Отправлено: 18.10.10 15:40. Заголовок: give me strength to believe in us

дата и время: 13 ноября 1997 года, полдень
место: Хогвартс, Теплицы
участники: Elaine Borgin, Morag MacDougal
события: Душевные раны незримы, но они никогда не закрываются; всегда мучительные, всегда кровоточащие, они вечно остаются разверстыми в глубинах человеческой души.

Никто не сможет ничего посоветовать,
Когда встанешь лицом к последней своей двери ©

 Отправлено: 18.10.10 17:02. Заголовок: внешний вид: школьна..

цитата:

внешний вид: школьная юбка до колен, белый батник с гербом факультета, поверх надета серая вязаная жилетка; на ногах высокие серые гетры и темно-синие "балетки".

Элейн даже не знала, почему из всех мест, где можно уединиться, она опять выбрала именно это. Ведь здесь все произошедшее становилось еще реальнее и ощутимее. И здесь ей самой становилось хуже. Она даже не знала, как точно объяснить свое состояние. Было ли ей обидно? Было ли больно? Может быть, и то и другое сразу. Просто она не признавалась себе в этом. Но при этом девушка никогда не считала себя мазохисткой. То есть не стремилась сознательно туда, где странная ноющая боль в груди становилась только сильнее, а в голове снова возникал вопрос «почему?».
Девушка опустила взгляд и легонько коснулась деревянного стола перед ней. Лучше бороться с воспоминаниями, чем пытаться просто смириться. То есть, конечно, она смирится со всем этим. Пути назад у девушки нет. Да и она уже привыкла, что ей со всем нужно мириться. А значит и это не станет чем-то из ряда вон выходящим в водовороте происходящего с ней. Рано или поздно это все равно могло бы произойти. Даже может и лучше, что она пораньше все поймет. Да и чем они вообще должны были отличаться от обычного случая брака-договора между двумя чистокровными семействами.
А все его слова… Включая те, что он говорил ей в этих самых теплицах. Просто слова. Чтобы как-то расположить к себе перед тем, как пойти к ее родителям. Может быть, таким образом Эд пытался свою совесть успокоить?
Нет, она не хотела больше строить никаких предположений. Пусть все это останется до того момента, когда все будет казаться уже совсем неотвратимым. А пока можно просто дать себе пожить спокойно. Ведь и раньше у нее подобные мысли были.
Лучше бы и не признавалась она в своих чувствах. Теперь ей только и оставалось, что корить себя за свою глупость. Все с самого начала было неправильно. И она позволила себе расслабиться. А в итоге оказалось, что даже Эйдену нельзя доверять.
Девушка резко повернула голову, когда услышала чьи-то шаги. Ее сердечко так отчаянно сжалось. Самой бы себе она даже не позволила признаться, как друг захотелось вернуться назад во времени. Или чтобы просто все повторилось.
Но потом Эли видит Мораг. На губах девушки появляется легкая улыбка. Ведь подруга была тем человеком, который знал буквально все о ней. Одна из тех, кому Эли так отчаянно доверяла свои секреты. Так же, как и Эдду когда-то. Когда они тоже были еще друзьями. И при ней не нужно делать вид, что все отлично и тебе не на что жаловаться. Только ей то пожаловаться и можно. Пусть Элейн и стыдилась такого обычно. Но перед Мораг не за что было стыдиться.
- Привет, - Эли продолжает мягко улыбаться, переставая вдруг напоминать полуживое изваяние. – Знаешь, ты так вовремя.
Голос Эли чуть дрожит, но она все-таки старается справиться с этим накатившим на нее вдруг волнением. Она делает несколько шагов вперед, становясь ближе к подруге. И слегка протягивает руку, будто хочет коснуться Мораг, но дальше так и не двигается.
- Я так хотела с тобой поговорить, - она смотрит в глаза подруге. –Но я не решалась…
Она краем глаза смотрит на стол. И в ее памяти так живы все эти горячие слова, которые ей тогда говорил Эд, что до сих пор почти не получается сдержать румянец. И как только тогда она смогла сохранять такое огромное самообладание. И почему сейчас бы это стало невозможным, появись он здесь вместо семикурсницы.
- Буквально несколько недель назад он сказал мне именно здесь, что я никогда не потеряю его как друга, может быть, даже обрету что-то большее… Но ты ведь меня никогда не предашь?

 Отправлено: 18.10.10 19:25. Заголовок: внешний вид: серая ш..

внешний вид: серая школьная юбка, чуть ниже колен, коричневый свитер с высоким горлом без каких-либо рисунков или узоров, сверху толстовка, тоже серого цвета, рукава которой немного в земле, на ногах темно-коричневые сапожки по щиколотку; волосы завязаны в конский хвост.

Мора как раз возвращалась из Совятни, бережливо держа в руках огромный горшочек. Нет, не меда, а с землей, куда она будет пересаживать подросшие семена чая, которые все так же не перестает высылать ей бабушка. Горшочек этот давно был припасен в потайном месте, о котором ни одна живая, или даже мертвая, душа не знала, хо-хо, и даже не знал и Пивз. Стоило приложить много усилий, чтобы отыскать такое место, чтобы и самой, при первой возможности, можно было бы и позабыть. Поэтому, пока семена прорастали на маленькой дощечке, с некоторым углублением, МакДугал, с чистой совестью и хорошей памятью, старалась не вспоминать, под какой ступенькой в башне сов у нее есть секрет, скрытый ото всех. И, наконец, настал этот знаменательный день, когда семена были такого размера, которые и нужны – Мора быстро побежала в свое укрытие и даже, вначале, спутала свое секретное место с чьим-то, отыскав старые газетные вырезки, еще со времен борьбы за должность Министра Кингсли Шеклболта и Калебом Корнуэллом. Придав этой находке подозрительную окраску, МакДугал спрятала статьи обратно и продолжила искать свой «секрет».
Но даже находка чего-то нового и неизвестного не переборет мыслей, от которых Мора так тщательно скрывала и постоянно пыталась куда-то «деть», чтобы не думать о том, о чем думала вот уже вторую неделю. Она вновь стала нелюдимой: постоянно избегала любых контактов с людьми, если же это не были преподаватели и не приведения. И она постоянно молчала. Нет, она не лежала в кровати, со скучным видом смотря в потолок. Она продолжала заниматься своими любимыми делами, помогала кому-то с учебой, но никому, кроме себя, Мора вслух ничего не произносила. Может, кивала, может и пожимала плечами, или просто улыбалась. Но в той улыбке не было ничего доброго и вечного, что могло бы остаться после… После него.
Дни тянулись бесконечно долго, и казалось, что они никогда не закончатся. Да что там дни. Даже секундная стрелка нарочито долго останавливалась на циферблате, словно наблюдала за Мораг, с презрением. И это давило на девушку, заставляя просто сходить с ума.
В теплице, где были вещи Моры, уже кто-то находился, и это заставило девушку напрячься, сильно сжимая горшочек. А вдруг там человек, которого она совсем не ждет? Вдруг, вновь ей предстоит разговор, причем серьезнее прошлого, который всплывал в голове отдельными отрывками, заставляющий содрогаться, лишь при упоминании реплик, взглядов. От этого мир раскалывался на миллионы осколков, которые резали руки, сердце.
Но заметив копну темных волос, Мораг прибавила шагу, а потом еще и еще, пока не осознала, что бежит сломя голову в эту теплицу, лавируя между столами, растениями, явно их не замечая. Для нее осталась только эта фигура, эта родная фигура, которая никогда ее не предаст, никогда не пошутит и никогда не оставит одну.
— Ох, Эли. – С нежностью в дрожащем голосе, Мор поприветствовала ту, с которой сейчас она могла говорить, хотела, желала. Столько уединения в мыслях было с Борджин, столько секретов, утешений. Только с ней, всегда. МакДугал всегда могла довериться ей, рассказать что-то страшное, и в ответ получить не скользкую реплику о ее ребячестве, а просто понимание, которого сейчас так не хватало. — Мы всегда чувствуем, что нуждаемся друг в друге особенно остро. – Поставив на стол горшочек, Мор, не сдерживаясь, преодолевает короткое расстояние между ней и подругой и крепко обнимает, чувствуя, что от этих объятий стало значительно легче ей самой. А легче ли Эли? Что такого с ней случилось, что она сейчас напоминает куклу, разбитую внутри?
По сердцу еще одна кровоточащая полоса от тяжелых, будто свинцовых, слов Элейн. Ей плохо. Ей трудно. И они справятся. Вместе. Преодолеют эту непроходимую стену, без дверей, без окон, без каких-то лазеек.
— Я всегда буду с тобой. А ты – со мной. – МакДугал не спешит выпускать темноволосую девушку из объятий, пытаясь подарить ей тонкую нить надежды, которая станет впоследствии крепким канатом, вытащившим их из этой пропасти. — Ведь так? – Она и сама нуждается в этих словах, словно сейчас у нее закончится спасительный глоток воздуха.

 Отправлено: 18.10.10 21:07. Заголовок: Для Эли сейчас, каже..

Для Эли сейчас, кажется, не существует мира за пределами стен теплицы. Здесь, рядом с подругой они мог от всего отрешиться. У них рядом друг с другом есть свой собственный мир, в котором им уже не так больно. Потому что в нем нет никого. Только они одни.
И Элейн с радостью принимает объятья. Она так крепко сжимает руки, будто хочет передать все свои мысли чувства подруге без каких-либо слов. Иногда ведь кажется, что слова не нужны. А они и так смогут понять, что происходит в душе у каждой.
- Я так рада тебя видеть, - шепчет шестикурсница, прежде чем разомкнуть объятья.
Рядом с Мораг ей даже кажется, что на самом деле все не так тяжело. Что есть какой-то выход. Или что ей легче будет со всем смириться. Потому что рядом будет человек, которому можно будет поведать обо всех горестях, которые изо дня в день теперь не отпускают твое сердце.
Но Эли не хочет сразу вываливать на подругу все свои переживания. Ведь, так нельзя. Ей сначала нужно обязательно знать, в порядке ли все у самой блондинки. Только тогда она может быть уверена в том, что не добавляет подруге еще больше тяжести. Она не боится быть непонятой, нет. Просто хочет, чтобы хотя бы у одной из них все было хорошо.
- Ты не представляешь, как нужна ты мне сейчас, - она протягивает руку и касается ладони подруги кончиками пальцев. – Мне сейчас так тяжело быть одной.
Элейн смотрит на Мораг совершенно чистым взглядом. Она сейчас перед ней такая, какой и была на самом деле. Может быть, даже еще ранимее. И ее раны для подруги будут так же болезненны, как и для нее самой.
- Я никогда не брошу тебя, - на ее губах улыбка становится еще мягче.
Но что-то все же покалывает сердечко девушки. Что-то кроме ее собственных бед. И она внимательно пытается вглядеться в лицо подруги, стараясь отыскать там разгадку этому ощущению. И что-то ей подсказывает, что Мораг тоже есть о чем грустить.
- Но я хочу знать, что и с тобой все в порядке, - она заглядывает в глаза блондинке. – Мне это просто необходимо.
Девушка протягивает вторую руку и берется ею за свободную ладонь подруги. Теперь они вдвоем точно отгорожены от всего внешнего мира. Да и по теплицам никто особенно не ходит вне учебного времени. Может быть, только Лонгботтом. Но его бы девушки точно услышали. А пока они тут одни, то можно не боясь говорить обо всем, что камнем лежит на душе.
- Мне так больно, - улыбка Элейн медленно гаснет, как только мысли ее вновь возвращаются к светловолосому слизеринцу. – Я не могу перестать думать о нем. А я бы этого ужасно хотела. Помоги мне.
Она закусывает нижнюю губу и отводит взгляд. Как же все-таки тяжело говорить о человеке, который, кажется, прошелся ножом по твоему сердцу, ничего не дав в замен.

 Отправлено: 21.10.10 21:20. Заголовок: your back against th..

your back against the wall. cold tiles beneath your knees. your body broke your fall.
spitting into your own reflection gazing back. inside your porcelain fists your palms begin to crack.

МакДугал не хотелось верить в случайности. Что, например, сейчас у них с Эли было много общего, чем когда-либо, что именно в этот момент они встретились здесь. Или что жертвой насмешек и спора стала Мораг, которая сидела на своем месте в Большом Зале, и просто от балды, по чистой случайности, попалась на глаза трем спорщикам.
— Не волнуйся, я рядом с тобой. Тут больше никого нет. - Губы Мор тронула легкая и доверчивая улыбка, затем, девушка осторожно привстает на носочках, чтобы поцеловать Борджин в макушку, потому что остро ощущалась испуганность своей лучшей подруги, ее «болезненность». Перед ней уже не так холодная и недоверчивая леди, что ходит с гордо поднятой головой по коридорам Хогвартса. Она беззащитна, ей требуется помощь, чтобы выстоять в этот сложный момент, переломный в ее жизни.
Очень мало людей в мире МакДугал, способные сохранить в девушке ту теплоту, искренность, дать волю ее переживаниям - словом, быть самой собой. И это не бабушка, которая просто игнорирует эту боль, списывая на подростковый возраст. Нет, иногда это было важно, но она не предавала этому должного значения, будто бы у нее такого не было, будто бы родилась уже взрослой, с пройденным этапом взросления. И поэтому Мораг научилась все держать в себе, и лишь изредка, когда совсем уже станет плохо, то она бралась за свою родную флейту и играла Баха или Бетховена. Совсем немного, прерываясь на слезы, хрипы, но играя, подражая маме, как своему кумиру, который выстоял и перенес все тяжелые времена, пересекающиеся на ее пути.
— Родная моя, у меня все хорошо, - Мора никогда не умела лгать и сейчас, нервно дернувшийся уголок губы выдал ее, когда девушка захотела улыбнуться. И самое плохое в ее состоянии было, так это то, что она и себе врать не умела, не могла. Она пыталась делать так, словно все идет своим чередом, каждое утро. Что эти слезы в подушку были простым последствием кошмара или переживанием за выполненное домашнее задание. Но Мораг никогда скрыть что-то от Эли, от ее пристального взгляда голубых глаз, смотревших на нее внимательно, изучающее и будто бы насквозь. Не через нее смотрела, представляя другого человека или вовсе не видя, а словно выискивали очаги боли, сомнений, надежды, чтобы помочь. И это МакДугал была благодарна Борджин. — Относительно. – Она махнула рукой, потому что и сама до сих пор старалась себе доказать, что это просто глупость, что не стоит придавать этому ключевую роль в своей боли. По крайней мере, у нее еще не сварено зелье на дополнительной отработке и некоторые заклинание не изучены – это куда более важно сейчас.
— Присаживайся, - Мораг усадила свою подругу на скамью, бережливо смахнув ладошкой землю и положив еще пергамент сверху, куда можно было бы сесть, но не запачкать бы юбку. Склонившись над своей сумкой, стоящей рядом с Элейн, девушка отыскала термос с двигающимися рожицами-наклейками, взятый у кого-то на курсе. — Ты так давно не пила чая со мной, который бабушка присылает, а у меня уже много запасов с ним, оставленные специально для тебя, чтобы ты попробовала. И бабушка интересовалась твоим здоровьем, как ты тут учишься. Я о тебе много писала в прошлом письме, что почти тебя не вижу, волнуюсь. – Девушка вытащила две глиняные маленькие кружечки и одну подала Элейн. — Сегодня особенно холодно. – И Мор говорила совсем не о погоде, а об их состоянии, об общей тревоге, которая закралась глубже в сердце.
— Что случилось, милая моя? Как глубоко он забрался в твое сердце? – Мор уселся рядом, разливая чай по кружечкам и со всей внимательностью следя за Борджин, за каждым ее движением, каждым словом, отыскивая ответ, утешение, правду, сколь горькой она не была. И, конечно же, находя лечение.
Мор было легче бы, намного, если бы ее славной Эли было хорошо.

 Отправлено: 26.10.10 20:07. Заголовок: Она, наверное, никог..

Она, наверное, никогда не забудет этот вечер. Когда она влетела буквально в женскую спальню, перед ней все еще стояла картина, которую она видела несколько секунд назад. Странно, но в его предательство она поверила слишком быстро. И было так стыдно думать о том, что она та хотела подойти к нему уже сама, после всех этих пустых без него дней, и просить прощения. Мерлин, она была согласна признать все свои ошибки лишь бы хоть еще на несколько секунд почувствовать себя спокойнее. Знать, что если его и нет рядом, то он все еще неотделим от нее. Как же все это было глупо. Как корила себя Борджин за все мысли, которые так навязчиво лезли в душу. За крамольные мысли, что, может быть, она все не так поняла. Нет, не была она настолько слепой, чтобы поверить им, как бы не хотелось этого сделать. А еще больше ругала себя за острое желание разреветься в подушку. Поэтому просто старалась проглотить те слезы, которые все равно так и не выпустила.
И вела она себя как дитя малое. Элейн смутно помнила, как со злости выбросила в окно обручальное кольцо. Это уже потом девушка вернула его обратно и положила поверх пергамента, лежащего на столе. Борджин смотрела на него и пыталась заставить себя быть такой же рассудительной, как и всегда.
В тот вечер она написала, наверное, с десяток писем матери. Но все они так и остались скомканными листами в ящике стола. Рейвенкловка меняла слова, предложения. Но все выходило не так, как ей того хотелось.
А потом она просто бросила все это. Залезла на кровать и задернула ширму. Борджин не знала, как именно поступит Эйден. Она только надеялась, что для человека, который смог за несколько месяцев разрушить не только ее преданную дружбу, но и что-то большее, не станнит таким тяжелым делом просто отказаться от планов на женитьбу. Элейн почти молила об этом. Молила о том, чтобы не все ее представления о Вейзи оказались ложными. Потому что не представляла она жизни с тем, кто так легко забыл все свои слова и обещания. Кто отступился после первой же проблемы, которую им подкинули отношения.
А потом был сон. Беспокойный, который так и не дал ей ни часа настоящего отдыха.
Но сейчас, рядом с подругой, Эли, наконец, получала эти самые долгожданные минуты умиротворения. Она знает – Мораг никогда не станет нарушать свои обещания. Они всегда будут вместе. Нужно ли ей вообще что-то большее?
Так бы и с Эдом она хотела бы лучше навсегда остаться друзьями.
- Не скрывай только ничего от меня, - Элейн заглядывает в глаза подруги, находя там понимание и заботу. – Я не хочу ни для кого быть обузой. Тем более, для тебя.
Она с легкой улыбкой садится рядом с подругой, внимательно наблюдая, как та разливает по чашкам горячий чай. Но прежде, чем взять в руки чашку с напитком, который наверняка даст ей чуть больше тепла, девушка тянется снова рукой к подруге. Ей необходим этот телесный контакт. Чувствовать тепло другого человека рядом с собой. Ведь она сама не ледяная. Пусть вокруг и считает так каждый второй. На самом деле младшая Борджин была куда ранимее, чем все остальные.
- Спасибо тебе, - она не отводит взгляда, просто продолжает будто гипнотизировать подругу, или будто пытается разглядеть все оттенки серого и зеленого, которые расплескались на радужке Мораг. – Мне кажется, что я никогда говорила тебе по-настоящему о том, как сильно к тебе привязана. Только ты видишь меня такой, какая я есть на самом деле. А я хочу просто знать, что ты никогда не станешь утаивать. – Элейн кажется, что блондинка как-то слишком сильно переводит постоянно на нее все тему. Но, наверное, она просто накручивает себя, а на самом деле подруга просто заботится о ней.
Борджин поднимает чашку с чаем и зажимает в ладонях. Она вглядывается в отражение на поверхности. И понимает, что ничего в ней не изменилось. Обычно все говорят, что из-за проблем в отношениях девушки меняются. Появляются какие-то признаки душевных терзаний. Круги под глазами. Опущенные уголки губ. Бледность. А у нее ничего. Все та же статуя.
- Знаешь, просто до него я никогда не думала о том, что буду настолько сильно слушаться своего сердца. У меня будто и не было сердца до него.

 Отправлено: 07.11.10 13:55. Заголовок: — Нет, Эли, не беспо..

— Нет, Эли, не беспокойся. Ты не обуза, просто пока что я еще не готова говорить об этом. – Мора слабо улыбается, поглаживая руку Борджин, словно ободряюще. Девушка действительно сейчас хотела, перед тем котелком с ее эмоциями, мыслями, размышлениями, для начала послушать Элейн, чтобы ей стало легче, потому что сейчас она словно сама не своя, какая-то чужая. Борджин выглядела уставшей, замученной, выпитой до дна, словно кто-то все радости из жизни выкачал из нее силой. И МакДугал знала, кто это был, но боялась строить предположения, потому что от этого становилось хуже. Хуже, чем даже перед неизвестностью.
Девушка уселась рядом со своей подругой, все еще придерживая рукой ее чашку. Было какое-то странное чувство, что она сейчас отпустит чашку и терпкая, обжигающая жидкость ровным слоем ляжет на ноги, оставляя шрамы, но не такие шрамы, как на сердце, от которых сейчас Эли мучилась, но все еще держалась.
Мор тоже старалась держаться. Она каждое мгновение старалась держать себя в руках, пыталась убедить себя, что все нормально, попытаться скрыть пеленой от себя реальность, оградиться. Но она каждый раз наблюдала и всегда искала в толпе светловолосую голову ее хаффлпаффца, который сейчас повернется на ее взгляд и улыбнется. Она ошибалась. Светловолосую макушку Финна она отличит от Вейзи, например, но когда Кэдволладер оборачивался, то… Мораг казалось, что это не улыбка, а волчий оскал, ищущий себе жертву, или просто в одиночестве слоняясь по Хогвартсу. Но зная парня, хоть чуть-чуть его зная, девушка предполагала, что он не может быть в одиночестве, по крайней мере, вокруг него постоянно кто-то крутился: то девушки, то его лучшие друзья. Оно и правильно. Пусть отвлекается, а то от одного такого взгляда пробегал заметный холодок по спине. Но может и у него эта улыбчивая маска оставалась? Может и он, как и МакДугал, чувствовал себя отрешенным и потерянным? Девушка не хотела этого знать и принимать, потому что становилось еще больнее от осознания того, что, возможно, и ему плохо без нее.
— Я знаю это, Эли, знаю. Я знаю и то, что где-то через тысячи стен Хогвартса, есть ты, и я всегда смогу к тебе прийти и рассказать, что меня тревожит, послушать тебя, услышать тебя, поговорить. И я знаю, что после этого нам будет лучше, потому что кто, как не мы, сможем друг другу помочь вылезти из трясины? – Теперь Мораг улыбается открыто, веря в свои слова, в то, что все так и будет, как и она сказала. И самое важное было в том, что все-таки, не только с ней могут поделиться своими переживаниями, но и она, и это будет не как о стену горох, что это окажет лечебное действие на них обеих. — Ты моя половинка. Словно мой кусочек души у тебя, а твой – у меня. – Наконец-то она отпускает стаканчик в руках Эли и прикасается рукой чуть ниже ключицы, ближе к сердцу, показывая эти ниточки их родственных, крепких, душевных связей.
— И я заметила, как сильно ты изменилась. Насколько ты расцвела. Я очень долго ждала, когда ты часто будешь улыбаться, смеяться. С его приходом, ты начала жить полноценно. И мне теперь сложно принять, что вот все оборвалось. – Смутное чувство дежа вю настигло МакДугал. Все эти слова, которые девушка говорила Эли, внезапно обратились к ней, из губ подруги. Мораг дернулась. Быстро встала со скамейки, обронив чашку на землю, но, хвала Мерлину, не облив себя, и подошла к окну, складывая руки на груди и заставляя себя всматриваться вдаль, хотя хотелось опустить голову вниз и ронять слезы. Но нет. Надо быть сильной. Хотя бы попытаться.
— Извини, я тебя прервала. Прости, пожалуйста. – Мора быстро оборачивается к Борджин, разводит руками, впиваясь глазами в упавшую кружку и разлитый алый чай.

 Отправлено: 07.11.10 15:22. Заголовок: Элейн сильнее сжимае..

Элейн сильнее сжимает в ладонях чашку. Ей нравится чувствовать, как медленно тепло идет по ее ладоням. И, наверное, совсем чуть-чуть растапливает этот лед внутри. Она прекрасно знает, что на самом деле думают о ней все вокруг. Что она холодная и равнодушная. Все они смотрят на нее и думают только о том, как не повезет человеку, который окажется рядом с ней. Отчасти, Эли даже не пыталась разрушить это представление. Она просто не хотела никого пускать в свою жизнь. Все вокруг, как ей казалось, были и созданы только для того, чтобы ей сделать еще больнее. Все, кроме Мораг. И, наверное, именно поэтому ей было так тяжело вываливать всю свою боль на подругу. Она хотела бы разделись с Мораг только самые счастливые моменты, чтобы они всегда только улыбались, когда остаются наедине. Но друзья созданы не только для радостных секунд. И самое важное быть с близкими именно тогда, когда им плохо.
Девушка смотрит на подругу и мягко улыбается, пусть эта улыбка и дается ей с таким трудом. Но ей так приятны слова Мораг. И они ей так нужны.
- Главное, чтобы ты знала, - она еле слышно вздыхает, чтобы побороть слезы, которые, кажется, застряли у нее в горле. – Что я готова выслушать тебя, если даже мне самой плохо.
Ей даже сильнее хочется сделать это, чем делиться собственными переживаниями. Просто она в определенном смысле привыкла к боли. Кто-то постоянно был ей недоволен. Ей казалось, что она всегда и все делает не так. Конечно, в школе становилось легче. Тут она хотя бы отчасти могла свою жизнь контролировать. Пока не появился Вейзи. То есть он всегда был рядом. Но когда он решил, что хочет чего-то большего, чем просто дружба. И он тоже начал давить на нее. Почему она подчинилась. Наверное, это жестокая привычка. Она именно так привыкла сгибаться под чьим-то давлением, что уже не представляла, как можно поступать по-другому.
Элейн снова поднимает взгляд на подругу, стараясь подавить все лишние мысли. Просто сосредоточиться на том, что она на самом деле хочет сказать.
- Мораг, скажи мне правду, - она сосредоточенно сводит брови, из-за чего на лбу пролегает маленькая складочка. – Я в правду такая холодная и равнодушная? Может быть, я просто не заслушиваю никаких отношений? Может, всю жизнь я проживу с кем-то, кому будет противно прикоснуться ко мне, будто я ледышка.
Она смотрит на подругу с мольбой во взгляде. Все в ней кричит о том, как хочет она услышать опровержение этих угнетающих мыслей.
Но потом она внимательно смотрит на Мораг. Видит, как подруга резко роняет чашку. Эли с замиранием сердца видит перемещения девушки. Она понимает, что за улыбкой Мораг тоже есть что-то. И она просто не хочет сейчас отягощать Борджин. Но, кажется, только так Эли и может отвлечься от вереницы своих ужасных мыслей.
Она аккуратно ставит чашку рядом с собой, а сама быстрее встает и подходит к Мораг. Элейн протягивает руки и касается плеч девушки. Брюнетка хочет заглянуть в глаза подруге, чтобы вынудить ее все ей рассказать.
- Пожалуйста, - она становится такой серьезной, чувствуя, что что-то беспокоит блондинку. – Расскажи мне, что с тобой. Морга, я же не слепая. Тебе тоже плохо. И как я могу заваливать тебя своими проблемами, когда ты сама переживаешь.

 Отправлено: 13.11.10 23:00. Заголовок: мне бы только не ляп..

мне бы только не ляпнуть в шутку — удержаться и промолчать, не сказав никому, как жутко и смешно по тебе скучать.

Они и вправду были роднее и ближе, чем кажется на первый взгляд. Даже дело не в том, что рейвенкловки понимают друг друга с малейших деталей (а это и несомненно было важным): с полу взгляда, короткого, почти неуловимого движения рук, немного нервного. И сиплого голоса. Сиплого, от внутренних криков и слез.
Мораг и Элейн выросли в относительно строгих условиях, и их воспитание явно отличалось во многом от воспитания других детей. Одно огромное, но веское оправдание было в том, что их семьи придерживались чистокровных взглядов на жизнь. И МакДугал все время казалось, что у остальных было что-то совершенно другое, чего не было у Моры и Эли: обе девушки были замкнуты в ларце своей души, не развиваясь на полноту действий. Все их движения, слова точно должны быть по правилам, должны подчиняться всем приказам. И неспроста, ведь, сокурсники смотрели на эти девушек сдержанно, не улыбаясь, не ухмыляясь, чтобы не поймать на себе холодный, «железный» взгляд.
— О нет, нет, моя Эли! Не говори такого! Это люди привыкли смотреть на все поверхностно. Знаешь, я до сих пор не могу понять, почему проделки Уизли вызывают у всех улыбки, радость, восторг. Это же просто нарушение правил, это плохо, правда. — Мораг заводит свои руки за спину и складывает их в замочек, — Мне, вот, нравятся звезды, чай, травология и Ф... — «Финн» хотелось продолжить ей, но она вовремя осеклась. — И все. Тишина только дополняет это. — Девушка пожимает плечами, обращая глаза в стеклянный потолок. Только чтобы не заплакать. Ведь нет причин. И, да, «это» не причина.
— Мы с ними просто разные, они привыкли к открытости, к тому, что сразу идет в руки, а не к такому, что нужно разгадывать. — Бабушка все время так говорила, теперь и МакДугал-младшая цитировала ее слова. Да, она считала ее мудрой, кумиром.
Мор сейчас не хотелось выплескивать подобный поток речи, если вдруг подруга заскучает. Может и не стоило говорить того, если мысли заняты другим?
Она сейчас и не хотела встречаться с глазами Борджин, ей казалось, что они способны сразу вытащить клещами из нее все переживания, все, что тревожило МакДугал. И наполнить Мораг легкостью, легкой радостью пустоты.
— Эли, — Мор, все же, не сдерживается, бросается в объятия Борджин, позабыв совсем о кружке. Что-что, а она ее волновала в последнюю очередь. Девушка впивается тонкими бледными пальцами в плечи подруги и прикусывает себе губу до крови; она тряслась, но не от холода, а скорее от того потока жизненноважных слов, застрявших в горле. — Эли, как же мне плохо, сложно без него, я не могу, я будто живу в аду все эти дни, что без него. Я все также жду его в Большом Зале, ищу в библиотеке, помню, как он прятался от меня среди полок, а потом, когда я находила его, мы смеялись, и как он целовал меня в щеку, когда я прикрывала рот ладошкой от смеха, чтобы нас никто не заметил. — Теперь, «удар по воспоминаниям» дал волю слезам, и девушка роняла их на холодный пол, — Я его люблю, Борджин, все еще люблю.

 Отправлено: 15.11.10 11:18. Заголовок: Они с ней были слишк..

Они с ней были слишком похожи. Обе были так сильно закрыты в своих ракушках, так сильно не позволяли никому лезть к себе в душу. И только друг другу могли хотя бы чуточку раскрыться, чтобы сбросить эту скованность и тяжесть с груди. Правда, если ваш груз не будет слишком весомым, чтобы перебросить его на кого-то другого без чувства вины.
Элейн так привыкла к тому, что в большинстве случаев она полагается только на себя. Ей всегда хотелось жить только своей головой. Хотя бы, когда рядом не было семьи. На самом деле она всегда были слишком ограничена, поэтому так желала создать лишь маленькую видимость контроля над тем, что происходит вокруг. К сожалению, не все могли оценить подобную жизненную позицию. И теперь из-за этого ее сердца так сильно разрывалось.
- Но ведь они все, все так считают, - Элейн вздыхает, но старается сдержать все свои настоящие эмоции. Ей не хочется, чтобы подруга еще больше волновалась из-за нее. – Я, наверное, навсегда так и останусь в одиночестве. То есть, конечно, не в прямом смысле. Но вряд ли со мной будет человек, который на самом деле сможет меня понять.
Рейвенкловка до недавнего времени вообще старалась не думать о том, что через какое-то время ей придется быть вместе с кем-то, потому что такова участь всех чистокровных наследниц. Она просто отвлекалась на какие-то другие вещи. И в ее жизни не было совершенно никаких любовных историй. Да и не нужны они были Борджин, если, скорее всего, с любимым человеком тебе не быть никогда.
И девушка ненавидела себя за то, что произошло с Вейзи. Да, именно себя она винила во всем случившемся даже больше, чем его самого. Это она оказалась слишком слабой. Это ей захотелось поверить, что все и вправду может быть хорошо. А на самом деле ей просто нужно было не давать ему никаких обещаний, не сдаваться под его напором. Не убеждать себя в том, что, наверное, в ней самой есть что-то к Эйдену. Так было неправильно. Ей нужно было всего лишь немного подождать. Может быть, просто продолжить игнорировать его. И тогда все бы быстро вернулось на свои места. А теперь лишь одни потери вокруг. Ведь Эли не представляет себе, как вообще ей нужно себя вести в подобном положении, когда помолвка еще официально не расторгнута, но ты понимаешь, что это случиться рано или поздно. Это отчасти даже радовало Борджин. Было бы еще хуже жить с человеком, которому ты не нужна.
Элейн притягивает подругу к себе, как только Мораг бросается ей в объятья. И ее боль сейчас для Эли куда важнее, чем своя собственная. Она прижимает Мораг поближе к себе, чувствуя, как дрожит от семикурсница. Со своей болью Борджин вполне может справиться сама. Просто запихнет ее куда-нибудь подальше. Но вот боль Мораг были слишком ощутима, и Элейн просто не могла о таком не думать.
- Пожалуйста, не плачь, - Элейн слегка касается рукой белокурых волос Мораг. – Я уверена, мы сможем это все вынести. Я верю в тебя.
Борджин не до конца уверена в том, что говорит. Она даже не знает, что именно посоветовать подруге. Ведь все так на самом деле непохоже. Но рейвенкловка просто прижимает подругу покрепче к себе, будто в серьез думает забрать так ее боль.
- Может быть, хотя бы у тебя все будет хорошо. Я надеюсь, что это еще не конец. И если у меня самой все обрывается, то у тебя все должно быть хорошо…