Отправлено: 30.03.10 20:54. Заголовок: Listening to fear [SQ] 0.1

дата и время действия: ночь с 3 на 4 ноября, 1997 года; 22:30 - ...
место действия: Большой зал замка
действующие лица: все оставшиеся студенты Хогвартса, преподаватели и пятеро представителей из Министерства
события: пропажу студентов заметили не сразу, первой обратилась к декану Мэнди Брокльхерст, которая после отбоя не обнаружила свою подругу Элизабет Барлоу. Следом за Мэнди пожаловалась и Ханна Аббот, девушка обыскалась своих подруг: Сьюзен Боунс и Меган Джонс.
После таких заявлений было решено проверить другие гостиные и деканы с ужасом обнаружили, что речь идет о большом количестве пропавших. Слухи быстро распространились и дошли до представителей Министерства, те естественно приняли подобное исчезновение за мародерство и собрали всех студентов, буквально вытащив их из своих постелей в Большом зале замка, чтобы в первую очередь составить списки отсутсвующих, а затем выпытать у студентов чья это была идея и где они прячутся.
----------------------------------
игровая последовательность: логическая. Большая просьба не описывать чужую реакцию и действия, не согласовав это с игроком

 Отправлено: 23.04.10 12:53. Заголовок: Внешний вид: школьна..

цитата:

Внешний вид: школьная рубашка, брюки, ботинки.

Дин чуть было совершенно банально не попался. Прошла буквально секунда с того момента, как он спрятал новую бутылку контрабандного спиртного в свой секретный тайник, обустроенный не где-нибудь, а в ножке собственной кровати. На памяти Дина всегда заглядывают под подушку, матрац, кровать, ножки же никому не интересны, если к этим ножкам не приставлено симпатичное тело и не менее симпатичная голова. Сделав самый невинный вид, какой только можно, да такой, что непременно вызвал бы подозрение, если бы все вокруг не были бы так заняты беспокойством, ворчанием или паникой. Дин выслушал объявление, после чего схватил в охапку первое попавшееся в руки дружеское тело, оказавшееся хэйдоновским, и потащил следом. Второе тело, которое ему удалось отловить уже в гостиной, принадлежало уже день как Старушке, Фоли, отпраздновавшей с шиком вчера свой день рождения. в компании таких близких друзей, среди которых другом был в большей степени Хэйдон, а близкой. ну, по крайней мере, не слишком далёкой - Фоли, которая вызывала у Дина попеременно то дружеские чувства, то симпатию к себе лично и ко всему женскому роду в целом. И сложно было сказать самому Дину, в чём был секрет этой самой Катрионы, кроме того, что вчера они оба были не слишком трезвые и не слишком заботились о том, чтобы не строить друг другу глазки. кажется, довольных этим было мало, уж точно Дин ловил на себе недовольные взгляды Ромильды, которая ещё днём шептала ему на ухо по большому секрету, что у него глаза ну прямо точь-в-точь, как у мистера Поттера, только не зеленые, а так, ну прямо такие же, умереть не встать! Дин любил, когда его хвалили, даже если и мерилом был Поттер, а всё равно Ромильда не вызывала у него столько романтических чувств, сколько та же Катриона, к примеру, или вон та Эббот, милая девочка, которая вздумала поболтать с Брокльхерст. Или Брокльхерст решила развлечь хаффлпаффку? В любом случае хаффлпаффка не выглядела довольной или счастливой. Кстати, рядом с ней не наблюдалось никого из её привычных друзей, что уже вызывало у Дина желание увести плачущую девчонку от таких суровых рейвенкловцев. Не так, чтобы далеко, да и без злого умысла - только чтобы на лице белокурой и плачущей красавицы появилось хотя бы робкое подобие улыбки. Кстати, друзей поблизости не было не только у Ханны, Дина и самого заботила судьба Финнигана, который, как последний-таки подлец, провалился сквозь землю. Шоколадный гриффиндорец был уже готов пританцовывать от нервов и , как взволнованная жена, ругать шатающегося вне дома пьяницу-мужа, хотя не только судьба Симуса живо его волновала. Сестры Патилл тоже провалились сквозь землю, и хотелось верить, что они сию минуту хотя бы вместе с Финниганом, а не где-нибудь в полном одиночестве, да ещё и в какой-нибудь переделке. А теперь вернёмся к другому женскому окружению Дина, о котором тоже не следовало забывать, хотя это окружение и далеко не всегда было радо его видеть, но самого гриффиндорца радовало непременно, независимо от того, улыбалось ему оно или же недовольно хмурилось в желании его отчитать. А ещё у окружения был старший, суровый брат, которого Томас задабривал исключительно большим количеством горячительных напитков втайне от сестры. Да, кстати, и её Дин пока не мог обнаружить, хотя был уверен, что белокурая макушка младшей Фентона не укрылась бы от него. Блондинок кругом много, а именно интересующей нет. Некому подставить своё сильное и крепкое тёмное плечо, ведь, кажется, Фоли в нем нисколько не нуждается.
- Конфеты остались в других карманах, старушка, - Дин демонстративно выворачивает свои карманы. Из левого тут же выпадает фальшивый галлеон АД, который парень предпочитает носить с собой, не столько на всякий случай, сколько из сентиментальной нежности о тех веселых днях, когда они пытались доконать старушку Амбридж. Загонщик подхватил монетку уже у самого пола и с лучезарной улыбкой запихнул обратно.
- А вообще, старушка, не бурчи, а то ещё и морщины появятся, - захихикал Дин, наблюдая, как строптивая Кэт "катит бочку" на невинную овечку. А шестикурсница уж вся извертелась и искрутилась и, разве что, пока чесаться не начала, как дворняга, которую окончательно замучили мелкие и прыгучие "квартиранты". Дин всегда подозревал девушек в излишней эмоциональности, с которой они не в силах совладать. Она проскальзывает во всех мелочах, которые незаметны разве что самому слепому из представителей мужского пола или же тому, кто в большей мере сосредоточен не на ком-нибудь, а исключительно на своей персоне. Дин много о себе не думал -ему как-то доставляло больше удовольствия думать о девочка, а лучше даже общаться с ними и за ними наблюдать. И переживать, да нервничать - это нормально, даже нормально поплакать немного, особенно если рядом есть человек, готовый слезы утереть и успокаивающе похлопать по плечу - тут уж и Дин может себя предложить, он такой, он герой, он всегда готов. А вот рвать на себе пуговицы - это уже пальцевый невроз. Томас снова смеется, на этот раз заметно громче. Как человек гриффиндорского типа характера, он не замечает на себе укоризненных взглядов однокурсников, которые не считают его веселье уместным в данное неспокойное время.
- Эй, старушка, - он поднимает пуговицу и кидает её к себе в нагрудный карман, - стриптиз ещё никто не заказывал. Ты с одеждой побережнее будь, сохрани, что ли, оставшиеся пуговицы на себе до окончания собрания, а после Дин в сияющих доспехах так и быть, побудет для тебя добрым швеей. Ты в курсе, что я виртуоз в использовании нитки и иголки?

 Отправлено: 23.04.10 17:24. Заголовок: Ханни недоумевая, см..

Ханни недоумевая, смотрит на Брокльхерст, которая, о Мерлин. разочарована тем, что её всего лишь назвали дурой. А что староста ожидала от белокурой овечки? Что она начнет кричать на неё, стучать кулачками и прыскать слюной во все стороны? Ну, уж нет, Ханна будет и дальше плакать. Кап-кап слезинки, а злая и противная староста Рейвенкло пусть дальше паясничает на пару со своим товарищем. Голдштейн тоже мог бы быть повнимательнее к девушкам, а не ставить им в укор слезы и не пытаться выставить их, как и Мэнди истеричками.
- Конечно. Энтони, иди, ищи своих однокурсников. Мы то что? Мы тут тихонько посидим, погорюем, подождем наших старост, которые проявят заботу. А ты иди-иди, только главное забери с собой Брокльхерст, а то мне кажется, её ядовитые испарения уже попадают к нам в мозг и мы и сами начинаем язвить. - А что? Ханна может и правда невинная овечка, но этой невинной овечке абсолютно не нравится то, как относятся к ней сейчас и Голдштейн и Брокльхерст. Оба выглядят как напыщенные индюки. Или лучше сказать как петуху и кукушка из той сказки. Кукушка хвалит петуха - за то, что хвалит он кукушку.
Рейвенкло у нас ведь птичий факультет, вот эти двое и спелись. Ух, Эббот так бы и стукнула их обоих по голове чем-нибудь тяжелым. Да вот только мысли снова и снова перескакивают на Сьюзен и Вейна, которых в зале нет, а значит, они пропали и вообще сейчас находятся неизвестно где. А что если они оба уже не живы? Девушка снова плачет навзрыд, всего одной мысли о лучшей подруге и любимом мальчике хватает для Ханни, чтобы разрыдаться и напрочь выкинуть из головы абсолютно все мысли о том, что Мэнди отравляет воздух вокруг себя.
Но стоит лишь Ханне немного отвлечься от Мэнди, как ей на замену появляется кое-кто новый. Кое-кем оказывается гриффиндорка, кажется, вчера красный факультет праздновал именно её день рождения. Ну что же очень мило и с её стороны поддеть златовласку.
- И ты туда же - голосит Ханни, вытирая слезы ладошкой и хлюпая носом. Вот уж наверное хорошо, что её Вейн потерялся, он бы такого точно не пережил и забрал бы своё кольцо и признание в любви обратно. А затем пошел бы искать кого-нибудь куда менее плаксивого. А Ханна тут сидит совсем одна, нет, конечно, вокруг сидят и прочие хаффлпаффцы. н6о для белокурой они так, массовка, а самых главных нет. И никто-никто не знает, куда они делись. - Слушай, Катриона. если ты такая умная, то может, знаешь, куда делись пропавшие студенты? А если не знаешь, то никакая ты и не умная. - Ну, разве не замечательное заключение? Столько лет бок о бок со Сьюзен не прошли зря. Темноволосая ей бы гордилась конечно. Если бы была рядом.

 Отправлено: 23.04.10 21:37. Заголовок: Внешний вид: школьна..

цитата:

Внешний вид: школьная форма [блузка; юбка; жилетка с эмблемой факультета, к которой прикреплён значок старосты; мантии с собой нет]; на ногах белые гольфы и чёрные туфли на невысоком каблуке; волосы собраны в два хвостика.

Сказать, что Амелия не находила себе места – не сказать ровным счётом ничего. Вот совершенно ничего. Она металась по Большому Залу из угла в угол, ловко маневрируя между людьми, не менее обеспокоенными пропажей учеников, чем она сама, всё-таки надеясь, что Ричард просто где-то от неё прячется. Коварно так прячется. Сидит под гриффиндорским столом и смеётся над своей нервной сестрицей. Но нет. Мел заглянула подо все столы. Даже под мантии некоторым порывалась посмотреть. Брата не было нигде. И Сью пропала. И ещё куча людей. Мерлин, что же такое творится.
А Фентон знала, что однажды что-нибудь вот такое случится. И именно с Риком. А ещё она сейчас готова была рвать на себе волосы, потому что уверена в том, что всё случилось из-за того, что она не заглянула в его спальную пораньше, чтобы убедиться в его сохранности. Мерлин, Мерлин, это всё Мел виновата. Судьба так жестоко поиздевалась над ней за отхождение от привычек. А пострадал Рик. Хотя, нет. Он не пострадал. И не пострадает. Потому что всё будет хорошо. Фентон будет в это свято верить. Заставлять себя в это верить. Потому что если она даст плохим мыслям проникнуть в свою голову, они оттуда уже никогда не уйдут. И вдруг она такими размышлениями накличет на брата ещё большую беду? С такими вещами лучше не шутить. Пусть это и суеверно, но в такой ситуации Мел готова себе тысячу раз через левой плечо плевать, если это только хоть как-то поможет Ричарду появиться в целости и сохранности прямо здесь и прямо сейчас.
Девушка всё ещё продолжает свой крестовый поход по Залу, когда замечает в толпе того, кто интересовал её ничуть не меньше, чем брат. Хотя бы с Дином всё в порядке. На один повод для беспокойства меньше. Хотя этот юноша – одно ходячее беспокойство. Вечно приходится ему мозги вправлять на место. Такова уж обязанность Амелии, как старосты, пусть и не его факультета, а заодно как верного друга и просто порядочной зануды. Помахав Томасу, хаффлпаффка двинулась в сторону учеников своего факультета. Может, всё-таки кто-нибудь знает, что стряслось с Риком? Может, он на отработке? Или слишком поздней квиддичной тренировке? Или ещё где? Мерлин, хоть какую-нибудь бы определённость.
- Ханна, хаффлпаффские старосты появляются, стоит их только всуе упомянуть, - блондинка улыбается, но взгляд её всё равно рассеян. Девушка искренне надеется, что сейчас что-нибудь чудесное произойдёт. В лучшем случае – она проснётся. Откроет глаза, вытрет холодный пот, подорвётся с кровати и побежит в спальню Рика. И обязательно его там найдёт. Безмятежно спящего и видящего какие-нибудь хорошие сны. И Мел обязательно к нему прижмётся, чмокнет в нос и снова убежит спать. И будет знать, что с братом всё в порядке. И он в безопасности. Мерлин, пожалуйста, пусть это будет всё-таки сон. – Всё будет хорошо, - хаффлпаффка ещё раз улыбается Эбботт, на этот раз немного виновато, потому что Амелия тут же скачет в сторону отысканной глазами Николь.
- Ник, ты не видела Ричарда? – и блондинка мысленно скрещивает пальцы, всё ещё надеясь на то, что сейчас Граймс хлопнет в ладоши, и Рик выпрыгнет из-за её спины.

 Отправлено: 24.04.10 08:03. Заголовок: внешний вид: белая о..

цитата:

внешний вид: белая облегающая тело майка, поверх которой распахнутая рубашка с гербом факультета, форменные черные брюки; на ногах осенние ботинки

Горелая бумага ужасно воняла и уже вся спальня юношей «дышала» этим страшным запахом. Кевин, не побеспокоившийся, ради приличия хотя бы, снять ботинки, валялся на соседской кровати и пускал облака едкого дыма в определенную сторону. Нарочно старался задымить балдахин кровати Бэлби, чтобы ночью этот чертов астматик, заработал ему, славному однокурснику герою, пожертвовавшему своим сном ради спасения друга, билет из гостиной, которую теперь было запрещено покидать после десяти часов вечера. Подлый поступок, но никто никогда не замечал за Кевином какого-либо проблеска благородства, в конце концов, не зря шляпа отправила этого темноволосого негодяя на Рейвенкло, а не на Гриффиндор. Не нужно геройствовать, нужно думать головой, напрягать последние не прожженные всякой выкуренной дрянью извилины, чтобы получать из всего выгоду. Жить и наслаждаться жизнью. Вот его девиз.
Курить самокрутку в спальне было страшным палевом, но у Кевина, мозги не думали в этом направлении, а излишняя самоуверенность затмевала чувство опасности и инстинкт самосохранения. Энтвайстли вообще был уверен, что в случае появления в спальне одного из надзирателей, простите, представителей Министерского совета в Хогвартсе, он сделает такой милый жалобный взгляд, шмыгнет носом и скажет, что ингредиенты из «любовного декокта» спасают от рака… и где он только набрался этих терминов? Ах да, кажется, его бывшая девушка была магглорожденной, а его параллельно существовавшая бывшая девушка ходила на дополнительные занятия по зельеварению… ну а если это не поможет, всегда можно обвинить во всем Голдштейна, эти старосты настоящие лисы, прикрывают золотым значком и творят беспредел, скуривают невинных студентов угрожая снятием баллов, а Кевин же самый настоящий патриот. Ему если не в Хогвартсе учиться, так в армии матушки Королевы служить. Ведь ради чести факультета он так жертвует своим здоровьем.
Стоило подумать о старосте, как товарищ Энтони ворвался в спальню. Распахнув дверь, и тут же зашедшись кашлем, как будто ему впервой, парень как-то грубо обозвал Кевина и вытолкал того в гостиную, где уже собралось большинство студентов. На вопрос что происходит, одна из младшекурсниц громко заревела Кевину в ухо. Судя по ее надрывистым «ыыыы» и «ииии» прямо на ее глазах исчезла старшая сестра, а вместе с ней где-то еще человек пять с синего факультета. И какого лешего спрашивается, эти пропажи должны его волновать? Ведь Энтони стоит рядом, Джайлс наверняка сейчас получает по ушам от своей ненаглядной гарпии, как ее там Фоли. А Соль, Соль никто не решится похитить, ведь они за нее горой, разве что Брокльхерст для своих опытов по сцеживанию яда с избранных Хогвартских стерв. И кстати Брокльхерст действительно не было среди студентов. Может она тоже пропала? В таком случае не реветь надо и рвать на голове волосы, а поскорее тащить огневиски и закатывать вечеринку на всю ночь… что? В Большой Зал? Видимо кто-то прочитал его мысли и уже запланировал попойку на весь курс.
Вместе с толпой оказавшись в Большом Зале, Кевин все еще не до конца осознавал, в чем собственно проблема, почему кто-то плачет, если он цел и не вредим, а до пропажи Брокльхерст никому не должно быть дела. Его затуманенный разум отказывался воспринимать серьезную информацию, поэтому парень просто плыл по течению и честно говоря, действительно ощущал себя так, будто его несет на волнах, и оттого глупо улыбался всем, кто мимоходом. Пока его взгляд не уперся в светлый парик, простите в макушку белокурого ангела белокурой твари, по фамилии Брокльхерст, к которой ее коллега, его друг, поскакал взаимно обзываться при этом, сахарно улыбаясь, как умели только старосты. Это зрелище сработало как сигнал красной лампочки и Кевин, как обычно, развернулся на девяносто градусов и пошел в абсолютно другом направлении пока не заметил знакомую фигурку.
- Можно пришвартоваться возле вашего берега? - На полном серьезе поинтересовался плывущий на волнах Энтвайстли и обошел Джезебел Монтгомери со спины, можно тут же зачислить парню бонусное очко ведь он был одним из не многих, кто различил бы близняшек, будь они абсолютно одинаково одеты, накрашены и с одной прической и цветом волос. А так, Кевин даже представить себе не мог, как девушек можно путать. Они же с разных факультетов, в конце концов. Синее и красное, красное и синее и это он укуренный. Ага, конечно…
Только обойдя гриффиндорку и заглянув ей в лицо, Кевин заметил черные полоски, разрезавшие мраморную кожу. Подрагивающие острые плечи и абсолютно пустые глаза.
- Джез? Джез, что случилось? - Было непривычно видеть самую сильную девочку на земле в таком виде, и Кевин даже несколько растерялся, это было отлично слышно в его голосе. Могло даже показаться, что вся дурь тут же вышла из головы. Кевин все-таки был негодяем, но не бессердечным и когда дело касалось его друзей он вмиг становился кем-то другим с большим сердцем и силой воли достаточной, чтобы перевернуть весь мир дабы заставить друга снова улыбнуться. Горячие ладони загонщика опустились на плечи девушки с гребли ее в свои объятия. - Ну же, не плачь. Дыши глубже. Тебе нужно успокоиться и рассказать мне, что случилось.

ты держи меня за руку
дыши со мной через "не могу"

 Отправлено: 24.04.10 10:15. Заголовок: внешний вид: нежно-г..

цитата:

внешний вид: нежно-голубая ночная рубашка до колен на тонких лямках, сверху накинут теплый халат, на ногах тапочки; волосы распущены.

Ей казалось, что она предчувствовала, что произойдет что-то плохое. Когда вечером, перед тем как пойти спать, она смотрела в глаза Рику, то казалось, что сердце ее сжимает ледяная рука. Но Николь опять же ни о чем не сказала. Только обнимала его крепче, чем обычно.
Потому что ей казалось, что все пройдет само собой. Что она просто слишком перенервничала из-за всего, что происходило до каникул. Николь считала, что стоит ей только вернуться домой, отдохнуть, отвлечься от всего. И все ее чувства, которые она себе сама навыдумывала, просто исчезнут. И все будет снова, как и прежде. Она не будет чувствовать, что без Ричарда теряет половину эмоций. И половину самой себя.
Но ничего не изменилось. И по возвращении в Хогвартс ее сердце билось чаще, когда она вдруг видела Фентона. Но ему Никки ничего об этом не скажет. Потому что это все неправильно. Потому что он просто не поймет. А Николь не собиралась открываться только потому, что с ней творится что-то необычное. Она справится со всем этим. Оно пройдет, а потом Никки вздохнет спокойно и вернется к обычной жизни.
Но стоя в Большом Зале и чувствуя, что Ричарда здесь нет, Николь уже не верила в то, что эти чувства она сможет просто так прогнать. Она чувствовала, как кровь отливает от ее лица, когда она понимает, что парень пропал в числе других студентов. И хотя, девушка отчасти понимает, что Фентон сможет выбраться из любой ситуации, в которую бы ни попал, все же не может побороть свое беспокойство. Она обхватывает себя руками, стоя в стороне пока от всех остальных студентов. Девушка видит своих однокурсников, но у нее нет желания общаться сейчас с ними, потому что все они еще сильнее заражают ее своими переживаниями. А Николь совершенно не такая, чтобы показывать всем как она волнуется и как ей не по себе от всего происходящего.
Пусть лучше все вокруг думают о том, что ей холодно. Пусть считают ее высокомерной. Или что ей все равно. Все же это лучше, чем показывать всем и каждому, сколько на самом деле в ней скрытых эмоций.
Когда она видит, что к ней направляется Амелия, то в какой-то степени Николь становится легче. Потому что, может быть, сестра Рика сможет все понять. Но так, чтобы больше никто об этом не узнал. Потому что с девушкой можно было хотя бы немного расслабиться.
Николь чуть поправляет волосы, которые рассыпаются по ее плечам. Она так быстро вышла из гостиной, что не особенно задумывалась о том, как выглядит в этот момент. И это могло показаться странно многим. Но девушку даже радовало отчасти, что все слишком заняты своими переживаниями, чтобы обращать излишнее внимание на других студентов. И вряд ли кто-то в этот момент будет особенно задумываться по поводу внешнего вида Граймс. Тем более что половину школы подняли, в общем-то, прямо из постелей.
- Нет, я не знаю, где он, - она чуть сильнее сжимает руки, чувствуя, как пальцы с силой вжимаются в кожу.
Потому что, наверное, только с этими словами к ней, наконец, приходит осознание, что все это происходит на самом деле. Что Рик и вправду сейчас неизвестно где. И они не знают совершенно ничего о том, что именно могло произойти со всеми пропавшими.
- Значит, он тоже пропал? – глупый и, скорее всего, даже риторический вопрос. Просто для того, чтобы вслух произнести все это. То, о чем на самом деле она так боялась думать.
- Как ты думаешь, что могло произойти?

 Отправлено: 24.04.10 19:30. Заголовок: внешний вид: шорты ..

внешний вид: шорты красного цвета (хД), на ногах домашние тапочки. Волосы взлохмачены, взгляд туманен.

Определенно Джезебел права, и выпивка это зло. А иначе как еще объяснить всю эту кутерьму вокруг бедняжки Эндрю, на которого сегодня свалилось все, что только могло свалиться? Ну, на самом деле все то было не так уж печально, как кому-то могло показаться, и он даже заслужили поцелуй своей гриффиндорки на ночь и почти полное успокоение совей совести. А так же определенный, и вполне приятный, как он надеялся для них обоих, план на выходные. Но до выходных надо было дожить, и желательно не с больной головой. А для этого уже следовало бы выспаться хорошенько. Но стоило голове Хэйдона коснуться прохладной подушки, а мыслям начать улетучиваться прочь, как началась эта кутерьма. Эндрю даже ойкнуть не успел, а уже был схвачен за руку своим темнокожим другом, и плелся вслед за ним и, о чудо появившейся внезапно рядом, Катрионой в Большой Зал. Там собирали всех. Сам Эндрю этого не слышал, ему это Дин сказал. Но на шуточки Дина это было не похоже, на его обычные шуточки, да и Катриона выглядела не самым лучшим образом сейчас для того, чтобы потом ему крикнуть "Ха-ха, Хэйдон, сюрприз!". Так что приходилось верить что и, правда, что-то случилось. Вот только что именно? В зал они ввалились вместе с довольно огромной толпой. Толпа была полураздетая. Точнее не так. Половина толпы была раздетая, а половина одетая. Хотя были еще и те, кто выглядел так, будто не успел до конца одеться или все же раздеться? Вот Дин был определенно одет. Может быть, он догадывался, что их среди ночи потащат в Большой Зал на массовый осмотр и пересчет как поголовья бараньего стада? А Энди был раздет. Ну, то есть не совсем раздет, на нем были шорты, в которых он спал, а так же были тапочки, в которые успел засунуть ноги, пока Томас тянул его за руку вслед за собой. Но вот Катриона... Энди так и не мог сразу сказать, что это было на подруге. Ночная рубашка или полноценное платье? Впрочем, разве этих девушек поймешь? Особенно с этой модой, то одно, то другое, и уж куда тут бедному и далекому от мира прекрасного юноше понимать, во что и главное для кого случая сейчас облачилась плывущая мимо красавица. Ну, допусти сейчас красавица мимо Энди все же плыла, она плыла рядом. И всё же.
- Кэт, а ты в этом спишь? - весьма и весьма некорректный вопрос. Но Хэйдону можно. Ему почти все можно в компании Катрионы. Ведь, правда, же? Тем более рядом нет ни вечно приставучего Гудвина, ни его ревнивой до мозга костей Джез. Кстати Джез. Эндрю испуганно оглядывается по сторонам, но при таком скопление народа ему кажется абсолютно невозможным увидеть свою девочку. А надо бы её найти, просто для того чтобы убедиться, что все в порядке.
- Какие конфетки? Какие печеньки? Ты что хочешь, чтобы она еще и подавилась? Да и к тому же у меня даже карманов тут нет. - Юноша похлопывает себя по бедрам, обычно на брюках именно там находятся карманы, но спальные шорты вовсе не предназначены для хранения конфет, и не понимающе смотрит на Фоли, которой с чего-то вздумалось играть в весьма и весьма извращенную мать Терезу. - Оставь её вон на попечение их старосты. - Парень махает рукой в сторону пробегающей мимо Фентон, желая привлечь её внимание к ревущим девушкам. - Она у них удивительно положительная и заботливая, даже удивительно, что они с хаффлпаффским капитаном брат и сестра. Не находишь так, Дин? - Гриффиндорец легонько похлопывает сердобольного однокурсника по плечу.
Взглядом среди студентов он все еще пытается отыскать драгоценную рыжую макушку, а так же её обладательницу. Джези у него конечно девочка смелая и вряд ли будет страдать подобно плаксе Эббот, но уж лучше бы ему её найти поскорее и убедиться лично в том, что с ней все хорошо.
- Джезебел не видели? - Энди задает вопрос всей честной компании, надеясь, что может быть хоть один из них видел девушку. - Одна из сестре Монтгомери, с красными волосами. - Уточняет парень специально для тех, кто близняшек не различает.

 Отправлено: 26.04.10 14:04. Заголовок: Сложнее всего понять..

Сложнее всего понять, кто для тебя тот самый человек, который уже шестой год подменяет собой весь внешний мир. Сколько ни старайся, не выходит уместить её в мелкие и ограниченные человеческие понятия. Слово "девушка" - слишком пошло, "друг" - опошленное, "родственная душа" - не то, совсем не то. Они никогда не были родней. О, нет, он слишком маленький и злой, чтобы заслужить хоть капли её крови в своих венах, хоть частички её души в своём сердце. Он верный безродный пёс у её ног, старый, побитый, никчёмный. Она - его прекрасная хозяйка. Такие у них были отношения, хотя порой Джеми начинала изводить, буквально грызть изнутри настойчиво непроходящая мысль, что он Эмалет вовсе не нужен. Он - привычка, которая из года в год становится всё более сильной и всё менее нужной. Может, рейвенкловка просто терпит его. ей жалко Джеми, такого милого и несчастного, одинокого и закрытого от всех, что она опасается оставить его без присмотра - вдруг ещё с собой что сотворит. Или ежевичная девушка боится за свою жизнь, она ведь знает, насколько невыносим бывает Мэлис и как опасен он в минуты ярости. Он сам не мог обещать, что смог бы достойно вынести её уход, если бы подобное случилось. Бедная неземная рейвенкловка. Она ещё не знает сама, как везет ей на одержимых психов. Один - лучший друг, другой - молодой человек. Два острых, как штыки взгляда, и нелюбовь из-за любви к ней. Камень преткновения для двух пылких сердец - конечно, девушка - как иначе? Самая нежная и невинная из всех девушек - такая, которую хочется закрыть телом от любых ненастий, лечь в грязь, чтобы она прошла, не замарав туфелек, завязать глаза платков, чтобы она не видела мерзостей жизни, и вести её самому вперед, держа за тёплую ладонь.
Джеми даже не впивается, скорее вгрызается в Пьюси взглядом. Слова слизеринца, неважно, каким тоном сказанные, это пощечина в адрес Мэлиса, да ещё какая, будто он не удержал Эмалет и потерял, позволил ей исчезнуть. Хаффлпаффец был недостаточно бережен - это хотел сказать Макс? Мэлис тихо бесится, повторяя про себя, что Макс - любимый чёртов мальчик Эмалет. И она не поймёт, если Джеми его покалечит. И хуже от этого будет только самому Мэлису. Он не хочет разрушать её доверия своими собственническими замашками. Только его побелевшие пальцы, сжатые в карманах в кулаки говорят о том, с каким трудом ему даётся самообладание.
- Это твоя проблема, что она не была с тобой, - резко выплевывает Мэлис. На большее его не хватает. Не он решает за подругу, когда и к кому ей идти. И, если она не провела этот вечер с Максом, то по своей собственной инициативе. Не вина Джеми, что, чёрт возьми, да, его это радует. и он будет продолжать веселье, если узнает о том, что и раньше О'Клэри динамила своего дружка. Но Мэлис не прекращает беситься. его душит мысль, что у него самого нет никаких прав на Эмалет. На то, чтобы взволновано хвататься за голову, дергать за руки её друзей и спрашивать, где она, с какой стати её не уберегли, и прочее. А этот слизеринец уже вел себя так, словно всецело лета принадлежала ему одному. Джеми еле сдерживается, чтобы не сказать ещё более откровенную грубость, чем до этого.
- Конечно, после ужина, перед отбоем, - сообщает Джеми, когда его так и подмывает сказать, что он под кроватью девушку от Макса не спрятал. Под кроватью и так уже живёт одно живое существо, маленькое и пушистое, не имеющее никакого отношения к рейвенкловкам. Хотя, куда откровеннее и злее было бы сказать, что они с Эм не проводят вместе ночи, на что так явно намекает её рыцарь. Вернее, из его слов именно такие выводы можно и сделать. Иначе, с какой стати он среди ночи ждёт, что Лета должна быть в копании Джеми? Но хаффлпаффец при всей своей агрессивности не был лишен чувства такта, а в отношении подруги вовсе не мог позволить себе никаких сальных намеков. Только вот Макс не намерен сдаваться и оставлять юношу в покое, продолжая страдать, переживать нервничать. Джеми уже не может отвечать ему спокойно - этот выше его сил. Он довольно держал себя в руках, чтобы дать слизеринцу убраться восвояси без последствий. злость берет верх, сильной рукой сжимает сердце, в висках барабаны бьют бешеный ритм, который стремительно нарастает. У Мэлиса глаза сейчас темные-темные, и на их дне пляшет открытая ярость, яркая и опасная, как языки пламени. Джеми заглядывает в глаза Макса, словно приглашая его окунуться в глубину этих чёрных пропастей и оказаться в самом настоящем аду.
Пальцы Джеми наконец-то вольны делать, что им пожелается. Юноша притягивает Макса к себе за грудки и говорит тихо и толково, чтобы тот понял с первого раза и уяснил для себя суть.
- Я не знаю, где Эмалет. меня с неё не было. И, если ты не заметил, она не оставила ни записки, ни адреса, где её искать, а просто исчезла. И ты здесь не единственный, кому до неё есть дело, но меня, как и тебя, не приглашали в спальню рейвенкловок, чтобы сторожить её кровать. Поэтому просто отвали.

 Отправлено: 27.04.10 11:26. Заголовок: Полусонная толпа уче..

Полусонная толпа учеников заполняла Большой зал, щурясь от ярких огней. По мере пребывания учеников, нарастал и гул голосов. Беседы велись не только между детьми. Профессор Макгонагалл, забыв о холодной сдержанности, раздраженно поясняла что-то Хагриду, который, судя по всему, отказывался понимать происходящее, но так распереживался, что по случайности кинул свою шубу не в пустое кресло, а на сидящего вблизи профессора Флитвика, которого после аудиенции с мисс Брокльхерст мучил нервный тик. Учитель заклинаний оказался в таком плачевном положении, что его нелепые попытки совладать с тяжелой, как половина хозяина, шубой вызвали у первых рядом учеников веселье, несмотря на общее подавленное настроение. Первокурсники, отправленные домой, не успев толком привыкнуть к школе, и возвращенные обратно раньше, чем смогли насладиться родными стенами, теперь сиротливо жались в стороне, не понимая, что творится вокруг. "Жёлто-синие" малыши, не отрываясь, наблюдали за тем, как Толстый проповедник испуганно пересказывает, что видел исчезновение пары хаффлпаффцев своими собственными глазами, Серой леди. Приведение Рейвенкло страдательно закатывало глаза, едва не взывая к высшим силам. Ни он, ни она не замечали, насмешливого взгляда старой карги из ближайшей рамы, которая спустилась со своего портрета, что располагался на третьем этаже прямиков в натюрморт, изображающий зажаренного порося в яблоках. В годы своей молодости она была фрейлиной королевы и, как все фрейлины, была необыкновенно любопытна. Совать нос в чужие интрижки она считала своей святой обязанностью, по этой самой причине она, шевеля носом, украшенным тремя большими бородавками, шептала стоявшей рядом гриффиндорке, что, как истинная леди, приведение Рейвенкло не может сказать Проповеднику, что ей ничуть не по душе его общество. В соседней раме Полная дама с входа в гриффиндорскую гостиную, решившая, что, коли уж всех учеников собрали внизу, то и на своём посту в данную минуту она не слишком нужна, слушала вести от своей подруги, имевшей связи с портретами из директорского кабинета, да и не только сними. В отличие от гриффиндорского "вахтёра" её не сковывали обязательства, и она видела и слышала достаточно обо всём происходящем в школе. Не только учеников брался контролировать комитет образования, но и всех обитателей Хогвартса, включая тех, кто был по ту сторону картинной рамы. Уже не один строптивый и говорливый портрет был отправлен на уничтожение, какое варварство! Не удивительно, что пропадают и дети - может, они тоже не угодили управлению?
Грохот, с которым распахиваются двери, заставляет всех разом смолкнуть и обернуться на звук. Порывом ветра тушит часть огней, и зал оказывается в полумраке. Спустя буквально секунду порог пересекает группа из пяти человек. Они идут чётко и слаженно, шаг в шаг, словно роботы. В их движениях нет ничего лишнего. Их лица холодны и пугающи. Они действуют, как части одного слаженного механизма. Тишина в зале воцаряется такая, что слышен треск факелов и свечей.
Самая старшая из комитета, женщина с чёрными и круглыми глазами, тонкой шеей и острыми, угловатыми локтями, имевшая удивительное сходство с богомолом, совершила несколько пасов волшебной палочкой, и перед преподавательским столом возникает трибуна. Чиновник комитета образования опускает свою папку на подставку и открывает её, пока беспристрастный взгляд медленно скользит по присутствующим. В воздухе витает не надежда, а дух расправы.
- Как вы знаете, мы были направлены в школу, чтобы следить за порядком, - её голос волшебным образом долетает до самых последних рядов, хотя женщина не старается её напрягать - это они должны прилагать усилия, чтобы услышать и разобрать каждое её слово, - если кто-то находит преступление закона забавой, Министерство не собирается, нянчится с вами. Виновные будут найдены и наказаны не отработкой у завхоза. Связавшись с Министерством, мы узнали, что на территории школы было замечено использование небывалого количества портключей. артефакты подобной силы, созданные без дозволения Министерства и без регистрации - это серьёзное преступление, нам ничего не остаётся, кроме как повести себя целесообразно сложившимся обстоятельствам. Вы будете лишены всех личных вещей, что имеются у вас при себе во избежание повторных прецедентов, и возвращены после досмотра. На эту ночь все остаются в Большом зале, у выхода останутся дежурить люди, чтобы никто не смог покинуть помещение, пока гостиные и спальни будут обыскиваться на наличие книг или иной информации о создании портключей.
Декан Рейвенкло замер в ошеломлении, прекратив войну с шубой Хагрида, профессор Макгонагалл побледнела и тихо проговорила сквозь зубы, обращаясь к Синистре:
- Кажется, министерство только и ждало смерти Альбуса, чтобы превратить школу в колонию.

 Отправлено: 27.04.10 12:33. Заголовок: - Кевин! - Джезебел ..

- Кевин! - Джезебел не может поверить своим глазам. Среди безликой и пугающей серой массы вдруг возникает такой родной человек, который одним своим появлением облегчает горе, душившее девушку. Насколько легче сделать вдох, когда ты знаешь, что здесь, в центре общей паники, переживаний и удушливого тревожного шума голосов ты не одинока. Тебе не придётся теперь печься о самой себе, стараясь всеми силами просто перекрыть поток собственных слёз, нащупать в себе тот самый стержень, который помогал держаться год назад, который должен был держать и сейчас такую смелую гриффиндорку, но она не чувствовала в себе сил до этой самой секунды. Появление рейвенкловца, если, конечно, это в самом деле он, а не видение, которое явилось к девушке из-за того, что она тронулась головой, стало, как глоток свежего воздуха. Слабость ещё не давала собраться, но в этом хрупком теле появились крупинки силы. Джез тянется вперед, чтобы наткнуться на пуговицу рейвенкловца и ощутить, что она настоящая, слегка прохладная. Значит, друг перед ней всё же самый, что ни на есть настоящий. Джез даже пытается улыбнуться то ли этому факту, то ли самому юноше, но выходит ненатурально, даже она сама это чувствует. И снова от обиды начинают дрожать губы. Она даже не в состоянии просто сделать вид, что всё в порядке, а ведь, казалось бы, в тот раз всё было страшнее, ужаснее, горше. Но нет, тогда Джез могла спокойно улыбаться, через силу, даже смеяться. А сейчас никак не могла. То ли стала слабее, то ли старше, то ли виной тому, что она уже однажды приоткрыла дверь в свою душу, а теперь она распахнулась настежь, и никто не был в силах захлопнуть её и повернуть ключ в замке, чтобы тяжелые чувства оказались взаперти. Единственное, на что хватает Монтгомери в эту минуту - это уткнуться носом в сильное плечо рейвенкловского капитана и шумно дышать, стараясь справится со своими слезами. Хорошо, что из-за слёз шмыгающая носом Джез не чувствует, что Кевин сегодня обратился в ходячее благовоние, чем несказанно радует окружающих в самом прямом смысле. Сварливая гриффиндорка, несмотря на своё состояние, а может быть, даже в силу оного, нашла бы силы, чтобы отчитать друга за такое нехорошее поведение. В самом деле, стоит только случиться чему-то страшному или неприятному, рядом обязательно оказывается близкий человек, почему-то, то выпивший, то накуренный, будто других способов проводить время приятно и расслабляюще ну просто не найти. Но Джезебел остаётся в счастливом неведении, Кевин для неё сегодня будет исключительно положительным героем. Монтгомери приходит в себя, медленно, но уже достаточно, чтобы перестать лить слёзы и отодвинуться от Кевина на некоторое расстояние. Нет, вовсе не потому, что Джез внезапно стало стыдно утешаться в объятьях чужого молодого человека в то время, как где-то бродит собственный. Она привыкла к Кевину так же, как к движущимся лестницам Хогвартса или к профессору Флитвику, над которым первые, такие далёкие пару месяцев на первом курсе было просто невозможно не посмеяться, совершенно беззлобно, конечно. И Энтвайстли был неотделимой частью этого дорогого сердцу волшебного мира, одним из таких важных людей, которым всегда находилось место в казалось бы занятом сердце гриффиндорки. в его компании не чувствуется смущения или неудобства. он свой, насколько это может быть, как свои родные и любимые носки или тёплый шарф, укрывающий от мороза и ветра. Поэтому без зазрения совести девушка сыплет на грудь друга дождь из мелких ударов кулачков. Это обида и отчаянье, ещё желание хотя бы на пару минут перенести свою вину, невыносимую и неподъёмную на кого-то сильного и смелого, на кого-то, кого можно обвинить и наказать.
- Эйра пропала, Кевин. Я потеряла её. Но ты... ты ведь рейвенкловец и герой! Как ты упустил её? Неужели ты не мог быть с ней в этот момент и уберечь? Разве герои не оказываются там, где нужны? - у Джез снова дрожат от обиды губы, но она сдерживает себя. Конечно, Кевин совсем не виноват. Но Джезебел наивно считает его героем просто потому, что лично ей он так часто помогал, не дожидаясь, когда к нему обратятся, не прося ничего взамен. Настоящий герой, только в этот раз у него что-то не заладилось, может, радар, оповещающий об опасности, сломался, и юноша не знал, что пора надевать наряд героя и спешить на помощь прекрасным девам.
- Прости, капитан, - Джез закрывает глаза руками, что бы спрятать своё горе за маленькими ладошками, - Это я не уследила за неё, а она такая хрупкая, наивная, ранимая. Если с ней что-то случится, я просто умру. И я ничем не могу ей помочь, я даже не знаю, что с ней...
Грифифндорка снова чувствует дрожь, а через пару секунд, словно дурной знак свыше, в зале воцаряется полумрак. По коже бегут мурашки. Сейчас случится что-то дурное...

 Отправлено: 27.04.10 17:33. Заголовок: Кажется, даже на обе..

Кажется, даже на обедах, куда собиралась тоже вся школа, успевшая окончательно проснуться, проголодаться и собрать коллекцию тем для обсуждения на сегодня, и то было спокойнее. Хотя, в общем-то, чему тут удивляться. Обед – это действо регулярное, ежедневное, привычка, правда, жизненно необходимая. А вот общий сбор в Большом Зале, да ещё и после отбоя… Это уже что-то новенькое, выбивающееся из сложившегося распорядка дня. Да, удивляться тут действительно нечему. Но ведь нужно же было подумать о чём-нибудь. Глупом, бессмысленном, очевидном – неважно, просто подумать, чтобы не поддаться окончательно всеобщему настроению, Отвлечься, не погрузиться в стремительно нарастающую панику. А ещё можно с кем-нибудь поговорить. Так что Кора с радостью ухватилась за брошенную Фостер реплику.
-Не знаю, вообще ничего не знаю, - резко поднявшись навстречу приятельнице, слегка рассеянно проговорила рейвенкловка, - кажется, наши старосты пытаются выяснить это… Или заколоть друг друга шпильками, - Бёрджесс чуть нахмурилась, посмотрев на стоявших чуть в стороне Тони и Мэнди, кажется, занятых пререканиями. Ну, то есть, любимым и обычным их занятием. Кора закатила глаза и снова повернулась к Вильгельмине, - Непонятно, зачем и насколько. Похоже, решили, что нам это знать совсем не нужно, - хмыкнула девушка. И только хотела сказать что-то ещё, как рядом нарисовался Джайлс Гудвин. Причём, так, будто он если и не был тут всегда, то уж точно должен был быть.
-И тебе, Гудвин, не хворать, - оценивающе разглядывая живописный внешний вид гриффиндорца, проговорила Кора, попутно стряхивая его руку со своей талии. Против Джайлса она не имела совсем ничего, но вот подобная напористость, да ещё и вкупе с желанием всего-то на всего потешить собственное эго да самоутвердиться – вот это девушку в самом деле раздражало. Тем более что сейчас уж как-то явно не до этого. Кора изобразила сочувственно-насмешливую улыбку, но тут же стёрла её, как только Гудвин наконец начал говорить по делу.
-Да, я знаю, кто такая Солярис, - отмахнулась Бёрджесс, рассматривая толпу и не находя в ней Фосетт. Девушка нахмурилась – рейвенкловки, конечно, не особо общались, но ведь за однокурсницу надо попереживать, правильно? – Нет, не видела. Но тут уже вообще кого-то увидеть сложно, может, где-то здесь, в толпе? Или… что вообще случилось? Куда они могли подеваться? – чуть-чуть нервно спросила Бёрджесс. Вопрос поистине самый популярный сегодня. И на который никто так и не хочет дать ответ. Это уже начинало раздражать. Нет, если, конечно, новая администрация поставила перед собой цель организовать ураган из неконтролируемых подростковых эмоций, то у них это получается просто прекрасно.

 Отправлено: 27.04.10 21:18. Заголовок: Он появился как всег..

Он появился как всегда вовремя, ведь еще чуть-чуть и Дафна бы подобно какой-нибудь первокурснице с Хаффлпаффа разрыдалась из-за того, что она совсем одна здесь и не может никого найти. Хотя первокурсникам рыдать не приходилось. И если догадка Гринграсс была права, то пропали только студены шестых и седьмых курсов. Мерлин, только бы это было злой шуткой, может быть они все где-то просто спрятались, желая напугать министерских работников? Может быть, совсем скоро малышка Тора окажется рядом, тогда старшая Гринграсс сможет обнять крепко-крепко и не отпускать. Они и так ведь слишком далеки стали с младшей сестрой во время каникул. Дафна была ужасающе эгоистична, и всё свое свободное время посвящала сначала самобичеванию и сожалениям, а потом слизеринцу, оставшемуся у них до конца каникул. А Астория в это время переживала, переживала за своих непутевых сестру и брата, переживала за своего жениха. Астория менялась, а Дафни это даже не видела. Дафни не хотела это видеть. Она было по сущности очень глупой и очень холодной девочкой, она была самозацикленной и всегда слишком не дорожила близкими людьми. А потом их теряла, одного за другим: Абигейл, Августус, Арчи, неужели теперь и Тори? В уголках глаз у девушки уже скапливаются слезинки, но тут появляется её спаситель. Итан обнимает её и крепко прижимает к себе, приподнимая над полом, чтобы она не замерла. Теперь Дафни стоит на его кроссовках, в которых он каким-то образом умудрился оказаться обут, не то, что она, даже не додумалась сунуть ноги в тапочки. Боялась, что её засмеют? Ну да, конечно, тут же все только и рассматривают чужие тапочки. Тем более кому может в голову вообще прийти её засмеивать? Уж точно не Брокльхерст, шутки о Дафне для Мэнди - табу. Они ведь почти подруги, они обе слишком ценят взаимное доверие, поэтому никаких шуток и, подколов, и староста синих вчера даже улыбалась Гринграсс, хотя уже каждый первый в замке знал, что её отец под подозрением. Нет, обсуждать тапочки слизеринки никому бы в голову точно не пришло.
- Как думаешь где они? - охотница заглядывает юноше в глаза, словно надеясь в них, как в волшебном шаре увидеть свою младшую сестренку. Но все попытки тщетны, Итан тоже не знает, где находится Астория. Никто в этом чертовом замке ничего не знает. Дафна утыкается носом в грудь Итана и тяжело вздыхает, радуясь тому, что хотя бы он рядом. Как удивительно повела себя судьба - когда Дафна хотела, чтобы они были просто друзьями, все было против, и прежде всего против был сам Ургхарт, но стоило им начать встречаться, как злодейка судьба подбрасывала им такие ситуации, в которых куда важнее было дружеское плечо, чем сладкие поцелуи и интимные объятия. Пожалуй, сейчас, Итан для Дафны был больше другом, чем её парнем. И объятия его, хоть и довольно крепкие, были лишь дружескими, без капли какой-то попытки на соблазнение. - Скажи, что все будет хорошо - шепчет девушка, крепче обнимая своего слизеринца. Пусть только скажет, а она ему обязательно поверит, потому что верила всегда и потому что Итан никогда не ошибался.
- Миллисент, что с тобой? - охотница легонько разворачивается и осматривает красующуюся в явно не женском свитере Буллстроуд. - Знаешь, Миллс, мне даже страшно спросить, где ты была и что на тебе надето. Впрочем, главное ведь то, что ты не пропала, правда Панси? - Дафна вяло улыбается слизеринской старосте, которая судя по всему проспала весь "праздник" и теперь знала едва ли больше собравшихся здесь слизеринцев.
Гринграсс оглядывается по сторонам, пытаясь найти какой-нибудь пятачок, где они все могли бы присесть, ведь судя по всему ночка будет долгая, а вот так вот стоять в обнимку с любимым мальчиком конечно приятно, но не совсем удобно. Ни Дафни, ни Итану.
Барк буквально налетает на них, с разбегу кидая Итану вопрос о своей невесте и уже лишь за тем здороваясь с девушками. На этот раз Гринграсс выдавить улыбку не получается. Нельзя сказать, что Кристофер ей не приятен, но она относиться к нему с какой-то настороженностью, недоверием, хотя в свете последних событий и пытается пересмотреть свое отношение к лучшему другу Итана.
- Тори и Арчи. - отвечает девушка, и не довольно морщит лоб. Ей неприятно думать о том, сколько людей вообще пропала и что с ними могло случиться.
Внезапно почти весь зал затихает, и Дафне кажется, что в комнате стало слишком мало людей, все как зачарованные наблюдают за министерскими крысами, которые ровным рядом движутся к преподавательскому столу. А когда женщина-богомол начинает речь, то Гринграсс крепче сжимает ладонь Итана, безмолвно губами повторяя за женщиной всего одно слово "портключи".
- Теперь мы все под колпаком. - обреченно вздыхая, девушка выскальзывает из объятий Итана, и, потянув его за руку присаживается на ближайшеё скамейке. - Нам здесь ночевать, располагаемся все по-удобнее. - За бравадой и сарказмом, кареглазая слизеринка пытается спрятать весь страх и всю боль за брата и сестру. Но вот только спрячешь ли что-нибудь от его серо-голубых глаз?

 Отправлено: 28.04.10 10:54. Заголовок: Не зря в начале года..

Не зря в начале года кто-то додумался на спину Брокльхерст прицепить листок "Хогвартская чума". С сентября по школе бродил душ неповиновения власти. И Брокльхерст, как её представитель, получила уже изрядно негатива со стороны окружающих, да даже успела получить билет в больничное на достаточное время, чтобы собраться с силами и разработать для себя новую линию поведения. На каждое действие в свой адрес у Брокльхерст, разумеется, найдётся противодействие. И лучше не связываться со старостой самого умного факультета, ведь блондинка, у которой в голове присутствуют извилины - это самое большое зло, которое только можно себе вообразить.
- Тони, солнышко, так меня ещё никто не оскорблял, - недовольно произносит Брокльхерст, хотя её вид едва ли можно назвать уязвленным, но что добавить к достаточно пошлой характеристике со стороны Энтони? Хорошая и воспитанная девочка? на самом деле для Брокльхерст это звучало, как приговор. Её сравняли с какой-нибудь там Ханной. Какая она для Голдстейна девочка? совсем страх потерял, скотина такая, раз смеет характеризовать первую сплетницу Хогвартса подобным образом.
- Я не "воспитанная девочка", Энтони, а настоящая леди, вот поэтому-то я и не привыкла любезничать с деревенскими мужланами, даже если по неосторожности их выбрали в старосты факультета, - одарив Энтони презрительной усмешкой, Мэнди сделала вид, что смахивает грязь с его плеча.
- Вы уж не судите мальчика строго - она так старается, - к сожалению, ближайшее окружение не было настроено обсуждать достоинства и недостатки мужской половины тандема старост Рейвенкло.
- Шутишь? - уточнила Мэнди после слов напарника, - да в любом запретном лесу безопаснее, чем в стенах Хогвартса. В этом нет никакого геройства - любой второкурсник тебе это скажет. И, к сожалению, нет, о моих чувствах к тебе я не в силах забыть ни на минуту. Как я могу оставаться спокойна, когда тебя так и распирает от чувства собственной ответственности и значимости. Ты главное от самомнения из штанов не выпрыгни. Что ты хочешь, Голдстей, в самом деле?
Кому понравится, когда на тебя смотрят свысока, как на какую-нибудь падшую женщину или сопливого цыганёнка, который только научился говорить, а уже дёргает почтенного джентльмена грязной ладошкой и просит дать монетку. Но, Голдстейн, сколько бы ты из себя ни строил золотого мальчика-недотрогу, ты ничуть не лучше, ни капельки. чем выше ты стремишься залезть, тем больнее будет падать. Мэнди-то хотя бы, как почётная змея факультета, ползала в своей траве и не строила из себя на публике пресвятую деву.
- О, Энтони, кажется, чары старосты не подействовали на хаффлпаффскую блондинку. Даже приятно слышать, что и на тебя кто-то может нападать, - признаться, Мэнди даже не хочется больше смеяться над булькающей, точно кипящий чайник, девчонкой после того, как она попыталась на Голдстейна огрызнуться - очень недурная попытка. Мэнди пожимает плечами безо всяких ужимок или сахарных улыбок, что уже должно настораживать. ну, по-хорошему мальчику не нравится, значит, будем действовать грубее и откровеннее, может, тогда до него дойдёт, что лучше фальшивые улыбки, чем неприкрытая неприязнь, хотя нет, даже хуже неприязни -пренебрежение. Суть людей - думать только о себе. Та же Эббот ревет в два ручья, никого не замечая, в ожидании, когда случится чудо, и она не собирается помогать или кого-то искать. Ещё один блондинистый хвост мелькает перед глазами и тут же растворяется в толпе. Старосте желтых, кажется, тоже глубоко плевать на всех, кроме людей, способных рассказать ей хоть что-нибудь про брата и его исчезновение. Смешно. А ведь в итоге сволочь, как всегда, Брокльхерст потому, что в её действиях нет волнения и паники. Потому. что пропажа Элизы разнозначная исчезновению какой-нибудь Боунс в её глазах. потому, что Мэнди - это Мэнди и она считает слёзы чем-то ниже своего достоинства, особенно слёзы на публике.
- С какой стати мне что-то тебе сообщать, Голдстейн? - удивляется Мэнди, как будто видит юношу первый раз в жизни, - Они пропали все. Это всё, что известно. Или я чего-то не понимаю? У мистера Великодушие в запасе пара трюков? Помашешь палочкой и вернёшь пропавших рейвенкловцев? Сходи тогда к министерской пятерке и сообщи им, что у тебя появился гениальный план с заголовком "пойди туда - не знаю куда". Я думаю, они оценят твой альтруизм. А я, извини, вместо того, чтобы торчать тут хотела остаться в своей спальне, чтобы не слушать ничьих всхлипов.
Мэнди доконали слёзы, доконали эти печальные люди. Её доконало больше всего, что половина стояла с такими лицами, словно уже похоронила всех пропавших. А её это бесило. Ей хотелось взять за шкирку ту же хаффлпаффку растрясти её получше, чтобы до её маленького тупого мозга дошло - они живы. иначе быть не может. И всё будет хорошо. потому, что с Элизой ничего не может случиться. Этого не допустит никто, особенно тот, кто сотворил Землю. У вселенской несправедливости тоже есть пределы. И раньше в жизни Барлоу всё спорилось и шло хорошо, если не сказать, что идеально, поэтому за неё можно точно не беспокоиться, во всяком случае, не хоронить заранее и не оплакивать, как будто от Лиз осталось только холодное безжизненное тело. А ещё, так глупо, даже странно и дико, но Мэнди беспокоилась за Монтгомери. Ей нужна была эта девочка, чтобы исполнить свой жестокий и коварный план, но не только для этого. Её пленяла и её робость и наивность. О, да, Брокльхерст всегда превозносила людей, которые были чисты, нежны и искренни. Она отвернулась от Энтони как раз в тот момент, когда в зале появились особенные люди. Мэнди, как ни старалась, не могла этих, завораживающих своей слаженностью людей, считать частью Хогвартса, такого несуразного и полного мелочей, складывающихся в сплошной хаос. Эти люди не создавали порядок, не просили о нём, они вынуждали подчиняться им. Они действовали так же грубо и чётко, как асфальтовый каток. Брокльхерст услышала главное для себя - ночевать придётся здесь, в Большом зале. Это была, наверно, самая омерзительная новость за весь вечер.

 Отправлено: 03.05.10 21:26. Заголовок: Пожалуй, сейчас Фост..

Пожалуй, сейчас Фостер было всё равно кто и куда пропал. Девушка хотела спать. Просто, бесхитростно и совершенно банально. Её единственный настоящий друг маячил своей макушкой где-то среди студентов, она его уже видела. Роул, которая Урсула, хоть и была почти_настоящей_подругой, не вызывала беспокойства. Даже в пропавшем состоянии она сможет постоять за свой ум, честь и совесть. А что, собственно, ещё в причинах для беспокойства? Ничего. По нулям.
Так что среди миллионов вопросов «кто», Минни терзалась вопросом «зачем». И хотя она пыталась, для вида, как-то переживать о пропавших, получалось не очень убедительно. Но это можно было списать на сильную усталость и жуткую сонливость.
Стой смирно, я буду спать. — Девушка облокотилась о гриффиндорца, который так своевременно подвернулся под руку. Или, лучше сказать, под голову? - Солярис не видели. Тут вообще сложно кого-то конкретного увидеть. — И только маггловская игра Марко Поло, которую, кажется, во всём замке знают только они с Гектором, помогала не схожить с ума и быстро определить, хотя бы наличие объекта в помещении.
И прежде чем Вильма успела сказать или сделать что-нибудь ещё, погас свет, хлопнули двери и всё в том же ключе дешёвых ужастиков Голливуда. Девушка лениво разлепила глаза, нехотя отрывая голову от плеча Гудвина. Да-да, он чужой жених, у него костлявые плечи и вообще он не в её вкусе. Только вот он отлично исполняет роль столбика. Или подпорки.
Блеск. — Очередной зевок, торопливо прикрытый ладонями. - А нам положены спальники, или в этот раз будем пополнять ряды больных? — Девушка высказала это громко, искренне надеясь, что это донесётся до слуха администрации и прочих представителей власти. - И вообще, вы о Презумпции Невиновности слыхали? Нам положены спальники и как минимум два квадратных метра на человека! — Мы остаёмся невиновными, пока не доказано обратное. И почему же чиновники так легко забывают эту прописную истину?
Динь поспешно уселась на скамью, не забыв при этом потянуть за собой Кору и Гудвина. Первую, потому что сейчас они играли роль подружек-неразлучниц, а второго, потому что рядом не было другого мужского плеча, на котором можно было бы поспать.
До утра тут никого не найти. А утром, может быть, деканы догадаются сотворить перекличку. Так что предлагаю устраиваться спать. Или, хотя бы, дремать. Кора, ты за, я надеюсь. — Фостер в очередной раз зевнула. По телу прошла колючая дрожь. В её светлом платье-ночнушке было до отвращения холодно. Значит, ей нужно раздобыть спальник. Или мантию, на худой конец.

 Отправлено: 03.05.10 22:10. Заголовок: Я — невидимка. Я про..

Я — невидимка. Я просыпаюсь каждое утро только лишь для того, чтобы не увидеть своего отражения в зеркале. Я — ничто. Я — всё. Каждую секунду, каждый миг, вы вдыхаете и выдыхаете мою кровь, заставляя её течь по жилам. Я — вселенная. Но вы не видите и толики моих границ. Потому что я — невидимка.
Миллисента всегда знала, что однажды в школе она просто умрёт со стыда. Ведь можно сколько угодно делать вид, что ты самое толстокожее существо на свете. Но самые близкие, или самые проницательные, всё равно увидят румянец. Даже там, где его нет.
Девушка изо всех сил старалась сохранять спокойствие и не терять самообладания. Подумаешь, на ней из всей одежды — только и есть, что чужой свитер. Её тело, достаточно красивое, чтобы не смущаться. И если бы не холод, можно даже представить, что зал, это пляж. А на пляже прилично и даже разумно ходить довольно таки раздетой.
Только вот здесь очень холодно. И косые взгляды всех и вся раздражают слизеринскую умницу. Можно подумать, она первая, кто одел чужой свитер. Можно подумать, она единственная здесь с парнем встречается. Можно подумать, он один в школе такой … крупный.
Я да, я в порядке. — Можно даже сделать вид, что дрожит она только от холода и ветра. И ей вовсе не страшно за этого недотёпу Кребба. - Несколько — Беглый взгляд по залу, короткие подсчёты и уже более точная информация. - Часть, довольна большая, студентов, пропала из спален. И нас тут … собрали. — Девушка дёргает губами, пытаясь изобразить приличную улыбку.
В это время Дафна нежится в объятьях Итана и Милли тоже не отказалась бы от тёплого Винса рядышком. Но вместо парня у неё под рукой только его свитер. Что, в общем-то, тоже хорошая новость. Могло получиться совсем неприятно — окажешься среди друзей и недругов в одном белье. Или и вовсе без него. Тоже, знаете ли, мало приятного.
На мне свитер. Чёрный. Форменный. Мужской. — Булстрод разозлилась. Но разозлилась, как обычно, очень вежливо и интеллигентно. - Шерстяной, крупной вязки. Можешь спросить у Итана, колючие у них свитера или нет. — Очередная пауза. Чем хороша злость — она испаряет смущение. И сейчас Ми-ми уже не хотела провалиться в родные подземелья. - Чем я занималась, тоже не такая и великая тайна. И уж тем более, ничего страшного в этом не было. — Я просто сидела на чужой кровати и как дура ждала своего «принца». Очень страшное занятие, не правда ли?
Ночёвка в большом зале. Интересно, это только у неё ностальгия? Ан нет, рыжее недоразумение с рейвенкло тоже вспомнило их предыдущую ночёвку.
Да, я бы не отказалась от спального мешка. Или, хотя бы, палочки. — Девушка присела на скамью, машинально растягивая свитер. Да, Кребб или вообще не получит свитер назад, или получит его крайне-крайне растянутым. Ну и что? А вот нечего бардак в спальне устраивать. Если бы на видном месте лежала мантия, свитер бы не пострадал. И её честь, совесть и репутация тоже не пострадали бы.

 Отправлено: 08.05.10 13:43. Заголовок: Тоненькие кисти тяну..

current music: thriving ivory - angels on the moon

Тоненькие кисти тянутся к нему, а парень замер на месте и не шелохнется, боится сделать лишний вдох. Джезебел кажется в этот момент такой трогательной и хрупкой, что хочется непрестанно любоваться ею, не смотря на то, что девушка является сейчас самой печальной из всех на этой земле, и требует утешения, а не пары уставившихся на нее глаз и застывшей глупой полуулыбки. Гриффиндорка узнает парня и силится улыбнуться, вместо того ее губы начинают дрожать, а слезы вновь смешавшись с тушью, рассекают лицо черными дорожками. Кевин прижимает девушку к себе, как можно крепче. Как будто его объятия могут защитить Монтгомери от всех неприятностей этого мира. Она такая маленькая и хрупкая в его руках, дрожит и шумно глотает ртом воздух. Кажется, что она вот-вот рассыплется на миллион осколков, но в девушке достаточно силы, чтобы отстраниться от капитана и обрушить на его грудь град мелких ударов. Естественно Кевину не больно, хоть и ужасно тяжело на нее такую смотреть. Темноволосый отчаянно желает помочь девушке и хоть как-то поддержать ее, но внутренний голос подсказывает, что нужно позволить ей выплакать все слезы. Найти виноватого и пусть в этой цели выступит он. Плечи рейвенкловского капитана выдержат тяжесть, обрушившуюся на хрупкую гриффиндорку.
Вопрос «что случилось» вдруг кажется Кевину самым неуместным на свете, хоть и был самым логичным из когда-либо заданных им. Зная Джезебел, он мог бы и сам догадаться, что способно сломить самую сильную девочку на свете. Ведь Монтгомери была не из тех разрисованных кукол, что приравнивают к трагедии мирового масштаба неудачную стрижку и засохший лак для ногтей. Только потеря близкого человека могла дать трещину, куда там, пустить разлом. А в свете последних событий пропажа 0.5 Монтгомери вполне возможна. Точнее, она то, как раз и произошла…
Когда девушка начинает обвинять Кевина, темноволосый не удивляется, но теряется, не сразу находит что ей ответить на это. В словах Джез есть львиная доля правды, ведь парень находился с ее сестрой в одной гостиной, под одной крышей и возможно способен был как-то ее уберечь. Но гриффиндорка ошибалась в одном, она воспринимала Энтвайстли за героя. А ее герой был в жопу пьян.
- Тебе пора менять капитана, - наконец найдя подходящие слова, чтобы ответить девушке, как всегда в своем репертуаре отозвался рейвенкловец. - Не смей себя винить. - Кевин протянул руки к девушке и отнял ее ладони от заплаканного лица. - Ты не виновата в том, что случилось. Никто не виноват, Джез… - запнувшись, парень быстро исправился, - точнее кто-то виноват и этот кто-то обязательно поплатится. - Кевин понятия не имел, куда могла пропасть близняшка Монтгомери, и виноват ли вообще кто-то в ее исчезновении. Ведь может, романтика снесла Эйре крышу, и девушка решила сбежать из замка с каким-нибудь своим ухажером, под шумок так сказать. Или это какой-нибудь заговор. Ведь никто еще не составлял полного списка пропавших и неизвестно кто оказался вне стен своих гостиных и спален, совершенно разные и не имеющие ничего общего кроме статуса студентов в школе магии и волшебства или конкретная компания людей? Так или иначе, Кевин не в чем не был уверен, но его голос еще никогда не звучал так твердо. Капитан сам начинал верить в свои же слова, хоть и нес всякую убедительную чушь, только то, что девушка, по его мнению, хотела бы услышать, чтобы успокоиться.
- Многие пропали и «надзиратели» уже наверняка спустили на их поиски своих Министерских ищеек. Уже скоро ты снова увидишь Эйру, целую и невредимую. Разве что… - Кевин нарочно выдержал паузу, но, видя, как девушка напряглась, тут же широко улыбнулся, дав понять, что всего лишь шутит. - Разве что вид какого-нибудь слизеринца в семейных трусах с рисунком Дональда Дакка будет преследовать ее в кошмарных снах до самой дряхлой старости. Но и за эту душевную травму мы с Джайлсом и Тони обязательно отомстим мерзавцу и натянем ему эти самые трусы на голову. Не вешай нос, Джез. - Парень улыбнулся еще шире и, притянув гриффиндорку к себе, принялся заботливо вытирать ее слезы. В этот момент послышался грохот, и погасли почти все свечи. Большой зал погрузился в полумрак и абсолютную тишину на несколько мгновений. Затем послышался шорох развивающихся мантий и четкие гулкие шаги пяти пар ног ступавших один в один, как роботы. От взмаха волшебной палочки снова зажглись свечи, еще один и перед студентами образовалась трибуна, откуда представители из Министерства несли свою речь.
- Не поминай лихо, пока оно тихо. - Прошептал Кевин, убрав руки от лица Джез и просто приобняв ее. Портключи, серьезное преступление, обыск в личных вещах, наказание. Голова закружилась от информации, а ноги чуть не подкосились от взгляда, который эта жуткая женщина кинула на Кевина как будто после их уже успевших случиться препинаний, он в ее глазах подозреваемый номер один. - Простите мэм. - Не умея держать язык за зубами, и явно нарываясь, обратился к ней Кевин. - Вы упомянули причину исчезновения студентов. Способ выявления виновных. И пригрозили наказанием для них. То есть, упомянули все, кроме самих студентов. Я волнуюсь за своих друзей, кто-то уже отправился на их поиски? - Ответный взгляд рейвенкловца был вызывающим и дерзким. Он был зол на «надзирателей» превративших школу магии в колонию. Не умел и не хотел молчать.

 Отправлено: 08.05.10 15:07. Заголовок: Что факт её незнания..

Что факт её незнания ситуации её раздражал – это просто ничего не сказать! Она привыкла всегда быть в курсе событий. Сейчас же ситуация повернулась так, что она была наравне со всеми остальными, и знала даже меньше, чем многие уже здесь. Те, кто пришёл сюда первым, явно застали какие разговоры. Она же зашла одной из последних, и сейчас, осматривая взглядом зал могла понять, что Миллисент явно была права. Девушка старалась не отводить взгляд от того места, где стояли маги из Министерства, несколько учителей, но всё ещё продолжала краем глаза наблюдать за действиями подруги и слушать ей.
- Да, это самое главное. Особенно если учесть тот факт что с ней всегда что-то происходит, – как бы к слову сказала Панси, улыбнувшись Дафне, всё ещё смотря на толпу. Многих она не видела, из Слизерина несколько учеников явно пропали не просто так. Что-то подсказывало Панси, что всё это вообще случилось по вине кого-то, и она даже могла предположить. Но сейчас столь неточная информация явно не могла быть проверена, тем более после того, как некая дама решила-таки взять слово, и произнесла несколько громких фраз о том, что все ученики будут содержаться здесь.
- Очень интересно. И почему мы должны её слушаться?! Извините меня, вы вообще кто такая?!
Девушку явно не заботило, услышит её кто-то или нет, но скорее всё это было сказано себе под нос, как констатация факта. Она не собиралась просто так сейчас лечь здесь спать. И тот факт, что их комнаты будут обыскивать, её тоже не радовал. Никому не позволено лазить в её вещах. Там было слишком много вещей, которые могли вызнать лишние вопросы.
- Действительно, Милли, нужно было хотя бы что-то накинуть, – смотря на подругу, произнесла Панси, - это ведь совсем не дело. Я, конечно, понимаю всё, но надо же думать о своём здоровье. Да и вообще, можно поинтересоваться, где это ты пропадала весь вечер? Кто-то должен был быть в комнате!.. и тебя там уж точно не было!
Нет, нет, не подумайте, что Паркинсон изменилась и стала заботиться о ком-то. Просто девушка всегда знала, что за Милли нужно присматривать. Даже на несколько минут оставить одну нельзя!

И всё таки, слизеринку не очень радовал тот факт, что сейчас будет происходить. Плюс, где-то в глубине души, она таки пыталась хоть немного проявить ответственности за то, что происходило. Очень странно, что она вообще узнала об этом последней. Это было так в стиле всех тех вещей, которые обычно устраивали Слизеринцы. Но почему-то сейчас ей казалось, что они были здесь не причём. Осматривая зал, она видела, что здесь не было ни Аллена, на Малфоя, ни тем более Арчи, что вообще было очень странно! Пьюси, Бёрк – были здесь, но всё равно даже с ними слизеринцев было меньшее количество. Кто-то решил пошутить и выставь из Хогвартса весь зелёный факультет?! Что ж, они ведь её заплатят за это.

! Сейчас девушку не заботило что могут подумать о неё люди, окружающие её. Была бы её воля – она давно покинула бы стены школы. Здесь было слишком мало места для всех них.
- Извините! Громко произнесла девушка и подняла руку, пытаясь обратить на себя внимание кого-то из людей «постарше». – Мне бы хотелось узнать, что Министерство собирается предпринять для поиска людей, которые пропали? Вопрос был явно со смыслом, и сейчас никто не мог упрекнуть её в том, что она была дерзка или что это не её дело. Она была старостой, которая в какой-то мере ответственна за людей её факультета.

 Отправлено: 08.05.10 19:35. Заголовок: - Нет, Крис, я не ви..

- Нет, Крис, я не видел её и…
Итан тяжело вздохнул и отвёл глаза в сторону, чтобы взглянуть на мельтешащих туда-сюда студентов в попытке подобрать правильные слова. Он постоянно хмурился от того, что сегодня по каким-то неведомым ему причинам всё идёт наперекосяк и кто-то выбрал его в качестве вестника плохих новостей. Его – человека которого навряд ли можно было бы назвать красноречивым и восприимчивым к чужим проблемам, человека, который больше молчит и делает, чем ласкает слух своими речами и абсолютным бездействием. Это у него от Лестера, а у Лестера от отца и так до бесконечности в их приторно чистокровном роду. Наверное именно поэтому он просто положил на плечо друга руку и, слегка потрепав его, закончил фразу: - Она там не одна.
Что ещё он мог сейчас сказать? Скорее всё что угодно, возможно даже соврать, но только не это, однако сказанного уже не вернуть и просто кто-то ошибся с выбором кандидата на воодушевляющие разговоры. По большому счёту душа его сейчас была там, где и должна быть – точно на своём месте, потому что в его грудь упирался аккуратный нос старшей Гринграсс, которая словно пыталась отгородиться от всех за его плечами. Немного эгоистично с его стороны, но ничего кроме дружеского и общечеловеческого участия в судьбах других студентов он сейчас не чувствовал. Слизеринца скорее больше всего волновало давящее чувство растерянности нежели настоящего переживания. Он до сих пор прибывал в некой робкой нерешительности перед тем, что стоило им только начать встречаться как приходилось забыть обо всём на свете и просто быть рядом, прилежно потакая её маленьким капризам как подобает настоящему, самому лучшему другу. Если бы в этом кто-то был действительно виноват, то Ургхарт набил бы этому подонку морду не тратя время на раздумья.
- Всё будет хорошо. – его голос звучит весьма уверенно, а оттого ужасно убедительно, потому что он действительно в это верит. Во что ещё ему сейчас верить, если не в это? Его рука ласково скользит по её волосам, аккуратно, будто он боится сделать ей больно, тёплая ладонь спускается ниже, касаясь спины девушки. Говоря ей это вслух, если что, потом придётся отвечать по всей строгости за ту ответственность, которую он добровольно взвалил себе на плечи, обнадёжив свою маленькую девочку.
- Никому не говори, но мне нравится как ты выглядишь… – Дафна вовремя успела углядеть свободное место на широкой лавочке у стола, и пока они пробиралась к ней через плотную толпу, Итан успел склониться к уху Миллисент, чтобы как можно тише высказать своё мнение. Он прекрасно понимал, что для шуток и забав сейчас было самое неподходящее время, однако внешний вид девушки, который в одночасье заставил его фантазию работать, просто не оставил ему выбора по-тихому, за спиной у друзей по-секрету высказать своё признание не к месту. - И да, к колкости со временем привыкаешь. – шотландец сдержанно улыбнулся однокурснице и, выпрямившись, вежливо пропустил её вперёд, кивнув в сторону свободного места рядом с Дафной.
Вся эта тривиальная болтовня министерских шестёрок означала лишь одно: они ничерта не знают о том, кто и для чего выкрал так просто, буквально у них из под носа, студентов. Итан был сыт по горло разговорами за семейными ужинами о том, как там у них работают. Складывалось такое впечатление, что высший орган правосудия Магического Мира обучал своих подопечных тому, как гладко стелить и надеется на то, что всё само или силами какого-нибудь активиста-аврора разрешиться. Он не хотел сейчас попусту трепать языком и размышлять с кем-то на тему того, что сучилось и как это исправить. Все эти разговоры лишь помогут панике набирать обороты, а это чувство, как известно, губительно для закрытой комнаты полной подростков.
Слизеринец подошёл к Гринграсс ближе и, остановившись в нескольких сантиметрах от её коленок, несколько нерешительно взял её за руку, внимательно вглядываясь в лицо охотницы. Он видит всё так, будто бы весь её внутренний мир был какой-то яркой картинкой в детской книжке. Видит и понимает, что что-то должен сделать или хотя бы сказать, вот только не имеет ни малейшего понятия о том, что именно. И в какой-то мере в глубине души безмерно благодарен Паркинсон, что так неожиданно на пару с Кевином решила взять всё в свои руки и в своей излюбленной манере обращения на себя всеобщего внимания, раскрыла рот, чтобы с привычной стервозностью в голосе показать взрослой тётеньке, которая и не таких ломала, что что-то здесь значит. Если бы не Панси, то Ургхарту пришлось бы произнести вслух тысячи неправильных и глупых фраз в попытках как-то поддержать Дафну. Он обернулся в сторону старосты и сказал ту фразу, которая у него всегда получилась лучше чем попытки кого-то успокоить: - Паркинсон, прошу, заткнись.
Он не был уверен в том, что это было вежливо по отношению к девушке так же, как не был уверен в том, что сказал это достаточно тихо, чтобы не посрамить авторитет Панси, однако это было правильно. Меньше всего на свете студенты, которым придётся против их воли провести ночь в Большом Зале, нуждались в выяснениях отношений, очередных жалких попытках показать себя и, самое важное, в плохих новостях. Навряд ли «змеиная» староста догадывалась о том, что каждый вопрос требует ответа, но некоторые ответы лучше просто не знать, потому что это может разочаровать, особенно в таком тоне. Когда-нибудь она поймёт, что Министерство опустить болтавнёй не выйдет, зато выставить себя, как лицо славного Слизерина, невежественной дурой - легко. Такого унижения Итан не хочет.

 Отправлено: 12.05.10 15:42. Заголовок: Джайлс недолюбливал ..

Джайлс недолюбливал своенравных и строптивых девиц, к коим приравнивались все представительницы прекрасного (хотя, кто это сказал, что мужчины хуже?) пола, осмелившиеся в полный голос высказывать своё мнение или же выказывать его другими явными способами. Именно поэтому Бёрджесс вызвала у Гудвина недовольство. Подумаешь, уже обнять нельзя. Он же не замуж её зовёт - как бы ни так - а просто, в приятельском плане. Но нет же - баб хлебом не корми, дай в позу встать. В смысле, в неудобную для мужиков позу, чтобы показать, кто в доме хозяйка и утереть сильному полу нос, а то и вовсе самым немыслимым образом обидеть. И как такое терпеть? Ведь любой мужик в глубине души существо чуткое, как бабочка. Ему, может, хочется летать над цветочками, взявшись за руки, а тут его руками разбрасываются направо и налево. Почуяв недовольство хозяина, один из тапков недовольно огрызнулся на рейвенкловку, но был стукнут об пол, заскулил и затих. отвернувшись от своенравной Коры, Гудвин принялся за одно из любимых занятий - наблюдением за лучшими друзьями, из которых везло больше явно Кевину. Джайлс решил не упускать из виду возможность надуться на Энтвайстли, ведь их подруга пропала, а он тут обнимается, понимаете ли, да и ещё из небольшой зависти, что рейвенкловцу досталась куда более сговорчивая девочка. И почему только Эндрю не смотрит за своей мадам, когда она в дальних углах едва ли не на шею прыгает рейвенкловскому капитану. Куда мир катится, когда вокруг столько прытких барышень. И при этом Гудвину достаются только буки-бяки. Бедный-бедный Дж - сам не пожалеешь, никто не пожалеет. Хотя вот Фостер куда более милая девочка, по крайней мере, недотрогу из себя не строит и то хорошо. А вот, что она спутала Гудвина с кроватью или подушкой - это не так уж и страшно, в самом деле. Впрочем, гриффиндоррец недолго радуется своему нынешнему положению - аккурат до того момента, когда рейвенкловские светила начинают говорить одинаковыми словами. Он всегда подозревал, что синих девушек подвергают гипнозу. Наверняка это дело рук коварной Брокльхерст, иначе как объяснить эти ужасы? Гудвинское приподнятое настроение резко поползло вниз, да и вовсе пропало, когда змея, которую Гудвин пригрел на груди, хотя правильнее сказать орлица, подала свой ядовитый голосок, обращаясь к вышестоящим инстанциям с неподобающей наглостью в голосе. Нет, девушки определенно зло, как ни крути. За такое их администрация по головке не погладит. Пример стоит брать с Кевина, который выразил своё мнение, как подобает это делать воспитанному мальчику, а не базарной бабе. Слегка скривившись, Гудвин позволил утянуть себя на скамью, хотя, признаться по правде, уже тешил себя надеждами найти повод, чтобы свалить куда-подальше, даже если это будет означать делить свои два квадратных метра, которых в Большом зале уж на все не напасёшься, с нелюбимым на сегодня Дином Томасом. По крайней мере, дин ржёт и не возмущается, хотя и строит глазки Фоли, а сама Фоли отвечает ему на это самой, что ни на есть открытой взаимностью. Гудвин успокаивал себя тем, что он всё же хороший мальчик, который умеет себя вести и прежде поддержит разговор, а не будет заявлять, глядя девицам в глаза, что они, простите, дуры набитые, а что ту поделать, если женщина по определению глупее мужчины, сколько бы ни напрягала свои малюсенькие извилины. Хмыкнув, Джайлс всё же разместился на скамье и, слава богу, что вокруг сегодня было не так уж и много посторонних предметов, что значительно ограничивало деятельность короля разрушений за неимением объектов для разрушения. Здесь, в отличие от библиотеки, даже шкафов нет - только столы. да скамьи. И то с ними ничего не сделаешь - крепко стоят, наверняка тут без магии не обошлось, что совсем не удивительно.
- И по дороге из гостиной вы её не видели? - уточнил Гудвин, на всякий случай, ещё раз пробегая взглядом по толпе студентов, но ни волшебным образом, ни каким другим не удавалось ему найти среди них Фоссет. Остаётся лишь надеяться, что его рейвенкловские други спокойны как удавы только потому, что четвертая часть их скромного квартета крутиться где-то неподалёку, о чём в принципе не догадывается только гриффиндорец.
- Заткнула бы она свою пасть, - резко и совсем недружелюбно заметил Гудвин, когда голос подала Паркинсон. К её сожалению Джайлс не забыл, какую подставу устроили им слизеринские детишки на праздник Пресли, как и не забыл, что именно Паркинсон больше всего упивалась происходящим. Всякий раз, как только её лицо появлялось неподалёку или гриффиндорец слышал её голос, у него внутри всё начинало клокотать. И сейчас, несмотря на то, что комитет образования решил счесть всех хоговчан поголовно малолетними преступниками, заслуживающими кары господней в виде обыска и последующего, вероятно, допроса с пристрастием, Паркинсон раздражала брюнета куда больше.

 Отправлено: 26.05.10 20:43. Заголовок: Максу на самом деле ..

Максу на самом деле наплевать, что происходит в Большом Зале. Как и всегда ему не особенно интересно, какие проблемы сейчас гложут других студентов. Потому что парень привык все держать в себе, и свои проблемы Пьюси также предпочитал держать в себе. И наивно полагал, что и другие люди должны поступать точно так же. Потому что считал, что у каждого человека и так много трудностей, чтобы на кого-то другого их взваливать.
А сейчас ему казалось, что всеобщее волнение и переживания других студентов все больше сгущают атмосферу в Большом Зале. Но это все где-то позади. На самом деле центральное место здесь. И между ним и Мэлисом сейчас висит еще более темное облако. Хотя, конечно, ничего подобного нет на самом деле. Все только в воображении Макса.
Конечно, он отчасти понимает, что они оба в примерно одинаковых условиях. Для них обоих Эмалет является очень близким человеком. Может быть, у Джеми и вправду даже больше причин, чтобы переживать за девушку. Но после того, что произошло в женской спальне Рейвенкло, Пьюси только и думал о том, насколько они стали друг другу дороги. После ее доверия. После ее слов.
- Как же такое могло произойти, - он задает этот вопрос скорее самому себе, его взгляд становится неясным и каким-то затуманенным, будто на самом деле он даже не видит хаффлпаффца.
Ничего странного нет для самого слизеринца в такой резкой смене. На самом деле это вполне обычное его состояние. Парень часто чувствовал, что когда слишком глубоко зарывается в свои мысли, то будто отключается в остальном смысле.
И приходит в себя Макс только тогда, когда Мэлис резко хватает его за рубашку. И, хотя, взгляд его все еще несколько бессмысленный, но все же он прекрасно слышит все, что ему говорит парень. Пусть и слова его доходят до сознания слизеринца не сразу. И несколько секунд он все еще несколько отстраненно смотрит на Джеми.
И только потом он уже собирается с мыслями и отталкивает от себя Мэлиса. Не сильно, но так чтобы избавиться от назойливой хватки хаффлпаффца. Макс совершенно не хотел нарываться на драку. Он вообще ненавидел драки.
Слизеринцу хочется сейчас хорошенько протереть глаза, чтобы взглянуть на всю сложившуюся ситуацию со стороны. Ведь, может быть, тогда парень сможет принять правильное решение. Это ведь так просто. Только невыполнимо в данный момент, когда в голове парня копошатся все мыслимые и немыслимые опасения. Когда думать он не может ни о чем, кроме того, где именно сейчас может находиться Эмалет и все ли с ней в порядке.
- Не у тебя одного здесь сдают нервы, - несколько отрешенно говорит слизеринцы. – Поэтому постарайся не распускать руки.
Макс не обращает внимания на то, что в Большой Зал входят какие-то люди. Все студенты обращают свои взоры именно на них, но Пьюси все еще слишком увлечен происходящем здесь. Он даже не спешит поправить свою смятую рубашку. Ему просто все равно. Да и к чему это сейчас.
- Не думаю, что Эмалет бы понравилось происходящее здесь, - Макс произносит это спокойно и смотрит на хаффлпаффца прямо, не пытаясь даже отвести взгляд. – Мы оба просто ничего не можем сделать.

 Отправлено: 28.05.10 13:54. Заголовок: Не всё в мире столь ..

Не всё в мире столь однозначно, как может показаться на первый взгляд и, если каким-то парам небеса благоволят, то каким-то определенно нет. Итак, в данном случае бесспорной правдой то, что Джезебел и Кевина небеса развели в разные стороны, за что следует сказать спасибо. Ведь такие люди, которые понимают друг друга так ясно, словно они одной крови, просто не могут быть пленниками романтических отношений. Энтвайстли был нужен гриффиндорке, как самый такой замечательный на свете друг, которому можно довериться, на которого можно положиться, какую бы чушь он при этом ни начинал нести. И, пусть его слова какие-то немного наивные и по-дурацки смешные, они постепенно рассеивают сумрак, царящий в душе девочки. Ведь, раз Кевин находит в себе силы, чтобы шутить и даже про Эйру, то всё не может быть настолько плохо, как успела себе навоображать Монтгомери.
- Я другим капитанам не доверяю, - улыбается она, ведь на самом деле, чтобы перечесть людей, которым можно было бы смело довериться, хватит пальцев одной руки, да и то не все понадобятся. Кевин был одним из них - человеком с абсолютным лимитом доверия, и от того, конечно, незаменимым.
- Я виновата в том, что я бесчувственная эгоистка и не слежу за ней. Мерлин, Кевин, я даже не помню, когда я последний раз с ней говорила. Я какое-то чудовище, а не родная сестра, тем более, не близняшка. Я это всё заслужила, понимаешь? Я ведь должна была почувствовать и понять, что с ней что-то случилось, а я... - Монтгомери только кривит губы, вспоминая, чем именно занималась в этот момент. Ну, конечно, она ведь в очередной раз ссорилась и мирилась с Энди, значит было совсем не до сестры. Почему она такой человек - время, чтобы испортить отношения с Хэйдоном она всегда находит, а придти и поговорить с сестрой, узнать, как у неё дела - не успевает. Даже не то, что она слишком занята, у неё никогда не возникало спонтанного желания пойти и увидеть сестру, взять её за руку, заглянуть в глаза и болтать, как в детстве, обо всём, что приходит в голову. Джезебел же было куда легче делать вид, что сестры у неё и нет. А вышло так, как и предрекала вековая мудрость - что имеем не храним, а потерявши плачем. Хотя после обещаний Кевина по поводу возвращения и мести новых мародёров всем, кто посмеет попортить психику второй Монтгомери, Джез даже не может сдержать смеха. Будто бы в наказание за то, что она сию секунду уже забыла о потере и позволила себе радоваться, гаснет свет и в зале появляются те самые "надзиратели", которых в недобрый час помянул Энтвайстли. Сдавленное и испуганное "ох!", едва слышное, вылетает из груди Джезебел. Она так и не смогла определиться со своим отношением к этим личностям. Они пугали - жестокие, властные - в школе сложно было найти в последние дни людей, довольных нововведениями комитета образования. Школа медленно, но верно превращалась в колонию строгого режима. Это, несомненно, угнетало жизнелюбивых хоговчан, не привыкших подчиняться букве школьного закона. И всё же Джез было в какой-то мере спокойнее знать, что Хогвартс держат в руках не пожиратели, не какой-нибудь спятивший фанат Дамблдора, а сильный волшебники с железной волей и зорким взглядом. Верилось, что они смогут справиться с беспорядками, что с ними будет на самом деле безопасно. Да, это было глупо и низко со стороны Джезебел, она не хотела свободы, она хотела спокойствия, чтобы не приходилось нервно озираться, если возвращаешься ночью по тёмным коридорам с отработок у Филча. В Хогвартсе существует фраза, которая набила оскомину от того, сколько раз ученики говорили её при встрече друг другу, то испуганно, то язвительно, то с явной угрозой. "И не боишься ты бродить ночью один/одна по коридору?" И гриффиндорке хотелось верить, что наступит время, когда будет уже нечего бояться поздно вечером в лабиринте школьных стен и лестниц. Просто чтобы знать, что хотя бы здесь, в своём втором доме, ты можешь не ждать угрозы со спины. Пока Джез, сглатывая ком в горле, слушает, что скажут правители Хогвартса, откроют ли глаза на правду и, когда голос женщины смолкает, продолжает глядеть на неё с надеждой на что-то большее, Кевин уже лезет на рожон, обращаясь к этим жутким людям с невинным, казалось бы, вопросом, но в голосе его звучат недобрые нотки. Джезебел не успевает заткнуть его рот. В кого он вот такой вот, и ведь вроде не гриффиндорец, а всё равно безголовый дурак. Были бы рядом, а не в десятках метров от них, Гудвин и Голдстейн, может быть, они заткнули бы каким-нибудь носком рот капитану раньше, чем он соберется изображать камикадзе. Джез же успевает только на него замахать руками, чего рейвенкловец, очевидно, не замечает.
- Молодец, смертник, - тихо шипит она, надувая губки, хотя на самом деле волнуется. Волнуется, что с ним может что-то случится. Вдруг эта жуткая ведьма взмахнёт волшебной палочкой, и Кевин отправится следом за Эйрой и другими пропавшими студентами куда-то далеко от Хогвартс, а то и того хуже – превратят его в таракана на два дня, будет питаться крошками, шевелить усами, и никакого квиддича. Это помимо того, что Джез вообще не питает огромной любви к насекомым.