Отправлено: 22.11.09 15:18. Заголовок: Don't stand so close to me

 Отправлено: 22.11.09 15:39. Заголовок: Внешний вид: коричне..

цитата:

Внешний вид: коричневая юбка ниже колена, туфли на невысоком каблуке. Сверху - не очень тёплая бежевая кофта с длинным рукавом. Тщательно расчесанные и уложенные волосы успели по дороге подрастрепаться.

Полог кровати был тщательно задернут, чтобы скрыть неспящую Асторию от посторонних глаз. Ей не спалось уже не первую ночь, а девушки, не спящие по ночам, вызывают подозрения. Бессонница - один из самых верных симптомов хвори, именуемой любовью. Но, разве любовь на самом деле - это не сказка, которую сочинили магглы? Астория лежала в темноте, сложив тонкие ручки на груди. Она слушала биение собственного сердца, которое, верно, сошло с ума, раз влюбилось. В то, что это на самом деле «то самое» чувство, Тори поверила не сразу, стараясь найти разумное объяснение всему происходившему с ней - например, болезнь. В порядке ли здоровье, нет ли кашля или насморка? Не поднялась ли температура или давление? Нет, ничего, что могло бы оправдать одновременно болезненное и сладкое томление в груди при мысли об одном человеке. Астория тяжело вздыхает, но так, чтобы её никто не услышал. Она плохо себя чувствует, стало быть, должна спать. Легенду о плохом самочувствии Астория сочинила в начале недели, чтобы избавиться на некоторое время от общества и брата, и сестры. Тори, наверно, впервые в жизни пыталась скрыть что-то от близких. Это удавалось ей совсем не просто. Но стыд, который упорно убеждал малышку хранить секрет, был сильнее, чем её преданность семье. Даже её дорогая Эмалет, с которой пришлось на время отдалиться, не знала, что творилось в душе лучшей подруги. Общение с близкими было тем сложно, что они всегда могли понять, когда у младшей Гринграсс в душе царит ураган. Маленькая слизеринка была уверена, что её раскроют в два счёта. Она не обладала актерским талантом, ей лишь более-менее сносно удавалось разыграть равнодушие, но разве за наигранным спокойствием можно скрыть любовь? Астория перевернулась на бок, спрятав замерзшие ладошки под подушку. Сердце вновь заколотилось быстрее при мысли о завтрашнем дне. И как только ей хватило смелости договориться с Арчи о занятии? Предлог нашёлся самый банальный, но всегда работающий - учёба. Разве сможет любящий брат отказать милой маленькой сестренке в помощи с историей магии? Тори была уверена, что нет. Теперь же вечерняя смелость вместе с напускной уверенность покинули слизеринку, и она погрузилась в сомнения. Она ведь непременно себя выдаст. Арчи - не глупый, он всё заметит, по её глазам, улыбке, по словам. Она ведь такая нескладная и несобранная, не то, что Дафна. Прикрыв глаза, Астория попыталась успокоиться, разогнать мысли, роившиеся в голове, и заснуть, но это вышло у неё не сразу...
***
Она была готова ещё за час, а уже за пятнадцать минут до назначенного времени бродила по коридорам школы, стараясь успокоиться. Это безрассудное волнение должно немедленно же покинуть её, иначе тайна Астории будет раскрыта. И тогда Гринграсс будут преследовать только стыд и позор. Малышка ушла с головой в собственные переживания и не сразу заметила, что уже опаздывает. Шестикурсница прибыла в библиотеку слегка запыхавшаяся с десятиминутным опозданием.
- Извини, Арчи. Прости пожалуйста, я так закрутилась, что потеряла счёт времени. Ты меня долго ждёшь? - быстро и немного испуганно залепетала Астория, боясь бросить взгляд на брата. В его глазах она сейчас, наверно, напоминает маленького ребенка. Тори удалось перебороть хаос, царивший в душе, и на губах девушки появилась слабая, но приветливая улыбка.

 Отправлено: 28.11.09 01:27. Заголовок: внешний вид: чёрные ..

внешний вид: чёрные брюки и лакированные ботинки, белоснежная рубашка, рукава которой аккуратно закатаны до локтей, галстук серо-зелёных цветов факультета затянут не до конца, первые две пуговицы расстёгнуты;

Вещи случаются.
Невозможно контролировать всё, даже то, что происходит вокруг тебя. Любимая мамина ваза может разбиться даже ни смотря на то, что ты понимаешь, сделай ты шаг миллиметром правее от круглого столика, то ничего этого не было бы, люди и проблемы забываются даже ни смотря на то, как было больно терять друзей и как твоя проблема казалась размером с целую вселенную. Пьёшь большую чашку вкуснейшего горячего шоколада, смотришь несколько часов подряд в окно на звёздное небо и тут же становится легче, даже ни смотря на то, что вещи случаются и ты не можешь всегда быть там, где должен быть или хотел бы быть.
Но самые злые шутки играют с людьми чувства. Это они заставляют нас понимать мир по-своему, реагировать волной приятного покалывания на чьё-то прикосновение, злиться или радоваться, дружить или ненавидеть, влюбляться.

"Story books full of fairy tales
Kings and queens and the bluest skies
And as I watch you start to grow up
All I can do is hold you tight"

Симпсон был всегда открытым человеком, ведь из-за своего происхождения ему приходилось ломать свою натуру, мириться с очень многими вещами и, в конечном итоге, плевать на стереотипы. Для него студенты в Хогвартсе не делились по цветам факультета, складу характера или количеству зарубок на деревянной ножке кровати в честь очередной наивной дурочки. Со временем он мог бы смело заявить, что знает если не всех в стенах этой школы, то большую половину - точно. Однако из всего этого огромного количества людей он мог отдать свою жизнь лишь за единицы, и в первую очередь Заяц был готова пойти буквально на всё ради своих сестёр. Они были ему роднее мамы, ближе лучшего друга, надёжней партнёра по команде. Слизеринец мог им доверить буквально всё, конечно, Тори получала от него меньшее количество информации нежели Дафна, но не потому, что он боялся огласки или предательства с её стороны, а лишь потому, что некоторые вещи были ещё пока не для её детских ушек. Именно поэтому он был очень взволнован новостью о её неожиданной болезни, некой холодности к нему. Охотник буквально через каждое слово спрашивал старшую Гринграсс о том, как себя чувствует малышка и почему она будто бы пытается его избегать. Всё, что могла ему на это сказать любимая сестра, так это: «ничего серьёзного». Фраза словно отговорка, невероятно универсальная и подходящая в качестве ответа практически на любой вопрос, потому что ответ вроде бы был и он не мог сказать, что не получил его, однако никакой полезной или утешительной информации он в себе не нёс. Ему оставалось только ждать каких-то новостей, каждый раз напряжённо сдвигая брови при очередной мысли об Астории.

- Эй, стой, стой говорю! - краешки губ слизеринца сами собой растянулись в добродушную улыбку, девушка говорила так быстро, что казалось, совсем забыла как дышать, и ему в большей степени приходилось додумывать смысл её слов по тем мелким фразам, что всё же удалось уловить. - Я скучал по тебе. - Арчи будто бы пропустил её слова мимо ушей, ласково притянув хрупкое тело Гринграсс, нежно прижал её к себе, обнимая. Если он никогда бы не стал сомневаться в том, что готов отдать за своих сестёр жизнь, то скучное созерцание книг в течении двадцати минут, не такая уж и большая плата. - Расслабься, сестрёнка, мне компанию составил крайне интересный учебник по истории, так что время пролетело незаметно. Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? Уверена, что хочешь заниматься сегодня? Если что, то мы можем отложить. - от части он, конечно, врал по поводу своего крайне увлекательно чтива дабы не вгонять чувствительную Тори в краску, но эта ложь во благо таяла на фоне чёткого, заранее продуманного ряда вопросов. В конце концов надо же было чем-то занять себя помимо вялого чтива. Симпсон, наконец, выпустил сестру из объятий, сделав шаг назад, чтобы внимательно рассмотреть её личико.

 Отправлено: 01.12.09 19:04. Заголовок: - Ах, Арчи, я и так ..

- Ах, Арчи, я и так стою на своих ножках, разве ты не видишь? - залилась звонким смехом Астория и, повинуясь неведомому чувству, порывисто обняла брата. Её любимый старший брат, её заботливый рыцарь, которому для подвигов не нужны сверкающие доспехи, её первое серьёзное чувство, если что-то зародившееся в хрупком хрустальном сердечке Гринграсс язык повернется назвать "серьёзным". Разве может быть хоть крошка обстоятельности и глубины в этой златокудрой малышке? Она родилась в счастливое время в счастливой семье. Её растили с заботой, её окружили любовью. Одним словом, она росла, как роза в горшочке, не зная ни о сорняках, ни о ненастье. И благодаря безмятежной зефирной жизни Тори стала маленькой фарфоровой куколкой, очаровательной куколкой, лицо которой всегда было удивительно свежо и однообразно, плакала ли она или холодно сжимала губы, подражая величию сестры, или же улыбалась безмятежно и тепло. В ней всё было искренне, но вся Гринграсс была несерьёзной, кукольной, будто и жизнь её была понарошку, словно придуманная добрыми сказочниками и разыгранная, как новая забавная игра. И даже её новые чувства не были такими глубокими, как у людей, существовавших в реальном мире. Астория не знала, что такое боль, поэтому уколы совести и стыда, хотя и были ощутимы, не наносили глубоких ран. Но, когда-нибудь взрослому миру надоест играть в игрушки, и тогда он нападёт, и тогда даже невинной хрупкой куколке станет больно, но до этого "тогда", хочется верить, ещё идти и идти. А слизеринка уже отскочила в сторону от брата. Как, право, глупо было не видеться с ним такое долгое время. Она соскучилась, она ошеломлена, вновь увидев его, и у неё нет иммунитета к его обезоруживающей улыбке. Ах, она выдаст себя. Выдаст с потрохами, и тогда вся-вся семья будет грозить ей пальчиком. - И я по тебе скучала, мой милый Арчи. Я так скучала! - совершенно искренне отозвалась Астория, и её лицо залучилось неподдельным счастьем, таким чистым и лёгким, будто ещё через пару секунд у малышки вырастут крылышки, и она обратиться в самого настоящего безмятежного ангелочка. Гринграсс приложила фарфоровые маленькие ладошку к щекам, стараясь остудить их. Но где уж там - те только ещё синее пунцовели, намереваясь, наверно, разгореться и сжечь хозяйку дотла.
- Я себя чувствую так замечательно, Арчи. Лучше, чем всегда, - самым счастливым тоном уверила сестренка своего внимательного защитника. А то, того и гляди, он сейчас завернет её в одеяло, приткнёт грелками и сдаст на руки сестре, но тогда Астории совсем не удастся побыть с ним наедине, а это так несправедливо! Но сейчас братец точно заподозрит что-нибудь неладное, тем более, она так долго пряталась ото всех, что не должна быть здоровее всех живущих.
- Но, кажется, у меня лихорадка... или жар, - весело продолжила Тори, чуть свешивая голову набок, поспешно продолжая, чтобы у Арчи не было никакой возможности её перебить, - Но у меня совершенно ничего не болит. Ты можешь мне поверить, братик, я в порядке. Вот!
Астория схватила Симпсона и прижала его руку к своему лбу, чтобы доказать, что жар, если и есть, то совсем незначительный, который ни капли не помешает учебе. А потом отпускать брата совсем не хотелось. Она же имеет право, как сестра, держать его за руку? - Я уверена! Конечно, я хочу заниматься. Иначе профессор Бинс сдерет с меня три шкуры. Ты думаешь, он сделает поблажку, если я сошлюсь на плохое самочувствие? Он ведь и вовсе приведение, поэтому вряд ли поймёт проблемы нас, живых. Ах, Арчи-Арчи, я не усну, если ты не поможешь мне с историей! - Как горели глаза малышки, будто это настоящие звёзды, призванные светить в ночной мгле, чтобы указывать дорогу путнику. Астория всё ещё держала Арчи за руку, не переставая при каждом удобном случае звать брата по имени. "Арчи, Арчи, Арчи!" - твердила она на разные лады, а от его имени на языке появлялся сладкий, как мятные леденцы, и щекочущий вкус. Его имя хотелось кричать, распевать, говорить с особой нежностью, о существовании которой в своей душе Тори не подозревала раньше. Тонкие пальчики накрыли ладонь брата, чтобы согреть его руки, чтобы передать ему часть того тепла, счастья, света, которых было слишком много для маленькой кукольной Астории. Ещё секунда, и это растущее внутри чувство беспощадно разобьет её на мелкие осколки.

 Отправлено: 27.12.09 17:56. Заголовок: Дай мне лишь пару ми..

"Дай мне лишь пару минут, чтобы сказать тебе
О том как голуби на крыше поют песни весне
И если нет слёз, и если все ночи без сна
Значит ты не одна"

Его кроха.
Она умела шутить настолько мило и невинно, что не улыбнуться ей в ответ было чем-то невозможным. Конечно шутница из Тори была весьма своеобразная, если сравнивать её детские шуточки с шутками Кроу, но весь смысл был далеко не в словах, он скрывался в этой доброй, радужной улыбке.
У каждого человека всегда есть свои радости. Возможно, это какие-то определённые вещи, возможно праздники или шумные вечеринки, а, возможно, это какие-то повседневные мелочи, которые превращают обычный день во что-то более приятное, не привычное. Для Арчи же всегда не было большей радости знать и чувствовать, что по нему кто-то искренне скучает. Если вот только на секунду задуматься о том какой огромный смысл стоит за такой простой фразой: «И я по тебе скучала, мой милый Арчи. Я так скучала!», произнесённой со счастливой улыбкой и светящимися глазами, то в итоге можно написать несколько томов заумной философской книги в стиле самого Ницше или кого покруче. Однако он не обладал талантом писателя в той же мере в какой не стремился к разработке новой философской концепции о том, что счастье похоже на мозаику из разноцветных прозрачных камушков, которые в конце концов можно будет собрать в огромный калейдоскоп и смотреть на него тогда, когда счастья будет не хватать.
«Я так скучала!» - это значит, что она ждала его, хотела видеть и уделяла быть может самую малость своего времени, быть может всего минуту тому, чтобы подумать о нём. Пожалуй, для Симпсона не было бы ничего страшнее в жизни, если бы он когда-нибудь узнал о том, что никто в Мире не уделяет его самолюбивой и по большей степени наглой персоне и минуты своих мыслей. Страх одиночества и никому ненужности в слизеринце был вызван лишь раздутым внутренним «я», но тем не менее эти слова значили для него очень многое. А она всё продолжала без остановки рассказывать ему о том, что совершенно здорова, рассуждать о профессоре, привидениях и истории. Ему казалось, что Гринграсс могла за одну минуту поговорить как минимум на десять разных тем, при этом каким-то волшебным образом связав их все вместе.
- Иди сюда! - девушка аккуратно взяла его руку, приложив к своему лбу, чтобы убедить охотника в том, что с ней всё в порядке и ни о какой температуре не может быть речи, однако такой взрыв эйфории, беспричинного счастья и нежного румянца на щеках из неоткуда взяться не мог. Свободной рукой Арчи ласково притянул сестру к себе за шею, чтобы ласково коснуться губами её лба, на мгновение замерев в таком положении. - Ты влюбилась.
Констатировал Заяц с видом опытного маггловского хирурга свой диагноз, который объяснял абсолютно все неожиданные для её поведения всплески безграничной радости. Кому, как не ему, в конце концов, знать о том, как ведут себя влюблённые люди, ведь с августа он был в этом деле настоящий эксперт. Глупое поведение и постоянная уверенность в том, что там, за спиной, у тебя есть невидимые крылья и, пока никто не видит, ты пару раз непременно попробуешь на них полетать. Как показывает практика, взлететь по-настоящему получается лишь тогда, когда рядом тот человек, ритм сердца которого ты слышишь за версту, понимая, что твоё бьётся точно так же. Было ли это прекрасно? Конечно было, однако лишь в том случае, если не только ритмы сердца отстукивают в унисон, но и все другие части тела получают отдачу друг от друга, создавая между собой притяжение. Взаимность. Сердечко его малышки получило в ответ такую же радость от него?
- Уверена, что хочешь поговорить об истории? - Симпсон задумчиво закусил нижнюю губу, аккуратно положив руки на хрупкие плечи Астории. - Потому что я хочу поговорить о том, что у тебя вот здесь... - слизеринец указал взглядом на то место, где находился столь жизненно важный орган не только для того, чтобы перегонять кровь по тонким венам, но и для того, чтобы чувствовать.

 Отправлено: 23.01.10 23:13. Заголовок: Полёты во сне и наяв..

Полёты во сне и наяву, розовые очки и ощущение безграничного счастья - вот что такое влюбленность. Это завораживающее и будоражащее чувство, но Астория была уверена, что испытывает вовсе не его. Она, такая тонкая и чуткая, стояла на самом краю обрыва и всё, что удерживало её от стремительного падения вниз - это крохотный островок лжи. Милый Арчи, отойди подальше. Не пытайся отколоть позолоту лжи с тёмной и мучительной правды...
Но у малышки была очень чуткая семья. Гринграссы держались на единстве, доверии и понимании. Братец всеми силами пытался показать, что маленькая его девочка может доверить любой свой секрет - Арчи всегда её поймёт. Арчи, зачем ты так хорошо меня знаешь? Разве ты не видишь, что толкаешь меня вниз?
- Нет! Я не влюблена! - Астория отшатнулась от брата. В её глазах поселился бескрайний испуг. Ей хотелось отрицать всё-всё, будто бы милый Арчи обвинил её в порочных и низких развлечениях. Её загнали в угол. Зачем? За что?
Астория повернулась к Симпсону спиной. Бедная Тори, хрупкая, как статуэтка. Она ощущала себя ещё пребывавшей в полёте, но уже предчувствовала, что разобьется на маленькие осколочки, и это будет действительно больно. Она ошиблась - она не сможет заставить себя повернуться и взглянуть в глаза брату, как ни в чём не бывало. На её лице не будет того лихорадочного счастья, которое покинуло Гринграсс минуту назад. Она открытая, честная и бесхитростная. Её простота позволяет беспрепятственно читать душу Астории, как открытую книгу. Если бы только в её силах было вырвать эту страницу и наблюдать со стороны, как горит её маленькая, неаккуратная детская любовь, то Астория непременно сделала бы так ради Арчи, её милого Арчи, который не заслужил позора подобного этому. Стыд залил щёки Астории, подкатил к глазам и полился наружу тонким пунктиром слёз. Невидимые жгуты, сжимавшие душу маленькой кукольной девочки, вдруг ослабли, и тёплые мысли стали согревать её, как солнце, появившееся из-за туч. Да, она маленькое, глупое и никчёмное существо. Но в её сердечке хранится ключ к величайшему счастью. Это то самое, истинное и чарующее чувство, которое даёт сил, чтобы жить, чтобы летать, чтобы дарить улыбки. Ещё секунда и, утирая слёзы, Астория с улыбкой поворачивается к Арчи. Она заглядывает в его бездонные глаза. Дорогой Арчи, единственный.
- Я не влюблена, Арчи, - повторяет она с невыразимой нежностью. Он берет брата за руку, так нежно и осторожно, будто он соткан из льдинок, красоту и целостность которых так легко повредить.
- Я тебя люблю, Арчи, - шепчет малышка Тори. Она ощущает, как разворачиваются крылья за спиной. Её ничего не страшит, и только непривычные бабочки, порхающие внутри и, задевающие невесомыми крылышками её сердечко, заставляют её подняться на носочки. Астория робко целует брата... она взмывает в небеса.

 Отправлено: 03.02.10 18:10. Заголовок: Он делает небольшой ..

Он делает небольшой шаг вперёд, мягко положив горячие ладони на её хрупкие плечи, чтобы секундой позже скользнуть лёгкими прикосновениями вниз по её рукам к маленьким ладошкам, невесомо прижимая её к себе, чтобы ласково коснуться её мягкой щёчки своей, чувствуя влажные солёные дорожки на нежной коже. Слизеринец неожиданно почувствовал себя самым последним подлецом, хотя, с его репутацией подобное чувство было крайне странным, но рядом с ней всегда всё было по-другому. Астория была настолько особенной, что все привычные устои, правила и собственные принципы попросту меркли на фоне его кузины. Порой ему казалось, что она способна изменить мир и он абсолютно был уверен в том, что когда-нибудь чьё-то счастье будет названо именно её именем. Как он посмел довести свою малышку до слёз? Охотник судорожно анализировал каждое слово, восстанавливал с предельной точностью каждую улыбку или взгляд, однако так и не смог найти причину её столь неожиданной грусти. Давящие чувство вины и стыда неприятно сковывало грудь, мешая подобрать какие-то быть может правильные слова или оправдания тому, что он испортил их первую встречу за столь долгий срок расставания. И почему когда всё должно было сложится так идеально, так непринуждённо и легко он всё рушил, и в большинстве случаев никак не мог понять, что именно делал неправильно. Вот и сейчас Арчи понимает, что нужно что-то сказать, но слова замерли на кончике языка, будто кто-то специально мешал ему говорить. Ему нужно всё исправить и починить пока на это было ещё время, но…
- Тори… Любишь? – она так неожиданно повернулась к нему, взяла за руку так ласково, будто боясь её сломать. Он чувствовал её неровные дыхание вперемешку с надрывистым сердцебиение и хотел было уже сказать, что тоже любит её, как что-то так больно, так жестоко кольнуло его под рёбра, бросая в резкую дрожь. Гринграсс сейчас говорила ему совсем не о той любви, которая была обязана быть между ними в силу родственных связей. Заяц не успевает толком сообразить, что теперь ему делать со всей этой неожиданной ответственностью, как смотреть ей в глаза и объяснить, что всё это лишь временное наваждение, ошибка чувств, обман и попросту заблуждение, как она так робко, так невинно касается его губ поцелуем.

"My babe.
You got a secret – it's starting to show.
But in the blink of an eye, everything you ever knew can change
And it's a beautiful lie if you think everything will always stay the same."

- Ты ведь понимаешь… – охотник аккуратно обнимает Асторию за талию и, словно в танце, с лёгкостью приподнимая девушку вверх вместе с ней разворачивается к столу, бережно прижимая её к самому краю и опуская обратно на пол. -… что делаешь? – он заглядывает ей в глаза и будто забывает как дышать, сердце англичанина постепенно замедляет свой ход, Боже, он никогда ещё не видел столько надежды, какой-то странной преданности и кристально чистой веры в то, что всё что она сейчас сказала и сделала является абсолютно правильным. Арчи терпит уколы морали и нравственности словно глубокие порезы от острого ножа, однако как он может придать её доверие, предать её веру и отвернуться.
Глубокий вздох в надежде на то, что живительный воздух промоет ему мозги и он окажется от этой затеи, но вопреки его мыслям он ласково касается её щеки лишь кончиками пальцев, будто желая ощутить какого это – ломать божественные заповеди. Чтобы сказала им Дафна, если бы узнала, какой невероятно нежный поцелуй он оставляет сначала в левом, а потом и в правом краешке её губ, внимательно заглядывая в глаза с немой просьбой отвесить ему звонкую пощёчину за наглость и остановить. - Это неправильно. – словной последний жалкий зов его совести скрывается с губ тёплым дыханием лаская бархатную кожу Гринграсс. Он уверенно слегка склоняет голову, чтобы мгновением позже накрыть её губы таким нежным, таким мягким поцелуем. Потом Арчи обязательно скажет ей о том, что всё это вовсе не любовь, потом он объяснит ей, что всё это просто-напросто невозможно, потом он пожелает ей найти того самого-самого на которого стоит растрачивать все свои запасы любви. Потом?

 Отправлено: 21.02.10 01:45. Заголовок: Рождение, жизнь и см..

Рождение, жизнь и смерть - вот, что происходит с каждым человеком. Ты живёшь то время, что отмерено тебе свыше. Ты можешь быть счастлив или нет. Изо дня в день существование течет быстро или медленно. И кажется, что ты охватываешь взором всё, что составляет твою жизнь. Только изнанка останется для тебя недоступной, чтобы ты не узнал, что живёшь в клетке. Рождение, жизнь и смерть - всё это происходит за крепкими прутьями отведенной тебе тюрьмы. Никто и никогда не узнает, что находится там, за пределами, кроме тех, кого считают странными и душевнобольными. Может, они и не походи на вас, но, по крайней мере, они свободны и у них есть ключи. Попроси, и тебе покажут, как выглядит мир вне клетки...
- Люблю, конечно, люблю! - соглашаясь, мягко шепчет Астория. В её чистом, как горный ручей, голосе нет скрытности. Её сердечко - не постыдный сувенир, который надо спрятать подальше от любопытных глаз.
- Я понимаю, что я делаю, - малышка Тори щурит свои ясные глазки потому, что Арчи, её дорогой Арчи, такой же яркий, как огромная звезда. Нет другого человека, в котором было бы столько тепла и света. И он обязательно взлетит вместе с Тори к седьмому небу, надо только подтолкнуть его. Милый Арчи, он ещё немного боится. Ему кажется, что главное в жизни - клетка, но он не видит, что стальные прутья мешают раскрыться прекрасным и сильным крыльям. Его поцелуй легки и невесомы, нежны и целомудренны, как крылья ангела. Маленькой Астории приходится держать брата за рукав, чтобы не забыть, где земля, а где небо. Малютка Гринграсс ищет в его глазах путеводную нить, что сможет вернуть назад в реальный мир, но в его взгляде так много всего: и страх, и нежность, и мольба, что в них можно заблудиться. Но дороже всего возможность ловить в зеленых очах саму себя, гладящую на него. Бесконечные туннели пересекающихся взглядом, которые так легко разрушить взмахом ресниц.
- Это не неправильно, Арчи, - отрицательно качает головой Астория. Ей и самой немного страшно, ведь всё изменяется, исчезает, растворяется в дрожащей нежности. Только Арчи остаётся живым и реальным, когда его маленькая сестра ощущает, как её тело медленно тает. Вот через секунду у неё не будет ног и возможности перемещаться, но это совсем неважно, ведь ей никуда не надо идти.
- Разве может сердце говорить что-то неправильное? - Только в речи собственного сердечка может поверить маленькая, хрупкая снежинка Гринграсс. Ей неведомы законы человеческой морали, из которых сплетены чужие клетки. Её любовь - случайность, сотворившая реальность из невозможности. Её вера - нежность, живущая внутри, но стремящаяся наружу. Нет, Арчи, это не может быть неправильно. Всё верно, только так это может быть. Только тебе можно доверить я могу доверить свою маленькую, беззащитную любовь, похожую на неоперившегося птенчика, выпавшего из гнезда.

 Отправлено: 21.02.10 14:27. Заголовок: Иногда он просто не ..

Иногда он просто не понимал за что ему доверяют люди, почему видят в нём что-то светлое и полагают, что он никогда не предаст. Сейчас он чувствовал себя виноватым перед всей Вселенной за каждое прикосновение к ней, за этот пускай до крайности целомудренный, до крайности невинный, но поцелуй, за каждое её слово. Почему он никогда не мог поступать так, как это требуют правила жизни? Они ведь ему так нравятся. Ему нравится жить легко, не думать о внутреннем содержании, не искать глубинных философских подоплёк в бытие или искать счастье. И каждый раз кто-нибудь, кто намного лучше его, сталкиваясь с ним либо влюбляется, либо испытывает какие-то невероятно сильные дружеские чувства, но никто из этих людей ни разу не задумывался о том, а достоин ли он их всех? Лично для Симпсона ответ на этот вопрос был абсолютно очевиден. Упорно создавая свой образ «хорошего парня Арчи» точно по учебнику любимого старины Десайра он втирался в доверие, да и изумрудный цвет глаз, что переливался при любом, даже слабом свете, внушал людям простую истину о том, что он - хороший. А ведь внутри за всем этим не стоит ничего. Заяц пустой человек, пустой, потому что ему так удобно, потому что так легче не чувствовать боли, сострадания, жалости... И снова боли. Он её всегда боялся. Как последнему трусу ему было страшно познать горечь утраты, предательства, лжи и поэтому всегда было легче не привязываться к людям, не чувствовать ничего серьёзного, держать между ними определённую дистанцию, ведь когда тебе плевать, то и любая проблема никогда не станет для тебя помехой. Жить легко, жить для себя – это всё, что ему когда-либо нужно было здесь.
Самый искусный лжец – обманул самого себя. Он никогда не пытался играть какую-то определённую роль, слизеринец лишь подчинялся мирским правилам, как ему это полагалось. Он говорил, что люди ему дороги, говорил, что он их любит, но его любовь до определённого момента была соблюдением правила. И не потому, что Заяц такой ублюдок, а потому что ему никто и никогда не объяснял того, что социальные, моральные, религиозные, мировоззренческие и прочие устои - это далеко не всё, что должно быть в человеке. Теперь, когда ему пришлось на собственной шкуре почувствовать разницу между тем, чтобы говорить красивые слова и действительно иметь их ввиду, пропускать каждый слог через себя, ощущать его кожей, понимать тоны ответственности и быть благодарным за то, что она у него действительно есть… Это как учится ходить, только намного сложнее. С появлением Лэйн в его жизни многое изменилось и самое важное в этих новшествах было то, что со своей пустотой ему пришлось остаться один на один. Навряд ли в библиотеке нашлись бы какие-нибудь пособия по тому, как нужно правильно любить, навряд ли кто-либо из людей смог бы преподать ему урок чувств и от этого он становился ещё большим ничтожеством. Заглядывать в её кристально чистые глаза и понимать, что ты и рад бы чувствовать что-то хотя бы слегка напоминающее то возвышенное чувство, что она испытывала к нему, да не можешь, просто не умеешь так. Простит ли его когда-нибудь малышка или, лучше задать себе вопрос, достоин ли он вообще её прощения?
Ему так хотелось подобрать какие-то правильные слова, но все они больше походили на дешёвые оправдания, а не на то, что она была достойна сейчас услышать. Тори подарила ему самое дорогое в жизни девушки – первую любовь, а он не мог отплатить ей даже элементарной благодарностью и становилось тошно от того, что с самого детства и до сегодняшнего дня он был неправильным. Всё в его жизни было как у всех, быть может поинтереснее, но ни смотря на это всё равно как-то по-другому. - Может. – приглушённо отозвался охотник, тяжело вздохнув и скользнув горячей ладонью к её тонкой шее, ласково касаясь её. Как жаль, что он был слишком глуп, чтобы доходчиво ей объяснить, что это чувство исходит совсем не от сердца, а от головы. Создавая себе иллюзию чувств из-за какой-то случайности, из-за стечения обстоятельств или просто из-за жажды кого-то любить и быть любимой она не могла различить, что было действительно настоящим. Всё это могло так больно ранить её и всё, что мог сделать с этим Симпсон – не допустить этого. Слизеринец неожиданно ласково улыбнулся сестре, свободной рукой аккуратно убрав с её щеки выбившуюся прядь мягких волос. Рядом с ней невозможно было даже думать о плохом.

 Отправлено: 10.03.10 13:19. Заголовок: Астория этого не пон..

Астория этого не понимала. Не могла понять. И вряд ли когда-нибудь сможет. Ведь, какими бы детскими и игрушечными ни были её чувства, они всё равно оставались реальными. Всю свою жизнь Астория была излишне чувствительным ребенком. Она чувствовала даже то, что ей было нельзя. Её учили быть наследницей рода Гринграсс, а она могла жалеть магглов, могла плакать из-за умершего птенца, который выпал из гнезда. Тори, маленькая Тори, кажется, такая хрупкая, светлая и наивная, незнакомая с реалиями жизни, имеющая самые смутные представления о нравственном воспитании, о моральных ценностях, о том, что и как надо делать о ощущать. Она была вторым ребёнком в семье. И как-то, хотя её всегда любили, её воспитанию внимания не уделяли. Предполагалось, что обожаемая старшая сестра послужит примером. Но сестра никогда не была примером для Астории в том смысле, котором следовало. Дафна была божеством, которому младшая сестрёнка безропотно преклонялась. И, как божество, сестру маленькая Гринграсс никогда не пыталась осудить или понять. Всё, что ни делает Даф - правильно и верно, не важно, почему она это делает и зачем. И Тори выросла, как клумба, дикая, полная сорняков, в которой розы и одуванчики цветут вместе. И это очень красивая клумба, редкая, не похожая на остальные, а потому для остальных она странная и немного ненормальная.
Точно цветок колокольчика, Тори печально покачала своей головкой, которая удивительными силами природы держалась на такой тоненькой шейке. На белой коже, где были пальцы Арчи, проступили красные пятна. Совершенное изображение лёгкой и прекрасной нимфы было испорчено вмешательством несовершенства. Будто Арчи с его тяжелыми и неприятными мыслями даже физически мог причинить младшей сестре такую же боль, как и та, что возникла в душе от его короткого возражения. Астория хотела бы уметь злиться - на него и на Дафну, но только их опека может вызвать в ней малую толику раздражения, ведь она уже не маленькая. А всё остальное неизменно или восхищает или дарует печаль. И тёмные облака закрыли безоблачное лицо слизеринки. Огонёк потух в её глазах и даже слёзы больше не освещали её прекрасные распахнутые озёра.
- Ты не веришь мне, Арчи, - с горечью говорит Тори, слегка отодвигаясь от брата, точно сама его близость превращается для неё в пытку. Для неё нет ничего больнее и горше, чем недоверие к ней. разве она заслужила. разве она когда-нибудь обманывала, хитрила, лгала? разве могли бы лживые слова вырваться из её тонких алых губ, когда она смотрит в глаза Арчи. Верно, если бы всё это было лишь шуткой, великое провидение поразило бы её молнией на том самом месте, избавив мир от бремени маленькой лгуньи.
- Арчи, Арчи? Ты считаешь, что я неспособна любить? что моё сердце - глупое и глухое? Может, я очень часто влюбляюсь, что в моей ветреной головке не остаётся веры в своё сердце? Арчи, я никогда раньше... я ни в кого... и я знаю, что это правда. Просто потому, что не может быть неправдой. Но ты не веришь мне, и мне лучше скорбно замолчать и постараться забыть, что я тебе сказала. Прости, Арчи. Прости за то, что не могу быть достаточно убедительной, чтобы ты поверил в мою любовь. Я для тебя всё та же малышка, которая играет в куклы. Ты думаешь, наверно, что я перешла на кукол побольше...
Маленькое сердечко болезненно сжимается, и Тори обхватывает себя руками, будто бы стараясь уберечь от того, чтобы не рассыпаться на части, словно разбитое вдребезги стекло. Как же больно, а слёз нету.

 Отправлено: 20.04.10 12:13. Заголовок: Когда вопросы морали..

Когда вопросы морали сами собой сменились мыслями о том, что могло бы быть между ними не будь они теми, кем являются волею судьбы или, быть может, ещё каких-нибудь всевышних сил, Арчи почувствовал как по его телу скользит дрожь, даруя ему свободу. Первая волна страха, смущения и сомнений уступила настойчивым чувствам к малышке, делая сегодняшний ничем не примечательный до похода в библиотеку день ещё более запутанным. Ему почему-то отчаянно казалось, что из них вышла бы прекрасная пара, потому что она смогла бы открыть ему свой мир, а он - свой. И так, по маленькому шажку к друг другу навстречу они смогли бы чувствовать не просто любовь, что ласковыми токами соединяла их, а что-то намного большее, что-то, что он раньше никогда не чувствовал. Но они всё ещё кузен и кузина, всё ещё два разных мира и ничто не способно это изменить, только теперь он начинал всерьёз задумываться о том, что скорее всего это он ничего не понимает в любви и ему следует замолчать в попытках объяснить ей то, что её чувства не настоящие. Они настоящие, однако для него совершенно нереальные. Заяц запутался и впервые в жизни действительно не имел ни малейшего понятия о том, что ему делать и как смотреть ей в глаза.
Охотник испуганно отдёрнул руку от тонкой шеи Гринграсс, и его лицо исказила гримаса сожаления: он не хотел сделать ей больно, не хотел испортить её первозданную, почти что волшебную красоту, нарушить хрупкость. Ощущение того, что у слизеринца не было совершенно никакого права касаться её неприятно сдавило грудь, заставляя его сделать глубокий вдох живительного воздуха, чтобы не задохнуться. Ему хотелось подойти к ней ближе, ласково, лишь кончиками пальцев провести по нежной коже на её щеке, аккуратно обвести линию её скул, чтобы навсегда украсть у Тори и сохранить себе это странное, не поддающееся никаким объяснениям чувство наслаждения. Но кто-то крепко держал его за руки, невидимые оковы сковали запястья Симпсона, заставляя его тело напрягаться до предела в попытках освободиться, а может так оно будет лучше?
Снова сомнения и каждое её слово хлещет его по лицу звонкими пощёчинами, заставляя его внутренний мир переворачиваться с ног на голову и наоборот, биться в безысходности, мучится совестью и всё равно рваться к ней будто бы это сможет что-то исправить. Он сомневался сейчас во всём, кроме кукол. Арчи не считает её маленькой, теперь уже нет, и ему так хочется сказать ей, чтобы она перестала говорить глупости, что он никогда не поверит в то, что она может считать его лишь предметом своей игры, но вместо этого его руки нежно берут запястья девушки, притягивая хрупкое тело Гринграсс к себе как можно ближе. Её слова успели лишь только стихнуть, как Заяц касается её губ чувственным, настоящим поцелуем, больше не боясь сделать ей больно и оставить на белоснежной коже свои следы. Возможно, с ней не стоило так обращаться, возможно, ему следовало быть всё таким же ласковым, каждый раз задерживая дыхание в страхе сделать ей больно, но она человек. Такой же как и он, такой же, как и все студенты Хогвартса, и если за всё это время Заяц совершил череду ужасных ошибок, то сейчас, настойчиво целуя свою кузину, он не сомневался в правильности того, что делает. Дерзко, неожиданно, не так, как с ней обращались все вокруг до этого, но она должна знать, что помимо слов есть и другой язык, она должна почувствовать всё то, что сейчас чувствовал он: замешательство, сомнение, интерес, желание, любовь, слабость.
- Я верю тебе, и всегда буду верить.

 Отправлено: 05.05.10 14:00. Заголовок: Её большие и прекрас..

Её большие и прекрасные крылья безжалостно вырвали и отшвырнули в сторону. Рожденный ползать, летать не может, особенно от любви. И помни, глупая гусеница, где твоё законное место. Мечтать - мечтай, но не пытайся взлететь. Астория пошла против правил, пренебрегла устоями вселенной, закрыла глаза на закон всемирного притяжения и пыталась подняться ещё выше, но тот, кто дарил ей чувство невесомости, пытался и сломать крылья, уверяя, что она всё придумывает, обманывает и себя, и его. Это не так. Тори молит об упокоении. Вот бы в следующий миг она взяла и упала без чувств, чтобы маленькое сердечко прекратило болеть и изводить хозяйку. Её небо затянули пепельные чёрные тучи, но откуда тогда внезапно возникают солнечные лучи? Ей показалось, в самом деле, что она потеряла Арчи, её Арчи, раз и навсегда, что он отвернулся от неё и уже почти ушёл, но его прикосновения обращены к ней и в них читается не странная жестокая жалость к девочке, плачущей в библиотеке. Он не отталкивает её, не обнимает, поглаживая по волосам, как это обычно делают, чтобы успокоить глупую, наивную девочку, чтобы она поверила, что всё непременно будет хорошо, тихо и спокойно, как обычно. Арчи притягивает Асторию к себе, значит, он не хочет, чтобы она ушла, не хочет, чтобы, смахнув тонкими пальчиками слезинки с кончиков ресниц, улыбнулась бы, как ни в чем не бывало, ему, своему брату, как близкому человеку, как родственнику. Арчи не пытается сделать вид, что Астория ничего не говорила, он не закрывает глаза на её трепетное, внезапное чувство, которое так некстати родилось в её душе. Она нужна ему, ведь это правда, а не сон? Губы Астории накрывает поцелуй, и он совсем не похож на предыдущий. Это не попытка благодарить её за то, что она, такая глупая, решила доверить своё сердце ему, ему одному. Тот прошлый поцелуй был лёгок и невесом - Арчи говорил спасибо, он позволял ей себя любить, пусть недолго, но всё же. Этот же поцелуй, был ответом на тот вопрос, который Астория так и не задала, но который читался в её больших глазах: "веришь ли ты мне, Арчи? Сможешь ли ты взять меня за руку и подняться в небо?"
Малышка Гринграсс была сама не своя. Она, инфантильная шестикурсница, глядевшая на мир наивными широко распахнутыми глазами, казалось, потерялась где-то в глубине своей собственной души. Арчи своими настойчивыми губами вылепливал из неё девушку. Девушку, которую сама слизеринка ещё не знала, но очень хотела узнать. Её сердце срывается, сбивается и барахлит. Слишком много чувств. Страх - ей страшно не из-за поступка Арчи, просто таким она кузена ещё не знала, он повернулся к ней иной стороной, от которой не знаешь, чего ожидать. Но такой Симпсон ей даже не казался родственником, не казался кем-то близким с рождения, только дорогим, только любимым. Арчи, Арчи! Вместо полёта к свету, Астория чувствовала, что летит в глубокую бездну, но это уже не так важно, ведь она не одна, она с ним, и её целуют. Это всё чужая сказка - Астория знает это, чувствует, как ответ приходит к ней по венам, шепча в висках о том, что есть правда. Было много таких историй, человека принимают не за того, и он купается в золоте. Она ведь не заслуживала и взгляда Арчи, она была девочкой, которой расчесывают волосы, целуют в макушку и читают перед сном "и они жили долго и счастливо..." считает ли Арчи её другой: взрослой, сильной, интересной? Астории оставалось лишь догадываться, но она уже знала, что для него хочет быть именно такой, даже если это будет совсем непросто. Любимый кузен, он встряхнул её, и со дна души поднялась взвесь, мешающая ясно мыслить. Стоит ли мыслить вообще, не лучше ли пытаться отдать всю себя этому поцелую. Удовольствие отравляют лишь скованные руки, которые не могут обвить шею Арчи или обхватить его лицо, а Гринграсс так желала почувствовать подушечками пальцев этого другого, такого незнакомого, пугающего, будоражащего Арчи, который дарит её душе новые чувства, едкие, жестокие, грубые. А надо ли быть мягким с Асторией, не лучше ли горькая правда жизни без липкого кленового сиропа выдумки и откровенной лжи. Будет ли сладкой на вкус конфетная девочка, не понимающая, что собой представляет мир? Арчи отрывается от её губ. Она едва не шепчет: "куда?", стараясь придти в себя, унять дрожь, удержаться на ногах. Он ей верит-верит, от этого сердце стекает в солнечное сплетение и разрывается там ярким фейерверком.
- Я так тебя люблю! - шепчет Астория, падая на грудь брата, она ещё в сознании, но для неё слишком много всего. Она так много вложила в него, только в одного него, что у самой не осталось сил даже на глубокий вдох. Кружится голова, а желание лишь провалиться в глубокий сон, но чтобы арчи не оставлял её ни на минуту.

 Отправлено: 22.06.10 21:51. Заголовок: Много всего происход..

Много всего происходит в жизни пока ты сидишь где-то, задумчиво переворачивая очередную страницу толстого учебника по истории. И большую часть происходящего ты не можешь контролировать, ты даже не способен её почувствовать, эхо уже произошедшего события через газетные полосы, злые языки и новые законодательства долетает до тебя слишком поздно, чтобы пробудить желание закрыть эту чёртову книгу и пойти что-то сделать, возможно даже изменить. Так не правильно, но в тоже время весьма логично, что человек поспевает только туда, где ему перепадёт кусок вкусного пирога посыпанный сверху сахарной пудрой, а всё остальное - не его проблемы. Говорят, именно так погибали великие цивилизации и начинались войны, и оттого безумно жаль, что Симпсон уже никогда не узнает о том, что именно в его руках создавались новые изгибы совершенно другой Астории, новой и уже взрослой. Ведь это событие не касалось его.
Вверх по её тонким рукам к маленьким плечам, чтобы притянув к себе ещё ближе, крепко сжать в сильных объятиях. Он совсем не хочет, чтобы она так быстро становилась взрослой, чтобы менялась и разочаровывалась в жизни подобному тому, как не раз разочаровывался в ней он. У Симпсона не было таких правильных слов, которые смогли бы объяснить ей то, что все вокруг её оберегали не потому, что хотели сделать хуже, а потому, что хотели оттянуть как можно дольше тот момент, когда ей придётся один на один столкнуться с другой стороной реального мира. Он поглотит её своей пошлостью, испорченностью, болезненной зависимостью от всего дурного, того, что постепенно разлагает человека изнутри, по минутам приближая развязку. Конечно, не всё тут было таким плохим, но порой ему казалось, что в некоторые двери лучше не входить, потому что вернуться назад невозможно.
Он аккуратно гладил её мягкие волосы и не хотел никуда отпускать, потому что он тоже... Тоже её очень любит. Сейчас Арчи было так спокойно и больше не мучила совесть, слизеринцу теперь плевать на все моральные аспекты, не хотелось даже задумываться о том, что будет дальше, когда они выйдут из библиотеки и их поглотит всё то же привычное школьное расписание, разговоры в гостиной после отбоя и многие другие вещи на которые она с этого момента будет смотреть иначе. Ему стало на всё это всё равно лишь потому, что она обняла его в ответ. В какой-то мере внутри него медленно тлело чувство странной гордости за то, что Гринграсс выбрала именно его для того, чтобы подарить свой первый поцелуй. Он помнил как это было несколько лет назад с ним и точно знал насколько это важно и что такие воспоминания самые тёплые, они всегда возвращают тебя туда, где было хорошо независимо от того, где ты находишься сейчас. Пожалуй, если бы охотник знал, что вместе с хорошим именно ему она доверила открыть занавес и того плохого, что она зачем-то решила впустить в свою жизнь, то он бы не стал ничего исправлять. Арчи эгоистично верил, что если это должно было случиться с ним, то рано или поздно всё равно бы случилось независимо от того как далеко от этого бежать. А ему бежать никуда не хотелось, и это, что кто-то называет судьбой или случайностью, сегодня оставило ему навсегда вкус её нежных губ, ощущение её мягкой кожи на кончиках пальцев и память о том моменте, когда всё стало по-другому. Сложно, но неизбежно.

"feeling like I know the words of a song I have not wrote
a song of Love, a song of Hope, a song that guides me down this road"