Отправлено: 09.10.07 21:37. Заголовок: Тролльхауген

Норвегия, Берген.
Старый, фамильный особняк, в котором много лет, никто не жил.

 Отправлено: 09.10.07 21:38. Заголовок: Re:

Ты же видишь: это не я,
И это не моя семья.

В Норвегии сейчас было не холодно, по крайней мере, не так как уже семнадцать лет у нее на душе. Врут те, кто говорят, что время лечит, забывается то, что нас калечит, ложь даже тут. Когда она была тут последний раз, Вивьен была еще совсем маленьким ребенком. Ей сказали, что они переезжают в Англию, а особняк подлежит реставрации. Тогда юное дитя, была еще безмолвной куклой в руках родителей, которые считали, что так лучше. Спустя столь лет, она снова была тут. Миссис Лартелль, как же глупо это звучало – пафосно, показано и чужеродно, но это факт, с которым она давно смирилась. Теперь женщина гнала лошадь, казалось, что та без сил упадет, издав свой последний вздох. Уже давно, Вив не ощущала каких-то чувств, вот и на животное было абсолютно наплевать. Холодный ветер бил в лицо, на глазах выступали слезы навеянные порывами ветра. Сил было все меньше и меньше. Резко остановив лошадь, женщина спрыгнула, и привязала лошадь к ближайшему дереву. Территория окружающая Тролльхауген была воистину огромной. Было где загнать лошадь до полусмерти. Отголосками прошлого жила эта местность. Не было никого кроме нее. Давно уже тут нет слуг, домовиков или чего-то, что могло бы напоминать о внешнем мире. Ланс остался в Англии, а может быть именно сейчас он бы во Франции, этого его жена не знала. Собственно, ее это даже не интересовало. Очередной скандал разразился в семейном особняке, на тему друзей женщины. Пожиратели Смерти, гонимые обществом, муж был против. Опять кричал, что лишит ее фамилии, дочь наследства, в общем, все как всегда. Собрав вещи, Вивьен предложила ему подумать о своем поведении, даже не попрощавшись с дочерью, отбыла в Берген. Родина. Даже если тут практически никогда не жила, с этим местом ее ничего не связывало, но тут было так легко и спокойно. Как ни в одном месте на Земле. Трава покрывалась вечерней росой, пахло свежестью, воздух был пропитан спокойствием и равновесием. О чем только не думала Вив – о дочери, про угрозы мужа, про друзей. Лишь к одной теме возвращаться совсем не хотелось. То, что осталось в прошлом, то, что тревожило ее каждый день, не давало спокойно спать. Не отпускало. Сколько раз, она молила Мерлина и Моргану, что бы все стало на свои места, стало немного проще, что бы боль ушла, не осталось больше чувств, вызывающих пустоты. Говорят, сильную любовь можно пронести сквозь вечность, будет жить она в веках, никогда не умрет. Когда глаза закроются навсегда, нужна ли ей будет эта любовь? Зачем мертвым любовь? Почему, люди не могут быть счастливы? Справедливости нет, справедливость бред, придуманный идеалистами. Собирался дождь, а может, в глазах темнело. Человек, который не хочет жить, по факту не может быть восприимчив к внешним факторам. Наплевать на погоду, настроение и людей вокруг. Ничего не менялось, жизнь продолжала окрашиваться в темные краски, без надежды на свет. Облокотившись на ствол дерева, женщина прикрыла глаза и сделала глубокий вздох. Постоянно, Вивьен уже знала, что будет происходить каждый раз, когда она закрывает глаза. Словно возвращалась в то счастливое прошлое, в котором не было Темного Лорда и насильного брака. Там, она была беззаботной семнадцатилетней девчонкой, с блеском в глазах, и искренней улыбкой. Ее окружали дорогие ей люди, они ее понимали, у нее было все, чему могут другие только завидовать. Верные друзья, чистокровность, богатство, успех. И любовь. Которой больше нет.

За закат, за рассвет,
За любовь, которой больше нет,
Тебя благодарю...

Каждое мгновение счастливого прошлого, врезалось в ее память настолько, что держало ее в силках. Не любила мужа, ненавидела родителей, отца который умер, давно был на том свете, ненавидела еще больше. Ненавидела человека, которого любила больше своей жизни. До сих пор любила и ненавидела одновременно. За надежду, за предательство. Когда смотрела на подобные чувства скептически, все было проще. Изменила своим принципам, и жизнь пошла под откос. Теперь ей уже нечего было, боятся, смыслом ее жизни стала дочь, и друзья, жизнь которых сложилась лучше, в понимании миссис Лартелль. Около месяца, никаких вестей, ни от Корра, ни от Малфоя, знала лишь, что Антонин попался. Ларейна проводила недели в поместье Корров, писала письма, говоря, что крестного дома нет. Все-таки, каким бы сейчас каменным не было сердце Вивьен Лартелль, за друга она очень переживала, порой даже сильней чем за себя. От Люциуса не было новостей, так это ясно – в бегах особо не отправишь письмо так, что бы Министерство Магии не нашло его. Так было еще сложнее. Резко открыв глаза, лицо ее озарило одновременно грустное, но с тем же злое выражение. Взобравшись обратно на лошадь, животное несло ее обратно в особняк. Тихо, пусто и хорошо, ничего, что бы могло ее расстроить. Едва ощутимый свет от свечей, был единственным источником сияния. Одна в огромном особняке, никаких голосов, полная свобода. Одиноко, но замечательно, как уже много лет.

 Отправлено: 28.10.07 19:23. Заголовок: Re:

before 1st september

Прошло уже несколько дней, как Эддисон жил у своей лучшей подруги Вивьен. Он сбежал, да, просто взял и сбежал из дому как последний трус. Хотя, Корделия ведь сама говорила, что не хочет больше видеть его там. И она знала, что лучшим для них обоих будет, если он оставит её и семью, хотя бы на ближайшее время. Тогда, жена не дала ему уйти вот так, куда глаза глядят, в ночь. Жалость, простая людская жалость, ведь наверняка большего Корр и не был сейчас достоин. Он благодарил Бога за то, что хотя бы на это ещё у Корди хватало сил. Своими поступками, своими словами Эд собственноручно уничтожил всё то, что некогда связывало их – чувства, взаимопонимание, всё. Холодная и чуждая ему комната, когда-то гордо носившая название их спальни. Снова не удаётся уснуть, снова за спиной он слышит сдавленный плач жены, и снова бессилен что-либо сделать. И вот, долгожданное утро, где с первыми лучами солнца просыпается единственное желание – сбежать, поскорее сбежать отсюда. Корр знал, что в родовом поместье семьи Вон скорее всего, сейчас никто не живёт. Конечно, Вив изредка приезжала туда, но сейчас, насколько ему было известно, как и обычно, жила вместе со своим мужем, и пока не собиралась никуда выезжать. Находясь в полной уверенности, что наконец-то выпал шанс испытать чистое и такое долгожданное одиночество, Эддисон трансгрессировал в Норвегию, где и располагалось поместье под названием Тролльхауген. Но как ни странно, этот день вопреки всем ожиданиям ознаменовался его встречей с подругой. И действительно, снова видеть её, разговаривать с ней – это было куда лучше, куда легче одиночества. Просто в таком возрасте, обременённые грузом своим проблем, люди слишком быстро привыкают постоянно быть одни, они ищут в этом успокоение, и забвение от внешнего мира, где им словно больше нет места. Хотя, Эда как раз с этим внешним миром пока связывали Люциус и Вивьен, и, разумеется, его дочь, Эмберлин. Уехав из дома, он сразу оповестил её о том, где находится, и попросил навестить его до первого сентября, если будет такая возможность. Мужчина знал, какие в последнее время возникли противоречия между его женой и Эм, поэтому если Корделия не будет никуда выпускать из дома дочь, то для её же блага будет лучше пока не видеться с отцом. Впрочем, он всё равно уповал на удачу. Встреча с Эмберлин всегда была для Эддисона свежим глотком родниковой воды посреди жгучей пустыни. Только она была способна по-настоящему вернуть его к жизни, хотя бы на тот короткий период, пока она рядом. А потом всё снова вставало на свои места.
Настало время всё рассказать и Вивьен… Он не знал, как она всё это воспримет, будет осуждать, отречётся от него или попробует понять? Хотя, слишком сложно понять убийство, даже если оно было сделано не просто из хладнокровного желания лишить человека жизни, а по каким-то другим причинам. Эддисон и не искал себе оправдания, он прекрасно понимал, что его просто не может быть. Никакие раскаяния, никакие слова не могли бы оправдать его перед Кеилом Кохом, сыном Эдди и Джоша, узнай он, кто убил его родителей. Люциус Малфой знал о произошедшем, и от него Корр не слышал ни единого упрёка, во всяком случае, в словесной форме. Быть может потому, что выражаясь фигурально, руки его друга тоже не были незапятнанными чужой кровью, а быть может, ему и самому была слишком хорошо знакома такая дилемма: либо ты делаешь, что тебе говорят, либо ты можешь лишиться своей семьи. В любом случае, Люциус от Эда не отвернулся даже в этой ситуации. Но Вив была другой, она была нормальным человеком, для которого моральные принципы пока не были пустым звуком, поэтому к любой её реакции Эддисон был готов, и любую реакцию бы принял.
- Ну вот…теперь ты знаешь всё. Почему, я ушёл, почему Корделия больше не хочет меня видеть… Да это ведь и не главное. Главное, что уже ничего не исправишь, ничего не вернёшь, - глухо произнёс Эддисон, не смея взглянуть в глаза Вивьен. Только что он рассказал ей всё то, что несколько дней назад пришлось рассказать Корди. Ничего не утаивая и более не скрывая, он поведал ей об убийстве Эддисон Кох, о том, как Джош пришёл отомстить, и как Эд убил и его. О том, как Люциус помог ему переместить тело из его дома, как они вместе с женой были на похоронах, и как Эддисон, словно ничего этого не произошло, приносил соболезнования единственному сыну погибшего Джоша.

 Отправлено: 29.10.07 00:28. Заголовок: Re:

My true colors gone,
Like a picture nobody sees.

Свою боль, можно заглушить, только почувствовав чужую. Говорят, что смерть избавляет от земных страданий. А что остается живым? Жить с этой мукой? Память, мерзкая, и не справедливая, как и жизнь. Грустных историй, по желанию из нее не выкинешь. Сколько не старайся, а она вечно будет напоминать обо всем, что не сложилось, или сложилось, но не так как бы хотелось. Мир, в котором им не суждено было быть счастливыми. Лучший друг, которого эта жизнь привела к пути убийств, и она – уже взрослая женщина, в которой и души не осталось. Не зря, на нашем жизненном пути мы встречаем людей, подобных себе, или совершенно противоположных, рано или поздно находятся очередные точки соприкосновения. Вивьен сидела на старом диване, укутавшись, в старый халат и могла только слушать. Слова ничего бы не значили. Слишком много слов, не сказанных в ее жизни. Как много печальных историй, а все пути, все равно ведут в крематорий.
- Эддисон, я тебе не враг. Возможно, если бы мне дали переписать мою жизнь, я бы многое изменила. Но уже поздно, мы те, кем стали, нас никто не заставлял выбирать такие пути. Осуждать тебя, я не имею права, сама не святая. Спрашивал зачем, все это делал, тоже не имеет смысла, у тебя все равно нет ответов, некоторые из них, и так понятны, - она прекрасно понимала, что служба Темному Лорду, это проклятие на всю жизнь, и это оправдывало в какой-то степени, ее лучшего друга, - посмотри на меня. Кем я стала? Мои лучшие друзья – убийцы, один в бегах, второй решил покаяться в своих грехах. Я не Бог, и не я судья, любые твои поступки я могу объяснить и всегда смогу тебя простить. Слишком многое, мы пережили, через многое прошли, и мне наплевать, что говорят другие. Ты, виноват лишь в том, что однажды в своей жизни, выбрал неправильный путь, но другого уже не дано. Это бремя, мы будем нести всю жизнь – и я, и ты, и Люциус. А Корделия…она любит тебя, ты сам это знаешь, но ты так же знаешь, ее отношение к хозяину, всем этим заданиям, смертям и стилю жизни. Она простит, однажды она поймет, просто верь в это. Постарайся отгородить от всего этого, Эм, она заслуживает лучшей жизни, чем мы. Я и ты, уже ничего не можем изменить, навеки обречены, а вот у наших детей еще есть шанс. Никогда, я не позволю Рейн поступать так, как поступали мы, пусть дети до конца ощутят слово счастье, то, что у нас было минутным, слишком быстро прошло, только жалеть себя, мне уже надоело, и тебя жалеть я не буду. Правда, давай, хотя бы с детьми быть честными. Иначе, все заведомо будет проигранным, ложным и мерзким, как вся наша жизнь. Иногда мне хочется, до конца отгородить и Рей, и Лин от всего этого, отправить их в другую страну, сделать так, что бы они никогда не познали нашего стиля жизни. Только каждый раз, я понимаю, что снова нужно прибегнуть ко лжи. Знаешь, Эддисон, просто я не знаю, как объяснить детям, что их родители убийцы, и смысл их жизни истреблять магглов и им подобных, это звучит абсурдно, уже само по себе. Но, я рада, что ты здесь. Мне было тяжело. Ланс вообще ничего не понимает, да и никогда не понимал, и даже не стремился, только я могу выйти замуж, за романтичного идиота, который летает в небесах и не принимает реальность. Вспомни, когда мы были такие же, как сейчас Эмберлин и Лара, думали ли мы, что все так будет? Да, ты думал, как бы выпить еще огневиски, а я думала только о своем внешнем виде и списке разбитых сердец. Стареем, Корр, стареем. – легонько толкнув, друга в плечо, Вив улыбнулась. На какой-то миг, ей показалось, что им снова по семнадцать лет, и все хорошо.

 Отправлено: 30.10.07 21:06. Заголовок: - Да, если бы у меня..

- Да, если бы у меня была возможность хотя бы не переписать жизнь, а просто исправить одно самое малейшее обстоятельство, я бы не задумываясь, это сделал. К тому же теперь я знаю, какую деталь, какой свой поступок должен был бы изменить, - разумеется, Корр имел ввиду в первую очередь своё присоединение к Пожирателям Смерти, если это можно так назвать. Только подумать, сколько всего могло бы измениться в один миг. Их семейная жизнь с Корделией уже не напоминала бы собой такой ад, он бы никогда не стал убийцей, и к сорока годам не имел бы за спиной такое тяжёлое бремя проблем и собственных грехов, которое должен нести до конца своей жизни. Эм бы не страдала из-за вечных ссор родителей, Гэрриет мог бы гордиться своим сыном. Сколько всего хорошего можно сказать, только неизменно вставляя в каждое предложение эту, казалось бы, незначительную частицу «бы». Только вот именно она проводила такую весомую и непреодолимую грань между тем, чего бы хотелось и тем, что было на самом деле.
- Ты права, любые мои…нет, наши поступки всегда можно объяснить. Однако их понимание, понимание тех помыслов, по которым они совершались редко когда может служить оправданием. Но мне очень важно, что ты отнеслась ко всему именно так. Мне очень важна твоя поддержка. Знаешь… Наверное, только благодаря тебе и Люциусу я ещё не спился где-нибудь под забором второсортного бара. Ты же знаешь, слабость к спиртному у меня ещё со школьной поры, оно всегда было моим любимым средством решения проблем, - и ладно бы, если Корр просто увлекался крепкими напитками, так он под их воздействием становился буквально другим человеком. Он мог сказать что угодно и кому угодно, заметнуть даже в самого близкого друга бутылкой или ещё чем похуже. К счастью, всё заканчивалось благополучно, но в действительности последствия могли быть ужасными, если бы Эду в то время так не везло. Однако во взрослой жизни Эддисон пытался не злоупотреблять давней привычкой. Во-первых, аристократу и работнику Министерства Магии как-то не к лицу ходить с оплывшим лицом и бутылкой огневиски под мышкой. Во-вторых, его всегда удерживали от этого друзья. Да, пару раз, ещё когда Эм была маленькой, а Корделия в очередной раз чуть не выгнала мужа из дома, Люциус и Вивьен чуть ли не подконтрольно следили, чтобы Корр не пустился во все тяжкие. Они знали, что нужен лишь малейший толчок, и предрасположенный к алкогольной зависимости человек могут уйти, так сказать, в омут с головой. С некоторых пор Эддисон возненавидел заклинание «Эскуро», потому что и Вивьен, и Корди в своё время всегда прибегали именно к нему, дабы опустошить вожделенную для Эда бутылку огневиски от всякого содержания. Правда, с возрастом он уже стал сознательно контролировать себя, во всяком случае, хотя бы пытался.
- Я понимаю, что мои поступки заслуживают осуждения, но мне очень важно, что ты готова меня понять, и что ты не отвернулась от меня после…после всего. Да, забавно смотреть на нас сейчас. Иногда я чувствую, будто нам снова по семнадцать, что всё ещё впереди, а это какой-то страшный сон. Кем мы стали? Я думал, залог счастливой жизни – это любовь. Ты права, может, Корделия и любит меня, вернее любила. Только какой от этого толк? Эти чувства не причиняют ничего кроме боли ни мне, ни ей. Про последний год я вообще молчу. Она даже прикасаться к себе запрещает, я даже не говорю о поцелуях или чём-то большем. Представляешь, полтора года я уже так живу, полтора года!.. И хочу, и не могу ей изменить… Она, кстати, считает, что наоборот брак без любви – это залог счастливой жизни. И ты, и Люциус, по её мнению, должно быть самые счастливые люди, - горько хмыкнул Эддисон, откинувшись на спинку мягкого кресла. – Если счастье не в любви и не в её отсутствии, тогда в чём же? И вообще есть ли на это ответ? Ты права, для наших детей я тоже хочу другой жизни, только получится ли? Драко уже в рядах Пожирателей Смерти, как бы Люц не сопротивлялся, а Тёмный Лорд решил, что сын должен искупать грехи своего отца. В тот момент я благодарил Бога о том, что у нас с тобой дочери… Только и от этого не легче. Корделия хочет насильно выдать Эмберлин за Александра Кроули, уже в семнадцать лет предопределив её дальнейшую судьбу. А она ведь всего лишь ребёнок, какая вообще, к чёрту свадьба… - теперь, когда речь снова зашла о возможной помолвке его дочери, Корр уже больше не злился, не кричал, как это несправедливо, и что он всё равно будет и дальше бороться за счастье Лин. Он просто-напросто от всего устал. Он не знал, что делать, как попытаться заставить жену пересмотреть своё решение, как помочь Эм? Как ни прискорбно, но постепенно просто опускались руки. – Я тоже рад, что приехал. Не переживай, всё будет хорошо… Все мы будем когда-нибудь вместе, вот увидишь. И Люциус обязательно выкарабкается, я в него верю. А Ланс твой мне никогда не нравился. Он какой-то…он тебя никогда не понимал и не старался понять, и вообще он какой-то мягкотелый, это разве мужик? Ладно, не будем о нём. Пока самый свободный путь остаётся у Рейн… Хотя, если наши дети всё-таки действительно повторяют судьбу своих родителей, в некотором роде, конечно, главное, уберечь её от общества младшего Корнака. И чёрт дёрнул его отца переехать в Англию. Впрочем, вроде бы Лара с ним не общается, так что я надеюсь, всё будет хорошо… И Рейн, и Эм заслуживают того счастья, которого мы в своё время не получили. Только вот я не знаю, как помочь ей… Я плохой отец, - скорбным голосом подытожил Эддисон, сцепив руки в замок, и оперевшись локтями о стол, подался чуть ближе к Вивьен.

 Отправлено: 01.11.07 05:55. Заголовок: гвоздь ночи, конечно..

сказать: "Апарекиум!"

гвоздь ночи, конечно Гэмбо, он стал вдохновением на сие счастИе

Вам когда-то выливали на голову ведро холодной воды? Нет? Тогда вам будет тяжело представить, что почувствовала Вивьен, когда в словах Эддисона прозвучало имя, на которое было поставлено табу, много лет назад. В момент, она словно перестала слышать, а все слова, сказанные до этого, стали не существенными. Думаешь, что безумие позади, что давно пережила это, но даже имя способно ранить сильнее любого оружия. Женщина просто подскочила с дивана, и посмотрела на Корра такими глазами, будто только, что он кого-то убил на ее глазах.
- Что?! – раздался ненормальный крик, на весь особняк, если бы тут были эльфы, они бы обязательно сбежались на этот вопль, видимо мужчина забыл как кричит его лучшая подруга, в принципе очень давно она не издавала звука таких децибелов, прямо возвращение в школу, ускоренный вариант, - да…как…у…него…наглости хватило! – чем больше она говорила, тем сильнее вскипала, так, что могло и Эддисона убить, и себя следом, - в Англии…в Англию захотелось переехать, нет, такой наглости я еще не видела. Мерлин, и почему мысли не могут убивать? – по началу на друга никакой злости не было, до тех пока, мозги снова не начали функционировать, - стоп…ты давно это знал? Не смотри на меня, я знаю этот взгляд. Ты все знал, и давно знал, насколько давно? Ответь мне, не прикидывайся диванной подушкой! Хотя, наверное, все знали, но решили не травмировать и без того расшатанную психику Вивьен, да?! Да, я тебя спрашиваю? И не надо говорить, что я наложила табу на эту тему. Мне уже давно все равно, - соврала, но даже не попыталась сделать это красиво, - и…что?! Щенок, - как звали сына Мстислава, миссис Лартелль конечно не знала, - учится в Хогвартсе? Великолепно! Просто чудесно. Я хочу, что бы ты написал письмо Эмберлин, я не знаю, что ты придумаешь, но она обязана сделать все, что бы моя дочь никогда не общалась с его сыном. Сама писать я не могу, не хочу, что бы Рейн знала, где я, не хочу, что бы она знала, что грядет громкий развод, я думала в Хогвартсе ей будет безопаснее, но теперь сомневаюсь, - нервы закончились, и она опустилась на журнальный столик, - привет из прошлого. Такое чувство, будто меня вернули в школу, и что мне делать? Надеяться, что моя дочь будет умнее меня? Страшно, слишком уж она на меня похожа, - покачала головой Вив, и была права, ибо Рей действительно стремилась, как сумасшедшая, походить на нее, - не знаю, придумай какуе-то сказку, напиши, что отец этого, в общем как там зовут его сына, плохой человек, полей грязи, ну ты умеешь портить репутации, друг мой, что бы все выглядело убедительно, и не забудь добавить, что я плохо отношусь к этой семье, против моего мнения, Рей не будет. Смею надеяться. – вздохнув, Вивьен на несколько секунд замолчала, а потом снова перевела свой взгляд на Корра, - а Ланс…он совершенно от рук отбился. Ты же помнишь Ланса, который читал стихи и клялся мне в любви до гроба, а теперь он изменился. Я хочу развода, но врядли получу его, как там – чистокровные волшебники не могут позволить себе такой роскоши как развод, да? Какая чушь, больше так жить нельзя. У тебя хоть выход есть, а я сижу в четырех стенах, и только и получаю новости, переживаю, что однажды принесут плохие новости. Все мои знакомые, ждут, когда авроры схватят еще кого-то из Пожирателей Смерти, а я, улыбаясь им, молю, что бы этого ни случилось. У них Антонин, а мы сидим здесь, ну да, мы же не можем подвергать себя такому риску. Противно, отмотали бы время назад, я никому из вас, не позволила бы положить свою жизнь на службу Темному Лорду. Немыслимо, раньше я знала, где Люциус, а теперь даже представить не могу, где он прячется, была спокойна за Антонина, а теперь он в плену. Ты здесь, почему мне кажется, что ты так же исчезнешь в скором времени? Эддисон, я хочу спокойной жизни, хочу, как раньше спокойно ходить по Косому Переулку, с вами, а нельзя. Вы вне закона, а я сижу в личном Азкабане имени Ланса и его дома. Дожились. – наклонив голову вперед, она снова тяжело вздохнула. Никогда не думала Вивьен, что жизнь сложится именно так.

 Отправлено: 03.11.07 21:35. Заголовок: Как правило, Эддисон..

Как правило, Эддисону действительно просто-напросто не хватало наглости, чтобы солгать Вивьен. А во-вторых, она всегда почти безошибочно могла определить, когда он что-то утаивает, когда лжёт, а когда говорит чистую правду. И признаться, Корр действительно узнал совсем недавно о том, что Корнак перебрался в Англию вместе со всей семьёй. Причём, произошло это по истине случайно, так сказать, волей случая. В силу своей должности Корру приходилось работать с самыми разными представителями других департаментов Министерства Магии, и в частности с Департаментом Международного Сотрудничества. В принципе, это логично, что работая в Корпусе Магической Торговли приходится налаживать связи с другими странами и, следовательно, их представителями в Английском Министерстве Магии.

Каково же было удивление Эддисона, когда спустившись на второй уровень, и пройдя по коридору он упёрся в золочёную табличку с выгравированным: «Мстислав Корнак, Департамент Международного Магического Сотрудничества, глава дипломатического корпуса Восточной Европы на территории Объединённого Королевства». Эддисон едва заметно тряхнул головой, пытаясь убедить себя самого, что всё это лишь следствие многочисленных бессонных ночей, что никакого Корнака за этой дверью не сидит, и вообще больное воображение в этот раз уж слишком заигралось. Но на деле всё оказалось правдой.
- Добрый день, мистер Корнак. Не хочу отрывать вас от многочисленных дел, - спокойно и непринуждённо произнёс Эд, обводя взглядом многочисленные кипы бумаг на столе Мстислава. Он изменился, стал ещё более мрачным, и каким-то отрешённым? Или это казалось Эддисону, пришедшему в крайнее недоумение от их неожиданной встречи. Впрочем, Мстиса нельзя было не узнать, да и сам Корр наверняка выглядел вполне узнаваемо, хотя бы благодаря достаточно редкому цвету своих волос. Разговаривать они не стали, ограничившись рукопожатием и взаимным обменом любезностями, всё в рамках привычной светской беседы ни о чём. – И да…Мстислав, вы давно живёте в Англии? Я помню ваш приезд ещё в Хогвартс, я тогда учился на седьмом курсе, и нам даже посчастливилось познакомиться, - про Вивьен мужчина намеренно не произнёс ни слова.
- Да, мой старший сын уже на седьмом курсе Хогвартса, да и до этого мы часто бывали здесь. Многочисленные командировки, знаете ли… Работа, всё так сложилось благодаря ей.
- То есть ваш сын уже получил приглашение учиться здесь, в Англии?
- Да, именно так. А почему это вас так интересует?
- Моя дочь, Эмберлин Корр тоже сейчас учится на седьмом курсе Слизерина, вот и…вполне логичный вопрос, возможно, я видел…?
- Владана. Моего старшего сына зовут Владан. Он тоже учится на Слизерине, - холодно отрапортовал Мстислав.
- Вот как, - как можно более дружелюбнее попытался сказать Корр, но вышло как-то искусственно и натянуто. – Слизерин – достойнейший факультет, поздравляю. В общем…рад был снова вас видеть, до свидания.
- Прощайте, мистер Корр, - если Эддисон и пытался свести официальную беседу к более непринуждённой, то Мстислав скорее настаивал на том, что они были чужими друг другу людьми, фактически не знакомыми. Впрочем, Корру тёплые отношения с этим человеком были по большому счёту и не нужны, он и так смог узнать всё, что хотел.

И вот сейчас он подробно пересказал этот случай Вивьен. Зачем было что-то утаивать? В кои-то веке Эд действительно говорил честно и без утайки.
- Это произошло неделю назад, - подытожил он. – Просто у меня не было возможности тебе это рассказать до сегодняшнего дня. Честно говоря, я сам не мог поверить его словам. Только подумать, Владан Корнак учился бок о бок с Эмберлин и Ларейной уже шесть лет на одном и том же факультете, а мы и не подозревали. Мне и в голову его такая наглость не могла прийти. Приехать в Англию, надо же! Хотя, он, конечно, волен делать, что хочет… - поймав на себе убийственный взгляд подруги, мужчина тут же осёкся, решив, что лучше и не продолжать, как говорится, целее будешь. Сейчас всё это не было главным. Прошлое есть прошлое и его стоит оставить за дверью, и задуматься, наконец, о настоящем. Да хотя бы даже о том, как теперь защитить Рейн от повторения ошибок своей матери? Бесспорно, план у Эда уже был готов, план, вновь основанный на лжи. Ни искусной, даже слишком очевидной, но не для самой девушки, а только для них с Вивьен. И как ему самому надоело лгать, как он этого каждый раз хочет избежать, и каждый раз возвращается снова к одному и тому же решению, где непременно присутствует необходимость во лжи.
- Ви, - осторожно начал он, - У меня есть идея, как удержать Рейн от похожих ошибок, но… Придётся солгать. Послушай меня и не перебивай, - увидев, что женщина хочет возразить, Эд поднял вверх правую руку, не давая ей вымолвить и слова. – Так вот. Я напишу письмо Эмберлин, где попрошу её оградить Ларейну от Корнака. Но нужно ведь какое-то объяснение? Я напишу ей, что он брат Рейн… Ну, мало ли что могло произойти по молодости, а потом ты как бы вышла замуж за Ланса, чтобы у ребёнка был отец, в то время как Мстислав тебя бросил. Я понимаю, это слишком…жестоко? Да, возможно. Но я не вижу другого выхода, - отчеканил Корр, поднимаясь на ноги и начиная расхаживать взад и вперёд по комнате, - Если ты согласна, в скором времени я напишу это письмо… Да пойми ты, это единственный выход! Даже если их отношения начнутся, то, узнав о таком, у Лары хватит здравого смысла для того, чтобы понять, что отношения со своим родным «братом» не возможны. Я бы сказал, вряд ли мы придумаем что-то лучше. Что касается нормальной жизни… Ты не представляешь, Ви, как я хочу однажды утром проснуться совершенно свободным человеком. Хотя, пока что я и сейчас вроде как и не «вне закона» официально, хожу на работу и всё такое. Но это не то. Ты понимаешь, что я имею ввиду. Так вот, сейчас моё положение пока не самое худшее. Люциус в бегах, Антонин в плену, Калеб…о, Калебу тоже придётся сейчас не просто, - последнее Эддисон произнёс с какой-то неопределённой усмешкой, ведь к последнему, можно сказать, в какой-то степени был причастен собственноручно.

 Отправлено: 06.11.07 21:03. Заголовок: День, проведенный сл..

I'd take another chance, take a fall
Take a shot for you
And I need you like a heart needs a beat
But it's nothin new

День, проведенный словно во сне. День, навсегда оставшийся в его памяти. День, пролетевший как одно мгновение.
Ее тихое, но уверенно «да». Кеил не ожидал, что Эмбер согласится выйти за него замуж. Он был готов услышать отрицательный ответ. Принять такое решение, когда тебе всего лишь семнадцать лет, весьма сложно, но ее смелость и готовность доверить ему свою жизнь, буквально потрясли слизеринца.
«Я люблю тебя…» эхом звучало в сознании, когда девушка опустилась на колени возле него и обвила тонкими руками его шею. Доверчивый взгляд глаз цвета неба, нерешительная улыбка и поцелуй, скрепивший их договор. Если бы не ложь, стеной стоявшая между ними, Кох чувствовал бы себя самым счастливым из ныне живущих. Но разве мог он радоваться, зная истинные причины своего предложения? Перебирая золотистые локоны, Кеил целовал девушку с отчаянием приговоренного на смерть. Словно в последний раз, пытаясь запомнить вкус ее губ и аромат нежной кожи. Не было ничего важнее этого мгновения, ни до, ни после.
Улыбаясь, он отстранился от Эмберлинн и пробормотав что-то невнятное, неуклюже поднялся на ноги. Где-то среди кучи ненужных вещей валялось то, что было так необходимо ему сейчас. Раскрытый чемодан, не один десяток скомканных рубашек и заветная коробочка на дне. Отыскав ее на ощупь, слизеринец на мгновение замер, не зная стоит ли делать то, что он собрался сделать. Но сомнения отпали так же быстро, как и возникли. Чтобы не было, он все равно любил Линн. Любил искренне, всей душой. Любил так, как многие были не способны. И если им суждено было пойти разными дорогами в последующем, он знал, что иной у него все равно не будет.
Крышка коробочки дважды хлопнула и Кох вернулся к Эм. Взяв ее руку в свою, он разжал кулак и в тусклом свете блеснуло обручальное кольцо, когда-то принадлежавшее его матери. Дрожащими пальцами, слизеринец надел его на безымянный палец девушки и на мгновение зажмурился, боясь, что она прочтет в его глазах смятение и страх.
- Ну вот, теперь все официально. – попытался усмехнуться он. Все это было лишено всякого смысла, но отчего-то Кеил чувствовал, что поступает правильно. Это ощущение уверенности дало ему сил не пойти на попятный. Слушая собственную интуицию, он за пару часов подготовил все к скромной церемонии, ни на секунду не позволив себе усомниться в верности принятого решения. Пригород Уэльса, маленькая деревушка неподалеку от дома, в котором родился его отец, скромная часовня и престарелый священник, все еще верящий в любовь. Стоя у алтаря, Кох с восхищением во взгляде смотрел на свою избранницу. Она была похожа на ангела в лучах восходящего солнца. Теплый ветер, врывающийся в открытые двери часовни, развевал длинные светлые волосы, спрятанные под белоснежной фатой. Клятвы верности и поцелуй, нежный и трепетный, навсегда скрепивший их союз на небесах. Кеил смотрел на свою уже жену и не мог скрыть победной улыбки. На время он забыл обо всем и мог думать лишь о том, что теперь она принадлежала ему. Отныне и навеки. Как в сказках. Только в их случае без «жили они долго и счастливо», как не прискорбно было это осознавать.
Реальность обрушилась на него внезапно. Как только они оказались в Норвегии и позвонили в дверь огромного старинного особняка. В тот момент закончились иллюзии, уступив место холодному настоящему. Высокая темноволосая женщина, встретившая их у порога, и стоящий позади нее мужчина с пепельными волосами, были одинаково удивлены. Ложная забота и поддельная вежливость в голосе врага не могли обмануть Коха. Выпрямившись во весь свой немаленький рост, он подсознательно готовился к битве. Будь его воля, слизеринец прямо здесь бы сразил Корра-старшего непростительным заклятием. Но это было бы слишком простой смертью для подобного мерзавца. Холодная отстраненная улыбка появилась на лице Кеила. Проигнорировав протянутую руку, он уверенно шагнул внутрь и подошел к Эмберлинн. Ведя себя как хозяин, молодой человек притянул к себе ее за талию. И крепко держа в подобии объятия, отчетливо произнес:
- Вы глубоко ошибаетесь, Эддисон. – ровный тон, намеренное фамильярное обращение. Все же родственники, как-никак. – Мы теперь далеко не чужие люди и отныне заботиться об Эмбер моя прямая обязанность. В болезни и здравии, как говорится.
Догадка, мелькнувшая на лице престарелого блондина, служила явным доказательством того, что он уже все понял. Упиваясь моментом своего триумфа, Кох взял в свои руки руку жены и продемонстрировал тонкое кольцо из белого золота с сияющим голубым бриллиантом каплевидной формы.
- Кольцо моей матери, мистер Корр. Хотя зачем я говорю, вы наверняка узнаете… - он специально говорил настолько медленно, насколько это было возможно. Каждое слово взвешенно, акценты расставлены. Это было не просто кольцо его матери. Это было кольцо его матери, убитой стоящим напротив человеком. То, что снял Джош с ее холодного тела. То, что было на ней в ночь смерти. - Ну что же вы? Поздравьте молодоженов, папа.

 Отправлено: 07.11.07 04:26. Заголовок: Вивьен была в шоке, ..

Вивьен была в шоке, в таком легком, что начала кружится голова. Комната медленно начала плыть перед глазами, и женщина успела в последний момент, упереться рукой об камин. Закрыв глаза, она будто вернулась во время школьных лет, где ее жизнь пошла под откос. Если бы не было этого злополучного саммита, все бы было нормально, а теперь…Теперь уже нормально не будет никогда.
- Ви, не понимает, у меня в голове не укладывается, Эддисон! С начала он женится на другой, и забывает про Англию, а потом переезжает сюда и отдает сына в Хогвартс? Это не логично, хотя у него всегда с логикой были проблемы. Чего еще можно ждать от человека, который клянется в вечной любви, а потом перечеркивает все? Видимо я была слишком наивна и влюблена, что бы понять это раньше. Как хорошо, что от меня былой, не осталось ничего. Даже имени не осталось. Хорошо, что я все знаю. Хотелось бы посмотреть ему в глаза, и спросить, куда же делась вся его любовь, почему он так легко сдался тогда…только… - на миг ее голос стал прежним, таким же, как тогда, когда она любила Мстислава и ради него готова была на все, но в момент все снова исчезло как красивая иллюзия, - но нет. Никаких разговоров. Пусть живет себе спокойно, мы вот говорим про него, помним в какой-то степени, а он даже не вспоминает, скорее всего. Хотя, точно. Забыл уже много лет назад, ведь, что это было? Увлечение, даже не влюбленность, а я глупая, думала, что нечто большее. Отца загнала в могилу, с матерью поссорилась, забыла дорогу в отчий дом, и ради чего? Ради красивого слова, которое глупцы любовью называют. Мне было проще, когда во мне видели недоступную аристократку, когда рядом с тобой и Люциусом, я чувствовала себя на вершине мира, не хватало только короны и красной дорожки. Наплевав на все свои принципы, я приняла эту так называемую любовь, а дальше ничего. Счастливых концов в жизни не бывает, или просто перестаю в них верть. Даже твой брак по любви, закончился чем? Ложью, обманом и тебя вообще из дома выгнали. Прости, Эд, я не это хотела сказать, просто накопилось. Столько лет молчала, мои мысли мог читать только ветер и луна, я даже поговорить ни с кем толком не могла, закрытые двери, у Ланса ассоциировалась с собранием слуг Темного Лорда, а подруг в моем доме уже давно не было. Не каждая женщина готова жить на лезвии ножа как я. Но я никого из вас не осуждаю, если бы не хотела, не стала бы вам помогать. – обхватив себя руками, миссис Лартелль отвернулась от Корра обратно к камину, и перевела дыхание. Пламя отражалось в ее черных глазах, и на миг женщина даже улыбнулась, всего лишь на какой-то жалкий миг и не более того. А Эддисон начал говорить, от придуманной им лжи, ей снова стало плохо. Нет, все, что он говорил, на деле было не возможно. Владан уж никак не мог быть братом Рейн, она была в этом уверена, даже больше, чем в том, что снег белый. Идея была жестокой, и ужасной, но превосходной, в стиле интриг Корра, очень даже, что не удивительно. Достаточно резкий поворот, и она устремила свои глаза на друга. Будто возвращение в прошлое, перед ним стояла все та же Вивьен, которую он помнил – с горящими глазами, и готовая на любые безумства, которые среднестатистический разум не в силах понять. Сложив руки на груди, она плотоядно ухмыльнулась, сделала глубокий вздох и произнесла.
- Плут, ну ты и лис, Эддисон Корр. Мерзавец и врун, за это, я тебя и люблю, - достаточно громкий смех озарил комнату, - Рейн узнает правду, когда окончит школу, а пока пусть принимает ложь. Я не думаю, что у нее ума хватит, из всех выбрать сына нашего старого друга, но с чем черт не шутит? И вообще – пора ее замуж выдавать, если Рей будет знать, что от судьбы не уйдешь, она не пойдет против меня. Только тебе в голову, могла прийти такая идея, места в Раю тебе нет, будем гореть в Аду вместе, а до этого принимать страстные поцелуи от дементоров, мы ведь заслужили, и не спорь со мной. – снова ухмылка заиграла на ее уже не молодом лице. Слова о том, что Калебу будет, не просто застали ее врасплох, - почему ему будет не просто? Эд, ты чего-то не договариваешь. Черт, постоянно думаю о том, что надо вытаскивать Антонина, ничего не планируется? – тихонько добавила ко всем своим словам она.

Напряжение, вот как можно было назвать все, что творилось. Почему? Она не понимала, не хотела понимать. Сын убитых Корром людей и ее крестница. Такой абсурд в голове Вивьен Лартелль уж точно не укладывался, и хотелось бежать от напряжения. Вив, подошла к молодоженам, и с улыбкой на лице, отстранила Лин от Кеила, и снова сладкая улыбка.
- Мужчины, будьте тут и обсуждайте свое, а мне все интересно, посему я украду Эм, на кухню, - с сияющей улыбкой проговорила женщина, - даже не думай, Эд, никакого огневиски я вам не принесу, все сами, сами. – уже на ходу сказала она, потянув Эмберлин за руку, по направлению к кухне.

=> кухня

Когда они таки зашли на кухню, руку девушки Вивьен отпустила и как-то странно на нее посмотрела. Вообще это тяжело, знать больше чем Лин, и ничего ей не говорить.
- Ты действительно уверена, что все сделала правильно? Лин, брак, в таком возрасте, не подумай, что я против, просто странно как-то это. Я хорошо знала, отца Кеила, Джоша, он никогда не был серьезным и постоянным человеком, не думаю, что яблоко от яблони…Прости, это твой выбор, - махнув головой, повернулась к столу и взяв нож, разрезала яблоко, которое взяла из вазы, на две части, одну половину протянула девушке, а вторую надкусив произнесла, - Корделия хоть знает? – почему-то женщина была уверена, что нет.

 Отправлено: 07.11.07 20:22. Заголовок: - Мистер Корр, - с н..

- Мистер Корр, - с нажимом поправил молодого человека Эддисон, явно настаивая, чтобы к нему обращались именно так и никак по-другому. Если Драко и Рейн вообще были с ним на «ты», то это ещё ничего значит. В конце концов, они с Кеилом никогда не общались так близко, и Эд едва ли мог поверить в то, что какие-то обстоятельства этот факт смогут изменить. И прохладная улыбка, и слишком уверенный тон, и то, как он обнимал его дочь – всё это с первых секунд показалось ему в Кохе подозрительным, но Корр не хотел воспринимать очевидного. В самый неподходящий момент в мужчине проснулись далеко не свойственные ему наивность и простота. Разум просто отказывается воспринимать те факты, которые пыталась преподнести ему действительность. До последней секунды Эддисон надеялся, что Кеил и Эмберлин – всего лишь друзья, и ничто другое их связывать по определению не может. Но он ошибался, жестоко и непростительно для себя самого. Прежде, чем он успел что-либо ответить, взгляд уже отыскал среди множества окружающих его вещей изящное золотое кольцо, украшенное небольшим вытянутым голубым бриллиантом. Довольно редко сочетание, и радует глаз всякого, кто обратит своё внимание на сие творение ювелирного искусства. Эддисон просто не мог соотнести то, что это самое кольцо, принадлежавшее когда-то миссис Кох, украшает теперь миниатюрный безымянный пальчик его дочери. Смотрел, и видел, и не верил (с). Вкрадчивый голос Кеила, искрящаяся счастьем, улыбка на губах дочери – всё смешалось, всё было слишком невероятно, чтобы поверить… Где-то под сердцем едва ощутимо кольнуло, и стало тяжело дышать, будто в помещение в один миг воцарилась невыносимая духота. Инстинктивно Эд поднёс левую руку к горлу в попытке расстегнуть пару верхних пуговиц на рубашке, настойчиво борясь с приступом подступающей дурноты. Конечно, он помнил то кольцо. Он помнил, как Эддисон сжимала его руку, умоляя пощадить сына. Он помнил, как не нашёл в себе сил уйти, оставшись сидеть рядом с ней. Корр уже не слышал её судорожных вздохов, её всхлипов, чувствуя, как рука, которую он продолжал крепко сжимать в своих ладонях потихоньку начинает остывать. Счёт времени давно уже потерялся. С силой разжав онемевшие пальцы Эддисон, Пожиратель Смерти высвободил свою руку, рывком поднимаясь с колен. Её пальцы остались всё также неестественно согнутыми, и только в тусклом свете маленького торшера поблёскивал небольшой драгоценный камень её обручального кольца. Его хозяйка уже давно покинула этот мир, а его холодное, голубоватое сияние даже не померкло, продолжая приковывать взгляды. И вот сейчас это же самое кольцо было на руке Эмберлин, его дочери…
- Разумеется, - попытался, наконец, ответить Корр, старательно придав своему лицу вид вежливой заинтересованности. - Я помню это кольцо. Я даже помню, как Джош подарил его твоей матери. Он сделал ей предложение в рождественский сочельник, Эдди просто искрилась счастьем. Она любила это кольцо, и оно ей очень шло. Ты, наверное, не помнишь, но у неё были поразительно яркие голубые глаза как этот бриллиант. В конце концов, у твоего отца был хороший вкус, - ровным тоном, практически лишённым всяких эмоций рассказывал он. Ведь Эддисон и понятия не имел, что Кеилу обо всём известно, и тем более, ему даже в голову не пришло, как его слова могут ранить. Хотя, если бы сей факт был бы ему известен, он бы всё равно не остановился, сказав абсолютно то же самое. Страдания других уже давно перестали волновать душу и совесть этого человека. Быть может, просто слишком сильны для этого были его собственные. – И что вы хотите этим сказать? Вы поженились? Что ж, оригинально дети мои, приятно, что вообще хотя бы мне, старику, сообщили, неважно, что я узнаю всегда всё последним.
- Неправда, ты узнал первым, пап, - вмешалась Эмберлин.
- Какая честь! И надо ещё не забыть Кроули отправить поздравительную открытку, что помолвка отменяется, - насмешливо отозвался Эддисон. Прежняя забота в голосе резко сошла на нет, сменившись холодным непониманием, приправленным отнюдь не самой доброй иронией. Эддисон любил свою дочь, и по его словам, величайшее счастье в его жизни – видеть, как она счастлива, но на деле, видимо, всё было не так просто. Сейчас он не мог быть счастлив за неё. Как не мог и отделаться от навязчивой паранойи, что Кеилу, может быть, всё известно… - И долго это…у вас длится? Ну, вы же наверное…были какие-то отношения? Не сегодня же утром вас обоих посетило желание ни с того, ни с сего связать себя узами брака? Я, во всяком случае немного не в курсе этого всего, - бесцеремонно и нетерпеливо требовал объяснений он.
- Да потому что у тебя всегда находились дела важнее меня! Ссоры с мамой, дядя Люциус, твои друзья, всё, что угодно, только не я! Папа, это на словах ты так заботишься обо мне, а…
- Не смей так разговаривать со своим отцом! – резко осадил свою дочь Эддисон, сам не заметив, как почти перешёл на крик. Его состояние уже с пять минут балансировало между припадком со всеми вытекающими последствиями и убийственной отрешённостью, когда проблем столько, что легче уж уйти в себя, чем попытаться их решить. Тут же он поймал на себе встревоженный взгляд Вив, отчего стало не по себе, более того, стыдно. Уж её он ни имел никакого права в это втягивать, и тем более, заставлять всё это слушать. – Прости, Эм. Ты знаешь, я не хотел кричать. И ты – действительно всё, что у меня есть. Просто ты должна понять, как непросто мне слышать такие новости. Вивьен права, мы с Кеилом пока поговорим, а вы лучше приготовьте что-нибудь к ужину, - по-отечески улыбнувшись, как можно более спокойно и ласково сказал Эд. Пока Лин кротко поцеловала Коха на прощание, мимолётно и порывисто обняв, Эддисон предпочёл демонстративно отвернуться. Кивнув Вивьен, мужчина подождал пока за ними закроется дверь, после чего вновь обратил всё своё внимание к оставшемуся наедине с ним, слизеринцу. Корр достал палочку и невербально воспользовался заклятием Недосягаемости, чтобы никто, находящийся за переделами комнаты не мог услышать их разговора. Властным жестом Пожиратель Смерти отодвинул стул с высокой прямой спинкой, приглашая Кеила сесть. Сам же он предпочёл оставаться на ногах.
- Итак…Кеил. Думаю, нам стоит начать наш разговор с главного. Надеюсь, столь поспешный брак не из-за каких-то непредвиденных обстоятельств? – под «непредвиденными обстоятельствами» Корр подразумевал возможную беременность его дочери, ведь всякие случаи бывают. Впрочем, этот вариант он исключил почти сразу, но всё равно считал должным спросить. – Насколько мне известно, вы же не встречались, вы были просто однокурсниками, как вообще такое могло произойти? Или я чего-то не знаю? И должно быть, тебе известно про то, что мы нашли для Эмберлин жениха, верно? – Эд снова замолчал, стараясь как можно тщательнее подобрать нужные слова, - Что тебе вообще от неё нужно? Деньги, наследство, приданное, быть может, место в Министерстве? – он всё ещё цинично и отчаянно отвергал всякие домыслы о взаимной любви, связывающей его дочь и этого человека. Пытался не верить, пытался убедить себя, что такого просто не может быть, ища доказательства в ответах на свои вопросы. Во всяком случае, ожидая их получить.

Переход для Эмберлин в кухню вместе с Вивьен, Эддисон остаётся

 Отправлено: 09.11.07 10:43. Заголовок: Игра началась и счет..

Игра началась и счет был открыт. Издевка в голосе Кеила нашла ответ в холодном замечании о его матери и отце. С понятной отстраненностью молодящийся блондин вспоминал о былом времени, когда Джош сделал предложение своей сокурснице. Скрипнув зубами, теперь уже их сын слушал повествование Корра. А вот про глаза он зря. Словно удар под дых, это замечание на мгновение заставило молодого человека окаменеть. На лице его совершенно отчетливо появилось выражение лютой ненависти, обращенной к тестю. Он прекрасно помнил глаза матери. Эдди была святой для него. Он нередко просиживал не один час в гостиной их неуютного холодного дома и рассматривал ее портрет, висящий на самом неприметном месте. Картинка не разговаривала и даже не двигалась. Просто самый обыкновенный рисунок внушительных размеров, нарисованный яркими красками и кистью талантливого художника. Только благодаря этому портрету, образ матери в сознании Кеила был материальным, а не абстрактным. Он словно видел ее вживую. Ощущал взгляд пронзительных голубых глаз, радовался ее мягкой и доброй улыбке, любовался естественной красотой. Оставалось домыслить только голос, тягучий и мелодичный, и видение было готово. Порой, когда он был еще совсем мальчишкой, Кел представлял себе, что слышит голос мамы, зовущий его к завтраку. Вот он спускается по лестнице и нос тут же улавливает аромат свежеиспеченных блинчиков. Он забегает на кухню и видит ее с тарелкой в руках. Джош тоже здесь. Он откладывает газету в сторону и подхватывает сына на руки. Дружный смех раздается во всем их доме, и нет счастливее его на свете. Смешно, но на практике выглядело это все в точности до наоборот. Завтрак слизеринец готовил себе сам, чаще всего ограничиваясь черствым хлебом и соком. Отец с похмелья пил только воду, а его гостьи, как он любил их называть, угощались только звонкими монетами, которые плохо лежали. Две стороны одной истории. Спасибо вам, мистер Корр, за чудесное детство.
Злость волнами накатывала на Кеила и он изо всех сил боролся с желанием наброситься на блондина с кулаками. Все же не гоже на тестя вот так вот, с ходу. Надо для приличия и поговорить. Благо и возможность такая представилась. Перестав строить из себя рассерженного родителя, Эддисон отправил дочь на кухню. Кох не возражал. Все, что он собирался сказать Пожирателю, не предназначалось для чужих ушей. Улыбнувшись и подмигнув теперь уже жене, он проводил взглядом ее хрупкую удаляющуюся фигуру и повернулся к врагу. Тот как раз доставал палочку и молодой человек инстинктивно потянулся за своей, опасаясь получить свою порцию Круцио или Империо. Почему не авады? Все-таки сложно будет Корру объяснить единственной дочери, почему ее муж валяется мертвым спустя пять секунд после ее ухода. Но опасения его были напрасны. Всего лишь заклятие Недосягаемости. Весьма умно, надо отдать ему должное. Практика, видимо, сказывается.
Засунув руки в карманы джинсов, Кох демонстративно прошел мимо предложенного стула и остановился возле окна. Присев на край подоконника, он с преувеличенным интересом принялся изучать обстановку гостиной, не спеша отвечать ни на один из заданных вопросов. Большое и светлое помещение с антикварной мебелью. Идеальный порядок, ни пылинки, ни соринки. Бааа, да хозяйка была той еще педантшей… Взгляд, полный отвращение и ненависти остановился на Эдисоне. Пауза затягивалась, часы принялись отсчитывать вторую минуту, когда он наконец решил заговорить.
- Поверьте мне, мистер Ди, я знаю то, о чем вы даже и понятия не имеете. – с явно недружелюбной ухмылкой произнес Кеил, не сходя с места. – Если вам интересно, мы с Эмберлинн встречаемся уже долгое время. И вы со своим женихом с породистой чистокровной были совершенно не к месту, если честно. Пришлось принимать меры, как видите. – вытянув вперед руку, он сжал пальцы в кулак и продемонстрировал обыкновенное золотое кольцо, сверкнувшее в лучах яркого солнца. Насладившись картиной, Кох вновь пристально посмотрел на тестя и лучезарно улыбнулся. – Деньги это, конечно неплохо, но я тоже копейки не считаю. Так что можете приданое оставить при себе. Или раздайте бедным. Займитесь добрым делом, для разнообразия. Хотя это не очистит вашу совесть. Тут, пожалуй, даже папа Римский с отпеваниями не поможет. Место в Министерстве и так мое. А вот вариант с наследством мне нравится. Только вам для этого нужно умереть.
Оттолкнувшись руками от подоконника, Кох выпрямился и сделал один шаг вперед. Улыбка исчезла с его довольного лица, а взгляд снова стал колючим и злым. Он ненавидел человека, стоящего напротив, и не собирался этого скрывать. Пришло время раскрыть все карты и посмотреть, у кого на руках козырей было больше.
- Вы спрашивали про детей. Я вот думаю о пятерых. А начать можно и сейчас. Впереди ночь любви. Девять месяцев и станете дедушкой. Как думаете, Эм выгонят из Хогвартса на каком месяце? – плотоядная усмешка на тонких губах яснее ясного говорила о том, что слизеринец не шутит. - Я вот только опасаюсь, что папа из меня выйдет никудышный. Сами понимаете, такой пример перед глазами. Но кто же виноват в том, что отец стал пить? Нет, стоп, я кажется знаю кто... Вы! – картинно изобразив на лице удивление, Кеил разразился аплодисментами и словно дядя Леня на «Поле Чудес» с ажиотажем продолжил. – Мне положен приз, как победителю викторины «Отгадай, кто убил твоих родителей и получи волшебную карамельку»? Давайте, мистер Ди, изобразите на лице радость или хотя бы раскаяние. Может, мы еще вместе поплачем, и отпустим друг другу все грехи.
Он даже распростер объятия и растянул губы в подобии улыбки. Наверное на такой конец рассчитывал Корр. Даже глупец знает, что рано или поздно правда выплывет наружу. И тогда возможно только два пути: полное искупление грехов или же абсолютное их прощение. Ну так вот Кеил не был человеком настолько добрым. Он не подставлял вторую щеку. Скорее он отвечал той же монетой. И если так, то Эддисону придется очень туго в ближайшее время. Потому что прощать и забывать он не собирался.

 Отправлено: 10.11.07 05:26. Заголовок: ООС: Прошу прощения ..

ООС: Прошу прощения за графоманию, Остапа, как говорится, понесло...

Пока Кох молчал, Эддисон терпеливо ждал, не проронив ни слова, и пытаясь изобразить полнейшую отстранённость и безразличие, наблюдая за молодым человеком, сидевшим чуть поодаль от него. Корр остановился около дивана, облокотившись спиной о старинный антикварный шкаф, с важным видом скрестив руку на груди, причём в правой всё ещё продолжая держать волшебную палочку. Кеил находился от него прямиком по диагонали, расположившись на широком подоконнике.
- Я, конечно, понимаю, что «мистер Корр», видимо, тебе запомнить слишком сложно в виде обращения ко мне, - презрительно фыркнул Эддисон, которого ощутимо покоробило это пренебрежительное «мистер Ди» в устах новоиспечённого зятя. Однако, у него в голове понятия «зять» и «Кеил Кох» пока отчаянно не складывались воедино. Мужчина просто не хотел этого признавать, наивно полагая, что если он не будет считать Коха мужем своей дочери, то это вдруг действительно станет не так. – Эмберлин мне ничего не рассказывала про ваши отношения. Впрочем, я не имею привычки лезть в её личную жизнь, хотя раз вы так долго вместе, странно, что ни я, ни Корделия не были в курсе, – хотя Корр прекрасно знал, что вот уж свою мать его дочь посвятила бы в свою личную жизнь в последнюю очередь, рассказав бы скорее обо всём своей крёстной. С Вивьен у Эм были вообще очень доверительные отношения, можно сказать, что та знала о своей крестнице практически всё. Во всяком случае, со своими проблемами личного характера Эм обращалась всегда именно к миссис Лартель, а уже потом косвенно обо всём мог узнать и сам Эддисон уже со слов своей подруги. – Зря я настоял на том, чтобы помолвку с Кроули перенесли на Рождество. Просто я всегда был против браков по расчёту в отличие от моей жены, но теперь начинаю понимать, что в них всё же что-то есть. Надо было её послушать, но кто же знал… До сих пор не могу поверить, что моя единственная дочь могла согласиться на такую авантюру. Видимо, она действительно настолько не хотела выходить замуж за Кроули, что даже согласилась стать твоей женой, - пренебрежительно бросил Корр, сделав особый акцент на последние слова. Только от одного вида обручального кольца Кеила становилось тошно. Эд намеренно отвёл взгляд, подчёркивая своё вопиющее нежелание принимать любые доказательства о браке его дочери и этого человека. Сейчас он пытался в разговоре делать упор на то, что Эмберлин совершила глупость, выйдя замуж за слизеринца только потому что хотела всеми способами избежать брака с Кроули, что была готова даже на такое безумство. Но ведь Кох прекрасно знал, из каких соображений девушка стала его женой, как и знал, что всеми её действиями руководил отнюдь не желаемый Эддисоном, расчёт, а настоящие чувства. Это чувствовал и сам Пожиратель Смерти, поэтому и говорил это всё скорее для себя, пытаясь убедиться в обратном. Только, к счастью, Эм никогда не была такой лицемерной и расчетливой, чтобы поступить так, как того сейчас так желал её отец.
- Даже если я умру, моё наследство сначала перейдёт к моей жене, и только потом к моей дочери, - усмехнулся Корр, продолжая расслабленно крутить волшебную палочку в руках. А внутри уже всё клокотало… Нечеловеческих усилий стоило ему сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Впрочем, мужчина настолько привык лицемерить, что даже заставить солгать глаза, которые у всех нормальных людей являются зеркалом души, для него не составляло труда. Правда, прежде, чем он успел что-то возразить на слова Кеила о потенциальных внуках и примерных сроках их появления, произошло нечто поистине страшное… «Мне положен приз, как победителю викторины «Отгадай, кто убил твоих родителей и получи волшебную карамельку»?» - одних только этих слов уже хватало, чтобы понять, что Коху всё известно. Волна панического, буквально животного страха охватила Эддисона, лишив способности говорить, мыслить, едва ли не лишив чувств. Теперь он почувствовал не просто какое-то неопределённое колкое ощущение где-то под сердцем, а настоящую боль. У Эддисона ещё с детства существовали проблемы с сердцем, какой-то врождённый порок, о котором он толком и не знал. Впрочем, его это никогда и не беспокоило. Болезнь давала о себе знать только при очень большом нервном перенапряжении, иначе говоря, колоссальном стрессе, или же после чрезмерного употребления алкоголя. Сейчас наблюдался явно первый вариант. И так бледное лицо Эда сейчас и вовсе стало мертвенно-белым, как будто в один миг из него ушли все жизненные краски. Как говорят – краше в гроб кладут. Холодные голубые глаза на секунду расширились на краткий миг выдавая истинные эмоции и чувства своего обладателя. Страх, всепоглощающий страх – это всё, что сейчас в них отражалось.
- Я догадывался, что он мог тебе сказать… - Корр не знал, сколько времени провёл молча, пока с его губ не сорвались эти слова, тихо прошелестев в просторной гостиной. Его голос на удивление звучал спокойно и ровно, даже как-то отстранённо. – Догадывался, что твой отец мог тебе рассказать. Только ума не приложу, когда он успел это сделать? Я не думаю, что после того, как он узнал правду, он не был в состоянии долго обдумывать план мести. Не подумай, что я хочу сказать что-то плохое о твоём отце, но ты сам прекрасно понимаешь, годы беспробудного пьянства не могли не сказаться как на нервной, так и на умственной деятельности. Хотя, узнай я, кто убил мою жену, я бы тоже, скорее всего, действовал импульсивно. Так вот, его план не закончился ничем хорошим для него, и поэтому даже затрудняюсь предположить, как ты обо всём узнал? – Пожиратель Смерти и сам не понимал, зачем всё это говорил. Он даже не пытался оправдываться, прекрасно зная, что Кеил не поверил бы не единому его слову. Да и осознавая свою вину, глупо как-то было доказывать, что всё на самом деле не так, когда все факты на лицо. Мужчина не знал, откуда в его голосе взялась такая отстранённость, небрежность и даже насмешка, когда он говорил о Джоше. Наверное, это просто защитная реакция, другого объяснения не находилось… А может, где-то в глубине души Корр надеялся, что зять решит отомстить прямо сейчас смертью за смерть? У Эддисона ведь никогда не хватало моральных сил, чтобы решиться на суицид, даже когда жизнь, казалось, теряла всякий смысл. А сейчас, столько проблем навалилось разом, что легче даже не пытаться что-то решить, а сразу в омут. Порой он словно искал смерть, но судьба каждый раз не давала его жизни оборваться. Впрочем, Эд и не думал об этом открыто. Скорее, это голос подсознания, не ведомый даже ему самому.
- А твоя мама… Знаешь, Кеил я не хотел её убивать. Я говорю это не как оправдание. Просто для меня тогда это действительно было тяжело, но не было выхода. Если бы я этого не сделал, на её месте могла оказаться моя жена. Мне всегда нравилась Эдди. Не только как человек, как друг, но и как женщина в какой-то мере. Я любил Корделию ещё с седьмого курса, но Эддисон… Она просто была удивительной, к ней никогда нельзя было оставаться равнодушным. Не знаю, зачем я тебе сейчас это говорю, но раз ты обо всём теперь знаешь, ты имеешь право и это знать, - отойдя от шкафа, Эддисон сделал несколько шагов, развернувшись спиной к молодому человеку. Сейчас он почему-то не боялся удара сзади, да и разговаривать, смотря тому в глаза казалось невыносимым. Так всё-таки легче. – Я не смог её убить, применив Непростительное Заклятие. Для этого я должен был её ненавидеть или просто получить удовольствие от убийства. Но я не мог. Когда я пришёл в ваш дом, Эдди спустилась на шум, но когда увидела меня, сразу успокоилась. Я ведь был фактически другом семьи, у нас были хорошие отношения. Она подумала, что я просто пришёл её предупредить об опасности, заявившись посреди ночи. Но… Мне действительно было больно. Я не мог направить на неё палочку, руки дрожали. Выбора не было. Пришлось применить заклинание, которое вашему поколению уже неизвестно, но когда я учился в Хогвартсе, оно было достаточно модным. Чёрная магия, человеку в один миг наносится очень много ран, в результате чего он просто умирает от потери крови, – Корр сомневался, что Кеил сможет адекватно воспринять его речь, но почему-то не собирался останавливаться. Хотя, какой бы человек на его месте смог бы спокойно отреагировать на подобный рассказ? Ни один сын, не смог бы спокойно воспринять слова о смерти его матери от её же убийцы. От воспоминаний снова становилось больно, и, рассказывая всё это Коху, он причинял ему ещё большую боль, одновременно словно бы избавляясь частично от своей. Странный механизм, но он работал. – И потом, когда я это совершил, я не хотел, чтобы она умирала. Я сидел с ней рядом до последнего её вздоха, понимая, что не в силах теперь помочь. А она фактически пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти тебя. Чтобы Джош успел вместе с тобой спрятаться в надёжном укрытии. Она умоляла меня сохранить тебе жизнь, и я пообещал. Я бы мог сказать, что ты можешь быть мне благодарным за то, что ты жив, но я не стану, – зачем-то добавил Эддисон, глубоко вздохнув. Он не знал, чего сейчас можно ожидать от Кеила, и чем это всё закончится. Снова его мысли потихоньку начали возвращаться к Эмберлин, перекрывая даже столь сильный шок от осознания, что Коху теперь всё известно… В конце концов, дочь всегда была для него едва ли не единственным смыслом жизни, поэтому даже в такие минуты мужчина не мог оставить своих беспокойств за её судьбу. – Ладно… Просто, я решил, что ты имеешь право знать. А до этого мы говорили об Эм. Ты сказал про детей? Кеил, если твоя жизнь сломана, пускай, даже по моей вине, это не значит, что жизнь моей дочери должна быть пущена ко всем чертям тоже, уже в семнадцать лет. Это наше с тобой дело, не впутывай её. Она ничего не знает, и… Какие ещё дети? Чтобы её выгнали из Хогвартса? Я не хочу, чтобы мои внуки носили твою фамилию. Ты её муж? К сожалению, придётся это признать, но я найду способ, как это исправить. Сегодня первая брачная ночь, насколько я понимаю. Во-первых, стоит сказать, что не каждая ночь любви обязательно имеет такие последствия, а во-вторых, я не хочу, чтобы ты стал первым её мужчиной, и первой ошибкой. Пока вы здесь… А вы же здесь до начала учебного года, как сказала Эм, я не позволю тебе даже к ней прикоснуться. Хочется сказать «держись подальше от моей дочери», но в данной ситуации это выглядит несколько абсурдно, стоит признать, - только сейчас Корр нашёл в себе силы повернуться лицом к Кеилу и посмотреть ему в глаза. Снова они не выражали почти ничего кроме холодного и надменного пренебрежения, слишком привыкшие постоянно лгать. Разумом Эд осознавал, что никак не сможет помешать Коху, даже если они действительно до начала учебного года будут жить здесь. Он что, расселит насильно молодожёнов по разным комнатам, и будет проверять порядок каждый час? Разумеется, нет. Ведь он действительно не может запретить быть Лин с её законным мужем, что бы он ни говорил…

 Отправлено: 17.11.07 22:07. Заголовок: Знаете в чем минус т..

Знаете в чем минус того, что ты анимаг? Все очень просто. В моменты подобные этому, когда эмоции зашкаливают и человек уже практически не в состоянии себя контролировать, проявляется его животная сущность. В эту самую секунду Кеил так яростно ненавидел отца своей жены, что помимо своей воли начал трансформировать. Зрачки становились совсем белыми, а во всем теле появилась знакомая резь, свидетельствующая о том, что вскоре на месте человека окажется дикий зверь. Если бы Эддисон не стоял спиной к нему, если бы не смотрел неотрывно куда-то вдаль и если бы не был так поглощен своим рассказом, то он стал бы свидетелем весьма и весьма неприятной картины. Каждое слово блондина било по Коху так, словно Эддисон на самом деле наносил ему физические удары. Слизеринец отчаянно сжимал кулаки, сдерживая себя из последних сил, пытаясь успокоиться и найти какую-нибудь точку опоры, но человек, стоящий рядом, все никак не замолкал. Он говорил и говорил, словно каждое слово о смерти его матери доставляло Корру удовольствие. Непозволительная жестокость по отношению к тому, кого он и так уже лишил всего. Дикость.
- Не смейте говорить о моей матери. – с надрывом выдохнул он. Это прозвучало так тихо, что слизеринец даже не был уверен в том, что собеседник его услышал. Ему хотелось применить силу. Ударить Эдисона изо всех сил, превратить его лицо в кровавое месиво, стереть это самодовольное выражение, чтобы даже в Больнице Св. Мунго не смогли ему помочь. И он ведь с легкостью смог бы сделать это, даже не прибегая к анимагии. Его злость и отчаяние были бы лучшими соратниками в такой драке. Но поддайся он этому сиюминутному желанию и все его планы пошли бы крахом. К сожалению, физические раны имеют особенность заживать рано или поздно, в отличие от моральных. А Кох не желал, что бы его враг так легко отделался. Он хотел заставить его страдать, хотел смешать с грязью и превратить в ничтожество. А уже потом, когда Корр потеряет последние остатки своего достоинства, можно будет выпустить собственную боль посредством кулаков.
Осознав это, Кеил немного успокоился. Резь в теле исчезла и, мельком взглянув на свое зеркальное отражение, он уверился, что и глаза приобрели обычный оттенок. Если Пожиратель Смерти и хотел вывести его из себя, спровоцировав на драку, то у него ничего не вышло. Однако он подал отличную идею своему зятю.
- Вы с таким чувством рассказываете про то убийство, мистер Ди… Словно получили какое-то сексуальное удовлетворение от всего этого. Что, миссис Корр быстро потеряла к вам интерес? Ну тогда вы должны быть мне благодарны за то, что я избавил вас от этого брака… Не понимаете? Все очень просто, дорогой тесть. Вы не живете дома, кантуетесь где-то у давней подруги, которая, к слову, держит вас при себе лишь только потому, что ей не повезло с мужем. Наверняка мое письмо не особенно понравилось Корделии. Все-таки узнать правду о своем муже из короткого повествования на клочке бумаги, не самое приятное. Ну так как, Эддисон, вы уже помахали браку ручкой? Или все еще надеетесь сойтись с лучшей половиной и в экстазе слиться воедино?
Последние слова Кох произнес нараспев, покрутив у носа воображаемые дьявольские усики. Легче всего было ответить сарказмом. Только за ним он мог скрыть как и собственное отчаяние, так и панический страх. Лишь в теории хорош был его план мести. На деле же все оказалось куда более сложно. Практически невыполнимо. Но оступать уже было поздно. Корр знает правду, на пальце слизеринца блестит обручальное кольцо, а Эм за стеной ждет, когда вновь увидит отца и мужа. Карты были сданы, а на середине игру никто не бросает. Оставалось только надеяться, что козырей на руках у него окажется больше, чем у его врага.
- Вы что, правда думаете, что я сейчас наслушаюсь вашим праведных речей и отступлюсь? О да, Эм чиста и невинна, но мне до этого какое дело? Она ваша дочь и этого достаточно. Однажды вы убили мою мать, только для того, чтобы спасти собственную семью. А теперь я уничтожу все, что вам дорого, только для того, чтобы добраться до вас, Эддисон. – лицо Коха вновь приобрело злобное выражение. Не было издевки в его голосе, не было подобия улыбки на губах. Только взгляд, горящий такой ненавистью, что не нужно было никаких слов. Он сделал один шаг вперед и встал лицом к лицу со своим заклятым врагом. – Я не знаю с чего вы решили, что мы будем жить с вами эти дни. Возможны, мои родители мертвы, но у меня еще есть крестный. Знаете мистера Корнуэлла? Узнав что я женился, он предложил мне провести остаток каникул с женой в их доме на острове. Отличное место для продолжения рода, не правда ли? Вы только подумайте мистер Ди, это будет наша первая брачная ночь. Да что там наша… Это будет ее первая ночь с мужчиной. Ночь со мной. И вы уже ничего не можете исправить, Эдди. Пора отвечать за свои грехи. Отвечать перед законом и людьми.
Блондин как-то странно дернулся, толи желая оказаться от Коха как можно дальше, толи захотев приложиться отцовским кулаком по его скуле, но слизеринец оказался проворней. На ходу вытащив палочку, он невербально снял заклятие с комнаты и хитро ухмыльнувшись, произнес:
- Не надо, папаша, я сам.
То, что произошло в следующую секунду, не поддавалось объяснению. Толи произнеся какое-то заклинание, толи просто резко оттолкнувшись, он со всей силы врезался в стеклянный шкаф, что так украшал раньше комнату. Звон бьющегося стекла, мелкие осколки с головы до ног осыпали юношескую фигуру. Он оказался на полу, поджимая под себя правую руку, которой и ударился об антикварное изделие. Шикарное представление для благодарных зрителей, которые должны были вот-вот появиться.

 Отправлено: 18.11.07 14:37. Заголовок: Уходя из гостиной, Э..

Уходя из гостиной, Эмберлин не была уверена, что поступает правильно. С одной стороны, она даже себе не могла нормально объяснить, почему на сердце так не спокойно, а с другой стороны… Ответ находился сам собой. Эддисон слишком любил свою дочь, слишком ревностным отцом приходился, чтобы обойтись одним миролюбивым разговором с новоявленным зятем. К тому же о свадьбе он не знал, а когда узнал, в восторг не пришёл.
- Что ты сказала, крёстная? – рассеянно переспросила девушка, отгоняя от себя беспокойные мысли. И чего волноваться? Мы живём в двадцатом веке, неужели её отец решит применить силу к ни в чём не повинному молодому человеку, только за то, что он имел неосторожность полюбить его дочь? Действительно, звучит как-то дико. – Брак в таком возрасте? Я ждала этой фразы. Хорошо, хоть ты меня не осуждаешь… - тяжело выдохнула слизеринка, усаживаясь за стол, и тоскливо подперев щёку рукой. – Мама? Нет, естественно она не знает. Ты что, она бы отдала меня в монастырь, я просто решила, что папа более вменяемый. Только почему-то начинают терзать сомнения… - Эмбер начала ёрзать на стуле, пытаясь усесться поудобнее, но ни одно положение не казалось ей подходящим. То рука затекает, то сидеть некомфортно, то ещё что-то… А попросту она нервничала. – Я плохо знала Джоша, но Кеил отзывается о нём исключительно хорошо. Оно и понятно, он был его отцом… К тому же ещё и двух месяцев не прошло, как его не стало. Мне трудно сказать, похож ли он на Джоша. Мать бы наверняка начала разговоры про плохую наследственность и прочее, но я не думаю, что когда сердце делает выбор, все эти факторы по-настоящему имеют цену… Не так ли? – задумчиво спросила Лин, поднимаясь из-за стола. Она больше не могла сидеть, и ждать, причём ждать непонятно чего. Из гостиной до сих пор не доносилось ни единого шороха, что, безусловно, прибавляло спокойствия, но не более того.
- Кстати, Вив, папа ведь перебрался к тебе насовсем? Я знаю, у них с мамой снова что-то не заладилось, впрочем, я даже не хочу в это вникать. Ведь если они с ней разведутся, а ты, наконец, бросишь этого Ланса, вы поженитесь, правда-правда? – Эм широко улыбнулась, приобняв крёстную за плечи. Конечно же, это было шуткой, но, как известно, в каждой шутке всегда есть доля правды, даже если и небольшая. Но ответа Вивьен дождаться, видимо, оказалось, не суждено. Звук бьющегося стекла неожиданно разрезал воцарившуюся тишину. А потом глухой стук… Словно кто-то упал. Сердце Эмберлин забилось часто-часто, а мысли, сознание – всё куда-то ушло. Остался только страх. И слепо повинуясь ему, девушка бросилась в гостиную. Рывком распахнув дверь, она так и застыла на пороге, не в силах пошевелиться. В нескольких шагах от неё на полу лежал Кеил, а рядом с ним на коленях сидел Эддисон. Вернее он не просто сидел, он сгрёб парня за ворот кофты, чуть приподнимая и ещё сильнее прижимая того к стене. Из груди слизеринки вырвался сдавленный вздох, и она тут же бросилась к ним, резко опустившись на колени. Также резко она оттолкнула отца от Коха, заслонив мужа спиной от мистера Корра.
- Кеил!... – тихо прошептала она. Ни кричать, ни говорить нормально она уже не могла. К тому времени в гостиной появилась и Вивьен – Эм заметила её боковым зрением чуть поодаль от двери. – Кеил!.. Ты…с тобой всё в порядке? Что он с тобой сделал? – вопрос казался излишним, ведь по одному только виду слизеринца не сложно догадаться, что здесь произошло. Юношеское лицо, всё в мелких красноватых царапинах, а вокруг мелкие осколки стекла, весь пол был буквально усеян ими. А рука… Как только взгляд Эмбер наткнулся на большой кровоточащий порез, ей в прямом смысле этого слова, стало дурно. – Твоя рука…Сильно болит? – девушка чуть надавила на запястье парня, пытаясь выявить не сломано ли оно, не порвано ли сухожилье. Хотя, специалист по таким вопросам из неё действительно был никудышный. Между тем, так и не удостоив более вниманием Корра, Лин, чуть приподняла голову Кеила, сделав так, что теперь он лежал у неё на коленях, а уже не на холодном полу, всё ещё усеянном мельчайшими крупицами стекла. Заботливо вытерев тоненькую струйку крови с виска своего суженного, Эм склонилась ещё ниже, нежно коснувшись губами его лба. – Всё будет хорошо… - всё также тихо прошептала она, уже разворачиваясь к отцу.
- Как ты мог, папа?! Я доверяла тебе, я приехала к тебе, потому что ты…ты…был для меня единственным человеком, которому я могла открыться. Как ты мог так поступить?.. Я не верю своим глазам… – нет, она не плакала. Её голос дрожал, но тем не менее, звучал убийственно холодно, как у Эддисона несколькими минутами ранее в разговоре со своим зятем. Холодно, и с какой-то отчуждённой неприязнью и недоверием, какого никогда не наблюдалось в её общении с отцом за все эти годы. Что там говорить, она ведь боготворила его, и неужели один этот прецедент сможет настолько её изменить?

 Отправлено: 18.11.07 14:40. Заголовок: - А что именно тебе ..

- А что именно тебе так не понравилось в моём рассказе об Эдди? – самодовольно переспросил Эддисон, всё-таки расслышав, как слизеринец тихо, но твёрдо и настойчиво попросил его перестать говорить. Даже этот шёпот, эта короткая фраза были пропитаны ненавистью настолько, что на миг Корру стало действительно страшно. Но только на миг. Бояться нельзя, отступать некуда – всё просто. Ещё с минуту мужчина молчал, всё также стоя спиной к Кеилу, то ли не желая лишний раз лицезреть своего зятя, то ли не до конца опомнившись от своих мыслей… Впрочем, это не имело значения. Стоило только Коху затронуть тему их брака с Корделией, как Корр, что называется «закусил удила». Весь этот год, да что там – полтора, этот вопрос являлся чуть ли не самым болезненным. Он слишком боялся потерять Корделию, пытался сделать всё для сохранения их брака, но ничего не помогало. Время уходило сквозь пальцы как вода, с ним же уплывали и надежды Эддисона вернуть Корди. Да, она любила его, но любви было мало, чтобы спасти то хрупкое сокровище, что у них было на двоих – семью. Существовало одно условие, которое неизменно ставило любые попытки в тупик. Эд должен бросить поприще Пожирателя Смерти, а на это он пойти не мог.
- Не смей судить о моей семье! Или, быть может, Кеил ты захотел стать моим новым психологом? – с явной издёвкой ответил Эддисон, круто развернувшись на все сто восемьдесят градусов, и теперь стоя непосредственно лицом к парню. – А, разумеется, я должен был догадаться, что это был ты. Кох, о чём мы вообще говорим? Ты ещё смеешь предъявлять мне какие-то претензии? Ты этим поганым клочком бумаги и так лишил меня всего, лишил меня брака, лишил меня Корделии. Что тебе ещё нужно? Да, быть может, я лишил тебя родителей более в прямом смысле этого слово, но это жизнь. Кому-то везёт чуть больше, кому-то чуть меньше. Учись, мальчик, - пренебрежительно бросил Корр, которому в свою очередь тоже куда проще было скрывать свои собственные эмоции за непроницаемой маской сарказма и издёвок. Хотя, не такой уж и непроницаемой. Если страх и получалось замаскировать, то волнение – куда хуже. После своей очередной тирады Эддисон предусмотрительно замолчал, показывая тем самым, что разговор в идеале по его мнению, можно бы и закончить, но очередные слова Коха, последовавшие несколькими секундами позже, мужчина просто не смог оставить без ответа.
- Корнуэлла? О, да, мы вместе учились. Увидишь его – передай привет его жене, если ты её ещё застанешь. Так вот… Кох, я говорю один раз и повторяться не буду. Твой род вообще в идеале должен был закончиться на тебе и кануть в лету. Это какая-то нелепая случайность, что всё сложилось не так. Продолжение твоего рода никак не будет связано с моим, с моей дочерью. Мне плевать, к каким методам придётся прибегнуть, чтобы её удержать. Заклятие Империус, домашний арест – всё это неважно, я сделаю всё, чтобы она забыла о тебе навсегда. Она никогда не будет принадлежать тебе, никогда, слышишь? – а в голове как заезженная пластинка всё ещё крутились одни и те же слова: «Это будет ее первая ночь с мужчиной. Ночь со мной». Эддисону было больно представить Эмберлин хотя бы в объятиях Коха, не говоря уже о чём-то большем. Он не хотел даже мысли допускать, что такое возможно. Но ненависть, холодная уверенность в голосе Кеила заставляли поверить в обратное. Пожиратель понимал, что ещё чуть-чуть, и он не выдержит, он ударит его, применит заклятие, сделает всё, что угодно, чтобы отправить последнего потомка Кохов к праотцам, только чтобы оградить от него свою дочь. Чётко осознавая это, Эддисон сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними, тем самым уменьшая соблазн применить силу. Но тут произошло нечто невообразимое. Когда Эд понял, что произошло, парень уже лежал на полу в груде мелких осколков, и вот-вот должны были явиться Эм и Вив, которые наверняка могли услышать шум. Корр искренне надеялся, что заклятие Недосягаемости ещё работает, но что-то внутри подсказывало, что он непростительно ошибался. Собственно именно поэтому он не хотел применять силу. Останутся шрамы, синяки, происхождение которых будет сложно объяснить юной дочери, избегая их истиной причины.
- Чёрт возьми, Кох, ты что делаешь?! – рявкнул он, в пару широких шагов оказавшись рядом со слизеринцом. Не медля, Эддисон опустился на колени рядом с ним, яростно схватив молодого человека за ворот кофты, и рывком заставляя сесть, плотно прислонившись спиной к стене. Нет, Эд вовсе не хотел его бить, или причинять боль, хотя руки так и чесались. Его целью являлось быстрое заживление ран с помощью какого-нибудь подручного бытового заклинания, чтобы стереть все улики, но и тут ему не повезло. Послышались торопливые шаги, и на пороге гостиной показалась Эмберлин. Безусловно, она сразу же оттолкнула его, начиная причитать над бедным-несчастным Кеилом, а отец в её глазах стал едва ли не вселенским злом. От холодности её голоса, непонимания в её широко распахнутых, голубых глазах, у Эддисона всё внутри похолодело.
- Нет, Эм, я ничего такого не сделал. Это он, он сам… - пытался оправдываться мужчина.
- Ложь, я не верю не единому твоему слову! Отец, когда ты перестанешь лгать, хотя бы мне? Вся наша семья была построена на лжи, сколько лет ты лгал мне, скрывая, что ты – Пожиратель Смерти, сколько?
- Лин, всё было для твоего блага…
- Для моего блага?! Для моего блага ты хотел убить человека, которого я люблю? Что он тебе сделал? Или ты заставляешь страдать всех, кто любит меня? Маму, Кеила, кто следующий? Прекрати, я даже не хочу слушать…
- Эмберлин, успокойся! Я никого не хотел убивать, я даже не хотел причинить ему боль! Я клянусь тебе, я не делал этого… - бросив короткий взгляд на Вивьен, ища поддержки хотя бы в ней, Эддисон опустился на колени перед Лин, пытаясь взять дочь за руку.
- Не прикасайся ко мне!
- Но Эм… - Эддисону было больно видеть, как между ними двумя, между каким-то мальчишкой, и своим собственным отцом Эмберлин так легко выбирает первого. Причём доверяет ему настолько безоговорочно, что мнение Эда даже не берётся в расчёт, она даже слушать его не хочет. Эм ведь даже допустить сейчас не могла, что правда может быть на стороне Корра, впрочем и ситуация говорила не в пользу её отца.
- Хорошо, если ты так настаиваешь, чтобы мы разобрались в том, что случилось…Кеил, что здесь произошло? – словам Коха Эм верила всегда, и этот случай не был исключением. Корр понимал это, как понимал и то, что Кеил не станет выдавать историю в том свете, в каком она была выгодна Эддисону…

 Отправлено: 18.11.07 21:01. Заголовок: All alone he turns t..

All alone he turns to stone
while holding his breath half to death

Боль во всем теле как ни странно была практически незаметна. Он попросту не ощущал, как кровоточит его рука, как саднит крохотные порезы по всему лицу, как прорезают кожу остатки стекла, забившиеся под футболку. Затаив дыхание, Кеил ждал, когда в комнате появится Эмберлинн. Лежа на полу, он слышал, как хлопнула где-то в доме дверь, как в пустом коридоре гулким эхом раздались чьи-то шаги. Она уже спешила к нему, встревоженная и испуганная. Даже на расстоянии в несколько метров он ощущал эти сильнейшие из эмоций. Оставалось лишь несколько секунд, прежде чем девушка забежит в комнату и обнаружит своего супруга в куче осколков. Казалось бы, лучше уже и быть не может, но слизеринец ошибался. Сам того не подозревая, Корр подыграл ему, схватив зятя и прижав спиной к стене. Любой, увидевший подобную картину мог сделать только один вывод. Эддисон не сдержался и применил силу. За несколько секунд до того, как Эм открыла дверь, Кеил ухмыльнулся и, не обращая внимания на кровь, застилающую глаза, шепнул на вопрос Пожирателя, желавшего знать, что он творит:
- Я учусь, мистер Ди. Как вы и говорили… И что бы вы не находились в неизвестности, Линн уже и так моя. Она отныне не принадлежит вам. Так же как и Корделия. У вас больше нет семьи.
Все было так легко, что он даже не верил собственной удачливости. Эмберлинн сразу же встала на его сторону, едва появившись в комнате и увидев своего мужа искалеченным. Оставалось только догадываться, откуда в такой хрупкой и миниатюрной девушке было столько силы. Она резко оттолкнула отца и заняла его место возле Кеила. В огромных голубых глазах застыл испуг и непонимание. Выразительно очерченные губы сейчас подрагивали от волнения и сдерживаемых слез. Но надо отдать ей должное, даже в таком эмоциональном состоянии Эмбер смогла выдержать холодный тон в обращении к Эддисону. Лежа у нее на руках, Кох вслушивался в их разговор, прикрыв глаза и втайне наслаждаясь происходящим. Он знал, как много значит дочь для пожирателя смерти. А слышать оскорбительные слова, полные презрения, было бы тяжелым ударом для любого отца, не говоря уже о таком, как Корр. Он ведь буквально боготворил свое чадо, считая ее ни много, ни мало, даром небес. Ну, теперь-то их полное взаимопонимание и обожание осталось далеко позади. И самое смешное, что слизеринец по сути даже не прикладывал к этому особых усилий, Корр сам вырыл себе могилу и добровольно лег в нее. Оставалось только взять лопату и закопать его живьем.
Стиснув зубы, Кеил чуть приподнялся в попытке сесть. От резко боли во всем теле, он поморщился, но тем не менее смог принять более удобное положение. Опираясь спиной о стену, он открыл глаза и с тоской во взгляде посмотрел на Эмберлинн. Откровенно говоря, ему не хотелось видеть ее сейчас. Просто не желал чувствовать себя последним подонком, осознавая, что причиной ее страданий является именно он. Но иного выхода у него не было. Всегда кто-то виноват, и кто-то должен отвечать. А если в процессе этого пострадают и другие люди… Что ж, таков закон жизни.
- Линн… - печально выдохнул он, осознавая, что это его финальный выход в этом действии. На мгновение прикрыв глаза, Кох с шумом выдохнул и едва заметно покачал головой. Весь его вид говорил о том, как он сожалеет о случившемся. О том, как ему жаль ее и о том, что во всем виноват был стоящий напротив блондин. Напряженная тишина была практически осязаема. Словно Дамоклов меч висел над Эддисоном, и лишь одно слово слизеринца отделяло его от неминуемой гибели.
Протянув руку, Кеил дотронулся испачканными в крови пальцами до щеки девушки и осторожно произнес, стараясь, что бы его голос звучал как можно более неправдоподобно.
- Все в порядке, Лягушонок. Серьезно, пустяки. Мистер Корр не виноват. Я… я, видимо, просто…хм… оступился. Ну и упал на шкаф. Мда... – бессвязная речь, постоянные запинки и явная неуверенность в голосе были лучшими свидетелями того, что молодой человек врал. Почему? Ответ напрашивался сам собой. Он хотел, чтобы Эм думала, будто он выгораживает ее отца ради нее же самой. Оставалось только подкрепить все это виноватым выражением на лице. Затем отвести взгляд в сторону, якобы говоря: «Я не могу тебе врать, любимая.». А затем вновь поморщиться и схватиться за кровоточащую руку, акцентируя внимание на собственных травмах. Элементарно. Люди – существа предсказуемые. Надо лишь умело дергать за ниточки и тогда они пойдут за тобой, как стадо баранов. Даже самые умнейшие из них, без исключения. Дело было в человеческом факторе. Чувства, эмоции, вот те инструменты, на которых действительно можно было играть. Лишь сейчас Кеил понял это, а натолкнул его на подобную мысль сам Корр. То, что происходило сейчас не было запланировано. Импровизация в чистом виде. Но порой именно она выходит куда лучше, чем много раз отрепетированный спектакль.
Теперь уже Кох держал жену за руку. Он сжимал ее пальцы, виновато опустив голову, и не пытался заклеймить своего врага. Рыцарь в сияющих доспехах для непосвященных.
- Я думаю, нам лучше всего уехать, принцесса. По всей видимости, мое присутствие несколько… ммм… смущает мистера Корра. Да и миссис Лартель я бы не хотел стеснять. Я начинаю верить в то, что приглашение и правда неотъемлемая часть любого визита.
Его тихий, но вкрадчивый голос, лился словно музыка. Все было так складно и логично, что даже Кеил поражался собственным способностям. Великий актер пропадает.

 Отправлено: 19.11.07 01:53. Заголовок: ООС: В общем, чтобы ..

сказать: "Апарекиум!"

ООС: В общем, чтобы не писать два поста, сразу два в одном, так получится динамичнее

Естественно, Лин не поверила ни единому слову Коха. Только здесь было одно «но». Она не верила ему в хорошем смысле этого слова. Его ложь на фоне лжи Эддисона выглядела как благородное самопожертвование. Кеил не просто ни в чём не обвинял своего тестя, а он ещё и пытался выгораживать его, чуть ли не взять всю вину на себя.
- Знаешь, Кеил, ты никогда не умел врать, - горестно вздохнув, подытожила Эмберлин. Слизеринец ведь прекрасно понимал, как больно ей видеть, до чего смог опуститься её собственный отец. До рукоприкладства. И мало того, что он это совершил, так у мистера Корра ещё и не хватает мужества в этом признаться. Двойной удар для наивной, бескорыстно любящей дочери. И Эм словно бы видела, чувствовала, как он не хочет ей лгать, как хочет быть с ней честным во всём и до конца, но как к этой лжи вынуждают его обстоятельства. Паузы, неуверенность в голосе, сочувствие и сожаление – девушке и в голову не могло прийти, что всё это лишь красивая игра, уловка. Разумеется, она верила своему супругу, более того, она гордилась его поступком. Чтобы защищать человека, который вот так с тобой обошёлся, можно сказать, нанёс удар в спину, нужно обладать по истине рыцарской честью, и безграничной любовью к своей второй половине.
- Не защищай его, Кеил, он этого не достоин, - помедлив, произнесла Лин, бросив испепеляющий взгляд в сторону Корра. Она не хотела верить, что на такое способен её отец, что это его рук дело. Всегда она выгораживала Эддисона, всегда вставала на его сторону, всегда верила, что он не такой, как говорит о нём мать. Что он не трус и подлец, а просто действительно запутавшийся человек, которому многим приходится жертвовать ради счастья своей семьи. Сегодня же она увидела его совсем с другой стороны. Ревнивец и собственник, он готов был пожертвовать даже счастьем своей дочери, причинить боль её любимому человеку, только чтобы удержать её рядом.
- Эмберлин, что ты такое говоришь? Ты только посмотри, он лжёт, он же…он просто хочет, чтобы ты встала на его сторону, как ты этого не понимаешь?! – ошарашено произнёс Эддисон, поднимаясь на ноги, и теперь возвышаясь над всё ещё сидящими на полу молодыми.
- Да, он солгал, потому что в отличие от тебя Кеил понимает, какую боль мне может причинить твой поступок, - упрямо отвечала Эмберлин, всё также не смотря в сторону отца, - О, Боже, Кеил, твоя рука… - тут же воскликнула она, завидев, как молодой человек едва заметно поморщился, схватившись за больную руку. В свою очередь слизеринка тут же выудила из-за пояса джинсов волшебную палочку, чтобы хоть как-то помочь любимому супругу. – Эпискеи! – тихо прошептала она, и рана действительно затянулась, оставив после себя лишь неглубокий рубец с половину предплечья. Впрочем, оставалось не мало и других мелких и не очень царапин, до которых очередь пока что не дошла. – Сможешь подняться? – осторожно спросила она, неспешно поднимаясь на ноги, и помогая привстать молодому человеку, по-прежнему продолжая держать того за руку. – Ну вот, а теперь держись за меня… - через пару секунд добавила Эм, встревожено вглядываясь в бледное лицо Кеила, который в вертикальном положении, должно быть, чувствовал себя не слишком хорошо.
- «Кеил, ты никогда не умел лгать», - тем временем передразнивал дочь Эддисон. На его лице не появилось и тени улыбки, голос звучал твёрдо и резко, ещё немного и он бы перешёл на крик. – Он использует тебя, Лин, вот и всё. А ты веришь ему, принимая все его слова за правду, даже не пытаясь разобраться! Ты ему не нужна, он преследует только одну цель… Ты никуда с ним не поедешь, - отчеканил мужчина, выслушав тираду Коха, который уже рассуждал на тему, что им с Эмберлин лучше отсюда уехать. Пожиратель рывком схватил дочь за запястье и потянул в свою сторону. Когда Корр уже вошёл в раж, он и думать забыл, что может причинить Эмберлин боль, что его слова в данном контексте выглядят, по меньшей мере, странно. Что он мог ей предъявить в качестве доказательств? Да и как бы он не хотел, но знать наверняка он не мог, существуют ли у Коха какие-то чувства к Эмбер. Месть – это да, но она ведь не могла исключать и любовь. Впрочем, Эддисон предпочитал в неё не верить. Мужчина сжал запястье дочери с такой силой, что нежная бледная кожа в миг покраснела, сигнализируя, что в недалёком будущем на этом месте рискуют появиться синяки.
- Отпусти, ты делаешь мне больно! – вскрикнула она, и Эд действительно её отпустил, да так резко, что Эмбер даже покачнулась. – Какую ещё цель? Что ты несёшь? Какую цель может преследовать, Кеил? Ты это прямо сейчас придумал, или заранее речь приготовил? – зло выкрикнула Эмберлин, потирая руку.
- Цель? Он… - на мгновенье Эддисон пристально посмотрел в сторону Коха, и встретив его взгляд понял, что просто не может ей ничего рассказать. Действительно, если он заведёт разговор о мести, слишком многое придётся объяснять, и тогда вся правда выплывет наружу, а этого нельзя допустить.
- Ну, что, папа, а конец-то ты не успел ещё придумать? Ты сегодня не первый раз заставляешь меня усомниться в твоих способностях, на этот раз в умственных, – недобро усмехнувшись, произнесла слизеринка. Всё дело в том, что она слишком была похожа на своего отца, особенно в такие моменты, поэтому всегда платила ему его же монетой. А когда, по её мнению, причиняли боль её любимому человеку, отстаивая его сторону, она могла идти до конца. – С каждой минутой всё больше разочарований. Что, через полчаса, вообще окажется, что мой отец ничтожный трус, и впору отказываться от девичьей фамилии? – здесь Эмбер перегнула палку. Она сама уже вошла в раж, не задумываясь, что говорит, и какой отклик найдут её слова. А реакция Эддисона была быстрой. Хлёсткий, сильный удар. Впервые в жизни он поднял руку на Эмберлин, впервые в жизни дал ей пощёчину. Причём, удар был действительно сильным, а хрупкой Эм ведь много и не надо. Разумеется, она потеряла равновесие, оказавшись на коленях перед своим же собственным отцом.
- Никогда, слышишь, никогда не смей называть меня «трусом», - задыхаясь, выпалил Корр, ещё до конца не осознавая, что натворил. Но было поздно. Лин тут же поднялась на ноги, в мгновенье ока оказавшись рядом с Кеилом, уткнувшись ему в грудь, еле сдерживая слёзы. Да что там слёзы, рыдания.
- Забери меня отсюда, пожалуйста, Кеил… - дрожащим голосом, прошептала она, однако Корр услышал. Весь этот день он последовательно совершал ошибку за ошибкой, и если ещё тогда, несколькими минутами ранее Кох сказал, что Эмберлин принадлежит ему, то ещё можно было пытаться поспорить, то сейчас он собственноручно вырыл пропасть между собой и дочерью. Она не простит его, во всяком случае, не простит так быстро. Не простит за такие слова в адрес своего ненаглядного мужа, но главное, не простит за жестокость, за применение силы. Такая избалованная и хрупкая, никогда не знавшая слова «наказание» Эм сочтёт пощёчину не просто унижением, а глубокой обидой, влекущей за собой неизбежное отчуждение.
- Прости, милая, я не хотел, прости меня, прости… - тут же запричитал Эддисон, сделав шаг вперёд и боязливо коснувшись её миниатюрного плечика. Но Эмберлин только демонстративно передёрнула плечами, сбрасывая отцовскую руку, и ещё сильнее прижавшись к груди Кеила. Меньше всего на свете Эддисон сейчас хотел видеть взгляд Коха. Победный, насмешливый, он был сродни удару под дых. В конце концов, за его спиной всё ещё стояла Вивьен, и хотя бы одно только её присутствие уже придавало сил, так необходимых сейчас. Тяжело вздохнув, собирая последние остатки воли, Эд отвёл взгляд от созерцания затылка своей дочери, которая более и видеть его не хотела, и открыто посмотрел прямо в глаза своего врага.

 Отправлено: 19.11.07 23:56. Заголовок: Корренько, мой мозг ..

сказать: "Апарекиум!"

Корренько, мой мозг сдох, инет тоже. Так что не ждем хорошего

Мерлин, как же все это было элементарно. Проще, пожалуй, было бы только отнять конфетку у младенца, да и то не факт. События развивались даже без вмешательства Коха. Словно снежная лавина, стоило лишь вызвать причину. Он посеял панику в душе Корра, зародил сомнение в Эмберлин и вуаля, отец и дочь уже готовы пойти друг против друга. Хваленое взаимопонимание исчезло, не оставив от себя и следа. Обидные слова так и сыпались из уст девушки, тогда как Эддисон, вместо того, чтобы взять себя в руки и разложить все по полочкам, вел себя как пойманный с поличным преступник. Он сам запутался в клубке из обмана и лжи, и теперь не мог сказать правду, чтобы ненароком не выдать подлинную свою сущность. Сущность убийцы, слепого палача, оставляющего после себя лишь разруху и смерть. Еще бы, Эмбер ведь и не подозревала, что ее обожаемый папочка отправил на тот свет немалое количество невинных человек. И даже тот факт, что он пытался таким образом защитить собственную семью, его не оправдывал. Таким людям место в Азкабане, в объятиях дементоров. И Кеил искренне надеялся, что его тесть в скором времени окажется именно там, на полагающемся ему по закону месте.
Благодаря Эмберлинн, рука практически зажила. Боль уже была не такой резкой и, слизеринец благополучно поднялся на ноги. Его еще слегка пошатывало, но чувствовал он себя как нельзя лучше. Слова ругающихся были музыкой для его ушей. Восхитительный концерт по заявкам. Он бы так и продолжал наслаждаться происходящим, если бы Корр в очередной раз не зашел дальше позволенных рамок. В какой-то момент Кеил упустил нить происходящего и не смог остановить Эдисона, поднявшего руку на девушку.. Такая хрупкая и беззащитная, она сжалась в безнадежной попытке защититься, но было уже поздно. Пощечина, подаренная отцом дочери, заставила ее пошатнуться и упасть на колени.
Глядя на крохотное дрожащее существо у своих ног, Кох вдруг ощутил безграничную жалость и острую боль в области груди. Словно и ему досталось от щедрого на тумаки блондина. Длинные светлые волосы Эмбер рассыпались по плечам, она сидела на полу, неестественно подогнув ноги и едва заметно подрагивая. Внезапно картинка в сознании сменилась, и Кеил обнаружил самого себя в их старом доме. Том самом, где убили его мать. Он смотрел на молодого Корра, стоящего прямо напротив молодой женщины, с вытянутой палочкой наготове. Те же светлые пряди, та же поза, та же боль в груди. Линн, сама того не подозревая, напомнила ему Эддисон и о той злополучной ночи. Ярость, если не сказать бешенство, овладело слизеринцем. Сжав пальцы в кулаки, он буквально бросился вперед, желая придушить тестя прямо на месте. Если бы не девушка, внезапно поднявшаяся на ноги и уткнувшаяся в его плечо, Кох бы себя не сдержал.
Он все еще кипел праведным гневом, но уже не мог позволить себе еще больше огорчить жену. Молодой человек гладил Эм по волосам, пытаясь хоть немного успокоить. Ее тихий, словно безжизненный голос, заставил его вздрогнуть. Такой он ее еще никогда не видел. Обычно полная веселья и энергии Эмберлинн никак не вязалась с этой сломленной и обиженной девушкой. И больше всего Коха убивало то, что именно он послужил причиной такой разительной перемене. Ее боль была на его совести.
- Конечно, милая. Идем. – так же тихо, ответил он, лишь крепче прижимая к себе дрожащее тело.
Но не успел Кеил сделать и шаг, как Корр вновь полез со своими никчемными извинениями. От омерзения лицо слизеринца исказилось, застыв в отвратительной гримасе. Перехватив руку блондина, он с силой вывернул ее и отчетливо произнес:
- Не смей больше никогда прикасаться к ней. Понял меня?
Эддисон смотрел ему прямо в глаза и Кох не отвел взгляда. Он хотел, что бы его враг видел, насколько сильно он его ненавидит. Ни выражения победителя, ни ухмылки на лице, лишь слепая ярость.
С омерзением выпустив руку тестя, Кеил вытер ладонь о джинсы, словно прикоснулся к чем-то грязному, и нежно обнимая Эмберлинн, направился с ней к выходу.
- Всего наилучшего, миссис Лартель. Благодарю за гостеприимство. – на ходу проговорил он и, кивнув хозяйке дома, распахнул входную дверь.

 Отправлено: 17.12.07 00:47. Заголовок: Как только за его до..

Как только за его дочерью и Кохом захлопнулась дверь, Эддисон даже не пошевелился. Он не смог ответить на реплики этого выскочки, нагло приказавшему ему больше никогда не прикасаться к своей же собственной дочери. Корр лишь с силой отдёрнул свою руку, вернув неприязненный и яростный взгляд Кеила тому с процентами. Эд мог бы сейчас заставить Эмберлин остаться здесь силой, попытаться прогнать отсюда её новоиспечённого супруга, всеми силами удерживая себя от непростительных заклятий, но мужчина знал, что так будет ещё хуже. Эм не переносила насилия, не оправдывала жестокость, а вкупе с пощёчиной от любимого папы его такое дальнейшее поведение приведёт к ещё более плачевным последствиям. За этот вечер пожиратель уже и так успел наломать такое количество дров, совершить столько ошибок, что теперь нельзя допускать и малейшей оплошности, способной отдалить единственное дитя от него ещё больше, нежели сейчас. И сейчас он ловил каждое мгновенье, провожая взглядом удаляющуюся фигуру своей дочери, доверчиво положившей голову на плечо теперь его злейшего врага. Она действительно так доверяла Кеилу, чувствовала себя защищённой в его объятиях, даже не подозревая, что на самом деле стоит за всей этой видимой нежностью, любовью и пониманием слизеринца. Хотя, Эддисон не брался судить, существовали ли у Коха какие-то чувства к его дочери или нет. Трудно сказать, что в этой ситуации было бы лучшим. Просто он и сам находился в похожем положении, когда-то давно… Ему предстояло убить Корделию, женщину, которую он любил всем сердцам, и только благодаря каким-то высшим силам всё разрешилось благополучно, и она осталась жива. Также могло быть и здесь. Выполняя сыновний долг, Кеил должен причинить боль дочери убийцы своих родителей, но, возможно, это тоже не способно искоренить его чувств к ней… Однако Корр не знал ничего об отношениях молодых людей прежде, как не ведал о них и сейчас. Что и говорить, Кох его растоптал, погубил всё, что было ему дорого всего за одну их встречу, забрав последнее, что у него было, что ещё заставляло жить – Эмберлин. И поэтому в нём, в этом ещё совсем юном молодом человеке, который и сам по воле случая оказался жертвой коварных козней и хитросплетений судьбы, сконцентрировалось всё самое худшее, самое ненавистное, что было в жизни Эддисона. Теперь его он обвинял во всех грехах, даже в тех, в которых Кеил по определению не мог быть виновен. Руки мужчины дрожали, хотелось кричать, но не было сил. Обогнув небольшой журнальный столик, и всё также не смотря в сторону Вивьен, пожиратель прошёл к небольшому бару. С шумом отворив дверцу, Корр достал небольшой стакан и бутылку со старинным, выдержанным временем виски. Прозрачная, янтарная жидкость с лёгким всплеском мерно заполняла стакан, пока фактически не начала переливая через край. Эддисон смотрел на неё как завороженный, и словно бы очнулся только в тот момент, как несколько капель виски упало на его ладонь, и белоснежный манжет рубашки потихоньку намокал от терпко пахнущей жидкости. С шумом поставив бутылку обратно, он залпом опустошил стакан, так и не проронив ни слова.
- Вив?.. – тихо спросил он, как будто желая удостовериться, что женщина всё ещё здесь, что она не покинула его, как это сделали все, кто когда-то был рядом. Один за другим. Каждый отнимал по маленькому кусочку его души, чтобы забрать навечно, и этой толикой боли продолжая уничтожать и без того изуродованное грехами, сердце. Сначала погибла его мать, когда Эду было только восемь. А потом…потом всё происходило одно за другим. Люциус отдалился от них в силу обстоятельств, против своей воли, но так происходило. Потом Корделия… Но он всегда хранил и лелеял эту крошечную надежду вернуть её обратно, но Кох уничтожил это. Одна записка решила всё. Оставалась только Эмберлин, но он отнял и её.
Послышался неприятный хруст и стакан, не выдержав, раскололся вдребезги прямо в руках пожирателя. Корр только раздражённо тряхнул рукой, небрежно вытерев кровоточащую ладонь о полы белой рубашки. – Я…не буду ничего говорить, ты ведь и сама всё видела, - глухо откликнулся он, всё также не двигаясь с места. Но бездействие продолжалось недолго. Сделав широкий шаг, Эддисон с размаху опрокинул небольшой столик, по дороге сметая всё со стоявшего неподалёку комода, словно продираясь сквозь дебри старинной мебели миссис Лартель. И как только до Вив оставалось не более пары шагов, Корр не выдержал и упал на колени, обняв руками её ноги. Если бы он мог, он был плакал, но он никогда не умел…
- Господи, я как дурак ещё жалел его… Я должен был убить его ещё тогда, той ночью, но из-за своей слабости буду расплачиваться до конца дней. Ви, Эмберлин, она больше не вернётся? Она теперь ненавидит меня, да? Что мне делать теперь? У меня больше нет ничего, ради чего стоит жить. У меня есть три дня… Хотя, я знаю, что слишком слаб, чтобы добровольно сдаться в руки дементоров, не люблю и не дорожу жизнью, но как мальчишка боюсь смерти. А ты…ты не оставишь меня? Вив… - голос Эддисона дрогнул и он рывком поднялся на ноги, теперь стоя лицом к лицу к Лартель. Ласково проведя кончиками пальцев по её бледным щекам, мужчина притянул её чуть ближе к себе, неотрывно смотря в её глубокие чёрные глаза. В них он пытался найти то, ради чего ещё стоит бороться, ради чего стоит жить. Действительно, суицидные мысли приходили к нему и сейчас, ведь всем станет гораздо легче, если его не станет. В первую очередь, ему. Не придётся больше ни о чём думать, не придётся страдать… Иногда кажется, что больше просто не выдержишь, а жизнь всё тянется и тянется, а ты просыпаешься каждым утром, лелея надежду, что сегодня конец. Какой-нибудь несчастный случай, и всё. Но Эду везло. И сейчас он хотел поцеловать Вивьен, и это было не отчаяние, не притяжение, а проявление той, другой любви и безграничного уважения, которого он всегда испытывал к ней. Как женщину он всю жизнь любил Корделию, а их отношения с Вивьен уже давно были выше обычных человеческих чувств. Но остановившись буквально в считанных миллиметрах от её лица, он не предпринимал никаких действий, боясь разрушить понимание и поддержу единственного близкого сейчас человека.

 Отправлено: 17.12.07 17:58. Заголовок: Она стояла тихо и не..

Она стояла тихо и не вмешивалась. Подпирая плечом, косяк двери, глаза Вивьен следили за каждым словом, каждым жестом, этой замечательной, уже семьи. Кох, в глазах которого читалась ненависть, Эмберлин не понимающая, что происходит и Эддисон, который без всяких сомнений, сейчас расплачивался за грехи молодости. А женщина была тут не причем, вся ее проблема заключалась в том, что она слишком многое знала. И ей хотелось бы не знать, хотелось не влазить в чужие проблемы, потому, что и так ясно, кто будет в итоге виноват, если не Малфой, так Вив. Ей хотелось обвинить Корра, во всех смертных грехах, но женщина хорошо понимала, кто был рядом, кто поддерживал, да и Темный Лорд, не какой-то рядовой волшебник, что бы смерть ослушиваться его. Ведь смерть родителей Кеила, не была прихотью блондина. Только, человек, потерявший близких, уж точно не мог разобраться во всех хитросплетениях отношений, его можно было понять, его нужно было, понять и Вивьен понимала. Понимала настолько, что посмотрела на лучшего друга так, будто говоря «я тебя предупреждала», просто молчала. Кровь на белой рубашке, пожалуй, Эддисон заслужил все, что сейчас получал от собственной дочери и Коха. Но и она заслужила не меньше, сама ведь принесла страдания дочери, хоть и не подозревала об этом. Такие люди, по своей сути, заслуживают все плохое, что с ними происходит. Люциус заслужил брак с Нарциссой, Эддисон заслужил распад семьи, а Вивьен заслужила, всегда находится в центре этих событий, никогда не находя ответа. Судьба странная штука, не в самых добрых руках. Их судьбами руководил Темный Лорд, пускай Вив и не носила Метку, но она и так достаточно тесно, связала свою жизнь с Пожирателями.
Слишком близко, слишком неправильно, ненормально, так быть не должно. Или она слишком хорошо, чувствовала лучшего друга и могла просчитать его действия, ну или Корр был легко предсказуем. Им уже не по семнадцать лет, когда можно было позволить себе, сумасбродные поступки, вроде тех же поцелуев. Теперь их жизни другие, они другие, хотя где-то в глубине души, все такие же студенты Слизерина, до мозга кости испорченные. Только Вив, уже не была просто Вив, у нее была дочь, муж, целая гора обязательств за плечами, не те вещи, с которыми можно шутить. Сделав шаг назад, женщина покачала головой, а потом усмехнулась. Зло, раздражено, так, как умела лишь она. Если бы взгляд мог убивать, где-то рядом.
- Вы, что, все с ума посходили?! – выкрикнула она и перевела взгляд на Корра, - я вам какая-то игрушка или средство от депрессии, я не понимаю! – все зло, было слито на лучшего друга, очень даже вовремя, - угомонись Эддисон, сядь на диван и сделай глубокий вздох, потому, что я не собираюсь быть средством успокоения, так, что если кто-то рассчитывал, что я буду его жалеть, то кто-то ошибся. Я не собираюсь с тобой спать, да и вообще не с кем не собираюсь, я от всех сбежала, а вы меня постоянно находите! Не хочу возвращаться, не тяните меня в прошлое, я уже давно, не такая, какой была, и не хочу даже вспоминать себя прежнюю. – уже более менее спокойным голосом произнесла Вивьен. – Но я не оставлю тебя, ты по-прежнему мой лучший друг, и тебе тяжело, твоя жизнь зашла в тупик, я постараюсь чем смогу помочь. А Эмберлин, она обязательно вернется, просто не забывай чья она дочь, друг мой. – она улыбнулась. Действительно, у Эддисона и Корделии, не могла родиться эдакая сама невинность, посему от крестницы, вполне можно было ожидать чего-то вроде раннего замужества и прочих выкрутасов. Кто-кто, а Вивьен даже не удивилась.

 Отправлено: 03.02.08 20:52. Заголовок: Не прошло и полгода,..

Не прошло и полгода, как я таки написал за престарелого Корри, да...

- Прости меня, Ви, я не должен был так себя вести, - виновато потупив взгляд, проговорил Корр. Не пристало мужчине в тридцать семь лет любые жизненные неудачи и проблемы замывать спиртным или пытаться забыться посредством поцелуя лучшей подруги, которая к тому же и замужем. И неважно, что между Лансом и Вивьен уже давно не было близких отношений, но дело даже не в этом, а в том, что они с Эддисоном были друзьями уже столько лет, и не стоило эту дружбу ещё раз подобным образом испытывать. Проходили уже. – Все мы не такие, как были, и я, честно говоря, не отказался бы вернуться в прошлое. Но так как это всё равно невозможно, предпочитаю об этом не грезить. Спасибо тебе за всё…просто за то, что не отвернулась. Только я думаю, даже вдвоём едва ли мы найдём способ, как это исправить. Джоша и Эддисон уже не вернёшь, убить Кеила тоже смысла не имеет, не хватало только ещё, чтобы и дочь оказалась в больнице Святого Мунго после таких потрясений, - голос Корра звучал на удивление спокойно, как будто речь шла вовсе не о его дочери, которая ещё пару минут назад по его же словам попала в лапы к особо опасному маньяку. Трудно описать, что он сейчас чувствовал по отношению к Лин. С одной стороны, он не мог не переживать из-за любимой и более того, единственной дочери. С другой стороны он жутко злился из-за того, что в один момент какой-то парень смог стать для неё гораздо более дорогим и значимым человеком, чем её отец. Во всяком случае, мнение Коха значило для неё гораздо больше, чем его слова.
- А Эмберлин… Она ещё ребёнок. И остаётся только надеяться, что с Кохом она только потому что не хочет делать так, как говорит ей мать. Иначе…иначе, я пока не придумал, что будет, - обречённо вздохнул Эддисон, пожав плечами, - Я, пожалуй, пойду посплю… Такое чувство, что меня выпотрошили, - криво усмехнувшись, мужчина ласково поцеловал подругу в щёку, поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, где его уже дожидалась уютная спальня для гостей.


Несколько дней спустя

Дверь в спальню Вивьен с треском отворилось, что ещё немного, и Эддисон, должно быть, снёс бы её с петель. Между тем, женщина мирно лежала на кровати, со скучающим видом изучая какую-то старинную книгу.
- Эмберлин пропала! Она с ним, он её украл, Вив! И она…мне надо в Министерство в течение трёх дней, иначе…она, он каждый день…он может с ней что-то сделать, он сказал… - Корр не знал толком с чего начать, и вся его речь стала приобретать достаточно сбивчивый характер. Однако попытаться успокоиться было просто только на словах, а вот на деле не слишком. Эддисон устало опустился на кровать рядом с подругой, невидящим взглядом уставившись куда-то вдаль. – Вив, что мне делать? Если я пойду туда и во всём сознаюсь, то моё знакомство с дементорами закончится плачевно, да ты и сама знаешь, чем это всё закончится в таком случае. Если я не сделаю этого, он ведь убьёт её… - и снова в голосе Эда не было почти никаких эмоций. Только отчаяние и усталость, а на другое просто не хватало сил. Даже пару дней назад, когда казалось, что хуже уже не будет, мужчина не чувствовал себя настолько загнанным в тупик. А сейчас эта безысходность словно разом обрушилась на него и всё перевернулась с ног на голову за считанное мгновенье. Корр бы эгоистом, этого не отнимешь, но когда речь шла о жизни собственной дочери, мог ли он им оставаться? Он боялся умирать, боялся признания и наказания за своё преступление, но если по его вине, по вине его трусости что-то произойдёт с Эм, он просто не простит себе этого, да и как продолжать жить после такого?..