Подростки, это такие странные существа. Даже более странные, чем люди вообще. Стоит им увидеть хотя бы тень, хотя бы намёк, на запрет, как все их мысли будут направлены только на то, чтобы этот запрет (или даже просто тень его) обойти.
Они думают, что обойдя, сломав, очередную стену, они станут свободнее. Чище. Но это просто очередной обман. За одной стеной вырастет вторая, за второй третья … и так до бесконечности. Весь этот мир, просто нагромождение заборов и стен. А за ними – пустота. И нет никакой свободы.
Роул понял это слишком поздно. Понял, уже пробив собственным лбом очередную кирпичную стену. И в результате? Оказался перед очередной, ещё более прочной и ещё более высокой стеной из серого искусственного камня. И теперь он смотрит на эту стену, стирая с лица кровь. Смотрит, уже не желая пробивать дорогу «к свободе».
Он выиграл битву, но проиграл войну.
Ченс понял и это слишком поздно. То, что Кэт уже не с ним. То, что она, они, уже никогда не станут прежними. Что детство, каким бы бесконечным оно не казалось, закончилось. И теперь они порознь пойдут по этой каменистой дороге истинного взросления.
Он мог бы сказать что-нибудь злое. Мог бы ударить Бурка, напоследок. Мог бы плюнуть, совсем не фигурально, на уже не свою маленькую куколку. Мог бы. Но сейчас в нём уже не кипело той ярости, что привела его сюда. Сейчас ему было не так уж и больно от предательства Яксли.
Он боролся. Боролся за них, за неё. Он протягивал ей руку. Дважды. Показывал, что всё ещё готов быть с ней. Всё ещё готов быть её другом. Но она предпочла ему другого. Того, кто никогда не сможет занять место Роула. Место настоящего, преданного друга.
Глаза в глаза. Пока девушка не разворачивается к жениху.
Ну что же. Бурку повезло. И на их свадьбе Роул непременно припомнит ему это. А сейчас, ему нужно уйти. Скрыться. Забиться к себе в берлогу и лежать, как в детстве, выжидая момент, когда боль утихнет. Боль, это просто боль. Она проходит. Всегда проходит. Главное – переждать…