And no one knows, What it's like to be hated, To be fated to telling only lies.
Рейн думала, что этап показывания своего идиотизма на людях, у Корнака прошел на курсе так пятом. Оказалось, переходной возраст затянулся. Печально. Все слишком быстро произошло, что бы можно было достать палочку, и указать слизеринцу на его место, которое было далеко от мисс Лартелль. И ближе не будет никогда. Фокус с палочкой не прошел, но в рукаве всегда есть козырь, пусть не обольщается. Как такие попадают на Слизерин? Как такие рождаются? С высоты своей мании величия, девушка действительно недоумевала. Спокойно не пройдешься по Косому Переулку, ибо всякие неадекватные представители общества, обязательно испортят настроение. Она поняла, что свет Косого Переулка – прощай, да здравствует тьма и холод Лютого Переулка. Наверное, Рей всегда мечтала, оказаться в столь представительном месте, с таким чудесным парнем как Владан. Плохой сон, всего плохой сон.. Твердила себе девушка, и даже старалась, не злится, получалось? Врядли, рядом с Корнаком, только и можно было, подчинятся ярости, и хотеть его убить, как минимум. Сладко представление костра, четвертования, повешенья, о, в данный момент слизеринка желала однокурсники «всего хорошего». Всего, на что хватало ее сердца. Нормальные люди не считают Лютый романтическим местом, акцент на слове нормальные, Ларейна врядли считала Владана нормальным. Да, и какая романтика, бред. Хитер, моментально зажал руку с палочкой, слизеринке только и осталось больно закусить свою, тут уже акцент на слове «свою», губу, и практически стеклянными глазами посмотреть на парня. Усмешка, мисс Лартелль не тот человек, которого можно напугать лучезарной улыбкой и глупыми шутками, да и самых несносных людей, она вполне могла терпеть. Ее друзей, многие считали именно такими, для Рейн они были простые, дорогие, ну может Драко чуть противней, а Лин роднее, но дело тут лишь в полу, скорее всего. Спорим, ты только и думала летом, как бы я предложил, тебе встречаться со мной и ты бы согласилась, а? Эхом звучало в ее голове, жутко хотелось засмеяться, но Лара сделала лицо из серии «кто ты вообще такой, мы знакомы?». - Это было между моими мечтами о суициде, или между решением выйти замуж за Уизли? – с насмешкой ответила девушка, - ах, Корнак, это ты, не признала без света. Отдам должное – так гораздо лучше, хоть не видно твоих самодовольных глаз. Теперь можно меня отпустить, и пойти рассказать своим дружкам, как тебе удалось, силой, акцент на слове сила, дотронутся до такой как я, - с долей высокомерия прощебетала слизеринка, - и, важно – лучше идти прямиком к Алексу, он оценит и поправит твое лицо, может это гнусное выражение лица исчезнет. Он твой друг, помню, всегда его спрашивала, почему он общается с таким как ты. Знаешь ответ? Ему тебя жалко. А мне нет. Так, что не волнуйся дорогой, после окончания школы, получишь от меня открытку, с наилучшими пожеланиями. – только по плечу нужно было постучать для колорита, но дело в том, что он до сих пор держал ее, и никак не дернешься. – хм, что-то я не припомню, что бы степень наших отношений заходила так далеко, что бы ты имел право задавать мне подобные вопросы. Но я сегодня добра к обездоленным и лишенным ума, и отвечу тебе – нужны были некоторые книги по трансфигурации, на подарок. – врала, конечно врала, еще бы Лартелль не врага. У нее, что не слово так ложь.
You try to take the best of me, Go away.
Несколько секунд, слизеринка просто смотрела, в глазах ее читался лишь один вопрос: что тебе от меня нужно? Рейн молчала лишь потому, что понимала – вырываться нет смысла, орать тоже. Лютый Переулок не то место, где придут на помощь. Благородные рыцари тут не ходят, а друзья наверняка в Косом Переулке. Только ей могло так повезти. Тяжело вздохнув, сначала закатила глаза, потом цокнула языком, далее посмотрела на «приятного собеседника». - Ладно, Корнак – чего тебе нужно? В глазах же можно прочитать – ничего не делаю без злого умысла. Хочешь услышать, что напугал меня, отлично – напугал. Теперь твое глупое самолюбие удовлетворенно? – прошипела почти как змея девушка. Да, она уйдет отсюда через пару минут, и не позже, даже если придется применить экстренные варианты побега.
И да-да-да! Дожный эффект был почти достигнут, хотя, конечно, не достаточно сильно Лартелль была разозлена, это-то и разочаровало Корнака в данный момент больше всего. Он получал искреннее удовольствие раздражать девушку повсюду, хотя его роль в последний год начала раздражать и его самого. Хотелось бы стать в её глазах не просто раздражителем, не просто парнем с потока, не просто ловцом из сборной, а может быть даже чем-то большим. - Ооо, да брось, неужели тебе нравится Уизли? - его лицо перекосило, с какой-то долей ревности. Он близко к сердцу принимал любые попытки задеть его вот таким вот неприятным способом не только от неё (точнее особенно от неё), но и от других девушек, вроде заставить себя поревновать. Конечно и безусловно, особы, на которых положил глаз самый уверенный в себе парень, было чуть ли не полшколы, но он был собственником, даже если девушка никогда ему не принадлежала, и даже если бы вообще просто нравилась вот_та_с_четвертого_курса, имя которой он даже не знал, то тут просто намыливай веревку мылом. Корнак тут же улыбнулся, с достоинством оценивая шутку. - Мне уже льстит, что я нечто среднее между суицидом и ним, но хотя бы не целиком Рон. Это, честно-честно, - в темноте он сделал брови домиком и посмотрел на небо, делая невинное выражение лица, - намного лучше. Хотя, я бы не прочь стать на месте Уизли на месте жениха в твоих мыслях. Хотя бы какое-то внимание... Ну, скажем так, Йоле был не самой завидной партией школы, но в явный плюс ставилось наличие денег, связей, чистокровности - не каждый мог похвастаться приличной родословной, кроме тех, кого пересчитать по пальцам.. - Если ты думала, что ты задела меня словами о жалости, то у тебя это не вышло, - хотелось добавить бы ещё чего-нибудь зловредного, но он сдержался. Порой, его раздражало, что она слишком много язвит. Слизеринка, понятное дело, но неужели она не утихает даже во сне? Нет, вряд ли бы Алекс такое про него сказал. Несомненно темнота тупика в Косом давала преимущества перед тем, что эмоции можно было понять только лишь по интонации, а не по выражению лица в данный момент, а то бы Лара поняла, что поселила на лице Владана сомнения в преданности друга. Причем, сомнения действительно сильные, потому что Рейн была близкой подругой Кроули, а он был только во вторую очередь другом Влада. Обидно, очень обидно. - Нападать со спины плохо, я знаю, - в его голосе послышалась наигранная печаль, - но какой тёмный следует этому правилу? И вот как раз подумал, что нам бы в последний год было бы неплохо узнать друг друга получше, - он игриво закусил губу и приблизился к её лицу, достаточно, чтобы в темноте рассмотреть брюнетку. Хотя конечно при слабом освещении это сделать было трудно, хотя очень хотелось, потому что обзор спины его не разочаровал, а уж вид спереди не разочарует тем более. Но вот ожидать от неё ничего более многообещающего, кроме как сомнений в его умственных способностях от неё не стоило. - Лартелль, тебя в детстве поили серной кислотой? - очередной вопрос, и он тут же отпрянул, сдавая завоёванные позиции. Досада, задетая гордость, а ведь Йоле был не самым глупым на курсе. Минута молчания, немая сцена. Прожигающий взгляд из темноты и очередная порция язв. - Мерлин! Я ведь просто хотел с тобой поболтать... - Нет, не удовлетворено, - буркнул парень, - я сознаюсь, что явно начал беседу не так, но ты бы по-другому мне и не дала, - он намекнул на то, что не возьми он ситуацию в свои руки, на Косом бы началась истерика бай Рейн, сбежались бы все, и Йоле был бы явно представлен не в лучшем свете, - а друзьям я обязательно похвастаюсь, можешь не сомневаться, - вот он, настоящий, расчетливый. Заготовки беседы в срочном порядке переписывались, и общение переходило явно не в то русло, и по интонациям Рей Корнак явно понимал, что назревает очередной скандал, что готовиться надо к самому худшему. Мда, чистой и светлой беседы уже явно не выйдет. - Черт, и где же тут кнопка "Откат"?
Видишь, как мои слова воздействуют на тебя? Ты знаешь, что тебя ко мне тянет, как мотылька к пламени.
Ну, в принципе ей нравилось ругаться. Таким людям, как Ларейна Лартелль это приносило удовольствие. Тут нечего скрывать, тут нет греха, просто Корнак был не тем человеком, с которым ругаться можно было с улыбкой на лице. Охватывала реальная злость, глаза сверкали даже в темноте, хотелось убраться подальше. Послать к чертям, и хотя бы остаток дня провести нормально. Владан не собирался отпускать, Рейн так просто не сдавалась. Чудесно, беседа в таком темпе могла затянуться на несколько часов. Уже от одной мысли, что ей придется провести больше десяти минут в обществе слизеринца, девушка становилось плохо. - Конечно, мне нравится Уизли, я до сих пор выбираю между ними и Поттером, все никак определится, не могу, - будто подтвердила слова парня Рей, и закатила глаза, дала понять «твой юмор мне не по душе», хотя тут уже никто не спрашивал, что ей было по душе, а что нет, - нет, Корнак – ты хуже суицида, обычно суицид это быстро и без мук, а ты сущее наказание. Стою тут и не могу понять, что же я такое сделала, что небеса меня наказали? – театр начинался, всем оставалось занять места, по билетам и внимательно слушать, - что?! – вскрикнула Лара, и поняла, что переиграла, громко откашлялась, а потом снова посмотрела на парня, - смерти в раннем возрасте я не хочу. Посему прекрати говорить глупости – ты и я, кхм, дорогой смеешься надо мной? – теперь уже захохотала слизеринка, искренне и по – настоящему, но вовремя успокоилась, - никакого внимания. Но вполне могу предложить тебе, из вежливости, здороваться и спрашивать «как дела», по утрам в Большом Зале, и желать спокойной ночи на ужине, по рукам? – хотелось увести тему подальше, от «я и ты», ибо абсурд, ибо у нее сразу начиналось, что-то вроде нервного срыва.
Я лжец, грязный человек. Вопреки их жалкой гуманности, Теперь, наконец, им придется защищаться.
И он говорил Рейн о тьме. О темных. Забавно, слизеринка привыкла нападать, защищаться не нужно было, обычно люди не находили способов обороны. Всему приходится учиться. Экспромт. - Мерлин, избавь меня от этих разговоров, - она в очередной раз закатила глаза, - ты опасен для общества. Ясно? Познакомится он решил… когда же пришло озарение? Перепил с Лексом, да? Или неудачно упал? Запомни Корнак – ты меня ненавидишь, я тебя тоже, ничего не изменится, понятно? Никогда. Тут ключевое слово – никогда. – это самое жестокое слово, никогда, от этого слова пахнет безысходностью и пустотой, но самое действенное, оно приносит боль, давит любую надежду, стреляет на поражение, отправляет душу, это слово стоит своей сути, - нет, в детстве меня поили ядом, дорогой. – ничего другого, более нейтрального, девушка сказать не могла, лишь парировала, не стоит разочаровать человека, который столь уверен в ее злости, язвительности и прочих, не менее «чудесных» чертах характера. – И что мне сделать? Удовлетворять твое самолюбие, Корнак? Я и так массу времени на тебя потратила, за это время, я бы уже успела купить все, что мне нужно, найти своих друзей, и начать с пользой проводить время. Вместо этого, изучаю стены и твое лицо, которое изучила за шесть лет вдоль и поперек. Ты можешь поведать мне что-то новое? Нет? Я так и думала. А если хочешь обратить на себя внимание, подари мне цветы, только не забывай – это ничего для меня не значит. Но, право, лучше силой затаскивать меня в Лютый Переулок, и ждать от меня чего-то кроме язвительности. Ты не последователен, не логичен, еще и смешон. Спустить с небес на Землю – мы разных полей ягоды. Лучше отпусти меня, и иди куда шел. – она постаралась говорить спокойно и не орать. Только до сих пор не поняла, как с Владаном, можно говорить спокойно.
Неужели он настолько плох, чтобы быть противным для такой девушки как Лартелль? Нет, такие ответы начали его уже злить самого по себе, хотя первоначальная цель была конечно достать Рейн. Скорее всё уже походило на то, что не он затащил девушку в переулок, а она его, с целью достучаться и изнасиловать его совесть, ну, если найдёт, конечно, что подвергалось недюжинным сомнениям. - Поттер? Уизли? - его колоритные брови полезли куда-то на уровень керпкого молодого затылка. Сравнить чистокровку с полукровкой или хуже того, предателем крови? В его голосе послышались нотки оскорбленного задетого самолюбия и гордости за незапятнанную честь фамилии и семьи, а то и полноценная угроза, - Лартрелль, ты меня оскорбляешь. Ты хоть отдаешь себе отчет в своих словах, ha?! - он крепче зажал её запястье, больно вдавливая в кирпичи дома. - Никогда не сравнивая меня с ними, ты меня поняла? - его голос звенел от плохоскрываемой ярости, и в темноте он скользнул по девушке взглядом, полным убийственного хладнокровия. - И я говорю совершенно серьезно, dear, неужели тебя никогда не прельщала перспектива встречаться с... со мной? - последние слова были сказаны намного тише и с продолжительной паузой, потому что он начинал вскипать всё больше и больше. Такова была его природа - вспыльчивый, как спичка, он правда и прогорал быстро, но зато последствия от его агрессии порой бывали печальными, чего только стоят одни игры в квиддич. Он всегда добивался того, чего хотел, и Лартрелль могла бы быть очередным трофеем его коллекции, если не главной наградой, с которой он периодически с любовью будет смахивать пыль и натирать до лоска. - Подумай хорошо, - он акцентировал внимание на последнем слове, будто бы сомневаясь теперь взаимно в её умственных способностях. - Я не ослышался? Ты назвала меня "дорогим"? Что ж, - он усмехнулся, пытаясь найти себе пилюлю, чтобы внушить, чо всё не так уж плохо и повода для нервных выпадов нет. Она и не подозревала, что каждым своих словом, каждым движением подбивала себя к единственному логическому выходу. Где ненависть, там и любовь, ведь так говорится? Всё лето он думал о ней, насколько же она его бесит и раздражает, что он её ненавидит всеми фибрами своей души, но каждая мысль об отмщении всё больше доводила его к тому, что он просто часами мог о ней думать просто так. Конечно, он не признавался себе в том, что это уже не просто планы подстав на будущий мучебный год, а что-то большее. Но просто сегодня, когда он её увидел, когда схватил и начал впаривать этот бред с такой уверенностью, будто бы думал и планировал это целое столетие, онрешил, что что-то надо менять, и это что-то - как раз из планов покорить сердце неприступной слизеринки. - Знаешь, когда таких разговоров не будет? Когда мы будем встречаться, - он сказал это с такой уверенностью, что сам не поверил, что вообще осмелился такое сморозить. Но он никогда не жалел о сказанном, поэтому в следующую секунду, если бы это было видно в кромешной темноте, он улыбнулся, уверенно и дерзко. - Ядом? - хмыкнул, - Ну я что-то такое приблизительно и ожидал! - он снова усмехнулся и переступил с ноги на ногу, намекая на то, что беседа может затянуться. Вот уж два садомазохиста, ни один не уступит другому, так и будут стоять два барана на мосте, и один другому не уступит, пока оба не упадут в воду. А что в данной ситуации могло быть для них водой? Одновременные заклинания? Что-то ему казалось, что с её стороны это будет уже явно не совсем простительное заклятие. А, в принципе, терять уже было нечего. Он отпустил одну руку девушки, которая была без палочки и провел по бархатной коже оголенного плеча большим пальцем, медленно и нежно. Всё равно весь учебный год ещё впереди, и шансов предоставленных будет немеренно, если только она не будет ходить постоянно в окружении Малфоя и Эм Корр.
знать бы хотя бы где ты, да с кем ты тепло ли там на твоей планете слать бы тебе конверты, как Кай Герде кубики изо льда прямиком в никуда
- Иди, Лартелль, - он отпустил и вторую руку, прислоняясь к стене рядом с девушкой своим плечом и складывая руки на груди. - У меня впереди ещё год, - последнюю фразу он почти шепнул ей на ухо, касаясь черных волос губами и вдыхая аромат, исходивший от них.
Насмешки и боль в итоге станут наградой, Иногда мне кажется, что жизнь на земле – это просто первый круг Ада.
Пусть даже не сомневается, что именно с Малфоем и Эм, она будет постоянно ходить, лишь бы он не мог приблизиться. Хотя, говорят, что иногда не скроешься. Что это? Наказание за грехи прошлого? Рейн уже всерьез начала подумывать о том, что совершила, что-то ужасное и непростительное, а Корнак был своего рода наказанием. Глупые мысли, которые девушка отогнала от себя достаточно быстро. Нам не нравится в людях то, что у нас есть. Бесило, что его самолюбие, ни на йоту не уступало ее самолюбию – гордость, высокомерие. Не поделили того, что делало их настолько похожими. Ей проще было громко фыркать – ужас, он совсем на меня не похож, ничего общего, и вообще он жалок. Слизеринка часто обижала людей, и Мерлин свидетель – никогда не было стыдно. Всегда с легкостью отпускала очередную порцию насмешек и колкостей, чувствовала себя превосходно, не сомневалась, что в следующий раз поступит так же. Оскорбления, или просто ехидные замечания – грани для Рей не существовало. Ее не учили ставить себе рамки, не учили считаться с другими, избалованность давала о себе знать. Каждый, кто не входил в графу «друзья», практически автоматически переходил в графу «недоброжелатели». Корнак был уникален, для него была создана особая графа «враги», над этой графой, Лара с радостью «работала», привнося в жизнь участников этой графы, как можно больше неудобств. Девушка не умела ненавидеть тихо, молча, ей всегда нужно было делать гадости, отпускать шуточки в адрес не угодных ей людей. Такова была ее натура. Безусловно, Рейн веселила реакция Владана, на все ее слова. Он довольно забавно злился, хоть она и понимала, что его злость, ничего хорошего ей не предвещает. Страха не было, только какой-то осадок. - Не разговаривай со мной так, Корнак. Никто тебе на это права не давал. Ты мне никто, а значит и веди себя соответствующе. – достаточно едко огрызнулась слизеринка, не сводя взгляда с парня, - издеваешься? Нет, я мечтаю, когда же ты уже исчезнешь из моей жизни. Встречаться с тобой? Даже если ты останешься единственным чистокровным волшебником на планете, я с тобой не буду. Усек? – продолжала огрызаться. Нет, в ее жизни было достаточно парней, поклонников, а вот это что такое? Корнак решил в оригинальной форме, предложить ей встречаться? Или решил подобным образом ее достать? У Рейн было слишком много мыслей, каждая из которых могла оказаться правдой. Может быть, каждая ее мысль была правдой. Возможно это попытка, которая граничила с издевательством. Владан просто не нашел другого способа, в очередной раз ее достать, ну да – за шесть лет, запас оригинальности окончательно исчерпал себя. Заладил же свое. Все повторял и повторял – когда мы будем встречаться. Лару вообще не устраивало даже «мы» из его уст, что уже говорить про «встречаться». Мисс Лартелль была уверенна, что ему приносит удовольствие такое поведение, думает, что ему нравится так себя вести. Дело образа, причем это касается и парня, и девушки. Кто попробует переступить шесть лет пререканий и издевательств? Ну, было, похоже, что он пытается, только Рейн усердно не поддается на все провокации подобного рода. Слизеринка всем своим нутром чувствовала подвох. Только не могла до конца понять. - У тебя навязчивая идея? – изогнув бровь начала Ларейна, и ухмыльнулась, - не у тебя одного. Может, соберешь вокруг себя таких же, и откроете фан-клуб? – засмеялась девушка. Скажем, ее все-таки удивляла настойчивость парня, можно было, восхитится хотя бы тем, что он уверенно твердил свое, не смотря на то, что слизеринка всячески отвергала любые попытки наладить отношения, начать разговаривать нормально. Во всех твоих проблемах, виновата лишь ты сама, могли бы ей сказать, хотя так оно и было. На секунду девушка расслабилась, ослабила оборону и просто перевела дыхание, и что? Отпустил руку, но позволил себе вольность. Рейн передернуло, даже не потому, что его касание было неприятным, а потому, что, скорее всего так было нужно, неожиданно, просто застали врасплох. Зря он это сделал. Месть могла быть сильнейшей во сто крат.
Она видит своё отражение, Образ, который хочет продать, Любому, кто пожелает его купить.
Рейн расправила плечи, и, наконец, больше не была прижата к стене. Так она чувствовала себя свободнее. Было больше возможностей, легче дышать. Когда появилось больше свободы, чувство уверенности окончательно поглотило слизеринку. Он ее отпускал? Замечательно, тут повторять дважды не нужно, но Рей не уйдет пока окончательно не добьет Корнака. Ну, или не отобьет любое желание к ней приближаться. Смешок, слегка заинтересованный взгляд. Их разделял всего метр, может чуть больше, и преодолеть столь жалкое расстояние, было делом секунды. Слизеринка подняла руку, на удивление не для удара, и дотронувшись до его подбородка улыбнулась. Еще шаг, и всего пару сантиметров между ними. Прикрыв глаза, Лартелль запечатлила на губах Корнака поцелуй, и прямо в губа шепнула. - Понравилось? Пусть в твоей памяти навсегда останется этот поцелуй… - не открывая глаз шептала она, и резко открыв глаза, ее звонкий смех озарил Лютый Переулок, довольно улыбаясь девушка сделала два шага назад, - потому, что это больше никогда не повторится. Никогда. – ее голубые глаза, горели озорными огнями. Как же ей нравилось издеваться. Особенно в тех случаях, когда кто-то испытывает боль, а она азарт.
Всё, что сейчас происходило, а конкретно действия молодого человека - всё было исключительно его экспромт в данным момент. Что только стоили эти выпады, попытка украсть девушку прямиком с людной улицы. И вправду, всё связанное с Йоле - не подвергалось мало того никакой критике, так ещё и никакой логике. Она, всмысле логика, конечно, у него была, только своя, свой собственный алгоритм, неподвластный кому-либо, даже, наверно, самым близким его друзьям. Говорили, что он маленькая копия отца, только более смазливая на вид, но ещё более изощренная. Но парень лишь только хмыкал, ну а в тайне понимал, что он давно перескакал даже своего министерского папашку. Сумасшедшие смеси кровей давно дали для младшего Корнака новый характер, и как следствие свои перспективы. Но вот только никто не мог понять, откуда у него такое упрямство. Хотя, предположение, что это лишь вытекающее из избалованности, было вполне реальным. Ему в детсве не было отказа, любимый сын, старший, первенец, - всё было у его ног, стоило бы только сказать: "Хочу!". Со временем, он понимал, что дело тут в чём-то другом. Отец всегда как-то странно к нему относился, слишком странно. Нет, не было никаких издевательств, он даже порой говорил с ним мало, просто предпочитая сидеть рядом с кроваткой в детстве и смотреть, как Владан засыпает. В глазах отца как будто бы всегда стояла грусть, они словно были стеклянными и ничего не отражали, как негатив, на котором однажды уже запечатлели один момент из жизни. Он и улыбался редко, отчего на его испешренном шрамами лице не было места морщинам. Лишь однажды парень застал отца улыбающимся, но настолько горько, что атмосфера просто пропиталась глобальной печалью, когда Корнак-старший сидел в своём кабинете в Скай и держал в руках карточку из секретного ящика в бюро. Влад не знал, что или кто там изображен, и даже не хотел об этом заикаться, потому что чувствовал подсознательно, что это что-то очень личное, о котором отец просто не расскажет даже ему. Может быть.
- Можешь не сомневаться, Лартелль, - усмехнулся парень, - что я добьюсь своего, - с интнонацией, с которой обычно говорят "Эврика!", Корнак сказал последнюю фразу, и зашкаливающая в этот момент уверенность могла убить даже дракона. Он хотел быть с ней, и он этого добьется, пусть даже придется выкрасть её из женской спальни, трансгрессировать к себе домой и посадить в самую высокую башню на замОк. И она ещё сомневалась и противилась, что будет как-то по-другому. Йоле не был маньяком, но каждая его идея была навязчивой. Он всегда ставил перед собой реальные цели и добивался их, если это было возможно. А Лартелль не была чем-то заоблачным. Живая кровь и плоть. И он добьется своего, раз он сказал, даже если придется применить силу. Корнаки от своего не отступаются, следуя своему семейному девизу "Faremost if I can". - Нет, это план минимум на этот год, Рейн, - ухмыльнулся парень и про себя подумал, что тон девушки стал то ли смягчаться, то ли ещё что. Хотя это было сущим бредом, но чем черт не шутит, ведь даже адское пекло может заледенеть. - Вот ведьма!
Прислонившись к стене, Владан слегка приподнял подбородок и сам себе удивился, он её отпускал и не мог в это поверить! Он дал ей уйти!.. Где-то внутри лопнула какая-то струнка, издав противный звенящий звук. На секудну, Корнак просто попал в прострацию, когда Рейн прикоснулась к его губам в мягком поцелуе. Как она сказала? Никогда? Да черт побери, он действительно такого никогда не забудет! В ушах звенело, заиграл торжественный победный марш, и пунктов к общим процентам уверенности парня добавилось если не до ста процентов, то как минимум до 99,9. И если встречаться с ним это самоубийство, то... - Ммммм, кажется, ты самолично подписала себе смертельный приговор, - промурлыкал Корнак, прижав пальцы к губам, пытаясь сохранить тепло её поцелуя, но тут же опомнившись, он отнял руку и шагнул к девушке, которая очень зря сделала, что не рванула после такого со всех ног прочь из переулка. - Никогда?... - смешок, - не говори этого слова, sweet, - он выдохнул последние слова, - потому что... В эту секунду Корнак сократил расстояние между ними до минимума, вплотную прижав девушку за талию к себе, и наклонившись, сорвал с ёе губ ещё один поцелуй, но не такой, какой подарила она ему, а свой "авторский", жесткий, тербовательный, упрямый, как хозяин. Ничего подобного на мягкость в нём никогда не будет. Наверно. Он отнялся, тажело дыша. Глаза дьявольски сверкали, крылья носа резко двигались, а на лице не было ни намека на улыбку. Удивительно, как он ещё смог удержать равновесие, держа девушку. Он по-хозяйски приподнял её подбородок и, гладя в глаза, едва сдерживая победные эмоции процедил сквозь зубы: - Запомни этот поцелуй, как начало нашей с тобой истории... Минута. Молчание. Могло показаться, что уголок го губ всё-таки дернулся в улыбке. - А теперь мы с тобой можем пойти посмотреть тебе книги.. Какие ты там хотела, я не запомнил? - он развернул девушку в своих руках и, положив руку на талию, немного подтолкнул её в сторону выхода из Лютого. - Заодно по душам поговорю с твоими дружками...
Я не собираюсь быть твоей жертвой, тебе пора это понять. И я отключаю свои чувства, и тогда я на точке невозврата.
Он зря это сделал. Не из тех, кто прощает, Рейн только и мечтала отомстить теперь. Если раньше вражда была делом символичным – легкие подколки, обжигающие взгляды, теперь ей хотелось стереть Корнака с лица Земли. Поцелуй словно был наполнен ядом, это разъедало изнутри, вытягивало душу, делая безвольной и безразличной ко всему. На миг ей стало все равно, слизеринка просто не могла поверить, что у него хватило наглости, что он посмел, к ней прикоснутся. Таких вольностей, девушка никогда ему не простит, все вернется в худшем виде, в этом Владан мог не сомневаться. Холодные глаза, мисс Лартелль были настолько озлобленными, что казалось – еще секунда и появятся искры. Тут все под ее контролем, нельзя было даже позволить парню думать, что он стал властелином ситуации. Она сказала – нет, значит, ему тихо и мирно нужно смирится с ее отказом. Выбирает слизеринка, и принадлежать такому как Владан, никогда не будет. Теперь, слизеринка уже и нормальные отношения предложить ему не могла. Один взгляд на него, приводил Лару в состояние звериного бешенства. А он все продолжал говорить, будто это было нормальным – затянуть девушку в Лютый Переулок, строить тут из себя Казанову, «воровать» поцелуи, потом самодовольно улыбаться и строить какие-то планы. Да, такое может пройти с кем-то легкодоступным и глупым, но не с Рейн. Рывок, разворот, глаза блеснули ненавистью и звон от сильной пощечины, разлетелся по всему Переулку, заглушая любые другие звуки.
- Ты идиот, Корнак. Мерлину одному известно, как я тебя ненавижу, и какой пыткой был этот поцелуй. Больше никогда не подходи ко мне, иначе я лучше попаду в Азкабан, чем буду терпеть тебя. – с истеричными нотами в голосе, закричала девушка. Как защитная реакция, она достаточно быстро начала пятится назад. Указав пальцем на парня, крик продолжился, - ты вообще, самое худшее, что со мной случалось. Противно – меня словно отравили, - слизеринка дотронулась ладонью к своим губам, и с маниакальной силой начала их тереть, будто пыталась стереть остатки поцелуя, - не пробуй приближаться, я буду кричать. Посмотрим, на чьей стороне будет правда. – ее голос, приобрел последние окраски истерики, бешенства. Чувства смешивались, а она даже не знала куда бежать. Словно стены давили на нее, сжимали ее в кольцо, не давали вырваться из этого Ада. Рейн делала шаги назад, до тех пор, пока не уперлась стеной в очередную стену. Удар об холодную стену напугал ее окончательно, и она даже подскочила, а когда поняла, что это лишь стена, еще ко всему и разозлилась. Поняв, что нужно срочно куда-то бежать, а тут везде темно и не одно заведение не вселяет доверия, лицо девушки исказилось в гримасе отчаянья и злости одновременно.
Убежать прочь отсюда, укрыться в безопасном пристанище, Держись от меня подальше, а то укушу...
Она даже не посмотрела на парня. Единственным желанием было сбежать, как можно быстрее. Куда бежать? Плевать куда, лишь бы подальше… Загрызла бы… Ну да, и показала бы злейшему врагу свой секрет, очень разумно придумала, дорогая… Еще немного и я не сдержусь. Нет, ей действительно нужно было держать себя в руках, потому, что даже тяжело представить, что будет, если Владан узнает секрет. Шантаж, манипуляции, девушка поняла, что этот человек способен на многое. Первая дверь, как всегда не самое привлекательное заведение, какой-то дикий паб, с изображением черепов на дверях. Ларейна не долго думала, просто резко открыла дверь и оказалась в темном помещении. Тут все было прокурено, за столами сидели подозрительные люди, света почти не было. Теперь она уже не понимала, где страшнее – рядом с Корнаком, или среди этих людей.
- Чёрт!!! - отрывисто выругался Корнак, когда пощечина Лары, словно хлыст, полоснула по лицу. Во рту сразу возник какой-то характерный металлический привкус, и на доли секунд парень потерял ориентацию в пространстве, так как голова повернулась от удала на 90 градусов и взгляд упёрся в стену. Он зарычал, то ли от боли, то ли от неожиданности и обиды, и резко поднял бешеные глаза на Рейн, начиная шагать вперед на девушку, с каждым шагом убыстряя темп. Нет, это уже перешло все грани. Она так с ним поступать просто не имела права. Просто всё, что делал сам парень, он считал правильным, и его было действительно трудно переубедить в собственной неправоте или в чём-то что противоречило его мнению. Да, это просто такой тип людей, и удивительно, что он вообще был по знаку зодиака Водолеем, а не Овном. Определенно, всё, что они оба делали в данный момент пахло мало того бредом, так ещё и абсурдностью всей ситуации. Ни один был не прав, и хотя первым виноватым во всём был Владан - он никогда в этом не признается и не пожалеет. - Не тыкай на меня пальцем! - он тоже перешел на крик, надвигаясь на девушку и каждая его фраза, каждое движение сигналило только об опасности, которая подстерегала обоих. Девушка уткнулась в стену и парень кинулся вперед, но не успел - Лартелль побежала вперед и тут Владана словно пронзило током. Она бежала не из Лютого, а вглубь него. Храбрость храбростью, в принципе, Йоле был рисковым, но оказаться в гуще самого злачного местечка несовершеннолетнему подростку было делом нефортовым, особенно девушке. В его округлившихся глазах моментально отразился весь ужас ситуации. Дважды думать об этом ему не пришлось. - Стой!!! - Влад рванул за девушкой, только та ещё быстрее побежала вперед. - Да стой же ты! - парень обо что-то споткнулся и едва удержал равновесие, цепляясь и отталкиваясь руками о грязную и мокрую мостовую Лютого. На ладонях были успешно посажены ссадины, которые тут же стали гореть, но молодой человек этого даже не заметил, как и то, что он бежал уже хромая. Но тех долей секунд хватило, чтобы потерять Лару из вида. Парень закружился на месте, тяжело дыша. Кромешная темнота, но где-то хлопнула дверь. Мимо мелькали лица бродяг и странных ведьм и ведьмаков, подозрительные ухмылки и едкий хохот. Стало не на шутку страшно и неприятно, но тут перед его глазами словно бы выскочила дверь в паб, которая словно говорила всем своим видом, что это единственный вариант, где можно было скрыться девушке. Парень схватился за голову, читая название местечка и смотря на весь вид входа, и чуть было не завыл, заскакивая туда и надеясь после остаться в живых...
* * *
Корнак, никогда прежде не чувствовавший угрызений совести, стал задумываться о том, правильно ли было всё-таки выносить Рейн из того паба. Судя по тому, как она брыкалась и вопела, было понятно, что она просто горела желанием там остаться. Корнак не шел, Корнак просто бежал оттуда с Ларейной на плече, даже не оборачиваясь на вопли и улюлюканья, доносившиеся за спиной. Синяков на теле прибавилось, особенно на спине от кулаков Рейн. И он не поверит больше, что девушки - создания хрупкие. Последней каплей был удар ногой по ушибленной коленке, и через несколько метров, у самого входа в переулок, парень поставил девушку на ноги, и очередной раз получил по лицу, точнее по носу ребром ладони. Возможно, это вышло у неё случайно, потому что она не переставала стучать по парню, пока он её спускал с себя, но завыв, он прижал её одной рукой к стене, а другой схватился за нос. В глазах выступили слёзы боли и парень на секунду согнулся. - Ууууу, и это то вся благодарность?!.. - Ты... - выдохнул он через нос, - блин... думай... - он закашлялся, из-за нехватки воздуха и сбившегося дыхания, - куда... в следующий раз будешь бежать... - ну а теперь можно и позлиться, что не применул сделать Корнак, нахмурившись и больно вдавливая пальцы в плечо девушки, - Безрассудная девчонка! Ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться?
- Мишель... Мишель-Мишель-Мишель... - тихо прошептал Билли вслед девушке. Он оставался стоять и смотреть на свое огорошенное отражение в витрине, а она, ясный его идеал, уходила прочь, рассмеявшись и в очередной раз не оценив его чувств, и не вняв мольбам. Отражение в стекле было жалким - будто бы Билли только что отпинало все народонаселение Слизерина, ну или он получил нагоняй от отца за то, что снова опоздал на обед, и мама очень волновалась. Но это он сам все испортил. Сам! Если бы слушался отца, а у того, как-никак, опыт в таких делах, не даром завоевал сердце мамы... А ведь он говорил, что нельзя так вот сразу, что это - последняя из грубостей: принуждение к поцелую. Девушка может и не простить вовсе, да и если простит - подобные поступки будут лишь минусами в ее глазах. Даже если они выбирают властных и решительных - то уж точно не тех, кто настолько гадок со своими ласками. А эфемерные, хрупкие надежды Моннета-младшего и так на грани фола. Кстати, маму тоже нужно слушать чаще, ибо и с ее стороны хороших советов предостаточно. Начать с того, что она вполне одобряет выбор сына - "классическая" слизеринка МакКой… А один раз Билли вообще нечаянно услышал, как она, с такой милой заботой в голосе, спрашивала у отца: "Пупсик, ты мучался точно так же, как и Билли, да?" Ответ отца же был исчерпывающим: "Это даже полезно, солнышко. Чем сложнее добиться, тем больше потом дорожишь" Но слишком поздно голову Билли посетили умные мысли. Пришли бы своевременно – глядишь, так бы и не получилось... по крайней мере, одной обидой на него было бы меньше. А теперь он мог только смотреть вслед Мишель. А ведь ее смех почти убил его, не хватило лишь контрольного выстрела – еще хотя бы одного слова, наполненного ненавистью и презрением. Слизеринка удалялась все дальше и дальше, теряясь в толпе, а ноги Моннет-Брэдшоу так и тянули парня следом. Он не должен был идти за ней, но все равно шел. Знал, что не выйдет ничего хорошего из того, что он снова будет маячить где-то подле МакКой. Но все равно шел. Сто раз проклял себя за свою зависимость, и все равно следовал за слизеринкой. Наверное, девушка заметила его, потому что вдруг резко свернула в какой-то переулок, и Моннету, что бы не потерять ее из виду, пришлось прибавить шаг, и даже перейти на бег... Ибо девушка направилась в Лютый переулок. Всем известна слава этого темного места, здесь вряд ли найдешь что-то хорошее, быстрее встретишь какого-нибудь вора, или преступника, прячущегося от зоркого глаза Министерства… Когда Билли было двенадцать, и они с мамой бродили по Косому переулку, и Билли вдруг спросил Николь, что же за место «вооон там, за вон тем темным домом», она строго-настрого запретила Билли соваться в то скверное место. До сего времени гриффиндорец честно выполнял сие требование матери, хотя бы потому, что Лютый переулок вовсе не привлекал его, лучше было бы засесть в каком-нибудь кафе, где подают ванильное мороженное с вишенкой, и не думать, что где-то рядом обитает такое зло. Но сегодня туда направилась его любимая, пусть и безответно, девушка. И Билли просто-напросто испугался за Мишель – а вдруг что случиться… И уже не так важно стало то, что ему следует оставить Мишель в покое, он обязан сейчас пойти туда же, где скрылась она. Прости, мама, я все же нарушу твой завет… Я все же в очередной раз тебя не послушаю, пусть сие и снова опрометчиво. Билли рванулся к повороту, выскочив на перекресток и переводя дыхание, огляделся, заметил где-то вдалеке мелькнувшую МакКой, и вместо того, что бы успокоиться, заволновался еще больше: слизеринка удалялась прямо в самую глубь Лютого. Что же ты творишь, Мишель? Неужели твоя жажда избавиться от меня скорее настолько велика, что ты готова прятаться от меня даже здесь? Билли похолодел и побледнел. И снова направился следом, пытаясь пока не привлекать к себе внимания, осторожно шагая прямо у стены дома, а не по самой середине улицы.
Иногда МакКой сама удивлялась собственному поведению – и то, что она сделала сейчас, было одним из тех самых странных поступков, за которые потом если не дорого платят, то хотя бы ругают себя, на чем свет стоит. Девушка свернула в холодный и темный в любое время дня и года Лютый переулок, одно из самых неприятных мест магического Лондона. Гриффиндорец, от которого она старалась скрыться, был лишь милым мальчиком, который говорил о своей любви, который не мог навредить Мишель, как бы не старался. Лютый переулок был опасен – действительно опасен, даже для слизеринцев. Редкие люди могли зайти сюда по делу, «просто прогуляться» сюда не заходил никто. И вот Мишель оказалась здесь. Слизеринка была готова прямо сейчас развернуться и идти обратно – пускай там, на выходе, ее встретит Моннет, пускай вся сегодняшняя романтическая канитель начнется сначала, - главное, не попасться сейчас в одну из многочисленных ловушек этой маленькой улочки с мрачной славой. Мать с отцом не раз предупреждали дочку, что та должна держаться от этого места подальше. До сегодняшнего дня Мишель старалась обходить Лютый стороной, но сегодня, словно неведомая сила завернула ее туда. Косой Переулок был ветвист и богат на повороты, почему именно сюда попала МакКой? Девушка осторожно обернулась, чуть было не стукнувшись лбом о разбитый старый уличный фонарь. Он прекрасно вписывался в зловещую обстановку Лютого переулка – казалось, что не было дня, когда фонарь был без трещин, когда он светил. Его медная голова была плохо закреплена на ножке и угрожающе покачивалась. Мишель поспешила отойти подальше от этого готического гиганта, чтобы, не дай Мерлин, вся эта конструкция не обрушилась на нее. Косо выложенная мостовая была словно вырвана из средневековья – то тут, то там, валялись пучки соломы и обрывки бумаг и тряпок, которые и в лучшие свои времена не значили бы ничего хорошего. Вокруг не было ни души, но еще через минуту Мишель поняла, что этому нужно было радоваться. Словно из пустоты перед ней появилась странная женщина лет шестидесяти. Правда, о возрасте ее, как и половой принадлежности, можно было догадываться только по фигуре – ведьма была с ног до головы закутана в грязный темно-бордовый плащ, а лицо ее скрывал капюшон. От казавшегося на первый взгляд монолитным тела существа отделился кривой отросток, который оказался ничем иным, как рукой, и ею колдунья схватила за руку Мишель. - Юная леди… - проскрипел отвратительный голос, насквозь пропитый и простуженный. Однако чувствовалось, что виной тому не ром и не сквозняк, а что-то более страшное, о чем даже думать не хотелось. Рука, покрытая струпьями, придавала бабке еще большее сходство с дементорами, да и впечатление она производила похожее. Мишель только один раз видела дементоров в Лондоне, но тот день до сих пор не стерся у нее из памяти, а сейчас прошлые и будущие картины слились в одну. Ведьма держала руку Мишель мертвой хваткой, как будто бы хотела оставить кусок тела девушки себе, если бы слизеринка захотела вырваться, она не смогла бы сделать это при всем желании. Однако, девушка не могла заставить себя даже закричать – фигура в плаще излучала странную энергию, которая парализовывала сознание и все чувства. - Юная леди, не хотите ли вы купить мое зелье? Оно приносит вечную молодость… - Ведьма выудила из складок своего плаща пузырек с отвратительной жидкостью, о составе которой можно было только догадываться. Внутри плескалось что-то, похожее на пиявку, и это что-то, кажется, было еще живо. Мишель поморщилась, но ведьма моментально уловила ее движение, и сжала свою руку еще крепче, если это вообще было возможно. - Не нравится? Вы просто не знаете его эффекта… попробуйте, и вы поймете. Наконец-то девушка смогла по-настоящему испугаться, но голос все еще не слушался ее. Случись то же самое где-нибудь в более приятном месте, МакКой просто бы вырвала руку, если бы то понадобилось – применила магию, но тут ее словно лишили способности мыслить. Слизеринка отпрянула от карги, но та протягивала флакон с отвратительной жидкостью прямо к носу девушки. От пузырька исходило мерзкое зловоние, которое ощущалось даже через толстый слой пробки, а пиявка, сидящая внутри, приклеилась к стеклу и теперь словно жаждала попробовать на вкус кровь девушки, если та решится открыть флакон… - Нет, что вы… я не хочу покупать, я не… - залепетала Мишель. Если бы она увидела себя со стороны, то не узнала бы себя. Где ее смелость, решительность, с которыми она раньше отшивала уличных торговок, которые пытались всучить ей очередную гадость? Все ушло, остался только ужас, который она испытывала, глядя на старуху. - Вы не хотите быть молодой и красивой? Посмотрите на ваши прелестные белые локоны… - С неимоверной быстротой ведьма спрятала флакон в складки своего заношенного плаща и ухватилась за прядь волос Мишель. Волна отвращения захлестнула девушку, но вырваться стало еще сложнее. - Отпустите меня, я не хочу ничего покупать! – Наконец-то смогла выкрикнуть она, но никто ее не слышал. Казалось, что Косой переулок не за соседним поворотом, а за много миль отсюда, и все это расстояние – такое же пустое, темное и холодное пространство, где нет ни души. На глаза девушке навернулись слезы. Неужели ее никто не спасет, даже тот же самый пресловутый Моннет, который обычно бегает за ней по пятам, как собачка? Даже его сейчас нет рядом, впервые за всю свою жизнь девушка об этом пожалела. - А продать? – Не унималась старуха. – Сто золотых галеонов за прядь этих чудесных светлых волос, сто галеонов!
Мне хорошо, когда огонь горит в груди, Когда защитой от врагов необходим...
Мрачность Лютого переулка заставляла Моннета-Брэдшоу пригибаться и скользить едва заметной тенью вслед за слизеринкой. Это место как-то сразу сковывало все движения, и они делались вороватыми и осторожными. Наверное, стоило оказаться здесь, и ты будто бы сам заражался кошмарами Лютого, становясь похожим на одного из его сумрачных обитателей. Единственное отличие - это то, что тобой здесь правит, что сидит в твоей душе. Мерзкие жители поклонялись обману, спекулировали всем, чем только можно было, ценили истинное коварство и верили в силу непростительных заклинаний. В душе Билли же сейчас крепко засело желание догнать девушку и скорее увести ее прочь, а гриффиндорская храбрость не давала повернуть назад, к свету дня и радостям жизни Косого переулка. Эта "инородность" казалась непростительной в этом месте. Билли впервые в жизни оказался в Лютом переулке, и, нужно сказать, ни за что не захотел бы оказаться здесь еще раз. Мама была права. И, наверное, ужасно испугается, узнав, на что решился ее сын. А отец, забывшись, снова начнет ругаться, требуя, что бы Билли был осмотрительнее в своих поступках... Но иначе Моннет-Брэдшоу просто не мог. Вдруг что случиться с той, кто ему ценнее жизни? А он струсит, отвернется от нее? Да ни за что в жизни! Он не Драко Малфой, что бы трусить, что бы трястись от страха, как последний заяц, и что бы найти себе двух оболтусов на вроде Крэбба и Гойла, что ходили следом и защищали Его Слизеринское Пафосное Высочество. Странно, что сегодня их не было поблизости, когда Драко явился рядом с Вик. Может быть, на лето он дает отпуск своим секьюрити? А с нового учебного года они опять приступят к своим прямым, не отягощенным умственным трудом, обязанностям? Как бы там ни было, сейчас время явно не для таких мыслей. Улица наполнилась тишиной и лишь гнетущим спокойствием, но Билли явно видел, как мелькнули какие-то нехорошие тени около стены поодаль, вдруг где-то скрипнула деревянная дверь, а ветер, что пробежался по камням дороги, шаркая сухой листвой, превратился в едва слышный шепот. За себя Билли не боялся. Он был влюблен достаточно безбашенно, что бы не заботиться о себе, когда его любовь подвергается опасности. Поэтому и шагал все дальше и дальше, пока не расслышал какие-то шипящие голоса. Аккуратно выглянув из-за угла, гриффиндорец, едва ли не схватившись за сердце, заметил, что к Мишель привязалась какая-то странная старуха. Цепкая ладонь этой карги держала МакКой за руку, и Билли, прищурившись и разглядев, как ужасны эти кривые культяпки старухи, испугался еще больше. Тем временем старуха достала какой-то предмет из складок своей мантии, что явно напоминала половую тряпку, которой сие сморщенное тело было обмотано, а на лице Мишель явился ужас. Билли вздрогнул - он никогда не видел Мишель такой. Слизеринку срочно нужно было обезопасить от старой ведьмы. Билли осмотрелся по сторонам, подмечая, не мелькнет ли где еще какая-нибудь несуразная, кривая тень, но вроде бы все было достаточно спокойно... А потом Билли услышал вскрик Мишель, и под ложечкой засосало мерзкое, холодящее чувство. Билли забылся и опрометью кинулся к двум фигурам - одной светлой и милой, другой - темной и сгорбленной. Он расслышал свистящий голос существа под капюшоном, оказавшись прямо за спиной МакКой, и разглядел, что ведьма успела добраться бледными пальцами до волос Мишель... - Не трогайте ее. Уберите ваши... руки, - язык гриффиндорца еле повернулся назвать эти костлявые остовы руками. Скорее они были похожи на какие-то ссохшиеся, гнилые отростки. - Слышите? Не трогайте ее, я сказал! Под капюшоном старухи сверкнули злобой безжизненные прежде глаза. Лицо ведьмы было еще страшнее, чем ее руки. Крючковатый нос с бородавками, морщинистые, отвислые щеки, кустистые брови, а лишь только ведьма начинала говорить - являлись ее желтые кривые зубы. Над губой навечно поселилась родинка с торчащими из нее черными волосками, и сие зрелище было так отвратительно и мерзко, что гриффиндорцу пришлось собрать всю свою храбрость, что бы без страха взирать на старуху. Да, а в снах гриффиндорца все было гораздо оптимистичнее. Реальность же преподнесла ему настоящий ужас и настоящую, почти осязаемую опасность. Страх так и лип к Моннету-Брэдшоу, а из холода теперь бросило в жар. Юноша сделал шаг вперед, отгораживая Мишель за свою спину, а на лице старухи появилось то, что, если можно так сказать, было улыбкой. - Так вас тут двое, таких голубков. Мальчик, а ты ничего не хочешь купить у мадам Дуремар Лич? - старуха взмахнула своими конечностями, и что-то блеснуло прямо перед самым носом гриффиндорца. - Вот, смотри, амулет, который приносит удачу в любви... Из жара снова в холод. Да откуда она знает, что Билли несчастен в любви? Совпадение? Что-то какое-то нехорошее совпадение... И Билли выхватил палочку, вскинув ее прямо перед собой. По законам Министерства ему еще нельзя колдовать... но разве там не было оговорки, что в случае смертельной опасности можно? Билли не знал, и не хотел верить, что его действия незаконны и бессмысленны. - Уходи, Мишель, уходи быстрее. Беги к Косому. Умоляю, - тихо произнес гриффиндорец, а потом с вызовом посмотрел на старуху. - Нам не нужно ничего от вас. И если вы сейчас же не уберетесь восвояси, клянусь, я испробую на вас какое-нибудь заклинание! Та, что назвала себя мадам Лич, теперь расхохоталась.
Что ни говори, а эта старуха знала, что нужно людям. Как боггарт, она проникала в их создание и чувствовала, чего хотят и Билли, и Мишель. Девушка часто задумывалась о том, что ее молодость не вечно, знала, что когда-нибудь наступит тот день, когда она не увидит в зеркале той прежней юной цветущей красоты, и вот – старая карга предлагала ей отвратительное зелье, сохраняющее молодость. Моннет был неудачлив, - чего скрывать, фатально неудачлив в любви, и ему был предложен амулет. Все казалось дурным сном, а старуха – самым отвратительным его проявлением, но девушка знала, что нельзя проснуться – можно лишь убежать, спастись, победить, - но это будет реальность. Суровая, страшная, пугающая, как сама сущность темной магии, которой буквально было пропитано это место. Уходи, Мишель, уходи быстрее. Беги к Косому. Умоляю… Слизеринка слышала, но она не могла позволить себе убежать. Это было бы слишком малодушно даже по отношению к Билли – спастись самой, исчезнуть, и ничем не помочь. Теперь, за спиной гриффиндорца, она чувствовала себя защищенной, теперь она могла думать, но мысль была лишь одна – уйти, уйти и… увести за собой Билли. Он не виноват, что по собственной глупости бросился ее спасать, не виноват, что влюблен, не виноват, что не отдает себе отчет в собственных действиях. Первый раз Мишель поняла, что для этого странного юноши любовь – это не просто баловство и красивые слова и отчаянные попытки вырвать желанный поцелуй, для него это – нечто большее. Хотя бы из-за этого стоило сейчас остаться. Мишель чувствовала, что по ее щеке ползет предательская слеза. Отвратительное ощущение собственного бессилия подкосило ее, теперь она могла только стоять за спиной Моннета-Брэдшоу, чувствуя, что ничем не может помочь. На руке, там, где еще минуту назад были сжаты отвратительные старушечьи пальцы, среди большого красного пятна наливался фиолетовый синяк – с такой силой карга держала девушку. Но сейчас это было не главное.
Ведьма прошипела что-то невразумительное, но Мишель уже догадывалась, что это, за долю секунды до того, как заклинание ударило в Билли. Старуха с невиданной для своего возраста быстротой выхватила волшебную палочку из складок своего плаща (кто знает, мало ли еще что спрятано этой заношенной тряпке?), и уже через мгновение яркий грязно-желтый луч был отправлен в сторону гриффиндорца. Отвратительное темное заклятие, слетевшее с высохших губ старой колдуньи, было призвано приносить боль. Оно было сродни Круциатусу, но если это известное многим Запретное заклятие заставляло нестерпимо болеть все тело, то примененное старухой было сродни резкому удару толстой стальной иглы в то место, куда заклинание попало. Старуха рассчитывала на то, что юноша упадет, и скрыться, но этого не произошло. Мишель хотела закрыть глаза и отвернуться, но не могла – она понимала, что ей жалко Моннета. Этого глупого, влюбленного юношу, ей? Но все было именно так. Он снова перегнул палку, полез на рожон, и сам заслужил то, чему сейчас подвергла его эта отвратительная ведьма. Но он делал это из-за Мишель. Слизеринка понимала, что ведет себя, как идиотка – стоит в стороне и смотрит, будто бы ее пригласили на гладиаторские бои. Но понимание это крутилось где-то в воздухе, а МакКой по-прежнему оставалась здесь. Она чувствовала, что ничем хорошим сегодняшний день точно не закончится – и какого дементора она оказалась здесь, в этой дыре? Если бы эта старуха была обычной навязчивой торговкой, девушка никогда бы не испугалась ее, будь та страшнее нынешней в тысячу раз. Но эта ведьма внушала страх, как будто бы лезла в душу и читала ее, как белый лист… наверняка, виной тому была окклюменция, но Мишель было это неизвестно. Логика и здравый смысл ушли на второй план, вот только и у Билли, и у Мишель – по-разному. Первый, словно лев, рванулся вперед, чтобы действовать, не имея никакого плана и превосходства, а вторая растерялась и превратилась в ту самую фарфоровую куклу, чему несколько минут назад так сопротивлялась. Вот теперь ее нужно было защищать… а гриффиндорец вновь оказался рядом.
Что было бы, если бы Мишель и правда убежала прочь? А ничего. Билли бы ну... как-нибудь справился с этими мощами в мантии, как-нибудь, скрепя сердце, выбрался отсюда. А потом нашел бы слизеринку, что бы узнать - все ли с ней в порядке, и не омрачают ли ее личико слезы... Но сейчас он чувствовал ее молчаливое присутствие рядом. Она не послушалась его. Вот она, сущность слабого пола... Они не станут выполнять даже самые четкие приказания, если это противоречит их существу. Мишель! Ну что же ты стоишь, мой напуганный ангел? Неужели... неужели ты не хочешь оставлять меня здесь одного? О боги! О Мерлин! На губах Билли наметилась улыбка, но тут же пришлось скривиться от боли. Стоило юноше на секунду упустить происходящее, Моннет-Брэдшоу теперь вынужден был за это платить. Движение старухи было едва заметным. Только что она крутила в руке медальон, который завораживал своим блеском, и вот уже - в ее руках палочка, яркий луч, и Моннета согнуло пополам. Будто бы что-то острое вонзилось в его левый бок, и Билли зашипел от внезапной боли. Рано обрадовался гриффиндорец, что сможет легко отделаться. Боль слепила, но ради Мишель он должен ее преодолеть. Он должен спасти девушку, чего бы это не стоило. Пусть он даже умрет или станет калекой, главное, что бы никогда больше цепкие, гадкие пальцы старухи не касались ее кожи. Да ему уже и на Министерство Магии плевать! Мгновение ушло на то, что бы перевести дух, и вот Билли, превознемогая чудовищную боль, рвется вперед, делая знакомые пассы палочкой, и с его губ срывается обездвиживающее заклятье: - Petrificus Totalus! Билли не зря рос в семье того, кто был настоящим ассом в заклинаниях: старуху проклятье скрутило. А гриффиндорцу пришлось схватиться за раненый бок, и развернуться к девушке. - Мишель! Мы должны уходить! - выкрикнул Билли, нарушая тишину Лютого своим звонким голосом, как если бы яркий солнечный луч проник бы сюда. Позади послышалась кряхтение старухи. Кажется, одного заклинания ей было мало, но Билли не стал тратить время на мадам Лич. Пусть себе корчиться, старая карга. С трудом преодолев шаг до МакКой, Билли испуганно воззрился на девушку. По ее щеке катилась слеза, и это ранило не хуже заклинания старухи. Мишель не только заставили испугаться, ее заставили плакать! Ее, чье спокойствие и безопасность ни в коем случае не должны быть нарушены! И Билли захотелось прижать ее к груди и ласково нашептать, что все уже позади, что он - рядом, и что никому не даст ее в обиду... Но вот только кошмар еще продолжался, поэтому Билли решительно схватил слизеринку за руку, и потащил за собою, прочь от старухи, пока заклятье все еще сковывает и ее страшные руки, и, наверняка не менее страшные, ноги. - Идем, идем, Мишель, скорее... - сам Билли прихрамывал, потому что боль упрямо терзала его левый бок. Гриффиндорец боялся посмотреть, какого рода там рана, и идет ли кровь... Да о себе сейчас и не стоило думать, пока его девушка в опасности. Но с каждым шагом бежать было все легче и легче. Возможно, свет, что забрезжил в начале улицы сему способствовал, но скорее всего то, что Билли сжимал в своей ладони ладонь слизеринки - настойчиво, решительно, ведя за собой. Вот теперь кошмар закончился, теперь все должно быть хорошо... Вдруг мимо пролетела еще одна огненная стрела заклятия, и Билли охнул. Самым разумным действием стало укрыться где-то. На счастье, справа оказалась дверь в какой-то магазин. Не думая ни о чем, Билли рванулся к нему, увлекая за собой девушку. И только когда за ними закрылись двери, Билли, тяжело дыша, обнял МакКой и прижал к груди. Вот теперь настало время для успокоительных речей, и Билли, не успев даже толком оглядеться, произнес: - Все хорошо, тебя никто не тронет... все хорошо, не плач, не плач, моя Мишель. Коснувшись ладонью щеки девушки и вытерев большим пальцем соленую слезку, Билли заглянул в глаза слизеринки. - Слышишь? Не нужно плакать. Ты ведь сильная, я знаю. А эта старуха - та еще гадина... - Билли кое-как улыбнулся.
Отправлено: 20.05.08 21:44. Заголовок: Джозефина почти всю ..
Джозефина почти всю ночь не могла заснуть. Удавалось лишь не надолго вздремнуть, но голова все равно была полна всяких мыслей. На утро глаза Сандерс открылись с единственной мыслью. Сегодня, впервые за двенадцать лет, она увидит свет. Не будет больше каменных стен, каменного потолка, каменного пола и железных цепей. Но с другой стороны. А что теперь будет? У бывшей слизеринки больше нет ничего. Ни дома, ни друзей, у неё и палочки то волшебной нет. Взгляд женщины тупо уперся в одну точку, она как будто пыталась до конца понять, что лучше – выйти спустя столько времени и жить, возможно, даже ещё хуже, чем было, или лучше все-таки было вчера пойти и чмокнуть дементора? Наконец тяжелая дверь камеры отворилась, заставив Джозефину вздрогнуть. Человек неприятной наружности вошел внутрь, а за ним вошли ещё двое. На лице Джосс появилась ухмылка: - Что? Страшно, мальчики? – с иронией спросила она, наблюдая за тем, как самый главный из них подходит ближе. Он был одет в специальную форму, и наверняка в кармане прятал палочку. А те, кто стояли сзади тоже были наготове в случае чего, но даже с такой уверенностью мужчина не торопился приближаться к Джоси. Его губы скривились в противной усмешке, как бы в ответ на слова Сандерс. А затем в камере раздался его грубый голос, который объявлял о том, что сейчас Джозефина Марика Сандерс выходит на свободу. Конечно, он ещё потом добавил, что шутки здесь не уместны. Не особо учитывая комфорт заключенной, мужчина резко схватил бывшую слизеринку за руки, и умело высвободил запястья из кандалов. После не долгой процедуры возвращения вещей, в числе которых числилась лишь старая куртка, Джосс наконец-то привели к выходу. - Эй, а мне больше ничего не положено? – возмущенно спросила женщина. На что охранник лишь громко рассмеялся, закрывая за Сандерс дверь. Наверняка, он уже шел рассказывать своим дружкам что-то из серии «представляете, что она сказала?».
Единственным вопросом в голове Джозефины так и оставался вопрос «что делать?». Он включал в себя и многие другие вопросы, вроде «куда идти?», «где взять денег?» и прочее. Женщина быстро перебрала в голове все возможные варианты знакомых ей мест. В итоге она остановилась на Лютом Переулке. В конце концов, в этом месте собираются все психи и просто странные люди магического Лондона. Наверное, она относится сейчас к странным людям, поэтому в Лютом Переулке не привлечет особого внимания. Спустя некоторое время мисс Сандерс уже стояла в переулочке, куда солнце почти не попадало. Из этого укромного места она внимательно наблюдала за прохожими, что сновали туда сюда по основной улице, изучала здания. Некоторые из них ей были не знакомы, а другие она помнила ещё из детства. Но почему-то даже они сейчас казались ей чужими. Все, что она когда-то знала, к чему привыкла, сильно изменилось за последние годы. И все сложилось так, что Джосс суждено было пропустить все изменения, буквально отрезав её от всего общества. Мимо прошли несколько детей лет десяти, и в голове Джоси сразу же промелькнула мысль, что у неё с этими ребятами сейчас много общего. Они ещё только изучают этот мир, им предстоит многое узнать, а она будет изучать его заново примерно с того же момента, что и они. Мимо проходило множество других людей. Бедные, богатые, но никто из них сейчас не мог сравниться с Джозефиной. Даже бедняки имели конкретные цели, а у неё в голове была абсолютная пустота. Никаких планов, никаких идей – лишь какие-то отрывки предложений, которые сразу же сбивались потоком других слова, крутящихся в сознании. Может кого-нибудь ограбить? – это единственная сознательная мысль, которой удалось удержаться в голове женщины больше, чем на две минуты. В течение этого времени они более внимательно стала рассматривать людей, проходящих ближе всего. А что? Можно было затащить кого-нибудь в переулок, прижать к стене, дать пару раз по носу, вытащить кошелек, а потом смешаться с толпой и вести себя, как ни в чем не бывало. Все предельно просто. В конце концов, что теперь вообще могло пугать Джосс? Если даже её снова вернут а Азкабан, то там то она освоится быстро. Лицо Сандерс приняло самое невинное выражение и она чуть ли не насвистывая медленно стала пробираться ближе к основной улице. Взгляд её, устремленный вниз, сразу же скользнул по чьим-то женским туфлям. Женщины не спеша, переставляла ногами. Видимо, разглядывала какие-то витрины и явно витала в облаках. Бинго! Ближе. Ближе. Ещё немного. Стоило незнакомке сделать ещё один шаг, как Джоси одной рукой резко схватила женщину за руку, а другой поспешила закрыть её рот ладонью. Затем она затащила свою жертву в тот самый «наблюдательный пункт». Джозефина ещё толком и не успела рассмотреть лицо прохожей. Да и зачем оно ей? Единственное, что ей сейчас заботило, так это то, где у этой богатой дурочки мог лежать кошелек. Свободной рукой, что не закрывала рот, Джосс ощупала все карманы, но так и не нашла ничего напоминающего хранилище денег. Нахмурившись, она подняла голову. - Так, мне надоело. Говори, где у те… - не успела женщина закончить фразу, как осеклась. Она несколько раз моргнула, как будто ей что-то мерещилось, и она пыталась рассеять мираж перед глазами. Потом внимательнее вгляделась в лицо незнакомки и отрицательно закачала головой. Хватка ей постепенно ослабевала, и, в конце концов, Сандерс полностью отпустила женщины, отступив на шаг. Её как будто только что ударили по голове, чем-то пятикилограммовым точно. Этого быть просто не может. Джосс не могла понять, то ли она сейчас была рада и тешила себя надеждами на то, что зрение её не обманывает, то ли она была просто в шоке и поэтому так недоверчиво смотрела на женщину, - Вив?..
Отправлено: 21.05.08 14:04. Заголовок: Вот вам и утренняя п..
Вот вам и утренняя прогулка. Один раз в жизни, просто собираешься за покупками, и наступает какой-то Юрьев день. Именно по этим причинам ей не нравилась Англия. В Норвегии Вивьен чувствовала себя защищенной, а тут все было подлым и мерзким. Опасность скрывалась за каждой дверью, каждым углом. Даже самые близкие друзья – врут, пытаясь уберечь тебя, а хотелось ли ей быть защищенной? Хотелось ли слушать ложь, когда она вполне готова была к правде? Тяжело было простить Корра, за то, что он сразу не сказал, что видел Мстислава. Прошлое возвращалось, ударяя больно в лицо. Падение. Лежишь. Вставать не хочется. Больше никогда. Но после лжи дочери, после лжи всем кого она любит, Вив даже представить себе не могла, как прошлое вернется. Причем вернется не только в обличии Корнака. Азкабан забрал у нее лучшую подругу. Или лучше сказать – Амикус Кэрроу забрал у нее лучшую подругу? По его вине, Джосс была там, где была. Еще один повод не верить Пожирателям Смерти. Тяжело это сделать, когда они ваши друзья. Близкие. За столько лет, миссис Лартелль даже успела смириться с тем, что больше никогда не увидит Сандерс. Лишь некоторые вещи и люди напоминали, что Джосси вообще была в ее жизни. Это сложно – жизнь рушится, и никто не может тебе помочь. Когда ей было тяжелее всего, никого не было рядом. Джосс не была рядом, человека, который мог всегда помочь, мог понять Вивьен. Ведь понять сложного человека, хм, пожалуй, сложно. И вот прошлое постучалось в дверь. Резко распахнуло дверь, ударило со всей силы, и начало смеяться. Вот и возникает вопрос – кто приглашал прошлое? Кто желал его возвращения? Вив, хотела всей душой, но только не так. Все это больше напоминало страшный сон, в эпицентре которого находилась женщина. Она шла, совершенно не подозревая, что сегодня случится. Улицы гудели. В Лютом Переулке всегда было тихо, но сегодня тут как никогда было много людей. Конечно же, такая новость. Новый министр. Пожиратель Смерти. Калеб Корнуэлл. Вивьен не была удивлена, хорошо понимая, что будет дальше. Люди бегали, кричали, кто-то проклинал министра, кто-то говорил, что теперь жизнь наладится. С отстраненными от мира глазами, и закрытой от информации головой, постепенно женщина даже стала забыть, какого черта она забыла в этом месте. До тех пор, пока чьи-то руки не вывели ее из ступора. Причем все это действо было не самыми приятными минутами ее жизни. Далеко не дружеские объятия, зато знакомый голос. Лартелль ничего не понимала. Ее куда-то тащили, самым интересным было, что Ви даже не пробовала брыкаться, ожидая подходящего момента, когда можно будет достать палочку и одарить кого-то разноцветной вспышкой, на выбор. Когда «обидчик» успокоился, а точнее успокоился, Вивьен даже не поняла, как машинально достала палочку, и направила ее на…лучшую подругу. В следующий момент, палочка и несколько пергаментов, чернильница полная до краев, выпали у нее из рук. Не ясно кто был больше удивлен – Джосс или Вив. Около минуты, женщина ничего не могла сказать. Это было уже слишком. Ее мозг не воспринимал происходящего. - Не успела увидеть, а я тебе уже надоела? – наконец попыталась отшутиться женщина, наконец, улыбаясь, а потом улыбка пропала с ее лица, что бы вновь появится, через секунду опять пропасть. – Но как…Джосс…я… - дальше миссис Лартелль ничего не могла сказать. Ей хотелось кинуться и обнять подругу, потом захотелось плакать, но она даже с места не смогла сдвинуться, все еще не веря. Глаза выражали удивление, хотя скорее шок. Будто женщина увидела привидение. Приблизительно так и было.
Отправлено: 21.05.08 20:28. Заголовок: С одной стороны Вивь..
С одной стороны Вивьен сейчас казалась для Джозефины счастьем, которое упало на неё с неба. Если, конечно, быть точнее, то Вив была счастьем, которое Джосс просто вытащила из толпы. И, наверное, не просто так она вытащила оттуда именно лучшую подругу. Сейчас Сандерс так же хотелось обнять её и больше никогда с ней не расставаться, как это было ещё в школе. Но есть и другая сторона. Джоси не была уверена сейчас в том, что они все ещё подруги. В конце концов, Вивьен имела полное право обидеться. В тот день, когда Джозефина сбежала вместе с Амикусом, она предварительно не забыла переругаться со всеми близкими людьми, которых любила и ценила. Корр, Малфой и Вивьен, конечно же. Затем Джосс не отвечала на письма, да и сама писала редко, а потом и вообще прекратила, прервав весь контакт с подругой. И почему сейчас она решила, что после всего того, что было, это все не забудется? И почему вообще после такого долгого времени мисс Вон – а именно Вон она была для Джозефины – не выкинула подругу из головы вместе со всеми не приятными воспоминаниями? Женщина все ещё стояла и глазела на миссис Лартелль, как будто та была королевой Англии не меньше. Она так же боялась сдвинуться с места, да и заговорить боялась. Вдруг Вив сейчас в срочном порядке сделает вид а ля «спасите, грабят!», надает Сандерс сумочкой по голове и убежит подальше из переулка. Но Вивьен не спешила переходить к боевым действиям. Даже палочка, которая готова была занять место сумочки, упала на землю, затем Джосс услышала столь знакомый голос, в котором всегда присутствовала ирония. И улыбка, хоть то пропадала, то исчезала с лица подруги, но все равно была хорошим признаком. По крайней мере, Джоси казалось именно так. - Нет, я… - после этого должно было стоять долго объяснение того, о чем Вивьен и сама могла догадаться. А именно о том, что Сандерс просто все ещё пребывала в прострации и поэтому решила хватать, кого попало без разбора, - Вив, я поверить не могу. Неужели это, правда, ты? – и в конкурсе, «кто первый выговорит наиболее внятную фразу» побеждает мисс Джозефина Сандерс. Аплодисментов не надо. Ну, теперь хотя бы их бормотание начало отдаленно напоминать осмысленную беседу. Ну, подумаешь, глупые вопросы. Зато Джосс теперь окончательно убедилась в том, что это и правда была её лучшая подруга. Её просто нельзя было теперь ни с кем спутать. Конечно, она изменилась. И изменилась в лучшую сторону. Джоси буквально сканировала её глазами, пытаясь отметить каждую новую черту её лица, одежды. Кстати, на счет одежды. Взгляд бывшей заключенной не надолго задержался на левом кармане подруги. Сандерс почесала затылок и с какой-то неопределенной кривоватой ухмылке на лице, снова заговорила, - слушай, Вив, если мы теперь…ээ…я понимаю, много времени прошло, и ты наверное, злишься на меня… я действительно была не права и… в общем так, Вон. Давай ты мне все равно отдашь деньги? Они же у тебя в левом кармане, так? Это будет вроде как…мм…легальное ограбление. И мы спокойно разойдемся. И я обещаю, что больше не буду пытаться обворовать именно тебя, - тут Сандерс пожала плечами, и покосилась куда-то на землю. На самом деле, она совсем не хотела расходиться с Вивьен, все же, это зависело не только от неё. Потом она снова уставилась на миссис Лартелль, потому что в переулке все ещё стояла тишина, которая теперь почему-то очень пугала Джозефину, - а вообще, мне, наверное, повезло, что моей первой жертвой стала именно ты… ты ведь не пойдешь докладывать на меня? Слушай, Вив, я не хочу обратно. Я там не выдержу больше. Каждый день сидеть взаперти, не видеть ничего кроме стен вокруг, а затем, каждую ночь пытаться заснуть в страхе того, что сегодня тебя отдадут дементорам… - Джосс уже и забыла про свое каменное спокойствие, начав активно жестикулировать и говорить громче. Слова в огромных количествах срывались с её губ. Сколько времени она уже не могла ни с кем поговорить, ни с кем, кто бы мог выслушать и понять. А сейчас была Вивьен. Её Вивьен, которую она знала – по крайней мере, раньше, - как саму себя. И Сандерс просто не могла остановиться, ей нужно было выговориться.
Отправлено: 22.05.08 10:11. Заголовок: А Вив не прочь быть ..
А Вив не прочь быть королевой Англии, зато много почета и минимум ограблений. Но все это начало напоминать сумасшедший дом. Друзья окончательно скатились с катушек. Каждый по-своему, оставив женщину в эпицентре мозгового взрыва. И лучше бы Джосс молчала или просила прощения, ибо Вивьен нельзя было назвать адекватной в данный момент. Ее вообще редко можно было назвать таковой. - Ты совсем из ума выжила, Сандерс?! Что-то я не помню, что бы дементоры выедали человеческий мозг. Но у меня уже есть подозрение, что люди вокруг меня потеряли остатки разума! – крикнула на подругу женщина, ее прямо трусило от злости, честное слово, ударила бы Джосс чем-то тяжелым по темечку, ну так, забавы ради и успокоилась бы, а чем не месть за попытку ограбления. – Я каждый день представляла себе, как открывается дверь и на пороге появляешься ты, все с той же гнусной улыбкой на лице и глупыми шуточками, которые я через раз понимаю, но почему-то тебя все не было. Видимо Кэрроу важнее, чем твои друзья, да? И куда это тебя завело? Ты хоть представляешь, как мне было тяжело без тебя? – миссис Лартелль продолжала кричать, слава Мерлину, они стояли не на центральной улице Лютого Переулке, иначе сцена бы получилась воистину драматическая. – Знаешь, а потом я смирилась. Видимо у меня судьба такая – всем нравится меня бросать, это игра такая, кто пропадет на дольше время и напомнит о своем существовании самым оригинальным способом? Что ж, ты даже Корнака переплюнула! Он сидит в своем Министерстве, а ты пытаешься меня ограбить! А параллельно мне все врут и пытаются внушить, что все будет хорошо. – от количества эмоций женщина просто развела руками, она была в таком шоке, что это тяжело передать нормальными словами, тут подходили только не цензурные слова. Вот их сейчас было достаточное количество, что бы описать состояние Ви. И каждое слово Джосс выводило ее еще больше. Нет, это уже напоминало какуе-то игру, из серии точка кипения, когда же Вив начнет злится до такой степени, что пустит в ход запрещенные проклятия. Ну, она была уже где-то на подходе. А еще жестикулировала не хуже Сандерс, даже обильнее. – Да, побегу докладывать. Прямиком к Министру побегу, ты ведь наверняка не знаешь. Наш новый Министр Магии – Калеб Корнуэлл. Он даже может передать привет Кэрроу, ты наверняка хочешь увидеть благоверного, а он уж передаст привет Корру и Малфою, помнишь таких? Или подзабыла за столько лет? – и она опять кричала, теперь все признаки истерики на лицо так сказать. – Как у тебя хватило наглости меня бросить?! В тот момент, когда ты мне была так нужна! Почему люди всегда бросают? Знаешь, Сандерс, докладывать я не пойду, но ударить тебя, я бы ударила, лишь бы себя успокоить. – тут Вив успокоилась, ну успокоилась сейчас это перестала кричать, а это уже вроде как хороший знак, вроде бы. Потом она даже улыбнулась, как реакция на фамилию Вон, ибо давно никто не называл ее по фамилии, по фамилии с которой столько связано. Теперь ведь этого нет, и никогда не будет. – Где же ты была, когда еще могла меня так называть. Теперь, лишь миссис Лартелль и это, пожалуй, никогда не изменится. Добро пожаловать в новый мир. – женщина развела руками, а что тут сказать? Джозефина попала в новый магический мир, в котором слишком многое изменилось, особенно для Сандерс, ведь она до сих пор была Сандерс и возможно ей светило какое-то будущее. А Вив светил разве что развод и очередные ссоры, хотя развод не такой плохо, но фамилию все равно не вернешь. В каком-то смысле Вивьен сейчас была так зла, что готова была нарушить слово, направится в Министерство и рассказать тому же Корнаку, все, что накипело за последние лет семнадцать. Только, пожалуй Министерство Магии не выдержит нового министра, и разъяренную женщину одновременно.
Отправлено: 22.05.08 18:27. Заголовок: Как Джосс и предпола..
Как Джосс и предполагала. А вообще, она так соскучилась по постоянным недовольствам подруги, что сейчас просто стояла и слушала её, мало вникая в то, что та говорила. Правда, продолжалось такое состояние мисс Сандерс не очень долго. Уже буквально на втором предложении Вивьен, женщина, наконец, начала прислушиваться к тому, что ей говорят. Уж лучше бы не прислушивалась, ибо слова эти были не совсем приятными. Во-первых, в монологе Лартелль присутствовало слово «Кэрроу». С некоторых пор, это стало буквально раздражителем для Джозефины. Она и так проклинала своего бывшего возлюбленного слишком долго, а потом слишком долго пыталась забыть его навсегда. Слишком много боли и потерь он причинил ей. - Заткнись, Вив. Лучше заткнись, - рявкнула Сандерс, резким движением руки впечатав подругу в стену. Ей уже слишком долго никто не напоминал про Амикуса, поэтому сложно было контролировать свои эмоции по этому поводу, - ты думаешь, я не жалею о том дне, когда ушла? Считаешь, что с Кэрроу было хорошо? – затем Джосс замолчала, хотя в такие моменты обычно начинают повествовать о всех тех «радостях» жизни, которые пришлось пережить. Но Джоси совершенно не хотела об этом вспоминать. Жизнь в прошлом закончилась сразу, как только её выпустили, а теперь есть настоящее. Сандерс отпустила плечо Вивьен, и с удивлением уставилась на свою руку. Что она творит? Неужели хочет окончательно разрушить все то, что не успела разрушить в день свадьбы Малфоя? Подруга, скорее всего, была права на счет дементоров, которые выедают мозги. А ещё заодно и все чувства, все грани дозволенного и недозволенного. Хотя если бы сейчас Джоси наткнулась на Амикуса, а не на Лартелль, то обязательно бы его убила. - Да, да, я не должна была… но все было сделано, а потом уже не было возможности ничего изменить, понимаешь? Я вас всех бросила, но сейчас я здесь. Я вот она, прямо перед тобой! – женщина развела руками. Её задевало каждое слово Вивьен. Все вместе и каждое в отдельности звучали, как обвинение. Но не только обвинение за то, что сделала сама Сандерс, - это бы она ещё пережила, - а обвинение за то, что делали другие. Какой хороший день, какая хорошая кандидатура, на которую все вот так вот можно свалить, - а что делаешь ты сейчас? Ты сама меня отталкиваешь! В таком случае, мы прямо сейчас сыграем в твою новую игру ещё раз, хотя думаю, Корнак не захочет взять реванш! Корр, Малфой… Если лучшая подруга реагирует так, то страшно подумать, как отреагируют блондины, узнав о том, что Сандерс вроде как вернулась. Они точно пустят в ход любимое заклинение пожирателей смерти. Отсюда вывод – лучше им вообще ни о чем не знать. Потом Вив устроила общий обзор новостей. Корнуэлл – Министр Магии. Мир, наверное, перевернулся, а Джосс даже не заметила. Какая досада. - К черту Корнуэлла! К черту Кэрроу! – тут Джозефина не выдержала, закинула голову назад, а затем прислонилась к противоположной стене. Слишком много всего подруга сейчас вывалила на женщину. Если десять минут назад в голове не было ни одной мысли, то сейчас Сандерс не знала за что цепляться, с чем спорить, на что отвечать – все перемешалось, - ударь, Вив. И забудем. Успокоишься и пойдешь домой. Можешь даже рассказать блондинам о том, что тебе мерещилась лучшая подруга в Лютом Переулке. Потом вы вместе посмеетесь, и они пойдут к своему Темному Лорду. Кстати, странно, что я не встретилась с ними в Азкабане, - теперь голос Джосс был полон иронии, - но ничего. Я уже успела заметить, что вокруг царит сплошная справедливость, и тем, кто, по сути, ни в чем не виноват, достается больше всего. Когда успокоилась Вивьен, успокоилась и Джозефина. Своеобразная цепная реакция. Последняя даже умудрилась усмехнуться, как только услышала, на что заменили привычное «Вон». Её так и распирало сказать, какая же теперь у Вив дурацкая фамилия, но пока она решила промолчать. Будет возможность, как-нибудь потом обязательно скажет. - Хм, почему все-таки не Корнак? Дурацкий новый мир, даже ограбить нормально нельзя… - обреченно вздохнула Сандерс, в очередной раз осознав, что если жизнь подруги изменилась настолько, то что и говорить об остальном. Надо срочно совершить убийство или найти Кэрроу. Он – это лучшая путевка обратно в Азкабан.
Какое-то сплошное издевательство. Нет, ну серьезно. Адская посылка из прошлого. Первой из посылки выпрыгнула Джосс, причем весьма агрессивно настроенная. И Вив хотелось вести себя иначе, но уязвленное самолюбие, давало о себе знать. Слишком много лет прошло, ей надоело ждать возвращения людей, которые посмели так ее бросить. Они оставили в сердце сквозную дыру, и самым смешным было то, что совершенно не хотели это признавать. Она готова была простить. Нужно просто вести себя иначе. Ей было тяжело, но любая боль со временем притупляется. Можно было спустить все на тормозах. Сказать, мол, Джосс я забыла, что ты сидела все это время в Азкабане, теперь мне понятна причина, почему ты не писала. Вивьен так не могла. Обязательно нужно было вспомнить, как Джозефина сбежала с Амикусом, оставив своих друзей и Корра в полнейше растерянности. Это прошлое. А прошлому свойственно оставаться в прошлом. Только это не означало, что миссис Лартелль все так просто забыла. Подруга буквально кричала, да и сама женщина не была спокойна. Самое странное состояние, это когда совершенно не понимаешь, что происходит, и чего можно ожидать дальше. В такие моменты, над человеком властвуют совершенно другие эмоции. Тут ярость смешивается с горечью обид, и в итоге выходит то, что выходит. А именно – пощечина. Женщина сама не поняла, почему это сделала. Правая рука зажила своей жизнью и волшебным образом прошлась по щеке Джосси. И, между прочим, стало легче. В одно мгновение негативные эмоции исчезли, просто испарились вместе с пощечиной. Несколько секунд, Вивьен не понимала, что сделала. Смотрела на подругу так, будто ударила не подруга, а Темного Лорда как минимум. Джосс эту пощечину заслужила. Только заслужила, десяток лет назад, когда ей в голову пришла идея их всех бросить, и сбежать с этим ненормальным Кэрроу, которого Ви мечтает на досуге убить, всегда мечтала и будет мечтать. Иногда его убийство, даже затмевает мысли об убийстве Корнака. Согласитесь, это не мало. Секундный ступор прошел, и Ви наконец поняла, что должна сделать. Она сделала шаг и обняла подругу так крепко, как могла. Сие продолжалось несколько секунд, пока женщина наконец не отпустила Сандерс. - Ну ладно, хватит телячьих нежностей, никогда их не понимала. – и ее выражение лица, как раз говорило о том, что все в порядке, что они вернулись туда, откуда начинали. А именно к дружбе. Они были лучшими подругами, потом потеряли связь и теперь нить снова была восстановлена. Она даже смогла съязвить на тему, которая ее беспокоила равносильно с потерей подруги, особенно когда такое падает на ваши плечи все вместе. – Потому, что Корнак такая же сволочь, как и ты. Бросать меня это новая мода. – женщина ухмыльнулась как в старые добрые времена, и снова посмотрела на подругу. – И больше не бросай меня, иначе у меня появится маниакальное желание тебя убить. Как Кэрроу, сплю и вижу, как сживу его с белого света. – своего рода шутка, своего рода подколка, Вивьен как всегда тяжело было понять, но это не означало, что невозможно ее понять. – Ты готова сообщить Корру, что вернулась, или это будет наш секрет, до тех пор пока он каким-то образом не узнает и не обвинит меня во всем? – опять же какое-то ехидство, которое на самом деле касалось Корра и его лжи на тему работы, или не работы Корнака в Министерстве магии, опять же ее не поймешь. – Не важно выглядишь, подруга. Если взять в расчет, что бледность всегда в моде, то уже лучше, но, в общем. Да, Сандерс – на тебя страшно смотреть, нам просто срочно нужно пройтись по магазинам, и желательно не по этому Переулку. – она как всегда говорила с шутками, и с ехидством, но говорила вполне реальные вещи, которые были правды. Сколько лет прошло, они стали старше, возможно более циничные, или ума прибавилось, но на деле они были такими же подругами со своеобразными отношениями и чувством юмора, как и двадцать лет назад.
Отправлено: 30.05.08 20:21. Заголовок: А Вив, видимо, не ма..
А Вив, видимо, не мало всего вложила в эту пощечину. Да что там, она туда вложила все свои эмоции: обиды, злость. И чуть не свернула Сандерс шею. Джосс так и стояла несколько секунд, смотря в сторону, и не совсем понимая, что только что произошло. Неужели Лартелль так обиделась за то, что её впечатали в стену? [xD]. - Ауч… - спустя некоторое время, выдала Джозефина. Она приложила холодную руку к, в буквальном смысле этого слова, раскаленной щеке, и перевела ошарашенная взгляд на подругу, - Мерлин! Что на тебя нашло! Ну да, ну сказала «ударь»…я просто драматизировала!.. У Джоси было несколько секунд, чтобы возмутиться поступком Вивьен. Она бы и дальше продолжила, если бы последняя, наконец, не сдвинулась с места. У Сандерс в голове проскользнула мысль о том, что теперь заново придется привыкать к резким переменам настроения лучшей подруги. Сначала женщина растеряно развела руками, опасаясь даже дотронуться до миссис Лартелль, а затем тоже обняла подругу, уткнувшись носом в её плечо. Она до сих пор не могла поверить в то, что не спит. Сколько лет она не видела лучшую подругу, сколько всего изменилось. Но лишь одно оставалось неизменным – Вив всегда будет лучшей подругой Сандерс, как бы та не старалась это забывать или отрицать. Как долго она не понимала, как дорога ей бывшая Вон, пока не практически не потеряла её, и как она была рада тому, что сейчас они встретились. - И это ты называешь нежностями, - укоризненно отозвалась Джосс, снова потерев щеку. На слова о том, что они с Корнаком сволочи, Сандерс лишь пожала плечами. Будь это сказано на седьмом курсе Хогвартса, то она бы сразу принялась оправдывать, но сейчас явно все карты были в руках у подруги. И опять Кэрроу. На этот раз Джоси отнеслась к этому более спокойно. Глубоко вздохнув, она посмотрела куда-то на землю, - убьешь меня, тебе никто не составит компанию, когда пойдешь убивать Амикуса, - как-то двузначно ответила женщина. То ли она и правда хотела прикончить этого Пожирателя Смерти, то ли хотела посмотреть на него в последний раз, прежде чем его прикончит Вивьен. Фамилия Корра эхом отдалась у неё в сознании. Джозефину вообще, как будто сильно били по голове, когда говорили об Эддисоне. Разве не мечтой всей её жизни было быть с ним? И в то же время, разве не она бросила его ради Амикуса Кэрроу, который её в папочки годится? И вот сейчас то же самое. Она хотела увидеть его так же, как хотела все эти двенадцать лет увидеть и Вивьен. Но с другой стороны, боялась попадаться ему на глаза. Из тех соображений, что зачем начинать новую жизнь с каких-то разбирательств по поводу прошлого. А если сказать об этом Вивьен, то она вряд ли одобрит эту идею, и тогда удары по голове будут уже не воображаемыми, а вполне реальными. - Давай лучше не будем говорить про это. В конце концов, я хорошо умею прятаться, а все что требуется от тебя, так это случайно не упомянуть обо мне после стольких лет. Я тебе гарантирую, что он ничего не заподозрит. Тебе и самой так будет проще, да Вив? – Джосс ухмыльнулась в ответ на слова подруги. Вивьен сейчас говорила так, будто ей и самой нравилось, что всегда все доверяли секреты именно ей, а потом, когда либо Джоси, либо Корр о них узнавали, то во всем была виновата именно Вон. А что Сандерс? Она предлагала чудесным образом избежать этого. Вариант «давай_сразу_ему_скажем» не рассматривается. И она ещё что-то смеет говорить! Да ещё и в тот момент, когда у Джозефины обострялось чувство справедливости. - Сейчас я сломаю кому-то нос, и посмотрим, кто из нас будет выглядеть лучше, - Сандерс всегда говорила с дразнящей улыбкой, и наигранно веселым тоном, когда была чем-то недовольна. Хотя Вив почти всегда была права. Да и вообще, они с Джосс всегда спорили по каким-то пустякам, когда можно было просто сэкономить время и просто согласиться. Но это определенно было бы скучно. Они бы были похожи на какую-нибудь Эванс и её подругу, слишком умные, правильные и нудные. Настолько нудные и предсказуемые, что надоели даже друг другу. Слава богу, что Джосс и Вив, это Джосс и Вив, - ладно, ладно, я согласна, но только при условии, что ты купишь мне булочку. Кстати, а у тебя дома есть домовые эльфы?..
Отправлено: 01.06.08 18:54. Заголовок: Возвращения все-таки..
Возвращения все-таки бывают приятными. Сначала все как всегда, но итог радует. Просто у Вив и Джосс всегда были «возвышенные отношения». Им ничего не стоило поругаться. Так было всегда. И ничего, что в их дружбе был перерыв. Итог все равно один. Настоящая дружба, способна победить и Азкабан, и прочие удары жизни. По сути, от одного Пожирателя Смерти, Сандерс ушла к другому, но пострадали все. Хотелось бы сказать про настоящую любовь, но Вивьен давно не верила в это чувство. Особенно после своего грандиозного разочарования. Много лет ей было больно, и от потери подруги, и от потери любимого, но жизнь пусть и не справедлива, рано или поздно расставляет все по своим местам. - Хватит умничать, Сандерс. Иначе так и будешь выглядеть бродяжкой, да я кажется, имею право тебя шантажировать. – с довольным выражением лица выдала женщина и продолжила мысль. – Угу, домовые эльфы, огромный дом и прочие радости жизни. Но ко мне домой мы не пойдем, там Ланс, который наверняка уже знает о моем желании развода, не хочу ссор, надоело. Потому нас ждет старый особняк в Норвегии, но и там эльфы, и очень надеюсь, никаких общих знакомых, которые в последнее время возомнили мой дом, своим вторым домом. – конечно же, Ви имела ввиду Корра, который в последнее время, действительно проводил в Норвегии больше времени, чем в собственном доме. Ну, это нормально, когда твой брак трещит по швам, а ты не знаешь, что делать. Вернее ты делаешь единственное, что умеешь лучше всего – врешь. Врал Эддисон, врала Вивьен, и это было нормально. По крайней мере, он был ее лучшим другим, и никогда не станет таким как Кэрроу, к которому не ясно по каким причина ушла в свое время Джозефина, и из-за которого провела приличную часть своей жизни в Азкабане. – Если я ничего не путают, тебе многое понадобится, ведь так? Как ты меня грабить собралась без волшебной палочки, а? Нет, Сандерс ты как была ненормальная, так и осталась. – женщина улыбнулась, потому, что Джосс была в такой же степени ненормальной, как и Вивьен, именно поэтому им удавалось быть лучшими подругами, если ругаться то лишь глобально, и если верить в дружбу, то до конца своих дней. Максималисты, у них всегда так. Или все, или ничего. – И вообще, ты обнаглевшая. Могла и меня в Азкабан прихватить. Всегда считала дементоров честнее и милее многих мужчин. Пока ты там с ними в карты играла, я строила подобие идеальной любви. Как видишь, до сих пор не сажу цветочки возле дома, и нахожусь где угодно, только не рядом с собственным мужем. Кто меня дернул выйти замуж за француза? Ах да, точно – я сама. – Ви пожала плечами, оглядываясь по сторонам. У нее уже развилась мания преследования. Казалось – вот сейчас выскочит Корр или Малфой, и начнут орать, что вечно им все врут, и почему им никто не сообщил, что Джосс вернулась из Азкабана. Рано или поздно они узнают. Вивьен это понимала так же хорошо, как и намерено шла на сокрытие факта возвращения лучшей подруги. Чем все закончится? Кто-то с кем-то обязательно поругается. Иначе вообще не бывает, только так и бывает. Просто среди плохих людей, отрицательное распространяется лучше. Не стоило блондинам появляться, кто знает, что там придет в голову Сандерс, может и их решит ограбить. К счастью, что она сначала решила ограбить Вив, ибо от Люциуса и Эдисона можно было ожидать Авады в ответ. Странный вкус на мужчин. И на друзей. Пожиратели Смерти. Почему это так притягательно? Ну да, факультет Салазара Слизерина выпускает самое большое количество темных магов, а их выпуск был одним из самых плодотворных.
Отправлено: 02.06.08 16:57. Заголовок: - Ты ни капли не изм..
- Ты ни капли не изменилась, - укоризненно заявила Джозефина, но при этом привычная насмешливая ухмылка оставалась на её лице. Пожав плечами, она добавила, - разве что фамилия. Затем Сандерс взяла подругу под руку, как это было в старые добрые времена, и потащила куда-то. Пока она слабо понимала, куда идет, в какой стороне что находится или уже не находится, но главное, что в том узеньком переулке они больше не стояли. Со стороны, наверное, смотрелось забавно. Странно одетая женщина, таскает хорошо одетую женщину по Лютому переулку, от витрины к витрине и все это происходит без какого либо смысла. Будто в голове у первой нет ни одной мысли, и она просто переставляет ногами, как заводная игрушка. Более того, почти каждую секунду выражение лица Джосс менялось так, как при нормальном разговоре вряд ли бы стало меняться. На самом деле, она просто так реагировала на все, что видела, а не на слова Вивьен, которые все-таки слушала. - Кто-кто? Ланс? – на этот раз Джоси даже не попыталась сдержать смеха, буквально повиснув на руке подруги. Она все ещё не могла привыкнуть к тому, что они с Вивьен больше не в Хогвартсе, теперь у последней была своя серьезная взрослая жизнь. А Сандерс ещё в семнадцать лет говорила, что она уже достаточно взрослая, чтобы сама решать, что ей лучше, когда пыталась сбежать с Амикусом. А сейчас она была на двадцать лет старше и совершенно не была уверена в том, что действительно может мыслить как взрослая, - ты бы ещё короля Артура себе нашла. Хотя, Мстислав тоже звучало как-то странно… - женщина, чуть успокоившись, взглянула на Вив, будто ждала от неё какого-то одобрения. Хотя подсознательно она прекрасно понимала, что подруга скорее снова её ударит. Именно поэтому Джосс поспешила скромно дополнить свои слова, - ладно, ладно!.. поговорим, когда купишь мне палочку. Сандерс даже успокоилась на некоторое время. Все-таки это было для неё большим достижением, после того как она настолько воодушевилась встречей с лучшей подругой, которую уже даже не предполагала увидеть. Скорее всего, в голове женщины просто происходили некоторые мыслительные процессы. И результаты их Джосс решила все-таки поведать своей подруге, сохраняя при этом озадаченный и наиболее спокойный вид: - Ты подала мне идею. Точнее… в следующий раз, надо будет сначала отбирать палочку, а потом уже все остальное, - снова неодобрительный взгляд Лартелль, заставил Джозефину закатить глаза, - это я так! На случай. Так сколько говоришь у тебя там эльфов в Норвегии?.. Быстро переводить темы это было в репертуаре Джосс. Впрочем, как и в репертуаре лучшей подруги. Может, именно поэтому они прекрасно друг друга понимали, даже если вдруг начинали говорить о совершенно разных вещах. - Ох, Вивьен. Поверь мне, я бы на твоем месте с радостью сажала бы цветочки и строила из себя королеву домохозяек, только чтобы не слова не слышать об этих дементорах. Когда ко мне зашли авроры, я уже думала, что у меня запланирован не выход, а свидание с одним из этих уродов, - Джоси поморщилась, представив себе подобную сцену. Через несколько минут после общения с подругой, ей как-то расхотелось умирать, - а вообще, ты бы прекрасно могла бы выйти за какого-нибудь Малфоя. Бокал шампанского, и тебя уже ни что не остановило бы, - с тонким намеком на один из последних карнавалов, проговорила Сандерс, невинно улыбаясь и делая вид, что она говорит совершенно привычные вещи и поэтому так увлеченно позволяет себе разглядывать очередную витрину.
- ходит где-то рядом - прячется под мантией невидимкой
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, "апарекиум!" откл, правка нет
- ходит где-то рядом
- прячется под мантией невидимкой