Отправлено: 11.09.11 13:57. Заголовок: Owl city

 Отправлено: 12.09.11 09:40. Заголовок: внешний вид: синяя р..

цитата:

внешний вид: синяя рубашка в клетку, поверх темно-синий джемпер с золотыми полосами, пущенными по воротнику. Черные брюки, сверху теплая черная мантия, голова не покрыта.

У Марка были правила. Каждую неделю он посылал домой письма. Письма родителям служили для него отдушиной. Знаете, с детьми такое бывает, когда они впервые идут в школу: от неожиданной разлуки с родителями, по которым они успевают соскучиться, возвращаясь домой, они взахлеб рассказывают все, что с ними успело произойти, вплоть до самые незначительных мелочей. Например, с каким джемом продавались булочки в столовой. Им просто хочется выплеснуть все это и показать, что родители им не безразличны.
С Диппетом было что-то вроде того. Он с огромным удовольствием и огнем в глазах расписывал свои школьные будни, рассказывал в письмах про учеников, какие разные и удивительные они бывают, про свою практику и обстановку дел в Хогвартсе. Про младшую сестру, за которой он негласно приглядывал: как она учится, с кем дружит, как выглядит. Писал все-все, потому что знал – его близким все это очень нужно. Они, по сути, уже одинокие и пожилые люди, которые живут только своими детьми. Но вот беда: старший все время живет в школе, приезжая только на праздники, а младшая учится там же, возвращаясь только летом. Вот почему им так важно было их внимание, поддержка, понимание того, что они не забыты.
И вот сегодня настал такой день, когда Марк нашел время для того, чтобы исполнить свой долг перед отцом и матерью и вылить на бумагу все свои эмоции и переживания, а таких накопилось немало. По пятницам у него был только один урок – утром у третьекурсников, поэтому вся вторая половина дня была в его распоряжении. Ощущая некоторое нервное возбуждение, как перед встречей с человеком, которого не видел уже сотню лет, молодой человек расстелил перед собой пергамент и нервно постучал пером по столу. Он даже не знал, с чего начать. Точнее, его мучил вопрос: стоило ли писать о той девушке, из его давнего видения? Все-таки, она никак не хотела уходить из его сознания, да и к тому же она выбрала его предмет для углубленного изучения, поэтому видеться им приходилось часто. И он себе места не находил, когда оставался с ней в одном пространстве. Долго ли ему удастся делать вид, что все в порядке?
Не выдержав, он обмакнул перо в чернильницу, и после пары абзацев, которые по обыкновению повествовали о его здоровье и здоровье Офелии, порядке дел в школе и его окрестностях, Диппет принялся за это знакомство. Он очень долго откладывал эту затею, стараясь убедить самого себя в том, что она несущественна и ничтожна – мало ли встреч каждую секунду происходит в мире? Но проблема в том, что это была однозначно не самая обыденная из них. Да и тот взгляд, которым она словно просвечивала его насквозь – Марку становилось просто не по себе, когда он ощущал, что его будто бы прощупали изнутри. В этой девушке определенно была какая-то загадка, но как же приняться за её изучение, если он каждый день пытается выкинуть её из головы? Придется для начала признаться самому себе, что ему далеко не безразлично существование Муншайн на этой планете. Это определенно была какая-то фаталия, а Марк привык доверять судьбе и следовать ей. Но как же, черт возьми, сейчас тяжело было это сделать!
Вздохнув и потерев переносицу, он откладывает в сторону перо, тяжело выдыхая. Это словно болезнь, развивающаяся внутри него и убивающая собой. Жар, лихорадка – называйте как угодно, но это не даст ему покоя, пока он что-то не сделает. Знать бы ему, что именно. Поговорить с ней? Нет, для такого поступка Диппет еще определенно не набрался храбрости. Да и как это будет выглядеть? Преподаватели редко когда общаются со своими подопечными вне стен аудитории, если только не собираются сделать им выговор. А Итильдин не заслуживала кары. Она была чиста также, как первый снег зимой. Он навел по ней кое-какие справки в школе, понаблюдал (естественно, только для того, чтобы понять, с кем имеет дело) и обнаружил абсолютно светлого человека: примерная ученица, никаких нарушений не замечено, да и дружит даже только с такими же как и она сама!
Невольно вернувшись в мыслях к образу рейвенкловки, Диппет задумчиво оперся подбородком на руку, после чего практически тут же сам себя отчитал: ему нужно изгнать из себя эту девицу, как изгоняют злого духа из тела одержимого, а не давать пищу размышлениям. Его отношений к ней после их первой встречи делилось на два этапа: первый, когда ему безумно хотелось найти ответы на свои вопросы, все узнать про неё. Он гадал на рунах, обращался к звездам, пытался вызвать какие-то видения, засел в библиотеках. А потом пришел второй этап, когда он взял себя в руки и решил, что лучшим способом будет перестать вести себя, как семнадцатилетний дурак и продолжать идти дальше. К тому же на его плечах теперь лежала ответственность за своих учеников – ему лекции готовить, а он как ненормальный бегает по библиотекам и растрачивает время на всякую ерунду. Продолжалось это до сих пор, и он был чрезвычайно горд за то, что уже так долго умудрялся удерживать внутри себя желание начать все по новой.
Письмо было закончено. Было уже около полудня – близился обеденный час. Скоро аудитории откроются, выпуская студентов навстречу запаху яблочного пирога и мясного рагу.
Аккуратно сложив пергамент, Марк кладет в конверт помимо письма небольшой листик заушенной мяты. У них была такая традиция – когда Диппет оказался под надзором, родители предложили ему сообщать о своем душевном и физическом состоянии с помощью трав. Мята означала равновесие и спокойствие, что, правда, не очень соответствовало истинному положению дел. Но ни к чему пока было волновать стариков.
После обеда, который как и все предыдущие был великолепен, Марк в чудесном расположении духа направился в Хогсмид. Своей совы, к сожалению, у него никогда не было. Родители купили ему кошку, которая сейчас наверняка дремала в его комнате рядом с камином. Приходилось пользоваться почтовыми совами, которых предоставляла деревушка. Но он не жаловался – никогда еще прогулка по свежему воздуху не мешала людям, которые практически целый день находятся в душном помещении.
У старшекурсников сегодня был практически свободный день, всего одна лекция с утра, после чего они были предоставлены сами себе. Дирекция выделяла время для подготовке к экзаменам, но разве кто-то использовал его по назначению? Вырвавшись из каменных стен школы, студенты спешили перехватить пару кружек сливочного пива в веселой компании.
В деревушке было шумно и людно, как всегда – работники местных пабов и лавочек оживились в преддверии выходных, когда уставшие работяги и студенты рекой хлынут к ним в двери. Преодолевая соблазнительное желание забежать в теплые и уютные «Три метлы» и переброситься парой словечек с мадам Розмертой, Марк свернул в сторону почты, открывая ветхую дверь и входя в прохладное и темное помещение. Сегодня было немного желающих отправить посылку домой. Конечно, учитывая, что практически у каждого ученика есть свой собственный питомец. Только парочка студентов вглядывались в темноту, выбирая себе курьера. У Диппета был свой любимец, которому он всегда поручал отправление писем – большая бурая сипуха, с кисточками на ушах. Она покорила его своей серьезностью и взглядом янтарных глаз. Так проницательно на него смотрела только покойная бабушка.
Стараясь не отвлекать присутствующих от трудных выборов, он как можно тише проследовал к концу совятни, где его наверняка поджидала его знакомая. И верно – спрятав голову под крыло, она мирно дремала.
- Эй, - негромко позвал Диппет, улыбаясь и легонько касаясь перьев совы ладонью, - У меня для тебя поручение. Посыльная встрепенулась, поворачиваясь к гостью.
- Держи, - он протягивает ей печенье, которое сова с благодарным уханьем принимает и протягивает лапку. Диппет никогда не оставлял свою любимицу без поощрения. Бережно привязывая к лапке сипухи свое письмо, он провожает взглядом снявшуюся с места птицу. Постояв с пару мгновений на месте, он разворачивается и уже направляется к выходу, рассчитывая пропустить парочку стаканчиков под дороге назад, но вот незадача – по неосторожности сталкивается с посетителем почты.
- Извините, пожалуйста, я вас несильно задел? – неловко извиняется он, опуская взгляд на пострадавшего. В помещении темно, но эти глаза он, наверное, узнал бы из сотни. Узнав свою Фемиду, он в немом изумлении делает шаг назад. Ну нельзя же так! Меньше часа назад он запирал её образ в уголках сознания, и вот она словно по волшебству предстает перед ним.
- Мисс Муншайн, - бледный, тихим голосом лепечет он, не в силах сказать чего-то более.

 Отправлено: 13.09.11 14:21. Заголовок: Внешний вид: Темно -..

цитата:

Внешний вид: Темно - синяя длинная юбка, белая водолазка, белые осенние туфельки на едва заметном квадратном каблучке. Теплая осенняя мантия, белые перчатки, белый газовый шарф. Волосы чуть завиты, украшены волшебной заколкой в виде белой лилии - цветок выглядит, как настоящий

24 сентября 1997 года
Дом Рейвенкло, Хогвартс
Саре Муншайн
"Привет, мам.
Ты сразу почувствуешь тон, с которым я пишу это письмо, иначе и быть не может, я же знаю это. Я даже знаю, что сейчас ты, скорее всего, качаешь головой - потому что не ведаешь, какая строчка будет следующей, и что тебе от нее стоит ожидать. Я знаю, что ты сейчас чуть хмуришься, потом улыбаешься - потому что знаешь, что со мной все в порядке - и для верности три раза стучишь по нашему столу, чтобы наверняка уже. Знаешь мам, я наверное, в этот раз немного изменю своим привычкам, и не буду сильно много писать, про то, как дела в школе: да и зря ли я двадцатого писала, вот там на самом деле самая полная картина моей успеваемости и взаимоотношений с окружающими, сегодня я бы хотела поделиться с тобой... происшествием, что ли, я же даже не знаю, как это можно назвать. Веришь - нет, я почти всю ночь не спала, голову ломала, что да как - все равно что о глухо запечатанную стену биться, тот же результат.
И вот представь себе, что я не знаю, как начать. Мам, все было так просто - я сидела в монастырском дворе, и учила Астрономию - ну вот душно мне в библиотеке заниматься таким светлым и одухотворенным предметом! И спустя какое - то время, уже вовсю занимаясь, я понимаю, что кто - то на меня смотрит. Поднимаю глаза - а это наш новый преподаватель по Прорицаниям, профессор Марк Диппет. Я даже сказать ничего не успела, он рухнул, как подкошенное деревце, прямо на мерзлую брусчатку - а пришел в себя он уже у меня на руках. Да, я не смогла пройти мимо - мам, после смерти профессора Трелони я вообще еще серьезнее стала относиться к этому предмету, его зря не ценят. И тут на тебе - такая замена, да я же с ума сойду, гадая, что его ждет на этом поприще! Или не стоит беспокоиться, как ты думаешь?
В любом случае ты знаешь, что я потом, прочитав все твои советы и рекомендации, все равно поступлю по - своему. Я такая глупая у тебя, мам.
Я тебя люблю.
И. М"
-----
1 октября 1997 года
Дом Рейвенкло, Хогвартс
Саре Муншайн
"Привет, мам.
Меня порадовала оперативность твоего ответа, спасибо - вообще знаешь, наверное мне будет нужна своя собственная сова. Вильгельм Пятый, нет спору, мой любимец, и я его ни на кого не променяю, но учитывая объемы моей переписки, особенно в этом году, то поневоле задумаешься над собственным почтальоном, впрочем... Впрочем о чем это я - как всегда, пишу о чем угодно, только не о том, о чем надо. Папа бы сказал - стандартное поведение организма на незнакомую обстановку и незнакомые эмоции, а ты думаешь, что я просто такой человек, который не может пройти мимо, когда кому - то рядом плохо. Мам, в каком - то смысле ты, конечно же, права, но мне кажется, что все сложнее, чем думаешь ты - и чем думаю я. Я не могу выбросить его из головы. Я боюсь смотреть ему в глаза. Я боюсь лишний раз даже просто прямо посмотреть на него на уроке - хотя я безумно люблю предмет, и к каждой лекции я готовлюсь так, как если бы она была вообще последняя в моей жизни. Я понимаю, что думаю про профессора Диппета даже ночью, когда моих ног касается прохладный воздух, если я вдруг их высовываю из - под одеяла - просыпаюсь с четким осознанием того, что он опять только что был у меня в мыслях. Что это, мама? Знаешь, наверное раньше я бы так никогда не сказала - а вот теперь пожалуй настало время, потому что мне... страшно. Да, мне страшно - потому что он как под кожу проник, кровью по венам, током по мозгу, звоном в ушах отдается, и кажется, что я до сих пор помню, как пахла его мантия 23 сентября, во вторник, в монастырском дворе <...> Я тебя люблю.
И. М"
-----
12 октября 1997 года
Дом Рейвенкло, Хогвартс
Саре Муншайн
"Привет, мам.
Уже легче, ты знаешь - уже могу на него смотреть, могу отвечать чуть более спокойно. Только настроение вконец испортилось, Эдит постоянно спрашивает меня, что случилось. Ох не знаю - только вот как только с Прорицаний звенит колокол, я едва ли не пулей выбегаю из аудитории, понимая, что мне элементарно воздуха не хватает, что я задыхаюсь от одного его взгляда, обращенного не в мою сторону. Мам, меня просто сводит с ума каждый урок - я потом выплескиваю столько раздражения на бумагу, что мне даже страшно - я ведь никогда такой не была. Мам, ты знаешь, это кошмар такой - меня тянет не к сверстникам, меня тянет к Преподавателю - тянет так, что кружится голова и не хватает воздуха, тянет так, что я начинаю думать, что я становлюсь как эта чертова Лаванда Браун с Гриффиндора, разве что у меня нет той же бессмысленной и глупой улыбки - но если же так будет продолжаться, то и до нее будет недалеко! Я не хочу, чтобы это продолжалось, я хочу, чтобы все прекратилось, хочу, чтобы все было как прежде, мне не нужны проблемы. А профессору Диппету не нужны *слова размыты, прочитать невозможно устно очень сильно, потому что другая я мечтает о *слова размыты* имаешь ведь, какого это - любить неравного тебе по статусу?
Я тебя люблю.
И. М"
-----
Посылка почты матери стала практически равна работе - так сильно стала Итильдин чувствовать потребность в советах и поддержке одного из самых близких ей родных людей. Конечно, она могла бы поделиться этой бедой с Шерил - но что бы ей могла посоветовать пусть и бесконечно любимая, но все же младшая сестра? Вряд ли опыта маленькой хаффлпаффки хватило в решении такого непростого откровенно говоря вопроса, и именно поэтому белокурая устроила эту переписку с матерью. Вот и сейчас она пришла в Хогсмид, чтобы отправить Саре еще одно письмо в ответ на то, которое пришло ей около двух дней назад: в Кардиффе установилась теплая погода, и женщина занялась вплотную садом, чтобы успеть подготовить все растения к холодам, а еще она прислала Тиль новую книгу по Прорицаниям, написанную маггловским автором - "посмотри на маггловских коллег, может быть, ты найдешь для себя что - то интересное". Тиль нашла - а еще нашла фотографию человека, который был до того похож на профессора Диппета, что Муншайн только от греха подальше как можно быстрее захлопнула обложку книги, какое - то время в ушах даже стоял хлопок от захлопнувшейся корочки. Мерлин, дай бог, чтобы мама была права, что это ее наваждение скоро пройдет. Мерлин, дай бог, чтобы все стало как прежде, чтобы она забыла про свою такую глупую одержимость, и зажила прежней жизнью - кто бы только знал, как сильно она уже от нее устала.
В помещении почты было тихо и спокойно - хорошее место, чтобы привести расшатанные нервы в порядок. Волшебница глубоко вдохнула запах дерева, смешанного с соломой и совиными перьями, чуть грустно улыбнулась, и только хотела было без проблем уйти, как развернувшись, она столкнулась лицом к лицу с тем человеком, которого так не хотела даже чувствовать рядом, и о котором в тоже самое время мечтала. Профессор Диппет, что это, как не искушение?
- Здравствуйте, профессор Диппет, - говорит Тиль, она улыбается, даже наверное чуть более открыто, чем обычно, затем словно выныривает из транса призрачного, стесняется, краснеет до корней волос, и убрав прядь светлых, светящихся тусклым светом волос, опускает взгляд в пол. Умница, Итильдин Муншайн, он конечно же ничего не заметил, совсем - совсем ничего. Ты только не обращай внимания, что у тебя ладошки потеют, и под ребрами искрит - так бывает. А еще это пройдет, ты же веришь маме, а мама свое дитя никогда не обманывает. Только так не хочется, чтобы это проходило, у нее даже голова кружится - от его мантии идет тот же самый запах, что и 23 сентября, когда она баюкала его в монастырском дворе, на своих коленях. Запах мяты - тик - так, тик - так, она массирует его голову, еще одно воспоминание - ей бы только на ногах устоять, воспоминания захлестывают собой, и не дают дышать.
- Ваши пальцы пахнут мятой, - выдыхает девушка, не выдержав монотонного рисунка перед глазами, и поднимает на него глаза, кровь, кипящая внутри, заглушает к дементоровой матери все звуки вокруг. Страшной, фатальной ошибкой было сейчас посмотреть ему прямо в глаза - и найти на дне зрачка свое отражение: бледную и перепуганную девушку, которой так недолго до нервного срыва. Спасите же ее, профессор, это в ваших силах

So hold on
Be strong
Everyday on we'll go
I'm here, dont you fear

 Отправлено: 20.01.12 09:42. Заголовок: - Да, наверное, - ка..

- Да, наверное, - как-то совсем рассеянно ответил Марк, потирая несуществующий листочек мяты у себя между пальцами. Мята должна сулить умиротворение, но почему же сердце так часто бьется? И поздней осенью в холодной совятне становится так душно и жарко?
- Давайте выйдем с вами наружу, - после некоторой заминки предложил Марк, все же боясь, что эта неожиданная встреча может как-то помешать другим людям. Странный это был человек – он всегда боялся, что его собственное хрупкое и еле осязаемое счастье может быть неугодно окружающим. Может быть, роль играл его уже не юношеский возраст, а может природная чересчур развитая чуткость к окружающим людям. Все в угоду кому-то, не себе. Но нужно же когда-то начинать менять свой образ жизни. Раньше ему не для кого было это делать. Но вот, наконец, в его жизни, кажется, появился подобный человек.
Октябрьский ветер далеко не ласково трепал волосы, порождая единственное желание – скрыться от него куда-нибудь подальше, в теплое и укромное место. Непродолжительная прогулка проходила в молчании. Диппет чувствовал, что нужно было что-то сказать, хотя бы ради приличия, но не мог придумать ничего стоящего. Да он особо и не хотел нарушать эту тихую гармонию. Она его совсем не напрягала. Ведь бывает люди, с которыми не только приятно разговаривать, но и комфортно молчать. Но это абсолютно глупое чувство растерянности, как на первом свидании в четырнадцать лет, совсем не нравилось ему. Его светловолосая спутница тоже предпочла хранить молчание. Как-то совсем непроизвольно он выбирал безлюдные тропинки, словно подсознательно боясь встретить кого-то знакомого. Эта парочка точно не выглядела как профессор, беседующий со своей ученицей: он уткнулся взглядом в промерзшую землю, спрятав руки глубоко в карманы, а она улыбалась каким-то своим мыслям, теребя конец шарфа.
Подсознательно мужчина все еще корил себя за те опрометчивые чувства, что начинали буйствовать в нем при виде Муншайн. И для этого было множество причин. Он считал, что его точно будут осуждать коллеги да и простые ученики (где это видано, чтобы учитель испытывал какие-то пусть самые невинные и платонические чувства к своей ученице? Да и все эти толки о личных симпатиях среди учеников был недопустимы), что он доставит кучу хлопот самой Итильдин, но больше всего он боялся… безответности. Да-да, этот факт всегда всплывал наружу, как бы далеко Марк не хотел его запрятать.
Он, конечно же, вел себя глупо. Разве взрослому и вполне состоявшемуся мужчине позволительно бояться школьницу? Теоретически, да и фактически, она не могла причинить ему вреда, да и не несла в себе ровным счетом никакой угрозы. Поэтому было просто ребячеством избегать её взгляда и вздрагивать при звуке её голоса. Возьми себя в руки, Марк! Ты ведь прекрасно можешь контролировать себя, когда хочешь.
- Погода сейчас совсем английская, - отозвался наконец он, слегка охрипшим от холода голосом, - Вы точно не замерзли? Не хочу стать причиной вашей болезни. А то в противном случае я рискую лишиться одной из своих самых талантливых учениц, - признался он, и уголки его губ слегка дрогнули. Тут роль не играл даже его преувеличенный интерес к её персоне. Итильдин в самом деле была очень способная. Он не смотрел её успеваемость по другим предметам, но в своей аудитории всегда был уверен, что сможет достойно провести урок, даже если на него явится лишь она одна. Наверно этот урок мог бы быть самым лучшим в его практике. Он так много интересного о своей науке хотел рассказать по-настоящему увлеченным ученикам, так многим хотел поделиться, но невидимые оковы школьной программы, которой он был вынужден придерживаться, увы, не позволяла ему делать этого. А на дополнительные занятия по Прорицаниям, сами понимаете, мало кто изъявит желание ходить. Ведь в Хогвартсе существуют многие другие по-настоящему важные для кого-то дисциплины: Трансфигурация, Зельеварение, Чары. Мало кого интересует абсурдное гадание по чаинкам в твоей чашке. И Марк совсем не обижался на них, но недоумевал, почему люди так недооценивают его предмет? Ведь что может быть важнее и страшнее, чем возможность узнать будущее? Особенно сейчас. Хотя ему это все равно не помогало. Его дар был абсолютно бесполезен для него самого. Портной может сшить на себя мантию, колдомедик может излечить себя от недуга, но почему пророк не может предсказать себе будущее?