Отправлено: 20.07.10 00:25. Заголовок: pretend, that all is normal

участники: Adrianna Cooper, Skyler Meyrick
время: 16 сентября 1997 года; день
место: пустой класс
события: мы не столько нуждаемся в помощи друзей, сколько в уверенности, что мы ее получим. ©

 Отправлено: 20.07.10 02:36. Заголовок: внешний вид: школьна..

внешний вид: школьная юбка на ладонь выше колена, белоснежная рубашка расстёгнута на четыре пуговицы, серо-голубой галстук развязан, чёрные туфли на невысоком каблуке; волосы прямые

В жизни каждой девушки однажды наступает переломный момент, когда приходится сменить свои удобные туфли на устойчивом каблуке на шпильки и некому будет спросить, чего хочешь ты, просто так происходит. Это похоже на смену времён года, каким не было ласковым лето, оно неизбежно уступит своё место осени, но и в той тоже будет что-то хорошее и не очень. Приходится мириться с неизбежным и стараться принять это с достойной истинной мадемуазель гордостью. В конце концов, что ещё ей оставалось делать.
Адреанне было уже шестнадцать лет, когда это произошло. «Уже» потому что всё то, что её сверстницы пережили года три, а то и больше, назад с ней случилось только сейчас. Пожалуй, девушка и так затянула с переменами в жизни, и теперь приходилось отдавать свои долги. Всё это казалось ей непонятным, чей-то совсем чужой, холодный мир ворвался в её идеальную жизнь и перевернул там всё с ног на голову, её вечное лето медленно засыпало мягким снегом. И Купер прибывала в полной ресстерянности с лёгкой, еле уловимой примесью совсем детской радости. Резкие изменения в её личном расписании были подобны беспощадному урагану, который подчистую снёс все стены, завалил осколками новых чувств и пропал насовсем, не объяснив, что со всем этим делать дальше. Ричард всегда говорил, что она очень смышлёная девочка, когда объяснял ей простейшие рецепты зелий, но даже тогда блондинка схватывала всё налету лишь потому, что ей было откуда черпать знания. А про это в местной библиотеке, кажется, не найдётся ни одной книжки.
В детстве мама любила рассказывать им про те времена, когда она была всего лишь обычной девушкой с красивой фамилией, Шарлиз кокетливо шутила, что, быть может, и не совсем обычной, раз оказалась в магическом мире, но тем не менее. Она сыпала красивыми эпитетами на французском, описывая как переливались глаза Ричарда, когда они впервые столкнулись в театре, как она потеряла дар речи словно глупая школьница, как они сразу смогли понять, что это любовь. Их вместе связывали невидимые узы, мама с гордостью рассказывала о том, что этот самолюбивый англичанин никогда ей не надоедал и, стоило им только расстаться всего лишь на ночь, как они оба сходили с ума от тоски друг по другу. Шарлиз рассказывает эту историю до сих пор, и она никогда не надоедала Адрианне даже ни смотря на то, что девушка знала её почти наизусть. Но слушая приятный, успокаивающий голос своей mama она никогда не мечтала о том, чтобы однажды влюбится в кого-то так же сильно и навсегда, рейвенкловке всё это было совсем чуждо. Напоминало какую-то хорошую, добрую сказку, которые сейчас пылятся на полках в их домашней библиотеке, сказку, но не больше. Купер будто бы всегда были несвойственны все эти переживания из-за мальчиков, многочасовые марафеты и походы за лучшими платьями, перешёптывания по углам, записки, свидания, чувства. Все её грёзы были не где-то в замках принцесс или в объятиях храбрых рыцарей, а на сцене, простой театральной сцене. Вокруг красивые декорации, превосходный партнёр развёл руки, чтобы в следующее мгновение она с лёгкостью запрыгнула к нему в объятия и он бы превосходно выполнил поддержку. И улыбка, она никогда не должна исчезать с её лица, француженке не надо было лишний раз об этом напоминать, потому что даже когда не было сил, она улыбалась искренне, так, говорят, улыбаются влюблённые.
Теперь же, после того как занавес резко закрылся, за ним, на её сцене, стало совсем темно и только сейчас, стоя посреди пустого класса, где когда-то МакГонагал безуспешно пыталась научить Уизли танцевать, тяжело дыша, девушка слега щурилась от того, что плотная ткань этого занавеса начала медленно ползти вверх, открываясь. И она не имела ни малейшего понятия о том, какую именно ей предстоит играть роль. Девушка? Подружка с привилегиями? Невеста?
Пропустив обед в Большом Зале Адрианна выбрала время для себя, чтобы подумать, и не было ничего лучше для танцора, чем думать в танце. За несколько минут она успела понять, что Шон на самом деле очень милый молодой человек, наверное, он нравится ей. Рейвенкловка ничего не знала о том, что нужно чувствовать в такие моменты, но что-то ей подсказывало, что она поступает правильно. Он был таким милым и эти его васильковые глаза, ей показалось, что они светились изнутри, когда он, слегка улыбаясь, предложил ей встретиться перед ужином, гриффиндорец счёл своим долгом в конце добавить, что это - свидание, поэтому ей не стоит рассчитывать на то, что она быстро от него отделается. Девушка, впрочем, тогда совсем и не думала отделываться от него, и согласилась почти сразу, хотя Алекс всегда учила её тому, что какое-то время нужно показывать, что ты не такая, разыграть небольшую драму и только потом сказать да. В тот момент Купер было не до правил, Шон заставил её краснеть, но она сделала вид, что до него получала не один десяток таких приглашений, как и подобает настоящей мадемуазель.
Рейвенкловка сделала глубокий вздох, поправив почти что скатившийся с шеи галстук. Ей всегда становилось легче, когда она позволяла мыслям просто крутиться в её голове пока губы бесшумно шевелились в счёте. Так в её жизни решалась не одна проблема, мадам Конти всегда была так чертовски права, когда говорила ей о том, что попробовав однажды отдать всё в волю движений, страсти такой не пошлой, стихийной, то отказаться от этого будет просто невозможно. Купер провела по своим волосам руками, убрав непослушные светлые пряди с лица и вздрогнула от неожиданности, резко развернувшись на мысочках.
- Bonjour, ma cherie! - девушка довольно улыбнулась, когда в дверях увидела Скайлер. Было так глупо с её стороны испугаться чьих-то шагов, когда только гриффиндорка могла знать наверняка где можно было её застать. Предпочитая изобилию съестного танцы, только здесь можно было по-настоящему развернутся без лишних глаз, казалось, в Хогвартсе мало кто разделял её тягу к прекрасному. Здесь студентов больше волновали баллы и вражда между цветами факультетов, в такие моменты Купер действительно скучала по Лиону. В бабушкиной школе скорее не поняли бы их, в разноцветных галстуках, чем посчитали бы странным её желание брать внеурочные тренировки.
- Ты очень вовремя. Bon Dieu, мне нужна твоя помощь. - рейвенкловка говорила очень взволнованно, нервно перетаскивая на шее галстук из одной стороны в другую и обратно. Если в этом месте и был человек с которым она могла поделиться своими переживаниями за собственную гордость, то это была только Мейрик. В конце концов, если гриффиндорка не сможет её понять, возможно даже посмеётся, то у неё жизненного опыта будет в любом случае намного больше, чем у блондинки и этого должно вполне хватить для хорошего дружеского совета в котором она так сейчас нуждалась. Может быть вся эта история с Шоном настолько зря, что ей с самого начала не стоило быть такой дурой и соглашаться.
Андрианна всё же нашла в себе силы выпустить из рук галстук и подойти ближе к Скай, внимательно заглянув ей в глаза. - Обед был вкусным? - будто бы здесь могло быть как-то иначе, но Куп неожиданно подумала о том, что, возможно, девушка совсем не хочет ей помогать и куда приятнее для неё сейчас будет обсудить что-то более простое, что-то такое, что не требовало особенных усилий. Мадам Конти учила её, что в такие моменты помогают глупые вопросы, выглядеть глупо куда лучше, чем навязчиво.

 Отправлено: 20.07.10 19:55. Заголовок: Внешний вид: серые б..

Внешний вид: серые брюки, белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, вместо галстука на шее красуется красный платок с брошью льва, серые замшевые балетки; волосы собраны в маленький и аккуратный куколь.

Сегодня выдался, на удивление, напряженный день. С самого утра Скайлер сидела и коптела над пергаментом с заданием по нумерологии. Какой заботливый у нее организм, который уже в четыре утра решил испортить сладострастный сон с подкидыванием навозной бомбы профессору Снейпу в котел, и начал крутить сны про розовых пони. Тут-то она и вспомнила, что от нее подсознательно требовалось. Стукнув себя, как следует, по носу, отчего на глаза выступили слезы (иначе бы она повернулась на бок и продолжала бы ловить профессора по замку), Мейрик встала из теплой постели и начала писать свое домашнее задание, которое она могла бы выполнить еще в выходные, но все потом откладывала на потом, на завтра, на вечер и так далее. Благо сегодня уже среда.
Поспать, честно говоря, Скай и не успела. Легла она в два, а до этого они сидели с Томасом и рассказывали друг другу страшилки, отчего хохотали почти на всю гостиную. И слава Мерлину, что Гермиона их не услышала. Или просто сделала вид, что не услышала, хотя это вряд ли.
Сейчас она битый час пыталась скрыться от третьекурсника, который все выл и стоял над душой, с просьбой взять с собой и подкинуть кому-нибудь порошок для блох или ту же самую навозную бомбу. Поспать не успела, теперь и пообедать тоже. На уроках еле сдерживалась, чтобы не уснуть, поэтому приступы хохота подкатывали к горлу чаще, чем обычно. У всех недосыпы выражаются по-разному. То кто-то сидел на в позе йоги, а это было очень смешно; кто-то пытался грызть перо, почти так же как карандаш, и от этого чихал, перебивая преподавателя с его заготовленною годами речью. Все это невероятно смешило Скай, что она почти сползала под парту, чтобы похихикать. Соседка, сидящая рядом, тоже хихикала, смотря на Мейрик, но более сдержано.
Прыгать через скамьи, ступеньки и замешкавшихся первокурсников Скайлер умела хорошо, поэтому успела скрыться от занозы, но не рассчитала его прыткость и знание некоторых тайных ходов. Догнав в третий раз, ребенок уже бросился на ногу и держал ее до последнего, думая, что Мейрик не сможет сбежать-то, не в этот раз. Теперь и он не смог до конца оценить все сумасшествие Скайлер, особенно сегодня, когда не поспать, не поесть никто не дал.
Собственно, а что ей оставалось делать в Зале, если той, которая нужна, не было там?
Запутав мальчугана на лестницах, во входах в картины, Скай помчалась в пустой класс, где, по обыкновению она с подругой проводила большое количество своего времени. Она уже было испугалась, что ее нагнал этот маленький бес, желавший помочь, но это были просто эхом от ее шагов в этом безлюдном месте. Еще бы, паранойя на бессонном бреду только усиливается. Все стоит винить только в этом.
Быстро забежав в класс, запыхавшись, Скай стерла со лба крупные бисеринки пота. Завидев Одри, девушка широко улыбнулась и почувствовала, как усталость от бега уходить куда-то на второй план, в далекий ящик с привычным наименованием «потом».
- Куп, - чуть слышно выдохнула Скайлер, все еще прислушиваясь к этой лживой тишине, по ту сторону двери. Теперь хороший слух сделал свое дело – она услышала быстрые шаги, по направлению к классу. Затем, кто-то остановился прямо у двери, и казалось, что от такого необычайного любопытства, было слышно, как дышал в замочную скважину.
Приложив к губам палец, означая, что следует молчать, Мейрик опустилась на корточки, чтобы посмотреть через трещину двери таинственного преследователя. Там он и был. По ту сторону был тот же самый мальчик, с Хаффлпаффа, желтый галстук, розовые щеки, синие глаза-пуговки. Подумав, что никого нет, мальчуган побежал в другую сторону, громко пыхтя и надеясь, что найдет.
- Все. – Мейрик подула на челку, тем самым внутренне снимая напряжение, которое чувствовала от погони. – Я очень рада тебя видеть. – Скайлер приветливо улыбнулась вновь, оглядывая Одри. Та, отчего-то, поддергивала свой галстук, причем слишком нервно. Насторожило.
- Вовремя? – Иногда Скайлер такому обижалась, что она нужна была людям только тогда, когда им это нужно было. С чем-то помочь, с кем-то поговорить. Ничего не оставалось делать, как помогать другим, скрывая обиду. Но ведь ничего поделать не могла. Но это правило обиды никак не распространялось на Куп. Вот не могла Скай на нее обижаться. Да и как она могла обижаться на эту девушку, которая одной улыбкой, как сейчас, могла растопить сердце? – Помогу чем смогу. – Скайлер всегда пыталась помочь. Она с каждым днем ощущала себя суперменом, который просыпался лишь бы для того, чтобы помочь хорошим людям, спасти их, так сказать, а другим, имеющим корыстные цели, мешать. Собственно, чем она и занималась изо дня в день.
- Ой, я не успела поесть. Этот малыш весь аппетит испортил своими приставаниями, чтобы взять его в свою команду, ээ, как он там нас назвал с Несс? Коварные крушители? – Скай почесала затылок, но это только из-за того, чтобы придать нужный вид, нежели он и вправду чесался.
Отойдя от двери, Мейрик допрыгала, как в классики, до первой пустой парты и уселась на нее.
- А чего тебя не было за обедом? Или это все связано с предстоящей моей помощью? – Губы расплылись в ухмылке, обнажая белые и ровные зубки. В голове крутилось множество планов, по этой самой «помощи». Вдруг, Одри кто-то обидел, и на плечи Скайлер упало задание отомстить?

 Отправлено: 21.07.10 21:41. Заголовок: Но если вдруг однажд..

Но если вдруг однажды приспичит взглянуть правде в глаза, то единственная и вечная любовь к танцам начиналась с боли. За этим сильнейшим чувством, которое её поработило до последнего вздоха, впитывая в себя всю её силу и веру, требующее от неё абсолютной верности, не стоит никакой романтичной, по-своему красивой истории. Истории, которая может быть и затерялась бы среди миллиона таких же, которые она так часто слышала на мелких вылазках из школы танцев со своими не менее талантливыми ученицами, подругами, но зато она была бы самой, что ни наесть настоящей. Рейвенкловка до сих пор наверняка не знала ответ на вопрос о том, могут ли быть чувства такими же реальными как и у других, если брали своё начало не от счастья, а подпитанные болью вырывались из её груди глухими, бесшумными стонами и месть она просто заменила таким же всепоглощающим и сводящим с ума чувством любви.
Когда Адрианна только начинала, в тот самый день, когда на первом же занятии ей вручили пуанты и заставили осваивать азы балета, девушка влюбилась во всё это. Ей нравился запах пола в зеркальном классе, жёсткость деревянной стойки, узкий, прилипающий к телу купальник, а эта невесомая прозрачная юбка казалась ей самой красивой на свете, хотя в ней не было ничего особенного. Но тогда всё это было простым очарованием от новых начинаний в которых она, кажется, знала толк, очарование - не любовь. До того самого момента, пока мадам Конти с явным сожалением на лице, необычно молчаливая и слишком суровая даже для самой себя, вручила ей это злосчастное письмо из Хогвартса, блондинка ничего не знала о том, что ей уготовано. Эйд часто слышала про то, что у неё необычная семья и что живут они совсем в другом мире, но никто не вдавался в подробности, а она и не спрашивала, думая, что Шарлиз просто никак не может привыкнуть к такой далёкой отсюда Англии. Она не знала, что у неё не было выбора, его ей просто никто не оставил, и когда однажды письмо стало последним кусочком мозаики, последним и самым важным, который помог ей открыть глаза на всю эту «особенную» семью, девочке показалось, что все десять лет прошли зря. Нет, малышка Куп так и не смогла себе позволить расплакаться как последняя девочка из обычной школы, но когда она осталась одна в своей комнате, то слёзы лились сами собой, а лицо совсем ничего не выражало, будто бы застыв. Даже глаза, и те казались не живыми.
В тот вечер, она была в этом абсолютно уверена, над ней смеялся весь мир, её жестоко предали самые близкие, которым сам Бог велел доверять, а они обманули или, напротив, за что-то наказали её своим обманом. Тогда, сидя на широком подоконнике, прижав колени к груди, Адрианна всё никак не могла понять только одного: зачем Шарлиз отдала её бабушке на воспитание, если с самого начала знала, что совсем скоро она потеряет это навсегда. За что собственная мать заставила свою дочь найти себя и в то же мгновение потерять, и почему внутри так больно. Она потратила не мало времени на поиски ответов, однако искать причины этого она могла только в себе и, будучи невиновной, о чём она догадалась не сразу, поиски, конечно же, не дали результата. Между ей и mama всё ещё висел так и не произнесённый вслух вопрос, но рейвенкловка не верила тогда, не смогла бы поверить и сейчас в то, что Шарлиз собственными руками, полностью осознавая все последствия, решила сделать ей больно только за тем, чтобы вернуть расположение мадам Конти.
Этот пустой класс и воспоминания - это всё, что у неё осталось. Быть может ещё немного навыков, пару любимых мелодий в голове под которые не нужен был счёт, тело само помнило все движения. И как бы блондинка не старалась, все эти маленькие радости уже никогда не заменят ей зрителей, аплодисментов, яркого света прямо в лицо. Это было похоже на карамельное мороженное с шоколадной крошкой, попробовав один раз уже невозможно оторваться до тех пор, пока не съешь его до конца. Никто не предупредил Куп заранее о том, что расставаться с тем, что делает тебя самой собой не так легко, как может показаться с первого взгляда, потому что все новые возможности кажутся просто жалкими по сравнению с тем, что она могла получить не будь её отец волшебником, а мама - эгоисткой.
Наверное, именно поэтому до Шона Купер была абсолютно закрыта для отношений, переживаний и прочих проблем, что крутились вокруг этого слова на букву «л», ведь любовь к искусству не могла причинить ей вред, она говорила с ней совсем на другом языке. Больше всего на свете она, пожалуй, сама того не понимая, боялась, что её чувства к кому-то будут не внутри, не в сердце, а снаружи, в незнакомых ей обстоятельствах самой неизбежности. В этом не было ничего хорошего, и если однажды ей придётся сделать глубокий вздох и признаться самой себе в том, что она до сих пор изводит себя тренировками потому что там, внутри, всё ещё болит, а рана так и не затянулась до конца, то смысл всей жизни ещё совсем юной француженки тоже окажется зря. Она просто не могла себе позволить потерять то, чем дышала, во что верила. И если пришло время открывать новые двери, терпеливо подбирая к ним ключи, то Шону придётся с ней не сладко, если он, глядя ей в глаза, планировал добиться второго свидания.
- Оу. - рейвенкловка медленно расправила плечи, замолкнув на полу слове. Ей было уже впору привыкнуть ко всем странностям Мейрик, но ничего не получалось: Эйд каждый раз прибывала в некотором удивлении от того, что делала гриффиндорка, и ей это нравилось. Предсказуемость всегда угнетала француженку, в её силах было просчитать каждое движение и слова благодаря своей наблюдательности, однако со Скай это никогда не работало. Подруга была способна сломать все существующие стереотипы, не изменив себе. Иногда Купер завидовала ей, девушке всегда хотелось уметь жить так просто, без забот, не думать о будущем, быстро забывать плохие моменты прошлого, тратить пол ночи на страшилки и днями напролёт придумывать очередной способ достать профессоров. Порой она хотела всё это выключить и суметь сделать так, чтобы всё было просто.
- Miserablement, но я думала, что тебе ничто не может испортить аппетит. – рейвенкловка добродушно улыбнулась Скайлер, проводив её взглядом до парты. Когда всё было решено и билет в Лондон был уже куплен, ей пришлось забыть о ласкающем слух французском, выходя на улицы Лиона ей всегда казалось, что вся страна не говорит, а поёт какую-то невероятно длинную любовную балладу. И хотя ей совсем не нравились такие песни, было в этом что-то удивительное, что-то, что заставляло каждый день снова и снова влюбляться в этот город. Приятные звуки родного языка сменились на более жёсткий английский выговор и чтобы всё ещё держатся на плаву, сохраняя в себе самой крохотный кусочек настоящего дома, она уже даже не замечая этого за собой с лёгкостью совмещала сахарный французский с горьким английским, жалея, что второго в её речи было куда больше. - Я тоже рада тебе.
Адрианна тяжело вздохнула, неожиданно отведя взгляд в сторону. Она не знала с чего нужно было начинать: то ли рассказать Мейрик о настоящей причине того, почему раньше с ней никогда подобного не случалось, используя её в качестве оправдания, то ли и вовсе не упоминать об этом, а заодно и том, что до Шона у неё совсем никого не было.
- И да, и нет. Всё сложно, Скай. – блондинка неожиданно стянула с шеи злосчастный галстук, ещё секунда и она бы измяла его окончательно. Со стороны рейвенкловки было крайне глупо вести себя так взволнованно, порой несдержанно из-за какого-то мальчишки с которым их пока ещё ничего не связывало, она даже не была уверена в том, что он ей действительно нравится, не говоря уже о таком идиотском поступке, как согласится на свидание сразу. Девушка медленно подошла к парте на которой удобно устроилась гриффиндорка, заинтересованно глядя на неё, и, небрежно откинув на рядом стоящий стул свой галстук, она упёрлась обеими руками о твёрдую гладь стола совсем рядом с ногами подруги, несколько устало склонив голову вниз. - То есть я хочу сказать, что меня не было за обедом не только из-за того, из-за чего мне понадобилась твоя помощь. – в её голове крутилось множество слов с которых можно было бы начать объяснять в чём дело, но все эти слова были единичны, они не хотели складываться в фразы и в классе повисло неловкое молчание.
- Это случилось сегодня после завтрака. Я, как всегда, запила яблоко чаем и позволила себе одну булочку с сыром, поэтому одна из первых вышла из зала, к тому же мне нужно было успеть в спальню, чтобы взять кое-какие книги. Я вышла, а Шон уже был там. Ты же помнишь Шона, мы с ним давно дружим? Он признался, что как раз ждал меня и вёл себя очень странно, вызвался проводить до гостиной и начала что-то рассказывать, а потом резко замолчал. Взял меня за руку, он ведь никогда раньше этого не делал. – она на мгновение замолчала, переводя дух и всё же решившись наконец-то посмотреть в сторону Мейрик. Наверное, это не Шон тогда вёл себя странно, с ним то как раз всё было в полном порядке, это она сейчас ведёт себя настолько странно, что вместо радости от предстоящего первого свидания на её лице прорисовывался страх. Девушка больше напоминала загнанного в угол зверя, чем счастливую студентку с румянцем на щеках. - Я не знала что делать и поэтому не убрала свою руку из его, а ещё он так смотрел на меня своими небесно голубыми глазами… Скай, его взгляд просто с ума меня свёл, я даже не сразу услышала, что он пригласил меня на свидание. Так вот, проблема в том, что я согласилась и теперь не знаю, что с этим делать.

 Отправлено: 24.07.10 13:30. Заголовок: - Я немного перекуси..

- Я немного перекусила. Половина булочки и столько же чая – не насытилась, а просто заморила червячка. – Скайлер опустила голову, чтобы посмотреть на красный платок и узреть там крошки. Но их не было. Как бы ни хотелось, но подтверждающего факта того, что она была в Большом Зале, съела именно булочку с корицей и выпила зеленого чая, не было. С сожалением разглядев брошь со львом, Мейрик дотронулась до узелка красного платка и, не спеша, развязала его, рассматривая ткань. Отложив ее себе на колени, Скай потянулась и зевнула, прикрывая ладонью рот. Если до этого хитрая улыбка была на лице, то после зевка, Мей показалась какой-то слишком домашней. Даже прядки, выбившиеся из аккуратного куколя (которого, между прочим, научилась делать с помощью Адрианны), смотрелись очень мило.
Ей нравилось, когда из уст Одри выбивался наружу французский язык, причем так непринужденно, стремительно, воздушно, будто бы вместо жестокого английского именно там должны были быть эти самые словечки. Некоторые слова Мейрик научилась различать, постоянно спрашивая у Куп их перевод, а некоторые были в новинку. Не говоря о французском, Адрианна ее удивляла многим, не говоря уже воздушными движениями танцев. Скай наверняка знала, что Одри больше нравилось танцевать в одиночестве, но не могла удержаться и подглядывала за ней, очарованно раскрывая рот. Девушка очень хорошо пряталась и застывала так беззвучно, что до сих пор Куп об этом не знала. Наверное.
- Сложно? – С ее стороны было глупо переспрашивать, потому что данного слова в лексиконе Мейрик не было. Из данного разряда существовало только: «да расплюнуть» и «сейчас все сделаем». Последнее явно было синонимом к «сложно», хотя у Скай таковым не считалось. У нее все было легко, доступно и даже в мыслях не было такого, чтобы это «сложно» мешало чему-то. Собственно, если это не были бы профессора. Отдельный разговор. Но сказанное Куп почти уверило девушку, что да, для нее сейчас все сложно и это не просто подкидывание фейерверка в спальню к спящим девчонкам.
Повисло неловкое молчание и в тот же самый миг, сердце Скай как-то предательски замерло. Не дыша, она выслушала подругу, иногда подавая признаки заинтересованности – то хмурилась, то поджимала губы. Периодически, она врывалась к себе в память, чтобы для начала вспомнить образ Шона, с которым дружила ее близкая подруга. Несколько неуспешно, но лицо парня можно было представить. Тут и Мейрик задумалась над тем, почему на данный момент память так подкачала. Как оказалось, Скай было не слишком приятно видеть взгляд Шона, обращенный на Адрианну. В этом взгляде читалось многое, что Мейрик просто бесило. Это была и нежность, и покровительство, и восхищение. Да-да, все это было к Одри, все было оправданно, но таким взглядом могла одаривать только Скай и никто более. Никому она больше так не разрешала делать, из какого-то собственничества, которое овладевало светловолосой драчуньей. Поэтому Скай предпочитала избегать его, чтобы невзначай не вызвать в себе огромное желание насолить так, чтобы не забыл этого никогда.
Скайлер почти и не заметила, как какую-то часть рассказа Куп она прослушала, хотя по ее умному и заинтересованному виду так сказать и нельзя было. Она иногда кивала, когда это нужно было. Сознание чудным образом вычленило слово «свидание» и девушка внутренне вспыхнула, захлебываясь своим кратковременным гневом. Взяв себя в руки, девушка почувствовала всю напряженность и до кучи схваченный в руках платок, который с силой сжимала в руках. «Не…»
- Иди. – Мейрик почесала переносицу, оглядывая Куп. Она очень сильно нервничала, и стало жаль подругу, что такое могло вызвать такие неприятные эмоции. Хотя, и у самой Скай они были не радужные. Чтобы сбросить свое напряжение, она начала болтать ногами, глухо ударяя о доску пятками, и прищурила глаза. – Это действительно здорово. Мне даже кажется, что он давно хотел пригласить тебя на свидание, но не решался. Да, знаешь, и не только он. – Скайлер гоготнула, откидывая голову назад, глубоко вздыхая. «Даже бы я не отказалась позвать тебя на свидание. Да уж». Выделив в мыслях «даже я», Мейрик стало слегка неуютно от такого неправильного положения дел.
- Когда я последний раз ходила на свидание, а это было в позапрошлую субботу, то оно закончилось весьма неудачно тем, что меня просто-напросто рассмешили в самый ответственный момент. Это прическа у Аарона. Такой взъерошенный, что захотелось… - Скайлер приткнулась. Стало стыдно. Она, ведь, девочка, а ведет себя как настоящий парень-разгильдяй, который живет в свое удовольствие и в проклятье рядомживущих. – В общем, ничего не получилось и теперь еще один парень меня ненавидит. Нет у меня времени, как-то, бегать по всем этим «сходкам». – Она развела руками и чуть не упала с парты, если бы вовремя не схватилась за другой край. Привычка активно жестикулировать появилась еще давно, чуть ли не с детства, когда поселился дома дядя Чарли, который был нем от рождения, а дактилологию ¹ никто в их семье не понимал.
- Ой, ты не придумывай что-то такого, что неудачное свидание будет у тебя. Просто у меня плохой какой-то пример вышел, да и я тебе об этом не рассказывала. – Скай ободрительно улыбнулась, поглаживая Купер по плечу. – У тебя все получится. Первое свидание, да еще с таким па-а-а-арнем… Знаешь, я даже как-то завидую – «Шону», - Тебе.

¹ - дактилология - своеобразная форма речи (общения), воспроизводящая посредством пальцев рук орфографическую форму слова речи ©

 Отправлено: 25.07.10 22:12. Заголовок: В чём разница между ..

В чём разница между простой дружбой и отношениями? Купер всегда казалось, что её практически нет, разве что поцелуи и секс, может быть ещё подарки без особой причины, но не больше. Она имела возможность не выходя из дома наблюдать за своей старшей сестрой и её женихом, за своими родителями и, как человек сторонний, совершенно далёкий от всего этого сложного и непонятного ей мира «любви» или чего-то ещё, подходящего названия она этому так и не нашла, Эйд в конечном итоге обнаружила лишь это, физическое различие.
Они всё делали так же, как она поступала со своими друзьями. Разговаривали, гуляли, ходили вместе на ланч, покупали друг другу подарки в честь праздников, весело проводили время, шутили, находили общие интересы и узнавали друг друга с каждой минутой всё больше. И все эти занятия иногда прерывались на ласковые поцелуи, а ночами, как она предполагала, и вовсе не приходилось разговаривать, общаясь совсем на другом языке, таком же им понятном и простом, как и долгие разговоры. Большего Купер никогда не видела в отношениях, она с трудом понимала в чём был их истинный смысл и никогда не решалась задать волнующие её вопросы mama или сестре. Мадам Конти наверняка тоже смогла ей помочь с этим разобраться, ведь она не раз слышала о том, что в молодости её бабушка была весьма популярна у мужчин, меняя их как перчатки по слухам, что обитали в школе, однако как-то к слову не пришёлся этот разговор. Возможно, с ней было что-то не так, может быть при падении из-за неудачной поддержки ещё в детстве внутри неё что-то надломилось и она перестала воспринимать окружающий её мир так, как его видели все остальные, нормальные девочки.
Иногда, бессонными ночами она пускалась в размышления о том, что любовь должна быть у неё в генах, ведь если верить всем этим слухам про бабушку, наблюдать за удачным браком Шарлиз и вспомнить её прошлую ветреную молодость, видеть своими глазами, как за её старшей сестрой в школе носилась толпа юношей на любой вкус и какой ей достался жених сейчас, то всё должно быть совсем не так. Ей не нужно было задавать себе все эти вопросы, потому что в её венах тоже течёт их кровь, и сама природа должна была работать на младшую Купер, подталкивая её в нужном направлении. Она, чёрт возьми, француженка, а они все поголовно знают толк в том, как управлять мужчинами и влюбляться сразу, но не сильно, чтобы суметь контролировать это чувство. Тысячи фильмов было снято про искусство любви, про французский шарм, Париж, в конце концов, который она так любила, был не раз признан всем этим огромным миром столицей этого всеобъемлющего чувства. А что она? Неправильная?
Внутри маленькое сердечко блондинки если и сжималось в сладкой неге блаженства, то только после идеально выполненной танцевальной программы, если и когда-то чувства лились через край её внутренней чаши, то только потому что сумела стать лучшей на конкурсе или получить место в спектакле, пройдя все этапы жёсткого отбора. Сейчас, стоя здесь и смотря куда-то чуть выше макушки Мейрик, Адрианна к своему сожалению начинала понимать, что может быть просто не создана для отношений. Всю жизнь увлекаясь литературой про самых знаменитых людей искусства она не редко замечала, что умирали они в абсолютном одиночестве и, если что-то в их личной жизни было, то только лишь чтобы попробовать это на вкус, а не обзавестись семьёй. Они изменяли каждому своему спутнику со своей страстью, с делом всей жизни. Может быть и она тоже такая, и не стоит даже пробовать узнать, что такое все эти кавалеры и чувства, если она просто обречена на одиночество своим призванием.
- Стой. - Купер аккуратно коснулась колена Мейрик рукой и выдавила из себя сдержанную, почти извиняющуюся улыбку. Её отчего-то сегодня выводил из себя этот глухой звук постукивания о парту. Он отвлекал её от размышлений, не давая сконцентрироваться на чём-то одном. Она прекрасно понимала, что сейчас стоит и просто накручивает себя, раздумает из маленькой мошки огромного слона, но в её голове всё быстро складывалось один к одному, каждая мысль идеально подходила к другой и в конечном итоге перед её серо-зелёными глазами стояла отчётливая, законченная картина огромной катастрофы, которая, казалось, началась буквально из ничего. С простого приглашения от Шона на её первое в жизни свидание. Рейвенкловка только спустя несколько секунд вновь опустила ладошку на столешницу деревянной парты, виновато заглянув подруге в глаза.
- Кто-то ещё интересуется мной? Я этого точно не переживу. Что я буду делать, если получу ещё одно приглашение? - француженка растерянно закусила краешек нижней губы, пытаясь разглядеть на лице Скайлер ответы на все свои вопросы. Она, наверное, слишком много говорила и гриффиндорке уже порядком наскучило её слушать, но Эйд было буквально жизненно необходимо куда-то выплеснуть свои мысли, а так как она не имела привычки разговаривать сама с собой или вести дневник, считая это занятием весьма глупым, то под горячую руку ей попался самый близкий здесь человек. Когда-нибудь, когда она сможет разобраться со всей этой любовной чушью, то обязательно щедро отблагодарит за этот разговор свою блондинку.
- Захотелось что? - Куп заинтересованно обвела Скай взглядом, внимательно вслушиваясь в её рассказ. Она совсем не знала как правильно вести себя в обществе молодых людей на свидании, этому её не учили в детстве, не преподавали на уроках этикета и не давали читать про это какие-то умные книги. Поэтому рейвенкловке было крайне интересно знать, что тогда произошло между гриффиндоркой и тем парнем, возможно, это могло ей пригодиться.
- Ты думаешь Шон хороший? Хотя, нет, всё дело не в этом. Я... - Адрианна неожиданно замолчала и, подавшись немного вперёд, склонилась как можно ближе к уху Мей, будто боясь, что у стен есть уши или кто-то их подслушивает за дверью. Ей казалось это таким постыдным, таким не современным и абсолютно неправильным, хотя винить в том, что у неё вообще есть такой секрет приходилось только себя и больше никого, но от этого легче совсем не становилось, скорее наоборот. Она значительно понизила голос, боясь произнести подобное признание слишком громко: - Это не просто первое свидание, это во всех смыслах первый, ммм... опыт. Я... Я хочу сказать, что никогда даже не целовалась. - блондинка взволнованно вздохнула и медленно выпрямилась, не решаясь посмотреть в сторону гриффиндорки. - Что если я сделаю что-то не так? Это же будет позор на всю школу, я никогда себе этого не прощу и уже сто раз пожалела о том, что согласилась на это проклятое свидание. Чёрт, а что на счёт носов, м? Вдруг мне будет мешаться нос, что я тогда буду делать? Нужно отказаться пока ещё не поздно. - в конечном итоге заключала рассудительная француженка, скрывая под здравым смыслом и железной логикой свой страх по-настоящему облажаться. Она понятия не имела что будет дальше и как долго она может тянуть за собой эту тяжкую ношу, что-то внутри её покалывало, предупреждая о том, что рано или поздно это всё равно случится, как бы далеко она не бегала от всех этих свиданий и всего, что из них вытекало потом. Но если она откажется сейчас, то сможет ещё немного побегать, а когда проблема возникнет снова, то тогда и можно будет об это снова серьёзно задумываться. Да?

 Отправлено: 25.07.10 22:13. Заголовок: В чём разница между ..

В чём разница между простой дружбой и отношениями? Купер всегда казалось, что её практически нет, разве что поцелуи и секс, может быть ещё подарки без особой причины, но не больше. Она имела возможность не выходя из дома наблюдать за своей старшей сестрой и её женихом, за своими родителями и, как человек сторонний, совершенно далёкий от всего этого сложного и непонятного ей мира «любви» или чего-то ещё, подходящего названия она этому так и не нашла, Эйд в конечном итоге обнаружила лишь это, физическое различие.
Они всё делали так же, как она поступала со своими друзьями. Разговаривали, гуляли, ходили вместе на ланч, покупали друг другу подарки в честь праздников, весело проводили время, шутили, находили общие интересы и узнавали друг друга с каждой минутой всё больше. И все эти занятия иногда прерывались на ласковые поцелуи, а ночами, как она предполагала, и вовсе не приходилось разговаривать, общаясь совсем на другом языке, таком же им понятном и простом, как и долгие разговоры. Большего Купер никогда не видела в отношениях, она с трудом понимала в чём был их истинный смысл и никогда не решалась задать волнующие её вопросы mama или сестре. Мадам Конти наверняка тоже смогла ей помочь с этим разобраться, ведь она не раз слышала о том, что в молодости её бабушка была весьма популярна у мужчин, меняя их как перчатки по слухам, что обитали в школе, однако как-то к слову не пришёлся этот разговор. Возможно, с ней было что-то не так, может быть при падении из-за неудачной поддержки ещё в детстве внутри неё что-то надломилось и она перестала воспринимать окружающий её мир так, как его видели все остальные, нормальные девочки.
Иногда, бессонными ночами она пускалась в размышления о том, что любовь должна быть у неё в генах, ведь если верить всем этим слухам про бабушку, наблюдать за удачным браком Шарлиз и вспомнить её прошлую ветреную молодость, видеть своими глазами, как за её старшей сестрой в школе носилась толпа юношей на любой вкус и какой ей достался жених сейчас, то всё должно быть совсем не так. Ей не нужно было задавать себе все эти вопросы, потому что в её венах тоже течёт их кровь, и сама природа должна была работать на младшую Купер, подталкивая её в нужном направлении. Она, чёрт возьми, француженка, а они все поголовно знают толк в том, как управлять мужчинами и влюбляться сразу, но не сильно, чтобы суметь контролировать это чувство. Тысячи фильмов было снято про искусство любви, про французский шарм, Париж, в конце концов, который она так любила, был не раз признан всем этим огромным миром столицей этого всеобъемлющего чувства. А что она? Неправильная?
Внутри маленькое сердечко блондинки если и сжималось в сладкой неге блаженства, то только после идеально выполненной танцевальной программы, если и когда-то чувства лились через край её внутренней чаши, то только потому что сумела стать лучшей на конкурсе или получить место в спектакле, пройдя все этапы жёсткого отбора. Сейчас, стоя здесь и смотря куда-то чуть выше макушки Мейрик, Адрианна к своему сожалению начинала понимать, что может быть просто не создана для отношений. Всю жизнь увлекаясь литературой про самых знаменитых людей искусства она не редко замечала, что умирали они в абсолютном одиночестве и, если что-то в их личной жизни было, то только лишь чтобы попробовать это на вкус, а не обзавестись семьёй. Они изменяли каждому своему спутнику со своей страстью, с делом всей жизни. Может быть и она тоже такая, и не стоит даже пробовать узнать, что такое все эти кавалеры и чувства, если она просто обречена на одиночество своим призванием.
- Arretez. - Купер аккуратно коснулась колена Мейрик рукой и выдавила из себя сдержанную, почти извиняющуюся улыбку. Её отчего-то сегодня выводил из себя этот глухой звук постукивания о парту. Он отвлекал её от размышлений, не давая сконцентрироваться на чём-то одном. Она прекрасно понимала, что сейчас стоит и просто накручивает себя, раздумает из маленькой мошки огромного слона, но в её голове всё быстро складывалось один к одному, каждая мысль идеально подходила к другой и в конечном итоге перед её серо-зелёными глазами стояла отчётливая, законченная картина огромной катастрофы, которая, казалось, началась буквально из ничего. С простого приглашения от Шона на её первое в жизни свидание. Рейвенкловка только спустя несколько секунд вновь опустила ладошку на столешницу деревянной парты, виновато заглянув подруге в глаза.
- Кто-то ещё интересуется мной? Я этого точно не переживу. Что я буду делать, если получу ещё одно приглашение? - француженка растерянно закусила краешек нижней губы, пытаясь разглядеть на лице Скайлер ответы на все свои вопросы. Она, наверное, слишком много говорила и гриффиндорке уже порядком наскучило её слушать, но Эйд было буквально жизненно необходимо куда-то выплеснуть свои мысли, а так как она не имела привычки разговаривать сама с собой или вести дневник, считая это занятием весьма глупым, то под горячую руку ей попался самый близкий здесь человек. Когда-нибудь, когда она сможет разобраться со всей этой любовной чушью, то обязательно щедро отблагодарит за этот разговор свою блондинку.
- Захотелось что? - Куп заинтересованно обвела Скай взглядом, внимательно вслушиваясь в её рассказ. Она совсем не знала как правильно вести себя в обществе молодых людей на свидании, этому её не учили в детстве, не преподавали на уроках этикета и не давали читать про это какие-то умные книги. Поэтому рейвенкловке было крайне интересно знать, что тогда произошло между гриффиндоркой и тем парнем, возможно, это могло ей пригодиться.
- Ты думаешь Шон хороший? Хотя, нет, всё дело не в этом. Я... - Адрианна неожиданно замолчала и, подавшись немного вперёд, склонилась как можно ближе к уху Мей, будто боясь, что у стен есть уши или кто-то их подслушивает за дверью. Ей казалось это таким постыдным, таким не современным и абсолютно неправильным, хотя винить в том, что у неё вообще есть такой секрет приходилось только себя и больше никого, но от этого легче совсем не становилось, скорее наоборот. Она значительно понизила голос, боясь произнести подобное признание слишком громко: - Это не просто первое свидание, это во всех смыслах первый, ммм... опыт. Я... Я хочу сказать, что никогда даже не целовалась. - блондинка взволнованно вздохнула и медленно выпрямилась, не решаясь посмотреть в сторону гриффиндорки. - Что если я сделаю что-то не так? Это же будет позор на всю школу, я никогда себе этого не прощу и уже сто раз пожалела о том, что согласилась на это проклятое свидание. Чёрт, а что на счёт носов, м? Вдруг мне будет мешаться нос, что я тогда буду делать? Нужно отказаться пока ещё не поздно. - в конечном итоге заключала рассудительная француженка, скрывая под здравым смыслом и железной логикой свой страх по-настоящему облажаться. Она понятия не имела что будет дальше и как долго она может тянуть за собой эту тяжкую ношу, что-то внутри её покалывало, предупреждая о том, что рано или поздно это всё равно случится, как бы далеко она не бегала от всех этих свиданий и всего, что из них вытекало потом. Но если она откажется сейчас, то сможет ещё немного побегать, а когда проблема возникнет снова, то тогда и можно будет об этом снова серьёзно задумываться. Да?

 Отправлено: 01.08.10 02:20. Заголовок: - Извини. – Произ..

- Извини. – Произнесла Скайлер, вглядываясь в глаза своей подруги, которую явно звук битья ног о парту раздражал и не давал сосредоточиться на главных вопросах, касающихся ее первого свидания. Было, по меньшей мере, странно и Скай, потому что и она чувствовала себя очень взволнованной. Накрыв ладонью руку Адрианны, девушка тоже улыбнулась, ободрительно, как-то свежее, потому что поддержка близкому человеку нужна была сильнее, нежели ей самой и для успокоения расшалившихся нервов.
Мейрик хотела было вспомнить свое первое свидание, но ей все не удавалось. Она превращала каждый раз подобное общение тет-а-тет в какую-то забаву, и у кавалеров, видимо, мысли сами собой о романтизме с этой особой отпадали. Да и считай тогда, что никаких свиданий и не имелось в виду. Конечно, смущенные и промямленные приглашения поступали, но ничего, чтобы вселить в Мейрик чувство собственного достоинства, романтизма и девичества, не было. Может быть, одинокая ромашка, в роли букета, походы за руки исправили это в ней, но все равно, Скайлер предпочитала видеть улыбки на лицах, нежели двусмысленные взгляды.
– Ты, для начала, определись с Шоном. Вдруг, он предложит тебе встречаться, и проблема с поклонниками сами собой отойдут на десятый план. Не паникуй раньше времени. – Искренности в словах Мейрик было не занимать. В меру своей эгоистичности, Скайлер говорила это все скрепя сердцем, но корысти не наблюдалось – девушке действительно хотелось помочь, хотелось сделать Адрианну счастливой. И, признаться честно, заинтересованное личико Одри, нравилось смотреть. – Почему не переживешь? Это просто приглашение. Не замуж, ведь, зовут. Нельзя быть готовой ко всему. На этом и построен мир - на случайностях и неожиданностях. – Очень хотелось дотронуться до щеки Купер, чтобы от прикосновения прохладных рук стало легче, немного снять напряжение, которое нарастало, углубляясь в суть вопроса. Стараясь побороть мимолетное желание, Скайлер решила занять руки тем же самым платком.
– Куп, - умоляюще посмотрела девушка на подругу. Ей так не хотелось рассказывать всю комичность ситуации, которая выставляет Скайлер не в лучшем свете. Отчего-то приливы стыда накатили именно сейчас, а не тогда, когда такие мысли возникли на свидании. – Просто… Вот хотелось его причесать и закинуть туда светящуюся бомбочку. Воображение у меня хорошее, поэтому я представила это быстро. Собственно, у меня почти и получилось. – Скайлер рассмеялась, похлопывая рукой себе по коленке и вспоминая в мельчайших деталях все. Услышав свой смех, девушка мгновенно перестала сие действие, став наиболее серьезной, если это возможно было в ее случае. - Знаешь, не стоит ставить меня в пример, что я все умею, все у меня получается. Если быть объективным – получается у меня только одно. Это пакостить. Отсюда и неудачное свидание. Я знаю, что у тебя подобного не случится. Хотя бы потому, что мысли у тебя светлые, легкие, воздушные. Да и ты – француженка, а это уже заведомо говорит о том, что такого в планах у тебя не возникнет. И извини за ярлыки. – Скайлер нахмурилась и сжала руки в кулачки. Взглядом она впилась в пол, с предельной точностью изучая его. Такое приблизительно бывало, когда профессор требовал ответ, и она, с видом нашкодившего кота, искала его в полу, пока до уха не добирались подсказки со стороны сокурсников.
Вывел ее из раздумий и осознаний всех оплошностей голос Адрианны. Какой-то скачок в интонации, резкое движение к Скай. Сердце упало в пятки и стало очень трудно дышать. Но девушка не могла отказаться от аромата волос Одри и отпрянуть, хотя это немного испугало ее. Скай не могла точно определить, каким шампунем пользуется ее светловолосая подруга, и мысленно подбирала «духи», каждый раз отрекаясь от предыдущего запаха: ваниль, мед, мята или же корица? Или же какие-то экзотические цветы? Мейрик не очень любила цветы, но здесь был определенно какой-то такой вкус, который бы ей понравился, бесспорно. Не говоря уже о самом цветке.
Казалось, Скайлер и ничего не нужно было, кроме как вдыхать аромат волос Адрианны, отчего становилось ярко на душе.
– Не целовалась? – Шепотом повторила за Купер девушка. Сейчас бы Мейрик улыбнулась, но как-то смущать Адрианну еще сильнее не могла, отчего пришлось поджать губы, вглядываясь в понурую фигурку подруги. – О, не беспокойся, позора не будет. Когда поцелуй, ну, то есть, когда вы слишком близко, - для пущей убедительности, Скайлер, держась за другой конец парты, приблизилась к лицу Купер, - такие мысли, как «куда девать нос?» совершенно на последнем месте. Это и правильно, потому что впоследствии он и не мешает больше. Стараешься унять сердцебиение и восстановить нормальное дыхание. – Поиграв бровками перед Купер, Скай уселась обратно на парту, пытаясь привести в норму свое сердцебиение, будто бы оно отдавалось не в грудной клетке, а в голове, сильной пульсацией. – Купер, успокойся, не нервничай. Дыши глубоко и соразмерено. Все отлично же! – Заверила светловолосая гриффиндорка с видом знатока дела. Или, на крайний случай, личным психологом, который учил правильно дышать в панической атаке.

 Отправлено: 04.08.10 02:18. Заголовок: Всё меняется. То, ч..

Всё меняется.
То, что раньше для неё было абсолютной глупостью, сейчас стало настоящей головной болью. В такие моменты словно на зло вспоминались моменты из прошлого, чувства и мысли – всё то, что когда-то казалось таким правильным, а сейчас рассыпалось на глазах, превращалось в пыль, и просачиваясь сквозь плотно сжатые пальцы ускользало от неё уже навсегда. Когда в их спальне девочек все садились на край кровати и обсуждали мальчиков, свидания, все они думали, что знают всё о любви. А Купер всегда казалось это таким глупым, слишком мирским для неё, непонятным и нечего было добавить к их беседе. Каждый раз она пыталась не уснуть, ловила свою голову на пол пути к мягкой подушке и смущённо опуская глаза, снова облокачивалась на спинку кровати в тщетных попытках понять то, о чём они говорили до рассвета. И теперь видит Бог, она так сильно жалеет о том, что так и не смогла перебороть себя тогда, не нашла в себе силы, чтобы вслушиваться в их пошловатые шутки или, наоборот, серьёзные монологи. Теперь всё это могло ей пригодится, сыграть свою важную роль, но в голове не было совсем ничего. Она чувствовала, как в висках уже начинала стучать кровь от того, что она пыталась вспомнить то, что никогда не запоминала, не хотела запоминать.
Всё это так оказывается глупо, от каких-то мелочей на которые Купер никак не могла повлиять теперь, зависело слишком многое. И дело было даже не в Шоне, рано или поздно на его месте мог оказаться кто-нибудь другой, дело было в том, что рейвенкловка только сейчас начинала понимать, что упустила целую жизнь по собственной же глупости. Погружённая полностью в мир жестов, скованная словно тюремными цепями своими целями, она в упор не видела того, что помимо такта и ритма есть целый мир, который всегда окружал её, стоило только попробовать хотя бы иногда выбираться наружу из своей темницы, которая была после письма Хогвартса так же бесполезна как бабочка без пыльцы на разноцветных крыльях. Ей уже никогда не вернуться в школу мадам Конти как ученице, никогда не стать профессионалом, а значит то, от чего француженка будто по привычке отгораживала себя, помня наизусть жестокий, написанный рукой её бабушки список, который висел в красивой рамке при входе в огромное поместье в пригороде Лиона, не имело абсолютно никакого смысла. В этом списке без лишних слов и эпиграфов было написано то, от чего придётся отказаться каждому, кто найдёт в себе силы переступить порог этого дома. Пронумерованный список жертв на которые нужно пойти ради высшей цели, и она помнила каждый пункт так же ясно, как если бы стояла там и читала с листа. Если бы кто-нибудь ещё тогда сказал ей, что именно этой блондинке было не просто не суждено блистать на сцене, узнать все сладкие тяготы кругосветного турне с танцевальной труппой, но и что именно этот листок бумаги отгородит её на долгие годы от реального мира, то она бы никогда не переступила этот порог. Слишком много никому ненужных жертв ради какого-то театра, слишком долго безлюдная темница, такая же хрупкая как и она, пустовала и слишком несправедливо, почти ни за что, перед ней так неожидаано распахнули все двери, направили все лучи, чтобы дать свободу. Она ведь ничего не знала и совсем была готова.
- Recontre? – несколько обречённо переспросила Эйд, наконец оторвавшись от своих мыслей и снова внимательно взглянув на подругу. Скай ещё пока совсем её не понимает, думает, что всё так просто и это всего лишь очередной мальчик предложил очередной девочке пойти на свидание. Гриффиндорка не видит и половины того, что на самом деле происходило у неё внутри, но Куп совсем не винила её за это, потому что не знала как показать ей в чём на самом деле проблема. Француженка никогда не умела красиво говорить, она могла станцевать ей свои переживания, но какой теперь в этом был толк. Блондинка на мгновение прикусила краешек своей нижней губы, продолжив: – И в этом тоже я ничего не понимаю. И хочу быть готовой хотя бы к этому, понимаешь? Так важно быть на высоте, чтобы всё было… красиво. – казалось, что при этом слове, которое так ужасно для неё звучало на английском, её ресницы трепетали, а серо-зелёные глаза начинали излучать свет в немом преклонении. И было совсем не трудно догадаться, что вокруг этого слова крутится весь мир рейвенкловки, только так он работает в стремлении к самосовершенствованию, к прекрасному, может быть совсем чуть-чуть неземному. Это было её смыслом.
- Ну да, француженка.- Адрианна и не пыталась скрыть той горечи, которой был пропитан её тон. Никогда раньше ей не приходилось жалеть о своём происхождении, её душа всегда принадлежала Франции и её нравам, она черпала из этой страны силы и верила каждой клеточкой своего тела в то, что эти края особенные, отмеченные Богом, который даровал им целый отдельный мир, заключённый в утончённости вкуса и красоте. Но теперь ей хотелось быть англичанкой, потому что вместе с богатой культурой на её плечи никогда бы не легло столько ответственности за стереотипы о своей нации, о женщинах, о любви. Или, всё же, это с ней было что-то не так? В семье не без урода? Она бракованная. - Ты хоть представляешь сколько ответственности из-за этого? Шон наверняка думает так же, слушает, что о нас говорят, уверен, что я знаток любовных дел как моя mama и sceur.
Она смущённо кивнула головой в немом ответе на вопрос Мей, Купер нечего было к этому добавить и лишний раз признать свой позор у неё просто не поворачивался язык. Сейчас, стоя здесь, в пустом классе, залитом светом из окон, которых было слишком много, рейвенкловке казалось, что она такая единственная на свете. Казалось, что уже все успели попробовать это в буквальном смысле на вкус, ведь по словам из книжек в этом было что-то по-настоящему прекрасное, такое же прекрасное как и танцевальная программа отработанная без единой ошибки, как аплодисменты и цветы. Это таинственное «что-то» было трудно представить даже ни смотря на мастерство писателей, потому что она была почти уверена в том, что такие вещи были понятны только телу и навряд ли для этого языка можно найти подходящие слова в словаре.
Адрианна неожиданно взяла руку гриффиндорки за запястье и, не сильно сжав, приложила к тому месту, чуть ниже ключицы, слева, где были расстёгнуты пуговицы её школьной рубашки и где сердце бешено колотилось, грозясь вот-вот и разорваться на тысячи маленьких кусочков. И всё это лишь потому, что она приблизилась к ней так близко, как делала это раньше, но тело будто содрогалось в предвкушении чего-то большего, оно быстрее её осознало слова подруги. – Чувствуешь? Я ничего не могу с этим поделать… А значит я всё испорчу, Скай, точно. – француженка аккуратно выпустила запястье Мейрик и снова упёрлась ладошкой в парту, закусив щёку.

"i tried to be perfect, but nothing was worth it. I thought it’d be easy, just to see if it would show that i’m trying to let you know that I’m better off on my own. This place is so empty my thoughts are so tempting, i don’t know how it got so bad"

 Отправлено: 01.09.10 22:05. Заголовок: Иногда Скайлер не ис..

Иногда Скайлер не искала простых путей, для достижения своих целей. Ей постоянно требовались окопы вокруг, обходные пути, чтобы лишний раз можно было задержаться на пять секунд и подумать: «А стоит ли? А никому это не навредит?». Но по какой-то случайности, ее кто-то сбивал от осмысливания той или иной ситуации. Поэтому она давила на газ, как говорил папа за рулем. Для этого человека тоже не существовало такого слово как «стоп» и оной педали в машине. Если он ее и нажимал, так это скорее потому, что смог навредить людям, а этого он очень не хотел. Порой Скай не понимала, почему он работает полицейским, при таком ярком характере, где объективно оценить обстановку невозможно, потому что начинает приплетать свое мировоззрение, которое здесь ох как не вяжется. Но все говорили, что это ответственный сотрудник, что он исполнительный, холодный ко всем решениям. Кто знал, может обратную его сторону Скайлер вовсе и не знала?
Она надеялась и на эту сторону «медали у себя». Когда просто можно было переключиться на другую волну, убрать все свои мысли и чувства, чтобы не мешали сделать не так, как нравится ей, лично, а именно другим, как им будет удобно. Может, она и создавала другим комфортное положение, но в то же время, не обижала и обделяла вниманием себя. Почему-то ей всегда казалось это правильным, потому что если ты о себе не позаботишься, то кто это сделает лучше тебя?
-- Милая моя. Родная. – Скай дотронулась до руки Купер, осторожно улыбнувшись. – Пока что он думает, что ты самая чудная, красивая, умная девушка. Никакие ярлыки на нации он не ставит. У вас от природы эта дивная красота, подобная вейлам. Я до сих пор, не понимаю, почему французов не записали в какой-нибудь акт, уведомляющий об этом? – Она дотронулась пальцем до своих губ, явно уносясь в бездну своих бесконечных и оборванных мыслей. Причина подобного отклонения от конкретных мыслей до сих пор была не ясна даже самой Мэй: или мысли ее тащили, пододвигаясь к заключительному выводу, либо она уходила оттого, что явно не приятно думать на эту тему.
Сказать подруге, что все хорошо и не стоит беспокоиться (особенно перед свиданием), значит, ничего не сказать. Возможно, на кого-то это и возымело успех, но как-то в этом можно часами сомневаться и прийти к выводу, что собеседнику: а) вовсе неинтересны проблемы и переживания, и б) человеку неважно само событие. Глядя на Адрианну, то можно было сказать, что ни один пункт не подходит сюда, потому что и Мэй было не все равно, а у Одри было важно первое в жизни свидание, событие.
От неожиданности движения Адрианны, когда та взяла ее за запястье, Скайлер замерла, почти так же как мраморный титан, держащий своды какого-то музея. А она держалась за парту, чтобы просто не ковырнуться вниз, в тоже самое мгновение, наблюдала за Куп. Дотронувшись, и почувствовав бешено бьющееся сердце Адрианны, у Скай чудесным образом все исчезло из головы, и она настолько стала пустой, что в глазах даже потух тот азартный огонек, с которым Мейрик жила уже на протяжении 16 лет. Может, для кого-то именно в этот момент придет очередная теория из нумерологии, для кого-то это станет это пределом вдохновения для следующей картины Моны Лизы, а для Мэй это стало осознание того, что насколько Купер стала ей дорога, что все ее проблемы хотелось сесть и обсудить. И больше никогда не оставлять, потому что ее взволнованный вид наводил на мысли, что стоило бы разобраться со всеми проблемами не только умом, а еще и кулаками. Для запоминания информации в обоих полушариях серого вещества.
И тут какая-то искорка ударила в серое вещество Мейрик. Осенило. Гениальная идея, открытие, спасение…
-- Куп! А давай я тебя научу целоваться? – Мэй ошарашено смотрела на Одри, будто бы эта идея ее, никак не самой Скайлер. Можно было бы принести помидоры, как в старые добрые времена, и учиться. Но суровые овощи уходили на второй план, потому что это казалось не серьезно, да и обидно. Идея, возможно, граничила с безумием, но, как и было сказано ранее: если ты о себе не позаботишься, то кто это сделает лучше себя?

 Отправлено: 11.09.10 20:53. Заголовок: Она всегда была где-..

Она всегда была где-то рядом, но не хотела подойти ближе, немного потеснить спины своих ровесников и посмотреть на то, на что смотрели все они. Жизнь вокруг неё кружилась в том же ритме танца, что каждый день танцевала и она, но почему-то их движений вокруг себя она не замечала. Все эти годы жизнь вокруг неё не останавливалась ни на секунду, что-то происходило ежеминутно и никогда не волновало рейвенкловку настолько, чтобы заинтересовать. Приоритеты француженки все эти годы были настолько далеки от всех тех глупостей, что были интересны её друзьям, что до этого дурацкого приглашения на её первое в жизни свидание она ещё ни разу не находила точки соприкосновения своего мира с их.
Когда осознание того, что это столкновение неизбежно сковало всё её тело, при первом же удобном случае она занялась тем, что умела делать лучше всего - она начала танцевать в пустом залитом светом кабинете без зеркал. Она ошибалась и упорно начинала сначала, снова ошибалась и вставала в исходную позицию. До того как сюда стремительно вбежала гриффиндорка, Купер изводила себя как могла, злясь на весь мир, но прекрасно понимания что в этом просторном кабинете только один человек может быть виноват в том, что она не смогла разделить своё время на два. Половину отдать глупостям, ошибкам и чувствам, а другую - смыслу всей своей жизни. Виновата была только она сама и от этого начинала злиться ещё больше, задыхаясь и сбиваясь со счёту.
Времени, чтобы восполнить пробелы, у неё не было. Чтобы успеть пережить всю палитру разбросанных в хаотичном порядке красок того переломного момента, когда из маленькой девочки она превратилась в девушку, не такая взрослая как выпускницы этого года, но уже не ребёнок, нужно было гораздо больше чем несколько часов до начала ужина. И злость подгонявшая кровь в её тонких венах плавно сменилась паникой, она чувствовала себя брошенным котёнком. Эйд хотелось вернуться назад и сделать всё, что только было в её силах, чтобы ещё тогда, когда она не понимала что ежедневно пропускала мимо себя, через силу заставлять себя обращать внимание на что-то кроме того, что заставляло её чувствовать привкус счастья. Она ещё не знала в какой именно момент было раз и навсегда решено для себя, что за переделами ритма не было ничего такого, что смогло бы увлечь её так же сильно.
На месте Шона мог быть кто угодно, и Купер понимала, что рано или поздно то, что должно произойти с каждый человеком независимо ни от чего, обязательно произойдёт. Неизбежность пугала, страх неприятным стеклянным холодом скользил вниз по позвоночнику, заставляя рейвенкловку чувствовать себя неуютно в собственной одежде. Теперь она не понаслышке знала о том, что такое испорченное настроение из-за какого-то мальчишки, который из всех девочек пригласил на свидание именно тебя. Стоит ли корить судьбу или, наоборот, сказать ей спасибо за то, что этот самонадеянный гриффиндорец был очень даже симпатичным, пожалуй, она сейчас не смогла бы придумать лучшей кандидатуры на роль того самого первого парня, который начинает эту бесконечную череду поисков единственного, с которым «и жили они долго и счастливо» не звучит как приговор. И если танец начинался с веры в себя, то та сторона её жизни, некогда скрытая от её глаз плотной чёрной тканью, о которой француженке только предстояло узнать, начиналась с Шона, который однажды станет её мужем или приятным воспоминанием уже завтрашним утром.
- Drole de vous! - Адрианна позволила себе улыбнуться, при этом слегка нахмурив лоб. Кончики её пальцев были такими холодными, что ей стало немного стыдно за то, что Скай непременно это почувствует и идеальный образ её нации станет не таким идеальным в её глазах. - Вейлы намного красивее, но, поверь мне, у них нет такого шарма. - шестикурсница никогда не пыталась скрыть своё благоговение за то, что в её венах течёт и эта кровь тоже, поэтому каждый раз как разговор касался её родных мест, любое проявление скромности или благодарной вежливости моментально испарялось под натиском гордости.
- Que? - рейвенкловка внимательно заглянула Мейрик в глаза, будто бы выискивая там какой-то подвох, очередную шутку или привычный блеск её несерьёзности, но вместо этого между ними снова повисла странная пауза. В её глазах и лице ничего не переменилось, всё выглядело так, что на этот раз гриффиндорка была не намерена шутить. Сейчас Купер было так легко обмануть, заставить сделать что угодно, умело воспользовавшись её одержимым стремлением наверстать упущенное и прямолинейной готовностью впитывать в себя каждую маленькую деталь, чтобы потом самой, без чьей-либо помощи из всего этого собрать воедино свою мозаику того, что смогла так неуклюже пропустить мимо себя. Она великолепно владела историей и теорией танца, знала основные правила, владела светским этикетом настолько свободно, что не чувствовала себя чужой, впервые попав на званный ужин, несколько раз перечитывала школьные правила и имела о самых важных пунктах чёткое представление, умела быстро усваивать семейные постулаты и традиции, но здесь была впервые. На этот раз не было никого рядом, чтобы рассказать ей о том, каким законам подчиняется личная жизнь в её возрасте, где грани дозволенного, когда заканчивается романтика и перерастает во что-то вульгарное, что было можно и что было нельзя. Она была словно свежий воск, что секунду назад быстро скатился вниз по свече, такая же тёплая и невероятно податливая, не имеющая представлений о том, чему здесь нужно было отчаянно сопротивляться, а что позволять без опасений. Она точно знала, что у каждой игры свои правила, но сейчас из Адрианны можно было вылепить что угодно и она не скажет нет, потому что в списке грехов она не могла подобрать ничего подходящего, осуждающего.
Француженка медленно склонила голову набок и, несколько смущённо отведя взгляд в сторону, не тронулась с места. Она знала, что что-то должна была сейчас сделать, но чувствовала что её тело одолела еле заметная дрожь волнения перед чем-то, что до сих пор ей не было понятным, перед чем-то таким, что она видела лишь мельком в школьных коридорах и в строчках небольших абзацев книг. - И ты сделаешь это для меня? - наконец выдохнула блондинка, лицо которой в одночасье переменилось, можно было заметить как она улыбается, ровняясь со Скай лицом к лицу, чтобы аккуратно взять её за руки в знак своей какой-то странной благодарности за одно то, что подруга была готова сделать что угодно ради её первого свидания. Она в какой-то момент рассудила, что в подобном дружеском участии нет и не может быть ничего плохого, ничего такого, чего стоило бы бояться. И уже не так важно, что сделает Скайлер дальше: исполнит ли своё предложение или придумает что-нибудь ещё, потому что теперь, когда стало абсолютно очевидным то, что ей предстоит многому научиться, не отбило желание гриффиндорки продолжать с ней дружить, то вся эта любовная чушь не будет впредь казаться ей такой чушью. Теперь она была не одна.

 Отправлено: 26.09.10 20:40. Заголовок: У нас, у всех, есть св..

У нас, у всех, есть свои секреты ©
Для Скайлер до сих пор оставалась загадкой Адрианны Купер. Если бы девушка знала ее приблизительно год, а то и меньше, то ни за что не смогла принять такое заявление насчет любви. Что она никогда не целовалась и что ни разу не была на свидании. Нельзя было сказать, что и Мейрик была какой-то уж сердцеедкой и просто светской девицей, раз в мельчайших чертах знала об этом. Отнюдь нет. Она была просто раскрыта в общении и до неприличия любознательной. Люди лепили из нее все, что казалось им нужным для своих целей. Не многие замечали, что девушка не меняется и что люди вовсе ее не подстраивают под себя – она всегда остается такой милой, доброй и отзывчивой болтушкой. Люди настолько стали черствыми и циничными, что разучились видеть других людей за скопом своих проблем. Но все же находились такие люди, пара-тройка приближенных, круг которых считался избранным. В этот круг невозможно было попасть, потому что подобные касты становились закрытыми от общества. Это же не кружок по лепке или танцам, где за деньги принимали. Даже чистота крови тут играла малую роль, если ты не слизеринец, конечно. Но суть не в этом, совсем нет. Суть в том, что у Скайлер была такая репутация, что попроси ее кто-нибудь малознакомый спрыгнуть с седьмого этажа – никто бы не задумываясь, ответил, что да, она спрыгнет, лишь бы стало кому-то от этого легче. Но врагов у Мейрик было настолько ничтожно мало, да и все они и остались вовсе на первом курсе: оттяганная кошка за хвост, вырванный клок перьев у совы и бантик из усов на чьей-то коросте. О лягушачьих лапках и говорить не стоит. Лучше умолчать.
Общее мнение здесь учитывается и никто бы не сказал, что у Скай был свой круг избранных. Она дружила со всеми, любила всех и все, интересовалась многим. Но если бы вместо Купер кто-то попросил о таком одолжении, как научить целоваться, как вести себя на свидании и другие девичьи секреты, то Мейрик бы и согласилась, надевая вежливую улыбку. Но важная частица этого заключалась в том, кто попросил бы, и от этого зависела искренность улыбки. Вот, например, Адрианна Купер. Следов натянутой вежливой улыбки - как и не было, лишь детский огонек радости в глазах, предвкушение чего-то счастливого, мягкого и доброго. Что-то в Скай менялось, когда видела Одри. Девушка становилась какой-то не такой, не с таким привычно «скаевским манером». Эта приходящая умиротворенность, мягкость, спокойствие – все, определенно, оседало в уголках сознания Мейрик. Даже совестливый писк был, по поводу ее легкомысленности, суеты. Но затем приходила чрезмерная меркантильность, медлительность, вдумчивость. Все, что девушка испытывала эмоционально, то сразу все выплескивала на остальных. А тут вся буря происходила внутри, до потемнения в глазах, когда еще несколько секунд и можно было лишиться сознания – столько эйфории сейчас находилось внутри хрупкой Скай.
-- Конечно-конечно, - быстро произносит Мейрик, в общем-то, и, не задумываясь над тем, к чему это относилось. Она любовалась серо-зелеными глазами, такими яркими и выразительными, что ее сейчас мало интересовала реальность. Что через некоторое время начнутся занятия, опять придется прятаться от надоедливого маленького поклонника, обязательно придется найти Энди, дабы у него попросить совета, да и просто, чтобы поговорить. Все это сейчас не играло никакой роли.
-- Тебе ведь это необходимо. – Вкрадчиво, будто гипнотически произносит Мейрик, ловя себя на самой ужасной и корыстной мысли. Что это нужно не столько для помощи Куп, сколько для себя, для преследования своих целей. Наверное, не каждый день представится такой случай, когда лучшая подруга, предмет обожания, попросит научить ее целоваться.
Посмотрев вниз, на ладони Купер, так бережно державшие руки Скай, гриффиндорка смутилась своим мыслям. Ей сейчас казалось (явно, рассудок был затуманен), что Одри притворяется, что не слишком разбирается в свиданиях. Имея французскую кровь, таких родственников – в это поверить сложно, что хоть раз в жизни она не задала вопрос о чем-то подобном. Скай, может, и не задавала вопросов о романтике своим родителям, но лишь потому, что голова и по сей день, занята совершенно другим, что, в принципе, не имеет к этому никакого отношения. Возможно, что Купер самой хотелось поцеловать Мейрик, но в силу своей скромности, невинности, нельзя было придумать удобного случая, как этот. Но, никто и никого за язык не тянул.
Осторожно отпустив руки Купер (признаться, далось с трудом), Мейрик сделала еще маленький шаг вперед, слушая и чувствуя учащенное дыхание Одри. Невольно и Скай поддалась волнению. А как для нее будет первый поцелуй? Все могло быть, что даже после короткого поцелуя, Купер пожалеет, что подарит первый поцелуй, который так хитро выменяла Мейрик.
«Думать о бессмыслице в самой важный и ответственный момент…»
…
«Купер, я люблю тебя».
Выдохнув только имя, Скайлер осторожно потянулась к теплым губам Адрианны, понимая, что это самый долгожданный и желаемый момент в ее жизни.

 Отправлено: 30.09.10 02:01. Заголовок: "I don’t wanna s..

"I don’t wanna shout. I don’t wanna doubt, come on, help me out. There’s nothing to say, nothing to know, nothing to change. You have to let it go, is it all about love?"

Вся прелесть пустых кабинетов в том, что никто не знает, где тебя искать и тебе кажется, что тебя никто не увидит. Мир внутри мира, наедине с собой или с кем-то, кому можно доверять так же, как чему-то, что отчаянно бьётся внутри. Здесь было безопасно, не так как там, в другом мире за закрытой дверью, которая стойко защищала от всех напастей словно неприступная цитадель. И если здесь никого нет, если здесь совсем другой мир, то действуют ли в этой крохотной другой вселенной те же правила, что и по ту сторону единственного выхода отсюда? А выхода ли?
Ей хотелось верить что нет, потому что библия осуждала дурные поступки, не признавала ошибки и в конечном итоге наказывала за них. Прилежная католичка из Лиона не могла допустить и мысли о том, что способна пойти против самых священных постулатов, которые знала ещё с детства. Но вопреки её опасениям, внутри было тепло, почти спокойно. Она не чувствовала, что поступает неправильно, что идёт против каких-то правил и, тем более, самой морали. Здесь были её правила, потому что некому было ткнуть её носом в то, что это плохо. Странное чувство настоящего, исходящего и набирающего с каждым неровным вздохом силы откуда-то изнутри, счастья окутывало всё её тело словно самые нежные объятия. Счастье за то, что даже ни смотря на всю свою замкнутость и скупую ограниченность, был в её жизни кто-то, кого она могла называть настоящим другом. Она знала, что не многие могли быть абсолютно уверены в тех, кого называли самыми близкими себе, на её же глазах все самые сокровенные ожидания не оправдывались. Не смогли выдержать проверку бедами и проблемами, куда легче было в веселье и бессмысленной болтовне.
Рейвенкловка внимательно смотрела подруге в глаза и чувствовала, как её щёки покрываются еле заметным румянцем от стыда за то, что до сих пор она не верила до конца в то, что при случае получит её поддержку, что они пройдут это неизбежное испытание на прочность. Ведь всегда хорошо не бывает. И пусть Шон, на первый взгляд, не был похож на серьёзную проблему, своим приглашением он смог расшевелить внутри Адрианны то, что она всё эти годы тщательно скрывала, избегала любыми, даже самыми отчаянными отговорками. И Мейрик оказалась именно там, где была нужнее всего, в то самое время, когда паника добралась до её тонкой шеи, мешая дышать. Она была готова утонуть в собственной беспомощности и разочаровании об упущенном времени, если бы не. А значит Купер просто не имела права ей не доверять, не имела права не найти в себе смелость, чтобы сделать глубокий вздох и просто пройти через это, постараться открыть себя настолько, чтобы блондинка поняла, как всё это важно. И простое дружеское участие теперь кажется француженке необъятным водоворотом в её некогда спокойном океане размеренности и строгих правил.
В таком нельзя было признаться Шону, маме или даже сестре. Такое можно было сказать только ей, потому что гриффиндорка не умеет осуждать, она поймёт, ведь когда-то сама была на её месте. Хотя, Эйд казалось, что дело было совсем не этом, а в той отчаянности что плескалась в её серо-зелёных глазах, той самой, что смогла разглядеть Скай за красивой улыбкой. Быть может она всё преувеличивала, разводила лишнюю драму из такой банальной, почти обычной истории, которой может поделиться каждая девочка в Хогвартсе, быть может ей только мерещилось, что она всё это время оставалась где-то на обочине таких земных, обыденных проблем. Но, говорят, у француженок это было в крови: жить «через», обостряя свои чувства до предела, доходя до самого края, реагируя моментально, взрываясь каждый раз словно фейерверк, перегибая через, и всё, что случается, пропуская непременно через саму душу.
Она не знала ничего. И было немного страшно, по большей части неловко, немного нескладно и постоянно по кругу вертелись мысли о том, что что-то она обязательно сделает не так. Сердце почти раскололось на части, когда гриффиндорка выпустила её руки из своих, мягко оттолкнувшись от парты, чтобы сделать небольшой шаг вперёд, к ней. Внутри всё сжалось в предвкушении, рейвенкловка почти не дышала и чувствовала, как начинают дрожать руки. Она пыталась ничего не упустить, наблюдая за каждым движением Мейрик, до неё не сразу донеслись звуки её голоса, который не был похож на привычный тон подруги. Она тихо, так интимно только между ними двумя, выдохнула её фамилию, что по телу Адрианны скользнула новая волна дрожи, задевая не только кончики пальцев. Она будто бы пропустила тот момент, когда губы Скайлер коснулись её, в первые несколько секунд ей кажется, что она - это не совсем она. Просто смотрит на всё это откуда-то со стороны, подсматривая словно своенравная, непослушная первокурсница в замочную скважину. Она понимала, что нехорошо было подсматривать за кем-то, но ничего не могла с собой поделать, точно так же, как не могла наконец-то взять себя в руки и пошевелиться все эти долиге, самые первые, самые трудные секунды.
Но стоило только перейти невидимый барьер, перестать смотреть со стороны и начать чувствовать на самом деле, становилось намного легче. Рейвенкловка неожиданно почувствовала, как примитивный страх перед чем-то непонятным вроде комнаты без света постепенно отступал, возвращая ей возможность владеть собой. Скай была настолько рядом, она не отступала назад, не боялась подарить ей немного времени, чтобы привыкнуть, понять. Купер аккуратно, по наитию, положила свои руки на плечи блондинки, сначала так робко, потом уже почти уверенно пробуя буквально на вкус всё то, что когда-то приходилось читать или видеть, больше не боялась сделать что-нибудь не так. Она послушно повиновалась каждому движению таких до удивления нежных губ гриффндорки, сравнивая это с танцем с более опытным, первоклассным танцором в паре. Ей не впервой быть послушной и ловить всё на ходу, тонкие пальцы француженки слегка сжали плечи девушки, не смея отстранятся первой, не смея упустить и толику этого странного удовольствия, что впервые скользило от её губ вниз по шее, охватывая всё тело Эйд. Нос здесь совсем не мешал.

 Отправлено: 01.10.10 21:45. Заголовок: И тогда Мейрик ощути..

И тогда Мейрик ощутила себя во взрослом фильме, где опытные актеры раз за разом, при каждодневном просмотре заезженной видеокассеты, с блеском отыгрывали и прочувствовали всю картину, что даже маленькой Скай, которая до ужаса любила с детства фильмы, самых разных тематик, хотелось оказаться на одном из мест главных героев. Или даже второстепенных, которые все это видели в живую. Все эти трепетные взгляды, легкие касания, доводящие почти до безумия, а то и резкие, быстрые, стремительные движения, подавляющие волю другого. И Мейрик верила, что, на самом деле, это одна из всех историй людей, настоящая, живая, как все было на самом деле. В семь лет, скрывая от себя правду кинематографа, девочка явно не знала, как и кто следил за этой драмой, как смог запечатлеть. И все те кассеты, стоящие на полочке по критериям «нравится/просто обожаю», которые сама светловолосая девчушка и расставила, стали какими-то отдельными историями о разной любви, разных чувствах других. Но, только подрастая, переосмысливая почти все штампы и стереотипы, навязанные обществом, Мэй поняла, что любовь одна, но все стараются придать ей отличительную черту, чтобы даже при рассказе внукам у камина, в голове, при какой-то наводке, ассоциации, всплывала та картинка воспоминаний.
Но не только хотелось стать главным героем в фильме (да, Мейрик любит внимание), но и в чьей-то жизни. Главной фигурой. Пусть даже среди некоторых других, но быть одной из тех, которых любили, которым покровительствовали. И это обязательно должно было быть взаимно, - Скай это сама себе обещала. Она видела в людях многое, что явно ее привлекало. Пусть даже самая черствая, жестокая душа все равно была какой-то непохожей на других, и в каждой из них обязательно существовал свет. В той или иной ситуации, в скрытых чертах характера, недосказанных словах – во всем она видела то, что игнорировали или презирали другие. Ведь на это поведение была тысяча или одна причина, которую очень хотелось бы узнать любопытной Скай.
И сейчас хотелось узнать, что именно почувствовала Купер при поцелуе. Попробовать сравнить с тем, что и Мэй почувствовала. В сердце закрадывалось сомнение, что возможно гриффиндорка и огорчила свою светловолосую подругу, и если она не прекратила все «это», то лишь из-за солидарности, культурности. Оно было и верно, потому что бы Скай бы огорчилась однозначно, и это слегка бы подорвало ее веру в себя. Сейчас бы следовало отстраниться на некоторое время от пьянящих губ Одри, но имея какую-то слабую волю в этот момент, Мейрик все время откладывала на «потом», как и всегда: уговаривала себя, считала до десяти и другие способы пыталась испробовать, но никак, никакой реакции. В последний момент она даже забывала, о чем думала, отдавая волю чувствам, бесконечным мыслям. Руки Куп, такие легкие и нежные, легли ей на плечи, полностью уничтожая самообладание и теряя всякую волю к адекватным действиям, мыслям, даже к тому самому отстранению. Да и Адрианне, видимо, тоже не хотелось прерывать поцелуй. Забываясь, Скайлер накрыла одной рукой руку Купер, а другой поглаживала шею.
А что будет дальше? Они обнимутся, Купер поблагодарит Мейрик за помощь, улыбнется и счастливая покинет пустой класс, который начнет давить на Мэй тусклыми стенами, будто бы материализовавшимся боггартом. И эти окна, словно пустые глазницы, будут с ужасом взирать на оставшуюся девушку в классе, словно задавая немой вопрос «к чему все это?». Она не сможет ответить. Не сможет признаться сама себе в одиночестве, потому что почувствует свои ничтожные шансы и нежелание что-то либо исправлять, хотя постоянно будет надеяться. Ей просто сейчас слишком не хотелось оставаться одной, после такого момента близости. Она и не знала, как можно закончить эту идиллию, как сделать это достойно. Как обычно рассмеяться, уверить, что скоро ученик превзойдет учителя? Или смущенно улыбнуться и сбежать, скинув все на то, что пора бы на учебу? Скайлер как-то непривычно долго размышляла, как ей казалось, но всего прошла лишь пара секунд, которые показались вечностью. А так хотелось бы, что бы все исполнилось...
Казалось, что стоило бы стать серьезнее. Стоило стать такой, которая могла бы рассчитывать на внимание Одри не только как подруги, а как что-то большее. Чтобы чаще слышать этот звонкий смех, обращенный к ней, слушать дыхание, которое так прерывисто, слушать свое сердцебиение, как только даже подумаешь об этой девушке. Весь этот коктейль эмоций просто испытывался каждый раз на дню, почувствовался до кончиков пальцев и, казалось, что там, на самых кончиках, есть электричество.
-- Знаешь, Куп. Мне кажется, что это и мой самый первый, и mieux, et féerique ¹ поцелуй. – Хрипло произнесла девушка, нехотя отстраняясь и совсем забывая, что это просто урок, просто обучение какое-то, а не показывание настоящих чувств. Румянец на щеках, глупая улыбка на лице. И до неприличия счастливая.

¹ - лучший и волшебный.

 Отправлено: 12.10.10 20:12. Заголовок: Она никогда бы не см..

Она никогда бы не смогла станцевать это. Ей бы просто не хватило мастерства, правильных движений, любая попытка обернулась бы простой подделкой, потому что она не смогла бы быть настолько открытой, насколько была сейчас. И как бы часто не повторяла мадам Конти, что тело может передать всю палитру человеческих эмоций, и не было ещё ничего в этом Мире, что не смог бы показать танцор не обронив и слова, Купер знала наверняка: у её любимой бабушки был очень плохой первый поцелуй.
Пока она чувствовала губы гриффиндорки, что так ласково, порой настойчиво целовали её, сердце француженки будто бы остановилось совсем, а вместе с ним и весь мир вокруг. Никогда раньше в её голове не было ни одной мысли, внутри она была абсолютно чиста и ничто не тревожило больше. Ей казалось что кто-то резко схватил её за плечи, а она не умела сопротивляться и, поддавшись сразу, готовая раскрыться без страха быть отвергнутой, позволила вырвать себя из жизни. Она была здесь, в пустом кабинете с огромными окнами и высоким потолком, но не была нигде. Тело рейвенкловки содрогалось в странном, непонятном для неё восторге вперемешку с её сладковатым вкусом. И всё сразу же становилось на свои места, когда Скай нежно касалась её шеи и слегка сжимала ладонь. Адрианне впредь не казалось это глупостью, открывшийся перед ней мир совсем других чувств, который она отчего-то в упор не хотела видеть раньше, поглощал девушку полностью, увлекая за собой с каждым мгновением. Она могла признаться в этом только самой себе, но блондинка совсем не хотела отстраняться, ей казалось, что она могла стоять здесь бесконечно, всё уверенней повинуясь каждому движению Мей.
Она не знала, что будет дальше, но совсем не боялась неизвестности будущего, потому что сейчас происходило нечто намного большее, чем возможные последствия. В одно маленькое мгновение, когда между ними не осталось никаких сантиметров, когда кто-то впервые перешёл все её границы, впервые так прикоснулся к наивной, ещё совсем маленькой в любовных делах Эйд, жизнь девушки изменилась уже навсегда. А если уже случилось это, то совсем не страшно, что будет потом, дороги назад не было совсем, она разлетелась по мелким песчинкам словно песок по гладкому стеклу, открывая ей ещё одну грань мира. Ей приходилось только догадываться о том, были ли и здесь какие-нибудь правила, сложившиеся тысячелетиями стереотипы. Но то, что чувствовала сейчас Купер не было похоже ни на одну прочитанную ей книжку, ни на один услышанный в спальне девочек рассказ. Удовольствие тонкой линией тока скользило вниз по шее и собиралось где-то в груди, возвращая её в тот день, когда она впервые приехала к мадам Конти. Как и тогда, сейчас всё, что было раньше, стиралось под натиском разрывающегося внутри чувства полёта, отрываясь от земли.
- Скай, а это так всегда... - рейвенкловка совсем не слышала слов подруги, её руки всё ещё слабо сжимали плечи Мейрик, будто бы она боялась, что отпусти её совсем, то всё это тут же исчезнет, растворяясь в воздухе слабым воспоминанием. - fichtrement bon? - она не смогла подобрать нужные слова на английском, чтобы выразить и малую частичку того, что чувствовала. Француженка будто бы по наитию провела кончиками пальцев по своим губам, неожиданно подаваясь вперёд, чтобы крепко прижать к себе блондинку, легко сжимая в объятиях. - Не говори глупости, cherie, это не может быть твоим самым первым поцелуем. - Адрианна слабо улыбнулась лишь краешками губ не от того, что ей было грустно, а от того, что она всё ещё боялась разрушить это волшебство, под чарами которого прибывала до сих пор. Её, воспитанную католичку, впервые не хватило в порыве чувств на простое «спасибо», хотя теперь, она наверняка должна ей намного больше.

"i don't wanna wake before the dream is over. I'm gonna make it mine"

 Отправлено: 21.10.10 18:05. Заголовок: i always needed time..

i always needed time on my own. i never thought I'd need you there when i cried. and the days feel like years when I'm alone. and the bed where you lie is made up on your side.

— Смотря, кого целуешь. Зависит от степени близости данного человека. — Мэй насупилась, мысленно пытаясь оправдать этот поцелуй, эти эмоции. Пытаясь не придавать многому значения, Скайлер просто это скинула на то, что это всего лишь первый поцелуй Одри, действительно первый, и что все эмоции здесь оправданы. — Ну, а раз это твой первый поцелуй, то не удивительно, что для тебя это показалось fichtrement bon. — Девушка немного грустно улыбнулась, хотя, это можно было и счесть за ободряющую улыбку, но сейчас внутри у Мэй все похолодело, когда озвучила свои мысли.
Слегка обидно было осознавать, что все, что и Эйд прочувствовала при поцелуе, - можно было списать на тот самый первый раз. Не соприкосновение сердец, не принятие высших чувств - Скай явно придавала всему огромное значение, даже самым глупым и порой абсурдным вещам. Определенно, вся та атмосфера, которая сейчас находилась в пустом классе, была удушающей: ожидание, предвкушение чего-то - это просто сбивало с толку, и вместо обычных конфетти, Мэй почувствовала в голове всю волокиту и давку маленького рынка, где каждая лавка предлагала разные объяснения, по поводу случившегося, причем кричат, теснятся. Не было разных и пестрых мыслей, вроде о еде, о навозных бомбах, о Хогсмите. Все было сфокусировано на произошедшем, будто бы она решала сейчас какую-то маггловскую задачку с яблоками, и это было необходимо важно. Бесспорно, все было важно для гриффиндорки, но она все не могла понять этих деталей, вопросов, прикосновений, которые отчего-то стали чужими. Или просто запретными, недопустимыми.
Скайлер взяла за руки Куп, опуская со своих плеч. Почему-то стало невыносимо грустно, словно это какая-то точка, в каком-то особенно важном документе. Так оно и было, только точка была не в документе, а на сердце, что все это неспроста, словно то едкое чувство дежа вю, которое у Мэй было много раз на дню, и девушка уже по наитию знала, что добром это все не кончится. Но сейчас был такой момент, что все казалось просто пустым, ненужным, незначительным. Все мысли вертелись только о них с Купер.
— Да уж, были бы это глупости. - Как-то скромно улыбнулась Скай, вглядываясь в потертый пол и делая носочком полукруг, словно сметая со своего пути какую-то соринку, грязь. — Я всегда рада тебе помочь. — Светловолосая гриффиндорка принимает эти объятия также легко, как дарит ей Одри, стараясь контролировать себя, чтобы не сжать сильнее, а очень хотелось. Хотелось бы показать, как она не хочет ее отпускать от себя, как она ей дорога и это даже не помощь была - столь корыстная могла бы показаться любому другому человеку. А сколько мыслей в этом нежном взгляде глаз, как смотрела Мэй на свою подругу, как часто замечала за собой это учащенное сердцебиение, радость, благодарность, что она есть в ее жизни и что это неотделимая часть ее самой.
Она даже и не знала, что сказать. Мыслей совершенно не было, только это сладкий привкус мандаринов, как под Рождество, витал сейчас в воздухе, словно какое-то волшебство. Мэй никак не хотелось рушить эту теплую, точно домашнюю обстановку, ощутимую здесь, с Одри.
— Я надеюсь, что помогла тебе. Хотя бы чуть-чуть. - Нет, Мейрик молчать никогда не умела, хотя бы больше минуты. Потому что если она замолчит, то стоит уже это принять на свой счет как коварную задумку, планы, а сейчас она жила каждым мгновением, каждой секундой чувствовала важность момента, близости.