Отправлено: 11.06.09 22:08. Заголовок: фест - Не печальная повесть [Andromeda Black & Ted Tonks]

цитата:

И повесть о Ромео и Джульетте Останется печальнейшей на свете...

пре-текст: они далеко не Бонни и Клайд, но у них пару минут на нежность, быстрый разговор и сложное решение. Они похожи скорее на Ромео и Джульетту, решившие сбежать подальше от вечного преследующего слова "чистокровность".
Разговор заканчивается решением сбежать, забрав только любимые вещи. А помнишь, Беллатрикс всегда говорила, что судьба покарает предателей крови?

 Отправлено: 23.06.09 00:37. Заголовок: Он поймал объективом..

Он поймал объективом фотокамеры свое отражение в цветном витраже. Так забавно, этот витраж знал о нем больше, чем все вокруг. По эту сторону цветного стекла он был свеж, мил, целостен. Он был единым. Там же – он двоился, троился, и еще кто знает сколько «ился». Был расколот. Что больше соответствовало правде. Больше, чем хотел признавать. Тед Тонкс медленно навел резкость, задержал дыхание, как бывало всегда, когда он подыскивал удачный кадр. Сухой щелчок, клуб белого дыма, и застекольщик получил свое место в истории. Он улыбнулся себе, едва удержавшись от того, чтобы не отсалютовать отражению взятым со стола бокалом сливочного пива. Наконец он отвернулся от витража, возвращаясь в сверкающий огнями Большой Зал. А посмотреть тут было на что.
Убранство зала было пышнее и ярче обычного. Даже, казалось бы, приевшиеся хогвартские свечи, висящие в воздухе над головами, выглядели иначе. Как-то интимнее что ли. Длинных столов факультетов как не бывало. В центре зала кружили в медлительном танце разодетые по последней магической моде пары молодых людей. При чем кружили, как умели, и только один вид их слабосильных попыток вызывал умиление. И Тед поспешил умилиться. Танцы не входили в курс школьного обучения. Сложно было представить, что это последний день школы в их жизни. Все, баста! Завтра они проснуться совсем взрослыми магами, которые могут делать все, что пожелают. По известным причинам Тонкс ждал этого больше всего остального.
И все же где-то на грани сознания упорно билась мысль, что жизнь за стенами Хогвартса будет не так уж отличаться от жизни в школе. Тед ненавидел условности магического мира, которые по какому-то допотопному принципу отделяли одних волшебников от других. Простите, кто сказал, что одни хуже других? Этот ваш Салазар который? Но так вот знайте – Тонкс заявляет протест и не собирается прислуживаться перед некоторыми выскочками, только потому, что он не волшебник в десятом поколении. Как и всегда, когда Тед думал об этом, его мазнула волна пустой злости. На судьбу. Но, как и всегда в таких случаях, он напомнил себе, что человек сам творец собственной судьбы. А сегодня эта мысль была особенно приятной. Потому что сегодня был особенный день. Электрическим разрядом прошло сквозь него нетерпение, отозвавшись холодным покалыванием в кончиках пальцев. Он еще раз внимательно оглядел толпу семикурсников, напряженно выискивая ее. Она запаздывала. Ох, женщины…
- Не могу поверить, что ты пришел на выпускной бал один, Тед. Неужели не смог подыскать себе пару? Ха-ха-ха!
Одиночество Тонкса возле стола с закусками оставалось недолгим. Он повернулся и широко улыбнулся своему однокурснику – или уже можно говорить бывшему однокурснику?
- А, Роб… - тот был не один, а со своей парой на вечер. Прелестная девушка с Гриффиндора. С прелестным глубоким вырезом на красивом вечернем платье. Декольте так и манило задержать взгляд подольше, затягивало как в омут. Тед сдержался, чтобы не щелкнуть камерой, и постарался сконцентрироваться на лице гриффиндорки. Потому что судя по довольному виду Роба и тому, как он по-хозяйски обнимал свою спутницу, он успел побывать в этом самом декольте…И вполне возможно, что не только там.
- Ты же меня знаешь. Какое может быть веселье, если ты весь вечер прикован к одной партнерше? Я за разнообразие… - под громкий смех друга ответил Тед с непроницаемым лицом. Тонкс отпил немного пива, заполнившего гортань пряным каскадом, и продолжил:
- Тем более, разве кто-то сомневается в том, что я могу закадрить любую девчонку в округе? – он манерно поправил галстук-бабочку (который, кстати, невероятно давил на шею), тщательно пригладил и заправил за уши свои длинные белокурые волосы.
- Пижон! – еще громче засмеялся Роб, который уже явно успел превысить свою норму пива на сегодня. Но повод того стоил, и кто мог его в том винить?
- Да еще…Как мне сказали… Если я хочу работать в Ежедневном Пророке, то отныне у меня должна будет быть только одна женщина, - рейвенкловец с улыбкой кивнул на висящую на шее фотокамеру. В этот момент быстрая танцевальная мелодия звучавшей в зале музыки сменилась на более плавную, тягучую.
- Ой, Робби, это же моя любимая песня! – пискнула гриффиндорка с декольте и потянула Роба в центр танцевальной площадки.
Тед проводил их объективом фотоаппарата. Оставшись в одиночестве, он сразу потерял вид наигранной веселости. Слишком нервничал, чтобы наслаждаться последним школьным праздником. Мысли его крутились только вокруг одного. Вокруг разговора, последствия которого, как он думал, коренным образом изменят его жизнь. Но вдруг все это перестало что-либо значить. Еще до того, как он увидел ее, он почувствовал ее присутствие. Какое-то неуловимое чутье подсказало ему, что она здесь. Пришла наконец.
Андромеда Блэк.
Представительница одного из старейших и знатнейших родов чистокровных волшебников Англии.
Сердце пропустило удар, поднялось куда-то к горлу, а потом заспешило, работая быстрее, чем положено. Она была прекрасна, и ни одна другая не могла соперничать с ней. Тед мог часами просто любоваться ее фигурой, ее лицом, и это ему никогда не надоедало. А видя каждый раз удивлялся – как мог забыть насколько она красива и совершенна. Краткий миг волнения прошел, и Тонкс обнаружил, что не дышать – это вредно для здоровья. Хотя ее сестрицы точно полагали, что он не достоин дышать с ней одним воздухом.
Парень нацепил на губы одну из своих самых нахальных ухмылок и двинулся к Андромеде на встречу, лавируя между танцующими студентами. По пути он сгрузил свою бесценную камеру уже запыхавшемуся Робу.
- Милое платье, Блэк. Разреши пригласить тебя на танец, - и, не дожидаясь ее ответа, Тед обнял девушку за талию, уводя в подобие вальса. Туда, где музыка сердца была громче любой другой. Его глаза встретились с ее, и в них заискрились солнечные и многозначительные искорки неподдельной радости. Тонкс улыбнулся, прижимая Андромеду ближе к себе, склонился к ней, вдыхая ее запах. Его рука, поддерживая, застыла на ее спине. И он пожалел, что не может сейчас прикоснуться к шелку ее кожи, минуя шелк ее платья. Ведь это было большее, что мог позволить себе грязнокровка на виду у всех. Это была не его игра. Никогда он не мечтал о таком. Скрываться ото всех, когда каждая клеточка тела желает рассказать о своем счастье…Но таково было ее решение. Театр бесконечностей. Она говорила, что боится за него, ее семья была могущественна. Но Тонкс ничего не боялся, когда она была рядом с ним. А вскоре… Если все пойдет так, как они задумали, жизнь изменится.
- Ты действительно прекрасно сегодня выглядишь, - губы Теда почти касались ее уха. Его мягкий голос был едва слышен за музыкой. – Сегодня…Ты не передумала? – словно холодный ветер вдруг ворвался в душный зал. Рейвенкловец против воли поежился, гадая не показалось ли ему? – Не бойся.

 Отправлено: 25.06.09 18:28. Заголовок: Последней весны посл..

Последней весны последний тайм,
Звук запретных шагов невесом и тих.
Я раскрою довольно много тайн,
Кроме тех, что делились на двоих. ©

В это трудно было поверить, но школа действительно - закончена. Вместе с учениками и учителями, домашними заданиями и факультетскими гербами. Всё это теперь только прошлое, а впереди последний вечер. И на этот вечер – show must go on. О том, что будет потом, лучше не начинать думать слишком рано. Лучше в последний раз пройтись по этому замку, ибо опоздание – не такая уж большая плата за воспоминания. А ведь дорога от подземелий, где располагается гостиная Слизерина, до Холла и Большого Зала, она вся расцвечена этими самыми воспоминаниями. До сих пор – такими яркими.
Подземелья. Тихие-тихие. Только где-то вдалеке играет музыка, но у этих стен – музыка своя. Музыка величия, покоя и многовековой мудрости. Вот за этим поворотом я на третьем курсе впервые застала старшую сестру, обнимающуюся с однокурсником. Ох, Белла, ты всегда обращала внимание только на правильных парней, с богатым кошельком и не менее богатой родословной. У нас, казалось, не было другого пути, потому что мы Блэк, а это – чистая кровь навеки. Вот только я… ах, да, вот на этих ступеньках я впервые столкнулась с ним. Сколько мне было – четырнадцать? Тонкс, этот странный мальчишка с Рейвенкло, я так и не поняла, что он забыл тогда в подземельях. Нёсся куда-то, в итоге я уронила огромную стопку учебников по Зельеварению, а потом стояла и смотрела, как его отчитывает Люциус, с улыбкой снимающий баллы с чужого факультета.
А вот здесь, за этой дурацкой статуей он впервые поцеловал меня. Было Рождество, повсюду цвела омела, а он шутил что-то о том, что каждая красивая девушка, если она себя уважает, просто обязана не нарушать старинных традиций и подарить свой поцелуй прекрасному юноше. Под омелой. Я, конечно, сказала, чтобы Тонкс не обольщался и поменьше рассуждал о собственной неотразимости, а он уже больше ничего не спрашивал. Мерлин, как он целовал меня тогда… Я ненавидела себя за то, что хотела этого. Я должна была оттолкнуть его, потому что моя фамилия Блэк. Но мои руки обвивали его плечи, и я не думала – ни о чём.
Эти стены помнят всё, целую тысячу историй, человеческих жизней, сломанных судеб, счастливых поцелуев и жестоких драк. Они помнят слишком многое, чтобы было так легко забыть – и их тоже. Лестницы, портреты и переходы, привидения и гобелены – будто кусочки одной большой мозаики, под названием детство.
Стук каблучков, шелест платья, ладони касаются резных перил, которые ещё хранят тепло человеческих рук, а сердце бьётся часто-часто. Андромеда Блэк знает наверняка, что за этими дверьми её ждут. Её ждёт тот, ради кого она готова в этот вечер распрощаться со своим прошлым навсегда.
Вальс. Сёстры Блэк умеют танцевать вальс с раннего детства, знают светский этикет лучше защитных заклинаний, и не общаются с магглорожденными. Беллатрисса и Нарцисса – наверняка не общаются. И только Меда улыбается кузену Сириусу, пишет прощальные письма родителям, и кружится в вальсе с магглорожденным волшебником, которого любит – всем сердцем.
Тед не дожидается ответа, он прекрасно знает, каким может быть её ответ. А она улыбается ему, не отводя взгляда. Сейчас она по-настоящему счастлива, счастлива – потому что любима. И потому что любит.
Вокруг было столько блеска, света, и людей, но Меда не замечала – никого. Как будто они с Тедом были совершенно одни в этом огромном зале, и праздник он тоже был – словно только для них двоих. Скользить по паркету – легко и невесомо, а в его глазах отражается свет зачарованных свечей и факелов, или они не поэтому так блестят?
- Спасибо, Тед. – Чуть ближе, и чтобы слышал – только он. – Нет, не передумала. Чего мне боятся, когда ты рядом. – Но в последний момент голос дрогнул, и она опустила взгляд. Стоит ли говорить, что страшно – всё-таки было. Не за себя, не за будущее, не за разрушенную семью. Только за него.
- А ты?
Может быть, ты сам передумаешь, и этим – спасёшь себя.
Ну, отчего, отчего сердцу и разуму так сложно договориться?!

 Отправлено: 01.07.09 15:02. Заголовок: Они медленно кружили..

Они медленно кружились в танце. Благородный, величавый и старомодный, специально для волшебников, вальс. Меда – умела, а Тед – нет. Но они настолько чутко чувствовали друг друга, что это не имело значения. Не имело значения и то, что медленная музыка вновь сменилась на быструю. Тонкс даже не осознал этого в полной мере, лишь понял – что-то изменилось. Они все так же продолжали медленно двигаться, поглощенные только друг другом. Прижимаясь друг к другу ближе, чем позволяли традиционные каноны, придуманные кисейными чистокровными матронами. Сейчас вообще не имело значения кроме них. Даже то, что в их сторону с неодобрением, или с чем похуже, наверняка поглядывали знакомые Андромеды со Слизерина. Эти холодные бесчувственные индивидуумы, которые не могли расслабиться даже на своем выпускном балу. Тонксу даже было немного их жаль.
- И ты даже не скажешь, что я сегодня неотразим? – шутливо спросил Тед, улыбаясь уголками губ и делая изящный поворот. А что, смотрите-ка, у него неплохо получается, - Для кого, спрашивается, я пошел на такие жертвы и одел эту совершенно дурацкую бабочку?
Но все же рейвенкловец был больше поглощен своей партнершей, нежели самим танцем. Поэтому сразу заметил неявную, но грусть своей возлюбленной. Было что-то в Андромеде, что он никогда не сможет понять, не сможет постичь. Что не сможет примерить по себе, потому что не обладал этим. Загадочность, которая прельщала и завораживала. Но больше он любил, когда Меда улыбается. И всегда пытался развеять ее грусть. Пусть даже его вечные шутки была весьма сомнительного качества. Но, кажется, сегодня он понимал причины ее настроения. Последний день в школе… Последний миг перед наступающей взрослой жизнью. Уже этого было довольно, чтобы чувствовать противный липкий страх и неуверенность. Хотя сам Тонкс был лишь рад избавиться от сдерживающих его оков старого замка, он ясно понимал, что дело не только в этом. Возможно, возможно, для него все придет потом. И ностальгия по школьным друзьям, и тоска по проведенному в этих стенах времени… Но он предпочитал жить настоящим.
Голос девушки дрогнул, и Теду показалось, что он расслышал в нем неуверенность. Нет, она не должна бояться. Ему ужасно захотелось остаться с ней наедине, подальше от этого шумного душного зала, подальше от громкой музыки. Тогда он сможет ее обнять и убедить не только словами, что намерения своего не изменил.
Рейвенкловец остановился и огляделся. Сквозь толпы празднующих студентов он увидел то, что искал. Тедди с сожалением выпустил девушку из своих объятий, но крепко сжал в руке ее ладонь.
- Пойдем. Здесь не так уж интересно, - шепнул он ей на самое ухо и повлек за собой, - К тому же Слагхорн как-то подозрительно поглядывает на тебя. Явно хочет пригласить на танец, плотоядный старикашка! И я, как твой благородный - ну или не совсем благородной - рыцарь, должен защитить честь своей дамы!
Тед все еще смеялся, когда они вертко разминулись с уже приветственно раскрывшим объятия профессором Слагхорном. "Мисс Блэк, моя дорогая, мисс Блэк!" - все еще слышалось позади, когда они протиснулись сквозь толпу, которая успешно скрыла их от низкорослого декана Слизерина.
Не все высокие – от пола до потолка – окна зала, на которые парень любовался ранее, были закрыты. Тонкс даже не знал, что они открываются, но некоторые из них были открыты, впуская в зал слабый уличный ветерок. А за ними располагались балконы-террасы. И Тед готов был поклясться, что ничего подобного в обычное время тут не было. На один из этих балконов они и ускользнули. Подальше от любопытных глаз и косых взглядов. Под глубокое темно-синее небо, в свежий аромат за день прогретых солнцем трав. Да, именно так и должно пахнуть лето.
Балкон полукругом выдавался вперед, его каменные перила были увиты плющом.
- Я не передумал, - просто сказал рейвенкловец, возвращаясь к прерванному разговору, - Как я могу отказаться от единственного шанса, который позволит нам быть вместе? - он снова нежно обнял ее, заслоняя собой от шума большого зала, от всего остального мира. Плюс – от еще одной парочки, уединившийся в тенях на противоположной стороне балкона. Тонкс уверенно улыбнулся, привлек Меду еще ближе к себе и поцеловал. То есть сделал то, что хотел сделать с того момента, как увидел ее. И, наверное, Тед был совсем обыкновенным магглом в душе, потому что не верил он ни в какое семейное проклятие. Проклятие Блэков, которое семейство Меды может наградить уведшего их дочурку наглеца. Поэтому мог отшутичиваться и смеяться всегда, когда Андромеда нет-нет, да и поднимала эту тему. Почему-то он решил, что она сейчас она опять думает об этом.

 Отправлено: 08.07.09 02:02. Заголовок: Имя. Что значит имя ..

Имя. Что значит имя
В этом безумном мире?
Разве мы согрешили,
Если мы полюбили?
Тайной любовь сокрыта
Ангел сердец разбитых,
Дай нам, во имя всех влюбленных,
Свою защиту. ©

А она терпеть не могла Шекспира. В то время как барышни на светских приемах не упускали случая процитировать лишний раз один из его сонетов, Андромеда Блэк ненавидела его за то, что большая часть из написанного им составляли трагедии. Стоит ли говорить об особенном отношении девушки к бессмертной истории о Ромео и Джульетте. Кажется, они были магглами, но даже магия, в конце концов, их не спасла. Это вовсе не отменяло того факта, что порою Меда чувствовала себя той самой девушкой из Вероны. Вот только у Шекспира Монтекки и Капулетти примирились после гибели своих детей, ну а здесь – без шансов. Фамилия Блэк перечёркивала одним фактом своего наличия любые пути к отступлению. Либо ты живёшь, следуя многовековым традициям, либо ты больше не Блэк. Один из последних Блэков уже наплевал на всяческие традиции, умудрился попасть на Гриффиндор, а потом тётушка Вальбурга просто выжгла его с семейного древа на старинном гобелене. Теперь Меда так и видела перед глазами повторение этой истории. Только на этот раз к гобелену подойдёт Друэлла, или, что ещё хуже, сам Сигнус, а между именами Беллатрисы и Нарциссы просто перестанет существовать её имя. Андромеда Блэк. К чёрту имя, она действительно ненавидела его теперь, подобно Джульетте, которая в полубреду повторяла заветное – ты был собой, не будучи Монтекки. Что есть имя, какое значение имеет твой род, и все твои предки, когда приходится отказываться от самого дорогого. О, Салазар, как ты был жесток. Чистая кровь навсегда.
Но сейчас она улыбается, улыбается самой счастливой, светлой и прекрасной улыбкой. Кружась в танце вместе с Тедом, не замечая никого вокруг и на эти короткие мгновения, решив выбросить из головы все мысли о грядущих испытаниях.
И когда мелодия вальса подходит к концу, она с сожалением убирает ладони с его плеча, но он тут же вновь крепко сжимает её руку. Конечно, конечно, прочь отсюда. От шума и суеты, от так некстати спешащего к ней декана.
- Извините, профессор! – Обворожительная улыбка, и Меда со смехом успевает ускользнуть от изрядно, кажется, уже опьяневшего мистера Слагхорна.
О, как он разочаруется в своей дорогой мисс Блэк, когда и до него дойдут слухи. Она не переменит своего решения, а он будет делать вид, что и не считал её никогда одной из своих лучших воспитанниц.
Открытая терраса встретила Теда и Андромеду свежим ветром, головокружительным ароматом лета и целыми зарослями плюща.
А потом была искренность в глазах напротив, и поцелуй – такой долгожданный и сладкий. И столько было в нём – нежность, близость, откровение, уверенность, и самое главное – любовь, что прервать поцелуй возможно было лишь для того, чтобы вновь сказать об этом.
- Я люблю тебя. – Сказать, не отводя взгляда, обнимая его плечи, и ближе, уже, кажется невозможно.
Но мгновением спустя – вспомнить о самом страшном, снова опустить взгляд, но не выпускать его из объятий.
- Но ты не знаешь самого главного, Тед. Раньше я думала, что все, кого я могу опасаться, это Блэки. Всегда был шанс, что они предпочтут забыть, и не станут преследовать. А теперь… теперь отцу взбрело в голову, что после выпускного бала непременно должна состояться моя помолвка. И сегодня утром он прислал письма, для меня и Нарциссы. Он всё уже решил за нас, ты слышишь! – Сбивчивый шепот, и снова этот страх – не за себя. – И тот, за кого отец уже мысленно выдал меня замуж – он там, в зале, понимаешь? А, рано или поздно, он не пожалеет тебя, если ты от меня не откажешься.

 Отправлено: 09.07.09 17:02. Заголовок: Ее ответ был лучшим ..

Ее ответ был лучшим из возможных. Он окрылял, шептал о несбыточных надеждах, которые завтра наконец сбудутся. И в этом замечательном завтра им не придется больше целоваться украдкой. Пусть говорят, что украденные поцелуи – самые сладкие, но иногда и эта охмеляющая сладость может приесться. А если говорить прямо – так и откровенно достать. Ее губы были подобны ее имени. И Тед вновь обнаружил, как легко нырнуть в водоворот страсти, и как не просто из него выбраться. Захватывающий омут, алхимия двух душ, двух тел, магия, древнее которой не знало людское племя…Магия. Тонкс чувствовал себя мягким, податливым, как разогретый солнцем воск.
- Я знаю. Я тоже люблю тебя, - пришлось вдохнуть, чтобы сказать ей это. Объятия Андромеды жгли, но не обжигали. Несли воспоминания о большем, заставляли желать большего. Руки юноши, что обнимали слизеринку за талию, скользнули вверх по ее спине. Они тесно прижали ее грудь к его груди, ее спину – к увитому плющом ограждению балкона. Сквозь одежду он ощутил плавные изгибы ее тела. Пальцы Тонкса продвинулись еще немного вверх, прошлись по ее открытой шее, оставляя нежный воздушный след на коже. На затылке закрались в ее волосы, еще одно движение – и идеальная прическа девушки была разрушена. Тед коварно улыбнулся. Тяжелые темные локоны упали на плечи Меды, и рейвенкловец зарылся в них лицом. Эта черта ее внешности громко говорила о ее происхождении из дома Блэк. Но была им особо любима.
Но эйфория, опалив, исчезла, ушла вслед за словами Андромеды. Она говорила тихим шепотом, и все же слова эти гремели громом в ушах Тонкса. С каждым мгновением его лицо становилось мрачнее. В душе же закипал гнев. Ах, вот значит как, мистер Блэк. Решили обойти меня на последнем повороте? Отец Меды, которого парень никогда и в глаза не видел, представал сейчас перед ним последним злодеем, уродливым старикашкой. Тед чуть отстранился от девушки, оперся локтем о перила, взглянув в сияющий светом большой зал. Кого же из этих выскочек ей папочка напророчил в мужья? Тебя? Или тебя? Или может быть тебя? Сомкнувшись в кулак, хрустнули пальцы. А ведь если бы знал кто, то не удержался бы от того, чтобы набить морду… И, вполне возможно, слизеринец (он обязан был быть слизеринцем) не догадывался бы за что. Красивые губы Тонкса, привыкшие улыбаться, упрямо сжались. Он снова повернулся к Андромеде:
- Ты будешь ничьей, кроме меня, - и Тед верил в свои слова, в его взгляде сквозила темная, не поддающаяся логическому объяснению уверенность. Она была его. И никто – ни ее отец, ни какой-то аристократишка – не сможет изменить этого. Былой мягкости как не бывало. Тонкс чувствовал себя раскаленным до красна, а потом застывшим сталью металлом, - Никто кроме тебя не смеет распоряжаться твоей судьбой. Я не боюсь твоего отца. И это он пожалеет, если не сможет смириться с твоим выбором.
Губы рейвенкловца застыли в жесткой ухмылке, рука рванула на шее бабочку-удавку, с силой швырнула ни в чем неповинную тряпицу на мраморный пол. Запахи лета уже не были так прекрасны, как всего пять минут назад. Юноша глубоко вдохнул несколько раз, чтобы смерить свой бессильный гнев. Досчитав до десяти, он понял, что это ему практически удалось. Ведь Меда была сейчас с ним, не с ними, а только с ним.
- Знаете, мисс Блэк, мне до чертиков разонравилось это празднество. Как смотришь на то, чтобы сбежать отсюда прямо сейчас? – Тед перегнулся через перила, посмотрел вниз. До земли было всего ничего, а дальше простирались зеленые окрестности Хогвартса, - Здесь невысоко. Давай, я тебя поймаю, не бойся, - тень самодовольной, немного безбашенной улыбки скользнула по лицу рейвенкловца. Кажется, он приходил в себя. Тонкс лихо уселся на перила балкона и повернулся, опустив ноги уже по ту сторону, - Только тебе сначала придется избавиться от этой длинной юбки. Нет, я не говорю, что она мне не нравится. Она прелестна. Но твои ножки не менее прелестны, и с этими оборками ты вряд ли сподобишься на такой маневр, - Тед рассмеялся и поцеловал девушку в щеку, после чего соскользнул вниз. Земля упруго приняла его, заросли высокой травы и крапивы (ауч!) смягчили все, что можно было смягчать. Парень поднялся на ноги, отряхивая ладони, взглянул вверх, - И не заставляй мужчину ждать. Не то я начну читать стихи под твоим балконом!