Отправлено: 28.09.09 19:49. Заголовок: Заочно знакомы

 Отправлено: 28.09.09 20:54. Заголовок: внешний вид: черное ..

внешний вид: черное шерстяное платье, поверх - белый халат с эмблемой целителя, на ногах - белые кожаные простые балетки, волосы собраны в две косички-колоска.

"Всё не так уж плохо. Будет хуже," - вспоминала Одетта слова кого-то, не вполне знакомого ей, но угодившего прямо в точку, добравшегося до самого больного места души. Плохому нет предела, как нет предела и терпению - Эмпайр профессионально улыбалась, вежливо кивала головой, беспрекословно соглашалась написать отчет. Впрочем, возможно, это было лишь способом не думать. Работа стала спасением. Все эти страждущие, больные, пораженные своими же друзьями, своими домашними любимцами, все они помогали отвлечься и жить по часам - так-так, тик-так, срочный вызов, кабинет, тик-так. Даже сердце, казалось, билось в этом ритме - тик-так, не сбиваясь с ходу, не замирая и не ускоряя темп. Недавно оно начало терять своё спокойствие. Недавно - это после того вызова, после "интересного" случая, которым подруга заманила Одетту в тот дом. Девушка, была в плену у Пожирателей - куда занимательнее, чем очередной пациент, решившийся завести то ли дракона, то ли саламандру. Только вот Эмпайр, как всегда, на фамилию то и не посмотрела. Проклятый энтузиазм - всё, что у неё осталось - подвел под эшафот и оставил там терзаться чувствами, вылетевшими из затхлого прошлого. Одетта подняла глаза вверх, будто ожидая, что увидит над собой острое лезвие гильотины, но потолок был девственно чист, лишь в нескольких шагах ярко светилась магическая лампа. Она не выступит в качестве божьей кары и не упадет на белокурую голову, как бы Одетте этого ни хотелось. А даже если лампа и падёт вниз, то целителей вокруг - пруд пруди, более подходящего места для того, чтобы буквально вернуться с того света и не придумаешь. Эмпайр дежурно улыбнулась целителю Сметвику и двинулась дальше по коридору, засунув руки в карманы халатика. Дорога к палачу казалась бы легче - Одетта медленно двигалась навстречу к тому, кто оживил все воспоминания и всю боль. К брату той, что точно так же воскрешала все чувства. Самая мощная сыворотка "вспомни" в квадрате - брат и сестра Хэйсы. Брата - обнадеживать, сестру - лечить, а где её надежда, её лечение? Нет, нет, Эмпайр никогда не срывалась на истерики. Это было непозволительным расточительством сил.
Брюнетка за стойкой на первом уровне приветливо кивнула, и Одетта кивнула в ответ - устоявшийся ритуал, привычка, вежливость. Эмпайр проследила за взглядом коллеги - да, он уже пришел, ему дорога его сестра. Темный силуэт виднелся в конце вестибюля. Несколько секунд, пока Одетт убеждалась, что Родерик один, казались вечностью, а в голове стучало - "пусть только он один будет здесь, пусть не будет того". И его не было. Всё было не так уж плохо. Значит, будет в сотни раз хуже. Одетта помахала рукой, дежурно улыбаясь и пытаясь разглядеть брата пациентки. Надо было совладать с собой, пока он далеко и не видит её выражения лица. Не видит глаз, меняющихся при виде знакомой морщинки на лбу, такого же рисунка губ. Силуэт начинает двигаться, и в нём явственно проступает что-то, что она прежде видела - это нормально, так и должно быть.
- Здравствуйте, - кивает Одетта, протягивая теплую и сухую - так бывало только при температуре, но он то этого не знал, и тот, другой, тоже не знал - ладонь для рукопожатия. Вот так, в меру по-деловому, профессионально и скупо. Одетта не поднимала взгляд, упорно смотрела в пол, хотя прекрасно понимала, что Родерик не знает ни-че-го, как и его сестра, которую она осматривала с какой-то дрожью в пальцах, молясь, сама не зная кому, чтобы её волнение не было заметно. Сестра... Ещё одна загадка, какая-то тайна, только чужая - Одетт чувствовала нутром. Тот, у кого в глубине души таятся секреты, прекрасно чувствует их наличие у других, пусть и эти другие - дети отца твоего умершего ребёнка.

 Отправлено: 29.10.09 20:19. Заголовок: Улицы Лондона были н..

Улицы Лондона были наполнены холодном и щемящией тоской. Почему же?.. Не о того ли, что сердце не желало биться в привычном ритме?.. Увы, теперь оно вечно будет вздрагивать, ускоряясь, а после резко замедляя ход. Долгие часы, дни, недели поиска хоть и принесли желаемый результат, но покоя не было видно. Непонятно, чем была обоснована тревога: то ли Родерик стал слишком осторожным и недоверчивым, то ли действительно что-то было не так. Что-то, что терзало парня. В задумчивости покусывая губы, он уже который день переваривал события того дня, когда обнаружилась его сестра. Такая родная и такая далекая. Его не было в тот день, когда целитель пришел домой, когда сестра была взята под строгое медицинское наблюдение. Мало ли что... А теперь, ноги сами привели его в больницу, хотя, сегодня он явно не был настроен смотреть на проходящих мимо больных и обреченных. Привычный кисло-сладких запах лекарств и зелий. Однако, стоило подняться на нужный этаж и пройти небольшое расстояние, как к ним был тут же примешан подозрительно знакомый аромат духов. Хэйс мотнул головой. Половина Англии является завсегдатаями парфюмерного магазина. Разве можно по духам определить человека?..
Неспешно шагая по длинному коридору, Род понимал, что какое-то непонятное чувство тревоги охватило его сердце. И стоило ему переступить порог кабинета, как сердце оборвало все сосуди, рухнув вниз. Срочная госпитализация не потребовалось только потому, что Хэйс смог сдержать себя в руках. Только враз расширевшиеся зрачки на пару с глазами выдавали его удивление. Он слишком смутно помнил детали, но картина в целом четко до сих пор стояла перед глазами. Сухое, деловое рукопожатие. Тогда, десять лет назад, он был намного моложе, черты лица были другими. Время не только лечит, но и меняет. Многие школьные друзья не сразу призвали своего верного товарища по проказам, но в целом, если присмотреться повнимательней, то можно было узнать тот самый непередаваемый блеск глаз, тот огонь, который вспыхивал при виде белокурого ангела. Родерик пропустил мимо ушей приветствие, зачарованно смотря на ту, которая пропав из его жизни, внезапно в нее вернулась, ворвавшись. Сумев-таки совладать с собой, Родерик сглотнул, на мгновение прикрывая глаза.
- День добрый... - голос ни чуть не изменился, оставшись мягким, спокойным, в какой-то степени ласкающим слух. Голос, который шептал когда-то на ушко приятные слова. Голос, который дрогнув, почти раскрыл все карты под конец. Голос, который сейчас поприветствовал ту, которая ушла с разбитым сердцем, не забыв разбить и его.
Но все это было в прошлом. В далеком прошлом, которое кануло в Лету. Любовь, которая горела вечным огнем, погасла, стоило пойти первому дождику правды. Даже чувства не спасают, когда нож вонзает в самый чувствительный орган. Казалось бы, все забыто: работа поглотила, заставив стереть из памяти все лишнее, домашние проблемы были так ненавязчиво выдвинуты на первый план, а личная жизнь проносилась со скоростью ветра. Менялись женщины, а вместе с ними проходили месяцы и годы, но ни одна не заставляла Родерика чувствовать тот огонь, который он испытывал тогда, когда любил. Любил ее. Продолжая созерцать девушку, которая даже не смотрела на него, Род почувствовал, как сердцебиение ускоряется и молил Бога, чтобы она услышала этот бешенный темп. Казалось, еще немного и грудная клетка будет проломлена от напора, а несчастный орган вырвется наружу. Но увы, это были лишь ощущение, эмоции и чувства. Это всегда больно, когда, казалось бы, умершие чувства, враз воскрешаются и загораются ясным пламенем. Спасением был бы поцелуй, но Хэйс приложил неимеверное усилие, чтобы не поймать Одетт в объятия. Ведь она могла и не узнать его сразу, и по ее лицу видно, что и она многое перенесла за последние десять лет. Время - не шутка. Оно и лечит, и калечит. Каждому свое. У кого-то жизнь налаживается, а кто-то вынужден страдать без перерыва. Родерик дернулся, но прикрыв глаза, мысленно упрекнул себя в отсутствии выдержки и начал успокиваться, упорно пытаясь погасить желание заключить Одетт в объятия. На все это время, пока он думал о ней и обо всем на свете, он совершенно позабыл, зачем пришел, и вспомнив, помотал головой, мгновенно трезвея. Оливия. Да. Ради нее стоило взять себя в руки и перестать терзаться пустыми желаниями.

 Отправлено: 02.11.09 00:45. Заголовок: Так звери в клетке з..

Так звери в клетке забиваются в угол, как сердце Одетты пыталось съёжиться и стать незаметным, остановить пытку визита мистера Хэйса. Ещё одного. Она не смотрела в глаза, а слышала голос будто сквозь пелену, с другого края света, хотя визитёр находился в одной комнате с ней. В каждом движении, улавливаемом краем глаз, сквозило что-то знакомое - сколько она не твердила себе, что так и должно быть, всё равно сердце билось, как в агонии, быстро-быстро и громко-громко. Одетта пыталась отойти дальше, насколько это возможно, не хотела поворачиваться спиной и не желала смотреть в глаза, она надеялась, что чем меньше она запомнит, тем проще будет не думать. Не думать ни о чем.
- Сейчас ваша сестра в порядке? Я оставила рекомендации, когда была у вас с осмотром, - не договаривает, умалчивает, что писала записку и коверкала почерк, как могла, чтобы ни при каком случае он ничего не узнал, этот Родерик, с именем, которое заставляло бередить ещё более давние раны. Сколько, сколько этих слоев боли? Снимешь один - под ним другой, и так без конца, до самого детства, где были только она и кузен, её белокурые косички и его мальчишеская решительность. Косички у Одетт остались - отчаянная попытка вернуть беззаботное прошлое, как сказали бы психологи.
Эмпайр садится за стол, приглашающим жестом указывает на кресло перед ним, всё так же - не глядя, не улыбаясь. Раньше она не улыбалась, потому что не было сил. Теперь она не улыбается, потому что ямочки на щеках исчезли - просто так, взяли и перестали появляться, делая улыбку простым растягиванием губ, неживым и неестественным.
- Вот отчет, который я составила, - она протягивает бумажку посетителю, словно делая обычный жест - из рук в руки, но в последний миг пасует и кладет отчет на край стола. Одетта больше не хочет касаться его кожи. Она не любит чужих прикосновений. Если бы она согласилась покопаться в себе, то поставила бы себе диагноз "аутизм". Но Эмпайр себя не лечит, и никто её не лечит.
- Ознакомитесь потом, это не так важно, всё стандартно. А теперь я хотела бы поговорить ещё об одной вещи, - Одетта смотрит в стол, хотя понимает, что сейчас самый момент поднять взгляд, потому что сухим фразам пришел конец, надо выходить на откровенность и открытость, но, Мерлин, как не хотелось отдавать ещё одну частичку себя кому-то. Но ты же целитель, Эмпайр, черт возьми. Целитель-черт-возьми, Эмпайр-черт-возьми, уж лучше бы и правда её забрал черт, кто сказал, что в том аду хуже, чем здесь?
- Возникла одна странная вещь, - Одетта вздыхает и наконец смотрит в лицо Хэйсу, медленно добираясь до глаз. В сердце вонзаются тонкие иглы, каждая точка лица кажется знакомой - "так и должно быть, так и должно быть" твердит разум, не давая сорваться и закрыть лицо руками, как делала она в детстве, проснувшись ночью от страшного кошмара. Эмпайр не ожидала, что лицо будет так знакомо - не бывают сыновья безумно похожи на отцов, но судьба подложила свинью, упрямо заставляя воскресить Одетту образ Арчибальда Хэйса, чтобы совместить увиденное с воспоминаниями. Эмпайр едва заметно быстро качает головой из стороны в сторону, будто встряхиваясь - нет, этого она точно не сделает, не нужен ей циничный взгляд и лживое лицо. Она не будет вспоминать.
- Некоторые анализы, взятые у вашей сестры не совпадают с бывшими в картотеке Святого Мунго, которые были взяты год назад при обследовании министерских работников, - с трудом заставляет себя смотреть в глаза Родерику Одетта, стараясь не произносить его имени, хотя виноват ли он в том, что кто-то другой носил его имя, что он безумно похож на своего отца или на кого-то ещё? Память Одетты блокирует прошлое, она пытается мыслить здраво, и разум шепчет - "он кажется тебе знакомым потому, что он наверняка очень сильно похож на своего отца, а ещё потому, что его имя знакомо тебе, но уже по другой причине, но всё это ничего не значит, не значит, не значит, и твои тайны никому не нужны".
- Вам придётся привести Оливию сюда для того, чтобы я смогла определить её ДНК и сравнить с имеющимся в картотеке. Эта аппаратура есть только в самом госпитале, и я не могу привезти её к вам в дом, - и она не хочет больше приезжать к ним в дом, не хочет!
- Вы согласны? - как не хотелось, безумно не хотелось что-то спрашивать, ставить этот вопросительный знак, повышать голос к концу фразы, потому что всё существо Одетты отчаянно сопротивлялось тому, чтобы Хэйс заговорил. Два слова, сказанные им, сорвали какой-то пласт защиты, заставили что-то внутри порваться и дать сердцу шанс достучаться до разума. Ещё нескольких слов, сказанных этим голосом, могут окончательно разрушить стену безопасности и забвения, возведенную самой же Одеттой, и тогда что-то случится. Она не знала, что, но подозревала, что это нарушит привычный ход её жизни, а правильнее - недожизни.

 Отправлено: 02.11.09 20:11. Заголовок: Безумно тяжело было ..

Безумно тяжело было смотреть на это прекрасное создание, которое упорно отказывалось поднимать глаза. Но почему?.. Родерик попытался припомнить, упоминал ли он когда-нибудь свою фамилию?.. Нет. Только имя. Но ведь оно такое частое, что не может причинять боль. Наверняка, в неделю раз или два она встречает таких вот магов по имени Родерик. Но тогда почему ее голова все еще опущена?.. Присев, он продолжал неотрывно смотреть на девушку, внимательно слушая и ловя каждое ее слово. Она говорила про его сестру, но ни разу не обратилась к нему. Не назвала по имени или фамилии. Взяв отчет со стола, Род пробежался по нему глазами, изучая. Да, все стандартно и просто. Все сказанное Одетт было принято к сведению и последний вопрос вызвал какую-то странную, неопределенную, но однозначно грустную улыбку.
- И почему я уверен, что она не согласится?.. - риторический вопрос прозвучал тихо, но был отчетливо слышен в тишине помещения. Да, его подозрения по отношению к Оливии постепенно преобретали более четкие очертания, но все равно... Слишком много неясностей было в этой ситуации. Род хотел верить, что это его сестра. И верил. Но сомнения грызли сознание, подталкивая согласиться на предложение Одетт. - Но ведь ее присутствие не обязательно, так?.. - Хэйс вскинул голову, заглядывая в глаза Эмпайр, словно желая проникнуть глубоко ей в душу. Ее глаза, прекрасные глаза, больше не светились радостью и счастьем, затаив где-то очень глубоко боль и непередоваемую тоску, которая грозила остаться там навеки. Что же могло произойти за эти десять лет?.. Хотя, ответ очевиден - все что угодно. Не выдержав, Хэйс резко поднялся на ноги, отходя к окну и опираясь ладонями в подоконник. Так он всегда пытался расслабиться. И эта привычка осталась еще со школьных лет, когда, переполненный злостью и раздражением, он врывался в спальню, замирая у окна и успокаиваясь. Когда уже после школы, возвращался домой, в их дом, срывал с себя куртку, небрежно бросая на диван и отходил к окну, пока Одетт была наверху или на кухне. Видела ли она эту привычку?.. Помнила ли?.. Как спина напрягается, руки сжимаются в кулаки. И лишь по истечению нескольких минут приходит долгожданное спокойствие...
- А ведь скоро Хээлоуин...
Неожиданно, слова срываются с губ и Родерик замирает. Когда-то, он уже произнес эту фразу, произнес ее в присутствии Одетт, обращаясь к ней. Середина октября тогда была прохладной, но еще терпимой. И когда они вместе возвращались домой, дети пробежали мимо, роняя из карманов сладости. И как раз тогда, Хэйс озвучил эту фразу, добавив, что стоит прикупить конфет для ночных ангелочков и прочих ребятишек, которые постучатся в их дверь. Одетт тогда засмеялась: реплика была явно не в тему, они ведь обсуждали какие-то другие дела. Впрочем, и сейчас Хэллоуин был не очень кстати... Но сказанного назад не вернешь.
В задумчивости кусая губы, он почувствовал, как напряжение в комнате возросло в несколько раз, хотя больше ни слова не было сказано. Мысли метались между Оливией и Одетт, которые враз всплыли в сознании яркими красками. Хотелось выть, а еще просто упасть на диван, закрыть глаза и ни о чем не думать. Одно сделать удалось точно: Родерик неспешно прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
- Какие варианты еще есть?.. - спросил он не оборачиваясь. В окне отражалось его лицо, напряженное, измученное переживаниями последних недель, а особенно дней. Но больше всего эмоций захлестнуло Рода именно сейчас, когда он вновь увидел Одетт. Сдвинув брови, молодой человек упорно продолжает размышлять о сестре. Пытается о ней думать. Но мысли все никак не хотят сконцентрироваться на ней, плавно перетекая на белокурую особу стоящую позади.
Хэллоуин... Канун дня всех Святых. Когда-то, еще в школьное время, этот праздник был одним из самых любимых. Шумный, веселый вечер, полный шуток, смеха. А если праздник выпадал на выходные, то студенты весело гурьбой отправилялись в Хогсмид, отмечать и праздновать, и не дай Мерлин если праздник попадал на субботу... Ученики потом все воскресение были не в силах оторвать головы от подушек, но были довольны и счастливы. Но самый замечательный Хэллоуин был десять лет назад, когда на окнах стояли тыквы, отпугивая детишек, а в гостиной и в спальне горели только свечи, создавая более чем романтическую обстановку. Что может быть приятнее?.. Когда ты сидишь в кресле, а на твоих коленях, прижимаясь к тебе и обнимая за шею сидит возлюбленная?.. Родерик, возможно, готов был обсудить все с девушкой, начни она разговор об этом, но сам не решался вновь касаться больной темы. Сперва он хотел все выяснить в отношение сестры, а уже потом переходить на личные темы. Выдохнув, он неспешно обернулся, заглядывая прямо в глаза Одетт.

 Отправлено: 03.11.09 22:52. Заголовок: Будем горевать ..

Будем горевать
в стол.
Душу открывать
в стол.
Будем рисовать
в стол.
Даже танцевать —
в стол.
Будем голосить
в стол.
Злиться и грозить —
в стол!
Будем сочинять
в стол...
И слышать из стола
стон. (с)

- Её присутствие необязательно только в том случае, если вы соизволите мне принести то, из чего я смогу взять анализ ДНК. Придётся постараться, - с некоторой долей цинизма в голосе отмечает Одетта, но тут же одергивает себя, он ни в чем не виноват, этот мистер Хэйс. Он лишь клиент, а она - обслуживающий персонал, и книга жалоб выдаётся любому желающему, а он явно им станет, если Эмпайр и дальше продолжить язвить прямо ему в глаза, взгляд которых настойчиво пытается до неё достучаться. Что ему нужно? Чего он хочет? Эмпайр передергивает плечами и вздрагивает, будто от холода, заставляя себя повторить мысленно несколько раз подряд "извините за резкость, мистер Хэйс", "извините", а потом находит его взглядом, и слова застревают в горле, испаряются где-то внутри, причем все слова, а не только обычное вежливое извинение. Ударили под дых, и дышать стало невозможно, сделали инъекцию яда в сердце, и оно бьётся в агонии, сдавили железными обручами виски, и взгляд теперь навсегда застыл в одной точке - мистер Хэйс оперся руками на подоконник, заставив целых три силуэта слиться воедино, три образа стать одним целым. Мистер Родерик Хэйс. Мистер - безликое существо, клиент, брат пациентки, к нему она обращается "здравствуйте" и кивает головой. Родерик - ворвавшееся прошлое и черты лица, что Одетта видела лишь один раз, к нему она обращалась "любимый". Хэйс - сын того мужчины, что превратил осколки сердца в куски камня, к которому она обращалась про себя "уйди-из-моей-жизни". Мистер Родерик Хэйс. Брат пациентки, сын монстра, бывший любимый. Мысли вертелись калейдоскопом, воздуха отчаянно не хватало - Одетта смотрела ему в спину и не слышала слов, сказанных им, а он ведь что-то сказал...
- Что, прости...те? - машинально спрашивает она, не в силах отвести взгляда от его спины. Эмпайр всегда четко делила работу и обычную жизнь. Пациентам она говорила "извините" и вежливо улыбалась, а людям по ту сторону Святого Мунго она говорила "прости" и неловко обнимала за шею. Работа и жизнь столкнулись, выбили Одетту из колеи и заставили судорожно хватать губами воздух. Она схватила ручку - когда нервничала, всегда вертела что-то в руках - и пальцы принялись крутить её, ломать, заставляя тонкий прозрачный пластик трещать. Хэйс стал оборачиваться, взгляд Одетты опустился к столу, успев лишь на миг пересечься с взглядом Родерика, словно магнит повернулся другим полюсом.
- Если у вас имеются опасения, как и у меня, то мы можем распланировать несколько вариантов того, как получить анализ ДНК, но в таком случае придется либо действовать своими силами и тайно от руководства госпиталя Святого Мунго, либо привлекать профессионалов, а значит - связываться с аврориатом, куда придётся писать заявление, но они согласятся помочь только при предоставлении достаточных аргументов, - ручка в пальцах крутится всё быстрее и быстрее, Одетта не спотыкается на словах, она говорит скороговоркой, без логических пауз и акцентов, - и это чревато весьма неприятными последствиями, даже если после проверки ДНК в медицинском плане всё будет полностью удовлетворять лично меня, то вам с вашей сестрой придётся подвергнуться более серьезным проверкам на уровне Министерства Магии, - на пальцах остаются следы от ручки, тонкий стержень то и дело впивается в белую кожу, оставляя черные точки и линии, - поэтому я советую серьёзно всё обдумать и обещаю сохранить в тайне, ЧТО ТЫ НА МЕНЯ СМОТРИШЬ?! - во все стороны брызги тонких осколков, черный гель течет по пальцам, капает на белый халат, но на стол уже не попадает, Эмпайр отъезжает на своем столе прочь, пока не врезается спинкой в стену, и взгляд, метнувшись от двери к окну, останавливается на лице Родерика, где теперь слились все черты её прошлого, и всё стало понятно ещё несколько минут назад.
- Что? Изменилась? Не похожа? Ну так не смотри, милый мой, не смотри так удивленно, - теперь она говорит негромко, но голос звучит будто на пределе, как натянутая струна, как последняя нота, взятая из резервных сил.
- Ну, что? Что тебе надо? Зачем ты пришел? - она машинально запускает руки в волосы, проводит пальцами вниз, словно хочет рвать их, как в дешевых мелодрамах, но вытаскивает лишь заколки, и косы падают на плечи. Одетта сжимает кулаки, словно надеясь, что резкая боль от шпилек спасёт её, как иголка от судороги, как "ущипни меня" ото сна, и всё это растворится, и вернётся обыденная и такая мёртвая реальность.

 Отправлено: 15.11.09 20:53. Заголовок: Пальцы ощутимо похол..

Пальцы ощутимо похолодели от волнения. Такая неприятная страность. Как только Родерика охватывали невеселые и отнюдь не самые приятные мысли и он начинал переживать, температура рук резко падала, и ему приходилось сжимать и расжимать пальцы, возвращая им потерянное тепло. Вскинув глаза на девушку, Хэйс в задумчивости закусил губу.
- Думаю, я справлюсь сам. Моя это сестра или нет, но на данный момент она уверена, что сомнения у меня отсутствуют. - взъерошив себе волосы, Рик зарылся в челку пальцами, продолжая покусывать губы. - Это надо сделать аккуратно и незаметно. Прядь волос, капля крови или частичка кожи... Что угодно. - рассуждая вслух, Хэйс вновь прошелся по помещению, после оборачиваясь на Одетт. Ее возглас заставил парня дернуть бровью.
- Изменилась?.. - переспросил он, немного помедлив, присматриваясь к лицу девушки. - Нет. Хотя, может для меня и не изменилась. Такая же. - голос чуть дрогнул, и Род отвернулся, кашляя в кулак. Видимо, он успел еще и горло застудить пока гулял по Лондону, погруженный в свои мысли.
- Я шел сюда узнать про сестру и никак не предполагал тебя увидеть. Но не скрою, рад встрече. Хоть, признаю открыто, виноват перед тобой.
Закусив губу, Хэйс вновь отвернулся, выглядывая в окно. Ничего особенного и стоящего внимания. Обычная мирская суета. Рутина. Каждый день одно и тоже. У многих людей жизнь стоит на одном месте. Они каждое утро идут на работу, выполняет определенное количество дел и возвращаются домой. Никакого разнообразия, хотя, каждый уверяет себя, что каждый день - новый и лучше прежнего. Хотя, изменений нет. Нет той изюминки, которая смогла бы украсить те серые будни. Род скрестил руки на подоконнике, опуская на них голову. Враз вспыхнувшие, почти забытые, закинутые и запрятаные глубоко чувства проснулись, недовольно шевелясь и начиная разгораться. Это было так необычно и непривычно, но Хэйс непроизвольно поежился, словно от порыва ветра. Стало не по себе. Род выпрямился, обхватывая себя за плечи руками и сдвинув брови, вздохнул. Прошлое, казалось, давно было забыто и спрятано в сундук, который Род с чистой советью утопил в океане. Но оказалось, что не все прошлое согласно тонуть. - Давай сперва решим проблему с Оливией, а потом будем выяснять наши отношения, - тихо попросил парень, не поворачивая головы. На данный момент, сущестовование сестры заботило его больше всего. Все личные проблемы могли и подождать немного. Разумеется, ему хотелось, безумно хотелось, восстановить отношения и с Одеттой, но это уже зависело не только от него. По большей части, решать должна была она.
Возвращаясь мыслями в прошлое, разумеется, Родерик понимал, что поступил очень некрасиво, приняв пари и отыграв его. И не просто отыграл, но еще и выиграл. Но что было дальше Одетта не знала - Род не взял награду, молча распрощавшись с друзьями. Именно тогда у него началась другая, совсем иная и новая жизнь. А потом вся эта история с матерью, странное поведение отца, его частное отсутствие непонятно где, когда Оливия приезжала на каникулы, а потом все как-то устаканилось. Началась война и Арчибальд в очередной рад принял сторону Лорда. Свидетелей было много, мистер Хэйс собирался предать сторону добра, открыто убив одного из орденовцев. Но был тяжело ранен в бою и отправлен неизвестно куда. Возможно, даже убит. Родерик никогда не интересовался что с отцом, считая его низким человеком. Уже год как Арчибальд пропал. Еще раньше, чем Оливия. И Хэйс переживал исключительно за сестру, нисколько не заботясь о том, чтобы выяснить, жив ли отец. Возможно, он был неправ в этом вопросе, но это уже никого не касалось. Прикрыв глаза и выдохнув, Родерик вновь обернулся к девушке. - Я готов продолжить разговор.

 Отправлено: 23.11.09 15:37. Заголовок: Её бесило его спокой..

Её бесило его спокойствие. И не в последнюю очередь потому, что у неё так вести себя не получалось. Не получалось - с ним. В те моменты, когда Одетта была похожа на напряженную струну, он будто бы совсем не волновался. Раньше она могла заглянуть в его душу. Теперь - нет.
- Не ври, - качает она головой, этот отчаянный жест впервые появился у неё тогда, когда обман Родерика выплыл наружу. С тех пор появилось ещё много жестов: спать под одеялом с головой, чтобы не видеть незнакомой в сумраке комнаты, не слышать звуков; вежливо улыбаться самой и бежать от чужих улыбок; не ходить по Лондону, совсем не ходить, трансгрессируя лишь туда, куда нужно было, и ещё много, много всего. Ведь столько времени прошло.
- Я должна была измениться, - с какой-то обреченностью и настойчивостью в голосе говорит Одетта. Она убеждает себя, что Родерик врет - опять. Внутри просыпалась истерика, сбивающая на своем пути все внутренние перегородки, разбивая заслоны, вытаскивая наверх прошлое. Ей хотелось кричать на него ( "Рад встрече?! Виноват? Признаешь? Открыл глаза, спасибо!"), но держало то, что за стенкой, наверное, люди, которые услышат. Которые не поймут, почему всегда такая спокойная целитель Эмпайр кричит на своего пациента. Они же ничего не знают...
- Мы всё выяснили, мистер Хэйс, - внутри всё как-то отдаётся болью от этого обращения. Неужели - снова одни и те же грабли? Кто - так тесно переплел прошлое, настоящее и, наверное, будущее?
- А проблему с Оливией ты не решишь, - не удерживается она от едкой шпильки, горькой иронии. - Называй это седьмым чувством целителя, интуицией, как хочешь, - будто прокляла, приложила головой о бетонную стену будущих несчастий, отчаянно желая, чтобы он испытал ту же боль, что и она, не хотя признаваться себе, что она никому такого не пожелает, заставляя себя быть злой, она имеет право. Она уверяет себя, что это право у неё есть.
Когда он отворачивается, будто что-то отпускает её, но ненадолго. Одетта ждет новой волны дрожи, когда пальцы трясутся так, что захоти она ударить его по лицу - вышло бы только погладить по щеке.
- Нет, нет, - закусывает губу Одетта, опуская взгляд. Она встаёт с кресла, идет к двери практически по стенке, придерживаясь рукой за холодный камень, покрытый тонким слоем обоев. Идет по периметру, обходя Родерика, чтобы расстояние между ними ни в коме случае не сократилось. Ещё несколько шагов, и Эмпайр оказывается у белоснежного прямоугольника двери. Пальцы нащупывают ручку, открывают Родерику путь туда, в длинные коридоры, потом вниз, и оттуда - в Лондон.
- Мы поговорили. Иди. Уходи, пожалуйста. Продолжения не будет, - и непонятно, то ли она имеет в виду разговор, то ли их двоих. Одетта прислоняется спиной к открытой двери, рука вытянута в приглашающем наружу жесте (какой вежливой она научилась быть). И только через секунду она осознает, что сейчас он окажется так близко к ней, как не оказывался за все эти десять лет. Что он, наверное, пройдет мимо, обдав её своим запахом, может слегка задев мантией, и Одетта останется потом стоять, прислонив руку к горлу, стараясь не дышать и не двигаться, чтобы сохранить эти ощущения, позабывшиеся ей. Она слегка вздрагивает, намереваясь отойти, но где-то в глубине что-то шепчет ей, как всё это будет глупо выглядеть, как трусливо. Одетта остаётся стоять, как будто пригвожденная, словно приколотая булавкой бабочка. Крылья с осыпавшейся пыльцой трепещут.

 Отправлено: 23.11.09 18:24. Заголовок: Родерик резко оберну..

Родерик резко обернулся, бросая на девушку немного удивленный взгляд.
Не ври... Неужели?.. Неужели она считает, что за десять лет ничего не меняется?.. В жизни каждого человека происходят тысячи перемен, и только от самого человека зависит - в какую сторону. Слова о сестре больно режут по сердцу и лишь непонятная тень скользит по лицу, но почти сразу пропадает. Он научился держать себя в руках, научился принимать удары судьбы, научился выживать в этой проклятой жизни. Теряя близких, родных, друзей. Все это слишком больно, чтобы показать кому-то другому. Он уже полностью повернулся к ней лицом и телом, наблюдая, как она передвигается к двери, спешит выпроводить его и вновь захлопнуть створку в прошлое. Но Родерик настроен решительно.
- Я не уйду. По крайней мере, пока. Пока все не выясню. - шаг в ее сторону, дрожь в ее теле, едва заметная, но ощутимая. Он подошел почти вплотную, смотря ей в глаза сверху вниз. Чуть склонившись, словно желая прикоснуться губами к лицу, он неожиданно протянул руку в сторону, захлопывая дверь. - Не стоит всех расстраивать нашим разговором. - шепот почти в самые губы. Хэйс сглотнул, неожиданно чуть отстраняясь и давая Одетт возможность вдохнуть воздуха. - Считаешь, что я пришел снова причинить тебе боль. Ошибаешься. Очень ошибаешься. - Родерик опустил глаза, рассматривая просвет между ними, глядя в пол, изучая их обувь. В комнате повисла тишина и он снова поднял глаза, внимательно смотря в ее, выдерживая взгляд и тяжело, судорожно вдыхая, словно в помещении резко перекрыли кислород. Прикрыв глаза, чтобы выровнять дыхание, Род лишь мотнул головой, морщась. - Я боюсь, что все это обман. Подстава. Оли была другой. Слишком другой. Более мягкой и ласковой, и всегда улыбалась, и смотрела на меня иначе. - неожиданные нотки боли с перемешку с искренней любовью к сестре появились в голосе. Он все еще стоял рядом, однако чувствовал как Одетт трудно дышать, и отошел, присаживаясь на край стола. Присел. Отдышался. Вдох-выдох. Дыхание только-только выровнялось, когда неожиданно ладони Рода сжались в кулаки, ударяя по столу и он резко поднялся на ноги, вновь отходя к окну. Его взгляд без особой цели скользил по городу за стеклом, ничего не видя, ничего не ища. Сердце билось в ускоренном темпе, словно собираясь вырваться из грудной клетки, разорваться на мелкие кусочки. Неожиданно, Хэйс согнулся пополам, упираясь локтями в подоконник и зарываясь пальцами в волосы. Сердце - самый чувствительный орган, который питается эмоциями и чувствами, и от них же погибает. И сейчас сердце молодого человека сжалось на мгновение, вновь начав истошно биться в груди. Парень прикрыл глаза, гася боль, но это получилось у него не совсем удачно. Закусив губу, он вновь сглотнул и в окне отразилось его лицо, на котором четко была написана боль. Он забыл про все и обо всем, но буквально через минуту отстранился от окна, тряхнув головой и проведя ладонью по груди, направился было к двери, опуская ладонь на ручку, не прощаясь, не говоря ни слова. Но краем глаза заметил побледневшее лицо Одетт и сделав резкое движение, поймал ее в объятия, не давая упасть. Подхватив ее на руки, Родерик внимательно посмотрел на девушку, крепко держа и не имея ни малейшего желания отпускать. В его глазах отразился странный огонь. Огонь искренности, уверенности в себе и в своих действиях. Он горел всегда, когда был прав. Когда они спорили десять лет назад, когда он доказывал правоту и выигрывал спор. Его глаза горели огнем, победно блестели, а на губах играла торжествующая улыбка. Конечно, он потом получал за это подушкой по голове, но это уже другая тема. Сейчас же он отнюдь неспокойно смотрел на Одетт, ожидая, пока ей станет лучше. Ожидая, пока она придет в себя и возможно его ударит за наглость. Но прикоснуться к ней, вдохнуть ее чарующий аромат... Десять лет показались вечностью, которую он прожил без нее. Но сейчас она перед ним, в его руках, и он готов биться до конца, до последнего, но заполучить ее расположение.

 Отправлено: 23.11.09 20:06. Заголовок: Родерик так близко, ..

Родерик так близко, что Одетта чувствует себя загипнотизированной и даже, кажется, не моргает. Что там, она даже не может вдохнуть, словно боясь, что в легкие пройдет это прошлое, сдерживаемое ей изо всех сил. Что за глупости, Родерик всегда был сильнее. Он делал то, что хотел. Он делал то, что хотела она, но, конечно же, не могла попросить.
"Да, да, боль, что ты ещё можешь? Ты больше не можешь ничего", - слова звучат в голове, не вырываясь наружу. И даже они исчезают с его судорожным вздохом, с этим искаженным болью и любовью лицом. Одетте вдруг кажется, что время повернулось вспять, и она только что закончила Хогвартс, а у него какие-то проблемы на работе. Ей хочется взять его лицо в свои руки, поцеловать в уголок губ, отвлечь от всех проблем и неприятностей, снять усталость, пройтись легкими руками по опущенным плечам. Но Родерик отходит, и руки Одетты всё ещё безжизненно висят по двум сторонам тела, как плети. Что она может сделать этими руками? Она же так давно никого не касалась. Она взмахивала волшебной палочкой и шептала заклинания. Она думала, что струя теплого воздуха может заменить прикосновение рук. Она думала, что обхватывать себя руками около окна - это то же самое, что чувствовать чьи-то объятия. Она думала, что ей никто не нужен. Она ошибалась.
Широко распахнутые глаза следили за движениями Родерика, и Одетта узнавала в них себя. Её ломало точно так же, и только теперь она поняла, как выглядит это со стороны. Это выглядит так, будто твой источник питания стал работать перебоями. Это выглядит страшно, пугающе, но, проходя, делает своё дело. Ты превращаешься в бездушную марионетку, живёшь по инерции и совсем не думаешь о мире. И мир не думает о тебе. И Одетте отчаянно не хотелось, чтобы это случилось с Родериком, плевать ей было, что у неё внутри пара осколков от сердца, и Хэйс был не последним человеком, поучаствовавшим в его разбиении. Она почти оторвала разом потеплевшие ладони от стены, почти бросилась к нему, но он опять отходит, и внутри всё ноет, и неожиданное тепло уходит так же быстро, как пришло - просто Родерик взялся за ручку двери и сейчас уйдет.
- Подожди, - еле слышно выдыхает Одетта, пытаясь отойти от этой чертовой стены.
"Ума не приложу, когда я успела атрофировать себе все конечности", - мелькает в голове, пока мир перед глазами явно намеревается совершить головокружительный переворот. Кто-то не дал миру осуществить свои намерения. Кто-то был Родериком. Одетта смотрела ему в глаза как в замедленной съёмке - первый раз за десять лет она смотрела ему в глаза так долго. Мягко высвободив одну руку, Одетта глубоко вздохнула, не переставая смотреть Родерику в глаза, подняла её и со всей силы ударила Родерика по щеке.
- За прошлое, - улыбнулась она, чувствуя, что её глаза теперь тоже улыбаются. Даже ямочки на щеках появились, наверное. Одетта встала на цыпочки и потянулась вверх, к губам Родерика.
- За будущее, - пальцы той руки, что только что ударили его, сейчас нежно гладили по пылающей коже. Подумаешь, больно. Лучше пусть физически, чем там - в глубине истерзанной и разорванной души.
Одетта мягко прикоснулась к губам Родерика, закончив свой путь на Эверест длиною в десять лет. Сколько нужно времени, чтобы поцелуй заставил забыть такую пропасть отчаяния?
"Всё будет хорошо, всё должно быть хорошо", - билось в голове новое заклинание, которое она придумала сама.

 Отправлено: 25.11.09 18:34. Заголовок: Ожидание, казалось, ..

Ожидание, казалось, затянулось, превратившись в вечность: долгую, томительную. Но Родерик ждал, наблюдая за девушкой, видя, как она постепенно приходит в себя. Их взгляды встретились и он рискнул поставить ее на пол, но при этом мягко придерживая. На всякий случай. Удар пришелся очень кстати. Хэйс даже уворачиваться не стал, принимая заслуженное. На мгновение опустив глаза, он вновь их вскинул, сглатывая и молча смотря на Одетт, которая неожиданно сменила гнев на милость, потянувшись к его губам. Их взгляды встретились всего лишь на одно мгновение, но и этого хватило, чтобы понять - искра зажглась, грозя разгореться в настоящий пожар. Но это нисколько не пугало Родерика, который и сам весь горел. И нежное прикосновение к щеке, которая только что почувствовала всю силу этого хрупкого создания, отдалось неожиданно приятными ощущениями. Прикосновение к губам было нереально чувственным и Хэйс не задумываясь ответил на поцелуй, мгновенно перехватывая инициативу в свои руки.
Наверное, все в этом мире происходит именно так, как должно быть. И неважно, когда случится то или иное событие. Факт в том, что оно произойдет. И этого не избежать. Краем сознания Родерик всегда знал, что рано или поздно встретит Одетт. Магический мир не так уж и велик, чтобы в один прекрасный день они не встретились. Благо, их встрече способствовала сестра. И неважно, настоящая она или нет. Сейчас на первое место всплыла девушка, которая научила Родерика любить, которая показала ему как прекрасен этот мир и которая заставила его страдать по-настоящему. Десять лет пролетело незаметно, но так много произошло. Казалось бы протянешь руку и сможешь физически прикоснуться к прошлому, которое еще стоит на пороге. Но нет. Поцелуй, похожий на настоящее Торнадо, ворвался в сознание, сметая все на своем пути и отгоняя прошлое на его законное место. И уступая место полноправному будущему, которое должно было быть. Оно имеет право существовать и процветать. И это их будущее. Возможно, за эти десять лет они совершили множество ошибок, которые им не простят другие, но для себя они уже сделали выбор. По крайней мере, здесь и сейчас. Бесконечный поцелуй, который с трудом прервался, чтобы лишь перевести дыхание. Забрав лицо Одетт в свои теплые ладони, Род начал покрывать его нежнейшими поцелуями, практически топя девушку в своей пробудившейся любви, которая подобна спящей красавице ждала поцелуя, чтобы проснуться. И дождалась.
Решив ради разнообразия поиметь совесть, Род вновь чуть отстранился от ее губ, мягко прижимая к себе, заключая в теплые, надежные объятия.
- Прости... - он прошептал всего одно слово ей на ухо, продолжая уверенно обнимать ее. Разумеется, простить сложно, особенно такое, но теперь ведь все иначе. В ином случае, она бы не была сейчас в его объятиях и не отвечала на поцелуй. Шаги за дверью в коридоре нисколько не смущали молодого человека, он точно знал, что сюда никто не зайдет в ближайшее время. Выпустив Одетт из объятий, Род прислонился плечом к стене рядом с ней, прикрывая глаза. Он чуть соприкасался с ней, чувствуя это, но сейчас его голова на какой-то момент прояснилась, но почти сразу все лишнее отошло на второй план. Родерик впервые за последнее время действительно расслабился. И неважно, в каком облике он был - черты лица говорили сами за себя. Смягченные, проясненные они явно намекали на умиротворение враз воцарившееся внутри молодого человека. По крайней мере, душевно он смог успокоиться. Хотя бы на время. Но ведь никто не знает, что может произойти в следующий момент. Род резко распахнул глаза, смотря на девушку, словно ожидая, что и она что-то скажет. Шаги, которые должны были вот-вот приблизиться, под коротким взмахом палочки Рода, неизвестно откуда и как выуженной, мгновенно сменили направление. Неважно, куда Хэйс отправил незванного посетителя. Сейчас ему больше всего хотелось побыть наедине с Одетт. И до конца так и не было ясно, даже для него самого, чего он ждал от девушки. Возможно, какой-то фразы, возможно одного слова. Но факт в том, что он чего-тождал. Чего-то, чего сам не знал. И в какой-то степени терялся в своих мыслях. Пальцы перебрали в воздухе, словно Хэйс по старой привычке сжал сигарету в руке. Привычка- вторая натура. Еще в школьные времена, на последних курсах, у Рода появилась эта самая привычка. Когда он о чем-то думал, нервничал или просто волновался. Да и за последние годы выкурил он немало. Одни только поиски сестры отняли у него полжизни. Да и еще и вечно пачка сигарет мелькала в руках. Но в помещениях, особенно людных, он старался воздерживаться, хотя, иногда хотелось. Вот и сейчас он вновь перебрал пальцами, сжимая руку в кулак и вновь ослабляя хватку. И при этом он продолжал неотрывно смотреть в глаза Одетт.