Отправлено: 17.01.10 01:22. Заголовок: there's nothing you can tutor me

 Отправлено: 17.01.10 03:00. Заголовок: Внешний вид: Белая б..

цитата:

Внешний вид: Белая блузка с парой расстёгнутых верхних пуговиц, золотая цепочка на шее. Чёрная короткая юбка, телесного цвета колготки и чёрные туфли на каблуке.

Джезебел тряхнула огненной копной волос в надежде стряхнуть наваждение, но прилипший дурацкий мотивчик, совершенно не подходивший к моменту настоящего, упорно не желал выходить из головы. Густые тёмные брови Монтгомери с недовольством склонились к переносице. Их хозяйка была недовольна всем, что происходило с ней сегодня. Гриффиндорка хотела бы знать, какая муха укусила профессора Макгонагалл, которая вместо обычных дополнительных заданий назначила Джез занятия с репетитором. Будто Джезебел Монтгомери была какой-то дурочкой, которой требовались дополнительные занятия. Да и вообще разве ей пригодится в жизни трансфигурация? Под рукой в любой момент будет кто-то преуспевший в этом искусстве больше неё самой, к чему тогда гриффиндорке лезть из кожи вон? Но разве декан будет считаться с желаниями какой-то там ученицы, которая, между прочим, по магическим законам уже достигла семнадцатилетия, а значит, является совершеннолетней волшебницей, которая самую малость находится в конфликте с глупой и бесполезной трансфигурацией. Но с профессором Макгонагалл не спорят. А те, кто всё же решаются, отправляются на долгие свидания с Филчем. Вспомнив о том, что отработки у Филча никогда ещё не способствовали сохранению маникюра, Джез не стала предпринимать ярых попыток отказаться от часа с каким-нибудь фанатиком трансфигурации.
Теперь же она шла на эту каторгу, тоскливо выглядывая через окна замка во двор, где резвились однокурсники. Вот бы попасть туда, на волю. В ней ещё было столько глупого и детского, например, Джез обожала играть в пятнашки, а сейчас бегать было бы ещё приятнее. Одной мысли, как бы весенний ветерок холодил раскрасневшиеся щёки, хватало, чтобы кусать от досады губы. Джезебел не должна быть сейчас здесь. Это факт, ведь ей всегда и всё сходит с рук ну, а если не всё, то даже наказания оказываются не такими жуткими, как следовало бы ожидать. А вот сегодняшнее превратилось в настоящую пытку, будто на месте гриффиндорки её неудачливая сестра Эйра. Но сейчас именно Эйра с друзьями должно быть сидит на скамейках, любуясь набухающими почками и слушая шептание ветра.
Заглянув в кабинет Джез с радостью отметила, что пришла она всё же первой. Она не любила заявляться последней. Тот, кто приходит раньше, диктует свои условия. У него есть время, чтобы привыкнуть к обстановке и продумать свой следующий ход. Монтгомери в ситуациях критических и неприятных старалась расценивать свои шансы на победу, отодвигая импульсивность на второй план. Впрочем, было бы слишком просто, если бы человеческие качества по одному его желанию затыкались. Джез просто не могла быть хитрой и расчетливой, как какая-нибудь слизеринка. Она была такой бесцеремонной и очаровательной собой.
Учебник трансфигурации шлёпнулся на парту, Джезебел опустилась на стул и закинула ногу на ногу. В ожидании своего учителя она стала страдать привычным бездельем, заключавшимся в выцарапывании странных символов на обложке учебника. Вглядела потрёпанная трансфигурация не лучшим образом. Приступы безделья явно посещали его обладательницу частенько. Сейчас, Джез, не слишком склонная к романтике, но всё же укрощенная очарованием ранней весны, старалась выцарапать сердечко - самое пошлое, что только можно нарисовать. Увлекательное занятие и так быстро надоело бы непоседливой гриффиндорке, но отвлекли её ещё раньше явлением личного учителя собственной персоны.
- А вот и профессор Хейдон, - фыркнула она, однако напряжение, сковывавшее гриффиндорку, моментально спало. Она чувствовала себя не в своей тарелке, когда не знала всех составляющих сегодняшнего вынужденного занятия. Но теперь Джез не требовалось переживать о возможности попасть в лапы злобной фанатичной заучки, от которой будет невозможно отделаться. Мальчики - это отдельная тема. А ведь Эндрю был именно мальчиком, хотя и не любил этого проявлять. Монтгомери не знала, что он собой представляет, но что-то она о нём знала. И если вы спросит, кто такой Эндрю Хейдон, она непременно ответит, что это человек, над которым можно вешать светящуюся табличку "Зануда". Первоклассный зануда.
Монтгомери тянуло дерзить, но, пожалуй, что так она только разозлит Эндрю. Злые гриффиндорцы - приятное зрелище, но не в сложившейся ситуации. Ей следовало отговорить Хейдона от занятий таким образом, чтобы он не донёс на неё Макгонагалл.
- Мистрен Хейдон, - продолжила она, не то насмешливо, не то как-то томно, - вы ведь понимаете, что мне совсем не нужны подобные занятия. Почему бы нам просто не разойтись в разные стороны и ничего не говорить об этом профессору Макгонагалл?
Джез села вполоборота, выставив тонкие длинные ножки в проход между партами, и бросила на Эндрю кокетливый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Она вздохнула не менее томно и, изображая крайнюю степень скромности и смущения, уставилась на учебник.

 Отправлено: 18.01.10 21:54. Заголовок: Внешний вид: черные..

Внешний вид: черные прямые брюки, светло-желтая рубашка, рукава которой закатаны по локоть, галстук Гриффиндора.

Эндрю всегда хорошо учился, ему было далеко до Гермионы Грейнджер, да и откровенными способностями к учебе как студенты синего факультета он не обладал. И все таки Хэйдон всегда хорошо учился, и сейчас ему приходилось за это расплачиваться. Профессор МакГоннагал предложила ему подтянуть однокурсницу, причем предложение из уст декана родного факультета звучало скорее как приказ. И уж у кого-кого, а у Хэйдона хватило ума не спорить с женщиной. И вот сейчас Эндрю с совсем не радостным выражением лица направлялся в сторону кабинета, выбранного для дополнительных занятий. Его ученица на сегодня - мисс Джезебел Монтгомери. Одна из двух близняшек, сестра, которой (то ли Эйми, то ли Эйра) учится на Хаффлпаффе. Перепутать сестер уже давно было просто не реальным - на четвертом курсе Джез выкрасила свои черные волосы в огненно-рыжей, скорее красный цвет и стала еще ярче. Она не была такой естественно рыжей как Джинни Уизли, она скорее была как нарисованная картинка - красивая и исскуственая. Ну абсолютно не во вкусе Эндрю. Вопреки общественному мнению гриффиндорец интересовался не только книгами и лекциями, но и девушками. Только интересы его были куда невиннее, чем у многих его одногодок, и его единственным желанием не было перецеловать пол факультета или пытаться залезть под юбку к симпатичной однокласснице.
Когда Эндрю зашел в кабинет, Джезебел уже была там, сидела в своей короткой юбочке и белоснежной блузке, на которой кокетливо были растегнуты верхние пуговицы. Все эти мелкие детальки мозг гриффиндорца подмечал сам, безо всякого особого желания с его стороны. Он изучил красноволосую девушку как предмет авангардного искусства, оценивая всё её плюсы и минусы, словно коллекционер, раздумывающий над тем купить очередную скульптуру в свою коллекцию, или она будет выглядеть там слишком неуместно. Мисс Монтгомери явно была слишком неуместной для жизни Хэйдон. И он бы с радостью договорился с ней сейчас о том, чтобы разойтись, а завтра сообщить профессору, что занимались вечером. Но Эндрю же ведь знал, что декана так просто не обманешь и Минерва МакГоннагал обязательно потребует от Джез подтверждение полученных знаний, которое рыжеволосая плутовка дать не сможет, и влетит тогда по первое число не только Джезебел, но и Эндрю.
Парень пропускает мимо ушей её попытку пошутить, девочка, несомненно, храбриться, а сама, небось, побаивается его, ведь пока он не решит, что Джез уяснила ве6сь материал, он не отпустит её. А на улице март, и хотя кое-где еще лежит снег, весна уже вступила в свои права, и наверняка Джез хочется туда.
- Вижу мисс Монтгомери, решила сегодня прийти пораньше, а не опоздать как обычно. - Хэйдон, крепко прижимая к себе стопку учебников, направился в сторону Джезебел, которая как назло выбрала парту подальше, ну и, конечно же, у окна. - Ты абсолютно права Джезебел - парню совсем не нравилась эта игра, когда они называли друг друга на "вы", хотя уже вот шесть лет учились вместе. Какая-то странная игра, попахивающая гниением. - Вот только боюсь за все шесть лет, ты так и не поняла, что обмануть профессора МакГоннагал задание не из простых, как думаешь, что ей помешает проверить твои знания по заданной теме? - Наверняка гриффиндорке нравилось его смущать, взгляд карих глаз из-под полуопущенных ресниц, стройные ножки, неприлично мало скрытые под черной юбкой. Такое ощущение, что Джезебел собиралась не на занятия, а на свидание. Хотя откуда Хэйдону знать, может быть во дворе её и ожидает очередной поклонник.
- Думаю здесь нам будет лучше заниматься. - Парень кладет стопку книжек на парту, из-за которой абсолютно не видно, что там творится в окне. - Чем мы быстрее начнем, тем быстрее закончим.

 Отправлено: 21.02.10 22:24. Заголовок: Джезебел казалось ом..

Джезебел казалось омерзительным, когда юноша вел себя так, словно ему уже глубоко за сорок, и он профессор трансфигурации, перед которым маленькие и недалёкие девочки обязаны лебезить. Что возомнил о себе этот неудачник в омерзительно-желтой рубашке с по-деревенски закатанными рукавами? Джезебел рывком поднялась с места, но отнюдь не для того, чтобы последовать приказу - а по мнению девушки это было именно приказом - своего "учителя". Она пришла сюда не для того, чтобы с ней говорили подобным образом. Тем более, что Хэйдон, важничавший перед ней, находился в Хогвартсе вследствие большой вселенской ошибки. Ведь в мизинце Монтгомери больше волшебной крови, чем во всём Эндрю. Она - чистокровная волшебница. А кто он такой? Всего лишь выскочка, не знающий своего места. Если Джезебел уйдёт, найдёт ли Эндрю способ вернуть её в кабинет или же ему придётся объясняться на утро с деканом7 Но в таком случае от гриффиндорской леди достанется и Джезебел, ведь нет сомнения, что, как истинный джентльмен, Эндрю на неё донесет. И затем на уроках Джез то и дело будет в свой адрес получать о Хэйдона снисходительные усмешки - мол, не тебе со мной тягаться, дурочка.
"Ну уж нет! Ему ни за что не победить меня. Я гораздо сообразительнее, и устрою ему такое, чтобы он раз и навсегда понял, где его место! Да я его в порошок... Это Сара?"
Возможно, что Монтгомери и была достаточно хитра, чтобы придумать план мести, но, как эмоциональный человек, она не могла сосредоточиться на чём-то или ком-то одном. Она ничего не доводила до конца потому, что всегда появлялось занятие новое, куда более интересное и привлекательное. Так ненависть к Хэйдону погибла на корню, уступив место нелюбви к однокурснице. Сара была единственным человеком, который вознамерился испортить Джезебл жизнь в школе. Ох уж эти женские войны! Сам чёрт ногу сломит, пытаясь разобраться в их причинах и следсвиях. Почему жта девушка вбила себе в голову, что Джезебел мировое зло, оставалось загадкой и для самой Монтгомери. Но почему-то, чем дольше длилось это бессмысленное противостояние, тем больше Джез пасовала. Что ж, когда во дворик вышла Сара, прогулка перестала быть желанной для гриффиндорки. Джез швырнула свою книгу через кабинет раньше, чем смогла понять, что делает. Это был, конечно, не самый лучший способ транспортировки своих вещей, но он помог избавиться от неприятного и назойливого чувства собственной никчёмности, что всегда вызывала Сара. Джез добралась до Хэйдона несколько позже, чем её книга. Гриффиндорка подняла учебник с пола, как ни в чём ни бывало. А уже после опустилась на парту. Она всё ещё была порядком возмущена но, раз Эндрю настаивал на общении без мистеров и мисс, то и Монтгомери церемониться не будет. Она глядела на Эндрю в упор. Что с того, что это неприлично, может, хоть пристальное внимание поколеблет его самомнение.
- Ну, и чему ты меня будешь учить? - раздраженно уточнила она, выхватил из стопки книг, заботливо доставленных однокурсником, ту, что лежит сверху. Судя по этим талмудам, сейчас Хэйдон начнёт с сотворения мира и попробует за половину дня впихнуть в яркую голову Джез всё, что касается шести лет обучения трансфигурации.
- Ты серьёзно полагаешь, что сможешь меня чему-то научить, да? Зачем быстрее? Я совершенно никуда не тороплюсь, Эндрю...

 Отправлено: 22.02.10 15:02. Заголовок: Нельзя сказать, что ..

Нельзя сказать, что Эндрю думал, будто сегодняшнее занятие с отстающей ученицей пройдут гладко. Монтгомери была не из тех прилежных девочек, что стараются как можно скорее разобраться с уроками, чтобы освободить место для других не менее важных дел. Наверняка Джезебел не просто так выкрасила волосы в рыжей цвет, ведь вполне себе она могла бы стать блондинкой (хотя надо признаться Джез в образе блондинки выглядела бы, наверное, еще более нелепо, чем с красными волосами), да она просто могла бы коротко постричься или сделать волосы на пару тонов светлее, но нет, Джез была человеком импульсивным, а потому и цвет волос она себе выбрала под стать, словно заранее предупреждая окружающих её людей, что с ней лучше не сталкиваться в темном переулке и лучше её не злить. Но знаете, Хэйдону было абсолютно плевать на то, что там из себя возомнила девушка. Он бы вообще о ней никогда бы и не подумал, если бы не декан Гриффиндора. Все же, как жаль, что он не смог отказаться от этого репетиторства.
-Пытаешься меня убить, Джез? - парень хмыкнул, и посмотрел на совершивший только что перелет учебник, но поднимать его специально не стал. Еще чего, может ему еще и сумку её начать носить? - Не удивлен, что у тебя проблемы с Трансфигурацией, с твоим то отношением к бедным учебникам.
Нельзя сказать, что Энди и правда пытался сейчас отчитать Джез, все-таки это её дело как обращаться с учебником, не первый год уже учится. Но парня задевало еще не высказанное вслух, го уже витавшее в воздухе неуважение и раздражение. Конечно, он не был её преподавателем, и сам первым перешел на "ты", решив не соблюдать глупую субординацию на занятиях. И все же гриффиндорка могла бы выказать ему хотя бы малость уважения. Видимо родители мало занимались её воспитанием.
-А вот и ты добралась, присаживайся. - Хэйдон предпочел не фокусировать свое внимание на том, что считает поведение Джезебел абсолютно неприемлемым, в конце концов, он учит её Трансфигурации, а не манерам. Сев за парту, рядом с однокурсницей, Эндрю поднял глаза и встретился с ней взглядом, её карие глаза казалось, хотели прожечь в нём дырку, интересно, чем он успел ей так насолить? Или волшебница всегда так горяча, что ей хватает одного слова или лишнего движения, чтобы невзлюбить человека.
-А я и не собираюсь тебя учить всему подряд. Я всего лишь помогу тебе подготовиться к завтрашнему занятию. - Парень вырвал у неё из рук учебник и отложил его в сторону. - Он пригодится нам позже. Сейчас начнем вот с этого - гриффиндорец выудил из стопки тоненькую книжку с черным переплетом в плотной обложке, на которой почти истерлись буквы, а потому являлось фактически невозможным разобрать название. - Знаешь, Джез, у тебя может времени и много, и тебе никуда не стоит торопиться, а я не желаю проводить целый вечер в - компании глупой избалованной девчонки - твоей компании. Поэтому открывай книгу, вторая глава, параграф три. - Эндрю проследил за тем, как рыжеволосая девушка с неохотой открыла книгу и дошла до нужной страницы. Раньше, чем сама Джез успела прочесть заголовок, гриффиндорец продекламировал его название. - "Анимаги и оборотни: сходства и различия". Начнем с самого простого - ты знаешь кто такие оборотни? - Парень тяжело вздохнул и пристально посмотрел на однокурсницу. И вдруг его словно током ударило, дыхание на секунду затихло, зрачки расширились, и кажется впервые в жизни, Хэйдон не знал что сказать. - Прости... я... из головы вылетело. - Парень, недолго раздумывая над правильностью подобного жеста, накрыл руку Джезебел своей, приятно ощущая тепло, исходившее от её кожи. Джезебел была теплой.

 Отправлено: 22.02.10 16:24. Заголовок: Джезебел только насм..

Джезебел только насмешливо взглянула на Эндрю, который пытался строить теории относительно неопознанного летающего учебника. Не думает же он на самом деле, что Монтгомери такая мазила, что промахнулась. Если бы учебник был предназначен однокурснику, то доставлен был бы в лучше виде куда-нибудь в бренное тело Хэйдона, впрочем, сейчас гриффиндорке приходилось из всех сил сдерживать себя. Эндрю казался таким непробиваемым, что вызывал нестерпимое желание в лучших школьных традициях огреть его по голове. Говорят, что вправляет мозги, хотя это будет несколько больновато, да и реакцию странного гриффиндорского юноши на подобную вольность Джезебел предсказать не решилась бы. Поэтому она ограничилась лишь слабой попыткой ответить на его нападки.
- Не удивительно, что ты любишь сидеть за книгами с твоим-то несносным характером удивительно, что кто-то ещё заговаривает с тобой, - Монгомери не пыталась задеть его и уколоть, но ей совершенно не нравилось быть в этом странном разговоре жертвой. Она не тот человек, которому приятно слушать колкости в свой адрес. Чем более слабой и неуверенной была Джез, тем сильнее было в ней желание скрыть это, запрятать поглубже и никому не показывать, особенно выскочкам, которые решили, что являются важной шишкой потому, что начитались книжечек по трансфигурации и теперь способны превращать ежей в чайники. Преврати своё самомнение в большой букет цветов, Хэйдон, это будет куда более впечатляюще! Вот сейчас он смотрит на неё так вкрадчиво, будто ищет, куда нанести очередной удар своими словами, брошенными будто в пространство, случайно сорвавшимися с губ, а на самом деле призванными в очередной раз унизить Джезебел и показать ей, что она не более, чем недалёкая дурочка. Хороши же его уроки, ничего не скажешь. Интересно, одной ли Джез повезло оказаться в лапах у этого хитрого и безобразного паука, который, глазом не успеешь моргнуть, уже оплетает тебя паутиной собственного ехидства. Джез может биться, сколько угодно, пытаясь спастись, но кокон уже готов, и ей не избежать скорого укуса. Умрёт ли она от его яда?
- Слава Мерлину! - коротко бросила Джез, услышав программу обучения на сегодня, хотя в её голосе было больше не восклицания, а скорее нелогичного вопроса. Что-то вроде: "по твоему мнению, я должна реагировать так?" Нельзя сказать, чтобы Джезебел была из тех девушек, которые привыкли, чтобы к их ногам бросали звезды с неба, но пренебрежительный тон Хэйдона задевал куда сильнее насмешек. Действительно, что может быть хуже, чем компания омерзительно рыжей Джезебел, у которой в голове ветер.
- Вау! Ценю твою откровенность, - бросила девушка сквозь зубы, стараясь скрыть собственную уязвленность. Ведь ей должно быть совершенно всё равно, что он о ней скажет и подумает, ведь так? Но Джез никогда не было всё равно. Она всегда заботилась о том, что окружающие думают о ней. Ей безумно хотелось нравиться людям. Из-за этого ужасного качества она даже отдалилась от сестры, которую считали не то, чтобы ку-ку, но весьма странноватой особой, а странноватое, как известно, чаще является синонимом того, что совсем не круто. Круто быть нормальными и делать то, что делают все. Только вот Хэйдону, судя по всему, так не казалось. И Джез, привыкшей вести себя определенным образом, было трудно находиться с ним в одной комнате, а ещё труднее было отделаться от желания хотя бы на время занятий "исправить" себя в лучшую сторону. Она даже вознамерилась слушать его, быть может, не очень внимательно потому, что Джезебел всё время отвлекалась, начиная разглядывать Эндрю, как новую картинку из Ведьмополитена. Он был слишком умён, напыщен и непреклонен, но всё же привлекателен, что не могло укрыться от любительницы построить глазки. Но какой-то лёгкий дурман быстро разбился о суровую реальность, слишком суровую, чтобы быть правдой. Знакомое слово резануло так больно, что у Джез спёрло дыхание. Она не ослышалась? Но нет, Эндрю смотрел на неё так серьёзно и поучительно, так строго и спокойно, что становилось кристально ясно - он над ней издевается. Наверно, специально взял эту книгу, открыл этот параграф, зная. Его рука накрыла руку Монтгомери. Конечно, Эндрю понимает, что жалость ранит сильнее всего. Твоя победа, Хэйдон.
Джезебел соскользнула с парты, по неосторожности смахнув на пол все книги гриффиндорца. Ей показалось, что перед глазами всё поплыло. Только не говорите, что это слёзы. Их не будет. Нет, ещё когда Джез вернулась в школу, она улыбалась, смеялась и шутила, смущая окружающих, решивших поначалу, что девушка рехнулась, раз не бьётся в истериках и не рыдает днями напролёт, а она всего лишь закрылась внутри, чтобы не видеть в их глазах той ужасной жалости, от которой Джез чувствовала себя калекой. Только ощущая от других это чувство, Джез понимала, насколько несчастна. Но люди не любят несчастных, люди не любят рыдающих и скорбящих тоже не любят. Боль отталкивает их, и они обходят стороной людей, потерявших что-то, чтобы ненароком не узнать, как бывает порой больно. Следуя их примеру, Монгомери делала вид, что она - это не она, ничего не было, но в глубине души не могла перешагнуть через эту утрату и жить дальше, ещё слишком свежей была эта зияющая рана на сердце. Он был таким маленьким! И, если для Эндрю это только шутка, способ поставить её на место, то каким же чудовищем он является!
Книги падали снова на пол, упорно выскальзывая из непослушных рук, но Джезебел была упрямее и, победив непокорные тома, опустила их на парту и, уже даже не глядя в сторону Эндрю произнесла короткое:
- знаю...

 Отправлено: 23.02.10 17:33. Заголовок: The smile when i tor..

The smile when i tore you apart

-И это у меня несносный характер - Эндрю поднял глаза к потолку, наверное, в слепой надежде, что кто-нибудь там услышит его безмолвные молитвы и избавит его от этой девицы, которая так и норовит укусить руку, ей подающую. - Впрочем, меня мало заботит то, что ты думаешь о моем характере. - Гриффиндорец даже не пытается смягчить суровую правду жизни какой-нибудь, пусть и фальшивой улыбкой, эта девочка её не заслуживает.
Честно говоря, парень глаз от неё не мог оторвать, он рассматривал её грубоватые черты лица, чуть прищуренные глаза, тонкую линию губ, отмечая про себя все её мелкие черточки, словно пытаясь запечатлеть её образ в подсознании. Хэйдон делал это скорее подсознательно, потому что на самом деле, спроси вы его сейчас, с чего это он рассматривает Джез, парень бы лишь ответил, что все это глупости и уж кого-кого, а Монтгомери он не рассматривает. Не в его она вкусе. Слишком яркая. Наверняка именно тот факт, что одна часть гриффиндорца пристально рассматривала девушку, вторая часть допустила такую огромную ошибку, заговорила с ней об оборотнях.
Для самого Эндрю обороти долгое время были лишь легендой, он читал о них в детских книжках, видил пару фильмов и мультфильмов с этими тварями, даже как-то на Хэллоуин сам одевался оборотнем. Для него было открытием узнать, что эти существа и, правда, живут на земле, да что там, на земле, они живут в Англии, они опасны, они убивают во славу своего Темного Лорда, они любят похищать маленьких детей, чтобы потом тоже превращать их в себе подобных. Хэйдона оборотни не то, чтобы сильно интересовали, но юноша все же прочел несколько книг о них, в том числе и ту, которую сейчас пытался подсунуть не ожидающей подвоха Джезебел.
Роковая ошибка. Наверняка теперь девушка будет его считать бездушным тираном, решившем поиздеваться над ней, просыпать соль на рану, пройтись по обожженной душе. Кажется еще не прошло года с того ужасного события. Эндрю смутно помнил, откуда впервые узнал о гибели её младшего брата - то ли из выпуска "Ежедневного Пророка", то ли от кого-то из однокурсников. Ему было жалко и Джезебел и её сестру, которые тогда в спешки покинули Хогвартс. Хэйдону даже сложно было представить, как бы он себя чувствовал если бы умерла его Кларисса. А сейчас в глазах однокурсницы он выглядел, несомненно, монстром. Монстром ничуть не меньшим, чем тот, который убил её маленького брата.
- Джез, я ведь, правда не хотел - Эндрю встал из-за парты и направился к девушке, но замер в нерешительности в полушаге от неё, на этот раз, не решаясь коснуться её рукой. Джезебел сейчас выглядело так не по привычному. Чуть опущены плечи, самую малость, но пытливый взгляд юноши не упускает этой детали, кажется даже её огненно рыжие волосы потеряли краску, голос сухой, а руки немного дрожат, когда она, в конце концов, опускает книги на парту. - Пожалуйста, только не думай что я это специально. Я же не монстр, у меня у самого есть младшая сестра. Хочешь, ну хочешь я поговорю с профессором МакГоннагал, думаю, она даст тебе освобождение от этого урока. А мы можем пока заняться трансфигурацией металлов. - Хэйдон был готов говорить бесконечно, словно пытаясь оттянуть тот неизбежный миг, когда Джезебел все же посмотрит на него. И что же он тогда увидит в её глазах? Вряд ли благодарность.

You have taken away the trust,
you're the ghost haunting through her heart.
Past and present are one in her head,
you're the ghost haunting through her heart.

 Отправлено: 23.02.10 17:57. Заголовок: Всё, что только може..

Всё, что только может этот гриффиндорец - причинять боль. Доставляет ли ему это удовольствие или является лишь защитной реакцией, выработанной годами обучения в компании девушек вроде Джезебел, которые любят иногда не самые лицеприятные шутки. Конечно, где уж там юноше показать, что его подобное отношение задевает, поэтому молодые люди предпочитают делать вид, что даже само общество Монтгомери и иже с ней им омерзительно. Или Джез ошибалась, да и вовсе в этой мужественной груди не было живого сердца, а только каменная глыба?
Он чувствует себя виноватым. И это правильно. Наконец-то в нём находится хоть что-то правильное. Только не надо жалеть Монтгомери, Эндрю. Не надо. Если будет нужно, то она найдёт того человека, который её пожалеет, и это будет точно не ты. Не потому, что ты ужасен или не подходишь по каким-то параметрам, а потому, что ты даже не представляешь, насколько ты виноват в том, что плечи Джезебел начинают дрожать, а в глазах появляются слёзы. В её узких глазах не было слёз с самого приезда в школу, Хэйдон, а теперь ты им виной. И твои слова, твои нелепые, несуразные слова бьют в самое сердце. Как ты смеешь? Вспышка ярости озаряет мир Джезебел, и она не может сдержать этого урагана. Стопка книг видится ей замечательным орудием и, схватив один из томов, она наносит Хэйдону случайный удар, не целясь никуда, просто, чтобы ему было больно, хотя бы отчасти так же больно, как и ей. Книга падает. Потому, что слабая рука уже не в состоянии удерживать эту тяжесть.
- Какое право... - Джезебел цепляется рукой за галстук Хэйдона, точно ещё не решаясь, но уже раздумывая над тем, чтобы задушить юношу, - Какое право ты имеешь быть здесь? В Хогвартсе? В магическом мире?
По щекам Монтгомери бегут ручьи слёз. Это всё, что жило внутри неё, так легко Хэйдон, сам того не подозревая, смог найти и открыть, к своему большому сожалению. Он и не знал, по какому тонкому канату ходил, чего теперь замлуживает, но ему придётся выслушать всё и за всех. За всех них, выскочек и самозванцев, которые родились в семье магглов и нашли наглости притащиться в школу магии.
- Это не было несчастным случаем, Хэйдон. Это всё из-за таких, как ты. Если бы не было магглорождённх, то вся война была бы бессмысленна, и Тот-кого-нельзя-называть не стал бы вынуждать моих родителей помогать ему. И тогда мой брат был бы жив. А ты, тварь такая, ты сидишь на этом стуле, пока он гниёт в могиле. Он был таким маленьким...
Джезебел толкнула Эндрю в грудь, надеясь, что он свалится со стула и покалечится, как-нибудь сильно и ужасно. Всё, что угодно, хоть бы руку сломал. Ей нет до него никакого дела. Никакого дела. Ей вообще ни до кого нет дела. Потому, что перед глазами стояли ужасные картины истерзанного маленького тельца. Она потеряла веру в людей, в любовь, в бога, в этот мир, когда увидела эту страшную картину. Джезебел спрятала лицо в ладонях и отвернулась. Она не могла перестать рыдать, внутри неё прорвало плотину и теперь эти страдания вырвались наружу.

 Отправлено: 23.02.10 18:31. Заголовок: Ах, если бы кто-то п..

Ах, если бы кто-то предупредил только гриффиндорца о том, что сейчас происходило в пустом кабинете. Да он бы сделал все возможное, чтобы только не быть тут. Он бы прикинулся больным, да что там прикинулся, он бы сломал селе руку, и потом бы лежали в Больничном крыле, глотая горькие лекарства. В конце концов, он просто бы не пришел сюда, а пусть получил бы на следующий день выговор от декана родного факультета. Все было бы куда менее болезненным наказанием, чем то, что он получал сейчас. Еще до того, как Монтгомери повернулась к нему, чтобы нанести удар, еще до того, как он встретился с ней взглядом, по чуть подергивающемся хрупким плечикам, по сбившемуся дыханию, которое так явственно было слышно во внезапно повисшей тишине, он уже знал, что девушка плачет. Ну что же Энди ты можешь собой гордиться, ты один из тех немногих, кто умудрился довести эту мисс до слез, до самых настоящих горьких слез, тебе удалось задеть её за живое, и еще раз вырвать сердце у неё из груди.
Он даже не пытается уклониться от удара книгой, который приходится прямо в грудь, словно рыжеволосая специально метит в его сердце, пытаясь отомстить тем самым тому, кто посмел так глубоко ранить её. Он позволяет Джез схватить себя за галстук, и в его голове даже мысли не возникает о том, что может Джезебел хочет его просто напросто задушить за саму возможность того, что он над ней посмел посмеяться. Но вот её слова про его происхождение, её слова про его гряз0ную кровь. Их он не ожидал услышать, они ранят его, конечно не так сильно, как девушку ранили его слова, и все же сильно. Его лицо искажается в гримасе отчаянья, он был готов выслушивать смешки о своем происхождение от слизеринцев, или заносчивых представителей Рейвенкло, но он никогда и думать не мог, что гриффиндорец обвинит его в том, что родители парня всего лишь обыкновенные люди - маглы.
- Знаешь, Джезебел, я не виноват в том, что родился таким, и это не я просил богов, чтобы мне дали этот дар. Это не я искал магию, это она меня нашла. Кто тебе сказал, что я хотел быть волшебником? Что я хотел оставить свою семью, попасть в этот чужой и враждебный мир. Ты замечательный пример того, насколько нас здесь не любят. Наверное надо стать особенным, как Грейнджер, чтобы заслужить хоть толику того уважения, что у таких чистокровных как ты есть с самого рождения. - Голос Хэйдона резок, и, наверное, даже грубоват, но юношеский максимализм просто не позволяет ему промолчать в ответ на выданную девушкой тираду. - И спроси своих родителей, почему она не помогли Воландеморту, может быть в отличие от тебя они не считали, таких как я, отбросами общества? - Эндрю отшатывается, когда гриффиндорка с силой отпихивает его. Наверняка будь её воля, она хотела бы, чтобы он умер прямо сейчас, исчез, чтобы все они исчезли и только её брат снова был рядом. Её брат. Хэйдон уже проклинает себя за каждое сказанное ей слово, ведь она сейчас так уязвима, так открыта для всего, и вот, вместо того, чтобы оказать ей поддержку, чтобы протянуть руку помощи, он словно последний идиот поддается на её провокацию, и уже не пытаясь оправдываться, начинает нападать. Но так ведь нельзя. Нельзя чтобы она плакала из-за него. Девушка просто не заслуживает этого.
- Прости, слышишь, прости. - Парень в один шаг оказывается прямо перед ней и обнимает девушку, как-то неумело сгребая её в охапку. Если уж он и правда единственный кто видел её слезы, значит он единственный, кто должен помочь её высушить их. Она ведь такая красивая и такая хрупкая, она должна радоваться и сиять, а не плакать.

 Отправлено: 23.02.10 18:58. Заголовок: Так невыносимо сложн..

Так невыносимо сложно быть фонтаном эмоций, широкой и чистой рекой чувств, которые сменяют друг друга быстрее, чем картинки в крутящемся калейдоскопе. Но кто такая Джезебел, как не шлюпка, беспомощно барахтающаяся в этом море ярких, вспыхивающих эмоций, которые ослепляют её маленькое, горячее и очень одинокое сердечко, которое боится всего вокруг. Она говорит словами ненависти, завладевшей ею в эту секунду, но разве Джезебел способна ненавидеть? Это всё боль, которая поднимается из глубины души, которая вызывает слёзы и желание ранить того, кто посмел довести до слёз, кто видит их. Ведь сам Эндрю никак не виноват в смерти брата Джез, и где-то в глубине души Монтгомери понимает это, но не хочет признавать. Ей нужен кто-то, чтобы винить во всех ужасах, чтобы бросать оскорбления, чтобы ударить, в конце-концов. Потому, что того, кто на самом деле виновен во всём, увидеть невозможно. Эндрю бросает острые и злые слова, но они летят в пустоту. Какая разница, что он сейчас скажет, это не изменит жизнь Джезебел, не повернёт время вспять и не воротит тех, кто умер. Сжимаясь клубочком, Джезебел старается спрятать свои слёзы и спрятаться самой. Единственный, кто должен сейчас исчезнуть - это она сама, а не Эндрю. Его даже жалко и, елси бы не ком в горле, грозивший излиться новой порцией таких солёных и жгучих слёз, к которым Монтгомери не могла привыкнуть. Это какая-то иная, неизведанная часть её души, а, может, даже и не совсем её. Может, эта горькая боль и глухо стонущее одиночество - то, что пришло к ней от Эйры. Эта незримая связь между близнецами всегда непредсказуема. Иногда, закрывая глаза, Джез представляла себе, что она - вовсе не она, а дорогая Эйра. И мир виделся совершенно другим, прямо, как сейчас, когда сердце разрывалось от острой боли, а рядом сидел кто-то чужой, непонятный и лишний. Лишний в этой маленькой душе, полной страданий. А он всё никак не уходил, несмотря на то, что Джезебел его обругала и толкнула. Может, ему нравилось, что на него выливают столько грязи. Или ему доставляет удовольствие видеть, как плачет девушка, оскорбившая его тонкие чувства магглорожденного гордеца. И в тот момент, когда Джезебел почти перестала думать об Эндрю, пытаясь прогнать из души навязчивый стыд за то, что показала свою слабость, глупость и втянула Хэйдона в список виноватых, гриффиндорец снова дал о себе знать. Сначала джезебел не поняла, что происходит. Она с трудом осознавала, что не одна. И что вот так кто-то может её обнять. Но человеческое тепло было той самое панацеей, от всех ран, которой не хватало Монгомери. Она закрыла глаза и, издав странный булькающий звук, уткнулась в шею Хэйдону. Ей нравилось в эту минуту чувствовать себя не в себе. Оказаться частью другого человека, человека более счастливого, чем она сама. Такого сильного, гордого, уверенного человека, а ещё умного и красивого. Джезебел не заметила, как её руки обняли гриффиндорца, ухватившись за его омерзительную рубашку, как за спасательный круг, вытаскивавший её из омута горя. Больше всего на свете она боялась сейчас отпустить Эндрю и вновь оказаться совершенно одинокой.

 Отправлено: 23.02.10 19:24. Заголовок: Эндрю было в новинку..

Эндрю было в новинку ощущать себя в такой роли. Он даже не мог толком её как-то обозначить, может быть, защитник? Или может жилетка для слез? Или сильное плечо? В любом случае он еще никогда не чувствовал себя ответственным за кого-то настолько, насколько сейчас чувствовал себя ответственным за рыдающую Джезебел, руки которой обнимали его так же крепко, как и его руки обнимали её. Да, у него была младшая сестра, но у Клариссы ведь были еще папа и мама. И Эндрю никогда не приходилось успокаивать младшую сестренку. А у Джезебел сейчас никого не было, даже её сестра была где-то в другом месте. Сейчас рядом с рыжеволосой был только он, и его руки обнимали Джезебел.
Маленькая, хрупкая девочка. Она и правда была сейчас такой маленькой, такой тоненькой, словно молодая осина. И её так же невозможно было сломать. Энди точно знал, что Джез оправится от этих слез, от этих ран, она сильная, она умная, она гибкая. Она приспособиться вновь к этому миру, к этому миру, который посмел отнять у неё брата, который посмел воткнуть ей в сердце нож и провернуть его несколько раз, выкорчевывая сердце из груди, словно пробку из бутылки с вином. Но она сильная, она сможет это пережить. Теперь Хэйдон наверняка знал, что Джезебел еще не смирилась с тем, что её брат мертв, что не смирилась с этой абсолютной несправедливостью, которая существовала в их мире. Их мире. Энди не пытался делить мир теперь на чистокровных и маглорожденным, на мир магов и мир маглов. Этот мир был одним целым, и по сути вещей, было абсолютно все равно, сколько в тебе течет магической крови. Чуть больше или чуть меньше магии не избавит тебя от проблем, не научит закрываться от боли, не сделает жестокосердным, не позволит сердцу окаменеть, чтобы не чувствовать эту раздирающую изнутри боль.
Эндрю сжимал её все крепче в своих объятиях, словно боясь, что сейчас она изовьется коброй и выскользнет из его объятий. Ему было удивительно приятно обнимать её, и чувствовать, как успокаивается её тело, как становятся тише всхлипы, как сердце начинает медленнее стучать, почти вровень с его сердцем. Ему кажется, что Джез просто растворяется в нем, иначе как объяснить те чувства, что он сейчас чувствует, ту боль и горечь чужой потери, чужие слезы, которые колют его глаза. Энди в нерешительности отрывает одну руку от её спины и касается её макушки, проводя вниз по рыжему облаку волос. Он чуть склоняется и губами нежно касается её лба, прикрытого густой челкой. Мама всегда так успокаивала его, и он надеется, что эти прикосновения, еле заметные касания позволят успокоиться и гриффиндорке. Он сейчас так искренне желает, чтобы девушка успокоилась и простила его. Пожалуй, он душу готов дьяволу продать, лишь бы больше никогда Джезебел не коснулась даже тень той беды, что произошла в её семье.

 Отправлено: 23.02.10 19:56. Заголовок: Ей кажется, что прош..

Ей кажется, что прошло уже не меньше столетия. Она будто его продолжение, часть, вроде руки и ноги, просто существующая отдельно от его тела, самостоятельно, но всё же неотрывно связана. И это поразительно. Джезебел требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, как двигаться, как заставить свои руки послушно шевелиться и разжать хотя бы рубашку Эндрю из пальцев. Неудобно вот так держать его. Это как-то непривычно. Что бы он ни думал, Джезебел была воспитанной девушкой. Её родители многому старались её научить. Просто воспитанность была не в ходу у шумных и проказливых гриффиндорцев. Ткань рубашки наконец-то выскальзывает из пальцев, значит, Джез может управлять своими руками. Монгомери смущена, как маленький ребёнок, который переполошил своими слезами всю семью только по той причине, что увидел большого паука. Конечно, причины у Джез были, и даже весьма весомые, но ей от того не было менее стыдно перед однокурсником, ставшим случайным свидетелем её горя. Далеко не каждый бы взялся утешать плачущую девушку. Кто-то бы просто осудил, ведь осуждать всегда легко и презирать тех, кто не способен с каменным лицом и каменным сердцем сносить все невзгоды судьбы. Кто-то бы мог даже посмеяться. Или указать на то, что Монгомери уже не маленькая и должна понимать, что в жизни случаются ужасные вещи, через которые надо перешагнуть. И кто мог знать, что этот маленький шаг, который кажется для всех лёгким, для Джез видится шагом в чёрную бездонную пропасть.
Эти объятья, прикосновения и поцелуй заставляют щёки румяниться. Дыхание немного сбивается и Джезебел чувствует, как слёзы отступают, уходят на второй план, а на первом появляются неловкость и простая человеческая симпатия. Монтгомери отодвигается на пару сантиметров от Эндрю, чтобы сделать глубокий вздох, чтобы рассмотреть его глаза, совсем не кажущиеся сейчас жестокими или злыми, скорее тёплыми и заботливыми. Монтгомери не нужно искать в себе сил, чтобы вымученно улыбаться. Поток тёплых эмоций, идущих от гриффиндорца, заставляют её глаза слегка засверкать. Ей лучше, значительно лучше. И, кажется, что то место в сердце, которое раньше занимали горечь и боль, теперь заполнилось только положительными чувствами. Джез протягивает руку и берет с парты книгу. Она снова глядит в глаза Эндрю и просит его:
- Научи меня чему-нибудь, - и затем, улыбнувшись ещё теплее, напоминает, - ты ведь не хочешь провести всё время в моей компании.
Даже завтрашнее занятие не кажется ей теперь таким беспощадным и жестоким. Она сможет высидеть урок, если только неподалёку окажется Хэйдон, если он будет смотреть на неё таким же взглядом. Он так похож на рыцаря, без страха и упрёка. Защитника, способного уберечь от любой напасти, какой бы горькой она ни была. Чувство благодарности теперь затмевает всё, что испытывала Джез. Она не умеет говорить длинных речей на тему "спасибо за всё", а, может, они и не нужны, но её сердце, горящее трепетной благодарностью, призывает сказать спасибо на своём, понятном каждому языке. И, переборов смущение, Монгомери касается тёплыми губами щеки Эндрю. В конце-концов, поцелуй - лучшая благодарность.