Отправлено: 27.04.10 01:38. Заголовок: Summertime

 Отправлено: 27.09.10 18:33. Заголовок: Хотелось прыгать, бе..

Хотелось прыгать, бегать, танцевать, ликовать, кричать всему миру как он счастлив, что все получилось. Его Джез стояла сейчас прямо перед ним, так близко, что все внутри сводило от переполнявшего Хэйдона счастья. И это было самое лучшее в его жизни - лучше, чем рождение Клариссы, лучше, чем письмо из волшебной школы, лучше, чем первое заклинание, сорвавшееся с его губ. Это было даже лучше чем первый поцелуй и лучше чем его первый поцелуй с Джезебел, лучше, чем их объятия в коридорах Хогвартса или на крыльце её дома. То, что она сейчас обнимала его, то, что сейчас она была счастлива - это было лучше всего. Это было её маленькое волшебство, которое насквозь пронизывало прагматичного и порой слишком уж реалистичного Хэйдона, заставляя его верить в то, что чудеса и, правда, случаются. И его чудо зовут - Джезебел.
- Нет-нет, ты не права - смеется Хэйдон, абсолютно не скрывая юмора, которым буквально пропитано каждое его слово, обращенное сейчас к красноволосой. - Им придется пустить меня в дом в любом случае, а иначе я ведь просто украду их любимую дочурку и женюсь на ней без их согласия. - Юноша поднимает глаза на Джези, и довольно серьезно - для того, кто только что смеялся - говорит - Ты ведь в любом случае будешь моей женой, ты это понимаешь, правда?
Мерлин, она просто не может этого не понимать, для них обоих не было другого будущего, кроме того, где они оба были вместе, жили в маленьком домике, так похожем на её дом, растили кучу детишек - Энди уверен, что хочет мальчика и девочку, обязательно девочку, так похожую на Джез - а по вечерам они будут пить чай на травах, который будет заваривать Джезебел, детям - обязательно ромашку, чтобы они лучше спали, а зимой - черный чай с корицей и гвоздикой. Энди почему-то был абсолютно уверен, что из Монтгомери выйдет прекрасная хозяйка и мать. Вот только им обоим еще надо как минимум окончить школу, перед тем как создавать свою семью. У них еще впереди целый год дурачества.
- Тогда лучше сломай мне ногу или руку, но шею оставь в покое - Хэйдон нехотя отпускает девушку, которая уже тянет его присесть на плед, цвет которого в свете неполной луны довольно сложно определить, чему Энди ужасно рад. - Травму? - Парень удивленно приподнимает брови, хотя удивление его больше наигранное, чем настоящее, потому что Джез заразительно улыбается, а в её глазах мелькают огоньки. - Это угроза? - Юноша протягивает руку за кусочком булочки, который протягивает ему Джез, но девушку успевает отдернуть руку и теперь в наглую дразнит парня, желудок которого, учуяв запах пищи, требует подкрепиться.
- Джези, так не честно, вот я буду больным, с поломанной рукой или ногой, а может быть я вообще буду только лежать и рот открывать, а ты будешь меня вот так вот дразнить? - гриффиндорец жалобно смотрит на свою девочку, надеясь таким образом добиться её благосклонности, но в ответ получает лишь очередной смешок. - Мне придется применить тяжелую артиллерию - предупреждает Хэйдон перед тем, как буквально накинуться на Джези, опрокидывая её на плед, скрывающий под собой мягкую траву, и впиваясь, поцелуем в её губы. Он ведь предупреждал её. Честно предупреждал.

 Отправлено: 29.09.10 22:52. Заголовок: В чудесных историях ..

В чудесных историях финалы всегда наступают после того, как герои проходят череду неприятностей - это неглавное правило, которому следуют любые сюжеты, идет ли речь о книгах или же фильмах. Так вот, пожалуй, было ещё ой, как рано говорить о светлом будущем, Эндрю и Джезебел, ведь все их трудности пока ещё неясными тенями маячили впереди, и это пугало Монтгомери. Куда приятнее было бы знать, что все тяготы остались в прошлом и их можно выкинуть из головы. Пока же даже ромашки через одну то пророчили, что возьмёт замуж, то предрекали, что пошлет к черту. Цветам после такого доверять окончательно не получилось, хотя и до этого было ясно, что гадания, особенно такие смешные - всего лишь девчачья блажь, к которой не стоило относиться серьёзно. Но ведь наивная Джези всё равно искала знаки, которые убедили бы её в том, что им с Энди суждено быть вместе. А знаком всё не было. С шутливой темы Хэйдон перескочил на беседы об очень важном. А, может, ему действительно стоило бы её похитить? А ещё лучше - сбежать вместе, подальше от знакомых, от школы - чтобы никто и ничто не могло их разлучить. Легко верить в то, что ты говоришь, когда тебе всего 17 лет, но пройдет ещё год, и будешь ли ты согласен со своими обещаниями? А Монтгомери было страшно сидеть и дожидаться будущего, когда хотелось прямо сейчас без оглядки - раз, и в омут с головой. Чтобы назавтра показать матери с отцом обручальные кольца, выслушивать гневные тирады вкупе с непечатными выражениями, но держаться за руки под столом и нисколько не бояться этой внезапно налетевшей бури, ведь вдвоём с Энди не будет страшно. Ведь, несмотря на бурю, там, за тучами, есть их собственное яркое солнце. Джезебел старалась найти ответ в глазах Хэйдона, чтобы решиться озвучить свои мысли. Только ответ оказался отрицательным. Влюбленный гриффиндорец настолько счастлив, насколько только может мечтатель. Хотя он любовался звёздами, у него не было желания дотянуться до них. Тёплые слова, к сожалению, не подразумевали их исполнения, ни сейчас, ни завтра - они о том, что будет в следующей жизни, где им станет на год больше, а Хогвартс и сдача ЖАБА останутся позади. Монтгомери не могла говорить за Энди, но для неё самой год казался баснословным сроком. Промежутком, за который измениться может всё. И даже если они сами ни капли не переменятся, это не гарантирует того, что всё останется так же между ними. Да и бог знает, какие люди появятся в их жизни за это время, ведь кто-то может встать на пути у первой, такой робкой любви, и одержать над ней победу.
- Ты обещаешь, что буду? - как-то очень серьёзно спросила девочка, которая только что и сама шутила, но есть такие вопросы, в которых ей не до смеха. Ей казалось, даже если Эндрю пообещал бы ей достать луну с неба, она ему безоговорочно поверила или только притворилась, что поверила, но так сильно, что самообман обратился бы со временем правдой. А ведь Энди заглядывал слишком далеко. Джезебел не представляла, сколько хочет детей и как назовёт их. Она даже, Мерлин, предпочитала не думать о том, откуда дети появляются на свет. И не то, чтобы её никто не посвящал в эту страшную тайну, Монтгомери никогда свои знания не примеряла на них с Эндрю. Зато она была уверена в том, что хотела бы просыпаться по утрам от недовольного вскрика из ванной, ознаменовавшего неудачный ход сражения Хэйдона, вооруженного бритвой, со своей щетиной. Хотела бы пинать его по ночам за храп или убеждать, что ваза, полученная в подарок от бабушки Хэйдона, сущий, ужас, место которому на помойке. Такие не самые радужные моменты окрашивались в воображении Джез в яркие краски потом, что речь идёт о жизни с самым лучшим мальчиком на свете.
Джезебел следует думать, прежде чем что-то делать, но это не так интересно. Сидя на пледе во дворике собственного дома, Джези не может представить, как раззадорит Энди её маленькая шалость. Жалобный взгляд не заставит Джез смилостивиться над суженым, ведь они оба знают, что всего лишь дурачатся... или нет? С лица Энди слишком быстро пропадает несчастное выражение, чтобы уловить изменения, и после этого будут говорить, что гриффиндорка переменчива, точно ветер? Сегодня её деревянный мальчик даст ей фору в этом деле. Кусочек булки выпадает из руки куда-то в траву, а сама Джезебел оказывается прижата к пледу. И, хотя это было крайне неожиданно - настолько, что сердце, кажется, отбивает чечетку в груди, это ещё и безумно приятно.
Джез отвлекает шум из дома, а с улицы прекрасно видно, как за окнами пляшет по стенам кухни тень, не то от свечи, не то от Люмоса, что означает: они с Энди ненароком разбудили кого-то из домочадцев.
- Мерлин-Мерлин-Мерлин! - испуганно зашептала Джези, опасаясь взглянуть на любимого. Удивительно, как у неё только хватает сил отпихнуть Хэйдона и пулей умчаться на другой конец пледа аккурат в тот самый момент, когда скрипит дверь, а уже через секунду на крыльце появляется миссис Монтгомери. Едва ли она не заметила, как неестественно дочь пытается изобразить непринужденный вид, пряча при этом глаза. И всё же, улыбнувшись Джези и её молодому человеку, мать отправляется обратно в домик. Джез достались удивительно понимающие родители, которых она готова боготворить денно и нощно, ведь они всегда идут ей навстречу.
Нервный смешок вырывается из груди Джез, когда шорохи в доме стихают. Она чувствует себя так неловко, как никогда раньше. Губы горят, словно прерванный поцелуй всё ещё продолжается, а сама Джез лишь сейчас до конца осознаёт, что только что произошло.
- Ой, Энди, - Монтгомери закусывает губу и глядит на своего мальчика с затаенным испугом. Ей, должно быть, ничуть не менее неловко, чем ей. А сама Джези не может решить, чего ей хочется больше - убежать и спрятаться, пока не пройдёт стыд, или потребовать вернуться к такому нескромному поцелую, на котором их прервали, хотя от одной мысли о последнем в голове начинает шуметь, как после нескольких бокалов шампанского.
- Катастрофа, - помедлив, мямлит девушка, краснея пуще прежнего, - Нас чуть не застукали. Я даже представить не могу, чтобы было бы…
Монтгомери ложится на плед и смотрит на звездное небо, которое внушает ей уверенность, такую необходимую в эту секунду. У неё только сейчас получается дышать спокойно, а не как после пробежки. И, как бы сильно ни было смущение, Джези пересиливает себя и касается кончиками пальцев ладони Энди. Ей важно чувствовать, что Хэйдон всё ещё рядом, что он настоящий, такой же смущенный, как и она.

 Отправлено: 01.10.10 22:51. Заголовок: Внешний вид: белые с..

Внешний вид: белые спортивные шорты по колено, красная футболка с Че Геварой. Босиком (привыкает к порядкам в доме Монтгомери).

Знаете чем хорошо лето? Да тем, что каждый день здесь выходной. Во всяком случае, для молодых людей, которые еще не успели закончить школу и не начали тянуть на себе рабочее ярмо, когда необходимо каждый день появляться на работе, заниматься сплошной рутиной, уничтожать тысячи нервных клеток, как себе, так и своим собеседникам, а затем, сгорбившись тащиться, домой, чтобы завалиться на диван перед телевизором и убить остатки вечера на просмотре телепередач. Во всяком случае, так было в мире магглов, к такому привык Эндрю - у родителей не было времени на то, чтобы расслабляться, мама бежала к плите, чтобы к приходу отца (которому из-за специфики работы вечно приходилось задерживаться допоздна) приготовить ужин. И обычно получалось так, что Энди с Клариссой уже мирно спали, когда родители включали в зале телевизор и приступали к вечерней трапезе. Сам же Хэйдон такой радости как просмотр телевизора был в принципе лишен. Сначала ему просто не разрешали проводить перед синим экранам больше 30 минут в день, - дабы он не испортил себе зрение - а потом было письмо из Хогвартса, в котором телевизор уж точно не посмотришь, а на летних каникулах было просто, как то грешно сидеть в четырех стенах, а не гонять мяч с ребятами на улице. Как проводили свои вечера взрослые волшебники - Эндрю не знал, да и откуда ему было знать такие подробности? На самом деле гриффиндорца сильно удивлял тот факт, что во много маги жили словно бы в средневековье - без электричества и телефонов, он даже не был уверен, что в их домах есть газ и кажется, отапливались они то ли благодаря каминной сети, толи по каком-то волшебству. Для юноши было довольно не привычно жить в доме настоящих волшебников, которые никогда не знали, что такое маггловская жизнь и которым никогда раньше не приходилось с ней близко сталкиваться, в то время как Энди безумно скучал по настольной лампе, при свете которой было так удобно читать, или стиральной машине, которая спасла бы миссис Монтгомери от ручной стирки. И все-таки главное, что сейчас было лето. Родители близняшек с утра были на работе и сегодня молодежь была предоставлена сама себе.
Хэйдон проснулся довольно рано - это ведь очень сложно по долгу спать, когда ты находишься в чужом доме. Ведь как бы гостеприимно к тебе не относились (а чету Монтгомери уж точно нельзя было упрекнуть в недостаточном гостеприимстве), ты все равно стараешься жить по чужим правилам. А в этом доме было принято рано вставать. И ладно бы домик был побольше, или Энди выделили бы кровать на чердаке, но юноша спал в гостиной комнате, а значит, ущемлял семейство чистокровных волшебников самым наглейшим образом. Так что не было ничего удивительного в том, что сегодня утром Энди проснулся очень рано - стоило мистеру Монтгомери прошмыгнуть мимо него на кухню, стараясь как можно тише шлепать босыми ногами (кажется у Монтгомери все ходят исключительно босиком) по полу. Миссис Монтгомери, заметив, что друг дочери проснулся, тут же пригласила его позавтракать с ними, а чуть позже на маленькой кухоньки появилась уже и Эйра, которая выглядела хоть еще и немного сонно, но уже куда открытее улыбался мальчику, внезапно ворвавшемуся не только в жизнь её сестры, но и в жизнь всего их семейства. Конечно, Эндрю очень бы хотелось, чтобы рядом с ним сейчас сидела его красноволосая волшебница, крепко держала его за руку под столом и успокаивала его одним своим прикосновением, внушая уверенность в юношу, которому снова приходилось держать оборону перед папой близняшек, вернувшегося к своей излюбленной теме - квиддич.
Но завтрак наконец-то был окончен, родители Джезебел и Эйры отправились на работу, а Джези все еще не торопилась спускаться в гостиную.
- Вот уж не думал, что твоя сестра такая соня - попытался пошутить Хэйдон, но шутка вышла слегка скомканной. Он не мог понять почему, но в компании с Эйрой он чувствовал себя крайне не уверено. Всё таки странно было смотреть на девочку, которая как две капли воды похожа на ту, которую ты любишь без ума. И знать при этом, что это вовсе не она. - Я схожу посмотреть, не проснулась ли она, ладно? - не дожидаясь ответа рейвенкловки, Энди стремглав бросается к лестнице, заставляя кое-где прогнивающие доски скрипеть у него под ногами. Его шаги становятся мягче, когда он минует последние несколько ступенек и осторожно приоткрывает дверь в комнату близняшек.
- Ты уже не спишь!

 Отправлено: 04.10.10 17:00. Заголовок: Внешний вид: длиная,..

Внешний вид: длиная, почти до пола, ночная сорочка, волосы собраны слабую в косу, которая за ночь несколько порастрепалась.

Попробуйте угадать с трёх попыток, что именно снится Джезебел? Нет, это не Энтвайстли и не пирог с яблоками, большим фанатом которого является красноволосая волшебница. Вы бы и сами не смогли оторваться от этого десерта, если бы попробовали его в исполнении миссис Монтгомери. Джези приходилось виться вокруг матери лисой, умолять о любимом лакомстве и соглашаться на такую нелюбимую работу по дому, вроде уборки пыли, только бы потом увидеть на столе заветное угощение. однако и не пирог был главным героем этого сна, а, конечно, Эндрю Хэйдон, самый лучший мальчик на свете, которые делает самые волшебные и трогательные сюрпризы. Приятные сны были кем-то бесцеремонно прерваны, как будто родители не в курсе, что их гриффиндорку не стоит по утрам поднимать через силу. Спозаранку Монтгомери крайне буйная - очень уж она не любит, когда её будят, поэтому не стоит удивляться, что в ответ на голос она запускает куда-то в сторону двери подушку и, переворачиваясь набок, пытается продолжить просмотр сна. Какое-то время требуется Джезебел, чтобы окончательно стряхнуть с себя остатки сна и осознать - в её семье молодых людей не водится. И, стало быть, подушка полетела в того самого, о ком она спит и видит сны.
- э... Энди? - Интересуется она, осторожно выглядывает из-под одеяла. В её взгляде сразу появляется выражение точь-в-точь, как у нашкодивших котов, которые знают, что натворили дел, но при этом уверены, что их простят. Да и как не простить тех, кого горячо любишь? Джез поднимается с кровати, обнимает Энди одной рукой, мимолётом целует в щёку и понимает, что бессознательно утянула с собой из кровати листок. Или не совсем листок? при ближайшем рассмотрении она узнаёт, что держит в руке не что иное, как фотографию самого Энди. Ту самую, которую она изрисовала сердечками, ту самую, которую целовала перед сном и обнимала по утрам. А о таких вещах самому Хэйдону знать не положено. Спрятав ладонь с зажатой в ней фотокарточкой за спину, Джези свободной рукой хватает подушку и отступает назад к кровати. По тому, как она судорожно запихивает фотографию под матрас и сверху накрывает подушкой, становится ясно, что она что-то скрывает, ад ещё и выражение лица Джези говорит о том, что это не иначе, как огромная государственная тайна, которую Хэйдону знать не положено.
- Ты ведь хотел позвать меня на завтрак, правда? - подсказывает Джезебел, нервно похлопывая пухлую подушку, будто, если её сильнее примять к кровати, она дольше сбережет маленькую тайну Монтгомери.
- Тогда нам стоит уже пойти, а то всё остынет? - даже сама Джези ловила себя на том, что, стушевавшись, начинает говорить почти так же, как её сестра, предпочитающая, чтобы в серьёзных вопросах за неё решал исход кто-то другой. Но одних вопросов всё же мало, поэтому, подскочив с кровати, Джез ненавязчиво начинает выталкивать своего молодого человека из комнаты. От волнения гриффиндорка всё не может перестать кусать собственные губы, да и в голове все мысли перемешались, оставалась только одна, которую можно было назвать ясной, и она упорно твердила, что Энди нужно увести подальше, чтобы из его головы исчезли мысли касательно того, что его девушка прячет под подушкой.

 Отправлено: 05.10.10 18:23. Заголовок: Энди еле успевает ув..

Энди еле успевает увернуться от подушки, которая летит в его сторону, стоит ему пошире открыть дверь и переступит порог девичьей комнаты. Вот уж и, правда, благими намерениями выстлана дорога в ад. Он тут значит, волнуется о ней, нервничает, ночей можно сказать не спит, завтракает с её семьей, учит наизусть имена всех выдающихся квиддичистов, делает комплименты её маме, пытается подружиться с сестрой. А она в него подушкой? Да еще и с самого порога, даже не разбирая, кто да что. Ухх, вот взял бы и обиделся на неё. Если бы мог. Но тут, поди, обидься, когда она такая хорошенькая, такая трогательная так внимательно смотрит, высунув голову из-под одеяла, словно и правда боится получить взбучку.
- Энди. - Словно сдаваясь в очередной раз в её плен, повторяет юноша и мягко обнимает Джезебел, прижимая её к себе, чтобы получить утренний поцелуй, который он уж точно заслужил после того как на него было совершено просто ужасное нападение, да еще и в самый неожиданный момент.- Что у тебя в руках? - хмурясь, спрашивает юноша, с интересом наблюдая за тем, как его девочка что-то усиленно прячет под подушкой, всячески делая вид, что там нет абсолютно ничего важного, наверняка она сейчас еще и отрицать, начнет тот факт, что у неё вообще в руках что-то было. Ну да, конечно, с красноволосой Монтгомери станется сказать, что у него галлюцинации и ему бог весь что видится. Но Хэйдона просто так уже не проведешь, он, конечно, любит свою прекрасную половинку и возможно и сделал бы вид, что ничего не заметил, если бы не тот беспрекословный, абсолютно наглый факт сокрытия Джезебел чего-то довольно ценного под подушкой на её кровати. Чего-то, чего Эндрю судя по всему не стоило бы видеть, а от того безумно-безумно хотелось. В конце концов, мальчики ведь тоже порой жутко любопытные бывают.
- Успеем мы на завтрак, Джези. Точнее ты успеешь, я вот уже позавтракал с твоими родителями и сестрой. - Хэйдон заглядывает за спину волнующейся девочки, которая все еще пытается сделать вид, что ничего особенного тут не происходит. - Джезебел, не волнуйся, ничего не остыло, или ты не сможешь вскипятить чайник во второй раз? - Эндрю неожиданно резко обхватывает Монтгомери за талию, заставляя её теперь буксовать на месте. - Почему мы так торопимся, милая? - гриффиндорец невинно хлопая ресницами, смотрит на свою девочку, которая как истинная гриффиндорка сейчас видит цель и идет к ней. А потом в его голову приходит занимательнейшая идея. - А впрочем - юноша подхватывает девушку, заставляя её от неожиданности взвизгнуть, подносит её к выходу из комнаты, и опускает уже за порогом - я скоро спущусь, а ты иди. - И порывисто чмокая свою спящую красавицу, закрывает прямо перед её носом дверь, чуть ли не бегом направляясь к кровати, потому что буквально чувствует, как любопытство разрывает его на части, заставляя позабыть даже о том, что его девочка может его просто напросто наказать за такую дерзость. Ведь сейчас главное - узнать её маленький секрет.

 Отправлено: 06.10.10 09:42. Заголовок: Было много причин, з..

Было много причин, за которые стоило любить родную школу. В данный момент для Джези главной из них казалось то самое заклинание, которое не позволяют молодым людям попасть в комнаты девочек. Разве не умно это было придумано? Ведь девочкам куда больше нужно уединение от глаз мальчишек. Перед молодыми людьми нужно всегда выглядеть аккуратной, ухоженной парадной - какое же мнение будет у них, если у тра они обнаружат девочку помятой, сонной, в одном носке? Просто страх господень. А ещё девочки ведут личные дневники, в которых рассуждают о мальчиках - этого точно ни в коем случае противоположному полу видеть не стоит. В общем, создатели Хогвартса были бескрайне мудры, и в эту секунду Джезебел жалела, что у неё нет младшего брата, от которого бы родители защитили их с Эйрой комнату. нет, сюда мог войти совершенно любой гость семьи Монтгомери, в том числе и Хэйдон, которому меньше всех остальных людей на свете полагалось здесь быть. Джез следовало быть дальновиднее. Спрятать, закрыть и зарыть эту фотографию, чтобы, не дай бог, не произошло подобного, но она была свято уверена в том, что её Энди слишком воспитанный, чтобы шататься по девичьим. Ведь даже ночью он только с порога позвал её на прогулку, а тут уже на утро, как будто они почти женаты, вламывается к ней и спрашивает, что у неё в руках. А Джези, чёрт возьми, она даже растерялась. В большинстве своём Хэйдон к ней так мягок и уступчив - ведь это он обычно прощает своей девочке мелкие выходки - что она забыла о том, что он тоже гриффиндорец. А в числе представителей этого факультета ой, как редко попадаются спокойные и уравновешенные люди. Вот, пожалуй, лучший друг бессовестного Энди, Невилл, допрашивать бы девушку не стал, позволяя её секретам остаться до поры до времени там, где им положено. но Хэйдон ведь был другим. Джези, наверно, за это его и любила, но только в эту минуту ей хотелось его очень-очень сильно стукнуть. Почва уходила из-под ног, будто пол внезапно оказался зыбучим песком. Почему, ну почему Эндрю не будет хорошим мальчиком и не купится на её щебетание? Взволнованная и перепуганная Джези только беззвучно открывает и закрывает рот, когда её внезапно подхватывают и тащат к выходу.
- Энди, что...? Поставь меня на место! - она пытается выбиваться, но отпускают её лишь за порогом, заботливо захлопывая за спиной дверь. Стук двери о косяк выводит Джези из ступора, и девушка влетает назад в свою комнату с чувством, что Хэйдон занёс над ней ножичек и готовится препарировать свою девочку, как неведомое растение или какую-нибудь лягушку. Энди, ну, пожалуйста, не надо лезть ко мне в душу раньше, чем я сама не захочу её открыть. Но Энди было любопытно, он ведь не подозревал, как больно красноволосой девочке от одной мысли, что он увидит хранимое под подушкой. От одной мысли, что он узнает правду и рассмеется. Ведь над глупыми влюбленными девочками положено смеяться, лучше всего во весь голос и при этом показывать пальцем. Она останавливается, как вкопанная в метре от кровати, и она уже опоздала...

 Отправлено: 06.10.10 10:53. Заголовок: Чужие секреты. Это т..

Чужие секреты. Это так мучительно сладко, так приятно, что дрожь от предвкушения чего-то особенного доходит до самых кончиков пальцев. Чужие секреты не бывают не интересными, ведь это секреты. Что-то такое особенное, что человек хочет это спрятать ото всех, и ради этого готов на абсолютно всё. И вот тогда ты становишься готов на любую ложь, даже на подлость, чтобы заполучить чужую тайну. А когда секрет знают двое, продолжает ли он являться секретом? Какова вероятность что то, что еще вчера было тайной, сегодня не станет достоянием общественности? Хэйдон никогда не думал, что отличается особым любопытством. И была в нем некая благородность (как ему хотелось думать, конечно же) которая не позволяла ему рыться в вещах младшей сестры, после того как узнал, что она целовалась с каким-то мальчиком на улице, он даже старался не лезть к сестренке с поучительными разъяснениями по поводу того, как следует себя вести девочке её лет. А ведь мог бы. Энди был слишком заботливым братом, который стремился всеми возможными способами оберегать своих девочек. Но секреты Клариссы были для него табу, так же как и секреты Скайлер. Так же как и вообще все девчоночьи секреты. Так он думал до сегодняшнего дня, пока не увидел, что у Джезебел тоже есть от него секрет. Может быть, это всего лишь маленький секретик, а может быть огромный секретище? Как бы там ни было Эндрю ощущал просто жизненную необходимость узнать его.
Всего пара шагов (какая прелесть, что у Монтгомери маленькие комнатки, а у Хэйдона широкий шаг, ведь иначе бы он мог просто не успеть добежать кровати гриффиндорки), и он откидывает одеяло с подушкой, буквально одновременно с тем, как открывается дверь и в комнату залетает Джези. Но он успевает. Да, он успевает увидеть то, что так тщательно скрывала от него любимая девочка. И эта самая девочка понимает, что он уже всё увидел и теперь поздно что-то отрицать, увиливать и пытаться его обмануть. А потом его красноволосая гриффиндорка замирает всего в метре от кровати и от самого Хэйдона. Метр - всего лишь один шаг для взрослого человека, всего одна секунда. - Мерлин, Джезебел. - Юноша поворачивается лицом к любимой девочке, которая дрожит как осиновый листочек на ветру. - Это так мило. - Хэйдон сгребает девушку в охапку, целуя её в макушку. Ему сейчас хочется зацеловать её не хуже того, как она зацеловала его фотографию. Хочется оставить на ней кучу своих следов, чтобы никто не сомневался, что эта девочка его. - Ты такая милая, Джез. – Хэйдона буквально захлестывают чувства, хочется безумно смеяться, но вовсе не над его глупенькой девочкой, которая вечно ожидает какого-то подвоха. Он хочет смеяться, потому что ему сейчас так радостно, потому что всё его существо переполнено счастьем.

 Отправлено: 06.10.10 11:55. Заголовок: - Не трогай меня! - ..

- Не трогай меня! - Джези всеми силами вырывается из объятий Энди, бьёт его по рукам, силясь сберечь остатки самообладания, но в её голосе звучат болезненные истеричные тонки, как если бы кто-то наступил на больную мозоль или того хуже - решился потыкать иглой в ещё незажившую рану. Она така боялась, так боялась открыть глаза Энди на свои чувства, что теперь ей было слишком больно, чтобы замечать его счастье. Она маленькая и очень глупая, она очень ранимая и очень чувствительная. Унеё маленькое и хрупкое сердце, которое очень легко зацепить острым словом и даже самой обычной фразой, которую ляпнут, не подумав. Натянутая страну, которая реагирует на самое лёгкое прикосновение, Джези теперь ощущала себя какой-то преданной, проданной, отданной, как будто всё самое лучшее, что только могло быть, обратилось пеплом. Даже нет, не чёрным порошком, а гораздо хуже - кошмаром наяву. Она слишком легко может расплакаться, у неё так легко это получается, даже когда она этого не хочет. Но сейчас в её душе не пара слезинок, а целый океан. Ей стыдно, ей больно, ей обидно. И она хочет, чтобы Энди убрался куда-подальше со своим смехом и объятиями, от них становится ещё хуже.
- Уйди, Энди! Убирайся из моей комнаты! - говорит Джези, закрыв глаза ладошками, а из груди у неё уже рвутся рыдания. Мерлин, какая она глупая. Ох, вы только подумайте. не уберегла эту огромную тайну, которая, подобно раковой опухоли, сначала попала в сердце, а вскоре уже захватила всю Джези без остатка. В её любви было что-то болезненное, неправильное, плохое. Она не просто любила Энди, она была им одержима. А теперь он это знает. Знает, что хранит его девочка под подушкой. это всё равно, как если бы он вырвал из рук её дневник и принялся читать. Это всё равно, что он бы отнял её медицинскую карту. Я люблю тебя, Эндрю Хэйдон, и это диагноз. Я люблю тебя до беспамятства, люблю каждой клеточкой своего тела. Я думаю о тебе, даже когда ты рядом, а когда тебя нет, то думаю и того чаще. Я свожу все разговоры на свете к одному тебе. И мне страшно, что ты будешь это знать. Так нельзя любить, нельзя. Это вредно, ведь, если в один из дней ты уйдёшь, если вдруг так произойдет, для меня весь мир перевернётся, у меня не останется ничего, ведь для меня всё - это ты. Слёзы бегут по щекам, остаются на пальцах и на губах, стекают по подбородку. А сердце, сердце разрывается на части, ведь так хочется, чтобы Энди вышел из комнаты и забыл, просто забыла о том, что сейчас произошло, это было бы самым лучшим исходом. Выкинь из головы - скомкай и выброси, больше никогда не вспоминай, что твоя девочка не просто любит гулять с тобой за ручку и целоваться, пока никто не видит, а что она почти боготворит тебя.

 Отправлено: 06.10.10 15:07. Заголовок: Гриффиндорец мысленн..

Гриффиндорец мысленно готовится к тому, что вот сейчас Джези его что есть силы стукнет, назовет придурком, насупит носик, но затем снова ему уступит, позволит себя поцеловать, запрячет фотографию подальше (чтобы на этот раз он не нашел), а затем выгонит его из спальни, чтобы привести себя в порядок и спуститься к завтраку. Но вместо этого…
- Что такое, Джез? - Хэйдон не ожидает от своей девушки такой резкой, неожиданной реакции. Сейчас ему на пару мгновений кажется, что они снова оказались в пустом кабинете, где он дает ей первый урок по Трансфигурации, где первый раз смотрит прямо ей в глаза, где делает ей больно, сам того не желая, и где она - первый раз в их жизни - обнимает его, утыкаясь носом ему в плечо, позволяя себе плакать, а ему видеть свои слезы. Тогда он был ей совершенно чужим мальчиком, который ничего вроде бы и не значил, а потому наверняка ей было легко плакать у него на плече, пропуская через себя всю боль, которая копилась в её тоненьком теле после гибели маленького брата. Теперь же все было по-другому, да, конечно это снова Хэйдон сделал ей больно. И снова он сделал это не специально, ему даже казалось, что он поступает правильно, что его радость должна будет обрадовать и её. Но он снова ошибся. Вот только на этот раз он Джезебел уже не случайный человек, а потому плакать в его присутствие она уже себе позволить, видимо не может. И всё, что ей остается - это выпихивать Хэйдона из своей комнатке, сдерживая до последнего слезы.
- Давай поговорим, Джезебел! - возмущается Энди, пожалуй, слишком громко, потому что ему кажется, что на лестничной площадке на секунду мелькает макушка Эйры, но потом девочка исчезает, благоразумно решая, что Хэйдон вовсе не тот человек, от которого стоит спасать её сестренку. - Джез! - Гриффиндорец снова крепко обнимает её, не смотря на то, что всем своим видом красноволосая волшебница говорит о том, что не хочет, чтобы он её касался. Он то знает, что нужен ей сейчас. И она ему нужна. - Хочешь я обо всем забуду, можешь стереть мне память, сейчас вот только вспомню заклинание. Только не плачь. - Хэйдон ласково проводит рукой по огненным волосам. Как же ему сейчас хочется, чтобы его девочка перестала плакать, чтобы это всё оказалось просто фарсом. Пусть это лучше будет жестокой игрой, насмешкой, но лишь бы она не плакала. - Или плачь, плачь, сколько хочешь, только не выгоняй меня, Джез. Я просто хочу быть с тобой. – Энди целует её в макушку, сжимая так крепко, чтобы девушка при всем желании на этот раз не смогла бы вырваться из его объятий. Он всё-таки крупнее её и крепче, и для него сейчас нет ничего важнее, чем удержать её. Просто он слишком сильно её любит, даже если еще и не может это сказать вслух, не может произнести, боясь её реакции, боясь звука собственного голоса. Но ведь любит её.

 Отправлено: 06.10.10 16:18. Заголовок: - Ты дурак, Энди! Ид..

- Ты дурак, Энди! Идиот! Придурок! Кретин! - сквозь слёзы, всхлипывая, твердит Джезебел. она даже лягает его ногой, попадая куда-то под коленку мальчику. Когда ей становится больно, хочется кого-нибудь стукнуть, чтобы справедливость восторжествовала, а рядом кроме Энди никого нет, и приходится изливать на нём всю ту боль, что всколыхнулась в душе. Джези бы медленно сползла на пол, прислонившись к закрытой двери, которую закрыл бы за собой Энди, покидая комнату красноволосой ранимой девочки. Но он не ушёл, он остался с ней, несмотря на то, что её поведение должно было его напугать. Каждый божий день, каждую минуту он выносит рядом с собой присутствие девочки-фейерверка и получает от этого удовольствие. Может, он мазохист или просто любитель остренького, но гриффиндорке с ним повезло. Может, Энди и деревянный мальчик, но, должно быть, именно по этой причине он вспыхивает от искристой Джезебел и горит дольше. Именно поэтому, от него так часто и саму Джезебел бросает в жар, особенно в такие моменты, когда после ярких и громких взрывов она оказывается опустошенной, испуганной, маленькой и остро нуждающейся именно в нём. Он... он её яркая звезда, которая освещает целый мир. Даже в кромешной тьме она сможет жить, если будет держать Энди за руку. Ей хочется иметь достаточно силы, чтобы разомкнуть руки Эндрю, выпихнуть его из комнаты и запереть следом дверь, но она для этого слишком слабая. Она верит в это целых две секунды. две долгих секунды, когда кажется, что боль внутри просто невыносимая, а потом она ощущает тепло от дыхания Хэйдона, его нежные прикосновения и крепкие объятья, от которых бьёт током. Все решительные и резкие слова становятся только отговорками. Если бы, да кабы... нет, этого никогда не будет. Никогда в жизни она не захочет, чтобы Энди её отпустил. Никогда. Джези оборачивается и обвивает руками шею Энди. девушка утыкается лбом в плечо её такого высокого мальчика.
- Хочу! - шепчет она, кивая, - я хочу, чтобы ты забыл это, совсем забыл...
Джезебел хватает с тумбочки свою волшебную палочку и смотрит на Энди ещё немного испуганно и слишком серьёзно, такими глазами, которые, кажется, бывают только у Эйры, а не у живой и подвижной Джези, которая бегает так быстро для того, чтобы убежать от себя, от той боли, что лежит в самой глубине души. И ей нельзя останавливаться. Она глядит на Энди, вымеряя, прикидывая решая. Один взмах палочкой, одно волшебное слово, и фотография и всё происходящее выветрится из головы Хэйдона. Джези даже не задумывается над тем, что её магических навыков не достаточно, чтобы произнести это заклинание и, даже если оно выйдет - где шанс, что Эндрю не забудет всё на свете, включая своё имя? но эти мысли не трогают Джезбел, сомнение её проявляется лишь в том, что сердце подсказывает - проблемы магией не решишь, сколько ни пытайся.
- Нет, просто забудь, Энди, выкинь из головы. я не хочу, чтобы ты знал, как сильно мне нужен. Мне страшно, что ты это будешь знать, - говорит она через силу, так тихо, будто опасаясь, что её подслушивают стены комнаты. Очень тихо, только для одного Энди, а, может, и для того, чтобы он сам едва расслышал её голосок, лёгкий, как ветерок. И только слово "люблю" не поддаётся будущей семикурснице - оно застревает где-то на полпути и растворяется. Ему ещё не время. Его ещё рано выпускать на волю. Пусть это "люблю" пока обитает где-то глубоко внутри и дожидается момента, когда созреет и расцветет...

 Отправлено: 08.10.10 19:07. Заголовок: Такие моменты как эт..

Такие моменты как этот хочется вечно беречь. Хочется запечатлеть их всеми возможными способами - записями в дневнике, на видеопленке, фотографиями или еще лучше колдографиями, чтобы каждый раз смотреть на них и вспоминать то лето 97 года, когда они были еще совсем юными, когда они были влюблены. Но как всегда рядом нет никого, кто мог бы сделать фото на память, запечатлить на пленке тот самый момент, когда красноволосая волшебница крепко обнимает юного мага, а он с нежностью гладит ее по волосам. И все, что остается в память от этого события - лишь воспоминания, которые красной нитью прошьют всю их будущую жизнь, заставляя двоих влюбленных еще не раз возвращаться к этой маленькой комнатке на втором этаже маленького домика, который умудрился затеряться среди десятка прочих домов в небольшом городке, о существование которого мало кто знает. А эти воспоминания стоят того, чтобы их беречь, их следует законсервировать как банки с малиновым вареньем, и доставать их редко, для души. Когда печаль и неприятности, словно черви гложут сердце, и необходимо лекарство способное их излечить. Эти несколько дней самых обычных каникул, которые они оба смогли сделать по-настоящему незабываемыми для друг друга. Эти воспоминания излечат больную душу в самый хмурый день, словно ложка засахаренной малины вылечит простуду, вернув бодрое расположение духа.
-Тише, милая, тише - Энди ласково обнимает девочку, которая сейчас кажется такой хрупкой, что кажется всего лишь одно дуновение ветра, и она растает, словно легкая утренняя дымка, растает так же как сейчас тают слезинки на её щеках. Хэйдон, все еще продолжая обнимать красноволосую, чуть отстраняется от неё, чтобы теперь посмотреть ей прямо в глаза, в которых плещется горячий шоколад. - Я всё забуду, сделаю все, так как сказала. Сейчас я выйду из твоей комнаты, а ты снова заберешься в постель. Я тихонько постучу, ты кинешь в меня подушкой, а затем подойдешь, чтобы обнять. - Хэйдон тепло улыбается, проговаривая очередность событий, которые происходили в этой комнатке десять минут назад. Всё будет точно так же как и тогда, за одним лишь "но", Джезебел не схватит случайно его фотографию, а он не кинется узнавать её секрет. Если ему надо забыть об этом фото (хотя сердце все еще приятно ноет, когда он думает о том, что губы гриффиндорки касались его щеки, пусть всего лишь только и на фотографии), то он позабудет. Во всяком случае, его так радует тот факт, что Джезебел не решилась использовать Обливэйт, дарит ему шанс все помнить, и в то же время робко просит его забыть. Губы юноши, словно в прощальном поцелуе касаются лба его красавицы, а затем, разжимая объятья, Энди выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Пара минут на то, чтобы перевести дыхание, развернутся лицом к двери и сделать всё правильно.
- Ты уже не спишь!

"My first love, You're every breath that I take.You're every step I make.And i want to share all my love with you. No one else will do... And your eyes they tell me how much you care. You will always be My endless love. Two hearts that beat as one Our lives have just begun"