Отправлено: 04.08.10 13:48. Заголовок: Too Much to Ask

цитата:

Время действия: часа 3-4 ночи 3 ноября 1997 года Место действия: Больничное Крыло Персонажи: Cathleen Yaxley, Chance Rowle Суть происходящего: они оба знают, что им нужно поговорить. Так почему бы не воспользоваться ночной тишиной больничного крыла?

 Отправлено: 04.08.10 21:30. Заголовок: внешний вид: белая б..

внешний вид: белая больничная рубашка по пяты; волосы распущены; босиком

Страшнее всего сейчас было заснуть. Кэтлин всеми силами боролась с подступающим сном, в который её клонило с того самого момента, как их доставили во внезапно такой родной и любимый Хогвартс, с того момента когда они переступили порог Больничного крыла и мадам Помфри отправила их всех переодеваться в больничную пижаму за ширмами, скрывающими койки. Здесь, в школе, было совсем не так как Св. Мунго, где Яксли пришлось бывать несколько раз. Сама атмосфера, царившая в школьном лазарете была какой-то домашней, мягкой, успокаивающей, убаюкивающей. Не было настоящих палат, а лишь койки, стоявшие на расстояние чуть больше полутораметров. Чаще всего их даже не отделяли ширмы, потому что не было причины, сегодня же ширмы белели по всей вытянутой комнате, сливаясь с полом и потолком. Просто снежное королевство какое-то, в котором подобно Снежной Бабе правила мадам Помфри в своем белом халате, - а во всем не лимонном как у сент-мунговских колдомедиков. Позади уже был Запретный Лес, огромные пауки, смертоносная мантикора. В прошлом остался и допрос чиновников из Комитета Образования, который девушке просто нечего было сказать, ведь она абсолютно не имела понятия кому и главное, зачем это могло быть нужно. Тело ныло, а мозг требовал покоя. Глаза белокурой сами закрывались, стоило ей коснуться затылком мягкой подушки, которую казались только что взбили, словно её ждали. Но она старалась держаться - сначала ей помогал гомон, царившей в лазарете, мадам Помфри и кто-то из помогающих ей учениц (потому как сама женщина просто не поспевала) бегали от одного студента к другому, осматривая их более пристально, продумывая план лечения. Кейт сказали, что у неё ничего серьезного, несколько глубоких царапин, пара ушибов, синяк на левом боку - наверное, то неудачное падение, хотя сама Кэтлин сейчас наверняка не могла сказать сколько раз она упала или стала жертвой злобных тварей. Мадам Помфри хотела убедиться, что акромантулы не запустили ей в тело яд, как это случилось с хаффлпаффкой Боунс, а потом сообщила Директору, что оставляет её здесь на несколько дней. Пока что их всех здесь оставляли на несколько дней, только Кейт отчего-то казалось, что её несколько дней и несколько дней Чэнса или Арчи - окажутся совершенно несравнимыми сроками.
Чэнс. Она старалась не заснуть ради него. Она пыталась уловить в подступавшей тишине и полной темноте какие-то редкие звуки - еле слышно скрипнула дверь в комнате школьной медсестры, что находилась в конце больничной комнаты, где-то раздался лязг цепей - неужели кровавый барон вылетел на ночную охоту за запоздалыми студентами, кто-то закашлялся во сне - главное чтобы этот кашель не услышала мадам Помфри и не решила проверить своих подопечных.
Тихонько, чтобы не дай бог не скрипнула кровать, босиком - потому что Кэти не знала где её обувь, да и звук босых шагов куда неприметнее, девушка отодвинула ширму ровно настолько. Чтобы смогла протиснуться через образовавшуюся щель. Если она не ошиблась, то койка Роула должна быть за второй ширмой слева, а напротив него кажется находиться Симпсон. Честно говоря времени на гадания и сомнения и белокурой совсем не много, и ей приходится подобно призраку - хотя в белой рубашке с распущенными волосами и темными кругами вокруг глаза она куда больше похожа на баньши - пробираться к постели друга. Яксли заглядывает в тоненькую щель, которую мадам Помфри оставляла для того, чтобы своим неустанным наблюдением не тревожить пациентов. Света почти нет, лишь отблески луны, проникающие сквозь мозаичные окна, но ей надо совсем немного чтобы убедиться в том, что юноша на кровати - это Чэнс Роул, с которым ей отчего-то надо поговорить именно сейчас, этой ночью, не дожидаясь утра, своего жениха и его сестер.
Светловолосая отодвигает ширму, воровато оглядываясь назад, испуганно ожидая что сейчас внезапно прямо рядом с ней появится школьная медсестра, а затем, переступив воображаемый порог, ширму задвигает, не оставляя даже тоненького просвета.
- Чэнс - тихо шепчет девушка, склоняясь к лицо друга. Это абсолютно неправильно его сейчас будить, но сам Роул всегда любил нарушать правила. Может быть, он оценит то, что его маленькая подруга тоже их нарушает?

 Отправлено: 20.08.10 14:11. Заголовок: одет: серые пижамные..

цитата:

одет: серые пижамные штаны. Босой, без рубашки. Волосы растрёпаны.

Ченс всегда знал, что настоящие мужчины не плачут. Даже когда им адски больно, даже когда душу рвут на части обида, злость и гнев, они только крепче стискивают зубы. Он всегда знал, что так делает отец. Значит и ему плакать не положено. Вообще, что такое боль? Просто сигнал в мозгу, что какая-то деталь организма не в порядке. Просто сигнал. Сам по себе он не несёт вреда. Он, на самом деле, даже полезен. Позволяет нам расти над собой.
Сейчас Роул всячески делал вид, что всё в полном порядке. Делал вид, что ему не впервой ковылять по ночному осеннему лесу в одном ботинке и на одной только ноге. Не впервой чувствовать внутри себя ядовитые клыки пауков-переростков. Не впервой стрелять в глаза разъярённых мантикор. Делал вид, что вся эта прогулка, навязанная подросткам по чьей-то злой воле, не произвела на него особенного впечатления.
А ещё он делал вид, что ему совсем не больно. Совсем не горько. Совсем не мерзко. Что его совершенно не тронуло поведение Астории. Что ему совсем не страшно за жизнь сестры и подруги. Делал вид, что он просто бесчувственный. Как Мальсибер. Ведь многие согласятся - для него не такое уж большое потрясение, получить Непростительное на свою палочку от невесты. Для него не такой уж страшный кошмар, видеть младшую сестру, вцепившуюся в его руку, когда акромантул тащил его прочь. Для него не так уж грустно, чувствовать страх близких ему людей. И ничего, что именно он должен был спасать сестру и подругу от мерзких чудовищ. Он. Никак не они...
Парень лежал на узкой белой койке, стараясь не шевелиться и дышать спокойно и размеренно. Учитывая дёргающую боль в ноге, сделать это было довольно трудно, но у него получалось не плохо. По крайней мере его больше не беспокоили. Целитель уже и так сделала с его ногой всё, что только могла. Она уже привела в чувство и подлатала всех страждущих, так что теперь лазарет постепенно стихал. Прекращались разговоры, стоны медленно трансформировались в тихие поскуливания.
Роул прикрыл глаза, но сна не было. Он снова и снова прокручивал в голове всё произошедшее. Он должен был разобраться - кто и зачем сотворил со студентами такое. Чес хотел точно знать, кого "благодарить" за это кошмарное приключение.
Тихое сопение подростков, оставленных на ночь в этом царстве лекарств, настраивало на философский лад. Юноша медленно и аккуратно перевернулся на бок, машинально подложив под щёку ладонь. Роул вспоминал все детали их перемещения и строил планы на первых поход в библиотеку.
Ширма, игравшая роль стены и двери, отодвинулась, пропуская белокурую фигурку. Кэтлин. Его маленькая подружка. Девочка, девушка ... женщина, которая никогда на стала бы его. Их дружба была легендарной. Странной, болезненно-необходимой. Ченс знал, что Яксли - единственная кукла, которой он не хочет причинить зла. Даже тот факт, что теперь его куколка официально принадлежит кому-то другому не мог изменить что-то. Да, парень злился, бесился, хотел убить постороннего ... но это быстро прошло. Если бы девушка не была так увлечена собственным комплексом вины, и тисканьем по углам в пару с женихом, она бы давно это заметила. Но Кэт продолжала жаться по углам, пытаясь слиться с камнем, всякий раз, как Роул оказывался в поле ей зрения. А Чес не любил первым заканчивать то, что и начал не он.
- Ложись. - Его тон слишком приказывающий? Наверное. Роул не открыл глаза, поэтому он не видел, какой бледной сейчас выглядит Яксли. Но он подвинулся на койке, освобождая место для подруги. - Ну же, Кэт. Ты же не просто меня проведать пришла. - Он откидывает одеяло, и в темноте былой кляксой выделяется бинт на его ноге. - Ложись, иначе простудишься. - Голос стремительно теплеет. У Чеса нет сил делать вид, что он всё ещё злится. Ночь, такое время суток, маски отпадают, за ненадобностью.

 Отправлено: 23.08.10 20:52. Заголовок: Белокурая девушка с ..

Белокурая девушка с некоторым страхом ожидает реакции своего друга на её внезапный визит. Раньше ей казалось она всегда знала, что скажет или сделает Чэнс в то или иное мгновение, но с недавних пор её просто напросто сковал страх. Ей казалось, что она предала Роула, разочаровала его и теперь ей не следует ожидать от Слизеринца того же доверия, что было между ними раньше, до того как в её жизни появился Барк, до того как было объявлено об их помолвке. А потому Кэтлин неосознанно старалась избегать любых суждений о Чэнсе, о его предполагаемых действиях и мыслях.
- Ты уверен, что я не причиню тебе неудобства? - шепотом вопрошает девушка, с удивлением глядя на лучшего друга, который кажется уже совсем не сердится на неё или, во всяком случае, как минимум не хочет, чтобы она простыла, что уже позволяет белокурой слизеринке надеяться, что она ему все еще немного дорога. Девушка присаживается на кровать, а затем укладывается рядом с Роулом, позволяя юноше накрыть их обоих одеялом. Она старается не обращать внимания на белеющий бинт, под которым, скорее всего, зияет рана, оставленная клещами акромантула. Она не хочет думать о том плохом, что уже прошло. Сейчас Кэтлин лежит в такой непозволительной близости к Чэнсу, что у любого случайного свидетеля этой картины ни капельки не возникло бы сомнений в том, что двух слизеринцев связывают совсем не дружеские чувства. И они бы ошиблись. Яксли смотрит на друга с нежностью и теплотой, в самых уголках глаз застыли слезы радости, но в той тьме, что царит в Больничном покое это совсем незаметно, так что Чес лишь по её сбившемуся дыханию может догадываться о том, как волнуется Кэтлин. И почему она волнуется.
С пару минут они лежат, просто молча глядя друг другу в глаза, силясь прочесть в них незаданные вопросы и не высказанные ответы. А потом Кейт просто обнимает Роула, аккуратно, чтобы не причинить боль, прижимаясь к нему всем телом. Ей никогда не приходилось быть так близко к другу, они не были теми друзьями с преимуществами, что могут без проблем целоваться друг с другом на глазах у окружающих или отпускать в сторону друг друга сальные шуточки, Чэнс и о них не позволял шутить. Его любовь к Кэтлин была выше понимания большинства, она была для него вроде бы всего лишь куклой, но куклой с душой, а Яксли полюбила Роула за то, что он никогда не считал ее маленьким ребенком, не пытался её нарочито оберегать от жизненных неурядиц, а просто всегда был рядом, чтобы увидев беспомощность в её глазах, протянуть руку спасения. Он не учил её жить по чужим правилам, он просто страховал её от ошибок и от больных падений. Но от одного падения спасти так и не смог.
- Я должна была тебе все сразу рассказать, сразу, как только Барки покинули наш дом. Я должна была тебе рассказать все-все-все, и возможно ты мог бы найти мне выход. Но я испугалась, Чес, испугалась, что узнав о том, что случилось с нашей семьей ты вдруг отвернешься. А потом было поздно, паутина лжи окутывала меня с ног до головы. Кристофер велел молчать, и мне ничего не оставалась, как повиноваться ему. Я даже не смогла рассказать тебе всей правды, когда он, лишив меня девственности на втором этаже паба, отправил обратно к тебе. А ты меня ждал, Чэнс. Ты всегда меня ждал. Он приревновал меня к тебя, он был уверен, что я уже была с тобой. Он до сих пор ревнует к тебе... - сквозь слезы, текущие по щекам и подбородку шепчет девушка, уткнувшись лицом в плечо старшего Роула. Она почувствовала, что снова дорога ему и просто не смогла больше молчать. Она позволяла словам выливаться из неё, словно горному потоку. Она шептала и плакала, замолкала и снова продолжала, крепко сжимая его за шею, кажется совсем уже позабыв об осторожности и о том, что возможно своими объятьями она причиняет другу боль.

 Отправлено: 01.09.10 14:31. Заголовок: Роул продолжал лежат..

Роул продолжал лежать с закрытыми глазами. В его голове теснилось слишком много мыслей. И систематизировать их он мог только отключив зрение. Зато обострились все прочие чувства. Вот Кэт робко вытягивается на кровати, почти невесомо прикоснувшись холодной ступнёй к его колену. И даже через ткань пижамных штанов парень чувствует, как девушка на самом деле продрогла. Лёгкий, быстрый вздох и парень уже укрыл обоих одеялом. Почти нежно. По-настоящему заботливо.
Оказавшись в таком положении вместе с любой другой девушкой на планете, Ченс, скорее всего, не устоял бы. И только Яксли, непонятным образом умудрялась оставаться для него чем-то несравнимо большим, чем просто красивая девушка. Да, Чес был очень странным. Не даром ведь его за глаза называли психом. Да, он псих. Ведь он ненавидит блондинок. Ненавидит девушек, которые идут на поводу у обстоятельств. Но продолжает нежно любить Кэтлин.
Раньше он не понимал - как это, чувствовать к кому-то только болезненную, щемящую нежность, без капли сексуального интереса? Как это - просто обнимать девушку, не подразумевая этим прикосновением ничего кроме заботы и поддержки? Не понимал. Пока в его жизни не появилась Кэт. Маленькая. Хрупкая. Такая кукольная. И такая сильная. Роул видел её силу. Знал, что она не такая как все прочие. За это он её и любил. Продолжал любить несмотря ни на что.
Теперь под одеялом парень ясно чувствовал - его малышка Кэт дрожит. И тогда Ченс обнял её. Обнял, как обнимал миллион уже миллион раз. Обнимал, стараясь сказать девушке без слов, как она всё ещё дорога ему. Он положил свою тёплую ладонь ей между лопаток, а второй зарылся в светлые волосы. Просто, чтобы она снова почувствовала - он рядом. Он никуда не уйдёт.
Как только Кэт заговорила, Роул открыл глаза. Теперь он видел, как солёные капельки заскользили по её щекам. И у него внутри что-то (может это было сердце?) противно заныло. Он никогда не умел говорить слова утешения. Он умел только молча быть рядом, когда Кэтлин рассказывала ему о своих проблемах. Это уже потом, он шёл бить морды тем, кто посмел обидеть его подругу. Кулаки, конечно, чесались и сейчас. Отрицать желание капитально начистить Кристоферу морду, было бы просто глупо. Только вот сейчас он не имел на это никакого права.
Парень горько усмехнулся, осторожно поглаживая девушку по спине. Его мало волновало то, что Кэт слишком сильно сжимает его шею. ей нужно было просто выплакаться. Просто выговориться.
- Мне жаль, что ты думаешь обо мне так плохо. - Рука Ченса на долю секунды замерла, но потом он продолжил успокаивающие движения. - Успокойся, Кэт. Я же здесь. Я рядом. И никуда не уйду. - Он помолчал, не зная, как вернуть призрачную улыбку к ней на лицо. - Хочешь, я побью Бурка? - Он мог. И хотел. Дьявол, он ОЧЕНЬ хотел набить Кристоферу его "аристократичное" лицо! Но он понимал, ввяжись он в эту драку и Барк отыграется. На Кэтлин же и отыграется. А этого, как ни странно, Роул допустить просто не мог.

 Отправлено: 02.09.10 17:51. Заголовок: Чэнс был для неё все..

Чэнс был для неё всегда старшим братом, таким безумно близким человеком, которому можно было рассказать даже то, чем не поделишься с подругами, потому что ты ведь по себе знаешь, что порой девочки не умеют хранить секреты, особенно эти девочки, которые еще полгода назад считали тебя просто серой мышкой, пока ты не купила туфли на каблуке и не распустила светлый хвостик. Теперь то конечно она с ними наравне, она никогда не станет королевой подобно Паркинсон, на неё не будут равняться девочки как на Брокльхерст или Грейнджер, но теперь она для всех не чужая, и они почему-то считают, что теперь Кейт будет делиться с ними своими секретами и свято клясться хранить их тайны. Но Яксли всегда говорила им лишь то, что не побоялась бы заявить во всеуслышание в Большом зале во время обеда, а все их секретики рано или поздно узнавал Роул. Она рассказывала их вовсе не потому, что хотела разболтать чью-то тайну, а потому, что не умела хранить секретов от него. Иногда конечно Кейт специально ему что-то рассказывала, что-то, что позволило бы слизеринцу привлечь внимание какой-нибудь девочки, которая имела глупость совсем нелестно отозваться о Кэтлин. Чему она научилась у Чэнса, так это определенного работа беспринципности, хладнокровности. Она знала, что Роула сложно назвать хорошим мальчиком, знала, что если ему удастся добиться внимания девушки, то потом она будет страдать. И она так же знала, что в этом страдание будет и её заслуга, ведь это она как бы невзначай рассказала Роулу о её конфликте. С ним ей не приходилось никогда притворяться, быть другой, как со всеми прочими. И всё же эти именно Чэнс в какой-то мере научил её притворяться, сахарно улыбаясь, прятать нож за спиной. Роул всегда о ней всё знал, он был её личным дневником, которому она перед сном рассказывала, как прошел день, доверяла все мысли. Она не стеснялась рассказывать ему даже о своем кратковременном романе с Ургхартом, она знала, что Чэнс не причинит ему вреда, пока Итан не сделает больной ей.
- Не надо было мне молчать. - Кэтлин совсем по-детски шмыгает носом, а затем, словно осознав факт происходящего, чуть ослабляет хватку. - Я сделала тебе больно? - сейчас перед Чэнсом снова его маленькая куколка, которая заботливо и с легким восхищением смотрит в его глаза, ожидая то ли похвалу, то ли наказание. - Ты не плохой Чэнс. Нет. Пусть остальные думают, что хотят. Они никогда не узнают тебя так, как знаю я. И Барка не трогай. Я не хочу больше знать, что вы дрались из-за меня. - Слизеринке до сих пор сложно спокойно думать о том, что так недавно случилось. Ей кажется, что лишь она одна была во всем виновата, она одна виновато, а больно - морально или физически - было всем троим. - Всю боль, что нам причиняют, мы просим сами себе причинить. Знаешь, я это поняла позавчера, когда осталась с ним. Каждый раз, когда я могла бы избежать боли, каждый раз, когда могла бы рассказать все тебе или, в конце концов, просто послушать его и вести себя ... приличнее. Каждый раз я делала все по своему, прекрасно зная, что злю его, вывожу из себя. Я ходила по острию ножа. Я сорвалась. - Тонкая ладошка Кейти медленно скользит по спине Чэнса, к его плечу, а затем к щеке. С нежностью, которая вряд ли когда-либо будет доступна другому мужчине, с нежностью которую Чэнс вряд ли позволит другой женщине, белокурая касается его щеки, а затем указательным пальцем уголка губ. - Почему я не влюбилась в тебя? Почему ты в меня не влюбился? Как думаешь, если бы мы любили друг друга нам было бы хуже? - Девушка приподнимается на локте и тянется губами к губам Роула, но замирает в паре миллиметров. а затем откидывается на постель, закрывая глаза. - Нет, не могу. даже просто так не могу тебя поцеловать.

 Отправлено: 17.09.10 09:03. Заголовок: Они были так близко ..

Они были так близко друг к другу, что Ченс мог рассмотреть каждую, даже самую малюсенькую, ресничку. Он видел мокрые уголки её глаз и дорожки от слёз на щеках, тоже видел. И губы. Чуть полноватые, совершенно кукольные губки, покрытые тоненькой сеточкой трещинок. Словно его маленькая кукла Кэтлин кто-то разбил, а потом склеил маггловским клеем. Вздох. Юноша чувствует, как Яксли приподнимается на локте. Каким-то шестым чувством (а может быть, он просто слишком хорошо знает эту девушку?) Роул знает, что она собирается сделать.
Чес замирает, даже не дышит. Он знает, что может оттолкнуть Яксли. Знает, что успеет просто подставить щёку. Но не делает ни-че-го. Просто лежит и смотрит на эти полноватые губы.
А губы тоже замирают. Он машинально ухмыляется, но ухмыляется как-то криво. Горько.
- Никогда не начинай того, что не сможешь закончить. - Девушка снова откидывается на койку, а Роул закидывает одну руку за голову, второй рукой приобнимая Кэтлин за плечи. - И никогда не жалей о том, что мы не любовники. - Он взъерошил свою шевелюру, чуть прикоснувшись и к волосам Кэт. - Меня вряд ли можно назвать нежным. И добрым, что бы ты там себе не напридумывала. Я был бы ничем не лучше Бурка. - Возможно, я был бы даже хуже чем он.
Ченс вздыхает. Вокруг них ночь, тишина. Романтика, чтоб её. Так что не удивительно, что девушка так неожиданно решила его поцеловать. Ему, конечно, не очень нравится чувствовать себя этаким «подопытным кроликом». Он предпочитал сам, своими действиями, выводить из себя девушек. Любил неожиданными решениями, жестами, сбивать с ног, лишать уверенности, ломать все представления о «подобающем поведении».
Но только не с Кэт. Нет, только не с этой девушкой. Она для него была той самой маленькой сестренкой, которая обязательно появляется в жизни в любого парня. Той самой девочки, на которую особенно сильно распространяется его инстинкт Защитника. Да, у Роула были сёстры. Но если Пайпер своими моралями просто и планомерно выводила его из себя, то малышка Урсула … она была слишком похожа на самого Ченса. И не вызывала желания защитить. Может быть потому, что у неё были слишком острые зубки?
- Если бы я был в тебя влюблён, если бы я тебя любил … - Парень нахмурился. Кажется действие обезболивающего зелья заканчивалось, и боль снова начала пробиваться к поверхности его сознания. - Я бы тебя просто убил. Или себя. Не знаю, Кэт. Но только одно я знаю точно. Мы бы не смогли быть вот тут. Не смогли бы быть вот так. Близко. Без боли. Без слёз. - Я не смогу любить живого человека. А мёртвые, пустые куклы меня не привлекают.

 Отправлено: 17.09.10 12:21. Заголовок: - Почему сразу меня ..

- Почему сразу меня не остановил? - спрашивает белокурая девушка, нежась в его объятьях. Впрочем, ей не нужен ответ на этот вопрос. Она и сама знает почему. Это же Чэнс, и это Кейт, это их нормальные отношения, у них нет запретов, нет никаких табу. Делай, что хочешь. Делай, что сможешь. - Ты ведь знал, что я не смогу тебя поцеловать, правда? - удивительно, но слизеринка сейчас довольно весела, словно этот неудавшийся поцелуй заставил её совсем по-другому взглянуть на всю сложившуюся ситуацию, на её отношения с Роулом, на их дружбу.
Кейти нравится, как он касается её волос, почти неощутимо перебирая их, проводя кончиками пальцев по светлым локонам. Почти с любовью.
- Ты не прав, Чэнс. - Кэтлин поворачивается на бок, так чтобы видеть лицо Роула, следить за его реакцией на её слова. - Мы ведь любим друг друга. - Снова пауза, словно возможность для юноши обдумать только что произнесенную фразу, всего лишь секунда, которая необходима чтобы заработал механизм. - Просто любим по-другому. Или как ты думаешь, что это за чувство между нами, Чэс? - Кейт обхватывает своей маленькой ладошкой ладонь Чэнса, которая лежит у неё на плече. - Смотри, как ты меня обнимаешь, меня никто так не обнимал. Посмотри, как ты заботишься обо мне, Чэнс. Хочешь сказать это просто так? - Кэтлин опускает голову на грудь слизеринца, вслушиваясь в удары его сердца. Оно бьется. Кто бы, что бы не говорил, оно есть у Роула, и оно бьется. Этот орган, который мешает нам жить, и без которого жить было бы абсолютно не возможно. Кейт внимательно слушает, как бьется сердце лучшего друга, запоминает его ритм, ей кажется, что сейчас её сердце бьется так же. Их сердца бьются в унисон, даже если им никогда и не суждено стать любовниками.
- Ты когда-нибудь любил, Чэс? - девушка чуть приподнимает голову, чтобы снова встретиться со слизеринцем взглядом. Этот вопрос в их отношениях было не принято задавать. Но ведь они вообще никогда раньше не говорили о любви, эта тема была для них запретной. Но этой ночью спало слишком много оков, которые возможно уже завтра им обоим придется одеть. Так отчего же не использовать этот шанс быть откровенными абсолютно, безо всяких запретов? - Что ты испытываешь к Астории Гринграсс? - на самом деле Яксли хочется спросить "Любишь ли ты Асторию?", но она меняет формулировку на более мягкую и невинную. Да и потом, разве может Чэнс любить девушку, которую ему навязали в невесты? Он ведь сам сказал, что не намного лучше Барка. А Барк её полюбить не смог.

 Отправлено: 05.10.10 09:01. Заголовок: Роул молчит. Слова К..

Роул молчит. Слова Кэт, словно острые камешки царапают слух. Да, она почти права. Он любит её. Любит малышку Яксли. Любит, как мог бы любить свою дочь. Да-да, даже не сестру. С сёстрами у него как-то совсем не сложились отношения. А вот дочку Чес бы любил. Он точно знает…
- Если я скажу, что ты мне как дочь. – Парень решается озвучить свои мысли. Он не боится, что Кэтлин рассмеётся. Он даже не опасается, что девушка поймёт как-то не правильно. – Что я люблю тебя, как мог бы любить только свою дочку. Что я готов всегда быть рядом с тобой. Защищать от бед и невзгод. Что я был бы рад, окажись ты на самом деле моей дочерью. – Ему трудно говорить. В горле стоит мерзкий комок. Боль продолжает подкрадываться, стены его самоконтроля не кажутся уже такими уж неприступными. – Что я готов ради тебя на всё. На всё, кроме настоящей любви? Ты ответишь мне тем же? Яксли, зачем ты завела весь этот разговор? Зачем тебе знать, любил ли о кого-нибудь? Хочешь убедиться, что я – тоже человек? – Он раздражается.
Злится, но совсем не на малышку Кэт. Скорее на самого себя. Ведь это так трудно – раскапывать в груди, в душе, чувства. Препарировать их, разбивать на гранулы и давать им названия. Трудно, особенно для того, кто привык игнорировать все звоночки из этой области сознания.
- Я знаю что такое злость. Ярость. Боль. Знаю, какое на вкус разочарование. Но любовь? Ты перепутала меня с милым маленьким хаффлпаффцем, который засыпает с мишкой в обнимку под мамин голос, рассказывающий сказки. Моя мать, она боится меня. Боится того, как я смотрю иногда на Урсулу. Боится, что я окажусь таким, как отец. Что я окажусь даже хуже, чем он. – Ченс закрывает глаза. Яксли хотела, чтобы он исповедался, хорошо, она получит полноценную исповедь.
- Я знаю, какое на ощупь безразличие. И я лучше всех, в этой гремлинской школе, разбираюсь в запахах страха. В моей жизни нет места добрым и светлым чувствам. Потому что они делают человека слабым. Уязвимым. Черт, даже ты – ты делаешь меня размазнёй и тюфяком. Я готов набить Бурку морду, готов проклясть его. Но я знаю, что в ответ, он пройдётся по тебе. И я не могу ему это позволить. – Рука парня чуть сильнее сжимает плечо девушки.
- Я не чувствую к младшей Гринграсс ни-че-го. Я не могу над ней издеваться, как издевался над девушками до неё. Не могу, потому что во мне всё-таки осталась капля благородства. В отличие от Бурка. Но я не люблю её. И, наверное, никогда не смогу полюбить. – Роул дышит часто. И старается не шевелить ногой. Но тело всё равно пронзают мерзкие импульсы боли.
- Ну давай Кэт. Закончи. Вскрой мою душу до конца. Задай ещё какой-нибудь вопрос…

 Отправлено: 05.10.10 19:24. Заголовок: Могла ли Кэтлин знат..

Могла ли Кэтлин знать о том, какую бурю эмоций поднимут её слова, заставляя Чэнса Роула рассказать ей о себе едва ли не больше, чем она успела узнать за все время их дружбы. Или следует задать вопрос "Могла ли она не знать?" Кэти такая порой глупенькая по сравнению со своими сверстницами. Где-то внутри неё все еще живет детская вера в сказку, и в то, что все люди вокруг хорошие, что просто все, как и она стремятся выжить в этом мире, и лишь потому лгут и убивают, лишь потому строят козни врагам и предают друзей. Поэтому и она такая, хотя внутри неё всего лишь маленький ребенок, поэтому и Чэнс такой. Ей хочется верить, что Роул на самом деле хороший. Но разве что-то изменил бы тот факт, что Роул не пытается играть на публику? Что он на самом деле такой. Твердый, непробиваемый, готовый идти по головам и не испытывающий ни малейшего сожаления о содеянном. Он все равно тот, кто ей ближе всех других, тот, за которого она могла бы умереть. Она любила свою маму так, как только может ребенок любить ту, кто подарил ей жизнь; она обожала Адель, которая одним словом умело, расставляла все по полочкам, заставляя Кэти спокойно смотреть на многие вещи, но её чувства к Чэнсу были особенными. Они не требовали никаких вопросов, потому что ответы были известны заранее. Она была готова для него на все. И умереть. И убить.
- Я знаю. Знаю, что ты человек - горячо возражает белокурая, ни на секунду не пугаясь того, что голос юноши становится грубее и жестче, что он буквально пропитан яростью и болью, о которой он сейчас ей рассказывает. Он всё еще обнимает её, и Кейти кажется, будто все эмоции, о которых он ей рассказывает, прокатываются по его телу мелкой дрожью, а затем касаются и её, словно сейчас они один живой организм.
- Прошу тебя, Чэс, прошу, не надо про него - Кейт ужасно не хочется, чтобы Барк вновь вставал между ними, словно призрак маяча в каждом разговоре. Девушка утыкается носом в грудь слизеринцу, закрывая глаза и растворяясь в больничном запахе, смешанном с запахом его пота, растворяясь в его тепле, в его голосе, который продолжает звучать. Она уже успела убедиться в том, что Роул ни капли, ни приукрашивает свои слова, что он готов на многое ради неё, Мерлин, он даже готов проиграть, готов слушаться её тихих просьб, готов прощать ей ошибки. И если будет война, если кому-то надо будет достать Роула, им не найти лучшей приманки, чем Яксли. Приманки, за которой он не сможет не прийти, потому что никогда не сможет бросить её одну, когда ей нужна будет помощь. Кейт, кажется, что хоть Чэнс сейчас и старается держаться в стороне от Барка, но он пристально за ними следит, за каждым шагом. Возможно не всегда, но когда они вместе на публике. Он то знает, в какую игру они играют, он не верит этой игре. Ни единому слову. Но он ждет, ждет пока она вновь попросит помощи, если она окажется нужна.
Слова про Гринграсс уже не кажутся девушке такими важными, они словно лишние, не нужные после всего того, что Роул уже ей сказал. Ей теперь все равно, что он чувствует к другим. Ведь она знает, что он чувствует к ней, знает, как он к ней относится.
- У меня не осталось вопросов. - И сил у меня не осталось на то, чтобы смотреть с какой болью тебе дается каждый ответ. - Но раз уж сегодня ты позволил мне заглянуть так глубоко внутрь себя, то я хочу, чтобы и ты узнал обо мне то, что возможно не могу узнать раньше. Задай мне вопрос, Чэнс, задай любой вопрос, а я тебе отвечу. - И Кейти свободной рукой обнимает его чуть выше талии, крепче прижимаясь лбом к его груди. Всего один вопрос, но кто знает какой вопрос задаст Роул, насколько глубоко он захочет распороть её душу.

 Отправлено: 04.11.10 16:52. Заголовок: Было во всём этом чт..

Было во всём этом что-то не правильное. В девичьих ладошках, что так спокойно лежали на его груди. Спокойно, доверчиво, нежно. Немного по-детски. Вызывая жгучее желание защитить, уберечь. Уберечь от всего. Начиная с кошмаров ночных и заканчивая кошмарами реальности. Парадоксальное желание. Не_правильное.
Роул закрыл глаза, плотнее укрывая обоих одеялом. Его немного знобило. Очевидно, действие обезболивающих уже полностью прошло и его разум был последней преградой на пути волнообразных болей. Но парня это мало волновало. В груди, внутри, что-то противно и мелко дрожало, словно натянутая слишком сильно струна. Что-то (может душа?) рвалась на части под напором собственных признаний.
Что-то (может совесть?) ворочало в сердце острым кинжалом. Сегодня, сейчас, рядом с этой маленькой, хрупкой девушкой, Ченс не был простым, банальным эгоистом. Рядом с Кэт, он пытался стать лучше. И когда у него не получалось, он чувствовал боль. Чувствовал угрызения совести. То, что не испытывал ни с кем, кроме неё.
Ему было жаль. Жаль, что его не было рядом, когда он, возможно, был нужен ей, как никогда раньше. Было жаль, что он потратил столько времени на потеху собственного самолюбия, в то время, как она терзалась их размолвкой и «тишиной в эфире». Было ещё много таких вот «жаль». Возможно, слишком много для простого эгоиста вроде него.
- Просто спи, Яксли. Хорошо? Просто спи. — Парень опустил подбородок ей на макушку и улыбнулся, почувствовав лёгкий аромат её шампуня. - В моей голове и так слишком много твоих девчачьих секретиков. — Он не лукавит, не пытается перевести тему. Вечер откровений закончен. Он, Роул, вскрыл все тайники и вытряхнул, в кои-то веки, всё на свет. Ему это было нужно. Да, это было больно, не привычно, даже невозможно слишком не похоже на него, но это было необходимо. Это был его вечер. Его признания. Его боль, если уж на то пошло. Она, маленькая Кэтлин Яксли, не обязана вскрывать душевные вены и истекать сердечной кровью. Хватит с неё и того, что она рыдала у него на плече.
- Пусть тебе приснится что-то хорошее. Голубое небо, зелёная трава. Всё, что захочешь, Кэт. Всё, что захочешь. — Он никогда не убаюкивал. Никогда не помогал уснуть. Никогда не прогонял «злых монстров» из-под кровати. Слишком много «никогда» из его жизни ломается, словно весенний лёд под сапогами Насмешницы-Судьбы. - И завтра утром всё будет лучше, чем сегодня. Обещаю. — Чес поглаживает Кэт по спине, нежно, едва касаясь. Ему кажется, что подобные движения успокаивают. Что они быстрее помогут заснуть.
Его веки уже давно отяжелели. Даже если он захочет, он не сможет разлепить глаз. Парень продолжает бормотать что-то, но вряд ли он делает это осознанно. Смесь из лекарств, болей физических и душевных быстро отправляют его в царство Морфея.