Отправлено: 03.07.09 23:40. Заголовок: Inside I'm sorry

цитата:

Тем, кто верен в любви, доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет.

Время: осень 1997 года.
Место: совятник Хогвартса.
Участники: Виктория Барк & Кай Селвин
События: Виктория изменила Каю, потому что хотела узнать, каково это - быть с другим. И как раз в то время, когда рыжая поняла, что Кай - её единственная любовь, тот узнал об измене. Кай ревнует, а Виктория всегда отпирается при обвинениях. Чем дольше Кай обвиняет, тем дольше Виктория не сдаётся. Замкнутый круг.

 Отправлено: 04.07.09 00:11. Заголовок: Бывают такие моменты..

Бывают такие моменты, когда очень сильно злишься на своих однокурсников за то, что они разбили все Маховики Времени в Министерстве. Потому что это - единственное, что может спасти. Барк уже битый час сидела в совятнике, но ничего, кроме того, как самой изобрести этот Маховик, не придумала. А как же все было просто и понятно - Виктори любит Кая, Кай любит Виктори. Но нет, рыжему недоразумению взбрело в голову, что кроме Селвина она в своей жизни никого не видела. Результат - разбитая вдребезги Барк, а на осколках вольготно гуляет совесть.
"Сказать ему. Сказать, как всё было, а потом рассказать, что я люблю его очень-очень. Что правда поняла это. А он спросит - ты была не уверена? И тут то я попадусь. Я же знала, знала, а потом эта фраза "Барк, кроме Селвина то тебе и слабо кого-то другого найти?". И меня опять взяли на слабо. Когда это было с Каем, то все было прекрасно, а с этим рейвенкловцем... Кай лучше. Кай - единственный. Кай - и только Кай", - гриффиндорка была на все сто уверена, что любит Кая, но поверит ли он?
"Не сказать ему. А он никак не узнает. А я больше - никогда-никогда. И у нас всё будет хорошо. И лучше, чем когда либо. И я буду точно знать, что люблю его больше всех", - самый легкий путь, самая простая дорожка, но как ходить рядом с ним, целовать его с этим камнем на душе? С осознанием того, что она его недостойна? Как с этим быть, как с этим жить? И оставалось только надеяться. Виктории оставалось отчаянно надеяться, что она сможет всё объяснить, и Кай поймет, поймет - и простит.
"Скажу. Прямо сейчас и скажу", - Барк решительно вскинула голову, но поняла, что нужды идти никуда нет. И это была вовсе не радостная новость. Просто Кай стоял в дверном проеме и смотрел прямо на неё. Конечно, он знал, где ее найти - Виктория всегда сидела без него на этом далеком ворохе сена, ниже сов, но гораздо выше пола. Но его взгляд был вовсе не обычным взглядом Кая, влетающего в совятню, прыгающего к Виктории, обнимающего её. Нет, Кай стоял. Стоял и смотрел. И Виктория вдруг отчетливо поняла, что он всё знает.
А это меняло всё. Одно дело - когда гриффиндорка выворачивается наизнанку, страдает, искренне всё рассказывает, склоняет повинную голову и смиренно ждет приговора. Это благородно. Это - как в книгах. Но совсем другое дело, когда тебя, такую благородную и честную, обвиняют в измене. А в том, что ее будут обвинять, Виктория не сомневалась. Она с ужасом ждала точки отсчета. А точка отсчета - потеря контроля над собой. И проклятая гордость.

 Отправлено: 06.07.09 22:32. Заголовок: Кай знал наверняка, ..

Кай знал наверняка, что для того, чтобы чего-нибудь добиться нужно прилагать усилия. А для того, чтобы эти усилия были плодотворными нужно из себя хоть что-то представлять. Поэтому Селвин сейчас сидел в библиотеке и перелистывал учебник по нумерологии, с которой он в последнее время не дружил. Напротив Кая сидела Парвати Патил, мучавшая старый рецепт по Зельеварению. - - Парвати, если и дальше будешь его мусолить, он развалится. И так с пергамента сыпется пыль. – раздражённо прошептал гриффиндорец. Мадам Пинс любила тишину, а Селвин ни в коем случае не смел её нарушить.
- Кай, ты же неплохо разбираешься в зельях, помоги, я никак не пойму, зачем тут корень мандрагоры. - растерянно спросила индианка. Селвин нехотя поднялся и сел рядом с ней. - так тут всё просто. Корень мандрагоры придаст нужный цвет зелью и оттенит действие слёз единорога, к тому же он нейтрализует яд бразильских жаб. – со знанием дела заметил Селвин. Парвати тут же схватилась за перо и мигом записала всё, что надиктовал ей Кай.
- Спасибо огромное. Кай, ты такой славный. Не понимаю, почему Виктория променяла тебя… – и тут Парвати запнулась и густо покраснела - ой, мне пора. – пробормотала девушка и, схватив учебники, собралась сбежать из библиотеки. Но Кай ей помешал. Юноша поднялся и встал перед гриффиндоркой, не давая ей уйти. - с этого места поподробнее. – холодно произнёс молодой маг.
- Ааа… нууу… я на прошлой неделе видела её с Дэвисом. Они целовались… и Кай, ты не подумай, я не хочу вас разлучать, но она тебя не ценит совсем. Вся школа знает, что они встречаются. А этот Дэвис тебе в подмётки не годится! Он такой грубый! Его только и красит игра в квиддич. В общем, насколько я поняла у них там всё серьёзно и Падма сказала, что они над тобой смеются у себя на Рейвенкло. Кай, прости, но тебя и правда глупо обманывают. – Парвати хихикнула и тут же снова залилась румянцем. Селвин оторопело смотрел на сокурсницу, до сих пор не понимая всё то, что она сказала. Патил воспользовалась его ступором и сбежала.
Селвин собрался. В голове было пусто, а задетое мужское самолюбие противно ныло. Спросив у подружек Вики, куда делась рыжая, Кай узнал, что Барк скрывается в совятне. Не долго думая, юноша направился именно туда.
- Только что у меня состоялся интересный разговор с Патил. Она много интересного рассказала о тебе, Барк. – абсолютно спокойно начал Селвин. - но мне хочется услышать всё от тебя, как говорится, от первоисточника. – гриффиндорец горько усмехнулся. - не хочешь ничего рассказать?

 Отправлено: 08.07.09 21:54. Заголовок: Виктория была ребенк..

Виктория была ребенком. Не смотрите на внешность, загляните в душу. Она была маленькой девочкой, хотя мысли порой бывали совсем не детские. Но своей наивностью, своей верой в лучшее, своей искренностью - она была ребенком. И как бы это ни было прекрасно, как бы ни знаменита была поговорка "детство - лучшая пора", но это внутреннее детство накладывало определенный отпечаток на ее поведение. Виктория не умела быть мудрой и спокойной, не умела высчитывать и задумывать заранее, она была самой спонтанностью и неожиданностью. Виктория не умела признавать свои ошибки, когда ей что-то пытались доказать. Она ненавидела обвинения. И просто терпеть не могла играть в недоговоренность. А сейчас Кай пытался ей доказать недоговоренными обвинениями, что она должна признать свою ошибку. Что делают все дети, когда им что-то не нравится? Они устраивают истерику. Барк была близка к этому. А больше всего ее выводил из себя тот факт, что она так рассчитывала на поддержку Кая, чтобы рассказать ему о своей измене. Глупо? Да нет. Вся соль была в том, что стоило прижать к себе Викторию покрепче, обнять, как маленькую, так она тут же убирала все свои иголки и превращалась в саму откровенность. Кай проделывал такое превращение лучше всех после мамы Виктории. Но тот Кай, который был нужен ей, сейчас исчез. А перед ней стоял каменный и циничный Селвин. И он называл ее по фамилии. И он играл с ней, как кошка с мышкой. И он всё знал про нее.
- Я очень много хочу тебе рассказать, конечно! Я просто, наверное, кладезь информации, хотя что может быть интересней, чем те сплетни, которые тебе поставляет Патил, - Барк обхватила себя за плечи, но это было не то, не то, не то, что ей нужно. Ей нужен был теплый и родной Кай. Он был бы совсем близко, и она смогла бы все рассказать ему. Но сейчас она могла только отрицать, только качать головой, только делать вид, что она здесь не при чем. Ей было противно от самой себя, но быть нашкодившей девчонкой, которую отшлепают, она не хотела. Виктория хотела бы наказания, которого она заслуживала, но только при условии, что ее ждет счастливое будущее. Барк могла пройти все круги ада, если где-то вдалеке мерцал свет. Но тут в глазах Кая не было и намека на теплоту. Таких мрачных глаз она у него еще не видела и бессознательно сжимала свои плечи еще сильнее.
- Что же тебе рассказала наша мисс Сплетница? - пальцами еще сильнее, ногти впиваются в кожу сквозь тонкую кофточку, изнутри закусывает губы, но ни за что не признается. Ребенок. А ребенок собой не управляет. Кто знает, почему дети могут колдовать без палочки? Они просто не знают, что для магии нужна волшебная палочка. Скрипнула какая-то балка, надломилась и полетела вниз. Совы с недовольным клекотом взлетели выше. Это могла быть случайность, но это была неуправляемая магия. И Виктории не хотелось, чтобы Кай заметил, как она волнуется. Ведб она ни в чем-ни в чем не виновата. Она станет виновата только тогда, когда ее перестанут обвинять.

 Отправлено: 14.07.09 01:02. Заголовок: - Она рассказала тол..

- Она рассказала только то, что видела. – в той же спокойной манере продолжил Селвин. - Вик, я всё понимаю. Я не самый идеальный человек на планете. Я могу быть занудой, скучным, но я никогда тебя не подводил. Не давал повода сомневаться в себе. – и тут Селвин врал. Он не рассказал Виктории о том, что происходило с Ви, о том, что их давняя дружба начала приобретать несколько иные очертания. Пожалуй, не столь невинные, какими они были раньше. Но разве сегодня день откровений? И он напортачил? Сейчас Селвин был оскорблённой стороной, имеющей право обвинять и понукать. - у тебя вид нашкодившей собачки. – неожиданно произнёс гриффиндорец и недобро ухмыльнулся.
Барк обхватила себя руками. Этот детский жест разбудил в Селвине злобу. Она ведёт себя так, словно он был виноват! Будто это Кай толкнул её в объятья Дэвиса и заставил её целоваться с ним! Смеяться над его шутками! Гулять! И заниматься прочей романтичной чепухой. Селвин не был романтиком. Он был надёжным как скала, бесконечно упрямым и занудливым. Но разве это главное? Кай был хорошим, добрым и терпеливым. Настоящий джентльмен как говорили в старину. - успокойся. – Кай сделал шаг вперёд и подошёл к длинному насесту, на котором, ухая, сидели совы. По пути в совятню юноша успел прихватить письмо для матери. Достав из кармана пергамент, гриффиндорец отыскал свою сову. Старого как сам мир филина по имени Богдан. - ты взрослая Вик. Ты сама должна понимать, что делаешь. – спокойным голосом сказал Кай, не давая волю собственной злобе. - Патил рассказала мне о тебе и Дэвисе. – губ в очередной раз дрогнули в кислой ухмылке. Селвин умело привязал свиток к лапке птицы. - лети домой. – коротко бросил гриффиндорец. Филин покорно ухнул и неповоротливо развернулся. Взмахнув гигантскими крыльями, птица сорвалась с насеста и скрылась за огромным окном. Взмах её крыльев заставил подняться ворох перьев с пола. Селвин махнул рукой, пытаясь отогнать от себя птичий пух. - я не стану пересказывать тебе подробности. Надеюсь, ты мне расскажешь, как всё было. – юноша бросил на Барк холодны взгляд. - только прошу, не обманывай.

 Отправлено: 22.07.09 23:35. Заголовок: Кай был убийственно ..

Кай был убийственно спокоен. Обычно Виктории всегда нравилось, что Кай уравновешенный и может ее контролировать. Однако это вовсе не значило, что они не могут подурачиться вместе. Барк всегда знала, что может легко его рассмешить, что под внешней неприступностью скрывается ее родной Кай. А теперь она его не видела. Остался такой Селвин, которого она, пожалуй, даже опасалась. Это было неправильно, и Виктории хотелось любыми способами вернуть его в себя. Но теперь любые способы не подходили - она не могла его поцеловать, не могла прижаться к нему, не могла щелкнуть по носу(жест, что они всегда друг другу возвращали), не могла ничего. Только говорить.
- И вовсе ты не зануда! - даже обиженно выкрикнула Виктория и поджала губы так, как будто вот-вот заплачет. И вовсе не из-за того, что Селвин ей не верил и сомневался ей. А просто потому, что он ну не имел права обвинять или обзывать себя, когда Виктория осознала, что любит его очень сильно. Она непроизвольно дернулась к нему, когда он сделал шаг вперед, она к нему потянулась, она вдруг поверила, что сейчас он будет совсем рядом и обнимет ее, но он подошел к насесту. Виктория закусила губу от досады и от того, что выдала себя. Что ее инстинктивное движение к нему будто бы показало, как она хочет оказаться в нескольких миллиметрах от него, а лучше - еще ближе.
- Да какая же я взрослая, - едва слышно прошептала Виктория, а потом упрямо подняла голову, и было непонятно - сказала ли она это на самом деле. Потому что в глазах вновь появилось безграничное упрямство. И только Кай мог бы разглядеть вину и безумное желание преодолеть то расстояние, что было между ними. Но Кай был далеко. Дальше, чем просто в нескольких метрах.
- Если Патил рассказала тебе обо мне и... - Виктория запнулась, - Дэвисе, то я догадываюсь, каковы размеры преувеличений, - она вновь закусила губу. Такими темпами никаких губ не хватит на нервы. А вообще Виктория вдруг правда испугалась. Она просто представила, что могла наговорить Парвати. И, пожалуй, один поцелуй трансформировался во что-то гораздо большее, судя по тому, каким взглядом ее только что одарил Кай. Конечно, она могла притащить Дэвиса под присягу, она могла хоть привидения заставить говорить, но Кай явно не стал бы ждать, да и вообще не любила Виктория свидетелей. А делать что-то было надо. Виктория привстала на цыпочки, будто пытаясь сдержать себя от того, чтобы броситься к Селвину и начать посыпать голову пеплом... Пардон, сеном.
- Я обманываю? - тихо спросила она. Когда обычные люди тихо говорят, то это означает раскаяние и полную покорность. Но "тихий голос Виктори" это был синоним к "затишье перед бурей". - Я собиралась тебе... тебя... - голос задрожал, прервался, а потом она яростно вскинула глаза, широко открытые, и она не моргала, чтобы не полились слезы, которые застилали взгляд так, что расплывался окружающий мир и растворялся Кай. Виктория покрепче вцепилась в плечи, сжалась, а потом поднялась еще выше на цыпочки, словно балерина, слегка покачиваясь. Ближе. Ближе к Каю. На миллиметры, деленые на тысячи раз.
- Я собиралась умолять тебя! Я собиралась стоять перед тобой на коленях! Я хотела убить себя за этот чертов единственный поцелуй! Я мечтала о Маховике Времени, чтобы не совершать эту идиотскую ошибку! Я, понимаешь ты, Селвин, я готова была на все! - она втянула воздух. - Но ты - почему ты такой спокойный, черт тебя подери?! Давай же! Кричи на меня! Думаешь, я способна обмануть и утаить от тебя хоть что-то?! От тебя, Кай! - ее голос был целой оперой. Он дрожал и переходил из октавы в октаву, от безнадежности к ярости, от ярости к недоумению и еще к сотням тысяч чувств, за которыми скрывалась любовь. Его имя прервало звуки, которые рвались из нее, его имя перекрыло легкие, и она упала на колени. Ее плечи дрожали, но слезы были внутри, и они раздирали ее. Все было внутри, хотя обычно все было снаружи, все отдавалось другим людям. И внутри она извинялась, она молила "прости", но так и не могла произнести это вслух. Это "прости" крылось за всеми ее словами, за всеми жестами, но она же просто девчонка, просто малышка, просто не умеет говорить. Она бессильно кинула вверх солому, и еще, и еще, и теперь рыжие волосы запутались, и вот она подняла голову, и слезы так и не выкатились, и она смотрела наверх, а не видела ничего, потому что слез было так много, что даже широко открытыми глазами она ничего не видела. Мир расплывался. Мир, которому она всегда все отдавала. А теперь внутри, словно в клетке, билось это "прости". И "прости" не находило "прощаю", потому что никак не могло вырваться.

 Отправлено: 24.07.09 01:37. Заголовок: - Ну то, что сказала..

- Ну то, что сказала Парвати в целом уже не важно. – протянул гриффиндорец. - если бы мне было всё равно, я бы никогда не пришёл сюда. Ты уже, наверное, поняла, что я оказался здесь не потому, что хотел послать письмо домой. Я искал тебя. А это одно говорит о многом. Я хотел услышать всю историю от первоисточника. Я не настолько глуп Ви. Я не привык полагаться на чужие домыслы и сплетни. Но раз Парвати рассказала мне… то думаю, её слова не из воздуха взяты. Значит, она это видела сама. Ну, или просто донесла на своём хвосте последние сплетни. А пересуды других, как правило, основываются на реальных фактах. – Селвин был птицей гордой. Его характер списан из старой гаэльской баллады о благородном, но своенравном воине. Кай никогда бы не смирился с предательством, особенно если так поступил с ним близкий и родной человек. Пожалуй, сейчас больше всего он хотел закричать и обвинить Викторию во всех смертных грехах. Но будучи натурой не истеричной, а инертной, Селвин пришёл к выводу, что задавит девушку холодным рассудком. Он даже не принял определённого решения на сей счёт. Кай не знал, хотел он ли поддерживать с ней дальше отношения или же нет. В данную секунду юноша сделал вывод. Селвин был эгоистом. А за причиненную боль нужно платить сторицей. Поэтому Кай был убийственно холоден с Барк. Он поставил перед собой цель – ударить больнее, ведь Виктория оскорбила его, а уязвлённое самолюбие Селвина страшная вещь. Тут даже хвалённое благородство отходило на задний план. В Кае просыпались чувства ему совсем не характерные. К примеру, мстительность. В семнадцать лет люди бывают разными. Они могут быть такими как Ви – неопытными, легкомысленными, ещё детьми по сути, или такими как Кай – хладнокровными и упрямыми. А Селвин ещё тот упрямец. Только его упрямство другого характера, чем у Барк. В нём нет ни следа её детской непосредственности, ибо оно следствие, вытекшее из его жизни, из тех ситуаций, в которых ему довелось побывать. - спокойней Вики, зачем так кричать? – юноша подошёл к девушке. Гриффиндорец встряхнул её за плечи и спокойно посмотрел прямо в глаза. - ещё посыплешь голову пеплом и выдашь себя за мученицу? – вопрос прозвучал неестественно. Голос натянут, но внешне спокоен. Селвин щёлкнул девушку по носу и, смеясь отстранился. На самом то деле ничего смешного в её словах не было, но Селвин решил наказать её за обман и измену. - я даже не злюсь, честное слово. Я в какой-то степени предвидел нечто подобное. Просто не отдавал себе в этом отчёт. Я не виню тебя. Точнее сейчас уже не виню. О, обмануть ты могла, как и утаить правду. Хоть себе в этом признайся Ви. – Кай посмотрел наверх. В правом верхнем углу сводчатого потолка притаилась паутина. Она неясно блестела на солнечном свете. День близился к концу. Кай посмотрел на пейзаж, раскинувшийся за окном. А вон и то дерево, возле которого они впервые поцеловались. Целая вечность прошла с тех пор. Селвин вздохнул. - у тебя в волосах солома. – но он не протянул руку, не коснулся её щеки, хотя нестерпимо хотел этого. Молодой маг вновь взглянул на девушку. Вот упрямая, губы сжаты в тонкую ниточку, глаза горят, а слёз не видно. Кай понял, что ей хочется заплакать, но она держится, потому что гордость у неё в крови. Что говорить… она же Барк. - всё же ты маленькая Ви. И слишком упрямая. Есть вещи, которые ты ещё не понимаешь… и я не знаю, когда наступит день, когда ты их поймёшь. – совсем другим голосом ответил Селвин. - я был холоден, потому что знал, моё спокойствие тебя задевает и ранит. – неожиданная откровенность. Кай провёл ладонью по спутанным рыжим волосам. - определись, что тебе нужно.

 Отправлено: 24.07.09 02:38. Заголовок: Eels - I need some s..

Eels - I need some sleep

Если кто и знал все слабые места Виктории, то это, несомненно был Кай. Только вот это оборачивалось не слишком хорошо. Раньше она и не думала, что он может причинить ей боль, но теперь его холодные глаза будто впивались в ее лицо, его голос отзывался сотнями ударов по телу, будто куски льда вонзались в кожу. И, конечно же, ему не было на нее все равно. Но он будто вознамерился сделать все, чтобы она так подумала. Чтобы она почувствовала себя такой тварью, равных которой нет на земле. И он чувствовала! Она чувствовала в каждом его слове свою сущность, и беззвучно кричала "нет". Но что же она могла поделать? Она ведь не мученица. Она ведь мучитель.
- Нет, ты не мог это предвидеть, - она с закрытыми глазами помотала головой. Неужели она правда давала повод? Неужели он действительно думал, что она способна изменить? Но она ведь и изменила. А может, он просто знал. Знал, что он куда взрослее и опытнее ее. Что она обязательно оступится. Что она совершит ошибку.
- Нет, я не верю, я не могу тебя обмануть, - она прижала руки к лицу, судорожно втянула воздух, но не заплакала. Что толку рыдать, если твои слезы не осушат поцелуями? Она не любила плакать. Плакать при Кае. Каждый раз, когда это случалось, ей казалось, что она давит на жалость, а жалость ей была не нужна. И она давила в себе слезы, сжимала руки в кулаки и страшным усилием воли останавливала рыдания. Сейчас это было очень трудно. Невыносимо. Но она пока справлялась.
- Я все пойму, слышишь? - она уловила перемену в его голосе, и в глаза вновь появилась надежда. Тихий-тихий голос, но теперь это не затишье. Теперь она выкричалась. Из нее вышла это бешеная энергия, и теперь она вдруг почувствовала себя опустошенной. Ей не хотелось бежать, не хотелось двигаться, только говорить и ... плакать.
- Да, ты все знаешь про меня, - кто-то мог назвать ее голос эмоциональным, но не Кай. Он слишком хорошо ее знал. - Мне нужен ты, - тише, словно дуновение ветерка, она изогнулась, дотянулась губами до его руки, что дотронулась до нее. За одно это прикосновение она была благодарна и знала, что может сейчас кинуться к нему, не дать опомниться, поцеловать, обнять, и он ее не оттолкнет, но нужно было совсем-совсем другое. Она сжала руки в кулаки так, что ногтями вспорола кожу, но оторвалась от нежной руки Кая. Ниже, ниже - она свернулась на полу в клубочек и глубоко вдохнула затхлый запах соломы.
- Они сказали, что мне слабо найти кого-то другого, кроме тебя. Что я не целовалась ни с кем, кроме тебя. А я повелась. На слабо. Как тогда, когда ты меня впервые поцеловал. Только теперь подвернулся Дэвис. И я была зла. Иногда меня охватывает ярость, и я не знаю, как от нее избавиться. И я поцеловала его. Возможно, он хорошо целуется. Я не знаю. Я пыталась заставить себя. Но все равно не выдержала дольше нескольких секунд. Понимаешь, я вдруг со всей ясностью поняла, что люблю тебя. Я говорила тебе это, но не так. Все теперь не так. Теперь я говорю это не беззаботно и легко. Теперь, знаешь, я говорю это словно через призму этого ничтожного Дэвиса. Если бы я этого не сделала, то, возможно, никогда не поняла бы, как я тебя люблю. Сильно, - еще вздох, еще больше прижаться к соломе, закрыть глаза и говорить. Не молчать. Она не знала, здесь ли Кай - он молчал, и она не слышала его дыхания. Но она должна была сказать. Даже для себя.
- Я не знаю, что ты теперь будешь делать, конечно, ты можешь уйти, можешь бросить меня, я правда этого заслуживаю, знаю. Но только я же не смогу забыть тебя. И я не могу обещать, что оставлю тебя в покое. Даже нет - я буду всегда рядом, я не смогу заставить себя исчезнуть, - откровенно, тихо, самая душа. Это правда. Виктория никогда не сможет отступиться, особенно теперь, когда она действительно знает, что любит его. Сжимаясь все больше, дыша в пол, чуть дрожа, она знает, что это еще не все. Что она должна быть полностью и целиком открыта перед ним. А внутри у нее бьется одно навязчивое слово. И она должна его выпустить.
- Любимый, - вдох, еще один, - прости.
И из глаз потекли слезы, сквозь зажмуренные изо всей силы веки, сквозь ресницы, и это были не обычные слезы Виктории. Она никогда не плакала тихо. Она никогда не страдала молча. Но сейчас слезы просто текли и текли, и она не содрогалась, она даже не дышала. Просто слезы. Настоящие.

сказать: "Апарекиум!"

честно говоря, я сама заплакала.

 Отправлено: 24.07.09 19:59. Заголовок: - Просто мы разные В..

- Просто мы разные Ви. – с нескрываемой нежностью в голосе произнёс Селвин. - как-то мне отец сказал интересную вещь. Для того, чтобы люди были счастливы вместе, они должны быть слеплены из одного теста. – Виктория инстинктивно потянулась к его руке и мягко коснулась губами кожи. Кай вздрогнул, но не убрал ладонь. Их разговор приобретал неожиданный оборот. Он сам уже не контролировал ситуацию. Ему было жалко Ви и он понимал мотивы её поступков. Пускай он считал, что вела она глупо и легкомысленно, но Кай как никто другой знал Викторию. А само это понимание уменьшало не просто её вину, а полностью снимало её. - я не особо задумывался над его словами, но недавно они вновь мне вспомнились. Пожалуй, отец был неправ. - неожиданно заключил молодой волшебник и слабо улыбнулся. Отношения между его отцом и матерью были весьма запутаны, но он понимал ясно одно – они были разными. Их отличало не только происхождение и воспитание. Они словно жили в далёких друг друга галактиках, но при этом умудрялись мирно сосуществовать. Он не знал можно ли назвать такое положение вещей любовью, но искры теплоты, которые курсировали между этими далёкими планетными системами не остались незамеченными для проницательного Кая. Даже ветреная Ариэль иногда подмечала то, что, не смотря на всё, они по-прежнему вместе, хотя по законам природы и простых человеческих отношений они должны были давно расстаться. Однако, на самом деле речь шла не о них. Героями этой истории были Кай и Виктория. И Селвин для которого честность не пустой звук сейчас лукавил. Если Ви полностью осознавала свои поступки, то он - нет. Поэтому вечер откровений закончился на последних словах Барк. Гриффиндорец не рассказал ей о том, что дружба с Вайолет перестала быть для него просто «дружбой».
Выслушав Викторию, Кай не скрывая удивления, смотрел на девушку. У него сложилось впечатление, что Ви в целом то и не изменилась за последние два года. Она была всё тем же беспечным подростком, с которым он когда-то совершал утренние пробежки. - в следующий раз будешь думать головой. – юолсил ей в лицо молодой волшебник. Но вместо того, чтобы гордо вскинуть голову и резко ответить на его слова, Виктория опустилась на холодный пол и начала бессвязно говорить. Кай если честно не совсем её понимал, но последовал за девушкой и тоже оказался рядом с ней, на охапке жухлого сена. Ви всё говорила и говорила, а Селвин слушал и пытался понять. Затем девушка начала говорить о расставании и, наконец, произнесла то, что он от неё так долго ждал! Спасительное «прости»! И вот после этого признания, гриффиндорка заплакала. Селвин по-прежнему удивлённо и как-то растеряно смотрел на Барк, не находя в себе сил, чтобы нарушить установившееся между ними молчание. Виктория всхлипывала, прижимая ладони к пунцовому от стыда лицу. Каю было очень жалко девушку, он вообще не мог терпеть женские слёзы, они действовали на него обезоруживающе. Недаром его любимая сестра каждый раз использовала этот секретный приём против него. Любым другим способом нельзя было пробить брешь в его самообладании.
Селвин по-прежнему оторопело смотрел на Викторию и вдруг… он начал смеяться! Заливисто и искренне. - ты дурочка Барк. – нежно произнёс гриффиндорец и обняв девушку, притянул к себе. Он убрал от лица её мокрые ладони. Вид у Вики был ещё тот: распухшие от слёз глаза, красный нос, спутанные волосы. Селвин улыбнулся. - ну я официально тебе заявляю, что не собираюсь тебя бросать. А вот морду набить Дэвису обязуюсь. Он давно мне не нравится. Уж прости. Зато теперь, нашёлся хороший повод. – Селвин наклонился и чмокнул рыжеволосую в макушку. - и на будущее, в следующий раз думай, что делаешь. Хорошо? Поцелуи поцелуями. Но если ты на спор полезешь покорять Эверест, мне же придётся за тобой последовать. А спасать твою дурную голову я всё время не могу. Да ещё, если ты не забыла, я терпеть не могу зиму.

 Отправлено: 27.07.09 01:28. Заголовок: Ей казалось, что она..

Ей казалось, что она выздоравливает от долгой болезни. Долгой и тяжелой, но - выздоравливает. И без всяких лекарств. Если только можно назвать Кая ее личным лекарством. Виктория не ожидала, совсем не ожидала, что вдруг из его голоса исчезнет весь лед, что Кай снова станет таким родным, таким понимающим.
- Не называй меня Ви, - сквозь слезы усмехнулась она. - Каждый раз я вспоминаю Гамп и немного ревную, ведь она тоже с тобой близка, - Виктория чуть наморщила нос, потом замахала руками, зажала себе рот. - Все-все, я никогда не скажу, что ревную тебя, потому что не имею права! А ты можешь сделать со мной все, что хочешь, - она прижалась к нему, прислоняясь лицом к надежному плечу, обнимая за шею, потом подняла глаза.
- И я не буду плакать, никогда больше не буду плакать, и я вовсе не хотела тебя разжалобить, я держалась изо всех сил, просто - не смогла, - она торопливо заморгала, показывая, что в зеленых глазах больше нет слез.
- Только пообещай мне, что всегда будешь любить меня. А иначе я не выдержу, - прошептала она. Сейчас ей казалось, что там, несколько минут назал, был самый настоящий ад. А теперь она вдруг оказалась в раю и совершенно этого не заслуживает, но ни за что в жизни не уйдет.
- Нет, теперь за тобой буду следовать я, и никогда не полезу вперед, потому что ты... - она на миг замолчала. Ведь Виктория совсем не знала, как же выразить, что он - просто единственный. - Мерлин, какой же ты прекрасный! - она страдальчески закусила губу, не в силах показать Каю, какой же он на самом деле. Единственное, что она могла - закрыть глаза, обнять его так крепко, как только могла. Ей казалось, что она сейчас задушит его, но Виктория была все той же хрупкой девчонкой, которая пыталась обнять весь мир. Нет, не так. Вырвать из мира его часть, чтобы эта часть принадлежала только ей. Это было безумие, но она так хотела быть его единственной заботой - она никогда не причинит ему боли, не заставит тратить силы, не потребует ничего кроме того, что принесет ему удовольствие.
Виктория нежно вела губами по щеке Кая, обнимая все крепче, хотя, конечно, Каю это было нипочем. Она не была сильной. Но она не отрывала губ от его кожи, и когда наконец нашла его губы, то это показалось ей глотком кислорода, живительной влаги. Виктория и не подозревала, что после того, как она чуть не потеряла его, все будет ощущаться в сто раз острее - вкус его губ, нежные и сильные руки, дыхание. Все было как раньше, но теперь она вдруг действительно осознала всю силу своего чувства. И готова была сказать "прости" еще сотню раз, только чтобы всегда чувствовать это. Любовь.

 Отправлено: 28.07.09 00:17. Заголовок: - Девушки, вы очень ..

- Девушки, вы очень мнительные создания. – смеясь, сообщил Селвин гриффиндорке. - хорошо, если просишь, я не буду называть тебя Ви. Твоё слово закон. – послушно согласился Кай. Он вообще не собирался ей больше перечить. Лишь бы только Вики не плакала. Она знала тайную власть женских слёз над ним. Он не выносил, когда девушки плакали. Ради того, чтобы их страдания и громкие всхлипы прекратились, он был готов сделать многое. Недаром Ариэль не раз пользовалась этим оружием против него. Теперь вот и Виктория прознала про его слабину и вовсю ею пользовалась. Хотя зачем лукавить? Селвин понимал, почему она плакала. Нервное перенапряжение, угрызения совести, глупые переживания. Всё это давило на Викторию. А сейчас она сорвалась. Так пусть выплачется. Он был готов побыть жилеткой для неё. - обещаю. – кто знает, как сложится их судьба? Селвин не любил давать обещания. Он знал, что его жизнь скоро изменится, стоит только закончить школу. И будет в его будущем место для Виктории? Захочет ли потом Вики иметь с ним дело? Она много не знает о его семье, как и он о родственниках девушки. Они были вместе почти два года. Но школа скоро окажется позади. Смогут ли их отношения выдержать такие перемены? Селвин разрывался между неясным будущим и стабильным настоящим. Он пытался разобраться в себе, своих чувствах, мыслях и поступках. Но каждый раз его что-то уводило в сторону, скрывало от него истинный путь.
Последние слова Барк удивили Кая. Он поражёно посмотрел на девушку, не понимая смысл того, что она сказала. Он прекрасен? На губах появилась насмешливая улыбка. Виктория была шутницей. Порой Селвин чувствовал себя самым последним подонком на планете. Такие как он не могут быть прекрасными.
Виктория не позволила ему ответить. Она прижалась к его щеке, осыпая лицо поцелуями и вот, наконец-то, тёплые и мокрые от пролитых слёз губы нашли его. Кай поцеловал Викторию. Он целовал её нежно и трепетно, словно она была хрупкой как хрусталь, и одно неосторожное движение могло вдребезги разбить её душу. Он сгрёб её в охапку и прижал к себе. Сердце бешено стучало в груди. Мысли исчезли. Для него существовали только «они» и этот холодный вечер. Руки инстинктивно скользнули под рубашку Вики, он хотел чувствовать её всю, попробовать на вкус каждый кусочек её тела. Поцелуи из нежных стали более требовательными и настойчивыми. Пальцы скользнули чуть выше. Ладони легли на упругую девичью грудь, которую скрывал от него глупый предмет женского нижнего белья. Его поцелуи стали просто неистовыми. Он скользнул ниже, целуя шею, оставляя мокрые дорожки и красные пятна от его горячих губ. Кай всё ещё был зол и в этом минутном порыве он высвобождался от всех своих недобрых чувств. Застёжка на бюстгальтере не охотно подалась. И тут в голове Селвина что-то щёлкнуло. Ах, он вспомнил про девичью честь! Кай остановился и убрал руки. Он нежно чмокнул Вики в щёку и отстранился. Пожалуй, на этот раз он зашёл слишком далеко. Ещё чуть-чуть и он бы овладел ею на каменном полу. Селвину было стыдно за себя. Джентльмены так себя не ведут. -ммм… может, пойдём?

 Отправлено: 30.07.09 22:24. Заголовок: Она никогда не думал..

Она никогда не думала о будущем. Виктория жила настоящим, и кто, кто же мог винить ее в этом? Не загадывать, не мечтать, не бояться - что может быть проще и легче? Кай заставлял ее думать. Думать о том, что будет с ними. Виктория никогда не говорила с ним об окончании Хогвартса, о будущей взрослой жизни. Она была его феей, его сказкой, веселой и нежной, открытой и неунывающей. Но ведь она же всё видела, всё знала. Как на лбу пролегают морщинки, как хмурятся брови, как кривятся губы, чем ближе становится выпускной. Она не хотела, чтобы он мрачнел, но их жизни были разными, и она понимала больше, чем показывала. Что она могла? Что могла подарить ему, кроме вот этих поцелуев, этого счастья, этого времени, где только они? Как могла помочь ему? Иногда Виктории казалось, что она лишь обуза. Что она вырывает Кая из реального мира, забирает его к себе, а потом он возвращается и вспоминает свои проблемы. Но когда он так целовал ее, когда его руки скользили по ее телу, когда всё вокруг исчезало, она не думала об этом. Она не думала о том, что она - обуза, потому что это камень - тянущий вниз и тяжелый, а она была живая, она была легкая, и в такие моменты они были одним целым. И она хотела отдать ему себя без остатка. Теперь, когда глубоко в сознании осталось, что она изменила, именно теперь ей хотелось убрать это, хотелось стать его собственностью, его девочкой, и только "его", и больше никого другого. Она не хотела доказать, что любит его, она просто хотела принадлежать ему, она готова была шептать, как вокзальная шлюшка, "возьми меня", она хотела говорить "люби меня", как в старых кинофильмах, она хотела его.
- Зачем ты?.. - дыхание сбивалось, взгляд был непонимающим, еще отсутствующим, она еще не вернулась из того состояния, где существовали только он, его поцелуи, его руки, его желание. Сколько раз Виктория говорила себе сегодня - "дыши, дыши", а теперь не хотелось дышать, хотелось навсегда оставить его запах, ничего не есть, чтобы чувствовать вкус его губ и кожи, ни к чему не прикасаться, чтобы остались только его настойчивые поцелуи, и грубые, и нежные.
- А нам есть куда идти? - голос низкий, еще задыхается, смотрит прямо, а глаза горят. Она не хотела больше ждать. Они были вместе два года.
- Думаешь, я заставлю тебя жениться на мне? - она могла бы об этом думать раньше, могла бы мечтать и о свадьбе, и о фотографии на прикроватном столике, где они, вдвоем, улыбались бы и кружились, но она не загадывала, потому что всё не так просто. И она не думала о будущем. Потому что он был рядом, и она хотела положить конец его джентльменству. Кай был идеален. Кай никогда не давил, Кай всегда знал, что ей нужно, он был опытнее, он казался старше, хотя они были ровесники, он много чего от жизни хотел, у него были проблемы, но у него была она, и Виктория не хотела исчезать, и она хотела быть той частью, без которой тяжело, потому что он стал для нее именно этой частью. Чтобы быть двумя частями, надо быть одним целым. Надо быть очень, очень близко.