Отправлено: 05.04.10 01:44. Заголовок: Любовь да свары — хуже пожара.

 Отправлено: 06.04.10 17:50. Заголовок: внешний вид: брюки ..

внешний вид: брюки и рубашка от школьной формы, галстук ослаблен, две верхние пуговицы на рубашке расстегнуты. Где-то рядом валяется пиджак. На ногах черные туфли.

Нельзя сказать, что Эндрю был рад возвращению домой на целых две недели во время внезапно возникших осенних каникул, как нельзя было и сказать, что он им не был рад. Он увидел родителей и младшую сестренку, встретился со своими магловскими друзьями, которые были удивлены, что Хэйдона отпустили домой на целых 14 дней посреди учебного семестра, да и откуда отпустили - из его закрытой школы. Конечно, часть его приятелей уже давно работала, с 16 лет многие из них жили своей жизнью, часть друзей над Энди посмеивалась, часть в тихую завидовала, полагая, что парень имеет все шансы в будущем поступить в университет, может быть Кембридж или Лондонский университет, получить престижную работу, женится на красавице из обеспеченной семьи, может быть даже аристократке и думать забудет о проблемах, и о них. Да пожалуй, во многом они были правы - элитное образование? ну, конечно же, не всякому дано закончить школу магии, красавица аристократка жена? Джезебел в принципе подходит на эту роль, правда до свадьбы им еще далеко. А вот жить спокойно - это не для таких как Эндрю Хэйдон, он то в принципе спокойно не умел, а в условиях магической войны, которая вот-вот должна была вновь грянуть, он находился в группе риска, он был евреем для гитлеровских войска, тем, кого следует при встрече убить. Вот только его друзьям об этом знать не следовало. Хэйдон уже успел даже соскучиться по мелким стычкам со своей красноволосой ведьмочкой, и жалел, что не мог так вот запросто аппарировать к её дому. Он был учеником, а значит, несмотря на свое совершеннолетие, еще не обладал полными правами волшебника. Приходилось ограничиваться письмами, что передавали совы (Джез писала на листах пергамента пером, обмакивая его в чернила, а Эндрю прямо на тетрадных листах в клетку, некогда вырванных сестрой из толстой тетради, писал шариковой синей ручкой).
Про новые школьные правила гриффиндорец слушал вполуха, второго ноября у него были дела поважнее, чем министерские работники и необходимость ходить в отглаженной рубашке и не находиться в коридорах после 10, Энди то и раньше эти правила старался не нарушать, а тут надо будет приложить лишь чуть больше усилий. Главным в этот день было день рождение Катрионы, которое студенты Гриффиндора отпраздновал вечером в гостиной, благодаря Дину Томасу и его огневиски, праздник прошел особенно весело, Энди даже умудрялся не обращать внимание на недовольное личико своей девочки, которая пыталась ему что-то рассказать про вред алкоголя. В конце концов, разве он много выпил?
Наверное, все-таки много. С утра его вовсе не тошнило, и не было желания вновь приложится к бутылке, но неимоверно хотелось пить и спать. Целый день Энди боролся со вторым желанием, а во время приемов пищи осушил около десятка стаканов с тыквенным соком, которого обычно сторонился из-за не особо любимого им вкуса. Монтгомери была на удивление молчалива, и, наверное, не мучай Эндрю своевольное похмелье, он бы даже задумался что не все тут чисто. Но сидя на диванчике в гостиной, попивая прохладную водичку из стакана, гриффиндорец мечтал о том, как скоро окажется в теплой кроватки и ни за что не покинет её до самого утра, даже пушечные выстрелы его не разбудят

 Отправлено: 06.04.10 20:56. Заголовок: Внешний вид: школьна..

цитата:

Внешний вид: школьная юбка и блузка, колготки, черные туфли с золотистыми бантиками; волосы собраны в косу.

Переживает ли кто-то так же сильно, как она сама? Наверно, Эббот. Джезебел видела, как меняется лицо Хаффлпаффки, если номер "Пророка" опять пестрит новостями о жертвах Пожирателей. Монтгомери не могла равнодушно смотреть на колдографию министра магии, который улыбался и махал рукой, приветствуя магический народ. Смерть, снова смерть от тех существ, которые скрываются под личиной человека. Джезебел не умела молиться, но как ей порой хотелось упасть на колени и слёзно молить, чтобы оборотни навсегда исчезли с лица земли. Может, кому-то это показалось бы бесчеловечным, но гриффиндорка ненавидела этих недолюдей. И даже когда-то горячо любимый профессор Люпин вызывал одну лишь неприязнь. Новость о каждой жертве оборотней для Джезебел была болезненной, будто бы она была лично знакома с этим человеком. Но ей было больно прежде всего потому, что время идёт, а положение вещей не меняется. Если бы не родители, проводившие близняшек до самого поезда, Монтгомери, наверно, не выдержала бы и сбежала. Она не могла сидеть на месте и наблюдать со стороны, ей хотелось быть там.
Война? Была ли для них война? Когда Джезебел сидела в школе, ей казалось, что она всего лишь добыча, загнанная в угол. Фенриру и его товарищам остаётся только добраться до школы, чтобы поживиться нежным детским мясом или и того хуже - превратить кого-то из близких в чудовище. А ещё Хогвартс был далеко от дома, и оставалось только надеяться, что магическая защита жилища Монтгомери достаточно сильна, чтобы в случае опасности выдержать натиск.
Как нельзя кстати были сделаны каникулы, иначе было бы куда труднее скрывать от подруг по комнате свои слёзы в подушку после очередного страшного сна. Оборотни были везде, иногда Джезебел снилось, что её саму обратили или, что этот ужас свалился на плечи Эндрю. Джез больше обычного избегала сестру, и часто проводила время наедине с матерью или на могилке Эллиота. Почему-то здесь, у этого холмика с крестом ей было совсем не страшно, в душе оставалось лишь одно острое желание причинить боль тому, кто лишил их Эллиота.
После возвращения Джезебел старалась вести себя, как и всегда, но ей казалось, что всё проходит мимо. Она только приехала, моргнула один раз, и уже пора спать. Кто-то что-то говорил? А она это слушала? Как бы там ни было, она всё забыла, даже забыла, поцеловала ли Эндрю, видела ли его вообще, скучала ли по нему эти две недели? Всё было, как в тумане, в полусне. Школьная жизнь казалась такой милой, пустой, бессмысленной, неважной и потому нереальной. Вот уже ещё один хлопок, и они празднуют День Рождения Катрионы. Дин протягивает ей стакан чего-то из своих личных запасов, но вкус Джезебел кажется слишком кислым, и не радующим. А Энди с восторгом хлещет что-то спиртное, кажется, включая и её порцию. Джезебел злится, хмурится и дует губки, старается читать морали. То ли потому, что не хочет, чтобы её парень был пьян, как сапожник, то ли потому, что её парню всё нет до неё дела. Видит ли, он, что с ней не всё хорошо, замечает ли тревогу в глубине её глаз? Хотя, разве он смотрит в них? И разве не сама Монтгомери тут же опускает взгляд?
Она снова идёт в гостиную, снова без сил, пытаясь понять, откуда она шла и зачем. И снова на пути оказывается Эндрю, такой нарочито расхлябанный, как будто он не в школе, а в санатории с друзьями, приехал опять пить пиво. Недовольно поджимая губы, Джезебел подходит ближе и смотрит на Эндрю сверху вниз.
- Ты здоров? - уточняет она, приложив ладонь к его лбу, а в её тоне читается: "ты совсем сдурел?". Джезебел ревностно замечает, с каким интересом однокурсницы поглядывают на Эндрю, будто впервые заметив, что тихоня-отличник всё же завидный жених. И чего он добивается подобным своим видом?
- Ты бы ещё рубашку снял и развалился тут, как на пляже, - продолжает недовольно ворчать Джезебел, поправляя галстук Энди и слегка загнувшийся воротничок.

 Отправлено: 13.04.10 20:55. Заголовок: Долго насладиться пр..

Долго насладиться приятным одиночеством и прохладой чистой (хотелось бы верить родниковой) воды юноше не приходиться. Он слышит, как нервно начинают хихикать две шестикурсницы, примостившиеся в паре шагов от самого парня, и понимает что что–то тут не так. Вот нутром он чувствует, что смешок этот связан именно с ним. А что же могло его вызвать? Точнее кто? В этом вопросе у Хэйдона сомнений точно нет.
Шальным взглядом Эндрю проследил за приближающейся девушкой. Он даже не сомневался, что рано или поздно Джезебел появиться в поле его зрения, она даже подозревал с какой целью она тут появится, но предпочитал надеяться на то, что к тому времени гриффиндорка уже поостынет и ей будет просто не интересно выяснять с ним отношения. Как же, как же. Джез подстынет... если с ней лет пять не видится. Тогда она, несомненно, забудет о том, как Хэйдон вчера пренебрег её советами по поводу алкоголя, вот только через пять лет у неё будет более серьезны повод избить его какой-нибудь туфлей на остром каблуке, а чтобы неповадно было исчезать из её жизни на целых пять лет.
Но вот она Джез, реальная, живая, теплая на ощупь, стоит сейчас тут перед ним, только что руки на груди не скрестила, и отчитывает Эндрю как маленького ребенка, вбивая в него истины жизни.
– Джез – Эндрю закатывает глаза и отставляет стакан воды на журнальный столик, а то еще прольет ненароком, мало ли каким будет следующий жест его девушки, после того как она делает вид, что меряет его температуру. Хотя скорее этот её жест направлен на то, чтобы показать всем окружающим, и прежде всего самому Эндрю, что у него явные проблемы с головой. – Здоров я, здоров. Даже голова не болит, признавайся ты молилась о моем здоровье – гриффиндорец пытается шутить, но выходит как–то слишком вяло, и на лице Монтгомери не появляется даже и намека на улыбку, на её лице сейчас не дрогнул ни один мускул, если не считать чуть приподнятой брови, которая скорее выражает недоверие и готовность сделать следующий шаг.
И этот шаг вовсе не к примирению.
– А ты этого хочешь? – юноша неспешно принимается расстегивать пуговички на рубашке, наблюдая за взглядом красноволосой красавицы, которая, конечно же, ревнует его к этим милым девочкам курсом младше. Эндрю всегда только льстил тот факт, что его девочка его ревнует, но в тоже время это ему казалось немного абсурдным, он ведь не Корнер какой-нибудь, с чего бы это девушка обращать на него внимание? Ему то вполне хватает внимания одной девушки, но если Джез хочется верить, что он теперь завидный жених для любой девушки, начиная с 16 лет, то он её пытаться разубедить не будет. Он может быть даже подыграет. Только, пожалуй, не сейчас. – Или может мне лучше сделать вот так? – парень усмехается и резким движением сажает склонившуюся к нему Джез себе на колени. Вот так ему определенно приятнее с ней разговаривать. Да и пусть только Джез скажет, что ей не нравится, что теперь его рука крепко обнимает её талию, а носом парень утыкается ей в плечо.

 Отправлено: 13.04.10 21:52. Заголовок: Сказать, что Джезебе..

Сказать, что Джезебел недовольна - значит сильно преуменьшить все её чувства. Вы только поглядите на этого самодовольного красавца. Развалился он, значит, в гостиной, никого не стесняясь, отдыхает под взглядами каких-то девиц, её, кажется, даже и не думал разыскивать. Даже, весьма вероятно, что суженый надеялся всем сердцем, что сегодня их с Джез дороги ни в коем случае не пересекутся. И ведь мало того, что он напился, так ещё и напился совершенно зря. Даже будучи в состоянии полного алкогольного опьянения, Энди не чувствовал к ней притяжения, и гриффиндорку это буквально выводило из себя, душило, доводило до бешенства. Что она, прокажённая, в самом деле? И даже попытки Эндрю пошутить её не могут сбить с курса.
- Всю ночь, - парирует она, даже не пытаясь улыбнуться. Ну, а что, ей заняться больше нечем, только сидеть, да лелеять надежду, как бы у Энди голова не болела. О, нет, Монтгомери надеялась как раз на обратное, что его тыква будет наутро так трещать, что Энди ещё десять раз подумает, прежде чем выпить.
Энди снова пытается раздразнить Джез, зная, что ей не нравится, когда он начинает себя так вести. И не нравится не только потому, что вокруг полно заинтересованных девичьих взглядов, а ещё и потому, что она сама испытывает волнение, когда Эндрю пытается расстегнуть рубашку. Ему так легко манипулировать её влюблённым сердцем, которое не умеет быть равнодушным к подобным шуткам. И ещё, больше всего задевает Джезебел, что это всего лишь игра на публику и не более того. Он, может, только перед зрителями умеет быть таким храбрым? Может, Энди всё же страдает психическим отклонением? Хотя едва ли, он не похож ни на сумасшедшего, ни на маньяка, ни на извращенца, только на дурака, особенно с этого ракурса. И, пока Джез Возмущенно топает ножкой и краснеет от злости, чтобы скрыть смущение, её уже ловят в объятья и сажают на колени. Она гладит в глаза Энди, пытаясь понять, серьёзен ли он в своих словах. То есть, он на самом деле думает, что она теперь в настроении сидеть у него на руках, болтать ножками и целоваться?
- Отпусти меня, дурак, - Джез вырывается и вскакивает на ноги. Она буравит молодого человека злобными глазками и чувствует, как злость в ней, ранее чуть тёплая, уже вовсю кипит.
- Я много чего хочу, да только тебе ещё рано о таком знать, - резко добавляет она, после чего делает пару шагов назад, - а вот тебе теперь не мешает остудиться, чтобы здраво соображать и понимать, когда девушку лучше на колени не сажать и не шутить с ней.
Да, Джезебел иногда перегибает палку, да, она излишне эмоциональный и обидчивый человек, но сегодня она переходит привычные границы, когда при последних словах берет стакан Энди в руки и опрокидывает на рубашку и штаны молодого человека.

 Отправлено: 13.04.10 22:19. Заголовок: Нет, Эндрю определен..

Нет, Эндрю определенно не понимает, почему Джез так разошлась. Да что же её не устраивает, в конце концов? Вот те6перь же все хорошо? Он её слушает, обнимает, даже хочет поцеловать. Какая все таки радость, что у них одна гостиная, и нет тех проблем, что существуют у влюбленных парочек с разных факультетов. А у них вот хоть всю ночь сиди в гостиной, выговор можно получить только от старосты, да разве будут Уизли или Грейнджер отчитывать однокурсников, что они засиделись за поцелуями? Вот уж вряд ли. Нет, конечно, еще можно представить отчитывающую Грейнджер, хотя может Энди все же не показалась, что сама староста как-то слишком ласково смотреть на Энвайстли? А уж представить отчитывающего кого--то Уизли? Мерлин, как Рон вообще туда попал? Неужели пост передался по наследству? Чарли, Билл, Перси и теперь Рональд. Так что же после Гермионы старостой станет единственная Уизли женского пола? Занятная надо сказать будет ситуация. Вот интересно у магов есть что-то типа маггловской Книги Рекордов Гиннеса? Если есть, то туда надо записать Уизлей, а если нет, то ради них стоит её создать. Ну и ради Темного Лорда, пожалуй, столько раз почти умирал и все еще жив. Хотя, наверное, и Поттера стоит туда засунуть, он же типа единственный выживший после Авада Кедавры. Ах, да, туда бы еще засунуть мисс Джезебел Монтгомери, как особо вредный экземпляр женского рода.
- Теперь ты еще и обзываешься - Энди недовольно хмурит лоб, посматривая снизу вверх на красноволосую девушку, которая только что молнии не мечет в своем рассерженном состояние. На Джез это очень похоже, устраивать скандалы у всех на виду. А что? Разве им есть что скрывать? Ну, конечно же, нет. У них ведь открытые отношения, вот и пусть все знают, что стало причиной ссоры на этот раз. А то, что же, получается, раньше знали, а тут Монтгомери бац и решила промолчать? Ага, как бы не так.
- И что же такого особого хочешь? - Хэйдон уже огрызается, рассержено сводя брови на переносице и протягивая гласные. - Хотя дай ка угадаю, ты ведь еще только одно не получи.... АААА. Джез, идиотка, ты, что умом тронулась - Эндрю подскакивает с дивана как будто на него только что вылили не холодную воду, а стакан кипятка. - Это уже выходит за все рамки возможного. - Парень хватает семикурсницу за локоть и буквально насильно выпихивает её из гостиной Гриффиндора, чем вызывает ряд недовольных вздохов девочек-сплетниц. Чтобы избежать их и дальнейшего глазения. гриффиндорец оттаскивает брыкающуюся Джезебел чуть дальше по коридору, до первого тупикового поворота, где студенты обычно предпочитают целоваться. На его радость сейчас там никого нет.
- Это уже ни в какие ворота не лезет, Джез. Что я того то сделал в конце концов? И что за намеки? - Пыхтя, словно перегруженный углем паровоз, Эндрю отпускает Джезебел, но сам стоит к ней еще слишком близко, абсолютно не горя желанием, чтобы его огненная девочка куда-нибудь сбежала. Она же хотела узнать о его самочувствие? Вот теперь он хочет узнать все ли в порядке у неё с головой.

 Отправлено: 13.04.10 22:49. Заголовок: Джезебел вырывает св..

Джезебел вырывает свою руку из лап Энди, как только они останавливаются - не хватает ещё, чтобы он таскал её за собой, как собачку на поводке. Монтгомери ещё не в себе, злости слишком много, чтобы осознать, что она сейчас натворила. Она только недовольно фыркает, глядя в упор на рассерженного молодого человека. Ну, надо же, значит, Энди ещё не совсем эмоциональное полено, способное только на глупые шутки с уклоном в язвительность, хотя бы это одно уже радует. И, надо же, их высочества даже сообразили, что что-то не в порядке. Да и уже давно не в порядке, только где им уж понять, что. Хотя-хотя, интересно, что не договорил гриффиндорец в гостиной из-за того, что опрокинутый стакан воды заставил его резко сменить тему разговора. Да нет, всё пустые надежды, которыми Джез, кажется, нравится себя тешить.
- Зря ушёл, - морщится она, отворачивая лицо, - поклонниц оставил. А так бы сорвал аплодисменты, сыграл бы на жалости, к тебе бы с полотенцем сбежались со всех сторон.
Она себе уже так и представляла подобную картину, да и шаблонно-одинаковых девиц, которые, хихикая, срывают с Энди рубашку, продолжая спорить, которая из них поможет высушить одежду. А, может, какая-нибудь, особенно наглая, потребует, чтобы семикурсник и брюки снял. Руки Дже сжимаются в кулачки от подобных мыслей, но, их стоит гнать прочь, как непрошенных гостей - от них одни проблемы, всё же Энди тут,в коридоре, с ней, да и в мокрой рубашке. Всё ещё не слишком довольная поведением Эндрю, но уже поостыв, Джез нарочито равнодушно бросает, - и вообще, я бы не советовала тебе в мокрой рубашке стоять на сквозняке.
Вот так-то лучше, и тон такой холодный, даже мерзкий, будто бы это очередной совет, чтобы он собой шёл занимать, а не обращал внимания на всяких Монтгомери, которые и так этого внимания не заслужили. И, вроде, ничто в голосе или в сложенных на груди руках не указывает на то, что она действительно волнуется за этого дубину. Как же противно думать о самой себе и понимать, что она уже едва может на него злиться потому, что обожает, буквально с ума от него сходит, готова молиться на него день и ночь, и потом ещё больше страдает от такой острой невнимательности с его стороны.
- А что? - Джезебел неприветливо бросает взгляд исподлобья, прежде чем опять отвернуться, лишь бы не смотреть на него, а то сердце бьётся так часто-часто, даже болезненно, - Как будто, будешь исправляться. И где это тебе намёки мерещатся?
Она не умеет играть спокойных, сволочных железных леди и поэтому на последней фразе её голос подлетает вверх, после чего девушка досадливо топает ногой. И не потому, что сердиться на Энди - снова на себя. Она вообще очень глупое создание, ни на что негодное, ни на то, чтобы любить её, ни на то, чтобы присматривать за кем-то. И Джез ищет повод, чтобы отвернуться, уж больно ей обидно, уж слишком хочется снова заплакать и спрятать лицо в мокрой рубашке Эндрю.

 Отправлено: 14.04.10 19:59. Заголовок: Вам, конечно же, зна..

Вам, конечно же, знакомо это чувство, когда вы ощущаете себя не человеком, а чайником, который медленно, но уверенно закипает, вот уже появились первые маленькие пузырьки, и совсем скоро пар повалит из носика? Пару минут назад в гостиной человеком-чайником была Джезебел, и если гриффиндорка сейчас остывала, то Энди как раз таки закипал. Особенно ему не нравился тот тон, на который вдруг перешла Джез. Такой нарочито холодный, будто перед ним стоит глыба льда, а не живой человек с взрывным характером. Да вы еще только посмотрите, как она на него смотрит, будто дырку хочет прожечь или пробуравить. Вот уж и, правда, чистокровная волшебница. Ведьма. Такая одним взглядом до могилы доведет.
- Как думаешь, если я сейчас вернусь, они еще будут меня ждать? - юноша складывает руки на груди, бессознательно копируя позу Монтгомери, и смеривая её горячим взором, в котором так и плещется нескрываемое раздражение и злость.
Уж он то наивно думал, что все их стычки, ссоры, и прочее-прочее остались в лете, точнее в том коротком промежутке, когда он, решив навестить любимую, провел в её доме под неустанным контролем родителей чуть больше недели. Вот тогда то им обоим хватало причин для переругиваний, заканчивающихся всегда одинаково - поцелуями где-нибудь неподалеку от дома, на чердаки или в подвале, чтобы не дай бог строгий папа не увидел. А не то пришлось бы Хэйдону сей чистокровный дом покинуть в первый же день. После возвращения в школу их ссоры чуде6сным образом сошли на нет, не считая тех редчайших случаев, когда на Джезебел была слишком короткая юбка или рядом с ней крутился один из её бывших парней (Эндрю уже даже начал приревновывать девушку к Энвайстли, и давно собирался с ним по этому поводу поговорить, так на всякий случай), либо же когда рыжеволосой казалось, что Энди снова засмотрелась на экзотических близняшек Патил или загадочно бледную Лаванду Браун, что было уже вообще верхом безрассудства, потому что кажется уже все на Гриффиндоре знали, на кого засматривается сама Браун.
- А может и буду. - С вызовом говорит парень, не отводят от Джезебел взгляда. Всё таки долго не смотреть на неё - не возможно, если Джез находится в поле его зрения, то он всегда смотрит только на неё, потому что для него эта чертовка стала центром вселенной буквально с тех самых пор, когда он до слёз довел её своим вопросом про оборотней. И вот теперь она вертит им как хочет. Ведь прекрасно же знает, что Хэйдон звезду ей готов с неба сорвать, пусть только попросит, а он уж найдет способ, как сделать приятно своей девушке. Но Джези нравится сейчас его дразнить, вот же, она и сама снова злиться, не оттого ли топает своей изящной ножкой по каменному полу. И может Эндрю и стоит сейчас попросить у неё прощение и сделать все возможное, лишь бы его красавица подарила ему поцелуй. Но в голове упрямого гриффиндорца прочла, засели её слова. И он даже не сомневается о чем именно хотела сказать в гостиной Джезебел. Или она, правда, думает, что он не замечает её намеков и обид, когда он делает вид, что ничего не понял?
- Мерлин, Джез, ну вот скажи, неужели тебя так раздражает тот факт, что мы до сих пор - парень заминается, не зная какое слово лучше подобрать. - Не занимались любовью. - Ну, вот сказал, произнес это вслух, и может тут и стоило бы остановиться, но Энди все еще злится на девушку, а потому, пристально глядя на нее, говорит то, о чем вскоре пожалеет. - В отличие от тебя, у меня маловато опыта в этом деле. Как это не прискорбно говорить у меня его вообще нет. - Да, ему 18 лет, да, ему нравились девочки, и с некоторыми из них он целовался в коридорах, но как-то ни с одной из них его отношения дальше не заходили. Поэтому он просто не знал как вести себя с Джезебел, не говоря уже о том, что он боялся просто оказаться хуже кого-то, кто был у неё до него.

 Отправлено: 14.04.10 23:46. Заголовок: Джезебел упорно молч..

Джезебел упорно молчит, крепко сжав зубы. Она чувствует, как ей хочется заплакать, снова толкнуть Энди, ударить его по такой любимой и глупой башке, чтобы он понял, осознал, дошёл своим ходом до того, к чему она пыталась ненавязчиво подвести его всё это время. Или всё же зря она поступала подобным образом? Всё должно идти своим чередом - кажется, так говорил Эндрю. И, Мерлин, если бы Джез не поколотила его босоножкой в конце весны, начали бы они вообще встречаться или же так и разлетелись бы после конца учебы в разные стороны раз и навсегда. Монтгомери иногда думала о том, что бы тогда произошло, как сложилась бы её жизнь, какой бы она была сейчас, без Хэйдона. Только радужные картины гриффиндорке никак не представляются. Она без Эндрю не может, не может ни дня, ни часа и, если не видит его, то чувствует, как сжимается сердце. Энди-Энди-Энди - она может говорить о нём часами, расхваливая все его достоинства, когда Хэйдон этого не слышит. Она мечтает о нём или думает о нём, или смотрит на его фотографию или держит его за руку или видит во снах. Куда бы ни пошла Джез, что бы она ни делала, она никогда не отпускала от себя Энди - в мыслях и чувствах он всегда был с ней. И это на самом деле пугало девушку. Раньше она влюблялась легко, легко встречалась и легко отпускала от себя человека. Всё было очень быстро, мило и легко. Теперь былая простота испарилась, остались только тяжелые страхи, треволнения, собственные комплексы. Она боялась отпустить Эндрю от себя хоть на шаг. Она боялась - он отодвинется и поглядит на неё со стороны, он оглядится и поймёт, что был всего лишь дворнягой на привязи. Энди не знал лучшего - ему просто не давали этого узнать, чтобы, не дай бог, он однажды не ушёл навсегда.
Джез было сложно с собой мириться, когда она влюблена. Влюблена по уши. Настолько, что не только не способна скрыть собственных чувств, но и говорит о них каждому, кого встретит. Она открытая, она легкомысленная, а Энди не такой. И так сложно понять, почувствовать, что творится у него в голове. Так сложно поверить, что Монтгомери для него не просто привычка, а кто-то действительно нужный. Энди на публике становится другим, а наедине как-то меняется. И Джез не знает, что об этом думать. И всё больше она склонна к тому, что просто ему не интересна. Может, приятна, как яркая, красивая игрушка, которую можно показать окружающим, но, как любимая девушка - совсем бесполезная, нежеланная, ненужная. А всё оказывает значительно хуже.
И если в начале Джезебел собирается собрать все свои силы, чтобы фыркнуть в лицо Хэйдону и добавить что-то язвительное, колкое, то на резком, откровенной продолжении она сдувается как шарик. И, даже не в силах скрыть собственного ошеломления, разворачивается к Энди и внимательно глядит в его глаза, в надежде, что ослышалась, ошиблась, не так его поняла. Всё правильно она поняла. Всё верно... сил на что-то большее не остаётся, Джез снова чувствует полное опустошение.
- Значит вот оно как, - роняет Джезебел, как бы подводя черту подо всеми словами Эндрю. Сил нет ни на слёзы, ни на крики, ни на что-то ещё. Джез разворачивается и делает шаг. Поравнявшись с Эндрю, она ещё раз смотрит на него, понимая, что забыла что-то важное. Ах, да. Подняв руку, Монтгомери отвешивает ему пощечину. Это не больно - на ощутимый удар в этих руках сейчас нет сил. Просто по факту. Теперь можно идти. На душе кроме чувства унижения только опустошенность. Джезебел идёт по коридору к гостиной, её движения какие-то неправильные и болезненные, как у птицы с подбитым крылом. Вот, кто она для Хэйдона. Всего ли какая-то... шлюха.

 Отправлено: 15.04.10 17:42. Заголовок: Иногда лучше молчать..

Иногда лучше молчать, чем говорить. Иногда лучше выдержать паузу, чем рубить с плеча. Иногда очень полезно разбавлять гриффиндорскую вспыльчивость выдержкой Хаффлпаффа, рассудительностью Рейвенкло или медлительным цинизмом Слизерина. Просто для того, чтобы не было мучительно горько и обидно за то, что не следовало делать, за то, что не следовало говорить. Надо было оставить все эти мысли при себе. Надо было все же попросить у неё прощение, прижать к груди и поцеловать в макушку. Надо было просто стать таким Энди, каким он всегда был с ней - немного робким, немного смущенным, немного испуганным. А он всё продолжил играть в уверенного и смелого Эндрю, словно они все еще были на публике их окружали стайки девочек-пятикурсниц или, что, по мнению Энди, была еще хуже, парней-одногодок. Они ведь все были куда лучше его - смелее, умнее, открытее, с ними девушки не скучали, на них девушки не кричали, да и они сами девушек старались не обижать.
А Эндрю был другой. Сейчас, здесь он был другой. Он был злым, рассерженным, жестоким и абсолютно лишенным то ли сердца, то ли совести, то ли и того и другого сразу.
Больше всего на свете он боялся её потерять, боялся, что когда-нибудь, взметнув ярко-красным шелком волос, она навсегда исчезнет из его жизни, уйдет не оглядываясь, не думая о нём. Прости, уйдет. Не обязательно к кому-то другому (хотя он уверен, что Джезебел всегда будет притягивать чужие взгляды), она может уйти просто в темноту. Хотя скорее уходя, она оставит всю темноту ему. Оставит ему самые темные ночи, самые глубокие ямы, самые длинные туннели. Она упорхнет как легкий весенний бриз, как весенний солнечный зайчик на оконном стекле, как светлячок, упорхнувший из поймавший руки. Она уйдет и заберет весь свет из его жизнь, сотрет все краски, вернет его снова к серости. К этой невыносимой, давящей серости в которой он жил, не зная её. Которая ему казалось не такой уж и серой пока не пришла она, и не принесла в мир вечных дождей яркую радугу.
Один шаг. Один взгляд. Один вздох. Один взмах. И глухое эхо от шлепка.
Теперь она и правда уходила. Она уходила из-за его глупых слов, она уходила, неожиданно погаснув, словно растеряв всё то тепло, весь тот свет, что всегда были в ней. Она уходила.
- Джезебел - в горле застревает комок, и вместо четкого и громкого оклика, лишь какой-то полухрип полушепот. Секунда...две...И резкое движение, резкий рывок, учащенное сердцебиение. Сердце разрывается в груди. Если она уйдет, он не вернется в свой серый мир. Он и там не сможет без неё. Он без неё нигде не сможет.
- Джезебел - выходит чуть громче, и вместе с новой попыткой окликнуть девушку, Хэйдон настегает её, слишком грубо разворачивая к себе лицом. Благодаря всех богов за то, что она не успела уйти, не покинула этот узкий коридор. За то, что у него еще есть призрачный шанс, но все же шанс, спасти её, себя, их. Ему надо всё ей сказать, ей столько надо ей сказать. Мерлин ну какой же он дурак. Какой он беспардонный дурак. - Прости, Джез, прости. - Он обхватывает ладонями её лицо, чуть приподнимая его, чтобы девушка смотрела ему в глаза, чтобы знала, что он не врет. - Я такой идиот. Ты же знаешь это, ты ведь знаешь какой я дурак. Я так люблю тебя, так боюсь потерять, что порой этот страх убивает меня, разрушает, и я говорю эту глупость, я обижаю тебя, сам не зная чего этим добиваюсь. Я всегда был хуже тебя Джез, понимаешь? Помнишь, что ты тогда сказала? Я всего ли маглорожденный, я даже в подметки тебе не гожусь. Я так боюсь тебя потерять, боюсь оказаться хуже всех других. Всех, кто вокруг нас, всех тех, кто смотрит на тебя. Готов поспорить любой из них желал бы оказаться на моем месте. А ты выбрала меня. И я до сих пор боюсь, что ты просто ошиблась, что ты пошутила, что ты уйдешь, как только я тебя разочарую. Я боюсь оказаться хуже других, просто хуже других. Но я люблю тебя, Джези, я тебя слишком сильно люблю, чтобы дать сейчас уйти, даже не попытавшись вымолить твое прощение. - Он смотрит на неё испуганно, широко открыв глаза, которые почти полностью заполняет лишь черный зрачок. И сердце внутри его стучит только одно "только бы она не ушла".

 Отправлено: 15.04.10 22:56. Заголовок: Джезебел считала шаг..

Джезебел считала шаги до гостиной. Ей казалось, что никто не помешает ей сказать пароль Полной даме, подняться по лестнице к спальне девочек, забраться в свою кровать и постараться забыть этот день, как страшный сон, а завтра что-то делать, кому-то улыбаться и не думать ни в коем случае об Эндрю. Но, Мерлин, о чём ей тогда вообще думать? Зачем Хэйдон вдруг хватает её за руку? Может быть, он хочет ещё что-то добавить к своим словам? А, может, разговор был только поводом, чтобы теперь потребовать у Монтгомери быть его гуру. Джез готова собрать свои силы, чтобы оттолкнуть Энди, вырваться и убежать, елси это понадобиться, лишь бы не чувствовать себя в итоге ещё более униженной, чем сейчас. Но он не начинает делать странные намёки, не говорит больше скверных вещей о Монтгомери. Гриффиндорка не хочет даже смотреть на юношу, но её заставляют. Заставляют заглянуть в его глаза, от которых невозможно оторваться. Джез чувствует, что не может уже сдержать слёз, которые бегут по щекам. Она пытается встрять в его монолог, но в итоге смешно икает, чувствует от этого неприятную боль и снова замолкает, собираясь с мыслями. Уголки губ не могут определиться, стоит им стремиться вниз или медленно приподниматься.
- Энди, - Джезебел ощущает, как от сердца по всему телу медленно растекается волна сладкого покоя. Иногда рядом с Хэйдоном так спокойно. Их отношение - это море, глубокое-глубокое море. И, когда на его поверхности шторм, когда огромные волны крушат маленькие, будто детские, кораблики, там - на глубине всегда спокойно. Потому, что тут нет других вариантов и не о чем думать - они созданы друг для друга. Монтгомери отнимает одну из рук Энди от лица. Ей кажется, глядя на него сейчас, она разучилась разговаривать. И слушать тоже разучилась, ведь Эндрю не мог такого сказать, не мог никогда. Он такой большой, такой сильный, такой самый для неё, а говорит, что он хуже. Не понимает, что он самый лучший, по крайней мере в её влюблённых глазах. А для её сердца и того больше - он единственный. На него одного она смотрит каждую секунду. Она - подсолнух, он - её солнце. Неважно, где он, она повернётся в его сторону, чтобы глядеть-глядеть на него, чувствовать тепло, дарить любовь, верить, что всё это навсегда.
- Ты снова говоришь глупость, - сквозь слёзы смеётся Джезебел. Она сначала закрывает своё лицо ладонью Энди, чтобы он не видел, как она глупо плачет. Потом вытирает капельки тыльной стороной его ладони, прижимает к губам сжатые пальцы, целует, целует. Гриффиндорка будто делает поворот в танце и приживается спиной к груди Энди, слегка свешивает голову набок, прижимает его руку к груди и шепчет торопливо, будто поверяет большой секрет, который нельзя рассказывать.
- Ты не можешь быть хуже всех, Энди. Я так боюсь рассказать тебе, как сильно тебя люблю. Вдруг ты узнаешь это и, посмотрев с моей стороны, поймёшь, насколько ты прекрасен, и не захочешь больше иметь ничего общего с такой наивной, влюблённой Джезебел. Я от тебя никуда не уйду. Куда я пойду без тебя? Мне нужен только ты. Ты один, Энди.
Джезебел снова позволяет себе всхлипнуть. Она на самом деле не более, чем влюбившаяся глупышка. Она столько вещей делает невпопад, милых, забавных, неуклюжих. Она шьёт платье, чтобы венчаться с Энди, когда-нибудь, потом. Шьёт сама, в тайне ото всех, иголками, без магии. Колет себе пальцы, тихонько ругается под нос, но продолжает это нелёгкое дело. Она раньше встречалась с мальчиками - это правда, но всё было не так, совсем не так. И ей есть, с чем или кем сравнивать. Она впервые понимает, что хочет быть с человеком, как говорится в клятве: в богатстве и бедности, в болезни и здравии... она всегда хочет быть рядом и никогда его не отпускать. И ещё одно...
- Прости, что я тебя разочарую, - уже совсем тихо говорит она и слегка дрожит, не то от страха, не то от волнения, - только ты ошибаешься, когда говоришь, что я "опытная". Это совсем не так...
Она опасается, что Энди будет в самом деле разочарован. Может быть, он сочтёт её какой-нибудь дефективной, раз она встречалась уже не с одним парнем, но ни с кем не заходила далеко.

 Отправлено: 18.04.10 20:18. Заголовок: Наверное как и любой..

Наверное как и любой мало-мальски воспитанный мальчик, Эндрю собирался в абсолютно других условиях признаваться в любви девушке, к которую эту самую любовь и испытывал. Он еще не успел продумать все мелочи, но он наверняка знал, что в этот момент они будут вдвоем, может быть ему даже удастся устроить им романтический вечер вдали от однокурсников и прочих студентов, которые только все мешают, он хотел подарить ей цветы, конечно же, её любимая сирень. Такая сложная, такая красивая девушка как Джезебел отчего-то безумно любила сирень. Белую сирень, на фоне которой сама она становилась еще ярче, еще красивее, распускаясь подобно экзотическому цветку удивительной красоты. Наверное, придется просить Дина или Симуса, чтобы они по своим потайным коридорам доставили ему не бутылочку огневиски, а букет её любимых цветов. Да-да, наверняка Эндрю пришлось бы выслушать много хороших слов от друга, с него то скажется пошутить, как следует, но главное ведь результат. А Дин бы обязательно нашел сирень, да еще и самую красивую. Он ведь по глазам бы Энди догадался, кому она предназначается. Все его друзья знали, как сильно, безумно он любит свою девочку, все кроме неё самой. А ведь ему просто не хватало духа и смелости сказать своей волшебнице как сильно бьется его сердце, когда она рядом. И вот сейчас, в этом пустом коридоре, он признался ей в любви. Совсем не так как он планировал, совсем не так как следовало. Но слова, слова сами полезли из него, они рвались наружу, они хотели быть высказанными, хотели быть услышанными.
Он позволяет Джезебел вытереть слезы его ладонью, и пока она разворачивается, чтобы прижаться спиной к его груди, он тихонько касается чуть влажными пальцами своих губ, пробуя её соленые слезы на вкус. Фактически он пробует сейчас на вкус её боль, которую он вызвал. И ему самому становится невероятно горько. Он крепче обнимает её, чуть склоняясь к её макушке, чтобы коснуться губами, подарить ей хотя бы немного своей нежности. Той нежности, что он всегда боялся ей дарить, дабы не прослыть излишней неженкой и не быть брошенным ради кого-нибудь более мужественного и смелого.
- И никакие это не глупости - шепчет юноша, склоняясь к самому её ушку, убирая прядь огненных волос, чтобы ничто не мешала ей его слушать. - Ты самая замечательная, Джези. Ты самая лучшая. И мне не нужен больше никто другой. Наверное, наши души - это те самые половинки из легенд о расколотом едином целом. Без меня нет тебя. Без тебя я - никто. - Гриффиндорец касается губами горячей щеки Монтгомери. Девушка сейчас пылает, и слезами словно пытается затушить этот огонь. Он и сам уже горит, она так близко, она такая красивая и абсолютна вся его. Джезебел может думать все, что угодно, но она всегда нравилась ему как женщина, она вызывала в нем абсолютно животное желание обладать ею тесно-тесно перемешенное с нежностью и огромной любовью.
Эндрю просто немеет, когда слышит последнюю фразу, произнесенную Джезебел. Ему хочется самому себя четвертовать за, когда то допущенную мысль об её не невинности. Его следует сжечь живьем за то, что он посмел эту мысль высказать, хотя не был никогда до конца уверен, что Джезебел уже с кем-то была до него.
- Мерлин, Джезебел - парень аккуратно разворачивает возлюбленную к себе лицом. Он теряется, он не знает, что сказать, потому что уверен, что никакое слово не сможет отразить все те эмоции, что он сейчас испытывает. Не сможет отобразить всё его сожаление. - Прости - шепчет гриффиндорец, касаясь губами её лба, а затем крепко обхватывая девушку за плечи обеими руками. - Ты ведь простишь меня за то, что я посмел хотя бы предположить, что ты ... - он не может повторить вслед за Джезебел это ужасное слово "опытная" и пытается найти ему замену, но ему сейчас все слова кажутся ужасно пошлыми, абсолютно не применимыми к её девушке. - Прости. - Короткий поцелуй в макушку и крепкие объятия. Он совсем не хочет отпускать её. Он больше никогда не хочет отпускать её.

 Отправлено: 28.04.10 13:51. Заголовок: Джезебел глуповато у..

Джезебел глуповато улыбается. Всё кажется вдруг совершенно неправильным. Начать хотя бы с того, что они в пустынном коридоре школы вдвоём. И это невероятно странно для оживленного Хогвартса с его любовью к совершенно волшебной и разгульной ночной жизни, полной тайных вечеринок, сборов, свиданий. Но теперь Хогвартс подмяли под себя министерские воротилы. Теперь следует торопиться, чтобы не опоздать в гостиную до отбоя, это касается и их обоих. А ещё совершенно неправильно улыбаться после такой крупной и жуткой ссоры. Улыбаться, несмотря на то, что ещё недавно в душе звенели тревожные колокольчики, а сердце изводилось злыми воспоминаниями. Нет-нет, даже открыв глаза, даже глядя на Энди, ощуая его объятия, не верится Джезебел до конца, что сейчас её за излишнюю мечтательность на уроке, перешедшую в сон, не отругает профессор Магонагалл, что девушка не проснётся через минуту, испуганно озираясь по сторонам, понимая, что ничего и не было. Разве, в самом деле, может кто-то её любить так сильно? Разве это похоже на правду? Но ведь Эндрю не шутит над ней, не пытается успокоить её бдительную, переживающую душу пустыми, красивыми словами? В его голосе столько искренности, что сердце в груди замирает от счастья, пропуская удары через один, словно таким образом стараясь замедлить ход времени. Её любит самый лучший юноша на свете. В эту секунду ни на шаг не хочется отходить от любимого мальчика, только стоять рядом, прижавшись к нему и чувствовать поцелуи на своих таких горячих щеках.
- Я твоя, Энди, только твоя, - с улыбкой шепчет она и эту фразу, тихую и такую особенную, подхватывает эхо и, смакуя, повторяет пару раз, вгоняя Монтгомери в краску. А её и без того так стыдно. И, как назло, Энди разворачивает её к себе лицом. Ну, зачем же ты так, дурачок? Джез не знает, куда деть ей себя от смущения. Волнительные слова Хэйдона на ушко, его тёплое дыхание - всё это будоражит, вызывает у яркой, но робкой гриффиндорки неподдельное смятение. Внутри разливается вишнёвый сироп, дурман кружит голову, а грудь сжимает так, что не вздохнуть. И Джез очень стыдно и страшно. Страшно, что Энди вдруг угадает, отчего у неё опущены глаза и так пылает лицо. Ей хочется скорее закончить этот разговор, убежать, спрятаться на время, чтобы переждать этот внезапный порыв. Её так воспитали, что она выросла совсем неуверенной в себе, робкой, хотя и могла скрыть это за ярким, взрывным характером. Но сейчас Энди не стукнешь по голове, не обратишь всё в шутку, не рассмеяться ему в лицо. Сейчас всё совсем иначе.
- Я тебя уже простила, - шаркнув ножкой, сообщает Джез, бросая кроткий взгляд на своего возлюбленного. Находит в себе силы, чтобы с лукавой улыбкой вывернуться из его объятий, чтобы Энди, прижав её к себе, вдруг не узнал, как взволновано её сердце. Она хватает его за руку, ещё раздумывая над тем, что всё же это неправильно. И не только коридоры, но и вчерашнее поведение Энди, и его сегодняшнее состояние, и нынешний внешний вид, за который, если вдруг на горизонте появится Филч, гриффиндорский староста немедля получит наказание, а ведь он староста, как ему только не стыдно? а вот Джез стыдно. Стыдно, что даже расстегнутые пуговицы на рубашке юноши её так смущают.
- Что мы с тобой встали в коридоре, как два столба? скоро отбой. Пойдём же, пока не опоздали. Я на полу спать не хочу, да и тебе не советую, а то только заболеть и не хватало, - она улыбается и тянет Энди в гостиную, чтобы пожелать ему сладких снов, быстро чмокнуть и в смятении убраться восвояси.