Отправлено: 29.09.07 16:00. Заголовок: Дом Северуса Снейпа. Йоркшир. Англия

На берегу извилистой, обмелевшей реки ощетинился одинаковыми невзрачными крышами полузаброшенный фабричный городок.
Над двухэтажными кирпичными строениями грозным, указующим в небо пальцем чернеет труба давно закрывшейся ткатской фабрики.
Ее видно отовсюду. С любой замызганной темной улицы, но самое удручающее впечатление она производит, если смотреть на нее со стороны узкой набережной, вымощенной булыжником и окутанной смрадом грязной реки. Окна многих заброшенных домов заколочены. В некоторых выбиты окна. Здесь часто гюляют пронзительные ледяные ветра.
Если свернуть с набережной и направится вглубь городка, прочь от речного зловония, и преодолеть три грязные улицы, вымощенные все тем же булыжником, медленно карабкающиеся на пологий, низкий холм, то Вы попадете на улицу Спиннерс Энд, такую же невзрачную как и все остальные в этом полупустом городке.
Северусу Тобиасу Снейпу пренадлежит последний дом на этой улице, обрывающейся полуразвалившимся забором, за которым открывается вид на расстелившиеся до самого горизонта угрюмые болотные пустоши.
Маленькое, узкое крыльцо в три ступеньки выходит прямо к тратуару.
с этого парадного входа гость, ежели таковой объявится, попадет в крохотную, темную гостиную, которая может похвастаться только лишь камином, потрепанным хозяйским креслом, коротким диванчиком и низким колченогим темным столиком.
С низкого потолка спускается тяжелая, невзрачная люстра со свечами. Все стены помещения завешаны полками, уставленными бесчисленными книгами. Даже дверь, ведущая на лестницу на второй этаж и та несет на себе зачарованные полки с книгами.
Единственное окно в этой комнате плотно завешано темными, тяжелыми шторами.
Деревянный пол скрипуч. В центре его прикрывает истертый, жесткий ковер.
Из гостиной ведет еще две двери.
За первой дверью скрывается темная и узкая, скрипучая лестница на второй этаж.
Там располагается маленький коридор и две комнаты.
Одну, маленькую и длинную, занимал когда-то сам Снейп в свою школьную бытность, а вторая пренадлежала раньше родителям Северуса.
Эта комната самая просторная во всем доме и располагает двумя квадратными, большими окнами, выходящими на улицу. Впрочем, эти окна тоже задернуты шторами.
Здесь располагается старая большая кровать, задвинутая в угол так, чтобы занимать как можно меньше места, длинный писменный стол, загромажденный аккуратными стопками бумаг и книг. За ним высятся два шкафа с дверцами, украшенными витражными вставками. За ними прячутся ингредиенты и готовые зелья.
Еще один старый шаф, узкий и темный расположился рядом с кроватью. Сие - полупустой гардероб. Содержимое его не блещет разнообразием.
Освещение здесь осуществляется при помощи газовых ламп.
Бывшая же комната Северуса сейчас превратилась в кладовку.
На узкой кровати громоздятся плотно закрытые коробки. На полу и крохотном, неудобном столе высятся стопки книг.
Узкий шкав и прочее пространство забито вещами, которые Снейп пощитал на данный момент бесполезными, но не счел нужным выбросить их.

Вторая дверь на первом этаже, которую не постигла участь быть завешанной полками, ведет на кухню.
Кухня в этом доме длинная и довольно просторная. Имеется плита и даже раковина с работающим краном, способным время от времени выдавать горячую воду.
Над куханной мебелью повисли полки, и навесные шкафчики с плотно закрытыми дверцами. Наврядли хотя бы треть их содержимого можно было бы отнести к специям и приправам.
Кухонное окно также задернуто зановесками, но старыми, обтрепанными и сравнительно легкими.
Посреди кухни имеется люк в крохотный погреб.
У противоположной стены стоит длинный деревянный стол и стул с табуреткой.
Также с кухни есть выход на задний двор, тоже не блещущию масштабами.
На крохотной территории, огороженной высоким потемневшем деревянным забором, ютятся покосившийся сорайчик, в котором хранятся дрова, и уборная. Тут и там пробиваются скупые клочки тровы и буйных сорняков.
Старая калитка покосилась, но все еще достойно выполняет свою непосредственную функцию, хоть и открывается с трудом.
Дом защищен дозволенными заклинаниями и снабжен магглоотвращающими чарами.

 Отправлено: 12.11.07 14:18. Заголовок: Я не виновен в том, ..

Я не виновен в том, что я устал пересиливать боль
И просыпаться так, как никогда не пожелаешь даже врагу.
Я не виновен в том, что свод небесный позабыл голубой,
Но если ты позовёшь меня, то я прибегу.

Значит, Темный Лорд. Значит, все и правда как прежде - это темное существо, сгусток абсолютного зла, снова врывается в их идиллию, незримо нависая над самыми светлыми надеждами. И Эри снова ничего не может с этим поделать - она, маленькая женщина, не значащая для Лорда ничего, да даже не знаемая им вовсе... И вот она - она - собралась бороться с могуществом этого злыдня и с его умением подчинять себе каждого - и эта битва пусть масштаба и небольшого, но самого важного для Фриш. Она же бьется за сердце Северуса, и за его судьбу. Ведь появившись на пороге дома Снейпа, Фон Фриш лелеяла надежду, что Северус больше не приспешник Темного Лорда, и что, раз он не в Азкабане, он чем-то хорошим искупил свою прошлую вину, но...
Додумать Эри не дали, потому что знакомая дрожь, что появляется, тогда, когда Северус хочет отыскать в ее глазах чувства, мысли, страхи, явилась в следующую же минуту. От Снейпа невозможно было скрыть что-то, и Эрика знала, что сейчас он сможет разглядеть все, что спрятано в ее душе. А Эри.... Она не боялась открыться перед зельеваром полностью, лишь одного не хотела - что бы он знал, как ей было больно и одиноко все эти годы. Она не хотела быть для Северуса измученной страдалицей, она хотела остаться все той же девочкой-светлячком, который готов осветить ему путь. Она не хотела быть пустоцветом, она должна была видеть в Северусе опору и силу, не сломленную ничем, и тогда ей было бы отчего расцвести в полную силу.
Эри не знала, разглядел ли Северус в ее глазах боль и былое отчаянье, отблески тех страданий, что выпали ей. Она надеялась, что нет…
Зельевар поцеловал ее, и от нежности Северуса Эри отпустила все свои волнения – пусть только на эту счастливую минуту, но она была чудесной.
А мучавший Эри вопрос все равно остался, и теперь, присев на краешек кровати, Эрика тихо поинтересовалась:
- Значит, ты все еще в услужении Темного Лорда?
Никакого осуждения или сожаления. И, если что из этого и явилось в душу Фриш, то только второе: сожаление о том, что из прошлого удалось выудить не только хорошее, но и плохое. Но Эри не хотела обижать Северуса своим неверием, недовольством, какими-то сомнениями в нем… Тем более, Эри – сама мастак разглядеть, что же спряталось в душе другого – чутко чувствовала горечь и сожаление самого Северуса. И вот это для нее явилось ключевым. Видя это, Эри забывала все остальное. Найдя кусочек хорошего – какого-то спрятанного глубоко-глубоко раскаяния, Эрика цеплялась за него.
Последующие речи зельевара заставили сердце Фон Фриш тихо таять, и она придвинулась ближе, обнимая своего разбуженного Северуса.
- Я ничего не боюсь… - поцелуй. – Я…
Никого не боюсь? Ложь.
Эри боялась Леклерка, до дрожи, до самой омерзительной брезгливости. И она – черт побери – не смогла сейчас заставить себя сказать то, что все хорошо…
Но Северус не должен понять, что она так сильно напугана, что малейшее воспоминание о пережитом вносит настоящий сумбур в ее светлые мысли. Поэтому, что бы не было затянувшейся паузы, когда Снейп ждал бы, что Эри дополнит свою речь еще какими-то словами, женщина снова коснулась губами его губ – нежно, даже страстно, желая перекрыть все остальные недомолвки этим поцелуем. Маленькая ручка Фон Фриш скользнула по плечу Северуса, и Эри было так приятно ощущать рядом сильного, любящего и любимого человека.

И перед судом скрежетом зубов
Повторяю вновь, а дальше - ваша вера:
Я не виновен в том, что моя любовь
Нынче для меня стала высшей мерой.

 Отправлено: 15.11.07 15:22. Заголовок: Они были словно малы..

Они были словно малые дети. Также закрывая ладонями глаза, свято веря, что если не видят они, то не видно и их. Так же и они застилали глаза быстротечными мгновениями счастья, лишь бы не видеть, скрыться от всех тех трудностей и препятствий, что выстроила вокруг реальность.
Все проблемы, казалось, нависли над ними в ожидании, готовые обрушится на них как только Северус и Эри обратят хоть один взор на эту громаду, как только они признают существование этих непреодолимых препятствий, что так причудливо и с изощренным уродством исковеркали их мечты.
Да, трудный разговор еще впереди. Еще только предстоит задать, казалось бы, такой простой вопрос " А что же дальше?".
Что же дальше? Им уже не по 18 лет, они уже не бесшабашные подростки, в чьих силах все перечеркнуть, сбросить оковы законов и унестись навстречу своему счастью, свободе.
Оковы - у каждого свои - уже хорошо примастились, крепко стиснув запястья. Их ржавь уже привыкла к теплу твоей кожи, ей приятно слушать твой пульс, будто это ее собственный.
Из таких оков можно высвободиться лишь выгрызши себе вены...
Эри - замужняя женщина. Чистокровная жена чистокровного чародея. А чистая кровь, раз связанная, разрыва не знает... Так уж заведено.
Он же - дважды должник, меченный с билетом в один конец. А по долгам принято платить, пусть даже и кредиторы давно гниют в земле. А из организации не уходят. Разве что только ногами вперед...
Северус понимал, что их с Эри счастье подобно утреннему туману. Такое же легкое и кратковременное.
Их с фон Фриш судьба оказалась весьма большой поклонницей эксцентричного юмора и гротескного сарказма.

Его любовь вновь преобретала знакомый терпкий привкус горечи. Эта временность, эта несбыточность всех мечтаний, все эти вечные издевки судьбы закипали гневом. Как же Снейп устал от всего этого. Вспыхнуло дикое желание одномоментно свернуть с этого хрупкого и опасного пути, что он себе когда-то выбрал.
Да, именно в такие моменты люди совершают опрометчивые поступки.. за которые потом приходится платить жизнью.. и не одной.
Разум, казалось, никогда не уступал свои позиции чувствам.
Снейп с какой-то отчаянной досадой ответил на нежный поцелуй фон Фриш, отметая все беды, вновь желая остаться в этом крохотном мире их с Эрикой безмятежных грез.
Но, мрачные мысли не покидали головы. Северус, осыпая поцелуями лицо и шею возлюбленной, клял себя за то, что зашел так далеко, что собственноручно отрезал себе путь назад, а возможно и к спасению. Странно, будто бы осознание того, в какую игру со смертью он ввязался, пришло только сейчас... Может, потому, что впервые за много лет он вновь был очарован жизнью и спешить без оглядки расстаться с нею стало трудно?
-Ты ... никого не боишься.
Закончил фразу Северус, проведя рукой по прекрасным локонам Эрики.
-Ведь если бы действительно боялась, то не была бы сейчас здесь.
Снейп поцеловал Эрику, нежно обняв.
Эмоции можно читать, они порой похожи на рекламные флаги и растяжки, их ощущаешь без особых усилий, но, Эри действительно была храброй. Она такою стала, не смотря на страхи.. Которые, кажется, еще совсем недавно полнились в душе у этого ангела.

 Отправлено: 16.11.07 15:49. Заголовок: "Я никого не бою..

"Я никого не боюсь. Я никого не боюсь. Я никого не боюсь" - твердила себе Эри, как будто это был важный завет. Но прошлое не проходит бесследно, и оно меняет людей порою до неузнаваемости, и оно откладывает отпечаток на юных душах... А отпечаток в душе Эри был глубок - будто кто-то попытался раздавить ее ботинком. Поэтому страх, мучавший и ширящийся, снова подбирался к Эрике, сковывая своим нестерпимым холодом, и, обдавая смрадным дыханием, тихо шептал: "Огюст..."
"О нет, Северус, я очень боюсь! Сейчас - намного больше чем прежде! Я не могу без тебя, Северус, и что же станется со мной, если Леклерк найдет меня? А если мне придется вернуться к нему - как, как я смогу пережить такое?"
Маленькая пташка Эрика уже ощутила вкус свободы, он пьянил и дурманил, и если что-то попытается ограничить сейчас эту свободу - Эри просто-напросто умрет. Ведь уж лучше в петлю, чем возвращаться в старый кошмар.
Любовь могла делать Фриш сильной, но она же была - слабостью Эри. Эрика вновь становилась мягкой и нежной, ломала все свои надуманные преграды, которые взращивал в ее душе Леклерк. А без этой защиты Эри начинала бояться еще больше: Леклерк казался ей еще большим чудовищем, чем тогда, когда он был гораздо реальнее и ближе.
Но поцелуи... Поцелуи были живительным источником, который возвращал Эри из ее страшного небытия к свету и радости. И Эрика охотно отдавала всю себя ласкам - ведь она так долго была лишена и такой простой вещи, как нежные прикосновения. А для Эри в них была неотъемлемая частичка жизни. Эри нуждалась в теплых объятьях, сама хотела дарить кому-то ласку, но любовь у Фон Фриш посмели отнять... Прикосновения же Огюста были чудовищны, как будто на нежной коже Эри пытались поставить клеймо: ей хотелось бежать прочь без оглядки, не разбирая пути, ей хотелось оградить себя от этих обжигающих ладоней Леклерка, но она не могла...
Весь магический мир боялся одного имени - имени Темного Лорда, а для Фриш с ее маленьким мирком был раз в сто страшнее Леклерк. Вот кто был ее персональным Темным Лордом.
Странное чувство - минуты забытья, и в то же время - минуты воспоминания и возрождения. Да, им не 18 лет, но разве оттого их чувство не так реально и не так значимо?
"Боятся? Нет, Эри, сейчас об этом не стоит и думать, иначе счастье обернется горечью и осознанием утраченного и невосполнимого..."
И такие нужные, словно воздух, прикосновения Северуса заставляли женщину будить в себе всю нежность - ту, которая столько лет томилась, так и не став принадлежать кому-то еще - она предназначалась только Северусу. Плавно откинув голову назад, Эри ощущала поцелуи на своей шее, что заставляли ее трепетать... Такое святое чувство, от которого хотелось шептать: "Твоя".
- Любимый... - тихо прошептала Эри - вот теперь уже точно так же, как это было прежде.
Ее руки добрались до воротника рубашки Северуса, и, притянув к себе мужчину, Эри оставила поцелуи на его щеке, а потом ее тонкие пальцы расстегнули верхние пуговицы..

 Отправлено: 18.11.07 21:40. Заголовок: Зябкое утро дня, вен..

Зябкое утро дня, венчавшего первой строкой эпилога дождливое английское лето, для двоих оказалось жарче июльского полудня.
Нежные и теплые как южный ветер, поцелуи Эрики заставляли кожу гореть, будто вся кровь стремилась получить это высшее благословение поцелуем прекрасного ангела.
Ощущение легких прикосновений Эрики заставляло замирать сердце, что в следующий миг обрушится о грудную клетку гулкими, нетерпеливыми ударами.
Когда очередная пуговица рубашки покинула петлю, Снейп на какое-то мгновение встретился взглядом с фон Фриш. В черных глазах не осталось и следа привычного холода. Тьма, что искрилась в них, пылала жаром страсти, утопавшей в расширенных зрачках, сливавшихся с черным обручем радужной оболочки.
Иссиня черное, строгое платье, в которое была облачена Эрика, было прекрасно и весьма шло мадам фон Гольбейн, но нисколько не подходило для жизнерадостной, милосердной, светлой фон Фриш. Платье было также неуместно, как и строгая, но вычурная рама, предназначенная для высокомерных портретов аристократии, не подходит живому и легкому этюду, что греет сердце, порой, куда более великих в мастерстве, но бесдушных полотен.
Северус оставил поцелуй на шее Эрики, шепнув лишь с улыбкой
-незабвенная моя.
Голос при этом сохранил привычную, фирменную бархатную интонацию, но прозвучала она совсем иначе.
Снейп скользнул рукой по спине Эрики, и остановив ее на мгновение на талии, вернулся вверх, за тем лишь, чтобы плавным движением расстегнуть молнию на платье.
Не ему было испрашивать дозволения избавить ее от этих изящных в своей строгости вороных лоскутов, потому как он знал, что она - только его. Фон Фриш пренадлежала только ему. Его единственное сокровище. Единственная радость и забота.
Моя фон Фриш, моя Эри!
Северус запечатлел еще один поцелуй на губах возлюбленной, нежным и изящным в своей ювелирной точности движением оголяя плечи женщины.

 Отправлено: 20.11.07 01:01. Заголовок: Она наконец-то дожда..

Она наконец-то дождалась своего маленького счастья, которое казалось маленьким только в том случае, если сравнивалось со всем остальным миром, и всеми несчастьями, что царили в нем. Но для души Фриш - это было счастье настолько огромное, что можно было в нем потонуть, и оно затмевало всю тьму и печаль, заставляя их, поджав хвост, бежать прочь. Как крысы с корабля, который рад объятьям морских пучин.
Мечтам свойственно сбываться - кто бы что не говорил, а это - установка всего мира. И чувствовать нежные прикосновения любимого, трепетать от них, как голубка в теплых человеческих ладонях, было для Фриш избавлением и вознаграждением за все. Сполна. И если она сможет продлить эти мгновения как можно дольше, и если сумеет сберечь и дальше их хрупкое, невесомое счастье - Эри будет знать, что вся ее страшная жизнь была не зря. Лишь бы получилось - ведь Эрика готова закрыть глаза на многое. Особенно сейчас...
Ее кожа вспоминала легкие, почти невесомые прикосновения пальцев зельевара - в них была и бережность, и власть, и нежная аккуратность - и они будили страсть в сердце Фон Фриш. Ту самую, жгучую и яркую, как огонь - ту самую, на которую была способна юная девушка, живущая чувствами и эмоциями, и отдающаяся им с головой.
Эрика позволила платью съезжать с плеч и дальше, и оно оголило стройное тело Фон Фриш, а губы ее, которые на несколько мгновений отвлеклись от поцелуев, дернулись в улыбке, и глаза снова искали ответный жар и желание в темных глазах Северуса. А эти глаза были только ее! Никто больше не видел в них подобную страсть - это Эри знала наверняка. Иногда она закрывала свои, и представляла, и вспоминала о них - не возможно было их забыть, и никто не посмеет вычеркнуть из сердца Эри то, что предназначено ей раз не судьбой, то велениями любви - вот эту животрепещущую страсть.
Высвободив тонкие руки из черных рукавов, Эри снова потянулась к воротнику Северуса, аккуратно стаскивая рубашку с зельевара. И теперь, приникнув к своему Темному Принцу, Эрика прошептала прямо у него над ухом:
- Ты даже не представляешь, КАК мне тебя не хватало...
Губы Фон Фриш коснулись щеки, шеи зельевара, а руки ее заскользили по оголенной груди ее единственного и самого любимого мужчины - она любила его всю жизнь, никого больше ее сердце уже не полюбит, и оно, пылкое, будет принадлежать только Северусу.
Вот какие узы заключает небо - не те, что скрыты в обручальном леклерковском кольце, бездушной вещице... Вот как венчает сердца любовь - а не глупый толстый священник в рясе... Вот что значит - не отречься от друг друга среди бед и несчастий - а не бездушно досадовать, что де ты, супруга, чем-то опечалена...
Леклерк считал ее холодной и неприступной, и пытался с этим бороться. Не вышло.
Она - огонек, вот только гореть он будет для избранных, и он сам выберет для кого.

 Отправлено: 22.12.07 00:04. Заголовок: Прикосновения Эрики ..

Прикосновения Эрики заставляли плоть утопать в неге, а разум - забыть обо всем и лишь жаждать нового легкого жеста нимфы, в котором ее изящные, хрупкие пальцы вновь дотронутся до изнемогающего от страсти тела.
Снейп прикрыл глаза, наслаждаясь легкими, как лучи утреннего солнца, поцелуями фон Фриш, едва сдерживая страстный свой порыв прильнув к ней впиться в ее нежные губы в нетерпеливом поцелуе, в беспрекословном желании не отпускать возлюбленную ни на секунду, не растрачивать ни одного драгоценного мгновения счастья в пустую.
Шепот Эрики был подобен тихой музыке, родной, близкой сердцу, той, которую не было возможности слышать, а ее эхо во снах лишь заставляло обманутое сердце беспокойно биться. Сны.. может и это – тоже сон? Яркий, представляющий реальность не искаженным безумным полотном, а точной копией, в которую до последнего мгновения веришь без оглядки. Такой cон, что обычно тревожит и путает разум в предверии утра, тех мгновений, когда глаза сами собой откроются, а видение падет в Лету бесследно?
А Снейп.. Снейп очнется от сладких грез за обшарпанным столом, усеянным слоем пергаментов, так и не выпустив пера из руки. Но нет. Нет! Это безумное счастье слишком реально, чтобы быть сновидением.
Северус запечатлел нежный и долгий поцелуй на губах любимой, заключив ее во властные, но ласковые объятия.
Застежка бюстгальтера на диво легко поддалась мужским пальцам. Снейп скользил руками по нежной, как лепестки роз, коже Эрики, осыпая ее лицо и шею ненасытными поцелуями.
Проводя пальцами по хрупким плечам Эри, зельедел скинул лямки бюстгальтера, провожая их конвоем собственных рук до изящных кистей фон Фриш.

 Отправлено: 23.12.07 23:56. Заголовок: Как жизнь без весны,..

Как жизнь без весны,
Весна без листвы,
Листва без грозы,
И гроза без молнии...
Так годы скучны
Без права любви -
Лететь на призыв
Или стон безмолвный твой...

Нет, никаких пергаментов, истерзанных строками о зельях, не будет. Как не будет и кабинета Северуса, в котором он ненароком проснется, растоптав свои сладкие грезы простым взглядом на то, что вокруг - серые будни, которые сулят потемневшие стены его кабинета, беспросветная мгла забот, послушного подчинения Темному Лорду, и всего того, чем могла быть наполнена жизнь Северуса без Эри. Но не будет еще и блеклого свода потолка леклерковского замка, что по утру узрит Эрика, измученно вздыхая, и ощущая подле - неродное тепло. Не будет властных рук Огюста, что так по-свойски приобнимают ее, и не будет Эрика стараться выскользнуть из объятий нелюбимого мужа, не нарушив его чуткий сон - как у настоящего сторожевого пса. Не будет. Такая маленькая частичка, всего две буквы - "не". Но как она меняет все, как явственней делает реальное счастье, которое связывает Эрику и Северуса в одно!
Одно мгновение меняет всю их жизнь - и сейчас время для этого мгновения. О таких мгновеньях Эри и мечтала. И сейчас, когда они становятся восхитительной реальностью, женщина была готова запоминать их, растягивать, смеясь над всем тем, от чего раньше было очень и очень больно.
Месть Огюсту за сотни ночей, что Эри плакала в подушку? И за тысячи, что безразлично взирала на своего мужа, который кривил губы в язвительную усмешку и зло отзывался о покорности Фон Фриш? Месть? Нет. Месть - это слово не вяжется с Эрикой даже сейчас, она никогда никому и ни за что мстить не будет. В ее сердце нет этому места. Но там есть место для кусочка счастья, которое Эри имеет право получить за все, что ей пришлось вынести.
И сейчас стоило отдавать всю себя без остатка - всю-всю, что бы до последней капли, до последнего вздоха, до последнего удара трепетного сердца. Оно не будет больше тосковать и плакать - хватит. Оно получит только ласку и любовь. Долгожданную ласку, долгожданную любовь. Те, которыми Эри дышит.
И когда, если не сейчас, поверить, что это все никуда не пропадет и не исчезнет?
Поддаться на все поцелуи Северуса было для Фриш сладкой и волшебной сказкой, но такой, которая сбывается минута за минутой. Они были вместе, и Эри могла с той же страстью отвечать Северусу новыми поцелуями, задерживать дыхание, когда губы его касались ее кожи.
Она обняла Северуса, зарывшись пальцами в его черные, как смоль, волосы, и медленно откинулась назад, на постель, утягивая за собой любимого. С губ Эрики сорвался тихий стон, когда она ощутила весь жар Снейпа. И пусть все говорили про этого человека, что он холоден, как сталь, зато Эрике сейчас доставалась вся его горячая страсть, которую другие не знали, и знать не могли.
Руки Эрики стянули с Северуса рубашку, откидывая ее куда-то на пол - совершенно не важно куда, раз эта вещь мешается. Ладони вернулись к плечам мужчины, а на губах его был запечатлен еще один страстный поцелуй...
…И так должно быть всегда: раз Эри и Северус остались верны своему чувству, и шли ради него до конца, презрев все трудности и препятствия. И так будет всегда.

Земля, где так много разлук,
Сама повенчает нас вдруг
За то, что верны
Мы птицам любви,
Они и зимой нам слышны
Любимый мой...

 Отправлено: 25.03.08 12:52. Заголовок: Святая любовь… Культ..

Across the oceans Across the seas, Over forests of blackened trees.
Through valleys so still we dare not breathe, To be by your side.

Over the shifting desert plains, Across mountains all in flames.
Through howling winds and driving rains, To be by your side.

Every mile and every year for every one a little tear.
I cannot explain this, Dear, I will not even try.

Святая любовь… Культ греха и порока, рушащий семейные узы, насмехающийся над праведными ценностями общественности.? К черту! Есть только он и она, связанные сумасшедшим, верным, неистощимым чувством. Страстные поцелуи, нежные объятия, порочная, незаконная близость, молчаливым свидетелем которой только и являлся тонкий обруч холодного золота, томящийся в кармашке дорогого черного платья, немилосердно сброшенного на пол вместе с остальной одеждой. Без разбора. Рядом с ненужными лоскутьями ткани также опали отброшенные без сомнений обязанности, что навешали им другие люди, те самые оковы…
Золотистые локоны разбросаны по подушке вокруг головы подобно нимбу. Они сводят с ума. Ее запах – лучшее изыскание парфюмерии. Им стоило дышать всю жизнь. Она прекрасна. Ангел во плоти. Его ангел. Жизнь без нее – невозможна. Это же так просто понять! Жизнь без нее – существование, бесцельное, глупое, придуманное безумцем.
Прекрасная душа в прекрасном теле. Шелк ее кожи, о.. его невозможно забыть! Эри, изумительная, прекрасная. Его свет, его Ангел. Он ее никогда не бросит. Теперь – никогда. Просто не сможет!
Ее прикосновения – благословение, обжигающее кожу нежным теплом, кружащим голову. Это мешает думать.. думать.. К черту! Ее нежные губы вновь накрыты долгим страстным поцелуем.
Хочется быть ближе, как можно ближе. Ее тепло принадлежит только ему. Его же сердце бьется только для нее одной. Жизнь запросто может быть преподнесена в дар этой любви, его или чья-то чужая, любого, решившего помешать им, разрушить их счастье.
Град поцелуев, страстные объятия. Она его и только его. Никто не посмеет отнять у мастера зелий его единственное счастье. Его милую. Любовь всей его жизни. Единственного человека, за которого он готов отдать жизнь без оглядки, ради которой стоило стремиться быть лучше. Его божество, высший суд, его душа, та, для которой можно сделать все, что угодно и даже больше.
Отпертое сердце, до селе спрятанное и забытое нежными чувствами, вновь пело. Вновь билось в полную силу и ему снова было не страшно.
Один раз у Северуса украли его счастье, во второй раз он этого не допустит.
Эта близость пьянила. Ласки, под которыми плоть горит и.. сплетенные воедино тела. Осуждаемое, аморальное счастье. Вот оно, чистое и прекрасное, высшее счастье для двоих. Союз и тела и души.
Разум – лишний в этом море чувств. Здесь он - не жилец. Потонет в миг со всеми своими дрязгами, сколь тверд и холоден он ни был, потому как не дано ему держать чувства в подчинении вечно.


From the deepest ocean To the highest peak,
Through the frontiers of your sleep.
Into the valley where we dare not speak, To be by your side.

For I know one thing, Love comes on a wing.
For tonight I will be by your side.

 Отправлено: 27.03.08 16:47. Заголовок: Whenever I'm alo..

Whenever I'm alone with you
You make me feel like I am home again
Whenever I'm alone with you
You make me feel like I am whole again

А мечты все-таки сбываются.
Просто нужно в них верить безумно и страстно - так, как Эрика верила в свои. Даже если судьба забирает у тебя все дорогое, вырывает это из твоих руки, и ты просто летишь куда-то в темную пропасть, жестокую пустоту - всегда нужно верить. Даже когда не хватает сил. Даже когда не хватает просто воздуха, что бы вздохнуть. Даже когда хочеться просто перестать быть, ведь это такой удачный выход - раз, и никаких мучений... А порою Эрике этого хотелось, когда в череде серых, безрадостных дней, наполненных болью и отчаяньем будто туманной дымкой, нельзя было найти хотя бы маленькую радостную весть, и когда было просто не за что зацепиться и не на что надеяться - одна сплошная серая мгла, и среди нее - повелитель Огюст. Хотелось просто умереть. Но... Это вовсе не выход. Это значило бы, что Эри совсем не зачем жить. А ей очень даже есть зачем. Ведь любовь всегда сильнее смерти, важнее в сотни раз - Эри не сдавалась, не опускала руки, доколе с ней было теплое, светлое и яркое воспоминание о Северусе и его любви - Эри просто не должна была смиряться.
Она знала: где-то там, среди тумана холодной Англии ее ждет родной и любимый человек - и он готов ждать всю жизнь. Пусть он и не знает, что с ней, где она... но он никогда ее не предаст, и тоже будет надеяться на лучшее.
И теперь лучшее сбывается.
Чувствовать его просто рядом - счастье. А чувствовать его настолько близко - самое полное счастье. Объятья, ласки, поцелуи - ведь Эри давным давно не ощущала, что это такое на самом деле, и как важно это для нее.
Ведь вот он, человек, которому Эрика всегда будет принадлежать. И всегда принадлежала, не смотря на все попытки Леклерка. Жалкие, грязные, а главное - абсолютно бесполезные. Ведь он даже не догадывается о том, что ей нужно на самом деле. Что сила его, его приказы - это совершенно недейственно. Что даже если он и принудит ее, вот так, по закону брака - она все равно будет вольной пташкой, которая выпорхнет из его золотой клетки как только сумеет.
И вот, сумела. И улетела далеко-далеко: так, что Леклерк ее никогда не найдет.
Плевать на все, Эрика не вернется во Францию больше никогда. Ее дом, любовь, счастье, ее мир - все здесь, и не зачем бежать прочь. Не зачем больше скрывать то, что сердце ее поет и бьется так живо, так сладко - рядом с Северусом.
И пока с губ ее срываются стоны наслаждения, и пока руки ее трепетно обнимают Северуса, и пока воздуха совсем не хватает из-за неуемной страсти и нежности - Эри будет чувствовать себя просто живой и прежней. Оставшейся верной и любящей до конца. Никогда не придавшей. Никогда не думавшей предавать и отчаиваться.
Никогда...
Раньше это слово было злым, потому что думалось: "Никогда больше не увижу его... Никогда больше не буду рядом с ним... Никогда не обниму его... Никогда его губы не коснуться моих". А теперь это "никогда" было таким же светлым, как и счастье Эри. "Никогда я не вернусь к Огюсту. Никогда он не найдет меня. Никогда больше я не буду страдать и унижаться". И это тоже была заслуга Северуса - от того, что он с ней, все вокруг становиться таким, как должно быть: ясным, добрым, нужным, даже это когда-то жестокое "никогда". Оно тоже подчиняется законам любви.
Все забыть в миг, и все решить в миг: больше Эрика не будет страдать.
- Северус... - тихо сорвалось с ее губ.
Ведь именно такой шепот - звук его имени - ее хранил.

Whenever I'm alone with you
You make me feel like I am free again
Whenever I'm alone with you
You make me feel like I am clean again

 Отправлено: 07.04.08 10:06. Заголовок: События – ужасные тр..

А ты такой внезапный, как Гитлер в аквапарке (с)

События – ужасные трусы. Они никогда, никогда не приходят поодиночке, предпочитая сбиваться в стаи и случаться разом. (Питер Петтигрю уяснил эту истину давно. Очень. Может быть, даже раньше чем все его сверстники. )
Сегодняшний день обещал стать неопровержимым доказательством этой незамысловатой, но крайне вредоносной истины.
Началось все с того, что еще вчера Его Темнейшество грозным взглядом голодного змия мягко намекнул, что более не желает встречать его, Питера, гнусную физиономию на территории штаба. А так как ему пришлось ретироваться немедля, то у него не оказалось ни единого шанса наведаться в казну организации и изъять оттуда пару десятков золотых монеток, причитавшихся ему.
В итоге Хвост остался предоставлен самому себе с двумя кнаттами в кармане и полным отсутствием идей, куда бы податься до лучших времен. То есть до тех самых, пока метка вновь не начнет жалить руку как стая диких пчел.
Вполне забавная ирония судьбы. Петтигрю, кажется, впервые за все время искренне хотел, даже жаждал, чтобы метка «заработала» как можно скорее.
Но, клеймо, будто бы назло, молчало. Молчало оно и через два часа, когда Петтигрю забрел в излюбленный кабак и променял последние свои кнаты на парочку стаканчиков второсортного огневиски.
И даже, когда время пережило ночь и окунулось в утренние часы, и Петтигрю брел по улицам, над которыми ветер сгонял сизые сгустки однотонных бледных тучек, метка молчала.
Заморосил дождь. Сначала вода спускалась с небес робко, редкими капельками, а после, войдя во вкус, хлынула как из ведра. Наложенное на одежды заклинание непроницаемости, нисколько не спасало. Вода изловчалась и соскальзывала за шиворот, весело хлюпала в ботинках. Ветер все не бросал попыток сорвать мятый цилиндрик с головы слуги.
И тут на Хвоста снизошло озарение, пронзительное и прекрасное в своей простоте. (Тут, дорогой читатель, остается только поражаться тому, как чувство безысходности может притупить мыслительные процессы и напрочь лишить здравомыслия, ведь Хвост еще, кажется, часа 3 назад, перебирая всевозможные варианты, отбросил этот, как в высшей степени безрассудный и глупый). Но, ливень, не желавший прекращаться, несколько кафешек, из которых Хвоста выпирали и весьма бесцеремонно, сделали свое дело.
Хвост искал безлюдный переулок. Питеру надоело прятаться в подвалах и пережидать непогоду в консервных банках, в конце концов, ему 37 лет уже! Совсем не детский возраст. А если еще и ревматизм схлопочет? Нет, давно пора остепениться.. но вот как…
Между тем, Питер продолжал себя мысленно подбадривать и убеждать в верности выбора.
Там не может стоять ничего серьезного и необратимого, потому что, наверняка, туда частенько заходят авроры, да и никого там сейчас не должно быть. Наверняка пусто с середины августа. Да и в любом случае, ничего страшного нет в том не будет, если ты придешь и немножко погреешься у камина..
Провалившись в очередную лужу, Петтигрю чертыхнулся смачно и аппарировал. Чем этот переулок отличался от того, понять было трудно, особенно за молочно-белой стеной дождя, разве только тем, что этот проулок был еще грязнее, чем тот, с которого Питер аппарировал.
Щелчок и в лужу, там, где стоял низенький человек, упала крыса.
Вода была ледяная и шкурку замочила в два счета. Путь по пустынным улицам оказался совсем не легким. Здесь свернуть, тут в дырку в заборе, через пожухлую траву, по чавкающей грязи и вот, крыса выпрыгнула на крохотный задний дворик. Пара секунд и зверек юркнул в подвальное окошко.
Простенки, с любовью прогрызенных ходы… и тут, совершенно неожиданно, Петтигрю перекосило от боли. Пустить токовый разряд было бы куда как гуманнее. Сзади что-то страшно лязгнуло.
Пит взвыл от боли, сопровождая вопль не самыми лестными словесными конструкциями в адрес дома.
Грохот наполнил кухню, который вполне мог заставить сделать хозяина дома ошибочные умозаключения о том, что у него на кухне каким-то образом затесался слон. При всем еще и говорящий и с дурными манерами.
Пит обратился в тот же миг, как попал внутрь. Сам ли он этого захотел или это его так милейшее заклинание с ходу вернуло в прежнее состояние, Хвост не был намерен разбираться. Спину да и все тело ломило так, словно его самосвалом переехало.. раз десять к ряду. Заключительным аккордом, обидевшим Петтигрю до глубины души стала габаритная мышеловка, которая в данный конкретный момент раскачивалась, вцепившись в полу вымокшего насквозь пальто Хвоста.
Это что ж такое! Мало того, что его здесь не ждут, так еще и на жизнь покушаются?!
Так вот как нас встречают радушные хозяева.
- Уууййй мерзааавеец.
Прошипел Хвост, потирая спину, и с трудом пытаясь поймать мышеловку, которая больше самому Питу напоминала капкан. Думать о том, чтобы с ним случилось, выйди он из хода менее удачно, он не хотел.
Со всей злобой невинной жертвы отодрав адское устройство, призванное сокращать численность грызунов, Петтигрю огляделся по сторонам, все еще никак не отойдя от впечатлений, которые испытало тело. Разряды, кажется, все еще бегали по костям, особенно часто навещая колени, локти и оставшееся целым запястье.
Мимо ног гостя прокатилась сбитая им с полки сахарница.

 Отправлено: 14.04.08 13:44. Заголовок: Счастье похоже на ск..

Счастье похоже на сказочное существо. Такое же неуловимое и мимолетное. Видение. Через какое-то время ты уже начинаешь сомневаться, а было ли там что, не привиделся ли тебе серебристый силуэт единорога.. не игра ли это утреннего света и тумана. Но, волшебникам известно доподлинно, что единороги существуют, что возраст окрашивает их золотую шерсть в серебро, а рог исцеляет любые раны, и тем не менее, от осознания этого факта не легче. Сказочный зверь все так же далек. Все так же бродит по своим росистым полянам и лугам как бестелесный дух. Но, бывает и так, что до зверя удается дотронуться. Мгновения ощущаешь, какая у него мягкая, шелковая шерсть. С удивлением узнаешь, что от него не пахнет лесным зверем, что он чист как январский горный снег. И потом.. потом это мгновение помнишь долго. Долго еще вспоминаешь шелк шерсти, чувство неуловимое, имя которому – Счастье.

И это счастье умеет обрываться резко и неожиданно, наверно, полагая это чертовски забавным. Сердце, готовое выпрыгнуть из грудной клетки постепенно успокаивалось, напевая в унисон с душой песнь о неге и счастье. Впервые за долгое время Северусу было спокойно и хорошо на душе. А как же могло быть иначе, когда рядом была любимая женщина.
Зельевар нежно приобнимал ее изящный стан, не в силах отпустить свою любовь, будто та могла испариться подобно утренней дымке. Золотистые локоны Эри, разбросанные по подушке, сейчас занимали все внимание Снейпа. Каждый завиток в этом океане золота , обрамлявшем всегда прекрасное лицо его незабвенной, похожий на гребень морской волны, сиял, словно луч солнца в тусклом утреннем свете. Ее глаза, цвета изумруда, драгоценного камня, были куда прекраснее этого холодного материала. Их блеск был живым, родным и теплым.
Легкая, тихая улыбка появилась на губах зельевара , и тот, убрав шелковистую прядь со лба возлюбленной, нежно поцеловал ее. Ни к чему было рассыпаться в сотнях слов. Все уже было сказано. Снейп любил Эрику. Любил больше собственной жизни. И знал, что всегда так будет.
А если Эри в этом сомневается или не знает об этом, то все равно незачем сотрясать воздух словами, если понадобится, Северус докажет свою истину делом, чтобы Эри тоже знала…
Тихое счастье, вновь едва обретенное было нарушено в тот момент, как губы зельевара коснулись лба женщины.
Внизу раздался хлопок, а затем чудовищный грохот. Снейп вскочил на кровати как ужаленный, мигом выхватывая из-под подушки палочку. Взглянув на беспорядочно сброшенную одежду под ногами, безмолвно направил палочку на шкаф, невербальным заклинанием призывая к себе другое одеяние. Из-за дверцы вырвался халат, утянув за собой из шкафа несколько рубашек и прочих вещей, лежавших поверх призываемого объекта, впрочем, судя по всему бывших в употреблении столь же редко, как и сам халат.
Запахнувшись в этот клетчатый предмет гардероба, Северус босяком спешно направился вниз по лестнице, держа палочку наготове. Несмотря на скрипучие качества каждой второй ступеньки, зельевар спустился быстро и бесшумно.
Грохот тем временем полностью сошел на нет, зато среди звона четче стал слышен знакомый голос. От сердца чуть отлегло – возможно, размахивать палочкой в стенах собственной кухни не придется, или, по крайней мере, вовсе не так долго.
С этими мыслями зельевар застыл на пороге собственной кухни, нацелив палочку на нежданного, незваного и в общем, крайне отвратительного гостя.
- Хвост…
Ни облегчения или хоть какого-то подобия дружелюбия в голосе Северуса не наблюдалось. Лишь расплавленный, обжигающий холод. Тем не менее, окинув Петтигрю презрительным взглядом, зельевар опустил палочку, не думая расслабляться.
- Что за нужда привела на сей раз?
Поинтересовался Снейп почти елейно, таким тоном, что явно говорил «и только посмей сказать, что тебя привела сюда какая-то глупость, а не безотлагательное дело вселенской важности. На заднем дворе закопаю и даже глазом не моргну»
Зельедел скептически приподнял бровь, ожидая ответа Петтигрю и попутно оценивая ущерб, нанесенный кухне. Только сейчас ноги начали активно жаловаться на несоответствующую требованиям температуру пола.
Снейп так и не тронулся с порога, замерев там как паук, ожидающий еще одного неловкого движения жертвы, прежде чем броситься на нее.
Снейп ждал объяснений, готовый или удавить гнев или же дать ему волю и тогда уж принять «дорогого гостя» по всем его заслугам.

 Отправлено: 26.04.08 19:15. Заголовок: Любовь - предел, пор..

Любовь - предел, порой стремиться в бесконечность.
Минута - миг, но иногда минута - вечность.

Вот сейчас было просто хорошо: уставшее, исстрадавшееся сердце наконец получило свой долгожданный, теплый приют. И счастье было самым полным, а все, что не относилось к нему - слишком лишним и приземленным, что бы думать об этом в такую минуту. Высшее блаженство, верная и несломленная любовь - единственная ценность в это застывшее во времени мгновение. Эрике не хотелось и думать о чем-то, кроме Северуса. Она ощущала его ласковые, теплые прикосновения на своем лице, его нежные поцелуи... Почему так не было всю ее жизнь? Почему судьба разлучила их, созданных только друг для друга? Зачем заставила так страдать - ведь Эри и раньше, до всех несчастий, знала, что Северус - ее единственная и самая сильная любовь? И Северус это знал! Так зачем же столько горьких лет им суждено было находиться так далеко?
Так было нужно? Кому?
Еще один нежный поцелуй, который вызвал ее тихую улыбку. Ведь только это теперь и осталось для нее - радоваться тому, что Северус рядом, только ее, и она - только его. Вся остальная жизнь Фриш была пустой и ненужной - годы, которые не принесли ей ничего, кроме жгучей надежды на то, что может быть лучше. Перечеркнуть, забыть, убежать от них - вот что сделала Эрика с ними.
И ни один человек на свете не знает больше, как умеет любить Северус. А Эрике эта тайна открыта. И понятна без слов. К чему и правда слова? Пустое, ненужное. Только теплая, грустная немного, улыбка. Эрика так и осталась для Северуса светом. И он был для нее яркой, непокорной надеждой.
...И только Эрике захотелось прижаться к мужчине, закрыть глаза, и спрятаться ото всего плохого под опекой Снейпа, снизу, с кухни, кажется, раздался грохот. Эрика тихо охнула, испугавшись, когда Северус с посерьезневшим, решительным лицом, вскочил с постели, оставив Эри кутаться в одеяло. Он ничего не говорил, Эри заметила, как на нахмуренном лбу его проступили морщинки.
- Кто это может быть?.. - едва слышно выдохнула женщина.
Вот она - хрупкость их оберегаемой надежды. Слишком много обстоятельств, запрещающих им быть вместе...
Северус - Пожиратель Смерти. И даже если Эрика знает, что, возможно, он был бы рад избавиться от этой чудовищной должности, - от Лорда не уходят так просто. Малейшее предательство, малейший намек на это - и считай, что твои дни сочтены. И там, внизу, наверняка нежеланные гости именно подобного толка - связанные с Пожирателями.
Эри умолкла, и не стала требовать ответа на свой вопрос - Северус по ее глазам увидел, что она все поняла и так.
Он покинул комнату.
А Эри, тихонько выскользнув из-под одеяла, принялась облачаться в свое черное платье: другой одежды у нее все-равно нет, чемодан остался в какой-то придорожной гостинице, но эта мрачная материя строгого облачения была сейчас едва ли не омерзительна фон Гольбейн. Она казалась теми оковами, которые должны неустанно напоминать ей: она - жена Леклерка, она - беглянка, она - поступает против законов брака, она - в гостях у человека, который связан с Темным Лордом. И пусть никто на свете не безгрешен, и пусть каждый может быть достоин прощения и понимания, но эти факты было не вычеркнуть.
На ходу собирая волосы в строгий пучек, Эри неслышно спускалась по лестнице: тот, кто явился, не должен знать о ее присутствии, и, возможно, Эри следовало остаться в спальне... Но женщина снова действовала по наитию своего сердца - а эту черту ее характера ничто не смогло изжить. Она боялась за своего зельевара, и хотела быть как можно ближе...
Эрика остановилась близь двери в кухню: ее никто не видел, никто не слышал, а она как раз могла прислушиваться к голосам...