Отправлено: 26.04.10 15:37. Заголовок: Hate is safer than love

 Отправлено: 30.05.10 19:23. Заголовок: Внешний вид: сирене..

Внешний вид: сиреневое платье простого кроя с юбкой-солнце и не глубоким вырезом лодочкой, без рукавов. На ногах балетки серого цвета. Волосы собраны в высокий хвост.

Еще одно лето осталось позади. В какой то мере Эмалет жалела о нём, но в то же время О'Клэри вовсе не была из тех людей, что до последнего цепляются в прошлое. Она отпускала это лето с легкой душой и свободным сердцем. Оно было хорошим, было теплым, было домашним. Лета частенько бывала на работе у родителей, знакомилась на живых примерах, буквально, с разнообразными болезнями. Помогала матери собирать целебные травы, когда они все вместе выбирались за город, прерывая привычную городскую жизнь. А еще Эмалет училась управлять своими снами, и тут, в отличие от всего иного, ей мало в чем удалось преуспеть. Она все так же просила маму варить ей настой из мелиссы, мяты и ромашки, она оставляла зажженным в спальне ночник, и до последней секунды боялась закрыть глаза. Ей снова снились кошмары, она просыпалась с криками, в спальне буквально сразу появлялись родители, мать давала ей выпить теплого молока, а отец задумчиво расхаживал по комнате. Он, довольно известный целитель, чувствовал себя беспомощным и таким маленьким рядом с проблемами дочери, которые он решить никак не мог. Лето было чудесным, но каждый член семьи О'Клэри чувствовал себя виноватым в том, что происходило, и каждый старался забыть про эти ночи, старался их просто вычеркнуть из своей жизни, заменяя на светлые дни, полн6ые смеха, улыбок и духовной близости. Всё лето Эмалет писала письма Астории и Джеми, но если подруга отвечала на каждое её послание, то Джеми с началом августа стал ужасно немногословен, а потом письма от него и вовсе перестали приходить. А Лете стали сниться сны, в которых фигурировал её друг, всё было слишком неясно, но просыпаясь от крика или в холодном поту, она помнила лишь то, что ей снился Мелис, луна и волки. Темноволосая не могла связать всё это воедино и не могла рассказать об этих своих снах ни родителям, ни милой Астории, словно что-то сдерживало её. Словно какая-то неизвестная сила наложила на её уста печать. И Эмалет молчала, выплескивая все тревоги на бумагу, которая тут же комкалась и сжигалась - рейвенкловка надеялась таким незамысловатым способом избавиться от всех своих кошмаров, избавиться от назойливых мыслей о том, что с её любимым Джеми что-то случилось.
Еще одна осень вступила в свои права. И в какой-то мере Эмалет была ей рада, эта новая осень означала возвращение в любимую школу, которая, несмотря на все неприятности в окружающем мире продолжала оставаться одним из самых защищенных магических мест. Это означала встречу с друзьями и приятелями, наконец-то Лета сможет не просто прочесть очередное письмо от младшей Гринграсс, она сможет её обнять, услышать родной голос. Но что еще важнее - она наконец-то увидит своего Джеми и развеет все глупые страхи. В поезде вниманием темноволосой волшебницы безраздельно завладела Астория, которая, лишь увидев девушку среди прочих студентов, взяла её за руку, чтобы увести в купе. Эм не сопротивлялась, ей самой такой хотелось положить голову на плечо подруги и всю дорогу обсуждать какие-то мелочи, молчать, есть берти-бобс (любимый вкус Эмалет - ежевичный) и шоколадные лягушки, просто быть рядом с Асторией, понимать раз за разом как они близки. Но в школе, во время торжественного ужина, Эмалет постоянно выглядывала за столом Хаффлпаффа Джеми, да вот только не видела, то ли хаффлпаффец прятался, то ли решил пропустить торжественный ужин, что звучало немного безумно, то ли в общей кутерьме темноволосая просто не смогла разглядеть своего друга. Но стоило празднеству закончиться, а студентам начать расходиться, как в голове Леты, словно само собой возникло желание выйти в школьный двор, какая-то неизвестная сила вела её туда - прямо по коридору, вниз по лестнице, прямо через огромные двери, которые еще не успели закрыть на ночь. Эта сила вела её прямо туда, где в темноте стояла знакомая фигура, как будто он её ждал.
- Джеми - робкий вопрос сам вырывается из чуть приоткрытых губ, его подхватывает еще по-летнему теплый ветерок и доносит до юноши. - Джеми, я так соскучилась.

 Отправлено: 31.05.10 00:24. Заголовок: Внешний вид: черные ..

цитата:

Внешний вид: черные брюки, серые ботинки, серая рубашка с расстегнутыми двумя верхними пуговицами, чёрная жилетка.

Мэлис не мог избавиться от чувства вины, грызшего его уже не одну ночь. Конечно, Лета не могла не заметить, что его письма становились всё короче и приходили куда реже. Можно было бы списать это на предучебную панику, если бы речь шла о ком-то другом, но только не хаффлпаффце. Эмалет знала, что всегда будет занимать в его жизни определенное место, которое никто и ничто не в силах отнять, поэтому и внезапная отчужденность Мэлиса бросится ей в глаза, но он был таков, что не мог, не смел лгать ей, пусть даже и на бумаге, а сообщать все ужасающие новости предпочитал исключительно с глазу на глаз. Не потому, что был из тех параноиков, которые считают, что всю их корреспонденцию с особой жадностью читают министерские ищейки, а из-за того, что прятаться за письмами - это трусость и бесчестие. Он много раз думал о том, как лучше преподнести подруге эту новость, как открыть ей глаза на то, что случилось с Джеми, ведь, видит Бог, ему куда проще смириться с этой новостью для самого себя, чем прекратить считать, что его новая сущность - несправедливая плата для Эмалет за годы их дружбы. Мерлин, почему ты не дал маленькому волчонку беспощадной жертвенности, которая искоренила бы его такой человеческий эгоизм. Ведь будь в Джеми больше мыслей о его маленькой подруге и только о ней, он бы должен был, верно, испугать её, оттолкнуть и скрыть от неё всю правду, которая бы тяжким бременем упала на её плечи, но он не может, ни притворяться, ни придумывать. И ему кажется даже кощунственным не открыть перед ней сердце. Но, Эмалет, он будет потом долго жалеть, что посмел переложить на себя часть того груза, что булыжником легла на озлобленное сердце хаффлпаффского недоверчивого мальчишки.
Как по нотам вышло, что в поезде и после прибытия Мэлис не успел встретиться с подругой, для него это было большим облегчением, чем налететь ещё на вокзале Кинг-Кросс случайно на неё в толпе и впопыхах, пытаясь перекричать рокот толпы и пыхтение поезда, поверять свои секреты. Он сам не знал, зачем после ужина выскользнул на улицу - прочь из каменных стен. Ему было уютно в полумраке, будто бы дома - не в поместье Мэлисов, куда его тяготило возвращаться даже на летние каникулы, а в настоящем доме - ведь у каждого человека должно быть такое место, приходя в которое, он чувствовал бы себя на своём положенном месте. Таковым для Джеми становился полумрак, в нём было спокойно и безопасно, а если бы ещё луна появилась на небе. Вид спадающей луны приносил Мэлису чувство облегчения в то время, как нарастающая даровала одну лишь тревогу, но он старался избавляться от этого навязчивого чувства. Шёрох позади юноши - кто-то решил покинуть своды замка и присоединиться к беззвучному созерцанию природы... Ветер доносит запах ежевики раньше, чем звуки тихого голоса, а Мэлис уже знает, кто нарушил его уединение. Конечно же, от маленькой провидицы не так-то легко скрыться, особенно её лучшему другу. Можно даже не пытаться искать укромные места на территории Хогвартса, ведь она все равно знает Джеми и чувствует его лучше, чем кто-либо другой.
Мэлис безмолвно оборачивается. Он не знает, что сказать ей в качестве приветствия, ведь его голос всё равно не будет звучать беззаботно. И, сколько бы ни был рад Джеми появлению О'Клэри, мысли о предстоящем разговоре отравляли эту радость. На губах вкус горя, глаза затравленные, полные тоски и безнадежности, ведь сегодня, Эмалет, тебе придётся ради себя самой покинуть своего друга, чтобы оставаться в безопасности. Даже шаг навстречу к ней кажется Джеми непростительной роскошью. Он ведь чудовище и не имеет права приближаться к маленькому темноволосому ангелу, что глядит на него с таким трепетом.
- Лета, нам надо с тобой поговорить, и я хочу, чтобы ты сначала выслушала меня, не перебивая, - серьёзно начинает Джеми, но привязанность к Эм сильнее его и, через силу, губы добавляют, - ты знаешь, мне так тебя не хватало.

 Отправлено: 01.06.10 19:22. Заголовок: Рейвенкловка еще не ..

Рейвенкловка еще не осознавала, что ее дар предвиденья проявлялся не только ночью, когда ей снились кошмары или сюрреалистичные сны, по которым вполне можно было писать фантастические романы, но и днем, когда она точно знала куда идти, предчувствовала появление близких людей, умудрялась удивительным образом оборачиваться к двери именно тогда, когда в помещение входил кто-то ей важный. Она не придавала внимания таким мелочам, ей это казалось вполне естественным, с ней так было всегда, с самого детства. "А сейчас просто интуиция стала лучше" - улыбаясь, твердила О’Клэри, если кто-то из друзей или приятелей затрагивал эту тему. Эмалет вообще никогда не думала о собственной исключительности, ей было куда легче выделять кого-то другого - героя Поттера, гениальную Грейнджер, сплетницу Брокльхерст. Да и потом на весь ее курс Рейвенкло с лихвой хватало одной Луны Лавгуд. Вот она была исключительна. А себя Эмалет считала стандартной девушкой, просто у неё было немного нестандартное воображение, хотя может ли воображение подходить под те или иные стандарты - это спорный вопрос. Она считала, что как некоторые преуспевают в Трансфигурации или Заклинаниях, так и она преуспевает в Прорицаниях, когда под руководством мадам Трелони делает довольно четкие прогнозы, вглядываясь в волшебный шар. Возможно, она была еще слишком юна в свои пятнадцать лет, чтобы вдруг возомнить себя великой предсказательницей подобно профессору Трелони. Но сейчас ее интуиция, ее внутренний голос твердили темноволосой волшебнице, что с Джеми, с ее дорогим Джеми, что-то не так. И казалось, что тяжелые дождевые тучи враз заволокли лазурно-голубое небо ее распахнутых глаз.
- Я не понимаю, Джеми. - Лета пытается хмуриться, но у нее ничего не выходит, она просто не умеет злиться, не умеет хмуриться. Ее всегда оберегали лишних расстройств друзья и родственники. Она привыкла улыбаться, порой немного печально, словно в такие минуты она узнавала какой-то вселенский секрет. Но чтобы по-настоящему хмуриться, тем более на Мэлиса. Так Эмалет не умела. Да и не хотела она так уметь. - Что такое важное ты мне хочешь рассказать, что просишь меня молчать. - Здесь точно не всё в порядке, ведь Эмалет никогда не отличалась болтливостью или неумением слушать, она всегда была благодарным и внимательным слушателем. Так что же такое ей хочет сказать лучший друг, что ей захочется его перебить? - Даже не обнимешь? - неожиданно спрашивает рейвенкловка, которой чуждо такое отношение. Возможно, за это лето Мэлис слишком вырос и теперь ему совсем не хочется обнимать свою маленькую подружку. Но вот вся беда в том, что Лета как была маленькой девочкой, так и осталась, и она просто не может вот так вот стоять рядом с хаффлпаффцем, когда душа требует объятий. - Тогда это сделаю я.

 Отправлено: 27.06.10 23:08. Заголовок: В голове Джеми дотош..

В голове Джеми дотошным проповедником звучала одна не проходящая мысль - что он одной своей неосторожностью может разрушить Эмалет жизнь. И поэтому её распахнутые для объятий руки кажутся Мэлису одним из самых тяжких испытаний. Та зараза, что грызла его изнутри, была опаснее, чем чума или проказа, меньше всего хотелось замарать своей близостью сияющую чистотой и нежностью ауру Эмалет. Но в отличие от него девушка ещё ничего не знает, поэтому бесстрашно шагает к другу, грозясь его обнять. Она даже не представляет, что её слова, её привязанность к нему пугают больше всего. И, будто она собирается не обнять его, а задушить, Джеми пятиться от её рук. Он не хочет чувствовать тепло невесомых ладошек - будет в два раза сложнее заставить себя глядеть в её глаза, а не отводить взгляд, словно бы не в страшном проклятии, а в подлом преступлении собирался сознаться Джеми. И лишь осознание того, что его совесть чиста, служило для хаффлпаффца стержнем, который не позволял окончательно разочароваться в жизни и скрыться там, где только влажная лесная темнота, без укора или жалости, будет равнодушно внимать вою одиночки при полной луне.
- Не надо, Эмалет, не надо - говорит Джеми, в хриплом голосе которого звучит мольба, словно бы одна мысль о прикосновении О'Клэри приносит ему боль. Он молчит лишь секунду, понимая, что, если не откроет ей свою страшную тайну, Эм всё же его обнимет, после чего будет гораздо сложнее решиться открыть ей глаза. Труднее признаваться самому близкому человеку, что ты больше не можешь быть частью его жизни, ведь твоя собственная судьба обратила к тебе волчий оскал. Именно поэтому осадок в душе хаффлпаффца так тяжек - его мучает больше всего, что его оборотничество перечеркивает всю ту заботу и поддержку, которые он мог бы в будущем оказать своей маленькой подруге. Раньше он беспрекословно был предан ей, но сейчас он не может быть весь для неё, а говоря откровенно, ему лучше держаться подальше от голубоглазой рейвенкловки.
- Послушай меня, моя волшебная. Послушай, а потом беги без оглядки. Я в порядке, я переживу, справлюсь. А ты слишком маленькая и беззащитная, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я не переживу, если причиню тебе боль. Я оборотень, Эм. Летом меня укусил оборотень. Так получилось, чёрт возьми, я никогда не хотел быть оборотнем. Но меня никто не спрашивал. Удивительно, что я выжил, но за спасение я получил в награду проклятье. Иди, Лета, пожалуйста, иди и забудь, что я существую. Так для нас с тобой будет лучше.
Кажется, у любого человека в жизнь есть выбор, поступать так или не поступать - от этого выбора зависит и будущее человека, зависит то, кем он станет. Только у Мэлиса не было вариантов, сулящих светлое будущее. Юноша едва ли не проклинал себя за слабохарактерность - разве не было бы самым безопасным для всех решением покончить с собой раз и навсегда, ведь оборотень - это не домашний щеночек, а настоящая машина для убийств. В шкуре зверя нет ни человеческой памяти, ни чувств - есть только голод, дикий голод, от которого пробуждается охотничий инстинкт - инстинкт убийцы. Такова была теперь природа Джеми - убивать, не подозревая после о содеянном, а ведь больше всего на свете он боялся окропить свои руки чужой кровью. Пусть пока на его счету нет ни одной жертвы, будет ли продолжаться дальше в том же духе? Получится ли всегда сдерживать себя? А что, если однажды полная луна сыграет с пареньком злую шутку? Всё, что в его силах - оттолкнуть от себя Эм на безопасное расстояние, чтобы её жизненные пути с волком-Джеми никогда не пересеклись.

 Отправлено: 02.07.10 17:08. Заголовок: Отчего-то большинств..

Отчего-то большинство окружающих Эмалет людей предпочитали видеть в ней всего лишь маленькую печальную девочку, у которой наверняка не все в порядке с головой. Многие из-за этого относились к ней особой трепетностью, считая своею обязанностью, позаботится о девушке. Наверное, невысокая и хрупкая девушка с большими печальными глазами цвета ясного неба и не могла вызывать других ассоциаций, но вся беда была в том, что Эмалет вовсе не была печальной, не была совсем беззащитной. Она любила смеяться и любила слушать забавные истории, она искренни, любила те вечера, когда весь курс собирался в уютной гостиной, и они все вместе обсуждали уроки или последний матч по квиддичу. Она умела постоять за себя и умела себя защитить от чужих нападок, просто чаще О'Клэри считала лучшим выходом просто смолчать, сделать вид, что не заметила острой шпильки, она всегда старалась свести конфликты на "нет". Джеми так не умел, Джеми всегда защищал свою ежевичную девочку, он мог вместо неё огрызнуться, мог угрожающе сжать кулаки, так что было заметно, как гуляют желваки на его лице, он всегда был её рыцарем и всегда стремился оградить её от бед окружающего мира, от его несправедливости. Каждый день с того самого дня, когда они познакомились. Он стал её стеной, защищающей от ударов, но в отличие от многих юношей-собственников, Мэлис заботился, прежде всего, о Лете, а не о себе, а потому и позволял ей покидать этот маленький безопасный мирок, где были сначала только они вдвоем вот всей школе, а потом доступ туда получила и Астория, которая смогла заслужить доверие хаффлпаффца.
Джеми. Джеми всегда хотел её защищать. И что же он теперь делал? Он защищал её от себя, он переворачивал их хрупкий мир с ног на голову, ломал выстроенную стену и просил её уйти, уйти как можно дальше прочь. Может ли это быть всего лишь злой шуткой? Но за что ей это? Почему Мэлис решил так жестоко над ней пошутить, зачем он так её унижает своими словами? Прогоняет её.
- Что я сделала не так? - вопрос вырывается сам собой. Эмалет ошиблась, Эмалет сделала что-то не правильно и теперь Джеми прост её уйти. Она его чем-то обидела? Может быть, она и правда ему просто надоела? Или он, правда, думает, что она, узнав, что лучший друг оборотень предпочтет принять его жестокое предложение и исчезнет из его жизни, позволив тьме, отчаянью и голоду поглотить юношу. - Я не уйду, Джей. Можешь просить, можешь приказывать, ты даже можешь меня ненавидеть, Мэлис, но я не уйду. - Порывистый вздох и резкий выпад вперед, позволяющей ей обнять шестикурсника. Возможно всего лишь на пару мгновений, возможно Джеми её сейчас оттолкнет, а может просто аккуратно разожмет её тонкие руки, обвившие его шею, а может, быть... может, быть, он все же и сам обнимет её. Обнимет и скажет, что это просто шутка, что он так зло пошутил, извинится, скажет, что сам не знает, что на него нашло. А она обязательно простит, он - её семья, она слишком сильно его любит со всеми его минусами, со всеми пороками.

 Отправлено: 08.07.10 14:09. Заголовок: В попытках отвести г..

В попытках отвести глаза в сторону и не глядеть на маленькую подругу, Джеми пропускает тот самый момент, когда она вырывается вперед и обнимает мальчика так крепко, как будто они расстаются на всю жизнь, как будто они не будут ещё этот год, да и после ходить в одну и ту же школу, сталкиваться в лабиринте кривых коридоров, опускать глаза и проходить мимо, как ни в чём не бывало. Именно так себе и представлял Джеми их дальнейшее будущее. Он глядит на тёмную макушку, чувствуя, как тёплая щека рейвенкловки отчаянно прижимается к его стыдливому сердцу, ведь так невыносимо сложно отпустить того, что тебе бесконечно дорог и так легко его держать при себе. Но Лета, сколько бы ты ни старалась выдрессировать своего агрессивного друга, чтобы он остался с тобой маленьким послушным щеночком, что приносит палку и верно смотрит в глаза, он всё равно останется волком, подверженным животным инстинктом. И, если заиграться с ним, не стоит удивляться, что пройдёт некоторое время, и в пылу веселья, не рассчитав силы, мирная зверюшка перекусит тебе горло. Джеми отодвигается в сторону, выбираясь из объятий подруги, как из дьявольских силков. Где-то совсем рядом, тихо ухая, проносится сова, судя по необычному времени, не к ученикам она спешит, но двух учеников Хогвартса сейчас не интересуют птицы, хотя с обострившимся слухом, Джеми отмечает про себя её присутствие. Юноша качает головой, выбрасывая из неё всевозможных сов.
- Зачем ты несешь такую чушь? - спрашивает Джеми, чувствуя, что он злится. Конечно, злится, ведь он надеялся, что Эмалет сразу его поймёт и позволит волчонку уйти, хотя бы ради своей безопасности. Но неужели она из тех, кто старается думать только о себе? Джеми в это не верил, хотя нынешние её слова говорили об обратном. Она считала, что он её прогонят по собственной прихоти, а ведь он всего лишь хотел, как лучше. Лучше для них обоих, ревенкловка этого не понимает.
- Послушай меня, Эмалет, ты не силач, и ты не самая лучшая колдунья, ты не сможешь справится с оборотнем - мы слишком сильные, а я не хочу, чтобы из-за меня ты пострадала. Я не заболел гриппом, Лета. Я могу тебя убить, я не контролирую тебя. И, если тебе всё равно, опасен я или нет, то подумай хотя бы о том, что я буду мучиться всю жизнь из-за того, что был слишком слаб и позволил тебе остаться рядом. Я сойду с ума, если причиню тебе вред, - юноша крепко сжал плечи подруг, держа её на безопасном расстоянии. Он очень хочет, чтобы она его отпустила. Ведь уйти самому гораздо сложнее. Он в их истории был всегда защитником, но это Лета вела его вперед за собой - он лишь следовал.
- Отпусти меня, Лета. Так будет честнее для нас. Зачем мне тебя ненавидеть, Эмалет, если ненавижу я только себя. Ты не понимаешь, что это не игра в куклы. Ты считаешь не лучшей вещью, что видишь будущее, но хотя бы, будущее не заставит тебя убить человека, никогда. Испугаться, презирать, ожидать – да, но не вложит тебе в руки опасное оружие. С вещими снами или без них - ты всё равно хрупкая девочка. Твой дар не изменит тебя, он тебя дополняет. Мой заставляет меня мучится, сходить с ума и чувствовать боль. Ты ведь не хочешь, чтобы мне было ещё больнее?

 Отправлено: 11.07.10 14:36. Заголовок: Остановить бы времен..

Остановить бы времени бег, и навеки так замереть. Только лишь чувствовать гул его сердца, только бы ощущать, как такт отзывается твое. Милый Джеми, как жестока судьба, которая пытается развести их по сторонам, раз, за разом кидая глупые испытания, которые они преодолевают. И Лета знает, Лета верит, что и сейчас у них все обязательно получится. Ну же, Джеми, доверься хотя бы раз своей маленькой подружке, чья темноволосая головка покоится на твоей груди. Позволь же ей самой сделать хотя бы этот выбор. Но нет, Джеми, ты боишься. За ней, за себя. За вас, за то, что может случиться. Но ведь может же и не случиться. Неужели ты не понимаешь Джеми, как важно для неё знать, что ты рядом? Даже если ты волк.
- Да, Джеми, да. Я всего лишь хрупкая и слабая Эмалет, вечно грустная, вечно бледная, с измученно улыбкой. Ведь так? Меня так легко обидеть, так легко сделать мне больно. Знаешь, даже от того, что ты сжимаешь мои плечи завтра, там будут синяки. Но разве в этом всем виноват кто-то кроме меня, Джеми? Я вижу будущее, ты прав. Я его вижу и знаю что все предопределенно, даже то, что сразу нам не понять. Все каникулы я гадала, почему ты мне снился на фоне полной луны, пол лета я мучилась, не в силах понять, что же случиться с нами, почему такое беспокойство окатывало меня с ног до головы, когда во сне я видела твое лицо в обрамление лунного света. А теперь, сейчас, все стало ясно, все стало так понятно, Джеми. Я не знаю, зачем мне были посланы эти сны, чтобы оградить меня от тебя или чтобы наоборот, дать мне привыкнуть к этому. Я фаталистка, Джей. Мы все умрем рано или поздно, и уж если мне суждено погибнуть от укуса оборотня, то тебе меня никак не уберечь. Ты ведь знаешь это “Кому суждено сгореть, тот не утонет”. Я чувствую себя в безопасности рядом с тобой, потому что я верю тебе. Кому еще я могу верить, если не тебе, Джеми? - он держит её на расстояние и девушка при всем своём желание не сможет коснуться рукой его груди или плеча. Наверняка ему так же тяжело, как и ей, наверное, даже еще тяжелее. Ведь он её отталкивает, а она не хочет уходить, она держится за него как будто он её спасительный круг в этом водовороте школьной жизни. Почему именно с ними такое случилось? Почему Джеми стал оборотнем? Единственный, кто был готов защищать её вечно, теперь просил её уйти и тем самым спасти себя. Но она не могла, она была мотыльком, а он был её пламенем. Её тянуло к Мелису, несмотря на то, что однажды мог настать такой момент, когда бы пламя просто поглотило глупую ночную бабочку.
- Это ведь всего лишь раз в месяц, Джеми. Всего лишь одна ночь. - В голубых глазах появляются слезы, которые просто не должны оставить хаффлпаффца равнодушным. - Ведь есть лекарства, мы можем пойти к Директору или к мадам Помфри, ты будешь один в эту ночь, обещаю, Джеми, я не буду даже пытаться приблизиться к тебе, но не уходи, не бросай меня и не проси меня, тебя бросить. - Слезы текут непослушными ручейками, омывая бледные щеки рейвенкловки. Она так расстроена как никогда ранее, она подавлена, раздавлена несправедливостью мира вокруг неё. - Я бы почувствовала, если бы общение с тобой было для меня опасно. Ты ведь понимаешь это, Джей? Я бы это почувствовала, прикоснувшись к тебе. Не дави на мою жалость, не заставляй меня жалеть себя. Я знаю, что тебе будет больно вдали от меня. Разве ты не понимаешь, как нам обоим будет больно сталкиваться в коридорах, смотреть друг на друга во время обеда, и проходить мимо, не имея возможности даже коснуться друг друга, не имея возможности хотя бы сказать «привет».

 Отправлено: 12.07.10 15:13. Заголовок: Удивительно, что звё..

Удивительно, что звёзды сложились так, что Эмалет и Джеми учились в одной школе. Судьба столкнула их вместе, но не судьба, а Мэлис сделал шаг навстречу. И без этого шага они с Эм никогда бы не начали общаться - слишком разными людьми они были, чтобы случайно разговориться, столкнувшись в библиотеке. Если бы он не сделал шаг навстречу, если бы он не повёлся на запах ежевики, то, вероятно, сейчас был бы одним из тех недалёких молодых людей, которым так нравится обижать хрупкую брюнетку. Может быть, он бы не заставлял её книги летать по коридору на недоступной для прыжка высоте, но, вполне вероятно, что усмехался, убеждая кого-то из знакомых, с кем ещё не нашёл поводов подраться, какая она глупая чудачка. Но Джеми не верил в судьбу, поэтому и предпочитал свою жизнь строить самому. Любому человеку нужна своя, быть может, что не самая счастливая, но жизнь, в которой ему уютно. В музее Мэлисов в окружении братьев молодой человек чувствовал себя скованным и посаженным в клетку. Джеми жил одними лишь мечтами о свободе, которая станет реальностью сразу после окончания Хогвартсе, когда не нужно будет возвращаться в родительский дом - там он никому не нужен, его не станут даже искать. Он будет полноправным хозяином собственной жизни, не опасаясь, что в дверях в любую секунду появятся старшие братья, которым необходим подопытный для очередных испытаний. Мечты казались иной раз такими реальными, словно можно было прикоснуться к ним. Одно проклятое полнолуние спутало все карты. Одна ночь, и ты уже над собой не властен.
- Это тебе всё равно Эмалет. Тебе может быть всё равно, что я способен убить тебя. Ты ссылаешься на судьбу. Это смешно, Эм. Даже если тебе суждено погибнуть в лапах оборотня, я не хочу быть им. Почему ты считаешь, что это только на одну ночь? Ты думаешь, оборотень - это существо, в которое превращаются под полной луной? Считаешь, что раз, и всё пройдёт, а в остальное время я буду обычным мальчиком, словно бы всё происходящее со мною - сущая мелочь? Ты ошибаешься, Эм. Все ошибаются. Это не одна ночь - это всегда. Сохранять обличие - не значит, сохранять свою сущность в целости и сохранности. Оно всегда внутри. Я чувствую его, и иногда мне хочется выпустить это существо на волю, дать ему свободу - прекратить сражаться с самим собой. Я опасен, Лета, я не шучу и не играю с тобой. Я хочу быть свободен от чувства вины перед тобой. По мне лучше никогда с тобой не говорить, чем подвергать опасности.
Джеми не лгал, ему всегда казалось, что волк всегда рядом, он не уходит прочь, когда спадает луна, лишь затихает, поскуливая где-то поодаль, и наблюдает за всем из тени. Когда луна растёт, волк оживает и становится активнее, его становится труднее удерживать от опасных поступков. Луна только начинала убывать, и ещё сильный волк побуждал Джеми быть злым, быть жестким. Он потряс Эмалет за плечи, ощутимо, сильно, чтобы в её голове, наконец, улеглось происходящее.
- Пойми ты, нам нельзя общаться. Я не хочу.

 Отправлено: 13.07.10 21:57. Заголовок: Глупая Эмалет, а ты ..

Глупая Эмалет, а ты думала, что все будет просто. Ты думала, что ты заплачешь и Джеми тут же разожмет пальцы, цепко сжимающие твои острые плечи, и обнимет тебя так, как он обнимал тебя в начале лета, когда вы разъезжались на летние каникулы домой. Но ведь прошло целых три месяца, что-то изменилось. Вы выросли, и может быть не только укус оборотня причина того, что сейчас Мэлис смотрит на тебя со злобой и отчаянно пытается добиться того, чтобы ты ушла из его жизни. Сама ушла. Ну, так что же ты глупая сопротивляешься, цепляясь за ваше прошлое как за тонкие нити паутинки, тебе не удержать его. Джеми против его воли не удержать.
- Но я ведь люблю тебя. - Эмалет пытается, Эмалет все еще пытается убедить хаффлпаффца в том, что он не прав. Но снова мимо, снова в пустоту. Он так боится волка внутри себя, боится, что он прорвется наружу, что готов обо всем позабыть, готов перечеркнуть их прошлую жизнь. - Что ты говоришь, Джей? Ты ведь видел профессора Люпина, ты ведь знаешь, что о нем говорят? И скажи мне хоть раз во время наших занятий тебе закрадывался в голову хотя бы отголосок мыслей о том, что он оборотень? Ведь нет, Джеми. Нет. - Лета уверена, что если бы юноша счел преподавателя ЗОТС кем-то опасным, то он не преминул бы об этом сообщить Лете, но он верил этому светловолосому мужчине так же, как верила ему и сама Эмалет. Джеми запутывал ее или же сам запутался в своих мыслях и чувствах. Эмалет не знала, обсуждал ли он с кем-либо то, что с ним случилось, Эм видела, что нет. Джеми, ее Джеми был потерян. И он не собирался принимать помощи от своей маленькой подружки. Ну что же, если так, то может надо дать ему то, что он хочет? Дать ему свободу и избавить от страха? От страха причинить ей боль.
- Я не уйду сама, Джеми. Но если ты сейчас решишь меня покинуть, то я не буду тебя держать. Только знай, если ты уйдешь, то это навсегда. Не будет никаких приветствий в коридорах, не будет переглядываний во время завтрака. Я навсегда вычеркну тебя из своей жизни, я позабуду кто такой Джеми Мэлис. Если ты готов к этому, волчонок, то уходи. Я не буду причинять тебе боль, удерживая возле себя.
Мысли как стая птиц роятся в голове Эмалет. Она пытается остановить их бег, торопится выловить одну, другую, пытается расставить все по полочкам, распихать по ящичкам, но нет. Всё её спокойствие, вся её легкая холодность исчезают, в голове такой кавардак, что ей трудно говорить, трудно слушать. Наверное загляни ей сейчас в голову кто-нибудь, то счел бы абсолютно сумасшедшей. Маленькая Эмалет сошла с ума. Как думаешь, Джеми, ей будет безопасно в Св.Мунго?

 Отправлено: 14.07.10 00:11. Заголовок: Такие вот хрупкие, и..

Такие вот хрупкие, игрушечные девочки с робким взглядом и нежной улыбкой не способны понять, как велика их власть над противоположным полом. Мужчины готовы падать пачками к её ногам ради того, чтобы только хоть на секунду ощутить себя всесильными защитниками, способными уберечь от насмешек честь прекрасной дамы. И, конечно, Эмалет понятия не имела о том, что один её взгляд переворачивает всё в душе маленького волчонка вверх тормашками, а одно её слово, от которого веет сладковатой ежевикой, в привкусе которой затаилась лёгкая горчинка, сковывает волю юноши похлеще кандалов. Или... или может, она знает всё, знает, просто не желает этого признавать. Лучше жить легко и непринуждённо, ведя за собой на поводке прирученного дикого зверька с испуганно-затравленными тёмными глазами. Он пошёл бы за хозяйкой куда угодно, стоило ей только попросить - так было раньше. А теперь его проклятье дало силы, чтобы разорвать путы зависимости и уйти прочь. Он не обещал быть всегда рядом, значит, не нарушит своего слова. Остальное не имеет значения, ведь Мэлис прекрасно знал, кто прав, кто виноват, и что с этим стоит делать. Он надеялся, что всё будет куда проще, хотя не верил, конечно, не верил, что так получится. Его светлая, наивная невинная подруга очень хорошо умеет думать о себе и о своей выгоде. У неё это получается на подсознательном уровне, и её эгоизм очень светлый, очень тёплый, согревающий всех тех, кто попал в её крохотное ежевичное сердце. Мэлис был в этом на неё не похож. Налёт эгоизма слетел с него ещё в детстве, когда мальчик встретил Эмалет. С тех самых пор ему было, о ком заботится. У Джеми никогда не было младшей сестры. Такой, которая смотрела бы на него сверху вниз, ради которой можно было бы сбивать кулаки в кровь, лишь бы её обидчики поняли, о ком не следует говорить. И вот Джеми настолько самоотверженный, что сам себя за это ненавидит. Мать Тереза в брюках, защитник от самого себя, герой. Кнат ему цена - это он чётко понимал. Так же чётко, как и то, что Эм передёргивает. В её словах слишком много трагедии, будто бы они на страницах романа прошлого века, и сейчас по закону жанра Джеми обязан достать кинжал и всадить его в своё сердце ради того, чтобы Лета отпустила его навсегда. Но держите карман шире. Пусть жалкой, вшивой, полной презрения к самом себе, его жизнь будет идти своим ходом, просто оставляя далеко позади людей, которые для него имеют хоть какое-то значение, а, быть может, если хватит сил, то и все людей в целом. Стоит задуматься, как будет приятно оказаться в Запретном лесу наедине со своим зверем, дать ему волю, чтобы выть на полную луну с головокружительным счастьем, добиться которого можно в реальной жизни лишь напившись до беспамятства. Но всё это было лишь в далёких мечтах, которые пока не имели возможности превратиться хотя бы в далёкие планы.
Мотылёк садится на руку Мэлису, устав махать крыльями. Ощущая прикосновение крыльев, Джеми резко накрывает маленькое тельце своей ладонью, нещадно сжимая его, лишая жизни. И, лишь, когда скомканный мотылек опускается на землю, Джеми с удивлением смотрит на свою ладонь, по которой раскрошена блестящая пыльца. Он сейчас убил ни в чём неповинное маленькое небесное создание. Чувство вины острым ножом врезается прямо в сердце. Он хочет быть рядом с Эмалет - это можно прочесть в его потерянных глазах. Но он не пожелает ей быть рядом с ним. Прости меня, моя ежевичная, но я уже всё за нас решил. Это мой выбор.
- Скажи мне, Эм, разве Люпин влезал в драки? А голос на кого-то повышал? То-то и оно. Мы разные люди... и разные звери. Я хочу тебя уберечь потому, что я тебя слишком сильно люблю. Тебе просто нужно поверить мне, у нас получится, - с нажимом произносит Джеми. Он чувствует, как медленно рвётся нить, соединяющая их с Летой. Эта связь казалась такой прочной, а теперь она едва заметна, почти нереальна. Зачес столько драматизма и пафоса, малышка? Неужели ты думаешь, что дикий, вспыльчивый мальчишка броситься к твоим ногам, рыдая и моля о прощении? Он ведь решил, что для таких, как он, означает уже большую часть дела. Нельзя что-то решить и отступить в последний момент, даже если об этом тебя просят с мольбой, с испугом, с безумством. Нельзя любить до сумасшествия, ежевичное сердечко - это чревато последствиями. Любовь всегда должна быть чуточку сдержанной, капельку разумной, чтобы приносить счастье. Когда чувства оказываются больше человека, его не удержать на земле - он парит в небе, подобно воздушному шарику, что накачали гелием. Стоит лишь помнить, что шарик ничего не видит, кроме белого, да голубого, и живёт он недолго.
- Я не передумаю, что бы ты ни говорила, пойми это. Я уйду.
Ей так хочется победить его, пересилить, подчинить себе – поймать в капкан и оставить навсегда рядом с собой. Но ведь мудрецы не зря говорили, что следует отпустить то, что ты любишь, ведь, если оно твоё, то обязательно вернется...

 Отправлено: 16.07.10 18:12. Заголовок: У всех провидиц одна..

У всех провидиц одна судьба - видеть, как рушится мир вокруг них, будучи не в силах что-либо изменить. Вещая Кассандра лучший тому пример. Несчастная женщина, которая видела, как рушится мир, которая пыталась остановить все несчастья, но не смогла. Никто не верил её словам. Джеми сейчас не верит словам Эмалет, словно и её проклял какой-то бог. Ни одному из пророков не суждено увидеть собственную судьбу, а значит, они сами живут в таком же тумане, как и окружающие их люди, и от этого ощущение собственной беспомощности развито еще сильнее, чем у прочих. Ты можешь коснуться его руки и постараться увидеть будущее, но ты можешь истратить все свои силы, но и секунды из собственного будущего не сможешь распознать. Глупышка, она как-то рассказала об этом Мелису и отрезал себе последний путь для спасения, теперь не выйдет сказать, что она видела свое будущее, не выйдет соврать ему, что он не причинит ей никогда вреда. Эмалет любит его, по настоящему любит, но в её голове мало по малу возникают сомнения в собственной правоте, в собственной уверенности. А что если юноша прав, что если он случайно причинит ей вред? Он испортит жизнь ей и себе. Она испортит жизнь им обоим из-за собственного упрямства?
Темноволосая смотрит, как Джеми убивает мотылька, словно сам и, не замечая этого. Это инстинкт. Инстинкт животного. Её мальчик теперь не просто человек, не просто маг, он что-то большее. Внутри него живет зверь, подпитываемый его агрессивностью и злобой. Он опасен, Эмалет, опасен - шепчет внутренний голос. Но, нет, девочка, ты и ему не веришь. Эм настолько уверена в Джеми, что все сомнения гибнут от одного лишь его взгляда. В этих синих глазах (так похожих на её собственные) отражается не злость и не презрение. В них отражается боль и любовь, в них отражается она - хрупкая словно статуэтка из китайского фарфора.
Ей надо дать ему уйти, надо вернуть ему свободу. Если любишь, надо отпускать, когда об этом просят. Джеми просит её отпустить. И Эмалет должна открыть клетку и выпустить его на волю, не продолжать расставлять силки на каждом шагу в попытках удержать волчонка рядом. Но, Мерлин, как же трудно дать ему уйти, как же трудно пересилить себя и лишиться сильного плеча, лишить поддержки и любви этого хаффлпаффца.
- Уходи. - Эмалет произносит это спокойно и рассудительно, так как пристало настоящей рейвенкловке. Она тут же отводит взгляд, словно всматриваясь в еще зеленые кустарники, которые легонько колышет ветер. На дворе осень, быть может сейчас небеса разорвутся проливным дождем, смывая саму память об их разговоре со школьного двора, быть, может, и Эмалет после нескольких дождей удастся избавиться от воспоминаний о том, как они были счастливы вместе. Теперь им предстоит быть счастливыми по одиночке. - Сейчас же, уходи. Прочь - Рейвенкловке хочется прикрикнуть на юношу, но у неё не выходит, звук выходит из гортани с хрипом, заставляя темноволосую закашляться. Ну что же он стоит, зачем? Пора уходить. Ему пора уходить.

 Отправлено: 02.09.10 09:51. Заголовок: Его шагов совсем не ..

Его шагов совсем не было слышно, когда он уходил в замок, оставляя Лету одну, совсем одну на улице. Но пройдя через ворота школы, Мэлис не отправится в гостиную, а встанет у тёмного окна, чтобы убедиться, что с его провидицей всё в порядке. Сколько бы он ни хотел пойти вперед, забыв, оставив позади, выкинув Лету из сердца, это было выше его сил. Кто может его за это винить? Только едкая старуха совесть, вгрызающаяся в сердце, как голодающий в краюху хлеба. Лета, прости меня, прости. Ты в меня веришь, ты мне доверяешь, а что я? Беззастенчиво лгу тебе в глаза, пользуясь твоей безоговорочной верой. Жизнь меня наказала за прошлое, и за это ещё накажет - за то, что я пытаюсь отнять тебя у себя и не могу. Я хочу быть праведником, аскетом, который перебарывает все искушения мира, но мой мир подарил мне тебя, и тем самым обрел надо мной безграничную власть. Я лишь хотел уйти и не вернуться в маленький ежевичный сад, а не смог даже этого. Я ведь лишь хотел быть тебе другом, и у меня это даже получалось, вплоть до настоящего момента. Я бы не пережил этот день, если бы увидел в твоих глазах жалость. Если бы ты только знала сама, на что способны твои глаза... но гораздо лучше, что ты остаёшься в неведении. Я оставил тебя здесь, Эм, я ушёл прочь, хотя в глубине твоих слов была так чётко слышна просьба остаться. Я ушел и даже не взглянул в твои глаза. Я даже не посмотрел назад, хотя сердце выстукивало "обернись-обернись". Я ушел прочь, чтобы нам обоим было лучше, ведь гораздо лучше, если ты не будешь мне доверять. Я опасен - я чудовище, я могу перегрызть тебе горло, если забуду об осторожности, и это раз. А два... два - это то, что я не имею права быть тебе другом, пока всё ещё люблю тебя, как единственную девушку, способную согреть моё сердце. Иногда мне кажется, что ты это прекрасно понимаешь. Порой я смею надеться, что, если я буду ждать очень долго и верно, ты ответишь мне взаимностью, но потом я вижу в твоих глаза что-то такое, что нельзя объяснить словами. Я знаю только, что мои братья иногда так глядят друг на друга - это бесконечная уверенность в человеке, это искренняя дружба - всё это в них, твоих глазах, ежевичная, и, когда я это вижу, мне хочется взвыть от боли. Нет ничего более унизительного и болезненного, чем знать, что на тебя никогда не взглянут с испугом, затаив дыхание, которое так и норовит сбиться из-за того, что сердце пустилось вскачь. Нет, я друг, я почти брат - я старый полезный пёс, свой, ласковый и беззубый. Меня незачем бояться, в меня не за что влюбиться. И я ушёл...