Отправлено: 03.07.09 21:13. Заголовок: Кафе "Windmill"

Небольшое и очень уютное заведение, владеет которым пожилая семейная пара, а помогают им в этом несколько веселых молодых ребят.
Круглый зал, светло-бежевые стены, пол в "шахматную" клетку, маленькие столики и витрины со всевозможными сладостями. Посетели могут также устроиться за столиками на улице. Излюбленно место для романтиков и влюбленных парочек.

 Отправлено: 03.07.09 22:19. Заголовок: Книга закончилась на..

Книга закончилась на самом интересном месте. Ну, это Чарли так счел – автор, видимо, был иного мнения и решил, что на победе добра можно все закончить. Слизеринец, конечно, мог бы с ним поспорить, но этим ничего не изменишь – книга закончилась, а это было единственное, что у него сейчас с собой было. Все остальные книги остались в чемодане, и Нотт оказался в буквальном смысле в пустоте – без книг темноволосому мальчишке быстро становилось скучно и одиноко.
Ещё и эти проклятые часы тикали на удивление громко, четко отмеряя каждую прошедшую секунду. Это не могло не действовать на нервы. Да и в комнату постоянно заглядывали обеспокоенные люди, видимо, ища свои драгоценные чемоданы. В конце концов, Чарли решил, что сидеть в поместье – себе дороже. Вещи найдутся, конечно, но ждать этого момента ему не хотелось, а, значит, стоит найти что-то, что можно почитать.

Только оказавшись на достаточном расстоянии от поместья Чарли вдруг сообразил, что, вполне возможно, там была библиотека. В таких домах всегда есть библиотеки, с накопленными в течение долгих лет книгами. Наверно, он смог бы найти там какой-нибудь интересный древний фолиант, которого ему бы точно хватило на несколько часов. Но возвращаться не хотелось, в прохладе городских улочек было неожиданно приятнее, чем в душной комнате, в которую его поселили вместе с Пьюси.
К радости слизеринца, на пути ему попался газетный киоск, и Чарли смело купил свежий выпуск «Пророка». «Ведьмополитен» и подобные ему журналы его не интересовали, а больше ничего достойного там и не было – несколько садоводческих брошюрок и какая-то совсем блеклая книжонка с подозрительно-улыбчивым мужчиной на обложке, такую даже Нотт не станет читать.
Решив, что газеты ему вполне хватит на ближайшие минут двадцать, а там можно будет найти книжный магазин или Линду Саммерс, шестикурсник завернул в сторону небольшого и, в общем-то, уютного кафе. Наверно, он бы не заказал ничего, если бы не настойчивый мальчишка-официант, и Нотт решил обойтись соком. Зато в кафе было не слишком людно – видимо, местные жители предпочитали другие заведения, да и туристы тоже, только в противоположном конце сидела влюбленная парочка, увлеченная друг другом, так что Чарли никто не мешал, никто не приставал к нему с потерянными чемоданами и прочей чушью. Слизеринец любил, когда к нему не приставали.
Развернув газету, Чарли замер. С большой фотографии на него смотрел светловолосый мужчина с косой усмешкой и хрупкая женщина с большими голубыми глазами, чем-то отдаленно напомнившая ему Линду. Заголовок был напечатан привычно крупными буквами и гласил примерно следующее: «Очередное нападение Пожирателей Смерти». Взгляд выхватил в тексте знакомую фамилию – Макмиллан. Макмиллан, Эрни Макмиллан, староста Хаффлпаффа. Видимо, это были его родители – Чарли отметил явное сходство между мужчиной и светловолосым хаффлпаффцем. Полный здравого интереса, он погрузился в чтение.

 Отправлено: 06.07.09 13:47. Заголовок: Всю дорогу от Хогвар..

Всю дорогу от Хогвартса до маленькой безымянной деревушке Линда пыталась читать книгу, взятую из библиотеки, что-то про легенды магического мира. Но строчки прыгали перед глазами, смысл прочитанного ускользал, и остаток пути Саммерс продремала, положив голову на плечо сидящему рядом Чарли и сосредоточенно подчеркивающему что-то в книги. Дружба между слизеринцем и хаффлпаффкой была основана только на старинных фолиантах, обменном прочитанного, и Саммерс искренне надеялась, что он не такой, как все остальные Нотты, и что легенды, ходящие шепотком по замку об этой семье и то, что писали в газетах, с радостью накинувшихся на старшего Теодора, были всего лишь чьими-то глупыми умыслами.
Но если прислониться к холодной стене поезда, начинает затекать шея, а плечо Нотта было такое удобно, ткань светлой рубашки очень мягкая, приятно пахнущая чем-то сладковато-кислым.
День пролетел совершенно незаметно - новое место, искренний восторг, который испытала Саммерс, выходя из поезда, сонно терев глаза кулачками и пытаясь проснутся, это все было просто волшебно, и стрелки часов ускорили свой бег, рванувшись сильно вперед. Элджей даже не заметила, как солнце медленно взошло и сумерки медленно переросли в чернильный вечер и ветер усилился.
Блондинка брела по улицам деревеньки, всматриваясь в проходящие мимо лица, искала Чарли, который наверняка был где-то здесь. Настроение было потрясающее, восторженное, Саммерс обожала такие места, похожие на пряничные домики из сказок с небольшими крышами и узкими переулками, заканчивающимися тупиками и бельем, развешанном на веревках, черным кошкам, бродящим на правах хозяев. В одном из летних кафе, открытых, наверняка, к приезду школьников, Линда и увидела Чарли, склонившегося, наверняка, над чем-то безумно интересных. Подкравшись на цыпочках, светловолосая едва удержалась от громогласного вопля "Сюрприз!" и вместо этого, сделав пару шагов и неловко скользнув рукой по темным кудрявым волосам, закрыла ладошками глаза слизеринца и произнесла, тихонько рассмеявшись:
- Угадай, кто?

 Отправлено: 09.07.09 20:15. Заголовок: Чарли внимательно чи..

Чарли внимательно читал статью, не пропуская ни строчки, ни слова. Ему почему-то было жаль этих неведомых Макмилланов, хотя он никогда не общался с их сыном и не знал их лично. Более того, сам Чарли негласно был по другую сторону баррикад, хотя совершенно не разделял убеждений Лорда и не стремился стать одной из его верных (до первого удобного случая) гончих. Но люди на фотографии внушали доверие, и при мысли об изувеченных телах становилось неимоверно жаль и их, и их сына.
Зачитавшись, Нотт не услышал шагов Линды, он вообще не обращал сейчас внимания на окружающий мир, и теплые ладони, неловко скользнувшие по волосам и закрывшие глаза слизеринцу, заставили его вздрогнуть, а потом улыбнуться. Выпустив из пальцев газету, Чарли осторожно положил свои ладони поверх ладоней девушки (в том, что это была Линда, он не сомневался – никто более не мог приблизиться к младшему Нотту так близко).
- Элджей, - слизеринец отвел её ладони в стороны, и обернулся, чтобы удостовериться в своих словах. – Привет.
Белокурая выглядела счастливой, и Чарли улыбался, смотря на неё, задерживая её ладони в своих руках неимоверно долго. Их с Линдой дружба была основана на любви к старинным фолиантам и книгам вообще, и кое-кто из слизеринцев порой злобно подсмеивался. Но никому из них Нотт не позволял говорить о ней ничего дурного. Фамилия производила на оппонентов эффект, и если о Линде и отзывались недобро, то только за его спиной.
Жестом предложив девушке сесть рядом, Чарли на секунду бросил взгляд на газету. Макмилланы на фотографии улыбались, порой смотря то друг на друга, то на читателей, и Нотт вдруг подумал, что Линда-то наверно хорошо знакома с Эрни, в конце концов, он был старостой её факультета, а, значит, эта новость будет представлять для хаффлпаффки интерес.
- Читала сегодняшний «Пророк»? – спросил юноша, подвигая свой стул поближе к Саммерс, передавая девушке газету, заглядывая в неё теперь через плечо хаффлпаффки. Волосы Линды щекотали ему нос, но слизеринцу это не мешало.

 Отправлено: 09.07.09 23:02. Заголовок: Линда чувствует - от..

Линда чувствует - от рук Чарли идет ощутимое, очень робкое тепло. Робкое - потому что его едва можно почувствовать, но от него начинают неметь кончики пальцев. Саммерс глупо замирает, проглотив глупую реплику, которая застряла в груди, и опускает взгляд на сцепленные на своих ладонях пальцы. На безымянном, чуть пониже костяшки, идет крошечная царапинка, которую стоило бы заклеять маленькой белой бумажкой, чтобы не сочилась алая кровь. Только когда Нотт называет ее имя, белокурая ведет плечами, высвобождает ладони, сбрасывает с себя последнее оцепенение и садится рядом, на свободный стул, поправив юбку на коленях, и уже наклонившись вперед, заглядывая в газету, перевернутую к верх ногами.
Не разобрав буквы, Линда откидывается назад, аккуратно скребет ноготком деревянную поверхность, машинально качает ножкой в аккуратной туфельке, протягивает руки, аккуратно высвобождая первую страницу газеты. Саммерс обожала первые страницы, где можно было найти кроссворды, рекламу и анекдоты про пьяных репликонов. Чуть улыбнувшись и сложив страницу вдвое, чтобы было удобнее, Лин вытащила из-за уха химический карандаш, пососала кончик и уже нацелилась вписать первое слово (по горизонтали "существа, которые видят люди, встречающиеся со смертью" из восьми клеточек - фестралы), но замерла, стоило Чарли заговорить о сегодняшнем "Пророке". Обычно там не было ничего интересного, и светловолосая тревожно подняла взгляд, внимательно вглядевшись в черты лица Нотта на предмет волнения. Может, он что-нибудь от нее скрывает?
- Нет, не читала- покачала головой светловолосая, сдувая со лба надоедливую сильно отросшую челку и ловко засунув карандаш в небрежный пучок на затылке на манер шпильки. В груди что-то кольнуло, тревожно, и Саммерс нахмурилась, перенимая газету и заглядывая туда с легкой опаской.
Кричащий заголовок, четко напечатанные буквы, "Розали Уилкс" в качестве автора статьи, хаффлпаффка последний раз смотрит на Чарльза, потом со вздохом, чуть опустив плечи, погрузается в чтение, смешно сморщив хорошенький носик.
Глаза быстро бегут по строчкам, и сердце сжимается, вырывая из контекста знакомые слова - "искалеченные тела", "Пожиратели Смерти", "жестокость преступления поражает", незнакомая Линде Роза в красках описывает все проишествие. "Мы можем назвать имя убийцы!" отчаянно кричат буквы, и хаффлпаффка, словно почувствовав что-то, излишне резко закрывает газету, примяв углы и возвращая ее темноволосому:
- Это ужасно - с болью говорит Линда, пытаясь представить, каково сейчас чувствовать Эрни. Саммерс зажмуривается, быстро облизывает пересохшие губы и просит Нотта, не поворачивая головы - Там написано, что они поймали убийцу. Посмотри, как его зовут, ладно?

 Отправлено: 17.07.09 00:40. Заголовок: Заходящее солнце упр..

Заходящее солнце упрямо замирает в её светлых волосах, отчего они становятся золотистыми, и Чарли невольно всматривается в неё, не в силах отвести взгляда. Только когда Линда, чуть улыбнувшись, бросает на него мимолетный взгляд, Нотт отводит взгляд с ощущением того, что он сделал что-то неправильное, постыдное. И правда – какое право имеет он, сын убийцы, даже думать о Линде? Он не может подвергать ей опасности, а с такой семьей, как у него, это невозможно. Поэтому легче задушить все чувства в зародыше, чем позволить дать им выход. Так будет правильнее.
Смешно и странно, но Саммерс ему действительно нравилась. Несмотря на презрительное отношение к хаффлапаффцам, активно культивируемое внутри «зеленого» факультета, Чарли совершенно не считал их тугодумами и... Он даже не помнил, что ещё о них говорят, потому что стоило кому-то начать разговор на эту тему, слизеринец просто переставал слушать, считая, что книги несут куда больше полезного и интересного, чем люди.
Элджей же ему и правда нравилась. Да, она была его другом, лучшим и, скорее всего, единственным, но порой Чарли хотелось обнять её и прижать к себе – но не как другу, а по-другому. Но Чарли не решался – он посчитал это стремление просто эгоистичным желанием, которое надо было сдерживать, чтобы не навредить.
Тем не менее, это все не мешает ему любоваться её аккуратным профилем, пока белокурая читает газету, наблюдать любое изменение, которое в нем происходит. Чарли и сам не знает, зачем ей сказал про эту статью. Только потому, что Лиин – хаффлпаффка, как и Эрни, не более. Наверно, если бы Саммерс была с любого другого факультета, он бы не сказал ей об этом, просто отдал бы девушке кроссворд, изредка подсказывая слова.
- Сейчас, - Чарли ещё раз изучает статью, не пропуская ни единой строчки. Незнакомая журналистка описала все слишком красочно и живо – если последнее слово вообще было применимо к данной ситуации. Чарли даже не надо было закрывать глаза, чтобы все это себе представить. Стоило мельком пробежаться по строчкам – и картина сама возникала перед глазами, против воли.
Наконец, ему удается выцепить имя. Роберт Треверс. Фамилия ему знакома, Чарли много читал про Пожирателей Смерти и судебные процессы над ними в начале восьмидесятых. Треверсов было двое, и оба были Пожирателями. Впрочем, в круг общения Теодора Нотта старшего они явно не входили.
- Роберт Треверс, - произносит слизеринец, поворачивая голову к девушке. – Я слышал про эту семейку, и не самое лучшее, стоит признать.
Он осекся, понимая, что не ему судить об этом. Он сам был не из самой «лучшей» семьи, газеты усиленно накинулись на старшего Нотта, а вместе с тем доставалось порой и мальчикам. И Чарли понимал, что не имеет никакого права осуждать каких-то там Треверсов, потому что сам был не лучше. Глупо сейчас притворяться, что Валери была святой, Люк – великомучеником, а дядя Тед – пророком на земле, и все они были удивительно добрыми людьми.

 Отправлено: 21.07.09 19:29. Заголовок: I'm not to end i..

I'm not to end in shame
to fight an endless lie
I'm not to play a game

У каждого из нас есть свой персональный кошмар, который живет в чулане, под кроватью, в подвале дома или же в душе. Постыдное воспоминание, поступок из прошлого, или же люди, о которых не хочется вспоминать, которых не хочется знать, и видеть их тоже не хочется. Никогда в жизни. И пусть они физиологически совсем такие же, как и все окружающие, Саммерс знает наверняка - у них острые зубы, когти и черная душа.
"Папа" (Линда даже мысленно так не называла Роберта, предпочитая выставить мысли о нем за сознание, куда-то на переферию) был одним из таких монстров под кроватью. Маленькой девочкой, еще совсем его не зная, белокурая думала, что он хороший человек. Потом "хороший человек" медленно трансформировался в очередного убийцу с заголовком "Пророка", хаффлпаффке было страшно думать даже об этом - она дочь убийцы, ее дядя убийца, и может быть, это именно он убивал тех хороших, по настоящему хороших, несущих свет людей. Линде было страшно, очень страшно, поэтому ни Роберт, ни Бартелби Треверс никогда не присутствовали в ее жизни, только на страницах личного дневника, в памяти да в газетных вклейках и первых полосах. Хорошо, что Уинстон не такой, как они!
Саммерс излишне быстро возвращает газету, неловко смяв одну из страниц в середине (Гвеног Джонс погрозила девушке массивным кубком по квиддичу, видимо, узнавая в ней поклонницу Трумана), Чарли, потому что у нее самой не находится смелости прочитать имя убийцы. Она чувствует что-то, поэтому сердце колотится очень быстро, и когда имя наконец звучит (Нотт спокойно поднимает голову, не понимая всего ужаса ситуации), Линда неловко дергается на стуле...
- Ой. - тихо говорит она, когда стакан с апельсиновым соком, который принес официант, падает на каменный пол и разбивается на крупные стекляные части. Саммерс глупо пялится на этот стакан, потом вскакивает с места, опускается на корточки, пытаясь поднять осколки, а потом бросает это дело, садится обратно, сжимает пальчиками коленки, машинально вытирая испачканные сладкой жижей руки о твидовую юбку и опустив взгляд в пол.
Это ужасно. Сердце Саммерс бьется так сильно, что сейчас и вовсе остановится. Сложно даже подумать о том, какую гамму различных эмоций испытывает сейчас эта миниатюрная блондиночка с аккуратным точеным носиком и испачканными ладошками. Здесь есть и страх - а вдруг кто-нибудь узнает?, и чувство вины - боже, только не это, как она будет смотреть в глаза Эрни?, и облегчение, кажущееся сейчас совсем эгоистичным, нелепым и абсолютно диким - ведь никто никогда не узнает, она не Треверс, ее отец и дядя в бегах, все только в дневнике, на четко разлинованных страницах, и никогда оттуда не уйдет, все хорошо:
- Ясно - дрожащим голосом произносит Саммерс и делает попытку улыбнутся, продолжая яростно пытаться вытереть ладонь. Но врать Элджей никогда не умела, и то, что что-то не так, написано у нее на лице. Жизнь во лжи - не для хаффлпаффки, это навязанная философия, не ее. - Чарли, я... - Линда шмыгает носом, поднимает голубые глаза на темноволосого, подвигает стул поближе, неловко касаясь коленками ног Нотта - хочу тебе в кое-чем признаться - Саммерс молчать не может, хотя внутренний голос заливается, кричит, даже срывается на хрип, умоляя ее не говорить, но хаффлпаффка не слушает - Нотт ее поймет, Нотт поймет ее как никто лучше:
- Он мой отец. Представь, он мой отец. - Саммерс всхлипывает еще раз, зажимая рот ладошкой, а потом подается вперед (стул неприятно скрипнул), утыкается в грудь парня носом и начинает плакать. Комок из тех эмоций, что ворочался в груди, нарастает, становится все больше, и слезы Линды обретают какую-то особенную горечь, что даже во рту становится как-то кисло и хочется сладкого - леденцов из "Сладкого королевства" - Как я буду Эрни в глаза смотреть, Мерлин!? Он же их убил...