Отправлено: 01.06.08 22:31. Заголовок: Кабинет директора

Вход сюда сугубо по паролю. Он известен директору, зам. директора, и возможно некоторым профессорам.

 Отправлено: 01.06.08 22:37. Заголовок: Джули было страшно. ..

Джули было страшно. Все это время, женщину пожирал страх неизвестного происхождения. Хотя нет. Она знала причину. И все причины исходили от ее мужа. Теперь Калеб был еще более опасен. Должность Министра Магии, давала волю, открывала новые двери, создавала людей и уничтожала их. Было чего бояться. Миссис Корнуэлл боялась, по сути, не животных реформ, которые может совершить ее муж, под влиянием Темного Лорда. Ее беспокоили другие, земные вещи. Например, их отношения. Не хотелось вновь возвращаться в прошлое. В котором Корнуэлла часто не бывало дома, он делал, что хотел и с кем хотел, а Джули делала вид, что ничего не замечает. Никакие реформы не могли сравниться с чувствами женщины, которая теряла своего мужа, каждый день. Каждое новое утро, отбирало у нее частицы любви. После злополучного разговора о Сириусе, в отношения вернулась прохлада. Женщина вновь была снежной королевой, а Калеб не очень то спешил собирать слово «вечность» для нее. Скорее пытался вырваться, будто осознавал насколько серьезным все стало. Тоска и одиночество пожирали их обоих, но обстоятельства были сильнее.
Словно лишенная возможности улыбаться, она шла вместе с этой процессией, одновременно ощущая себе женой короля, а в другую минуту уже любовницей, которую в любой момент могли выкинуть как ненужные вещи. Или еще лучше – отправить на эшафот. Что бы раз и навсегда избавиться от проблемы. Жена министра действительно была проблемой для этих людей. Все знали – она добрая, она благородная, но никто из окружения Калеба не заслужил хорошего отношения. Никто из них не дождется ее благосклонности. Скорее Джули уничтожит их всех. Вот и сейчас – жена министра, но вместе с тем и представитель Аврората. Как же это ужасно – принадлежать к двум мирам, и ничего не исправить. Жизнь распорядились именно так, и не иначе. Опустив голову, она просто шла, пока они все не дошли до кабинета директора. Когда-то тут сидел Альбус Дамблдор, готовый помочь каждому. Теперь это был кабинет нового директора. Себастьян Ферт. Он не был Пожирателем Смерти, и ее удивляло, почему именно он. Но Темный Лорд и Пожиратели Смерти хитры, им проще выбрать нейтрального человека, тем самым внушим доверием всем остальным. Хотя какое тут доверие? Женщина подняла карие глаза на Ферта, но даже не посмела улыбнуться.
- Себастьян, вы позволите нам поговорить в вашем кабинете? – она знала, что он в жизни не откажет ни ей, ни Калебу. Ко всем прошлым причинам, теперь еще добавился риск. Не многие готовы будут пойти против новых порядков, а особенно против Министра с меткой на плече.
- Конечно, миссис Корнуэлл. Кабинет в вашем распоряжении, а я еще должен вывести учеников из шока. Многие из них, не ожидали таких кадровых изменений. – по крайней мере Ферт был честен. Кивнув головой, мужчина поспешно удалился.
Джульетта даже не посмотрела на мужа, и просто прошла в бывший кабинет Альбуса Дамблдора с тоской оглядывая его. Кабинет практически не изменился. Все было таким же, как во времена их учебы в Хогвартсе. На секунду на лице женщины появилась улыбка, приятно было вернуться сюда, в какой-то степени. С другой стороны это было невыносимо. Стены возвращали ее в прошлое. Которое умерло, но стены Хогвартса хранили в себе память. Пройдя к столу директору, без лишней скромности, женщина присела на стол. Вид как в детстве – по ребячески свесив ноги, упершись ладонями в край стола, Джулс, наконец подняла глаза на Калеба.
- Думаешь, хоть кто-то поверил в этот цирк? – она знала своего мужа слишком хорошо, но имела полное право, наедине говорить ему все, что считает нужным, все, что считает правильным. – Ты так заботишься об их будущем. А назвать вещи своими именами? Дети, в скором времени все вы станете марионетками Темного Лорда, как ваш покорный слуга. Господи, Калеб, во что ты ввязался? – ее охватывал страх, и злость, она сидела на столе, и боялась двигаться, словно каждый метр мог стоить ей жизни. А ведь так и было, она жила на честном слове. Если ему прикажут, Министр станет вдовцом. Другой вопрос, сможет ли он это сделать, но если не он, кому-то другому сие будет под силу.

 Отправлено: 01.06.08 23:48. Заголовок: Give me your heart ..

Give me your heart and your soul
And I'm breaking out

...it's hurting me
Morphing me
And forcing me to strive
To be endlessly
Caving in
And dreaming of your love


Длинные коридоры, каменные стены, высокие потолки… Все по-старому. Время бежит, все меняется ,но лишь Хогвартс остается неизменным. Гулким эхом отдавались шаги Министра и его свиты. Джули больше не держала его под руку, благоразумно держась на расстоянии. Позади них вышагивал Ферт, сияющий, словно только отполированный медный чайник. Замыкали процессию два безликих Пожирателя, настолько скучных и пресных, что сливались с окружающей обстановкой.
Возле кабинета директора Джули остановилась и с тактичной улыбкой попросила Себастьяна оставить их наедине. Само собой, последний тут же бросился исполнять ее просьбу. Лишь ухмыльнувшись, Калеб покачал головой и, сделав знак сопровождавшим его отныне повсюду «аврорам», остаться за дверью.
Наконец они остались вдвоем. Он ждал этого с той самой минуты, как узнал, что стал Министром. Ему отчаянно хотелось поговорить с женой, услышать из ее уст слова поддержки, ощутить ласковое прикосновение теплой руки на своей коже, но все это были несбыточные мечты. Даже без свидетелей Джульетта была так же холодна. Словно печальная кукла, она смотрела на него безнадежно устало, а голос ее был полон разочарования. Отвратительный привкус горечи появился во рту. Пора было бы уже привыкнуть к такому положению вещей, но из года в год Корнуэлл верил что что-то изменится, жизнь их наладится и все будут глупо счастливы, как в каком-нибудь третьесортном романе. Порой ему казалось, что желания начинают сбываться. Джули становилась мягкой, податливой, словно пластилин в его руках, но одно неверное слово, дикий взгляд или неосторожный поступок рушили сложившуюся идиллию в мгновение ока. Как карточный домик сладостные иллюзии разлетались в стороны, а он послушно собирал их снова, раз за разом, надеясь, что в следующий раз все получится.
- Ты чем-то недовольна, любовь моя? – сухо произнес Пожиратель, сверля жену гневным взглядом, - Позволь напомнить тебе, что во все это я ввязался лишь благодаря тебе и твоей болтливости. Но, возможно, все даже к лучшему. Теперь тебе не сбежать от моей власти никуда. Только если в могилу.
Как-то криво улыбнувшись, Калеб пронзительно посмотрел на Джули, и во взгляде его сложно было рассмотреть что-то хорошее, светлое или обнадеживающее. Расстегнув верхние пуговицы, мужчина сбросил мантию прямо на пол и, с видимым удовольствием закатал рукава рубашки. От стоящей в комнате духоты, ему было до темноты в глазах жарко. Хотя, возможно, это бывшая мисс МакДэниел на него так действовала. Забавно, так остро он не ощущал ее присутствия со времен учебы. Быть может, визит в Хогвартс подействовал на него сильнее, чем он думал? Как бы там ни было, эффектом новоявленный Министр был крайне доволен. В глазах его появилось знакомое животное выражение голода, и он медленно, словно хищник на охоте, направился к сидящей на столе женщине.
- И потом, cara mia, разве быть марионеткой так уж плохо? В руках заботливых, умелых, это порой может доставить небывалое удовольствие, - голос Калеба был тихим и вкрадчивым. Вплотную подойдя к Джульетте, он крепко, но при этом умудрившись быть ласковым, сжал ее красивое лицо в горячих ладонях. Знакомый запах ее кожи манил, будоражил сознание. Память услужливо представляла мысленному взору образы юности и тех былых времен, когда староста Рейвенкло упорно твердила самодовольному слизеринцу «нет». Он желал ее тогда так сильно, что, казалось, сходил с ума от испытуемых чувств. Это было так давно, что уже стало казаться неправдой, но сегодня он вновь испытал утраченное чувство. Не любовь, не страсть, нет, эти эмоции никогда не покидали его сердца, а лишь жгучее, необъяснимое желание получить недоступное, поставить на место, подчинить своей воле. Его раскаленное дыхание опалило нежную кожу и в следующее мгновение он так резко накрыл губы жены поцелуем, что она даже возразить не успела. Да и если бы успела, кто бы стал ее слушать? Пусть только попробует сказать ему «нет» сейчас. Никто не поможет, никто не спасет, а он не остановится, пока не получит желаемого.

сказать: "Апарекиум!"

маньяГ из бек

 Отправлено: 02.06.08 15:34. Заголовок: Можно было удивится...

Можно было удивится. Можно было бы. Только Джули достаточно хорошо знала мужа. Сдерживать зверя не так просто, особенно когда знаешь – однажды он вырвется. Все вернется на свои места. И подобие нежности, будет навеки погребено под весом проблем. Ей хотелось, что бы иллюзия стала реальностью. Больше всего хотелось. Но даже волшебникам не под силу такое. Хорошие люди становятся плохими, а вот плохие, никогда не станут по-настоящему хорошими. И можно было бояться, стараться усмирить зверя. Нет. Так не будет. Этого зверя слишком тяжело усмирить. Если он вырывается, приходится только терпеть и не провоцировать. Джулс умела. Могла. Не тот случай. Все-таки он стал Министром Магии с меткой Темного Лорда на плече. У него были причины вести себя так, как он вел себя в школьные годы, когда перед ним была не его жена, а девушка любящая другого. Теперь перед Калебом был все тот же человеком. Она была его женой, с другими взглядами на мир. Большинство из того, что она считала хорошим и нужным, он считал бесполезным. И наоборот. Так жить было тяжело. Боятся, стоило. Особенно сейчас, смотря в глаза Корнуэлла. Потому, что там все было как раньше. Жестокость, звериное подобие ее мужа, который был умелым манипулятором. Он умел добиваться всего. Ему было плевать на методы, которые он использует. Калеб просто действовал. Остальным оставалось лишь подчиняться или стать жертвами. Но были и подчиненные жертвы. Именно такой была его жена. Как бы Джульетта хотела, что бы все было иначе, что бы мужчина держал человеческий облик дольше, ничего не получалось. Зверь, способный нанести сокрушающий удар в любой момент.
Опять этот самодовольный тон. Человек, которого мало интересовали желания. Калеб хотел – Калеб брал. Джули даже не успела дернуться. Руки мужчины оказались на ее лице, она чувствовала жар, испытывала страх, боялась сказать хоть слово, боялась содрогнуться. На миг ее глаза широко раскрылись, а потом будто пришло осознание. Неизбежность. Что бы она не делала, как бы не поступала, Калеб навсегда останется верным своей животной сущности. Путь жестокости навсегда останется его путем. Будет она любить, или вновь будет ненавидеть, он будет все тем же. То, что стало судьбой, никогда не станет чем-то меньшим. Сердце стук, громче грома с небес. И его губы накрыли губы Джули. Сколько знакомых эмоций. Или Хогвартс так действовал на сознание миссис Корнуэлл, или это Калеб проникся атмосферой. Итог получался все тот же. Их жизнь превратилась в старое состязание, на новом этапе. Но многое изменилось. Теперь между ними не было преград. Теперь на их пальцах были обручальные кольца. Теперь Сириус был мертв. Теперь она уже не староста Рейвенкло, а он не студент Слизерина. Теперь у них дети. А проблемы все те же. Как и все тот же зверь внутри Калеба. Долго дремал, ждал своего часа, что бы красиво вернуться. И все это Джульетта почувствовала в поцелуе, вместе со словами, которые принадлежали зверю, а не человеку который в последнее время был ее мужем. Она открыла глаза, и руки как-то машинально уперлись Корнуэллу в грудь. Женщина понимала, что оттолкнуть его сейчас – опасность, это было слишком опасным. Ей нужно было что-то сказать. Будто она считала своей обязанностью усмирять зверя.
- Прекрати. Ты меня пугаешь. – тихо прошептала Джульетта, пытаясь достучаться до глубин сознания Калеба. Все это, так напоминало женщине старые, не самые добрые времена, когда страх был ее нормальным состоянием. Джулс опустила руки, и попыталась обнять мужа, тем самым, дав ему почувствовать, что все хорошо. Что она не собирается его отталкивать, не собирается впадать в состояние ностальгии. И что из этого было ложью, миссис Корнуэлл даже не понимала. Страх включает инстинкт самосохранения. Хорошо понимала Джули, что побег действительно возможен только в могилу, но ей было ради чего жить. Хотя сырая земля, иногда казалась самым простым избавлением. Никаких проблем и никакого страха. Ее сердце бешено стучало. Тишина повисла, она слышала биение собственного сердца. И если ей не удастся усмирить зверя, он просто вырвет это сердце из ее груди. У зверя нет сострадания, лишь собственные желания. Она знала его любым.

сказать: "Апарекиум!"

вот я уже и начала бояцца

 Отправлено: 05.06.08 22:36. Заголовок: Она так резко сменил..

Она так резко сменила тактику, что он даже не успел ответить на ее инстинктивный толчок. На этот раз Джули обнимала его. Странно, но это простое действие оказало на Калеб успокаивающий эффект. Он безвольно опустил руки и чуть отстранился от жены. Ее бледное лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Лишь огромные глаза неожиданно потемнели, превратившись в темно-карие. Гнев ли так сказался? Страх? А может желание? Корнуэлл ненавидел гадать. Но именно это ему приходилось делать в отношениях с Джули. Всю жизнь она словно бросала ему вызов, а он пытался решить очередную головоломку. Раз за разом, год за годом. Для чего? Что бы спустя почти двадцать лет наброситься на нее словно голодный зверь? Совсем как в былые времена, когда все только начиналось и как бы Пожиратель не старался, он не мог сдерживаться. Абсурд. Благодаря лишь собственной хитрости и уму, он сумел женить ее на себе и при этом сделать так, что бы она осталась с ним, а не сбежала в первую брачную ночь. Но за всю свою жизнь у него так и не вышло создать с Джульеттой нормальную семью. Она не ждала его после работы, не готовила ему вкусный ужин и не массировала его уставшие плечи. Она не поправляла ему галстук и не называла ласково даже на людях. Но она знала его. Изучила за много лет. Знала и умела манипулировать им. Заглушала вспышки ярости нежным прикосновением, отрезвляла от лютой злобы полным повиновением, добивалась своего россыпью коротких, легких поцелуев. Вот и сейчас, чтобы в очередной раз оттолкнуть мужа, она не стала кричать или пытаться ударить его. Она поступила мудрее. Ласковость, с которой ее тонкие руки обвивали его тело, была неподдельной. Любой другой человек не смел бы усомниться в искренности молодой женщины. Любой, только не Корнуэлл. Он слишком привык к подвохам и обманам, чтобы слепо доверять той, которая превратила его жизнь в ад с первой их встречи. И пускай ад тот был соткан из противоречивой любви и съедающей страсти, боль от этого не притуплялась.
- Пугаю? Я думал ты давно уже не боишься меня, моя маленькая рейвенкловка. – тихо прошелестел Калеб, осторожно заключая руки жены в оковы собственных пальцев. – Что такое твой страх по сравнению с моим желанием? Очередная отговорка или же дух противоречия… - Он медленно поднес тонкое запястье Джули к губам и с упоением коснулся нежной кожи губами. – Странно, но мне даже нравится. Ты требуешь, потом просишь, и это делает меня лишь сильнее. Добавляет мне уверенности в собственных действиях. Давай, ma belle, скажи это еще раз. Умоляй меня и я, может быть, уступлю тебе в чем-то. К примеру, позволю сменить стол на мягкий ковер.
Нахально ухмыльнувшись, Корнуэлл смотрел прямо в глаза женщины. Он получал особое удовольствие от всей этой игры под название «Возвращение в прошлое». Все инстинкты вновь обострились до предела, дыхание периодически срывалось, а сердце билось в таком бешеном ритме, что вот-вот грозило вырваться из груди. Давно забытое состояние эйфории овладело им. На мгновение прикрыв веки, Пожиратель с наслаждением вздохнул и вновь поднес запястье жены к своим губам. Он целовал каждый миллиметр ее кожи, поднимаясь вверх, к плечу и лишь только достигнув цели, сразу же перешел к шее. Пальцами второй руки намотал темные длинные локоны и чуть повел в сторону, заставляя Джули наклонить голову и предоставить самую нежную часть тела в его полное распоряжение.
- Мммм - спустя несколько секунд невнятно выговорил он, продолжая водить холодными губами по ее коже, - Тебе все еще страшно?

 Отправлено: 06.06.08 00:18. Заголовок: А ведь, по сути, она..

А ведь, по сути, она была единственным достойным соперникам. Никто. Никто и никогда, не сможет вести такую игру. Подобное безрассудство, довело ее младшую сестру до безумия, в клиническом понимании этого слова, невесту до могилы. И лишь она одна, смогла стать не только его женой, но и другом, врагом и любовницей. Джули могла вести себя как ласковая и понимающая жена, как это бывало в счастливых семьях. Могла быть той, которая предала его, сдала и его, и всех его «друзей» Министерству. Конечно же, могла быть женщиной, которую он хочет, больше всего на свете. Их союз мог напоминать что угодно. Каждый день приносил новые ощущения. Иногда становилось страшно, настолько неуправляемыми были отношения. Чего ждать сегодня, а чего завтра? Он может любить, а завтра попробовать убить. Может ей верить, а завтра снова начнет говорить, что она не забыла Блэка. Он может быть мужчиной, который ей нужен. А может быть мужчиной, которого она всегда будет ненавидеть, всем своим сердцем. Чувство неопределенности было самым сильным в их отношениях. Когда они могли просчитать ходы друг друга, им становилось скучно. Калеб хлопал дверью и уходил туда, где собирался находить новые ощущения. Джули возвращалась в прошлое, и Корнуэлл получал домашний Ад, с женой, которая его презирает. Между прочим, это чувство, кто-то и когда-то нарек любовью. Ведь лишь любовь может быть такой непредсказуемой.
И он еще спрашивал, страшно ли ей. Поцелуи его холодных губ, ей даже не требовалось всего этого, что бы ощутить всю силу желания. Это читалось в его голосе, каждая нота, отдавала в ее голове, эхом, настолько сильным, что заглушала буквально все. Корнуэлл пугал, но лишь так умел любить. Своей, невероятной и ненормальной любовью. У некоторых людей, жестокость и образ жизни, тесно переплетается с чувствами. Иногда одни не отличишь от других. Возможно, Джули была, создала для него. Что бы контролировать его, того, кого контролировать в принципе нельзя. Была бы с ним ненормальная, или такая же, как он сам, такой бы брак не выстоял. Да и он, без контроля, наверняка бы спустил зверя. Убийство от смертельного проклятия, показалось бы раем. Женщина это знала. Умение быть любой. Вот единственное искусство, которое Калеб мог признать. Единственное средство, которым можно удержать зверя возле себя. Пройдет десять, двадцать или даже больше лет, а страсть будет такой же. Она улыбнулась. Толи от его слов, толи от холодных поцелуем. Улыбнулась и подняла глаза. Карие, практически черные глаза на мужа. И нет, это скорее была ухмылка. Что было чертовски странным. Простите, но вы не жили с Корнуэллом, почти двадцать лет.
Ей было легко высвободить руки. Даже слишком легко, и податься вперед. Это было наглостью. Рывок и пуговицы с рубашки, посыпалась на пол.
- А тебе не страшно, любовь моя? – глаза женщины горели. Пожалуй, это он приучил ее к таким резким перепадам настроения. Он сделал ее такой, какой она была сейчас. Не задумываясь, он влиял. Калеб хотел свою строптивую и добрую Джульетту, и он ее получал. Но Джульетта не железная, у нее есть нервная система, есть ценности и идеалы. Иногда стоит нанести удар, или молчать всю жизнь. Молчание порой заменяет крик. Добру злость. А спокойствие сменяет бешенство. – Может быть сегодня, ты будешь меня просить. Иначе не будет ни стола, ни мягкого ковра. – руки женщины до сих пор были на воротах рубашки Калеба, хотя рубашкой это тяжело было назвать, без пуговиц так точно. Она ощущала власть в какой-то степени, хотя и понимала, где смелость, а где глупость. Вот сейчас ее действия больше напоминали глупость. Одно его движение, удар или рывок, и от ее глупой смелости, не останется и следа. Ну, и плевать. Зверю нужен соперник, иначе зверь превращается в ласкового домашнего кота, коим Калеб долго быть не мог. Или скорее не умел. Джули же в свою очередь, долго не могла играть злобную стерву. Хотя, пара дерзких фраз, и разорванная рубашка, это всего лишь последствия стольких совместных лет жизни.

 Отправлено: 06.07.08 18:32. Заголовок: Признаться, ему было..

Признаться, ему было интересно. За долгие двадцать лет совместной жизни Джульетта так и не разучилась его удивлять. То она сопротивляется, то умоляет, то нападает сама.. Даже будучи превосходным психологом, ему было не дано понять ее логики. Еще одна причина, по которой он сходил с ума, находясь рядом с собственной женой.
Пуговицы с веселым звоном рассыпались по полу. Изумленный, Калеб отстранился от Джули и недоверчиво ухмыльнулся. Пальцы его пробежались по собственной обнаженной груди, словно ища подтверждения тому, что это его рубашку только что безнадежно испортили.
- Страшно? – с дьявольским огоньком в глазах, выдохнул мужчина, в ответ на толи вопрос, толи вызов жены. – Нет, скорее интересно.
Стоя совсем рядом с Джульеттой, Корнуэлл между тем не спешил вновь касаться ее тела, обдумывая нравится ли ему это резкое изменение в поведение молодой женщины. Не моргая, он изучал выражение ее лица, пытался прочесть что-то по ее взгляду, но безуспешно. За эти годы она превосходно научилась прятать эмоции, словно брала уроки у него самого. Оставалось лишь вновь играть вслепую, что значило полагаться лишь на собственное чутье, да инстинкты.
- Любовь моя, - тихо, почти нежно, начал он, аккуратно беря руки жены за запястья и отводя их ей за спину. - Неужели за все это время ты так и не усвоила, что мне не надо просить? Я могу просто взять то, что захочу. А если мне понравится, потом, быть может, даже поблагодарю.
Хмыкнув, Калеб вдруг резко подался вперед и, опрокинув Джули на спину, придавил весом собственного тела. Знамо, чтобы не убежала. С выражением победителя на красивом лице, он коснулся ее губ своими и ласково поцеловал. Своеобразное утешение для той, что оказалась в проигравших. Однако не все было так просто. Переведя дыхание, Корнуэлл с секунду вглядывался в бездонные глаза жены, как неожиданно по-детски коснулся своим носом кончика носа ее и с азартом произнес:
- Хорошо, я прошу... Прошу тебя быть моей. Здесь и сейчас. Но не просто потому, что я хочу этого, а потому, что ты испытываешь те же чувства.
Оттолкнувшись правой рукой от поверхности стола, мужчина выпрямился и медленно прошел к глубокому креслу директора, стоящему аккурат возле вышеупомянутого предмета мебели. Сев, он с интересом и толикой волнения во взгляде голубых глаз посмотрел на Джульетту. Подобное поведение было вовсе не в его стиле. Привыкший не доверять никому, даже собственной жене, которая к слову, пыталась неоднократно отправить его в лучший мир, он никогда не позволял ситуации выйти из под контроля. Калеб всегда знал, что произойдет в следующую секунду, знал как будет действовать и как реагировать. Сейчас же он находился в абсолютном неведении. Довериться Джули было непривычно и даже страшно. Но однажды решившись, Корнуэлл не сворачивал с выбранного пути. Криво улыбнувшись, он и с силой сжал подлокотники кресла, словно показывая, что отдает свое прерогативное и исключительное право владеть и распоряжаться в руки той, что была одновременно и самым дорогим для него человеком, и самым страшным врагом.
- Ты говорила, что любишь меня… Теперь я хочу понять, так ли это.

 Отправлено: 07.07.08 18:55. Заголовок: Она уже не знала, чт..

Она уже не знала, что делать. Отправлять его в лучший мир. Стараться любить. Ненавидеть. Бояться. Или без страха падать в пропасть. Все свои принципы, женщина давно послала к черту. Единственное, что было ей известно – если она не научится его любить, Калеб плюнет и на детей, и на Азкабан и просто убьет. Убьет ее так, будто никогда не любил. Он прекрасно чувствовал ее ложь, слышал, как она плачет, слышал, когда смеется искреннее, а когда врет. Пожалуй, он слишком хорошо ее знал. Чем больше времени они состояли в браке, тем меньше у нее осталось шансов. Что бы врать, что бы разыгрывать из себя неприступную крепость. Калеб был уверен в себе. Теперь ему ничего не мешало. Теперь он был Министром Магии. Вторым после Бога, в магическом мире. Блэк был мертв. Корнуэлл прекрасно понимал – как бы Джули не любила память, но память не материальна, к памяти не уйдешь, с памятью не изменишь. Ложь приобрела оттенок правды. Каким бы не было прошлое. У них было настоящее. И ни с кем кроме него, настоящего у Джульетты быть не будет. Потому, что единственное настоящее, которое у нее будет, это сырая могила. Муж не потерпит неуважения, не потерпит измен. Сам может делать то, что хочет. У нее прав нет. Единственное ее право – любить его. Не больше, и не меньше.
- А ты быстро учишься. Всего двадцать лет понадобилось. – колко, едко, иронично, но не со злостью проговорила женщина, медленно поднимаясь со стола. Да, всегда проще отдать инициативу в руки мужа. Стать такой себе игрушкой. Калеб этого не хотел. Ему была нужна его жена, которая его хочет. Та, которая покоряется, но при этом никогда не будет его игрушкой. В отличие от всех, с кем была связана жизнь Калеба Корнуэлла, только его любимая жена, была по-настоящему любимой. Не безмолвной игрушкой как Челси, не увлечением на одну ночь, как многие другие.
Да, для нее диким было все это. Старый кабинет директора Дамблдора. Хогвартс, в котором было столько приятных моментов, но и отрицательных не меньше. Корнуэлл все это прекрасно понимал, только ему было все равно. Мужчина, который привык получать то, что хочет.

I'd sacrifice anything come what might
For the sake of havin' you near
In spite of a warnin' voice that
comes in the night
And repeats, repeats in my ear:
Don't you know, little fool,
you never can win?

Женщина следовало по его следам. Остановилась возле кресла и посмотрела в его глаза. Как же она его ненавидела и любила одновременно. Будто сердце разрывалось на две совершенно разные части. Но сейчас темнота брала верх. Только поддаваясь тьме, можно выжить. Только доказывая то, что доказательств не требует. Это такая игра. Если твое сердце принадлежит тьме. Твое сердце. Мое сердце. Наверное, нет у нас сердец. И душ тоже нет. Казалось Джули не дышала. Два резких движения, и туфли улетели в разные стороны кабинета директора. Она не сводила с него глаз. Каких-то секунд десять, пока не закрыла глаза. Руки останавливались на каждой пуговице ее атласной блузки. Будто шаг за шагом приводили ее к цели. Красный атлас медленно поплыл по коже, падая к ее ногам. Она так и не открыла глаз, медленно ступая вперед. Грациозно слово кошка, которая никогда не суждено гулять самой по себе. Через какое-то мгновение, женщина уже сидела на руках у самого министра магии. Казалось, вся эта тьма «министр магии» или еще лучше – пожиратель смерти, глубоко въелась в сердце женщины. Пальцы скользнули по его руке, она медленно и едва ощутимо сплела их пальцы, и поднесла к губам. Наконец открыла глаза.
- А ты не научился мне верить? – нежно целуя руку, проговорила женщина, практически прожигая его взглядом. Джули улыбнулась и поднесла его руку к шлейке атласного лифа, спуская шлейку. Ответ, ведь ей тоже нужна была правда.

 Отправлено: 17.08.08 22:35. Заголовок: Затаив дыхание, Кале..

Затаив дыхание, Калеб наблюдал, как она приближается к нему. Он знал, что поступает опрометчиво. Был уверен, что его затея не принесет ничего хорошего. И все же не мог ничего поделать с собой. Шаг, второй… В горле пересохло и он с трудом сглотнул, ожидая продолжения. Словно слыша его мысли, Джули прикрыла глаза и ее тонкие пальцы запорхали по блузке, расстегивая маленькие пуговицы. Она двигалась медленно, каждое ее движение было настолько плавным, что создавалось ощущение, будто она не просто раздевается, а танцует какой-то диковинный танец, ошеломляя его собственной гибкостью и красотой.
Действительно, для Корнуэлла не было второй такой. Ни до, ни после он не видел женщины более привлекательной, более интересной, нежели Джульетта. Он искреннее любил ее своей, дикой для нормального человека, любовью, а она умела каким-то непонятным образом обращать это болезненное чувство себе на пользу. Однако, удавалось ей это далеко не всегда, о чем свидетельствовало множество нанесенных им ран, как моральных, так и телесных. Просто он не мог иначе, не умел ни любить, ни сочувствовать, ни жалеть. Такова была его сущность, таким было его воспитание. И все же, благодаря ей, он менялся, становился чуточку лучше. Медленно и словно неохотно забывал о своей натуре хищника, с удивлением обнаруживая, что умеет быть добрым и даже милосердным.
Когда она оказалась сидящей у него на коленях, он не смог сдержать короткого стона, в котором явственно слышались нотки удовольствия и отчаяния одновременно. Руки Калеба коснулись ее теплой кожи и с осторожностью заскользили вверх по прямой спине. В одно мгновение Джули перехватила его пальцы и сама переместила их в нужном направлении, заставляя его коснуться мягкого атласа. Ее уверенность сводила мужчину с ума. Практически обезоруженный, лишенный возможности мыслить здраво, он подался чуть вперед и коснулся губами того места, где только что находилась шлейка.
- Не стоит просить у меня слишком многого, cara mia. – прошептал Корнуэлл в ответ на ее вопрос, опаляя нежную кожу горячим дыханием.
Словно прокладывая дорожку из поцелуев, он двигался вниз, ориентируясь по стуку ее сердца. Пальцы одной руки переместились на замысловатую застежку лифа, тогда как второй он с нежностью гладил шею любимой.
Сейчас, в эту самую минуту он был похож на безумца. Все его мысли, все его желания свелись к одной единственной женщине, которая находилась в его объятиях. Мир, люди вокруг, обязанности, которые он должен был исполнить в Хогвартсе, перестали иметь какое-либо значение. Не было никого важнее Джульетты, нужнее или значимее ее. Как человек в пустыне, изнемогающий от жажды, так и он перестал о чем-либо мечтать, что-либо чувствовать или воспринимать, кроме нее одной.
В одно мгновение справившись с застежкой, он аккуратно, что, к слову, требовало от него немалых усилий, освободил ее от пут красного атласа и откинул лиф в сторону. Открывшаяся взору картина на миг заставила Корнуэлла затаить дыхание. Очень медленно, будто боясь спугнуть прекрасное видение, он провел пальцами по округлости ее груди и только после этого позволил себе повторить этот путь губами.
- Скажи мне, что ты любишь меня, Джули, прошу тебя, скажи. – неожиданно подняв голову, прохрипел Калеб. Во взгляде его темно-синих, ставших почти черными, глаз явственно читались мольба и безотчетный, животный страх быть отверженным. Чувства, которые до этого он никогда не позволял себе проявлять. Чувства, которые всегда унижали его. Чувства, которые он испытывал так часто за последние семнадцать лет. – Дай мне знать, что я нужен тебе. Что ты желаешь меня так же сильно, как и я тебя. Что ты действительно принадлежишь мне. Что не будет никого после меня и не было никого до... Скажи...


сказать: "Апарекиум!"

Шото он больно ховорливый вышел, я так подумала