Три вверх… Два в сторону.. Райан аккуратно коснулся палочкой таких родных знакомых кирпичей над мусорными баками.. Коснулся... это немного мягко сказано. На самом деле, Монтегю привычным движением постучал по ним три раза. В следующую секунду последний кирпич, до которого он дотронулся, изогнулся, дрогнул... а потом в стене появилось небольшое отверстие, которое постеменно стало расширяться всё бльше и больше... Несколько секунд - и Райан стоял напротив арки, которая открывала мощеную булыжником извилистую улочку Косого переулка. Вот так. Вот именно так просто мистер Монтегю сегодня попал в косой переулок. Добрался самым обычным маггловским способом до Дырявого Котла, там перекинулся парой слов с одним из посетителей. Это был министерский работник, один из подчинённых его отца, который помогал Райану коротать время этим летом в Министерсве Магии, когда сын дожидался своего отца. Да, именно в министерсве больше всего времени провёл этим летом парень. Как же всё таки ему надоело это помещение. Но так и должно было быть. Ведь он, Райан, сам принял решение. Вот и отдувался за себя всё лето. Кстати, о решении. Родители были немного против того, что бы их сын не возвращался в Хогвартс, но когда тебе выпадает такой шанс... Игрть в основном составе.. и всё такое... в общем, этим летом райану поступило предложение вступить в Лондонский клуб по квиддичу "Пэдлмор Юнайтед" (кстати, некогда там играл мистер Оливер Вуд. Царство ему Небесное). Не успел Райан закончить первую тренировку, как его оповестили, что Джонатан Грин охотник клуба "Торнадос", который занимал место в сборной Англии, трагически погиб (пусть земля ему будет пухом). Вот таким, собственно, образом Райан Монтегю и залетел... на его место. Как прокоментировал эти все события отец Райана: "Очень резкий взлёт карьеры. Главное что бы посадка не была такой же." Райан тогда усмехнулся отцу, а про себя сглотнул комок в горле. Вот по-этому Райан и проторчал всё лето то на квиддичном поле (и в дождь и в град), то в Министерстве Магии (и в солнце и в зной), подписывая миллионы всяких бумажек: справки от целителей, контракты, доверенность на управление новой метлой, в конце концов, чеки от дафны на алименты несколько дней назад парня вызвали только для того, что бы в двух словах рассказать о новой диете специально для игроков в квиддич... А вспомнить только о шумихе, связанной с его новой формой... Сначала возмутился сам молодой игрок, так ка на спине вышили вместо "MontAgue" - "MontEgue", позже этот педик- портной обнаружил, что форма немного широка в плечах, а перчатки так и вовсе забыли выслать.. Что касается мантии.. Так это вообще отдельная жизненная проблема, о которой Рай и вовсе старался не вспоминать... В результате, все эти приготовления доставляли кучу неприятностей, полную конфискацию свободного времени.. и вообще. Ко всему прочему, Райана очень беспокоила Дафна.. Не сама Дафна, а то, что Райан до сих пор не рассказал ей, что он теперь играет в професиональной команде... и вовсе не собирается возвращаться в Хогвартс. А еще он ей не сказал, что посещал всё лето Джеки (просто от министерства до Св. Мунго было рукой подать, а ногой так тем более).. Нет, нет... Конечно же Даф знала, что Монтегю навещает хворающую мисс Джекинс, но не каждый же день... А еще Райан отказался приехать к Дафне в гости (из трёх приглашений, РАйан принял только одно, аргументируя это занятостью в делах отца)...А еще понимал, что опять таки солгал. А еще он посылал ей на порядок меньше писем нежели получал... А еще он её изнасиловал, когда гостил. А еще не платит теперь алименты, а еще шантажирует её родителей Ну в общем было еще много "а еще.." из-за которых Райану меньше всего хотелось при сегодняшней встрече объяснять откуда же взялись эти "а еще.." Но сегодняшней встречи избежать нельзя было. Во-первых этого не хотел и сам Райан (он порядком соскучился за мисс Гринграсс). Во-вторых он обещал помочь ей скупиться к новому учебному году. В-тетьих, они собирались сегодня проведать Джеки вдвоём, так как Даф никак за лето не могла выбраться. Из-за всех происходящих событий родители не особо баловали её вылазками на природу из дома. Так в мыслях о разном, Райан стоял у одного из прилавков в Косом переулке, рассмативая там какие-то фигни новую коллекцию очков для игры в квиддич в дождливую/слишком солнечную/снежную погоду. Даф немного уже намного опаздывала. Погода была хоть и не такой уж и холодной, но пасмурность не давала согреться. Хотелось старого доброго солнечного тёплого лета, когда гуляешь в одной футболке. И Райан невольно закутался в мантию в ожидании Киры Найтли Дафны Гринграсс.
Вот и прошло лето. Так быстро, незаметно, даже не прошло, а скорее пролетело, и причем летело оно со скоростью света как минимум. Мысли Корнера сейчай были далеко. Его совсем не трогало, что он немного озяб, одевшись не по сезону, что рядом идущие родители, постоянно окликивают его, чтоб он не столкнулся в очередной раз с какимто серьезным на вид волшебником, и даже то, что на него оглядываются практически все, проходящие мимо девченки. По поводу последнего - да. Он действительно похорошел за лето. Золотистый загар Майклу более чем шел. Проведенное в Европе лето давало о себе знать. А дело обстояло так. В связи с суматохой и всеобщим переполохом, Корнеры старшие решили отправить их чадо подальше от греха, а именно в Грецию. Ласковое солнышко, теплое море, верный друг под боком, куча девченок для самоутверждения - все, что Корнеровской душе угодно. Но Майкл, хоть и понимал всю опасность, творящегося в Хогвартсе, все равно не представлял себе этот год без школы, без друзей и приключений. Поэтому, переписываясь с родителями, Майкл, как можно лучше аргумментируя, настаивал на своем возвращении в Лондон. Родители скрепя сердце забрали Корнера буквально за пару дней до начала занятий, хотя планировали задержать его в Греции еще как минимум на месяц. Нельзя сказать, что и самому Майклу решение о возвращени далось легко. Нет, конечно он хотел вернуться, но все таки понимал всю серьезность ситуации и переживал за себя и своих близких. Все лето его как будто разрывало на части - ноги стояли далеко от Англии, а руки тянулись именно туда. Но, несмотря на все сомнения и нерешительность родителей относительно этого вопроса, Корнер в данную секунду шагал по косому переулку. - Милый, тебе же надо еще купить пару свитков пергамента. Ма...Майкл! - окликнула мать сына, обнаружив, что тот остановился возле витрины какогото магазина, метрах в десяти от нее. - Да...да, точно. Я...я щас...Вот только...да...иду, - пробормотал Корнер, пытаясь сосредоточиться на происходящем, а не на своих мыслях. Ему все еще не верилось, что он все таки поедет в школу, увидит своих друзей...А...может...может когото уже и не увидит...Может быть с кем-нибудь стряслось то-что-не-должно-было... Корнер тряхнул головой, словно пытаясь выкинуть эти скверные мысли у себя из мозга. Плетясь сзади родителей, Майкл услышал голос отца: - Слушай, дорогая, оставим его наверно одного? Я понимаю, что мы давно не виделись, но он же всетаки уже не первый год замужем первокурсник, думаю и сам разберется. Мне кажется ему стоит побыть наедине с собой. Какойто он последнее время задумчивый...Ему определенно нужна девушка! А то мысли ему не к лицу, - улыбнувшись отец чмокнул миссис Корнер в щеку и повернулся к сыну, - Майки, мы наверное уже пойдем. Отлично тебе повеселиться в этом году! Помни об осторожности, будем ждать писем. - Да.. пап, мам. Пока, ждите на каникулах, - оживившись сказал Майкл. Обнял маму и попрощался за руку с отцом. Вот теперь я точно один...Где же все..? Бут скотинго да и все остальные...Девушка, срочно нужна девушка...да пап, в этом ты прав...ну чтож, будем искать! Корнер улыбнулся. Вскинутая бровь выдала в нем старого доброго Майкла_Покорителя_Сердец, и казалось уже и следа не осталось от той унылой задумчивости, что омрачала его лицо минуту назад. Теперь мистер Корнер шел уверенной походкой, даря милым девушкам очаровательные улыбки. Он знал, что он сейчас был неотразим. Но ему необходим был Терри. Целое лето не видиться с лучшим другом - это опасно для здоровья. В ожидании знакомых и друзей, Корнер присел на лавку возле какогото бара.
Доброе утро - это не про Моргенштернов. Особенно, учитывая комплекс истязаний. которым они подверглись прошлым вечером. Шел жуткий дождь. Отец с дядей Уолденом и дядей Мордредом курили в гостиной, обсуждая политику, Мать традиционно сделала вид что она "не здесь" и засела у себя в кабинете писать какую-то научную работу (дада, нумерология, а вы что думали?), пока ее оттуда не вытащила тетя Рами, громко отчитывая, затем на ночь глядя в дверь постучала аппарировавшая прямо к воротам Дарси тетя Фиона, с которой ручьями лила вода - и это не прибавляло крестной хорошего настроения... Во всем этом бедламе близнецы шатались по замку, как потерянные, даже Рейнхард на вечер изменил своей любимой книге, бродя по коридорам со странно сосредоточенным видом. И даже успел два раза поссориться с Рианон.В общем, диагноз был ясен - приближался сентябрь, а с ним учеба. Спать они легли официально часа в два ночи, и то только потому, что Харди не повезло наткнуться на мать, выходящую из гостиной под руку с тетей Рами - в клубах табачного дыма - миссис Моргенштерн подняла брови и прохладно поинтересовалась, почему дети еще не в постелях. Дети исчезли со скоростью, приближающейся к скорости звука, но и в своих комнатах продолжали маяться бессонницей и бездельем. Утро на них за это отыгралось. Близнецы встретились в коридоре, посмотрели друг на друга с выражением лиц а ля "за что мне этот ад на земле", и хором отказались от завтрака. Дальше должно было быть много наставлений от родителей, но Рейнхард и Рианон традиционно получили только отцовский кивок и по поцелую в макушку от матери (причем Харди для этого пришлось основательно наклониться). В Лондоне, куда оба трансгрессировали от ворот Дарси, погода была не такой мерзкой, но тоже по большому счету никуда не годилась, и близнецы ползали из магазина в магазин в Косом переулке, словно сонные мухи, вяло обмениваясь шпильками на ходу и дружно мечтая о чашке крепкого кофе, но не менее дружно решив, что "сначала - покупки!" И теперь в изобилии пожинали плоды оного решения. После того, как сонный Рейнхард перепутал "Чудовищную книгу" со "Сказаниями Красной Ветви (магический вариант)" и попытался оную открыть - только тренированные рефлексы спасли его пальцы - он, наконец, не выдержал. - Риа, может, зайдем куда-нибудь? - поинтересовался младший Моргенштерн, поправляя перчатки, - пара пинт крепкого кофе сделают меня обратно человеком, а не вареной медузой.
С самого утра у Рианнон болела голова. Причем "болела" - это немного не то слово, она буквально раскалывалась на части, словно пока Риа спала, некий невидимый доброжелатель хорошенько огрел ее дубиной по затылку. Да к тому же явно не один раз. Вообще мигрени стоило ждать: еще вчера вечером, когда близнецы без сна валялись в своих кроватях, Рианнон провозгласила, что завтра с утра она будет совершенно невменяема из-за головной боли. Так оно и вышло: прожившая вместе с собственным телом семнадцать лет Риа безошибочно, но без всякого удовольствия, предсказывала такие события. Именно поэтому с самого момента пробуждения Рианнон (как и всегда, когда она маялась головной болью) была вялой, словно сонная муха, так что отец, бросив на Ри удивленный взгляд поверх газеты, поинтересовался, здорова ли она. Девушка вяло просияла, заявила, что все у нее в жизни просто замечательно, кроме самого факта ее рождения и удалилась, оставив Харди отказываться от завтрака. После без особого интереса выслушала наставления родителей - что было по меньшей мере странно, ибо отца близнецы всегда слушали внимательно - непослушными, словно закоченевшими пальцами застегнула осеннюю мантию и поплелась следом за братом, про себя виртуозно ругаясь на гэлике и сожалея, что поблизости нет дяди Мордреда. Тот головную боль в два счета снимает. А уж какими комментариями сопровождает процесс... С час побродив по Косому переулку, Рианнон поняла, что сейчас или убьет кого-нибудь, или умрет сама. Такой услуги этому миру мисс Моргенштерн оказывать не собиралась, а потому уже открыла было рот, чтобы предложить дойти до ближайшего - совершенно любого - кафе, заказать там по огромной - чтобы в ней можно было утопиться - чашке кофе и посидеть в тепле и сухости, но Рейнхард опередил ее. Несмотря на головную боль, Риа взглянула на брата с бледной, но благодарной, улыбкой. Близнецы нередко угадывали еще не высказанные слова друг друга, но Рианнон не уставала про себя радоваться каждый раз, как их мысли совпадали, будто это еще раз подтверждало, что они - почти одно целое. - Ты читаешь мои мысли, Харди. - девушка устало взялась за локоть брата. - Идем. Я, наверное, даже возьму себе рюмку огневиски - может это выбьет из моей головы эту чертову боль. Рианнон досадливо потерла висок.
Все люди как люди с родителями. А мисс Белл только и стремилась побыстрее покинуть отчий дом, что бы оказаться подальше от братца, матери и отчима. Семья не самая лучшая, отношения еще веселее, кому бы сказали, врядли бы поверили. Одетт была очень рада, не наблюдать Тоби, ибо слишком уж многое всплывало в ее голове. Прошлый год, в плане отношений брата и сестры, был не самым лучшим. Вся подноготная вылезла на поверхность. Как же противно, нет подобные мысли, рейвенкловка гнала подальше. Даже то, что день выдался серым и унылым, на лице девушки играла довольная улыбка. Когда просто пытаешься жить, не замечая трудностей и негатива, вдруг становится проще. Рядом никого, небо не хочет улыбаться солнцем, но Оди было все равно, хотя бы внешне. Ее длинные белокурые волосы, были заплетены атласной лентой, что не давало ветру развивать их, но все-таки несколько непослушных прядей, выбивались из прически, вечно приходилось поправлять. Она шла на встречу ветру, как же это было символично. Натура у мисс Одетты Белл, всегда была ветреной и непостоянной, вся в мамашу, как бы сказал МакКой, и получил бы подзатыльник. Оди бы обязательно ответила, что он весь в своего непутевого папашу, они бы долго ругались, и решила кто из них лучше. Но брата не было рядом, он никогда не был ей родным, а уж темболее, девушка никогда его не любила. Готова была иногда признать, что и без МакКоя скучно, но рядом с МакКоем еще хуже. Запутанные семейные отношения, которые были уже за гранью семейных. Большой секрет, который Тоби грозился выдать, когда Белл кричала на него, или делала так, как ему не нравится. Сегодня девушка решила, что не позволит ему испортить себе настроение, и вообще никогда не позволит. Хватит, этой истории нужно положить конец. Мерлин помоги, что бы концом послужил, кто-то красивый, умный и смелый. Мысленно ухмыльнулась Одетт, и уже буквально через секунду увидела Майкла Корнера. Привлекательный, не глупый, блондинку все могло в нем устраивать, в чем же проблема? Все в той же натуре, темболее рейвенкловка не знала, как посмотрит парень на ее «флирт на стороне». Но попытка не пытка, да и Белл была просто уверенна, что такой парень как Майкл, в плюс ко всем его достаткам, быть верным и надежным. Белл вообще по жизни не приучали быть надежной, верной, и усидчивой натурой. Мать, которая вышла второй раз замуж, ради денег и положения в обществе, подарив тем самым, своей дочери братца, который был уж слишком ярким представителем Слизерина. Высокомерный, наглый, самоуверенный, черты Тоби МакКоя можно было перечислять годами, но так и не понять, что он за человек на самом деле. Она поправила прическу, и оказавшись за спиной у Корнера, сначала просто улыбнулась ему в спину. А потом, так ненавязчиво постучала ладонью по плечу. - Смотри, так все счастье прозеваешь, - ехидно заметила мисс Белл, и засмеялась, - сказала бы, что встреча неожиданная, но тогда это будет ложь, начнем сначала… - она сделала шаг назад, и снова подошла к Майклу, - здравствуй дорогой, скучал? – и прошу заметить, «дорогой», было не обыденным обращением к рейвенкловцу, да и вообще он был ее другом, просто у Одетт было хорошее настроение.
Факультет: Слизерин, 7 Должность: организатор школьной газеты инфанта [+495] Sweet little words made for silence not talk, young heart for love, not heartache
Пост: 1741
Рейтинг:
18
Отправлено: 03.09.07 15:14. Заголовок: Re:
Это лето было совсем не таким как в предыдущие года. Дафна думала, что большую часть последнего школьного лета проведет вместе с Райном, но внезапное нападение на Хогвартс, произошедшее события, все это вместе заставило родителей Дафны фактически запереть родное и, надо заметить, единственное чадо, дома. Несколько раз семейство Гринграсс выезжало в гости к другим не менее чистокровным семействам. Пару раз Дафни даже побывал у Мёрдифов, чему была дико рада, ведь Кит ей почти как брат. А вот встретиться с Райном мисс Гринграсс удалось всего лишь один раз за лето, это с тем, что приглашали они его три раза официально, а сколько раз Дафни в частных письмах писала ему, что хочет увидеться? И этот наглый самоуверенный мальчишка ни ризу не дал убедительного ответа, почему это они не увидятся. До школы оставалось еще 3 дня и сегодня Дафна отправилась в Косой переулок, убедить родителей пойти одной не получилось, зато удалось убедить их, лишь доставить Дафни до места назначения, а там передать дочурку в руки мистера Монтегю. В одном из переулков Косого переулка раздался хлопок и из облачка образовавшегося дыма вышли трое людей: мистер и миссис Гринграсс и их дочь Дафна. Стряхнув с мантий осевшую пыль, Дафни огляделась, пытаясь обнаружить Райна, через несколько секунд она его заметила, сердце в груди бешено забилось, но девушка помнила, что на родителях надо быть более холодной в отношениях с Монтегю, а о еще не дай Мерлин, решат, что их отношения разворачиваются слишком быстро. Когда Гринграссы приблизились Райан почти что вытянулся по стойке-прямо, отвесил поклон родителям Дафны и поцеловал руку девушке, все как требует этикет. -Надеюсь в ваших руках, мистер Монтегю наша дочь в безопасности – сказал мистер Гринграсс, миссис Гринграсс же склонилась к дочери и поцеловала её в щеку. -Не волнуйся мама, я вернусь домой через 4 часа, пройдемся немного по магазинам, навестим Андриэль и сразу же домой. – Дафни невинно улыбнулась матери, а следом и отцу. Покачав головой, отец взял мать под руку и они оба дизаппарировали. Убедившись, что родители и правда исчезли, Дафна подошла куда ближе к Райну, чем следовало по этикету и сладко облизала губы, призывая любимого к действиям.
Укоризненный голос матери до сех пор звучал в его голове, Саша ты должен вырасти, мы с отцом понимаем что тебе не обходимо закончить школу, поэтому ещё один год, а дальше ты либо найдёшь место в команде квидитча либо пойдёшь работать у своего отца. Юноша сидел на лавочке возле паба "Хвост Дракона" и смотрел куда то в даль. За лето он не сильно изменился, лишь для не многих было заметно что он повзрослел. Его прежняя подростковая неуклюжесть практически исчезла. Стали сильнее проступать мужские черты, слегка заострённые грубые. Он изменился и внутренне, стал более жесче и решительнее, его прежняя улыбка появлялась немного реже чем ранее. Но в глазах ещё теплела юношеская простота и озорство, хотя он знал он уже не будет таким как был раньше. После того что случилось на баллу он вырос, и хотя многое он превратил в шутку, он понял что это конец дурачеству. Когда он увидел её в лапах этого негодяя, что то оборвалось. Всё случилось слишком быстро для него, она ... У неё случился обморок, а он уже думал она умерла. Он сжал кулаки только от воспоминания о том что ей угрожала опастность. Потом были судебные процессы, он был вызван как свидетель пару раз. Его имя даже попало в газеты. Мать охола и ахала, он чувствовал себя глупо. Ещё хуже он писал ей письма, на которые она не отвечала. Он чувствовал что она не хочет его, в один день он потерял подругу и девушку. Хмурый хмурый слоник - говорила сестра, нежно хлопая любимого брата. Всё лето Лекс учил заклинания и погряз в изучения тёмного исскуства. Он хотел знать как оно работает, для того чтоб знать как он сможет защитится будь он не так удачлив.
Юноша встал и пошел по неровным камням Косого переулка. Ему казалось что он один в этом безобразии новых учеников, не видя не одного знакомого лица, он пошел бродить дальше, глубоко задумавшись о теме жизнь.
Мистер Корнер все еще сидел на лавочке возле бара, полностью погруженный в свои мысли, совсем ни о чем не подозревая, надеясь увидеть когото знакомого, как вдруг его покой нарушили. Первой была мысль: ААА! Терри! Рад тебя видеть друг! Ах ты скотиняка такая! Где тебя все лето носило?! Корнер даже уже чуть ли не развернулся и не дал пару тумаков воображаемому предполагаемому другу, но тотчас же послышавшийся голос остановил его от такого нелепого и совершенно неуместного в данной ситуации поступка. - ААА! Одетта! Рад тебя видеть, подруга! Ах ты..., - гм..пожалуй дальше следует промолчать, - ты...так похорошела за лето! Это что, новые духи или какоето приворотное зелье? А? Ты вроде как выросла немножко, - искренне радуясь встрече, Корнер улыбался на все 32. - Скучал спрашиваешь? Ммм..нетВот просто скажи мне: за тобой вообще можно НЕ скучать? Конечно скучал! Нашла идиота - Майкл наконецто встал с лавочки, подошел к девушке и крепко-крепко обнял ее, даже кажется, немного против ее воли. Тем не менее, все еще не отпуская мисс Белл, парень приподнял ее над землей (благо рост позволял) и смачно чмокнул в щеку. И лишь только после всего этого рейвенкловец поставил девушку откуда взял, предусмотрительно разгладив на ней складки одежды, образовавшиеся после крепких объятий. Мистер Корнер действительно обрадовался этой встрече, возможно даже больше, чем если бы на месте Одетт сейчас был Бутт, хотя может и так же. Тем не менее радость была в квадрате, ибо Майки наконецто встретил хоть одного друга (причем довольно таки хорошего) и плюс этот друг был девушкой! А это именно то, что нужно было Майклу в данную секунду. Да, Корнер не любил одиночество, скорее даже боялся его. Когда он оставался один, ему в голову приходили разные мысли...которые, впрочем, иногда приходят к нормальным людям, но для Майкла они казались пугающими. Парню, как истинному экстраверту просто необходимо было с кемто постоянно делиться новостями, впечатлениями, теми же мыслями. Просто когда он все это рассказывал, он становился как бы свободнее и чувствовал себя нужным. Да и сам он любил послушать людей, хотя скорее не то что бы любил, просто у него это хорошо получалось. Корнер, как матерый психоаналитик, мог часами выслушивать проблемы людей, да еще и посоветовать что нибудь далеко не лишенное смысла в конце "исповеди". Вот и сейчас парень приготовился слушать и рассказывать, и делать все, лишь бы его жертва слушатель от него не сбежал. Нет, минут молчания не будет. Будут эмоции и улыбки от приятной встречи дорогой для Корнера подруги. - Милая! Ну давай, присаживайся, рассказывай как ты вообще! Что делала все лето? За мной то сама небось скучала? - подмигнул девушке Майкл и, усадив ее на лавку, приготовился воспринимать информацию.
Сердце отбивало свой бешеный ритм. Казалось еще один её шаг, и главный человеческий орган, после мозга, конечно... я имею ввиду сердце (а вы что подумали!) вырвется из своей обители и... убежит. Да вот так просто убежит. Далеко далеко. И Райан его больше никогда не найдёт. И что тогда? Сейчас перед ним стояло семейство Гринграсс. И если бы не родители Даф, то вероятнее всего сердце его убежало бы именно к ней, Дафне. Конечно же последовал ряд принятых этикетом действий. Ну а как он еще может себя вести в присутствии мистера и миссис Гринграсс? Конечно же как истенный джентельмен. Он сделает небольшой поклон родителям в знак уважения, поцелует руку их чада... В общем, будет стараться произвести самое благоприятное впечатление. И кажется его хитрый план удался. Ибо чета Гринграсс таки оставила дочурку на попечение мистера Монтегю. Следовательно и впечатление было произведено таки самое благоприятное. - Не сомневайтесь, - вежливо ответил парень мистеру Гринграссу, сопроводив слова обнадеживающей улыбкой. Оба, парень и девушка, провели взглядом её родителей. Самым невинным взглядом. Как только лёгкий хлопок дал знак, что четы Гринграсс и след простыл, Райана словно изнутри подбросило. Кто был первым, непонятно. Он так соскучился за ней... Так давно не ощущал вкуса её губ... А когда поцелуй наконец-то прекратился, слизеринец... мм.. хотя скорее экс-слизеринец еще долго не хотел выпускать хрупкое тельце...мм... тело Дафны из обьятий. Но время не ждёт. И с этим ничего не поделаешь. Четыре часа, так четыре часа...Даф надо было скупиться еще. А Райану. Ну собсвенно Райану надо было помочь ей. Правда одна неприятная мысль в голове таки крутилась. Как не крути, но Дафне надо было сказать, что он, Райан, не возвращается в Хогвартс. Это должно случиться. Рано или поздно. И в голове четко засело слово "поздно". Там же всплыли и многочисленные "а еще..". Вот главное, что бы дело не дошло да этих "а еще...". ну а что еще можно хотеть в данной ситуации? ПРосто провести приятно время со своей девушкой, а не отдуваться перед ней за грехи свои земские. ппррр... Райан притормозил пустившиеся галопом мысли. Надо просто держать себя в руках... и люди к тебе потянутся. А может и леприконы. Они всегда приносили удачу. Так почему бы удаче не посетить сейчас Райана. Ему она ой как нужна. - хм... привет, - наконец-то сказал он. Наконец-то молодой человек выпустил из объятий мисс Гринграсс. Вот он смог её как следует рассмотреть. Впервые за столь долгое время. Выглядела она, скажем прямо, помято как всегда безупречно. Тут и не придерёшься. А зачем? - Ну-с... что дальше? - конечно же Райан имел ввиду поход по магазинам.
Лето Терри Бута прошло на удивление спокойно, если не учитывать то как оно начиналось, то есть весенний бал в Хогвартсе. Семейство Бутов, магом среди которых был только Терри, провело это лето в Испании, неподалеку от Барселоны. Это был этакий семейный отдых. Единственное что смущало Терри во всем этом, так это то, что все лето он не видел Майкла Корнера, своего лучшего друга, звезду факультета Рейвенкло среди парней. Но переписка через сов помогала поддерживать хоть какой-то контакт. В середине августа семейство Бутов вернулось в Лондон, пора было готовиться в школе, за шесть лет обучения сына в магической школе родители вроде бы уже попривыкли к тому, что их сын волшебник, и что дома он проводит 2 недели зимой и три месяца летом. И все же каждый раз с тяжелой душой родители, а особенно мать, отпускали сына сначала в Косой переулок, а потом в школу, провожая его на вокзал, наблюдая как их сын исчезает посреди платформы. И вот 28 августа Терри подошел к стене Х, нашел нужный кирпич и постучал по нему палочкой три раза, мир вроде как закрутился, хотя на самом деле, это просто начала изменяться стена, и вот перед Терри уже проход в мир волшебников, шаг вперед и Бут уже в Косом переулке. И так с Майклом они договорились встретиться там же где обычно, Терри быстрым шагом направился к назначенному месту, на скамейки он увидел впрочем не только лучшего друга, но и однокурсницу, несравненную мисс Одетту Белл. --Привет, друг –кинул Терри Майклу и протянул руку для рукопажатия, следующим жестом Терри, подавив стеснительность, коснулся губами щеки Одетты. –Одетта, милая, ты как всегда несравненна.
Косой переулок. Отвратительное место. Бесконечная суета, шум и прочее "веселье". Лекс ненавидел все это, и более того, молодому слизеринцу казалось, что абсолютно все встречные ученики Хогвартса норовят ухудшить его и так не слишком хорошее настроение. Отчего-то каждый мало-мальски знакомый студент считал себя обязанным хлопнуть Александра по плечу, счастливо улыбнуться и начать рассказывать о "чудесно проведенном лете". Но даже это было бы ничего, если бы Кроули было чем козырнуть в ответ, так нет. Ему в отличии от остальных похвастаться было нечем, ибо любимая мать испортила долгожданный отдых так, как никто и никогда и никому ещё не портил. Казалось бы, очередной замечательный летний день начинался как обычно - ссоры с братом, игра в квиддич, пара страниц любимой книги - идеально, но вот когда большая стрелка часов подобралась к заветной цифре "пять" произошло страшное. Кейла Кроули, единственная и неповторимая любимая его мама, позвала сыночка к себе в комнату и "обрадовала". Случилось так, что они с некой Корделией Корр, в девичестве Фрост, решили выпить чаю, а возможно и чего покрепче, и неожиданно обеих посетила "светлая" мысль о помолвке. Какова думаете была реакция самовлюбленного и избалованного слизеринца? Скажу одно - особняку Кроули теперь точно нужен капремонт. То, что она чистокровная не значит, что меня достойна... Да я с этой "корровской" блондинкой и не разговаривал толком ни разу. Может она и симпатична, и прямо скажем красива, но я просто уверен, что тупа как пробка, если уж её мамаша смогла уговорить мою устроить эту чертову помолвку... Кроули не мог не злиться. В конце концов у него был определенный образ, репутация и все такое, и теперь привычный уклад жизни рушился на глазах, а Лекс ничего не мог поделать. Изменить решение матери, которую, к слову, живо поддержал отец, не представлялось возможным, а от брата поддержки ждать не приходилось. Наоборот, у Уилла появился ещё один повод посмеяться над любимым родственничком, а Александру оставалось лишь тихо злиться и использовать против братца старые приемы, которые давным-давно уже не отличались оригинальностью. Но что больше всего раздражало Кроули, так это бесконечные просьбы матери "поближе познакомиться с очаровательной Эмберлин". Уж чего-чего, а общаться с будущей женой Лексу никак не хотелось, но судьба опять-таки не была к нему благослонна - они учились на одном курсе. Как тут не видеть человека, когда каждый день занятия? Хоть, в другую школу переводись... Вообщем, будущий учебный год обещал для Кроули быть просто отвратительным, и потому парень уже сейчас начинал готовится к худшему, что естественно отражалось на его настроении. Вот и сейчас он бесцеремонно растолкал группу младшекурсников, двигаясь вглубь Косого переулка. По правде сказать, Лекс бы с удовольствием отправил за покупками кого-нибудь из прислуги, но они, увы, вечно возвращались ни с тем, что ему было нужно, и поэтому в этот раз Александр решил прикупить кое-какие вещи для будущего учебного года самостоятельно...
- Ну вот, Бут, ты как обычно...вот только сел девушке пошептать приятности на ушко, так нет же...- наигранно высокомерно и холодно "играл" Корнер. На самом же деле он в очередной раз решил подоставать друга. - Что? Ты ее уже целуешь? Неееет! Ну так больше продолжаться не может! А ну-ка иди сюда! Щас я тебя каааак....зацелую и заобнимаю сам! - вдруг Майкл в очередной раз вскочил с лавочки и практически накинулся на Терри! Пожав ему руку, парень притянул Бутта к себе и крепко обнял, похлопав ладонью по спине. Терри, все тот же старый добрый Терри...Ни капельки не изменился. Разве что тоже загорел, хотя и не так сильно как Корнер. Майклу было жутко интересно пообщаться с другом на всякие там "мужские" темы, обсудить все последние новости, но они были не одни. К счастью или к сожалению...а в принципе не имеет значения. Главное, что все живы-здоровы, а посплетничать друзья еще успеют. На самом же деле, Корнер смутно представлял как прошли каникулы Терри. Хоть письма и прибывали, но они все были скорее общего характера, без каких либо ярких подробностей. Видимо, когда Бутт писал их, за его спиной стояла мамочка и пристально наблюдала за всем написанным любимым сыном. Дааа...эти прелести отдыха с родителями....Ни тебе девушку завести со спокойной душой, ни тебе ее завести в номер на кровать, тем более. Ежедневные экскурсии, ранний подъем на море, ранний отбой ибо надо отдыхать. А когда приезжаешь, еще как минимум неделю необходимо отдыхать от такого "интересного и увлекательного отдыха". Тем не менее Терри выглядел достаточно отдохнувшим. Блеск в глазах, улыбка на лице, радость встречи друзей - это все определенно шло ему на пользу. Да он просто сияет изнутри! Может у него девушка завелась? Или...о Мерлин! Экстази??? Корнер рассмеялся. Это выглядело слегка глупо: стоит себе парень, только что поприветствовавший друга, и истерически ржет. Майки попробовал сдержать смех, но у него это вышло так сказать плохо. Прямо скажем, лучше бы он этого не делал вообще, ибо парень давящийся смехом, выглядить еще более глупо. Мистер Корнер закашлялся. Кажется даже поперхнулся и теперь уже не на шутку давился. Сначала он покраснел и из глаз брызнули слезы, потом почемуто побледнел...почти позеленел, и это все сопровождалось диким приступом кашля. - Кхе..кхе..По..кхе..посту...кхе кхе кхе..чите! Кхе кхе кхе...постучи..кхе..те! - еле выговаривая задыхался Корнер. В такие моменты в фильмах обычно изнеоткуда вылетает слащавый тип с красным плащем за спиной и буквой "S" на груди (с) и бережно хлопает по спинке, но в этот раз он почемуто задерживался...Видимо было другое неоложное дело...Перевести бабульку через дорогу например. Что ж, оставалось надеятся, что ктото из друзей догадается сделать спасительный жест и не даст мистеру Майклу Корнеру погибнуть такой страшной и трагической смертью.
Несравненная Одетт, была теперь в достаточно хорошем расположении духа. Рядом находилось двое замечательных парней, один из которых светился изнутри, а второй намеревался погибнуть трагической смертью в раннем возрасте. Что ж, день обещал быть веселым. Или уже был таким? Девушка звонко засмеялась, и решила, что пока Майкл не подарит ей весь мир, он просто не смеет умирать, у нее на глазах темболее. Пусть, рейвенкловка врядли была похожа на чудо-девушку из комиксов, в трико, но похлопать парня по спине, ей было очень даже под силу. Это она и сделала. - Что за дела, Корнер? – с притворно серьезным лицо начала блондинка, - умереть у нас на руках вознамерился? Уволь, день сегодня и так хмурый, погода ужасная, а у меня хорошее настроение – не смей мне его портить. – лукаво улыбнувшись мисс Белл сделала шаг от Майкла. Миссия по спасению человечества в лице Майкла Корнера была удачно завершена, теперь можно было, начинать собой гордится. Вознесение на пьедестал почета, пускай обеспечивают парни. Ибо, зачем они тогда нужны? – привет Терри, ты как всегда щедр на комплименты, спасибо успокоил, а то мне жутко не нравилась моя прическа, утром, но благодаря тебе, я снова чувствую себя замечательно. – конечно это был сарказм и дань уважению. Мисс Белл, очень редка была недовольна собой, тоесть чаще всего, улыбаясь, зеркало, девушка практически припевала «кто на свете всех милее», и как вы уже, наверное, успели догадаться, зеркало отвечало «ты прекрасна спору нет», и забывало добавлять, что есть кто-то прекрасней. Ничего не омрачало ее настроения. Причин находится в состоянии пред осенней депрессии не было, жизнь перед последним годом в школе, окончательно наладилась. Одетта Белл была довольна. Собой и окружающим мир. Значит, Апокалипсиса в ближайшие сутки точно не будет, ведь настроение рейвенкловки как ветер – вот улыбается, а вот уже готова кого-то убить. - Ну, что мои дорогие, мы можем стоять здесь и разводить разговоры на пустом месте, а можем пойти, например, в кафе, и обсудить лето и прелести последнего года обучения в Хогвартсе, согласны? – да, она просто не могла стоять на одном месте, еще и посреди улицы. Постоянное движение. Ну, точно колокольчик.
Рейнхард покосился на сестру, высвободил локоть и привычно обнял Ри за плечи, приложив ладонь к ее виску. В его голове, эхом мигрени Рианон, неприятно шевелилось нечто, похожее на иголку. - Я бы на твоем месте особенно не надеялся, ты уже однажды пыталась, - спокойно сказал он, разворачиваясь вместе с сестрой в сторону "Дырявого котла", - кофе и сладкого. Я, конечно, в состоянии донести тебя до гостиницы на руках, но подумай о своей репутации. Разумеется, все это рейвенкловец произнес самым серьезным тоном, и понять, что он шутит, пожалуй, только сестра и могла. К тому же, насколько Рейнхард помнил свои и ее опыты в области снятия головной боли с помощью огневиски, проходила та очень ненадолго, а потом возвращалась вдвойне и втройне, устраивая такую свистопляску, что к исходу первого получаса Ри обычно лежала пластом, а лююбящий брат усердно искал либо топор, либо дядю Мордреда - за двоих. Потому что если Рианон болела, Рейнхард получал то же самое, с некоторым опозданием, но в полном объеме. И сейчас все мысли близнецов занимал, разумеется, все тот же кофе. Стараясь не слишком торопиться, Харди повел сестру в гостиницу, по дороге беспокойно размышляя о том, где надо будет очень быстро искать обезболивающие зелья, если вдруг случится так, что кофе окажется бессилен. нет, разумеется, он знал, что мигрень не смертельна, что Риа - не маленький ребенок, что она, конечно, потерпит до того момента, как все пройдет... только вот он совсем не хотел, чтобы сестра терпела. Вот если все будет хорошо, тогда да, они пойдут по магазинам, купят новые книги, что-нибудь для метел, в общем - неплохо проведут время. Но это потом. И надо же было такому случиться, Рейнхард совершенно не хотел никого видеть, хотя по идее должен был предвкушать встречу с однокурсниками. - Кстати, - чтобы отвлечь Рианон, Харди был готов даже собрать на свою голову несколько шишек от нее, для чего и пустил пробную шпильку, зная больные места сестры. Вот сейчас она не выдержит и... - Эта твоя... ээ... как ее... МакКой? Надеюсь, ты не собираешься с ней встречаться хотя бы сегодня?
Факультет: Слизерин, 7 Должность: организатор школьной газеты инфанта [+495] Sweet little words made for silence not talk, young heart for love, not heartache
Пост: 1786
Рейтинг:
18
Отправлено: 05.09.07 12:31. Заголовок: Re:
Значит все-таки соскучился – успела промелькнуть в головке Дафны одна единственная мысль, перед тем как губы Района поглотили её моск разум полностью. Сладкий, нежный, страстный, ох какой это был поцелуй, а потом он еще долго держал её в своих объятиях, и надо сказать Дафни совсем не собиралась вырваться, даже более, когда он наконец-то отпустил её, девушка, еще пару секунд не двигалась и лишь потом сделала шаг назад. Кажется, он что-то спросил, ах, да он спросил про их планы на дальше, ведь до похода к Джекинс еще надо было успеть кое-какие мелочи, впрочем, они точно успеют, Дафна всегда брала как минимум полчаса в запасе, чтобы везде успевать. -Ты сегодня очень многословен – усмехнулась девушка и полезла в кладки мантии, достала пергамент, слегка помятый, но, тем не менее, опрятный, там был список всего, что могло, понадобится в школе, точнее всего, что было надо купить, многое уже было вычеркнуто, некоторые пункты были подчеркнуты, так, же по всему пергаменты наблюдались легкомысленные рисунки в виде цветочков и сердечек. -Итак, - с видом более присущем Рейвенкловкам, ну или самой мисс Гринграсс, когда она проводит собрание всех участников газеты, начала Дафна. – Мантия, у меня уже есть, точнее, почти есть, в субботу нам должны её прислать, котел уже давно стоит дома, учебники тоже должны быть доставлены сегодня или завтра, знаешь мне осталась только канцелярия и всякие там мелочи: краски, холсты, кисти. А потом мы можем с тобой посидеть в каком-нибудь кафе, как ты на это смотришь – с последними словами Дафна, спрятала пергамент обратно в полы мантии и, улыбнувшись Монтегю, нежно поцеловала его в щеку.
Как же приятно вот так вот встречать друзей, после может быть и не самого скучного, но все таки скучноватого лета. Для полного счастья Терри сейчас не хватало только Лин рядом, но ничего еще пара дней и он увидит её в школе, и вот тогда душа точно понесется в рай. Майкл еще не знал о том, что этим летом Бут начал встречаться со старшей дочерью МакНейров. Вопреки всем предрассудкам, таким как известная фамилия, чистая кровь, богатая семья, Лин и Терри быстро нашли общий язык, период их дружбы был рекордно коротким, и вот студенты которые раньше то и на занятиях мало общались теперь были полноценной парой, с планами на будущее. Но об Эарлин Терри расскажет другу чуть позже, когда они будут одни, и не, то чтобы он не доверяет Одетте, просто это слишком личное, наверное. Майкл, который только что умирал, был спасен обворожительной нимфой, хотя порой эту нимфу хотелось назвать суккубом, женщиной соблазняющей мужчин, выпивающий из них соки. И все-таки Белл была сегодня невероятно мила и весела, поэтому отказаться от её предложения пойти где-нибудь посидеть Терри просто напросто не мог, как, наверное, не мог и Майкл, хотя в планах парня еще было посещение как минимум 3-4 магазинов, ведь живя в магловской семье, он не мог вот так вот запросто заказывать себе котлы, учебники, пергаменты, слава Мерлину хотя бы мантия с прошлого года осталась. Стоило Терри вспомнить с каким трудом в прошлом году он искал себе мантию, о! если бы не знающая рука Майкла, парень бы точно ходил в маловатой ему с 5-го курса мантии. --Да, пойдемте в кафе, вот только думаю, ты Одетта, или Майкл будете предлагать место нашего будущего пребывания, ибо я так и не разобрался до конца, где здесь что находится, все таки я здесь появляюсь не чаще раза в год. – Терри весело улыбнулся.
Надвинув кепку на глаза, Занна вышла из метро. Забирать машину было слишком жестоко со стороны отца, и теперь её серебряная ауди покоилась под покрывалом в закрытой стоянке дома. Телефон не хотел работать, безполезный кусок пластика. Теперь осталось лишь вылавливать Брэна где то в косом переулке. Она свернула с основной дороги и прошла к тупику. За стеной цвета ржавчины изчезали в неизвестность люди. Рош даже увидела пару знакомых лиц, секунда и она была на другой стороне. Свежий воздух подул в её сторону, она улыбнулась сама себе, сколько бы родители её не пытались перевоспитать, забрать из этого мира её им не получиться. Покапавшись в сумочке она нашла свой красный кошелёк и отправилась в более весёлом настроение в Банк. Через некоторые время она вышла довольная от того что увесимистый мешочек с галлионами побрякивал в её белой сумке. Одев солцозащитные очки она отправилась в самое сердце переулка, в поисках Брэна. Но вдруг наталкнулась на весьма родную компанию. Это была чуть ли не вся команда квидитча, и она вратарь не последний человек в этой тусовке. И Майкл, Майкл тоже был там. Хотелось увидеть Вик и Киру, но к сожалению этих двоих не было поблизости. Её руки всё ещё саднили, зато как всегда эти маленькие не точности от идеала придавали ей некое том бой очарование. Она подошла сзади как раз там где стоял Терри, еле дотянувшись до его головы она закрыла ему глаза и прошептала: - Угадай кто? - радостно улыбнувшись остальным повеселела на сто очков одновремено.
Давясь кашлем и заливаясь слезами, Корнер чуть не отбросил коньки. Возможно он бы их и отбросил, или того хуже, попросту откинул, но...видимо не сегодня. Во всяком случае в планны милашки Одетт это не входило. Ее крепкая натренированная рука пару раз хорошенько прошлась по спине парня, что впринципе не очень-то облегчило его участь, не сказать бы наооборот усугубила. Но Майкл не здавался. Тщательно откашлявшишь, Корнер немного успокоился, поблагодарил мисс Белл одобрительным взглядом налитых слезами глаз, уперся ладонями в колени, затем постоял немного в таком полусогнутом состоянии, постепенно пришел в себя, выпрямился и наконецто слегка укоризнено посмотрел на Бутта. - Что, надеялся от меня избавиться, да? - закатывая глаза пробормотал Корнер. Обернувшись к Одетточке Майкл добавил куда более мягким и слащаво-приторным тоном: - Спасибо, милая. Хоть ты мне умереть не дала. Не то что этот...Даже не удосужился похлопать по спине! А я ведь почти умер! И свет...да...такой яркий свет! Он был! Нет, правда! А еще...еще такая странная фигура...с крыльями...Ну что вы на меня так смотрите? Уже и пофантазировать нельзя? - рассмеялся Корнер, глядя на друзей. Так-с...поступили предложения пойти посидеть гденибудь. Но вот только где...Майкл как и Бутт, очень плохо знал Косой переулок в плане "посидеть-перекусить-выпить", но не падать же в грязь лицом...А может быть как обычно увильнуть и переложить всю ответственность за качество проведенного досуга на хрупкие девичьи плечи? Может мисс Белл лучше знает, где здесь можно хорошо пристроиться? Пока мистер Корнер размышлял над всеми этими вопросами, к компании незаметно присоединилась еще одна весьма приятная особа. Это была Рошь. Та самая Рошь, которая была просто очаровательна на балу, та самая Рошь, у которой влюбленно светились глаза. И вот она медленно подкрадывается к Терри изза спины. Разумеется Коренер увидел ее чуть ли не первый, ведь он стоял лицом к Бутту. Но тем не менее секрета подруги не выдал и дал ей спокойно подойти и поиграть с Тер. Майкл и сам любил такого рода шалости. Вспомнить хотя бы тот же бал, когда Корнер точно так же изза спины подкрался к своей доброй приятельнице Кире. Но самому Майклу, скорее всего по какомуто очередному Великому_Космическому_Замыслу, глаза никто не закрывал...Разве что еще в далеком детстве. Тогда он дружил с одной девченкой, с которой они попробовали наверное все насвете. Забрались на самую высокую крышу в городе, облазили старый заброшенный дом с привидениями на Хеллоуин, первый раз взялись за руки, первый раз поцеловались...Да...Сейчас эти воспоминания приходят с улыбкой, но тогда маленький Майки испытывал такой бешенный адреналил, когда проделывал все это. И да..детство ушло быстро, как бы Корнер не сожалел об этом, ничего уже нельзя было вернуть. Возможно поэтому, дабы сохранить хоть капельку, саму маленькую частичку детства у себя в сердце, в его сумке гдето глубоко-глубоко на дне валялся флакончик мыльных пузырей. И иногда, чтоб поднять настроение себе или другим Майкл доставал его и использовал по назначению. Как же весело тогда становилось...И все краски детства отражились в маленькой мыльной сфере, уносимой ветром.... Но тут заговорила Рошь..и мыльный пузырь в голове Майкла лопнул так же внезапно, как и нахлынули эти детские воспоминания... Мистер Корнер одарил Занну самой добродушной и искренней улыбкой и подмигнул ей.
Ох, ну как же сложно представить Майкла не отреагировавшего на любое действие или даже бездействие Терри. Да и зачем это представлять, все равно вы с таким никогда не столкнетесь. Майк мог комментировать абсолютно все, что касалось Бута, то как Терри написал экзамен, то как он улыбнулся, то как он посмотрел, то как он провел лето, а вот сейчас Корнер комментировал то, что Терри решил не спасать утопающего, простите закашлевовшегося человека, хотя суть одна, ему вроде как не хватало воздуха, вот только скорее «вроде», чем «как». Но толком отреагировать на фразу друга Тер, не успел, сзади кто-то подкрался, положил свои ладошки на его лицо и задал сакральный вопрос, кто он этот кто-то есть. И вот, как истинный рейвенкловец Терри не поддался на интуицию, а пошел по пути логики. Ну, во-первых, это был не парень: слишком маленькие ладошки, да и вообще парни на такое способны в возрасте не старше 10 лет, во-вторых, этот кто-то ему знаком, как минимум приятель, а скорее всего хороший друг. Теперь выбор уже стоял между Занной, Кирой и Чжоу. Почему в этом списке не было Эарлин? Да потому что её бы он узнал еще по звуку шагов и по сладкому аромату, который всегда источала кожа девушки. Аромат…О, Мерлин, некто закрывший ему глаза тоже обладал своим неповторимым ароматом, а этот голос, ну как же он сразу не понял. --Занночка, дорогая!- воскликнул Терри, и когда девушка убрала с его глаз свои ладошки, Терри, развернувшись, поцеловал девушку в щеку, нежно и очень по-дружески. – Ты просто не могла найти лучшего времени, чтобы появиться, мы как раз собираемся прогуляться до ближайшего кафе, ты же составишь нам компанию?
От улыбки Майкла сердце тоскливо защемило, предательские слёзы коснулись щёк, так хорошо что она носила очки. И Бут узнал её мгновенно, и значит всё будет хорошо. Осталось только дождаться его, и он точно успокоет своим присутствием её. О да кафе, кафе ей как раз в рецепте прописанно, фрунцузкие лёгкие булочки, пенка на капучинно, крем мороженного, орехи мелкой стружкой, и сахаро заменитель. да да да. - Привет мальчики, - сказала мелодично Рошь, - привет девчата, я так по всем вам соскучилась, - она положила ладони на плечи Бута и развернулась в пол оборота к компании друзей. - И да я пойду с вами хоть на край света, - так мало надо чтоб приподнять настроение у девушки с кучей семейных проблем. Как Кира Ирвин, Занна не могла позиционировать себя в женскую часть общественности, как ей бы не хотелось за своей женственностью она была простым том боем. Она сняла очки и небрежно бросила их в открытую сумку, - А ты мой холоший, как провёл лето, признавайся какую девушку мне надо лечить после твоих похождений. - обратилась она к Бутту, озорно улыбаясь и предвкушая к деталям жизни Терри. Мисс Бэлл сидела возле Майкла, тогда на балле она не видела её и после видела слишком редко, и не знала что Майкл и Белл стали парой. И посему лишь догадалась о положении вещей после быстрого обзора ситуации, его рука в её руке да это намекает соответственно.
Факультет: Слизерин, 7 Должность: организатор школьной газеты инфанта [+495] Sweet little words made for silence not talk, young heart for love, not heartache
Ритмичный стук разносится по Косому переулку этим летним утром. Вот вам простая задачка. В семье пять детей, самой старшей – почти восемнадцать, взрослый уже человек, остальные же пока маленькие. Родители собираются в гости к старым друзьям. А теперь вопрос: кто останется сидеть с малышами. Правильно, старшая дочь, которой конечно же совершенно нечего делать в преддверии начала школьного года. Правда в итоге к Моргенштернам отправился только Мордред, потому что Рианну срочно вызвали в Мунго – поступил странный случай как раз по её профилю. К утру она так и не появилась, что явно указывало на то, что случай оказался серьёзней, чем она предполагала. Метал о камень, с каждым шагом повторяясь, создаёт ритм, которому сложно не подчинится. Дети были несносны. Они бегали, шумели, проказничали, явно поставив себе целью довести старшую сестру до безумия. Впрочем, Магдалена в свою очередь отыгралась на маленьких паршивцах. В качестве ужина они получили по тарелке манной каши – вместо мясного рагу, на которое они рассчитывали. Естественно все жалобы не достигли ушей старшей сестры, которая поставила их перед простым выбором: либо каша, либо ложится спать голодным. Как не странно, ни один из них особо не настаивал на своём. А потом, когда пришло время сказки перед сном, вместо очередной главы из книжки «Истории Барда Библа», а памятка про первую медицинскую помощь при нападении дракона в отсутствии палочки. Кейри пугалась в самые опасные моменты, Фиона её утешала, Дилан делал вид, что ему намного интересней судьба дракона, напавшего на главного героя памятки, и только Диан не скрывал своего интереса к процессу. В который раз Магдалена задумалась, кровь говорит в нём, или же причина – имя. Может мама знала – ведь её прорицательские способности всё ещё давали о себе знать. Недовольная всем на свете рыжая девушка идёт по улице, где каждый камень, каждое здание, каждое существо – ведь это легко может оказаться не человек – наполнены магией. В одной руке она держит кулёк с перьями и пергаментов, другой – опирается на изящную трость из тёмного дерева. Где-то на этой улице занимаются покупками её отец и двое братьев, но сегодня – нет, скорее потребовала – права докупить недостающие вещи сама. Новый набор мантии, котёл, ингредиенты для зелий – всё это уже давно было готово. Оставались канцелярские принадлежности и книги. Впрочем, заметив невдалеке две более чем знакомые фигуры, она позволила себе улыбнуться. Близнецы Моргенштерн явно переживали не самое лучшее начало дня в своей жизни. - Доброе утро, мои дорогие друзья, - нарочито громко, с наигранной жизнерадостностью в голосе обратилась к ним валлийка, подходя ближе. Что сказать, выглядели они не очень хорошо. – Рада видеть вас в хоть каком-то подобии здравия. Как прошёл вчерашний вечер?
Да, пожалуй, эти каникулы можно с уверенностью назвать самыми худшими в жизни юной Эмберлин Корр. Мало того, что за плечами остался просто адский учебный год, так лето, которое по всем правилам должно было стать законным отдыхом после всего этого кошмара, выдалось ещё хуже. Чего только не пережила Лин и её близкие за ближайшее время… Начиная от того, что отец её лучшего друга, Драко просидел энное количество времени в Азкабане, заканчивая очередным возвращением её отца в ряды Пожирателей Смерти. Нельзя сказать, что девушка такие действия одобряла, но и так резко против такой своеобразной «карьеры» отца в отличие от матери она не была. Причём, родители далеко не хотели посвящать её в эти дела. Просто случилось так, что Эм случайно подслушала их разговор… А потом, не выдержав и более двух дней, сама же в этом призналась, как и в том, что ей уже всё известно. У Эддисона был жалостливый и обескураженный вид, что было ему крайне несвойственно, а Корделия напротив выражала полную непреклонность по отношению к мужу, успешно скрывая за ним беспокойство за дочь, узнавшую подобную семейную, скажем так, тайну… Отец всё пытался оправдаться, хотя Эмберлин вот эти оправдания Корра были не нужны. Как он не может понять, что он – её отец, и она несмотря ни на что не будет его любить меньше… Как такое вообще возможно? Даже прекрасно осознавая, что папа, светлое имя которого всегда было для девушки идеалом и образцом, вполне мог теперь оказаться хладнокровным убийцей, Лин ни чуть не сомневалась в своих тёплых чувствах к нему, будучи согласной поддерживать его всегда и во всём. Если встанет вопрос, чью сторону она предпочтёт, то она, не колеблясь примет сторону Тёмного Лорда. Пускай, не столько из-за своих интересов, сколько из-за отца, но это факта не меняет. Мать она тоже любила сердечно, уважая её мнение и всё связанное с ней, только вот в данной ситуации её уж точно не поддерживала. Корделия вообще хотела выгнать мужа из дома, видя в его нахождении там прямую опасность для их дочери. Однако всё обошлось, только какой ад творился всё это время между родителями Эмберлин, могли в полной мере знать только её самые близки друзья: Драко Малфой м Ларейна Лартель. Сын легендарного друга Эддисона – Люциуса Малфоя, и дочь не менее легендарной его подруги – Вивьен Вон. А Драко так и сам испытал, что такое быть сыном Пожирателя Смерти, только ему повезло в этом плане, пожалуй, ещё меньше, чем Эм. И вот сейчас, в последние дни августа, стоило позаботиться хотя бы об учебниках на новый учебный год. Только и здесь всё складывалось как-то туманно, мягко скажем. Кто будет директором Хогвартса после смерти Дамблдора? Кто будет теперь вести Защиту от Тёмных Искусств? Одни вопросы, и никаких ответов. Что ж…до перехода с улицы Лондона в Косой Переулок, мисс Корр проводил отец, но пойти с ней за покупками, к сожалению не смог. Эддисон уже по привычке наспех поцеловал Лин в лоб, сославшись на какие-то важные дела, и поспешно удалившись. Впрочем, Эм уже начинала понимать, что это за дела, когда из уст отца прозвучало: «Мне ещё…и с Люциусом надо встретиться по одному делу». Но зацикливаться на подобных вещах точно не стоило, иначе абсолютно никаких нервов не останется. И вот, Эмберлин уже быстрым шагом переправлялась по Косому переулку, надеясь оперативно завершить все свои дела, и отправиться на встречу с друзьями. Однако толпа была, мягко скажем, не слабая… И как на зло, на встречу ей шёл именно её жених Александр Кроули (совсем недавно Эмбер ещё обрадовали тем, что мать подыскала ей «милого молодого человека» в качестве будущего мужа»), а разминуться с ним возможности не было, ибо толпа. Остановившись рядом со слизеринцем, выжидая пока основной поток пройдёт, Эм избегая смотреть в его сторону, язвительно произнесла: - Что, Кроули, за книжечками явился? И вообще, освободи мне дорогу, - надо же на кого-то выплеснуть всё своё раздражение и плохое настроение… И этим кем-то оказался на данный момент именно Алекс. Придраться к нему было по-другому никак. Выглядел молодой человек как всегда замечательно, как всегда уверен в себе, как всегда с манией величия…а вот к этому уже можно при желании и прицепиться, да.
If ‘manners maketh man’ as someone said, Then he's the hero of the day. It takes a man to suffer ignorance and smile, Be yourself no matter what they say.
Куда бы она ни шла, где бы ни находилась, ей очень просто быть собой. Уж слишком самоуверенная была, говорят, что человек должен любить себя, и тогда будут любить другие, а что же делать тогда, когда совершенно наплевать, что говорят за твоей спиной? Когда, взгляд ее, может рассказать вам историю вашей жизни в таком варианте, что вы вдруг поймете, что жить вам не нужно. Рейн можно было назвать манипулятором – друзья, враги, теперь и родители. Чем старше становилась слизеринка, тем меньше везло обществу. Утро началось, с мощного крика на весь особняк – домовые эльфы, куда-то дели любимые туфли, а мать пришла, не после первого вопля, а после второго. Капризная, потому, что избалованная, идеальный объект ненависти, в каком-то плане зависти. Вся в мамочку. Иногда мать ей говорила, что дочь давно перешагнула, даже не самый положительный характер матери. Девушка улыбалась, и была собой довольна. Послушать на семейных вечерах, крестного, мать вообще была дьяволом в юбке. Но больше всего, ей нравились ответные истории Вивьен, про пьянки Эддисона Корра, двадцать четыре часа в сутки, они так мило ругались на этих вечерах, изрядно набравшись огневиски. Как в старые добрые времена, говорил крестный, и после третьего стакана, предлагал крестнице, подарить ей на день рождение, минимум какой-то город, за что получал подзатыльники. Пока родители рассуждали о жизни, Эм и Рейн, успевали подсыпать Драко, блевотный порошок, а потом убегали от Малфоя – младшего, пока у Люциуса не сдавали нервы, не просыпался инстинкт миротворца, на этом все заканчивалось. Все были настоящие и радостные, кроме Нарциссы, она всегда как не живая, будто ей не место среди них, и вообще Лара ее не любила, и всегда спрашивала мать – а почему дядя Люциус, женился на этой тощей лошади? Мать улыбалась, говорила, что так распорядились семьи, и однажды ей подобное тоже грозит. Слизеринка лишь протяжно фыркала, закатывала голубые глаза к потолку, и говорила – если мой жених, хоть немного будет похож на тощую лошадь, ему придется жениться на трупе. И ей всегда казалось, что все будет так, как она сказала и не иначе, ибо иначе быть не может. Отец просто не мог справится, с характером матери, а когда вышла еще и дочь вся в мать, Рейн стала удивляться, как папу не доставили еще в больницу Св. Мунго, с букетом болезней на нервной почве. Ланс, вообще как-то стал пропадать на работе, мать все чаще оставалась одна дома, ибо Ларейна больше времени проводила в поместье Корров, с Лин. Когда стукнули долгожданные семнадцать лет, слизеринка еще больше отдалилась от дома и своих родных, особенно от отца. Какие-то вечные заграничные командировки, мать, которая ничего не спрашивает. Что ж, такая семья ее устраивала – жила себе в свое удовольствие, никто не учил ее жизни, скорее она больше этим занималась. Свобода, но все есть – деньги, уважение, время, друзья. Рей, вполне может быть высокомерной и «колючей» девочкой, с манией величия.
No summer's high. No warm July. No harvest moon to light one tender August night.
А просто осень близко. Многое изменилось – семейных встреч больше не было. Малфой – старший таки досмеялся до Азкабана, крестный вообще забыл дорогу в их дом, лишь иногда короткие письма и общения, в которые уже даже домовые эльфы не верили. Нужно было чем-то себя занять, хотя уже два года мисс Лартелль занимала себя дополнительной трансфигурацией, и таки дозанималась. Это огромный секрет, и сегодня вдруг решила – нужно все рассказать Эм и Драко, сразу станет проще, и легче на душе, только как будет выглядеть – привет ребята, я тут вам почти два года врала, и пыталась стать анимагом, весело да? Что, не хотите со мной разговаривать, ну понятно. Драко и Эмберлин, уже слишком были на нее похожи, посему девушка могла просчитать каждый их шаг, каждое слов. Решено было, в ближайшие пару часов, держатся подальше от друзей, пока идиотская идея рассказать им все, не покинет ее светлую голову. Сначала появилась бредовая идея посетить Лютый Переулок, в который отец строго запретил ходить, Рейн кивнула головой и сказала – да, папочка. Потом посмотрела на мать с видом – а что бы на моем месте сделала ты? Получила улыбку, которую посчитала за одобрение. Шла она себе значит, на грани добра и зла, пытаясь быстро попасть в Переулок, и быть не замеченной. Пожалела, что надела каблуки, которые выдавали на десяток метров, да и вид был не самый партизанско – неприметный.
Друзья друзья...это конечно все очень прекрасно и замечательно, но...А что собственно "но"? И почему это собственно "но"? И вообще почему после каждой приятной фразы должно всегда следовать это противное "но"? Видимо это просто лондонская осень давала о себе знать. И под тем самым "но" как раз и скрывалось то, что Корнер уже порядком подмерз, хоть поначалу и не замечал этого, а когда поперхнулся и закашлялся, так вообще почувствовал прилив горячей крови ко всем конечностям. Тем не менее сейчас он уже все таки почувствовал и весьма неприятный ветерок, и увидел, что солнце спряталось кудато высоко в густые серые тучи, и что температура на улице определенно не соответствовала его легкой летней футболке. Корнер попытался растереть ладошкой левой руки голый локоть правой, но это его не особо согрело. Потрогав свой нос парень понял: дело плохо... Что люди обычно делают когда им холодно? Тааакс. Давайте подумаем...Рошь наверно жмется к своему любимому...Одетта с кем нибудь флиртует, что заставляет ее организм выбрасывать адреналин в кровь, Бутт...мм...Что же может делать Терри? Скорее всего одевает зарание приготовленный теплый свитер...Ну а мне что прикажете делать? К "любимому" не прижмешься, флиртовать особо нескем, да и свитер я не взял....Нужно чтонибудь такое...эдакое....Стоп! Как же я раньше об этом не подумал??? - Народ! Я конечно понимаю что все рады друг друга видеть, поверьте, я не меньше вашего всем вам тут рад, но лично я уже почти околел, стоя на этом идиотском ветре! Если не хотите моей смерти в очередной раз, то предлагаю все-таки уже двинуться хоть куда нибудь. Я знаю здесь отличное местечко неподалеку. "Драконий хвост" - хороший бар. И честно говоря, я б не отказался от бокала-другого Огневиски. Последняя фраза была сказана уже кудато в сторону, так как Майкл уже начал постепенно продвигаться в сторону бара. По ходу всей этой процессии к друзьям присоединился и Лекс, который вроде как тоже не жаловался на жару, а следовательно ему было предложено присоединиться. Теперь Корнер шел уже более уверенным шагом, таща за собой за руку Одетту. Судя по всему парень настолько замерз, что ему было уже не до шуток.
Эмберлин, Эмберлин Корр собственной персоной. Ве-ли-ко-леп-но... - обреченно вздохнув, подумал молодой человек, понимая, что и без того отвратительный день теперь окончательно испорчен. Меньше всего Лекс ожидал встретить здесь именно эту особу, ведь в конце концов Косой переулок отнюдь немаленький, да и дней на покупки было выделено предостаточно. Очевидно судьба просто решила сыграть с Кроули очередную злую шутку, очевидно вознамерившись отомстить за все те неприятности, что он в свое время причинил другим людям. - Дорогая, ты меня ни с кем ни путаешь? - оправившись от трехсекундного шока, в привычной несколько развязной и притворно любезной манере отозвался молодой слизеринец на слова девушки, придирчиво оглядывая её с ног до головы. Да, насчет внешности его любимая мамочка не прогадала. Девушка семьи Корр была и правда чрезвычайно симпатична, без изъянов, впрочем, у неё была неплохая наследственность. - То, что ты теперь числишься моей невестой, не дает тебе право разговаривать со мной в таком тоне, - между тем продолжал Лекс, недовольно оглядываясь на проходящих мимо людей. Каждый второй непременно задевал то Кроули, то Эмберлин, ведь они стояли чуть ли не посреди улицы, однако ни один из молодых людей очевидно не собирался и на шаг в сторону отойти. - К тому же это ты стоишь на моем пути, а не наоборот, - Кроули довольно ухмыльнулся, предугадывая реакцию девушки на подобные заявления. Не смотря на то, что они не слишком-то близко общались, Лекс был наслышан о характере Лин, которая похоже что вобрала в себе худшие черты обоих родителей. Но она мила... очень мила... - Черт, можно поаккуратнее? - отвлекаясь от занимательной беседы, Кроули повернулся в сторону компании шумных третьекурсников, которые в ответ лишь пробурчали невнятные извинения и тут же скрылись из виду, очевидно наслышав о дурном характере Александра и его собеседницы. - Послушай... - Кроули вновь обратил внимание на мисс Корр, выдавив из себя некое подобие дружелюбной улыбки. Естественно, его отношение к Эмберлин за эти короткие мгновения не изменилось ни на йоту, однако у Лекса, как обычно, возник какой-то коварный план, который он поспешил претворить в жизнь. - Тут нам не дадут спокойно поговорить, а мне хочется поближе узнать будущую жену, к тому же сегодня такой день замечательный... - в этот миг Александр покосился в сторону пасмурного неба, нервно кашлянул, но продолжил. - Предлагаю где-нибудь посидеть и обсудить все аспекты нашего совместного существования... - слизеринец кивнул в ту сторону, где по его предположениям было неплохое кафе или бар и, не удержавшись, добавил, - Не волнуйся, это будет невинная беседа. Блондинки не в моем вкусе... - разумеется он врал, на самом деле цвет волос интересовал Кроули в девушках меньше всего, но опустить шанса задеть мисс Корр Лекс просто не мог, ведь он справедливо полагал, что она сама нарвалась, заведя с ним разговор ни с того ни с сего...
обещаю в следующий раз не писать ничего глобального. это воодный пост
Вечно недовольные жизнью люди каждый день говорят, что их день не задался с самого утра. Реалисты говорят, что день начался, но не так, как хотелось бы, ну а оптимисты вообще радуются, что открыли глаза и да, день-то оказывается начался. К какой категории в данный момент причислял себя Владан - понять было трудно. Вообще, непонятно, как и где он взялся в Лондоне, в его маггловской части, да и не важно это было обывателю, ну идёт себе парень, обычный такой, да и галстук так себе - в зелено-белую полоску, ни к селу ни к городу к чёрному прикиду, идёт, весь из себя такой уверенный и ухмыляется чему-то. Странный, да и только, а глаз оторвать нельзя. Ан нет, шёл он не просто так, а шёл с какой-то целью. Сумка раздражающе стукалась о коленки, звеня разного рода амулетами и оберегами, но, кажется, его это вовсе не волновало. В кои-то веки погруженный в свои мысли, а не в рассматривания девушек, Корнак-дважды-младший шел с желанием поскорее увидеть своих "корешей" и похвастаться тем, как он вымахал за это лето. Да, разящие перемены произошли с ним, за последние месяцы. Мало того, что он умудрился загореть под английским солнцем, что улыбка стала ещё заметнее, так и он вырос почти на голову с предыдущим годом, повзрослел на лицо и прилично окреп, хотя всегда не особо отличался худобой, но всё же. Что же касается морального аспекта летнего отдыха, то с отцом он так особо и не смог пообщаться нормально, видя его только на ужинах в Скай, а мать - матери не становилось лучше, она даже не приехала на это лето к ним в гости. Дед прислал письмо-отписку, в котором лишь многозначительно промолчал насчет состояния своей дочери и в очередной раз намекнул, что кому-то все равно, что творится с женой. Ну, этот кто-то, чтобы было известно остальным, и так никогда особо не интересовался ни женой, ни остальными детьми, предпочитая проводить время исключительно со старшим сыном. Отобрав Владана, он "подарил" Кармен ещё двое разнополых детей, что ей ещё не хватало? Денег? Почета? Статуса? Остальное было вне его компетенции. Чувства никогда не были в почёте в его расчетливом мире. Ну так вот. Вернемся к Йоле, который был всё-таки больше Корнаком по характеру, нежели чем в родню по матери, от которой взял лишь дополнительную фамилию и цыганскую броскую внешность, которая при харизме давала стопроцентный эффект приковывания взгляда. И чем больше это понимал парень, тем увереннее он это чувствовал. Незаметно пройдя через "Прохудившийся котел", Корнак отсчитал три вверх и два вниз кирпича, и когда открылся проход в Косой, парень перешагнул границу и оказался в совершенно другом мире. Всюду была жизнь, тут и там сновали маги и ведьмы, продавались интересные вещи и совершенно ненужные, тут были книги, там волшебные палочки, тут продавали непонятные части тела в сосудах, от которых непроизвольно морщился нос, а вон та толпа младшекурсников облепила витрину, за которой была выставлена одна из последних мётел. Резво, парень остановился и в него схади врезался невзрачного вида ведьмак. Йоле психанул и выгнулся, пропуская мужчину вперед, получив такую же долю негатива в ответ. Потом он снова посмотрел вперед, прищурился и победоносно хмыкнул. На горизонте плыла Рейн. Именно плыла. В его глазах загорелся тот мальчишеский огонек, который означает шалость и только шалость. Не смотря на всю взрослость своего внешнего вида и уже сложившемся характере, когда он видел Лартелль, у него возникало единтвенное желание - поиздеваться над девчонкой. Хотя чем дальше она уходила, тем быстрее захотелось ему её догнать. Оценивающий взгляд скользнул по стройной спине однокурсницы, и парень непроизвольно облизал пересохшие губы. Образ, который был у него в голове всё лето (он скидывал это на то, что перегрелся на солнце, вот и виделись всякие), совершенно не совпадал с тем, что он сейчас в идел перед своими глазами. Девчонкой её трудно было назвать, она стала именно девушкой. Нет, он всегда замечал, что она одевается смелее остальных, что его особенно интересовало, она всегда выглядела старше остальных, да вот только общение у неё с Владом не сложилось с самого первого курса. Скажем так, она была единственной в своём роде особой женского пола, которую он так и не смог добиться, но которую в конечном итоге он предпочел изводить. Остался, возможно, последний для них год совместного обучения в Хогварсте, и он подумал в данную секунду, что всё-таки лучше сменить тактику общения и перейти на "Т", точнее на новый уровень общения и наконец сломать этот железный зановес... В конце концов ему не давала покоя её неприступность перед ним. Подумать только, многие просто вешались на него, даже до разительных перемен внешности, а тут именно та, к которой он так тщательно докапывался, дергая за косы, подсыпая порошки в зелья, делая подставы, вместо того, чтобы наконец заметить его, ещё и насмехалась над ним. От его взгляда не укрылось, что она вела себя немного нервно, будто бы что-то решая. Продираясь через снующую толпу, парень немного боялся, что она кого-то ждёт, и шанс перехватить её у друзей будет нулевым. Так что это была прекрасная возможность своровать её на пару минут приватного разговора, тем более, что он сам пока не встретил ещё никого из своего окружения. Через несколько мгновений он нагнал её и примостился шаг в шаг за ней, чуть ли не дыша ей в макушку. Его лицо в этот момент надо было видеть - сверкающие глаза, закушенная с ухмешке губа, и вообще вся мимика и крадущиеся движения... - Кого я вижу, и в одиночестве! - внезапно произнес парень, едва пытаясь сдержать смех, и схватив девушку в охапку, завернул в Лютый, как раз напротив сворота в который она так нерешительно остановилась. Через пару метров ожидался ещё один невзрачный переулочек, заканчивавшийся тупиком, в который собственно парень и скрылся вместе с Лартлелль, которая яростно сопротивлялась. Йоле прижал девушку к стенке и перевел дыхание. - Тшш, тихо, не надо надрываться и звать Малфоя на помощь! Я и сам смогу тебя спасти! - нет, ничего дурного он не хотел сделать с девушкой, просто Владан знал не очень много мест на свежем воздухе, где можно было тихо поговорить, а Лютый с его закутками был вполне себе таким романтичным местечком. - Во-первых, привееет! - протянул парень, раставляя по обе стороны от девушки руки Он нагнулся ближе к её лицу и негромко, но торопливо заговорил. - Я знаю, что ты не рада меня видеть, но зато очень рад этому я. Спорим, ты только и думала летом, как бы я предложил тебе встречаться со мной и ты бы согласилась, а? - в темноте сверкали только его белоснежные зубы, оскаленные в улыбке. Ирония иронией, но ему было приятно заставлять её сердиться и истошно вопеть на его несуразные приставания. Он захохотал, предвкушая реакцию, и продолжил монолог дальше, не давая вставлять девушке не слова. Конечно, после всего сказанного его ждёт только Кедавра, либо испепеляющий взгляд, а сейчас идёт самая настоящая игра с огнём и если девушка молчит, то лучше её не перебивать. Предотвратив попытку высунуть палочку, он зажал её запястье на уровне лица о стену. - Что ты вообще делала напротив Лютого? - в голосе послышалась нотка ревнивого беспокойства.
- Нельзя повредить тому, чего нет, - веско заявила мисс Моргенштерн, обдумавшая предложение брата и пришедшая к выводу, что она вовсе не прочь была проделать путь до гостиницы у кого-то на руках. - И потом, если наших хрупких барышень готовы таскать их поклонники, то почему бы мне не поэксплуатировать брата? А, Харди? Ты же мой главный и преданный поклонник? Рианнон насмешливо щелкнула Рейнхарда по носу и тут же досадливо поморщилась: истерзанная мигренью голова не переносила и малейшего сотрясения, коим теперь казался... каждый шаг. Ну у нее хотя бы - Риа проводила равнодушным взглядом очередную школьную красотку, вышагивавшую на высоких каблуках походкой хорошо выезжанной лошади - хотя бы мягкие подошвы туфель несколько смягчали шаги. Хотя Ри все равно казалось, будто она скачет по переулку на бешеном гиппогрифе. Так что Рианнон висла на брате, цепляясь за его плотную осеннюю мантию, считала про себя шаги, грезила о чашке кофе с максимально возможным количеством сахара и слова брата воспринимала через какую-то мутную пелену, туманом окутывавшую сознание. - МакКой? Риа поморщилась. Она понятия не имела, отчего у Харди вызывает такие негативные эмоции блондинка со Слизерина. С точки зрения Рианнон - ... - Милейшая девушка, я не понимаю, что тебе не нравится. - пробормотала мисс Моргенштерн, едва не хватаясь за шарф брата, чтобы удержаться на ногах. - Ты предвзято к ней относишься, Харди... На этом месте Рианнон все-таки споткнулась и, не сдержавшись, коротко выругалась, проклиная одновременно собственную неуклюжесть и тех, кто придумал вымостить Косой переулок булыжником. На гэлике, конечно же, как учила мать... ну собственным примером. Отец же пребывал в блаженном неведении, предпочитая считать, что его дражайшие домочадцы всего лишь призывают гнев древних богов на голову виновников их гнева... ну или изрекают нечто не менее патетическое. Гвинед молчала, не выдавая близнецов, потому что таким образом выдала бы и себя. Близнецы отвечали тем же - круговая порука в действии. Когда мир, несколько покачнувшийся в заполненной болью, словно ватой, голове Рианнон, вновь вернулся на место, мисс Моргенштерн узрела перед собой еще одно знакомое лицо и второй раз за день вяло просияла. - Вот видишь, - обратилась она к Рейнхарду, - общаться мы будем не с моей МакКой, а со вполне нашей Синнах. Привет, Мэгги. Последняя фраза уже была адресована рыжей дочери колдомедиков. Магдалене всегда почему-то не нравилось такое обращение, но у Рианнон сейчас слишком болела голова, чтобы она считалась с чьими-то чувствами.
Альбина и Санни всё время за завтраком хихикали, так что засыпали весь стол крошками от блинов. Но им было весело, по-настоящему весело. Томас могла не волноваться о том, что Альбина вдруг забудет подругу. Санни уже так давно оставалась единственной и лучшей подругой Бины. Как можно было не любить эту золотую каланчу с очаровательной, солнечной и невинной улыбкой. Эту девушку, которая всегда пышет позитивом. Девушка, которая смогла терпеть Альби на протяжении стольких лет. И Альби любила её, любила всей душой, называя про себя "солнечным зайчиком". Она и была такой солнечной, её Санни. Они обе стояли посреди улицы Лондона. - Как тут людно! - рассмеялась Альбина, глядя на толпу людей, шагающую им навстречу. Санни хихикнула в ответ. Они пошли вперёд, в сторону "Дырявого котла". Мимо пронёсся какой-то ненормальный подросток, который, вероятно опаздывал на необычайно важную встречу. Он пробежал, разбив руки подруг. Харман почувствовала боль в запястье. Это было весьма ощутимо. Бина повернула несколько раз ладонь в запястье, после чего огляделась по сторонам в поисках Томас. Санни нигде не было видно, с обоих сторон бурлила толпа. Это пугало хаффлпаффку. Альбина взяла себя в руки, хотя это стоило ей больших усилий. Она чувствовала растерянность и страх. Вот впереди мелькнула дверь в "Дырявый котёл". Да, если бы Харман была на месте подруги, то непременно пошла бы туда. По крайней мере, за этой дверью проще найти друг друга, чем на людных улицах Лондона. Сегодня в пабе было весьма людно, но не настолько, чтобы Санни могла затеряться где-то среди постояльцев. Подгоняемая смутной тревогой, Альбина прошла вперёд. Быть может, Санни вспомнила, как Альби говорила о мороженом. Да, ведь подруга знала, как Харман любит всё съестное, так что наверняка она уже дожидается Альбину где-нибудь в Косом переулке, держа наготове два рожка с мороженым. Харман миновала кирпичную стену, и теперь перед ней простиралась довольно людная и широкая улица магического Лондона. Туда-сюда сновали люди, но Харман всё шла вперёд, вглядываясь в лица встречных. Она остановилась около паба "Хвост Дракона". Харман на секунду впала в ступор, заметив на лавочке до боли знакомую фигуру. Первой мыслью было бежать отсюда прочь, как можно быстрее, но только ещё сильнее было желание найти подругу. Приблизившись к Александру, она спросила у него - Ты Санни не видел? Я нигде не могу её найти, - Альби заметно волновалась, гадая, куда могла деться подруга. Она не стала тратить время на все расшаркивания в духе: "Привет! Как дела? Как лето провёл? Извини, что не писала". Да, конечно, было очень дерзко и невежливо со стороны Альбины не извиниться и не поинтересоваться о делах Драгомира, учитывая, что они были друг другу вовсе не посторонними. Только сейчас Харман не собиралась болтать о жизни. Она бы нашла, кого спросить, да вокруг как таковых знакомых не было. Интересоваться о Томас у ребят с другого факультета, до которых Бине всю жизнь не было дела, по меньшей мере, глупо. В глубине души хаффлпаффка ощущала неловкость, быть может, даже стыд перед молодым человеком. Её своеволию не было прощения. Как она могла не считаться с его чувствами? Её оправдывало лишь то, что она действовала в его интересах. Она решила за него. что так будет лучше, что бы он по этму поводу ни говорил, а сказать он, наверно, мог бы многое, если бы ему дали слово. Так что всё лето Альби старалась ему этого слова не давать. Она бы просто не смогла сказать ему "нет". А если бы он ещё и приехал, пришлось бы сказать ему, что всё кончено. Но она бы не смогла произнести это, глядя в его преданные глаза. Она боялась его и за него, поэтому ей оставалось лишь прятаться, скрываться, быть может, целое лето без ответа потушит холодным разочарованием угли его чувств, разобьет их тяжёлой кочергой и развеет по ветру. А с другой стороны, она надеялась, что этого не будет, что он простит её безрассудство, как простил тогда, что будет трясти её, как безжизненную куклу за плечи, пытаясь донести до её разума, что никакими приёмами ей не отбить у него этой любви. И вот сейчас она смотрела на него, как на простого однокурсника, скрывая внутри всё то, что наболело и накипело за лето. Как ни в чём ни бывало, словно они почти и не знакомы, только бы найти Томас, ну и краешком глаза увидеть выражение его лица, при виде Харман, ведь после лета она окрепла, стала больше похожа на живого человека. Ещё румянее, здоровее, веселее. А вот он возмужал, это просто не могло скрыться от глаз Альбины. Ей хотелось внимательнее всмотреться в лицо Александра, чтобы найти десять отличий с тем, с которым она так и не простилась, уехав из школы раньше всех, на похороны к бабушке. Но она не стала изучать его лицо, благоразумно перевела глаза куда-то за него, точно высматривая где-то очень далеко впереди золотистую макушку Томас.
Встречусь ли я с тобой - точно не знаю, Хоть говорит мое сердце, что я с тобой встречусь..(с)
А это утро начиналось так же, как и все другие.... С одной лишь разницей: сегодня, увязавшись вслед за старшей сестрой, Билли наконец-то увидит Мишель. Наконец-то! Это так сложно - прожить без нее лишь день, а сейчас их разделяла, как казалось Билли, цела вечность. Какая удача, что Билли удалось ненавязчиво вызнать у Виктории, что та собирается встретиться с Мишель в Косом переулке. Теперь стоило так же ненавязчиво бродить следом за сестрой, и, как говориться, все приложиться.... Но, как только Виктория решила, что настало время отправиться в Косой переулок, Билли поставили перед фактом, что их лабрадора обязательно нужно выгулять. - Но мам! Пусть это сделает Виктор! - Виктор занят, дорогой. - Ну а Джо? Почему бы Джо это не сделать? - Билли, ты же знаешь, что Джо не удержит Рикки! И если бы не отец, с которым за ранее все было обговорено еще в студии, который знал, куда это так рвется его средний сын, то... - Солнышко, Ники, я сам прогуляюсь с псом, не волнуйся, пусть идут. Моннет-Брэдшоу был просто уверен, что это Вик нарочно попросила маму устроить нечто подобное – задержать Билли дома, что бы он не увязался. Но Билли не был бы сыном своего отца, если бы не разгадал эту хитрость! Тем более, папа до сих пор приходит в неописуемый гнев, когда слышит, что дочь его связалась с отпрыском Малфоев, а сие Билли только на руку. Поэтому сейчас Билл, не заботясь не о чем, шагал рядом с сестрой по Косому переулку, и неукоснительно читал ей нравоучения: - Это же ты маму попросила, да? Специально? – Билли хитро прищурился, пнув ногой какой-то камень, попавшийся на пути. – Что бы «обезопасить» Мишель от моего общества? Но ведь это нечестно! Ты ограничиваешь мою свободу передвижения! И вообще, я же не лезу в ваши с Драко дела… Хотя этот белобрысый типчек – не понимаю, что ты могла в нем найти. Он же трус! Гонору столько, но ведь – трус! Тем более, папа мне все-все про их семейство рассказал! Он очень расстроен. Знаешь, что он мне сказал? «Эти Малфои – вечно отравляют мне существование… Раньше я больше всего боялся, что мама захочет вернуться к Люциусу, а теперь боюсь, что юное сердечко дочери достанется отпрыску этого гада». Вот так и сказал – «гада»! Я чуть аккордеон не выронил, отец же никогда не ругается при нас! А тут… ты меня слушаешь? Билли искоса глянул на сестру, недовольно сдвинув брови к переносице. Он хоть и младший, но, кажется, понимает больше, чем она. Они с Малфоями, конечно, не Монтекки и Капулетти, но, во-первых, Билли свято поддерживал отца, а во-вторых, всем известно, что Люциус – нехороший человек, по слухам, связан с Темным Лордом. Сынишка наверняка его стоит. Тем не менее, Билли был за справедливость. А справедливость говорила: не твое дело, кто и в кого влюблен, и не твое дело, кому и с кем начинать отношения. Тем более, когда со своими разобраться не можешь… Ах, Мишель, прекрасная Мишель… Билли носил с собой ее фотографию – честно говоря, втихаря выкрал у Вик из альбома. Вик и Мишель были хорошими подругами, и часто куда-нибудь собирались вместе… Вот и фотографий было предостаточно, поэтому Билли счел, что сестра не заметит пропажи одной-единственной. Сейчас она покоилась во внутреннем кармане пиджака, прямо у сердца. О, если бы реальная МакКой была так же близко…. Билли бы многое отдал за это. Даже самое дорогое – аккордеон. Кстати, с этой вещью тоже оставалась загвоздка – как бы ее так уменьшить, упаковать, что бы провезти в Хогвартс. Контрабанда, честное слово! - Так ты меня слушаешь? А.. А где вы договорились встретиться... ну... с Мишель? Моннет-Брэдшоу был нетерпелив, но сейчас - смутился. А все потому, что Мишель пока не желала отвечать взаимностью на его чувство, и Билл чувствовал себя каким-то резидентом. А еще встреча со слизеринской блондинкой могла превратиться в катастрофу для душевного спокойствия... Одна насмешка, укор, недовольный взгляд Мишель выбивали из-под ног почву, и Моннет-Брэдшоу откровенно боялся, что сие произойдет и на этот раз...
Рейнхард живо изобразил на своем лице всепрощающую мину, вот прямо как с картин Рафаэля Санти, покорно принял щелчок в нос и даже успел удержить сестру от падения - в обоих смыслах, поскольку если бы Рианон сейчас совершила приземление носом в мостовую, пострадал бы не только нос, но и ее чувство собственного достоинства - весьма ранимое, что бы там мисс Моргенштерн не утверждала на досуге. - Женщина, ты меня задушишь, - проворчал он, когда сестра в очередной раз схватилась за его шарф, но добавить ничего не успел, потому что как раз в этот момент очередной рывок подтвердил его опасения, - ма...Маха и Морриган... Младший Моргенштерн закашлялся, сгребая Рианон под мышку, чтобы та ненароком не упала, после чего (отдышавшись) вдохновенно исполнил эпическое произведение на гэлике, объединяющее в себе шарфы, мигрени, мостовую, вчерашнюю ночь и неестественные отношения между перечисленными предметами, а так же родителями оных предметов. На его памяти мать и то так выразилась всего один раз - когда пролила чай на свои записи. Но дети призваны превосходить родителей, или как-то так. Решив, что от добра добра не ищут, Харди еще на середине сей дивной баллады подхватил сестру на руки (и пусть попробует возмущаться), оборачиваясь к... А, слуа подери! - Э... - глубокомысленно высказался Моргенштерн-младший, - Магдалена... здравствуй. Не то, чтобы он считал рыжую язву хрупкой леди, на которых нельзя дышать и которые падают в обморок при одном звуке бранного слова. Дело было скорее в том, что... Ну, в общем, терять лицо в глазах Синнах было довольно-таки неприятно. "Номер два" - бесстрастно констатировал про себя Рейнхард. Номер первый имел место около четырех лет назад, когда на Хэллоуин тринадцатилетний Харди, аки юный джентльмен, собрался передать крестной сестре тарелку с тортиком, но родная сестра была начеку и свершила страшную месть за подброшенную ранее ей в тарелку перцовую конфету. В общем, подножка была проведена по всем правилам, и спустя секунду Рейнхард валялся на полу и Магдалене, а прослойкой между ними служило некоторое количество сливок и бисквита. Дядя Уолден тогда повернулся к крестному и задумчиво сказал "Синнах, на твоем месте я бы настаивал на помолвке." И букет ощущений, испытанных тогда Рейнхардом, не описать словами. Скажем так - ни одно из них приятным не было. Нет, со временем он даже привык чувствовать себя полным идиотом в присутствии рыжей. Но чтобы вот так второй раз... Устроив Рианон поудобнее, любящий брат безмолвно посетовал на острые кости оной, торчащие, казалось, отовсюду - по-любому, острый локоть сестры пребольно упирался в ребра. Страшно подумать, что будет, если она по привычке решит его ткнуть. - Вот с нашей Синнах я всегда рад общаться, - буркнул он, - а эта твоя милейшая девушка... кхм... Ну да ладно. Магдалена, мы идем пить кофе, ты с нами?
Оффтоп: оос: меня Майкл подобрал, я отпишусь как должно было быть.
Настроение было относительно обычным, не радостно и не грустно, просто не как. Вдруг он заметил шумную компанию в которой сразу узнал Рейвенкловскую команду плюс Майкла Корнера. Те радостно перекрикивались, шутили и шли в его направлении. Он слабо улыбнулся знакомым, как вдруг на него налетел Майкл. Поздоровавшись, оглядел девушек мимолётным взглядом бывшего ловеласа, да и упрекнул себя за столь секундное проявление не порядочности в сторону Бины. Немного потоптавшись на месте они дружною толпой двинулись в "Хвост Дракона", ему надо просто.. ему очень надо просто... Только он успел позабыть что на свете существует Бина, как та появилась из угла. Где угодно он мог узнать этот голос, среди бесконечного потока людей, в миллиарде разных других звуков, её голос словно струны мелодично отзывались в его душе. Он повернул голову, время замерло словно он был героем фильма. Словно он успел подумать о том что она значит для него. Время остановилось, в мозгу про мелькали быстрые кадры всё что связанно с ней, он попытался выдавить из себя улыбку - ещё не полностью осознав смысл слов слетевших с её губ. Затем сознание потихоньку включилось как звук фильма догоняющий картинку прожектора. К его ужасу он понял что не было того несказанного вздоха, того трепетания души что прежде вызывала она. Не было восхищения её появлением, не было теплоты что согревала его надеждой. Лекс чувствовал что словно прирос к месту, замороженный/застывший/окаменевший он стоял так минуту пока смог выдавить из себя смысл. Ребята тоже остановились как вкопанные, поняв немую сцену без субтитров, весело крикнули чтоб потом присоединялись и пошли в свою сторону. - Ссассааннии? - сухо произнёс он, он хотел поймать её взгляд, но не мог она пряталась от него как от огня. Он вечно терял её из за Санни Томас. И тогда на баллу и сейчас... А ещё чувства смешались, он хотел обнять её и спросить скучала ли она по нему, но что то подсказало ему что просто не ответит. Иногда эта боязнь/этот нелепый страх/эта глупая не решительность вызывало в нём отвращение к ней. Но он вспоминал о том что надо быть более терпеливее к людям, он вспоминал что и сам порой поступал так же. Она молча кивнула, его охватила яркая вспышка гнева, как и в тот раз в детстве. Он посмотрел в сторону, чувствуя себя одиноким глупцом, он уставился в пол и еле контролируя не уйти от неё в эту же минуту он пробурчал: - Не ввввиделл. - он напрягся и произнёс без запинки - Пойдём искать - то ли утверждая то ли спрашивая, - его разозлило то что она даже не могла сказать ему привет я скучала, его злило что её мысли заняты не им. Первый раз в жизни он понял что ревнует. И ещё хорошо чтоб к пацану он её ревновал, так нет это была Санни Томас. Запустив руки в карманы он пошёл вслед за ней, мысленно контролируя свои разбушевавшиеся эмоции. К чему он прилагал не человеческие усилия.
Now look at my reaction, for the worse I'm gonna take a turn. So here I come with violence and me you can not stop. Get out of my sight... (с)
- Маааам, а ты знаешь, что сегодня очередь Билли гулять с Риком? - Виктория ангельски заулыбалась, даже в ее глазах отражались исключительно искорки благодетеля. Ни намека на коварность. - Да, да, милая, я все помню... Пусть так будет, скажи ему. - если Николь сейчас нервно бы не рылась в своем огромном гардеробе, подыскивая монашеский наряд для предстоящего похода к ее родителям в гости, то наверняка распознала бы всю хитрость дочери. Но обстоятельства сложились на руку юной Моннет-Брэдшоу и она тихо хмыкнула по кошачьи сузив зеленые глаза. Мерлин, надо было видеть лицо брата, когда Вик громко объявила на всю гостиную, что Бил должен в обязательном порядке не менее часа выгуливать любимого лабрадора. Этот гриффиндорский баянист, как называла его она, и совсем не важно, что он играл на аккордеоне, подавился своим утренним какао и, выпучив глаза на сестру, тут же заныл папе над ухом. Слизеринка была уверенна почти на сто процентов, что сейчас придет мама, скажет свое веское слово, и она избавиться от этого недоросля на весь оставшийся день. Так нет, нашептав Матье что-то про Малфоя, отец тут же подскочил, сорвал на полуслове пререкания сына с женой и сам вызвался сходить с Рикком, который уже выл на весь дом, жалобно и настойчиво болтаясь вокруг ног многочисленного семейства. И это тот самый папа, который больше всех при покупке собаки орал, что седьмого ребенка в доме не потерпит, что не прикоснется к этому комку блохов никогда и ни за что! Виктория холодно посмотрела отца, потом на брата, в ее глазах мимолетно вспыхнул гнев, а губы сложились в кривую усмешку. Она явно дала понять Билли, что так просто это не оставит. Как там говорят наивные люди вроде гриффиндорцев? «Я проиграл бой, но не войну»? В общем что-то в этом роде затеяла и она. В абсолютной тишине Виктория в последний раз взглянула в зеркало, и в очередной раз убедившись, что все так, как надо, не заботясь ни о чем, пошла следом за Матье, который крепко удерживал добродушно фыркавшего пса, а следом поспел и назойливый братец. После долгих, чуть ли не слезных прощаний с папой, как это бывает даже когда ты элементарно идешь на пару минут за сладостями в кондитерскую, Моннет-Брэдшоу отправились в назначенное место. Косой переулок встретил их привычной атмосферой суеты, непередаваемым специфическим запахом и множеством знакомых и не очень лиц студентов. Брат кажется решил, что именно сейчас самое подходящее место для тирад и вопросов, в которых совсем не было смысла. Задавая их он сам же отвечал. Слизеринка продолжала молчать и вовсе его не слушала. Ее потаенные желания и мысли были далеко от банальной темы их семейного разговора. Моннет-Брэдшоу не торопясь шла вдоль по переулку, аккуратно, хотя больше брезгливо обходя людей. Виктории вспомнились ее каникулы, невольная полуулыбка появилась на смазливом лице девушки, которую Билли принял за своеобразный ответ на его слова и продолжил не терпеливо идти следом, всматриваясь в каждую девушку со светлыми волосами с нескрываемой надеждой в глазах и придыханием на губах. Нельзя, баянист, быть таким глупым! Они все шли и шли, медленно, не спеша, иногда ежась от дуновения холодного ветра, и Билли все говорил и говорил. Этот гриффиндорец даже осмелился жадно и не терпеливо поинтересоваться про место встречи. Ну да, что надо, Вик мимо ушей так просто не пропустит. Она может очень долго и молча терпеть все плохое и раздражающее ее, но всему есть грань, которую она переступает в самый нужный момент. Терпение - золото, ибо только так ты сможешь по настоящему задеть человека, уничтожить его, разбить надежды, а на слюнявые вопросы: «за что?», «Почему?», ответить будет слишком просто, она ведь «съела» его слова про Драко и их совместный заговор с отцом, теперь его очередь «подкрепиться». - Послушай, Билли! - она резко остановилась, повернувшись лицом к брату. Ее лицо по-прежнему выражало полное безразличие, а голос даже не дрогнул. - Ты все сказал, что хотел? Нет, нет, если что-то еще осталось, то выкладывай это прямо сейчас, потому что потом у тебя такого шанса не будет. - гриффиндорец удивленно уставился на сестру, отрицательно покачав головой. - Вот и прекрасно! Я тебя не звала за собой, и даже не пытайся мне рассказать о том, что ты решил меня проводить. Ты просто наивный дурак! - ее голос становился чуть громче, когда она делала ударения на ключевых словах. - Если нашему любимому папочке повезло с мамой, то это совсем не значит, что у тебя что-то выйдет. Ты не стоишь Мишель, ты для нее опасен. И мне плевать на твою свободу, ты даже можешь пересказать папе мои слова. Хочешь, я специально для тебя перепишу их на пергамент? - слизеринка слегка нахмурила лоб и ловко скользнула рукой под его верхнюю одежду, добираясь до заветного кармана и быстро вынимая оттуда вожделенную фотографию МакКой. - Ты думаешь я знаю слишком мало? Так вот забудь ее раз и навсегда. Найди себе кого-нибудь более добренького! - Виктория повертела в руках фотографию и с силой ткнула ею в грудь гриффиндорца, молча возобновив свой путь к Мишель. Она не лезла в его дела тогда, когда он не лез в ее. Жестоко? Честно.
- Если я блондинка, это ещё не давало тебе права задавать мне идиотские вопросы. Избавляйся от стереотипов, Кроули, - огрызнулась Эмберлин на, казалось бы, совсем безобидную фразу «ты меня ни с кем не путаешь?». Впрочем, будь на месте Кроули кто-то другой, никаких бы дискуссий и претензий, скорее всего бы не возникло. Да и в данном случае они возникли только лишь потому что Алекса неожиданно назначили её женихом, и Эм была недовольна этим решением в целом, а не зла конкретно на молодого человека. Впрочем, так как он являлся частью этой адской затеи по соединению семей Корр и Кроули, то изрядная доля недовольства и плохого настроения Лин доставалась именно ему. Ещё до всех этих событий слизеринка видела в Кроули слишком обострённую манию величия, что само по себе её бесило и неоднократно вызывало споры между молодыми людьми. А если даже в «мирное» время они ладили не слишком хорошо или вовсе не общались, то сейчас всё обострилось только в худшую сторону. - Я буду разговаривать с тобой так, как хочу, и никогда в этом не играл роли мой статус по отношению к тебе, - отчеканила мисс Корр, вполне беззлобно, но с такой интонацией, что оспаривать её слова вряд ли кому-то могло захотеться. Хотя, Кроули не был «кем-то», а был Кроули, а с его больным самолюбием, такая дерзость воспринималось наверняка ещё более остро. В этом плане Эм пошла в родного папочку, который что-либо говорил и делал, никогда не задумываясь о последствиях. Вот и сейчас, резкие слова как-то сами сорвались с языка, даже не думая проходить дополнительную «фильтрацию». Также не стоит забывать, что для Лин никогда не существовало слова «нет», а в семнадцать лет постараться ввести его в словарь этой юной особы будет достаточно проблематично. Поэтому, если слизеринка и понимала, что Александр – отнюдь не тот человек, с которым стоит так шутить и дерзить, то слова «нет» и «нельзя» всё равно ведь не было, соответственно не было и «тормозов» в этом плане, - Знаешь, кто стоит на чьём пути – это ещё спорный вопрос, и если хочешь, можешь попытаться меня в этом переспорить, - наивно полагать, что Эмберлин могла бы согласиться с такой дерзостью, ничего не сказав в ответ. Она мало того, что ответила, но и по своему обыкновению, с Кроули соглашаться не собиралась. Если разобраться, то и вовсе никто ни на чьём пути не стоял, просто столкнулись в Косом переулке два человека, вот и всё. Но разве этим упрямцам что-то объяснишь? Ответ напрашивается буквально сам собой. Только Алекс, как видно, решил избрать несколько иной метод общения с Эмберлин. Он не стал больше язвить или пререкаться, а пригласил девушку в кафе. Пригласил в кафе? Да, именно так. В голове Эм просто не укладывалась подобная перемена в этом заносчивом слизеринце, которому бы и раньше не пришло в голову её куда-то пригласить, а уж после помолвки и скандала, и подавно. Впрочем, скандалила Эм по этому поводу по большей части с родителями, но и Александру доставалось за компанию, чтобы не расслаблялся, как говорится, - Ты хочешь узнать меня поближе? – недоумённо переспросила Лин, - А чего ты обо мне не знаешь после почти семи лет совместной учёбы? Насколько мне известно, факты моей биографии тебя никогда не волновали, - продолжала ехидничать слизеринка, - Только не называй меня своей будущей женой, ею я стану не скоро, я надеюсь, да и если стану вообще. Мой отец всегда был против принудительных браков… Впрочем, сейчас это не важно, так о чём мы? Точно, о браке. Так вот, брак можно расторгнуть хоть через неделю после свадьбы, так что ещё не всё потеряно, - конечно, до будущего надо ещё дожить, ведь не в семнадцать же лет Эм собирались выдавать замуж. Но пока она была абсолютно уверена, что при первой же возможности этот брак расторгнет, и какие-либо аргументы или крики матери не станут для неё помехой, - А в моём вкусе как раз именно блондины! – весело подхватила слизеринка, в очередной раз пытаясь хоть чем-то задеть Александра. И действительно, в своих отношениях младшая Корр никогда не была ветреной или непостоянной. Заигрывать и кокетничать она могла с кем угодно, а вот чтобы влюбиться по-настоящему… Такое, как правило случалось нечасто и надолго. Так вот, первой серьёзной увлечённостью Лин стал как раз Драко Малфой, с которым они встречались на пятом курсе, и после чего решили всё-таки остаться друзьями, - Невинно? Брось, Кроули, от тебя только невинности и ожидать. Давай, выкладывай, что задумал, жених, - слово «жених» уже было добавлено с нескрываемой явно язвительной интонацией, чего не заметить было просто нельзя. По большому счёту, Эмберлин прекрасно понимала, что даже если парень что-то задумал, то, разумеется, сейчас в этом не признается, да и не признается вообще, но попробовать всё узнать всё же стоило.
Сегодняшний день начался для Мишель слишком рано, и это было ей в новинку. Ей снилось что-то непонятное, и это что-то нельзя было назвать приятным. В итоге, сон прервался раньше обычного, около девяти утра. В каникулы девушка предпочитала просыпаться после полудня, тем более что мать обычно поступала точно так же. В общем, ранним утром в доме был активен лишь отец, который не мог упустить возможность поговорить с дочерью. В этих разговорах было все: дифирамбы в адрес самой Мишель и Эллисон, прикрытые рассказом о том, как все же хорош их домашний очаг. Но разговора с отцом и без того рассерженной Мишель удалось избежать. Зато отвратительное впечатление от непонятного сна осталось, следовательно, хорошего настроения сегодня ожидать было нельзя. Девушка долгое время не знала, куда себя деть – встреча с Вик была назначена после двенадцати, а до этого времени оставалось еще очень, очень много. Целых три часа наедине со своим плохим настроением. К удивлению Мишель, они пролетели довольно быстро, и вот она уже вышла из камина в «Дырявом котле». Девушка уже привыкла, что о ее перемещениях не знает никто – ни мать, ни отец, они имеют лишь примерное представление о том, куда собралась дочь. Правда, в последнее время они стали беспокоиться, особенно после того запоминающегося бала в Хогвартсе – но МакКои не были бы МакКоями, если бы не считали свою дочь одной из самых удачливых и способных. К тому же, столько учеников Хогвартса сейчас в Косом переулке – что может случиться именно с ней? В этом, пожалуй, Мишель была солидарна со своими родителями, они считали ее почти взрослой. Именно «почти», но даже это не особо сковывало девушку. Сейчас же она шла на встречу с Викторией. Последнее время всюду, где появлялась Мишель, из толпы выскакивал чокнутый братец Викки, и начинал всячески проявлять свое расположение к блондинке. Кажется, его звали Билли… и даже не кажется, Мишель точно знала, как зовут ее поклонника, но старалась делать вид, что не знакома с ним. Собственно, точно так же поступала и Вик, когда в ее присутствии Билли становился эдаким амуром с гармошкой. Гриффиндорец никогда не расставался со своим клавишным другом, и это был дополнительный пункт, по которому надлежало высказаться. Разумеется, в свойственной Мишель манере – с жестокой иронией, которую может вынести не каждый. Издали завидев Викки, Мишель поспешила к ней. Быть может, хотя бы общение с ней разбавит сегодняшнюю туманную массу дня? Но нет, день становился все хуже и хуже. Вместе с Викки в Косом переулке появилось ее извечное приложение, этот паренек с радостной улыбкой и горящими глазами. Как бы МакКой не старалась не заметить его – это было невозможно. Да что там, на него любовалось пол-улицы – не часто увидишь, как старшая сестрица водит по переулку своего «любимого» братца. Сейчас Билли привела сюда явно не любовь к семейным ценностям и прочей ерунде. Мерлин, Викки… я думала, ты все же оставишь его дома, - Мишель только вздохнула, опасаясь приближаться к этой парочке. Но лишать себя общения с Викторией из-за того, что сегодня бесплатным бонусом к этому идет Билли – это было явно не в стиле Мишель. Она все же решилась подойти к ним, вернее, к ней – существо, носящее ту же фамилию, что и подруга, девушку сейчас не интересовало. - Привет, Викки, - громко произнесла блондинка. – Тебе снова поручили выгулять братца, или где-то выставка животных? - Мишель кинула беглый взгляд на юношу. Она хотела увидеть его реакцию – или не только реакцию, но и просто лицо. Сдув с лица непослушный локон, девушка улыбнулась. – Если и так, на первое место вряд ли потянет, а вот на второе можно рассчитывать... – спохватившись, что слишком много слов было сказано про этого чудаковатого гриффиндорца, Мишель замолчала. Только знай, Моннет-Брэдшоу, или как там тебя, твое место сейчас далеко не первое.
Они шагали, как раньше рядом. Десятка. Наверно, бабушке бы это понравилось. Но Альбина чувствовала сильнейший страх, даже ужас. Нет не привычный страх с привкусом тревоги и волнения, который возникал при встречах с Александром, но ужас. Раньше, так или иначе, Харман чувствовала себя хозяйкой положения. Какую бы глупость она ни выкинула, всё бы сошло ей с рук. Но сейчас что-то изменилось, появилась какая-то горечь в отношениях. Альби казалось, что в любой момент Драгомир сможет поднять её над головой и сломать пополам, точной сухой сучок. К ужасу примешалась неловкость, которая всё росла и росла с каждым шагом. В сердце девушки отчаяньем отзывалось его равнодушие. Хотя, быть может так и лучше. Тогда она сможет и дальше с ним общаться, как с приятелем, хотя бы попытается. - Я не писала тебе, - произнесла она, наконец. Она просто не могла молча идти рядом с ним, как бы там ни было. Она не сказала "извини", но в её словах слышалось раскаянье. - Я жила у Томасов. Милейшие люди. Миссис Томас чудесно готовит. Я знаю, это меня не извиняет, - тон Харман резко изменился, и она с отчаяньем в голосе закончила, - но я так боюсь. Она чувствовала, что дышит слезами. Они ещё не стекали по щекам, но уже светились в глазах. Она была полна решительности оставаться равнодушной, но у неё это никогда не выходило, как и сейчас. Она чувствовала себя такой виноватой при одном взгляде на Лекса. Нет, Санни поблизости не было. "Может быть, она осталась на улице и ждёт меня на скамейке?" - единственный вариант, который пришёл в голову Альбине. Это вполне могло статься. Харман потянула Александра назад, к "Дырявому Котлу". Они вышли с другой стороны паба на улицу магловского Лондона. А здесь по-прежнему оставалось всё так же людно. Мимо прошла группа туристов. Когда путешественники миновали Альбину, ей открылся вид на дорогу. Толпа людей окружала какую-то машину. В марках автомобилей Альбина не была сильна, поэтому, если бы у неё спросили, она не смогла бы назвать. Один из людей отступил в сторону... там, на асфальте в знакомых золотистых волосах играли солнечные зайчики. Даже в этот серый день, золотистые волосы искрились. Санни всегда была похожа на ангела, светящегося изнутри. Харман оказалась ближе. Она не чувствовала собственных шагов и не управляла ими. На серой, грубой поверхности лондонского асфальта лежало хрупкое тельце Томас. Вокруг было столько крови.. столько... Грудь Санни судорожно вздымалась, губы шевелились. Она ещё была жива. Пока что. Она заметила Альбину. На секунду, Альби могла поклясться, на губах подруги появилась улыбка. А потом опять только трясущиеся уголки губ в приступах немой невыносимой предсмертной боли. Ноги Харман трясло. Она не могла стоять. Ей казалось, что это она умирает на холодном асфальте, что это её кровь вокруг. Грудную клетку словно наотмашь проткнули мечом. Девушка чувствовала, как задыхается. Она должна была подойти к Санни, сжать её руку и держать до последнего, пока та не обмякнет. Должна была, но ужас нёс её назад. Лишь бы ничего не видеть. Только бы не было больше так больно. Это она, она своим эгоизмом убила подругу. Это проклятье, что тяготило над всеми, кто любит Альбину и кого любит она, которое она придумала ещё в глубоком детстве, наверное, оно существует. Быть может, именно она должна была умереть, тогда бы ничего не случилась, но смогла бы она наложить на себя руки? Нет. Слишком сильно она любила саму себя, слишком слабой была, скрывая свою слабость за религией, в которой самоубийство считалось самым страшным грехом. А сейчас Харман было лишь страшно. И эта боль страха пронзала всё тело. Она не видела, как умирала бабушка, и она не хотела бы видеть, как умирает её единственная подруга. Харман забилась в угол у какого-то здания. Она сползла по стене, пытаясь сжаться в маленький комок, спрятаться, защититься, забыться. Заснуть на долго-долго. Она захлёбывалась в собственных рыданиях, которые никак не могли вырваться наружу. Впервые настоящая истерика. Руки и ноги дрожали, и не было сил на то, чтобы встать. Только не возвращаться в это ужасное место, где лежит её солнечный зайчик в окружении незнакомых людей. Сил хватило лишь на то, чтобы потянуться к собственной шее и сорвать крестик. - Это всё ложь. Если бы ты был... - прошептала она и повернула ладонь, даже не глядя, как крестик бабушки Харман падает куда-то в траву. Она так свято верила в бога. Так надеялась на его защиту. А он не услышал, как она молила его, чтобы он защитил их. Не услышал, не уберёг. Разве может он после этого быть? На секунду появилось солнце. Оно озарило всё вокруг. И боль в груди на короткий миг стала невыносимой. И Альби могла сказать, что именно тогда Томас издала последний вдох. Всё вокруг словно напиталось солнечного света Санни. Она была всем. Но Харман нужна была только хрупкая фигурка Томас, а не её запах в воздухе, её свет в глазах прохожих. Невыносимо было думать, что соседняя кровать весь этот год будет пустовать. Томас больше не было, как не было бабушки. И бога тоже больше не было. Солнце вновь скрылось и всё вокруг стало серым и бессмысленным.
Они шли молча, и в воздухе повисла та напряженная тишина что появляется между людьми когда им трудно сказать то что крутиться на языке. Он чувствовал себя поганно, в основном потому что злился на себя и злился на неё. Он метался между двумя ценостями, самоуважение и любовь к ней. Просто эти две точки противоречили друг другу, одна не может существовать если другая не убита. Внутренния борьба порядком надоела ему, он никогда не был глубокомыслящим человеком, наоборот ему надо было говорить всё в лицо и прямо, так же и он поступал в моменты противоречий. Но за лето он изменился, он повзрослел. И эта давящая тишина говорила нет не береди раны, не сейчас. После его слов он отвлёкся от своего кошмара и повернул голову к ней, увидев её слёзы внутри тонко и колко заныло, он не мог вытерпеть её слёзы. Мгновенно появилось чувство что надо её защитить, защитить от всех опастностей этого мира, он поддался эмоциям и метнулся обнять её/успокоить с своих объятьях, увидеть её скромную но довольную улыбку, накормить шоколадным мороженным, целовать её пока не заболят губы. Он хотел её обрадовать, и безаботно как в былые времена сказал: - Да что ты Харман, бббббудешь бббббеспокоиться по ппппустякам, что ниббббудь ддддааа и сссслучитттться. С ней всё ввв пппоррядкккеее. - они вышли к Дырявому котлу, Мир посмотрел в её глаза чтоб найти хотя б отблеск былого огня былого весёлого взгляда, но посмотрев туда увидел застывший ужас/испуг/удивление/faith have left the building. Он обернулся и запнулся не договорив о том что ничего страшного что она не писала, он не обижаеться, он увидел лицо Санни. Голова девушки была не естественно повёрнута, она лежала так как не должна была лежать, остальные части тела были так же извёрнуты. Словно тело взяли и выжали, при этом вывернув кости и внутрености. Кровь, алая густая вода, кровь текла по наклоной, ему стало плохо. Его лицо побледнело и коленки слегка подогнулись, первая мысль была о ней. Он подумал о том что это он виноват, ведь только пару минут назад он проклинал в сердцах Томас. Лекс повернулся к ней, он боялся до тронуться до её плеч - хотя это и была его первая реакция. - О мерлин, за что - подумал он. Харман была в истерике, она сидела на траве, такая беспомощная, такая разбитая. Он подошел ближе и сел возле неё, он не знал что ей надо было сказать, он обнял её за плечи, прижимая к себе как можно ближе, будучи той опорой в которой она сейчас нуждалась. Почему именно сейчас, почему спрашивал он немо вопросы у того что всегда молчал.
- На каждую мою реплику отозвалась, солнышко? Я просто отключился и мог что-то пропустить, - небрежно отозвался Кроули, тем неменее внимательно выслушав каждый из ответов Эмберлин. Александр неожиданно осознал, что его невеста не так глупа, как кажется на первый взгляд и, по крайней мере, знает себе цену. На самом деле, это было только к лучшему, потому как глупышек Лекс никогда не любил. Хотя тут тоже как посмотреть... Если девушка на одну ночь, то тут ума большого естественно не требуется, а вот если намечается что-то серьезное... С другой стороны, для мисс Корр это на самом деле не имело абсолютно никакого значения, ведь Кроули совсем не хотелось, чтобы у них было "что-то серьезное", впрочем, скорей всего, как и его невесте. Лексу оставалось только удивляться, как их матери провернули нечто подобное, совершенно не поинтересовавшись у любимых деток, хотят ли они вступать в подобный союз. Парень, конечно, не знал, что там было у Корров, но вот его родители поженились исключительно из-за большой и вечной, той самой любви, и казалось бы, должны были понимать, каково это быть с кем попало... Хотя с другой стороны, в такой сумасшедшей семейке, как у Кроули можно было ожидать что угодно, поэтому удивляться на самом деле было очень глупо, а Лекс никогда не был глупым, и уж тем более не имел привычки зацикливаться. Вот и сейчас, вместо того, чтобы сокрушаться из-за этой дурацкой помолвки, Кроули полностью переключил свое внимание на Эмберлин, примерно уже зная, как дальше следует поступить... - Послушай, хм... дорогая, - куда более жестче произнес Лекс, по-прежнему обворожительно улыбаясь. Умение эффектно прятать свои эмоции, показывая недовольство и внушая страх одной лишь интонацией, Кроули впитал буквально с молоком матери, и даже для слизеринца, он это делал слишком хорошо. На самом деле, Александра немного, но задели чересчур дерзкие ответы Эмберлин, и ему совсем не хотелось, чтобы в первый же день их такого более или менее близкого общения, девушка не правильно поняла то, как ей следует с ним общаться. Дело в том, что Кроули не привык к подобным несколько нахальным ответам, если, конечно, общение не сводилось к какой-то своеобразной игре, но как понял Алекс, а он понял очень хорошо, ни о какой игре речи и не шло, все было более, чем реально, и поэтому следовало бы сразу расставить все точки над I. - Мне действительно наплевать, когда мы поженимся и когда разведемся, но до тех самых пор, пока я не нашел способа разорвать нашу помолвку, мне бы хотелось, - парень сделал акцент на последнем слове, давая девушке понять, что это ЕГО желание, и она должна повиноваться, - чтобы ты вела себя подобающим образом и не позорила меня. Мне абсолютно все равно, если ты будешь с кем-то гулять, целоваться, держаться за ручки, даже спать, но разговаривать со мной в подобном тоне я не позволю. Последняя фраза была тихой, но тем неменее наиболее жесткой, и словно бы в подтверждение сказанного, Кроули не удержался - схватил девушку за руку, довольно сильно сжав запястье, и отвел чуть в сторону, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Нельзя было сказать, что он разозлился или был в ярости, но парень определенно вознамерился сразу показать этой наивной блондинке, кто в доме хозяин. Он не любил все эти насмешки, ужимки и прочее, когда дело доходило до чего-то серьезного, и потому сейчас говорил предельно ясно и четко, тоном, не терпящим возражений. - Если ты хоть раз, хоть ещё один раз назовешь меня "жених" или "женишок" с подобной интонацией на людях, я не стану себя сдерживать. Пойми раз и навсегда, здесь тебе не детсад, а я не тот парень, который будет дергать тебя за косички. Если мне что-то не понравится, твоя жизнь превратится в ад. Я обещаю, - во время этой реплики, Кроули ни разу не отвел взгляд, предпочитая смотреть в глаза своей собеседницы. На самом деле он и не предполагал, что их общение начнется подобным образом, но справедливо считал, что девушка сама виновата. В конце концов, никто не просил её дерзить, в то время как они могли сейчас мило болтать в каком-нибудь кафе.
Сайлас в гордом одиночестве брел по Косому переулку. Он приехал сюда уже давно, но никого из знакомых до сих пор не встретил. Никого. Поэтому парень просто бродил по улице, заглядывая в витрины магазинов через плечи толпившихся там людей. Но ничего интересного так и не нашел. Вэйс устало опустился на скамейку возле какого-то магазинчика. Он даже не обратил внимания на то, какой это магазин. Парень устал не столько от ходьбы, сколько от косых взглядов в свою сторону. Сайлас вздохнул и откинувшись на спинку скамейки закрыл глаза. Он засунул руки в карманы пальто и, открыв через пару секунд глаза, посмотрел по сторонам. К нему тут же подсела какая-то бабуля и начала втюхивать какое-то магическое зелье, но Сайлас сначала отказывался вежливо что-то бормоча, но наконец Вэйсу надоело и он просто встал и ушел. Сайлас прошел вперед не оглядываясь. Остановившись у очередной витрины, Сайлас просто стал разглядывать товары, не делая при этом особо умного выражения лица. Господи, как же я от вас устал… - вздохнул Сайлас. Он устал от толпы. Парень никогда не любил находить в столь людных местах Хотя иногда приходилось терпеть. Вот и сейчас он терпел. И никому не показывал того, что творилось внутри. Внешне он был спокоен и даже улыбался. Но внутри хотелось поубивать всех и каждого. Ту бабулю, которая пристала к нему на скамейке, того мужчину, который толкнул его на углу. И всех кто был вокруг. У Вэйса бывали такие моменты. Моменты когда он хотел убить всех. И сегодня был именно такой день и такой момент.
Факультет: Слизерин, 7 Квиддич: ловец Приверженность: пожиратели смерти slytherin prince damage me, hate me to death
Пост: 22
Рейтинг:
4
Отправлено: 07.09.07 22:36. Заголовок: Re:
28 августа встретило Драко весьма мрачно - он был единственной живой душой в Малфой-Мэноре, не считая эльфов. Люциус и Нарцисса Малфой должны были вернуться только 29 числа, а до этого времени Малфою-младшему приходилось коротать время в одиночестве. Эмберлин и Ларейна уехали 5 дней назад, а Викки и того раньше. А если сложить два и два, то Драко уже неделю не видел ни лучших подруг, ни любимой девушки. Несмотря на все это, он встал с той ноги, практически не орал на домовиков, молча съел свой завтрак и ушел наверх одеваться. Сегодня у него была встреча в Косом переулке - нужно выглядеть соответствующе. Собираясь, как последняя кисейная барышня (^^), поправляя то галстук, то воротник рубашки, то складки на брюках, Драко в довершение брызнул на себя каким-то Armani, сунул в карман темно-зеленую бархатную коробочку и вышел из комнаты. Через 5 минут за воротами Малфой-Мэнора раздался трансгрессионный хлопок. *** Слизеринец неспеша вошел в "Дырявый котел", перекинулся парой слов со знакомыми волшебниками, которые учтиво кланялись ему и приветствовали, что-то сказал бармену Тому и пошел в подсобку бара, где и была заколдованная стена с кирпичиками. Один слева, другой справа, три сюда, два сюда - стена зашевелилась и превратилась в проход, через который так часто проходил Драко с отцом. Добро пожаловать в Косой переулок, называется. Все еще нащупывая коробочку в кармане, Малфой зашагал по мощенной дорожке, выискивая знакомые лица. "О да..." Сердцебиение участилось, губы невольно растянулись в улыбке - Виктория Моннет-Брэдшоу, зазноба его сердца, стояла на противоположном конце улицы со своим братом, куда же без него. Быстро преодолев расстояние, разделявшее их, Драко зашел со спины девушки, обвил руками за талию, мягко притянул к себе и уткнувшись носом в копну ее пышных и таких приятных волос, произнес: -Вик, доброе утро! - потом чуть отстранившись от девушки и повернув голову набок, Драко поцеловал Моннет-Брэдшоу в уголок губ. В конце концов, их личная жизнь не для посторонних. -А чего это твой братец опять с тобой увязался? Неужели он в качестве личного телохранителя?! Хотя нет, он слишком слаб для этого. - манерно растягивая слова, пропел Малфой, все так же обнимая девушку и нехорошо сверкая глазами. Ему доставляло удовольствие издеваться над этим малым, который его тоже недолюбливал, впрочем, как и глава семейства Моннет. Отец даже как-то рассказывал, что на 6-ом курсе встречался с Николь Брэдшоу, которая приходилась матерью этим двоим, и что Моннет до сих пор не может простить это Люциусу. То ли ревнует, то ли боится. В любом случае - раз такое поведение, значит, бывший гриффиндорец в себе не уверен, что не может не радовать. -Кстати, Вик, я думаю, мы попозже встретимся с Мишель, Эмберлин и Ларейной? Или ты хочешь сейчас? - у Драко были кое-какие подозрения касательно МакКой, но пока не получалось их потвердить. Сейчас было самое время. И было немножечко плевать, и чуть стыдно, что он так сказал...с другой стороы - маленькие пушистые котята уже начинали царапать его изнутри, щекотали каждую клеточку кожи и, возможно, сердца, если оно у него было. Нет, Малфой никогда никому не говорил о любви. Эти три слова были под запретом, под жестким табу. Они карались смертной казнью, упреками отца и осознаванием собственной ничтожности. И пусть Виктория была девушкой мечты, девушкой, которую не стыдно представить родителям, которую с гордостью можно назвать достойной его, Драко, достойного сына своего отца. Так вот...несмотря на то, что Драко никогда не говорил "я люблю тебя" ни одной живой душе, Вик была для него нечто большим, чем просто девушка_с_которой_невероятно_хорошо_проводить_время. Он был к ней привязан, он скучал по ней, хотел проводить с ней как можно больше времени. Но все это было в душе. На деле и в глазах было слегка по-другому - они идельная пара, принц и принцесса Слизерина *да, я пафос^^*, в будущем, в довольно далеком будущем, возможно и невеста. Ибо девушка, которая нравится Драко Малфою - хорошая девушка. Но девушка, которая нравится Люциусу Малфою - достойная невеста. Это закономерность. И, собственно, пока слизеринец придавался философским размышлениям, на горизонте появилась Мишель МакКой. -О, Мишель, дорогая, доброе утро, - он улыбнулся, все так же не выпуская Вик из объятий, как будто та могла сбежать. -Как поживаешь? Как лето? - стандартный обмен любезностями, но у них, как у однокурсников, еше будет время поговорить об этом в более приватной обстановке. Малфой смерил Билли презрительным взглядом и снова вернул все свое внимание милым девушкам.
Факт, что Вик знает про то, где храниться заветная фотография, был для Билли нов и явился, прямо скажем, ошарашивающим фактором... Пожалуй, Билл даже пропустил смысл речей сестры, пока судорожно выхватывал сей ценный предмет из рук Виктории, что бы, собственно, и прижать его поближе к груди, но уже оттолкнув пальчики сестры. - Вик... как ты можешь так говорить! - возмутился Билли. Мерлин, ну почему ему довелось быть младшим? Так бы цыкнул на нее, и все... а сейчас никакого возрастного превосходства у Билли не было, но ответить достойно на такие речи стало делом чести. - Папе, значит, повезло с мамой? Повезло! А повезло знаешь в чем? В том, что ее сердце стало открыто для любви и нежности, в том, что сейчас она ценит эти "романтичные бредни", как ты бы сказала! Но тебе не понять.. Билли хмыкнул, пренебрежительно покосившись на сестру, будто бы ему было открыто что-то большое и важное, сокровенное и истинное, что никогда не удастся познать Виктории. Она слишком горда и независима для таких красивых вещей, которые меняют в раз все существование, стоит лишь впустить их в свое сердце и довериться наитию чувств, что не только наивны, но и реальны, как все живое. Она верит в их несущественность, для нее они - пыль, но это не так. Они реальны! - Тебе не понять! - Билли пожал плечами, разведя руки в стороны, и затряс головой. - Ты не умеешь верить в мечты. Вот просто - не умеешь! Мне тебя искренне жаль, ибо эта часть человеческого бытия для тебя, видимо, закрыта. Не дано, ах... Билли, скрививший сочувствующее лицо, вдруг почувствовал себя Питером Пеном, уговаривающим Вик поверить в сказку, что бы маленькая фея не умерла... Только в случае сестры - уговоры эти были напрасны. Моннет-Брэдшоу это знал, но Вик задела его за самое больное, и теперь он не мог остановиться, чуть ли уже не выкрикивая свои пламенные речи. Тинкербелл суждено сегодня умереть... - И только мне решать, кого я должен любить! - упрямо заявил гриффиндорец. - Только мне решать, кого я достоин, а кого нет! Не делай из меня маленького несмышленого мальчика, только потому, что ты привыкла так считать! Парень гордо вскинул подбородок, взирая на сестру сверху вниз. Ибо хоть и возраста он был младшего, но вот в росте явно опередил свою сестричку чуть ли не на полголовы. - "Забудь раз и навсегда"... И что с того? Ты никогда не поймешь, что это - чувствовать в своем сердце эйфорию просто оттого, что любимый человек существует, ходит, дышит, живет где-то рядом! Довольствуйся своими приземленными принципами. Как слепой крот, который и приземленное-то не разглядит из-за слепоты. Твое право, наконец. А я буду верить в мечту, до последнего, до победного! Мишель - моя мечта! И что бы ни случилось, я буду ее согревать в своем сердце, эту мечту! Билли любовно взглянул на фото, сжимая его аккуратно в ладонях. Мечты бывают напрасны, но только не эта. Мисс МакКой улыбнулась ему со снимка, и Билли посетило такое нереальное чувство, что девушка подтвердила его слова своей улыбкой. И Моннет-Брэдшоу улыбнулся в ответ. - Мечта... - тихо повторил он. А потом поднял глаза, и.... Перед ним было тоже самое лицо, которое он рассматривал на фото. Будто бы слизеринка легко спрыгнула со снимка и воплотилась в вполне живую, реальную девушку... Мерлин, да, перед Билли стояла Мишель МакКой, собственной персоной. Мерлин! Она что же, слышала все его слова? Билли смущенно улыбнулся - его прямо поймали с поличным.... В суматохе, в смятении, уронил фотографию на землю, не удержав ее вдруг переставшими слушаться пальцами. - Ээээм... - кусочек плотной бумаги плавно лег на дорогу, и личико на нем снова завораживающе улыбнулось. Билли понял, что принцип "улыбаемся и машем" сейчас был очень кстати... - Доброго дня, Мишель... Улыбнулся. Руки спрятал в карманы. - Я… Вот только от столь милого занятия гриффиндорца отвлек ненавистный голосок Драко Малфоя. Ах, и этот прихвостень здесь! Ну конечно, куда же он ее денется. Прибежал, и ластиться теперь к его сестре. А та – Мерлин, какое довольное лицо! Улыбка разом исчезла с лица Билли, и он пафосно наклонился, что бы подобрать фотографию, аккуратно подхватил ее, отряхнул от пыли – да, эти действия были гораздо важнее, чем приветствие Драко – и, наконец, демонстративно убрал в карман. И только теперь лениво покосился на Малфоя. - На себя посмотри, чертов слизеринец. Я посильнее тебя буду с твоей жалкой «горой мыщц». Ах, я забыл… все аристократы – белоручки. Тысячу раз был прав отец насчет этого семейства. Как Вик только может? И эти каникулы – отец сам не свой ходил, зная, что отправил Вик «погостить» к Малфоям… А сестре – ну хоть бы хны! И Билли почувствовал, как кипит в нем ярость… И лишь взгляд, украдкой, на Мишель, может успокоить сие злостное чувство, затмив его всеобъемлющим другим.
Ливень, как известно, не может идти долго, уже через несколько минут, как правило, он редеет и превращается в спокойный дождь. Так было и с чувствами. Это словно бы сосуд , который стоит под небольшим потоком воды.. Можно из него выливать воду понемногу, тога сосуд успевает наполниться заново. а можно вылить всё разом, тогда он будет пуст и потребуется время. прежде чем он снова станет полным. Очень простая картина, которая не нуждается в объяснении. Так и с чувствами, резерв человеческих чувств не бесконечен. Его хватает на то, чтобы каждый день жить полной жизнью, но если разом его исчерпать, наступает апатия. Альбина сидела на траве, чувствуя, как боль и страх стекают с неё, уступая место холодному равнодушию. Ей казалось неправильным то, что она вдруг так резко перестала чувствовать. Стыдно перед Санни за свою ветреность. Весь мир вдруг разом стал чужим, точно это не она впилась в ветровку Александра ногтями, боясь отпустить её, словно это не её слёзы стекали по щекам, словно не с её губ слетели слова. - Уходи, - прошептала она в отчаянье, - скорее уходи, пожалуйста. Ты же не думаешь, что это случайность - Бабушка и Санни. Ты - единственный, кто у меня остался. Как смогу я жить, если и с тобой тоже что-то случиться? Я же люблю тебя, и никогда не прощу себе, если не попытаюсь тебя спасти. Мне кажется, что это проклятье, и, возможно, если ты сейчас уйдёшь, то избежишь его. Пожалуйста! Ей стоило усилий разжать пальцы и отпустить куртку Александра. Альбина было твёрдо уверена, что-то, что она сейчас говорит хорошо и правильно. Но больше всего в жизни ей не хотелось, чтобы он уходил. Ей будет страшно за него, но ещё больше без него. Она даже не могла больше себя корить и ругать за эгоизм. За то, что она думает только о себе. И голос её звучал сейчас так слабо, казалось, что слёзы из глаз струятся громче этого беспомощного шелеста. И столько неуверенности было в этом голосе. Да, она была плохой актрисой и не могла скрыть, как нуждалась именно сейчас в его поддержке. И даже не обязательно было об этом говорить. Её зелёные, полные слёз глаза смотрели на него с невиданной прежде надеждой и преданностью. Теперь, кроме Александра, у Бины никого не осталось. Нет, были родители и родственники - но это всё не то. Её самые близкие люди: Бабушка, Санни и Александр. И сейчас весь мир сузился до размеров бывшего хаффлпаффского капитана. Альбина не удержалась и уткнулась лицом в широкую грудь юноши. Голова ныла от слёз. Бине было плохо и морально и физически, потому что она старалась, старалась чувствовать, а в итоге лишь истязала себя, потому что сил на чувства уже не оставалось, их не было даже на то, чтобы пошевелиться.
На небе светило солнце. Яркое, жаркое, страшно раздражающее солнце, пылающие лучи которого дарило людям иллюзии и головные боли. Почти такое же раздражающее, как звучание приторно-сладкого «Мэгги». Лучше бы Рианнон провела наждачкой по стеклу, это бы точно вызвало меньше раздражения у рыжей валлийки. Ну, какая же она «Мэгги». «Мэгги» должна быть мила, здоровая, обязательно светловолосая девочка со Среднего Запада, хохотушка и простушка. У «Мэгги» нет забот и хлопот, но есть рыжая корова. И корову эту зовут Магдалена. - Приятно видеть, что вы пережили вчерашнее нашествие, Вэлхон, Гвинед, -вежливо ответила валлийка, пока не демонстрируя никаких эмоций, даже раздражения. Ей нравилось называть близнецов по их средним именам, это было забавно. Ей собственное второе имя оказалось насмешкой над реальностью: да, она воистину дочь МакКехта, вот только какой от этого прок, если ей нельзя лишний раз появиться в больнице? Из замечательной тирады Рейнхарда рыжая поняла примерно половину – хотя рыжая не знала шотландский, она свободно говорила на ирландском, который близок к языку горцев. Хотя даже если бы она не поняла ни слова, тон, которым это было сказано, и ситуация, к которой данный диалог был приурочен, не оставляли сомнений в его содержании. Как всё-таки повезло близнецам, что здесь нет никого, кто понял бы сказанное и не одобрил бы. Магдалена естественно ругаться, оскорбляться призывать к ответу, взывать к здравому смыслу или просто бить никого не собиралась. Она задумчиво кивнула, словно слушала не брань, а лекцию по высокой словесности в школе. - Спасибо, друг мой. Я уже неделю пыталась найти подходящее определение для «супа», который сварили и спрятали в подвале мои братья. Впрочем, я не уверенна, что решусь повторить ему твои слова – он кажется разумным и может обидеться. Меж тем младший Моргенштерн стойко продолжал держать дорогую сестрицу на руках. Что и говорить, смотрелись они колоритно. Слишком колоритно, чтобы не прокомментировать в это прекрасное солнечное утро, Маха его погаси. - Властью, данной мне мной, я объявляю вас Братом и сестрой. Можете не целоваться, - сухим, официальным тоном прокомментировала Синнах, приосанившись и окрестив их на последок, как это делают христиане. Впрочем, она не могла быть уверенна, что правильно выполнила последовательность жестов, всё же она никогда не увлекалась религией – это было слишком сложно и, главное, совершенно не научно. Пустая трата времени, одним словом. – Давайте же отметим это радостное событие чашкой чего-нибудь горячего. С этими словами рыдая развернулась в сторону ближайшей кофейни, уверенная, что близнецы пойдут – или, в случае Рианнон, поедут за ней. - Друг мой, тебе чем-то не нравится МакКой? По-моему очень забавное создание, - обратилась она к Рейнхарду. И Рианнон, которая, возможно, могла объяснить странную реакцию своего брата на белокурую слизеринку.
- Да, я всё сказала. Теперь, в принципе, ты можешь говорить, - покровительственно отозвалась мисс Корр, бросив пренебрежительный взгляд на своего собеседника. Самомнение у неё было очень высоким, во всяком случае, на данный момент она говорила всё это так, что, дескать «я закончила свою речь, теперь всякие тоже могут высказаться», и если бы кто-то подобным образом обращался к самой Эмберлин, её бы это непременно взбесило, - Подобающим образом? Я что-то не поняла, Кроули, ты даёшь мне инструкции, как мне себя вести, будучи твоей невестой? А не слишком ли? Я и без твоего разрешения целовалась и делала бы, что хотела и с кем хотела, и не смей мне что-то указывать, тем более, когда дело касается моей личной жизни, - не менее жёстко отчеканила Лин, - А разговаривать с тобой я буду таким тоном, как посчитаю нужным, - упрямство Корра и Фрост умножилось в их дочери в два раза, если не больше, поэтому никакие слова, независимо оттого, в какой форме они были произнесены, не могли убедить слизеринку каким-то образом поменять своё мнение. Впрочем, она сейчас делала многое только на зло Александру. Но действовать по указке и следовать чьим-то указаниям она не любила никогда. Для неё это настолько противоестественно, настолько непривычно, что чтобы соответствовать такому образу, который только что представил молодой человек, надо себя ломать, и ломать пока себя никто не собирался. Но тут Кроули перешёл все дозволенные границы, некую ту негласную грань, которая могла повлечь за собой кое-что похуже обычных препираний вплоть до скандала. Он просто бесцеремонно и жёстко схватил девушку за запястье, и от неожиданности та даже не успела каким-либо образом замаскировать некое подобие гримасы боли на своём прелестном личике. На самом деле такое прикосновение было более неприятным, чем болезненным, но для изнеженной Эмберлин и такое доставляло массу неприятных ощущений.
- Что ты делаешь?! Отпусти меня немедленно! – воскликнула она, безуспешно пытаясь вырваться из хватки слизеринца, - Не станешь себя сдерживать? И что же ты сделаешь, Кроули? Ударишь меня? – с вызовом продолжала Эмберлин, подобно самому Алексу не отводя взгляда, - Я буду называть тебя так, как захочу, и с той интонацией, которую посчитаю нужной, ясно? – всё-таки папочкины гены, а может, и мамочкины, в общем, все гены родителей вперемешку сыграли свою роль. Никаких запретов, никаких ограничений, а тут появился какой-то жених, и пытается гнуть свою линию. С какой стати Лин должна так легко поддаться и делать всё так, как он захочет? Она справедливо считала, что делать ничего такого не должна, и ни на секунду не сомневалась в справедливости своих слов, - И мне глубоко наплевать, что о тебе подумают! – по правде говоря, девушка уже и не знала, что придумать, но старалась сказать что-то такое, что будет максимально неприятно Кроули, - А теперь отпусти меня, и не смей больше ко мне прикасаться, никогда не прикасайся... - зло прошипела слизеринка, ещё раз дёрнув рукой, но вновь безуспешно. И не важно, что прохожие уже начинали оборачиваться на молодых людей, Эм была настолько поглощена ссорой, что просто не обращала на такие мелочи внимания.
In the dark when there's no one listening In the times when we both get carried away … A little more and i'll fall off the planet entirely (с)
Вот чего сейчас надо меньше всего делать Билли, так это открывать рот и что-то ей перечить в ответ. Здесь явное преимущество принадлежит ей, чтобы он там не вздумал говорить. Но у братишки был так сложен характер, и по-умному в стрессовых ситуациях поступать он просто не мог. Как говорили древние люди: «Большой, а без гармошки». Если применять к гриффиндорцу буквальный смысл мудрого высказывая, то это мало походило на правду, но если подходить с точки зрения интеллектуалов, то эта фраза была придумана именно для него. Чем дитя не тешиться... В то время, как брат орал на всю улицу про высокие чувства, пел оды про любовь, даже строил детские рожи. Словом, развлекал толпу, Виктория изредка прислушивалась к его тираде. Ее непроницаемый взгляд был направлен в толпу, глаза плавно разглядывали лица студентов. У кого-то она замечала счастливую улыбку, у кого-то грустные глаза, у кого-то большой прыщ на лбу не умело спрятанный под попытками магии, но язвительный блеск серых глаз так и не нашелся среди всего этого разнообразного контингента учеников. Моннет-Брэдшоу разве что уже сейчас заметила Мишель и скучно сложила руки в замок, вновь подняв глаза на Билли, который все никак не мог уняться. Это было у него явно от папы, так же, как и синдром враждебной непереносимости Малфоев. Слизеринка же пошла вся в маму не только трудным характером, но даже слабостью к властным, свободным, знаменитым блондинам из аристократического семейства, с той лишь разницей, что у Николь ничего не вышло, а Виктория уже полностью только его. - Издеваешься? Второе? Ха! - она подавила холодный смех над страстным порывом гриффиндорца, который наговорил слишком много лишнего не в том месте и явно не в то время. Да и упавшая фотография, словно с шумом грохнувшийся компромат на стол судье, стал завершающим штрихом этой бездарной картины. Театром для зевак и Риты Скитер. - Я его вообще не вожу на выставки, без намордника прилично вести себя отказывается. Лишний позор на плечи, мне ни к чему. - слизеринка резко посмотрела на братца и чертовски поддельно тепло ему улыбнулась. - Дорогой, я обещаю тебе купить золотой ошейник и серебряную медаль, если сам научишься застегивать на себе намордник. Она так пристально выискивала его в толпе, надеясь каждую секунду поймать его взгляд, что умудрилась его не заметить тогда, когда он пристально разглядывал ее издалека, не терпеливо сокращая расстояние между ними шаг за шагом. И все этот назойливый баянист! Если бы не он, она бы молча ушла отсюда навстречу Драко, взяла бы его за руку, увела бы туда, где не было бы не только Билли, там не было бы вообще никого. Все же старания гриффиндорца не прошли даром, и подпортить день он чуть-чуть, но смог. Однако руки Малфоя привычным жестом опустились на ее талию и ей уже было плевать на то, что выдался такой знатный шанс посмеяться над братцем. За то время, которое она провела в Малфой-Мэнор Моннет-Брэдшоу успела привыкнуть к его рукам, к тому, как он обнимает ее, как смотрит, иногда, когда они были наедине, ей казалось, что она точно знает, что скрыто у блондина в самом сокровенном уголке сердца. Но каникулы прошли быстро и до сегодняшнего дня Виктория так и не смогла отвыкнуть от всего этого, не смогла не скучать. Все что было во власти слизеринки, так это тщательно скрывать свои чувства. И судя по словам глупого Билли, у нее это вышло просто идеально. - Ты сам ответил на свой вопрос, Драко... Просто наш баянист не понимает, что Мишель слишком плохая для таких смазливых типчиков. - мельком взглянув на подругу, Вик искренне улыбнулась, почувствовав его желанные губы совсем рядом со своими. Между прочим накрыв его ладонь на своем животе, она явно не терпеливо взглянула на блондина. Слизеренец все же был обворожительно практичен, делая их личную жизнь запретной темой для каждого, кто посмеет заикнуться об этом. Чего нельзя сказать про гриффиндорца, который своими громкими словами поставил в глупое положение не только себя, но и МакКой. - Конечно сейчас! - слизеринка честно пыталась как-то внешне скрыть свою не терпеливость, но не смогла с собой совладать, лучезарно заулыбавшись. А плевать, пусть это будет не тактично, но зато правда была на лицо в прямом смысле этого выражения. Мишель слишком гордая и видная девушка, чтобы не найти себе компанию и развлечения, Билли совсем скоро отстанет от нее, как это бывает обычно, а что касается их, то и в их плотном графике не будет времени на скуку... И так оно бы и было, если бы Моннет-Брэдшоу не пришла еще одна гениальная идея, ляпнуть колкое словечко в сторону Драко. Уж кто-кто, а последний за словом в карман не полезет, гриффиндорец уже успел сказать одну глупость и поплатился, теперь этот несносный мальчишка пытается встать на те же грабли? - Драко, прошу, не обращай на него внимания... Это, поверь, семейное по папиной линии и не стоит ему ничего говорить. - Виктория повернулась лицом к Малфою, снизу вверх заглянув ему в глаза. Они явно друг друга поняли, и слизеринка поспешно сжала его руку в своей ладони. Это не стоило того внимания, на которое нужно тратить время. Да, и ей, как старшей сестре, совсем не хотелось бы увидеть сцену развертывания кровной войны. Глупый баянист не должен пострадать. - И, кстати, братик, открою тебе одну маленькую тайну... Я не мечтаю только потому, что мои мечты воплотились в реальность. А ты можешь продолжать строить бесполезные грезы, все равно ничего путного не выйдет! Моннет-Брэдшоу тряхнула головой, поправляя темную челку и ближе прижимаясь к Малфою, все так же не выпуская его руки, и наконец обращаясь к Мишель: - Правила безопасности в обращении с животными ты прекрасно знаешь! Береги его. - прощаться она не умела даже тогда, когда надо было произнести простое «до свидания» или «увидимся», у нее подобное складывалось в подобные напутствия, а остальное выходило по-английский.
Иногда люди не совершают самоубийства, потому что боятся. Иногда – потому что им жалко окружающих, иногда – потому что в самый последний момент происходит нечто хорошее, и они успевают вновь полюбить жизнь. Но иногда люди не совершают самоубийства только потому, что у них нет с собой пистолета. Мишель бы сейчас он не повредил – единственное, что было у нее, волшебная палочка – ей можно было прикончить Моннета, но никак не себя. Эта идея была слишком заманчива для девушки, но в ее планы не входило провести остаток жизни в Азкабане. Хотя это было гораздо приятнее, чем выслушивать крики Билли, раздававшиеся на весь переулок. К тому же, была отличная возможность прикончить еще одну часть этой сумасшедшей семейки – Вик, за то, что она вот так вот просто бросает подругу на произвол судьбы, вернее брата. Да пусть будут эти Малфои неладны, Мишель терпеть не могла, когда все встречи заканчиваются, так и не начавшись. Несмотря на то, что на дежурное приветствие слизеринца она ответила не менее дежурно, в чем-то даже передразнив его. Конечно, благородный отпрыск этого не заметил – слишком был увлечен собой и Викторией, а вот Билли наверняка оценил. В последнее время Мишель ловила себя на том, что перед этим Моннетом-Брэдшоу она старается казаться еще более холодной и даже злой. А что, пусть знает, с кем связался – быть может, вскоре он поднимет лапки кверху и спокойно пойдет на дно. Пусть найдет себе какую-нибудь милую гриффиндорскую девочку курса с четвертого, которая ради его музыки пойдет на край света. Нет, он выбрал именно Мишель. Наверное, Викки права – у их семьи это в крови, и называется это шизофрения. Страсть к людям со светлыми волосами досталась и Вик, вот она и теперь – с Малфоем. А блондинка, конечно, тоже привыкла, что об мужчин положено вытирать ноги, но Билли и вовсе ей казался даже не ковриком, и тряпкой. Он так старается добиться своего, что терпит все насмешки сестры, Малфоя и прочих, не менее приятных членом общества. Что поделать, если это – все, что он заслужил. - Спасибо тебе, Вик, за то, что составила мне компанию, - обреченно произнесла Мишель. – Думаю, если он падет жертвой случайно оказавшихся по близости охотников, ни ты, ни я, против не будем… - Последние слова были сказаны вполголоса, скорее для самой Мишель, нежели для ее подруги, совершившей столь эгоистичную выходку. Сейчас бы эффектным выходом было трансгрессировать отсюда куда подальше, но этим премудростям девушка была еще не обучена, и оставалось лишь стоять и ждать, пока уши перестанут воспринимать этот любовный бред. Почему у нее не может быть такого молодого человека, как у Викки? Конечно, девушка нисколько не завидовала ей, и уж тем более – не хотела встречаться с Малфоем, в нем слишком много любви к себе, и вряд ли осталось место на любовь к кому-то еще. Хотелось чего-то обычного, без этой сентиментальной дурацкой гармошки, человека с характером, который мог бы поставить зарвавшуюся Мишель на место, но такого, который бы выполнял любые желания. В общем, еще мечта о недостижимом идеале, которого, разумеется, не существует. Девушка знала об этом и предпочитала не слишком мечтать об этом, просто надеясь, что когда-нибудь на жизненном пути ей встретится нечто похожее. А сейчас настало время расставить все точки над «i»: показать Монету, что здесь ловить нечего и надо уходить. Или хотя бы спокойно уйти самой – но тогда он наверняка увяжется следом. А уходить и лишать себя последнего веселья – прогулки по магазинам и кафе – Мишель не собиралась. Пусть уж лучше этот настойчивый паренек сгребет свои ноги, которым не дает покоя дурная голова, в руки, которые не дают покоя аккордеону, и проваливает отсюда. Тогда не окажется жертв, особенно среди гриффиндорского населения. - Ну, что же, и тебе доброго дня. И если ты хочешь, чтобы для нас обоих он оставался добрым – держись от меня подальше, дорогой, - Мишель была немногословна, но она хотела, чтобы поняли только то, что она хочет сказать. Что ни говори, а девушка умела издеваться над людьми, особенно над такими, как Билли – он был просто кладезь недостатков, которые можно было высмеять. Все – начиная от гармошки и заканчивая манерой кричать о своей любви на всю улицу – было смешным. Настолько смешным, что даже тошнило. Мишель развернулась и царственной походкой направилась в толпу. Чего она ожидала сейчас? Он просто обязан пойти следом. Как бы это не казалось глупо, но МакКой чувствовала себя гораздо лучше, когда была кому-то нужна. Вот сейчас – родители спокойно отпустили туда, где царит разгул зла и прочие прелести, Ник кинула ради «любви всей своей жизни», - получалось, что Мишель теперь нужна только Монету. Эта мысль казалось дикой, и блондинка боялась себе признаться в этом – но он просто не может остаться стоять посреди переулка или уйти в другую сторону. Девушка слишком хорошо знала этого Брэдшоу: он действительно носил ее фотографию с собой – Вик посвятила ее в это еще давно, - сочинял песни, ей посвященные, рассказывал отцу о «своей Мишель». Билли был вдохновлен примером отца, но Мишель-то уж точно знала – она никогда не повторит ошибку своей матери и не выйдет замуж за подкаблучника. Это удобно, да, но это невероятно скучно. Тем более – за такого, как Билли.
Слушая Дафну через слово, Райан то наблюдал, как девушка роется в своих записях, то просто наблюдал за мимо проходящими студентами и студентками. На последних Райан бросал более продолжительные взгляды, в тайне надеясь, что неугомонная мисс Гринаграсс сего не заметит. Когда девушка закончила, Монтегю в знак того, что он придельно внимательно её слушал, кивнул головой. Канцелярия - это хорошо. Тогда возможно можно будет избежать разговоров о его не возвращении. Хотя в при этой мысли, Райан почувствовал себя неким... трусом. Что собственно плохого или опасного для жизни в том, что бы сказать своей девушке о том, что он, Райан, не возвращается в школу по причине очень важной. Она вообще радоваться должна и гордиться! Не каждому приходится встречаться с восходящей звездой такого популярного вида спорта как квиддич. Да, именно такого высокого мнения о себе Райан и был. Уж как не крути, а так оно и было. Но канцтовары есть канцтовары. И с ними уж точно ничего не поделаешь. Заполняя пустой болтовнёй на тему: "Как ты провелА лето" (как только разговор переходил на "Как ты провёЛ лето", Райан моментально "дописывал" к слову "провёл" букву "а") возникающие неловкие паузы в разговоре, пара двинулась к ближайшему магазинчеку со всякой дребеденью, называемую в народе канцтоварами. - Может эти перья? - поинтересовался Райан, стоя в толпе студентов и их родителей. Он показал Дафне несколько изумрудно-зелёных перьев. Дафна же в свою очередь беспощадно загружала Райана покупками. Чернила, чернильницы, перья и бесчисленные свитки нового пергамента. Вообще то Райан любил запах нового пергамента, но когда тебя заваливают им с ног до головы, это уже через чур. Вот кассовый аппарат, который громко ругался, если кто-то задерживал оплату, разразился целой терадой, пока Дафна с Райаном ругались за то, кто же будет оплачивать покупки сказать: "Апарекиум!"
(Сама плати, дура! Нет! Ты плати, ублюдок!)
. Дошло до того, что аппарат стал извергать нецензурную лексику, пока не подошёл волшебник-продавец и не отколотил его волшебной палочкой. Так что в конце, пока райан расплачивался, тот несколько раз пожелал им доброй дороги и едва не сделал 99-процентную скидку, но потом опять появился волшебник-продавец, и аппарат мудро принял всю оплату до последнего кната. Правда и со сдачей были заминки, но терпение Райана подошло к своему логическому концу, так что он махнул рукой на сдачу и побыстрее отошол к Дафне. Кое как упаковав всё по пакетам, Монтегю был очень счастлив, когда покинул эту обитель зла и туалетной бумаги. Он уже и забыл, как выматывают покупки... Сейчас в глове жила одна только мысль. И эта мысль заключалась в том, что ему необходим покой и отдых в виде стула и огневиски. Что собственно он и попытался предложить Дафне, едва не получив тумака при упоминании слова "огневиски", так что сошлись на сливочном пиве, хоть своё согласие Райан и изрёк куда-то в сторону, буркнув еще что-то вроде "да что ты говоришь." Бар "Драконий Хвост" был самым близким из всех тут находящихся, хотя сейчас бы Райан не отказался от порции мороженного у Флориана Фортескью. Но серые тучи не предвещали ничего хорошего в поедании мороженного. И вообще становилось всё прохладней. - Ты не замёрзла? - но не дождавшись ответа, Монтегю снял с себя мантию и накинул на плечи девушки. - Ну что идём?
Прогулка по магазинам как обычно вызвала у Дерека теплую улыбку. Шанти носилась, пытаясь примерить все, что попадалось ей под руку, будь то мужские брюки или же праздничные женские мантии и во всем этом ворохе одежды выглядела смешно. Мать встретила кого-то из своих знакомых и стояла разговаривала забыв зачем они пришли в Косой переулок. Когда Шанталь чуть не опрокинула манекен, на котором была надета приглянувшаяся ей шляпка, Дер понял, что пора брать ситуацию в свои руки. -Майте Шанталь Сойер, а ну прекрати носиться и иди к маме. Когда сестренка, которая не привыкла к такому тону Дерека, обидевшись и показав ему язык, пошла к Ормалин, гриффиндорец понял, что нужно срочно уходить из магазина, и отвести мать с сестрой в паб, где они подождали бы его с покупками. Просто хождение по магазинам не было его любимым времяпрепровождением, а в компании матери, которая выбирала все по два часа - становилось мукой. С трудом уговорив мать, что он сам сможет купить себе необходимые книги и обязательно купит новую мантию он проводил ее с сестрой до чего-то, что мать именовала кафе, а он считал пафосным пабом и оставив у двери направился за покупками, предварительно пообещав Шанти купить ей все же ту, ну очень-очень красивую шляпку, которая будет ей обязательно идти. В преддверии приближения начала учебного года Дерек осознал, что скучал по своим друзьям. Письма с совами он получал, но отвечать на них как-то не удосуживался, был занят исследованиями винных погребов матери и Шанталь, которая редко оставляла его, иногда даже засыпая у него в кровати, уставши от игр и беготни. Решив для себя, что покупка мантии будет самым последним пунктов в списке его покупок он направился за книгами, список которых к 7 курсу был впечатляющим. Весь косой переулок был полон учениками Хогвартса, которые спешили купить все необходимое. Наконец завидев дальше про переулку знакомые лица он направился туда, благополучно забыв про покупки. Нужно было восстанавливать знакомства и узнавать новости, чтобы по прибыли в Хогвартс быть в курсе всех событий.
Настроение, внешность, окружение. Всё должно быть прекрасно. Кажется, так говорил Нотту когда-то его двоюродный дядя. «Как жаль, что он выпал из окна и сломал себе шею», - усмехался он последние пару месяцев. И выглядело всё почти убедительно, если бы все не знали, что его отец на свободе. Впрочем Теодор был уверен, что если бы не отец, то это сделал любой другой пожиратель. Чистота крови всегда играла главную роль в жизни его семьи, а дядя связался с никчёмными магллами и обрёл последствия в виде свёрнутой шеи. На этом моменте Нотт получил сильный толчок в плечо от мамаши, тащащей за собой тележку и двух вредных детишек. Бросив на ходу «Извините», сказаное таким тоном, словно это Нотт виноват во всех её бедах, толстуха проехалась тележкой по его ногам, заставив поморщиться не столько от боли, сколько из-за того, что испачкала ему ботинки. -Надеюсь, вы скорее научитесь выделять из толпы тех людей, по ногам которых не следует ездить тележкой. Чревато… - Прошипел Теодор ей вслед негромко, но чётко. Толстуха вздрогнула и обернулась, тревожно всматриваясь в его лицо, не выражавшее на сей раз никаких эмоций. Она не могла понять толи ей послышалась, толи эта угроза действительно была произнесена. Но тем не менее она сгребла одной рукой своих вредных карапузов и исчезла в мгновение ока, вместе со своей огромной тележкой. Времена теперь были действительно трудные, неспокойные. На лице Нотта мелькнула довольная улыбка. Пустячок, а приятно. Пошарив в кармане, Нотт извлёк на свет кусок пергамента, присланный из школы, на котором были написаны название учебников, необходимых в этом году для занятий. Отсутствующим взглядом он просмотрел немаленький список и перевёл взгляд на витрину магазина, где продавались учебники. Мимо торопливо проходили десятки волшебников, словно у всех кроме него была уйма дел. Внезапно он заметил знакомую гриву темный волос, что заставило его резко обернуться и сделать пару шагов вперёд, быстро переградив девушке дорогу. - Хороший сегодня день, Фрай. Даже можно сказать добрый. - он ласково улыбнулся, что в сочетании с блестящими темными глазами смотрелось жутковато
Фрай не спеша, двигалась вперед, в известном только ей самой направлении. У слизеринки была намечена цель, к которой она стремилась, и ее не интересовали ни широко распахнутые двери магазинчиков и лавок, ни плакаты и вывески, доносившие до огромного количества потенциальных покупателей, с какими заманчивыми ценами их встретят продавцы. Девушка также обходила стороной шумные компании знакомых ей студентов, и вообще старалась оставаться незамеченной в этой шумной толпе. Как обычно улочки косого переулка были переполнены в последние дни перед началом учебы, но сегодня Эбигейл пришла сюда не за учебниками, скажем так, у нее были совсем другие планы. Назначенная встреча с Августусом должна была пройти в одном из пабов именно здесь, косой переулок оставался безопасным местом, а этой паре было чего бояться. Руквуда девушка видела за все лето всего пару раз и поэтому, с нетерпением ожидая встречи, появилась здесь намного раньше. После событий произошедших во время нападения на замок ей пришлось раскрыть их с Августом секрет, точнее как бы девушка не старалась его скрыть, он раскрылся. Нотт младший аппарировав вместе с ней в дом отца, заметил тоненькое колечко на безымянном пальце бывшей невесты, и придумывать историю о каком-нибудь очередном безрассудном пари придуманном подругой Джекинс, было бессмысленно. Теодор и так догадывался, что чувств никогда не было и их свадьбе не бывать. К счастью, "визит у людоеда" закончился хорошо, точнее не так как мог бы, но Фрай удалось на своих ногах добраться до своего дома... Там конечно слизеринку встретили родители, узнавшие о произошедшем. Нет не Нотты поспешили им доложить о расторгнутом, давно заключенном союзе, это была тетка Руквуда, узнавшая наконец в юной избраннице своего племянника, дочку знаменитого судьи. Отец Эбигейл не хотел выдавать свою дочь за сына пожирателя смерти, но слово не соловей, и если был уговор, значит, нужно было его выполнять. Однако Эбигейл сама пошла против него, за что кому-то придется обязательно платить... Нотты были не из тех людей, которые прощают предательство. Отец обещал разобраться с этим позже, а пока домашний арест и неудачные поиски родителями лазейки, которая позволит им считать этот союз юных магов не действительным. Именно это наказание и стало причиной редких встреч влюбленных, не сложно догадаться что и сегодняшний, был случайным везением. Фрай просто посчастливилось остаться в доме одной, и конечно первым делом девушка потянулась к своей палочке, вспоминания как их учили трансгрессировать. Сегодняшний день действительно можно было считать добрым, однако не долго ему суждено было оставаться таким. Подняв глаза на молодого человека, который неожиданно появился перед ней и перегородил путь, Эбби вздрогнула, узнав в нем Нотта. С каждым днем, Теодор становился все более и более удачной копией своего отца. Жестокий и уничтожающий взгляд, шокирующая улыбка, но в своем безумии Теодор был прекрасен. В прошлом лучший друг, а теперь? Враг, который в ней разочаровался... Эбигейл была для избалованного ребенка, всего лишь игрушкой, неожиданно предпочетшей другой жизненный путь. - Воистину, Нотт, но не скажу, что он стал лучше после нашей встречи. - Гордо вздернув подбородок, слизеринка заглянула парню в глаза. Она действительно боялась этого человека, зная на что он способен, но ее гордость не позволяла ей показывать этот страх. Этим Фрай и отличалась от остальных девчонок Теодора, они были на равных... Не это ли делало игру сложней, опасней, но тем не менее интересной.
Сказать, что лето выдалось «не очень», это значит ничего не сказать. Впервые за все годы, что Хизер провела в Хогвартсе, она была безумно рада тому, что наконец-то вернется в Хогвартс, подальше от отца и всех Пожирателей Смерти. За последние три года ситуация в доме всё накалялась. Мишель с Николасом почти каждый день ссорились, и до последнего момента дети не понимали причины, пока не узнали о том, что их любимый отец Пожиратель Смерти. Хизер желала, чтобы её убили на месте, только не говорили такое. Несколько лет она пыталась игнорировать деяния отца, и совсем не разговаривала с ним. В доме семьи Яксли воцарилась тишина, так как старшая дочь почти не выходила из комнаты, а если выходила то только,что бы потренироваться или помочь маме в оранжерее. Всегда жизнерадостная Хизер не была прежней, особенно после смерти Дамблдора. Если её младший брат-Сид привыкал к тому, что его отец сторонник Лорда, то она не могла. Тем более в последнее время она начала замечать, что младший брат всё больше интересуется делами отца. -Сид, ты совсем того, да? Неужели самому захотелось пойти по пятам отца? -А что, я не против. Конечно Хиз начала объяснять ему, что это не правильно, но Сид мало что понял. И как все поняли этим летом ситуация достигла пика. Смерть Дамблдора была ударом для девушки, и это последовало скандалам дома. -Ты убийца! Накричала она на отца, при первой же встречи после возвращения из Хогвартса. Мистер Яксли сверкнул глазами и холодным тоном заговорил: -Что ты сказала? -Ты убийца! Ты такой же как и они! Как ты мог, папа?! Убить Дамблдора? Это же преступление перед человечеством! На тебе его кровь...С глаз девушки текли слезы. Она почти никогда не плакала, но факт, что её отец-Пожиратель Смерти, её убивал. -Сейчас же замолчи! Повышая голос сказал отец и гненво посмотрел на дочь.Такого раньше не было, так как Николас особенно любил Хизер, но теперь он был зол. –Как ты смеешь,так говорить с отцом? -А как ты смеешь отнимать у других жизни?! -Хизер, хватит! Я ведь всё делал для вас! Мишель стояла в стороне и ломала руки, так как ей было больно видеть ссору мужа и дочери. -Спасибо, значит ради меня ты убивал? Николаса это привело в ярость. -Ты знаешь где все сторонники Дамблдора? Ты знаешь где Поттеры? Они мертвы! И их сын, думаю всё бы отдал, и даже встал на сторону Лорда, лишь бы иметь семью! А Лонгботтомы? -Если бы не было таких как ты, этого бы не случилось! -По твоим словам «такие как я» всегда будут в этом мире! -Это не оправдание! -Хизер, я сказал хватит! Я не должен перед тобой оправдываться! -Ты прав, это нужно делать перед теми, у кого ты отнял близких людей! Выкрикнула юная Яксли, а отец всё не сводил взгляда с неё. -Я не желаю быть частью твоих дел! Тихо сказала девушка и покинула комнату. В своей комнате она ещё слышала голоса родителей, которые кричали друг на друга. Впервые Хизер хотелось исчезнуть с лица земли, но не удалось. Скоро всё Министерство Магии стояло у порога их особняка. Долгие разговоры и Николаса увезли в Азкабан, как Пожирателя Смерти. Он просидел там около двух недель, и так как ничего доказать не удалось, Яксли выпустили на свободу. Все эти две недели Мишель проплакала. Наверное в этом и отличались мать с дочерью, если Мишель любила мужа несмотря на его деяния, то Хизер никак не могла простить ему смерти невинных людей. Даже когда Николас вернулся, и мать засияла, Хиз не хотела его видеть и заперлась в комнате. Отец был упрямым, поэтому никак не показывал, что смущается своих дел, а Хизер в свою очередь всё усложняла ситуацию. В конце Июля она решила поехать во Францию, к прабабушке где и провела остаток лета. А теперь она медленно шагала по Косому Переулку ища кого-то из друзей, так как одиночество успело надоесть. Нужно было столько всего купить, а голова не переставала трещать. Людей было слишком много, даже голова начала кружиться. Так хотелось найти кого-то из друзей, но как назло все исчезли. Яксли вздохнула и уставилась на витрину магазина, смотря на своё отражение. Наверное кто-то сверху пожалел Хизер и неподалеку она увидела знакомую фигуру лучшего друга. Он стоял рядом и тоже что-то рассматривал в витрине, поэтому Хиз направилась в его сторону. -Надеюсь твоё лето не было таким ужасным, как моё! Парень повернулся в её сторону, а Хизер улыбнулась и приобняв чмокнула его в щечку. –Как поживаешь, я даже соскучилась по тебе!
Это весело – проигрывать и притворяться. Ей слишком скучно, она самоуверенна.
Ее врядли пугал Лютый Переулок. Порой, дома было не чуть не лучше. Она знала, что мать не всегда рада видеть, этих ужасных людей. А ее всегда просят выйти, когда она приезжает. Прячась за дверью, она внимательно слушает, о чем они говорят. Это страшно, холодные и лишенные эмоций голоса, обидно, что порой знакомые. Отец Эм, отец Драко, забавно, думаешь, что знаешь людей, на самом же деле – за улыбкой и семейными обедами, скрывается зло в чистом виде. Рейн резали слух, крики матери, кажется, ей тоже было не по душе то, чем занимались ее друзья. Все заканчивалось воплями – прочь из моего дома. Потом все снова возвращалось на свои места. Эддисон на праздники обещал подарить ей мир, Малфой – старший задумчиво улыбался, да и отдаленно все напоминало иллюзию идеальной жизни. Этот мираж заканчивался там, где закрывались дубовые двери, и начинались серьезные, «взрослые» разговоры. Эм, Лару и Драко ненавязчиво просили пройти в другое крыло дома. Родители бывают так предсказуемы. Девушку всегда интересовали эти разговоры, да и вообще все, что было покрыто тайной. Лишь поэтому бар напугал ее на несколько мгновений. Все эти люди, а может некоторые вовсе и не люди. Зато она убежала, ей удалось, было, чем гордится, если бы не нужно было думать про то, как отсюда вырваться. Не громко откашлявшись, слизеринка сделала шаг назад к дверям, и чуть не наступила, на какого-то кривозубого старика, ростом чуть выше домового эльфы, от неожиданности Лартелль вскрикнула, и только потом поняла, каким опрометчивым был этот поступок. Моментально привлекла к себе внимание, всего паба. - Эй, красотка, иди к нам… - послышалось из дальнего угла «кафе». Сама не поняла, как начала нервничать, желание покинуть это заведение увеличилось, - иди – иди, я не кусаюсь, кусается у нас только Мартин, а он пьян в стельку, не переживай. – видно он думал, что чудно пошутил, потому, что Рей стало еще страшнее, а судя по звонкому смеху, мужчине было очень даже ничего. Сейчас я вас покусаю, уроды чертовы… Продолжая пятится назад, незаметно слизеринка достала палочку, и только начала ее поднимать, что бы шибануть навязчивых посетителей, чем-то врядли простительным, слава Мерлину, не шершавая рука, резко дотронулась до локтя, тем самым опуская палочку вниз, - я бы не советовал тебе этого делать. – слизеринка резко обернулась. Голос ей казался знакомым, она уже слышала его прежде. Может быть дома, а может, ей только казалось. Все равно, лицо мужчины было покрыто черным капюшоном, но Ларейна даже рта не успела открыть, - уходи отсюда. Врядли твоей матери понравится, что ты гуляешь в подобных местах. – жуткий голос, зато теперь девушка была точно уверена, что слышала этот голос дома. Снова в памяти всплыли все эти разговоры за дубовыми дверями, секреты. Не успела, она его даже спросить, кто он такой, и откуда знает ее. Как в пабе появился тот, от кого она так замечательно спряталась. Видимо Корнака не учили задавать вопросы, и вообще этикету не учили, посему достаточно бесцеремонно, без лишних вопросов, не на радость пьяным в стельку мужчинам, из данного заведения ее вынесли. Спасибо, только врядли Владан хоть раз услышит от Рейн подобные слова. Ей проще признать, что в том пабе ей нравилось, чем признать, что она ему благодарна.
***
Наконец ее поставили на ноги, не без того, что бы в очередной раз получить по лицу. Ничего, слизеринец уже, наверное, привык к ее поведению. Теперь, кроме всей наглости, которая была за последний час, он еще вдруг решил ее жизни учить. Замечательная перспектива. Только, просила ли об этом слизеринка? - Ты, меня жизни вздумал учить?! – прорычала Лара, даже не обращая внимания, что они уже не в тихом Лютом Переулке, а очень даже в Косом, где полно людей, светло и замечательно, и не опасно, можно было продолжать орать, - между прочим, мне ничего не грозило! А если тебе хотелось поиграть в рыцаря в сияющих доспехах, тебе не удалось, ясно?! Сумасшедший! – орала слизеринка, поправляя помятую, после пробежки одежду, ее будто хорошенько потрусили, - Мерлин, помоги! – рычала Рей, поправляя уже прическу, понимала, что на нервах ничего не выходит. И конечно во всех смертных грехах виноват Корнак, что бы никто даже не сомневался. И он не сомневался.
- Да мне всё равно, что с тобой случится! Слышишь? Только я не хочу, чтобы это "всё равно" было на моей совести! - на таких же повышенных тонах вторил ей слизеринец, и ему тоже стало исключительно без разницы, что они уже были у всех на виду. В принципе, кому какое дело до кричащих у Лютого подростках. Каждый шел по своим дела м и по сути ,не особо волновался, что да с кем сейчас происходило. Тем более гомон, стоявший в Косом, прилично скрывал крики двух студентов. - Да, я сумасшедший, но и ты далеко не ушла! - он тоже рычал, непроизвольно копируя её интонации. Дыхание восстанавливаться не собиралось, прибавляя крикам ещё больший истеричный окрас. Мда, неуравновешенные были оба. Кто бы утихомирил...
Seems like I always was one step behind Too far away to read the signs You came into my life Now I can see the world in a different light
- Хватит на меня орать! - он тряхнул за плечи девчонку и зажал ей рот и округлил глаза, в которых теперь горело желание на месте убить Рейн. Он яростно зашептал, приблизившись к её лицу, - я ненавижу, когда на меня повышают голос, не-на-ви-жу, запомни это раз... и навсегда!! Владан вздохнул и, решив, что на этом всё закончится, нахмурился и сглотнул, оглядывая девушку сверху. Почему жизнь такая несправедливая, спрашивал он себя, смотря на Лартелль. Черт подери, как же ему было спокойно с Белл. Хотя стоп, с Рейн он пока ещё даже не встречался, но мысли всё равно роились в его голове. С Одетт вообще всё быдло по-другому - совершенно другой уровень общения, спокойный, ненапряжный, словно они оба жили на одной волне. Она хоть понимала, что ему хочется в данный момент, всегда сглаживала острые углы, которые непременно ставил Влад. Оба такие разные, но это их и сближало. Благодаря девушке, парень даже сдружился с некоторыми её однокурсниками с Рейвенкло. Да и вообще, весь четвертый курс для него пролетел как на крыльях любви, когда они впервые поцеловались - для Владана это был первый поцелуй в его жизни, немного поздний по сравнению с остальними, но не менее долгожданный, и вызывая Патронуса, парень всегда вспоминал тот момент, потому что ярче него не было ничего. Но всё было слишком стабильно для него, никакого экстрима, ссор... Да и Белл, кажется, стала терять к нему интерес, всё больше тянувшись к Корнеру. И просто однажды они перестали общаться. Не было ни пафосных речей, ни слёз, ни страданий, ни истерик - пара разошлась без всего. Спрашивается, жалел ли он, что они расстались? Точного ответа он дать бы не смог и сейчас... Даже спустя время. - Надеюсь, всё. Попыток побега больше предприниматься не будет, потому что от меня бежать бессмысленно, - он констатировал факты, - думаю, доказательств больше не нужно. - Всё равно я от тебя не отвяжусь...
В полголоса радости нет - так ори моя глотка. Рви тишину, как струну, своим воплем истошным, Бей в барабаны, стреляй из зенитных орудий…
Верил ли кто-то, в это его «все равно»? Он и сам, скорее всего не верил. Хотя, очень уверенно себе это доказывал. Вместе с собой, пытался доказать и Рейн. Только врядли девушка ему верила, уж очень наигранным казалось все, что говорил Владан. Вернее, парень уже не говорил – он орал. Когда на нее начинали орать, ей проще было строить из себя глухую, чем воспринимать все всерьез. Слизеринка думала, что криком все закончится, так нет, ему очень понадобилось снова заняться, чем-то вроде рукоприкладства, и тряхнуть ее за плечи. В глазах застыло, нечто отдаленно напоминающее страх. Как бы Лара не пыталась считать себя превосходной и сильной, она понимала, что хотя бы физически Корнак сильнее ее. Нервы окончательно сдали. - Прекрати ты! – заорала, даже сама не поняла насколько громко девушка, и посмотрела на Владана, взгляд уже не пылал ненавистью, скорее теперь это была злость и обида, - неужели тебе еще не надоело?! Или, все, что ты можешь, это издеваться над девушкой? Знаешь, мне жаль людей, которые с тобой общаются – если ты так себя ведешь с врагами, могу представить как достается друзьям. – да, в ее голосе была эта самая горькая обида, потому, что слизеринец всем своим видом показывал свое неуважение к девушке, показывая, как только может, как низко может ее опустить, - мне не нужно твое уважение, мне вообще от тебя ничего не нужно, но веди себя нормально Корнак, иначе следующим этапом, наших замечательных взаимоотношений будет дуэль, и не думай смеяться. Азкабан рай на Земле. А ты самодовольный идиот, если думаешь, что все твои слова и поступки, сойдут тебе с рук. – она уже врядли понимала, что говорит, зачем говорит, чего добивается. Рейн просто хотелось посильнее его задеть, показать, насколько он жалок. Все слова воспринимались в штыки, он злился, злилась и слизеринка, казалось, что ничего уже не поможет. Ноль уважения, да мисс Лартелль действительно не могла спокойно с ним говорить. Не понимала, чего он добивается, что на самом деле происходит в его голове, момент – орет, секунда – целует. Настроение парня, менялось с бешеной скоростью, Рей даже не успевала ловить ритм, только от всего было, все так же обидно и гадко. Посмотреть, подумать – девушка, в принципе никогда, дальше колкостей и оскорблений не заходила, за что он ее так ненавидел? По сути, слизеринка лишь поддерживала игру – колкостью на колкость, оскорблением на оскорбление, зато со стороны, все было похоже чуть бы не на кровную вражду. Время шло, и Ларейна сама себя уверила в том, что ненавидит парня всеми фибрами своей души. Чем сильнее становилась эта ненависть, тем меньше шансов оставалось, что бы хоть как-то сохранять нейтралитет. Срывалась без повода, искала поводы, лишь бы задеть. Рейн и сама не поняла, на какой стадии, ненависть стала навязчивой идеей, она словно видела высший смысл во всей это вражде, и не в коем случаи, не могла позволить Корнаку отступить. Довести до последних приступов зла, довести так, что бы было за, что мстить. За, что уничтожать и ненавидеть еще сильнее. Понимала, что в этой вражде, не все так легко, и как только Владан переходил грань «колкость – оскорбление», ей становилось обидно и больно, будто он нарушал правила, которые установила когда-то она. - Знал бы ты, как мне хочется плюнуть тебе в лицо, - сквозь зубы прошипела брюнетка, - к твоему счастью, я по-другому воспитана. – на самом же деле, ей не плюнуть хотелось, а наградить Корнака, чем-то вроде «Круцио», но это уже другая история.
Как он мог злиться на неё, голова гудела от мыслей, но особо одна оставалась чистой и звонкой. Я ей нужен. Он посмотрел в сторону на тротуар, приехала маггловская полиция и маггловская скорая помощь. Кто то опрашивал сведетелей, кто то фотографировал их подругу. Он подумал о том что Санни любила фотографироваться, он подумал что если б она была жива то в этот прекрасный день они вместе бегали по Лондону с фотопаратом. Но то что происходило в десяти метрах от них, было не то. Холодные/мёртвые вспышки фотокамер, на плёнку попадает луч света и отпечатки тела на ленту. Снимки проявит, но они никогда не оживут, она не будет смеяться, она не нахмуреться и не заплачет. - Прости меня Санни, - прошептал он, - прости. - Он просил прощения что он жив, что он когда то ревновал Альбину к ней, он просил прощения у девочки что лежала вывернутой на изнанку на тротуаре. Мелкие капли слёз сорвались с его ресниц и упали на зелёный ковёр. Малютка-девушка что была в его объятьях, как никогда нуждалась в нём. Он не покинет её, не за что в жизни. Он будет с ней. Её слабые попытки оттолкнуть его, были встреченны равнодушно. Лекс, прижал её сильнее. Он хотел поднять её мокрое лицо и вытереть эти слёзы, и сказать что всё будет хорошо. Но вымолвить эту ложь он не мог, сказать что боль потери постепенно забудеться, сказать что завтра будет ещё один день. Ещё один день без потеряных, что боль притупиться, что больше никогда ни кто не умрёт. Он не мог ей врать и поэтому молчал. Он не мог объяснить почему люди умирают, и почему Бог забирает лучших в начале. Его сердце стучало в такт её, оно так же разрывалось от ужаса потери, как никогда ранее он ощутил что жив. Это подло с его стороны испытывать такие чувства, хотя оно было естественным. Очередная попытка оттолкнуть его, он наклонился и поцеловал её в макушку. Её волосы пахли летней травой, смешанный запах ромашек и маков, и яблок. - Я не уйду, я никуда не уйду. - Он поднял еле стоящую на ногах девушку, - нам надо идти, нам надо рассказать её родителям, нам надо найти кого то из взрослых.
Только было скрывшись в тихом ответвлении Косого переулка и расслабившись, Фидельме снова пришлось свернуть на главную шумную аллею. Конечно, ей хотелось бы увидеть всех учеников, рассмотреть, кто как изменился, и она была бы вполне довольна, если бы кто-то из девушек сделал это в весьма незавидную сторону. Но как всегда в начале учебного года ее преследовало ужасное чувство того, что она будет выглядеть хуже кого-то, иногда ей даже снился один и тот же сон о том, как Хогвартс наполнился сплошными красавицами, и Дельма больше ну никак не выделялась на их фоне. Это был своеобразный страх, или, может быть, своего рода паранойя слишком зацикленного на своем внешнем виде человека. Однако, она оказала на рейвенкловку не такое уж и пагубное влияние. Благодаря ему Фид все лето, особенно в конце, с удвоенным интересом и старательностью ухаживала за своей кожей, волосами, пыталась узнать новые рецепты и заклинания, предназначенные для улучшения внешнего вида, что, впрочем, ей неплохо удалось. Когда-то подстриженные под каре чернильного цвета прямые волосы девушки сами по себе прилично отросли, а благодаря с таким трудом вычитанному приличному заклинанию для их удлиннения, теперь пряди приходились Дельме аккурат до окончания спины. Конечно, следовало бы ожидать посеченных кончиков, с которыми девушка боролась целую неделю летних каникул. Однако ее старания не пропали зря, и теперь всегда казалось, что их только-только подстригли и идеально уложили. В общем, своей прической Фид была более чем довольна, впрочем, как и бледной кожей с глянцевым поблескиванием на щеках, все так же контрастно смотрящейся с синими отблесками в волосах. Поправив свои идеально прямые локоны и привычным движением отряхнув, только уже не мантию и не школьную юбку, а изящный фиолетовый сарафан из атласа, проверив вид такого же цвета босоножек и оглядев ногти, на которых красовался все тот же фиолетовый глянцевый лак, Фидельма уверенно, с высоко поднятой головой шагнула в людный и шумный в эту пору Косой переулок. Она с интересом и в душе с растерянностью, но внешне только с уверенностью разглядывала проходящих мимо студентов и студенток, на ее лице красовалась приветливая ухмылка. Непременно нужно кого-то встретить, глупо будет, если кто-то увидит меня одну, без сопровождения, в канун учебного года, да еще и в Косом переулке... И надо не забыть зайти за учебной литературой, да еще и проверить, не появилось ли новинок школьной формы... Ее мысли беспорядочно суетились в голове, но одна Фидельма знала точно: сейчас позарез нужен кто-то, и желательно, чтобы это был парень, так как гудение подруг во время шоппинга - это последняя вещь, которая ей была сейчас нужна. Фидельма осмотрелась и замедлила шаг, и - о, чудо, на противоположной стороне переулка навстречу Дельме шагала, с вполне довольным видом, Мэнди. Так как эта самая противоположная сторона была совсем близко, Фид не пришлось сильно повышать голос, чтобы подруга ее увидела: - Хэй, мисс! Нехорошо ходить одной в столь оживленном месте! - девушка широко улыбнулась и направилась в сторону Мэнди, с удовольствием наблюдая, как показалось, действительно искреннюю улыбку на лице подруги.
Райан выбежал на улицу. В голове стоял такой шум, что Райан едва разбирал мысли. Но почему так? Почему в жизни всё идёт именно так? Ветер продувал лёгкую футболку насквозь и разгоряченное тело моментально покрылось гусиной кожей. Мантию Райан забыл в баре. Он вообще всё в мире забыл. Всё, словно ночной кошмар, растворялось в сознании. А в голове засело одно только имя Дафна. Тёмные мантии, все таие однотонные, такие... одинаковые. Это всё равно что искать иголку. Мысли спутались. В сознании то возникала обстановка бара. Гадкая ненавистная ухмылка Забини, крики Терри Бута, лицо Даф... её слёзы. И сердце... Сердце билось до боли тяжело. Еще секунду назат скорость ударов достигала своего критического максимума, а сейчас.. Сейчас словно перестало. Словно сердце прекратило свой путь... Словно остановилось. Лёгкие тяжело вдыхали густой воздух. Всё вокруг стало похоже на желе. Только желе рязноцветное и всегда любимое, а тут всё серое... Нет ни эмоций, нет чувств. НЕт ни звуков, ни запаха... Никого нет. Есть только толпа, которая мешает двигаться. Заставляет увязать во времени. И только мягкая белая ткань салфетки сейчас выделялась на фоне грязного серого Косого переулка. Райан резко остановился и посмотрел на салфетку так, словно это было что-то важное. Сейчас в голове Райана складывался пазл. Частичка за частичкой. Фрагмент за фрагментом. И когда весь процесс закончился, Райан остался один. Рядом никого не было.. И он сам в этом виноват. Он был виноват во всём. И это тоже отразилось на паззле. Кто-то толкнул Райана в плечо, проходя мимо, кто-то опять наткнулся на стоящую фигуру парня. А Райан всё стоял и смотрел на паззл, смотрел на салфетку. И вдруг паззл рассыпался. Рассыпался внутри РАйана. Кажется кто-то включил звук. Всё в мире ожило. Крики, смех, детский плачь... Резкие цвета, едва пробивающиеся лучи солнца. Кто-то опять проходя толкнул в плечо. Пожилой волшебник извенился. Райан рассеянно попытался ему кивнуть. Жаль мантии не приобрели более пёстрый цвет, что бы хоть как-то различать их. - Даф...- прошептал Райан. Его мозги принялись бешено работать, глаза стали метаться по косому переулку, по лицам проходящих волшебников. Райан прибавил шагу. Еще и еще... Всё те же люди, всё те же улыбающиеся лица. - Посмотри какая метла! - Райан кинул взгляд на кучку мальчишек. - Ты представь, она .. - девичий смех где-то за спиной заставил обернуться. Девчушки захихикали. - Амулеты! Покупайте амулеты! От сглаза, от проклятий... Оборотни больше не страшны! - пропащего вида волшебник размахивал какими-то дешёвыми побрекушками на верёвочке. - Господин, есть прекрасный амулет! Он спасёт вас от... - Вы девушку не видили? - обеспокоино спросил Райан. - Неывсокая.. в.. в мантии чёрной. Очень красивая! - Амулеты! Для ваших прекрасных дам скидки, - волшебник потряс своими побрякушками у райана перед носом. Райан отмахнулся от настырного продавца. Он выложил на самодельный прилавок несколько галлеонов. - Девушка! Вот такого роста! - Райан показал лажонью где-то на уровне своего подбородка. - Да их вот сколько! Ты только глянь! - волшебник указал на ту кучку хихикающих девочек, мимо которых проходил Райан. Он выложил еще несколько галлеонов. - Вспомни! Хорошенькая... в... в платье зелёное... Изумрудно-зелёное платье! Вспоминай! Я уверен, ты видил! - Райан ударил кулаком о прилавок. - Ты не пробовал еще раз обернутсья? - поинтересовался волшебник. - Амулеты! Зелья от инферналов! Оборотни больше не проблема! Защити себя и свою семью! Райан недоверчиво кинул взгляд через плечо, потом глянул опять на волшебника. Потом уже полностью повернулся, но никого нового там не увидил. - Да нет... то всё те же... - но ни волшебника ни прилавка уже не было. В душе всё оборвалось. Райан и понятия не имел, почему так пристал к этому шарлотану, но он был для него чем-то вроде тростинки. Он ухватился за этого колдуна, как за последнюю надежду. И вот тростинка лопнула. И найти сейчас тут Даф не представилось ну никак. Райан достал из кармана салфетку. Еще раз глянул на неё. Потом достал палочку и наколдовол перо и чернильницу. Окунув перо в чернила, Райан нацарапал на салфетке одну фразу, которая крутилась в голове, никак не желая покинуть Монтегю. S'agapo Перо исчезло вслед за чернильницей. Райан поднял глаза. И сердце больно сжалось в груди. Вот же она. - Даф! Дафни! - Монтегю подбежал к ней. Ему казалось, девушка не слышит его. Или не хочет. В конце концов, Райан споймал её за руку. - Подожди... Подожди... Прости, прости пожалуйста. - Затараторил он, но почемуто знал, что поздно уже извеняться. Он аккуратно впихнул в её ладошку салфетку. - Это правда, - тихо сказал он и выпустил её руку.
Путешествуя улицами Лондона, Брен не мог сладить с дилеммой: где будет лучший спрос, возле Флориш и Блоттс (книжный), куда семьи направлялись за учебниками или возле Зонкос где ошивались самые предприимчивые студенты в надежде заработать на продаже своих школьных принадлежностей также как и сам Арчер. По прибытие в Косой переулок он остановил свой выбор на Flourish and Blotts, где потенциальный клиентель был намного порядочней и богаче. У парня в арсенале уже был опыт торговли старыми учебниками возле книжного, который обернулся не самым удачным предприятием (его без малейших церемоний попросили убраться за три блока от лавки попрощавшись неприятным толчком в спину), но чутье парня подсказывало ему что именно там его ждали удачные сделки и он повелся на поводу у своего шестого чувства. Присмотрев себе место возле витрины с вывеской "ЛУЧШИЕ СКИДКИ ЭТОГО ЛЕТА" он проверил свой внешний вид в отражении в стекле, с задумкой произвести приличное впечатление честного продавца, и достав из рюкзака табличку рекламирующую продажу бывших в употреблении учебных пособий, с ярким акцентом на слове "дешево" повесил ее на стену рядом. - Теперь пожалуй очередь скромного пиара - натянув приветливую улыбку он стал заглядывать на прохожих вежливо кивая и указывая на вывеску. - Идиот! - в голове прошурала тревожная мысль когда Брен посмотрел на свои вьетнамки. - Раз в год мог бы одолжить приличные туфли у Инглиша.. Таак, главное не выглядеть босяцки.. - тактика "притворись что ты сам недогадываешься в каком ты виде" работала на Арчере безукоризнено и вот уже пару минут спустя к нему подошел рейвенкловец которого он часто видал возле окна в Большом зале, скрючившегося в морского конька над собственными записями и сметающего с них крошки сухариков, капли соуса и прочую еду.. Продав доброглазому молодчику "Магические иероглифы и логограммы", которая осталась у него на руках еще с пятого курса (почему на младших курсах так мало людей интересуются криптографией??) он порадовался удачной продаже и посоветовал своему первому покупателю не трапезничать во время учебы - это далеко от полезного (неуважение к книгам, возможные несварения )
"В мире нет действия, а есть лишь взаимодействие", - гласила первая строчка тяжелого фолианта, содержание которого полностью выветрилось из головы Рианнон, а вот первая фраза по какой-то непонятной причине задержалась в памяти. И Риа была полностью с ней согласна, хотя по мнению мисс Моргенштерн действие в этом лучшем из миров подменялось не взаимодействием, а противодействием, и их беседа с Магдаленой была тому живым примером. Рианнон отчего-то была твердо уверена в том, что обращение Синнах - это явно ответ на ее "Мэгги". Измученная головной болью Риа не сдержалась и поморщилась: имена Вэлхон и Гвинед подходили им с братом ровно в той же степени, в которой жизнерадостное "Мэгги" было к лицу суровой дочери колдомедиков. И кроме того, для юной леди Моргенштерн "Вэлхон" и "Гвинед" - это были даже не имена, а звания, очень высокие и до которых близнецы еще явно не дослужились, а потому не имели права так именоваться. Рианнон нахмурилась и с видом обиженной невинности теснее прижалась к брату. Неловкости она, в отличие от Рейнхарда, не испытывала никакой, просто потому что совершенно не видела ничего зазорного в таком поведении. Если школьных красавиц регулярно таскают на руках их сиятельные поклонники - и при этом никто не подозревает их в нехорошем - то почему бы Рианнон не покататься на руках у брата? Учитывая тот факт, что с прекрасными принцами у леди Моргенштерн всегда были проблемы. - Он предвзято к ней относится, - наябедничала Риа, одновременно раздумывая, а не стоит ли нарушить завет Синнах - ну просто так, назло - и не вознаградить Харди пылким сестринским поцелуем на виду у всего честного народа, - по-моему, она просто мешает ему играть в любимую игру "заботливый папочка". Вот наш герой и дуется, как дите малое. С этими словами Ри положила голову на плечо "заботливому папочке" и полуприкрыла глаза: даже едва-едва пробивающееся сквозь плотные тучи солнце казалось девушке возмутительно ярким. - Если я доживу до Дырявого котла, - завещала она, - то мне, пожалуйста, сразу лохань кофе, чтобы утопиться, и стопку огневиски - для храбрости. Мэг, даже не пытайся меня откачать, я восприму это как личное оскорбление. Кстати... Рианнон приоткрыла один глаз и многозначительным взглядом проводила стайку шестикурсниц, с открытыми ртами уставившихся на троицу. Они не шушукались, явно подавленные авторитетом Моргенштернов и Магдалены, но Риа готова была спорить: едва друзья отдаляться на почтительное расстояние, им тут же перемоют кости. - ...давайте делать ставки, с какой скоростью школу облетит сенсационная новость о нашей с Харди помолвке.
Сайлас прибывал в полной прострации. Он уже выучил наизусть все цены в витрине. Парень ничего не собирался покупать. Ему просто надо было чем-то занять себя, а рассматривание блестящих витрин и того, что находится за стеклами на стеллажах, скрашивало скуку на какое-то время. Но не надолго. После пяти минут, снова становилось скучно и дико одиноко. Но с одной стороны Сайлас привык к одиночеству, а с другой за годы учебы в Хогвартсе он все-таки нашел тех людей, которые смогли принять его таким какой он есть и не пытались перевоспитать и не боялись его. Из-за спины послышался знакомый голос. Сайлас улыбнулся и повернулся к девушке, которая стала его лучшим другом. Хотя и училась на курс старше его. - Привет. Не поверишь, но я тоже скучал по тебе, - улыбнулся Вэйс. – Мое лето было таким же, как и все предыдущие. Скучным и до жути медленным. Хотелось поскорее вернуться в Хогвартс. Сайлас посмотрел по сторонам, а потом снова на Хизер. Я про свои каникулы даже вспоминать не хочу. А твои неужто прошли настолько ужасно? Вэйс знал, что у девушки проблемы в семье, но никогда не лез к ней в душу. То, что она хотела - рассказывала, а если не рассказывала значит парню не надо это знать. Именно этим он руководствовался. Изначально, когда они только начали так, скажем, дружить, Сайласу было немного не по себе, но постепенно он тоже раскрылся перед Хизер, но всех своих секретов не выдал. И всегда надеялся что она не спросит о том, о чем сам парень хотел забыть. И она не спрашивала. Именно за это Вэйс и уважал мисс Яксли. Она никогда не задавала лишних вопросов.
Карин немного дернулась от резкого звука закрывающейся дверцы машины, который доносился с улицы. Минута какой-то возни и последних наставлений и вот уже заведенный мотор свидетельствует о том, что дорогое семейство решило устроить ей маленький праздник и покинуть дом на несколько дней, у дальних родственников родился первенец и мистер и миссис Диксон уехали на празднество по этому поводу. А Карин не взяли потому... Ее просто не взяли. Еще пару лет назад она заметила такую странную тенденцию, что в общем и не является частью этой семьи, скорей их можно было назвать опекунами, которые присматривают за ней, пока девушка не станет совершеннолетней. Воистину, Карин будет вне себя от счастья в этот день, как и родственнички соответственно. Раз никого нету, то день обещает быть спокойным, без обязательных криков и только единственном желании девушки - остаться в одиночестве. Настроение резко начало улучшаться, вот уже она даже начала напевать себе под нос какую-то странную песенку, неторопливо разглаживая утюгом складки на своей кофте. Прекрасная тишина была прервана шагами вверх по лестнице - как же она могла забыть, что Адам, ее брат, хотя и не родной, тоже остается в доме. Он просто не захотел никуда ехать, а так же решил "присмотреть за домом, а то вдруг Карин что-нибудь натворит". От кого еще следовало спасать дом было под большим вопросом. Нечто, тем временем, поднялось таки по лестнице и пинком открыв дверь, презрительным взглядом осмотрело ее комнату, но дальше решило не соваться и по-хозяйски облокотилось о косяк двери. - Еще раз ворвешься ко мне в комнату без стука и приложишься щекой вот к этому утюгу, - Карин наконец повернулась к вошедшему и почти любовно указала на тот самый утюг, что держала в руках. - Тогда я ночью отрежу тебе волосы, - нагло усмехнулся парень, видно совершенно не приняв во внимание ее предыдущую фразу. - Собственно, не кипятись, я не намерен вести светские беседы. Просто хотел предупредить, чтоб ты не вылезала из комнаты в ближайшие два дня, раз родители уехали, то ко мне придет парочка друзей. - Хм, а родители в курсе, что ты решил устроить вечеринку? - нахмурилась девушка, сразу представив целую компанию амбалов, которые наврятли обойдутся всего лишь пивом и чипсами. - Не твое дело, я тебя предупредил, - тут же нахмурился парень и покинул комнату, при этом громко хлопнув дверью. Карин закатила к потолку глаза мысленно проклиная судьбу за такой "подарок". Самым отвратительным было то, что Адам действительно был прав - если она сунется, то ее потом же и обвинят в устроенном безобразии. Поэтому, не оставалось ничего лучше, чем как можно быстрее смыться с будущего места преступления. Девушка натянула кофту, которую только что гладила и открыла окно, старый добрый способ уйти так, чтобы тебя не заметили. Слава Мерлину, что жили они не в многоэтажном доме.
Косой переулок.
Кто бы мог подумать, что волшебный мир настолько близок к маггловскому? Всего какая-то стена и вот ты уже в совершенно другом мире. Карин до сих пор удивлялась такому близкому соседству и тому, что его еще никто не заметил. Но для нее это было как нельзя выгодно: никто не знал куда она уходила, да и не особо заботились этим, а за стеной, обычной с первого взгляда, начинался совершенно другой мир, в котором ей казалось было даже легче дышать. Девушка невольно улыбнулась, услышав знакомый шум толпы. Хоть она и не любила многолюдные места, но здесь все было несколько иначе, можно даже сказать по-родному. Жаль только, что погода была не самой лучшей, из-за набежавших туч совершенно не было видно солнца, а небо было сплошь серым. Интересно, почему волшебники еще не дошли до того, чтобы менять погоду? Подумать только, всего одно заклинание и можно было бы стольких людей порадовать ярким солнышком. Задумавшаяся о своем, Карин совершенно не заметила пары первокурсников, которые видно что-то не поделили между собой и теперь решили действовать силой. Все это сопутствовало беготне, которая, учитывая количество народа на улице, приравнивалась к бегу в лабиринте. Один из них случайно врезался в девушку на полном ходу, отчего Карин не удержав равновесие начала падать. И суждено нам было бы поздороваться с асфальтом, если бы рядом не оказалось что-то большое и теплое. Кое-как все же удержав равновесие, Карин прокричала вслед убегающим мальчишкам что-то вроде "вот только попадитесь мне в школе, я вам уши надеру", что скорее всего даже не было услышано ими. Оправившись от первого шока, Карин глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, а заодно решила узнать кто же сегодня стал ее невольным избавителем от асфальта. Им оказался Дерек Сойер, которому Карин тут же улыбнулась, извиняясь за досадное недоразумение. - Дерек... Привет, рада видеть, - немного смутилась рейвенкловка. - Как поживаешь?
Эмберлин не уставала перечить, но это не только ещё больше злило Кроули, но и одновременно забавляло и даже нравилось ему. Далеко не каждый день он встречал девушку, которая давала ему отпор даже после прямой угрозы, и кажется, Лекс начинал понимать, почему мать выбрала ему в жены именно представительницу семейства Корров. Наверное, Кейла догадывалась, что Александр не будет в восторге даже от самой мысли о женитьбе, и потому сосватала его такой девушке, которая может постоять за себя. Очевидно, миссис Кроули, решила хоть как-то угомонить собственного сына, мания величия которого перешла в последнее время всякие границы, однако милая матушка все же просчиталась. Алекс ведь совсем не собирался сейчас уступать своей невесте и сдаваться, скорее наоборот, желание показать этой блондиночке её теперешнее место только укрепилось в нем, и пока Эмберлин отбивала одну его реплику за другой, он старательно обдумывал свой следующий шаг. Лекс только крепче сжал хрупкое запястье, когда Лин попыталась вырваться и довольно усмехнулся. Что ни скажи, а ему нравилось осознавать, что он превосходит эту "корровскую" девочку на физическом уровне, а возможно и на интеллектуальном и магическом. Хотя вот в последнем Кроули пока сомневался и потому очень внимательно следил за тем, чтобы каким-то образом в руке у Эмберлин не оказалось волшебной палочки. При достаточно быстрой реакции тут можно было обойтись одним простым оглушающим заклятьем, а уж его-то любой ученик Хогвартса мог сотворить, не то что Лин... - Ты такая дерзкая. Не понимаю, что мать нашла в тебе и почему посчитала тебя быть мне достойной невестой, - задумчиво протянул слизеринец, по-прежнему не отпуская руки девушки, что, скорей всего, приносило ей весьма болезненные ощущения, потому как Лекс был достаточно сильным молодым человеком - сказывались тренировки по квиддичу, а вот силу он, из-за своей несдержанности, рассчитывать, увы, не умел. Вновь потянув блондинку за собой, он отвел её ещё дальше от прохожих, в какой-то небольшой проулок между магазинами, и, прежде чем продолжить разговор, подождал буквально секунды три, чтобы убедится в том, что кто-нибудь не обратил на них внимание, и не решил поинтересоваться, что же происходит. К счастью для Алекса, и к несчастью для мисс Корр, никто и не подумал за ними последовать, и посему молодые люди остались наедине, хотя в принципе и не так далеко от окружающего мира, как хотелось бы. - Ты слишком плохо меня знаешь, Эмберлин и в этом твоя ошибка. А я ведь предложил тебе пойти в кафе и мирно во всем разобраться, заметь. Но раз уж ты сама решила поскандалить, то мне придется все объяснить тебе в этом изумительном месте, - парень неприязненно покосился на грязный переулок, в который они сейчас находились и, наконец, отпустил руку девушки, замечая, что на нежной коже остались красные отметины. Сделав шаг в сторону, слизеринец, тем самым, перегородил для Лин любые пути к отступлению, оказавшись спиной к выходу. Лекс скрестил руки на груди и, тяжело вздохнув, продолжил говорить, - Пойми, дорогая. Ты - теперь не просто Эмберлин Корр, ты - моя невеста, моя собственность, и ты будешь делать то, что я тебе буду говорить, хотя поверь - мои требования будут минимальными, и я уже изложил их раньше. Уважительное обращение ко мне - вот все, что я прошу. Не больше - не меньше. Надеюсь в твоей белокурой голове есть хоть капля серого вещества, и ты поймешь, что разумнее будет обойтись без скандалов и криков, у нас и так будет достаточно хлопот, - внезапно Кроули посерьезнел. Привычная довольная улыбка сошла с его лица и сразу стало понятно, что далее он будет говорить предельно серьезно. - Я дам тебе время подумать. До Хогвартса. Но учти, если ты в это время сделаешь то, что мне не понравится, то... нет, я тебя не ударю, - Лекс сделал шаг по направлению к девушке. - Я тебя убью... Понять шутит ли Лекс, или нет было действительно трудно. Он не отвел взгляд, не позволил себе улыбнуться, однако произнес последнюю фразу без какой-либо явной угрозы в голосе, словно бы просто констатировал факт. Впрочем, сам-то Александр знал, что на убийство пока не способен, в особенности, такой очаровательной девушки, но вот Эмберлин об этом было знать совершенно необязательно, и посему сейчас он прятал свои эмоции, как никогда умело, не давая даже такой проницательной слизеринке понять, правда ли все им сказанное, или очередная глупая и пустая ложь.
Всё ещё ласково улыбаясь, пристально глядя ей в глаза, Нотт слегка наклонил на бок голову, руки он засунул в карманы тёмного плаща, теперь он носил лишь вещи с длинными рукавами – рубашки с закатанными до локтей рукавами пришлось покончить. Сейчас, глядя на Абигейл он не испытывал той детской радости при виде подружки, по которой можно скучать всё лето. Всё это осталось в том прошлом, когда он ещё считал, что есть добро и зло, хорошие люди и плохие люди. А теперь эти понятия перестали существовать. Равно как и их с Аби дружба. -Аби-гейл, - произнёс Теодор раздельно, как будто посмеиваясь над ней, - вы что же, боитесь меня? – он вскинул брови и кроткий смешок. Теодор знал её как облупленную, пусть даже и восхищался ей, как этот маленький, но гордый человечек, пытался изо всех сил не терять лица. – Неужели в твоих глазах я теперь такой страшный человек? - Нотт резко повернулся обратно и слегка наклонился вперёд, всматриваясь в цену какой-то книги по транфигурации. Ему было свойственно странное поведение - его друзья привыкли к этому. До сегодняшнего дня он так и не разобрался, что он чувствовал на предательство Аби. Было как-то пусто. Точнее было совсем пусто. Чего-то не хватало. Может быть обещания, данного родителями Аби. А может быть самой Абигейл. Тем не менее последний год Нотт не так много уделял внимания ей или можно сказать не уделял его вообще. На момент, когда она рассказала Теодору о Руквуде, он лишь хотел чтобы она убралась с его глаз. Немедленно. А теперь он с садистским удовольствием всматривался в черты лица Аби, представлял как кто-то другой, а именно Руквуд проводит кончиками пальцев по её волосам, касается её губ. От этого просыпалось новое желание, подавляющее все остальные, в том числе его самую ненавистную - жалость. Нотт не терпел предательства.
Косой переулок не был большим, но за то время, что Дерек провел на центральной улице магического Лондона он не встретил никого из своих однокурсников. Косой переулок не был пуст, просто все его друзья-приятели или еще не появились тут или же уже разбрелись по магазинам, покупать необходимое и видно мантии, от покупки которой ему чудом удалось уйти, потому что никого знакомых, кроме младших курсов он не увидел. Медленный прогулочным шагом Дер двигался в направлении магазина индигриентов для зелий, нет ему не хотелось их покупать, впрочем как и огромный список книг, который тоже должен был сегодня перекочевать в его собственность. Но индигриенты победили: во-первых, потому что их можно было засунуть в карман и не мучаться, в то время как с книги нужно было бы носить с собой, во-вторых, потому что вероятность встретить кого-то там была все же больше, чем выискивать знакомые лица в толпе. Его путь преградила пара первокурсников, один из которых пытался вырвать у другого что-то очень похожее на что-то из сладостей. Правда маленькие сорванцы не особо следили за тем, что творят и сшибли девушку, которая не ожидала, что в нее врежутся и потеряла равновесии. Дереку не хотелось, что бы девушка ударилась о мостовую, поэтому он в два скачка преодолел разделяющее их расстояние и поддержал падающую, вернув ей вертикальное положение. При ближайшем рассмотрении это оказалась Карин Диксон, однокурсница Рии. -Привет, Карин… Начинать учебный год со знакомства с асфальтом не очень хорошая примета. - Дерек тоже улыбнулся девушке. Попутно потянув ее за руку, чтобы увести с оживленной серидыны переулка к какому-то магазину, около которого не было такой толпы - Ты - первое знакомое лицо, увиденное мною в Косом переулке сегодня. А то у меня уже впечатления складываться начало, что я перепутал день. Карин почему-то вызывала у него симпатию, свои ощущения на ее счет Сойер не мог объяснить, да и как-то не старался, может это было общее увлечение ЗОТИ или что-то еще, но что Карин его друг было фактом, который он не хотел менять - Живу тихонько, вот в понедельник вернулся из Испании, где провел все лето с сестрой и матерью. Про то, что там были не только члены семьи, но и красивые испанки, Дерек благоразумно умолчал, просто потому что говорить о мимолетных увлечениях не имело смысла. - А ты как провела лето? Тоже пришла покупать все к новому учебному году? Хотелось еще много чего спросить, но сразу накидываться на Карин Дер не стал
Голос Теодора был как убаюкивающее шипение ядовитой змеи, она ведет себя спокойно заставляя жертву поверить что сегодня ей еще суждено дожить до заката, но на самом деле она выжидает момента, чтобы атаковать. Теодор был всегда странным, его подобное поведение для Эбигейл было чем-то обыденным, многие даже удивлялись, как девушке удается его терпеть, но странности странностями, а теперь парень перешел все границы. Фрай закрывала глаза на многое, хотя многого она просто не знала, а теперь все карты раскрылись перед ней. Теоретически девушка догадывалась, что выходит если сложить один плюс один. Она предала Теодора, пошла против слова родителей, данного его отцу, она также знала все про него, и что ее теперь ждет? Прошлое не было достаточно твердым аргументом, чтобы заставить Теодора сохранить ей жизнь, но заливаться слезами, просить сохранить ей жизнь девушка не собиралась, черта с два. Эбигейл всегда знала, что если ей суждено уйти так рано, она сделает это достойно. - Ты видишь страх в моих глазах? - Удивленно произнесла девушка, не сводя со слизеринца своего взгляда. Сейчас она думала только о Руквуде, где-то там, в пабе он должен был ее ждать. Девушка пришла раньше времени, но стрелка часов уже уверено двигалась к назначенной цифре, а что если он не дождется? Вот мысль, которая занимала ее и отдавалась пульсирующей болью в висках. Фрай готова была сделать, все что угодно лишь бы сейчас уйти от Нотта и благополучно добраться до паба, где сможет еще раз увидеть любимого, даже если через труп слизеринца. От того Теодора, которого она по дружески любила не осталось ничего, даже с тем, что он становился похожим на своего отца, он был противен Фрай. Жалкая копия и все этим сказано, у него ничего не осталось от него самого. - Как же далеко нас раскинуло, Нотт, если ты теперь закрывая глаза на все что было, обращаешься ко мне на вы. Хотя в чем-то ты прав, в войне мы будем биться за разные стороны, а учитывая что пешек уже задействовали, - она вызывающе кивнула головой как будто намекая что пешка это именно он, и такие как он, - значит, война уже началась и в следующий раз, при встрече, останется кто-то один из нас. - Фрай прекрасно знала, что среди этих людей, которые их окружали, Нотт не посмеет ее тронуть, пожиратели смерти должны были прятаться в тени, и именно поэтому она позволяла себе так говорить, она знала что Теодор эти слова не забудет и не смотря ни на что еще вернет ей вдвойне, но не сейчас, а в этот момент ее интересовало другое. Обойдя Нотта, так как тот прежде перегораживал ей путь, она намеревалась двинуться вперед куда шла прежде, но сделав шаг обернулась. - Меня учили, что не стоит бояться друзей, в худшем случае они могут предать, воткнуть нож в спину, я взяла на себя эту славу, так что мне нечего тебя бояться, Нотт... Разве что... Разве что только если ты мне теперь враг, враги в худшем случае могут убить.
С каждой минутой переулок наполнялся и наполнялся учениками, Оскар иногда поглядывал и с одобрением замечал в сумках своих учеников его книги по предмету. При этом сам он нёс с собой новое издание Томаса Кука, магловское издание для путешествеников. Уткнувшись носом в книгу он шел избегая встречи лбами с учениками их родителями. Не имея на данный момент своего дома, он остановился в Дырявом Котле. Марта, Мариарита, Мария, Мелани, Мэнди и Кэтрин его шесть старших сестёр, уже давно имеют своих детей. И их дети уже имеют своих детей, и потому он был выселен из родительского дома. Оскар не злился, в конце концов его холостятскую жизнь могли нарушить неугомонные племяники. А он так любил дома тишину, работа это одно, а дома должно быть тихо. Постояв немного возле стекляной витрины с предметами канцелярии, профессор Рэй глубоко вздохнул, проверив наличие денег в кармане. Посчитав нужным подумать перед покупкой за чашечкой ромашкового чая, Оскар направился медленно в кафе своей юности. Путь в "Три Звезды" всегда пролегал около ателье платьев и мантий, он помнил что в далёкие 15 лет его любимым занятием было с друзьями заходить в такие вот места и смотреть на девчёнок что так радостно примеряли короткие платица той или иной моды. "Три Звезды" имела так же дурную репутацию среди взрослых в его время, туда нельзя было ходить ночью, так как поговаривали сидели пьяницы и наркоманы. Уже будучи взрослым он понял что опасение были тщетны, и всего лишь предостерегали молодёжь против курения. И все те сказки что порой расказывали мальчишки друг другу на ночь, были лишь полётом очень возбуждённого сознания. Мужчина убрал книгу в один из карманов мантии и пошел побыстрее в сторону кафе, так как заметил там знакомое лицо своей коллеги - Донны Ритс.
Иногда, когда тебе кажется, что всё вокруг потемнело, появляется лучик света, который дарит надежду на лучшее. И тебе легче на душе потому, что уже есть причина забыть о всех бедах. Наверное именно такие изменения каждый день, и помогают нам жить дальше, падая, вставать и так на протяжение долгих лет. Сайлас был на год младше Хизер, но это почти никогда не чувствовалось. Она часто видела в нём больше остроты ума, чем в своих сверстниках. Его наверное многие считали странным, впрочем как и Хизер. После того, как тайные лица Пожирателей Смерти начали раскрываться перед остальными магами, на неё странно начали смотреть в Хогвартсе. Хотя саму Хиз это мало волновало. За последнее время она привыкла не зацикливаться о мнениях других людей, ведь были те, кто не был ей безразличен и кто знал её слишком хорошо. -Ты не поверишь, но мне тоже не терпелось поскорее вернуться в Хогвартс. С улыбкой сказала мисс Яксли другу. –Да, можно сказать, что нам в этом году не повезло! Хотя надеюсь твоё лето не было таким ужасным как моё. Если не считать того, что мы с отцом не разговариваем, и последние недели каникул я провела у прабабушки, то всё было нормально. Хизер вновь улыбнулась и продолжила: -Нет, во Франции конечно было великолепно. Прабабушка всё пыталась угодить мне, хотя она и с характером! Несколько раз даже пыталась найти мне жениха, но я отделалась. Если бы отец не испортил последние четыре лета за мою жизнь, всё было бы восхитительно! Закончив свою речь Яксли улыбнулась, словно этот факт её совсем не волновал и она уже давно привыкла ко всему. Вообще Хизер была довольно замкнутой. Отличалась она тем, что всё убивала в себе, а это как известно труднее. Она почти никогда и никому не раскрывала душу. Не говорила о своей боли, и вообще. Наверное именно поэтому за эти семь лет она так и не нашла близкую подругу в Хогвартсе. Ведь девушкам свойственно знать всё и обо всех, а Хиз не была готова сразу раскрыться перед кем-то. Ей нужно было время, но ведь не все могут ждать? Поэтому Сайлас и стал лучшим другом. Он понимал всё с полу-слова. Он был единственным кто никогда не лез в душу, и ждал когда Хизер всё сам арасскажет. Она и рассказывала, конечно не всё, но наверное он был единственным кто знал о мисс Яксли очень многое. -А теперь как ты? Какие планы? Как настроение? Наблюдая как ученики путались вокруг проговорила Хизер.
А слизеринец времени даром явно не терял, затащив Эмберлин в какой-то тёмный и непонятный переулок. Известно, чего могут девушки ожидать и одновременно бояться в таких местах, но всё же Эм была полностью уверена, что уж чего-чего, но такого Кроули бы точно не сделал. Впрочем, ещё до этого он успел обмолвиться о том, что понятия не имеет, что же его мать могла найти в такой, как она, дабы избрать её в качестве невесты для своего сына. Эм, возможно, бы что-то и ответила, только вот не успела – Лекс с силой потянул девушку за собой, собственно, вот так они и оказались на этой непонятной, узкой и почти безлюдной улочке. Лин прекрасно осознавала, что слизеринец раза в два как минимум сильнее её, причём она даже для девушки была довольно слабой, во всяком случае, физически. Её нельзя назваться субтильной, но при своей подтянутой и хрупкой фигурке, а также отсутствии любой физической нагрузки, Эмбер даже пять килограмм-то могла поднять с трудом, не говоря уже о том, чтобы оттолкнуть от себя довольно сильного парня или попытаться как-то высвободиться. В ней не было ни капли выносливости, и если бы сейчас существовали пытки, то примени их к девушке, та бы сразу созналась во всём, владей она какими-то тайнами «государственной» важности или особыми секретами. Она не могла, не умела и не хотела учиться терпеть боль. И вот сейчас, когда Алекс ещё сильнее сжал её запястье, блондинка почти что вскрикнула, пускай, тихо и сдавленно, но всё-таки. На её бледных щеках выступил лёгкий румянец, а личико исказила капризная гримаса, выражающая чуть ли не величайшее страдание, словно дитя поранило свой нежный пальчик. - Грубиян! – выкрикнула Эм, как только Кроули соизволил её отпустить. Запястье покраснело и ещё немного побаливало, пока Лин усиленно растирала его второй рукой, дабы усилить циркуляцию крови на этом участке и прогнать все эти не слишком приятные ощущения. С нескрываемой неприязнью Эмберлин взглянула на Алекса, демонстративно отвернувшись и продолжая слушать его «высокосодержательную» речь всё также молча. Впрочем, сейчас Лин не так и сильно напоминала своих мятежных и вечно лезущих на рожон, дорогих родителей. Ведь Корделия и Эддисон именно такими в молодости и были, тогда как их дочь сейчас больше походила на просто маленькую избалованную и капризную девчонку, не желающую выполнять то, что ей говорят. Несмотря на то, что в Защите от тёмных искусств девушка разбиралась достаточно неплохо, во всяком случае, в СОВ получила на них «В», и Лекс, будучи с ней на одном курсе прекрасно знал её возможности как волшебницы, Эм едва ли сейчас внушала страх. Непокорная и гордая, но в то же время, в какой-то мере, слабая и нетерпимая, она выглядела по сравнению с Кроули ещё совсем ребёнком. В отличие от молодого человека, слизеринка совершенно не умела скрывать, равно как и сдерживать свои эмоции. А вот голос Александра напротив был ровным и спокойным, поэтому отнюдь нельзя было понять, правда, это или ложь…то, о чём он сейчас говорил, и насколько серьёзно говорил. - То, что я твоя невеста, ещё отнюдь не значит, что я – твоя собственность. Я никогда ею не была и не буду, даже если мне придётся стать твоей женой! – выкрикнула Эм, гордо выпрямившись во весь рост. Её длинные, белокурые волосы беспорядочно спутались, большие серо-зелёные глаза ещё шире распахнулись от немого испуга и в то же время, негодования, - Мне не нужно время на раздумья, я своего мнения не поменяю, Кроули! Как ты был для меня наглым, заносчивым…типом, с обострённой манией величия, таким ты для меня и остался, и мне плевать, кем ты теперь мне приходишься! – слизеринец сделал ещё один шаг в сторону Эмберлин, а та, в свою очередь сделала ещё один шаг назад, чисто на подсознательном уровне. Она не знала, чего от него ожидать, и боялась его, пускай и пыталась это скрыть. Особенно после его последнего заявления… Так спокойно и плавно с его уст слетело: «Я тебя убью…» И самое главное, что по интонации молодого человека нельзя было понять, шутит он, угрожает или действительно говорит правду. Впрочем, насчёт последнего Лин всё-таки сомневалась. Всё же, чтобы убить человека, ты должен по-настоящему этого захотеть, только тогда непростительное заклинание может удасться… Только если от его действия ты испытываешь невообразимое удовольствие, которого, Лекс от подобного действа всё-таки вряд ли бы испытал, не такой же он маньяк, в конце концов. Тем не менее, от подобных слов по спине Эмберлин пробежался отнюдь не приятный холодок, медленно разливаясь по всему телу. Глаза, всё выдавали глаза, в которых читался, если не испуг, то смятение – точно. - Убьёшь? Да ну? Это мой отец убьёт тебя, если узнает, как ты со мной обращаешься! – и действительно, узнай Эддисон, как обращаются с его дочерью, он бы, может, и не убил, но в восторг бы, мягко скажем, точно не пришёл, - Ты не сможешь меня убить, потому что ты слаб. Ты не можешь мной завладеть, тебя бесит, что я в отличие от многих других твоих поклонниц не пляшу от радости, что мне посчастливилось стать твоей невестой. И даже сейчас, как бы ты не хотел, чтобы я была твоей собственностью, ты не можешь мне доказать своё превосходство, - отчеканила Эм, смело посмотрев в глаза Кроули. Она прекрасно знала, что сейчас никаких чувств у него к ней нет, да и вряд ли предвидится, равно, как и у неё. Но то, что она говорила, задело бы любого мужчину, на это и было рассчитано.
Почему-то Карин немного смутилась от этой ситуации, она терпеть не могла попадать в глупые ситуации, но именно они с ней чаще всего и случались. Буквально и дня не проходило, чтобы девушка не находила каких-либо приключений на свою пятую точку. Как странно, когда человек ищет именно спокойствия и внутреннего умиротворения, на его голову сыпятся какие-то непонятные приключения, а когда же хочется разнообразия, то, наоборот, все тихо и спокойно. Как ночью на кладбище. - Спасибо тебе, - мягко улыбнулась Карин, поняв, что ее увели с многолюдной улицы, теперь она могла наблюдать витрину какого-то странного магазина, который раньше совершенно и не замечала. - Ох, не люблю всю эту толпу, жаль, что избежать этого все равно нельзя, - кивнула рейвенкловка в сторону оживленной улицы. - Я книги еще вчера приобрела, надо заметить, что людей было меньше. Теперь же осталось приоборести пару перьев, да и новую мантию неплохо бы... - девушка задумалась, припоминая что еще надо купить, хотя сегодня денег-то у нее и нет. Проклятье! - выругалась про себя девушка, осознавая, что, раз родители уехали, то карманных денег ей не видать пару дней. А там уже и отъезд в Хогвартс, такими темпами ей придется в бешенном темпе носиться по магазинчикам Косого переулка в последний день, чтобы успеть на поезд. Хотя, некоторые любят все откладывать до последнего, так что и тут ее прогулка будет сопровождаться многочисленными заботливыми мамашами, спешащими одарить свое чадо всем необходимым к новому учебному году. Причем, делают они это с таким остервенением, будто если забудут про дополнительный котел, то чадо непременно тут же выпрут из школы или же случиться третья магическая война. Да уж, сам Волдеморт заявится в Хог по такому поводу! - усмехнулась про себя Карин. - О, Испания... Замечательное место, хотя, я могу судить разве что по картинкам, так как никогда там не была, - ответила девушка. О том, чтобы провести лето в какой-нибудь другой стране ей и мечтать не приходилось. Хотя, одну-то ее в любом случае не отпустили бы, а иначе любой отдых превратился бы в мучительную попытку создать видимость идеальной семьи. Так что лучше уж следуя традициям - лето в старой доброй Англии. - А я дома была, как всегда впрочем. Портила жизнь брату... - гаденько улыбнулась девушка, вспоминая Адама, на которого "случайно" упала банка краски, предназначающаяся для забора. В итоге, он еще неделю проходил с зелеными волосами. - Так что я даже рада, что мы скоро возвращаемся в Хог, а что не успела, куплю чуть позже. А у тебя-то в Испании были приключения или все по стандартной программе?
Строптивая девчонка. Ну, ничего, и не таких укрощали, - подумал Кроули, нехорошо усмехаясь. Скрестив руки на груди и изредка оглядываясь, чтобы удостовериться в том, что они все ещё наедине, он внимательно слушал все, что говорила ему Эмберлин, не придавая особого значения её словам. Однако, как не горько было Лексу признавать, этой блондиночке удалось заинтересовать его, более того - он был приятно удивлен в какой-то степени. Кроули никогда не привлекала легкая добыча, и потому этот разговор заинтересовывал его все больше и больше. Парень даже позволил себе отойти с прохода и вольготно привалиться к ближайшей стене, всем своим видом показывая, что они тут пробудут ещё очень-очень долго, если девушка вдруг не одумается и не прекратить упрямиться. Во многом из-за своей мании величия, Александр не мог даже и мысли допустить, что в этот своеобразном противостоянии уступит он, а не она. Кроули видел некоторый испуг в её глазах, знал, что гораздо сильнее физически, короче говоря - полностью осознавал свое превосходство. Конечно же он заметил, как мисс Корр, едва заметно напряглась, когда услышала эту его фразу про убийство. Лексу было безумно интересно, поверила ли она в эту его угрозу или нет, потому как он и сам пока с точностью не мог быть уверен, что способен на нечто подобное. Да, он был отъявленным негодяем и мерзавцем, но все же убийство - это некая граница, переступив которую, обратно уже не вернешься, а Лекс не любил отрезанных путей к отступлению. - О, ты наша любимая и единственная глупая дочурка... Все ещё надеешься на своего папочку? - услышав слова Эмберлин про отца, откровенно усмехнулся парень, посчитав подобные заявления более, чем забавными. Он даже не знал толком, что его так развеселило - очередная попытка Лин напугать его или то, что она действительно надеялась, что её дорогой папочка успеет её выручить. - Что-то я не вижу глубоко уважаемого мною мистера Корра по близости... или он спрятался? - изобразил парень притворное удивление, опасливо оглядываясь. - Мистер Корр! Если вы здесь, то выйдите немедленно. Я не люблю играть в прятки, - довольно громко произнес он и привычно довольно улыбнулся. На самом деле в его планах не было устраивать весь этот цирк, но блондиночка сама была виновата. - Ох, жаль... очевидно его здесь все же нет, а я бы с ним с удовольствием поздоровался, - с наигранным разочарованием в голосе, произнес Кроули, отстранясь от стены и приближаясь к девушке. Отвлекшись подобным образом, он лишь обдумывал, что скажет Эмберлин в ответ на её последнюю реплику насчет его слабости. Не то, чтобы это его так уж сильно задело, но и спустить подобное слизеринец не мог. - Странно, Эмберлин, но мне казалось, что ты так же заметила, что я не горю желанием быть твоим мужем. На самом деле, если бы ты меня привлекала хотя бы в физическом плане, все было бы гораздо проще. Возможно, я бы и правда попытался завладеть тобой, но увы, мне это не нужно, - парень развел руками и неопределенно пожал плечами дескать "не судьба". - Однако, меня волнует тот факт, что ты намерена и дальше общаться со мной подобным образом, поэтому в дальнейшем, если ты сейчас не извинишься и не возьмешь свои слова обратно, я отказываюсь отвечать за свои поступки. Я пытался быть вежливым и разговаривать с тобой более или менее сдержано, но ты не оценила. Сейчас я даю тебе последний шанс, чтобы одуматься, иначе... - парень вновь подошел к мисс Корр на опасное близкое расстояние, схватив девушку на этот раз за обе руки, тем самым притягивая к себе. Близость могла показаться пугающей даже самому Лексу, если бы он не был так решительно настроен. - А что касается убийства... ну, если ты во мне так не уверена, то рискни - проверь...
Одно упоминание о покупки мантии навело на Дерека суеверный ужас. Почему эти черные развивающиеся куски материи являлись частью формы ученика Хогварста для Дерека было загадкой с первого курса, когда его отправив учиться укомплектовали тремя новенькими мантиями. Поносив сие предметы одежды первые два дня и убедившись, что их придумали как еще один способ наказания нерадивых студентов, Дерек с чистой совестью и спокойной душой позабывал их на окраине Запретного леса, когда у них проходили занятия по уходу за магическими существами. -Давай не будем про мантии, пожалуйста, - Сойер сложил руки в молящем жесте - а то у нас с ними взаимная нелюбовь, а про покупку сего предмета гардероба я услышал сегодня миллион раз. А что основную закупку необходимых вещей ты сделала раньше- разумно, правда у меня бы не получилось, потому как Шанталь хотела посмотреть на большое скопление народу в магазинах. Да и сегодня надеялся увидеть кого-то из знакомых. Правда толпа все-таки была очень и очень большой и практически все были в мантиях, так что он и Карин выделялись из общей толпы своей маггловской одеждой. -Ну раз ты такая практичная, то может быть составишь мне компанию в походе по магазинам, а я за это угощу тебя чем-нибудь в Дроконьем Хвосте, как тебе такое предложение? Кивок рейвекнловки свидетельствовал о ее согласии, поэтому Дер пошел впереди прокладывая дорогу через толпу себе и Диксон. Мимо них проходили продавцы с лотками на шее, предлагая то какие-то редкие индигриенты, талисманчики, сладости. Причем Дерек во время продвижения успел раз пять запутаться в чужих мантиях, так что их продвижение было медленным, потому что приходилось извиняться, а перед одной старушкой особенно, но сия милая женщина заявила, что ей его извинения не нужны, зато денежная компенсация морального ущерба в размере 2 сиклей вполне подойдет. Пришлось отдать деньги, потому как громкую лекцию на весь переулок о том, какая сейчас пошла молодежь Сойеру слушать не хотелось. Наконец они выбрались из толчеи и смогли спокойно пойти рядом и продолжить беседу: -В Испании все было как обычно: гулял с сестрой по виноградникам, ездил в Мадрид и Барселону на недельку - ничего нового, хотя приключения у меня были только по вине сестрички, а так я сам вел себя как ангелочек. Правда слава свои Дерек все же сопроводил ухмылкой, которая утверждала совершенно обратное. Просто не в его правилах было говорить о летних романах девушкам, друзьям еще можно было, но так, чтобы после его имя не трепали в свежих сплетнях
Когда как-то нелестно, или хотя бы насмешливо отзывался об её отце, Эмберлин не могла этого стерпеть. В принципе, она не терпела, когда вообще оскорбляли её родителей или же говорили о них неподобающим образом, но Эддисон – это отдельная история. Эм если и не боготворила отца, то, по крайней мере, обожала, впрочем, не многим меньше любила и Корделию, свою мать. Просто Эд всегда настолько баловал своё единственное дитя, настолько ему всё позволял, что этим смог добиться чуть большего авторитета в глазах дочери. Корделия же, вела себя как в меру строгая и любяща мать, а этим двоим жёсткая рука порою была ох как нужна, иначе распустятся в конец. Да, и что говорить, самая большая ответственность в этой семье лежала именно на хрупких плечах миссис Корр, ставшей несмотря на взбалмошный характер мужа, негласным лидером. Так вот, Алекс ещё изволил шутить в адрес мистера Корра, пускай, не говоря о нём ничего плохого, но и этого уже было предостаточно, чтобы вывести Лин из себя. - Прекрати говорить о моём отце в таком тоне! – грозно выкрикнула она, скрестив руки на груди, дабы придать своему виду недостающую внушительность, - Ты прекрасно знаешь, что его здесь нет, но одно моё слово…и он всё сделает ради меня, включая и то, что научит тебя уму-разуму, только не так гуманно, как это делают родители, - Эм хитро усмехнулась, пытаясь сейчас и саму себя убедить в своих словах. Ведь она в отличие от Александра прекрасно знала, что Эддисон никогда не стал бы делать что-то против их брака, и уж тем более каким-либо образом наказывать парня за такое обращение с его дочерью. Вернее, будь всё куда проще, он бы именно так и поступил, но сейчас обстоятельства не позволяли. Одно его неверное слово, и можно распрощаться с милым домом… Узнав, что её муж – Пожиратель Смерти, Корделия приняла очень жёсткие меры. Она не подала на развод только потому что сильно беспокоилась за дочь, пытаясь сохранить семью ради неё, но Эду поставила условия, что сейчас всё будет по её правилам. Брак с Кроули, соединение двух родовитых семейств волшебников – очень выгодная перспектива, и находясь рядом с Алексом, Лин уж точно будет в безопасности, и возможно, будет реже видеться со своим отцом… Идеальный вариант на данный момент. А тем временем, Кроули сделал ещё один шаг вперёд, а Эмберлин, что характерно, непроизвольно попятилась назад, всё так и продолжая перечить слизеринцу, - Я тебя не привлекаю физически? Кроули, неужели я такая некрасивая? – с притворной набожностью и разочарованием переспросила девушка. Она-то своей внешностью была всегда довольна и знала себе цену, поэтому просто-напросто не собиралась верить в то, что Лекс сейчас говорит правду. В некотором роде, и порой в немалых количествах, в ней тоже присутствовала уже знакомая мания величия, - Ах, ну да, я забыла, ты же не любишь блондинок, - картинно всплеснула руками Лин, не отводя насмешливого взгляда от «оппонента». Её правая рука медленно скользнула вниз к волшебной палочке, но та, как на зло затерялась где-то в складках кармана. В попытках её найти, Эм пришлось наклонить голову вниз, чтобы наконец-то разобраться, в чём проблема, и извлечь такой нужный сейчас артефакт, но увы, она не успела… Александр подошёл к ней так незаметно и так быстро, что когда оба её запястья оказались зажатыми в его крепких мужских руках, Лин успела только взволнованно ахнуть, то ли от неожиданности, то ли от испуга. Приличную долю его фраз девушка пропустила мимо ушей, но вот последние слова запомнила довольно отчётливо. Если Кроули всё же рассчитывал, что мисс Корр таки соизволит извиниться и взять свои слова обратно, то это слишком опрометчиво, если не наивно. Упрямство Корделии и Эддисона в Эмберлин только преумножилось, так что сейчас было просто бесполезно ждать от неё каких-то уступок и компромиссов. - Что ты делаешь?! Отпусти меня! Мне больно, - капризно вскрикнула Лин, тщетно пытаясь высвободиться. В порыве злости и обиды, девушка даже попыталась пару раз ударить молодого человека кулаком в грудь, но тот так крепко её держал, что ничего, разумеется, из этого не вышло, - И ты ещё хочешь, чтобы я взяла свои слова обратно, Кроули?! Никогда, слышишь, никогда! И мне плевать, что ты сейчас сделаешь, я тебя не боюсь. Ты только и можешь, что запугивать меня бесполезными фразами, а на самом деле, ты слаб, и только хочешь казаться таким сильным и всемогущим! – с неприязнью произнесла Эмберлин, картинно повернув голову в сторону. Её, как правило, очень бесило, если человек, с которым она разговаривает, не смотрит на неё, не смотрит ей в глаза, но о том, что это также может не понравиться и Лексу и что последствия могут быть самыми непредсказуемыми, Эм не задумывалась.
Кроули разозлился. Действительно разозлился. Сказались папочкины гены. Впрочем, в отличии от своего несдержанного отца и истеричной мамаши, Лекс сдержался, оставаясь совершенно невозмутимым. Жадно ловя каждое слово Эмберлин, дабы не упустить очередного оскорбления в свой адрес, он и не думал отпускать девушку, сжимая хрупкие запястья все сильнее. Разумеется, он понимал, что ей это неприятно, больно и в какой-то степени даже унизительно, но разве Александра это волновало? Даже странно как-то. Слизеринец ведь не испытывал к мисс Корр какой-либо ненависти и даже неприязни, скорее его просто коробил сам факт, что ему кого-то насильно навязали, однако это все же не могло служить поводом для того, чтобы так издеваться над бедной девушкой. Наверное, тут сыграло роль то, что Эмберлин непривычно дерзко разговаривала с великим и ужасным Александром Кроули, задев того, прямо скажем, за живое. - Не красивая? Нет, я вовсе этого не говорил, - чуть ли не доброжелательно улыбаясь, проворковал Кроули в несколько непривычной для себя манере. - Ты просто не в моем вкусе, и дело тут не только в светлых волосах... - при этом Лекс оглядел девушку с ног до головы с таким взглядом дескать "так себе видок". Ну что сказать? Актер из него был просто замечательный. Разумеется, Кроули, можно сказать, что жаба душила, признать, что Эмберлин действительно красивая девушка. После всех её нападок и угроз он предпочитал придерживаться все той же позиции и ни в коем случае не допускать просчетов, вроде ненужных комплиментов. - Тебе больно? Отлично, - с этой фразой Лекс отпустил левую руку девушки, однако отнюдь не просто так, а чтобы занять её своей волшебной палочкой, которую он выудил из кармана пиджака. Разумеется, вынул её молодой человек не ради того, чтобы покрасоваться, а чтобы действовать. Будучи явно недовольным последними словами Эмберлин, он приставил свое "оружие" к горлу девушки и привычно улыбнулся. - Не боишься? Говоришь, что я слаб? Что ж, я тебе предупредил дорогая, а я слов не ветер не бросаю... Секунда или две, Кроули просто наслаждался мелькнувшим в глазах девушки испугом. Разумеется, она не могла предположить, что сделает он в следующую секунду. Да, возможно, об убийстве речи не шло, однако одарить мисс Корр каким-нибудь заклинанием Кроули вполне мог. Эх... в этот момент Александр даже пожалел о том, что давным-давно дал себе обещание не применять силу к представительницам слабого пола, по крайней мере, пока они сами его не вынудят. Все-таки не смотря на все слова Эмберлин, Лекс разозлился не настолько, чтобы бросаться на бедную блондиночку с заклинаниями, причем даже не предоставив ей возможности защититься. Посему, насладившись мгновением стража и недоумения со стороны Эмберлин, Лекс резко отстранился, одним ловким движением выудил из пачки, что лежала в кармане брюк, сигарету и, шепнув какое-то заклинание своей волшебной палочке, прикурил... - Испугалась, милая? - усмехнувшись, поинтересовался молодой человек, выпуская эффектное кольцо сигаретного дыма в сторону мисс Корр, предполагая, что она не придет от этого в восторг.
Факультет: Слизерин, 7 Квиддич: ловец Приверженность: пожиратели смерти slytherin prince damage me, hate me to death
Пост: 30
Рейтинг:
4
Отправлено: 13.09.07 20:48. Заголовок: Re:
День определенно становился лучше. Глядя на то, как братец Виктории из кожи вон лезет, пытаясь доказать себе и всем остальным, что он такой хороший-пригожий, а самое главное, что он кажется вбил себе в голову, что он может быть достоин Мишель МакКой(?) Ха-ха-ха. Отец ему часто рассказывал о своей подруге детства Эллисон Чупс, девушке невероятной красоты, ума, а самое главное, настоящей слизеринке. Самому Драко было непонятно, как такая...ммм, девушка могла связать свою жизнь с Тоби МакКоем, по словам Люциуса, гриффиндорца каких поискать. Да-да, межфакультетские предрассудки всю жизнь преследуют большинство представителей своего факультета, влияют на жизнь и действия людей. Парень окинул Билли презрительным взглядом "глупец, да она даже не смотрит в твою сторону". -Не напрягайся так, Моннет. - Драко никогда не назвал Билли Моннет-Брэдшоу, очень редко, чаще когда просто забывал, для него он всегда оставался сыном Матье Моннета, с которым враждовал его отец и которого уже не любил Драко, по совести, это взаимное. Ибо каждый раз, когда Драко встречал достопочтенное семейство, Матье выказывал высшую степень неприязни и ненависти к отпрыску благородных кровей, Николь же, наоборот, была всегда милой и приветливой, за что Драко проникался к отцу некоторой симпатией в этом случае, хороший вкус как ни крути. И еще одна философская мысль: как Николь вышла замуж за Моннета? Это у Малфоя никак не укладывалось в голове: неужели из-за любви все сходят с ума и становятся глупыми и слепыми котятами? Нет, сам он таким точно не станет. Во всяком случае отец этого не допустит. -Я может и чертов слизеринец, зато все преимущества явно на моей стороне, не находишь? - Драко махнул рукой: по сути он был прав. Друзья, деньги, уважение, каждый день он имел удовольствие общаться с Мишель, с той, о которой так мечтал гриффиндорец и которому это никогда не светило. Более того, он встречался с его сестрой, что бесило Билли. Малфой сладко улыбнулся. -Может тебе стоит подумать о своем поведении? Глядишь, и получишь хотя бы часть того, чего так желаешь. - кажется, представлений на сегодня хватит. Он переключил свое внимание на Викторию. -А я и не обращаю внимание на пустозвонов, они того не стоят. - Драко взял девушку за руку. -Ну что пойдем? - ему предстояло провести пару чудесных часов в общество Вик. Скоро день станет совсем хорошим, и погода, кажется, этому благоволит. -Мишель, ты уж нас прости. Если что, ты потом скажи...если Моннет тебе будет сильно докучать. - ласково закончил Малфой и, потянув Брэдшоу за руку, они медленно пошли по дорожке. -Удачного дня! Ситуация, конечно, была презабавная. И Малфою было очень интересно, что же будет дальше.
оос: извиняюсь за короткий пост О_о универ съел мой моск
Ты узнаешь ее из тысячи… И что-то там еще пела известная группа ( ). Вот Эмберлин всегда можно было узнать из тысячи по голосу. Такой диапазон как она, пожалуй, не охватывал никто в Хогвартсе, да и во всей Англии, наверное. Последние дни летних каникул… Студенты закупаются книгами и мантиями, родители с важным видом сопровождают их по магазинам, стараясь обуть и одеть отпрысков во все самое лучшее, что бы единственное «золотое дитятко» сверкало и лучилось в стенах древнего замка. Чистокровные семьи ничем не отличались друг от друга. Снобы, жалкие подхалимы и завистники… Думал Кеил, бредя по узкой улочке. За последние дни он так насмотрелся на всех этих знатных аристократов, что его уже с души воротило от толстых кошельков, не менее толстых животов, скрытых под мантиями и слащавых улыбок, так нелепо смотревшихся в сочетании с прищуренными глазами на лоснящихся от хорошей жизни лицах. Убегая от фальши, он уже не первый день изучал магические кварталы столицы Великобритании, отсчитывая минуты до возвращения в Хогвартс. Мало кто знал, что Кеил вот уже второй год жил в Косом переулке. После смерти отца, он запечатал дом, их родовое гнездо, не желая жить среди холодных стен и гнетущей тишины. Гостиница здесь, в магической части Лондона, подходила для уже совершеннолетнего подростка гораздо больше. Денег, что оставил Джош-страший, с лихвой хватило на оплату трех летних месяцев, а так же на четырехразовое питание и почти что жизнь на широкую ногу. Что это значило? Кулек сладостей, упаковку бутылок сливочного пива и горы книг, которые он маниакально скупал в магазине «Флориш и Блотс», чтобы хоть как-то разнообразить свое одиночество. Помогали так же частые походы в маггловские кинотеатры. Он любил смотреть старые, черно-белые фильмы, жуя попкорн на последнем ряду. На коротких два часа, Кох словно переносился в другую реальность, где не было боли, проблем и моральных терзаний. А это дорогого стоило. Сегодня он спешил в магазинчик антиквариата, спрятанный от всех и вся на окраине Косого переулка. Грязный район, пристанище пьяниц и нищих. Здесь не стоило появляться в одиночестве, если жизнь все еще дорога вам. Но Кеилу, честно говоря, было абсолютно наплевать. В погоне за редкой книгой о черной магии, он не обращал внимания на возможные опасности. Жажда знаний была в нем сильнее чувства самосохранения. Направляясь в вышеупомянутый магазин, Кох как раз покидал благополучную часть Косого переулка, как услышал громкий вскрик. Прекрати говорить о моём отце в таком тоне! – с явным негодованием вопил женский голос. О, эти интонации он узнал бы даже если бы оглох. Мисс Корр явно кто-то вывел из себя. Не раздумывая, что может помешать или влезть не в свое дело, Кеил свернул с главной улицы и, немного поплутав, все же обнаружил того, кого искал. Сперва он даже не заметил Лин, которая «пряталась» за спиной Кроули. Бесшумно подойдя ближе, Кох остановился не замеченный ругающимися в нескольких шагах от них. Подперев плечом стену соседнего здания, он засунул руки в карманы брюк и с явным интересом прислушался к разговору однокурсников. Говорил по большей части Лекс. И то, что он городил, Кеилу не нравилось. Наконец, не выдержав всего этого пафосного бреда, он громко и с чувством хмыкнул. - А чего ей, собственно, бояться, Кроули? - криво усмехаясь, произнес слизеринец. – Твоей перекошенной от бешенства физиономии? Или волшебной палочки, которой ты так часто тычешь во все, что ни попадя, но дальше этого дело не идет? А может дымовых колечек, выпущенных с такой изысканностью девушке в лицо? Браво, ты бы еще плюнул ей на ботинок и тем самым продемонстрировал всю свою аристократическую выдрессированность, так сказать, во всей красе. Он с явной иронией смотрел на сокурсника, изредка бросая короткие и ничего не значащие взгляды на Эмберлин. Внимание Коха привлекли руки девушки, зажатые в тисках Александра. Красные пятна уже появились на белоснежной коже и не нужно было быть гением, что бы понять, что держат хрупкую блондинку насильно. Это привело Кеила в бешенство. Глубокая морщинка прорезала лоб молодого человека, когда он , нахмурившись, вновь посмотрел на стоящего напротив Кроули.
Майкл пошатываясь вышел из бара. После душного помещения воздух на улице показался ему чуть более прохладным чем хотелось бы. По коже парня сразу же пробежали мурашки. Нужно было подумать как лучше согреться, не прибегая в очередной раз к спиртному...а еще все силы мозга надо было направить на поиски возможного места прибывания Одетты...За полчаса или того больше, она могла уйти куда угодно. Причем выбор места был абсолютно непредсказуемым, во всяком случае в понимании Корнера. Прихрамывая, он потихоньку начал двигаться сквозь толпу, то наступая на первокурсников, и одаривая их извиняющимися взглядами, то принимая эти извинаяющиеся взгляды собственнолично, от наступивших на него самого более крупных волшебников. Любой толчок, случайный, проходящий мимо локоть, не давали покоя мистеру Корнеру. Все тело его ныло и вообще он еле шел. Парень уже всерьез подумывал а не наколдовать ли ему костылей и гипса на всех выступающих частях тела, чтоб окружающие хоть немного замечали его состояние здоровья и не так часто спотыкались об него. Задумавшись о всей несостоятельности своего бытия, Корнер едва не прошел мимо лавки, где продавались теплые французские булочки и горячий шоколад. Парень остановился,вспомнил, что еще толком ничего за целый день не ел и прикупил себе пару булочек и порцию шоколада. Отойдя в сторонку, Майкл приступил к поглощению горячих вкусных продуктов, которые должны были защитить его от сентябрьской прохлады. Ну а пока его челюсти методично пережевывали пищу, мозг усиленно работал над тем, куда же могла подеваться мисс Белл. В бар, после всего случившегося, она уже скорее всего не пойдет, на улице шататься прохладновато будет...хотя...это в ее стиле. Стоит поискать ее в толпе... С этой мыслью Корнер запихнул в себя последний кусочек булочки и снова отправился в путь. Идти было уже невыносимо.. В боку жутко кололо, бедро при ходьбе болело до слез, но собрав волю в кулак, Майкл продолжал идти оглядываясь по сторонам. Складывалось такое впечатление, что парень не когото потерял, а сам потерялся. Причем по всей видимости надолго. Сейчас уровень настроения не соответствовал уровню его среднестатистического обаяния. Да...он был куда ниже...этот уровень. И неизвестно какое чудо должно было произойти, чтоб настроение снова улучшилось. Это так не похоже было на Корнера...идти мрачному по Косому переулку в гордом одиночестве, прихрамывая и кривясь от боли, не обращать внимания на глазеющих на него девушек. Но тем не менее он продолжал идти... Просто цель оправдывала средства на все сто.
Мэнди проснулась рано. Вернее сказать мама подняла её пинками. Уж кто лучше Натали Брокльхерст знает собственную дочь? Сегодня Мэнди отправлялась в Косой переулок за покупками. А если рейвенкловка забредёт в магазин, без какой-нибудь вещички она оттуда не выйдет - можете быть уверены в этом. Помимо всего того, что необходимо, она накупит столько барахла, что всё последующее время, пока девушка будет учиться в Хогвартсе родители дома будут раскладывать вещи, которые доченька не взяла в школу, точнее которые попросту не влезли. Поход по магазинам - дело не лёгкое, требующее много силы, нервов, времени и денег. С деньгами и нервами у Брокльхерст было всё на высшем уровне. А вот чтобы были силы и время, Мэнди пришлось лечь пораньше и встать ни свет ни заря. Мэнди была тщательнейшем образом накормлена, несмотря на свои возражения по этому поводу. Всё же еда не была для Мэнди удовольствием - только необходимостью, чего не скажешь о таких восхитительных вещах, как мороженное или желе. Но в доме Брокльхерстов подобные блюда называли "баловством и в понятие "еда", а уж тем более "завтрак" не включали. Девушка полакомилась чем-то, что носило название "яичница с беконом". Когда на зубах растекался жирный бекон, Мэнди могла думать только о том, сколько в этом блюде калорий. После завтрака, когда Мэнди была собрана, она вместе с отцом перенеслась в его магазинчик, который располагался здесь же, в Косом переулке. Оставив мистера Брокльхерста одного и без денег, девушка принялась ходить по переулку, разыскивая необходимые по списку принадлежности для школы. В прочем, периодически она застревала в каком-нибудь ну совершенно ненужном магазинчике с привлекательной витриной и кучей барахла внутри. Так у одной тётки девушка умудрилась купить кристалл, отгоняющий дементоров. Нет, Мэнди не была такой легковерной, что купилась на эту дудку. Всё было гораздо проще - камушек был как раз в том её глаз, а какая девушка удержаться от того, чтобы не купить такую красоту? ну уж точно не Мэнди. Брокльхерст несколько раз заходила к отцу, оставляла у него покупки и отправлялась за новыми. Ей везло, у отца каждый раз оказывались посетители, и он не мог отвлекаться на нравоучения маленькой транжире. Так что, каждый раз ловив на себе недовольный взгляд отца, Мэнди отвечала лишь хитренькой улыбочкой, после чего поспешно оставляла отца раньше, чем он освободиться. За это время народу значительно прибавилось. Когда девушка оказалась здесь утром, тут было всего несколько человек, а вот сейчас Косой переулок жил своей интересной и активной жизнью, как никогда в другое время года. Мэнди с улыбкой прогуливалась в центре бурлящей толпы. Она улыбалась прохожим, предвкушая такую скорую поездку назад в Хогвартс. Вокруг то и дело попадались Хоговчане. Ребята с младших курсов, однокурсники те, кто уже окончил школу, и те, кто поступает. Вот какой-то бойкий мальчишка протопал мимо Мэнди, отдавив ей ногу. Она, как истинная леди удержалась от выражений, лишь недовольно глянув в след грубияну. Но она, как истинная леди, не смогла удержаться от хищной ухмылки, когда малец споткнулся на выбоине. Очень печально, что за одиннадцать лет он так и не научился глядеть себе под ноги. О да, это была всё та же старая добрая Мэнди, разве что за лето она немного подобрела. Быть может это от правильного питания, а может, потому что рядом не было объектов для раздражения. Она провела лето за книгами, что было весьма увлекательно. Впрочем, она не забывала и отдыхать, гулять. Брокльхерст остановилась и достала из сумочки пудреницу. О нет, это была уже не та старенькая пудреница, которая пережила столько приключений со своей хозяйкой, как стычки с Санни и скандал мирового масштаба с мисс Робинс. Нет, та уже давно канула в лету. Теперь это была такая хорошенькая, кругленькая пудреница со стразами в форме буквы "М", которые переливались на солнце. Очаровательная, милая вещичка, в которую мисс Брокльхерст просто не могла не влюбиться. Девушка остановилась и, как в старые добрые времена, с улыбкой восхищения осмотрела своё отражение в зеркале. Пожалуй, она немного посвежела. Карие глаза ещё ярче мерцают, точно угли, на фоне персиковой кожи. "Само очарование!" - подумала она, поправив волос, выбившийся из идеальной картины причёски. Едва Мэнди убрала в сумочку новую пудреницу, как вдруг услышала такой знакомый голос. "Хэй, мисс! Нехорошо ходить одной в столь оживленном месте!" - сегодня Мэнди радовало всё, что связано с Хогвартсом, а уж появление не кого-нибудь, а мисс Беннет обрадовало её ещё больше. Как бы там ни было, но благоговейное отношение к Фидельме за лето ничуть не испарилось. В знак приветствия на лице Мэнди появилась одна из самых ярчайших её улыбок. - Привет! - Брокльхерст перелетела с одной стороны переулка на другую, точно лёгкая птичка, - Потрясающе выглядишь! Ты тут одна или родители где-то потерялись?
Когда ты далеко, не шевельнуть рукой, И рифмы мне не найти... Я пробовал петь, но голос хрипел И не попадал в мотив (с) Розенбаум
А кое о чем эти зарвавшиеся слизеринцы не знали. Да, они привыкли считать, что Билли - так, мелкая, надоедливая муха, что от нечего делать жужжит у них над ухом, и что он - недалекий гриффиндорец, которого легко можно поставить на место, оскорбить, опустить ниже плинтуса. Но главное понять им было не дано - как и свой отец, Билли был сильным и стойким. Это странно, как такое уживалось в нем рядом с тем, что его несчастливая любовь могла с легкостью раздавить самое сердце. Зачастую окружающие как раз и видели эту ранимость, но не многие осознавали, что для того, что бы не падать духом, для того, что бы каждый раз после неудач становиться прежним, нужна такая сила воли, которой позавидовал бы сам Годрик Гриффиндор. Вера не только в свои мечты, но и в справедливость жизни - вот что нужно было здесь. А разве многие верили в эту справедливость? Из-за своей слабости, страха жить, они боялись довериться ей, они цинично высмеивали, называли наивным то, что на самом деле - основа бытия. И при всем при этом, умудрялись гордиться такой своей слабостью: смотрите, вот он я, я так умудрен жизненным опытом, что знаю о жизни все. Глупые. - Спасибо, сестра, всегда знал, что ты и за человека меня не считаешь, - Билли произнес это спокойно и негромко. Так, факт, неважный, совершенно неважный... Разве это задевает Билли? Да что вы! А еще он знал, что если никто не остановит это безумие, то они так и будут оскорблять друг друга. Что ж, Билли, будем выше и достойнее некоторых, так? На слова же Малфоя-младшего Моннет упрямо хмыкнул. Много ты понимаешь, пафосный слизеринец. А ведь он исхитрился задеть по самому больному, зараза. Знал, что нужно сказать... - О своем бы поведении подумал, Малфой. Это ты сейчас такой весь мажорный и гордый. А я бы посмотрел, как ты был жалок тогда, когда Грейнджер разбила тебе нос, - невозмутимо произнес Билли. Если вы еще не знаете, насколько разговорчивым бывает Рон Уизли, то вы многое потеряли. Так что об инциденте знало уже довольно много гриффиндорцев. Быть побитым девчонкой, да и какой – вечной заучкой Грейнджер… Хотя Билли всегда знал, что Драко смел лишь на словах, в остальном же – увы… Странно, как Вик вообще обратила на него внимание – вырасти в семье смелых и решительных людей, и вот так вот… Эх… И Билли призрительно хмыкнул вслед сестре и ее парню. А теперь Билли повернулся к Мишель, и… и увидел, как ее фигурка удаляется, грозя затеряться в толпе. Моннет-Брэдшоу набрал в грудь побольше воздуха и ринулся вслед за МакКой. А догнав… Слизеринка, верно, думала, что он снова начнет петь дифирамбы, но Билли резко развернул девушку к себе, и, бесстрашно, даже свысока взирая на нее, вместо слов любви тихо произнес: - Я думал, ты не такая, как они. Я думал, ты лучше и выше, - руки Моннета крепко сжали плечи девушки, и ей было непросто вырваться из цепких объятий. Билли смотрел на Мишель уничтожительно - сие было ново. - Я думал, что тебе несложным будет понять то, что я - не пустое место, и что, если ты того пожелаешь, на многое ради тебя готов. Видимо, я ошибся. Иногда это случается - ошибаться в людях, думать, что они лучше, чем есть. Это был вызов. Вызов! Моннет-Брэдшоу просто не оставил Мишель шанса: либо ей придется защитить свою гордость, доказать, что Билли в ней не ошибался, либо получить разочарование гриффиндорца, ведь даже если человек тебе не важен, когда о тебе думают плохо - задевает. Тем более, гордость и достоинство настоящих слизеринцев. Да, они редко реагируют на такие вещи, но Билли не привык мерить все поверхностно. Он хотел, что бы его слова добрались до сердца Мишель, и, возможно, укололи его, раз он не может вселить в него любовь. - Может быть, Вик права, и я не должен любить тебя? То есть, мне не за что любить тебя? Как только горькие слова сорвались с его губ, Билли прикусил язык… Черт, что же он творит? Гнев и ярость, виной которым были только Драко и Вик, съежились, испарились в одно мгновенье… - Мерлин, что я такое говорю… - еще тише произнес гриффиндорец, ослабив свою хватку и опустив голову. Он знал, что это любовь заставляет его так подчиняться… - Прости...
Не обида, и не до конца злость. Одетт просто нужно было уйти. Послать к чертям все обыденности, приличия, манеры, громко хлопнуть дверью и покинуть бар, без лишнего пафоса. Хотя, без пафоса врядли удалось. Желание остановится, было секундным, что-то горькое кольнуло в груди, но рейвенкловка решила, что лучше не выливать свою злость на окружающих. Девушка даже не знала, что через несколько минут после того, как она столь громко покинет бар, человек из-за которого ушла, пострадает… Знать не могла, удаляясь прочь от паба, уже прохладный ветер, раздувал ее белокурые волосы, непослушные локоны закрывали глаза. Чуть не сбила с ног какого-то мелкого старичка, который мгновенно растерял все книги, и начал писклявым голоском орать на весь Косой Переулок. Рассеяно мисс Белл извинилась, он продолжать орать, люди оборачивались. Стыдно, будто полная потеря ориентации в пространстве. Уткнувшись носом, в широкий воротник теплого свитера, блондинка шла, и совершенно не понимала куда идет.
A little bit of rain I'd say is fair, But when it starts to thunder they all stare, This isn't goodnight, this is goodbye...
Ей просто нужно было бежать от Майкла и его игры на публику. Конечно, Оди и сама была любительницей поругаться на публику, но не сегодня. Просто надоело, казалось, что за последние годы, жизнь окончательно превратилась в театр без занавеса. Пьеса сыграна, люди остаются, Одетта может уходить. Дважды не повторяет, врядли возвращается – навсегда уходя, порой даже не прощается. Девушка просто не видела ценности, в подобного рода отношениях, ей ни к чему были скандалы, и такое поведение Корнера. А раз, это ей было не нужно, ушла спокойно, открыв путь для других. Рейвенкловка, не держалась за Майкла как за последнюю надежду, точно не верила красивым словам, и уже давно отправила к черту все предрассудки. Теперь даже домой хотелось – к матери и отчиму, послушать их крики, сидеть в четырех стенах, наплевав. Потом Хогвартс, последний год, а потом уже их дороги, могут и не пересечься. Как символично, не прошло и часа, как дороги снова пересеклись, сплелись в крутом повороте, и ошарашили Белл. Парень был похож на побитую собаку, которую долго пинали ногами, или как минимум кто-то попал под машину. Сначала девушка дернулась, а потом замерла с широко открытыми глазами. В голове не укладывалось, как человек за такой короткий срок, уже успел куда-то влезть, причем влезть капитально. Эмоции, все как на ладони, просто как девушке, было не приятно, страшно. Обиды не причем, сейчас не до них. Продолжив свое резкое движение, через пару мгновений, Оди оказалась возле рейвенкловца, и перепугано дотронулась до его плеча. - Что с тобой произошло? – голос едва заметно дрогнул, лицо было серьезным, а сердце уже отплясывало чечетку, кровь пульсировала в венах, уровень адреналина поднимался, - объясни мне, пожалуйста, как за такой короткий срок, ты успел куда-то влезть? – теперь голос, уж очень напоминал тон профессора МакГонагал, - тебя и одного оставить нельзя, вроде и не один был… - снова смена тона на более спокойный, ну и как положено, ученице с факультета Флитвика, улыбка, и разрядка обстановки, - есть плюс – на ногах так стоишь сам. – может это и не очень помогло, но хотя бы самой девушке, так точно.
Пальцы Билли обжигали плечи девушки. Как будто бы вокруг ладоней гриффиндорца пылало неизвестное ни одной науке пламя, ледяное, но решительное. Мишель знала причину этого ощущения – этот назойливый юноша первый раз осмелился прикоснуться к ней. Но это первое прикосновение, бесцеремонное вторжение в ее личное пространство, едва не заставило Мишель ударить отпрыска Моннета и Брэдшоу. Какого дементора он решил, что она должна перед ним оправдываться? Он в очередной раз привлек к себе внимание всей улицы, и девушка чувствовала себя неуютно из-за цепких глаз окружающих. Быть может, через несколько дней, когда они приедут в Хогвартс, весь замок, даже самые младшие курсы, будут судачить об этом происшествии? К тому времени, благодаря особо милым личностям вроде Броклхерст, эта история обрастет новыми фактами и трансформируется в очередную дурацкую легенду из серии «Эти забавные ученики Хогвартса». Мишель терпеть не могла быть объектом сплетен, тем более таких, где ее имя ставили в один ряд с именем этого сумасшедшего гриффиндорца. Девушка одарила Билли взглядом, полным отвращения. Как он может сейчас, здесь, кричать что-то про свое разочарование, про моральные качества Мишель, пусть лучше посмотрит на себя. Если в нем живет философ, почему бы этому самому философу хоть на миг не посмотреть на себя со стороны и понять, что любовь – это не всегда много шума из ничего… Мишель подбирала слова, чтобы ужалить юношу побольнее, и при этом сохранить собственное спокойствие. Но оно было утеряно еще с появлением Билли на горизонте, а слова, как назло, ушли. Обычно МакКой могла дать отпор кому угодно, но сейчас нужна фраза всплыла в сознании, когда гриффиндорец внезапно перешел на другую волну. Простить? За что прощать?.. За что именно прощать? Мишель не понимала, что хотел сказать Билли. Пару мгновений назад он тряс ее за плечи, а она только смотрела на него ледяным взором серых глаз. Как говорят с гиппогрифом – не моргать, не выражать эмоций, ничего. Сейчас Мишель пыталась сдержаться, так хотелось оттолкнуть Моннета, послать к черту, уйти и забыть, как дурной сон. Но чтобы забыть сон, нужно было сначала проснуться. Девушка закусила нижнюю губу, чтобы не дай Мерлин не поддаться на его уговоры и не сказать что-то вроде «прощаю». В таких случаях говорили: «Прощай». Но этого тоже не прозвучало. - Неужели ты еще успеваешь думать? – Нужные слова пришли позже ключевого момента, но МакКой не могла оставить их при себе. Пусть этот отчаянный гриффиндорец снова узнает, что она думает о нем, в очередной раз выслушает порцию колкостей в свой адрес. Быть может, именно эти слова и будут последними. Он окончательно разочаруется, и… - Я думала, ты мастер разговоров. Сегодня первый день на моей памяти, когда ты задумался о своих словах. Мой тебе совет – делай это почаще, если все еще на что-то рассчитываешь. Слова Мишель могли потонуть в мягком и светлом гуле Косого переулка, но этого не произошло. Как капли ледяного дождя в солнечный день, они были тихи и отчетливы. Девушка вообще не любила кричать – крики были крайней мерой, а сейчас, несмотря на все неприятности, было не время для применения крайних мер. Быть может, если бы она случайно натолкнулась на Билли где-то на улицах, она бы обратила все в шутку, но сейчас от привычной иронии Мишель оставалась только интонация. Вик обещала нейтрализовать брата, обещала сегодня составить компанию подруге, и что в итоге получила шестикурсница? Нежданный сюрприз в виде гриффиндорца и саркастическое напутствие Малфоя. Сегодняшний день будто сговорился добить ее окончательно, все козыри были в руках гриффиндорца. Он появлялся там, где хотел, находил нужные слова, а МакКой чувствовала себя не в своей тарелке. Да, прав был отец, утверждая, что мир перевернулся… Но девушка не собиралась так просто сдаваться, она все же дочь Эллисон Чупс. Ее мать никогда не придавала особого значения чужим словам, жила так, как хотела и в итоге получила почти все, о чем мечталось. Что же мешает ей, Мишель, ведь ее отличие от матери – лишь во внешности? Она тоже получит все, что хочет, а сейчас та самая улыбка, которой позавидовала бы даже небезызвестная Джоконда, мелькнула на лице блондинки. - И я не собираюсь перед тобой оправдываться. - Мишель горделиво вздернула подбородок.
У меня раскалывается голова Я хочу только спать Растянуться на асфальте И спокойно умереть.
«Достали.» – промелькнуло в голове девушки с грустной улыбкой, наблюдавшей за столпотворением, образовавшимся около одного из столиков: группа людей говорила о чем-то на повышенных тонах, что, впрочем, едва ли могло удивить Эарлину, в последнее время ей все чаще приходилось сталкиваться с подобной вульгарностью – нынешнее поколение, как отмечала про себя мисс Макнейр совершенно не заботилось о соблюдении простейших норм этикета, жаль, конечно, но, в конце концов, при чем тут она? Ни при чем. Лина отвернулась, через силу стараясь допить содержимое своей кружки. Ей хотелось как можно скорее покинуть данное заведение, в котором, кажется, назревал скандал, не имеющий к девушке никакого отношения и, соответственно, не заслуживающий ее внимания. А тем временем разговор, привлекший к себе внимание Эарлины, плавно достиг своего апогея, слегка видоизменившись в обыкновенную драку, выглядевшую особенно нелепо в этом необыкновенном месте, тут же потерявшем для Араминты все свое очарование: от громких криков у рейвенкловки разболелась голова, куда уж тут обращать внимание на мелочи, вроде запаха свежеиспеченного хлеба или аромата ее любимого напитка, сливочного пива. «Достали, дементор их разрази.» – в сердцах воскликнула Лина, порываясь встать, с тем, чтобы сменить шумное местечко на что-то менее многолюдное, но не тут-то было – ее взгляд, машинально брошенный в ту сторону, где проходила драка, выхватил из разномастной толпы до боли знакомый силуэт – Дафна Гринграсс, подруга, кажется, так она имела честь называться, Слизеринка, на лице которой застыло выражение удивления, Дафна, просто Дафна, выбежавшая из бара, позабыв обо всем на свете. Эарлина видела, как ее подруга покидала некогда любимое ими обоими заведение: плечи девушки нервно дернулись, скорее всего, но не наверняка, она заплакала, говорить точнее мешала развевающаяся мантия, и расстояние, отделявшее мисс Макнейр от представительницы зеленого факультета – Эарлина, не обладавшая, к сожалению, стопроцентным зрением могла и ошибиться. «И как только можно быть столь импульсивной и безответственной?» – вежливо осведомилась Лина у своего подсознания, по-прежнему не сводя глаз с двери, через которую минуту назад вышла мисс Гринграсс. Девушка усмехнулась и встала. Слишком резко, не заметив сосуд с недопитым еще напитком, который с характерным звуком упал на землю, случайно задетый рукой. «Разбился.» – все так же спокойно констатировала Эарлина неоспоримый факт, поправляя выбившиеся из прически пряди. Она и не думала нервничать или торопиться, хотя и желала поговорить с подругой, но это могло потерпеть. Дафна, не отличавшаяся особой бережливостью, не могла покинуть бар, не забыв там какую-нибудь вещь: сумка, в которой, естественно, лежат важные записи, и множество ненужных безделушек мирно покоилась на натертом чуть ли не до блеска полу. Сумка, принадлежавшая Дафне Гринграсс и ею же мирно забытая. «О, Мерлин, я верю, что в день, когда Дафни ничего нигде не оставит, не станет свидетельницей драки и не найдет себе нового объекта пламенной любви на день или неделю, волшебники разучатся колдовать.» – мимоходом подумала Лина, подходя к столу, за которым, должно быть, сидела мисс Гринграсс, где на самом деле сидела Дафна рейвенкловка не знала, так как видела подругу стоящей, и тем не менее, она сделала именно такой вывод, а затем, подняв сумку слизеринки, неторопливыми шагами, исполненная чувством собственного превосходства, покинула бар «Драконий хвост» с твердым желанием никогда сюда не возвращаться.
Теперь
Она нашла ее на удивление быстро. И не одну. В компании Райана Монтегю, на удивление хорошо справлялся с ролью прежнего протеже мисс Гринграсс - Крейга Муна. Ни один, ни второй, к слову, Лине не нравились, а потому, увидев сейчас слизеринца подле плачущей Дафны, Эарлина совсем не обрадовалась. Она заметила, что юноша что-то передал мисс Гринграсс, но не видела, что именно представлял собой этот предмет. Она ждала. Ждала уже минут пять, когда он уйдет, но Райан, словно специально, продолжал находиться рядом с Дафной, не давая мисс Макнейр подойти к подруге, а Лине, странное дело, не хотелось подходить к той, в присутствии неприятного ей субъекта. Однако, ситуация заходила в тупик и дальнейшее ожидание становилось бессмысленным. – Райан, милый, неужели тебе родители не внушили, чтобы ты не смел чернить честь своего семейства? Нет? Просто, эта твоя выходка в баре… – «с порога» заявила мисс Макнейр, подходя к студентам, обнимая подругу за талию и обращаясь непосредственно к мистеру Монтегю, - и еще, Райан, чем стоять тут и наблюдать за плачущей девушкой, сходи в приличный магазин и купи себе приличную одежду, не то, в скорости, ты сможешь пронаблюдать слезы разочарования на глазах твоей уважаемой матушки. – закончила девушка, бросив презрительный взгляд на брюки юноши, дженсы или как-то так, точного названия данного подвида излюбленной магловской одежды Эарлина не знала, девушка считала это ниже своего достоинства; сама она одевалась исключительно в строгие черные брюки или средней длины юбки. - Нам пора. – коротко кивнула волшебница, уже Дафне, после чего обе девушки трансгресировали.
- ходит где-то рядом - прячется под мантией невидимкой
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, "апарекиум!" откл, правка нет
инфанта [+495]
извиняюсь...))
- ходит где-то рядом
- прячется под мантией невидимкой