Отправлено: 10.03.10 14:14. Заголовок: Hope & Faith

 Отправлено: 10.03.10 14:16. Заголовок: Внешний вид: школьна..

цитата:

Внешний вид: школьная форма, туфли на невысоком, устойчивом каблуке. волосы собраны на затылке впучок

Диковато было отрываться от доклада про восстание гоблинов, смотреть по сторонам и натыкаться на мечтательное лицо Ханны. Как неуместно оно в такой работе. И уж явно не воюющие гоблины вызывали у неё такое романтическое настроение. Хотя, конечно, слава богу, что дело было не в этих низкорослых скрягах, к которым, хоть и не питала Боунс неприязни, а всё же и обожания не испытывала. Эббот с её загадочным видом отвлекала от монотонной, рутинной и тем захватывающей работы. как можно сфокусироваться на гоблинах и выкинуть из головы все перипетии жизни в Хогвартсе, если ярдом маячит напоминание о них. О том, что за стенами библиотеки девочки строят глазки, а мальчики играют мускулами, чтобы произвести впечатление, а некоторые отцы решили поиграть в свах и подобрать жениха для своей дочери. Нет, определённо лучше с головой уйти в гоблинов. Но все гоблины меркли на фоне родной Ханны. Хаффлпаффки хоть и были с рождения знакомы, выросли полярно разными. А, если быть точнее, то Ханни - Южный, а Сью - Северный полюса. Мечтательная, милая Ханна часто смущается и витает в облаках. Сьюзен умеет концентрироваться на работе и едва ли представляет, что такое флирт. У светловолосой - романтичность в высшей её степени, у Боунс - папино воспитание. Так они и росли, находя друг в друге именно то, чем в самой себе не находили. Боунс было даже интересно, что представляют фантазии Ханны, какого они характера.
Закончив свою работу раньше, Сьюзен стала ожидать, когда подтянется Эббот. но Ханна, кажется, больше предавалась мечтаниям, чем читала о гоблинах. Сью не могла сдержать улыбку, глядя на подругу. Эх, Ханна-Ханна. Кажется, только вы с Вэйном ослеплены друг другом так сильно, что не видите собственных чувств. В то время, как от глаз внимательных окружающих все эти взгляды не ускользают, как и опущенные в пол глаза при встрече друг с другом и румянец, играющих на щеках. И, наверно, если бы Сьюзен была такой же милой и веселой подругой, как, например, Парвати, она бы давно уже тысячу раз сказала бы, что зря Ханна сомневается, что Вэйн её, конечно, любит, что всё будет хорошо и прочее-прочее. Но Сью держалась вдалеке от романтических дет, не вникала в чужие отношение и не хотела, что называется, портить Ханне малину. ведь вкус у этого чувства будет тем слаще, чем неожиданнее она окажется. Вот сейчас Ханна считает, что у неё нет шансов, что Хопкинс даже не поглядит на неё, как же она ошибается. И эта мысль невольно радует Сьюзен. всё же за этой парой, которую все ждут - не дождутся так забавно наблюдать. Главное - не вмешиваться. Пусть всё идёт своим чередом. Рано или поздно, но они друг другу откроются. А им всего по 17 лет, это ещё так мало - впереди целая жизнь, так что торопиться точно не стоит.
- Опять Вэйн отвлекает тебя от занятий, - усмехнулась Сью, легонько толкнув Ханну в бок, - неужели гоблины кажутся тебе такими непривлекательными, что ты не желаешь доделать доклад? Я не думаю, что профессор Биннс захочет послушать про твоего романтического героя. Что опять случилось, раз ты улетела так далеко в небеса?
Хоть Боунс и была не самым хорошим советчиком в романтических вопросах, она умела слушать.

 Отправлено: 10.03.10 22:12. Заголовок: Внешний вид: школьна..

Внешний вид: школьная форма, мантия висит на спинке стула. На ногах туфли без каблука. Волосы распущены.

В отличие от Сьюзен, которая с крайне сосредоточенным видом выводила на пергаменте аккуратные, как впрочем, и все, что касалось хаффлпаффки, буковки, превращающиеся в слова, Ханна летала где-то в облаках. И это всё вопреки страху получить завтра у профессора Бинса прямой билет на отработку к школьному завхозу из-за невыполненного домашнего задания. Гоблины. Ух, как же Эббот их не любила, Да что там не любила, белокурая девушка их боялась. Для неё они были своеобразными ожившими монстрами из сказок, и ничуть не казались ей покладистее великанов или вампиров, которые между прочим магическим миром были отвергнуты ввиду их опасности. А гоблины что? А гоблины умудрились пролезть во все щели и сейчас владели самым крупным магическим банком государственного уровня. Ханни считала подобное положение дел в магическом мире абсолютным произволом. Ну, думаю, уже ни у кого из вас не осталось сомнения в том, что Ханна Эббот, студентка 7 курса Хаффлпаффа всей своей душей не любила гоблинов. За одним единственным исключением. Профессора Флитвика она не то чтобы любила, но бесконечно уважала. Впрочем, у девушки для своих убеждений было оправдание - декан Рейвенкло был лишь на половину гоблином. А половину он был человеком, так что мисс Эббот считала вполне возможным для себя относиться к нему с уважением.
Сьюзен же наверняка к гоблинам относилась побоунсовки философски и спокойно, стараясь не придерживаться какой-либо крайне радикальной точки зрения. Сьюзен бы в дипломаты идти, она бы наверняка была одной из лучших переговорщиц. Хотя это вряд ли все же. Ханна бросает пристальный взгляд на подругу, и вновь утыкается в свой пергамент, на котором написано от силы строк 15-20. Сьюзен все-таки не хватает дипломатичности, любит она рубить с плеча, ни капельки не задумываясь о последствиях. Ханна конечно тоже не подарок, особенно в минуты, когда расстроена, тогда белокурая так и стремится высказать собеседнику все что накопилось за долгое время молчания. Но сейчас Эббот в наипрекраснейшем расположение духа, а потому все вокруг её умиляет. Всё кроме восстания гоблинов. Впрочем, что это эти противные гоблины засели у неё в голове?
- Вейн? - Слишком громко вскрикнула Ханна, чем привлекла к себе настороженный взгляд мадам Пинс. - Причем здесь Вейн - уже куда тише продолжила девушка, для надежности склоняясь чуть ближе к подруге, чтобы та слышала тихий шепот Ханны. Ведь хаффлпаффка, конечно же, не хотела, чтобы строгая библиотекарша выгнала их отсюда. Сьюзен свой доклад может уже и закончила, а Ханне еще только предстоит написать 10 дюймов текста про Рагнука Первого. - И вовсе не о Вейне я думаю. - Ханна в замешательстве перебирает, что же сказать Сьюзи. - Я думаю о мече Годрика Гриффиндора, который был украден гоблинами. Так что ни о каком Вейне я думать не собираюсь. - Интересно, не слишком ли много раз для девушки, не думающей о Вейне, Ханни произнесла его имя?

 Отправлено: 12.03.10 13:36. Заголовок: Вы считаете, что Сью..

Вы считаете, что Сьюзен единственная девочка, в голове который сломался механизм, отвечающий за романтику, коли она пылает большой страстью к такому предмету, как УЗМС? Тогда вы ошибаетесь. Во всяком случае, с мечтательным видом витая в облаках вовсе не Сьюзен сейчас размышляла о мече Годрика Гриффиндора. Вот ну, и ну. Надо же. А Сьюзен никогда не подозревала о таких нездоровых мечтах горячо любимой её подруги. Уж не стоит ли показать Ханну мадам Помфри, чтобы убедиться, что с головой белокурой всё в порядке. Ханна-Ханна. и не стыдно тебе так откровенно пытаться обмануть Сьюзен, которая знает тебя, как облупленную. Настоящие друзья, какими бы они ни были, это всегда существа особенные. Это люди, с которыми вас связывают миллионы различных мелочей, шуток и воспоминания, понятных только вам двои. а друзья с самого детства - это подарок, который ни с чем нельзя сравнить. Ведь этот человек был с тобой с первого года твоей жизни. И вы не просто любите друг друга, вы знаете друг о друге то, что никому не известно. Как бы искусственным путём два разных человека, таких непохожих ни внешне, ни внутренне, оказываются связаны между собой крепко-накрепко. Как сестра, которой у Боунс никогда не было, Ханна была ей безумно дорога. Образ Эббот - это то, что всегда в душе Сьюзен. она ни на секунду не расстаётся с ним. И хочет того Ханна или нет, но Сью понимает, когда в жизни у лучшей подруги происходит что-то особенное. Укоризненный взгляд карих глаз смеряет Эббот, точно детектор лжи. На губах появляется усмешка. Вскрик удивлённой Ханны красноречиво говорит о том, что Сью скорее права, чем нет.
- Точно не думаешь? - уточнила Сью, не отрывая глазот лица подруги, - ни капельки? Тогда, может быть, мне можно о нём подумать? Вэйн, как я заметила, очень привлекательный и милый мальчик...
Сьюзен вопросительно подняла бровь. Ну что, подруга, может, расскажешь, как всё обстоит на самом деле? Или будешь дальше мечтать о мечах и гоблинах? Гордая Сью была в некоторой мере обижена на то, что ей, хотя они с Ханни близки, как сёстры, не говорят всё начистоту. В конце-концов, кому, если не ей? разве не знает Эббот, что с Боунс всегда можно поделиться и будет это так же верно и надёжно, как поверить свой секрет могильной плите. Но Ханна обходила стороной разговоры про Вэйна, хотя в свободное время сама часто начинала в мелочах упоминать его имя, как бы между прочим. боялась ли она открыться только Сью или же в целом опасалась признаться хоть кому-то на свете, что есть у неё такие чувства.
- А ты можешь рассказать мне, что думаешь об украденном мече, пока доклад у тебя не пишется, - Боунс поправила распущенные волосы Ханны и тепло улыбнулась. Эту наивную девочку с большими глазами не любить было невозможно. И как она сама не поймёт этого, а тем более Вэйн не исключение из этого правила. Каждый хаффлпаффец, кажется, хотя бы неделю, да был влюблён в эту белокурую и тёплую принцессу, которая своей улыбкой греет сердца окружающих. В наше время такие люди, похожие на звонкие колокольчики – это огромнейшая редкость, поэтому всем, кто встречал Эббот, неизменно хотелось оберегать и защищать её. Сама того не понимая, Ханни влияла на людей совершенно особенным образом.

 Отправлено: 13.03.10 11:46. Заголовок: Никогда. Нет не так...

Никогда. Нет не так. НИКОГДА не пытайтесь скрыть от лучшей подруги, знающей вас как облупленную какой-либо факт. Она ведь все равно его узнает, а вы снова будете чувствовать себя не слишком хорошо. Во-первых, потому что пытались ей врать, а во-вторых, потому что лгунья из вас абсолютно никакая. Эббот эту непреложную истину знала, и никогда не лгала Сьюзен ни о чем и ни о ком. Кроме Вейна. А знаете ли вы, почему она лгала о Вейне? Да, просто, Ханни боялась даже самой себе признаться в том, что Хопкинс засел в её голове, и вовсе не горит желанием когда-либо оттуда вылазить. А уж если признаться об этом Сьюз. Тогда обязательно что-то случится. Не обязательно что-то плохое, но и полной уверенности, что что-то хорошее ведь тоже нет. Вот именно поэтому Ханна и пыталась держать оборону, каждый раз уводя разговоры, касающиеся Вейна куда-то в сторону насколько это было возможно. Но Сью, словно детектор лжи, всегда знает, когда Ханни не то чтобы врет, но привирает. Вот и сейчас. Девушка, конечно же, думает о мече Гриффиндора, и думает о гоблинах, но мысли о них проходят где-то на заднем плане, а на переднем как всегда Вейн Хопкинс. Да что же это за наказание такое?
-Тебе нравится Вейн? - голос светловолосой чуть дрожит, а лицо её в данный момент выражает всемирную скорбь. Как и любая влюбленная по уши девушка, Эббот не в состояние спокойно реагировать, когда кто-либо высказывает симпатию о предмете её любви. Впрочем, белокурая вовремя схватывается, и до неё доходит, что таким абсолютно ужасным и безнравственным способом Боунс пытается вызвать в хаффлпаффке ревность и вытянуть из неё признание о симпатии к Вейну. Эх, была, не была. - Это так заметно? - девушка умоляюще смотрит в карие глаза подруги. - Ну что мне нравится Вейн, что я о нем думаю?
Наверное, глупо вот так скрывать от единственной близкой подруги свою симпатию к мальчику. В конце концов, Ханна ведь пока не признается темноволосой хаффлпаффке, что это не просто симпатия, а влюбленность, а может быть даже и самая что ни на есть настоящая любовь? Впрочем, о том любовь это или нет, еще очень рано судить. Им ведь с Вейном всего по 17. Хотя мама всегда говорила, что любовь не зависит от возраста, можно полюбить и в 15 и 45. Полюбить навсегда, так что не представляешь своей жизни без этого человека. Так любили друг друга её родители. От внезапно нахлынувших воспоминаний о маме, Ханна хмурится, глаза чуть краснеют и в уголках уже блестят слезинки. Ну вот, хотели поговорить о её симпатии к Хопкинсу, а теперь что? Теперь Эббот еще чуть-чуть и расплачется.
-Я вспомнила о маме. - Долгая пауза. - Сью, мне её не хватает.

 Отправлено: 14.03.10 23:46. Заголовок: Когда они с Ханной б..

Когда они с Ханной были маленькими, мир был лучше. Он был добрее и приветливее. Их окружали только добрые, родные люди, которые всегда могли уберечь девочек от горестей и печалей. А потом оказалось, что мир не так идеален, как выглядит в 5 лет. И те могущественные и сильные, кого ты так любишь, тоже могут однажды уйти и не вернуться. Потому, что их защитить некому. Потому, что никто не может уберечь другого человека, как бы этого ни хотел. Все люди уходят, рано или поздно. Но иногда ты готов отдать всё, лишь бы этот момент наступил гораздо позже. Пусть пройдут долгие-долгие года жизни, прежде чем кто-то посмеет забрать у тебя любимого, такого необходимого человека у тебя. Они с Ханной обе потеряли близких, только для Эббот этот удар был ощутимее. Она была не готова потерять человека, который значил для неё многое, почти всё. И, если раньше Сьюз была для белокурой подруги только старшей сестрой, оберегающей и поддерживающей в трудную минуту, то теперь она была готова заменить ей мать. Не то, чтобы кто-то мог когда-нибудь занять место миссис Эббот, но Сью старательно окружала подругу заботой, старалась всегда помочь, подсказать, объяснить. И даже если нужно поговорить о мальчиках, здравомыслящая Сьюзен готова к подобному испытанию. И только к слезам Ханны она не бывает готова. Кажется, маленьбкая хаффлпаффка никогда не справится со своим горем.
Прости, Ханни, что никому из нас не удалось тебя уберечь от этого удара, от этой боли. Прости, что теперь в твоей душе зияющая пустота в душе на месте, которое занимала мама. Мама в жизни девочки - едва ли не самый важный человек. Кто, кроме неё скажет, как жить дальше. Кто, кроме неё, сможет одним взглядом дать тебе силы, чтобы перенести это? И всё же, будучи неумелой и неженственной девушкой, которая меньше всего подходит на роль тёплой и надёжной мамы, Сью старается как можно крепче обнять Ханну и прижать её к груди.
- Не плачь, Ханна, не плачь. Твоя мама тоже скучает по тебе. Потому, что ты тут, а она там. Но ей совсем не хочется, чтобы ты плакала, - неумело утешает Сью. Ей сложно объяснить Ханне, почему мысли о тёте не вызываю слёз у неё на глазах и боли на душе. Конечно, эта потеря была ощутима для Сью, но она привыкла к мысли, что Боунсы -гордецы, которых стараются истребить. Вероятно, поумерь свою гордыню, они могли бы жить долго и счастливо до самой старости. Но разве это подразумевала фамилия Боунсов? Нет, они были выскочками и принципиальными сволочами в своём деле. И не было ничего удивительного, что привыкшие к сделкам с совестью всеми правдами и неправдами устраняли на своём пути подобные помехи. У Ханны не было утешения такого рода, да и вряд ли ей оно помогло. Ей казалось, что жестокий мир решил сломить её. Хотя в глазах Сью всё было простой случайностью, жестокой, ужасающей случайностью. Но как заставить Ханну вытереть слёзы и с улыбкой смотреть в будущее?
- А Вэйн.. да как же это не заметить? Смешная ты. Видела бы, как у тебя глаза горят, когда он рядом. Будто бы ты получила личную похвалу от Снейпа, официально перед всем курсом. И щёки у тебя краснеют. Как я могу этого не заметить? И я возьму сейчас и обижусь, что ты от меня что-то скрываешь.
Сью улыбается Ханне одной из самых тёплых улыбок. Отвлечь подругу от мрачных мыслей. Пусть думает дальше о своём любимом Вэйне, пусть лучше у неё сердце радостно стучать при одном упоминании его имени, чем дрожат губы от воспоминаний, связанных с мамой. Если бы днём падали звёзды или в библиотеке разводили золотых рыбок, Сьюзен загадала бы желание, чтобы память о матери была у Эббот только светлой и чистой, без чёрных пятен печали.

 Отправлено: 18.03.10 14:47. Заголовок: Грустные мысли всегд..

Грустные мысли всегда приходят крайне, не вовремя, разрывая тонкую паутину спокойствия и радости, окутывающую человека. Грустные мысли, словно черви паразиты поселяются в мозге, разъедая его изнутри, вызывая воспоминания о том, чего не вернуть, заставляя глаза наполняться слезами, холодеть руки и замедлять сердце ход. И вот уже грустные мысли плетут вокруг тебя свой уродский кокон, заполняя все пространство отчаяньем, и кажется что уже никогда не увидеть тебе света, не испытать радости, и весь мир в с тобой в разладе, и в душ одиночество. И именно тогда появляется тот, кто разрезает этот кокон, запускает свет в твою жизнь, берет тебя за руку и уводит от грусти и тоски. Ханна была благодарна миру за то, что вокруг неё были люди, которым она была очень важна, которые вытянули из бездны отчаянья после смерти мамы, вернули её к нормальной жизни, научили вновь смеяться, улыбаться, радоваться простым мелочам. И эти же люди каждый раз подавали ей руку, когда снова делала неверный шаг и необратимо падала в пропасть нового отчаянья, когда мысли о маме и её ужасной смерти вновь возникали в её прелестной белокурой головке. Милая Сьюзен, неправы те, кто считает её каменной или холодной, своими объятиями и словами она способна согревать целые города, она способна растопить весь лед Арктики, просто Сьюз не из тех людей, что разбрасывается таким теплом. Её тепло используется строго по назначению и строго на определенных людей – только тех, кто ей важен, только тех, кто ей дорог. И от этого её нежность и любовь поступает в дико концентрированном количестве. Боунс теплая, и пахнет чем–то безумно родным. Ханни утыкается ей в грудь и тихонько всхлипывает, вслушиваясь в мерный голос подруги, пытающейся её успокоить.
– Я так любила её. – Да. Ханна любила маму, так как никого, мама была для неё всем, словно Ханни навеки осталась подслеповатым младенцем, который во всем полагается на мать, на женщину, давшую ему жизнь, подарившую тело и возможность дышать, чувствовать. – Я бы так хотела увидеть её, еще хотя бы на пару минут, просто чтобы сказать ей как я её люблю/ – Белокурая стирает слезинки с глаз, проводя ладонью сверху вниз к щеке. А затем поднимает взгляд на подругу, ловит её теплую улыбку и сама улыбается.
– Я ничего не скрываю, Сьюз. Он мне нравится. Очень. – Девушки сидят, крепко прижавшись, друг к другу, и Ханни так четко слышит, как сердце темноволосой хаффлпаффки бьется в груди в такт её. – Я, наверное, люблю его. Хотя не, наверное. Да, я его люблю. Это так странно, но сердце то выпрыгивает из груди, то останавливается, и мысли постоянно вертятся вокруг него, словно он центр вселенной. И это чувство пьянит сильнее яблочного сидра. Я надеюсь, ты тоже скоро почувствуешь это, Сьюзи. Потому что это прекрасно.

 Отправлено: 25.03.10 12:23. Заголовок: Почему-то Боунс, буд..

Почему-то Боунс, будучи девушкой задумчивой, могла размышлять на самую любую тему, кроме самой себя. Люди считали её доброй, а Сью об этом даже не подозревала, но, если бы вдруг узнала, то была бы удивлена. В её понимании доброта в самой совершенной и чистой форме - это не её черта - это черта Эббот. Просто они вместе уже не первый год, и их души давно проросли друг в друга. Они с Ханной учили друг дружку тому, чего каждой не хватало. Не была бы без Ханны Сью такой, как сейчас. Она бы не была такой открытой для людей и не смогла бы стать для младшекурсников заботливой старшей сестрой. И объятия, которые она щедро дарила Ханне, вряд ли бы открыла кому-то. Они были слишком женскими, такому отцы не научат, а мать для Сьюзен была инопланетным существом. Сьюз не спешила предпринять попытку понять человека, который дал ей жизнь. А сама миссис Боунс была поглощена разведением сов. Почему судьба отбирает самое дорогое? Почему именно хану было суждено лишить матери? Ханну, которая так в ней нуждалась? Сколько бы ни смотрела Сьюзи на лучшую подругу, сколько бы ни сопереживала ей, она едва ли могла понять её чувства.
- Не думаю, Ханни, не думаю, что это была бы хорошая идея, - рассудительная Сьюзен только покачала головой, - если бы ты сейчас увидела маму, на пару секунд, то вряд ли бы смогла отпустить её. И вряд ли бы тебе от этого стало легче. Тут только время поможет тебе смириться с тем, что ей было суждено уйти такой молодой. И она точно знает, что ты её любишь.
Чем сильнее твоя боль, тем лучше, чтобы она скорее забылась. Будет только тяжелее, если перед глазами будут то и дело всплывать напоминания об утрате. Но Ханна не могла отпустить маму, не могла перестать терзать себя, и от этого сердце самой Сьюзен болезненно сжималось в груди.
Чтобы успокоить Эббот, Сьюзен поглаживает её по щеке, такой мягкой и нежной, как у ребёнка. Может, внешне белокурая хаффлпаффка и выглядит семнадцатилетней девушкой, она ещё маленькая, как будто за последние семь лет в Хогвартсе ничего не изменилось. Как будто она всё та же застенчивая малышка в светлом платьице с кружевами, которую так легко довести до слёз. Бедная маленькая Ханна. Сьюзен старается убрать слёзы с лица подруги, иначе лицо покраснеет от соли и глаза будут припухлыми. А, если девочки будут липнуть к Ханни с вопросами, не плакала ли она, блондинке это будет не очень приятно. Боунс внимательно смотрит на любимую подругу. Просто удивительно, что Эббот не прикладывает никаких усилий, чтобы из её глаз потекли солёные реки. Действительно солёные и даже как будто горьковатые. Такой странный вкус, какого Сью раньше не встречала. Но теперь она узнаёт его, украдкой поднеся пальцы, на которых остались слёзы подруги, к губам. Плакать кажется со стороны совсем нетрудно и даже естественно. Почему тогда Сьюзен не может сесть и расплакаться так же горько и искренне? Почему её глаза остаются неизменно сухими, что бы ни произошло? Как будто не живая она на самом деле, а каменная статуя.
- Меня не пьянит яблочный сидр, - тихо ухмыляется Сьюзен, чтобы подавить печальный вздох. Как бы ни были они близки с Ханной, они остаются бесконечно разными. И, если малышке Эббот нравился яблочный сидр, то Сью предпочитала… пожалуй, что Клайв более всего походил на коньяк, дорогой, крепкий коньяк, от которого на жжёт всё внутри. Элитный напиток такого рода по вкусу не каждому. И та же самая Ханни бы, вероятно, попробовав бы каплю, только скривилась бы, сморщилась и, заявив, что это гадость, вылила бы содержимое бокала. А вот Боунс коньяк нравился. Первый раз она распробовала этот напиток вместе со своим кузеном, который с рождения учит Сьюзен, как быть чуть поменьше Боунс и чуть побольше . Коньяк, к слову, был отца, и стоял долгое время в баре, но никто к нему не притрагивался. Его и хватились только через год, если не позже. Хотя у коньяка было преимущество – в отличие от привязанностей он приносил лишь хорошее настроение и приятное послевкусие. Коньяк не заставлял мучиться, переживать и идти на хитрости в поисках необходимых ответов. Алкогольные напитки действую проще, чем подростковая симпатия, которая всегда кажется чем-то серьёзным и важным. Вот только стоит ли Боунс искать эти самые сердечные волнения, если у мистера Боунса на будущее дочери совершенно другой взгляд?
- И не думаю, Ханна, что мне доведётся это испытать, - ещё одна усмешка, и на этот раз скорее печальная. Сьюзен ещё не решил, что ей стоит делать в сложившемся положении, но внутренний голос говорил ей, что всё так или иначе, но закончится для неё плохо. И как понять, какой из вариантов хуже? Бороться за счастье и проиграть или сложить руки и покориться. Для гордого, тем более горделивого человека не было выбора хуже. Ведь оба исхода – это огромный удар по его самомнению. - Папа нашёл мне жениха. Прекрасного-распрекрасного и не дождётся возможности меня с ним поскорее свести…

 Отправлено: 31.03.10 20:08. Заголовок: - Да, Сью, наверное,..

- Да, Сью, наверное, ты права - как это ни горько, но Ханне приходится согласиться с тем, что говорит подруга. Сьюзен как всегда права, ну, конечно же, белокурая не захочет уже никуда и никогда отпускать маму, увидев её всего лишь раз. Наверняка в голове тут же всплывут ужасные картинки прошлого, сердце с новой болью заноет в груди, а из глаз горючими потоками польются слезы. Да впрочем, Ханни и сейчас плачет, а Сью старательно стирает слезинки с её пухлых щек, нежно проводя мягкими подушечками пальцев по коже подруге. - Хорошо, что у меня есть ты. - Хаффлпаффка сквозь слезы улыбается, ей очень хочется, чтобы Сью тоже улыбнулась. Она ведь у не5ё такая замечательная, но постоянно какая-то грустная или серьезная, тут уж и не разберешь толком. Они с Боунс определенно с двух разных планет, потому что просто в голове у нормального человека не вяжется, как две эти девушки могут быть лучшими подругами на протяжении такого долгого периода, ведь, по сути, у них так мало общего: курс, факультет, чистокровность и доброта. Ханни абсолютно точно знает, что Сью добрая, может она и не сияет добротой так, как это делает Эббот, но оно, наверное, лучше. Ведь у Ханны доброта выходит, какая поверхностная, распространяющаяся на всех, а потому какая-то призрачная, ведь кому хаффлпаффка успела помочь? Да это ей обычно помогают ведь. А вот Сьюзи хоть добротой и не кичится, а ведь то Ханну поддержит, то с занятиями поможет отстающему студенту, заботливо объяснив любую тему по обожаемому ею УЗМЖ, да даже этого своего малолетнего поклонника, и того оберегает от всех проблем.
- Не важно яблочный сидр или огневиски, главное - это чувство опьянения - кристально чистыми глазами Ханни смотрит на темноволосую, которая словно о чем-то задумалась, о чем-то важным. Милая Ханни совсем не умеет читать по лицам, ей невдомек, о чем думает подруга, хотя бы о хорошем или плохом, об уроках или чем-то более возвышенным. Мысли других людей всегда скрыты от девушки за семью печатями, и ей сейчас, как все6гда остается только одно - ждать, когда Боунс сама ей откроется и все расскажет. А Боунс обязательно расскажет, ведь кому же еще, если на Ханне?
-Жениха? - ну вот, снова слишком громко, Ханна абсолютно уверена, что мадам Пинс даже отвлеклась от чтения "Ежедневного пророка". Но как в такой ситуации можно сдержать эмоции? Её Сьюзен нашли жениха? Ну, разве это не чудесная новость? Ну что же может быть прекраснее и от чего у Сью такой печальный голос? Так, стоп-стоп Ханни, ведь жениха ей на-шли. Не она сама нашла, или он сам нашелся. Его нашли. Звучит так, будто по каталогу присмотрели, как украшение или лошадь. Хотя, кажется даже лошадей предпочитают сначала осматривать в живую. - Папа, говоришь? - белокурая складывает руки на груди, внимательно изучая Боунс сквозь полуопущенные ресницы. О былых слезах напоминают теперь лишь красноватые глаза, но и это скоро станет незаметно. - А ты его хоть раз видела? Ну, хотя бы колдографию? И что ты о нем знаешь? Ну же, Сьюз, не томи. Я же вижу, что ты выбором папы не довольна.

 Отправлено: 19.04.10 20:27. Заголовок: Искренность Ханны об..

Искренность Ханны обезоруживает, хотя Боунс всё равно недоумевает по поводу её слов. Разве есть особенно в том, что темноволосая подруга рядом? Сьюз подобное казалось само собой разумеющимся. У Эббот, хочет она того или нет, всегда буду люди, которые её искренне любят и оберегают. Поэтому Боунс улыбается. Её сложно представит со своей стороны подобные слова. Например, расчувствовавшись, сказать Фентону: "Я так рада, что ты у меня есть". И долго рыдать, обнявшись - нет, как-то это глупо, неловко и неуклюже. Всё же Сьюзен куда более сдержана. Сью не может сдержать лукавой улыбки, прежде чем беззлобно поддеть подругу:
- Ханни, ты так много смыслишь в опьянении? Я скажу Дину, чтобы он прекратил тебя спаивать, - Боунс качает головой. Кто, как не гриффиндорский шалопай способствовал тому, что Ханна осведомлена о чувстве опьянения? Сама Сьюзен, хоть и могла выпить, за Ханной следила зорко, ведь светловолосой много и не надо было. Но лучше, лучше всё же чувство опьянения и ощущение, что тебе любое море по колено, чем смятение Боунс и ощущение, что влюблённостью она загоняет себя в клетку.
- Нет, Ханна, - Сьюзен не знает, как именно объяснить подруге её недовольство. Сможет ли Эббот понять Боунс, не такую хорошую и романтичную, как сама белокурая малышка.- Я недовольна не выбором отца. Я недовольна тем, что важные вещи решаются за моей спиной, как будто не имеют ко мне никакого отношения. И никаких кандидатур я выбрать себе не прошу. Я сама смогу, когда окончу школу, выбрать себе человека действительно меня достойного, что же касается решений за меня, то я не буду согласна с ними из принципа. И мне не нужны колдографии, чтобы убедиться в своей правоте. И я уже не говорю о том, что у меня может иметься молодой человек, с которым мне сейчас хорошо. И, если я не представляю никого на званных ужинах и не ввожу в круг друзей, если не целуюсь по углам и не держусь за руки - ещё не значит, что его не существует. Но зачем спрашивать дочь, если можно просто найти ей где-нибудь замечательного женишка? Зачем было воспитывать меня самостоятельной и свободомыслящей, если в итоге собираешься за меня решать, за кого и зачем мне выходить замуж? Ханни, сложно вообразить, как я на него зла.
Сдерживать злобу честной Сью было сложно. Она не выходила из себя, но всегда предпочитала свои претензии высказывать открыто, в лицо человеку. А сейчас и человек и его лицо были на приличном расстоянии, вне зоны досягаемости, а разве могли совы передать огонь строптивых глаз Боунс или раскрасневшиеся щёки?

 Отправлено: 24.04.10 19:54. Заголовок: Ханна, конечно же, в..

Ханна, конечно же, всегда знала, что Сьюзен совсем, ну вот не капельки на неё похожа. И что эта девочка будет до конца биться за свое право быть свободной, право выбирать, как жить, Она была настоящей Боунс, она была именно такой, какой воспитал её папа. Крофтон Боунс мог смело гордиться своей девочкой, которая по силе духа и стойкости своих убеждений вполне заменяла ему сына. Вот только воспитывая девочку в подобном ключе, мужчина должен был бы догадаться, что из Сьюз не выйдет покорной дочери, и она явно не выйдет той девочкой, которая красиво моргая ресницами, будет повторять "конечно, папочка, как ты скажешь". Такой была Ханна, вот, наверное, приди такое письмо не Сью, а Ханне, все сложилось бы по–другому, и малышка Эббот молчаливо склонив голову, пошла бы под венец с абсолютно незнакомым молодым человеком только потому, что папа так сказал. К огромнейшему счастью Ханны, её папа был другим, и был категорически против браков по расчету. Всё равно денежному ли или из–за чистоты крови. Поэтому Эббот могла спокойно спать и надеяться на то, что рано или поздно она наберется смелости и признается в любви тому единственному, что засел в её сердце. А что же прикажете делать Сьюзен?
– А ты писала своему папе, что не хочешь пока никакого жениха? – Белокурая девушка абсолютно уверена, что из любой, даже такой абсурдной ситуации, есть выход. – Мне кажется, дядя Крофтон тебя поймет, он ведь любит тебя Сьюзи? Ты же не думаешь, что твоя семья потребует от тебя выйти замуж за этого кхм юношу, если ты будешь против? Я не верю в это, милая. Твои родители очень тебя любят, и наверняка просто волнуются, что у тебя никого нет. Так может быть тебе стоит познакомить их с тем самым? – Ханна отделяет тонкую полоску волос сбоку и принимается накручивать их на палец, размышляя над каждым сказанным Боунс словом. А затем внезапно останавливается, отпускает локон, позволяя ему раскрутиться. А затем, чуть склонив голову на бок и прищурив глаза, задает темноволосой подруге сакраментальный вопрос. – У тебя кто–то есть? То есть, Сьюзи, у тебя правда есть мальчик и ты мне об этом до сих – пор не рассказала? Я даже верить в это не хочу. Ты пытаешь меня про Вейна, подсмеиваешься над тем, что я отрицаю, что думаю о нем, а сама молчишь о том, что у тебя есть молодой человек. Как будто я болтунья какая–то и могу выдать твой секрет. – Ханни недовольно дует губки, а на щеках проступает легкий румянец. Ах, какая же Сьюзи бессовестная, как она могла утаить от своей лучшей подружке тот факт, что у неё кто–то есть.

 Отправлено: 26.04.10 12:28. Заголовок: - Нет, Ханна, я не д..

- Нет, Ханна, я не думаю, что меня заставят выйти замуж за неприятного мне человека, - по лицу Боунс пробежала едва заметная усмешка. Как непривычно звучит "дядя Крофтон" вместо обыденного "мистер Боунс". Но ведь правда же отец Сью Ханну любил ничуть не меньше, чем своих племянников. Да и как можно её, такую милую и трогательную не любить? Она не то, что Боунс. Сьюзен любить гораздо сложнее и не так приятно - слишком уж она тяжелый, напористый человек, с которым трудно, особенно если доходит дело до споров. Упрямая Боунс будет биться до конца за свои взгляды. И это касается даже семейных дел. Вот малышке Ханне это понять сложно, а потом она и недоумевает, с чего подруга так зла.
- Мне просто неприятна мысль, что пока я в школе, за меня уже пытаются придумать моё будущее. Если речь идёт обо мне, меня и стоит спрашивать в первую очередь.
После вопроса Эббот, заданного напрямик, Сью резко отодвигает стул. Ножки с противным лязгом двигаются по каменному полу, девушка поднимается на ноги, затекшие от сидения. Неприятные покалывания пробегают от ступней вверх. Сью, поморщившись, облокотилась руками на стол.
Этот вопрос тревожит Сьюзен не первый день - а, в самом деле, есть ли у неё кто-то? в отличие от Ханни она не боится просто поверить в то, что ей кто-то нравится. Нет, дело не в том, что Боунс боится огласки и насмешек, даже не в том, что её могут отвергнуть, хотя, Мерлин, это было бы мерзко, но больше всего отважная Боунс боится потерять независимость. Она смотрит на Ханну и боится стать её копией, маленькой мечтательницей, все мысли которой сосредоточены на одной фигуре. Сью согласна на что угодно: боль, смерть, но только не это. Она не хочет потерять себя, предать себя. Она же Боунс - у неё есть стремления, и есть амбиции. Вы чувствуете, что от этой фамилии веет величием, упорством и опасностью? Сью своим черствым сердцем любит Ханни, но какие препятствия будут стоять на её пути в будущем? Грязные сковороды и пятно на рубашке Вейна? Невыученные уроки детей и пыль на книгах? вы знаете, как звучит кошмар Боунс? Дом, дети, заботливый муж - этих слов достаточно, чтобы она побледнела и почувствовала себя дурно. Крепко держась за своих героев, покойных боунсов, она шла вперед с мыслью, что будет бороться за правые дела и, может быть, победит или умрёт. Но никогда она не думала о том, чтобы влюбиться в кого-то. Зачем ей это, зачем? Вернее, за что? Боунс устало вздыхает. Сложно вести войну со своим сердцем. Может, ему и не прикажешь, но отказать можно. Закрыть его, зарыть поглубже и заткнуть уши, чтобы не слышать навязчивого стука, повторявшего одно и то же изо дня в день. И, как назло, совсем неясно в этой истории, о чём думает тот, о ком бьётся боунсовское сердце. Чего он хочет? Потому, что у этой истории есть только завязка, никакой динамики, а в сюжете одни троеточия вместо развития и кульминации. И всё идёт по сумасшедшему кругу, точно маленькая и нудная старая карусель со скрипучим механизмом. Если бы рядом с Клайвом не было бы так восхитительно приятно, всё происходящее для Сьюзен стало бы невыносимым. Чувствовать, как ты запираешь себя в клетке, выбрасываешь ключ и ждёшь, когда твоя тюрьма, раскачивающаяся из стороны в сторону на тонком волоске, сорвётся в безмолвную пустоту.
- Я не думаю, что у меня есть мальчик, Ханна. Я не думаю, что его уместно называть мальчиком, и я не считаю, что ты выдашь что-то. У меня нет секретов. У меня совсем ничего нет, Ханни. И тебе не понравится в любом случае мой выбор. Он не похож на Вэйна или на другого благородного, чуткого, воспитанного юношу. Я ничего не знаю, Ханна. Здесь нечего говорить - у меня нет молодого человека. Он не встречается со мной, скорее только я встречаюсь с ним и ещё на что-то смею надеяться. Может, я неправа, что смеюсь. Может, я просто завидую тому, как у тебя всё мило, трогательно и солнечно.
Боунс вздыхает, пряча горькую усмешку в сжатых губах. Ей как-то плохо сейчас, омерзительно, как от глотка черного кофе, крепкого-крепкого, без грамма сахара. Обжигает язык и оставляет горечь. Так верно и есть. Она завидует. Может, совсем чуть-чуть, как завидуют только близкие люди. Почему в душе у Ханни плещется яблочный сидр, а глаза горят огнём? Почему Боунс не чувствует того же самого? Может, она сломанная, неправильная девочка? Чем больше она пыталась объяснить Ханне, открыться, тем сильнее было желание захлопнуться и никому ничего не говорить, пока не уляжется на душе мутный и тяжелый осадок.
- Прости, Ханни. Я порой невыносимее Фентона.

 Отправлено: 04.05.10 20:31. Заголовок: Ханна не может долго..

Ханна не может долго злиться, Ханна вообще злиться не может, Ханна может расстроиться, надуть щечки, но и то всего на пару минут. Конечно иногда Ханна все же разрывается, выплескивает все, что в ней накопилось, изливает все свои претензии на весь мир вокруг на того несчастного, кому не посчастливиться оказаться в этот момент рядом. Но это бывает очень и очень редко. И потом Ханне всегда стыдно, потом она долго-долго извиняется и прячет глаза, и краснеет, и ходит подавленная. Но опять она не может так долго. Она обязательно приходит в себя и снова становится милой доброй Ханной. готовой абсолютном всем помочь, Ханной, которая стерпит мелкие издевки и даже не обидится.
А Сьюзен она ведь точно не специально промолчала, и точно не специально говорит это всё так будто Ханна глуповатая ученица, которой Боунс объясняет урок, ну что уж тут поделаешь, если Ханни и правда немного глуповата. Нет, она не пустышка-блондинка без грамма ума, который никто и не пытается искать за симпатичным личиком. Она ведь и не такая уж красавица. Миленькая, это да, но красоты в ней нет, ни в лице, ни тем более в полноватой фигуре. И умом девушка не обделена,- у неё его ровно столько, сколько надо, чтобы учиться на Выше Ожидаемого, временами получая то Троллей, то Превосходно. Но она абсолютно не проницательна, не умеет читать по лицам, угадывать между строк, она прямая как доска, все, что не сказано ей прямо - она вряд ли поймет. Нет, может быть потом, когда время уже будет упущено, Эббот и догадается, что хотел ей сказать собеседник, но, увы, уже будет поздно. Очень-очень поздно. Поэтому не молчи. Сью. пожалуйста, только не молчи, Ханна не хочет потом клясть себя за собственную несообразительность и излишнюю медлительность.
-Ну, вот видишь, все не так уж и плохо - улыбается девушка, надеясь своей улыбкой заразить и темноволосую подругу. - А когда ты приедешь домой на Рождество, то скажешь папе, что не хочешь замуж за этого... кстати, как его зовут то твоего жениха? Об этом дядя хотя бы написал? - Ханни морщит лобик, припоминая, не произносила ли Сьюз имя папиного избранника. Фи, даже звучит как то ужасно. Папин избранник, как будто это не Сьюзен выдают замуж, а дядю Крофтона, как вообще ему могло такое в голову прийти? - А может я напишу ему письмо? - наивно вопрошает белокурая, и недовольно морщится, когда Сьюзи резко встает из-за парты, скрипя стулом.
Все её следующие слова каким-то одним потоком льются изнутри, и Ханна слушает как зачарованная подругу, боясь сделать лишний вдох, боясь пошевелить хотя бы кончиком пальцем. Она вся обращается в слух, переваривая каждое сказанной Боунс слова. Ханне это не понятно, Ханне с её идеальными представлениями о любви, браке, семье крайне сложно представить каким образом Сьюзен может встречаться с молодым человеком, в то время как он с ней не встречается? Разве такое вообще возможно? Ведь люди либо встречаются, либо не встречаются, а тут просто что-то уму не постижимую. Уму наивной Эббот.
- Сьюз - белокурая рывком поднимается со стула и обвивает шею Боунс руками, утыкаясь лицом в плечо подруги. Ханна вовсе не собирается плакать, ей кажется, пусть и совсем не верно, что уж если кому и хочется сейчас заплакать, то это Боунс, а Ханна хочет лишь показать что она тут, она рядом, всегда готова протянуть руку. - Все мы порой абсолютно невыносимы, но это не мешает нам любить друг друга, Сьюзи.

 Отправлено: 05.05.10 11:46. Заголовок: Иногда с Ханной стан..

Иногда с Ханной становилось невообразимо сложно. Сложно потому, что эта маленькая девочка была слишком доброй для цельнометаллической Сью. Вот и сейчас Ханна говорила ей, как будто заученную по бумажке роль, как будто слова из доброй детской книги - одной из тех, что читала подруге мама, когда ещё была жива. Сьюзен всегда недооценивала силу слова, для неё поток речи - это что-то зачастую совершенно лишнее, особенно в отношениях двух людей. Особенно если эти слова звучат, как старая песенка на новый лад. Боунс прижимается щекой к волосам Ханны, раздумывая, верит ли малышка сама в то, о чём говорит. Хотя, нет, это понятно - в своём мире Ханна точно любит всех, независимо от того, как они себя ведут. В мире Сью, если человек ведет себя неподобающим образом, может случиться катастрофа, но Эббот лучше об этом не знать, ведь ей нужно и важно верить, что любовь - это вещь безусловная. Что поделать с тем, что дочь Крофтона Боунса была девушкой, которая ставила условия исключительно самым близким людям? И такие условия, которые требовали беспрекословного подчинения интересам Сьюз, если только вы не хотите потерять её раз и навсегда.
- Я ещё не знаю, чего я хочу, Ханни. Может, мне стоит выйти замуж за этого... Отец пока не писал его имя, сказал, что сын его хорошего знакомого, достойный юноша - это всё, что я знаю. Может, так будет лучше. Практично, удобно? - да, Боунс не искала счастливой любви в этом мире, пусть лучше будет брак с обязательствами, зато удобный для неё самой, не отягощающий её существования, а сердце... кого интересует сердце, если у тебя будет наследство отца, любимое дело и муж, которого совсем не нужно любить? Хаффлпаффка ощущает себя располовиненной. Часть души стремится к такому же абсолютному и глупому счастью, о котором всегда толкует Ханна, часть души стремится прожить жизнь, как Боунс, не как Сьюзен, не как Грейвсы, которые следуют зову сердца, забывая голову дома на полке, хотя это тоже одна из частей её души - та часть, которую она предпочитает не замечать и отрицать, а всё же она сильна, раз ещё Сью не нашла в себе силы, чтобы выбрать верную, боунсовскую сторону.
- Знаешь, Ханна, мне нравится слизеринец, - глухо говорит Сьюзен, её голос из живого превращается в бесцветный и глухой, словно выключили в Сьюзен жизненную силу. Она не знала, в самом деле не знала, что ей со всем этим делать, терялась, а Сьюзен ненавидела теряться, ненавидела метаться в полутьме. Она предпочитала ясные, чёткие решения, сделанные обдуманно и быстро, без колебаний, у неё раньше не было поводов для сомнения в себе, почему же вдруг всё изменилось?
- Я должна была подтянуть его по УЗМС. Я ведь люблю помогать в учебе. Но на самом первом занятии он меня поцеловал, - Сью опускает глаза на собственные пальцы, крепко сложенные в замок. Она пытается вызвать в себе это чувство, которое часто так отчётливо читается на лице её белокурой подруги. Стыд, ведь ей должно быть сейчас стыдно? Стыдно говорить о том, что произошло и о том, что она ничего не предприняла, чтобы это предотвратить или пресечь последующие попытки. Так должно быть, знала Боунс, но не чувствовала ничего подобного.
- И мне понравилось, - так странно крепко и уверенно прозвучала эта реплика на фоне всех остальных. О, да, это было единственное, что не вызывало у Сьюзен ни капли сомнения. Если бы время можно было повернуть вспять, она бы оставила тот момент без изменений. Клайв помог ей открыть глаза, заглянуть вглубь себя и понять, что она совсем не такая хорошая, как думала о себе. Она не такая, как воспитал её отец и, конечно, у неё нет ничего общего с нравственностью Ханны. Она почти как Фентон - может, это его кровь играет в её жилах, но Сьюз кажется, что всё это жило в её душе и раньше, чем они с Риком породнились, просто она предпочитала не замечать этого, как и всего остального, теперь же волей-неволей её пришлось принять и эту часть себя, а сможет ли это сделать малышка Ханна? Сможет ли поверить, что Сьюзен вовсе не такая глубоко положительная, какой видела её девочка через свои розовые очки.

 Отправлено: 12.05.10 11:55. Заголовок: -Нельзя, Сьюзи, нель..

-Нельзя, Сьюзи, нельзя так - сбиваясь, шепчет девочка, когда подруга, кажется, решает сдаться и позволить отцу решать её жизнь. - Нельзя выходить замуж за тех, кого не любишь. Ты можешь счесть меня глупой или излишне романтичной, слишком влюбленной или просто не приспособленной для жизни, но Сьюзен ради всего святого, хотя бы один раз в своей жизни не позволь разуму возобладать над сердцем. - Белокурая учащенно дышит, а щеки покрывает легкий румянец. Она сейчас так переживает, будто бы Сьюзен не просто вверяет подруге свои мысли, а решают свою жизнь. Просто у Эббот нет полутонов: есть черное и белое, правильное и неправильное; и то, что говорит Боунс. то, о чем думает, это абсолютно неправильное. Так нельзя ведь.
- Слизеринец - эхом повторяет белокурая и не может сдержать волнения. Что уж тут поделаешь, милая Ханни находилась во власти ужасных предрассудков, она не любила слизеринцев. не любила их за то, что даже тот факт, что она чистокровная волшебница не делал её равным им, они продолжали считать белокурую девушку кем-то вроде человека второго сорта, а все лишь из-за того, что Эббот попала на Хаффлпафф. Она не любила слизеринцев, потому что глубоко в душе была уверена, что все они приспешники Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть. Она боялась слизеринцев и огораживала себя от них, она не верила, что у кого-то из них есть душа и чистое сердце, ведь если его не вырвали при рождение, то наверняка эту операцию по "обездушиванию" проводят на первых курсах, возможно лично сам профессор Снейп. И как же теперь быть? Что же теперь делать, если ты вдруг узнаешь, что твоя любимая подруга целуется со слизеринцем, что это именно с ним она встречается, а он - нет. - А если он разобьет тебе сердце? - робкий вопрос, а сердечко самой Ханны уходит в пятки. Ей совсем не хочется думать, что кто-то посмеет причинить боль любимой хаффлпаффке. Сьюзи не заслуживает боли, ведь всю боль, которая вообще должна была выпасть на долю подруг уже успела пережить Ханна после смерти матери. Зачем же теперь еще и это? Ханна просто не может не думать о том, что отношения Боунс и слизеринца закончатся плачевно. Он, конечно же, её бросит, они ведь все бросают. Так может дядя Крофтон прав? Может и правда следует выдать Сью замуж за того положительного молодого человека? Но, Ханни, нет. Как вообще можно об этом думать. Это ведь Сьюзен. твоя любимая Сьюзен, совсем-совсем не глупая Сьюзен, и раз она позволяет этому слизеринцу себя целовать, значит, она ему верит, она в него верит. А что если он - исключение из правил? Что если он уникальный слизеринец? Слизеринец с сердцем.
-Ты его любишь? - такой просто вопрос, но и задать его и дать ответ всегда ужасно сложно. Ведь надо заглянуть в себя, надо признаться самой себе в чувствах, если они есть. А Ханна, задавая сейчас его, быть, может, толкает Сьюзен в глубокую пропасть, в темную пропасть. А что если Ханна своим вопросом разобьет сердце любимой подруги? - Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Сьюз. - поспешно добавляет блондинка и мягкими губами касается щеки темноволосой девушки.

 Отправлено: 12.05.10 12:20. Заголовок: Она поэтому и не хот..

Она поэтому и не хотела говорить, предпочитая хранить секрет только в глубине своей собственной души. Его было рано срывать и отдавать кому-то - он был ещё незрелым, опасным для здоровья, особенно опасным для самой Боунс, чья напускная уверенность кренилась, подобно кораблю, попавшему в шторм. И она злиться, да, наверно злиться именно на то, что Эббот заставила её раскрыть все карты, а теперь сама же этим недовольна, сама в ужасе. Глупая Ханна, зачем вмешиваться в те дела, о которых ты не имеешь представления, ведь тем самым ты не сделаешь лучше ни себе, ни своей подруге. Сьюз, умиленная словами о то, что замуж за нелюбимого нельзя, вдруг хмурится и выпрямляется, отходя от подруги. Она уже не могла спокойно и размеренно составлять из взвешенных слов лаконичные и чёткие предложения, отражающие её мысли наиболее точно и полно. Эмоции, слишком сильные и яркие, иногда были больше, чем её сила воли, заставляя захлёбываться от раздражения. Что в самом деле несет Ханна?
- Да, Ханна, он слизеринец, такой обычный слизеринец, может быть чудовище, монстр, злодей, - агрессивный выпад, которого, наверно, маленькая белокурая подруга не заслуживает, ведь она хочет как лучше - Сью это знает, но для Боунс было лучше молчать, а не слушать, как в голосе Ханни вдруг появляется жалость. Жалость к Сьюзен? это хуже, чем попытки высмеять, хуже, чем попытки переубедить, что это опасно. Это мерзко, Эббот, слишком мерзко, чтобы оставаться рассудительной.
- А мне нет до этого дела, - фыркает Сью, - Разобьёт, и что дальше? Нет, Ханна, я его не люблю. Я его едва знаю, как я могу его любить? Как будто я похожа на тупую дурочку, которая обещает вечную любовь первому встречному. Не надо обо мне так думать. Я взвешиваю каждый шаг, если тебе этого хочется знать. Да, он слизеринец. И ты сейчас не лучше их, которые уверены, что все хаффлпаффы - недоумки. А мне сердце не разбить, оно, знаешь ли, очень хорошо защищено. Я им не расбрасываюсь направо и налево, а даже если меня и бросят - не велика беда.
Да, Боунс зла и в какой-то мере неосознанно хочет, чтобы в глазах подруги появился страх. Вот такая она, Сьюзен Боунс, ужасная девушка, отвратительная подруга, которая не умеет любить, не умеет ценить нежных чувств и насмехается над всем светлым и милым. А в груди сердце болезненно бьётся потому, что даже если в глазах у тебя только ледяная сталь, а на губах презрительная усмешка сложно, очень сложно врать, глядя в собственную душу, что ты кого-то не любишь. Просто Боунс предпочитает не верить в любовь. Любовь - это клетка, романтика - это клетка. И для Боунс ограничения гораздо страшнее, чем перспектива разбить собственное сердце, тем более, что металл, знаете ли, не бьётся. Он только плавится. И открытое пламя для него гораздо опаснее падения вниз.
- Я думаю, ты закончишь сама, мне надо подышать свежим воздухом, - небрежно бросает Сью и разворачивается, чтобы позорно сбежать, делая вид, будто всё в порядке, будто она только злится, а не боится. Да, Сьюз сильная, такая гордая, упёртая, но она боится любви. Боится, что может угодить в пламя и сгореть, а рядом с Ханной почему-то все страхи становятся сильнее, как будто её жалость умаляет силу и упорство самой Сьюзен. Прости, дорогая моя, но мне нужно побыть с собой наедине, чтобы снова стать доброй и милосердной Боунс, которую ты любишь.

 Отправлено: 12.05.10 17:19. Заголовок: Она, конечно, взрыва..

Она, конечно, взрывается, ведь как бы Ханне не хотелось обратного, её слова произвели на подругу плохой эффект. Может быть, Сьюзи углядела в них осуждение? Но ведь нет же, нет, Ханна просто не умеет осуждать, да и не имеет она правда этого делать. Ведь никогда светловолосой хаффлпаффке не влезть в чужую шкуру, не понять мысли и мотивы другого человека, никогда не ощутить то, что чувствует он. Может быть, кто-то это и умеет, но уж точно не Эббот. Эббот в своих мотивах порой разобраться, себя понять. И теперь белокурая девушка готова снова расплакаться, глаза неприятно покалывает, и чуть дрожат губы. Она не может и словечка вставить в монолог подруги, не может возразить. И вовсе не потому, что Сьюзен говорит слишком быстро и тоном, не позволяющим пререкаться, а потому что ей нечего возразить. Боунс права, права от самого начала и до конца. Эббот сейчас абсолютно ничем не лучше студентов зеленого факультета, она для них - тюфяк с картошкой, они для нее, все как один - подколодные гадюки.
Легкие разрываются от воздуха, от этих попыток глубоко дышать и не плакать из-за того, что посмела обидеть её - самую любимую, самую дорогую после мамы. А ведь маму уже не вернешь, а что если и Сьюзен уже не вернется? Что если она сейчас выйдет из библиотеки и просто исчезнет. Нет, конечно же, не умрет, Боунс просто не может умереть. Она просто уйдет из жизни Ханны, оставит белокурую недалекую девочку, посмевшую сомневаться в Сьюзи, одну. Даже думать об этом больно. Слезы все же предательски бегут по щекам, Ханна снова плачет. После смерти мамы она так часто плачет, что не особо дружелюбные студенты за спиной называют её плаксой и истеричкой, а Ханни просто слишком близко все принимает к сердцу, делит чужую печаль, частенько лелеет свою. И единственный способ для неё жить дальше после нахлынувших горьких чувств - это плакать. Плакать и позволять всему плохому вместе с этим слезами выходить из её головы, из её мыслей. Но есть то, что нельзя выплакать. Нельзя выплакать боль от смерти мамы, нельзя выплакать тот факт, что ты обидел близкого человека.
- Сью - не обращая внимание на то, что они сейчас в библиотеке, где велено разговаривать в полголоса, Ханна громко окликает подругу и подбегает. Обходит темноволосую, и, остановившись перед ней, берет её ладони в свои руки. Еще один вдох и она поднимает на девушку свои серо-голубые глаза, которые от слезы чуть блестят и кажутся ярче, чем обычнее. - Пожалуйста, прости меня, Сью. Ты права, ты во всем права. Я сейчас такая же, как они, но я стану лучше, я перестану увешать на них ярлыки. И если ты когда-нибудь решишь меня познакомить со своим слизеринцам, то он даже не догадается, что еще пару минут назад я думала лишь о том, что все "зеленые" - исчадия ада. - Девушка улыбается сквозь слезы, а потом крепко обнимает подругу, оставляя на её жилетке влажные дорожки от слёз. Она у неё самая родная и самая дорогая, и они всегда должны быть вместе и всегда должны поддерживать друг друга. А иначе, зачем еще нужны друзья? Они так и замирает у выхода из секции Истории Магии - две слишком разные девочки, Северный и Южный Полюс, которые абсолютно волшебным способом всегда рядом и умеют друг друга прощать.