Отправлено: 14.08.07 19:59. Заголовок: Большой зал

В «Истории Хогвартса» написано, что потолок Большого зала специально заколдовали так, чтобы он был похож на звездное небо. Для каждого факультета предусмотрен свой стол, а преподаватели сидят за высоким столом, стоящим на специальной платформе. Позади стола существует небольшая дверь, которая позволяет людям заходить в Большой зал снаружи - ею часто пользуются преподаватели, которые не хотят заходить через главную дверь зала. В конце года зал украшают символикой того факультета, который выиграл Кубок Дома в соревновании среди факультетов.
Расположение столов в большом зале следующее: Слизерин, Рейвенкло, Хаффлпафф, Гриффиндор.

 Отправлено: 30.10.07 23:01. Заголовок: gare: délire! ..

gare: délire!

I am he as you are he as you are me as we are altogether^^

Итак, Клеменс. Она кричит. Они еще не поженились, а она УЖЕ кричит. Слава Мерлину, что эту радостную новость она узнала не от Ливерпуля, иначе кричать было бы уже не на кого. Окровавленные останки Джеймса были бы погребены под Гремучей ивой под надписью: «Здесь покоится несостоявшийся жених Ливерпуль, убитый своей невестой в тот миг, когда она узнала об их помолвке. Покойся с миром, дорогой друг». И подпись: «Д.Дж.Сойер». В общем, похороны снова отменяются, но Клеменс нужно было как-то успокоить, иначе она просто опрокинула бы гриффиндорский стол колоссальной по своей силе волной собственного гнева.
- Батлер, я бы спросил то же самое у тебя, если бы в данный момент меня было слышно, - хмыкнул Ливерпуль. – И убери у меня из-под носа эту адскую бумагу, я все равно не собираюсь на тебе жениться. – Уже спокойным тоном сказал он, жестом отодвигая письмо от себя. Однако неопровержимые доказательства того, что отец не сошел с ума на почве исчезновения жены, не исчезли, как бы желал этого Джеймс, а, наоборот, подтвердились, и сейчас лезли в нос гриффиндорцу при помощи трясущихся рук Клеменс.
- Клем, милая, иди, проверь, как там наши маленькие Ливерпульчики и не мешай дражайшему супругу проводить время в мужской компании, - вернувшись к своему привычному тону, проворковал Джеймс, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не расхохотаться во всю глотку. Сегодняшний день напоминал один большой апокалипсис, сдобренный изрядной порцией хаоса и присыпанный малой толикой откровенного бреда.
Чтобы Батлер вдруг не убила его за такие слова, Ливерпуль все же чуть отодвинулся от нее, и снова начал успокаивать девушку:
- Клем, мы обсудим план убийства наших родителей позже. Пока по мне Азкабан не плачет. Ой, - последнее слово относилось уже к подошедшей только что девушке – это была Гелла Белиз. Она была тихой девушкой, и поэтому Ливерпулю вечно казалось, что она подкрадывается сзади, чтобы хорошенько его напугать. Вот и теперь, занятый разговором (это теперь так называется) с Клем, он не ожидал того, что она появится в их компании так неожиданно. – Здравствуй, Гелла, тебе рассказать только то, что случилось за последние пять минут, или все сразу? Учти, слушать придется долго, дааа… – голосом маньяка, который расчленяет очередную жертву, произнес Ливерпуль. Любая длинная история в его исполнении превращалась в бесконечную – Джеймс любил мучить людей своим словарным запасом. Словарный запас, кстати, достался ему от папы, а любовь к людским мучениям – от мамы. Хотя не один Ливерпуль здесь любил блистать чувством юмора и отсутствием чувства меры, но и Сойер, который вдруг, в кои-то веки решил согласиться с друзьями и признать, что сейчас действительно утро.
- Ну, тогда с добрым утром Со-о-ойе-ер! – Радостно воскликнул Джеймс и обнял друга, не забыв похлопать его по обоим плечам сразу. Чашка кофе, которая находилась в опасной близости от ливерпулевской белой рубашки, почему-то не останавливала Джеймса – видимо, так крепка была их с Дереком дружба, что даже рубашки было не жалко. Чего не сделаешь ради того, чтобы лишний раз обнять друга! – Насчет этого поспоришь с Моннетом, у него сегодня вообще настроение философское, как я посмотрю… - задумчиво произнес Джеймс, перестав обниматься с Сойером и перейдя к чашке с чаем.
- Кстати о Моннетах… Моннеты, вы меня дурите, - с привычной долей сарказма добавил Ливерпуль, опять понизив голос. Почему-то ему очень хотелось узнать, что случилось с его другом, и он был уже близок к тому, чтобы самым наглым образом залезть в его мысли и хорошенько там покопошиться. Так сказать, присоединиться к Моннетовским извилинам и пошевелиться у Билли в голове – может, что интересное найдется? – Если у тебя две руки, две ноги, и ты не мочишь первого встречного из лазерной базуки, это не значит, что ты – нормальный.
Ливерпуль на секунду задумался. Больше половины сидящих сейчас с ним за столом понятия не имели о том, что такое лазерная базука, потому что не у каждого здесь был дед-маггл, обожавший «Звездных войн» и всякую второсортную фантастику. Хотя, Моннет мог знать – насколько Ливерпуль помнил, его дед был банкиром. В каком-то роде деды этих двоих были коллегами – дед Ливерпуля, словно на работу, ездил в банк разбираться с процентами по кредитной карте.
- Если еще раз меня поздравишь, до собственной помолвки не доживешь, - резко ответил Ливерпуль на поздравление Билли. – Мальчик, тебе всего шестнадцать лет, тебе еще рано так рисковать собственной жизнью, - здесь взгляд Ливерпуля, конечно, был направлен на все еще бушевавшую Клеменс. Вот она могла и убить сейчас за это неосторожное моннетовское «Поздравляю».

А теперь можно перейти к серьезной части. Все это время мозг Ливерпуля не сох и не вял – в нем шел мыслительный процесс. И мысли, одна за другой, переплетались в причудливую картину, смысл в которой был один – раз Моннет не хочет, чтобы его сокровенное стало достоянием общественности, оно станет достоянием Ливерпуля, все-таки не зря мамочка втолковывала в голову недотепы-сыночка начальные знания легиллименции. Сжав под столом волшебную палочку в кулак, Ливерпуль сосредоточился настолько, насколько это было возможно за гриффиндорским столом. И через секунду картина уже стала ему ясна.
Мишель. Та самая блондинка, за которой Моннет порывался ухлестывать уже много времени. Картинка сменилась. Поцелуй Билли и Мишель. Картинка снова сменилась – коридоры Хогвартса, Джеймс узнавал их. Слизеринка говорит что-то Моннету-Брэдшоу, и он отвечает ей что-то… все, что Ливерпуль понял – разговор был не из приятных. И все, что он услышал – «я не люблю тебя». Картина была ясна, и гриффиндорец решил больше не задерживаться без надобности в мыслях друга.
На все то время, что Ливерпуль был в мыслях Моннета, он был словно потерян для других. Но он ничего важного не опустил – все те же крики, то же бедлам, вот только одно для него прояснилось – Билли плохо, очень плохо. Кажется, сегодня ему разбили сердце. Утешать друга прямо сейчас Джеймс не рискнул – тогда все поймут, в чем дело, а Моннет поймет, что в его мыслях внаглую покопались. Что ж, у них еще будет время обговорить это наедине, Ливерпуль на правах лучшего друга считал, что достоин знать это. Но – еще раз – наедине, наедине. Разбитое сердце – вещь опасная, об него могут порезаться все окружающие.
Вообще, Ливерпуль не имел большого опыта в делах сердечных. Вернее, запас впечатление из серии «что рассказывать внукам» у него был огромный, а вот чувства… о чувствах было говорить нечего. Он никогда не влюблялся ни в кого, никогда ему не разбивали сердце, и – как ни странно – он никогда не разбивал ничьих сердец. Но сейчас не в этом была суть вопроса – он мог утешить, мог наговорить кучу разных слов, но только один способ был разобраться во всем и хоть немного залечить душевные раны друга. И этот способ был прост, как мир – дружеские посиделки в компании горячительного друга вроде Огневиски. Разумеется, не сейчас, а позже – все-таки, алкоголь в Хогвартсе это не то, за что дают премиальные баллы факультету и гладят по головке.
- Все с тобой ясно, Моннет… - очень тихо, для самого себя, проговорил Ливерпуль, уставившись в чашку с почти допитым чаем. Наверное, сейчас и брошенный отец так же страдает, вот только у Ливерпуля-старшего хватает сил быть оптимистом. Может, это приходит с возрастом, может это черта характера… в любом случае, оставлять друга один на один с собственными проблемами Джеймсу не хотелось.

 Отправлено: 30.10.07 23:50. Заголовок: Что ни говори, а наб..

Что ни говори, а наблюдать за периодическими перепалками друзей, какими были Сойер с Ливерпулем, всегда доставляло несказанное удовольствие.
- Азкабан? Да с тобой хоть на край света, Джеймс! - Ана прекрасно понимала, что в данный конкретный момент появление ее августейшей особы действовало Ливерпулю на нервы, тем больший заряд бодрости обещало это утро. - Тем более, что нашего Дерека надо определенно расшевелить для проявления адекватных знаков утренней доброжелательности. Так как будем его пытать, Ливерпуль, amigo? У тебя уже есть план или ты мне полностью доверяешь? - с самым нахальным видом поинтересовалась Трикс, хорошенько толкнув локтем Сойера в бок, впрочем, зная, что в лоб за это все равно не получит.

От идиллии девушку отвлек Моннет... вернее его кислый вид. Круто обернувшись к шестикурснику и заодно к Гелле, Трикс постаралась улыбнуться как можно более заразно.
- Эй, Билли, у вас что сегодня с Геллой, открыт набор клуб кислых мин? Простите великодушно, я не с вами. Нет, я конечно понимаю, что гранит науки с утра после вчерашнего мало кого вдохновляет на творческие подвиги, но умоляю, не делайте таких траурных лиц в моем присутствии, я же слебонервная... - от этого своего заявления Ана не удержалась от того чтобы хихикнуть, - ... могу и подумать что нам прямиком отсюда к Снейпу на растерзание!

Кстати, а когда нам к нему на растерзание? Черт... Я что, соскучилась?!
Признаться, эта мысль повергла Ану на пару секунд в шок. Соскучиться по Снейпу?! Это все равно что затосковать по нарезанию флоббер червей или еще какой пакости, используя при этом собственные руки, а не магию... Или вдруг осознать что все лето ей так не хватало, чтобы ее оставляли в пыльном душном классе после уроков выполнять какое-нибудь нудное, бессмысленное и глупое наказание... Нет, разумеется, это был не мазохизм, просто Анабелла правда сильно соскучилась по выражению лица ненавистного преподавателя, вернее по тому как оно меняется после ее очередной "совершенно_нечаянной" пакости. Проще говоря, ана соскучилась по самой опасной и оттого наиболее любимой своей жертве.

В то же время романтические идиллии вокруг нагоняли скуку, хотя Батлер кажется что-то снова не устраивало. Анабелла снова отхлебнула кофе, бегло осмотрела зал, но ничего более любопытного в происходящем не обнаружив, вернулась своими мыслями на грешную землю, хотя такая перспектива и не поощряла творческий полет фантазии. Зато здесь изредка случались проблемы и непритяности, и одна из них сейчас лежала у Трикс в кармане - письмо из Кастильи, на этот раз даже не от мамы - от деда, но все о том же. Ее не было в Испании уже кажется больше трех лет. Хотя нет... Позапрошлым летом она все же была там с Кристианом проездом, но остоятельства сложились так, что с матерью Анабелла не увиделась.
- Дерек, что там сейчас в Испании? - спросила Ана достаточно тихо и совсем не так жизнерадостно, как только что она сыпала шуточками направо-налево. Этот вопрос, по сути, означал одно: докатилась ли война и туда? Отчего-то Трикси была уверена, Сойер поймет...

 Отправлено: 31.10.07 00:49. Заголовок: Чем дальше шло время..

Чем дальше шло время, тем хуже становилось всем вокруг, в особенности Клем. Казалось, еще минуту, и девушка потеряет сознание навсегда. Клеменс начинала думать, что жизнь повернулась к ней не только спиной, а некой пятой точкой - не будем уточнять...
Она знала - во всем был виноват Долохов. После того проклятого вечера все пошло не так, и девушка была уверена, что это слизеринец посылает свои негативные флюиды в ее сторону. Разбираться в подробностях ей как-то не очень хотелось. Хотя бы тут надо было как-то облегчить свое существование и просто обвинить во всем Власа. Почему его? Да потому, что все пошло кувырком с того самого времени, как гриффиндорка покинула дом Блэквудов. Мало того, что она была нервной на протяжении уже трех дней, так этому еще и способствовали ее друзья и даже мать! Кто бы мог подумать, что она учудит такое... такое... этому даже цензурное название не подбиралось. По крайней мере, Клеменс такового не находила.
Девушка пребывала в состоянии, которое было чем-то средним между шоком и яростью. А теперь представьте себе эту смесь. Кто не знает Клем в гневе - тот не поймет. А кто знает... что ж, ему можно было посочувствовать.
Девушка теперь сидела, однако это ей мало помогало. Ее глаза были устремлены до сих пор в какую-то точку в письме, однако она уже не перечитывала его, иначе завтрак мог закончиться похоронами не только жениха, но и невесты. В прелестном саду Хогвартса будут стоять две каменные таблички с надписью "И тут они почили, так и не познав семейного счастья".
Клеменс случайно пропустила мимо ушей реплику Дерека. Возможно, это было и к лучшему. Для Дерека. Вообще в данном случае было бы желательно оградить себя от общения с мисс Батлер - в таком состоянии она не интересуется личностью своей потенциальной жертвы, а оплакивать друзей на похоронах будет не очень весело.
Клеменс хотела было еще что-то добавить, но не нашла нужных опять-таки цензурных слов. Могло показаться, что гриффиндорка немного не в себе. Она только открывала и снова закрывала рот, словно рыба, которую из воды вынесли на сушу, но слова попросту застряли у нее в горле. До тех пор, пока новый женишок не открыл свой рот и тем самым только усугубил сложившуюся ситуацию.
- ЧТО??? - не рассчитывая тональности и силы своего голоса в тандеме с акустикой Большого зала. заорала Клем в негодовании. Она уставилась на Ливерпуля с таким видом, с каким дядя Волан-де-Морт никогда не смотрел на Поттера. - Это что же такое?! Что значит, ты все равно не собираешься на мне жениться? - возмущению девушки не было предела. Предел давно покоился в заготовленном для Ливерпуля места на кладбище. Клеменс была оскорблена до глубины души заявлением Джеймса. Конечно, она не собиралась за него замуж, но как он вообще смеет делать такие заявления? Логики, конечно, не прослеживалось, но Клем сейчас было как-то не до логики, право. - Ливерпуль, ты мерзавец! Я, как твоя будущая жена, не потерплю хамства в своем доме, тебе понятно? А еще - это Я не выйду за тебя! - на этой фразе она гордо вскинула голову, как бы показывая охреневшему жениху, что все равно за него не пойдет, как бы тот ее не умолял.
Задыхаясь от возмущения, в который раз охватившее ее сознание, Батлер положила скомканное письмо перед собой, решив, что Джеймс уже успел его прочитать. В голове не укладывалось, КАК мать может пойти на ТАКОЕ! Она точно сдурела. Надо будет поговорить с отцом, но тот вряд ли что-то сможет сделать. Если мама решила, то тут ничего не заставит поменять ее мнение, тем более отец. В лучшем случае он покинет место их обитания в целости и сохранности... Пока гриффиндорка нервно растирала кулачки, как боксеры перед рингом, ее мозг со скоростью света обсчитывал все плюсы и минусы. Минусов пока было уйма, плюсов - ноль. Ну, если не считать того, что Ливерпуль все-таки удался внешне. Ну как же так... Он ведь был ее другом, товарищем, да кем угодно - но жених! Это какое-то безумие, в самом деле. А еще девушка подозревала, что их семейная жизнь уж никак не будет походить на идеальную. Учитывая то, что у них уже появились разногласия и то, что даже в такой ситуации еще будущий предполагаемый муж может отпускать свои шуточки.
- Джеймс Ливерпуль, предупреждаю: еще одно слово про детей, и я стану вдовой раньше, чем обрету мужа, - эти слова звучали уже не так громко, как раньше, но отчетливо и достаточно раздраженно, а еще опасно для Ливерпуля, на которого сейчас надвигалась Клеменс и тыкала пальцем куда-то в сторону сердца.
- Мерлин, я в шоке! Я в шоке! В ш-о-о-о-о-ке... - бормотала под нос Клем, словно обезумевшая. Она чувствовала, что до этого ей осталось всего-то рукой подать, и потом ее будут навещать уже в больнице св. Мунго в палате для душевнобольных.
Что-то невероятное творилось вокруг. В частности, за столом Гриффиндора. Шум начинал действовать на нервы, и он становился только больше. Правда, при этом Клеменс как-то не замечала, что она и создает этот шум в основном. Но, в конце концов, она всегда была права.
девушка, услышав поздравление Билли, не смогла понять, то ли он издевается, то ли он просто как всегда ничего не понимает. Решив не наживать себе лишних врагов из бывших друзей, Клем, стиснув зубы, процедила:
- Спасибо, Билли! Ты очень мил. - наливая в чашку кофе трясущимися руками, гриффиндорка поставила кофейник в образовавшуюся на столе черную лужу, которую, перенервничав, сама же и создала.
- На твоем месте, Джеймс, я бы перестала шутить! У нас не так много времени, чтобы как-то это исправить. Ты видел, что там написано? Там написано, что свадьба состоится сразу же после окончания учебы! А это не так долго!!! - на момент успокоившаяся Клеменс последние слова произнесла почти визгом, который могли понять разве что летучие мыши. При этом девушка снова ткнула листок прямо в лицо Ливерпуля, показывая пальцем в том месте, где ее мать постаралась как можно четче выразиться по поводу даты свадьбы.

 Отправлено: 31.10.07 10:01. Заголовок: Все смешалось в доме..

_{Все смешалось в доме Облонских...}

Как ни старалась Гелла вслушиваться в каждую реплику гриффиндорцев, ничего не получалось. Белиз на секунду зажмурилась и наконец стала извлекать из общей массы разговора отдельные слова и складывать их в фразы. Ну вот теперь все понятно. Значит так: С Билли что-то случилось, но он ничего не скажет, и зная его характер, скорее всего даже под пытками, а вот Ливерпуль что-то знает про то что случилось с Билли, но этот тоже даже под пытками будет отшучиваться как обычно, вот и сейчас услышав шутку про руки, ноги и базуку Гелл прыснула, она-то была магглорожденной и фильмы про Терминатора были ей близки как никому, Ана собирается пытать Дерека.Пытать?Что-то последнее время это стало слишком частой угрозой, таак пора разучивать Круциатус и Аваду, а то скоро без них похоже даже через гостиную не пройдешь. Клем определенно злится и очень сильно, по крайней мере те ультразвуки, которые она издает никак не назовешь дружелюбной болтовней.
Да уж гриффиндорцы с гордостью подтверждали, что красно-золотой факультет самый вспыльчивый, дружелюбный и веселый. Гелла усмехнулась и повернулась к Ливерпулю:
-Джеймс, я думаю я смогу слушать тебя как раз целую вечность, ты же меня знаешь спокойствия и усидчивости во мне на целый факультет, а у меня пока нет планов на ближайшее столетие, а если учесть, что рассказывать будешь ты, то меня ждет приятное и веселое время препровождение,-Белиз с интересом посмотрела на Ливерпуля -Так на какое время мне записывать нашу встречу? - нет, эти ребята заставят улыбаться даже самую тихую девушку факультета. Белиз повернулась к Ане: -Трикс,Querida,прошу извинить за плагиат, зная наш факультет, уж скорее я стану веселой, чем ты присоединишься к клубу кислых мин, да и Билл я надеюсь задержится в этом самом клубе недолго, верно Билли? - откровенно говоря Элл была довольна собой, однако как быстро ей удалось вспомнить слово "дорогая" на испанском, а ведь в школе этот язык они изучали мимолетом так пару слов и чтение, вот только старательная маленькая Белиз выучила все интересные ей слова. Почему она выучила слово "дорогая"? Просто так звала ее мама когда она была маленькой...Теплая улыбка появилась на губах гриффиндорки, это было одним из приятных воспоминаний о маме, вот она такая красивая, одетая в просые джинсы и кофту кричит ей : Гелла, дорогая, беги скорее сюда, обед уже готов! И она бросает игрушки и бежит к матери, по дороги ее перехватывает отец, поднимает на руки и они оба весело смеются. Гелл повернулась к Биллу:
-Билли видишь, сегодня даже я улыбаюсь, давай вернись к нам! - она взъерошила волосы друга, на лице сияла улыбка, а в мыслях крутилось: Давай же Билл, ты же совсем не такой на самом деле! Улыбнись и скажи, что это все была шутка и ты хотел посмотреть на наши встревоженные лица. Но вот только что-то подсказывало ей, что все не так просто, да что случилось, черт возьми?

 Отправлено: 31.10.07 19:31. Заголовок: Дорога из подземелий..

Дорога из подземелий до Большого Зала, была уже столь привычной, что каждый раз проходя этот путь, возникает чувство дежа вю. За лето успеваешь отвыкнуть, но первые несколько дней учебы, быстро возвращают в привычное русло школьной жизни. Все как всегда – завтрак, во время которого можно услышать и ссоры красного и зеленого факультета, и обсуждения местных сплетен. Школьная жизнь одновременно прекрасна и омерзительна, и нравится и отталкивает, этим она и прекрасна. Последний год, а потом все закончится. Большинство своих однокурсников Рейн, возможно, больше никогда не увидит, никаких расстройств на эту тему, ведь те, кто действительно дороги и представляют, хоть какуе-то ценность все равно будут рядом. Девушка была в этом уверенна, хотя бы в той же Эмберлин Корр, которая сейчас шла рядом и лучезарно улыбалась. Белое и черное, за столько лет общения, они оттеняли друг друга – блондинка и брюнетка, лучезарная Эм, и мрачная Рей, две стороны одной, слизеринской медали. Люди подобные им, могли либо дружить, либо враждовать, других вариантов не надо. Мисс Лартелль была рада, что их отношения с Лин сложились именно так, и не иначе. Улыбнувшись Дафни, Рейн с торжественным выражением лица открыла двери, ведущие в обеденный зал.
Ничего нового, ничего не изменилось. Все тот же зал, тот же Хогвартс, те же люди, хотя каких изменений можно было ждать от консервативной администрации? Гриффиндорцы восседали за своим столом, рейвенкловцы за своим, как и хаффлпаффцы, взгляд Ларейны пал на стол, над которым висел зеленый герб с серебряной змеей на нем. Слизерин, единственный факультет в школе, который все одинаково презирали, не правильный для этих святош, факультет, выпускающий самое большое количество темных магов в истории, и черт подери, она гордилась. Всегда была рада тому, что попала именно на факультет великого Салазара. Если бы Рейн попала на какой-то другой факультет, она бы врядли себе это простила. Как дочь своей матери, ей во всем хотелось подражать Вивьен, одновременно и мать, и кумир для девушки.
- Ничего не меняется, но чертовски приятно, не видеть надоедливое лицо Поттера и компании, неужели завтра конец света? – обращаясь к подругам, произнесла слизеринка и лучезарно улыбнулась, одарив красный стол, лишь взглядом, в котором насмешки было больше, чем презрения или еще каких-то эмоций. И продолжая улыбаться, они продолжили свой путь к своему столу. Когда стол уже конкретно так очертился перед их глазами, Лартелль закатила глаза и цокнула языком, - приятное утро отменяется, Эм. Ни мистера Малфоя, ни его платиновой шевелюры, пока не наблюдается. Заменю всю эту прелесть чашкой кофе, - иронично заметила девушка, снова начиная идти к столу. Увидев Долохова, Рейн снова вспомнила их разговор и все, что предстояло им пройти сегодня. Страха не было, но переживание, странное и незаметное для других, безусловно, присутствовало. Ей просто необходимо было с ним поговорить на эту тему, но так, что бы никто ни слышал, а уходить прямо с завтрака, было нелогичным, лишь потому, что было бы заметным для всех остальных. Не долго думая, вообще, что-то делать, а потом думать, вестимо было у Рей в крови, побудило слизеринку, сесть возле Власа, и в мгновение обнять его, лишь для того, что бы прошептать на ухо, - надеюсь ты не передумал. – шепот слышный лишь ему одному, и она опустила руки, уже садясь нормально, будто ничего не говорила и вообще. - Садитесь дамы, или вы решили стоять? – изогнув бровь, с улыбкой на лице, она посмотрела на еще стоящих Даф и Эм.

 Отправлено: 31.10.07 19:45. Заголовок: I feel I'm falli..

I feel I'm falling apart 'cause I know,
I've lost my guardian angel,
A fleeting glimpse of your heart losing right,
From the start no return,
And things will never be the same...

Дафна вместе с Ларой и Эмберлин зашли в Большой зал, завтрак был в самом разгаре, видимо фактор общего недосыпа еще не успел заразить всех учеников, а потому они без труда поднялись в столь ранний час и сейчас дружно наполняли свои желудки, дабы топлива хватило до самого обеда. Интересно на как долго еще хватит энергии студентов вставать по звону будильника, как скоро начнутся опоздания на завтрак или быстрое заглатывание пары бутербродов на ходу по пути на один из уроков, а походы на кухню к домовым эльфам? Насколько знала Даф особенно часто этим промышляли Хаффлпаффцы, ну и понятно, их гостиная ближе всего к кухне.
Пока Даф рассуждала о сне и еде Лара села неподалеку от Долохова и спросила девушек, долго ли еще собираются стоять они. Дафна села напротив Властислава и Уильяма, неподалеку от Мишель. Дафна сразу уловила некую потерянность и боль во внешнем облике Мишель, эта боль могла быть вызвана только любовью, уж Дафни то это знала. Всего на несколько секунд, но нестерпимо сильно Даф захотелось приобнять девушку, они никогда не были близкими подругами, и все же…
Дафна мило улыбнулась МакКой. Поздоровавшись с парнями кратким «Привет» и кивком головы, девушка потянулась за чайником. Дафна не любила кофе, пила его крайне редко, а вот своей жизни без чая, как истинно английского аристократичного напитка не представляла. В голове всплыл эпизод полугодовалой давности с Райном и чайником в главной роли, это был как раз тот день, когда она его первый раз поцеловала, тот день, когда они отмстили гриффиндорцам за проигрыш в квиддиче. Дафна мило и немного рассеяно сама себе улыбнулась, воспоминания наполнили ее сердце, как ни странно, ни болью утраты, а теплотой, теплотой от того, что это все было. Дафна сделал глоток чая, но тут, же вспомнила, что забыла туда положить сахар.
--Уильям, будь добр подай мне сахарницу – Дафни рукой указала на сахарницу, которая стояла неподалеку от Кроули. – Думаю так нам будет удобней разговаривать – то ли девушкам, то ли юношам объяснила Дафна свое место за общим столом.

сказать: "Апарекиум!"

немного странный пост, но ничего лучше не писалось.

 Отправлено: 31.10.07 21:20. Заголовок: Нет, все же похороны..

Нет, все же похороны Ливерпуля стоило отложить до свадьбы, точнее до свадьбы дорогой друг доживет, Сойер готов ради этого даже лечь собственными костьми, только бы увидеть друга в праздничной свадебной мантии выполняющего все предписанные каноном правила, обычаи и обряды. Дальше вполне можно помочь недовольной уже жене избавиться каким-нибудь простеньким способом от мужа, точнее от уже потерянного для общества и следовательно самого Дерека человека. Допустить такое- ни в жизнь. А друг еще и про своих детей как-то не кстати заговорил. Не, если только при их производстве Сойер будет свечку держать, точнее пучок свечек и капать воском на отвлекающуюся пару на кровати, вот тогда он еще согласен подумать над тем, чтобы разрешить другу заводить детей. Семья все так же отпадала.
-Друг, если так хочется, то я могу тебе показать как после утра сразу наступает ночь. Хочешь? Заодно и проблем для твоей бедной несчастной головки станет меньше. - ухмыльнулся Дерек.
Вопросы решаются по мере их поступления, отвечаем мы на них точно в таком же порядке, так что кто там у нас дальше, что хотел сообщить Дереку. Ну гриффиндорец склерозом не страдал, точнее у него проявлялось сие заболевание причем в самой последней стадии обычно когда ситуация не нравилось или отвечать на какой-то вопрос не хотелось. Хотя на пару вопросов заданных Джеймсу он бы и сам с удовольствием ответил. Нахождение в большом зале как-то сдерживало его, точнее не сдерживало, а заставляло соблюдать приличия и не лезть в чужие разговоры, а охота.
-Батлер, поздравлять не буду, скорее посочувствую! Всю оставшуюся жизнь и с Ливерпулем, я его полдня еле выношу, а тут день и ночь, а он уже детях думает - сочувственный взгляд в сторону Клеменс, укоризненное покачивание головой адресованной Ливерпулю. Вообще красивая семейная пара получится. Дай прочности камням Хогвартса выдержать этот год, так как бои будут не на жизнь, а до прихода Филча или еще кого-то из профессуры. Так что Сойеру даже нравилась такая перспектива, правда было одно «но». У друга просто перестанет хватать времени на него, и их столь любимые доспехи Джеймс будет чистить или в одиночестве или в кампании невесты. Такого кощунства над традициями допустить было нельзя. Правда идеи, для решения столь быстро возникшей проблемы, в такой тишине не приходило. Если и появлялись, то почему-то только красочные образы, где в белой красивой фате и белом смокинге был Джеймс Ливерпуль, а фигура жениха была размыта, но смутно так знакома (ага, каждый день в зеркало видел).
Ладно пора переходить к другим собеседникам, а то тема «Ливерпуль и Я» была если не бесконечной, то продолжительной, на даром однажды Сойер совершенно случайно сдал Снейпу вместо сочинения о свойствах какого-то вещества сочинение на тему « Ливерпуль - плюсы и минусы» Его порыв не был оценен ни Снейпом ни самим Джеймсом, так как отработка была назначена и ему в пару с Дереком.
Билли был молчаливым, точнее Дерек так и не узнал причину столь «хорошего» настроения, а если человек не хочет, от гриффиндорец и не собирался выпытывать, точнее собирается, только наедине. Используя доступные, а лучше всего недоступные методы, но в большом зале это было невозможно, так что Билли и его проблемы в списке дел Сойера откладывались на «потом», а там, глядишь, и достоянием общественности станет .
Очередь дошла и до Анабеллы. Причем девушка была серьезной, что , во первых, не свойственно этой личности, во вторых, было произнесено тихо и, в третьих, его спрашивали про Испанию. Ну что ответить - серьезно можно конечно, но можно и с юмором, правда как-то тут шутить не хотелось, так что ответим просто
-Todo esta bien. No puedo quejarma
сказать: "Апарекиум!"

Все в порядке. Не жалуюсь.

Так что посчитав свой долг информатора выполненным, Дерек переключился на происходящее, а точнее на новоявленную парочке, которая обсуждала сроки свадьбы и кого пригласить. Так что бы больше не отвлекаться Сойер поставил даже чашку СС остывшем кофе на стол, а то может Ливерпуль хотел более крепких объятий, а ему помешал сей предмет в руках друга. Да и пить холодное - желания не было.

 Отправлено: 31.10.07 23:40. Заголовок: - Ну хорошо, согласе..

- Ну хорошо, согласен. Ненормальный. Псих. Ну да, полный дебил, - Билли без тени юмора прокомментировал речи Ливерпуля: не то, что бы он не знал, что такое лазерная базука, но отвечать что-то столько же остроумное - значило заводить с Ливерпулем довольно долгое обсуждение. А Джеймсу, между прочим, еще нужно отбиться от новоиспеченной невесты, да и Дерек вон уже для новых объятий приготовился. А Билли - так, посидит в этом шуме и гаме, тихонечко как-нибудь переживет всеобщее возбуждение, ну или свалит куда по-тихому... В конце концов, он же изначально не хотел идти в Большой Зал - это все гордость, нелепое желание доказать, что он - не сломлен своей печалью. Опять эта наивность: ну чего ты пытаешься доказать, когда ты - как раз сломлен, убит, растоптан?
- Я и так не доживу до своей помолвки, - хмыкнул Билли, какая, к черту, помолвка, когда в душе - пустота?
Билли были отвратительны подобные мысли, даже такие пространственные намеки на то, что когда-то у него будет умница-жена, такая вся раскрасавица да такая вся прелестная и милая... Но ведь не Мишель. Другая. Другая! Невозможно, немыслимо, что бы Билли полюбил кого-то еще! Отец как-то, смеясь, сказал ему: "Да, Билли, мы - Моннеты - все однолюбы, нам нужна одна-единственная, и мы будем ее боготворить. И знаешь, это чудесно, потому что чувство никогда не ослабевает". Прав ты, папа, прав, но вот теперь Билли придется просто силой выгнать из своего сердца образ той, для кого оно предназначено...
Гриффиндорец слабо улыбнулся Ане. Кислое выражение лица Моннета-Брэдшоу от этого поменялось мало - напротив, стало казаться еще более удрученным, потому что улыбка была явно какой-то выстраданной, "приклеенной" к его лицу.
- А что? Я думаю, Снейп не упустил бы возможности в очередной раз доказать нам, гриффиндорцам, кто мы есть - зарвавшиеся студентешки. Ты что, это даже не огорчает. Лично меня - так вообще веселит.
И снова - без тени юмора, и даже на благодарность Клеменс Билл отреагировал все с той же постной миной:
- Я знаю, что я милый. Спасибо.
Тем не менее, окружающее превращалось в бедлам - будто бы их всех, как кукол, сложили в одну коробку, и теперь их импровизированное убежище немилосердно трясли. От громких высказываний Билли хотелось где-то укрыться, спрятаться, убежать. Если его сердце - расколото, то зачем же доводить и его измученный разум до такого же состояния? Нет, закон парности, конечно, никто не отменял, да и закон подлости - тоже, но Билли хватает того, что уже есть.

Emptiness is a place you're in
and nothing to lose but no more to win

...А потом вдруг перед глазами гриффиндорца пронеслось все: его встреча с Мишель, следом вплелись воспоминания о Лютом переулке... Все так вскользь, и вроде бы - Билли заново все переживает и видит как наяву. Поцелуй, воспоминание о нем - и в груди что-то кольнуло... Хороводом всплывало все, парадом шествовало по колючим сердечным осколкам Билли. И тени тамбура, где Билли мечется, пытаясь отыскать нужное купе... А вот в толпе мелькнула Мишель... А вот - она стоит перед ним - Мерлин, так близко! - и шепчет...
Что это было за озарение такое? Зачем, о Мерлин мой?

The sun ain't gonna shine anymore
The moon ain't gonna rise in the sky
The tears are always clouding your eyes
When you're without love

Кто-то взъерошил его волосы, и Билли вернулся из сумрачного мира то ли грез, то ли болезненных напоминаний... Он вздрогнул, а потом обернулся к Гелле, поняв, что это она коснулась его.
- А? - Билли нужно было несколько мгновений, что бы уловить смысл фраз Белиз, но ему это, наконец, удалось. - Да, разумеется. Какие кислые мины? Никаких кислых мин. Я с вами, да-да. А ты - молодец, Гелла, так держать.
Выдавить из себя еще одну улыбку - неискреннюю и безжизненную - в ответ на ясную улыбку гриффиндорки? Билли не мог это сделать. Уголки губ дрогнули, он вроде бы пытался вернуться к своей всегдашней беззаботности.... но тут услышал тихую фразу Джеймса. Вопрошающий взгляд Моннета-Брэдшоу теперь устремился на Ливерпуля. Что ясно тебе, Джеймс? Откуда ты можешь знать, что со мной случилось?
- Все ясно? - переспросил Билли голосом, что вдруг осип и стал походить на простуженный. А у самого гриффиндорца был такой вид, будто бы Джеймс, как заправский врач, должен объявить Билли его неутешительный диагноз.

 Отправлено: 01.11.07 01:30. Заголовок: За количество сошедш..

За количество сошедших с ума во время прочтения сего бреда фирма ответственности не несет.

Говорят, что пешеходы делятся на два вида: быстрые и мертвые. Гриффиндорцы тоже делятся на два вида: громкие и мертвые. Подойдите к гриффиндорцу и ткните его палкой: если он даже после этого на вас не заорал – значит, он мертв.
Палки у Ливерпуля не было, но сомнений в жизнеспособности субъектов, сидящих с ним за одним столом, не возникало – они все, как могли, проявляли разнообразные признаки жизненной активности: орали, вопили, шумели, кидались кофейниками и устраивали разборки по поводу и без. А поводов было предостаточно.
Для начала – Анабелла. Она всегда блещет свежими идеями, но вот идея пытать Сойера уже давно была запатентована Ливерпулем, курса эдак с третьего. Хотя он встречал мало собеседников, которые могут разделить с ним тему пыток лучшего друга – у Кардоне, видимо, был большой жизненный опыт в деле пыток таких сумасшедших, и у нее было чему поучиться.
- Я бы с радостью с тобой на край света, моя милая, но я теперь семейный человек. Жди, когда у меня отрастут рога, а потом уже на край света, я в твоем распоряжении. А пока действительно давай займемся пытками этого несчастного, он не угодил нам и будет жестоко наказан за подобное свинство. – Ливерпуль взял со стола вилку и нож и начал точить их друг о друга, словно людоед. При этом на его лице была невероятно довольная гримаса, будто бы сейчас он готовится пообедать блюдом «а-ля Сойер» в лучшем французском ресторане. И буквально через миг он уже тыкал лучшего друга вилкой, словно желая узнать, какой он будет на вкус и хорошо ли его прожарили. Но потом он все же отказался от этой затеи – наверное, испугался, что за такую большую тушку полагается оплатить баснословный счет. Да и другая причина была – перманентно орущая Клеменс. Это заставило Ливерпуля подумать, что не так-то уж и хороша была идея о маленьких Ливерпульчиках. А он уже представил этих веселых, задорных ребятишек, колошматящих друг друга кофейниками.
- Клем, мне абсолютно все равно, я не женюсь на тебе, или ты не выйдешь за меня… от перестановки слагаемых сумма не меняется, - развел Джеймс руками. – И вообще, прекрати психовать, Моннет действовал из лучших побуждений. Если ты считаешь, что год – это мало, чтобы расстроить свадьбу, можешь завалить экзамены. Кто знает, может над тобой сжалятся и оставят на второй год. Или на третий. Или на четвертый… - Ливерпуля очень радовало то, что он может поиздеваться над Клеменс, хотя и сам он думал, что им будет очень сложно повлиять на своих родителей, когда они, дети, здесь, в Хогвартсе, Николь – дома, а Элла вообще неизвестно где. Про отца Джеймс и думать не хотел – этот упертый ученый всегда шел на поводу у своей жены, и даже если сын пригрозится устроить публичное самосожжение, он лишь усмехнется. Хотя, Ливерпуль-младший скорее сожжет все вокруг, чем самого себя – так он был себе, любимому, дорог.
- Прости, Гелла, у меня нет целой вечности. Через каких-то девять месяцев назначена моя свадьба, - Джеймс сделал вид, что посмотрел на часы на своей левой руке, никаких часов там, естественно, не было. Ливерпуль был слишком безответственным созданием, чтобы носить такую хрупкую вещь, как часы – последние почили с миром в позапрошлом году на уроке заклинаний, и с тех пор Джеймс решил быть немного гуманнее и не мучить бедные хронометры собственной жестокостью. Тем более, что людей мучить гораздо интереснее. – Буду рад видеть тебя среди гостей, потому что Билли явно ко мне приходить не собирается. Он вообще хочет, чтобы я перестал с ним разговаривать и обменивался тухлыми взглядами. А Сойер вот хочет, чтобы я задушил его на месте. Прямо напрашивается, - пальцы Ливерпуля уже тянулись к горлу друга, смыкаясь и размыкаясь, словно клешни голодного ракообразного.
- Сойер, тема меня, ночи и детей у тебя почему-то стоит в одном контексте. Неужели ты завидуешь Клеменс? Если так, то у нас с тобой есть еще целый учебный год, мы успеем насладиться друг другом и даже завести деток. Дерек, ты хочешь быть матерью или отцом? – Наивно пропел Ливерпуль, сменив тактику. И так же наивно похлопал ресничками, пытаясь окончательно достать и Дерека, и Клем – чтобы неповадно было над его репродуктивной способностью издеваться. Все-таки, он весь в отца, а у отца, между прочим, четверо детей. И это только законных и тех, о которых он знает. А дальше уж одному Мерлину известно, сколько «Ливерпульчиков» наделал Джеймс-старший на заре своей туманной юности.
Кстати о туманной юности. Рядом, все такой же юный и затуманенный, продолжал сидеть Моннет-Брэдшоу. Вот только шутить над ним не хотелось. Ливерпуль постарался намекнуть серьезным голосом Билли о том, что сейчас следует и не следует делать.
- Да. Ты полный псих, Моннет. Потому что ты слишком близко все воспринимаешь к сердцу. – И тут же сменив тон на более позитивный, добавил: - «не доживешь» - это не смертельное заклятие, после этих слов еще живут и даже детей заводят. А некоторые умудряются завести внуков, представляешь. А особо гениальные – правнуков!
С этими словами Ливерпуль отправил себе в рот бутерброд с сыром, одним махом проглотил его и снова добавил серьезным тоном:
- Потом поговорим на эту тему, - и снова тихо, чтобы не слышал никто.
Кажется, тематика благодарного потомства начала себя изживать, потому что публика от целомудренной темы бракосочетания начинала уходить в сторону того, как эти самые дети появляются на свет Божий. Спору нет, здесь все знали, как это делается, а некоторые даже пробовали на практике, но только завтрак – не самое подходящее время для обсуждения таких вещей. Завтрак – это святое(с).
Но Ливерпуль, вместо того, чтобы заговорить о бабочках, или, там, птичках, решил в очередной раз шокировать публику.
- Товарищи! – Голосом какого-нибудь красного вождя произнес он. – У меня для вас есть сюрприз, который никого не оставит равнодушным. Как говорится, удовольствие гарантированно!
И он неторопливым жестом стал закатывать левый рукав, чтобы показать всем, как хорошо рисует Джоди, и какая у него хорошая зрительная память. А точнее – как здорово вышла липовая Черная Метка на его предплечье.
- Вот! – Пафосно произнес Ливерпуль, кладя руку на стол так, чтобы все могли это видеть. – Смотрите, какая у меня обновка и как здорово я провел каникулы.
Он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, но надо было «держать лицо». Пожирателю смерти, даже липовому, не пристало ржать во время основного за день приема пищи.

 Отправлено: 01.11.07 22:41. Заголовок: - Какая наблюдательн..

- Какая наблюдательность, Паркер, ты меня просто восхищаешь – с нескрываемым сарказмом в голосе отозвалась валлийка, с почти исследовательским любопытством изучая остывшую яичницу, распростёртую на тарелке словно жертва опытов в лаборатории перед началом операции. Сходство усиливал тот факт, что нож рыжая держала совершенно не правильно. Наконец был сделан первый разрез, и девушка наконец обратила свой внимательный взгляд на сокурсника. За лето молодой человек почти не изменился. То есть уже сейчас наблюдательная валлийка могла бы назвать десяток отличий от того, каким он был три месяца назад. Это было не важно, потому что в общем он остался неизменен. Та же ухмылка, тот же взгляд и, наверно, те же мысли. Было приятно, что в жизни есть какие-то не то что бы неизменные вещи, но скорее идущие по плану, который для них составила сама Магдалена. Джулиан наверно очень удивился бы, узнав, что для него придуман какой-то план, которому он неосознанно следует, но дело обстояло именно так: частично из-за скуки, частично для практики рыжая продумывала про себя возможные варианты поведения не только для близких людей, но и вех вокруг, даже тех, кто вообще вряд ли догадывался о том, что она их знает. И если её расчёты оказывались серны, это доставляло девушке своеобразное удовольствие. Она даже позволила себе чуть-чуть улыбнуться, с одной стороны дружелюбно, а с другой – всё равно холодно.
- И тебя с тем же. Я рада видеть тебя живым и без каких-либо заметных изменений в здоровье, - спокойно – без раздражения, любопытства или радости - продолжила девушка, оглядывая собеседника с головы до пят и в обратном направлении и параллельно пробуя кусочек яичницы. Еда оказалась не вкусной, но виду рыжая не подала, тем более что мысли её были заняты продумыванием дальнейшего плана разговора с соответствии с её собственным пониманием столь расплывчатого явления как «светская беседа», в которую её втянул одноклассник. В соответствии с общепринятыми нормами ведения разговоров в первый день учёбы, следовало порадоваться встрече, что она уже сделала в своей обычной манере, после чего расспросить товарища о том, как прошли его каникулы, рассказать о своих – этот пункт ирландка собиралась опустить, поскольку вряд ли Джулиан захочет слушать про её ненормальное семейство или про поездку на лечение в санаторий, а дальше надо обсудить планы на учёбы и, по традиции, посетовать на загруженность расписания и, в случае с гриффиндорцами, на строгость и необъективность профессора Снейпа, которого почему-то опять не выгнали с должности. Магдалена к преподавателю зельеварения никаких претензий не имела, но при необходимости могла нейтрально покивать, вроде как соглашаясь. Итак, перейдём ко второй части программы. – Я даже готова выслушать твой рассказ о том, как ты провёл лето, если это не затянется дольше, чем до начала уроков. Кстати, что у нас сегодня?

 Отправлено: 02.11.07 02:57. Заголовок: Уууффф... Трикс стар..

сказать: "Апарекиум!"

Уууффф... Трикс старалась читать внимательно, но если чего - или кого ^^ - упустила, уж простите великодушно =]

Грустные мысли нужно гнать куда подальше как можно скорее – таковым было одно из главных жизненных правил сеньориты Кардоне!
На самом деле мало кому из собравшихся в зале учеников, да и преподавателей - если бы последних посетило желание начать день с того, чтобы окинуть оценивающим взглядом свою извечную головную боль - вообще могло прийти в голову, что Бешеная Трикс в принципе способна на какие-то серьезные переживания, что здесь и сейчас сию же секунду за этой ехидной улыбочкой и хитрющим решительным взглядом скрывается не воистину неиссякаемое желание напакостить, а глубокая благодарность друзьям за то, что само их присутствие не позволяет ей раскиснуть. А предпосылок к тому было предостаточно: дед писал, что отголоски разгоревшейся здесь войны слышались в Кастилье все отчетливее, мама почему-то наоборот сама не писала уже больше месяца, а от ссоры с Кристианом – Ана почему-то с детства предпочитала звать отца только по имени – обида до сих пор не улеглась. Девушка хоть и вернулась домой к утру, но с тех пор они с отцом перекинулись всего-то парой "дежурных" фраз, что при словоохотливости обоих уже само по себе было нонсенсом!
- Gracias, dulce, muy cognoscitivamente. – едва ли не огрызнулась Анабелла в сторону Дерека, решив, что своими словами о том, что он, видите ли "не жалуется", парень попросту над ней решил не очень удачно пошутить. Однако, Сойер такой привычки в отношении нее никогда не имел, а напротив отличался тем, что мастерски умел "ловить" ее настроение, и потому, вовремя спохватившись, Трикс моментально сменила гнев на милость, - Надо думать! – и вот на ее губах снова открытая, такая привычная всем жизнерадостная улыбка – Там хотя бы лето как лето. Вам, британцам, не понять. – совсем уже шутливо, Ана мастерски спародировала "среднестатистический" слизеринский пренебрежительный тон и жест рукой, и первая же рассмеялась, бросая свой обычный колючий взгляд в сторону стола "зеленого" факультета.

Трикс почувствовала, что уже "поймала нужную волну" и готова была еще разок-другой пройтись острым язычком по не_мирному населению Слизерина, пресный тон, каким Монет видимо решил ее отвлечь от своей еще более бесцветной, кислой, неестественной улыбки разом сбил правильный настрой. Ана резко развернулась к шестикурсникам, при этом едва не попав воткнутой в волосы палочкой Дереку в глаз.
- Да ну, ребят? - однако смотрела она в глаза именно Биллу, причем взгляду этому мог бы позавидовать любой следователь по особо тяжким преступлениям, - С такими не_кислыми минами впору разве что на поминках сидеть. Эй, Билли, давай-ка живо бери пример с Геллы, покажи мне свою обворожительную улыбку, но только так, чтобы на этот раз выглядело более убедительно, иначе я и правда подумаю, что у тебя кто-то умер… - тут же сообразив, что при нынешнем положении дел на тему смерти лучше не шутить, Трикс тут же добавила как обычно беззаботно, - Ну, скажем, хомячок?
Порой она совершенно не следила за своим языком, невольно наживая неприятелей, часто жалея об этом и никогда не понимая, какого дементора на нее взъелся тот или иной человек.
- Ладно, не смотрите на меня как на врага народа… - сказала девушка примирительно, подмигнув шестикурсникам, после чего ее внимание всецело занял Ливерпуль.

Джеймс Ливерпуль, сколько Ана себя помнила в Школе, всегда воспринимался ею как неотделимая половина великолепного дуэта Ливерпуль-Сойер. Да она никогда и не претендовала на то, чтобы разлучить друзей, напротив дружба для Трикси всегда была особым, едва ли не священным институтом, в то время как всякие там помолвки даже со стороны вгоняли ее в скуку. Ясное дело, себе она такой безрадостной участи – быть к кому-то привязанной каким бы то ни было "контрактом", в котором по пунктам прописаны права и обязанности сторон – не желала, откровенно не понимая тех, кому такая перспектива виделась хоть сколько-нибудь радужной. Давать кому-то слово, клятву вечной верности? Ну, ей-богу, что за бред! Анабелла больше всего ненавидела давать невыполнимых обещаний, а подобные клятвы ей казались именно таковыми, ведь жизнь такая насыщенная и непостоянная штука! Непостояннее была, разве что, только сама Трикс…
Одарив бушующую Батлер оценивающе-смеющимся взглядом, Ана демонстративно перегнулась через Дерека к уху Джеймса, но при этом произнесла достаточно отчетливо, чтобы это слышали и другие:
- Свадьба, Клемм, ветвистые рога и десяток-другой Батлер_в_миниатюре… Да минует тебя чаша сия, amigo! – не без тени самодовольства в глазах, ожидая бурной реакции от Клеменс, Ана вылезла из-за стола и подошла к Джеймсу, доверительно положив руку тому на плечо, как равноправному деловому партнеру, - Значит, мучаем несчастного? Я бы предложила в качестве необычайно эффективной профилактической меры против непозволительного свинства чрезвычайно действенный массаж из Круциатуса… но, знаешь, это как-то… как-то совсем неинтересно, по-слизерински. То есть я, конечно, хотела сказать по-пожирательски, а для этого, как известно, много ума не надо. Так что сегодня предлагаю обойтись нашими с тобой несравненными природными талантами истинно грифиндорских экзекуторов…
Ана почувствовала как сердце радостно застучало чуть быстрее, когда ее пафосный монолог не менее пафосно прервал сам Ливерпуль. На секунду ей показалось, что Джеймс уже что-то заранее задумал, а ей стоит сейчас лишь умело подхватить его идею, и тогда они превосходно сыграют дуэтом какую-нибудь новую шалость, которых так не хватало ей летом, но…
… взгляд девушки упал вниз, и сердце оборвалось. Черная Метка – знак Пожирателей!.. Рука среагировала, наверное, прежде чем отозвалось сознание. Мгновенно девушка выдернула палочку, державшую наскоро замотанный пучок волос, а неестественно-алые непослушные спутанные пряди рассыпались по плечам уже после того, как эта палочка уперлась в затылок Джеймсу.
Лишь после этого Ана начала осознавать весь смысл произошедшего до конца, сказанные им только что слова о "сюрпризе", "обновке" и "здорово проведенных каникулах"…
- Пожиратель… - Анабелла не хотела ничего произносить вслух, но единственное слетевшее вдруг с ее губ слово прозвучало так, что девушка не узнала свой голос. Таким жестким, ледяным и чужим он ей показался. Рука не дрожала - она была тверда и непреклонно, сжимая... оружие.
Однако, это была реакция истинного мракоборца, Кристиан мог бы гордиться дочерью, если бы видел все это сейчас. Именно она среагировала первой.

 Отправлено: 02.11.07 13:02. Заголовок: Шутки слетали с губ ..

Шутки слетали с губ гриффиндорцев с такой скоростью, что скоро Гелл перестала успевать смеяться, теперь она сидела с какой-то идиотской улыбкой, молчала и слушала разговоры друзей. Как же хорошо с утра просто так сидеть в Большом зале, когда тебя окружают радостные лица, ты забываешь о проблемах, ты утопаешь в бесконечных теплых словах, как в сиропе, и нет ни малейшего желания вырываться из сладких пут. Вот Элл и сидела молча, наслаждаясь секундами блаженства.
Вдруг Джеймс сказал, что подготовил какой-то сюрприз и закатил рукав на левой руке и все увидели черную метку - знак знакомый всем до боли в глазах, знак при виде которого на руке врага, стремительно вытаскиваешь палочку, а на руке друга, хочется просто закрыть глаза и сделать вид, что ничего не видела. Весь сладкий сироп словно ушел через слив в раковине, и теперь ты стоишь вся в сладкой жидкости, чувствуя себя отвратительно, словно пришла на вечеринку, где все твои враги. Белиз дрожащими пальцами достала палочку и направила ее на Ливерпуля, она скорее последовала примеру Трикс, чем сделала это самостоятельно, да разве она сможет выпустить заклинание в Ливерпуля? В Джеймса - над шутками которого смеялась еще пять секунд назад, в гриффиндорца, которого знает уже шесть лет. Ну как же так?
-Джеймс ты...ты...-голос дрожал не меньше руки в которой была зажала палочка, у нее не хватило сил закончить фразу. Нет Белиз возьми себя в руки, не зря ты учишься на факультете Гриффиндора - Элл мысленно согласилась сама с собой, и плотно сомкнула губы, которые до этого были приоткрыты от удивления, пальцы сжали палочку, в голове не осталось и тени сомнения. Если он и правда пожиратель, он сможет напасть на кого-то из них, а если Ливерпульэто сделает, придется выпустить в его грудь красный луч заклинания, забыв, что он друг.
Но как же? Как он мог присоединиться к Нему? Эти два вопроса мучительно вертелись в голове Геллы, это было выше ее сил понять как такое могло случиться. Может Он угрожал его семье? Может у Джеймса не было другого выхода? Но нет Ливерпуль не такой человек, который сможет подчиниться обстоятельствам, тогда выходит он сам согласился стать одним из Его преспешников. Гелла часто моргала, словно надеясь, что после очередного взмаха ресниц исчезнет ужасающий рисунок на руке Джеймса.

 Отправлено: 02.11.07 16:28. Заголовок: Продолжим приятное у..

Продолжим приятное утро обществом Синнах, так как иного просто не дано. От девушки можно вытерпеть практически все, если считаю ее, например, тумбочкой ну или рыбкой - если что и говорит - ты не слышишь и не понимаешь. Правда, слушать все же приходилось, что бы не потерять нить разговора. Но смотреть то на девушку не обязательно, точнее он мог и смотреть не отрывая взгляда, но это было не нужно ни ему ни его соседке, так что Паркер занялся трудным выбором - что съесть на завтрак. Яичница, бутерброд или каша - сложный выбор, вернее Жуль мог съесть все это разом, так как отсутствие ему никогда не грозило, но все же мешать яичницу с кашей на и заедать бутербродом можно было в тесной дружеской кампании, то есть дома. А если рядом сидит личность которая говорит с сарказмом, пытаясь заставить почувствовать собеседника если не муравьем, то ничтожной тварью точно. Хотя в обществе Магдалены Джулиан чувствовал какое-то спокойствие – от девушки не приходилось ждать чего-то необычного и неординарного, тем более что за семь лет совместного обучения к манере общения хаффлпаффки уже успел привыкнуть, да и не часто приходилось общаться. Так что в последний год можно было бы и сделать исключения
На первую фразу Паркер только ухмыльнулся, ведь сам знал, что сказал глупости, но утром ничего более гениального в голову не приходило. В ближайшее время не придет тем более на уроках, когда все учителя горят желанием узнать что же осталось в их голова с прошлого года или же с самого начала впихнуть побольше знаний - что бы к экзаменам они уже устаканились и дошли до нужной кондиции.
Ну про отсутствие изменений все же Синнах загнула, так как Жуль возмужал еще за лето, загорел и приобрел цветущий вид, которого в конце прошлого года у него не было - так как сдавать экзамены по предметам о которых ты имеешь смутное представление- нервная работа. Вот он бедный и запустил себя тогда, а сейчас же выглядел отдохнувшим, довольным и красивым (хD) А вот девушка, если ему не изменяла память на лица и внешность чуток изменилась - подстриглась. Шла ей эта прическа больше или меньше той что была сказать было сложно. Но женщинам нужно говорить комплименты.
-Ты же поменялась, причем в лучшую сторону. Смена прически просто так или по поводу произошла?
Сказал комплимент и можно все же утолить свой голод, тем более выбор свой он уже сделал и потянулся на стопкой бутербродов. Положив себе на тарелочку внушительную гору нарезки с хлебом, он занялся поглощением ее, делая бутерброд «Аля Жуль» - ветчина с двух сторон куска хлеба – так вкуснее. Когда же Магдалена спросила про расписание Джулиан чуть не поперхнулся от испуга - сею бумагу он предпочитал не видеть как можно дольше - спокойнее жизнь будет.
-Нет, думаю не уложусь до уроков, если только тезисно, а это не столь интересно, зато после уроков могу рассказать все в подробностях и деталях, но это тебя не заинтересует. А расписание в глаза не видел и не хочу видеть - стоящего там все равно ничего не будет, зато загрузят по полной программе.
Вообще рассказывать про лето было нечего. Было пару веселых историй, но все же юмор в них был слегка жесток. И не смотря на не особо легкий характер хаффлпаффки он не собирался рассказывать ей.
-Лучше ты поделись впечатлениями о проведённом лете - Жуль готов был слушать и поглощать пищу, так что сразу после произнесения последней фразы он откусил большой кусок бутерброда и увлечено жуя смотрел выжидающе на девушку

 Отправлено: 02.11.07 20:48. Заголовок: - Может, Малфой реши..

- Может, Малфой решил просто нас игнорировать до поры до времени, чтобы мы потом его ценили ещё больше? Дескать, соскучились бы и всё в таком духе? – усмехнулась Эмберлин, занимая место за столом Слизерина рядом с подругой. От её цепкого взгляда не могло ускользнуть их мимолетное объятие с Долоховым, которое, впрочем, не было ей расценено как нечто из ряда вон выходящее. Насколько Лин было известно, у них когда-то были отношения, давно уже ставшие частью прошлого обоих, и всё, что связывало молодых людей теперь – это исключительно дружеские отношения. Во всяком случае, так говорила Ларейна, и слизеринка была склонна ей в большинстве случаев верить. Но её подруга слишком уж пошла в свою мать, её крёстную Вивьен. Она всегда отличалась хитростью, непредсказуемостью, что даже самые близкие друзья не могли сказать, что знают её до конца. Её поступки, как и поступки её дочери иногда были странными, такими неожиданными, но Эм всегда восхищалась её силой духа, непоколебимостью и силой характера. Отец же всегда отзывался о своей лучшей подруге, как и об её дочери, своей крестнице, с большим упоением и теплотой. В последнее время Эддисона из состояния постоянной апатии только и могли вывести хотя бы малейшие весточки от лица Люциуса, ну и, конечно, общение с Вив. То драгоценное время, когда он мог забыться, возвращаясь на семнадцать лет назад, где не было этих многочисленных проблем, где всё ещё было так возможно исправить… Но вернёмся, к нашим баранам. Зная Лару, Эмберлин не могла не подозревать, что та в очередной раз что-то задумала. Ведь что-то же девушка шепнула Власу на ухо, как только тот склонился к ней. Безусловно, может, это просто Лин стала слишком подозрительной, но, тем не менее, не помешало бы выяснить, что на самом деле происходит между этими двумя. Она как подруга мисс Лартель имела право знать. Но все расспросы на эту тему чуть позже, она ведь и сама обещала кое-что рассказать…
- Так вот, о чём я говорила… - понизив голос до взволнованного шёпота, начала было Эмберлин. На первый взгляд все вокруг были увлечены какими-то своими разговорами, завтраком, одним словом – чем угодно. Так что, на вряд ли кому-то могла прийти в голову идея подслушивать их разговор. Да и кому это нужно? Подумаешь, какие-то глупые беседы двух семнадцатилетних особ – едва ли их слова могли составлять какую-то практическую значимость и более того – ценность для кого-то, кроме них самих. – Я начала говорить про помолвку, про то, как какое-то время жила у твоей матери… Дело в том, что я...мы с Кеилом поженились, - на одном дыхании заключила свою восторженную мысль Эмбер, прекрасно понимая, насколько наверняка нелепо звучат её слова со стороны. – Просто я хотела, чтобы ты узнала об этом первой… Да и я не собиралась никому, кроме тебя и Драко об этом рассказывать, впрочем, и ему об этом скажу разве что при случае. Мне важно твоё мнение, твои слова, ты ведь знаешь, как много ты для меня значишь. И я знаю, возможно, ты скажешь, что это было опрометчивым шагом, поспешным решением, но… Отец вроде и рад, хотя только потому что я счастлива, мать пока не знает, но как узнает, непременно отречётся от меня. Я же ослушалась её воли. Просто всё случилось так быстро и вроде бы так благополучно, что так трудно поверить, что это всё правда… - Лин говорила долго, создавалось такое ощущение, что ей просто необходимо выговориться, необходимо, чтобы кто-то её выслушал, и не стал оценивать её поступок, а просто принял бы всё так, как есть. Поддержал бы, успокоил, сказал, что всё обязательно будет хорошо… Но Эм была важна не просто поддержка «кого-то», а она нуждалась именно в поддержке и понимании Рейн. Её почти никогда не волновало, что о ней думают другие, за исключением узкого круга тех людей, что были действительно ей дороги. – И…ладно, не будем обо мне. Что случилось с тобой? И не надо говорить, что всё нормально, я же чувствую, вижу по твоим глазам, что нет, - грозно добавила девушка, подчёркивая, что никаких уклончивых ответов на свой вопрос не потерпит. Совсем недавно, вчерашним вечером она получила письмо от отца. Как ни странно, там не было ни слова о ней и Кеиле, и всё повествование велось о Вивьен и её дочери. Эддисон указывал там несколько фактов, доселе неизвестных слизеринке, и которые действительно могли застать врасплох. Если письмо шокировало Эм, то можно представить в какой шок оно могло повергнуть Ларейну, если там говорилось, что Владан Корнак – её брат. Лин понимала, что просто обязана это ей рассказать, но по обыкновению не знала с чего начать, как вообще подойти к такой теме. И вообще, пока это было возможно, она пыталась оттягивать этот «момент истины» как можно дольше…

 Отправлено: 03.11.07 01:16. Заголовок: Народу в зале все пр..

Народу в зале все прибавлялось. Время текло, и ученики стали подтягиваться на завтрак, кто с рвением побыстрее с ним покончить, чтобы пойти впервые после долгого лета на занятия, кто с напрасными стараниями оттянуть этот момент как можно дольше. В принципе, если вторым предстоял урок со Снейпом, то их можно было понять. Снейп, да еще и с самого утра - такое в кошмарах не присниться! Кстати, О Снейпе... его еще не было в зале, и это вселяло надежду, но как эта надежда приходила, так она и с издевкой махала ручкой, уходя, ведь профессор зелий мог готовиться в своем гнусном кабинете к первому занятию...
Клеменс поначалу могла обратить внимание на каждого ученика, который присоединялся к утренней трапезе, но теперь их стало так много, что сложно было запомнить и выцепить кого-то одного. Хотя, толпы еще не было, и в в Большом зале отчетливо слышались многие разговоры. Хотя, все они затмевались криками со стола Гриффиндора. Тут все так же бушевали те немногие, кто пришел в самую рань и сидел до сих пор. Легко было уловить странные, иногда заинтересованные взгляды других факультетов. Вокруг них была пустота - все гриффиндорцы решили держаться подальше от этой шумной компании, обсуждающей новые, настигнувшие их, проблемы.

See I got a little bit of a problem
back where I come from,
I guess my papa always told me the way it was,
and my mama think she knows me, I know she doesn't
But I got my head set......


Клеменс последние несколько минут напряженно накручивала черную прядь на палец, смотря в одну точку. Так она делала обычно, когда о чем-то задумывалась. Сейчас ее мысли посвящались обдумыванию сложившейся ситуации с помолвкой и план ее исправления. Честно сказать, ничего толкового гриффиндорке в голову не пришло. Спокойно мыслить в таких ситуациях она не умела, а потому в ее голове проносились непозволительные слова в адрес своей матери. Конечно, ее мать всегда придерживалась старых традиций, привычным для чистокровных семей, но Клем уж никак не могла представить, что она сможет устроить такое... Оставалась надежда на отца, но она была неустойчивой и построенной на иллюзиях. Хотя, отец не раз ее спасал, он поймет и сейчас, девушка была уверена в этом. Если дело касалось дочери, Ричард был тверд. Он всегда поддерживал демократию, и на сей раз не должен отступить от своих принципов. Однако, это не было утешением, способным расслабить Клеменс. Если мать и задумала что-либо, то ее решение останется непоколебимым.
Что больше всего раздражало Клем, так это спокойствие Ливерпуля сейчас, как будто эта помолвка его не касается вообще. Он еще и шутил...
- Спасибо за поддержку, Дерек! Я его уже не могу выносить, не знаю, что будет потом! Разве что рот заклеить... - недовольно отозвалась Клем на слова Сойера. Она, конечно, относилась к Джеймсу не так критично, как могло показаться, но в силу обстоятельств парень действовал ей на нервы своим бездействием и всем остальным. Сейчас Батлер казалась менее заносчивой, чем пару минут назад, но лишь казалась. На самом деле девушка еле сдерживала себя, так как не было повода просто придраться. В принципе, она уже успела пожалеть, что сгрубила Билли. Все-таки он ту ни при чем. Похоже было, что парень просто не понял, что вообще тут происходит. Брэдшоу казался весьма унылым, и было ясно, что у него тоже что-то стряслось, наверное, серьезное. Хотя, если учесть ранимость гриффиндорца, это могло быть что угодно. Но сейчас причина горя Моннэта-Брэдшоу была не так важна, как причина горя ее самой и, скорее всего, всех близких Ливерпуля. Клем собиралась удушить его собственным галстуком при ближайшей возможности, если тот не перестанет нести чушь.
Порой ей казалось, что Джеймс не знает черты между шутками и реальностью, и вдолбить это ему в голову как-то не удавалось. Упертый, как и его отец! И сейчас он снова действовал на шаткие нервы Клеменс, и весьма зря, потому что минутное спокойствие гриффиндорки исчезло, не оставив и следа.
- Если ты считаешь, что год - это мало, тогда будешь жениться на дереве, так как я на свадьбу не приду! А я уверена, что ты ничегошеньки не придумаешь с такими темпами! Кошмар!!! Неужели я все должна делать сама?! Тебя это совсем не интересует, Джеймс Ливерпуль? Тогда цветочки и бантики для церемонии будешь выбирать сам!! - рявкнула раздраженно Клем, в упор смотря на спокойного издевающегося Джеймса таким взглядом, будто пыталась просверлить в нем дырку. Ко всему этому еще прибавлялись размашистые движения руками, которые так и норовили ударить Ливерпуля в следующий момент.
- Не собираюсь я оставаться на следующий год! Я не собираюсь из-за тебя портить свою будущую карьеру, понятно?! - не сдержавшись, горячо добавила девушка. она стала нервно колотить ложкой в чашке с такой силой, что та громко звенела, уничтожая все правила этикета.
Что-то сегодняшний день и люди были против нее. То и дело Клеменс доставали какие-то фразы, действия. Ладно еще Ливерпуль, но когда в разговор вмешалась Кардоне, Клем от раздражения так стукнула ложкой, что та вылетела из чашки и пронеслась над головой. Гриффиндорка даже не потрудилась повернуться и посмотреть, не причинила ли кому вреда.
Вот чего-чего, а реплик этой миловидной гриффиндорки она слышать не желала, да еще и подковыристых. Это дело ее личное и Джеймса, а вот ее слова были лишними.
- Я бы предпочла, чтобы в наши семейные разборки не лезли некоторые лишние особы! - холодно отозвалась Клем, не глядя на рыжеволосую. Такой тон был еще более опасным и означал, что девушку достали окончательно. И если это не остановить, то Клеменс уж точно не сможет сдержать себя.
Возможно, она бы еще что-то сказала, или же получила ответ в эту же секунду, но девушка забыла про свои слова, когда Ливерпуль сделал громогласное заявление, пытаясь привлечь к себе внимание. У него это, кстати, получилось. Все близсидящие сразу же перевели взгляд на гриффиндорца, и тот медленно начал закатывать рукав. Клем полагала, что Джеймс снова выкинет какую-то шутку "в стиле", однако то, что он сделал, а точнее то, что он показал, не было смешным. Все, кто обратил на него внимание и посмотрел на предплечье, шокировано замерли. На предплечье черная змея хаотично расположилась в людском черепе - Черная метка... Никто не мог произнести и слова, все были ошарашены. Где-то рядом послышался писк, кто-то что-то забормотал, не в силах поверить в увиденное.
Клеменс в свою очередь секунду стояла молча, смотря на Метку и пытаясь понять, действительно ли перед ней Джеймс Ливерпуль. В следующий момент девушка, не долго думая, вскочила и со всей дури врезала Ливерпулю по безмозглой башке. Удар, следовало сказать, у нее всегда был отменным.
- ИДИОТ!!! - на весь зал заорала она. Теперь Клеменс была не просто разозленной - она была не в себе от ярости. - Ливерпуль, ты придурок или все мозги благородно отдал Долохову?! Какого черта ты делаешь?!! - пока все молча смотрели и открывали рты, гриффиндорка гневно смотрела прямо на Джеймса, и теперь уже на полном серьезе, а не в истерике.

 Отправлено: 03.11.07 03:35. Заголовок: Про нормальный и пол..

Про нормальный и полноценный завтрак забыть стоило еще при встрече с Ливерпулем в коридорах, так как спокойная жизнь в кампании друга была эксклюзивным товаром, выдаваемым раза два в год, а то и реже. За лето Дерек отвык от этого стандарта, а зря. Толпа вокруг них, разговоры и никакой возможности поесть не отвлекаясь, да и отвлекаться не хотелось. Но мысль, что не мешало бы подкормить молодой, растущий и энергичный организм более основательным, чем пол чашки кофе все же мелькала, правда, на окраинах сознания и быстро была затерта другими, более важными на данный момент. Точнее даже не мыслями, а сосредоточенным наблюдением за происходящим, что бы после в своих мемуарах, которые Сойер собирался начать писать на днях, запечатлеть это заседание «пионерского тототряда» для потомков. Вот и следил за развитием событий, которые даже начали затухать к его великому разочарованию. Или просто за время завтрака он успел стать циником? И все же, как бы не были интересны наблюдения, свою лепты в сие заседание приходилось вносить. А то как же столь значимое событие начала учебного года и он будет безмолвствовать, точнее у него будет мало реплик в его мемуарах? Правда, лепта почему-то ограничивалась «Ай», «Ой», и «Да пошел-ты», когда друг называется начал тыкать в него вилкой, все же отложив ножик. После третьего тычка , когда количество довольно чувственных уколов достигло аж двенадцати все же решил возмутиться, удерживая руки от желания дотянуться до еще одного ножечка, что бы ответить другу по всей строгости, то есть « тычок за тычок». Но благородство победило Дерек решил ограничится словесным выговором.
-Кто бы говорил, Ливерпуль. Сам ты еще та свинья, так что лучше молчи и в следующий раз используй хотя бы десертные вилки - в них зубчиков меньше.
Так колюще режущих предметов Джеймсу оказалось мало, он еще решил и роль Отелло исполнить, при этом предлагая ему еще и выбрать роль. Нет, мужем в их семье будет точно этот ненормальных, только его нужно слегка покрасить и найти для Сойера Яго. Ну на примете была конечно перспективная кандидатура Долохова, но столь почетно знание все же следовало обсудить с ним лично в интимной обстановке так сказать. Если уж переносить трагедию Шекспира в 20 век, то и корректировать ее нужно с учетом современных тенденций. Дездемона была красивой, так что Дерек Джошуа Сойер был кандидатом идеальным кандидатом на эту роль, тем более если выбирать из его кандидатуры, Ливерпуля и Долохова.
-Ага, спроси еще - молился ли я на ночь, то есть утром. И вообще про детей поговорим с тобой позже, mi amor, наедине и ночью, заодно можем обсудить и проблему недостатка времени. Надеюсь Клеменс против не будет. – здесь уже Дерек был готов хвататься за живот от смеха, но старался держать марку, точнее лицо и говорить это практически с серьезным выражением, только кончики губ слегка подрагивали, выдавая с трудом сдерживаемый смех, да в глазах плясали чертенята.
Но все же своим царственным вниманием нужно было одарить всех, ну или большинство, которое ждало его ответа, даже если и не ждало, то все равно одарить вниманием. Так что пойдем далее.
Анабелла видно или не поняла его или же просто жила не в той Испании, так хорошо знакомой ему. Ну значит на объясним, только серьезно Сойер говорить уже не мог уже точно. Так что решил спеть, ужаснее мог быть только поющий Хагрид, и то нельзя сказать это уверенно.
-А в Андалусии жара, и тишина и скукота.
А я все правду говорю, поверь, о я тебя молю.
Опыт пения в Хогвартсе был не удачен! После этих двух строк, пропетых на неизвестный произвольный мотивчик, все замолчали, даже возмущающаяся до сих пор Батлер. Ну что поделать, если он не Билли Монет и по ушам у него прошелся не медведь, а табун слонов а следом и гиппопотамов. Когда же ко всем вернулся дар речи, вернее начал возвращаться Сойер продолжил уже обращаясь к Клем
- Ну, клейкую ленту для заклеивания рта я буду тебе поставлять упаковками. Могу так же предложить наручники и плетку для проведения курса перевоспитания, как раз к свадьбе и сделаешь из этого клоуна – Дерек качнул головой в сторону Ливерпуля - что-то похожее хоть капельку на человека
Закончив столь лестное для девушки предложение Сойер даже выдохнул от облегчения, что Билли и Гелла не заняты в их пикировке словами и фразами, а заняты друг другом и решением своих проблем. Просто еще на двоих его голодный мозг мог выдать только банальности, а это бы смотрелось не очень солидно на общем фоне. Но ему и не пришлось, так как милый друг решил привлечь всеобщее внимание их маленькой кампании, что ему конечно же удалось. Только дальнейшего развития событий даже Дерек не мог предположить. Вот уж точно «не оставит равнодушным» и «удовольствие гарантированно» да так гарантированно, что весь мажор слетел с Сойера в миг. Не часто увидишь метку пожирателя в стенах Хогвартса так открыто, близко и на руке лучшего друга. Захотелось детским движением потереть глаза, проверяя реальность ли это. Гриффиндорец же позволил себе лишь пару раз моргнуть, что бы посмотреть, не привиделось ли ему, но нет. Ничего не менялось. Выводу напрашивались сами –Ливерпуль нагулял себе за лето сию милую наколочку со всеми вытекающими от сюда правами и обязанностями. Мыслительные процессы отключились. Ана и Гелла направили палочки на Джеймса, Клем врезала по столь умной голове своего жениха. Дереку же мысль достать палочку даже не пришла, зато пальцы сами сжались в кулак, который тут же направился в нос Ливерпуля. В этот удар была вложена вся злость, вызванная столь «умным» поступком этого клоуна.
-Я тебе собственноручно удушу, идиот недоделанный. - зло прорычал Дерек, готовясь ко второму замаху, целясь теперь в глаз. Дереку было проще выразить свою злость так - собственноручно заехав еще и еще раз по Ливерпулю, чем махать палочкой. Так хоть эмоционально становилось хоть капельку легче.

 Отправлено: 03.11.07 05:28. Заголовок: Вообще день у Рейн д..

Вообще день у Рейн должен был быть хороший. Должен был до тех пор, пока она не проснулась. Наверное, стоило остаться в спальне, и заниматься тем, чем занимаются нормальные люди – сном. Ибо все, что она только, что услышала от Эмберлин, походило на какой-то страшный сон на яву. Самым смешным было другое – она очень любила и уважала Кеила, что говорить, у них даже секрет был один на двоих, но такого поворота Ларейна не ждала. Ее лучшая подруга вышла замуж, ее лучшая подруга жила у ее матери, да-да у той, которая даже на письма не отвечала, и теперь эта самая лучшая подруга, рассказывала такие «мелочи жизни» за чашкой кофе. На полном серьезе, слизеринка округлила глаза, не понимая, о чем ей вообще говорят. Медленно, она отодвинула от себя чашку, потом положила булочку, цокнула языком, подвинула локоть Власа, и с непониманием уставилась на мисс Корр. Да, пафосная платформа для речи была подготовлена.
- Да, ты выбрала очень удачное время, что бы мне рассказать, за чашкой кофе, это выглядит весьма аристократично. Прямо напоминает сцену сватанья, во времена наших родителей, мне отведена роль, поставленной перед фактом дочери? – с сарказмом протянула Рей, - знаешь Эм, почему ты не умеешь сглаживать конфликты? Ты врать не умеешь. И читать по глазам тоже. Я похожа была на человека, который готов к таким новостям? Одно счастье за другим. Моя мать, наверное, несла фату и громко плакала? Ну, что я могу сказать…Я рада, наверное… - проблема мисс Лартелль была в том, что она редко умела искренне радоваться или не умела вообще, - прости, Лин, просто не знаю какие слова можно тут подобрать. Ты счастлива? Да? Если ты считаешь, что это лучше, чем выйти замуж за Лекса, то дело твое. В отличие от тебя, моя дорогая, я к обоим отношусь хорошо, никогда не понимала, что вы с Александром не поделили, но дело ваше, надело лезть не в свое дело. Ему то ты сообщила, что он может больше не готовится к свадьбе, и не готовить фрак? – с насмешкой, не над подругой, а над ситуацией, сказала Рейн, и изогнула бровь, - жаль, жаль, всегда мечтала поплакать на твоей свадьбе. Значит, не суждено вам увидеть моих слез, а мне не суждено поймать букет. Хотя замуж, - девушка высунула язык и легонько прикусила его, - лучше сразу на эшафот. Мне больше подходит роль карьеристки, которая меняет мужчин как перчатки, - девушка состроила серьезное лицо и засмеялась, и дернула Долохова за рукав, и немного наклонилась, указывая сначала на свое лицо, а потом на парня, - мы красивая пара, не правда ли? Хотя, он тоже - заклятый ловелас и холостяк, - ей хотелось как-то подбодрить Властислава, хотя это было бесполезным, и Ларейна конечно понимала почему.
А вот говорить о себе, ей жутко не хотелось. Проще было переводить тему и шутить. Да и не поймет Эмберлин этого. В плане того, что могла рассказать Ларейна – Лин Корр была святой. Хоть чем-то они должны были отличаться. Что тут говорить, теперь ее подруга была замужней дамой, а она…ну она могла радоваться, и помогать бывшим кавалерам спасать их отцов Пожирателей Смерти, вообще это очень чудная перспектива, если посмотреть на это философски. Только вот у Рей особо не получалось. Ей никогда особо не хотелось, держатся за ручки, и напевать глупые песни, но в отношениях были и другие плюсы. Просто положить голову кому-то на плечо, рассказать кому-то о своем горе и все будет хорошо, сейчас ей оставалось с одной стороны пинать Долохова, с другой подстегивать Лин. Даже Драко, с которым можно было пошутить от души, до сих пор в Большом Зале не наблюдалось. Жизнь была загадочной штукой, в которой слизеринка пока не разобралась. Одной быть, тоже с какой-то стороны было хорошо. Ни от кого не зависишь, никому и ничего не должна, никаких обязанностей, оправданий и прочего бреда.
- Случилось. Но это не разговор для Большого Зала. Как бы ты отреагировала, если бы я тебе сказала, что тот вечер, в который я ждала тебя и Драко, я провела не сама? Впрочем, как и ночь, и не совсем по своей воле, Лин… - тихо, что бы больше никто не слышал, произнесла Рейн, еще рано рассказывать вариант истории, в котором она жертва, а Владан маньяк и извращенец, история, которая обязательно должна закончится дракой, только вот слизеринка пока не решила, кого из друзей «натравить» на Корнака, но обязательно это произойдет, и как бы ее друзья не относились к парню, после слов Ларейны, ясно, на чьей стороне будет правда и сила, ни на секунду мисс Лартелль в этом не сомневалась. И тут внимание девушки, на удивление привлек стол Гриффиндора, тот самый, где только, что Ливерпуль получил в нос Сойера, девушка даже успела увидеть причину. Что вызвало улыбку, - Ливерпуль очень хотел в детстве попасть на Слизерин, детская травма, переросла в замысловатые рисунки на руках, скажите, это лечат? – будто ко всему столу Слизерина, обратилась девушка. Слизеринцы то прекрасно знали, что красовалось на руке гриффиндорца, пусть и не настоящая, но Метка. Теперь нужно было угадать, кого из парней нужно держать, что бы Ливерпуль снова не получил в нос, только в этот раз в несколько раз сильнее. Потому, что не смешно, парню сидящему рядом, сыну Пожирателя Смерти который был в плену у Ордена Феникса, благо Малфоя не было, чей отец был в бегах, ситуация веселая, Рейн не выдержала, - браво, Дерек, еще пара таких ударов, и я начну уважать Гриффиндор. – крикнула Ларейна. Шутки шутками, но подобный поступок Ливерпулю так просто с рук не сойдет. Почему девушка в этом ни на секунду не сомневалась?

 Отправлено: 03.11.07 16:11. Заголовок: Скажите пожарным: на..

Скажите пожарным:
на сердце горящее лезут в ласках.
Я сам.
Глаза наслезненные бочками выкачу.
Дайте о ребра опереться.
Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!
Рухнули.
Не выскочишь из сердца!

Воспринимать все слишком близко к сердцу - это Джеймс правильно заметил. Пожалуй, это - еще одна наследственная черта всех Моннетов. Ранимость - их главный недостаток, их слабое место, их лазейка в самую душу. Казалось, Мишель знала, куда нанести свой удар - так, что бы Моннету-Брэдшоу вовсе неповадно стало за ней бегать. Правда, девушка не учла еще одного: упертости всех чувств гриффиндорца - и это тоже наследственное. Раз полюбив, он шел до конца. А сейчас, не смотря на то, что случилось, он не ощущал, что все действительно кончено. Может быть, это так действовала интуиция, а может быть - слова Ливерпуля, которые вначале показались Моннету вовсе неуместными, хоть и исправились последней серьезной фразой... Но Моннет-Брэдшоу никак не мог понять, что именно понял там себе Джеймс, что бы так поспешно делать выводы насчет его скромной персоны. Ну откуда он мог знать - как это - когда твоя любовь оказывается осмеянной?
Человек не может быть железным и без единого изъяна - он же не машина. И даже вечный оптимист найдет, в чем же он может пожаловаться на несправедливость жизни, устало сказать вам, что как никогда близок к разочарованию.. А Билли был очень близок к этому пути: его остов сердца ныл и плакал, заставляя парня совершенно не вписываться в эту веселую дружную компанию, которая собралась вокруг него. Друзья, с которыми он обычно не прочь был посмеяться, не прочь был ответить и Джеймсу, и Дереку на их остроты, не прочь должным образом отреагировать на фразы Анабель, и не прочь вызвать у Геллы еще одну улыбку - Моннет вроде и не хотел их задевать, и тянулся к ним, но что-то сегодня не ладилось...
Поэтому очередное молчание и усмешка были ответом Джеймсу.
Поэтому в ответ Анабеллы парень только печально подумал: "Умер ли у меня кто-то? А сердце собственное считается?", но снова усмехнулся и не произнес ни одного слова.
Поэтому печально посмотрел на Геллу рядом с собой.
И поэтому же вновь устремил взгляд на стол Слизерина, выискивая там Мишель, отвлекаясь от всего, что окружает его - шум, гам, шутки, такие важные - бесспорно важные - события, как помолвка Джеймса и Клеменс. Как жаль, что Билли не мог разглядеть лица слизеринки... Ему так хотелось знать, что отражается в ее глазах сейчас - все то же безразличие и холодность, которыми его одарили в коридорах? Все то же горделивое довольство собой? Все та же беззаботность, которую Билли видел раньше, до этих трех дней, которые, как ему казалось, должны были поменять все? А может быть, презрение, и брезгливость к тому, что пришлось так близко находиться с ним рядом - с человеком, который вовсе не дорог? А может... Может, она все еще помнит их первый, настоящий поцелуй - там, в магазине? Тогда она была так искренна, так нежна... Неужели это - ложь, просто ложь, не стоящая ничего? А может... Ведь может так быть? Билли понял, что снова строит какие-то нелепые надежды. Глупый, ведь все ясно, как мерлинов день! А может быть, ты, Билли, боишься взглянуть правде в глаза, и отвергаешь то, что ты брошен?
Домыслить не дал поступок Джеймса - Билли невменяемо уставился на его предплечье, щегольски демонстрируемое всем, судорожно поймал воздух ртом, и.... При опасности всегда так: первым делом спасают женщин и детей. Детей, так и быть, здесь нет - первокурсники всякие держатся за другим концом стола, и спасать их глупо. Зато справа от Билли была Гелла - вот ее-то Билли и попытался прикрыть собой, отшатнувшись от Ливерпуля. Это оказалось очень разумным - потому что на Ливерпуля тут же посыпались тычки, и даже перед самым носом Билли повисла тоненькая ручка Белиз с зажатой палочкой, направленная на новоиспеченного Пожирателя.
Пожиратель! Это что, шутка такая? Билли теперь смотрел на Ливерпуля в другом свете: и этот человек только что дружески утешал его? Его, сына аврора? Билли ненавидел Темного Лорда и все, что с ним было связанно, и никогда бы не решился смеяться над такими вещами. Стоило ему подумать, что было бы с матерью, если бы старший Моннет однажды не вернулся с "боевого задания", и Билли начинала трясти злоба. Он даже на время забыл про свою душевную боль - злость и презрение переполнили его.
- И этот человек называл меня ненормальным???? - вспылил Билли, в миг выхватив свою палочку. О, Джеймс сейчас был достоин хорошего такого Ступефая! Правда, отрубить его, кажется, решили и без магии. Надо сказать, что удар у Клеменс поставлен неплохо, а уж говорить что-то о некомпетентности Дерека в этом вопросе - это значит, вскорости испробовать на себе эту "некомпетентность".
- Идиот! Безмозглый идиот! - заорал Моннет-Брэдшоу, двигаясь прочь от Ливерпуля, и притесняя Геллу на угол лавочки - ну так ей даже безопаснее будет.
И, если бы не вмешалась мисс Лартель, Билли бы еще что-нибудь неприятное высказал бы своему другу - как казалось, теперь бывшему. Вечно слизеринцам нужно куда-нибудь сунуть свой пафосный нос, и высказать свое мнение. Добавить к этому сегодняшнюю ненависть к зеленому факультету, подогретую поступком Мишель, и Билли высказался в адрес девушки совсем нелицеприятно:
- Забыли спросить твое мнение, Лартель! Вот все учли, а о тебе забыли! Ты же у нас такая важная персона, что без твоего профессионального мнения - ну просто никуда!

 Отправлено: 03.11.07 18:55. Заголовок: я спец по дурацким п..

сказать: "Апарекиум!"

я спец по дурацким постам.

Народу медленно, но верно прибавлялось – вот уже за столом ребят – которые – фанаты – мальчика – что – не – умер – но – это – поправимо стали слышны первые громкие возгласы, и непонятно чего – то ли кто то с кем-то ругался, то ли это фишка такая, очень-громко-разговаривать. Впрочем, как ни странно, это довольно мало волновало Кроули – младшего. Странным образом, этого юношу в принципе мало что волновало, кроме, пожалуй, нескольких основных составляющих спокойной и красивой жизни – хотя, что в этом странного? Так или иначе, Уильям был слизеринцем, и причем классическим слизеринцем – до мозга костей. «Это неизлечимо» - часто фыркала Свит, которая, к слову, так и не появилась в Большом Зале.
И это, к слову, заставляло Кроули слегка нервно щуриться и думать, а не послать ли все свои задумки куда-нибудь подальше, потому что – потому что.
Ведь Уильям – это Уильям. В его голове до сих пор толком не укладывалась та идея, которую он упорно намеревался осуществить. Уильям Кроули не мог признаваться кому бы то ни было в любви. Такого не бывает. Это все ложь и фарс, в абсолютном виде. Дешевая комедия и плохой сценарист. Однако кто как, а сам Уильям Кроули в определенной мере свято верил в то, что и это он сумеет. Не бывает неразрешимых проблем и фраз, которые невозможно произнести – даже если всем окружающим они кажутся не в кассу, а воспитывали тебя всегда так, чтобы глупостей ты ни за что не говорил.
В общем, не загадывай, Уильям.
Пусть все будет, как будет – а если ты лишний раз будешь сидеть тут и обдумывать, а что же, собственно, делать, и надо ли что-нибудь вообще делать, ведь я же, «черт возьми не уверен», ха-ха, это бред. Тем более – со стороны слизеринца. – мысли лениво крутились в голове, видимо, также как и Кроули, толком еще не проснувшись, и юноша, наверное, еще некоторое количество времени так бы и сидел, просто так обдумывая то, что еще не факт что случиться, но от увлекательного занятия его отвлек голос Ларейн.
-О, девушки. Доброго утро, леди – приветливо улыбнулся Кроули, когда к слизеринскому столу подошли First ladies of Slytherin. Красивы, умны, самодостаточны и к тому же настоящие слизеринки – про таких пишут, таких ставят на первые страницы выпускных альбомов, таких уважают, любят, ненавидят и прочее – прочее. И ведь в самом деле, их было за что любить и за что ненавидеть – но Кроули, по счастливой или не очень случайности, не оказался ни в одной из этих подгрупп.
Про любовь уже говорилось не раз, а про ненависть – просто Уильям был таким человеком. Он не умел ненавидеть. Это было где-то за пределом его эмоционального диапазона – просто потому, что ненависть удачно заменялась на полнейшее безразличие. Или, на худой конец, вся ненависть к ну совсем уж лютым врагам выражалась парой драк – вслед за которым парень, опять же, переставал хоть как-нибудь относиться к. А вот не любить кого-нибудь, язвить по любому поводу, хамить и возмущаться – это сколько угодно. Это Уильям умел превосходно, и был в этом «искусстве», без сомнения, мастером.
Впрочем, мы не об этом.
- Да, разумеется. – кратко ответил Уильям, и протянул руку к сахарнице – странно, что он до сих пор ее не сбил, а ведь мог бы, за аккуратностью своя… - Прошу, Дафна. – с улыбкой передал сахарницу слизеринец, делая пару глотков черного кофе.
- Как утро? Как лето? Как все остальное, ко всему прикладывающееся? – вежливая вариация на тему «как дела, dear-s», кофе, Хогвартс, утро, слизеринский стол.
Все не так уж плохо, право.

 Отправлено: 03.11.07 20:42. Заголовок: воистину бред. Можн..

воистину бред.

Можно было начать с того, что Ливерпуль упал со своего места после того, как Сойер со всей дури заехал ему в нос. Можно было, но Джеймс упал бы и без этого, глядя на реакцию друзей. Разумеется, они не поняли, что метка на его руке ненастоящая, и что ни в какие Пожиратели их друг не записывался. Если бы было так, то последнее, что он сделал бы – это похвастался бы друзьям. Права Рейн, не на Слизерине учится, не поймут его действий те, кто сидит с ним за одним столом. Но, несмотря на боль, от которой едва ли не слезы брызнули из глаз, Джеймсу было смешно, и сейчас он лежал на полу Большого зала, едва ли не катаясь от смеха, но гриффиндорец понимал – чем дольше он изображает из себя каракатицу, тем больше учительского внимания он к себе привлечет, и вот он уже приземлился на скамейку, вытянув руки по сторонам так, чтобы никто не мог к нему подобраться, в одной руке он также зажал волшебную палочку. В общем, гриффиндорец, как мог, обезопасил себя от непонятливых друзей и начал вещать свою благородную проповедь, смысл которой сводился лишь к одному: он не виновен и не заслуживает того, что с ним сделали и сделать еще только собирались.
- Лартелль, у тебя превосходное зрение и голос, браво, дорогая. Отныне я буду бояться заходить в душ, может, и там ты за мной подглядываешь! – Не забыл крикнуть он перед этим, хотя знал, что слизеринку нужно было проигнорировать. Теперь-то уж она не отстанет от него и будет переругиваться, пока не придет кто-нибудь и не заткнет рты обоим. Правда, вопли за завтраком – это было последнее, за что Ливерпуль мог получить штрафные баллы. За такую «красоту» его вообще никто не похвалит, разве что отец, которому эта идея еще тридцать первого августа показалась очень смешной. Ливерпуль-старший даже посетовал, что в его школьные годы о Волдеморте знали мало, и возможность приколоться была только у самых осведомленных.
- Leiseer, leiseer, Genossen!*. Братья, давайте не будем вести себя, как крокодилы на ярмарке цыплячьих тушек… - Тут он все же смог унять смех и принять серьезный вид. Все-таки окружающие еще не понимали, почему он смеется, и могли решить, что своим точечными ударами выбили из приятеля последние мозги. После этого была вероятность, что они решат такими же ударами вправить их обратно. А больше так «попадать» даже стойкому ко всевозможным ударам Ливерпулю не хотелось.
- Я-то думал, что вы, гриффиндорцы, умнее. Дети авроров! Не можете отличить Черную метку от картинки. – Произнес он с обиженным видом. Теперь Ливерпуль все же позволил себе опустить руки и дотронуться ладонью до пострадавшего носа, который еще совсем недавно был сломан Сойером и вылечен отцом. Теперь ничего, к счастью, не было сломано, но болело от этого не меньше. На лице начал наливаться красивый бордовый синяк, но сейчас это было не единственное украшение Джеймса, и с тем, из-за которого появились все остальные – и синяк, и шишка от удара Клем. – И не надо тыкать в меня палочками, я не китайская еда, - и он вновь осекся, понимая, что мало кто здесь видел еду в китайских ресторанчиках магглов. И уж точно им не было важно, что в такой позиции Ливерпуль чувствует себя полной… вермишелью.
- Даже Лартелль сообразила, а вы – что? Неужели никто не видел брошюрок про Пожирателей? Да и неужели я похож на такого дурака, который… нет, ну вы меня позорите, - Ливерпуль хотел добавить «друзья», но что-то его остановило. Он впервые сам подумал, что могли почувствовать его друзья.
Отец Сойера погиб. Погиб, потому что был аврором и боролся с Пожирателями.
Отец Моннета много раз ходил по краю, когда служил в аврориате, и выжил, слава Мерлину.
Хотя, если можно было думать так… Ливерпуль не имел права сидеть среди них, потому что его мать была Пожирательницей. Конечно, он не мог отвечать за грехи матери. Но… ведь он не записался в ряды приспешников Лорда, он лишь пошутил. Это была жестокая шутка, даже по отношению к своему автору, но… единственное, что знал Джеймс – он никому и никогда не скажет, что эту «красоту» нарисовала Джоди, потому что тогда и ее не минет участь быть распятой толпой миротворцев.

____________________
*Тише, тише, товарищи (иск. немецкий)