Отправлено: 29.06.09 10:53. Заголовок: You were invited to beheading today

You were invited to beheading today,
I thought, you were a butterfly
next to the
flame.

участники: Theodore Nott & Emalet O'Cleirigh
время действия: 22 ноября 2000 года
место действия: джаз-кафе "Red Moon" В Лондоне.

Когда человек собирается умереть, вполне осознанно распоряжаясь своим временем, он составляет некий список того, что необходимо сделать - закрыть библиотеку на ключ, убрать портрет со стены, купить веревку и убить ту, которая все это предсказала.

 Отправлено: 29.06.09 17:57. Заголовок: Одета в небесно-голу..

цитата:

Одета в небесно-голубое шелковое приталенное платье со свободной юбкой, длиной чуть ниже колена, волосы собраны в пучок на затылке. На пальце обручальное кольцо.

Эмалет толкает дверь ресторанчика, в которой ей назначена встреча. Она замирает на секунду на входе в раздумьях правильно ли она поступает, но ловит на себе приветливый взгляд проходящей мимо официантки и, стушевавшись от чужого внимания, переступает порог, попадая с холодной, промозглой ноябрьской улицы в теплую атмосферу приглушенных тонов и струящейся джазовой музыки ресторана. Сделав шаг вперед она снова в нерешительности замирает, борясь с внутренним голосом, кричащем, что надо бежать пока не поздно. Но бывшая рейвенкловка не может отступить в последний момент, ведь она так глупо, безрассудно и все еще по-детски наивно верит в безысходности судьбы каждого отдельного человека и человечества в целом.
Вот и вчера судьба ей напомнила, что все мы ходим по одному кругу, поднимаясь с каждым заходом чуть выше, словно по горному серпантину, с которого так легко сорваться, если потерять равновесии, рассеять внимание. Домовик приносит письмо без обратного адреса и имени адресанта молодой миссис Тернер. Макс еще на работе, и Эмалет совсем одна дома не считая домового эльфа. Она аккуратно вскрывает письмо специальным ножом, где-то внутри понимая, что вряд ли найдет там что-то хорошее. Сердце гулко стучит, когда она разворачивает ослепительно белый лист и всматривается в незнакомый подчерк. Сначала она читает подпись, а потом, сделав глубокий глоток воздуха, пробегается по строчкам письма. Все сухо, минимум слов, лишь самое важное, ему правда от неё что-то нужно и он буквально умоляет её прийти. Вернувшемуся с работы Максу Эмалет ничего не говорит, не хочет портить настроение. Завтра она собирается ему сообщить приятную новость, а потому не хочет омрачать время ожидания ужина бессмысленными спорами о том, пойдет она или нет. Эмалет уже все решила. Она пойдет.
Она подходит к стойке и говорит, что её тут ждут, называет имя и фамилию, заметив некое замешательство принимающего, она называет девичью фамилию Эмалет О‘Клэри, в ответ получает рабочую улыбку и просьбу следовать за ним. Нотт сидит спиной к выходу, но рейвенкловка без труда узнает его, у неё еще есть возможность уйти, но она давит в себе этот последний писк внутреннего голоса и уверенной походкой подходит к столику Теда.
– Добрый день, Тед. – Эмалет садится на заботливо отодвинутый официантом стул и, дождавшись пока он уйдет, добавляет. – Не думала, что мы еще увидимся

 Отправлено: 29.06.09 23:40. Заголовок: внешний вид: черный ..

цитата:

внешний вид: черный свитер с горлом, черные вельветовые брюки, кожаные ботинки с длинным острым носом, под глазами глубокие тени.

В молодом человеке, сидящем сейчас за столиком у окна, равнодушно озирающимся по сторонам, рассматривающим с рассеянным вниманием инструменты музыкантов, стоящих в дальнем углу, блестящие бока духовых труб, сложно признать завтрашнего самоубийцу. В прочем, Теодор уже давно не питал на свой счет иллюзий. Его смерть под громкие аплодисменты, которая, по расписанию, должна была состоятся завтра, после полуночи и к которой все было подготовлено с особой тщательностью, не будет решением скоропалительном и не продуманном. Нет, это бывший слизеринец продумал как нельзя тщательнее, взвесив все и против. "Против" оказалось больше.
На самом деле самоубийцы вряд ли отличаются чем-то от обычных людей. Не поверите, но они даже переходят улицу на положенный цвет и в последний свой день покупают свой обычный стаканчик с кофе. Только загнанный взгляд и пепельно-серые глубокие тени под глазами выдают их с головой. Это как печать смерти, мол, ты следующий, дружок, зайду к тебе завтра, когда ты сам этого захочешь.
Когда Нотт писал письмо для Эмалет, Девин сладко спала, закутавшись в одеяла. Руки Пожирателя чуть-чуть дрожали, выдавая волнения с головой, а запечатывая конверт, он опрокинул подсвечник, неловко чуть не разбудив блондинку. Опасно было оставлять Эшби в одиночестве, вдруг она не выдержит и сделает все сама, глупенькая?
Но уже все планы были выполнены, предсмертная записка написана, Тедди положил свежие цветы на могилу Люка и Рида, посмотрел в глаза Чарли, сказал ему, что все будет хорошо, обманывая, конечно же. Остался один невыполненный пункт. Всего один - и тогда можно будет умирать, погрузившись в свободу. Или это свободное падение с высоты стула, ограниченное только веревкой?
Нотт ждет свою "подругу" в том самом ресторане, где отец умудрился доказать Линде, почему той нужно с ним спать. Мысленно бывший слизеринец умоляет Эмалет не приходить, послушаться внутреннего голоса и остаться дома, выбросить письмо в камин. Тогда ему не придется ее убивать. У Теодора уже нет времени на ее смерть. Если бывшая рейвенкловка не придет - останется жить, хотя именно она виновата во всем, что сейчас происходило. Только она.
Знакомый голос выводит Теодора из состояния оцепенения и парень быстро поднимается, чуть поклонившись хрупкой темноволосой девушки. Последний раз, когда он ее видел, она была такая же. Тонкая, аккуратная, похожая на статуэтку:
- Здравствуй, Эмалет - в тон ей говорит Нотт, присаживаясь и жестом подзывая к себе отошедшего уже было официанта - Я тоже, собственно. Но жизнь - странная штука, не находишь? Как Макс? Слышал про скандал, который разразился в его семье, мне очень жаль. Будешь что-нибудь - кофе, чай, какой-нибудь салатик? Я плачу.

 Отправлено: 30.06.09 17:57. Заголовок: Она всегда боялась, ..

Она всегда боялась, что он напишет, случайно встретится с ней взглядом в толпе куда-то спешащих прохожих, боялась, что им придется снова увидится, снова поговорить, возможно, пережить то, что уже когда-то было. Она боялась этого от того, что знала, что так будет. Она могла предсказать будущее, но не могла его изменить. Сколько раз она корила себя за то, что поступила так, как не следовало. Нельзя, никогда нельзя предсказывать смерть. Эмалет до сих пор не могла понять, что заставило её, которая даже Максу боялась рассказывать свои сны, которая, если уж кому-то и гадала, то говорила только хорошее, что же заставило её тогда уступить напористости Теодора и рассказать ему о том, как он закончит свою жизнь. Силой он испугать её не мог, да кажется и не очень пытался, он знал, что она и так расколется, расскажет ему все, что видела, опишет все этими мрачными красками, которыми обычно рисуют самоубийства. Никаких красных пятен - кровь испортит красивую картинку, которой Нотт всегда был. Никаких вспышек света, он сделает это почти в темноте.
О'Клэри старается вести себя спокойно, когда Нотт начинает говорить, но нервы берут своё и бывшая рейвенкловка принимается теребить в руках белую хлопчатобумажную салфетку с замысловатым вензелем. Теодор, конечно же, заметит, что она нервничает, но Эм ничего не может с собой поделать.
- Зеленый чай с двумя кусочками сахара – стараясь говорить спокойно, произносит девушка, обращаясь то ли к официанту, то ли к своему спутнику. Она дожидается, пока Нотт сделает заказ, и они останутся одни в радиусе трёх метров. Она не любит говорить, когда кто-то слушает, пусть и не специально. - Скандал. - Лицо Эмалет искажает печальная гримаса, словно она снова переживает те события. - Он, святая Моргана, в прошлом. У Макса все хорошо. У нас все хорошо. - Темноволосая говорит как можно уверенней, словно стараясь показать Нотту, что она изменилась и больше не является запуганной шестикурсницей, сторонящейся людей. - Ты ведь что-то хотел, Тед? - Эмалет склоняет голову на бок и чуть щурит глаз, изучая бывшего слизеринца, пытаясь подметить его эмоции, но Нотт словно окаменел, стал бесчувственным. - Ведь ты позвал меня не просто выпить чаю и спросить про мое здоровье. - К столику подходит официант с заказом, поймав на себе недовольный взгляд девушки, он быстро опустошает поднос и отходит от столика. - У меня очень мало времени, поэтому поторопись. - Эм делает глоток чуть горьковатой жидкости и поверх чашки смотрит на собеседника. Ей так сложно изображать уверенность и ледяное спокойствие, но она очень старается. В случае с Теодором это очень важно.

 Отправлено: 06.07.09 18:23. Заголовок: Так глупо выглядят л..

Так глупо выглядят люди, говорящие, что у каждого человека есть свое право на второй шанс, что всегда можно все исправить. Можно, если ты не смирился. Не смирился с тем, что кривая выведет туда же, куда и прямая, а ты только зря силы потратил, пытаясь выстоять против ветряных мельниц, победить систему, обернуть себе на пользу.
Теодор не думает о вторых шансах. Для него жизнь уже закончилась, враги истребились, все опоры выбиты из-под ног, все оказалось так, как говорила эта маленькая голубоглазая девочка, и видит Мерлин, Нотт уже пожалел о том, что попросил ее приоткрыть завесу тайны. Будущее загнало его в ловушку, он в мышеловке, и то, что бывший слизеринец еще дышит, пока что, огромная ошибка. Так, часовой механизм, не отключившийся в срок:
- Мало времени? - Нотт кривит губы, вертит в руках бокал с прозрачной жидкостью, стучит костяшками пальцев по столу, выбивает мелодию. А Эмалет сильно изменилась, маленькая запуганная забитая малышка. Все тот же взгляд, этот ужасный, отвратительный взгляд самоотверженных и добрых людей, в Тедди, казалось, такие взгляды прожигают целые дыры, оставляю язвы на теле. - Время нынче дорого, особенно для тех, кто собирается умереть, да, малышка? - Нотт не пытается ей польстить, не пытается устроить какой-то цирк, и тем более затащить ее в постель. Просто пожирателю нравится называть ее малышкой, маленькой тоненькой девочкой, и это обращение так подходит миссис Тернер, чертовски подходит:
- Ты была права, кстати - небрежно произносит Теодор, делая глоток минералки. Он берет эту воду без цвета и запаха, потому что устал пить вино и ничего не чувствовать. Перед смертью все притупляется, наверное, стираются бывшие заметными различия и границы тоже расстворяются, теряются, меркнут. Кислое становится сладким, четкое - расплывчатым, мир - контрастным. Одним словом - смерть, самая настоящая, без прикрас и лишних слов. Надежда поменялась с телом местами и доживает последние часы, вовсе не умирая последней - Когда говорила про мою смерть. Я уже все продумал, купил веревку, выпроводил брата из города, написал отцу, нашел место. Через неделю приходи на мои похороны, я тебя приглашаю - Теодор тихо смеется, а глаза внимательные, ни доли искринки, недобрые, холодные, мертвые. Парень откидывается назад, на спинку стула, ловко балансирует на двух ножках, не обращая на девушку напротив никакого внимания, потеряв на секунду к ней интерес.

 Отправлено: 12.07.09 15:17. Заголовок: Ей становится необкы..

Ей становится необкыновенно противно находится в одной кампании с Теодором, к горлу подкатывает комок, и Эмалет так и хочется подскачить и убежать, но воспитание и природная сдержанность держат её на месте, заставляют смотреть на Нотта, слушать его голос, вслушиваться в слова. Ей противно от того как он на неё смотрит, от того, что он называет её малышкой. О'Клэри кривится, на секунду теряя самообладание, но бтро берет себя в руки и снова надевает на лицо смиренно-послушное выражение.
- Время всегда дорого Тед - отвечая бывшему слизеринцу, девушка старается отсечь ненужную, неуместную на её взгляд формулиррвку про смерть. Она вообще не любит думать о смерти, не любит это слово, прогнившее на вкус, слишком горькое, чуть с плесенью. Особенно не хочется ей слышать это слово из уст Теодора, потому что так оно звучит как-то особенно опасно, угрожающе, пугающе. Девушка ставит чашку с чаем на стол, опускает в неё ложечку и начинает медленно помешивать напиток, пытаясь таким образом немного успокоить себя, отвлечь монотонными движениями. Но ничего, абсолютно ничего не выходит. Дальнейшие слова Нотта заставляют миссис Тернер побледнеть до увета свежевыпавшего снега, её рука замирает, сердце начинает гулко стучать, а зрачки расширяются от испуга. Да и как можно не испугаться таких слов. Темноволосый приглашает её на собственные похороны, похороны которые произойдут сразу после того, как он совершит самоубийство, которое она же ему и предсказала. Его смех заставляет девушку встрепенуться. Эмалет испуганно хлопает глазами, открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова застряют в горле, а еще ей хочется плакать. Она не знает почему и зачем, но чувствует, что еще чуть-чуть и она может разрыдаться:
- Ты сумасшедший - шепчет Тернер, резко поднимается со стула, сумбурно ищет в сумке деньги и кинув на стол достаточную сумму, быстрым шагом напрвляется к двери с одним лишь желанием быстрее попасть домой, обнять Макса и забыть о сегодняшнем дне, о Нотте и о собственной глупости на всегда.

 Отправлено: 30.07.09 17:09. Заголовок: мне кажется, что сей..

мне кажется, что сейчас весь мир
сосредоточился в моей груди
и стучит в висках.

Теодор наблюдает за девушкой с несвойственной ему рассеянностью и неспешностью. Крик Эмалет, ее попытка оскорбить (или просто задеть?) проходит мимо, Нотт даже не пытается парировать, словно ее "ты сумашедший" это заклинание, отправленное дрожащей рукой первокурсника в Хогвартса. Не больно, не действует, так, легкий "укус".
Тернет бежит, и парень хмыкает, подняв глаза к небу. Пара людей заинтересованно повернулись в их сторону, одарив Тедди взглядом, полным жалости. Наверняка решили, что бывшая рейвенкловка - его подружка, и они расстались. Нет еще, уверенно думает слизеринец, пожимая плечами, словно извиняясь за поведение своей спутницы. Но обязательно расстанутся, минут через пять. Сакраментальное "и пока смерть не разлучит вас", произнесенное внутренним голосом с ядовитыми нотками цинизма.
Допив воды, бывший слизеринец встает, ищет в кармане брюк портмоне, достает несколько купюр, потом замирает, раздумывая, стоит ли давать такие большие чаевые, и наконец заменяет банкноту пару-тройкой звонких монеток. Словно завтра это будет иметь какое-то значение. К гробу, к сожалению, кошелек не приладишь, построенный дом не утащишь, шубу на похороны не наденешь. Единственное, что можно сделать - привязать к себе как можно больше людей и с чистой совестью утянуть их на тот свет. Потому что, говорят, быть мертвым - вовсе не больно, а только холодно и одинокого немного, и если адский огонь станет обогревателем, то компания скрасит целую вечность.
Нотт догоняет Тернер в несколько шагов, при этом совершенно не торопясь - размеренно обходя стулья, танцующей походкой, прищелкивая пальцами. Теодору, откровенно говоря, больше некуда торопиться в этой жизни, он как пассажир, опоздавший на свой поезд, не имеющий деньги на обратный билет и сейчас бессмысленно бредущий по перрону. Тонкие пальцы вгрызаются в локоть, дергая темноволосую на себя, заставляя изобразить какое-то подобие интимных объятий, безусловно, оставив после себя красный, быстро наливающийся лиловым, след, похожий на печать.
Если закрыть глаза, то можно представить хрупкую обнаженную фигурку Эмалет, каждый изгиб тонкой линии плеч, нежной груди, бедер. Но бывшего слизеринца это не трогает нисколько. Такая ирония, даже у Темного Лорда была своя фаворитка, а одному из верных слуг, едва разменявших второй десяток, даже думать не хочется о любви. Пожирателя от нее подташнивает:
- Прогуляемся, малышка, не против? - шипящим шепотом не спрашивает, а утверждает Тед, ловко поворачивая на одну из узких улиц. На Лондон, словно раздумывая, опускаются дымчатые сумерки, в воздухе так явно пахнет дождем, грудь стягивает напряжение, совсем как перед грозой. Людей мало, что-то грохочет внутри водосточных труб, да быстро скользнула в подвал черная кошка. И тишина. Этот город на пару минут умер, недвусмысленно принимая позицию Нотта. Эй, слышишь, судьба на твоей стороне:
- Ты не дослушала. - осуждающе говорит парень, словно продолжая начатый разговор, сбитый неловкой паузой. Ноги хлюпают в грязи, противно прилипают ступни к ботинкам, и где-то над головой слышится первый раскат, похожий на бой барабанов - У меня были возможности, преспективы, я мог бы стать лучшим, таким, как Темный Лорд - запрещенная в среде пожирателей мысль слетает с губ Теодора, словно из-зо рта отчаявшегося святого, прекратившего верить в своего бога - богохульство. - Но не сложилось, правда, жаль? Много пасьянсов не сошлось. - констатирует факт Теодор, и весело смеется. Его депрессия перешла в самую опасную стадию - нездоровое веселье, граничащее с сумашествием, когда плевать ты хотел на все, даже на то, что руки в крови по локоть, а каждая новая жертва вызывает булькающий смех. Трещина, пошедшая внутри Нотта, углубилась и расколола жизнь попалам:
- Вот мы и пришли. Прогулялись - хватит - неожиданно резко оборвав смех, зло говорит Теодор, кидая "миссис Тернер" в гору пустых пластиковых мешков. По лицу медленно стекла первая капля дождя, и рухнула вниз, впитавшись в вязкую землю. - Мне скучно умирать одному, малыш - буднично объясняет Нотт, запрыгнув на высокие ящики, доставая из рукава волшебную палочку и тщательно ее вытирая рукавом черного свитера - Я еще не решил, убью ли я братца и его очаровательную подружку, но твоя судьба решена, Эм. Передать что-нибудь Пьюси? То есть Тернеру? Или прислать ему твою руку?

 Отправлено: 21.08.09 14:44. Заголовок: Она не успевает дале..

Она не успевает далеко уйти, её немного трясет и, покинув стенки бара Эмалет идет куда медленнее, боясь резких движений, от которых может закружиться голова, прохожие могут принять её за пьяную или больную женщину: бледная словно полотно, под глазами внезапно залегли круги, глаза, покрасневшие от подходящих слез, она идет как-то ломано и порой касаясь стенок домов. Нотт настигает её неожиданно, вот его не было, и вот он уже есть. Цепкие острые пальцы впиваются в белоснежную кожу бывшей рейвенкловки, ей больно и холодно, тихий шепот Теодора вызывает мурашки по коже. Эмалет хочется кричать и бежать, но словно в кошмарах тело не слушается её, а голос внезапно пропадает. Надежда на то, что это все еще игра воображения не покидает её. Уж лучше сойти с ума, чем принять такую реальность. Оживленные улицы быстро сменяются узкими улочками, где-то мелькнет один человек, другой, проскочит кошка, но, в общем, вокруг тишина, чем дальше они идут, тем меньше по пути им попадается людей, тем грязнее выглядят здания и хуже асфальт под ногами, который вскоре и вовсе превращается в грязь.
Эмалет закрывает глаза, не в силах видеть окружающий её "пейзаж". Нотт держит её крепко и не даст споткнуться и упасть, Темноволосой так спокойней, пока еще можно считать, что она спит, можно надеяться на чудесное спасение через пробуждение. Но все абсолютно тщетно и бесполезно. Это вовсе не кошмарный сон, это самая настоящая явь. И она сама виновата, что попала в смертельный капкан судьбы.
Она слушает Теда не открывая глаз, его слова звучат как странная, незнакомая музыка, лишенная всякого смысла. Он воистину безумен, если думают о том, что мог бы повторить судьбу Темного Лорда. Он не просто безумный фанатик, нет, он, правда, думает, что мог бы создать новую религию. Такого ему не простят не только светлые маги, но и темные. Есть всего две стороны, нельзя выбрать третью, тем более нельзя хотеть создать новую силу, не избавившись от старой. СПАС смог появиться только после окончательного развала Ордена Феникса, а Пожиратели кажется вечны, хоть и канули временно в небытие.
Они так резко останавливаются, что Эмалет немного шатает, но Нотт тут же швыряет её в кучу мусора. Её небесно-голубой шелк вымазывается в грязь улиц, а первые капли дождя продолжают начатое грязью дело. Тернер хочется стащить с себя эту грязную одежду, хочется исчезнуть, раствориться в дожде, лишь бы не было всего этого.
Она поднимает испуганные оленьи глаза на Теодора, дрожа от страха и холодного дождя. Неужели он собирается её убить? Почему? Что она сделала? Он ведь сам просил предсказать ему будущее, открыть карты. Так неужели она виновата?
- Ты не можешь - шепчет Эмалет и сама не верит своим словам. Да у него же взгляд маньяка, он без проблем убьет тебя, отрежет руку и пошлет её Максу в красивой бархатной коробке перевязанной алой лентой. Теодор ведь больной, его логика не поддается общему порядку вещей. Эмалет сжимается в комок, подтягивая под себя ноги. - Прошу тебя, Тед...

 Отправлено: 11.09.09 10:24. Заголовок: - «Ты не можешь, про..

- «Ты не можешь, прошу тебя...» - иронично передразнивает ее Нотт, вкладывая в эти слова столько издевки, что Эмалет должно стать не по себе. Злой клоун копирует движения ребенка, вызывая в нем ужас, простая фраза в несколько слов растягивается уродливо, интонации летят вверх, застывают на середине, и на лице бывшего слизеринца появляется улыбка, уголки губ приподнимаются на несколько градусов вверх, Мерлин, кажется парню действительно искренне весело - он сидит на деревянной бочке, подтянув одну ногу, согнутую в колене, в груди, а другой качая, как маленький нетерпеливый мальчик, в ожидании чего-то:
- Не могу? - переспрашивает темноволосый с искренним удивлением, иронично приподнимая бровь и вопросительно смотря на сидящую под ногами Тернер. Он хлопает глазами, ожидая ответа на такой, кажется, очевидный вопрос:
- Почему это «не могу»? - а теперь в голосе пожирателя звучит обида, которая спряталась в складочке у рта. Парень, недовольно хмыкнув, сложил руки на груди, даже отвернувшись в другую сторону - Эмалет что, сомневается в его способностях и не верит, что у него не дрогнет рука?
Пора запомнить, у Теодора Нотта давно не дрожат руки, не стучит сердце и не проявляются внезапные приступы жалости. У него в груди с самого рождения была часовая бомба, и осталось немного, когда она сдетонирует, превратившись в фейерверк из ошметков мяса, крови и разбитых вдребезги идей, надежд, мечтаний. Нотт шел к цели, а потом споткнулся - о свое же выброшенное сердце.
Парень спрыгивает с бочки, поудобнее перехватывает палочку в руках, пряча ее в правый рукав свитера, делает несколько шагов по направлению к темноволосой дрожащей девушки и, идеально прямой, словно распятый на кресте, наклоняется к ней, спрятав руки в карманах, совсем как строгий учитель, поймавший нерадивую ученицу за руку, когда она собралась сделать маленькую, но очень мерзкую шалость:
- Ты действительно думаешь, что я не смогу? - свистящим шепотом интересуется он, поднимая брови вверх и наклонив голову на бок:
- После всего, что я сделал, ты действительно веришь в то, что я тебя не убью? - с истерическим смешком Теодор закатывает глаза, словно услышал какую-то невероятную, ни в какие ворота не влезающую глупость - Ты не моя мать, ты не моя жена, ты даже не моя любовница, убедишь меня как-нибудь оставить тебя в живых? - парень проводит рукой по груди, сердце бьется размеренно, осторожно, уверенно под несколькими дюймами мяса. -Понимаешь, я не могу позволить, чтобы кто-то жил счастливо, пока я буду подыхать.

 Отправлено: 13.09.09 15:24. Заголовок: Капли дождя все круп..

Капли дождя все крупнее, он все чаще, и капельки смешиваются со слезинками на щеках Эмалет, соленая и пресная вода перемешиваются, срываются с острого подбородка и падают на платье. Эмалет всхлипывает, с ужасом осознавая неизбежность положения. Она, которая сама могла бы играть чужими судьбами, тасую колоду судьбы, которая по злой насмешки раскрывала ей свои карты, видящая будущее, знавшая как опасен человек, что сейчас с ней рядом, Тернер не смогла уберечь себя и стала игрушкой в руках колдуна. Злого колдуна, лишенного чувств. Эмалет ладошкой трет глаза, пытаясь избавиться от слез, растирает тушь, что растекается черными подтеками по щекам, закусывает коралловые губы, до боли, так, что нижнюю губу начинает саднить. Она делает всё это для того, чтобы сохранить хотя бы немного рассудка в своем теле, чтобы не провалиться в бессмысленную истерику, которая её не спасет. Если и есть способ избежать смерти от рук Нотта, то это вовсе не слезы и всхлипывания. Этим бывшего слизеринца не пронять.
- Я...я - начинает Тернер, но не знает, что сказать дальше. Тед безумец и девушке неимоверно страшно, страшно настолько, что кажется, язык прилипает к небу, и она не может издать и звука, открывает рот как рыба, но не произносит даже чего-то похожего на звуки, произносимые немыми людьми.
Она не двигается, когда Теодор склоняется к ней, теперь он так близко, что Эмалет буквально ощущает запах смерти, который исходит от него, она боится что он коснется её, дотронется, пустит яд ей под кожу, заразит её кровь. Он кажется ей прокаженным, насквозь пропитанным злобой и ненавистью к миру. Он не хочет, чтобы счастливо жили другие, он хочет всех утянуть с собой в ад.
- Почему? За что? - шепчет девушка, сжимая в кулачке голубую ткань платья и испуганно смотря в глаза Теодора. - Что я тебе сделала? - какой глупый вопрос пред смертью, но отчего-то все его задают, словно надеясь и правда понять мотивы своих убийц. Свободной рукой Эмалет касается низа живота, на секунду замирает, собираясь с мыслями, а потом, решая, что терять ей больше нечего, это её последний шанс, последняя возможность выжить. - Я беременна - Темноволосая произносит это на выдохе, и замирает, успокаивая свое словно сорвавшиеся с катушек сердце, принявшееся гулко стучать в груди, пытаясь разорвать ребра и вырваться наружу. Она сделала свой последний ход, достала последний козырь, привела последний довод. Если и это не подействует, то Нотт будет единственным, кому Тернер призналась в своей беременности.

 Отправлено: 07.10.09 18:37. Заголовок: Вглядываясь в ее лиц..

Вглядываясь в ее лицо с внимательностью художника, Теодор старается запомнить каждую черточку на лице Эмалет прежде чем произнести несколько слов, сделать пару пассов руками и покончить со всем этим. Уже пару похорон вместе одной свадьбы, ну и что, собственно? Вот умрет сейчас миссис Тернер, разве изменится что-то в этом мире: остановится ли движение на улицах, начнут ли люди падать в истерике, изменится ли траектория планет? Да ничего не произойдет. Тело будет лежать в переулке, пока в тупик не зайдет какой-нибудь тупой маггл, пока не истлеет до костей, пока крысы не прогрызут дырки в этой трогательной фигурке маленькой девочки с запахом взрослой женщины.
Нотту нравится запоминать лица, для этого он даже наклоняется поближе, острым носом касаясь их, похожих на маски умерших, перекошенные и искаженные, почти как восковые. Если бы бывший слизеринец умел рисовать, то тут же бы взял в руки перо, обмакнув в черные чернила и выведя аккуратный носик Эмалет, нарисовал бы складки платья, которые красиво собираются в общий рисунок и ткань, так выгодно констатирующую с черной землей. Разумеется, черно-белый рисунок бы не передал всей прелести, всех цветов, но тот, кто взял бы его в руки, ощутил бы тоже самое, что ощущает сейчас пожиратель. Испуг на лице Эмалет разукрашен всеми красками госпожи Тоски, серыми и черными линиями ложится на хорошенькую мордашку, до сих пор сохранившую особую невинность, хотя Теодор знал, что делает с ней Макс каждый ночь, и белое мешается с грязью.
Когда звучит в подворотне признание, темноволосый парень даже не шевельнулся, только окончательно замерзли глаза. Не дернулись нервно губы и не сложились в ухмылку черепа черты. Сохраняя абсолютно прямую осанку, слизеринец выпрямляется и смотрит на темноволосую снизу вверх, презрительно, неприязненно, словно в одночасье она превратилась из жертвы в убийцу. Руки Эмалет, которые она прижимала к животу, там, где должна была зарождаться крошечная жизнь, привлекла все внимание Теодора, серые глаза не отрываясь следили за застывшими пальчиками. В этом теле - маленькая жизнь, у которой нет имени, пола, который может вырасти и убийцей и святым. Он втягивает носом шумно воздух, разрывающий легкие, слишком много воздуха внутри и отшатывается от Тернер в сторону, разрывая расстояние, несколько шагов, в сторону бочки, лишь бы не рядом с ней. Надо же. Маленькая Эмалет скоро станет мамой, будет качать малыша на руках, напевать колыбельные...
Тедди яростно трясет головой, отгоняя от себя эти излишне мелодраматичные мысли. В нем борются два человека, один - суеверный убийца, второй - подлый маленький божок, желающий стать Богом, они разрывают Нотта на части, он поднимает палочку, снова опускает ее, поднимает, начинает произносить заклинание, но откидывает его в сторону - лиловая вспышка крошит каменную кладку, а пальцы, сжимающие ценный артефакт, белеют от напряжения:
- Поздравляю. - плохо слушающимися губами произносит Нотт, и голос его трещит, словно записанный на размагниченную старую пленку. Он трескается и шумит, царапает слух, деревянный, без артикуляции и интонаций - Как назовешь? А, в прочем, не надо, не говори. Иди домой.
Теодор отступает от дороги, открывая Тернер ее дорожку из желтого кирпича, а сам пораженно прислоняется спиной к каменной кладке, смотрит вверх, на небо, стоит долго, вымокая постепенно до нитки. Голоса в голове стихают, полностью, умирает последний, оставляя просто усталого мальчишку, которому ужасно хочется стать частью этой стены. Камни, они ведь, в сущности, куда более свободные, чем люди - от предрассудков, от страстей, от чувств...