Отправлено: 25.12.07 01:19. Заголовок: Горы, север Австрии

Небольшой двухэтажный дом, находящийся в полном уединении. На протяжении многих миль его окружают лишь высокие, вечно заснеженные деревья.

Пятнадцать лет назад, скрываясь от Волдеморта, Д. Кох сильные заклятия на данную местность, которые по сей день не позволяют трансгрессировать как сюда, так и отсюда. Защищенное от магии это место является уникальным и практически единственным в своем роде.

 Отправлено: 25.12.07 22:58. Заголовок: Прежде Хогвартс, Кор..

Прежде Хогвартс, Коридоры

Нельзя сказать, что Эмберлин согласилась с предложением своего новоиспечённого супруга сразу и без всяких колебаний. Вернее, прежде чем она успела подумать, с её уст уже сорвалось торопливое «да», но внутренняя дискуссия продолжалась. Как и в замечательнейшем фильме «Элвин и бурундуки», который наверняка не смог оставить ни одного зрителя равнодушным, самый младший из знаменитой троицы – Теодор, вечно говорил: «А вот Дэйв сказал, что мы должны ложиться спать после девяти», «Дейв сказал, что мы ещё маленькие», «И вообще Дейв говорил, что…», также и Лин всегда приводила цитаты из высказываний своего отца, если уж и руководствуясь чьим-то мнением, то бесспорно, его. Так вот и сейчас, первой мыслью была: а что бы сказал обо всём этом отец? Стоит начать с того, что Корр и сам в возрасте своей семнадцатилетней дочери отнюдь не был пай-мальчиком, и послушать хотя бы крёстную – её родной папочка в её же годы такое вытворял, что ей порой и не снилось. Так что в любом случае, он не должен осуждать своё дитя за некоторое безрассудство, в таком возрасте это простительно. Во всяком случае, так рассудила Эмбер и радостно пошла собирать вещи. На удивление их оказалась не так много – всего лишь плотно набитая дорожная сумка, которую в последствие всё равно пришлось тащить Кеилу. Старые объяснительные для МакГонагалл должны были сработать, но сначала такие документы всегда представляют старостам факультета. Даже чёрту, пожалуй, неизвестно, где сейчас носило Малфоя, но на этот счёт Эмберлин тоже нашла своё решение. Написав на аккуратном листке пергамента записку для Драко и прикрепив к ней объяснительные, девушка попросила Коха оставить сие послание в спальне для молодых людей, на прикроватном столике её лучшего друга. Разумеется, написать куда они отправляются она не могла, потому как и сама ещё не успела узнать этой «страшной» тайны, но все необходимые данные об их отсутствии – на сколько это примерно затянется, почему и как, там были.
Какими-то окольными путями молодым людям удалось добраться до Хогсмида, откуда они и трансгрессировали в место назначения. Хотя, это только Эм думала, что австрийская деревушка и есть конечное место назначения, но загадочные слова Кеила – «Приключение ещё только начинается, принцесса» весьма поумерили её пыл. Во-первых, Эмбер не любила долгих путешествий, а во-вторых, она на дух не переносила путешествовать без магии, а сейчас они прибегли именно к такому способу передвижения, как обычные люди. Сани, запряжённые оленями, показались блондинке чем-то диким, но после недолгих уговоров, она согласилась в них сесть. Но на этом мучения её дорогого супруга не закончились. С завидным постоянством, через каждые несколько минут справа от его плеча раздавалось: «А мы уже приехали?». Через минуту почти всё то же самое, даже примерно с той же интонацией: «Мы уже приехали? Мы ещё точно не приехали?...» [ ] Большого терпения бедолаге, наверное, стоило вытерпеть всё это бесконечное нытьё. Впрочем, в итоге и самой Эмбер надоело постоянно задавать один и тот же вопрос, тем более когда ответ на него всегда был один. Прикрыв глаза, мерно покачиваясь в такт движения саней, слизеринка потихоньку начала засыпать, медленно склоняя голову к плечу Кеила. Пробуждение наступило как-то чересчур резко. Вся эта замечательная повозка неожиданно затормозила, отчего девушка чуть не собрала своей белокурой головой все попутные углы, но благо догадавшись выставить руки вперёд, сие предотвратила. Потирая спросонья глаза, Эмберлин буквально вывалилась из саней, сразу же завязнув по колено в белоснежном плотном снегу. Похоже, здесь действительно слишком давно никого не было… Нельзя сказать, что блондинка страдала боязнью открытых пространств, но пейзаж и вправду впечатлял: одинокий небольшой деревянный домик на фоне белоснежной равнины, а позади справа только непроглядный густой леса, издали казавшийся зловещим и тёмным.
- Ты…точно уверен, что мы прибыли именно туда, куда нужно? – с недоверием спросила она, отчаянно пытаясь проложить себе дорогу к домику, но результат был не велик. Только когда Кох рассчитался с человеком, любезно согласившегося их подвезти в такую даль, отнёс вещи на миниатюрное крылечко, и вернулся за женой, не в силах видимо смотреть на эти её мучения, Эм, наконец-то с горем пополам, с помощью слизеринца добралась до ступенек. Дождавшись пока молодой человек откроет дверь старинным резным ключом, девушка первой прошмыгнула вовнутрь, на ходу сбрасывая уже успевшее помяться и промокнуть от снега, белое пальто.
- Хм…когда ты говорил, ты тут был последний раз? – на самом деле Кох вообще не говорил ей ничего, касательно того, бывал ли он тут или нет. Однако Эмбер этот вопрос вдруг живо заинтересовал, стоило ей только увидеть везде миллиметровый слой пыли, что уже говорило о том, что «загородный домик» в ближайшие пару лет уж точно не пользовался спросом. Эм вообще не слишком хорошо понимала, почему Кеил выбрал именно это место, и уж тем более для того, чтобы провести здесь, пусть и не месяц, но хотя бы пару дней медового месяца. – Ты только не подумай, что мне тут совсем не нравится или что я не люблю уединение…но по-моему тут как-то слишком уединённо, никакой связи с внешним миром… - неуверенно начала Эмбер, уже поднимаясь по крутой деревянной лестнице на второй этаж. Как оказалось, там находилась всего лишь крохотная спальня и небольшой коридор перед ней, больше ничего. – Тут такая высокая лестница как в поместье отца в Уэльсе… Там тоже холодно и снежно, он так много мне про него рассказывал, но я до сих пор там так и не была… Хотя, папа вообще очень много всего рассказывает, но как суть, да дело…

 Отправлено: 28.12.07 00:10. Заголовок: меня так часто отвле..

сказать: "Апарекиум!"

меня так часто отвлекали, что порой я просто теряла нить повествования. Корренько ,я дико извиняюсь

Путь до коттеджа был не близок. Собрав все необходимые вещи, Кеил первым спустился в гостиную, где благополучно прождал Эмберлин около получаса. Наконец, всё было уложено и упаковано и оставалось лишь оставить объяснительные для МакГонагал. Взявшись за руки, они трансгрессировали на север Австрии в небольшую деревушку с труднопроизносимым названием. За долгие годы, что Кох здесь не был, в поселке практически ничего не изменилось. Те же одноэтажные простые домики, те же умиротворенные лица горожан. Никакого намека на цивилизацию. Закупив всевозможных продуктов и прихватив теплых одеял в крохотном магазинчике, молодожены наняли перевозчика и спустя пять минут их очам предстали сани, запряженные оленями. Такого даже Кеил не видел. С минуту постояв с раскрытым ртом, он изобразил на лице простодушную улыбку и первым залез в сани. Устроившись с комфортом, молодой человек и не подозревал, что путешествие будет настолько тяжелым. Не потому, что путь окажется не близким, и не потому, что спустя час такой езды, мышцы начнут онемевать, а спустя два он вовсе перестанет чувствовать собственные ноги. Нет, вовсе не поэтому. Просто дорогая и любимая Лин, воодушевленная странным способом передвижения, на протяжении доброй половины поездки будет спрашивать несчастного Кеила, а не приехали ли они еще. А когда он созреет до того, чтобы вырубить супругу одним метким ударом, она сама уснет у него на плече и проспит оставшуюся половину пути.
Сани затормозили так резко, что слизеринец едва не вывалился из них. Чертыхнувшись, он протянул извозчику пару смятых купюр маггловского происхождения и, забрав заботливо уложенные сумки, отнес их к крыльцу. Эмбер все это время храбро сражалась с сугробами, но, похоже, эту схватку эй было не выиграть. Поставив багаж возле двери, Кох подошел к жене и, взяв на руки, заботливо отнес все на тоже крылечко. Достав из кармана старый ключ, он несколько секунд пытался попасть им в замок, но заледеневшие руки плохо слушались. Наконец, что-то громко щелкнуло, и дверь с характерным скрипом отворилась, пропуская их внутрь. Миллиметровый слой пыли красноречивее всяких слов, говорил о том, что в коттедже давно никого не было. Для Кеила это откровением не стало, в отличие от его жены. Выражение крайнего удивления появилось на ее очаровательном личике. Смешно наморщив нос, Эм оглядывала небольшое помещение, явно не понимая, что вообще они тут делают. Еще бы, любящий папочка наверняка вывозил родное дитятко в места куда более лучшие. Он же, благодаря Корру и его друзьям в капюшонах, провел в этом месте несколько лет. Поверьте мне, наедине с таким отцом, как Джош, это не казалось оздоровительным отдыхом.
- Это же замечательно, принцесса. Никаких любопытных соседей или шумных туристов. Никого знакомого и незнакомого. Мы одни и это самое главное.
Внеся сумки в дом, Кеил скинул теплую куртку и поднялся по лестнице вслед за женой. Она уже успела разведать обстановку и теперь находилась в спальне. Ухмыльнувшись, слизеринец бесшумно подошел к Эм со спины и крепко обнял ее, положив подбородок ей на плечо.
- Не волнуйся, Скучно нам определенно не будет. К тому же, когда еще выдастся момент побыть наедине? - тихим, вкрадчивым голосом произнес он, прекрасно понимая, что теперь Эмберлин уже не сможет пойти на попятный. Они были одни на много-много миль и лишь лес окружал их плотным кольцом, стирая любые воспоминания о цивилизации.
Отстранившись, Кох за плечи развернул девушку к себе лицом и мягко произнес:
- Почему бы тебе не переодеться, а я пока немного разберусь внизу. Вот увидишь, без пыли этот дом будет казаться тебе куда краше.
Коснувшись губ Эм в неуловимом поцелуе, слизеринец напоследок подмигнул ей и, прикрыв за собой дверь, спустился вниз. Он вовсе не собирался протирать пыль или каким либо еще образом облагораживать помещение. Путь его лежал к камину. Сунув в него пару сухих поленьев, Кох быстро развел огонь и достал из кармана джинсов, пакетик с порошком. Кинув небольшую горсть в пламя, он произвел нехитрые манипуляции, немного пошептал и присел на корточки. Теперь предстояло самое неприятное, а именно засунуть голову в своеобразный костер. Отчего-то задержав дыхание, он подался вперед и… через секунду глазам слизеринца предстала знакомая комната. Гостиная в поместье Тролльхауген. Именно здесь несколько дней Кеил разбил шкаф. Он надеялся, что Эддисон все еще находился в гостях у Лартель и оттого первым делом «заглянул» именно сюда. Толи удача была на его стороне, толи просто слизеринец обладал феноменальной интуицией, но светловолосый пожиратель смерти откликнулся после первого же призыва. Стоило Коху произнести раз его имя, как Корр тут же оказался возле камина и с недоумением взглянул на «огненное лицо» зятя. Картина под названием «Здрасти, я ваша тетя».
- Ты что здесь делаешь? – искренне изумившись, произнес главный злодей сего эпоса.
- Не надо лишних слов, мистер Ди. Я дал вам срок, но вы не выполнили свое обязательство. Теперь вы не увидите дочь до тех пор, пока я не прочту в газете о том, что вас с дементорами скоро свяжут своего рода романтические отношения. – видя как с лица Эддисона разом схлынули все краски, Кох едва сдержался, чтобы не улыбнуться. За одну секунду мужчина стал похож на оживший труп, нежели на живого человека. Слизеринец видел, что он хочет сказать что-то, но не дал ему даже шанса раскрыть рот. – И еще, дорогой родственник. Если через два дня я не увижу в Пророке упоминания о вашей скромной персоне, то первой совой отправлю вам какую-нибудь часть нашей любимой Эмбер. К примеру, ее очаровательные пальчики. Я не шучу, Эддисон. Пришло время платить за свои грехи.
Выплюнув последнюю фразу, словно нецензурное ругательство, Кох руками оттолкнулся от каменной кладки камина и «вынырнул» из огня. Голова немного кружилась, но это было не самое гадкое чувство, что в данный момент обуревало его. Сжав на мгновение пальцами виски, он медленно поднялся на ноги и, тяжело вздохнув, повернулся. На него непонимающе смотрели голубые глаза Лин. На миг на лице Коха мелькнуло выражение панического ужаса, но он тут же взял себя в руки.
- Уже переоделась? Тогда давай немного разберемся и приготовим ужин. Я зверски проголодался.
Кеил отчаянно надеялся, что девушка не слышала ничего из его разговора. В данную секунду он молился об этом всем известным ему богам, но, похоже, ни один из них не был милостив к нему.

 Отправлено: 29.12.07 02:17. Заголовок: Когда Кеил предложил..

Когда Кеил предложил Эмберлин сменить свою промокшую одежду на тёплую и сухую, она без колебаний согласилась, в конце концов, предложение оказалось и вправду вполне резонным. К тому же, это так мило с его стороны, пока она тут будет прихорашиваться и вертеться перед зеркалом, любящий супруг приведёт дом в надлежащий порядок, освободив от всяких малоприятных обязанностей в этом вопросе свою благоверную. Пребывая в приподнятом настроении духа, Эм охотно принялась разбирать сумки с одеждой, пытаясь выбрать наряд на сегодняшний вечер. Понятное дело, что где-то в глуши, в Австрии, красоваться особенно не перед кем, но рядом с ней был Кеил, и разве не для него она и должна стараться хорошо выглядеть, радовать его и удивлять? Сойдясь на мысли, что всё-таки должна, девушка отбросила в сторону только что извлечённый из чемодана, бесформенный серый свитер, продолжая свои «раскопки» в его недрах. Через пару минут были найдены подходящие вельветовые брюки, которые оказались ещё и самыми тёплыми из тех, что Эмбер прихватила с собой, как раз то, что нужно. А вот свой любимый персиковый свитер с высоким горлом она так и не нашла. Должно быть, он просто оказался во второй сумке, которую Кеил забыл принести наверх. С секунду повертевшись перед зеркалом, осматривая себя с головы до ног, слизеринка ещё и пришла к выводу, что не мешало бы подправить причёску. Бережно и с особой любовью проведя золотистым гребнем по своим белокурым волосам, Эмберлин ещё раз с задорной улыбкой подмигнула своему отражению, поспешив к двери.
- Кеил, а куда ты… - начала, было, она, оказавшись уже на небольшой лестничной площадке, но голос её же собственного супруга заставил её замолчать. С кем он разговаривает? В недоумении Лин подошла ближе к краю и чуть перегнулась через перила, вслушиваясь в слова Коха. «Я дал вам срок, но вы не выполнили свое обязательство. Теперь вы не увидите дочь до тех пор, пока я не прочту в газете о том, что вас с дементорами скоро свяжут своего рода романтические отношения» - отчетливо доносилось из гостиной, и нетрудно было догадаться о ком же на самом деле шла речь… Хотя, нет. Эм действительно не хотела верить самой первой догадке, которую услужливо подбросило сознание, искренне веря, что речь просто не может идти о ней, и что, скорее всего она чего-то не понимает. Она всегда доверяла Кеилу, и никогда не ставила под сомнение его слова, тем более сейчас, когда она стала его женой… Он так часто говорил, что любит её, что она – самое дорогое, что у него есть, совсем, как отец… Два самых близких человека, которые фактически поровну делили место в сердце Эмбер.
Отшатнувшись от перил, девушка сделала пару шагов назад, уже через секунду бесшумно спустившись по лестнице, и встав фактически за спиной Коха, буквально в пяти шагах.
«Если через два дня я не увижу в Пророке упоминания о вашей скромной персоне, то первой совой отправлю вам какую-нибудь часть нашей любимой Эмбер. К примеру, ее очаровательные пальчики. Я не шучу, Эддисон. Пришло время платить за свои грехи»
А вот теперь перестал бы сомневаться даже дурак. Кеил назвал все вещи свои именами. Эмберлин услышала своё имя, услышала имя отца, что уже давало понять, кто был по другую сторону камина. Кох не мог видеть её сейчас, покуда его голова ещё была объята языками пламени, а Эддисон не мог её видеть в любом случае, потому что не он пришёл в камин к ним, а наоборот, это молодой человек вдруг неожиданно решил навестить своего «обожаемого» тестя.
Лин поднесла ладонь ко рту, сдерживая сдавленный вздох, чтобы не выдать своего присутствия. Земля словно уходила из-под ног, хотя голова как никогда была ясной. Мысли не путались, не роились, их просто не было, наступила вязкая, поглотившая собою всё, пустота. Эмберлин не могла заставить себя поверить, что всё это лишь слуховая галлюцинация, что все эти слова только почудились её, возможно, из-за некоторого недосыпа за первый школьный день. Она знала, что они действительно прозвучали, но не могла их соотнести с реальностью, но могла поверить в них. Вроде всё до безобразия понятно – сдавайтесь в Министерство, иначе не увидите свою дочь, но с другой стороны слишком много всего недосказанного, слишком много того, чего Эмбер просто не могла знать.
- Ты разговаривал с отцом… - проигнорировав слова супруга, тихо пролепетала Лин, заметно поборов в себе порыв лёгкой дрожи, обняв себя руками за плечи. – Министерство…дементоры…ты… - Эмбер с шумом вздохнула, уже плохо различая свои собственные слова. Казалось, сердце билось с такой силой, что едва-едва и готово было вырваться из грудной клетки, всё наращивая и наращивая темп своих ударов. Из-за этого пульсирующего стука в висках, который наполнял теперь собою всё, Эм не слышала уже ничего. - …ты…сказал, чтобы отец сдался Министерству Магии? Дементорам… А иначе…ты что-то сделаешь со мной?... – хотя изначально с языка так и норовило сорваться «убьёшь меня» вместо «что-то сделаешь со мной», но блондинка просто не смогла произнести это вслух. – Что он сделал? Почему?… Я хочу знать… Что происходит? - не отводя взгляда от Кеила, совсем сдавленно и тихо прошептала Эмбер. Ещё крепче обхватив себя за плечи, она отступила назад ещё на три приличных шага, чтобы парень не смог к ней прикоснуться, даже протянув руку. Словно сжавшись в комочек, пытаясь побороть дрожь и подступающие слёзы, Лин старалась смотреть прямо в глаза Кеила, пытаясь найти там хоть одно доказательство, хотя бы маленькую спасительную ниточку, способную подтвердить, что всё, что она слышала – какое-то недоразумение, неудачная шутка. Но сердце уже подсказывало, что она права. Каждый новый его удар, каждая секунда молчания становились невыносимыми.

 Отправлено: 29.12.07 21:55. Заголовок: Кеил чувствовал себ..

Кеил чувствовал себя последним дураком. Сейчас, стоя напротив Эмбер он осознал, как опрометчиво поступил, когда оставил ее наверху, а сам полез в камин. Нужно было написать Корру письмо, короткое сухое послание и этого было бы достаточно. Прочитав его, Эддисон бы наверняка кинулся в Хогвартс и, не застав там собственной дочери, сдался на милость Министерства. Но Коху не терпелось увидеть заклятого врага, ощутить его страх, посмеяться над его болью и смятением. Это проклятое желание почувствовать себя хоть на долю секунды победителем сгубило сего. Ведь Эмберлин была ключевой фигурой в его идеальном плане, и пока девушка слепо верила мужу, ее отец был у слизеринца на коротком поводке. И что теперь? Одна идиотская ошибка, один нелепый промах и все летит к чертям собачьим.
Глядя на Лин, Кеил ощущал себя ничтожеством. В ее ясно-голубых глазах застыло смешанное выражение из непонимания, боли и испуга. Не надо было быть ясновидцем, что бы понять, что именно она чувствует. В данный момент он был чудовищем в ее понимании. Возможно и так, но ведь таким его сделал Корр. В тот самый момент, когда направил острие своей волшебной палочки на его маму. Разве это не оправдывает его действия, разве не делает его лучше и чище, чем тот же самый Эддисон? Не слизеринец положил начало этой кровопролитной истории и не он был в силах положить ей конец. Ему не хватало смелости, чтобы забыть все и отпустить. Ведь тогда бы он остался один на один с самим собой. Без прошлого, настоящего и будущего. Без горьких воспоминаний, без сжигающей изнутри ненависти, без жестоких планов возмездия и… без того крохотного и нежного чувства всепоглощающей любви, что жило в нем благодаря Эмбер. Возможно, сумей Кеил простить, он бы обрел куда больше, чем потерял. Но редкий человек способен подставить вторую щеку для удара, и слизеринец не был исключением. Гораздо проще было найти смысл существования в неком подобии вендетты и жить этим ощущением день за днем, не задумываясь о будущем и не обращая внимания ни на что иное. Жить, даже не замечая, что твое счастье находится рядом с тобой, стоит только протянуть руку. Жить для того, кто уже давно умер. Жить, чтобы исполнить обязательства, которые давным-давно никому не нужны.
Засунув руки в карманы джинсов, Кох медленно подошел к окну. Он молчал. Не потому что искал какие-то нелепые отговорки. Просто собирался с силами. Было совершенно очевидно, что теперь придется рассказать Эмберлинн все, от начала и до конца. Но Мерлин, как же это было сложно. В задумчивости разглядывая сказочный пейзаж по ту сторону стекла, Кеил наконец произнес:
- Да все элементарно, Эм. Твой отец убил моих родителей. – холодный голос слизеринца звучал так обыденно, словно он говорил о чайных ложках, а не о каких-то чудовищных событиях минувших лет. – После похорон папы я нашел письмо, где он в мельчайших подробностях рассказывает о том, как почти шестнадцать лет назад один Пожиратель Смерти вторгся в наш дом среди ночи и убил маму. Отцу повезло больше. Он сбежал, не забыв прихватить меня. Я, кажется, рассказывал тебе, как мы жили тогда. Скитались из города в город, из страны в страну, лишь бы один темный волшебник не отыскал нас и не отправил в лучший мир. Джош пил, а я мечтал, что злые слуги мага нас отыщут и отправят к маме, чтобы мы вновь жили одной большой дружной семьей. Мне тогда вроде было четыре. Странно, но я как сейчас помню все, что тогда происходило. Видимо, детские воспоминания и вправду самые яркие. Но не в том суть. Каким-то образом отцу удалось выяснить имя того таинственного Пожирателя и он отправился к нему домой, чтобы отомстить. Как ты сама понимаешь, живым я больше его не видел.
Кривая усмешка тронула тонкие губы Коха. Он повернулся и посмотрел на Эмбер, желая понять, как именно она реагирует на его слова. Верит ли или воспринимает все за шутку? Сочувствует или презирает? Ему было важно понять, чью сторону она выберет. Для кого найдет оправдание, а кого навсегда вычеркнет из собственного сердца. Как жаль, что по ее полуприкрытым глазам понять этого было невозможно.
- Я думаю, ты уже поняла, чего я хочу. Для меня важно, что бы Эддисон понес наказание за все, что он сделал со мной и моей семьей. И мне даже жаль, что ты стала орудием моей мести. Но, сама понимаешь, иного способа подобраться к твоему отцу у меня не было. Так уж сложилось, принцесса.
Прозаично разведя руками, Кох сделал несколько шагов навстречу девушке и, взяв ее за локоть, потянул к себе. Он действовал по инерции, желая просто ощутить ее рядом с собой. Обнять и может быть, как-то успокоить. Не каждый ведь день узнаешь, что твой отец убийца.

 Отправлено: 30.12.07 01:18. Заголовок: Я честно пытался не ..

сказать: "Апарекиум!"

Я честно пытался не графоманить

You tell me that you're sorry
Didn't think I'd turn around and say:

That it's too late to apologize, it's too late...

«Твой отец убил моих родителей» - эти слова были произнесены настолько буднично, настолько спокойно и уверенно, как будто Кеилу приходилось разговаривать на такие темы каждый день. И речь, словно вовсе и не об убийстве шла, а о покупке индейки на день Благодарения, что являлось для всех чем-то самим собой разумеющимся. И создавалось такое впечатление, что и сам факт причастности Корра ко всей этой кровопролитной истории был точно также чем-то самим собой разумеющимся для Коха. С другой стороны, он ведь давно знал правду, так что в таком подходе нет ничего удивительного.
- Мой отец не мог убить твоих… - оторопело прошептала Лин отчего-то внезапно севшим, абсолютно чужим голосом. Однако Кеил всё говорил и говорил, а ей оставалось только слушать дальше. Теперь многие вещи, которые раньше и вовсе могли показаться странными и нелепыми находили свои объяснения. Ещё с самого начала девушка хотела возразить, сказав, что если бы отец и в самом деле оказался убийцей, то её мать, узнай она о таком, непременно бы подала на развод, не в силах и дальше жить во лжи. Но разве не именно это сейчас и происходило с их семьёй? Брак Эддисона и Корделии разваливался на глазах, точно карточный домик, и никто не мог назвать настоящей причины. О том, что её муж – Пожиратель Смерти, миссис Корр знала уже давно, так что же её побудило прибегнуть к столь радикальным мерам, причём так внезапно? Теперь Эмбер знала ответ. Её мать тоже было обо всём известно, и она тоже от неё это скрывала. Как будто все вокруг уже давным-давно всё знали, кроме неё самой… И потом, теперь очень легко объяснить то происшествие в гостях у крёстной. Разумеется, Эм не могла знать, что во многом именно её муж подстроил такую ситуацию, но она была способна понять, почему между её папой и Кеилом сложились такие отношения. К тому же, вполне возможно и такое – Кох стал угрожать Эддисону, а тот его ударил, теперь воображение слизеринки услужливо, без всяких на то указаний рисовало эту картинку. И потом…тот летний вечер, когда она с матерью поехала в гости к бабушке, а отец остался один дома. Должно быть, именно тогда Джош Кох попытался отомстить Пожирателю за смерть своей жены, после чего больше никогда не вернулся домой…
По щекам текли слёзы, почти с самых первых слов, сказанных слизеринцем, но Эмберлин не замечала их. Она лишь тряхнула головой, отгоняя прочь видения, рисовавшие ей расправу её собственного отца сначала с ещё тогда совсем молодой Эддисон, потом с её мужем… Высокий, светловолосый человек, безжалостно направивший палочку на этих людей казался ей настолько чужим, настолько незнакомым… Но в то же время девушка могла представить себе все эти события с точностью до мельчайших деталей, представить себе последний предсмертный вскрик Эдди, её мольбы пощадить сына, и холодную улыбку на губах отца… Быть может, в реальности всё произошло и не совсем так, но ей реальность казалась такой. Никогда ещё за свои семнадцать лет Эмбер не желала так сильно стать кем-нибудь другим. Больше не быть Эмберлин Корр в девичестве, не носить теперь фамилию Кох, а просто стать совершенно другим человеком с другой жизнью и судьбой. Она не искала оправданий для отца, даже и мысли не допуская, что его поступки могли быть продиктованы лишь страхом за её жизнь, за жизнь её матери. Омерзение, боль и опустошение. Эмбер проклинала Эддисона за ложь, но больше всего за то, что в один прекрасный день именно ему посчастливилось стать её отцом. Но с другой стороны она понимала, что его наказанием станет смерть, или даже хуже – дементоры просто заберут его душу, оставив пустую оболочку влачить своё жалкое существование до конца дней. И это осознание оказалось куда более мучительным, чем все предыдущие. Как будто тысячи остро заточенных лезвий поражали каждую клеточку её души, отдаваясь долгой, тупой болью, которая, казалось, никогда не утихнет… Но она не оправдывала и Кеила. Эмбер не хотела даже понимать, каких страданий стоила ему потеря родителей. Не хотела думать, как сложно ему пришлось в эти последние месяцы, как тяжело ему было узнать эту правду, каких усилий воли стоило ему принять это решение – отомстить. Она не могла оправдать его мести, хотя бы по той простой причине, что её оружием была она сама, Лин, и в конечном итоге, не только отец в один миг был способен уничтожить всё, что ей было так дорого, и навсегда заставить разучиться доверять.
- Даже жаль?.. – дрожащим голосом повторила Эмбер, безвольно прильнув к груди Кеила, когда тот притянул её к себе. Девушка хотела ещё что-то сказать, но не смогла. Дыхание словно перехватило, Эм судорожно вздохнула, а вот выдохнуть не смогла. Тот комок из боли и недосказанных слов высвободился, вырвался наружу, и девушка заплакала уже в голос. Горячие слёзы жгли глаза, щёки, застилали взор. Но Лин и не хотела больше видеть лица Кеила, не хотела вообще ничего видеть… Каким бы чудесным сейчас представился долгий, очень долгий сон без сновидений. А когда проснёшься, то всё уже будет позади. Но так не будет.
- Тебе жаль? Кеил, это всё, что ты можешь мне сказать? – прерываясь на каждом слове, еле-еле смогла выговорить Эмберлин так, чтобы слова звучали членораздельно. – Ты знал… Ты всё знал ещё тогда…когда сделал мне предложение, когда говорил, что любишь меня, но ты всё время, ты всегда мне лгал. Ты использовал меня, ты…я была лишь только средством. Так почему тебе сразу было не убить меня, знаешь, как больно стало бы…ему? – нарочно избегая слова «отец», выкрикнула слизеринка. – Я не хочу больше видеть тебя, слышать, я хочу, чтобы вы оба ушли из моей жизни, - со всей возможной силой, Эм ударила Коха кулачком в грудь, резко отстранившись. – Как я хочу, чтобы ты просто умер для меня, - надрывно произнесла она, быстро развернувшись спиной к Кеилу и через секунду уже взбежав по лестнице, оказавшись в небольшой спальне. Она хотела, чтобы Кох перестал для неё существовать, но несмотря на все обстоятельства просто не могла взять и вычеркнуть его из своей жизни, забыв раз и навсегда.
Лин с силой захлопнула за собой дверь, но замка здесь не было, стало быть, при желании Кеил мог оказаться здесь через несколько минут. Некуда бежать и негде спрятаться, нечем защититься. Одна наедине с ним и своими страхами, слизеринка зашла в глубь комнаты, прислонившись спиной к старому комоду, встав лицом к двери. Бесполезно пытаться вытереть слёзы, успокоиться, просто нет смысла. И казалось эти слёзы, каждая из них, забирала всё больше и больше сил, принося с собой настоящую, явственно ощутимую физическую усталость. Но это не самое худшее последствие. Кому теперь верить, да как вообще можно кому-то верить, когда человек, которого ты любишь, да, до сих пор любишь всем сердцем, просто использовал тебя, а вокруг красивая ложь? Всё только мишура и декорации для одного плана мести. Хотя, пожалуй, Лин пожелала в сердцах сейчас не только, чтобы супруг для неё умер, и ушёл из её жизни, но и отец…

 Отправлено: 30.12.07 03:44. Заголовок: Он чувствовал, как в..

Он чувствовал, как вздрагивало ее тело от подступающих рыданий, слышал, как дрожал ее голос и не мог ничего сделать. Кеил так надеялся, что девушка сделает правильные выводы, но этого, увы, не произошло. Как и следовало ожидать, она представила жертвой себя и с головой ушла в страдания. Ее обидные слова, сказанные в запале гнева, словно били его по щекам наотмашь. С каждой секундой слизеринец все сильнее понимал, как он ошибался. Эмберлин действительно недалеко ушла от собственного папочки по части эгоизма. Яблоко от яблони, как говорят. Она не думала о том, что, возможно, Кеил тоже страдает. И муки его во сто крат сильнее ее собственных. Нет, она зациклилась на себе и теперь неслась вперед на лихом коне правды. А между тем, в нем самом умирала последняя надежда на их счастливый хеппи энд. Лин не интересовали причины, что привели к таким последствиям. Нет, она переживала лишь за себя и не задумывалась о том, почему все сложилось именно так, а не иначе. Будто бы это не Корр выступил в роли кровавого палача, словно это не он растоптал жизни троих человек. Ведь первопричина всех бед была в ее отце, а не в супруге. Который, кстати говоря, открыл ей глаза на истину.
Злость постепенно закипала в слизеринце. Поведение Эм начало его раздражать и он ничего не мог с этим поделать. Ее слезы казались искусственными, а слова – лживыми.

Я не хочу больше видеть тебя, слышать, я хочу, чтобы вы оба ушли из моей жизни.

Кеила не нужно было просить дважды. Имей он такую возможность, он бы в ту же секунду сложил свои вещи и уехал к чертям собачим из этого проклятого дома. Но у него был долг перед умершими родителя, перед собой, в конце концов, и бросить все на самотек Кох не мог. Но лишь только Корр окажется в Азкабане, он первым делом уедет отсюда. Не задерживаясь ни на секунду.
Все это молодой человек собирался высказать жене прямо в лицо, но она опередила его, произнеся лишь одну, но такую вескую, фразу. Слова о смерти эхом отдавались у него в голове. Всего за одну секунду Эм оборвала все, что их связывало. Словно поцелуй дементора коснулся его губ, забирая все то светлое, что еще в нем жило. Резкая боль в области груди заставила на миг затаить дыхание. Наверное именно так чувствуют себя те, кому вырывают сердце. Мучительная боль, а потом ты уже практически ничего не чувствуешь. Только опустошение и в какой-то мере сожаление об утерянном. Но даже они постепенно стираются, уступая место полному безразличию.
Сжав кулаки, Кеил смотрел вслед убегающей девушке. Она была так несчастна в своих страданиях, так бесконечно одинока, что он почти что жалел ее. Почти что. Потому что нельзя испытывать жалость к тому, кто пренебрег твоими чувствами в угоду своих. Она не помогла ему, не протянула руку помощи, так почему он должен поступать иначе?
Пнув от злости диван, слизеринец последовал вслед за женой по лестнице на второй этаж. Дверь была прикрыта, но когда и кого это останавливало? Резко распахнув ее, он зашел в комнату и, захлопнув дверь ногой, прислонился к ней спиной. Скрещенные руки на груди, спокойное выражение на лице. Ничего не выдавало его чувств. Зачем было показывать свою слабость тому, кто отныне был зачислен в штаб врага?
- Я обязательно умру, принцесса. Рано или поздно, но только не сегодня. Уж извини. – с явной иронией в голосе произнес он, абсолютно по-хамски рассматривая Эм. Его взгляд нахально скользил по всей ее фигуре, не упуская ни единой детали. Не нужно было уметь читать мысли, что бы понять, о чем думает слизеринец. Оттолкнувшись от гладкой поверхности двери, Кеил сделал несколько медленных шагов по направлению к девушке, на ходу бормоча. – «Будешь ли ты любить его, утешать его, уважать его и поддерживать его в болезни и во здравии; и, оставить всех других, и быть только с ним так долго насколько хватит вашей жизни?». За дословность не ручаюсь, но как мне кажется, на этот вопрос ты ответила «Да». Так что же Лин, пока смерть не разлучит нас?
Честно говоря, он сам не понимал, зачем говорил это все. Наверное, просто хотел сделать ей еще больнее, надавить на кровоточащую рану. На деле у Коха и в мыслях не было вести себя настолько грубо, но пути назад уже не было. Он словно получал удовольствие, доводя Эмбер до предела. Как будто с каждой ее слезинкой ему становилось легче.
Остановившись возле девушки, слизеринец осторожно погладил ее по щеке и властно притянул к себе за плечи. Как законному мужу ему не требовалось ее согласия на поцелуй. Потому он просто сжал ее хрупкое тело в объятиях, что скорее походили на железные тиски, и накрыл ее губы поцелуем, не особо вслушиваясь в то, что пыталась сказать Лин.

 Отправлено: 30.12.07 21:00. Заголовок: Первые несколько сек..

Первые несколько секунд Эмберлин даже смела надеяться, что Кеил действительно решил её оставить в покое, не тревожить хотя бы какое-то время, дав возможность побыть одной, обо всём поразмыслить и попытаться успокоиться. То, что надежда умирает последней – это правда, но даже вот эта самая надежда оборвалась и растворилась, как только на лестнице раздались быстрые шаги. Девушка инстинктивно отступила ещё на пару шагов назад, пока не упёрлась спиной в старинный комод, стоявший в самой глубине комнаты. Всё, отступать больше некуда.
- Я кажется ясно сказала, что не хочу тебя больше видеть, - глухо произнесла Эм, стирая с щёк влажные дорожки слёз, что в принципе, сейчас было занятием бесполезным. Кох же напротив выглядел так спокойно, как будто ничего не произошло. Грешным делом слизеринка надеялась, что он пришёл утешить её, извиниться за содеянное, сказать, что на такой поступок его толкнули совершенно ужасные жизненные обстоятельства, и выбора не было. И что он будет очень счастлив, если она его когда-нибудь простит, и этого момента готов ждать вечность. Но по одному только выражению лица законного супруга можно было сразу отмести все эти радужные гипотезы дальнейшего развития событий и постараться о них больше не вспоминать, дабы лишний раз не травить и без того израненную душу. От осознания этих простых фактов Лин стало настолько жалко себя саму, брошенную всеми, одинокую и никому не нужную, которую в её светлых чувствах предал близкий и любимый человек. Слёзы снова наполнили её глаза, вновь и вновь спускаясь по влажным щекам, исчезая в локонах белокурых волос. Эмберлин как можно глубже вздохнула, попытавшись в который раз за сегодняшний день успокоиться, и заставить себя посмотреть на Кеила. Впрочем, лучше бы она этого не делала. Его взгляд, один только взгляд уже явственно говорил, о чём он думает в данный момент. Неприятный, липкий холодок пробежал по спине слизеринке, и теперь всё это множество чувств и эмоций, что разом обрушились на неё, потихоньку стал задавливать самый настоящий страх. Эм знала, что даже пытаться противостоять Коху бесполезно.
- Нет, Кеил не надо… - тихо пискнула она, так и застыв на месте, наблюдая как он медленно приближается к ней. А бежать ведь всё равно некуда. Дверь оказалась за спиной слизеринца, как говорилось выше, за её спиной находился комод, справа, в двух шагах – кровать, а слева – трюмо. Даже если бы буйную голову блондинки посетила бы идея побега через окно, то всё равно пришлось бы сначала метнуться к кровати, залезть на неё, потом открыть ставни, и уже только после этого начать проворачивать миссию по спасению себя любимой. Впрочем, Эмберлин слишком любила себя, чтобы даже допустить мысли о прыжке из окна, пускай даже это и был всего лишь второй этаж.
Разумеется, слова о смерти в адрес своего благоверного девушка произнесла в порыве праведного гнева, да и выражаясь скорее в фигуральном смысле, нежели в прямом. Она хотела, чтобы и он, и отец, просто ушли из её жизни, как будто их никогда и не было, то есть в этом плане умерли для неё. Да и решение такое, понятное дело, могло прийти только сгоряча, однако приводить все эти доводы Кеилу вслух Эмбер не стала.
- Не приближайся ко мне… Не подходи, - тихо шептала Лин, словно это была таинственная формула какого-то магического заклинания, способного сейчас помочь. Но как бы там ни было, видимо то ли это всё-таки заклинанием не являлось, то ли из неё получился плохой волшебник, но ничего не помогало. Как только пальцы Коха осторожно коснулись её щеки, Эмбер показалось, что она отчётливо слышит стук собственного сердца. И действительно, она дышала так часто, как после бега на продолжительную дистанцию, не в силах унять собственную дрожь и страх. – Я не хочу, отпусти меня… - тут же взмолилась она, оказавшись в объятиях супруга. Ощущая гнетущую безысходность вкупе со своей беспомощностью, Эмберлин всё равно пока не собиралась сдаваться. Выставив руки вперёд, она отчаянно пыталась оттолкнуть слизеринца от себя, но ничего не выходило. Кеил прижал её к себе настолько сильно, что руки невольно согнулись в локтях. Тем не менее, Лин всё равно продолжала извиваться в его руках, как загнанная в тупик дикая кошка, но укротитель всё равно оказался сильнее. Его губы коснулись её губ, но девушка не стремилась отвечать на этот поцелуй. Плотно сжав губы, она постаралась отвернуться, но и это не прошло. И тогда оставалось только одно. На секунду поддавшись и чуть приоткрыв губы, в следующее мгновенье Эмберлин со всей возможной силой прикусила губу слизеринца. Тут же почувствовался неприятный солоноватый привкус, и казалось, объятия чуть ослабли. Пользуясь моментом, блондинка быстро выпрямила правую руку и небрежно, действуя фактически вслепую, прошлась ногтями по щеке Кеила. Нет, к счастью, ногти оказались не длинными, но согласитесь, даже при средней их длине и отсутствии кровоточащих ссадин потом, ощущения остаются весьма и весьма неприятными. Воспользовавшись этим недолгим замешательством Коха, Эмбер успела высвободиться и отпрянуть от него на пару шагов. А дальше-то собственно идти и некуда. Теперь она уже начинала сомневаться, что такие опрометчивые действия были удачной идеей. В конце концов сбежать она сейчас не сможет, а вот своим поведением ещё больше взбесить Кеила – это запросто, и никто не может знать, что же ему в этом случае взбредёт в голову. – Отпусти меня, прошу тебя… - зачем-то прошептала она, впрочем, даже не веря в возможность положительного ответа.

 Отправлено: 12.01.08 03:20. Заголовок: Она извивалась в его..

Она извивалась в его объятиях и все пыталась вырваться, хотя, кажется, уже сама поняла, что обречена. Достойно похвалы, но глупо. Отпускать собственную жену Кох не собирался. Она пыталась отстраниться, он лишь крепче сжимал ее в объятиях, она не отвечала на поцелуй, он терзал ее губы, не зная пощады. Не укуси она его, ему бы наверняка удалось подчинить ее. Но резкая боль заставила юношу замереть на долю секунды, а этого хватило Эм, чтобы высвободить руку и провести ногтями по коже его щеки. Она боролась так отчаянно, будто бы сражалась за собственную жизнь, а не за один чертов поцелуй, которого требовал Кеил. Разве это было так много? Или ее к нему отвращение было настолько велико, что даже сама мысль о его прикосновении заставляла ее вести себя, словно зверька, загнанного в клетку?
Губа кровоточила, и солоноватый вкус крови вызывал неприятные ощущения. Что ни говори, а Эмберлин оставалась собой до последнего. Даже понимая, что Кеил в несколько раз сильнее ее, она все равно противилась и не желала идти на уступки. Своим поведением, она еще больше разбередила пока не зажившие раны слизеринца. Ярость, казалось, навсегда поселилась в его душе. Нерастраченная, копившаяся день за днем, она, наконец, выплеснулась наружу, грозя «затопить» собой всю его сущность. Грани между добром и злом стерлись и он сам не заметил, как из человека, превратился в некое подобие животного. Была ли то вторая сущность, что когда-то помогла ему стать анимагом, или же обыкновенная неконтролируемая злость, значения не имело. В данную секунду все былое померкло, и Кох перестал быть собой. Любовь, что он когда-то испытывал к Эм, вся его трогательная нежность и забота, по отношению к ней, были забыты. Скорее, девушка теперь представлялась ему целью, куском мяса, если хотите, что так необходим голодному зверю. точно Кащенко плачет
Сплюнув, скопившуюся во рту кровь на пол, Кеил медленно провел рукавом по губам и с лютой ненавистью уставился на Лин. Ее жалкие попытки убежать от него были смехотворны, а еле слышные мольбы вызывали лишь раздражение. Не маньяк с ножом же он, в конце концов, а просто человек, что требует полагающееся ему по закону. А согласно этому самому закону ему полагалась его собственная жена и душой, и телом.
Ухмыльнувшись, слизеринец сделал несколько шагов вперед и остановился посреди комнаты. Как-то совершенно неожиданно, он через голову стянул толстый свитер и небрежно откинул его в сторону. Движения его были неторопливы и плавны, словно он играл на публику знакомый только ему спектакль.
- Отпустить тебя? – с деланным интересом в голосе, отчеканил Кох, все еще трепетно соблюдая дистанцию между ними. Совсем как охотник, что загнал дичь в угол и теперь упивается ее животным страхом. – А как же наш медовый месяц? Сюрпризы только начались, принцесса. Самое интересное впереди.
Зло хохотнув, он сделал один шаг к Эмбер и вновь замер. Внимание его привлекли рукава кофты, которые вдруг понадобилось засучить. Между тем, он продолжал.
- У нас с тобой столько времени впереди… И даже если ты захочешь, скажем так, развеяться и покинуть это уединенное место, у тебя ничего не выйдет. Волшебной палочки у тебя с собой нет, я об этом позаботился, трансгрессировать отсюда невозможно, а другим чудесам ты, насколько я знаю, не обучена. Так что расслабься и получай удовольствие…
Не успев договорить, Кеил резко подался вперед и одним неуловимым движением схватил девушку за локоть. Большего было не нужно. Дернув ее на себя, он с такой силой обхватил ее за талию, что даже испугался на долю секунды, что она может сломаться пополам. Ее руки, зажатые в его тисках, уже не могли причинить боли, и на лице слизеринца появилась самодовольная улыбка. Все было так просто, что даже становилось неинтересно. Приблизив свое лицо к ее, он едва слышно констатировал:
- Попалась.
Для Коха все это было какой-то игрой. Пускай жестокой и кровавой, но игрой. Сквозь пелену собственной ненависти он не замечал, что Эмбер происходящее приносило только боль. Да даже если бы и заметил, это его, скорее всего, не остановило бы. С животными инстинктами бороться тяжело, а уж тем более, когда не желаешь этого делать.
С шумом втянув воздух, он на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь собственной безграничной властью над девушкой, а затем разжал объятия. Словно тряпичную куклу, одним толчком отбросил ее назад, прямо на мягкую поверхность кровати, и, не давая ей возможности ускользнуть, лег сверху, придавливая весом собственного тела. Его холодные руки скользнули под свитер, лаская разгоряченную кожу Лин, в то время как губы, уже нашли свое место на шее слизеринки.

 Отправлено: 14.01.08 01:07. Заголовок: ООС: Ксю, прости за ..

ООС: Ксю, прости за графоманию, просто описать много надо было и что-то меня понесло Можно читать по диагонали

Все люди мечтают хоть раз оказаться на месте героев какого-нибудь интересного фильма с захватывающим сюжетом, безумными приключениями и бесспорно счастливым концом. Жизнь Эмберлин за какие-то считанные часы превратилось в некое подобие такого фильма с закрученной интригой в сюжете, которой она подчас предпочла бы и не знать. Хотя глупо бежать от страшной правды и жить ложью, но никто не может поспорить с тем, что так во многом легче. И когда приходилось делать выбор между тем, что правильно и что просто, Эм всегда делала выбор в пользу последнего.
Уже сейчас девушка понимала, как глупо поступила, попытавшись выбраться из крепких объятий своего же собственного мужа. Когда некуда бежать, принимать такие опрометчивые решения не стоит, ни к чему хорошему ведь не приведёт. К тому же, кому понравится, когда вместо положенных по статусу любви, ласки, уважения и поцелуя получаешь укус и царапины на щеке? Разумеется, никому. Хотя Лин справедливо считала, что как-то не должна после всех коварных планов своего законного супруга, где ключевой фигурой была она, проявлять чудеса понимания и смирения по отношению к нему. Но сейчас становилось действительно страшно. Шутки закончились, и начиналась настоящая игра, беспроигрышная для Кеила и не имеющая альтернативных вариантов для Эмберлин.
Вздрогнув только от одного взгляда Коха, Эм попятилась назад, и вновь наткнулась спиной на невысокий комод, неподалёку от кровати, снова и снова понимая, что пути к отступлению закончились уже давно.
- Медовый месяц? И ты ещё смеешь?.. – выкрикнула слизеринка, и даже себе самой её голос показался совершенно чуждым и неприятным. Чересчур высоким и отрывистым, хотя чего другого можно ожидать от хрупкой молодой особы, вот уже полчаса пребывающей в состоянии истерики. Эмберлин казалось, что она находится под действием какого-то крепкого алкогольного напитка, сковывающего сознание и движения. Даже думать приходилось с трудом, а слова Кеила, пускай, и были отчётливыми и вполне различимыми, но казались какими-то приглушёнными, словно проходящими через толщу воды. Лин неотрывно следила за действиями слизеринца, пытаясь ничего не упустить, но самое плохое, что она перестала понимать суть происходящего. Вот он снял свитер, ещё секунда, и локоть с силой сжала его рука, а Эм и осознать не успела, как оказалась так близко к нему. Чисто инстинктивно дёрнувшись назад, Эмберлин почувствовала, что теперь уже находиться в его объятиях, из которых теперь уже невозможно выбраться. И не было слов… Она только подняла голову, но уже не видела его лица. Из-за слёз, которые всё ещё застилали взор, всё вокруг казалось расплывчатым и бесформенным, без каких-либо очертаний. – Отпусти меня немедленно, - сквозь зубы прошептала блондинка, но можно догадаться с трёх раз, что это не подействовало, а скорее напротив. Кеил мог делать с ней, всё что заблагорассудиться, и она не могла ему в этом помешать, сколь бы велико не было желание. И вот сейчас, он обращался с ней как с игрушкой, одним движением руки отбросив на кровать. Жаловаться тут излишне, Лин приземлилась вполне удачно, и тут же попыталась приподняться на локтях, тем самым предприняв попытку встать и ретироваться к двери, но как только она успела об этом подумать, Кох уже оказался рядом. И, пожалуй, даже слишком близко, чем она могла сначала предположить. Выбраться из-под веса его тела она уже точно не сможет, остаётся только сдаться и смириться со своей участью. Но разве так могла поступить Лин? Она была обижена, зла, подавлена, в конце концов, и потому просто не могла не попытаться что-то предпринять против своего обидчика, коим сейчас считала молодого человека. Сразу же попытавшись каким-то образом сбросить слизеринца с себя, Эм в силу своего положения и возможностей ещё предпринимала какие-то слабые попытки подвинуться к краю кровати, но это оказалось занятием безрезультатным. От знакомого и одновременно какого-то чужеродного прикосновения его прохладных рук, Эмбер непроизвольно вздрогнула и выставила руки вперёд, уперевшись в плечи Коха и пытаясь отстранить его от себя. И каждый поцелуй словно забирал последние силы. Чем яростнее девушка пыталась выбраться, тем жёстче и болезненнее становились эти поцелуи, рискуя оставить после себя весьма характерные следы на изнеженной бледной коже её шеи. Но кому до этого сейчас было дело?
- Нет…остановись…Кох, ты – чудовище, - с ненавистью прошипела Эмберлин, и слёзы с новой силой уже спускались по её раскрасневшимся щекам. Пока ответа не последовало, слизеринка скользнула рукой вниз, накрывая ладонью руку Кеила, что сейчас находилась где-то в районе её живота. Не слишком задумываясь над своими действиями, Эм со всей силы впилась ногтями в его руку, но ничего этим не добилась, разве что только ещё больше разозлив. Кох просто сбросил её ладонь, и послышался неприятный треск разрывающейся ткани, а ведь её свитер не был таким уж тонким, значит, какая должна быть сила… Лин затаив дыхание, даже перестала шевелиться, поняв, что ещё чуть-чуть, и в общем-то бороться за что-то уже будет бесполезно. Чудом чуть подтянувшись к краю кровати, девушка ухватилась рукой за угол всё того же многострадального комода, помогая себе ещё больше переместиться к краю. Но тут её ладонь соскользнула, загребая вслед за собой кучу мелких безделушек, чернильницу и всё, что находилось близко к краю поверхности комода. Всё это с дребезгом упало на пол, разумеется, привлекая внимание и Коха. Эмберлин в панике замерла, подняв взгляд на Кеила, который тоже поднял голову и с долей некоторого непонимания взглянул на неё. И тут её рука нащупала на комоде, совсем рядом с краем толстую ножку какой-то старинной вазы. Если не сейчас, то никогда… Ещё какие-то доли секунды и Кох всё поймёт, и снова вернёт её в прежнее положение, и возможности больше не будет, не будет уже другого выхода. Прикрыв глаза, Лин ухватила покрепче вазу и с силой обрушила фарфоровое изделие на голову своего благоверного. Послышался неприятный стук и глухой дребезг разбивающегося стекла. Слизеринка почувствовала как тело Кеила словно обмякло, так и оставшись лежать без движения. Судорожно вздохнув, Эмбер открыла глаза и попыталась пошевелиться. Кох ведь так и остался лежать на ней, и это, мягко скажем, сковывало движения. Впрочем, после некоторых усилий, девушке всё-таки удалось выбраться и, наконец, оказаться на полу.
- Кеил?.. – тихо позвала она, но ответа не последовало. Слизеринка осторожно приблизилась к кровати, с силой потянув Коха за руку. Реакции не было. Тогда Эм решила попытаться перевернуть его на спину, что после нескольких неудачных попыток всё-таки увенчалось успехом. – Кеил, ты слышишь меня? – дрожащим голосом спросила она, легонько ударив парня по щеке и тут же прильнув к его груди, в надежде удостовериться, что всё в порядке. Но дело в том, что стук её собственного сердца был настолько громким, заполняющим собой всё, что его сердце она услышать не могла. И тут Эм с ужасом поняла, что не может понять, жив ли он вообще… А если нет? Она что, стала убийцей, как её отец? Как бы там ни было, если отбросить весь этот ад, то она любила Кеила, хотя сейчас эти чувства и были запрятаны в силу обстоятельств на второй план. В ужасе отшатнувшись назад, Эм, рывком убрала выбившиеся пряди волос за уши, слепо оглядываясь по сторонам и не зная, что делать. Надо бежать, в любом случае, надо бежать. Если Кеил всё-таки очнётся, одному Богу известно, что он с ней сделает, и это «что-то» вряд ли будет горячим проявлением любви и ласки. В любом случае, надо уходить. Не обращая внимания ни на порванный свитер, ни на что вообще, Эмбер метнулась к двери, и перепрыгивая через две ступеньки побежала по лестнице. Но к сожалению, один поворот её подвёл. Поскользнувшись, слизеринка потеряла равновесие и кубарём покатилась вниз полтора оставшихся марша. Инстинктивно выставив руки вперёд, блондинка смогла защитить лицо от царапин, но разодрала в кровь руки, проехавшись по краям каждой ступеньки. Больно ударившись об пол, Лин несколько секунд лежала неподвижно, только потом, опираясь о перила, поднявшись на ноги. Правая нога сильно болела, но надо идти. Снова и снова не руководствуясь здравым смыслом, а руководствуясь скорее инстинктами и страхом, Эмбер открыла дверь, и буквально вывалилась вниз, на тропинку возле крыльца. Вокруг стоял лес, а слева начиналось бескрайнее белое поле. Куда бежать? Лин решила, что лучше в лес. Спотыкаясь почти через каждые два шага, Лин еле-еле добралась до узкой тропинки, уводящей в густой и тёмный ельник. Правая нога начинала болеть ещё сильнее, и каждый шаг отдавался неприятной дрожью и судорогой. И вот, дорога уходила вниз, по обледенелому спуску, который Эмберлин оказалось не суждено преодолеть. Во второй раз за этой день поскользнувшись, она упала вниз, в небольшой, никем не тронутый сугроб. И всё…встать уже больше не могла. Перелом ноги дело такое, идти ты пока можешь, но как только остановишься, больше уже не встанешь. И тут Лин вновь стало так жалко себя, она почувствовала себя такой одинокой и настолько никому ненужной. Лара и Драко наверняка и не вспомнят о ней, мать тоже, отец небось уже пакует вещи в Азкабан, а Кеил…если он очнётся, будет ли он её искать? А что будет, если найдёт? Эм сама толком не знала, хочет ли этого. Как и всем в таком возрасте ей был свойственен юношеский максимализм, и потому ей сейчас начало казаться, что вот наверно он, конец её бесславной жизни. Так и погибнет она здесь, в каком-то Богом забытом лесу, всеми брошенная и никому ненужная. От жалости к самой себя на глаза слизеринки снова навернулись слёзы, а сама она только ещё сильнее укуталась в свой свитер, сиротливо сжавшись на снегу. Было холодно, слишком холодно. И потихоньку этот холод забирал своё, забирал её силы…и Эмбер сама не заметила, как погрузилась в тяжёлую дрёму, перестав чувствовать мороз и ветер.

 Отправлено: 02.02.08 02:23. Заголовок: Лин нанесла удар так..

Лин нанесла удар так неожиданно, что он не успел среагировать. Тяжелая старинная ваза опустилась ему на голову, и мир взорвался миллионом осколков. Белая белена заволокла все вокруг, и он отключился, предпочтя боле небытие.
Сколько он так провалялся, Кеил не знал. Острая боль в области головы заставила его покинуть мир без красок и вернула к реальности. Слизеринец лежал посреди кровати в окружении осколков и смятых одеял. Слабая попытка приподнять голову принесла с собой лишь очередной виток боли. Тихий стон. Вторая попытка увенчалась успехом. Очень медленно, он приподнялся и попытался осмотреться. Глаза слезились и очертания комнаты превращались в размытую картину. Чертыхнувшись, Кеил, превозмогая боль, которая вот-вот грозила разорвать его голову пополам, сел и с остервенением провел пальцами по лицу. Нечто липкое стекало по грубой коже, что на проверку оказалось его собственной кровью. Видимо, Эм действительно вложила всю свою силу в удар…
- Эмберлин!.. – глухой окрик повис в воздухе. Ее не было. Разумеется, поспешила скрыться, оставив его истекать кровью черт знает где. – Проклятье…Один Бог знает, сколько прошло времени. Может минута, а может и час. Он абсолютно потерял счет времени. Девушка могла быть уже где угодно, даже в Хогвартсе. А это значило, что все было напрасно. Стараясь не поддаваться панике, Кох сполз на пол, понимая, что встать он не в силах, и несколько мгновений просидел, прислонившись лбом к краю кровати. Кровь по-прежнему бежала по его лицу тонкой струйкой. Да, Эмбер постаралась приблизить конец дней его насколько могла. Недобро ухмыльнувшись, молодой человек слепо протянул руку в поисках какого-либо куска материи. Ему повезло, нащупав толи платок, толи футболку Эм, он не глядя приложил тонкую ткань к ране, тем самым останавливая хоть и неслабое, но кровотечение. Следующим шагом было подняться на ноги. Малейшее движение вызывало головокружение, но он все же ухватился свободной рукой за край тумбочки и, что было сил, рванулся вперед. В тот же миг комната закружилась в невероятном танце, грозя поглотить Кеила обилием красок. Но он каким-то чудом устоял на ногах, не позволяя себе поддаться порыву и вновь упасть в беспамятстве. Несколько выдохов и мир стал постепенно становиться на привычное место. Шаг, второй. Нельзя было терять время. Он шел практически вслепую, все еще ощущая себя как на американских горках. Тошнота раз за разом подкатывала к горлу, но он не обращал на нее внимания, понимая, что нужно торопиться. Лестница, крутая и словно бесконечная. Несколько раз Кох едва не повторил трюк жены, но миновало, и первого этажа он достиг с минимальными потерями.
Входная дверь была распахнута настежь. Даже не оглянувшись, слизеринец дошел до крыльца и невидящим взглядом уставился вдаль. Зная характер Лин, он мог со стопроцентной уверенностью гарантировать, что она отправилась пешком до той самой деревушки, куда они еще утром трансгрессировали из Хогвартса. И если учитывать, что девушка абсолютно не знала местности и при этом наверняка даже не подумала о климатических условиях, оставалось лишь надеяться, что она не успела уйти далеко. Ибо в противном случае, Кеилу было не найти ее.
Сорвав куртку, мирно висящую возле самого входа, Кох наспех натянул ее и воистину шустро для его состояния, двинулся вперед. Ему повезло, глубокие следы Эмбер, оставленные ею на белоснежном снегу, еще не успел замести ветер. Мысленно возблагодарив всевышнего, он отправился по ним, искренне надеясь, что успеет нагнать жену. Слизеринец не знал, что именно ей скажет, как сумеет объяснить собственное поведение. Ему было стыдно за собственные действия. Как бы не был он зол, какую бы не питал ненависть по отношению к ее отцу, Лин не должна была страдать. Черт возьми, да он поклялся беречь и защищать ее до самой смерти, а сам едва ли не перепугал до смерти. Сначала ошарашил правдой о истинной сущности Эдисона, потом явил собственную натуру во всей красе, а под конец еще и едва не изнасиловал. Полный комплект. Оставалось только надеяться, что она сможет понять его и простить. А там он уже постарается сделать так, чтобы Эм до конца своей жизни не пожалела о том, что вышла за него замуж.
Следы оборвались совершенно внезапно. Остановившись, Кеил непонимающе огляделся. Непроглядная стена из запорошенных снегом деревьев окружала его. Ко всему прочему, вокруг уже сгущались сумерки и картина представлялась вовсе не обнадеживающей. Чувствуя, как паника медленно охватывает его, он вновь огляделся и совершенно случайно наткнулся взглядом на ярко-красное пятно, что застенчиво выглядывало из-под какого-то куста. Не веря собственному счастью, Кох отодвинул ветки и обнаружил лежащую всего в метре от себя девушку. Первая секундная радость тут же сменилась тревогой. Цвет лица Эмбер сравнялся с цветом снега, на котором она лежала, к тому же, порванный свитер и тонкие джинсы совершенно точно ее не грели. В этом он смог убедиться, когда дотронулся своими пальцами до ее запястья. Словно ледышка, ее можно было сравнить со Снежной Королевой. Абсолютно холодная, Эмберлин не походила на живую. Сердце Кеила на мгновение замерло, а затем, сделав кувырок, забилось в утроенном ритме. Онемевшими пальцами он прикоснулся к ее шее, пытаясь нащупать пульс. Слабый и еле заметный, он все же был. В который раз вздохнув с облегчением, слизеринец стянул с себя куртку и, укутав девушку, аккуратно взял ее на руки. С трудом поднявшись на ноги, он сделал шаг и едва не упал. Мир все так же весело кружился у него перед глазами и настойчиво предлагал прилечь прямо тут. Но разве он мог?..
Путь до коттеджа казался бесконечным. Шаг за шагом он шепотом твердил, что все будет хорошо и совсем скоро они окажутся в тепле. Эм так и не пришла в себя, и Кеилу было все труднее гнать от себя пугающие мысли. Что если слишком поздно? Что если он уже не сможет помочь ей? Ведь случись что с Эмбер, он не сможет себе этого простить. Да, Кох хотел отомстить, хотел возместить причиненный ему ущерб, но не такой ценой. Плата за душевное упокоение была слишком высока, и он не хотел, отказывался платить...
… огонь в камине еще не успел погаснуть. Жалкие языки пламени пытались поглотить то, что осталось от дров, но окутывали лишь пепел. Аккуратно положил тело Эмберлин на диван, Кеил первым делом добавил в огонь дров и, пока комната наполнялась теплом, вернулся к жене. Она все еще была холодна, как лед, и это пугало молодого человека куда сильнее, нежели ее многочисленные ссадины и царапины. Не зная иного выхода, он аккуратно стянул с нее собственную куртку и разорвал остатки того, что когда-то было кофтой. Его собственный свитер так же оказался на полу. Надеясь, что сумеет отогреть ее хотя бы тепло собственного тела, Кох повернул девушку на бок и лег рядом. Крепко обняв ее, он закрыл глаза и только тогда ощутил, как устал. Бесплотные попытки борьбы со сном не увенчались успехом, и он задремал, прижимая к себе холодное тело Лин.

сказать: "Апарекиум!"

я там еще продолжать хотела, но решила что надо знать меру

 Отправлено: 04.02.08 05:17. Заголовок: Трудно сказать, скол..

Трудно сказать, сколько Эмбер пролежала в снегу. Сумерки начинали сгущаться, и на маленькую деревушку постепенно опускался вечер. Хотя и деревушкой-то это Богом забытое место назвать трудно. Один единственный домик на отшибе да лес. Впрочем, Эм ведь и не видела этого всего, не видела, что уже давно стемнело и не чувствовала как поднялся ветер. Куда легче оказалось забыться глубокой дрёмой. Из последних сил девушка боролась со сном, но битва была уже заранее проиграна. Говорят, лучший способ – это петь любимую песню или вспоминать какие-то приятные моменты из жизни, стараясь не думать больше ни о чём, но Лин была по сути своей избалованным ребёнком, и потому она даже не пыталась совершить какое-либо усилие, задавить превеликую жалость к себе и заставить себя бороться. Она сотни раз прокручивала в голове, что это конец, что она брошена всеми и никому не нужна, всеми обманута и предана. Сдалась, даже не пытаясь сражаться, и, следовательно, исход был ясен…
Очнулась Эмберлин далеко не быстро, даже после того, как Кеил принёс её домой, сделав всё возможное, чтобы только привести жену в чувство. Заботливо обняв её и прижав к себе, он отдавал ей своё тепло, но, казалось, и это не помогало. Бледное, как полотно лицо в обрамлении белокурых волос, которые сейчас и то казались ярче и насыщеннее, чем цвет кожи, плотно сомкнутые веки и всё ещё чуть тёплое тело – слизеринка почти не походила на саму себя, напоминая больше красивую фарфоровую куклу. Но всё-таки не всё было потеряно. Тепло Кеила медленно и бережно переходило к Эмберлин, снова пробуждая в ней жизнь. Только вот едва ли такое долгое пребывание в холоде могло остаться без последствий, и разумеется, как ещё самое наименьшее из них– это жар. Всё так и не открывая глаз, Лин перевернулась на спину, чуть запрокинув голову назад. На по-прежнему бледных щеках появился яркий, неестественный румянец, а на лбу уже выступила испарина. Тело девушки охватил жар. Эм словно не находила себе места, ворочалась с боку на бок, маялась, но всё так и не могла прийти в себя. Кеила она всё также не замечала, хотя она не замечала сейчас вообще ничего вокруг, находясь словно бы не здесь.
- Папа, не убивай его… - тихо, с мольбой в голосе произнесла она, а на опущенных ресницах в тусклых отсветах огня появились слёзы. Словно в бреду она видела, как её отец поднимает палочку на отца Кеила, как она видит всё это, но ничего не может сделать, словно существует в этом воспоминании отрешённо, как будто видя всё через Омут Памяти. Картинки беспорядочно сменялись, и вот уже на месте Джоша стоит сам Кеил. Сначала Эм то умоляла отца, потом просто звала его, и снова плакала, не реагируя ни на какие действия Коха, который должно быть, уже давно пытался привести её в чувство. Потом она начала звать его, просила не уходить, но в то же время не понимала, что на самом деле он рядом. В следую же секунду она уже снова плакала, шептала какие-то нечленораздельные слова, и снова погружалась в тревожную дрёму. И этот круговорот продолжался долго, а для Эм и вообще казался вечностью, которую она потом всё равно не вспомнит.
И вот, она, наконец, открыла глаза… Сначала сложно сфокусировать взгляд на каком-то объекте и всё превращается в расплывчатое красочное марево, да ещё так болит голова… Эмбер поморщилась, тихо застонав, но так и не найдя в себе силы даже приподняться на локтях, не то, что сесть. Теперь она видела Кеила. Он был рядом и…на нём не было свитера, на ней тоже не было верхней части её гардероба, а учитывая то, на какой «оптимистичной» ноте они расстались, мысли в голову лезли только одни.
- Что ты со мной сделал? Как ты…я никогда не думала, что ты способен на такое… - совсем тихо проговорила Эм, едва-едва удерживаясь от того, чтобы снова закрыть глаза и не видеть этого всего. И даже не потому что не хотелось, а просто сил не было. Каждое слово давалось с трудом и приходилось прикладывать большие усилия, только чтобы просто их произнести. – Зачем ты вообще за мной вернулся? После того, как отец…отправится в Министерство, всё закончится, и я тебе буду уже не нужна. А случись со мной что сейчас он… - Эмберлин тяжело сглотнула, с секунду помолчав, и тихо продолжив, - …он ведь и не узнает, и всё равно попадёт в Азкабан, как ты и мечтал. Или тебе всё же так захотелось закончить начатое? – в нормальном состоянии, девушка попыталась бы зло усмехнуться или что-то в этом роде, но сейчас её слова были абсолютно монотонными, совершенно без всяких эмоций. Только сейчас Эм увидела на лбу Кеила запёкшуюся кровь и нетрудно догадаться, откуда она там взялась. Как бы она ни была зла на него в тот момент, но разумеется, наносить такой вред, и уж тем более убивать она не собиралась. Лин бы никогда не пошла на такое. Однако обида ещё не прошла, далеко не прошла, поэтому вину за свои действия слизеринка чувствовала довольно слабо и не собиралась извиняться. В конце концов, не она же всю эту кашу заварила. – В Англии есть закон, что в течение трёх месяцев после заключения брака, его можно просто расторгнуть как будто ничего и не было… - Эм закрыла глаза, чувствуя, что жар берёт своё, но тем не менее не теряя решительности договорить всё до конца, - И не понадобится даже развод…идеальный вариант для нас…тогда ты уйдёшь из моей жизни, - сбивчивую речь девушки прервал приступ её сухого кашля, а сама Эмбер снова попыталась приподняться, случайно потревожив больную ногу. От неожиданной боли на глаза снова навернулись слёзы, но она не проронила ни слова. Ей так хотелось снова почувствовать его тепло, его поддержку, снова почувствовать себя так спокойно и защищено в объятиях Кеила… Но теперь всё складывалось по-другому. Любовь и все те чувства не прошли, но обида заслоняла их, и именно она слепо управляла как мыслями, так и действиями и словами Лин.

 Отправлено: 07.02.08 01:20. Заголовок: Время словно останов..

Время словно остановилось. Кеил не знал, сколько минут или часов прошло с того момента, как он принес Эмберлинн домой, раздел и лег рядом, пытаясь хоть как-то согреть ее ледяное тело. Беспокойство не давало ему уснуть. Дурные мысли не оставляли ни на миг, заставляя слизеринца ощущать болезненное волнение в сердце. Не будь он настолько зациклен на себе и собственных планах никому не нужной вендетты, все было бы отлично. Они с Лин закончили бы Хогвартс, перебрались на юг Франции и провели жизнь в безмятежности и любви. Но нет, судьбе было угодно, чтобы он нашел письмо отца, чтобы узнал шокирующую правду в тот самый момент, когда был особенно уязвим. Естественно, потеряв от гнева голову, Кох даже не подумал о последствиях своего «крестового похода». Просто сделал, устроив все так, чтобы Корр не сорвался с крючка. А вот о Эмбер забыл. Она ведь была такой же жертвой, как и он, но получила наравне со своим отцом. Да, из Кеила получился отличный борец за добро и справедливость. Аплодисменты. Осознание того, что мстя за смерть собственных родителей, он стал ничем не лучше Эддисона, пришло неожиданно. Ведь так и было. Пожиратель убивал ради собственной семьи, а слизеринец приносил горе и страдания во имя их памяти. Словно две стороны одной монеты, они были одинаковы, и какие бы оправдания своим поступкам не искал каждый из них, сути дела это не меняло.
Девушка металась в бреду, шепча бессвязные фразы, суть которых молодой человек мог уловить лишь изредка. Ощущая себя бессильным, он бережно убирал влажные пряди волос от ее лица и монотонно повторял одну-единственную фразу «Все будет хорошо», хоть и не верил собственным словам. Хорошо уже не будет никому. Поздно, как говорится. Слишком поздно.
Запутавшись в собственных мыслях, Кох сперва не заметил, что Эм пришла в себя. Он все так же продолжал гладить ее по волосам, когда в комнате раздался голос девушки. Вернее тихий стон, ну а следом и колкая фраза не заставила себя ждать. Естественно, она сделала недвусмысленные выводы и обвинила мужа во всех смертных грехах. Что ж, он все равно не ждал слов благодарности.
- Ты была так обворожительно холодна, пчелка. Такого манящего бледно-голубого цвета. Совсем как труп. Само собой я не мог устоять и воспользовался твоим бессознательным состоянием, чтобы сделать все свои грязные дела. Такие люди, как я, получают особенное удовольствие от секса с теми, кто даже пальцем пошевелить не в состоянии. – с нескрываемой иронией проговорил слизеринец.
Расцепив объятия, он осторожно отодвинулся на край дивана и незамедлительно поднялся на ноги. Кеил не хотел тревожить Эмбер, заставлять ее нервничать или переживать. А раз его близкое присутствие действует на нее именно таким образом, то правильнее всего будет отдалиться и дать ей прийти в себя.
Натянув мятую кофту, он молча подошел к камину и подкинул несколько дров в угасающее пламя. Ирония судьбы, но благодаря мягкому свету и тихо потрескивающему огню, даже давно заброшенный коттедж выглядел уютным и каким-то домашним. За окном бушевала снежная буря, и на мгновение молодому человеку захотелось оказаться там, на улице, лишь бы подальше от этой иллюзии сказки.
Тихий голос девушки вновь разрезал тишину. Расторжение брака. А чего, в принципе, он ждал? Она говорила так уверенно и спокойно, что Коху стало дико. Неужели он и вправду убил все то хорошее, что было между ними? Одним лишь поступком растоптал собственное счастливое будущее. До последнего надеясь, что Лин простит его, он даже и помыслить не мог о разводе. Но теперь, когда она озвучила вслух его самые страшные опасения, прятаться за ширмой было поздно. Так же как и падать к ней в ноги с мольбами о всепрощении. Момент упущен и оставалось только уповать на собственную находчивость.
- Не все так просто, тыковка, - наконец выдал он. Оторвавшись от созерцания весело пляшущего в камине огня, Кеил повернулся к девушке и, пристально глядя ей в глаза, продолжил. – Я не собираюсь делать вид, что ничего не было. Ты моя жена и так и останется. По крайней мере, пока я не решу иначе… Помолчи ради Бога и дай мне договорить. – видя, что она собирается в очередной раз начать перечить, жестко отчеканил он. – Твой отец убийца и я мечтаю увидеть его гниющим в Азкабане, но не мне быть ему судьей. Я предлагаю тебе сделку. Ты остаешься со мной, а Эддисон спокойно доживает свой век в Лапландии с Вон и Клаусом в обнимку. До тех пор пока ты будешь моей, я буду молчать и не сдам его дементором. Небольшая цена за свободу твоего дорогого отца, не считаешь?

 Отправлено: 10.02.08 01:15. Заголовок: За последние минуты ..

За последние минуты Эм уже успела несколько раз пожалеть, что она так быстро пришла в себя. Хотя трудно судить – быстро ли. Казалось, что с тех пор, как она убежала из этого дома, оказавшись в самом сердце заснеженного леса, прошла целая вечность.
- Я всегда ценила твоё чувство юмора. Но ты наверняка должен понимать, что теперь от тебя впору ждать любых…ммм…неожиданностей. Мягко скажем, - незамедлительно ответила девушка, как только молодой человек выпустил её из своих объятий и отстранился. На самом деле, глупо спорить, что даже сейчас, после всего пережитого, она чувствовала себя рядом с Кеилом защищённой и…нужной? А нужна ли она ему была по-настоящему теперь, когда уже всё раскрылось? Эмбер не хотела думать об этом, хотя бы потому что не хотела лгать самой себе, пытаясь в своих глазах представить всё так, как того хочется ей. Но то, что она хотела быть нужной, этого не отнимешь. Вообще все эти чувства казались такими странными… Как она могла одновременно бояться Кеила, что после всего произошедшего неудивительно, но одновременно с этим, понимать, что рядом с ним она чувствует себя спокойно и в безопасности?
Возможно, юная миссис Кох и нашла бы этому какое-то объяснение, если бы располагала возможностью разобраться не то, что в их отношениях, а хотя бы в себе. Но такой возможности не было… После того, как Кеил снова заговорил об их браке, всё внимание Эмберлин занимал он и его слова. В силу своего состояния ей вообще стоило больших сил сконцентрироваться на чём-то конкретном, в прямом и переносном смысле этого слова. Перед глазами всё плыло, и только пламя камина выделялось на фоне неясных тёмных силуэтов гостиной, с приходом вечера погрузившейся во мрак. Голова продолжала болеть, жар поднимался, и Эм не сразу смогла понять, чего от неё требует слизеринец… Хотя, осознание пришло довольно быстро. Он хочет, чтобы она осталась с ним. Только вот зачем? Лин хотелось верить, что Кох всё ещё любит её, ведь не мог человек лгать на протяжении такого большого временного отрезка…и лгать так хорошо, безупречно, что она беспрекословно восприняла все его слова за правду. Ведь их отношениям уже было около полутора лет, и слизеринка просто отказывалась верить, что всё это время они строились на лжи, что кроме желания отомстить Кеилом больше ничего не руководило. А она была лишь лёгким средством, чтобы подобраться к её отцу. Но с другой стороны, как бы Эмберлин ни хотела верить в лучшее, в то, что её мужем сейчас руководили только светлые чувства и побуждения, она не могла ему доверять. И кто поспорит с тем, что на то не было причин?
- Сделка? – хрипло переспросила девушка, снова сухо откашлявшись, и попытавшись чуть приподняться на локтях и таким образом присесть. Нельзя сказать, что получилось сразу, но всё-таки получилось. Пледа никакого рядом не оказалось, равно как одеяла или хотя бы даже свитера, и потому, чтобы хоть как-то спастись от мелкой дрожи, а проще говоря – уже ставшего привычным, озноба, Эм накинула на плечи свою порванную кофту, зябко кутаясь в тонкую ткань, которая вряд ли могла сейчас согреть. – Но зачем это тебе? Зачем тебе, чтобы я осталась с тобой? По-моему всю ту выгоду, что ты мог из меня извлечь, ты уже извлёк, - тихо, но достаточно отчётливо и жёстко ответила она. – И потом…если тебе действительно так важно, чтобы я всё ещё носила твою фамилию, чтобы эта бумажка, именуемая свидетельством о браке всё ещё имела какую-то ценность…что ж – мне всё равно, - ложь, но девушка изо всех сил пыталась выглядеть естественно, и даже голос не дрогнул, чем, пожалуй, можно даже гордиться, - И вообще, что входит в понятие «остаться с тобой»? Остаться твоей женой, но жить мы будем порознь, в Хогвартсе при желании сможем мало общаться, я смогу делать всё, что захочу, включая и продолжение знакомства с Алексом Кроули и укрепление дружбы с Малфоем, но формально я буду оставаться твоей женой, так? Если так, то ты прав, и это не такая уж и высокая цена, - с достоинством завершила свою речь Эмбер, однако отчего-то уже сейчас понимая, что вряд ли Кох имел именно это ввиду под красноречивым словосочетанием «будешь моей». В любом случае, каким бы теперь его ответ ни был, она уже сейчас знала, что всё равно согласится. Её отец за все свои преступления наверняка удостоился бы самого высшего наказания – поцелуя дементора, и тут речь стояла уже не о его свободе, а о жизни, а ради неё Эм готова была на многое пойти.

 Отправлено: 19.02.08 01:36. Заголовок: Это было так смешно,..

Это было так смешно, будто девушка и правда верила, что их отношения после заключения так называемой сделки будут именно такими, как она девушка. Слизеринская заносчивость, гордо вскинутая голова. Даже кутаясь в рваную кофту и по цвету лица напоминая Почти Безголового Ника, Эм не переставала быть собой. В слабом свете огня, пляшущего камине, Кеил разглядывал ее бледное лицо, на котором ярким пятном выделялись лишь упрямо поджатые губы. Еще утром она улыбалась ему, радовалась предстоящей поездке и не ведала, что всего спустя несколько часов будет биться в лихорадке на каком-то продавленном диване в богом забытом месте. Теперь же обида жгла ей душу, подкрепляемая букетом таких замечательных чувств, как злость и разочарование. Коху было неприятно слышать, как она представляет себе их последующее совместное существование. Два чужих друг другу человека, связанных лишь жалким клочком бумаги и общей фамилией. Не этого слизеринец желал. Более того, он этого боялся. Боялся, что сам все испортил и уже никогда не сможет возвратить то хрупкое чувство любви, что они испытывали друг к другу. Лишь осознав, что практически потерял Эмберлинн, он ощутил, как она была важна для него, как много давала ему. Растворившись в своих планах мести, он забыл, что Лин осталась единственной на этом свете, кому он еще был нужен. Она любила его не за какие-то достоинства, а за его недостатки. Принимала таким, каким он был на самом деле, и не пыталась перекроить под себя. Разве не это было самым ценным в его ничего не стоящей жизни? Рядом с ним был человек, который готов был быть с ним до конца, но он не понял этого и сам упустил самое главное чувство в своей жизни. А теперь Кеил стоял один посреди промозглой комнаты и молил лишь об одном, чтобы девушка, которую он любил больше жизни, простила его за всю ту боль, что он осознанно причинил ей.
- Зачем мне это? – словно эхо повторил он вопрос Эмбер и неоднозначно пожал плечами. – Не знаю. Возможно, хочу понять, далеко ли упало яблоко от яблони. Может ты недалеко ушла от своего отца и тогда я отправлю его к дементорам, не испытывая ни грамма сожаления. А быть может…
Оборвав фразу на полуслове, он вновь неоднозначно пожал плечами и сделал несколько шагов вперед, подходя в девушке вплотную. Не нужно было говорить о том, как разъярили его слова Эмберлинн о Кроули. Утренняя сцена в коридорах вновь мелькнула перед его мысленным взором и пальцы невольно сжались в кулаки. Именно в такие моменты он начинал сомневаться в жене. Начинал анализировать ее поступки, сопоставлять с родителями и делать выводы не в ее пользу.
Опустившись на корточки возле Лин, он аккуратно взял ее за подбородок и тоном, не терпящим возражений, произнес:
- Прекрати на минуту изображать святую невинность и взгляни на мир реально. Твой отец убил моих родителей. Жестоко, безжалостно. Он с раннего детства превратил мою жизнь в ад, а ты предлагаешь мне в качестве компенсации беззаботное соседство по комнатам? Так? – чуть сжав пальцы, Кох притянул к себе Эм, заставляя ее всем телом податься вперед. Его прерывистое дыхание отчетливо говорило о том, как он раздосадован, если не зол. Глядя ей прямо в глаза, слизеринец тихо продолжил, надеясь, что она поймет все с первого раза, и повторять ему не придется. – Как бы тебе не хотелось отделаться малой кровью, ничего не выйдет. Ты приблизишься к Кроули только на его похоронах, чтобы нежно приложиться ко лбу почившего. И ни минутой раньше. Я был первым, кто дотронулся до тебя и останусь последним. Это понятно? Понятно, я спрашиваю?
Еще раз дернув на себя лицо жены, он с минуту пристально вглядывался в ее кристально-голубые глаза, после чего отвел руку. Однако на ноги Кеил подниматься не спешил и все так же продолжать сидеть возле Эмберлинн, не давая и ей сбежать от него наверх. Глубоко вздохнув, юноша отвел взгляд и сказал уже куда более мягко.
- Я хочу, чтобы ты была моей женой в полном смысле этого слова. Через год мы закончим Хогвартс и уедем. Куда, тебя не касается. Будем жить вдали от Лондона, твоего больного семейства и не менее больных друзей. Я хочу семью, Эмбер. Настоящую, а не жалкую подделку за тридцать серебряников. Хочу нормальной жизни, которой меня лишили. Скажи, неужели это так много? Потому что если так, и ты не сможешь заплатить такую цену, нам не о чем больше говорить. Я оставлю тебя, раз и навсегда. Тебя, но не твоего отца.

 Отправлено: 22.02.08 00:26. Заголовок: ООС: Я не хотел граф..

ООС: Я не хотел графоманить, не

Жар отступал, и трудно сказать, хорошо это или плохо. Сознание прояснялось, а это значит, добро пожаловать обратно в sick sad world, иными словами добро пожаловать обратно в реальный мир. Порой Лин бы скорее выбрала глубокий сон, жар и даже бред, чем эти реалии жизни. Но делать нечего, и хватит прятаться от всего, Кеил прав, пора хоть на минуту перестать строить из себя святую невинность и взглянуть правде в глаза.
Когда молодой человек снова приблизился к Эмберлин, она не знала, что делать. Снова страх, причём на данный момент совершенно неоправданный. Разумом девушка понимала, что муж сейчас не причинит ей зла, в этом пока просто не было нужды, хотя в свете последних событий уже ни в чём нельзя быть уверенной. Почувствовав прикосновение его пальцев к своей коже, Лин даже перестала дышать, на несколько секунд так и застыв на месте, боясь шелохнуться. И вроде она почти совладала с собственным испугом, как Кеил резковато притянул её к себе за подбородок, заставив податься вперёд всем телом, оказавшись совсем близко к нему. Безусловно, слизеринка знала, что все её слова касательно Кроули могут довольно сильно задеть парня и что в конце концов, всё боком выйдет именно ей, она тоже знала, но это никогда не останавливало её. Сначала Эм говорила, потом думала, а потом наставал черёд бояться последствий. Испуганно взглянув в глаза супруга, Лин даже не пыталась вырваться, как и не пыталась отвести взгляда или воспротивиться, или того хуже – снова начать перечить. Едва переводя дыхание, она максимально отодвинулась к спинке дивана, увеличивая расстояние между ними, как только Кеил её отпустил.
- Я прекрасно знаю, что сделал мой отец…не надо мне напоминать об этом постоянно, - сквозь зубы прошипела Эмбер, попытавшись подняться, но ничего не вышло. Когда она лежала, в общем, всё было нормально, но как только она предпринимала попытки встать, сломанная нога снова давала о себе знать. Болезненно поморщившись, Лин глубоко вздохнула, переборов в себе желание в очередной раз горько всхлипнуть и заплакать. – И потом это же он сделал, не я…но в качестве компенсации почему-то нужно выступать мне, как же мне нравится этот расклад, - язвительно хмыкнув, продолжала Эмберлин. – По-моему ты слишком строг. Я так надеялась на бурную молодость и семнадцать лет это так…рано, чтобы надеть фактически сан монахини, ни к кому не приближаться и ни на кого больше не смотреть, кроме как на тебя, разумеется, - губы девушки тронула едва уловимая усмешка, такая же, которая всякий раз возникала на лице Эддисона, когда тот непременно говорил какую-нибудь гадость в адрес своего собеседника. И это опять же его черта – как только страх чуть отступит, сразу снова нарываться на неприятности. Зло сощурив глаза, слизеринка гордо вскинула голову, сейчас даже чисто внешне приобретя поразительное сходство с горячо любимым отцом. От всех этих перипетий её чувства к Коху никуда не исчезли, как и не стали другими. Любовь – это не насморк, она не проходит за один вечер. Да, она его боялась, да, была сильно на него обижена, злилась и всё, что угодно, но едва ли любила от этого меньше. Впрочем, когда существует такой букет сопутствующих эмоций, даже несмотря ни на какие высокие чувства, желание задеть Кеила и отомстить ему за всё содеянное и за его поведение этим днём в первую очередь, было в Эм на данный момент сильнее всего. – И почему мои друзья не менее больные, чем моя семья? Ладно, семью мы оставим, что тут говорить, это вне конкуренции, но друзья… Вот допустим, Драко, он мне как брат. Правда, папа раньше хотел, чтобы он стал моим женихом, в конце концов, они с дядей Люциусом дружат со школы, и поэтому и своих детей хотели свести. Эх…а мы ведь даже встречались в начале пятого курса, и…да, что теперь отрицать, ты стал первым, кто ко мне прикоснулся, но это мог бы быть и он, однако не сложилось, мы остались просто хорошими друзьями. Так что не понимаю, что ты имеешь против того же Малфоя, - с невинной улыбкой, вкрадчиво поинтересовалась слизеринка. Пока запас храбрости не иссяк, она поспешно добавила, - Ты хочешь семью? В основе семьи у нормальных людей доверие, а тебе не кажется, что у нас с этим проблемы? Как я смогу доверять тебе после того, как ты столько времени мне лгал? Или хотя бы после того…как ты пытался меня изнасиловать. Это считаются нормальные супружеские отношения, да, Кеил? – с вызовом бросила она, мимолётно посмотрев на мужа, но тут же отвернувшись, боясь встретиться с ним взглядом. – Ты – ничем не лучше, чем мой отец, - эти слова прозвучали жёстко и твёрдо, Эмбер знала, что это, пожалуй, один из тех аргументов, которые сильнее всего могут равно как и задеть, так и разозлить Коха. – Вы оба постоянно лжёте, но всегда надеетесь, что каким-то образом это всё сойдёт с рук. Готова ли я заплатить такую цену? – наконец, Эмберлин нашла в себе силы открыто взглянуть на мужа и не отвести взгляд. На короткое мгновенье сердце снова забилось быстрее, снова это знакомое чувство страха, которое за этот день становилось привычным. В первый миг девушке показалось, что после всех её слов, он либо ударит её, либо по меньшей мере хорошенько встряхнёт, дабы выбить всю дурь отныне и навсегда. Возможно, это только слишком богатое воображение, и на самом деле Кеил о таком сейчас и не думал, но он вполне мог и имел на это право. Эмбер осознавала, что сама заварила сейчас эту кашу, и что такого обращения с собой более, чем заслуживает. Если бы она вела себя с ним нормально, то и он бы никогда не позволил себе грубости по отношению к ней, никогда бы не прибегнул к силе, но так ведь она же сама нарывалась. Поганый характер, дурная наследственность, папочкины гены на лицо. – Я… - тяжело сглотнув, неразборчиво пискнула Лин, - Я…сделаю всё, как ты скажешь, - чувствовалось, с каким боем и насколько через силу ей дались эти слова. Просто дело в том, что всю сознательную жизнь Эмбер лелеяла в себе свою гордыню, свои капризы, а тут просто пришлось взять и переступить через себя, признав, что ты теперь полностью подчиняешься другому человеку. До неё наконец дошло полное осознание того, что будет с её отцом в случае отказа, хотя возможно и, что она просто боялась сейчас за последствия своего монолога, которые, впрочем, могли ожидать её и сейчас, даже несмотря на согласие. – Но…может, мы всё-таки не будем уезжать из Лондона? – осторожно переспросила она, тихонько опустившись на диван. Однако лежать так было уже не слишком удобно, потому что вытянуться в полный рост не получалось, и поэтому либо нога начинала болеть, потому что её приходилось сгибать, либо шея затекала, так как приходилось лежать на подлокотнике. А Эм в любой ситуации привыкла к комфорту и потому даже сейчас не смогла удержаться от каприз, - И вообще, я больше не могу так лежать, отнеси меня на нормальную кровать…пожалуйста, - с секунду подумав, выдала она, хотя чисто морально ей не хотелось возвращаться в спальню, из-за ассоциаций, вызванных её прошлым пребыванием там и мыслей о том, чем там всё могло закончится. Впрочем, сейчас же всё должно быть нормально…

 Отправлено: 13.03.08 21:33. Заголовок: Он смотрел на нее и ..

Он смотрел на нее и видел ее отца. Любил и в тоже время ненавидел. Как можно было ценить ее за ее личность, небывалую красоту, стойкость духа, и в тоже время испытывать отвращение из-за поразительного сходства с Эддисоном, за идентичные черты характера, за одинаковую манеру говорить и двигаться. Это было немыслимой пыткой. Несправедливо, жестоко, но Кеил ничего не мог с собой поделать. Его чувства к Эи появились еще задолго до того, как он узнал шокирующую правду. Но даже это не изменило его к ней отношения. По крайней мере кардинально. Возможно, он по-новому взглянул на нее, увидел то, чего раньше попросту не замечал, начал придавать большее значение каким-то поступкам девушки и даже просто словам. Что-то его огорчало, что-то разочаровывало, но любовь все равно никуда не делась. Как бы не убеждал себя Кох в обратном, она одна нужна была ему. Только с Эмбер он хотел быть, только ее хотел видеть рядом с собой. Поначалу это казалось ему предательством, потом он свыкся с этой мыслью, и чувство вины уже не мучило его так отчаянно. Человек слаб, а Кеил был человеком. И перебороть он себя не мог.
Слова Эмберлин камнем ложились на сердце молодого человека. Он прекрасно знал ,что когда-то она встречалась с Малфоем и оттого недолюбливал блондина, но особой ревности никогда к нему не испытывал. У Люциуса и Лин был шанс, но они оба отказались от него, не пожелав связывать друг друга обязательствами более близкими, нежели дружба. Но сейчас, услышав старую историю в новой интерпретации, слизеринец почувствовал, как волна злости вновь накрывает его. Сначала Кроули, теперь Малфой, кого еще вспомнит его целомудренная жена? Однако, девушка оказалась хитрее и ударила по самому больному месту, сравнив его со своим отцом. На мгновение, Кох остолбенел, недоверчиво вглядываясь в кристально-голубые глаза супруги. Сердце сжалось, и невыносимая боль словно окутала собой все. Он мог злиться, мог кричать о том, что все это выдумки и он лишь жаждет справедливости, но по сути… Она была права. Ложь в любом случае остается ложью. Нельзя врать во спасение, нельзя обманывать во имя благой цели. Все это лишь жалкие оправдания для тех, кто под маской униженного и оскорбленного прячет потаенную сущность своей натуры. Сущность, темную и неприглядную. Заигравшись, Кеил принес боль девушке и теперь она имела полное право обвинять его в тех же грехах, что совершил ее собственный отец. Вот только с одним исключением, слизеринец не был убийцей, а это что-то да значило.
- Прошу тебя, Эм, не надо. Я лгал тебе, я был неправ. Но я никогда не хотел причинить тебя зла. Моя вина лишь в том, что я хотел обрести спокойствие. Решил, что месть спасет меня, но она лишь разрушила меня и едва не разрушила наши отношения. Хотя может употреблять слово «едва» в данном предложении не совсем верно. – устало проведя пальцами по щеке, Кеил с горечью посмотрел на Эмберлин и виновато покачал головой, осознав, что видит во взгляде девушки страх. Хуже, чем удар, хуже, чем громкие крики и необоснованные обвинения. Понимать, что вселяешь ужас тому, кого так отчаянно любишь. Видит Бог, он не желал этого. Затравленные движения, сдавленный голос. А он ведь даже руки не поднял, оставаясь неподвижным. Вот чем обернулась его прихоть. Один неосторожный шаг, одно порочное желание и теперь Эмбер лежит со сломанной ногой где-то в заснеженных лесах и боится его, как огня. Эта ее покорность лишь усилила боль Коха. Не такого будущего он хотел, не о таком мечтал.
Грустно кивнув в ответ на просьбу девушки, он осторожно взял ее на руки и медленно направился к лестнице. Она была словно кукла в его руках, маленькая и хрупкая. Ему казалось, что соверши он одно неверное движение и она разобьется на миллион осколков, которые он уже никогда не сможет склеить. Несколько ступеней и вот они уже стоят на пороге спальни. Смятая кровать, остатки вазы на ковре. Находиться здесь обоим было непросто, но иного выхода не было. Уложив Эм на одеяло, он сел рядом и бережно сжал пальцы жены.
- Я… Хочу доверять тебе, Лин. И хочу, чтобы ты доверяла мне. Знаю, былого не вернуть, но может у нас получится начать все сначала? Без таен и лжи, без прошлого. Начать жизнь с чистого листа. Ты бы хотела? Только не отвечай сейчас. Подумай. У нас есть время. А я… Я обещаю, что не притронусь к тебе, пока ты не поверишь мне, пока сама не попросишь.
Ему хотелось поцеловать ее, хотя бы дотронуться губами до нежной кожи ладони, но обещание было дано. Отпустив ее пальцы, Кеил несмело улыбнулся и тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Совершенно неожиданно пришла усталость. Словно неподъемный груз, который он все это время держал на своих плечах, исчез. Не было ни облегчения, ни радости, лишь пустота и крохотная надежда на лучшее будущее. Завтра они свяжутся с Корром и сообщат ему хорошие новости. По крайней мере, хорошие для него. Сегодня же у слизеринца не осталось сил. Добредя до дивана, он тяжело опустился на продавленную подушку и, подложив под голову свернутый несколько раз плед, заснул.