Отправлено: 17.04.09 20:28. Заголовок: I am become death

цитата:

Участники событий: Walden Macnair & Cassandra Anglade Время действия: поздняя осень 1977 год Место действия: дом Кассандры Краткое описание событий: никогда не стоит пробуждать ревность в человеке у которого есть топор Примечания: прошлое

 Отправлено: 17.04.09 20:37. Заголовок: I can feel the night..

I can feel the night beginning.
Separate me from the living.

- Скоро пойдет дождь - Кассандра поднимает глаза к издевательски ясному небу, без единого черного пятна, нарисованного яркой голубой краской, поднимает ладонь тыльной стороной и так замирает, отойдя чуть в сторону, словно ожидая, что сейчас на руку упадет капля, а потом еще, и еще, и прозрачные струи побегут по лицу, впитаются в черные вещи, в каждое волокно, в каждую клеточку, и возможно, тогда ей станет легче. Если, конечно, таким, как Англад положен покой.
Магазин Фейт-Смит не так хорош, как у Роджерса и Роддерика, но здесь спокойно, и это подкупает светловолосую. Она подолгу держит в руках темную ткань, проводит кончиками пальцев по бледным узором, проверяя их, следуя за изгибом очередного бесцветно-серого цветка, но если приглядеться - то глаза у Англад не двигаются.
Ее мысли где-то слишком далеко сейчас. Вместо голубого неба единственное, что хочет сейчас Кассандра - это спасительная темнота своего дома. Лучи небесного светила бесжалостно впиваются в кожу, изменяют ее изнутри, и девушке с раздражением начинает казаться, что сейчас она разойдется по швам.
Дверь открыватся мягко, почти бесшумно, ключ привычно ложиться на нужную полку, справа от небрежно брошенного на гладкую поверхность медальона на тонкой цепочке. Для того, чтобы жить в этой темноте, идти, не натыкаясь на предметы, Касс не нужен свет, поэтому она даже не трудится зажечь свечу. В абсолютной черноте Англад двигается аккуратно, огибая кресла, машинально пересчитывая ступеньки на лестнице вслед своим шагам. Пальцы пытаются справиться с пуговицами на черном пальто, но руки отчего-то немеют и не слушаются пальцы, подводя свою хозяйку. Снять надоевшую тяжелую ткань удалось только у своей спальни. Оттолкнув створку плечом, Кассандра кидает пальто на пол, делаег шаг за порог, окунаясь с головой в спасительную черноту вечно закрытых штор и унылых заколоченных окон.
Странно, Англад так всегда чувствовала чужие беды, чужое горе, но никогда не замечала черных туч над собственной головой. Светловолосая наклоняется, достает из кармана платья палочку, касается кончиком фителя - и вот уже оранжевое пламя ярко скачет, освещая все вокруг, бросая причудливые тени. Медленно повернувшись, удерживая подсвечник, Кассандра наконец подняла глаза на дальний угол комнаты.
В это же мгновение пальцы расжались, подсвечник со звонким эхом ударился о деревянный пол, огонек еще один раз нервно моргнул и погас, а Англад не могла пошевелиться, даже сделать шаг:
- Зачем ты пришел? - негромко спрашивает Кассандра, наклоняя голову. В абсолютной темноте говорить легче, потому что не видишь его лица, на котором причудливо играют тени, подчеркивая жесткие черты, создавая ложную обстановку соборности, торжественности, мрачного торжества. Лица Уолдена Макнейра.

 Отправлено: 17.04.09 20:38. Заголовок: нарушаю правила, но ..

сказать: "Апарекиум!"

нарушаю правила, но это в первый и последний раз, простите админа ^^

Дверь поддалась, не издав и звука. Уолден подобно вору в ночи пробрался в чужой дом. Тенью скользнул в чужую спальню, будто была в этом доме живая душа способная воспрепятствовать его вторжению. Нет. Не было. Он знал наверняка, что дом пуст. Он знал не из-за отсутствия света и не из-за мертвой тишины. Он знал по запаху. Удивительно, но дивный, редкий аромат парфюма Англад и ее тела, Макнейр чувствовал за версту. Как дикий зверь определял свою жертву.
Он изголодался по ней, но стандартная форма письма с предложением о встрече казалась Макнейру слишком банальной. Если о нем забыли. Если его избегают, нужно о своем существовании напомнить. Удивить. Или напугать. Так или иначе, уже не имело никакого значения.
Сейчас шагая по погруженной в вечный мрак спальне девушки, он замечал, что знакомая комната стала совсем чужой. В прошлом приятно обволакивающая темнота теперь раздражает. Давит. Хочется стянуть занавески, разбить окна и почему-то, невероятно сильно, хочется под последними лучами прячущегося за тучи солнца все крушить и ломать. Лишь потому, что она больше не с ним. Потому что больше ему не принадлежала. Потому что то, чего ему удалось коснуться однажды, вдруг вольной птицей выпорхнуло из рук.
Чувствуя свое напряжение и поднимающийся уровень раздраженности, потому что ему к тому же не нравится ждать, Макнейр плавно опустился на кресло в дальнем углу спальни, и задумчиво вглядываясь в пустоту, стал разминать пальцы, противно хрустя суставами. Никто его не услышит, поэтому ему все равно.
Но тут за окном послышался гром, кажется, скоро начнется дождь и буря. Ветер будет лупить по заколоченным окнам, но ему не под силу их распахнуть. Ему не под силу ворваться внутрь, перевернуть все вверх дном. Ему не под силу, а Макнейр смог. Поэтому он мрачно улыбался, довольствуясь своим жалким превосходством над стихией, и успокаивался, когда практически бесшумно отворилась входная дверь. Кассандра сделала это мягко, тихо, но не достаточно тихо, чтобы удивить затаившегося в ее спальне зверя. А он так хорошо знает ее повадки, что просчитывая секунды, знает, когда она поднимется по лестнице, когда откроет эту дверь. Мысленно отсчитывая три, два, одни... он смотрит на ее силуэт в темноте. Он улыбается, зная, что еще ровно тринадцать секунд, и она его наконец-то заметит. Блондинка как заводная кукла делает все именно так. Она зажигает свечу, поворачивает голову, немая сцена медленного падения огня, который прежде чем потухнуть успел осветить лицо ее бывшего любовника. "Зачем ты пришел?" задает вопрос девушка, но он не спешит отвечать. Макнейр плавно поднимается со своего места и подходит к ней. В темноте ей кажется спокойней, но он не может оставить все именно так, поэтому рука тянется за палочкой, и звучит его мягкий убаюкивающий голос:
- Зачем ты обижаешь меня? - Зажигается свет. Холодный огонек вызванного люмоса освещает только то расстояние, что осталось между ними, и их лица. Макнейр свободной рукой тянется к девушке, касается пальцами ее щеки, заводит руку на тонкую шею, ведет по волосам, по этим мягким белым как снег локонам. Казалось бы - нежно, но тут же его лицо искажается в ухмылке а пальцы грубо сжимают и резко тянут назад, опрокидывая голову девушки, оголяя шею в которую до безумия хочется впиться губами, что Уолден и делает. А затем с трудом отрываясь от этого сладостного искушения, шепчет ей на ухо:
- Раньше ты была рада меня видеть, а что случилось теперь? - И отпуская ее, он отступает на шаг назад.

 Отправлено: 17.04.09 20:38. Заголовок: I believe that dream..

I believe that dreams are sacred.
Take my darkest fears and play them (с)

Это все становилось похоже на любовный роман, напечатанный на плохой бумаге. Яркий взрыв эмоций, красивая обложка, непривычно быстрый ритм сердца, и трое, танцующие вовсе не танго. Да и не танцующие вовсе. Октавиан появляется на страницах только в четвертой главе, упоминанием, но вокруг кузена все слишком завязано. Ниточки, тоненькие, но невероятно крепкие. Макнейр же всегда, в каждой букве, в каждом предложении, которое мешает читать между строк. Раз за разом Кассандра возвращалась к той недели во французком поместье и потом приходила к выводу, что предает этому слишком большое значение. Это плохая книга. Бульварная пресса, от страниц которых несет непросохшими чернилами, нередкими встречами и едким дождем.
И Англад решает не дочитывать до конца. Забрасывает главу прямо на середине, не дав главному герою и объясниться. Закрывает эту книгу, не заложив нужную страницу.
Жаль только, что Макнейр был настоящим, и состоял Уолден вовсе не из чернил и хрупкой, легко сминаемой бумаги.
У блондинки в душе десять тысяч лье чистой пустоты. Поэтому, наверное, она сейчас и не испытывает никакого страха, ни собирается бежать, поворачиваться спиной. Кассандра только слегка щуриться, когда темноту нарушает неправдоподобно яркий огонек Люмоса. Очередная сцена, красивая, стоит признаться. Темнота и только свет, освещающий их лица и ее, Англад, улыбку, ироничный изгиб губ:
- Не могу отказать себя в таком удовольствии - в тон ему отвечает светловолосая, скрещивая руки на груди, покорно позволяя Уолдену провести по мягким прядям, чтобы потом намотать на руку и заставить ее поднять голову. С хладнокровием эксперементатора, выбравшего себя мишенью и жертвой, Кассандра прислушивается к себе, к своим ощущениям. Англад сейчас должно было быть больно. Она должна вырываться, кричать, просить о пощаде, испугаться, в конце концов. Нет. Ничего. Только приятные ощущения:
- Мне стало скучно - неожиданно хрипло заключает Кассандра, прикрыв на секунду глаза. Поцелуй Уолдена нарушает какой-то баланс, необходимый, чтобы не сорваться с тонко протянутого каната над пропастью без дна. Зрители в зале должны задержать дыхание, когда смелая, безрассудная девчонка, не понимая, не ощущая, зная, на что идет, сама подарила зверю ключик от клетки.

 Отправлено: 17.04.09 20:39. Заголовок: You tried to break m..

You tried to break me
Bit by bit
That’s just part of you

От нее пахло холодной и зимней свежестью. Кожа ее казалась ледяной. Каждое прикосновение обжигало как огнем, вот только на самом деле холодом, однако Макнейр к этому уже привык. Более того, ему очень не хватало его снежной королевы, и все эти ощущения были лишь одним наслаждением.
Влюбиться в подобную ей, мог осмелиться не каждый. С одной стороны, она была бездушной куклой. В ней не было ничего кроме красивой обертки. Это все равно, что подсунуть пластик под пестрый фантик от шоколада. Он не горький, не сладкий, и без начинки... он никакой. Никакой была и эта девушка. Казалось, что она не способна была чувствовать. Ни боли, ни радости. Ничего. По сравнению с ней даже сам Уолден был обладателем большого и горячего сердца. А что у нее? Камешек в груди? Или ледяная глыба... но все это с одной стороны, а с другой было в ней что-то, что заставило Макнейра и того другого пошевелиться. Вылезти из кокона. Почувствовать что-то кроме слепого обожания себя самого. Нет, это не была красивая и трогательная история любви. Это была история безумства и помешательства. Помешательства на одной единственной и неповторимой девушке. Помешательство на этой самой зимней свежести. Снегопаду внутри. Там за стеклянными глазами. Не каждый мог осмелиться. Хотя, наверное, только тот, кто не боится отдать свое сердце снежной королеве. Как мертвый, который не боится смерти. Уолден бессердечный подонок не боялся, что блондинка вырвет его жалкое подобие сердца из груди и раздавит под своей острой шпилькой.
Глядя на нее, на то, как она щурится и холодно улыбается, в голове Уолдена вновь все разлеталось на миллионы осколков. Пока еще не происходил большой взрыв, это была лишь его генеральная репетиция.
Глядя ей в глаза, он ненавидит ее. Действовал строго по своему сценарию, ведь он пришел собрать все долги по старым счетам. Но взгляд его зеленых глаз опускается ниже и в голове снова происходит небольшое замыкание оттого, что хочется целовать эти изогнутые губы. Целовать глубоко и жадно. Ловя себя на этой мысли, он абсолютно не понимает, о чем она говорит. Но когда Англад говорит о том, что ей стало скучно, что-то тяжелое будто опускается ему на голову, отрезая на доли секунды от возможности чувствовать что-либо. Не видеть. Не слышать. Даже не ощущать, как приятно дышит прохлада. Всего на какие-то секунды позволить поговорить голосу разума. Да и не совсем разума. По крайней мере, какого-то искаженного разума, ведь в здравом уме подобное сотворить не захочется.
И вот, уже зная, как он поступит, Уолден улыбается. Затем улыбка его растягивается шире и он смеется. Кажется, что он безразличен к услышанным только что словам. Как будто Кассандра рассказала ему очень смешную шутку. Его смех не переходит границы, не превращается в безудержный хохот сумасшедшего. Он просто смеется, смеется как обычно, как всегда смеялся. Смеется... смеется пока в какой-то момент его рука, только что касавшаяся лица девушки не встречается с ним вновь, только вот ладонь Уолдена при этом сжата в кулак. И ему ее при этом совсем не жалко. Ему не жалко ее ничуточки, когда блондинка подобно тряпичной кукле летит от его удара на пол. Ему не жалко ее даже тогда, когда он замечает, что разбил своим перстнем ей губу. Но ему в тоже время не нравится это зрелище. Макнейр злится.
- Теперь стало значительно веселей, правда? - Огрызается он, поднося руку к своему лицу и инстинктивно слизывая капельки ее алой крови. Она соленая, почти как томатный сок. Это будоражит разум, пробуждает жестокую фантазию. Парень испытывает жажду.

 Отправлено: 17.04.09 20:39. Заголовок: Разгадать его глубин..

Разгадать его глубину - так везде одно:
С каждым разом, казалось, всё глубже в него ныряю

Кассандра рядом с Октавианом - она словно смотрит на саму себя из глубины. Кузен - это ее отражение, такое же черное, как и она сама. Юноша ей понятен, не прост, потому что его самодостаточность имеет абсолютно другой оттенок, нежели у нее, но понятен. Когда Кассандра спала с Октавианом, она предугадывала каждое его движение, каждое его желание. Это было как заниматься любовью с собой, чувственно, долго, но надойдает.
Кассандра смотрит на Уолдена, она не видит в нем дна. Заглядывая в глаза, не чувствует предела, преград, рамок. Они просто растворились в звонкой пустоте. Когда Кассандра рядом с Уолденом, она всегда набирает в легкие побольше воздуха, для глубоко вдоха, потому что ей нужно опуститься на дно, а для этого - почти полностью уйти под воду.
И вот однажды бывшая рейвенкловка решает вырваться прямо на поверхность, делает два-три судорожных вздоха, и все. Только кто сказал, что ее собрались отпускать? Тянутся к рукам тонкие ниточки, не дают выйти из черной воды на поверхность, завершить бег по замкнотому кругу.
А кто сказал, что она хочет уйти?

Но никак не могу найти,
Чёрт возьми,
Дно".

Он бьет ее. Удар предсказуем, но не банален. Падая, Кассандра задевает лампу, та разбивается с неестесственно высоким звуком. Во время ее падения гром звучит прямо над крышей, так громко, словно он в комнате, ждет, пока кто-нибудь впустит стихию внутрь, пригласит войти и остаться. И светловолосой больно. Почему-то больно. Приподнимаясь на локте, Англад аккуратно проводит пальчиками по тонкой струйке крови у себя на лице, которая медленно сползает от аккуратных губ, по подбородку, а потом падает, впитываясь в мягкий белоснежный ворс ковра. Касс не думала, что Макнейр ударит ее, даже не сняв кольца с руки. Эта мысль почему-то окрыляет ее, и светловолосая улыбается, радуясь, что упавшие вперед пряди надежно скрадывают выражение лица. Как же это замечательно - не знать все наперед, даже не догадываться о том, что произойдет.
Бесшумно Англад поднимается, садясь на ковер и поднимает глаза на Макнейра. Теперь все синее пламя досталось лицу бывшего слизеринца, Кассандра довольствуется лишь отблесками и полутенями:
- Значительно - иронично замечает она, опустив голову, вытирая подушечками пальцев кровь. - Даже не думала, что ты будешь настолько оригинальным и ударишь меня. Это действительно что-то новое - Кассандра издевается над ним, но делает это небрежно, словно одолжение. Словно это ей в тягость, а Уолден должен был быть благодарен, что она тратит на него свое время. Англад хочется подняться на ноги, отряхнуть черное закрытое платье, но что-то мешает. У нее колени словно прибиты к полу. Тело невероятное тяжелое и не ее. И виной вовсе не гвозди и не сила притяжения. Светловолосая прибита его взглядом. И это надежнее металла:
- Уходи, пока не стало слишком поздно.

 Отправлено: 17.04.09 20:40. Заголовок: Ему бы что-нибудь вы..

Ему бы что-нибудь выпить. Хотя бы глотнуть воды. Смочить горло ведь он совсем охрип. Поэтому он молчит. Как будто нарочно бережет свой голос, зная, что в скором времени сорвется на крик.
Со стороны может показаться, что он внимательно изучает результаты своих действий. Взгляд его глаз, бездонных омутов, устремлен на девушку, которая совершала попытки подняться, но будто невидимая сила удерживала ее. Эта сила была у Макнейра. Он знал и пользовался ею. Его взгляд не был холодным или даже ледяным, как у его королевы, и в тоже время не пылал жаром. Он не мог испепелять им. К сожалению, не мог растопить им лед. Однако он был у него невероятно тяжелым. Угнетающим. Каким-то потусторонним вводившим в оцепенение. От такого взгляда, даже угрожающе нависавшая прежде тень, теперь забилась в угол и дрожит.
Но, не смотря на эту внешнюю сосредоточенность, мысли бывшего слизеринца где-то очень-очень далеко. Он прокручивает в голове то, что она все это время с ним играла. Ставит на разные чаши весов свою "любовь" и свою "ненависть" при этом все же улавливая какие-то детали и отмечая про себя, что карминовый блондинке к лицу и что она сегодня хороша как никогда. Затем он отводит свой взгляд, освобождая пленницу. Ему становится не интересной эта их новая игра, ведь каждый его шаг удовлетворяет королеву. В этой игре нет шанса победить, и он уходит с поля не желая проиграть. Гасит свет волшебной палочки. Разворачивается к ней спиной, все еще улавливая легкий запах ее крови на руках. Он возбуждает, но Уолден понимает, что даже ее убийства ему будет мало.
Ее слова доносятся откуда-то из-за спины. Парень все еще молчит, отходит в сторону к большому зеркалу, висящему на стене. Его глаза уже привыкли к темноте, хотя привыкнуть к ней оказалось не так-то уж и просто. Ведь в этой комнате она переливалась через край, такая липкая... кажется, что заполняет все щели. Проникает в душу. Сковывает подобно самым толстым цепям. Сжимает. Тяжело дышать. Но в какой-то степени ему даже хочется задохнуться.
- Я не могу поверить, что ты требуешь от меня подобного. - Наконец-то говорит он тихо, после того, как показалось, что молчал, целую вечность. - Ведь ты меня совсем не знаешь, - добавляет он с упреком, и голос его растворяется во тьме. Над крышей дома вновь раздается гром, должно быть, сверкает молния. Это самый настоящий праздник гроз. Бал у сатаны. ©
Макнейр молчит еще несколько секунд, стоит неподвижно, глядя на свое отражение, точнее темный силуэт на зеркальной поверхности, но на него вновь накатывает волна ярости. И на этот раз ничуть не заботящиеся о последующей боли пальцы сжимаются в кулак, и он разносит вдребезги зеркало. Осколки к ногам, кровь по руке. Ему не больно. То, что в душе сильнее. Впрочем, в этом было что-то трагичное, такое пафосное, театральное. Теперь он хочет нарочно причинить боль ей. Уничтожить ее. Растоптать. Прибегая к самым жестоким способам забыв про невинные попытки сделать это из прошлого. Раньше это была одна из их запоминающихся игр. Теперь это месть. Месть за разбитое без того прогнившее сердце.

Можешь выпить то, что плещется на дне
Сигарету можешь докурить
Я хотел забыть, но это не ко мне,
Я люблю тебя,
И я хочу тебя убить

Англад может сколько угодно язвить, разыгрывать комедию из этой мелодрамы. Она может топтать его сердце, унижать, но, в конце концов, все равно поймет, что аттракцион закроется и ей придется платить по счетам. От Макнейра никто так просто не уходит. С Макнейром никто так не поступает. Макнейр и Бог, и Дьявол в этой сцене. Если она хочет, то может полить его о пощаде, а если хочет, то получит персональный ад.
- Я никогда не ухожу с пустыми руками. Но если тебя это не устраивает, попробуй, прогони.

You belong to me, my snow white queen
There's nowhere to run, so let's just get it over
Soon I know you'll see, you're just like me
Don't scream anymore my love, 'cause all I want is you

 Отправлено: 17.04.09 20:40. Заголовок: Какая театральщина. ..

Какая театральщина. В каждом жесте. Кассандра полусидит-полулежит на полу, это должно было ее унижать, но светловолосая даже сейчас чувствует, что владеет ситуацией. Точнее, ей хочется уговорить в себя в этом, успокоить бешено стучащее сердце, которое решило за один короткий миг отбить все удары сердца, пропущенные за много лет.
Англад пытается себя уговорить, доказать самой же себе, что Уолден по-прежнему сыграет только то, что она от него ждет. Но ситуация уже давно потеряла рамки, вышла за клетчатую доску. Когда Касс поднимается с пола, сжимая рукой больно ударенный о комод локоть, она чувствует странную дрожь, где-то внутри, и когда говорит, то голос, столь верно служащей своей хозяйке столько времени, предает ее, катастрофически предает, и срывается на конце на хрип, выдавая светловолосую с головой:
- Я тебя знаю - мягко, иронично, с насмешкой тянет Кассандра, поворачиваясь к Уолдену спиной, облокачиваясь о гладкую поверхность комода, по-кошачьи выгибая спину. О нет, Макнейр думает, что она его совершенно не знает. Знает, бывшая рейвенкловка была уверенна. Да, она ведь заглянула внутрь, за телесную оболочку, за тонкую границу, ну и что, что дна найти не удалось? Это не главное.
Англад кажется, что она им владеет. Что у нее в руках тоненькие ниточки, привязанные к Макнейру, не давающие ему и двинутся без ее на то воли. Кассандра даже мысленно представляет их - тонкие, светлые, они натирают пальцы и глубоко уходят под кожу:
- Что произошло? - наконец спрашивает девушка, наклоняя голову ниже - светлые пряди мягко касаются лакированной поверхности, Англад расслабленно прислоняется щекой к ладони, закрывает глаза. Над крышей в очередной раз безумно грянул гром, дождь только набирал обороты, и если прислушаться, можно найти общие мотивы, тоненькие ритмы какой-то навязчивой песенки, зловещей, предупреждающей, очень темной. - Или ты пришел, потому что просто соскучился по мне?
Кассандра задает этот вопрос устало, лениво перебирая пальцами светлые пряди, старается не слышать навязчивые голоса, которые шепчут, шепчут, не отпускают ее от себя, даже ночью и даже в темноте.

Не жалей меня, будь жесток.
Моя кровь - томатный сок

Кассандре хочется спровоцировать темноволосого Пожирателя на что-то, от чего ей может стать по-настоящему больно. Она только вздрагивает, когда зеркало бабушки в тяжелой раме превращается в груду металла и стекла - как и все, в прочем, к чему притрагивается Уолден Макнейр. Со свойственным ей мрачным весельем Англад подумала, что и она вскоре превратится в хлам. Такой же разбитый, поломанный, уничтоженный:
- И, кстати, да, не мог бы ты побыстрее разрушить тут все, у меня назначена встреча. - Кассандра поднимается, скрещивает руки на груди, нетерпеливо бьет ноготком по циферблату часов, спрашивая, мол, сколько можно? У Англад нет никакой встречи, в этот дом никто не придет сегодня, королева делает ложный шаг на не ту клетку по своему собственному желанию. Светловолосая уже соскучилась по тем приятным ощущениям, которые зовутся болью. Разбирая губа прекращает болеть. Так, покалывает только сотнями маленьких иголочек.

Моя кровь - клюквенный мусс.
Мне не холодно, я не боюсь.

 Отправлено: 17.04.09 20:40. Заголовок: Твоя плоть - как хле..

Твоя плоть - как хлеб, твоя кровь - как вино
Твои сны - как молитвы, глаза - как стекло
И твои оскорбленья - как лесть, но...

Кассандра ходила по кромке замкнутого круга. Она считала, что все у нее под контролем. Была уверена, что все еще держит в своих руках нити, вшитые глубоко под кожу ее бывшего любовника.
Ее главной ошибкой была эта излишняя самоуверенность. Возможно, ей стоило уметь признавать свое поражение. Как и сейчас, ей стоило признать, что все вышло из-под контроля. Признать, что зверь сорвался с цепи. Он больше не поддается ее власти. Не совершает шаги под ее чутким руководством. Он ушел с ее шахматной доски. Теперь для пущенной в расход пешки нет каких-либо правил. Если пешка захочет, то она сможет превратиться в любую фигуру. Сможет удивить. Стать ладьей, ферзем, королем...
Кассандре стоило бы брать уроки у жизни, но она не хотела. Она играла. Она хохотала. Смеялась над своими же демонами. Не смотря на срывающийся голос. Бешеный стук сердца, который Уолден, как ему казалось, слышал даже на расстоянии и, не смотря на грохот в небесах. Она продолжала ходить по кругу. Она смеялась над ним. И это очень зря.
Сейчас Макнейру казалось, что она вовсе его не слушает. Или это он не говорит? Создавалось впечатление, будто все сказанные до этого слова были пустыми. Диалог с пустотой. Он говорит одно, она другое и никто из них не придает значения словам друг друга.
После заданного девушкой вопроса они будто вернулись к началу этой встречи. Действительно замкнутый круг. Теперь все вновь повторится по нарастающей. Она интересуется, зачем он пришел...
Миновав расстояние между ними, Макнейр схватил своей окровавленной рукой запястье блондинку и с силой сжал его. Затем воспользовался и второй рукой, при этом подтолкнул девушку назад, заставив попятиться, пока та не столкнулась спиной со старым комодом.
Давя на нее, он прогибал ее спину. Нависал над ней, прибивая вновь своим тяжелым взглядом. Казалось, что вот-вот позвоночник девушки не выдержит и с хрустом разломается надвое, но Макнейру было плевать. Его не волновало, что он не правильно распределяет свою силу. Блондинка сама этого хотела. Она хотела боли.
- Кому ты врешь, Кассандра, в этот дом больше никто не придет. - Он выдержал секундную паузу и, склонившись над девушкой, прошептал ей в ухо:
- Я знаю, как ты живешь и все твои повадки. Я знаю, о чем ты думаешь и как ты себя поведешь. Я также знаю, что сейчас ты боишься. Меня боишься. Боишься, что все выйдет из-под контроля. Боишься, что твои игрушки, неожиданно объявят тебе игрушечную войну. Так вот, я хочу, чтобы ты знала, что тебе не следует пытаться скрывать свой страх. Это вполне естественно и весьма логично. - Шептал он, не ослабляя хватки не смотря на какое-то совсем не уместное и противоречивое желание вновь прикоснуться к ее лицу с нежностью. - По мне, так ты уже сейчас можешь начинать бежать... - Уолден резко выпрямил спину, перестал загибать и ее тело, но не отошел, он все еще не сводил с нее взгляда. - Потому что я начинаю считать.
Его последние слова прозвучали одновременно с очередным ударом грома. Его кривую улыбку скрывала тьма. Палач уже выбрал свою жертву. Один... два... три... четыре... пять...

Кто здесь есть, кто сможет удивить тебя?
Кто здесь есть, кто сможет подчинить тебя?

 Отправлено: 17.04.09 20:41. Заголовок: When all this time I..

When all this time I've been so hollow inside
I know you're still there

Это была основная ошибка, перед самой последней, самой главной. Кассандра, как и все Англады, была излишне самоуверенна. Она буквально дышала воздухом, говорившем о том, что она на голову выше других, что она лучше, что у нее все под контролем. Столько примером прошло перед глазами у светловолосой, но она не пыталась сделать никаких выводов, совершить работу над ошибками. Сейчас слишком поздно их исправлять. Уолден дошел до какой-то точки невозврата, и бывшая рейвенкловка понимает, что некуда отступать.
Когда она его бросала, с какой-то особой стервозностью, с какой-то особой жестокостью наступая носком туфля на выброшенное на пол сердце палача, Касс сжигала все мосты - подносила искру, смотрела, как горят бревна, падает пепел прямо в бездну. Она не собиралась возвращаться, начинать все с начала, вставать на исходную. Хотя в замкнутом круге невероятно сложно определить, откуда все началось, а где конец - так никому не под силу.
Макнейр очень близко, Касс отклоняется вперед, чувствует на себе взгляд темноволосого. На тех участках тела, на которых взгляд останавливается дольше нескольких секунд, некто начинает забивать железные штыри. У Пожирателя такой взгляд - ужасно болезненный, ломающий кости, хуже, чем все пламя Инквизиции. Но Англад он нравится. Не сейчас, правда, но нравится.
Дождь все барабанит, тараторит на своем неясном языке, но пепельная блондинка его не слышит, не следит за ритмом, все, что сейчас ее интересует, так это только слова, произнесенные бывшим любовником. Касс весело, внутри себя ее душа чернично и гибко кривится в улыбке, делая один единственный и правильный вывод - эпитет "бывший" к Уолдену Макнейру не подходит, он умеет быть только настоящим.

Watching me, wanting me
I can feel you pull me down
Fearing you, loving you

Как Касс оказывается на первом этаже, девушка помнит с трудом. На последней ступени падает, неловко ударившись локтем о перила, быстро поднимается, с нескрываемой яростью сбивает рукой вазу с засохшими цветами:
- Ты не в себе!- кричит она, с отчаянием запуская пальцы в волосы, отступая к стеклянным дверям, ведущим в сад спиной, внимательно наблюдая за лестницей.
У нее же был пример перед глазами - свой собственный отец. Клод тоже думал, что вечен. Тоже не боялся смерти и расплаты. Заигрался. Кассандра заигралась. В опасную игру. Никогда не играйте с теми, кого любите. Они выигрывают. Уолден выигрывает.

 Отправлено: 02.05.09 14:54. Заголовок: There's a bruise..

There's a bruise on her arm
And some blood on the floor
But the name of this thing is not love

Уолден дает Кассандре фору, все равно он знает, что блондинке некуда бежать. Но в момент, когда он уже слышит, как девушка бежит вниз по лестнице, бывший слизеринец разворачивается и с безумной улыбкой на улице, предвкушая забаву, идет ее искать. Он передвигается нарочно шумно, чтобы девушка отчетливо слышала каждый сделанным им шаг. Чтобы знала, что он приближается и что ей от него не убежать и не скрыться.
Остановившись на самой верхней ступени, он наблюдает за тем, как Англад спотыкается, падает, быстро поднимается, со злостью сбивает вазу и разносит ее на тысячу тысяч осколков. Ему нравится это зрелище. Ему нравится ощущать ее страх и видеть злость. Злость на саму себя за то, что допустила такую нелепую ошибку. За то, что заигралась в свою игру и теперь заплатит за это.
В какой-то момент Кассандра поворачивается к нему лицом, кричит, что он не в себе, и это весьма забавно, ведь Уолден и так это знает. Он спускается к ней, практически настигает у самой двери, но девушка успевает ускользнуть от него и выбегает на улицу.
Оказавшись в одиноком саду Англад должно быть, впадает в отчаяние. Дернув за ручку двери, она не попала в другое место или хотя бы в другое время. Увы, она не попала в свою страну чудес. За ее спиной, по пятам все еще шел ее ночной убийца. И выхода у девушки не было.
- Кто не спрятался, я не виноват. – Смеясь, произносит Макнейр, ловя испуганный взгляд девушки, подступая к ней вплотную. Если до этого момента все происходящее могло еще казаться сплошной показной игрой на раскаленных струнах, нервах, то здесь и сейчас было отчетливо видно и ясно, что кое-кому уже не до игр. Что кое-кто уже вдоволь в них наигрался. И сейчас он в последний раз бросит кости, а затем сметет с поля лишние фишки. Закроет коробку. Поставит точку. Произнесет: «Все, конец. Finita la commedia»
- С таким Уолденом Макнейром тебе весело а, дрянь? – Кричит он на нее, грубо хватая за руки, и трясет. Затем ему становится не интересно. Он хочет ее опередить. Хочет заставить заткнуться, прежде чем блондинка снова станет смеяться ему в лицо. Почему-то до этого, ему никогда не удавалось выиграть. Но он разгадал ее секрет.
Макнейр резко отпускает руки, и Кассандра, теряя равновесие, падает вниз. Падает к его ногам прямиком в грязь, разбрызгивая воду из лужи. Он наклоняется к ней, хватает за плечи, грубо целует в последний, как ему кажется раз, в губы и вновь отбрасывает, как надоевшую куклу. Он встает и выпрямляет спину, смотрит на нее сверху вниз. Его улыбка перекошена. В глазах фанатичный блеск. Тяжелые капли дождя превратили черные волосы пожирателя в глубокие трещины на его белом лице. Затем Макнейр разворачивается и ищет, кажется, что-то весьма определенное взглядом. Взгляд падает на топор, воткнутый в землю, и очередная вспышка света освещает уже его безумный оскал.

 Отправлено: 11.05.09 13:07. Заголовок: Ты услышишь убитых т..

Ты услышишь убитых тобой раздирающий плач,
Искажающий веру в иллюзию равного боя.

Вот и рушились сейчас с ужасным звуком самолично построенные замки. Интриги, козни, заговоры, бесконечная игра, кошки-мышки, я тебя не люблю, я тебя не люблю. Только сейчас Кассандра ощутила, насколько это неприятно, когда тебя вот-вот погребет под осколками, под хламом собственных неоправданных ожиданий.
В ее душу заползает что-то черное, страшное, с тонкими мерзкими пальцами. Может быть, предчувствие какой-то скорой неприятности? Смерть. Неприятность, не более чем. Мифическая старуха с косой принимает другие черты, Смерти надоело полудряхлое тело и вот она выбрала бывшего слизеринца. Жизненная патетика. Смерть придет, и у нее будут твои глаза.
Англад делает ошибки, одну за одной. Сейчас она злиться на себя, ненавидит себя, винит только себя во всем, что сейчас произошло. Конферансье вышел на арену, чтобы объявить следующий номер. Крушение всего. Карточный домик разлетелся, кавалерия пешек перешла в наступление, королеву разорвали на части. Смешно.
Капли дождя бьют невероятно сильно по телу, наверное, в десятки раз сильнее, чем чьи-то руки. На какой-то миг блондинка поднимает голову, подставляет лицо дождю, и этого момента хватает Уолдену, чтобы настичь ее, схватить за плечи, затрясти, словно тряпичную куклу. Касс неудачно прикусывает губу, чувствует теперь во рту металлический вкус крови, глубоко и прерывисто вздыхает. Вздох приходиться на падение, руки теперь по локоть в грязи, все лицо в этой невзрачной серой субстанции, молнии ярко графически освещают происходящее, Создатель словно насмехается над ними, играет в какую-то свою, особую игру. Хотя нет, не играет. Он здесь наблюдатель.
Макнейр приподнимает ее за плечи, целует, отпускает вновь, вдавливает, втаптывает в грязь, и больше всего на свете сейчас молодой женщине хочеться вцепиться ему руки, обвить руками шею, завопить, что ненавидит, закричать, что любит. Но, кажется, уже слишком поздно, не время для громких заявлений.
Кассандра лихорадочно осматривает сад, медленно отползая в сторону. Тонкие пальцы в грязи, они стараются зацепиться за эту грязь, и дождь... Горячий, обжигающе.
Репетиция ада на земле.
Неожиданно, даже для себя, Англад перестает слабые попытки встать. Просто лежит на земле, у его ног, перепачканная неприятной землистой жижей, окаменевшая, ненастоящая. Можно было с уверенностью сказать, что сейчас в ней жили только глаза. С каким-то ужасом, равнодушным и холодным, Кассандра понимает, что задумал Пожиратель. Она сама словно наблюдает со всем со стороны. Жаль, что на своей смерти ей придеться все-таки поприсутствовать. Принять участия:
- Подожди! - нервы не выдерживают, рвуться, и Кассандра кричит, закрывает лицо руками, хочется словно прятаться в глубине себя, закрыться - Я прошу, подожди! - надо же, она плачет. Ужас медленно усиливается, нарастает, берет за горло, сжимает пальцы. Англад и сама не верит своим слезам - Я сделаю все, что ты скажешь. Все. Я обещаю.