Отправлено: 14.08.07 20:23. Заголовок: Библиотека

За тяжелой деревянной дверью вас ждут лабиринты из возвышающихся к потолку книжных полок. Справа у входа стол Хогвартского библиотекаря мадам Пинс, с ней следует быть поосторожней. Эта волшебница очень серьезно относится к своей работе, и пока вы на ее “территории” вам стоит следовать ее правилам. В библиотеке очень тихо, слышно не только как звонко ударяются женские каблучки о каменный пол, но и даже как переворачиваются страницы очень старых книг. Что касается книг, то здесь их действительно много. На разные темы и разного происхождения. Но многие из них действительно опасны, не следует тянуть к ним руку, если не знаете, что скрывается под обложкой. В дальней части библиотеки закрытая секция, там хранятся книги, доступ к которым разрешить вам могут только профессора.

 Отправлено: 04.11.07 22:44. Заголовок: Куда податься утром ..

Куда податься утром гриффиндорке?
Сегодня Черри не хотелось идти на завтрак - даже если живот предальски бурчал в знак того, что неплохо было бы наполнить его хотя бы салатиком. Нет, эта чертовка объявила сегодня скудный день - ну что делать, если ты толстеешь не по дням, а по часам!
Вот направилась она не в большой зал, а в библиотеку. Да-да, начало года именно так она решила начинать - в конце концов нужно же хоть что-то делать с историей магии, а то надоело слушать крики мамы какая же глупая у нее растет дочь.
Флэтли традиционно надела сумку, на которой ярким цветом выделялись хэнд-мэйдовские слова "НЕ ТВОЕ". Да уж, чем-чем, а юмором гриффиндорка была не обделена. Черри бросила взгляд на сумку и вздохнула - там совсем растрепалась, а вот эти два пятна вообще не выводяться... Ну и сколько бы не использовала заклинание "репаро", ремешек рвется с переодичностью два раза в день, а собирать вещи порядком надоедает. Ну как намекнуть маме на то, что хочется новую, если эту приобрели только в середине лета?
Вот, отличная причина твоего похода в библиотеку - подтянешь историю магии, можно будет попросить у мамы что угодно. Искала себе оправдание гриффиндорка. Признаться, она слишком часто искала оправдание своим поступкам, что нельзя назвать положительною чертой.
Библиотекарша одарила Черри несколько холодным взглядом - ну какого дементора сюда занесло эту с красного факультета в такую рань, когда в библиотеке еще никого нет?... Ну конечно она не примет тебя со словами "Детонька, я так тебе рада, как ты провела лето", когда можно было бы по тихому выпить еще чашечку кофе и вздремнуть. А тут - нате вам, гриффиндорка пришла, наверняка ей хочется залезть в запретную секцию. Буркнула про себя Черри.
Флэтли уже знала, где именно находится собрание книг про Историю Магии - все-таки не раз приходилось здесь зависать для того, что бы например написать банальное сочинение про войну троллей 1689 года. Вот они, скучные книги, такие знакомые... Гриффиндорка набрала охапку книг и на корточках начала листать страницы. Все такие ветхие, как-будто вот только дунешь - сразу рассыпятся. Инквизиция, взаимоотношения волшебнико и гоблинов... Скукотища. Флэтли зевнула и потерла глаза. А так было бы приятно еще вздремнуть... Так, Флэтли, какого дементора ты сюда пришла? Пересилив себя, девушка все-таки начала читать, при этом одну и ту же строчку незаметно для себя она могла прочитать раза три - и при этом вообще ничего не понять.

 Отправлено: 23.01.08 21:45. Заголовок: Бывают дни, когда ка..

Бывают дни, когда кажется, что твою жизнь подняли с земли за лодыжки и перевернули, так и оставив вверх головой. Это, конечно, вряд ли, потому что такое понятие как жизнь не у всех ассоциируется с человеческим обликом, а значит представить анатомические подробности в виде лодыжек, для некоторых является проблемой. И вот еще один парадокс человечества. Если вас попросят представить себе Смерть, то в уме сразу же появляется образ набора костей в балахоне и с косой в руке. А если надо будет представить Жизнь? Это уже проблематичнее, тут образ будет зависеть от вашей собственной жизни, и может изменяться от красивой молодой девушки до старой дряхловатой старушки. Выходит, смерть более определенное понятие для человечества, а вера в «неизбежность смерти» гораздо сильнее, чем в «торжество жизни».
Так вот у мисс Белиз сегодня был как раз такой день. Жизнь зависла где-то под потолком, радостно болтая ногами, и причиной этому был никто иной, как представитель 7 курса Рейвенкло, Уильям Опиум. Воспоминание об их утренней встрече заставляло Геллу улыбаться и забывать про обычную для нее задумчивость и печальность, сегодня она вообще забыла себя и вела себя, так как всегда хотела, только боялась. Пожалуй, паре первокурсников она улыбнулась уж слишком широко и малыши, видимо, почувствовав в этом какой-то подвох, и поспешно ретировались. А кто их знает этих шестикурсников, мало ли как они хотят подставить только что появившихся в школе детишек? Правильно, никто не знает.
Решив, что расположение духа не соответствует отходу ко сну в комнате красно-золотых тонов, Гелл уверенно завернула в сторону библиотеки, с четкой целью просмотреть архивы летних газет. В принципе, Белиз никогда яро не интересовалась политикой и не была сплетницей, которая везде ищет материал для новых пересудов, просто хотелось знать, что произошло в этом мире, ее мире, пока она пропадала в том, где теперь не чувствует себя на своем месте. Это странно как быстро люди отвыкают от чего-то. Стоит тебе переехать из мелкого города в столицу и прожить там пару месяцев, как при разговоре со старыми друзьями ты будешь говорить «там у вас» и «здесь у нас». Сначала друзья будут улыбаться и все тебе прощать, но уже через некоторое время между вами появится незримая пропасть, в которую с треском провалятся все отношения, когда-то считавшиеся «нерушимыми». Конечно, такого может и не случится, но все же, скорее всего такой исход неизбежен.
Вежливо кивнув миссис Бинс, Гелл прошла мимо, даже не слыша недовольного бормотания той, слишком уж высоко поднялось настроение. Оставалось надеется, что не сработает закон маятника и оно не упадет так же стремительно. Гриффиндорка дошла до нужной секции и отобрала нужные выпуски, стараясь не смешать их. Через две минуты она уже сидела за столом и разглядывала первую страницу «Пророка» за 15-ое июня, примерно с этого числа она не прочитала ни одной газеты и практически не получала новостей из магического мира. Что ж посмотрим как тут прошло лето.

 Отправлено: 28.01.08 14:43. Заголовок: Кроткие мягкие шаги ..

Кроткие мягкие шаги в пушистой тишине залла, шёпот и шелест страниц, скользишь как тень через ряды книг. Открытые иллюстрированные книги разговаривают и перебрасываються строчками, мерцание восковых зачарованных свечек в поднебесье. И витражные окна, рыцари и дамы, и вот он склонился на колено. Она держит розу, кубические руки тянутся к его лицу, чтоб обнять и прошептать в уста долгожданое да. Сливание синего с золотым мечом что он держит возле, волнующая сказка. Её талия слегка увеличина и укруглена, одной рукой он держит её за живот и гладит с улыбкой смотря ей в лицо.
Пушистые волосы Рошь поднимались и опускались с каждым шагом, в библиотеке не было никого знакомого, так что она нашла уютное местечко позади всех, между собранием сочиненний Ктулху и травологией. Но в место того чтоб сесть и исправно учиться, кинула свою сумку на стол и улеглась на старинный стол. Ей хотелось покоя и уверености в завтрашнем дне, но нелепая грусть предательски холодила душу.
Занна лежала щекой на парте и смотрела на калейдоскоп витражей, ощущение тоски и желание быть обнятой не покидало её. Она вертела в руках чистое перо вырисовая в воздухе серчечко и розочку. Минут через пятнадцать она оторвала голову от стола и раскрыла первый учебник, затем достав бумагу и чернильницу принялась конспектировать текст. Затем ещё открыла книгу и ещё и ещё, иногда чихая от поднявшейся пыли в воздухе.

 Отправлено: 28.01.08 18:26. Заголовок: Ужин закончился. Да,..

Ужин закончился. Да, Опиум даже не заметил как, надо было отметить, что Уилл вообще мало что замечал сегодня утром, ну что поделать, если в его четко распланированный мир ворвалось такое чувство, как любовь. Удивительно, но Опиум даже не думал об этом до сегодняшнего дня.
Рейвенкловец толкнул дверь в библиотеку, приятный запах старых книг приятно удивил его. Уилл не зря был на этом факультете, и он проводил достаточно много времени в библиотеке, действительно, по истине обитель знаний. Однако, Опиум редко заседал за учебниками, он тратил не слишком много времени для написания домашних работ, а потом читал для души или рисовал например, просто для себя. Библиотека - это место, где можно спокойно отдыхать от шума. Нужен ли был Уильяму отдых сейчас? вряд ли, но рейвенкловец должен был вернуть книгу, которую взял еще в прошлом учебном году. Хорошие отношения с библиотекарем и не то могут дать.
Уилл стараясь создавать, как можно меньше шума, своей поступью, вошел в помещение. В его руках была крепко зажата книга, но Уилл чуть было не отпустил ее, когда увидел... мисс Белиз. Опиум почувствовал, как кончики пальцев немеют, а руки становятся холодными, всему причиной было волнение, странно, ведь раньше общаясь с Геллой, Опиум никогда не испытывал ничего подобного. Уильям долго думал, что сказать, пока шел к столу Геллы, но перебрав все возможные варианты, которые все казались ему глупыми, тихо, почти не слышно произнес:
-Привет, Гелла. а затем последовала улыбка, не много счастливая и не много спокойная. Опиум сел напротив, положив перед собой книгу, которая так и норовила упасть из рук незадачливого влюбленного.
-Что ты здесь делаешь? ну что за глупый вопрос? Неужели не видно, читает и наверное, не хочет, что бы ты еще к ней лез! Уилл решив, что вопрос действительно очень глупый добавил. А я книгу вернуть пришел, летом про руны читал... какие руны? Уилл, ты самый интересный собеседник, которого я когда-либо видел!
Когда все изменилось, где была та грань между отношениями? Уилл хорошо помнил, как легко и не принужденно общался с Геллой до этого, и любая тема была ему подвластна, но теперь Гелла была его Геллой, и он боялся ее потерять, только пока и сам этого до конча не понимал.

 Отправлено: 30.01.08 21:06. Заголовок: Гелла просмотрела уж..

Гелла просмотрела уже около половины летних газет. В основном она пробегала глазами первую страницу и только изредка останавливалась, разворачивая газету, и читала заинтересовавшие ее статьи. Через какое-то время это наскучило девушке, но она продолжала свое занятие, просто потому, что стало лень идти в гостиную родного факультета, и Элл решила остаться здесь до последнего, чтобы покончить с этим вобщем-то неважным делом раз и навсегда. Знаете, ведь так часто бывает. Скажем, берете вы книгу, которая не то что бы очень занимательна для вас, может, просто знакомые посоветовали, и начинаете чтение. Через какое-то время повороты сюжета вас уже не занимают, и даже страницы вы уже переворачиваете с откровенной скукой, но еще больше вам лень встать и заняться чем-нибудь поинтереснее. Вот вы и сидите, продолжая бесполезное занятие, пока не кончается книга или…ну к примеру вас срочно не вызывают на работу.
Но все планы имеют привычку изменяться. Во-первых, Гелла недавно поймала себя на том, что занята тем, что, разглядывает редких посетителей библиотеки, а не мысли коллег Риты Скитер. А во-вторых… Пожалуй, на второй причине стоит остановиться. «Эта причина», а если быть точнее «этот причин» только что поздоровался с ней, объяснил, что он тут делает, и спросил, чем занята она. Ах да! Еще он улыбнулся так, что скуку Гелл как рукой сняло, а в глазах сразу же вспыхнули радостные огоньки, чуть померкшие за время чтения газет.
- Привет Уилл, - Гелла вернула ему улыбку, дотрагиваясь рукой до книги, которую Опиум читал летом, и, поворачивая ее к себе, чтобы прочитать название, мимолетно задевая его ладонь, тут же чувствуя, как щеки потеплели. – Я решила узнать, что важного случилось за лето в магической Британии и почитать «Пророк». Не самый надежный источник и все же… - Белиз оборвала фразу, вспомнив о том, что перед тем, как пришел Уильям, она видела его однокурсницу, которая лежала на столе. Гелла подумала, что должно быть ей плохо и хотела подойти к девушке, но тут пришел Он. Сейчас Гелл смогла оторвать взгляд от лица Уилла и быстро повернулась. Девушка, которую как помнила Элл, звали Рошь Занна, уже читала, сидя за столом, но гриффиндорка все же решила поинтересоваться ее самочувствием. Шепнув Уильяму: «Я на секунду», Гелл быстро поднялась со стула, направляясь к Рошь.
- Извини за то, что отвлекаю…но, с тобой все в порядке? Просто, я подумала вдруг что-то не так, когда ты легла на стол. Белиз внимательно оглядела девушку, вроде бы та не выглядела больной, но лучше все же узнать, мало ли что.

 Отправлено: 31.01.08 12:45. Заголовок: Глупые буквы складыв..

Глупые буквы складывайтесь в слова, о Мерлин кто тут написал заметку Поттер дурак, да ещё и чернилами. Рошь взяла в руки волшебный ластик и попыталась стереть чернила. Чернила не потдавались и вертелись изображая Поттера на метле с испуганным и глупым выражением лица. Малфой подумала Занна, уж очень штрихи линий похожи. Вздохнув и улыбнувшись подумала о том что пора б "принцу" Слизерина забыть о мальчике который выжил. В конце концов воля Рошь победила и она оттерла со страницы танцующую кляксу. Хотя страничка чище от этого не стала.
Первый конспект по рунам был почти закончен, когда чей то юнный и чистый голос отвлёк её от такого "важного" абзаца по соотношению рун и луны.
Ксана медленно и почти сонно оторвала голову от книги, так как всё это время полулежала на столе и фоллиантах - иммитирую питона на солнцепёке, повернувшись к незнакомой девушки она окинула ту взглядом. Гриффиндор торжествующий лев на мантии, гордо но всё же лениво посматривал сквозь красную вышивку на неё. Лицо усыпанное веснушками, выражало тревогу и мягкость девушки. Занна улыбнулась про себя, чем то она напоминала ей себя, правда в куда моложе года. Наверное даже ещё до Арчера.
Слова выскочили фальшиво, и Занна удивилась - когда же она научилась так лгать - Спасибо, хорошо.
За тем с остановкой, уткнувшись взглядом куда то в пол, и искренне произнесла противоречивое предложение:
- Удивительно что ты заметила, - подняв на девушку глаза мельком посмотрела на фигура позади, и на что читалось в его лице, робкость/укол ревности/любовь. Ульям, прошептал она еле слышно. Порой учишься с одними и теми же людьми, а совсем их не знаешь.
- Прости, я не знаю как тебя зовут, - улыбнулась Рошь отгоняя свои мысли на самые задние полки чулана.

 Отправлено: 31.01.08 22:30. Заголовок: Гелла была Геллой, и..

Гелла была Геллой, и за это Опиум был безмерно благодарен девушки, наверное, все так как и должно было быть, поэтому на душе легко и свободно. Уильям никогда не отличался тем, что ему тяжело жилось, по крайней мере он не обращал ни на что внимание, но то, что сейчас было по-настоящему хорошо - это факт. Уильям просто любовался Белиз. Она казалась произведение искусства, которое природа создавала с осбым изяществом, хотя почему только казалась? Она и была этим произведением.
Неожиданно Опиум осознал, как глупо должно быть он смориться со стороны, и едва заметно мотнул головой, как раз, когда мисс Белиз рассказывала о газете, уж он то ее понимал, всегда хотелось знать новости, но по-настоящему достойных источников никогда не было. Газеты - это соперничество, а значит пойдут на все, что бы остаться на вершине.
Уильям всегда ценил Геллу за понимания и достаточное откровение, но сможет ли он быть полностью откровенным? Он знал точно - он бы этого безумно хотел. А что будет там в будущем? Узнаем!
Пока Опиум рассуждал на важные темы, Гелла посмотрела ему за спину, и заметила, что с девушкой, которую Уилл знал, что-то не так. Как я мог? Опиум действительно редко проходил мимо, если кто-то нуждался в помощи, но в этот раз... А что в этот раз? Неужели действительно любовь опьяняет? Или ослепляет? Но с этим надо было бороться - ведь что может быть хуже обычного безразличия. В какой-то мере это было присуще слизеринцам, и возможно, если бы на месте Рошь была слизеринка, то Уилл прошел бы мимо из принципа, впрочем, вряд ли он сделал и это. Просто мысли не более того, если человеку нужна помощь не важно, какого цвета у него кровь течет в жилах. Опиум воспитывался слизеринкой, как маггл, ему ли было этого не знать?
Уильям подскочил следом за Белиз и уже не спешно подошел к девушки.
-Доброго вечера, Рошь, мы могли бы тебе чем-нибудь помочь? тихий спокойный голос Опиум, не вызывал ни как ассоциаций. Но явно было одно, он действительно хотел помочь девушки. Свой вопрос Опиум задал сразу после слов Геллы, поэтому, когда Занна поинтересовалась именем Белиз, он едва удержался, что бы не хлопнуть себя по лбу - как же он мог забыть, что знать друг друга в лицо в Хогварсте просто не возможно. Опиум сегодня явно был не своей тарелке, правда в хорошем смысле этого слова.
-Какой же я не галантный. решил отшутиться Уилл Рошь Занна - моя однокурсница, а это моя девушка Гелла Белиз - ученица 6-го курса факультета гриффиндор. Опиум хитро улыбнулся, как будто хотел подбодрить рейвенкловку, которой возможно действительно нужна была их помощь.
-Так, теперь, когда мы знакомы, можем ли мы тебе чем-нибудь помочь? Уильям накрыл руку Белиз своей ладонью, как будто подтверждая слово "мы". Опиум повторил вопрос просто, что бы точно получить на него ответ.

 Отправлено: 02.02.08 19:20. Заголовок: Гелла получила ответ..

Гелла получила ответ на ее вопрос, однако он не совсем устроил ее. Похоже, с семикурсницей точно было что-то не так, о чем ясно говорили два абсолютно противоречивых предложения. А если Занна сейчас колеблется между «сказать, не сказать», то значит, ее точно что-то волнует, при чем что-то, о чем вполне можно рассказать, иначе Рошь сразу же отказалась от помощи.
Только Гелл открыла рот, чтобы представиться и задать новые вопросы, как почувствовала, что рядом появился Уилл, который встал рядом с ней, и по телу тут же разлилось приятное тепло. Он, опередив Элл, задал вопрос о том, чем можно помочь Рошь, а, после, услышав, что Занна интересуется ее именем, поспешил представить девушек друг другу.
- Приятно познакомиться, - Гелла мягко улыбнулась, ей было действительно приятно, ведь узнавать знакомых Уильяма, было, несомненно, здорово, особенно если учитывать, что эта знакомая, судя по всему, очень приятная девушка. Новое знакомство и это тепло, исходящее от Уилла, от его слов, оттого, что он назвал ее своей девушкой, проникающее к ней в душу – все сегодня просто замечательно. «Легче не любить, чем потом разочароваться» - тут же скользнула в голову знакомая мысль, - «ты же не забыла об этом, верно Гелла? Не забыла, как все это легко может рухнуть, ведь тогда все тоже было хорошо, а потом мамы не стало». Неизвестно почему она именно сейчас вспомнила об этом, но улыбка тут же исчезла с лица гриффиндорки.
Тепло начало растворяться в неприятных мыслях, как вдруг Гелл почувствовала прикосновение ладони Уилла к ее руке, и девушка тут же сжала его пальцы, ища защиты, в голове тут же появилась светлая мысль: «Но ведь я уже полюбила, уже дала себе шанс жить снова, и я готова рискнуть ради будущего». Уголки губ чуть приподнялись, и она открыто посмотрела в глаза Рошь, словно говоря ей «давай, расскажи нам все, мы постараемся помочь!». Решив, что разговаривать на довольно серьезную тему, и при этом смотреть на собеседницу сверху вниз не слишком вежливо и удобно, Гелла села напротив Занны, легко потянув Опиума за руку, этим движением предлагая ему сесть на стул, стоящий рядом. Отодвинув книги, которые рейвенкловка разложила для подготовки домашнего задания, на середину стола, Элл поставила один локоть на стол, кладя сверху голову, всем видом показывая, что готова слушать. Другая рука до сих пор была в руке Уильяма, и Гелла осторожно провела большим пальцем по его запястью.

 Отправлено: 04.02.08 13:35. Заголовок: оос: прошу прощения,..

сказать: "Апарекиум!"

оос: прошу прощения, но я не собиралась изначально выливать душу на изнанку. С чего вы взяли. Познакомиться это одно, а доверить сокровеное переживание незнакомцем это другое.

Роскана скользнула взглядом по движениям пары, словно флэшбэк. Арчер и Инглиш, она снова вязалась в уличные бои Лондона, они снова троём выходят на бесконечные разборки тинов Англии. Её избитые в кровь кулаки, сломанный нос Пако, синяк под глазом Брэна. Они держаться за руки и бегут спасаясь в ночь, сегодня не их ночь, сегодня им пришлось сбежать. Но они обязательно отомстят. Квартира Андрэ около док, старый диван, и аптечка. Её слёзы от несправедливости, его объятья. Он держит её за руку, разводит хрупкие пальцы, стирает кровь спиртом, дует нежно на костяшки. Тогда в первые зародилось в ней это чувство любви, к нему. Тогда ещё она не принадлижала ему, тогда ещё он знал её другой. Его слова в тишине зимнего вечера,
- Рошь, ты знаешь же что можешь доверять мне во всём, что бы не случилось я всегда буду твоим другом, - её мычание и эхо Инглиша в клятве что они приносят друг другу. Друзья навеки, что бы не случилось, что бы не было между ними.
Интересно, сможет ли она сказать ему что возможно беремена, и что его жизнь наверное поломаеться, что его мечты разрушиться из за её забывчивости и за их страсти.

Взгляд который кинула Гриффиндорка на Занну, испугали Рошь. Её зрачки расширились, неужели её чувства на столько прозрачны. Нет она не собираеться посвещать в свои тайны никого кроме людей близких ей. Она непроизвольно закуталась поплотнее в плащ. Холодок пробежал по её хребту,
- Очень приятно, - сказала она тихо но чётко, и подала руку вперёд, тёплая ладошка сомкнулась на ладони Геллы.
- Мне помочь, - оглянулась она на сборники томов по нумерологии, - но если только вы желаете совместно иследовать истории Нумерологии для Оскара Рея.
- Вы наверно прочитала волнение на моём лице, - добавила она скоротечно, - не переживайте со мной всё хорошо, просто Сэм была моей подругой и я до сех пор переживая о том что она больше не с нами.

 Отправлено: 08.02.08 23:36. Заголовок: Я ничего не ждал, пр..

сказать: "Апарекиум!"

Я ничего не ждал, просто персонаж у меня такой, он сопереживает тем более однокурснице.

Уильям чувствовал себя не много не ловко, во-первых, из-за всего происходящего, а во-вторых, Опиум совсем не знал Занну, впрочем это совсем не мешало знакомству поближе, причем в интересах учебы, почему то юноша сомневался, что мисс Занна захочет быть его подругой. И причиной тому было то, что если они не подружились за все эти годы совместного обучения, вряд ли подружиться теперь, однако, Уил всегда считал Рошь очень не плохой и приятной девушкой, поэтому девиз рейвенкловца "Все может быть" - работал и сейчас.
Уильям сел на предложенное ему беззвучно место, Опиум едва заметно улыбнулсч Гелле и украдкой посмотрел на учебники, от этого он никогда не мог удержаться. Уилла сложно было назвать трудоголигом, но все таки почитать он любил и был одни из не многих, кто находил некоторые учебники так же интересными.
-Прости, мы не хотели тебя тревожить, просто не хорошо, когда такая девушка грустит. Опиум посмотрел в глаза Занне, и улыбнулся мягко и располагающе к себе. Он почему то даже не задумался о Сэм. Уилл легко и просто добавил.
-Давай мы тебе поможем, три головы лучше, чем одна, тем более я не плохо разбираюсь в нумерологии. Опиум и правда хотел искренне помочь Рошь, но он опасался того, что Занна как раз наоборот хочет побыть одной и поэтому вряд ли желает общаться с довольно назойливыми доброжелателями. Ну же Занна, одиночество - это не выход пронеслось в голове у рейвенкловца.
Он едва заметно повернул голову, что бы посмотреть на Геллу, даже сидеть радом с ней было радостью, Уилл никогда не мог понять себя, то он был безразличен ко всему, то неожиданно его сердце пылало страстью. Но если бы понадобилось, что Опиум бы скрыл все свои чувства, как бы ему не было тяжело. Уильям посмотрел на Геллу, и ему стало грустно от того, что они учатся на разных факультетах.

 Отправлено: 11.02.08 14:32. Заголовок: оос: Вильям тебе куд..

сказать: "Апарекиум!"

оос: Вильям тебе куда то срочно надо идти. Тритоны. тут я счас буду описывать наш упорный труд, дабы ты нас мог покнуть.

Кто то резко открыл дверь в библиотеку, и учитывая открытое окно, ветер пробежал по столам и разметал пергамент по полу. Край стола больно впивался в обнаженные ноги девушки.
- Ой, - посмотрела на разбросанные листки с домашней работой, став на корячики стала собирать бумагу, при этом она продолжила на пол тона ниже, так как мадам Пинс начала уже коситься на их троицу - вы мне совсем не мешаетe, - искренне и весело прошептала Занна, - на самом деле мне очень приятно что вы поинтересовались моими делами. Просто год прошлый был тяжелый, и в будущем не видно проблеска - умозаключила она свои волнения.
- Ну вообще я почти заканчиваю, - села Занна с большой стопкой всякого барахла на стул. Но может я могу вам чем то помочь. Поправив высоко задравшиюся юбку, Занна поправила волосы и посмотрела на Геллу. Что то внутри говорило что неплохо было бы узнать это создание поближе. Рошь чувствовала к ней не откруда появившеюся привязаность, а также просто симпатию к этой милой и простой девчушке. Пригласив парочку присоедениться к ней, она помогла Гелле перенести её учебники за стол Занны. И вообщем то прозанимавшись не больше не меньше, а целый час исписывая пергамент формулами и отрывками из книг, Занна снова легла на парту, расматривая в полу дрёме Вильяма и Геллу.
Они сидели вместе, такие непосредственные, юнные и любящие. С лица Геллы не сходила улыбка, она то порой щипала его нежно, то рисовала в черновике округлые не пропорциональные сердца. Из под лобья посматривая азарно на своего избраника. Время близилось к полуночи, и Рошь стала понимать что засыпает. Что ей хотелось вновь в объятья своего любимого, чтобы вновь проснуться как утром вдыхая аромат его тела, целуя шелк его волос.

 Отправлено: 14.02.08 02:04. Заголовок: Спасибо) Опиум не ..

Оффтоп: Спасибо)


Опиум не смог сдержать улыбки, потому что неоткуда взявшейся листочек бумаги, неожиданно изменил их собеседницу, впрочем, судя по всему Занна испытывала больше доверия к Гелле, что тут сказать - это не удивительно, Гелла была понимающей и милой девушкой, Уилл понимал, к тому же, что девушка девушку понимает лучше.
Опиум хотел было открыть учебник, что бы зашуршать любимыми книгами, которые дарили запах покоя, но взгляд его упал на часы, странно это случается довольно часто последнее время, ну что ж. Опиум понял, что еще не опаздывает, но имеет на это все шансы. Когда его заинтересовало такое общество, как Тритон? Сложно сказать, но он знал точно, что он сейчас встанет и пойдет на поле, где видимо его ждут или не ждут наоборот, это как повезет.
-Мне очень не ловко, но я должен идти... Опиум опустил глаза, посмотрев на Белиз, вот уже второй раз он покидает ее, и всему виной время, так быстро стекающее между пальцев, не успев опомниться, Уильяму нужно было идти.
-Я обещал помочь другу разобрать вещи, вы наверное, знаете, как это бывает, когда двое таких как мы встречается, все не славу Мерлину идет... шепотом рассмеялся Опиум, его слова звучали убедительно, и не смотря на то, что Уилл почти всегда говорил правду, ложь ему удавалась с особым шиком. Уилл наклонился к Гелле и тихо произнес, так тихо, что могла слышать только она:
-Когда я засну мне приснишься ты... до завтра... после чего он коснулся своими губами ее губ, которые были мягкими и манящими, но следовало идти...Так что Опиум отстранился от Геллы, что бы попрощаться с Занной.
-Приятно было пообщаться мисс Занна. Опиум сделал учтивый кивок в сторону однофакультетницы и спокойным шагом вышел из библиотеки.

>>> квиддитчное поле

 Отправлено: 15.02.08 19:00. Заголовок: Похоже, подойти к За..

Похоже, подойти к Занне было правильным решением. Возможно, ей станет хоть немного лучше, ведь как бы она не скрывала все чувства за улыбками, Гелл успевала поймать и прочувствовать, едва заметную печаль, скользящую в ее взглядах и словах. И надо сказать приятно, что твое собственное счастье не пропадает впустую, что можно помочь кому-то, согреть кого-то кусочком своей безграничной радости. А ведь эта радость, переполняющая сейчас гриффиндорку – итог еще одного правильного решения, принятого сегодня утром, положившего начало их с Уиллом отношений и пониманию Геллы, что ее чувства взаимны.
Все эти мысли, о неожиданно свалившемся на ее голову счастье, имели и отрицательную сторону. Но она была так мала и незначительна, что на это можно было не обращать внимания. Все дело было в том, что Гелл абсолютно не могла сосредоточиться на учебе, взгляд то и дело перебегал с желтых страниц библиотечных книг, на сидящего рядом Уильяма. А желание прикасаться к нему, ощущать его так близко, в сухую побеждало тягу к знаниям.
Но у Уилла опять появились дела, и у Белиз не было не малейшего повода на него сердиться. Конечно, теперь они вместе. Теперь они будут чаще встречаться и проводить свободные часы рядом друг с другом. Однако это не значит, что они не могут продолжать иметь свои интересы и своих друзей. И все же, почувствовав губы Опиума на своих губах, захотелось обхватить его за шею руками, посадить рядом с собой, и не отпускать никогда-никогда! Тем не менее, дела есть дела, пусть даже они не связаны с чем-то безумно важным. А если это еще и обещание, данное другу, то не исполнить его – это уже некое предательство священных отношений. Белиз улыбнулась Ульяму на прощание и смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью. Гелла повернулось к Рошь, которая уже несколько минут лежала на столе, как тогда в начале их «библиотечного» часа.
- Наверное, пора заканчивать все это, - гриффиндорка окинула взглядом стол, за которым они занимались и на котором высокими стопками громоздились книги и учебники. – Все-таки ночь никто не отменял. Хотя спать не хочется. Абсолютно.

 Отправлено: 18.02.08 19:42. Заголовок: Умбра жженая - подум..

Умбра жженая - подумала Рошь гледя на обложку очередного учебника, мысли не в такт учёбе лезли и лезли в голову. Опиум минут как пятнадцать уже ушёл, она только сообразила что он ушёл. Томно потянувшись, она изобразила макаку летом, хрустнув каждой косточкой поясницы она развернула свою головку в сторону Геллы и начала зевать. Зевать это приятно, но а манерах помнить тоже надо, так что она быстро прикрыла свой открытый рот ладошкой.
- Ммм аа ах, да ты права, хочу спать - она пододвинула все свои учебники ближе к себе, достав из сумки клубок разноцветных лент, она принялась ставить закладки на важные темы для прочтения, для конспекта и для анализа. Закрыв учебник за учебником она сформировала высокую стопку и затем принилась так же методично оформлять свои домашние задания. Гелла тоже собирала учебники, и что то тихонько напевала, и улыбалась сама себе. Рошь взглянула на неё из под пушистых ресниц, и спросила тихо шелястя гласными:
- Как ты понимала что Уилу можно доверять, как ты его полюбила? - сосредоточенный взгляд серо голубых глаз, монотонные движения руками, дыхание ровное спокойное. Она смотрела на Геллу и знала что та слишком похожа на неё чтоб быть обманчивой как Слизеринцы, и толерантной как Хаффлпафцы, а значит она ответит искренне.
Роксана подумала о том что она должна ему сказать, она не может молчать. Молчание это отдаление, а она любит его слишком сильно чтоб потерять его, а значит осталось лишь найти момент.

 Отправлено: 20.02.08 22:00. Заголовок: Все люди хотят спать..

Все люди хотят спать. Время от времени, ведь ночной отдых – просто необходимость организма. Хотя Гелл знала нескольких людей, которые любили спать больше, чем бодрствовать. Потому что, как они дружно говорили, когда ты спишь – ничего с тобой не случиться и еще, ты видишь красивые сны, обманы, заменяющие реальность, а иногда лучше жить среди обманов сновидений, чем среди обманов людей. Правда Белиз не была согласна не с одним из убеждений, потому что раз уж ты живешь – то живи, как следует, если, конечно, можешь. Вот только она не могла. Ранняя потеря матери, надолго вышибла из нее желание жить, и пробуждаться оно начало совсем недавно, вместе с новыми друзьями, вместе с любовью. Теперь она, наконец, сможет понять, каково это, проснуться и понять, что тебя хотят видеть, что тебя где-то ждут.
Услышав вопрос Занны, она оторвалась от сбора вещей и прикусила кончик карандаша, который как раз собиралась убрать в сумку. Не то чтобы вопрос был сложным, вовсе нет. Просто хотелось немного упорядочить свои мысли, а не обрушивать на новую знакомую шквал обрывочных фраз.
- Мы знакомы давно. Сначала мы были хорошими друзьями, но потом я поняла, что он нравится мне гораздо сильнее, чем должен. Разве можно полюбить меня? До сих пор не верю, что можно…Я отдалилась от него, боясь однажды рассказать ему обо всем, я боялась потерять то, что было у меня: минуты дружеского веселья, позволение на долгие взгляды в его сторону, его чудесный смех, глаза, все в нем. Я чувствовала, что строю стену между нами, но я думала: «Так лучше для всех». Но сегодня мы столкнулись в коридоре. Я не смогла уйти, хотела, конечно, сбежать как обычно, но не нашла в себе сил. И сказала ему обо всем, и поцеловала первая. Я даже не могла предположить, что он примет меня, я же далеко не идеал, а он прекрасен, - Гелла коротко выдохнула, закончив, пожалуй, слишком длинную реплику. За время своего рассказа, она заново пережила все, что случилось с ней и с Уиллом. С ними. Однако оставалось кое-что, что она должна сказать Занне.
-Рошь, у тебя что-то случилось, у тебя печаль в уголках глаз. Едва заметная сейчас, очень хорошо скрытая, но она там есть. Я не прошу рассказывать, мы почти и не знакомы. Но знаешь, все будет хорошо. Я не знаю когда, я не творю чужие судьбы, но обязательно будет,- Глаза Гелл на секунду встретились с глазами Занны, а после гриффиндорка легко кивнув, продолжила собирать вещи.

 Отправлено: 25.02.08 15:21. Заголовок: Рошь слушала не смот..

Рошь слушала не смотря в глаза Гелле, потому что было сладко и томно, их с Брэном история повторялась в чужих сердцах. Откликалась дрожью в коленках, гусиной кожей на руках, взглядами на плечи, и красками утренего солнца. Занна скрутила руки, тонкие косточки тихо заскрипели, тонкая прозрачная кожа покраснела, подушечками пальцев она ощутила крохотные шрамики на костяшках. И вспомнила его дыхание, сливовое вино разлилось внутри. Она встала резко, и посмотрела в глаза Белиз. В её глазах мелькала надежда и Рошь улыбнулась ей тепло и мягко. Перекинув свою тяжелую ссумку через плечо, Рошь подашла к Гелле, и импульсивно обняла ту. Как маленькую сестричку, ощущая телом её тело/тепло/радость/усталость/душу. Занна отпустила оторопевшего ребёнка, и снова улыбнулась.
- Пойдём пока нас тут не закрыли, - идя к двери шахматными шагами, Занна беспечно кинула - Уиллу повезло, скажи ему что если он попытается тебя обидеть то ему будет очень не сладко.
Стайка таких же как и они, девушек библиотечных червей выходили на выход, шепчась между собой и зевая. Занна стояла совсем рядом с выходом, когда Гелла нагнала её.
- Спасибо тебе... - сказать за что именно Рошь не решалась, наверно просто за веру. А что можно ещё просить. - Увидимся, - Занна развернулась на высоких каблуках и махнув на прощание рукой ускорила шаг и вскоре побежав словно опаздывала изчезла в коридорах.

 Отправлено: 11.03.08 20:35. Заголовок: Быстро летит время, ..

Быстро летит время, а боль меньше не становится. И любовь - раз она вечная - не исчезает. Казалось бы, два месяца - большой срок, что бы просто взять и вычеркнуть из своей жизни девушку, которая мучила и обманывала, а Моннет, феномен эдакий, все ходит и страдает... Они не разговаривали два месяца - так, скучные фразы "Привет" и "Пока", больше ничего, а Билли было так стыдно за то, что он в начале учебного года предстал перед Мишель пьяным, что он, даже если и хотел что-то сказать, чаще всего просто молчал. И Мишель молчала. И так, казалось, обоим было легче: он не питал пустых надежд, а она... ее больше никто не доставал своими ухаживаниями. Что же, все счастливы и довольны? Не смешно.
Билли перестал листать скучную книгу по гербологии - он уже с полчаса пытался прочесть несколько страниц, но мысли его уносило прочь, и прочитанные слова не приобретали никакого смысла... Билли снова думал о слизеринке: ему вдруг начало казаться, что он забывает вкус ее поцелуев. Да, раньше - помнил, а сейчас они будто стираются из памяти, а Билли так важно не потерять их, эти единственные воспоминания, которые... Ему порою снится, что Мишель целует его. Вот только Билли отчетливее, чем когда-либо понимает, что на яву такого не случится. И можно сколько угодно сидеть и рассматривать, как слизеринка улыбается ему с фотографии... Да-да, к чему скрывать? Моннет-Брэдшоу таскает ее с собой повсюду, все так же, как и прежде - в нагрудном кармане рубашки, к сердцу поближе... И вот сейчас было куда приятнее вновь разглядывать любимые черты лица Мишель, чем скучные тексты про всевозможные эхинацеи и олеандры.
Два месяца ужимок, от которых Моннет устал. Два месяца, которые вроде должны были поставить точку в их отношениях, а нет, тянулись себе, каждый день напоминая Билли о том, что Мишель - совсем рядом, за соседней партой, за соседним столом в Большом Зале, вот она идет по коридору, или же спускается по лестнице... Подойди, протяни руку, улыбнись, но нет. Билли прятал глаза и молчал. Дурак. А вечерами вновь просиживал над фотографией, как будто привороженный. Его не радовали ни веселые подколы друзей, ни музыка - аккордеон так и лежал в чемодане, ни разу оттуда не вытаскиваемый... Музыка - она ведь должна быть не просто так, а для кого-то, для кого-то, кого любишь, а тут...
Мама писала письма, подбадривая его. Журила немножко за оценки - Билли в последнее время ужасно съехал. Отец пытался вызнать, что же творится у него на сердце. Вик предпочитала словам молчание, Полли делилась конфетами, что присылали из дома - младшенькой в особо крупных количествах. Друзья, Дерек и Ливерпуль, пытались подбодрить как умели, и больше благовоспитанно не пели песенок, что могут вывести влюбленного из себя.
Мишель улыбалась. Черт, он соскучился по ее настоящей, живой улыбке - а не той натянутой, которая не сходила с ее губ, если МакКой и Моннет оказывались в одной компании: Билли, правда, чаще всего вскоре из подобной компании исчезал... Но как так можно - забывать ее поцелуи? Они же такие... особенные...
Билли вздохнул, облокотился о стол локтями, а в ладони все крутил фотографию.
Скоро нужно будет идти на обед... Гербология так и не сделана... Но разве это так важно?
Билли прикрыл глаза, пытаясь вновь вспомнить вкус губ Мишель... Сладость, нежность. Как тогда, в гостинной дома Билли... и фиалка... засушенная...
Билли и не заметил, как замечтался и заснул. Рука опустилась на стол, прикрыв пальцами фото, немного потрепанное, но родное и любимое...

 Отправлено: 11.03.08 21:37. Заголовок: Два месяца – это чер..

Два месяца – это чертовски много. За два месяца можно родиться, умереть, креститься, жениться, развестись, снова жениться и снова развестись, а можно сидеть, сложа ручки, и ждать, пока великая благодать сама снизойдет на тебя. Этим и занималась Мишель, пытаясь забыть, наконец, Моннета, и без ложной скромности можно признать: у нее это практически получилось. Конечно, сложно выкинуть из головы человека, которого ты видишь каждый день… Но слизеринцы способны и не на такое, а слизеринки вроде МакКой вообще всемогущи. Так привыкли считать они сами, и Мишель вовсе не была белой вороной в этом сплоченном коллективе: девушке все чаще начинало казаться, что она может все, да и юношей вокруг, если присмотреться, было хоть пруд пруди… словом, одни пни.
Она училась жизнь без Моннета, это словно заново учиться ходить. Вроде ты уже и привык, что ноги сами несут тебя, куда следует, а тут приходится обдумывать каждый шаг и бояться оступиться и упасть, опираться на все подходящие для этого предметы. Мишель предпочитала опираться на советы Вик, и они помогали ей, как горькая микстура помогает безнадежно больному человеку обрести хоть какую-то надежду на выздоровление. А МакКой была хорошим больным, она следовала всем указаниям на упаковке и принимала двойные, а иногда и тройные дозы этой микстуры и почти уверовала в излечимость своего заболевания. Не тут-то было, осень – пора заболеваний. Пусть даже и сердечных.
Решив посвятить свой день учебе, которая в последнее время стремительно скатывалась под откос, Мишель направилась в библиотеку. Опять же – как посоветовала Вик, отвлечься. Единственное, в чем была маленькая несостыковочка – она наверняка имела ввиду «отвлечься на кого-нибудь», но это было уже выше способностей шестикурсницы, и та решил заняться учебой, пока не поздно. Как бы не подрагивало сердечко слизеринки при каждой случайной встрече с Билли, а вылетать из Хогвартса не хотелось, это был бы самый настоящий позор… Вот только библиотека была явно не самым лучшим местом, куда на сегодня могла отправиться Мишель, потому что не она одна вдруг решила налечь на учебу.
- Как – все на руках?! – МакКой даже забыла, что на мисс Пинс кричать опасно. Сегодня она была самой настоящей неудачницей – даже позаниматься не получилось, чего же ждать от грядущего праздника? Пусть он и афишируется не как праздник, а как день памяти, но разве слизеринцы будут скорбеть в Хэллоуин?
Библиотекарь, на удивление, совершенно не возмутилась, и выдала Мишель конкретную и точную информацию о том, что один из семи счастливых обладателей этой книги по гербологии сейчас сидит за одним из стеллажей и усиленно готовится к занятиям. Слизеринка поблагодарила мисс Пинс и отправилась на поиски того, что оставил ее без книги; может, Вик и права, сейчас Мишель наткнется на какого-нибудь симпатичного рейвенкловца, который и в праздник решил немного позаниматься, и сможет отвлечься от мыслей о Моннете. Она уже даже почти нарисовала себе портрет этого таинственного рыцаря пера и бумаги, но ее выдумкам опять суждено было обратиться в прах. На вожделенной книге дремал – кто бы мог подумать – Моннет-Брэдшоу. А в руке он держал фотографию Мишель. Худшего совпадения и быть не могло.
Разговаривать с ним МакКой не собиралась. Ее план состоял в том, чтобы выдернуть книгу у него из-под головы и гордо прошествовать куда-нибудь в сторону слизеринской гостиной. Вряд ли он побежит за той, что изображена на это потрепанной фотографии – ведь и гриффиндорец наверняка чему-нибудь да научился за эти два месяца.
Осторожно взявшись пальцами за край книги, Мишель потянула ее на себя, но не тут-то было: фолиант оказался чертовски тяжелым, а страницы под тяжестью головы Билли начали рваться. Гербология не давалась слизеринке – ни в прямом, ни в переносном смысле. И причиной снова был Моннет. Черт бы его побрал! Взявшись двумя руками за книгу и попытавшись подтянуть ее к себе как можно аккуратнее, МакКой поняла, что ей совсем не хочется сейчас просто забирать книгу, этот кладезь полезной информации в миг потерял всю свою ценность. Гораздо ценнее был тот, кто сейчас видел неизвестно какой по счету сон, лежа на этой книге – Мерлин, только бы он не просыпался! Иначе два месяца стараний и лечения от моннетозависимости под хвост соплохвосту.

 Отправлено: 12.03.08 00:01. Заголовок: Не сложно угадать, ч..

Не сложно угадать, что снилось Моннету: точнее не что, а кто. Естественно, это была Мишель! Если он не мог быть с ней рядом на яву, то хотя бы сон... Такая ускользающая, хрупкая материя, как сон - кажется, неосторожное движение - и он развеется, оставив Билли снова одного. И вот... Кому же потребовалось будить Билли, когда он только-только отправился к своим чудесным видениям? Кто же такой жестокий, что бы лишать Моннета единственного светлого пятнышка на его сумеречном небосводе?
Гриффиндорец почувствовал, что кто-то пытается отнять у него подушку. А, это наверняка Джеймс. Вот паразит какой, знает же, что Брэдшоу начами не спит, все сидит, склонившись к фото Мишель, и что с утра музыкант - потрепанный, невыспавшийся, и будить такого, когда можно поспать еще чуток - ну просто кощунственно! Ну Джеймс сейчас получит... Сейчас, Билли только сон досмотрит, выловит его опять в своем сознании...
- Мммммм, - пробурчал гриффиндорец, но глаза так и не открыл, а схватился за книгу еще крепче, оставив без присмотра фото.
Спать, спать, спать... Пусть снова явится образ Мишель, манящий и зовущий, такой нежный и неповторимый... И с улыбкой, как на фотографии... фотографии? Где она? Только что тут, под пальцами... Моннет вдруг встрепенулся, резко поднял голову со своего импровизированного лежбища, захлопал ладошкой по поверхности стола и, нащупав, наконец, фото, успокоенно вздохнул. Здесь оно, родное, делающее грусть чуточку светлее.
И вот теперь Моннету предстояло поднять глаза и увидеть наконец того человека, что посмел разбудить гриффиндорского юношу: Билли уже было приготовил слова возмущения: "Тебе что, книжек мало?", или "Что бы тебя всегда так будили!", но они не понадобились. Хотя бы потому, что гриффиндорец спросонья потерял дар речи, и даже сначала совсем не поверил тому, что перед ним стоит Мишель - не тот сумрачный образ, а вполне живая и реальная.
Лицо Билли вытянулось от удивления, и в первое мгновение он просто ошарашенно смотрел на МакКой, а потом, волнительно прибрав к себе поближе фото, и заморгав черными глазами, судорожно выдохнул воздух:
- Ты...
Сию же секунду Билли не мог быстренько собраться с мыслями, напустить на лицо обычное угрюмо-безразличное выражение: слишком уж неожиданной была эта встреча, пусть и сотни таких же столкновений происходили и раньше, но вот сейчас - будто что-то сломалось. И фотография еще в его руке - снова выдает его с головой, как и тогда, в Косом переулке... И Билли, не в пример обыкновению, просто не может отвести от Мишель глаз. Соскучился, истосковался по ней...
Протянуть руку и улыбнуться. Черт - он все это сейчас мог, и в полупустой Библиотеке нет никого, кто смог бы помешать им... Мишель, кажется, не ожидала, что его сон настолько чуток, что малейшее вторжение в него разбудит гриффиндорца... Ах, ей, видимо, нужен был учебник - ведь именно его слизеринка двигала, и...
Билли опомнился, опустил глаза, и, двинув от себя учебник по столу, глухо произнес:
- Тебе ведь книга нужна, да? Бери, я все равно не читаю... Хочешь - уйду, и не буду мешать...
Мишель выглядела смущенной, и оттого - очень милой. А осунувшийся Моннет, бледный от недосыпа и постоянного поста в прислужках у печали, совсем раскис подле нее.
- Прости, я... - Билли и сам не понял, за что он, собственно, извиняется. Ведь разбудили его, ведь он бы мог спать и видеть свои глупые сны, лишь сулящие счастье, но никогда не оправдывающие его. В чем он виноват? За что извиняться? За тот пьяный разговор, с которого прошло два месяца, а Билли помнит его отчетливо - так, будто бы он был вчера? За что извиняться? Снова за свою любовь, и вот эту фотографию в его руках?..
Но он почему-то должен был это сейчас сказать.
Билли смутился, кашлянул для солидности, и замер на своем месте, забыв о том, что только что пообещал уйти.

 Отправлено: 12.03.08 05:38. Заголовок: решила не затягивать..

решила не затягивать

Бог почему-то всегда распоряжается, как хочет – ему нравится двигать людьми, словно фишками в какой-то не слишком сложной игре, а потом ликовать, когда одна из них сходит с дистанции и можно заменить ею нового игрока. Сейчас Всевышнему было угодно столкнуть слизеринку с Моннетом таким весьма кощунственным образом, потому что они оба не слишком жаловали гербологию… и сейчас встретились именно из-за нее. Всего лишь маленькое совпадение, книг ведь действительно мало, а вот студентов в Хогвартсе – очень много, почему именно этот гриффиндорец, который сейчас стоял здесь, не в силах уйти, и растерянно взирал на предмет своего обожания? Как и положено было в такой ситуации, Мишель растерялась. Она хотела лишь безразлично махнуть рукой, мол, свободен, а я буду заниматься, но что-то ее остановило. Лицо Билли. Посеревшее, утомленное бессонными ночами, грустное – такого человека нужно было пожалеть, но для этого, как была уверена слизеринка, есть его друзья и какие-нибудь сокурсницы… видимо, Моннету нужны вовсе не жалость и сострадание, а что-то другое. Хотя здесь было все понятно – он все еще тосковал по Мишель. Именно поэтому девушка почувствовала себя немного не в своей тарелке, ведь страшно ранить человека так, сходу, как будто он и не человек вовсе. Слизеринка собиралась с духом, и почти минуту она пыталась подыскать нужные слова, но таковых не находилось. Она уже готова была забрать книгу молча и уйти, но тут покой библиотеки нарушил довольно частый гость – шумный, большой, пернатый, несущий в своих когтях очередную весть. Сова.
Из всех столов сова выбрала именно тот, около которого сейчас стояли растерянные Билли и Мишель, и кинула свой сверток точно в книгу. МакКой, почему-то твердо уверенная, что письмо предназначалось именно ей, рывком схватила бумагу и прочитала адрес.
- Из дома, - пронеслась обрадованная мысль. Она собиралась забыть уже об учебе и уйти в гостиную, чтобы прочитать, но пометка «срочно, лично в руки», которую обычно на корреспонденции, носимой совами, не используют, остановила девушку и даже насторожила. Что могло такого страшного случиться в доме, что приходят такие письма? Обычно мама не любила писать, она предпочитала личные разговоры и даже несколько раз приезжала в Хогсмид, когда Мишель ходила туда; а отец и вовсе не считал письма чем-то особенно важным. Напуганная таким неожиданным ходом событий, слизеринка разорвала конверт и нетерпеливо вытащила пергамент. А что такого, чтобы читать личные письма при Моннете? Он ведь для нее не существует..

«Дорогая Мишель!
Пишу тебе лично, потому что знаю – в Хогвартсе уже все не так, как прежде, и узнают там обо всем последними. Вряд ли тебе скажут об этом сегодня или завтра, да и лучше будешь, если ты узнаешь об этом от своего отца».

МакКой закусила нижнюю губу. Письмо становилось все более и более загадочным.

«Не буду тянуть, хотя мне и самому тяжело об этом говорить. Ты знаешь, что твоя мама…»

Далее было перечеркнуто много-много строк, видимо, Тоби придавался описаниям. Учитывая его невероятную любовь к Эллисон, Мишель могла представить, что таится за этими строчками. Но сейчас ей было явно не до разгадывания папиных каракулей.

«... вчера ночью я вернулся домой очень поздно, и в спальне нашел твою мать…
Она была мертва».

Последние три слова словно громом ударили девушку, и она, побелевшая, как лист бумаги, села на ближайший стул. Мишель чувствовала, как одна за другой в ее глазах начали появляться слезы, слезы страха и отчаянья. Это Хэллоуин, а не день дурака! Почему такие жестокие шутки? МакКой не верила, что все это правда. Возможно, это все лишь какой-то дурацкий сон, ей всегда осенью начинают сниться кошмары. Но нет, нет, письмо было совершенно настоящим, подписанным рукой ее отца, и его украшали эти три страшных слова: «Она была мертва».
Слизеринка даже не дочитала письмо, где говорилось что-то про Пожирателей, про месть – это была боевая натура Тоби, он уже был уверен, что найдет виновных в смерти Эллисон. Если бы Мишель знала, что лишил ее матери, она бы тотчас же убила этих мерзавцев, но сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы письмо оказалось неправдой.
Листок выпал из дрожащих пальцев девушки и упал на книгу по гербологии…

 Отправлено: 12.03.08 17:17. Заголовок: Он не удивился тому,..

Он не удивился тому, что Мишель не удостоила его и словом. А как иначе могло быть? Все кончено, и разве нужно что-то говорить? Пожалуй, Билли и правда лучше уйти: гебрологию он не выучит в любом случае, а у моря погоды он давно перестал ждать. Да, так бывает, когда надеятся не на что. Вот только Брэдшоу смотрит на Мишель, закусив губу, и.. не двигается с места. Она и правда его чем-то приворожила. Эх, Мишель, знать бы где найти противоядие - и разве мучился бы я?

Love was never easy,
But leaving you was hard,
And time didn't heal my wounds at all
I wonder, if you know what I'm going through
All the lonely times that we're apart

Билли не понимал, что же творится с ним сейчас: уйти, скорее уйти, но нет, он снова стоит и, внимательно следя за Мишель, мечтает лишь сделать к ней шаг, ласково обнять и осторожно, едва касаясь, поцеловать ее в краешек губ. И простить, в который раз, все ошибки и пригрешения - как ее, так и свои. Вот если бы Мишель откликнулась на этот призыв, не убегала бы прочь, как всегда... Похоже, два месяца так ничему и не научили Моннета. Видимо, у них это в крови сидит: надеятся даже тогда, когда казалась бы, все, финита ля комдия. Ан нет, дурачки, находят силы верить - не знамо во что, аморфное, тонкое, исчезающее чувство.
Позади Билли раздалось шуршание крыльев, и гриффиндорец, качнув головой, развернулся было уходить... Большая коричневая сова, кружась, спикировала к ним, из лапы ее выпал небольшой конверт - прямо на книгу по гербологии. Моннет уже знал, что это - вряд ли для него. Для Билли чаще всего приходят посылки - ибо мама никогда не забывает впихнуть пару шоколадок в послание сыну: это уже давняя традиция, отец рассказывал, что получал точно такие же посылки, когда сам учился в Хогвартсе. А это же письмо было небольшим, на вид - совсем обычным и невзрачным, и наверняка содержало последние новости из дома МакКоев.
И Билли бы ушел - раз он все-таки собрался это сделать - если бы ему не захотелось еще разок оглянуться на Мишель, и... Девушка как-то настороженно нахмурилась, и гриффиндорец понял, что случилось что-то из ряда вон - пока еще какая-то неясная тревога, предчувствие... Но Мишель хмурилась, беря письмо, и уж поверьте, Билли не был на этот раз причиной ее серьезности и настороженности.
Парень было приоткрыл рот, что бы спросить: "Что-то не так?", но осекся, потому что... Ну кто он ей, что бы праздно интересоваться?
Пальчики Мишель надорвали конверт, выудили из него сложенный лист пергамента. Гриффиндорец нерешительно мялся в стороне, но так и не делал шага дальше, к выходу. В сердце его появилось волнение - а вдруг что-то действительно не так? Мишель принялась читать.
А вот следующего Моннет не ожидал ну никак. Он видел, как менялось выражение личика девушки, пока она пробегала глазами строки. Румянец в миг исчез с ее щек, пальцы стиснули бумагу. А потом из глаз Мишель полились слезы. Сколько Билли ее помнил, Мишель никогда не позволяла себе расплакаться при нем. Это было не в ее характере, и вообще, гордые слизеринские девушки не знают, что такое слезы. Но из любимых глаз Мишель текли соленые капельки, а Билли, не зная, что сказать, просто сделал шаг вперед, глотая ртом воздух.
Письмо было откинуто на стол, а Мишель тихо опустилась на стул, и Билли теперь ну никак не мог ее оставить, хоть в душе еще немного боялся того, что девушке настолько не хочется видеть его рядом, что она тут же прогонит его прочь, стоит ему что-то сделать... Но не сделать он не мог.
- Мишель, Мишель! - в голосе проснулась забытая ласка.
Гриффиндорец в два шага оказался рядом с девушкой, и, присев на одно колено, обхватил ее лицо ладошками.
- Что случилось? Мишель, Мишель, пожалуйста....
Это было невыносимо, когда самому близкому человеку - плохо, а ты ничегошеньки не можешь сделать, и ничего не понимаешь... Билли безуспешно пытался понять по глазам Мишель, что же произошло. Слезы текли градом, а Билли оставалось лишь стирать их пальцами.
- Милая, что такое? Можно? - Билли взволнованно кивнул на письмо.
Глаза гриффиндорца бегло пробежали по листку, пока он читал, а пальцы его ухватились за ладошку Мишель, что бы она знала: Билли не оставит ее одну, что бы не было в этом дурацком листе. "Эллисон.... мама Мишель....мертва?" Гриффиндорец поднял напуганные глаза на слизеринку, но ничего не сказал: ни одни слова не могли исправить то, что случилось. Будь это даже слова заклинания...

 Отправлено: 12.03.08 18:25. Заголовок: К черту все предрасс..

К черту все предрассудки и глупости, когда твоя душа истекает кровью, я рядом есть тот, кто способен пожалеть. Мишель, невероятно в этот момент уязвимая, крепко схватилась за ладонь Билли, как будто бы и гриффиндорца хотели у нее отнять. Случилось страшное, и в этот миг никак нельзя было оставаться одной, а отец был далеко. Сейчас многие бы пожалели МакКой, но вряд ли кто-то смог бы так понять ее так, как сейчас понимал ее Моннет; пускай он и не сирота, никогда не терял родителей – это было его счастьем, - но он почему-то казался таким близким в тот момент. Как ни странно, слезы прошли так же быстро, как и начались, наверное, кончился их запас за последнее время, но лицо было белым, словно простыня, и Мишель была похожа на привидение. Она наклонилась к гриффиндорцу и заглянула ему в глаза:
- Билли, неужели… неужели она правда… я больше ее никогда не увижу? – Едва слышно проговорила она дрожащим голосом. Вдруг девушка схватила со стола письмо и с остервенением скомкала, будто этот клочок бумаги был виноват в том, что Эллисон больше нет. Эллисон. Больше. Нет. Наверняка отцу было очень тяжело написать это письмо, ведь мать была его единственной любовью, самой лучшей из женщин, и теперь он тоже словно осиротел, потому что никогда она больше не будет с ним рядом. Сейчас Тоби была нужна поддержка так же, как и его дочери, и Мишель на секунду решила, что нужно срочно отправляться домой, но в таком состоянии она не могла принять верного решения. И, будто зная это, отец не закончил письмо грустной новостью; хотя, скорее, он по старой аврорской привычке предусмотрел все возможные варианты. Зная свою дочь, МакКой не мог не задуматься о том, что Мишель тут же решит бежать из Хогвартса домой. Так бы она и сделала, если бы не прочитала последние строки письма:

«Ты понимаешь, что я не могу этого просто так оставить. Думаю, не стоит намекать, кого я считаю виновным в смерти Эллисон, и поэтому сейчас в Хогвартсе безопаснее всего. Это, конечно, не прежний Хогвартс времен Дамблдора, но безопаснее места для тебя, единственной моей звездочки, сейчас нет нигде в мире. Может, ты будешь против, но я настаиваю: пусть в Хогвартсе о тебе позаботится Моннет-младший. Не обижайся, но я знаю, что ты можешь натворить глупостей, а этот малый пошел в своего отца. И помни – будь осторожна. Маленькая моя девочка, я боюсь остаться совсем один.

Люблю тебя,
отец».


Последний раз всхлипнув, Мишель словно очнулась от долгого сна. Она смотрела то на Билли, то на письмо, будто гадая, тот ли этот самый Моннет, о котором папа говорит в своем письме. Слизеринка не собиралась спорить с отцом, потому что чувствовала – чутье его не обманывает, и этот гриффиндорец сможет ее защитить, ценой своей жизни, если понадобится – ведь однажды он уже спас ее, однажды… сейчас это было просто воспоминание, а тогда казалось настоящим кошмаром. Тогда все были живы. В другое время Мишель бы сказала, что ей не нужны няньки, но она была слишком сломлена, чтобы сопротивляться отцовской воле, да и самой ей начинало казаться, что так будет проще и безопаснее. МакКой показала письмо Билли.
- Прочитай… последнее. Он, кажется, сошел с ума, но я даже не буду пытаться с ним спорить, - твердо проговорила девушка и поднесла бумагу совсем близко к глазам Моннета. Она отдала письмо гриффиндорца и закрыла лицо руками, ожидая его реакции и еще раз прокручивая в голове три этих страшных слова «Эллисон… она… мертва. Мертва».

 Отправлено: 13.03.08 00:36. Заголовок: Но как же так? Как т..

Но как же так? Как такое могло случится, и почему именно с Мишель? Да если бы Билли мог.. да он бы жизни... да он бы... Но ничего нельзя сделать. И это убивало больше всего: ничего нельзя сделать. Человека не вернешь назад, и Эллисон больше нет. И Билли знал, что в душе Мишель сейчас - пустота. Там, где раньше было тепло и свет - теперь нет ничего. Все исчезло, будто целый кусок жизни вырвали с корнем. Гриффиндорец знал, как близки Мишель с матерью, как для младшей МакКой важна старшая - и теперь это разом исчезло, растворилось, и Мишель никогда уже не сможет даже голос матери услышать...
Билли самому было тяжко. Пусть он, конечно, не так близко знал миссис МакКой, но Мишель, и то, что слизеринка плачет - это было просто невыносимо для Моннета. Как же так, как он смог допустить то, что Мишель - плохо и больно? Сердце юноши сжималось в комочек, и он взволнованно пытался подобрать хотя бы пару слов, что бы Мишель стало чуточку легче.
- Мишель... Милая... - глупо повторил Билли. Дурак - "милая" - еще и напоминает о своей любви, которая к черту сейчас не нужна. Вот остолоп-то!
Мишель схватила листок, смяла его, а Билли только и успел, что судорожно взмахнуть рукой, пытаясь остановить этот порыв. Хотя стоило ли?
Слезы слизеринки исчезли, но Билли отчетливо понял, что лучше было бы Мишель, как раз наоборот, выплакаться вволю. Слезы - всего лишь вода, но они унесут с собой немножко боли.
Мишель вновь читала это злополучное, полное несчастья письмо - гриффиндорец ласково держал ее за руку, не давая усомниться в своей преданности и верности. Он будет всегда рядом. Пусть она не любит - но он всегда будет рядом.
...Ее следующую фразу он сначала не понял, и, лишь вчитавшись в бумагу, которая перекочевала в его руку, осознал, что на его плечи ложиться обязанность оберегать и защищать Мишель. Впрочем, он это сделал бы и без письма, но эти строки... Мистер МакКой будто передал ему Мишель, а сам.... Что он там задумал? Он позаботился о том, что бы с дочерью ничего не случилось, что бы рядом с ней был человек, которому он доверяет всецело и полностью, но не для того ли, что бы предпринять какие-то отчаянные, опрометчивые действия? Мистер МакКой души не чаял в жене, и теперь, лишившись ее, да раз еще и в письме мелькает очень нехорошее слово - Пожиратели... Нехорошие подозрения наполнили мысли гриффиндорца, но он решил, что не время говорить о них Мишель - иначе ей будет еще хуже, чем сейчас...
Нужно написать отцу. Возможно, он уже все знает, но предупредить его еще - будет не лишнее. Старший Моннет благоразумен, он не допустит, что бы его школьный друг наделал ошибок. Ведь ежели во всем замешаны Пожиратели - это не шутки!
- Мишель, - в который раз повторил Билли.
Письмо снова перекачивало на стол, и Билли придвинул себе свободной рукой стул, устраиваясь на нем рядом со слизеринкой.
- Запомни: что бы не произошло - я с тобой, я тебя никогда не брошу и никогда не оставлю.
Моннет держал Мишель за руку, и... Ведь это был символ, символ того, что они вместе должны переживать трудности. Символ, такая ощутимая поддержка друг друга. Когда слова закончились совсем, Билли просто взял и прижал Мишель к себе, тихонько поглаживая девушку по плечу. Он хотел, что бы Мишель передалось все тепло, вся нежность, все внимание и забота, которые есть в нем, Билли - ему ничего не нужно взамен, он просто готов отдать все, что у него есть. Билли хотел, что бы Мишель сейчас почувствовала именно это. Что если ей нужны будут силы - он отдаст свои ей, если ей больно - то Билли заберет половину боли себе. Да мог бы - и все забрал! Потому что он всегда ее любил и будет любить.
- Если бы я только мог, я бы повернул время и сделал все, что бы это не случилось...

 Отправлено: 13.03.08 05:39. Заголовок: Когда у человека слу..

Когда у человека случается горе, ему уже все равно, что ежедневных житейских неурядиц подстерегают его на каждом шагу. Он просто не обращает внимания на то, что погода плохая, курс акций опять упал, а на улицах пробки. Как всем людям, у которых в жизни произошли действительно страшные вещи, Мишель было совершенно безразлично, что ее спасателем избрали именно Моннета. Вернее, можно было сказать так: она не возражала. Слизеринка была совершенно не против того, чтобы иметь объяснение тому, что Билли постоянно ошивается возле нее, теперь она даже Вик могла объяснить, что ее сумасшедший братец просто охранят покой – так сказал папа. Эта проблема решилась, пусть и таким образом, но не зря же говорят – нет худа без добра. Если уж Мишель и суждено пережить такую потерю в столь юном возрасте, то рядом обязательно должен быть Моннет.
- Не надо сейчас ничего говорить. Есть такие вещи, которые лучше… о которых лучше не говорить. И я думаю, что нужно сделать так, чтобы никто и не о чем не узнал.
МакКой не хотела видеть везде толпы мнимых сочувствующих, которые будут умолкать и оборачиваться при одном ее появлении. Говорить об этом действительно нельзя, так надо же сделать так, чтобы ни у кого не было возможности перемыть косточки несчастной сироте.
- Во-первых, это письмо видели только мы с тобой, - тихо произнесла слизеринка. Она уже практически пришла в себя, и теперь первые эмоции сменились холодным расчетом: не хочешь страдать дальше, так не дай возможности другим заставить себя страдать. Где был этот принцип, когда Мишель с ума сходила из-за Моннета? Видимо, на посторонних людях он работает куда лучше, чем на близких и дорогих.
Девушка аккуратно сложила измятый листочек в четыре раза и запихнула обратно в конверт, а его спрятала в карман мантии.
- И ты никому, ни своему Ливерпулю, ни Сойеру, или как там его, никому не скажешь об этом. А во-вторых, нужно предупредить МакГоннагал, вдруг она тоже уже об этом пронюхала, и тогда ведь обязательно объявит… не знаю, что будет, если на весь зал разнесется весть о том… о том, что…
Мишель чувствовала, что вот-вот заплачет. Указания Билли давались железным тоном, но это было сделано лишь для того, чтобы скрыть, какие кошки скребут сейчас у девушки на душе. МакКой была еще очень слабой и беззащитной, а удар подкрался оттуда, откуда его никто не ждал. Ведь думали, что все будет спокойно, думали, но, как всегда, не угадали.
- И еще одно мне пообещай. Что я действительно могу всегда на тебя рассчитывать, обещай, что всегда будешь рядом, - добавила девушка сквозь слезы и прислонилась к плечу Моннета. Эх, что бы она не говорила об этом гриффиндорце, а почувствовать его мужественное плечо рядом всегда приятно. Мишель сразу почувствовала себя в безопасности… разве он даст ее в обиду, да никогда в жизни! Так было и у родителей – и если бы Тоби тогда оказался рядом, то он бы готов был отдать свою жизнь, лишь бы Эллисон осталась жива, но это, возможно, было бы еще хуже; ведь Пожиратели, а Мишель была уверена, отец писал о них, сейчас сильны, как никогда, и попытки МакКоя защитить жену могли бы закончиться плачевно для обоих. Думать об этом слизеринке не хотелось вовсе, и она понимала: сейчас отец будет искать опасности, и она будет молиться, чтобы из этой передряги он вышел бы живым.
- А сейчас давай пойдем на обед. Потому что там могут объявить… ну, ты сам прекрасно понимаешь, о чем я. Не могу этого допустить, или мне придется скрываться до конца жизни.
Мишель горько усмехнулась. Нужно было идти, отдавать книгу миссис Пинс, а потом идти в эту толпу, где, кажется, уже каждый знает, какое горе случилось с несчастной девочкой. Хотелось остаться здесь, в темноте и тишине библиотеки, где о горе знают только два человека да сова, которая до сих пор перескакивала с полки на полку. Эх, библиотекарь будет очень недовольна таким раскладом вещей. Но кого сейчас волнует мнение какой-то скандальной тетки? МакКой прижалась к Моннету, чувствуя, как бьется его сердце – быстро и отчетливо, как будто бы специально для нее. Хотя нет – он уже и сам давно сказал, что его сердце бьется только для нее. И тут Мишель вспомнила еще одну важную вещь, которую обязательно нужно было сказать:
- Билли, ты… ты прости меня. Я вела себя, как полная дура, но… у меня на то были свои причины. Когда-нибудь я тебе расскажу, в чем дело, но не сейчас. Сейчас еще… не время.
Девушка вопросительно заглянула в глаза гриффиндорца, надеясь найти прощение.

 Отправлено: 14.03.08 02:10. Заголовок: Судьба всегда рада п..

Судьба всегда рада позабавиться над людьми: столкнуть их в нужный момент, и посмотреть, что же эти двое несчастных будут делать. Это одна из самых жестоких игр на свете, в которой действуют правила, которые назначает сама эта старая тетушка по фамилии Рок, и вряд ли кто-то еще может вмешаться и спутать ее грандиозные планы. Но как бы там ни было, Билли готов был благодарить судьбу за то, что в такой несчастливый для Мишель момент именно он очутился поблизости, а не кто-то еще. И дело вовсе не в том, что отец Мишель сам вверил ему в руки дочь, но в первую очередь в том, что Моннету казалось кощунственным, если бы кто-то другой, посторонний, успокаивал слизеринку. Билли отчетливо сейчас понял, чего больше всего на свете боится слизеринка: ей, как и многим представителям зеленого факультета важно то, что о них говорят и думают, важно то, кем их видят другие. А с Билли Мишель может быть любой - он все равно любит ее, и точка, и только в этом заключается все его существование, и все его скромное мнение. А тот, кто искренне любит - никогда не станет говорить за спиной гадости, и никогда не сделает больно - если только случайно, нечаянно. И никогда никому не расскажет, что Мишель тоже бывает слабой и беззащитной.
Нет, она гордая, гордая и сильная. И сейчас девушка оправдывала это своими словами и действиями: в них была решительность, серьезность и точность. Моннет знал, что за этим она скрывает многое - ей очень больно, потеря так велика, что будто кто-то выкрал половинку сердца. Ведь мама - это самый родной человек, который есть у нас. Самый любящий, самый открытый для нас, наше самое ценное сокровище - мама...
- Я никому не скажу, - коротко ответил Билли.
Он и не собирался никому говорить! Он ведь понимает, что это - тема не для обсуждения, это - слишком личное, и должно остаться таковым, а не придаваться огласке. Никто не посмеет праздно разглагольствовать: "А вы знаете? У Мишель МакКой умерла мать. Бедная девочка, как она переживет такое горе?". Причем говорится это будет настолько слащаво и отвратительно, настолько бездушно, что... Ну уж нет! Никто не посмеет шептаться так о слизеринке! И Билли уж тем более не будет помогать распространяться этому известию среди остальных!
- МакГоннагал можно поймать у входа в Большой Зал. И... Ты же знаешь, что я никогда и ни за что тебя не оставлю, тем более - сейчас. Слышишь, Мишель?
По ее щекам снова текли слезы, и она прижалась к Билли, а он приобнял ее крепче, и аккуратно стер новые соленые капельки с ее щеки.
"Если не веришь моим словам - верь моему сердцу. Быть рядом с тобой для него - залог того, что оно бьется".
- Я обещаю, - твердо ответил Билли.
И если в мире все так непостоянно и может исчезнуть в любую минуту, то пусть хотя бы слово гриффиндорца - пусть хотя бы оно будет для Мишель чем-то нетленным и непоколебимым.
Моннет все думал про это письмо, что теперь покоилось в кармане мантии слизеринки... Мистер МакКой без памяти был влюблен в свою жену. Так же сильно, как Моннет-старший любит свою Николь Брэдшоу. Сильно, без памяти, и готов на все. Потеря сломила его, просто придавила к земле, и он станет искать тех, кто посмел лишить его возлюбленной. И мистер МакКой наверняка винит во всем и себя тоже, того, кто не смог уберечь... Если бы Билли потерял Мишель, он бы... он бы, наверное, следом за ней... Как это у лебедей бывает: если умирает один, то второй не может без него жить, и тоже гибнет. Страх сковал гриффиндорца, и он принялся гнать от себя прочь подобные мысли... не нужно так думать... не нужно.... Билли напишет отцу, обязательно - и Матье сделает все, что бы вселить в друга веру, что ему еще есть, для чего жить: для Мишель, для дочери.
А слизеринка...
Неужели она просит у него прощения? О, Мишель...
Брэдшоу был просто сбит с толку. Причины? Не время?...
Но он простил девушку давным давно - он не умеет на нее обижаться. Поэтому сейчас гриффиндорец смотрел на слизеринку преданно, любяще, не скрывая тех чувств, что идут от седрдца. Он не злиться. Он не обижается. Он всего лишь любит...
- Не говори так. Ты передо мной ни в чем не виновата.
Билли позволил себе примирительно поцеловать слизеринку в мокрую от слез щеку.
- Обо мне даже не беспокойся. А теперь - нам нужно скорее идти к Большому Залу, МакГоннагал всегда пунктуальна, мы должны успеть...

 Отправлено: 21.03.08 12:26. Заголовок: Магдалена с неподдел..

Магдалена с неподдельным интересом вчитывалась в строки трактата великого теоретика трансфигурационной науки XVII, Альбрехта Йозефа-Марии Блауэншвеера. Увы, познания юной валлийки в немецком языке были довольно поверхностны, а уж идиш она не знала совсем, поэтому рассуждения немецкого гения, первым сумевшего подвести теоретическое обоснование под определение причины выбора природой и Космосом анимагической формы человека, приходилось читать в переводе на английский, недурном, но временами спорном. Конечно, в дальнейшем теория Блауэншвеера была не раз опровергнута, но это не отменяло его вклада в науку и, соответственно, необходимости писать про него эссе людям, которые хотят получить дополнительные баллы у профессора МакГонагалл. Таким, как Магдалена Синнах.
Не то что бы у рыжей валлийки были какие-то проблемы с трансфигурацией. У неё вообще не было никаких проблем с учёбой, но она не была бы собой, если бы не пыталась стать не просто лучшей, а лучше чем лучшей во всём, что ей доступно. Теперь, когда не было больше необходимости соревноваться с Грейнджер – хотя успехи гриффиндорки временами раздражали валлийку, она была готова признать, что своего статуса «лучше ученицы курса и школы» она добилась упорным трудом и эти заслужила уважение валлийки. Теперь же получать баллы на занятиях стало почти возмутительно легко, и что бы не расслабляться, Синнах всё время придумывала себе новые вызовы, лишь бы не расслабляться. И это замечательно эссе было одним из них.
Вообще в первые месяцы нового учебного года в школе было поразительно скучно. Ни тебе международных турниров, ни чудовищ из женского туалета, ни массовых убийств. Одним словом скука и рутина царствовали в этом замке, подчиняя себе всех его жителей. Нет, Магдалена конечно не была чересчур кровожадной и жестокой особой, и она умела ценить покой и жизни окружающих. Но она так же понимала, что праздность вредна для ума, хотя к чему тешить себя наивными надеждами, большинство населения Хогвартса им не обладает по определению. Покой опасен для личности, которая, убаюканная приятным удобством рутины, начинает деградирует, при том с ужасающей скоростью. И это удручало. Это заставляло саму себе придумывать новые трудности, лишь бы не слиться с серой массой, которая словно скот каждый день следует одному и тому же порядку от завтрака до ужина и снова до завтрака.
Рыжая не стала пафосно и печально вздыхать, как должно было бы в такой момент. Вместо этого она лишь поправила очки и вновь вчиталась в последнюю строчку – перевод может был и не плох, но качество типографии в XIX веке было просто ужасно.

 Отправлено: 22.03.08 14:34. Заголовок: Что забыла Ким в Биб..

Что забыла Ким в Библиотеке? Сразу становиться понятным, что она пришла сюда не засесть за книги, а как раз от этих книг избавиться. Вчера девушка угробила добрых два часа на то, что бы дописать эссе по Истории Магии, которое она и так уже не сдала вовремя. Да и теперь - размахала на пергаменте таким почерком, и с такими огромными пробелами между слов, будто бы у нее зрение минус 10, и она по-другому разобрать текст не может. Это, собственно, помогло занять побольше пространства и сделать творение повнушительнее, но по сути же... Вобщем, это уже не важно, потому что раз эссе написано - так написано, переписывать его еще раз Корсо не собирается. Вот еще. Да кому она вообще нужна, эта история? Вот если ей вообще приспичит работать там... ммм... на почте в Хогсмиде - и что, где она будет применять знания касательно восстаний гоблинов? Ну разве что будет умело рассматривать изображения на марках, и возвещать: дааа, а вот это произошло вот в таком-то там лохматом году. Весело, но явно не для Корсо.
Поэтому сегодня с совершенно чистой совестью и неповторимой легкостью на душе, гриффиндорка плюхнула внушительной толщины книгу на стол мадам Пинс.
- За-аполучите!
Библиотекарь окинула Ким недовольным взглядом: мало того, что Корсо нарушила почти что идеальную тишину помещения, так она еще и позволяет себе настолько неуважительно относиться к книге, второму тому "Общей истории гоблинов" авторства великого Терриодока Олдэйджа.
Подумаешь...
Молчаливая Пинс приняла у Корсо книгу, удрученно покачала головой, на что Корсо мило улыбнулась, изобразив из себя настоящую пай-девочку. У нее это хорошо получалось - скорчить умилительную гримаску, особенно ежели она начинала копировать поведение ненавистных ей мечтательных особ. Хотя может быть так, что это вовсе не талант актера, а - просто умение быть самой собой... Но это тоже не важно.
Гриффиндорка весело и громко произнесла:
- Спасибо!
- Пожалуйста, - недовольно ответила Пинс...
И коли уж обмен любезностями был закончен, и коли уж Корсо здесь ничего не держало, Ким отправилась к выходу из Библиотеки, насвистывая веселенький мотивчик. И она бы ушла совсем, перестав нервировать библиотекаря своим назойливым присутствием, но вдруг - заметила за одним из столов Магдалену Синнах. Засевшую за очередную книгу. Эх, как так можно? Нужно идти, жизни радоваться, а не проводить все свое свободное время в учебе... По крайней мере, так думала Корсо. В отличие от Синнах.
- Привет, а ты чего здесь? - поинтересовалась Корсо, тут же подсаживаясь к Магдалене. - Синнах, ты меня удивляешь! Между прочим, у нас обед, а ты что же, думаешь что новые умные мысли из этой книженции тебя накормят? Нет, я, конечно, все понимаю: ученье - свет, духовное обогащение дает нам несломляемую силу духа, но... Слушай, давай заканчивай заниматься этой ерундой, пошли в Большой Зал.
Почему такая раздолбайка, как Корсо, могла преспокойно общаться с такой правильной ученицей, как Синнах? Нет, ну что вы - тех людей, у кого можно списать. всегда стоит держать поблизости, но Ким же не слизеринка, что бы во всем искать только выгоду? Просто с Синнах было интересно. И вообще, они обе не любили лишние романтические сопли. Пусть часть взглядов девушек и расходилась, но все же была и другая часть, которая совпадала...
- Про что читаешь хоть?

 Отправлено: 22.03.08 20:16. Заголовок: Что умел делать хоро..

Что умел делать хорошо мистер Опиум так это быстро есть. Да, однажды Уилл успел поесть за полторы минуты, и даже умудрялся этим гордиться, а почему бы и нет? Опиум всегда опаздывал, а значит все надо было делать быстро. Иногда его друзья спрашивали Опиума "Почему ты не можешь так же быстро спать?". Уильям всегда смеялся, да уж спал он всегда долго и разбудить его могла лишь бомба, взорвавшаяся над ухом, но пока такой не было, так что Опиум успешно просыпал все что только можно было.
И вот быстро пообедав парень с довольной улыбкой шел по направлению к библиотеки, кто скажет, что Опиум бывает там слишком часто тот... будет прав, впрочем, все больше и больше Уильям узнавал, к сожалению это увлечение чем угодно, кроме учебы не было слишком хорошим, да и потом Уилл в какой-то мере надеялся встретить здесь Геллу, конечно, она тоже любит почитать, а вдруг она тоже ждет его? Опиум мечтательно закрыл глаза и споткнулся от порог библиотеки, но устояв на ногах, пошел дальше. Не много красные от смущения щеки парня выдавали его. Опиум подошел поближе к мадам Пинс и улыбнувшись, поздоровался.
-Добрый день, я как обычно... Уильям осмотрел библиотеку, мисс Белиз здесь не было, зато была знакомая по библиотеки мисс Синнах, так уж принято, что в этой комнате в основном молчали, так что Опиум не часто общался с хаффалпафкой, но испытывал к ней симпатию, еще бы девушка была целеустремленной и всегда достигала собственных рекордов, иногда Уилл, на совместных уроках просто не мог закрыть рот от удивления. Впрочем, сам рейвенкловец понимал, что если бы он занимался, то тоже мог бы похвастаться многим, но Уилл был неимоверно ленив.
Рядом с рыжей девушкой сидела Ким Корсо, вот уж сюрприз, так сюрприз - эту девушку он видел в библиотеке крайне редко, Уильям знал девушку, как энергичную и безбашенную особу. И почему рейвенкловца потянула пообщаться с этими девушками? Опиум просто знал, что ему это нужно, он ловко перепрыгнул через лавку и села рядом с Корсо.
-Здравствуйте, девушки, как вы относитесь к тому, что я посижу с вами? Опиум улыбнулся, настроение все таки странная вещь, то оно очень-очень плохое, то очень-очень хорошее, как сейчас. И сейчас парень был готов делиться им со всеми, Уильям положил сумку рядом и хитро улыбаясь перевел взгляд с Корсо на Синнах. Они такие забавные.

 Отправлено: 23.03.08 18:44. Заголовок: Библиотека – это хра..

Библиотека – это храм знаний, где служба ведётся тишиной. Верно? Если речь идёт о хогвартской библиотеке, то нет, во всяком случае в те редкие моменты, когда в их стенах оказывалось рабочая модель вечного двигателя, более известная под именем Ким Корсо. Магдалена, заслышав препирательства гриффиндорки с мадам Пинс мысленно заметила, что на этом месте можно уже прекращать читать, потому что стол, за котором она сидела, прекрасно просматривался от входа. Точнее с её точки зрения с него был замечательно виден вход, но это уже мелочи. Важно то, что если Ким заметит её, то об учёбе можно забыть. Это свойство гриффиндорки порядком раздражало рыжую, но она готова была с ним мириться, поскольку не смотря на свою неугомонность, Корсо была сообразительной и, что немаловажно, разумной барышней и с неё можно было общаться. И всё же, когда опасения хаффлпаффки оправдались и рядом с ней на скамейку опустилась Ким, рыжая не могла не пожелать, что бы гриффиндорка была с неё просто не знакома и не отвлекала подобными глупостями занятого человека от дела.
- Корсо, я тебя очень удивлю, если скажу, что некоторые люди ходят в библиотеку для того, что бы учиться. Некоторым даже нравится. Не поверишь, но я как раз отношусь к этой небольшой группе, - Магдалена говорила спокойно, без раздражения или хотя бы сарказма в голосе. Сухая констатация факта. Она даже не отвела взгляда от книги, пока не дочитала страницу до конца и не удостоверилась, что верно запомнила её номер, чтобы вернуться к неё потом. Только после этого она смерила собеседницу холодным, оценивающим взглядом. – Так же для тебя может стать открытием, но для того, что бы пообедать может быть достаточно пятнадцати минут, если не тратить время не ненужную болтовню. Так что спасибо за предложение, но я уже поела.
Магдалена вздохнула, словно бы смиряясь с тем, что Ким не поймёт её позиции, а она соответственно никогда не примет пути вечного движения, которому следовала гриффиндорка. Ну хорошо ещё, что та проявляла хоть какой-то интерес к знаниям. Синнах уже собиралась ответить на вопрос приятельницы, когда к их столу подсел ещё один ученик, Вильям Опиум.
- Я отношусь нейтрально, присаживайся, - валлийка кивнула на слова приятеля, словно от её согласия действительно что-то зависело или он могла бы запретить Вильяму сидеть рядом с ними. То есть конечно она могла бы сказать ему, что он мешает, но это было бы неправдой, а лгала Магдалена очень и очень редко, и только если у неё была острая необходимость. Всё остальное время она старалась говорить правду – ведь словами можно полностью изменить смысл послания, ни капли не солгав. Так вот, сейчас у неё не было необходимости избавляться от общества Опиума, скорее наоборот – он мог переключить на себя внимание Ким, и тогда Магдалена могла бы спокойно дочитать главу. И всё же она сочла своим долгом ответить на заданный ранее вопрос.
- Сейчас я как раз читала нумерологическое обоснование того, почему в семнадцатом веке считали бы, что твоя идеальная анимагическая форма куница. Хочешь посмотреть на формулы? –всё так же спокойно поинтересовалась она у гриффиндорки.

 Отправлено: 25.03.08 19:17. Заголовок: "Нравиться учить..

"Нравиться учиться". О да, это полностью отражает всю сущность Магдалены. Но вот Корсо искренне не понимает, как можно тратить на эту самую учебу столько времени! То есть, быть умным - это, конечно, хорошо, но вот умным черезчур... Ну, по крайней мере, Корсо могла обойтись и без этого. Все люди разные, и у всех свои интересы, это, в конце концов, нужно просто понять и принять. И как-то мириться.
Поэтому больше Корсо расстроило то, что ей придется топать в Большой Зал одной. А Ким просто жизненно важно то, что бы у нее был рядом кто-то для прослушивания всей ее бестолковой болтовни.
- Вот черт, - Ким поморщила носик. - Пятнадцать минут на обед - мало. Я, может быть, люблю наслаждаться едой, вкушать ее медленно и вдумчиво. Я, может быть, гурман! А ты - пф...
К девушкам подсел Уильям, и Ким переключилась на рейвенкловца:
- М! Уилл, и ты тоже уже успел побывать в Большом Зале? Это что же, только я тут ничего не успеваю в этой жизни?
Даже странно. Ведь действенности Корсо иногда можно позавидовать. Ведь плохое настроение к ней заглядывает редко, и если и заглядывает - то в виде меланхолии, но Ким на то и Ким, что бы быстренько найти себе занятие, что бы не вздыхать о чем-то в уголочке - это не для нее. А вот сегодня, оказывается, она все пропускает... Погода так, что ли, влияет?
- Ну и Мерлин с ним, с этим обедам. Все равно аппетит пропадает при виде черных ленточек...
Ким поморщилась. Хоть и события, которым был посвящен траур, для Корсо виделись каким-то абстрактным пятном в истории, не слишком приятно было осознавать то, что в этот день кто-то погиб, и что должно скорбить... Уф.
Тем временем Магдалена ответила на скромный вопрос гриффиндорки, и Корсо, хмыкнув, удивленно посмотрела на Синнах. Куница? Анимаги? Семнадцатый век? Формулы???
- О Мерлин, и скажи, зачем это тебе, м? Нет, я, конечно, могу посмотреть на эти твои формулы, но что они мне дадут? Я все равно ничего не пойму и все тут же забуду. Это только ты любишь забивать свои мысли подобной чепухой.
Ища поддержки в своем мнении, Ким, толкнув Уилла в бок локтем, произнесла:
- Ну а ты что скажешь? Как тебе куницы и семнадцатый век?
Ким заметила, что мадам Пинс как-то недобро посмотрела на их компанию... То есть, не на компанию, а лично на мисс Корсо. Библиотекарю совершенно не нравилось, что такая громкая и совершенно невоспитанная, по ее скромному мнению, девушка, находиться в святая святых знаний. Ну что поделать, мадам, придеться потерпеть. Тем более, обычно Ким не задерживается в Библиотеке дольше, чем на пять минут - а сегодня у нее редкое, ооооооочень редкое исключение из правил. Поэтому абсолютно ничего страшного, если Ким здесь немножко пошумит. В конце концов она же не балагурит во всю, и даже не трогает ее книжки, и уж тем более не изрисовывает их поля кляксами, и не вырывает из них листов...

 Отправлено: 29.03.08 23:02. Заголовок: За колонной было хол..

За колонной было холодно и сыро, а еще как-то темновато, но процедура поправляния гетров сама по себе длилась недолго. Как только Клем привела себя и свою одежду в идеальное состояние, она смогла разогнуться. Правда, в сопровождении негромких стонов, которые, слава Мерлину, никто не слышал. Дело в том, что это все были последствия плохого сна на любимой кровати. Видимо, она как-то не так лежала или еще что, но спина на утро ныла и не давала покоя, а такое было нечасто.
Так вот, разогнувшись, гриффиндорка оперлась на колонку, решив постоять пару секунд, а потом отправиться дальше, однако в этот момент ее слух уловил какой-то стук, а потом еще один... бормотание... Батлер незаметно выглянула из-за колонны, как будто если ее сейчас увидят, то ей вслед сразу же полетит Авада Кедавра, и устремила свой взгляд в то место, откуда послышались странные звуки. Не зря все-таки она решила оставаться незамеченой - впереди стоял (о, Мерлин!!!), Долохов... Этот подлец сбил невинную гриффиндорскую девочку, да так, что бедняжка смотрела на изверга с ужасом, наверняка опасаясь того, что скоро умрет от грязных лап слизеринского маньяка-извращенца. Клем настолько возмутилась, что уже настроилась после слов Власа "А сейчас ты получишь по заслугам, уродка малолетняя!" выбежать и огреть того кофейником или еще чем-нибудь по морде, дабы спасти девочку от ужасных пыток и вообще отомстить ему за плохое отношение к друзьям нашим меньшим.
Клеменс достала палочку, чобы при случае успеть защититься, взяла покрепче ручку сумки, которая была достаточно тяжеленькой, так как была забита, увы, совсем ненужными для учебы вещами, и приготовилась стартовать. Однако, ее постиг еще больший ужас и в какой-то степени разочарование, а потом шок... Вместо того, чтобы поквитаться с малышкой, Долохов протянул напуганной гриффиндорке руку и помог встать, а после этого еще и книги собрал. Батлер зажмурилась на секунду, а потом снова открыла глаза, чтобы убедиться, не мерещиться ли ей и Долохов ли вообще это стоит, но когда она опять смотрела на него (а это все-таки был он!), то видела, как тот уже протягивает первокурснице учебники и разворачивается прочь, пробормотав что-то напоследок. От неожиданности Клем так и села на холодный пол, ей стало даже немного стыдно за то, что она подумала об ужасной расправе слизеринца, так как буквально 15 минут назад именно так и поступила с какой-то райвенкловской малявкой. А ведь она так плохо о нем думала! Подумать только... а он даже помог... гриффиндорке стало вдвойне стыдно, а от этого еще и застыдилась из-за самой причины ее стыда. Но она об этом никому не расскажет! Просто... возможно, слова Броклхерст действительно имеют какое-то значение... Теперь она была в этом практически уверена, а ведь все это время Клем обзывала слизеринца бесчувственным придурком с отсутствием манер, мозгов и интеллекта...
Девушка поднялась, а потом резко дернулась с места, побежав в ту сторону, где скрылся Влас. При этом она чуть не сбила эту же девочку, но ее это не волновало - нечего путаться под ногами. Оставляя позади очередные повороты, гриффиндорка только ускоряла бег. Клем летела на крыльях подсознания, не задумываясь над тем, зачем вообще преследует Долохова и что будет. А какое это сейчас имело значение? Девущка вообще не особо понимала, что происходит.
Вот впереди замаячила знакомая фигура Власа. Он шел, явно о чем-то задумавшись. При этом Батлер непонятно зачем помчалась еще быстрее вперед, пока не оказалась на опасном расстоянии от слизеринца. Только сейчас она смогла притормозить и спртятаться за первую стенку, дабы он ее не заметил. Она не знала, куда направляется Долохов, поэтому когда увидела, что тот заходит в библиотеку, весьма удивилась. Не долго думая, девушка толкнула дверь и оказалась внутри. Влас уселся за один из столиков, который был расположен в дальней части помещения. Уже через пару секунд Клем стояла у этого столика над головой слизеринца. Она невольно засмотрелась на идеальные черты лица Долохова, на его серьезный и задумчивый взгляд, и на ее лице появилась глупая и безнадежная улыбка.
Сейчас до нее начало доходить, что она не значет, что здесь делает. Ведь буквально через пару секунд Влас повернется, чтобы посмотреть, что это ему закрывает свет, и что она скажет??... А уйти теперь уж точно не получиться, так как вот-вот, и он все равно повернется... это замкнутый круг. Решив, что надо что-то делать, пока слизеринец еще не повернулся, Клем тряхнула сумкой для храбрости.
- Привет! Как дела? - достаточно резко произнесла она, улыбаясь Долохову и пытаясь сохранить невозмутимый вид, сто у нее, однако, плохо получалось. Не долго думая, Батлер уселась рядом с Власом и после короткой паузы повернулась к нему лицом. - А ты похорошел с того времени, как я тебя видела... - ляпнув первое, что пришло ей в голову, Клеменс вспоминла, что видела его вчера на уроке, но слова не заберешь назад, так что остается надеяться, что он это не расслышал. - Эээ... слушай, а ты ведь слышал эту странную историю про то, как какой-то парень со Слизерина чуть не покончил жизнь самоубийством из-за трагической любви к девушке с другого курса?... с Гриффиндора, кажется... не знаешь, кто это? Ведь все только об этом и говорят! Это ужасно... неужели такое бывает! Я даже представить себе не могла... тем более слизеринец... нет, ну кто знает, мало ли что в жизни происходит, но чтоб так!!! Бывает же... Что ты об этом думаешь? У меня просто с головы не выходит... - чуть ли не запинаясь, начала тараторить гриффиндорка. Слова так и сыпались из ее уст, чего уже было не остановить. Клем сама не понимала, что толком сейчас несет, но это необратимо.
У нее так было всегда, когда она нервничала. Еще одно доказательство тому - это накручивание пряди волос на палец, еще чуть-чуть, и, казалось, она ее зажует.
Не успел Властислав и рта раскрыть, как гриффиндорку осенило. Вот оно, ее спасение!! Резко нагнувшись, девушка достала из сумки небольшой конверт. Это было письмо Власу, которое почему-о е отдала ее мать и просила передать слизеринцу. Это был еще одна причина, почему Клеменс постоянно вспоминала его. Она либо забывала отдать это письмо, либо не могла подойти к нему. Было странно, что мама хочет от Долохова, ведь насколько знала Клем, между ними не было ничего общего... да и вообще... странно это. В добавок ко всему, мама приехала и лично его вручила ей, а не переслала совой, как обычно, а когда Клем спросила, что там, то услышала довольно резкий ответ "не твое дело". Естественно, ей очень хотелось узнать, что же там такое, но она не могла... И вот сейчас гриффиндорка протягивала конверт Власу, благодаря в данный момент и маму, и всех на свете за то, что у нее официально есть причина тут находиться.
- Вот, это тебе. Мама передала... - пожав плечами, как ни в чем не бывало произнесла она, хотя в данный момент ее пожирало любопытство.

 Отправлено: 30.03.08 21:00. Заголовок: <= коридоры замк..

<= коридоры замка

В школьной библиотеке Властислав был частым гостем. Конечно, использовал он это место совсем не по назначению. Книги парень никогда не читал, уроки самостоятельно тоже не делал, а дикие фантазии, вроде займемся этим прямо здесь и сейчас на деревянном столе в мертвой тишине библиотеки, нарисуем астрологические карты, а вы о чем подумали? Были свойственны его лучшему другу Ворду, а не самому парню. Так вот, для Власа библиотека была постоянным местом для встреч, которое изменить было просто невозможно. Умные и скромные хаффлпаффские рейвенкловки и другие милые девушки, которые продавали домашние задания за коробку конфет, поддерживали этот выбор, так как именно в библиотеке можно было избежать лишнего внимания учителей и способных доложить первым, старост. Мадам Пинс, более известная, как "Филч в юбке" тоже ничего против не имела. Видимо смазливая мордашка Долохова была ей симпатична и женщина не орала на бездельника, который то и дело по "делам" бегал в ее книжное царство.
Сегодня в библиотеке было многолюдно. Среди студентов младших курсов, которые казалось, тут жили, за одним из столов встретились знакомые лица с гриффиндора, рейвенкло и хаффлпаффа. Стараясь не обращать на себя лишнего внимания, Долохов прошел в глубину зала и скрылся за одним из стеллажей, где опустился за стол. Кинув, практически пустую, школьную сумку, набитую всякой ерундой, точнее всем кроме учебных принадлежностей, перед собой, Влас глубоко вздохнул и уставился на деревянную поверхность. Взгляд слизеринца упал на надпись, выцарапанную острым предметом «L <3 R» которая вызвала на его лице улыбку и казалось, разогнала тучи над головой и во время, ведь за спиной кто-то замаячил, а значит, явилась его золотая помощница и пора надевать маску "слизеринского мальчика идиота". Широко улыбнувшись во все 32 еще никем не выбитых зуба, Долохов медленно повернул голову и уже думал произнести слащавую речь его солнышку/рыбке/зайке, нужное подчеркнуть, но перед ним на стул опустилась не хаффлпаффка, а девица с красно-желтым гербом на груди. И не просто гриффиндорка, а сама мисс Батлер собственной персоной. Пока Властислав отходил от шока, вызванного явлением к нему Клеменс без указа МакГонагалл и угрозы смертной казни, девушка еще и заговорила. Сначала Батлер поинтересовалась как его дела, как будто это ее когда-нибудь интересовало. Затем, перестав глупо на него пялиться даже сделала комплимент. Заявив, что Долохов похорошел с их последней встречи и если учитывать, что была она вчера на уроке трансфигурации, то Долохов сделал быстрый вывод, что ему идет однодневная щетина или сегодня свет не так падает и вместо самого большого идиота, урода морального и внешне отвратительного типа, мисс принцесса видит юношу вполне таки симпатичного. Но размышлять на эту тему и прокомментировать сразу прозвучавший комплимент Батлер Долохову не позволила, за пару секунд девушка выдала огромное количество слов и на секунду заткнувшись, сунула ему в руку какой-то конверт... так. Стоп! Отмотаем назад и медленно, медленно, просмотрим еще раз этот момент. В том, что Властислав понял смысл сказанного, была его личная заслуга. С того момента, как он благодаря профессору МакГонагалл познакомился с Батлер ему повезло, ну или не очень, узнать девушку очень хорошо, а также научиться фильтровать ею сказанное, да и разбирать тоже. Обычно гриффиндорка за секунду избивала, ругала и проклинала его несчастную светлую голову. Так что кто-кто, а Влас понять девушку мог. Она говорила, о ужас! О том самом слухе, который пустила по Хогвартсу Мэнди Брокльхерст. В тот же момент, когда с прекрасных губок Батлер слетело "А ты ведь слышал историю о слизеринце..." парень прокрутил в голове изощренных план мести новой Рите Скиттер Хогвартса. Он, конечно, знал, что слухи пошли, что история раздута из ничего и что рано или поздно она дойдет и до Клеменс, но искренне надеялся, что это произойдет уже после того как Брокльхерст будет погребена у озера. В такой сентиментальный момент, Долохов мог бы опустить венок с цветами на ее могилку и смахнув слезу заявить, да я такой. Но речь о самоубийстве не шла. Просто настроение... Если оставить на секунду мысли об уничтожении Брокльхерст в покое, Власа беспокоило, чем именно является происходящее. Батлер, которую явно кто-то очень больно по голове стукнул или в тело которой переселилась душа, пропавшей давным-давно без вести Браун. Которая, между прочим, очень даже хороша, но глупа! Либо прикидывалась дурочкой, либо действительно решила, что на темы сердечные только с Власом и стоит разговаривать. Что же этот вопрос заставил слизеринца помешкать, прежде чем дать ей ответ на миллион заданных вопросов. Ведь натянув маску, стоило снова думать, прежде чем говорить, а еще стоило опасаться. Батлер хоть и вела себя как-то не естественно и глупо, на самом деле была девушкой умной, а попасться в ее сети и стать объектом для насмешек на вечеринки в пижамах девочек гриффиндорок ему совсем не хотелось.
- Дорогая, Ромео умер. - Холодно заявил Долохов сжимая кусочек бумаги переданный Батлер, которому он не уделил должного внимания как будто "письмо от ее мамы" было самим собой разумеющимся. - Про историю слышал. Про длинный язык Брокльхерст тоже. И о том, что уже расписан план ее изощренных пыток при участии Филча. Кстати, Ворд даже спорт затеял, не скинешь монетку? Тема такая - сколько эта юная мисс с рейвенкло продержится не разрыдавшись... - Клеменс явно не получила ответ на интересовавший ее вопрос, а Властиславу кажется, удалось успешно выйти из неприятной ситуации, пора было уже повернуть колесо и поставить Батлер перед вопросом.
- А Джульетта, я смотрю, еще жива, и даже дышит. Конечно, я наслышан, что она была девушкой раньше более скромной, но все можно объяснить. Времена меняются, новое поколение более раскрепощенное. А я ведь всегда знал, что ты от меня без ума. - Парень улыбнулся и чуть подался, вперед заглянув в глаза девушке. - Я рад, что ты наконец-то собрала всю свою гриффиндорскую смелость в кулак и сказала какой я по-твоему красивый. Скоро ты заявишь, какой я сексуальный и назначишь мне встречу в темном коридоре, дабы накинуться и... а кстати. - Влас неожиданно перестал улыбаться и откинулся на спинку стула. - Твой жених знает, что ты бегаешь за чужими мальчиками по замку и признаешься им в своих чувствах, дорогая Джульетта? - Он говорил как всегда шутя, но внутри что-то неприятно покалывало. Говоря "жених" Властиславу хотелось биться головой об стол дабы боль физическая была сильнее и от отвлекся от душевной. Ему сложно было поверить, что Клеменс уже через пол года станет миссис Ливерпуль. Дурацкая фамилия. Дурацкая судьба. А самое обидное, что он потеряет все права на попытки отобрать у этого гриффиндорца ту, которую очень хочет. Ту, которая поселилась в сердце, а не где-то ниже живота как большинство его временных любовей.
Пока Клеменс было дано время на размышления, Властислав перевел свой взгляд на письмо, как будто только сейчас до него дошел смысл сказанного "тебе и от мамы". Он даже представил о чем может идти речь, наверняка мисс мастер по метанию кофейниками пожаловалась своей боевой мамаше мастеру метателю, что какой-то поганый слизиринец к ней пристает и Батлер старшая в свою очередь грозит ему оторвать все жизненно важные органы, если он от нее е отстанет.

 Отправлено: 31.03.08 19:59. Заголовок: Уилла позабавила фор..

Уилла позабавила форма общения Магдалены, он вспомнил себя, когда сам зачитывался, иногда Опиум читал всю ночь, а днем ходил, как сонная муха, но у рейвенкловца не всегда хватало сил отрываться от книги, он мог просто их игнорировать, как будто рядом никого нет. Первое время это многих раздражало, но большинство привыкло и все встало на свои места. За последние месяца Уилл провел не так много времени в библиотеки, просто потому, что многие книги можно было взять к себе в комнату, что было редкостью. Опиум улыбнулся. Нейтрально, это именно то словно, которое сейчас подходило к Синнах. А ведь кто-то может назвать ее "заручкой", Уильям вообще не понимал как можно такое слово употреблять к этой солнечной девушки. Опиум считал, что рыжие девушки самые яркие и неординарные, тем более если они учатся на хаффалпафе, рейвенкловец мог проследить все факультеты, то есть, не смотря на то, что поведение Ким Корсо само по себе было огромной тайной. Уильям рассудительно решил, что жизнь есть жизнь и пытаться понять всех просто напросто глупо, тем более, что интересно общаться с такими людьми, чьи сюрпризы касаются еще половины Хогварста.
-Если честно, я бы вообще лучше праздник отменил, чем делать такое. Это все равно, что танцевать на похоронах. И почему Опиума так понесло? Уильям никогда не отличался тем, что бы высказывать свое мнение в столь категоричной форме, но виной всему, были рассказы матери и ее друзей об этом дне, а ведь это было ужасно, потерять друзей, пережить такое, им всем было столько же, как сейчас ученикам.
-На самом деле эти формулы недоработаны, они сделаны с погрешностями, а заклинания подобного не терпят, хоть это и нумерология, я такое то время читал об этом. Опиум мысленно перенесся к прошлому году и своему докладу, зачем он собственно его делал? Ну конечно, это были дополнительные балы, а у Уилла была идея набрать максимальное количество любыми путями, но в тот момент у его друга гриффиндорца развилась страсть к азарту и он, радостно обыграл Опиума.
Рейвенкловец неожиданно понял, что рассказывать об этом дувушкам не стоит, просто потому, что это не такая уж и захватывающая тема, так что он просто улыбнулся и произнес:
-А впрочем, все это было лишь в 17 веке. Уилл повернулся к Корсо, давая Синнах возможность прочесть нужные ей главы.
-А чем ты увлекаешься, я имею ввиду книги и может быть спорт? Это вопрос интересовал юноша всегда, еще бы увлечения – это часть жизни, а кто не хотел бы знать других, ну хотя бы их часть, тем более такая гриффиндорка.

 Отправлено: 02.04.08 04:28. Заголовок: Простите, понесло.....

сказать: "Апарекиум!"

Простите, понесло... а еще в конце я стала слишком сентиментальна... наверное, под утро всегда так

Вот он, тот взгляд, которого так ждала Клем те пару секунд, что стояла перед Долоховым. Она не знала, какой будет его реакция, но испытала истинное облегчение, когда слизеринец смотрел на нее в состоянии шока, как будто она стала привидением и теперь преследует его. Да-да, облегчение... Честно говоря, Клеменс боялась, что Влас равнодушно глянет на нее, а потом опять вернется к своим делам, как это было последние два месяца. Или, что еще хуже, пошлет ее куда подальше. Она бы не пережила этого. Сначала бы похоронила свою гордость где-то возле озера, а потом утопилась бы вместе с Кальмаром. А ведь она девушка все-таки довольно храбрая, и кто бы мог подумать, скольких усилий ей стоило совершить подобный подвиг.
Ранее Клеменс ни за что не подошла бы к слизеринцу первая ближе, чем на два метра. Она привыкла, что Влас сам цепляется и провоцирует ее, и поначалу, на протяжении этих мучительных двух месяцев, ей было сложно свыкнуться, что Долохов просто на нее забил. Точнее, как она считала, она нее забить не мог, но данная ситуация ее бесила. Если честно, то уже очень долгое время гриффиндорка испытывала желание хоть как-то привлечь внимание Власа, но гордость не позволяла даже и глянуть в его сторону, так как по мнению Клем, этот взгляд кто-то мог не так понять, а потом пошло-поехало бы… Она бы не вынесла такого позора. В действительности же все то, что желала сделать Клеменс, осталось бы незамеченным не только окружающими, но и самим слизеринцем, однако Клем не хотела рисковать. Да, это уже похоже на манию, но гриффиндорка боялась сделать хотя бы малейшее лишнее движение. После этого, конечно, понятно, почему Властислав так удивленно смотрит на нее, заглядывая за спину и по сторонам, как будто все эти слова вообще произнесла не она, а кто-то другой, кто стоял сейчас позади нее, пока мисс Батлер готовилась как можно сильнее вмазать Долохову по морде. Такая реакция позабавила гриффиндорку и даже придала ей уверенности, так как до этого все ее тело было напряжено, хотя внешне она этого не показывала. Ну, она так считала, что этого не видно… Хотя если бы кто-то обратил внимание на ее ноги, то увидел бы, как мисс Батлер нервозно дергает ручку сумки, которая в результате колыханий то ударяется об ножку стола, то об ее собственную.
После того, как первый этап был преодолен и Клем смогла дышать свободней, она осмелилась даже присесть, причем на столь близком расстоянии, что когда девушка стала воодушевленно рассказывать новости про ту историю о нечестном слизеринце и его неразделенной любви к девушке-гриффиндорке, то в порывах, причем, достаточно резких, лицо Клеменс оказалось так близко с лицом Властислава, что она уже слышала его дыхание и почти могла поверить, в правильном ли ритме бьется его сердце… Когда она это заметила, то секунду молчала, а потом невольно покраснела, поэтому постаралась напустить волосы на лицо и как можно быстрее отодвинуться восвояси, пока не нахваталась лишних проблем. Так же она надеялась, что Долохов все еще в шоковом состоянии и и ничего не заметил.
Почему она была столь робкой сейчас, Клем сама не могла понять. И хотя она чувствовала себя куда более уютней, чем когда тупо стояла над душой слизеринца, все равно ее где-то внутри передергивало. Она не знала, какой далее будет реакция Власа на нее и ее слова, она не могла представить, что будет говорить дальше. Может, стоило вообще развернуться и уйти? Но нет, все та же гордость заставляла сидеть до последнего. В крайнем случае в библиотеке много книг, можно будет взять какую-нибудь потяжелее и так огреть Долохова по голове, чтобы он вообще забыл про сегодняшний день или откинулся на веки веков. Ей бы еще спасибо сказали те, кому он причинил вред. Короче, весь Хогвартс был бы точно на ее стороне…
Клеменс не заметила, как засмотрелась на Власа. Она заглядывала в его глаза, пыталась прочитать их выражение и угадать, что же он сейчас скажет, осматривала прямой нос, пухлые губы, как будто видела его впервые. Просто девушка только что осознала, что очень давно не видела его так близко, не имела такой возможности. Наверное, с непривычки Клем даже забыла, что вообще-то сейчас смотрит на нее и вообще хоть и идиот, но в данном случае можно было бы еще поспорить, кто из них выглядит глупее: замечтавшаяся мисс Батлер ли недоумевающий Долохов. Вот он собирается сказать свои первые слова в ее адрес… О, как ей будет сейчас приятно услышать из его уст «дорогая Клем, я так благодарен тебе, что ты меня поняла и не дала мне умереть!», или «спасибо, что пришла! От одного твоего взгляда мне уже становиться легче, и я могу продолжать существовать на этой грешной земле…». Однако, услышав интонация первой фразы, гриффиндорка даже пришла в себя теперь она недоуменно смотрела на Долохова, как будто вообще не соображала в данныймомент. Голос слизеринца был далеко не таким мягким и зботливым, как ожидала этого она. Тон его был холоден, а слова прозвучали достаточно иронично, как и ранее…
После этого Клеменс стала куда более внимательна и внимала каждое его слово, после чего все больше и больше начинала раздражаться, пока ее рука не захрустела в кулаке под столом. То, что сейчас говорил Долохов, вовсе не отвечало ее представлениям и вообще ни капельки не устраивало. Ах, Ромео умер… Ах так, ну тогда Ромео сейчас умрет еще раз, только на этот раз его убьет драгоценная Джульетта!!! Поменяем немного местами пьесы Шеспира и перепишем «Отелло» - на этот раз жертвой падет неблаговерный муж-хам.
Слова о мести длинноносой Броклхерст Клем как-то не особо восприняла, она в это время пыталась держать себя в руках, чтобы ее не забрали в Азкабан прямо с библиотеки. Хотя эту выскочку давно уже стоило убрать из общества любыми способами, так как ничего хорошего она еще не сделала. Хотя, ладно, всего одну вещь, из-за которой Клеменс сейчас сидела тут и с этого момента желала еще более изощренной мести этой пакостной райвенкловке, чем собирался осуществить Долохов.
А Долохов в это время продолжал говорить… Причем, говорил он что попало, или это Клем уже перестала воспринимать поступающую к ней информацию. Что там… времена меняются… поколение какое-то… кто-то там без ума… Наверное, он решил признаться, что она была как всегда права и у него действительно нет мозгов. Хотя… что???
Видимо, информация к Клеменс еще доходит, но тормознуто. Она от него без ума?? Нет, ну это уже выходило за рамки приличия. Это же насколько надо быть самоуверенным и самовлюбленным, чтобы такое говорить! Нет, ну она точно подправит ему сейчас его рожу, или достанет палочку и тыкнет ею Власу в глаз! Точно… так палочку еще никто наверняка не использовал.
- Во-первых, - довольно громко и резко начала Клем, - мой жених сейчас на примерке свадебного костюма, поэтому он уж точно ничего не может знать! А во-вторых… - глаза гриффиндорки стали уже, губы сжались, и только она приготовилась сделать первое «кийя», как что-то ее остановило. Батлер осенило! Вот оно что… Как же она могла не догадаться… Мерлин, спасибо тебе, что вовремя дал одуматься, иначе она бы совершила очередную ошибку… Да, в этот момент злая гримаса гриффиндорки сменилась милой снисходительной улыбкой и трепетным выражением в глазах. Она ведь не подумала, что слизеринец как всегда боится просто ей сказать правду. Он, вероятно, думает, что она начнет над ним издеваться или смеяться, поэтому не может прямо сказать, что это правда и он хотел выброситься ради нее с Астрономической башни! Конечно, он не скажет.. она бы и сама такого не сказала. А ведь ей должно быть стыдно… Она действительно хотела только что его избить до полусмерти, даже не пытаясь понять. Надо было читать между строк, но она не хотела, не желала этого, ей было все равно. Ей было наплевать на несчастного, в то время как он не мог найти себе места и не спал ночами… Мерлин… Она была столь глупа…
Гриффиндорке стало даже стыдно за себя, за то, что она была такой бесчувственной.
- Значит, ты не отрицаешь этого! – с каким-то ликованием воскликнула Клеменс, облокотившись от умиления головой на свои ладони. В солнечном свете, который падал прямо на Власа, черты лица слизеринца становились еще мягче и нежнее, а усмешка оказалась вовсе не насмешливой, а наоборот – приятной… Однако, несмотря на все эти нюансы, Клем решила проигнорировать слова слизеринца про его красоту и сексуальность. Если честно, она просто не знала, что на это можно ответить. Впервые он заставил ее замяться, отчего гриффиндорка стала еще интенсивнее накручивать пряди на палец. Ее взгля упал на плечи Долохова, живот, шею… Как ни крути, но стоит смириться, что у него отличная фигура. А еще смазливое лицо… и почему оно всем так нравиться?..
Резко оторвав взгляд, Клеменс как ни в чем не бывало продолжала, стараясь как можно незамет нее съехать с той темы, которую поднял Властислав. В другой раз она бы его стукнула, однако сейчас надо было сделать ему скидку и отнестись снисходительно.
- Ты знаешь, я так подумала, что мы и правда слишком много ссоримся… А еще я подумала, что все-таки ты был прав… Надо дать тебе второй шанс, - после этих слов девушка снова улыбнулась. Под вторым шансом она не имела виду ничего конкретного, хотя сама не заметила, как прозвучали эти слова. Она опять говорила все, что приходило ей в голову, так как не могла четко сформулировать свои мысли. Подняв глаза на Власа, Клем заметила, что опять приблизилась к нему уж как-то слишком близко, поэтому ее слегка передернуло. Отчего-то сердце стало биться в удвоенном ритме, и ей показалось, что такое уже было… Хотя в ее памяти не было подобных моментов, но…

 Отправлено: 02.04.08 23:15. Заголовок: Если бы Властислав т..

Если бы Властислав только знал, каким выдастся сегодня его денек. Если бы проснувшись утром, парень мог только себе представить, что Клеменс Батлер, после того, как обозвала его свиньей и мерзавцем сама к нему подойдет, начнет разговор и будет смотреть полными умиления щенячьими глазами, то он бы предпочел остаться в постели. Наверняка у него сильная температура или даже жар. Он грезит. Или сегодня не тридцатое октября, а первое апреля, но он этот факт погрузившись в свои мысли, упустил. Чтобы это ни было, реальностью в данной ситуации даже и не пахло. Возможно, действительно, интересующаяся им Батлер - это не фантастика, но не после той ночи, когда Долохов явно перегнул палку и перечеркнул все... утро в доме Блэквудов Властислав запомнил навсегда. Если прежде, он приставал к Клеменс, та огревала его первым попавшимся под руку учебником и он, поймав всех птичек над головой приставал к ней снова, это было чем-то обыденным в истории отношений слизеринца и гриффиндорки, но после того дня, уходящего лета, подойти к Клем не позволяла совесть. Властислав споил девушку и очень зло подшутил над ней, заявив, что они провели ночь вместе. Что ему было до ее чувств, когда она во всю вытирала об него ноги, но ведь только после того как был совершен поступок, такие люди как Влас начинают задумываться. Выражение лица Батлер в тот момент забыть было сложно. Отвращение, ненависть, обида... да что только не читалось тогда в ее глазах. Клеменс как всегда, говорила, что ненавидит его, чтобы он к ней никогда больше не приближался, но впервые Влас читал это и в ее глазах. Идиотская шутка, злая шутка, испортила все. Ведь до этого был лучик света, шанс, что в глазах Клем, Властислав не просто подонок со слизерина как и все там учащиеся студенты, он другой, в нем есть своя загадка, но девушка перестала пытаться ее разгадать... он стал ей отвратителен. Тут же, проснулась совесть. Влас почувствовал себя виноватым и решил не лезть, он украл у нее хоть и банальную девичью, но личную мечту, унизил, хотя на самом деле ничего этого не было. Затем появился отец. Точнее известие со стороны Ларейны о том, что отца держат в Хогсмиде. Затем было больничное крыло, какие-то работы, уроки, постоянные мысли обо всем, кроме Клеменс. Круговорот событий, в который парень попал просто не оставлял ему времени для гриффиндорки. Чтобы может быть попробовать объяснить и попросить прощения. Она его ненавидит, ладно, но она не заслужила жить во лжи.
Именно по этой причине явление к нему сегодня Батлер было шокирующим. Девушка присела напротив, быстро затараторив о личности слизеринского Ромео, сама того не замечая, приблизилась к нему и, обратив внимание на эту близость, густо покраснела. Такой Влас видел Батлер впервые. Она всегда была холодной и строгой при встрече, когда он к ней цеплялся, когда шутливо обнимал и даже, когда на косом переулке нагло украл для себя поцелуй. Клеменс сейчас покраснела впервые и покраснела не от ярости, а от стыда. Что? Стыда? Но разве может стесняться соблазнительной близости человек, которому все безразлично? От этой мысли на лице Властислава расползлась хитрая и самоуверенная улыбка. Он задумался, а Батлер воспользовалась моментом и снова стала на него смотреть. Уже в третий раз за эти несколько минут девушка нагло пялилась на него, делала это совсем не осторожно и только идиот мог не заметить этого и не понять, какие примерно мысли ходуном ходят в голове девушки в эти секунды.
К сожалению, приятная картина была не долгой. Батлер, которая нервно прыгала на месте, то, наклоняясь, то, откидываясь назад, то, опуская голову на стол расслышала слова слизеринца и изменилась в лице. Сейчас, сжав под столом свои изящные пальчики в кулачок, она становилась похожей на настоящую себя. Нервную, разъяренную и такую... любимую? Властислав продолжал улыбаться, глядя на нее, но улыбка померкла, когда девушка растаяла в улыбке. Снова мысль, что это все явно чья-то злая шутка. Рука нервно сжала клочок бумаги, письмо переданное Батлер. Девушка не била его за его наглые слова, не ругалась, а просто улыбалась милее всех на всем белом свете и смотрела на него, как смотрят на брошенного котенка, с сочувствием и умилением.
- Ты еще громче крикни. - Рыкнул на нее Влас, пододвинувшись вперед, предварительно кинув опасливый взгляд в сторону, дабы убедиться, что на крик Батлер еще не бежит мадам Пинс. - И во-первых свое оставь для дрессировки Ливерпуля. Я бы на твоем месте горькие слезы ронял, а не гордился. Это все равно, что завести себе невесту непонятной ориентации, проводящую все свое время с лучшей подругой. Батлер, а ты не думала, что после свадьбы ваша жизнь будет в стиле он, ты и его друзья? Нет, нет, я не пытаюсь тебя переубедить, хотя согласись, куда более респектабелен мой вариант? Ты, я и отдаленный особняк в Румынии. Ты представь, только, сколько у нас будет времени друг для друга? Хотя, наверное, мне стоит предложить это невесте не традиционной ориентации... - тут Долохов запнулся. Его шуточки прозвучали как-то неуместно после того, как одновременно с ним, Клем произнесла, что он что-то не отрицает, и она дает ему шанс. Снова эта мысль предательница, что все это скорее похоже на сон и следовательно, скоро зазвонит будильник или голос мадам Пинс над ухом. Ведь он наверняка уснул, пока ожидал свою спасительницу хаффлпаффку, но ничего такого не произошло. Клеменс все еще улыбалась и смотрела ему в глаза. А он ей в глаза. Отчего-то они были совсем близко. Всего десяток сантиметров его лицо от ее лица. Как будто электрический разряд по всему тело, так что на руках проступили мурашки, слава Мерлину длинные рукава рубашки его не выдавали. С каких это пор, близость, такая опасная близость заставляет сердце учащенно биться и нервничать, как будто в первый раз? Разве такое возможно, если человек безразличен? Ответ ясен. Нет. Властислав по уши влюбился и кроме того, что не хотел признаваться в этом Батлер, он не хотел признаваться в этом себе. Говоря всякие глупости о совместной жизни, идеальной паре, любви до гроба и прочем, он никогда не имел ничего этого в серьез. Все что волновало Долохова, это удовлетворение сиюминутного желания, а с Клеменс вышло просто так, что она оказалась строптивой. Как же обидно, какой удар по собственному я, если он не сумеет добиться ее внимания. Но все как всегда пошло не так, судьба злодейка сыграла злую шутку и вот он сидит перед ней и борется с внутренним порывом коснуться ее губ и ощутить те же волшебные чувства, что ощутил в кафе летом. Чувства от поцелуя любимого человека.
Конечно, поддаваться нельзя. Иначе все полетит к чертям. Два месяца он смог без нее, у него сейчас совсем другие заботы. К тому же Брокльхерст. Хаффлпаффка, которая должна прийти, а он ей обещал взамен на домашнюю работу золотые горы и себя в придачу. К тому же... уже давно кончились отговорки. Отбросив письмо на стол, Долохов рывком притянул ее лицо к себе и накрыл губы поцелуем. Выхода нет.

сказать: "Апарекиум!"

идиотский пост вышел извини

 Отправлено: 03.04.08 20:48. Заголовок: Клеменс сама не могл..

Клеменс сама не могла понять, почему день сегодня какой-то неправильный. Хотя, если задуматься, то весь этот месяц по сути своей оказался неправильным перевернутым. Все получалось не так, как обычно, да и вообще все было далеко не обыденно, и поначалу ее это пугало. Сегодня, наверное, надо было поставить мир на место, иначе спокойствие она не обретет. Многое мучило Клем все это время, а больше всего тот, кто сидит сейчас напротив. Этот бессмысленный поступок, когда она побежала вслед за Долоховым… О, Мерлин, она и сама не знала, к лучшему это или наоборот. В данный момент она чувствовала себя дурой, к тому же она терпеть не могла неловкие положения, а сейчас Клем свое положение иначе назвать не могла.
Она несла всякую чушь, которую сама толком не понимала, плюс ко всему еще и раздумывала, что ей надо говорить, а что нет. По-видимому, ей лучше было совсем не думать, так как в этот момент она все равно несла все, что попало, и это было явным минусом в ее сторону. Все эти годы гриффиндорка не могла понять, как отцепиться от Власа, как сделать так, чтобы он отстал от нее раз и навсегда и вообще забыл ее имя. Как оказалось, все очень просто… Стоило вот так посидеть рядом с ним минут пять и показать весь свой интеллект… Клем бы, услышав такое, тотчас развернулась бы и ушла, странно, что слизеринец этого пока не сделал. Хотя, наверное, скоро его уже тут не будет.
Это еще больше смущало Клеменс, и она все больше становилась растерянной и от этого краснела. Притом, ей было еще весьма стыдно за свои красные щеки, а это уверенности не придавало. Вообще она сейчас пыталась понять, почему Долохов вызывает у нее такую реакцию. Обычно она орала, била, а он разговаривал с его любимой наглой усмешкой и сарказмом в голосе. Впрочем, как и сейчас… И вот как теперь поступить? Назад слов не заберешь, а уходить еще более глупо. Нет, надо сидеть и придумать тему для разговора. О погоде, например… Но это такая банальщина! Интересно, о чем обычно говорят с Долоховым? Клем не имела понятия, она впервые задумалась над этим. Странно… Наверное, потому, что она всегда считала, что у него интеллект не просто отсутствует, а еще и в минусе, так что вообще странно, как он может говорить…
А о чем с ним обычно говорила она? Ну, она часто обзывала его кретином… а еще идиотом и козлом. Ну и слово «полоумный» использовала нередко… И все.
В данный момент Клем поняла, что она в шоке.
Да она же ни разу с ним и не разговаривала, получается… а вдруг она ошибалась? Ну ладно, мозгов у него и правда вроде не много, но зато улыбка красивая. Вот, значит, как он оценки зарабатывает. А ее улыбка, похоже, действует только на Ферта. Ну ладно, она ей помогает во многих случаях, но не с МакГонаггал. Хотя, лучше сейчас об этом не вспоминать. Лучше подумать, что она сейчас скажет. Как только гриффиндорка об этом подумала, Влас сам изверг несколько слов. А потом еще и еще. Она слушала его и как всегда, хочешь - не хочешь, а привычное выражение лица проявилось. После слов слизеринца Клем как всегда возвела глаза к небу и покачала головой.
- Вот крикну громче, и будешь знать! – огрызнулась в ответ девушка, хотя на этот раз реакция сработала по привычке, но какой-либо озлобленности в голосе не было.
- А я смотрю, тебя моя помолвка не особо радует, правда? – хитро улыбнувшись, Клем внимательно посмотрела на Власа. Забыв о том, что она нервничает, гриффиндорка потихоньку начинала приходить в себя. Наверное, она просто начинала привыкать, да и обстановка была уж не такой пугающей. К тому же, несмотря на все ехидство в ее голосе, Клеменс рассмешили слова Долохова про Джеймса. На самом деле в словах слизеринца была доля правды, и она это прекрасно понимала. А каким еще может быть брак без любви? И вообще какой может быть брак с другом??? Это в голову не лезло… По крайней мере, Клем надеялась, что брачной ночи с Ливерпулем у них не будет. Она себе спокойно напьется на свадьбе, а потом тихо-мирно ляжет спать. А когда мать потребует наследника, они кого-то усыновят или удочерят. – Хах…Долохов, а ты никогда не думал, что слишком много мечтаешь? Скажи свой вариант моей маме, и вскоре у тебя не будет головы и еще чего пониже… - усмехнувшись, ответила Клем, хотя в ее голосе можно было расслышать горечь. Она не хотела, чтобы ее судьба сложилась так, чтоб она вышла замуж за своего друга, после чего их прошлые отношения вряд ли будут прежними. Но впервые Клеменс вспомнила о помолвке с улыбкой. Влас смог преподнести все так, что ей сейчас не хотелось забиться в угол и думать, как жестоко поиздевались над ней и ее судьбой, сейчас она думала, что у нее есть еще полгода, можно что-то придумать.
Девушка улыбалась. Она задумалась, поэтому не заметила, как губы расползлись в улыбке.
- А вообще… - гриффиндорка хотела продолжить свою речь, хотя не собиралась сказать ничего конкретного, как резкое движение в ее сторону заставило ее оторваться от своих мыслей и вообще от всего.
Клем даже не смогла сразу понять, что произошло. Прошло уже пара секунд, как она ощутила крепкие руки, обвитые вокруг ее головы и шеи. А еще через пару секунд девушка уже не осознавала, что целует Власа так же, как и он ее, а руки ее обнимали шею слизеринца и все тело пыталось оказаться как можно ближе к нему.
Впервые она ощутила подобное… Клеменс не могла разобрать, что сейчас творится, где она и что делает. А про то, что она в библиотеке, девушка забыла с тех пор, как сюда пришла.
Казалось, температура ее накалилась до предела, тело дрожало, но не от холода, а от страха и еще чего-то непонятного, но такого знакомого… Нет, ранее такого не было ни с кем, но… ей казалось, что что-то подобное уже было, и было с ним.
Голова закружилась, и она крепче обняла Власа. Это был как первый поцелуй… такой робкий и непривычный… и такой важный… Клем чувствовала себя как будто она вообще сейчас находится за пределами реальности, а то, что она целуется с Долоховым вообще ее не волновало. Впервые она ни о чем не думала…
Прошло пару минут. Хотя, нет, наверное, ей казалось, что это все длилось так долго. Она не знала. Но когда парень опустил руки и его губы оказались отдельно от ее, начало возвращаться сознание. А вместе с ним и осознание. От шока Клем не могла и слова сказать. Она пыталась понять, что только что произошло… Эта минута (или больше.. а может и меньше) как будто выбила ее из жизни и опустила в омут беспамятства, который отбирал все способности что-либо понимать. Но сейчас… сейчас она сидела молча напротив Долохова и еле подняла голову, чтобы посмотреть на него. Ей было страшно и непонятно. Клеменс боялась, что сейчас он посмеется над ней и скажет, что так ей и надо… вот, наконец-то она купилась… а она даже ничего не предприняла, не попыталась его оттолкнуть. Практически все это отражалось в ее глазах, хотя она пыталась этого не показывать, чтобы не унизиться еще больше. Но в данный момент Клем не могла управлять собой, и такое действительно было впервые. Гриффиндорка, несмотря на страх, подняла голову, чтоб понять, права она или нет. Она с трудом нашла в себе силы посмотреть на Власа…

 Отправлено: 05.04.08 14:39. Заголовок: I wanna be there whe..

I wanna be there when you call
I wanna catch you when you fall
I wanna be the one you need
I wanna be the one you breathe

Сегодня в жизни Властислава что-то обязательно изменится. Наверняка, это не будет поворотом всей его жизни, но не оставить следа этот момент в библиотеке просто не может. Парень только что перестал играть в свои глупые детские игры и признался сам себе в том, что любит. А разве это не виток? Обычно в такие моменты начинаются мучительные переговоры, договоры, споры со своим внутренним голосом и приходит решение измениться. Измениться в лучшую сторону, стать способным на любовь, дабы сохранить это впервые охватившее человека светлое чувство и не превратить его в самое отвратительное, способное опустошить и уничтожить. А ведь, когда любовь умирает, с ней может умереть и человек. Где-то в глубине души, там, где Долохов младший винил не себя, а отца в том, что тот его бросил, он находил этому логичное объяснение в любви... авроры убили Марию, а с ней и все светлое, что было в Антонине Долохове. Поэтому он ушел. Он стал не способен любить и сына. Хотя парень ведь не знал, что Долохов старший не хотел рождения ребенка с самого начала...
Наблюдать за поведением Батлер, Долохову приносило удовольствие. Гриффиндорка то и дело менялась в лице. То улыбалась с умилением, то хмурилась и вскидывала глаза к потолку, выслушивая очередную глупость Власа. Иногда она самодовольно ухмылялась, находя логичное объяснение своим не логичным сегодня поступкам, а еще она грустно опускала глаза... Долохову казалось, что он знает ее лучше всех на этом свете. Знает, когда ей хорошо, а когда плохо. Какие у нее улыбки, что значат взгляды. Знал, когда она нервничала... теперь знал, когда она смущена, но почему-то сама Клем не хотела признавать, что он со всеми своими знаниями идеальная для нее пара.
Девушка пригрозила говорить громче Власу на зло, как будто это его действительно заботило. Эти ее слова, рассмешили слизеринца и заставили искренне улыбнуться впервые за сегодняшний день. В Клеменс так забавно сочетались гриффиндорская гордость и слизеринская самоуверенность и самовлюбленность, которая видимо, передалась ей от матери. Влас не был знаком с Николь, но наслышан. Учась на факультете Салазара сам того, не желая, ты проникаешься историями из личных шкафов каждой чистокровной семьи... и откуда только они черпают информацию.
Клеменс говорила, Властислав улыбался. Она говорила, а он улыбался. Говорила... говорила о том, что ему ее помолвка не дает покоя, и улыбалась. Теперь только она улыбалась. Властислав сам недавно осознал это, а теперь гриффиндорка требовала рассказать и ей. Сама конечно не подозревала, что от него своими словами требовала, она просто говорила, комментировала точнее то, что слышит и видит. Долохов никогда не думал, что когда-либо будет способен признаться в любви. Для него это чувство не знакомо, а поэтому слова, сказанные, и несказанные являлись абсолютно, не имели абсолютно никакого значения, но ведь с Клеменс все не так? Слизеринец и правду задумался над услышанным, над тем, как объяснить свое поведение, дабы не выдать себя и не стать объектом насмешек, мало ему выходки Брокльхерст? Но Клем сама спасла его, назвала мечтателем, предложила поделиться с матерью идеями и спокойно выжидать пока миссис старшая метательница кофейников придет и оторвет ему все, что оторвать только можно. Что же, на этот раз Клеменс снова заставила парня улыбнуться, но улыбнуться не как прежде, а как всегда. Хитро. В голове появились слова и с языка они как обычно почти слетели, но фильтр "белый и пушистый Влас" включился вовремя и Долохов просто сглотнул лишь подумав, а то-то я смотрю, то, что у меня ниже тебе покоя не дает, Батлер. Фрейд бы однозначно по этому поводу что-то сказал.
Дальше все произошло неожиданно, хотя говорят, что неожиданно поцеловать девушку невозможно, можно только сделать это быстрее чем она ожидает. Но, так или иначе, Властислав притянул ее к себе и просто накрыл губы поцелуем. Он полностью отдался охватившему его тогда летом в кафе, желанию и целовал ее сам. Ее пухлые чуть открытые из-за улыбки губы. Тогда в кафе она была пьяна, а у него проснулась совесть. Он сгорал в аду созданном самим собой, но сдержался, сохраняя остатки чего-то хорошего, но на этот раз он рисковал головой, хотя ему было все равно. Если Батлер после этого поцелуя превратит его в каменную статую и возведет во дворе замка памятник "нахальным слизеринцам" то оно того стоит, так как ничего более чувственного Долохов в своей жизни не испытывал. Ничего. Абсолютно ничего. Не первый поцелуй. Не первый секс. Не все другие немного извращенные, грязные и лишенные чувств удовольствия с казавшимися ему "любимыми" и действительно бывшими "желанными" девушками. Это трепет в животе, учащенное сердцебиение, дрожь по телу, не уклюжий из-за волнения и не самый лучший его поцелуй. Но оно того стоило. Даже если он будет последним, этот поцелуй того стоил. Стоил того аромат ее тела, шелк темных вьющихся волос, прикосновение бархатных ручек к его шее, лицу, волосам. Эти ее попытки прижаться к нему всем своим хрупким телом и факт, что вокруг них померк весь мир. Открыв глаза, Влас отстранился. Откинулся на спинку стула и снова прищурился, ожидая, что сейчас схлопочет пощечину всей его жизни или еще хуже получит заклинанием по своей бестолковой башке. Но секунда, другая и ничего не происходит. Он приоткрывает глаза и видит, что девушка, раскрасневшись и с трудом, поднимает на него испуганные глаза. Ни гнева, ни ненависти, ни отвращения, один голый страх. Страх, который сильнее ее самоуверенности и гордости, страх, который доказывает, что ей не все равно.
Властислав глядя в ее глаза, растерялся. Он, правда, не знал что делать. Не знал впервые, мысли бились в его голове, но ни одна не была подходящей для этой ситуации. Он не знал что сказать, как поступить, как объяснить. Он хотел ей сказать, что тогда в кафе и все последующее время он сгорал от желания это сделать. Хотел сказать, что, наверное, ее любит. Наверное, любит вообще впервые. Сам не знает, что на него нашло или банально, но так типично для подобной ситуации "прости, это никогда не повторится". Но вместо того, он тихо произнес, все еще глядя ей в глаза
- Ничего не было. - Понимая, что Батлер вряд ли догадывается о чем идет речь, Долохов поднялся со стула и, сунув письмо от ее матери в карман брюк, отошел к книжному стеллажу, отвернувшись от девушки. - В доме моих родных ничего между нами не было. Я соврал тебе. Хотел позлить, а теперь понимаю, что ты не заслуживаешь жить в этом обмане. Я... не думаю, что ты меня простишь, но хочу, чтобы ты знала, в каждом слове Брокльхерст есть доля правды. - Долохов сосредоточился на названиях книг, пока не буквы не поплыли, слизеринец уткнулся лбом в корешки старых учебников и прикрыл глаза. Он был растоптан. Убит. И все из-за той доблести, остатка хорошего, которое в нем имелись. Ведь гораздо проще быть подонком, врать, играть, получать дорогие призы.

 Отправлено: 06.04.08 22:59. Заголовок: Вкус поцелуя все еще..

Вкус поцелуя все еще был на ее губах. Клем все еще ощущала то тепло, которое появилось буквально пару минут назад. Мурашки по коже пробежались в очередной раз, но уже по другой причине. По многим причинам… Она была растерянна, слаба морально и отчасти физически… Эта короткая близость с Власом была непредсказуема, неожиданна, она разбила ее… она не давала покоя… Клем ненавидела себя за это. Она не знала, что ей делать, она не понимала, чего хочет, она не догадывалась, что же будет дальше.
Клеменс просто сидела, словно вросшая в стул, и боялась пошевелится. Как будто если она сделает какое-то лишнее движение, то все испортит, то все пойдет не так. Как бы ей хотелось сейчас научиться предсказывать будущее, тогда бы она не так боялась. Этот внутренний страх поглощал все ее сознание, а так хотелось вдохнуть спокойно! Но нет… она не может…
Тишина была настолько волнующей, что, казалось, Влас сейчас слышит, как беспокойно и как-то слишком медленно бьется ее сердце. Оно как будто замедляло темп и собиралось скоро остановиться. Казалось, что все вокруг стало происходить в замедленном ритме, а вскоре она вообще останется одна.
В груди что-то болело. Дыхание сбилось. Вообще ей хотелось сейчас заснуть надолго, чтобы ее ничего не волновало. Тогда было бы легче. Но это невозможно. Она и так начинала думать, что это все не по настоящему, ведь такого не может быть. Все изменилось за такой короткий промежуток времени. Ведь это нереально… А ведь даже дело не в том, что именно произошло, а в тому, как гриффиндорка себя чувствует после этого. С ней происходит что-то непонятное, то, чего она никогда не испытывала, какие-то противоречивые чувства. Она боялась их, она думала, что молчание может спасти ее, оттянуть тот момент, когда придется оправдываться или вообще что-то делать.
Клем дрожала. Она надеялась, правда, что этого не заметно. Но беспокойство охватывало ее все больше и больше. В голове снова и снова прокручивался момент, когда крепкие руки Долохова прикоснулись к ее лицу, а его губы накрыли ее. Она не могла не думать про это. Только ее пугало то, что она ощутила не отвращение, а желала этого еще. Какая-то жалкая минута заставила ее провалиться далеко-далеко и не думать ни о чем. Она почувствовала себя защищенной, хотя немного растерянной, по-детскому беззащитной, но ей хотелось такой оставаться. Это было как первый поцелуй. Такой наивный и неуклюжий. Хотя… нет, при первом поцелуе она не ощущала столько чувств сразу, ей не было так приятно и комфортно. Она вообще ранее такого не испытывала, как оказалось…
Клем казалось, что она вновь стала маленькой девочкой, которая не знает, куда ей идти, где она находится и что делать. Она была потеряна в собственных мыслях и догадках.
Не только ведь сегодняшний поступок и ее, и Власа, заставил ее потеряться в самой себе. Клеменс на протяжении нескольких месяцев не могла понять, что с ней про исходит. Она чувствовала, что что-то в ней изменилось, изменилось ее отношение к Власу. Однако, она не хотела признавать, в какую именно сторону. Она боялась сказать это самой себе. Клем прекрасно понимала, что достаточно долгое время ее тянет к Долохову, но как только подобные мысли закрадывались в ее голову, она их отгоняла, так как попросту не хотела принимать этого. Возможно, причиной тому стала та злопамятная встреча в Косом переулке. Она многое изменила. Изменила ее отношение к слизеринцу, но тогда не в лучшую сторону. После той злопамятной ночи девушка возненавидела его. А ведь не потому, что по его словам произошло. Более всего ее обидело то, как Долохов поиздевался тогда над ней. Его слова, выражение лица… он унизил ее, он воспользовался ей, а ведь ему так и не пришлось узнать, что до того момента она вовсе не ненавидела его… но смысл что-то говорить позже? Их общение сошло на нет, и даже жалкие попытки Клем вернуть прежние времена оказались безнадежны. Слизеринец полностью закрылся. А ведь это и послужило тому, что сегодня, увидев его, Клеменс помчалась за Долоховым через все коридоры, сама не зная зачем, не задумываясь над своими действиями. А потом она с ним заговорила. Знал бы он в тот момент, как она соскучилась за разговором с ним! Пускай это была словесная перепалка, обиды, ругань…но ей его не хватало.
В глубине души Клеменс прекрасно все это понимала, но она боялась признаться себе, что что-то чувствует к нему. Что-то такое, чего ранее никогда не чувствовала ни к кому. Она держала это все в себе и еле сдерживалась, чтобы не начать кричать или биться головой об стол, тогда было бы хоть чуточку легче. Казавшаяся храброй, на самом деле Клем вовсе такой не была. По крайней мере сама с собой. Ей сложно было признаться в своих ошибках.
Клем боялась поднять глаза на Власа, так как не была уверена, что увидит ту реакцию, которой желала. С трудом осознав, что что-то чувствует к Долохову, она не могла перебороть себя и посмотреть, чувствует ли то же самое он. А все потому, что Клеменс была уверена в обратном…
Подняв глаза, гриффиндорка затаила дыхание, и… увидела… нет, не презрение, не насмешку… и даже не странноватую улыбку… Она увидела растерянное выражение лица слизеринца, который, прищурившись, ожидал чего-то, но чего она не знала… Клем сама была растерянна… Она не знала, что сказать. Она продолжала молчать и все еще была напугана. В эту секунду она желала, чтобы у Власа появилась хоть какая-то реакция, только бы он не молчал… Только бы он не встал и не ушел, не проронив ни слова…
Вот он поднял на нее глаза. Странное выражение…она не могла понять, что оно означает. Она ждала…
Через пару секунд пустой воздух сменили его слова. Совсем не то, что она ожидала услышать.
Ничего не было…
Ничего не было…
В недоумении Клеменс даже не сообразила, что это значит. Однако резкое движение слизеринца заставило ее вздрогнуть. Как вкопанная, Клем проследила за тем, как Влас, резко отодвинув стул, развернулся к ней спиной и отошел к стеллажам, уткнувшись в них руками. Пару секунд они молчали. Девушка впервые видела его таким… таким странным и огорченным.
Его обычный насмешливый голос теперь был серьезным и глухим. Он никогда таким не был…
Он снова заговорил. Клем внимательно слушала, и чем дольше она слушала, тем больше у нее кружилась голова. Казалось, она сейчас упадет в обморок. Стало душно, библиотека крутилась вокруг нее. А его слова эхом звучали в ее голове, все дальше и дальше отдаляясь.
Ничего не было… это была просто шутка, глупая и безрассудная шутка, которая изменила многое… как такое могло произойти? Как он мог настолько все усложнить?...
Сердце еще больше сжалось, и первая соленая слеза потекла по щеке гриффиндорки, капая на стол. Вторая… Клеменс молча плакала. Она не знала, какие именно слова стали причиной этому, но она больше не могла себя сдерживать. Она чувствовала себя раздавленной, побитой, Она хотела просто лечь и не вставать… она хотела забыть о многом.
Я... не думаю, что ты меня простишь, но хочу, чтобы ты знала, в каждом слове Брокльхерст есть доля правды…
Сказал бы подобные слова Долохов пару месяцев раньше, Клем бы действительно его не простила. Она бы обозвала его придурком, козлом и бесчувственным кретином, но сейчас… сейчас она не хотела этого. Она не знала, что она должна сказать.
Девушка бесшумно отодвинула стул и встала… Следы так и текли по ее лицу. Не зная, как правильней было бы поступить, она отдала сознание интуиции. Она просто чувствовала, что не одной ей так тяжело. Клем не могла смотреть на Власа. Казалось, что слизеринец сейчас просто рухнет на пол, а его слова, полные горечи и обиды, вечно останутся в ее памяти.

Мне не нужно ничего, кроме слов и глаз твоих,
Я не знаю никого, кто похож на нас двоих…

Тихо Клем делала шаг вперед, еще один… Вот она уже была возле него… Она чувствовала, как напряглось его тело. Сейчас Клеменс было все равно, что будет дальше.
Ее рука сама поднялась вверх и прикоснулась к его плечу, а потом легонько сжала. Она опустила голову на его плечо, и на него капали ее слезы.
- Я… не сержусь… спасибо, что сказал… - после нескольких секунд молчания Клем смогла произнести только эти слова. Она хотела сказать еще кое-что, но не могла… у нее не хватало смелости… Вся гриффиндорская храбрость куда-то улетучилась. Однако, собравшись, Клем аккуратно развернула его лицом к себе и посмотрела в глаза.
- Влас… я… я хочу быть с тобой… - она произнесла эти слова шепотом, голос сел, но слизеринец все равно отчетливо мог ее слышать. Она хотела сказать это несколько иначе, ее слова должны были прозвчать как "я люблю тебя", но она не смогла, хотя это было не обязательно, все и так было ясно. После этих слов земля опустилась. Клеменс почувствовала себя слабой и оперлась о стеллажи.

Звезды тают над головою, если бы остался со мною,
Вместе быть я знаю так сложно, но все-таки можно…

 Отправлено: 10.04.08 17:01. Заголовок: Слушая Ким хаффлпафф..

Слушая Ким хаффлпаффка думала о том, что людям, способным произносить более трёх слов в секунду, следует запретить посещать библиотеку. Вообще НАТО открыть доступ в это помещение только тем, кто сможет сдать экзамен на способность просидеть час не произнеся не слова и не произведя ни одного громкого звука. Бесспорно такая практика облегчила бы жизнь и тем, кому приходится находится здесь против собственной воли, как к примеру Ким и тем, кто при возможности поселился бы здесь, как сама Мегги.
- Ты? Гурман? Хорошая шутка, я оценила, - Магдалена даже не попыталась изобразить улыбку, столь же безэмоционально перелистывая страницы своей книги. Как обычно, у неё было мнение по любому поводу, и при том не просто «мнение», а обоснованный ответ с библиографическими ссылками, диаграммами и цитатами из первоисточника. – Для того, что бы стать настоящим гурманом надо попробовать не одну сотню блюд, просто что бы иметь базу для сравнения. А, при всём моём уважении к кулинарным способностям школьных эльфов, наши обеды такой базы не предоставляют.
Рыжая кивнула Опиуму, переворачивая страницу. Впрочем, если постараться, то бормотание Ким сойдёт за фоновый шум, особенно с учётом того, что Вильям отвлёк её внимание на себя. Впрочем, желание дочитать главу не останавливало валлийку от того, что бы не поучаствовать в беседе, а точнее не высказать своё замечание по поводу тех глупостей, которые высказывала Ким.
- Корсо, позволь мне ещё раз тебя удивить: эти ленточки весят не для поднятия настроения. Впрочем, я удивлена, что тебя так просто лишить аппетита, - ещё одна страница, ещё одна формула на полторы строчки. Слушая причитания подруги по поводу бессмысленности учёбы, Магдалена почти улыбнулась – настолько абсурдно они звучали. – Ким, я не перестаю надеяться, что в один прекрасный день ты осознаешь всю прелесть учёбы. И это не чепуха. Это – историческое наследие и очень полезная информация. А ещё это – дополнительные баллы для моего факультета и меня лично.
С этими словами рыжая вновь углубилась в чтение, на время забыв о ленточках, гриффиндорках, рейвенкловцах и обедах.

 Отправлено: 10.04.08 23:11. Заголовок: Вопрос назрел сам со..

Вопрос назрел сам собой: ну почему вот эти две личности, которые, казалось бы, не схожи почти что ни в чем, и разговор которых - бурное противостояние двух точек зрения (одной - безалаберной, и другой - заумной), так вот, почему эти две личности еще не разругались в пух и прах, найдя друг друга совершенно не достойными своего внимания? Ан вот вам, можно сказать - исключение. Если по-научному - феномен. При котором, между прочим, повезло присутствовать Уильяму.
Да, пожалуй, все они были слишком странным и несуразным собранием: одна - строгая и еще и книжку успевает между делом почитывать, другой - спокойный и тактичный ко всем, и Корсо - ураганчик местного значения. Впрочем, Ким везде чувствовала себя в своей тарелке - это ведь одно из ее неоспоримых достоинств. Определенно.
- Даже если и не предоставляют, я все равно найду способ растянуть удовольствие. И если тебе так не нравиться слово гурман, я назову себя просто любителем медленного приема пищи.
Тут тоже было противостояние: Магдалена слишком много знала, что бы не найти на все свои ответы. Но Корсо спасалась вечными остротами и юмором - согласитесь, оружие тоже убедительное.
- Синнах, а я и не говорила, что мне от них становиться ну просто оооочень весело... - Ким скривилась.
Если уж совсем не кривить душой, то... от этих ленточек вообще становилось страшно. Они как будто дышали смертью. Казалось бы, тоненький кусок черной материи, а... Ким всегда боялась таких символов. Вот и сейчас.... Страх. Страх от того, что ужасные вещи могут случаться настолько легко и необратимо... Но Ким - гриффиндорка. Она не признается в страхе, никогда.
- Один прекрасный день, когда я... что?... Ммм, - многозначительно протянула Ким. - Это, скорее всего, случиться где-нибудь поближе к дню Судному, и то я не уверена. В любом случае, ждать слишком долго.
И как это Синнах все успевает? И книгу читать, и их в полуха слушать? Вот юный Цезарь, тоже мне...
- А пока Магдалена читает свои опусы... - Ким развернулась к Уильяму, мило улыбнувшись. - Что ты там спрашивал? Ах, хобби... Спорт - это даааааа. Эх, была бы я чуточку попроворнее - точно бы подалась в квиддич. Но я на метле - это еще то посмешище. Такая жалость! А вообще, мое хобби это все шумное и веселое. И уж чтение нудных книг в Библиотеке сюда явно не относиться.
Последнее Ким сказала чуть громче, и четко разделяя слова. Да-да, специально для Магдалены.

 Отправлено: 20.04.08 20:26. Заголовок: Прах на мою голову! ..

Прах на мою голову! Как я мог забыть! Если сможете извините!

Мисс Магдалена не собиралась общаться с Опиумом, это с одной стороны расстроило юноши, но с другой сидела Ким, а эта девушка не имеет обыкновения молчать с кем-либо. Но Уилл не смог молчать, когда речь зашла о значение учебы, он не хотел опровергать слова Магдалены, но все-таки вмешался.
-Ты говоришь, как преподаватель, неужели это все ради чего ты здесь сидишь? Уильям виновато улыбнулся и повернулся к Ким и продолжил. На самом деле сидение здесь открывает перед тобой огромные возможности, заклинания которые ты не могла раньше нигде встретить и зелья, которые никогда не видела. Ты думаешь это ложь? Я не могу похвастаться мечтой стать лучшим учеником, зато точно знаю, что то что я учу для себя мне всегда пригодиться. Хотя рейвенкловцы умны, им никогда не достает усидчивости хаффалпафцев. в голосе Опиума звучало страстное увлечение этим занятием, как будто он знал, что то, чего не понимал никто, а все было так просто. Если ты найдешь для себя что-то захватывающее, то поверь ты присоединишься к клубу книжных червей. А вот веселье это здорово, но тоже в меру, иначе они начинают надоедать, все кажется однообразным и не хватает удовольствия. Уильям ободряюще улыбнулся, с его синими глазами - это было не много странное сочетание, как будто палач успокаивает жертву.
Когда внимание мадам Пинс уже полностью завладел столик неустанно болтающих студентов, то Опиум инстинктивно пригнул голову и приложил палец к губам, продолжая улыбаться.
-Если нас отсюда выгонят, то вероятность того, что мисс Синнах с нами поговорит улетучиться. Может быть, когда мы закончим чтение книг перейти в другое место? не понятно почему веселый Опиум опустил глаза на часы и они поползли на верх, как они умудрились столько времени просидеть здесь? Он даже не увиделся с Геллой, да и так тоже бывает. Зато все в стало на свои места, чем ближе к вечеру, то в ней словно просыпается другой человек, более эмоциональный и страстный, Опуим начинает попросту больше болтать, словно оборотень меняет свой облик, Опиум меняет внутренний мир. И изменения довольно значимое, чего только не происходит в школе чародейства и волшебства Хогварст.
И теперь понятно, почему на ребят столь многозначительно смотрела мадам Пинс, сколько можно было сидеть здесь, а ведь скоро Хеллоуин, да еще тот праздник. Чем Опиум становился старше, тем меньше у него было желание кого то пугать, а вот второкурсники обожают подобные розыгрыши, особенно над первокурсниками, которые еще не ко всему привыкли, а у кого-то это первый магический Хеллоуин. Уилл никогда не праздновал этот праздник дома, из-за скорби Мари, он не хотел ее ранить.
-... или может быть по гостиным? странно закончил свою мысль Опиум, который продолжал улыбаться и был абсолютно бодр, так что пойти гулять под ночным небом - он с удовольствием, но вот удастся ли уговорить девушек?

 Отправлено: 21.04.08 11:46. Заголовок: Что-то явно пошло не..

Что-то явно пошло не так или наоборот, так как надо, но в таком случае все предыдущее в жизни Властислава Долохова было не правильными. Это как в сказке Луиса Кэрола, никогда не думай, что ты иной, чем мог бы быть, иначе, чем будучи иным в тех случаях, когда иначе нельзя быть. Стоя спиной к девушке, Долохов прятался от ее грустных и испуганных глаз. Он никогда бы не подумал, что поцелуем сделает девушку такой слабой, наоборот, он ожидал, что это даст Батлер прилив сил и гриффиндорка выбьет ему пару зубов за вольности. Подняв глаза, он не смог на нее смотреть, сказав пару слов, поспешил отвернуться и теперь стоя, уткнувшись в пыльные книжные полки, даже с закрытыми глазами он видел этот страх в ее глазах. Чего она боялась? Пока еще он не мог понять, поэтому продолжил оправдываться, а точнее уже не напрямую, но признаваться ей в своих чувствах. Долохов был бы не Долоховым, если бы сказал напрямую три простых слова: Клеменс, я тебя люблю. Этому были причины. Во-первых, маска, которую носил слизеринец с раннего детства. С того момента, когда на вопрос, а где мама, его бабушка с дедушкой перестали говорить о том, что она очень далеко уехала, но сильно скучает по нему и любит. С того момента, когда ему сказали, что она просто погибла, а его отец сидит в тюрьме. Реакция мальчика тогда всех поразила, не расплакавшись он просто понимающе кивнул и протянув что-то вроде "Ага-а-а... понятно" убежал. Долохов никогда в своей жизни не показывал, что ему больно, что ему плохо, что ему одиноко. Всегда улыбался, старался прикрыться юмором, и эта маска так плотно сидела на лице, что со временем он уже с трудом различал, что скрывается под ней, что настоящее. Именно поэтому парень не мог просто сказать. Он как всегда прикидывался безразличным, лишенным чувств, крутым парнем, правда у которого проснулась совесть. Во-вторых, страх. Он боялся своих чувств и того, во что они могут его превратить. Безумство если не дать им выход? Жестокость, если их растоптать? Властислав смотрел на своего отца на старых живых снимках и каждый раз представлял, что превратило его в того, кем он стал. Любовь к Марии? Ощущение того, что нет ничего за спиной и нечего терять? Общество ведь само толкнуло старшего Долохова в аппарат преображения и это судьба Власа, если Клеменс сделает не верный ход. Если сейчас Батлер развеет его иллюзии, растопчет чувства, она еще в придачу вырвет с корнем сердце и что тогда? Он как обычно напьется с Вордом, а после шаг за шагом приблизится к пропасти, из которой вылезти уже никогда не сможет. Но Клеменс его ангел хранитель, она его спасет...
Нежная ручка коснулась его плеча, он задумался, не слышал шагов и естественно напрягся от неожиданности и волнения. Она опустила голову ему на плечо и говорила, что не сердится. Она говорила, что не сердится, и это означало, что прощает? Она не сердится... не сердится, крутилось в его голове, а рот от удивления глупо чуть приоткрылся. Девушка, не дав Долохову и слова сказать, аккуратно коснулась его лица и заставила на себя посмотреть, в ее глазах были слезы. Ее молочную кожу разрезали едва заметные мокрые дорожки, и он не мог себе этого простить. Он заставил ее плакать. Не ясно было, были ли это слезы от горя или от счастья, или от неизвестного страха, но в тоже время чего-то положительного, что охватило ее. Если бы Властислав умел, он бы тоже пустил слезу, глядя на эту безупречную красоту, на эти влажные глаза, нежные руки державшие его лицо... я хочу быть с тобой, произнесла девушка и пошатнулась. Влас инстинктивно подхватил ее, сгреб от стеллажа, за который гриффиндорка ухватилась, и сжал в объятиях. Он не знал что делает, он не знал, что делает она, но это было самым правильным поступком всей его жизни. От этих резких движений стало покалывать казавшееся давно зажившим плечо после операции по спасению, но он не обращал на это внимания, а просто невероятно крепко прижимал ее к себе, запустив одну руку в ее мягкие волосы, перебирая пряди, гладя по голове. Сейчас он не думал ни о женихе Батлер младшем Ливерпуле, ни о странном письме, которое ему передала ее мать, ни об отце, мысли о котором не давали покоя. Он даже не думал о том, что сейчас повел себя безрассудно, сорвал свою маску и невероятно слаб. Ты только ударь его посильнее, и он сломается. Все светлое в нем, от матери исчезнет в момент, а что останется тогда? Жалкая копия отца, как Теодор или Драко... этот момент захватывал дыхание и был таким, которыми изменяют жизнь.
- Я не достоин тебя, - шептал он ей на ухо, - но если ты мне дашь шанс, я исправлюсь, - прижимая ее все крепче, слизеринец не сомневался в ее искренности, не сомневался в словах и слезах. Верил и поэтому решил открыться, решил сказать то, чего никогда еще не говорил, всерьез испытывая это чувство, - с того дня в Лондоне я понял одно, ты смысл моей жизни, Клеменс, единственная кто может меня спасти. Я люблю тебя. - На этом слова закончились и с ними и воздух, будто его кто-то выкачал из легких, и в глазах стало темнеть. Легкий холодок прошелся по коже, дрожь... только спустя пару секунд Влас понял, что дрожит не он, а она и это передается ему через прикосновения. Ослабив хватку, Влас теперь сам коснулся лица девушки, ее подбородка, и чуть приподняв голову, заставил на себя посмотреть. Своим взглядом он просил ничего не говорить, просто согласиться. Секунду, другую, а может быть и намного больше, минуты давно превратились в часы, как раз тогда, когда смешались вокруг все звуки и они попали в мир, где существуют только они вдвоем, Долохов молчал. А после он улыбнулся, вытирая ее слезы. Улыбнулся искренне, но не грустно, большее похоже на себя обыкновенного, но не хитро. Улыбнулся просто и спросил,
- У тебя есть маска?

 Отправлено: 05.07.08 21:20. Заголовок: Арабелла и нумеролог..

Арабелла и нумерология. Нумерология и Арабелла - об отношениях этой пары уже давным - давно пора писать такой роман, от которого даже "Война и Мир" позеленеет, и отправится курить на полочку. Спрашивается - ну что она могла найти в столь устрашающем на вид и слух предмете? Жуткие столбцы чисел, необходимость иметь в голове не просто мозг, а мозг с клеймом Intel Inside - но поди ж ты, ее перо так и летает по пергаменту. Другие девушки в это время прихорашиваются для похода в Хогсмид и иже с ним, а Белла стянула волосы в "зубрильный" хвост, и пишет - пишет - пишет. Дай бог уследить за тем, как она смотрит сначала в книгу, а потом на пергамент. Что - то запишет - и вновь в книгу. И так по кругу. Туда - сюда, туда - сюда, как какой - нибудь реактивный турбо - двигатель.
На минуту девушка отложила перо, и потерла глаза. За историями для Бины, за еще челой кучей неотложных дел она легла... настолько поздно, что об этом даже и говорить - то как - то неприлично. Так что сейчас Арабелла выглядела очень даже устало. Другое дело, что это более никто не увидит. Ни за что. Никогда. Это же окончательно подорвет ее честь, а она и так не совсем уверена, что все, что она в последнее время говорила, о чем думала и что делала - правильно. Но знаете, как сказал кто - то очень умный? Что было - то было, не будем вспоминать то, что прошло. Так что еще раз протерли глаза, и за работу. Пока тишина. Пока у нее есть время подготовиться. Зато на неделе ей будет куда проще - она сможет уделить чуть больше внимания самой себе. Чуть больше времени посидеть за ужином, прислушиваясь к говору одноклассников. Чуть больше времени провести с той же Биной - поговорить, и помечтать о насущном. Словом, как - то очень быстро Белла переключилась с уроков на мечты. Хотя это и правильно - ведь чем еще заниматься семнадцатилетней девушке, как не предаваться мечтам?
Другое дело, что наша Арабелла отнюдь не мечтатель. Для нее это столь же противоестественно, как для меня, например, сидеть и с умным видом вникать в теорию по элементарной физике.Однако сейчас все в этом мире было явно не так. Потому что она сидела, и мечтала. И ей это явно нравилось.
Ей только не нравился один факт - где шляются ее брат и сестра? Нет, конечно же она знает, что Меган сумеет позаботиться об Элиасе. Но все - таки она старшая, а они уже хрен знает сколько времени не показываются ей на глаза. Но черт возьми, в библиотеке так уютно, и так не хочется отсюда уходить. Так что щелк - щелк пальцами, сдули непослушную прядь волос со лба и продолжаем мечтать дальше, иногда прерываясь на очередную запись про труды Эрика Странного в области нумерологии

 Отправлено: 05.07.08 23:29. Заголовок: Библиотека. Натаниэл..

Библиотека. Натаниэль с круглыми глазами вошёл в сию обитель ума и благодетели и ад для.. для Натаниэля Вальмонта. Ад, связанный с сегодняшним днём. Парень сделал небольшой шаг.. Первый тяжко ему дался. Еще один. Ух-ты, кажется получается. Третий... Натаниэль, входишь во вкус... И всё таки.
Так просвятим ситуацию. Натаниэль Вальмонт в библиотеке. Не за тем, что бы вытащить отсюда Корнера, как на третьем курсе, не за тем, что бы нарушить идилию Эшли Сноу, когда та целовалась с каким-то парнем, как на пятом.. Даже не для того, что бы самому целоваться с какой-нибудь наивной девчушкой.. Нет, не поверите, Натаниэль Вальмонт зашёл сюда учится. Мерлин мой, аж муражки по коже.
Нейт слабо улыбнулся мадам Пинс. Та даже не удосужила парня взглядом. Ну и слава всем богам, меньше свидетелей этих первых шагов. Стоп, Натаниэль, немедленно возьми себя в руки. Вальмонт сделал глубокий вдох и быстренько преодалел оставшееся растяние между ним и стилажами, которые всё же были ему более близки, нежеле кампания мадам Пинс. Сегодня к Вальмонту подошёл рейенкловец года на три его старше и передал записку от преподавателя нумерологии. Вот вам и утро. Нейт лениво её развернул и обнаружил, что если он не сдаст профессору заданную им работу, то Вальмонт может больше не появляться на уроках нумерологии. Нейт бы и рад, но затрещина от Эшли вернула парня с небес на землю.
И что его дёрнуло выбрать нумерологию после второго курса, да еще и СОВ написать на проходной бал? Нейт до сих пор ломал голову. Может всё таки тот факт, что ему порой достаточно улыбнуться, что бы заполучить домашнее задание, приносит свои плоды, но уж лучше бы Вальмонт давно отказался бы от этого невесть чего. Нумерология. Какой ужас. Глядя на книжку у себя в руках, на которой было что-то написано, Нейт чувствовал, как его начинает мутить. Ерунда какая-то. Он не имел ни малейшего представления, что значит хоть одна из формул, зачем они нужны и вообще, что такое, нафиг, формула по нумерологии?! Мерлин! Ну зачем это всё свалилось на голову Натаниэля Вальмонта. К тому же на такую побаливающую голову. Выпил вчера Нейт не много, но много всего. Вот вам и головная боль. А ведь Нейт даже уснул один. А ведь такой день, праздник.. Нет, Вальмонт лёг спать один. Наверное.. Откровенно говоря, он не очень отчетливо помнил... В любом случае, проснулся в городом одиночестве.
Рейвенкловец обреченно прошёл несколько рядов, корча на лице самый умный вид. Крайне умный... Ужас, Нейт.. Ужас! А! Натаниэль глубоко вздохнул. Ну где же шляется Корнер? Прилетел бы сейчас к нему в трико с красном плаще.. На груди его играла бы всеми красками красная буква "S", ну или "C"... или "SC" SuperCorner! Ну не важно! Вот прилетел бы он в своём трико и сказал "Брось, Натниэль! Зачем тебе всё это?? Есть дела поважнее!!" И Нейт бы ему ответил "Черт возьми, Корнер, ты прав!" И улетели бы они вместе в Грецию к тем милым девушками магглам.
Но нет, Натаниэль Вальмонт в библиотеке с, мать родная!, книжкой по нумерологии в руках. Держись, Натаниэль, держись.. Парень прошёл еще один ряд. Обернулся, споймал раздраженный взгляд мадам Пинс, отвенулся и до конца осознал всю пагубность своего положения. Нумерология... Нет, Вальмонт! Уходи отсюда! Но записка в кармане мантии словно жгла душу и совесть.. Совесть? Простите, что это?
- Или кто это? - тихо произнёсь Натаниэль, глядя на девушку, которая склонилась над пергаментом. Через несколько секунд Нейт узнал сидящую. Полянская! Это судьба.. Обычно парень не особо верил в судьбу, но сегодня он согласился сделать ей одолжение, и немного поверить. И да, вот она! Так, которая, не поверите, знает нумерологию. Тооочно! Именно у неё Вальмонт списывал на СОВ. Вот так удача. Открывайте шампанское, дамы и господа, Натаниэль Вальмонт поситит Нумерологию и еще не раз. Парень поставил свою сумку на пол рядом со столом.
- Арабелла, - задумчиво протянул Вальмонт, глядя куда-то словно в небо, тем самым привлекая к себе внимание. Нейт улыбнулся. - Об имени твоём слогал легенды.. И их же солну перед сном о нём читал. Вот имя Арабелль.. Скажи, ну где ты? Я утро всё только тебя искал... - мягко говорил Нейт, всё так же глядя куда-то не на девушку. Потом наконце-то перевёл взгляд на её лицо. Его выражение стало немного жалостливым. - Белль, помоги с нумерологией...

 Отправлено: 07.07.08 13:06. Заголовок: День как день. Быть ..

День как день. Быть может чуть менее удачный, чем другие. Хотя последняя неделя сама по себе для Мэган была неудачной. Полянская пребывала в крайнем раздражении, срывалась на друзей, но чаще всего на собственного брата. Вот и сегодняшнее утро не прошло без приключений. Стоило ей только оторвать свою непокорную головушку от подушки, как Мэган тут же начала выяснять отношения с Элиасом, дескать, отчего в её сундуке с одеждой делали его грязные джинсы и носки. В итоге ссора закончилась банальностью – Мэган запустила в братца носками, да ещё дала ему пинок под зад, точнее попыталась, девушка промахнулась и вписалась бедром в тумбочку, теперь там наверняка останется синяк. Такое начало дня не сулило ничего хорошего. По крайней мере, тем, кто попадутся под руку Полянской, испытают силу её гнева на себе.
Завтрак прошёл вполне мирно. Мэган ни с кем не разговаривала, на чужие вопросы не отвечала и пресекала любопытствующие взгляды, которые изредка кидали на неё сокурсницы. Элиас на завтра не пришёл. По всей видимости, обиделся. Арабеллу Мэган тоже не застала, та определённо заседала в библиотеке. Неделей назад рейвенкловка тоже любила общество молчаливых книг, но теперь ей не хватало терпения и усидчивости, хотя домашние задания, которые она должна была выполнить, всё ещё лежали на столе в гостиной факультета. С каждым днём эта аккуратная стопочка росла. Мэган с ужасом понимала, что от работы некуда скрыться и её в итоге придётся сделать. Полянская была трудолюбива, умна и находчива. Но с утра всё было наоборот. Она чувствовала себя уже усталой, совершенно пустой и, как ни странно, жутко ленивой. Ей ничего не хотелось делать. На рейвенкловку навалилась страшнейшая апатия, бороться с которой не было ни сил, ни желания. Но это была бы не Мэган Полянская если бы она не заставила сесть себя за уроки. Девушка понуро двинулась в гостиную, захватила с собой учебник по Зельем, пергаменты и перья. Нужно было закончить эссе. До конца свитка двадцать сантиметров. Если растянуть почерк, то она как раз уложиться. Преисполнившись оптимизмом (или ему подобным) Мэган двинулась в библиотеку. Десять минут ходьбы по запутанным и тёмным коридорам Хогвартся и вуаля, Полянская в библиотеке. Приветственно кивнув миссис Пинс, рейвенкловка двинулась к своему обычному месту возле окна. Но девушка остановилась на полпути. Недалеко от неё, за соседним столом, сидела Раби. Мэган не удивилась, когда застала её здесь одну, в любой другой день Полянская бы просто прошла мимо, решив не мешать сестре. Но сейчас определённо не тот случай, хотя бы потому, что сестра была не одна. Рядом с ней восседал Вальмонт. Мэган прекрасно знала Натаниэля, он был на курс старше, и особой дружбы они не водили, но о нём был наслышан каждый в Хогвартсе. Так, что представьте удивление рейвенкловки, когда она застала сего субъекта в библиотеке, да ещё в компании своей сестры.
Мэган озадаченно покачала головой, отчего пряди, выпавшие из-за ободка мягко качнулись. Ну что ж. Выясним, что привело обоих в библиотеку. Через секунду Полянская была возле их стола. Девушка, не дожидаясь приглашения, приземлилась на свободный стул рядом с Вальмонтом.
– Привет Раби. – сухо поприветствовала сестру Полянская, уже по такому скупому возгласу Раби должна была понять, что Мэган не в настроении.
- Вальмонт в библиотеке. Это что-то новенькое. – Мэган всегда была однозначна в своих оценках, так что и сейчас скрыть своего удивления не сумела.
Будь рядом с ней сейчас Элиас он бы точно выдал нечто смешное, но брат поспешно ретировался ещё утром, скрылся куда-то от её всевидящего ока. Ведь когда Мэган не в духе могут пострадать и невинные. А ему были ни к чему лишние жертвы.

 Отправлено: 09.07.08 09:54. Заголовок: И тут появляюсь я – ..

И тут появляюсь я – вся в белом (с)

Вот и он пришел. Что называется – зря надеялись, что все будет хорошо (с) Только Арабелле вздумалось даже чуть – чуть задремать, как над ее ухом раздался чей – то до боли знакомый голос. Вальмонт, черт бы его побрал! Это он списывал у нее на пятом курсе Нумерологию, это он на пару с Корнером имеет всех – ну хорошо, большинство девочек в Хогвартсе, и это именно он сейчас стоит у нее над ухом и гундосит. Прищурившись, брюнетка покосилась на книжку по нумерологии, и притворно – страдальчески закатила глаза, словно говоря – А я ждала другого. Собственно говоря, именно об этом она ему и сообщила: - У тебя в руках нумерология? А я – то думала томик Ахматовой, не меньше. Тогда попрошу не обижаться – бабник из тебя и впрямь неплохой, ну а вот как поэт ты точно не состоишься, - после чего спокойно посмотрела на Натаниэля. В этом была вся Арабелла – указать человеку на его несовершенство совершенно открытым текстом, ничего не стесняясь. Разумеется, Натаниэль имеет полное право дать ей за это пощечину, но ей было на это как – то совершенно побоку. Она просто сказала то, что было у нее на языке. А вот что дальше будет – одному Богу известно.
- Есть проблемы? – живо поинтересовалась Белла, когда Вальмонт попросил помочь с нумерологией, - ну давай тогда сюда свои записи, посмотрю на основе чего ты готовишься к урокам. Пока Арабелла листала тетрадь, она искоса наблюдала за... однокурсником (ибо мы с вами, кажется, не выясняли отношения), и проморгала тот момент, когда в сим святилище юных умов Хогвартса объявилась сестра. Что было... неудивительно, она была без Элиаса, изч его можно было сделать простейший вывод. Поцапались. Опять. Боже - Господи, ну когда же они уже уймутся: вроде бы шестой курс в полном разгаре, и пора прекратить эту глупую междуусобойную войну. С другой стороны - это же Мег и Эл, ее родные сестра и брат, которых Арабелла знает с рождения, так что о чем мы с вами говорим? Ежу понятно, что это никогда не хочется. Но так иногда охота помечтать. Пусть и о несбыточном.
- Облака сегодня низкие - верный признак того, что ты, душа моя, малость не..., - поймав взгляд Мэг, Белла тут же сделала взмах руками - мол, молчу - молчу, - а Натаниэль у нас , видишь ли, за нумерологию переживает. Конечно, порода "Натаниэль Вальмонт Библиотечный Обыкновенный" сохранилась в этом мире в единственном экземпляре, и сегодня это его первое появление на публике - но кто знает, может быть это только начало?

 Отправлено: 19.07.08 10:55. Заголовок: Что могут означать т..

Что могут означать тихие рыдания в одинокой библиотеке? Трудно догадаться, но это снова таки Вэйн убивается из-за очередной холодности в речи Адама. Все знакомые и друзья уже давно привыкли, что не стоит ее трогать в такие моменты. Она посидит пару часов одна, поплачет и успокоиться. А потом все снова повториться. Это уже словно налаженный цикл. Повторяется снова и снова. А Лиз портит себе последние нервы, даже не подозревая из-за именно плачет. Все чаще и чаще начинало казаться, что все, что между ними теряет свой смысл, что все проходит. А гриффиндорка находила лучшим способом утешиться поплакать в библиотеке и попортить школьное имущество слезами. Для нее это было самым обычным делом. Даже библиотекарь боялась к ней подходить. Настолько горечными были всхлипы девушки. А хотя в такие моменты к ней лучше не подходить. А то слезы резко перейдут в истерику и шпуляние всеми известными ей заклинаниями. Тогда уж побеспокоившему ее точно не поздоровиться. Ну вспомнить хотя бы ту пятикурсницу, которая попыталась успокоить ее месяца два назад. Она конечно почти не пострадала, но девушку стала обходить стороной. Только такое отношение окружающих ее пугало. Она же не лезла к кому-то, размахивая при этом палочкой. Раз она решила посидеть одна, значит так было нужно. Почему-то многие считали должным с ней поговорить. Ей-то действительно хотелось поговорить, но с таким человеком, который ничего не знал. Лишь видел все на самом деле и мог судить только по увиденному. Так хотелось, чтобы такой человек нашелся. И даже не важно, парень это или девушка. Просто Элизабет была уверена, что ей смогут помочь. И она станет сильнее. Ей будет легче преодолевать такие вот инциденты с Адамом.
С Самого раннего утра Лиз тут плачет. Даже как-то интересно стало, откуда в ней столько слез. Ее внешний вид оставлял желать лучшего. Растрепанный волосы, перекошенный свитер. Юбка немного задралась вверх. Ну а что уж-то говорить про глаза… Красный, словно у вампира. Немного побаливала голова. И почему-то клонило в сон. А, еще стоит упомянуть, что рукава свитера все были мокрые. Из-за того, что гриффиндорка ими вытирала слезы. Платка у нее естественно не было. А возвращаться в общую гостиную, где все таки еще болталось пару однокурсников совсем не хотелось. Обычные вопросы типа «Что с тобой?», или «Что случилось?», ну или же самый бестактный для Элизабет «Помочь?». Нет, ну ей конечно было приятно, что даже парни с факультета так заботятся о ней, но все равно. Такова уж Вэйн по характеру. Показать всем свои слабости для нее позорно. Снова очередная книга захлопнулось. Половина книги была в таком ужасном состоянии. Хотя ей повезло, она промокла. А вот пергамент, с домашним заданием, над которым Лиз так усердно трудилась несколько недель пропал безвозвратно. Даже немного стало обидно, что девушка не достала его. Чернела при попадании первой же большой капли начали растекаться. А уже через пять минут там образовалось огромное чернильное пятно. Лишь по краям текст можно было хоть как-то разобрать. На время Лиз даже забыла о каких-то восстанавливающих заклинаниях. Просто беспомощно сидела с закрытой книгой, которая лежала перед ней и пергаментом, утратившему свою ценность. – И так всегда – все так же всхлипывая прошептала Вэйн под нос. Она уже привыкла к неприятностям, происходившим с ней так часто. Хотя, она бы была так рада обычным человеческим неприятностям. Ну например испортилась юбка, или подгорел праздничный ужин. Но совсем не хотелось жить и осознавать, что этих проблем для тебя уже не существует, что ты что-то большее, чем простой человек. Хотя аспект тут на слове больше все объясняет. Проблемы стали больше, серьезнее. Да и она стала больше, ну или старше, по другому выражаясь. Она должна осознавать, что не все в этом мире идеально, но все равно не шибко выходит это делать. Ну и ладно. Такой она сделана. Нет смысла меняться. А если кому-то что-то не нравиться, то получите Стуфепаем в наглое лицо. Похоже, что эти ссоры и истерики смогли ее изменить. Она стала более смелой. Ее совсем не волновали некоторые вещи. В общем стало плевать на некоторых людей, которые раньше были важны. Девушке стали безразличны многие вещи. Сильно сказалась на этом изменений зацикленность на Адаме.