Отправлено: 16.09.07 01:58. Заголовок: Кафе-бар "Постоялый двор"

Собственно не смотря на свое сексапильное название, место было вполне чистым. По крайней мере напитки там подавали в чистой посуде. Непосредственно в дизайне не присутсвовало никаких аксессуаров подходящих к названию кафе-бара. тайна названия была в том, что на дальней стене этого кафе висела картина с изобраджением какой-то фермы.
Там было два зала. Один зал для более конфиденциальной обстановки и второй зал - для всех посетителей.
Длинная барная стойка и около 12-ти столичков в основном зале и всё это в полумраке.
К тому же здесь можно было раздобыть огневиски по очень большому блату, если знать секретный код.
сказать: "Апарекиум!"

Секретный код: "Конский навоз."

 Отправлено: 12.10.07 20:26. Заголовок: Re:

Katherine Anne Porter once said: ''There seems to be a kind of order in the universe…in the movement of the stars and the turning of the Earth and the changing of the seasons. But human life is almost pure chaos. Everyone takes his stance, asserts his own right and feelings, mistaking the motives of others, and his own''.

Слегка переведя дыхание, после того как Жуль буквально выволок несчастную девушку на улице, где к слову сказать было и холодно и мокро, из-за прошедшего дождя, да еще и был вечер. Т.е. было темно и противно, хотя такая погода, как ни что другое подчеркивала состояние Одри и ее же отношение к ненавистному жениху. И как ему удается все время появляться некстати? Хотя как он вообще может быть кстати? Если бы можно было, то Одри с удовольствием от него избавилась. В прямом смысле этого слова, не убила бы, а просто при возможности, которой увы никогда не будет, просто стерла бы его, как некрасивую букву в тетрадном листе. Одно но, Жуль не был некрасивым и не был кляксой, хотя он был до неприличия омерзительным типом. Именно таким он запомнился девушке при первой их встрече. Ведь Одри узнала о том, что у нее есть жених, когда еще вообще плохо себе представляла, что именно это значит. Она ехала в Хогвартс и даже не думала о том, что именно здесь, куда она так хотела попасть, чтобы учиться, что здесь она встретить человека, настолько ей неприятного и от которого она будет зависеть. Сама мысль о том, что кто-то может иметь над ней какую-то власть, была ненавистна девушке. Возможно, если бы это был союз, заключенный по любви или хотя бы который она сама могла бы расторгнуть, то и отношения у них сложились бы иначе. Но нет, ее отец, похоже знал, что делает, и за годы издевательств над своей женой его извращенный ум придумал еще и как издеваться над собственной дочерью. Делия рассказывала дочери о том, что ее отец любил их, но настолько боялся потерять, что перестал понимать, что делает. Одри считала все это полной чушью, т.к. ни один нормальный человек, как бы сильно он не любил, не подверг бы свою любимую таким испытаниям. Больше всего Одри удивляло то, что Делия все еще вспоминает о нем с какой-то не то нежностью, не то с любовью, но это только для того чтобы не думать о том, во что он превратил ее потом. И вот так вот, мужчина, который любил свою жену и свою дочь, им обеим обеспечил весьма не радужную жизнь. Дел, которая теперь была просто потерянной, не зная, куда себя деть, кроме как своих книг, своей дочери и пары-тройки подруг. И Одри, которую связал без ее на то желания с Джулианом. Поводов для благодарности девушка не испытывала ни к отцу, ни к Жулю, хотя тот тоже узнал об этом кошмаре много позже. Но все же больше всего раздражало то, что Жуль отказался расторгнуть помолвку! Зачем ему нужна невеста? Он ни перед кем не хвастается, что у него есть невеста, что согласно договору только от его решения зависит ее дальнейшая судьба. Он не говорил никому и ничего. Он молчал, и пока Одри умоляла его расторгнуть помолвку, он лишь посмеялся и сказал что ему все равно. Собственно первое знакомство прошло не слишком дружелюбно. Тогда Одри еще думала, что помолвка это что-то непонятное и что в случае, если ее жених окажется противным мальчишкой, она сможет легко от него отделаться, просто сказав нет. Все оказалось ужасно для девушки, которая так радовалась тому, что она в отличие от ее матери могла сказать, что свободна. И вот Джулиан в знак подтверждения того, что он на самом деле «противный мальчишка» говорит, что только он может расторгнуть злополучную помолвку, что она от него зависит, и что он будет делать то, что хочет. Ну, реакцию вспыльчивой девушки, в один миг полностью разочарованной во всем на свете, представить не так сложно. Девушка запустила в него чем-то и с удовлетворением увидела, что попала и, выкрикнув на прощание, что никогда она не будет ему принадлежать, вскочила с места и убежала прочь от этого ужасного мальчика. С годами они не подружились, и даже не стали относиться друг к другу нейтрально, по крайней мере Одри, она пыталась убедить себя, что это все кошмар и что все равно ей никогда не придется выйти за него замуж. Но при каждой встрече все ее мечты рушились, понимая, что все это глупости и что ей никогда от него не избавиться Одри сначала старалась вести себя как можно хуже, благо ей это давалось с легкостью, т.к. один вид Джулиана вызывал в ней волну протеста. Поняв, что это не действует на него, Одри решила, что возможно если найдет себе замену, то все обойдется, но потом опять сдалась, поняв, что этот фокус не пройдет. Все что ей оставалось, это ждать пока ему самому надоест ее присутствие, хоть и негласное, в его жизни, или когда он наконец-то найдет себе невесту, на которой захочет жениться. Одри не смирилась, нет-нет, но тихо ждала, хотя тихо это не то слово. При каждой встрече она не забывала выказать ему свое отношение ко всей этой истории и к нему в частности. А когда он ей еще и отвечал, тоже в своем роде выказывая свое отношение, весь этот обмен любезностями заканчивался летящей в Джулиана книгой или еще чем-то что было под рукой. Даже странно, что он вызывал у нее такую реакцию. Только в его присутствии она теряла самообладание, теряла контроль, ведь она всегда была сдержанной, никогда не говорила ничего первой, не влезала во всякие переделки. Старалась не сильно выделяться. Но Джулиан был слишком явным раздражителем, чтобы промолчать или стерпеть. И чем дальше, тем более грубо они общались, Одри потому что понимала, что приближается время ненавистной свадьбы, а Джулиан, видимо потому что Одри ни разу не проявила к его ценной персоне уважения и внимания, кроме как фразами «Эй ты, уже нашел себе кого-нибудь?». Так и общались они все эти годы.
Только вот потом в жизни Одри появился Энтони. Пожалуй, он был противоположностью Джулиану, и отчасти это грело сердце. С Тони Одри чувствовала себя спокойно, она чувствовала, что любима, что ею дорожат, что она нужна, с ним она была как под защитой, защитой от всего кроме своего отца и Паркера. Вот и сейчас, девушка стояла на улице, где было мокро, сыро, темно и гадко, а гадко было не только на улице, но и на душе. Она высказала почти все, что хотела, хотя высказать могла бы многое, но за последний год она и так уже не один раз разъяснила ему о том, что он может сделать с этой помолвкой и с собой заодно.
В любой другой раз, выйдя таким образом на улицу, она бы вся съежилась от холода, но сейчас она стояла прямо и всем своим видом показывала, что чем-чем, а собственностью Джулиана Паркера она не будет никогда. Только Одри собиралась продолжить свой монолог по поводу отношений между ними, как щека загорелась, как будто бар, рядом с которым они стояли, загорелся, и пламя добралось до ее лица. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно произошло, а произошло вот что, видимо Одри все-таки в очередной раз довела Джулиана своими словами, хотя это было не понятно, т.к. в этом раз она сказала гораздо меньше, чем обычно. Но результат был, он ее ударил, первый раз в жизни ее кто-то ударил, не заклинанием, Жуль дал ей пощечину. Наверное, ей следовало ответить ему тем же, но девушка прибывала в таком шоке от произошедшего, что даже не спохватилась, хотя запросто могла бы выхватить палочку и применить на Жуле Круциатус, ну и что, что это запрещено, зато он бы понял каково это, чтобы ему было больно. Но Одри лишь стояла напротив человека, которого теперь она будет ненавидеть еще больше, если это вообще возможно. Девушка сжала руки в кулаки, подавляя тем самым инстинктивное желание приложить руку к щеке, но это бы означало, что она слабая, что она приняла эту пощечину как должное. Нет. Она не собиралась сдаваться, пусть, если хочет, ударит еще раз, тем самым он лишь покажет, что он слаб и единственный способ для него, чтобы справиться с Одри это ударить ее. И пока Жуль выносил свой вердикт «Свадьба состоится», внутри у Одри что-то подпрыгнуло, наверное это было сердце, которое просто бешено колотилось от возмущения, не обиды, а именно возмущения. Карие глаза стали черными, лицо выражало лишь злорадство, и на нем заиграла странная улыбка.
- Отлично! Раз ты все же хочешь на мне жениться, вперед! Только запомни сразу, что даже после свадьбы я не буду твоей собственностью! – выпалила девушка и переведя дух продолжила уже более спокойно, как будто она просто обсуждает погоду и прохожим – Только, дорогой будущий муж, не удивляйся, если наши дети не будут на тебя похожи.
Увидев выражение лица Джулиана, у Одри даже стало легче на душе. Она добилась, чего хотела, теперь она сказала все, что хотела. Хорошо, что в это время на улице бвло мало народу, и никто не обращал внимания на двух старшекурсников, которые, если посмотреть со стороны просто разговаривали о чем-то очень оживленно, кому же могло придти в голову, что эти двое настолько друг друга ненавидят.

 Отправлено: 13.10.07 00:08. Заголовок: Re:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
Хоть не планировал подобный оборот.
Но так уж вышло, и теперь покорно
Я алименты шлю четвертый год.

Реакция Одри на пощечину поразила Джулиана чуть ли не более самого его поступка.
Себя он понимал: он смог ощутить столь долго запрещаемую матерью власть над более слабым существом. Позволил себе распустить руки и жалел об этом, потому что ощущения силы или преимущества это действие ему не принесло, скорее он сам себе стал противен. Рука горела, хотя удар и был не сильным, да так, будто бы ее посыпали чесоточным порошком и хаффлпаффец сдерживал сейчас себя от желания начать тереть руку о штанину, в надежде избавится от этого ощущения на коже ладони.
Паркер не был наивным и знал что в большинстве книг как магических так маггловских написана заведомая ложь, которая призвана обрисовать что-то обыденное как необычное, из ряда вон выходящее. Сейчас был еще один способ убедиться в лживости писателей, приукрашивающих правду. Желание подчинить наоборот пропало, силы и власти он не почувствовал, скорее ощутил разочарование в еще одном мифе. В себе он тоже разочаровался, что было еще более неприятным открытием.
Правота Пандоры в очередной раз подтвердилась, она единственная не лгала ему никогда и предостерегала от того, о чем сам Джулиан и не подозревал, она знала чего можно ожидать от своего сын. Он не считал себя способным ударить женщину, а Дора будто бы предвидела это, постоянно твердя о контроле над собой. И сегодняшний случай был не единственным, взять хотя бы неконтролируемое желание получить Жуль загорелся идеей полетать на драконе. Поэтому, когда Пандора с сыном оказалась в Румынии, мальчик осуществил свою мечту, сбежав от матери, проникнув в заповедник, и был чудом спасен, получил огромное количество переломов при падении с летящего дракона, которого перед этим еще и сам специально разозлил. Как после сказал « для адреналина». А ведь мать его предупреждала, чтобы сначала поговорил с ней, и она поможет найти решение проблемы. Сейчас опять Пандора была права, и это знание матерью его тайных пороков не нравилось Джулиану. Начинать еще один бессмысленный же разговор по поводу тайн, окружавших Пандору, хаффлпаффец не хотел, упрямством он пошел видно в мать. Так что и этот бы разговор закончился ничьей.
А еще ему одновременно не нравилось и нравилось, что его «суженная» не заплакала, а с частью выдержала этот удар. При этом продолжив сыпать гадостями. Почему-то а голове сразу сложился образ черной кошки одновременно урчащей и выпускающей коготки. Это тоже было парадоксально, ведь кошка это животное, которое нравилось Жулю и оно у него вызывало стойкую ассоциацию с Одри. Вот она после наказания выпускает коготки, пытаясь оцарапать руку хозяина, считая его не правым, а ведь он печется о ее же благополучии. Только слова о детях резанули по самолюбию хаффлпаффца, но жестоких и необдуманных поступков на сегодня было достаточно. Хотя один все же захотелось совершить, просто чтобы посмотреть как Одри встанет в стойку и взъерошиться. Медленно, будто боясь спугнуть, протянул руку и кончиками пальцев провел по очертанию лица девушки.
- Кошечка, успокойся. Пока у тебя есть время до наступления моего деспотизма. - в удовольствии облечь свой образ в слова Жуль решил не отказывать, тем более пощечина все равно перевешивала, а чуточку позлить девушку все равно хотелось. – Но раз уж ты предупредила меня заранее, то в Хогвартсе я с тебя глаз не спущу, обещаю. Так что наши дети будут похожи на меня и чуточку на тебя, кошечка. И учти, про детей ты заговорила первая, так что тебе это припомнится скоро. - позволил себе рассмеяться хаффлпаффец.
Больше говорить было вроде бы и не о чем, да и эта беседа была гораздо содержательнее и длиннее всех предыдущих, что было каким-то непонятным показателем чего-то, что тоже пока было не важно. Так что посчитав долг общения и вежливости выполненным, решил откланяться.
- До скоро встречи, кошечка, и береги свои коготки.
Оставив девушку у входа в паб, Жуль пошел в темноту сейчас уже пустынного Косого переулка что бы после аппарировать домой и разобраться в сумбуре сегодняшних событий и своих реакций на них .

 Отправлено: 14.10.07 22:10. Заголовок: Re:

Tennessee Williams once wrote: ''We all live in a house of fire. No fire department to call. No way out. Just the upstairs window to look out of while the fire burns the house down… with us trapped, locked in it.''

Девушка стояла как вкопанная, как будто к ее ногам привязали камень такого размера, что сдвинуть его не смог бы никто, даже самое сильное заклинание. Такое ощущение, что в тело залили свинец, и она не могла пошевелиться. Она просто стояла, выпрямившись и сжав кулаки, единственная часть ее тела, выражавшая какие-то эмоции, это были глаза. Пожалуй еще никогда она не испытывала к человеку или любому другому существу столько ненависти и отвращения. А она так надеялась, что если вдруг наступит такой момент как сейчас, то она сможет что-то сделать, ударить его, воспользоваться волшебной палочкой и навлечь на него какое-нибудь проклятие. Но нет, все что она могла, это выплескивать на него свою ненависть используя самое на первый взгляд безобидное оружие – слова. Это все что ей удавалось, но она с этим справлялась не так плохо, такая тихая и неразговорчивая в обычной жизни, всегда скромная и если посмотреть со стороны то застенчивая девушка, сейчас превратилась в нечто совершенно противоположное. Но Одри и разочаровалась в себе и похвалила себя одновременно. Разочаровалась, потому что ожидала, что сможет сделать что-то, что более четко покажет все ее отношение к происходящему, и обрадовалась тому, что не набросилась и не расцарапала глаза Джулиану, хотя вполне могла бы, но зачем? Что бы ей это дало? Она бы лишь проявила свою слабость, дала бы ему понять, что ее так легко задеть, что он вот так вот просто может вывести ее из себя, таким образом дать ему шанс контролировать ее. Это было бы самое ужасное, что могло бы случиться, потому лучше просто стоять и изливать в словесной форме все что накипело, все, что так давно хотелось высказать, но не было возможности. А сегодня был идеальный шанс для всего этого, учитывая, что Паркер вдруг сам обратил на нее внимание, да еще и представил свои права на нее.
Собственность! Только подумайте..она, Одри, собственность Джулиана Паркера! Этого ничтожества, того, кто на протяжении 6 лет старался не замечать ее, вдруг он решил выказать свои права на нее, да еще и заявить, что свадьба будет! Никогда! Ни за что на свете я не выйду за него, а если и придется это сделать, то сделаю все, чтобы избавиться от него! Внутри все кипело от негодования, как это так, она и принадлежит кому-то, тем более Паркеру..этому-этому..исчадию ада, а именно им он и представлялся Одри. И в этот момент, не отдавая себе отчета в том, что она говорит и о чем думает, а картинки в ее голове проносились с бешеной скоростью, девушка даже не успевала понять, что именно на них изображено, но именно в этот момент она сама себе пообещала, что если ей придется выйти за Паркера, то она от него избавится. Конечно, виной всему был гнев, который не давал ей здраво мыслить, и если бы она была в нормальном, человечном состоянии, то, ни за что бы, не позволила себе таких мыслей, но она была далеко не в нормальном состоянии, она была в бешенстве.
Девушка даже сама не хорошо понимала, что именно она говорит, и то что она сказала про детей для нее самой было шоком, но видимо где-то далеко внутри, она знала, что это заденет Паркера и не могла упустить шанс воспользоваться этим и довести его, таким образом, отомстив за потерю своего благоразумия. Но чем дальше, тем больше ей нравилась эта идея, она уже было, даже представила себе, как все это будет выглядеть. Вот они, самая несчастливая пара из всех возможных, сидят и наблюдают, как детишки бегают по парку, и она сидит и упивается тем, что старший сын, которым Паркер так гордится, совсем на него не похож. От этого по телу разлилось блаженство и стало намного легче, по крайней мере, план мести был уже почти готов.
Из такого вот блаженства ее вернуло в реальность не что иное, как прикосновение Паркера. Одри не понимала, что это вообще такое было, она только почувствовала, как по спине пробежали мурашки, ей вдруг стало как-то холодно, и она в полной мере ощутила погоду окружающего мира. Может быть, ей и должно было польстить столь ласковое прикосновение, особенно после полученной пощечины, но почему-то от этого прикосновения Паркера ей стало еще хуже. Уж лучше бы он еще раз ее ударил, это было на много лучше, чем вот этот непонятный жест. Ей стало холодно, как будто сквозь нее пролетело приведение, но никакого привидения рядом не было, был лишь Джулиан, который вдруг решил проявить какое-то внимание. Возможно, Одри должна была отвернуться, или отмахнуться от него, но сегодня она была сама не своя, она принимала все, что он делал и даже все что говорил, не упуская возможности оспаривать его слова. Девушка лишь ждала, когда же наконец, он уберет свою руку от ее лица, ей хотелось чтобы все это закончилось и чтобы он ушел и оставил ее в покое. Кошечка..пронеслось у нее в голове и вот теперь никаких мурашек, ее передернуло и она посмотрела совершенно непонимающим взглядом на Паркера. Что все это значит? Я ему что, игрушка? Новая волна ненависти, смешанная с непониманием прокатилась по телу, и ощутив, наконец, некоторую свободу в теле, Одри скрестила руки на груди, как бы отгораживаясь от Паркера. хотя при всем желании это бы ее не спасло.
- Отлично, значит будем чаще видится! Я просто прыгаю от счастья! – с особым ехидством сказала девушка, при этом, совершенно не повышая голоса. Она все так же смотрела на своего жениха и, видя на его лице улыбку, внутри стало совсем холодно.
Наконец-то Джулиан ушел, назвав на прощание ее еще раз этим ужасным словом, от которого Одри поморщилась. Он ушел в темноту улицы, и Одри тут же почувствовала свободу, но при этом было такое ощущение, что он ушел и забрал с собой все ее силы. Она стояла совершенно опустошенная, было темно, холодно, и сейчас девушка как никогда ощущала себя беспомощной. Еще чуть-чуть и она упадет без сил, слезы тихо катились по щекам, и она даже не пыталась сдерживать их, не было никакой истерики, это была обида, на себя, на Паркера, на отца, на всех кто каким-то образом был ко всему этому причастен. Ей было противно от осознания того, что она ничего не сможет с этим сделать. Но думать обо всем этом не было сил. В голове вдруг стало так пусто, а телу стало очень холодно, но идти обратно в «Постоялый двор» не было сил, Одри лишь протянув руку, нащупала стену здания и, сделав несколько шагов, медленно сползла на землю, и было совершенно не важно, что земля была мокрая и холодная, и что ей самой было холодно и противно, и что слезы текли по лицу, а она невидящим взглядом смотрела в пустоту.

 Отправлено: 19.10.07 19:28. Заголовок: Re:

В помещение сунул свой длинный нос Паркер. При виде этого напыщенного мальчишки с Хаффелпафа, у Голсдтейна возникало лишь одно желание – начистить ему физиономию, а ещё лучше приложить того несколько раз о холодную стену снаружи «Постоялого двора».
А всё из-за того, что Одри была обручена с этим олухом! И как Керрингтоны допустили такое безобразие, в голове просто не укладывалось. Ничего кроме открытой ненависти к Джулиану, Энтони не чувствовал. Было обидно за несколько вещей сразу. Было как никогда обидно за Одри. Ей придется терпеть несдержанного Паркера всю свою жизнь, пока смерть не разлучит их или при лучшем стечение обстоятельств, Жуль не откажется от брака с очаровательной мисс Керрингтон. Ну, а вдвойне обидней было Энтони за самого себя. Ведь он в этой ситуации лишь мебель. Он ничему не сможет помещать, даже если захочет этого больше всего в жизни … В общем, если уж заводить разговор на тему «помещать», тут у Голдстейна был разработан целый план действий. Ну а что ещё оставалось ему? Наблюдать за семейной жизнь из далека и кусать губы или пойти на крайность и просто скрываться вместе с Оди от родителей её «ненаглядного» жениха.
В общем, этот вопрос медленно, но уверенно решался в голове Тони. На летней работе настаивали не только его родители, но и он сам был совсем не против попахать всё лето в Министерстве, дабы накопить на дальнейшие расходы жизни.
Одри скрылась за дверью кафе и на Энтони напала совершенно оправданное волнение. Усидеть на месте спокойно, никак не выходило. Первые пять минут, которые отсутствовала Одри, показались Голдстейну вечностью. В напряженные моменты, время всегда тянулось медленно. А ещё это невыносимое желание, сорваться с места и выскочив на улицу оттаскать самоуверенного Паркера под дождем, не давала покоя взбудораженному сознанию рейвенкловка. Но Тони мужественно сдерживался. Во-первых, он дал Одри своеобразное обещание, когда ответно кивнул на её жест «Не иди за мной. Всё под контролем». А данных обещаний он никогда не нарушил. Тем более обещаний, которые давал Одри.
Время шло, а точнее тянулось медленно - киселем. Поглядывать на дверь, в которую с момента на момент должна была войти Одри, стало совершенно не выносимо. Одним глотком осушив вторую рюмку огневиски, Энтони с грохотом поставил фужер обратно на крышку стола и, кинув туда же пару монет, рывком поднялся на ноги. Схватив со стула куртку и перекинув её через плечо, размашистыми шагами направился к двери. Три, два, один … Рейвенкловец грозно толкнул дверь, вымещая на той всю свою злобу, и вышел на улицу.
После двух рюмок спиртного, степень прохлады воздуха совсем не ощущалась. Оглядевшись по сторонам, Энтони сдавлено выдохнул, заметив правее входа в кафе, сидевшую на холодной земле Одри. От ярости, вспыхнувшей с новой силой, руки невольно сжались в кулаки. Сделав несколько шагов, Тони оказался рядом с брюнеткой и, не раздумывая, опустился рядом с ней на корточки.
Легким жестом рук, накинул на плечи девушки свою куртку и трепетно, убрал с её лица черную челку:
- Дай только повод Одри и я его убью! – Голос немного дрожал. – Дай только повод … Он сделал тебе что-нибудь? Сделал? – Энтони протянул руку к лицу гриффиндорки и легко стер с её щеки мокрую дорожку, оставленную слезинкой.